3. Крушение шведского нашествия
Первые годы Северной войны были временем трудных испытаний для России. Поражение ее армии под Нарвой в 1700 г. создало реальную угрозу вражеского нашествия. В этих условиях, как писал академик Е. В. Тарле, нужна была железная воля, громадный государственный ум, огромное дипломатическое умение и прекрасное знание военного искусства, чтобы не согнуться под тяжестью неожиданно свалившихся несчастий и твердо идти к намеченной цели{171}. Именно такими качествами обладал Петр I. Под его руководством были проведены крупные мероприятия по укреплению обороны страны. Это позволило перейти к активным боевым действиям против шведов. На Неве и в Прибалтике русская регулярная армия одержала свои первые победы. Была решена важная стратегическая задача: русские войска освободили от шведских захватчиков Ингрию, прочно закрепились на берегах Балтийского моря.
Но русское правительство понимало, что предстоит еще тяжелая борьба с таким сильным противником, каким была Швеция. Положение осложнялось тем, что из войны вышли союзники России — Дания и Саксония. И потому было крайне важно продолжать укрепление обороны страны, быть готовым к отражению возможного вторжения армии Карла XII в пределы Российского государства. «...Сия война, — писал Петр I Ф. М. Апраксину, — над нами одними осталась: того ради ничто так не надлежит хранить, яко границы, дабы неприятель или силою, а паче лукавым обманом не впал»{172}.
В декабре 1706 г. в местечке Жолкиеве (ныне г. Нестеров Львовской обл.) Петр I созвал военный совет. Он должен был решить, «давать ли с неприятелем баталию в Польше или при своих границах». Участники военного совета единодушно высказались за то, «чтоб в Польше не давать: понеже, ежели какое нещастие учинилось, то бы трудно иметь ретираду; и для того положено дать баталию при своих границах, когда того необходимая нужда требовать будет: а в Польше на переправах, и партиями, так же оголоженьем провианта и фуража, томить неприятеля»{173}. Имелось в виду постепенно отводить армию в глубь страны с тем, [70] чтобы измотать, истощить противника в оборонительных боях и создать тем самым условия для перехода в решительное наступление. Важнейшим моментом в стратегическом плане русского командования было развертывание всенародной партизанской борьбы против шведских захватчиков. В своих обращениях (универсалах) к народу Петр I призывал организовать вооруженное сопротивление врагу.
Одновременно были приняты меры к подготовке всего государства к обороне. Петр I разослал во все города, расположенные в полосе «от границы 200 верст поперек, а в длину от Пскова через Смоленск до Черкасских городов», приказ, чтобы жители этих городов «от прихода неприятельского были во всякой осторожности и опасении»{174}. На дорогах пограничной полосы устраивались завалы. Усиливались гарнизоны в крепостях и городах западной части России. Особое внимание уделялось укреплению Смоленска и Москвы. «Фортецию московскую, — писал Петр I, — надлежит, где не сомкнуто, сомкнуть, всем здешним жителям сказать, чтоб в нужном случае готовы были»{175}.
Наряду с проведением мероприятий по подготовке страны к отражению возможного вражеского нашествия Петр I стремился окончить войну со Швецией «добрым миром». Он обратился к ряду западных стран с просьбами о посредничестве в этом деле. Однако просьбы не встретили поддержки. Главную роль играло опасение, что, развязав себе руки на востоке, Карл XII предпримет агрессивные действия в Западной Европе. Англия, например, была заинтересована в затягивании войны между Россией и Швецией, ибо это обеспечивало ей благоприятные условия для достижения своих захватнических целей в войне за испанское наследство. Вместе с тем она хотела помешать России утвердиться на Балтийском море. «Если, однако, интересы Англии, — доносил в Лондон британский посол в Петербурге, — требуют удаления русских от Балтийского моря, необходимо обдумать, каким путем удобнее и благовиднее достигнуть такого результата»{176}.
Сам Карл XII не был настроен заключать мир. Он открыто заявлял о своих агрессивных намерениях в отношении России. В официальных кругах Стокгольма говорили, что «король помирится с Россией, только когда он приедет в Москву, царя с престола свергнет, государство его разделит на малые княжества, созовет бояр, разделит им царство на воеводства»{177}. Карл XII тщательно готовился к походу в Россию. Он был уверен в своем успехе. В столицах западноевропейских государств высказывалось мнение, что шведы сумеют легко одержать победу над русскими войсками. Последующие события показали иное.
В начале 1708 г. главные силы шведской армии (35 тыс. человек) располагались на зимних квартирах в районе Сморгонь — Ошмяны. Затем Карл XII переместил их юго-восточнее к Радошкевичам, где они находились до лета. В Финляндии, у Выборга [71] и Кексгольма, стоял корпус Либекера (14 тыс. человек). Под Ригой находился корпус А. Л. Левенгаупта (16 тыс. человек). Весной 1708 г. в Финский залив вошла шведская эскадра и заняла позицию у Березовых островов.
Замысел Карла XII заключался в том, чтобы главными силами вести наступление на Москву через Смоленск. Корпусу Либекера ставилась задача овладеть Петербургом. Корпус Левенгаупта должен был идти от Риги на соединение с главными силами [72] и принять участие в наступлении на московском направлении. Это был авантюристический план. Он основывался на переоценке сил и возможностей шведской армии и явной недооценке способности русской армии и всего населения страны дать отпор агрессору. Как справедливо отмечал шведский историк И. Андерссон, Карл XII «отправился на восток к центру необъятной русской державы в соответствии с планом, аналогичным плану, которым руководствовался более чем сто лет спустя Наполеон»{178}.
Главные силы русской армии (57 тыс. человек) были сосредоточены в районе Чашники — Бешенковичи — Улла. У Пскова стоял корпус P. X. Боура (16 тыс. человек), а в Ингрии корпус Ф. М. Апраксина (24 тыс. человек). Русскому командованию не было ясно, в каком направлении начнет наступление Карл XII. Возможны были два варианта действий. Он мог с главными силами двинуться на северо-восток, чтобы затем, присоединив корпуса Левенгаупта и Либекера, наступать на Москву со стороны Новгорода через Тверь. Вероятным считался и удар противника на Москву через Смоленск. Русское командование внимательно следило за действиями Карла XII и было готово оказать противодействие любым его намерениям.
В начале июня 1708 г. армия Карла XII перешла в наступление. 7 (18) июня она выступила из Минска. В середине июня противник совершил переправу через р. Березину у местечка Березино и двинулся на восток. Русская армия, выступив из района своего расположения, заняла позицию у Головчино, чтобы прикрыть пути на Могилев и Шилов. 3 (14) июля шведы внезапно атаковали центр боевого расположения русской армии. Стоявшая здесь дивизия А. И. Репнина понесла потери и вынуждена была отступить к Шилову. Туда же отошли остальные войска. 7 (18) июля шведы заняли Могилев.
6 (17) июля на военном совете в Шклове было решено отвести армию к Горкам и там «смотреть на неприятельские обороты и куда обратиться — к Смоленску или к Украине — трудиться его упреждать»{179}. К 11 (22) июля русская армия сосредоточилась в районе Горок. Двумя днями ранее сюда прибыл Петр I. Ознакомившись с обстановкой, он приказал переместить корпус Боура из Пскова к Смоленску, чтобы надежнее обеспечить московское направление.
Карл XII простоял в Могилеве около месяца. Он ожидал подхода корпуса Левенгаупта. Необходимо было также дать войскам отдых и подготовить их к продолжению наступления. В середине августа Карл XII, не дождавшись Левенгаупта, после переправы через Днепр двинулся на юго-восток. Достигнув Чернигова, он повернул свои войска на север, рассчитывая быстро захватить Смоленск. Русская армия двинулась из Горок к Мстиславлю, преградив путь шведам. 30 августа (10 сентября) у села Доброе произошел бой авангарда русской армии под командованием М. М. Голицына с передовым отрядом шведов во главе с Россом. Противник понес большие потери в живой силе. Успех русских [73] в этом бою очень обрадовал Петра I. «...Как почал служить, — писал он, — такова огня и порядочного действа от наших солдат не слыхал и не видал (дай боже и впредь так)»{180}.
Неудача у с. Доброе не остановила Карла XII. Он приказал продолжать наступление, стремясь во что бы то ни стало пробиться к Смоленску. Русская армия медленно отходила, сдерживая натиск врага. 9 (20) сентября у с. Раевки произошел новый бой, в ходе которого шведы потеряли более 2 тыс. человек убитыми. К 10 (21) сентября шведская армия достигла д. Стариши. Ее наступательные возможности были исчерпаны. Карл XII решил отказаться от похода на Москву. 14 (25) сентября он двинул свою армию на Украину. Там он намеревался усилить ее войсками предателя украинского народа гетмана Мазепы и польско-шляхетскими отрядами, вовлечь в войну на своей стороне Турцию и Крымское ханство, а затем возобновить наступательные действия против России.
Замысел похода Карла XII на Москву потерпел неудачу. Решающую роль в срыве агрессивных планов шведского короля сыграло упорное сопротивление русской армии. Осуществляя стратегический план, принятый на военном совете в Жолкиеве, она уничтожала на пути движения неприятельских войск запасы продовольствия, посевы на корню, сжигала строения. Враг нес потери в арьергардных боях. Огромное значение имела развернувшаяся в стране всенародная борьба против интервентов.
4 (25) сентября, когда Карл XII выступил из Старишей на Украину, корпус Левенгаупта, достигший к этому времени Череи, двинулся на соединение с главными силами шведской армии. Он включал 16 тыс. человек, 17 орудий, 7 тыс. повозок с боеприпасами и продовольствием. 19–22 сентября (30 сентября — 3 октября) Левенгаупт совершил переправу через Днепр у Шилова и пошел в направлении Пропойска. Там он рассчитывал перейти р. Сож и соединиться на Черниговщине с армией Карла XII.
Когда были получены сведения о движении корпуса Левенгаупта, Петр I решил разгромить его. Для этой цели он сформировал летучий корпус (корволант). В его состав вошли 6,8 тыс. драгун и 4,9 тыс. пехотинцев, посаженных на коней, 30 полковых орудий. Командование корволантом осуществлял лично Петр I. Следуя по пятам за Левенгауптом, русские настигли его у д. Долгий Мох. Шведы успели переправиться на правый берег протекавшей там р. Ресты и уничтожить мосты. На прибрежных высотах они установили батареи, получив возможность с дальнего расстояния обстреливать сильным артиллерийским огнем все подступы к реке. Это не давало возможности русским форсировать реку, и они вынуждены были ограничиться ответным огнем по шведским батареям. К вечеру 27 сентября (8 октября) Левенгаупт успел переправить к Пропойску большую часть обоза (4 тыс. повозок) и передовой отряд (3 тыс. человек). После этого [74] шведы прекратили артиллерийский огонь и отошли к д. Лесная, где стали лагерем. В распоряжении Левенгаупта осталось 13 тыс. человек, 17 орудий и 3 тыс. повозок.
Утром 28 сентября (9 октября) войска Петра I переправились по наведенным за ночь мостам через р. Ресту и двинулись в направлении Лесной. В этот район выдвигался отряд P. X. Боура численностью 4 тыс. человек (8 драгунских полков). Шведские войска были расположены в линейном боевом порядке на поляне к северу и северо-западу от Лесной. В тылу этой позиции противник соорудил временное полевое укрепление из сцепленных повозок — вагенбург. Впереди позиции у перелеска находился авангард (6 батальонов).
Русские войска двигались двумя колоннами. В первой колонне, которую возглавлял Петр I, находились два гвардейских полка (Семеновский и Преображенский), три драгунских и батальон Астраханского пехотного полка; левую колонну под командованием А. Д. Меншикова составляли семь драгунских полков и один пехотный (Ингерманландский) полк. Около 12 часов обе колонны подошли к перелеску и вступили в бой с авангардом противника. Стремительным ударом русских войск шведы были отброшены.
После этого русские войска построились в две линии. В центре первой линии располагались 8 батальонов пехоты, а на флангах — по 2 драгунских полка. Во второй линии находилось 6 драгунских полков, между которыми было поставлено 2 пехотных батальона. Между линиями для усиления флангов размещались гренадерские роты. В таком боевом порядке русские войска начали атаку главных сил отряда Левенгаупта, оборонявшихся на основной позиции у деревни Лесной. Противник не выдержал штыкового удара русских войск и укрылся в укрепленном лагере.
Тем временем на поле боя прибыл отряд Боура. Русские войска направили главный удар на левый фланг противника, стремясь отрезать пути отхода на Пропойск. После ожесточенных атак русские захватили мост через р. Леснянка, лишив противника возможности отступать в юго-восточном направлении. Однако к исходу дня с помощью войск, подошедших из Пропойска, шведам удалось отбить этот мост. Ночью остатки отряда Левенгаупта, бросив обоз и артиллерию, спешно отступили. Через две недели они соединились на Украине с главными силами шведской армии.
Сражение при Лесной закончилось блестящей победой русских войск. Противник потерял 8,5 тыс. человек убитыми и ранеными, 45 офицеров и 700 рядовых попали в плен. Русские захватили всю артиллерию и почти весь обоз. Их собственные потери составили 1111 человек убитыми и 2856 ранеными.
В сражении у деревни Лесной русские войска одержали первую крупную победу над численно превосходящим регулярным войском противника. Эта победа свидетельствовала о возросшей боевой силе русской армии и способствовала укреплению ее морального [75] духа. Сражение является ярким примером искусных действий крупного летучего корпуса (корволанта). Русские войска показали умение вести боевые действия в линейном боевом порядке на пересеченной лесистой местности, что было недоступно войскам Западной Европы. Впоследствии Петр I рекомендовал своим генералам учиться на опыте сражения у Лесной и выбирать для сражения закрытую местность.
Победа при Лесной оказала большое влияние на ход войны. Она подготовила условия для новой, еще более величественной победы русской регулярной армии под Полтавой. Петр I так охарактеризовал победу при Лесной: «Сия у нас победа может первая называться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало, к тому ж еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, и поистине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была, [76] и людей конечно ободрила, и мать Полтавской баталии как ободрением людей, так и временем, ибо по девятимесячном времени оное младенца щастие принесла...»{181}
Вторжение шведских захватчиков было огромным бедствием для народов России. Интервенты беспощадно грабили и зверски расправлялись с мирным населением. Русские солдаты, попавшие в плен, поголовно уничтожались. В одном из приказов Карла XII говорилось: «Жители, которые хоть сколько-нибудь находятся в подозрении, что оказались нам неверны, должны быть повешены тотчас, хотя улики были бы и неполны, для того, чтобы все убедились со страхом и ужасом, что мы не щадим даже ребенка в колыбели...» {182}.
На борьбу с захватчиками поднялся весь народ. Чтобы лишить врага продовольствия, крестьяне зарывали хлеб в ямы, угоняли скот в леса. Создавались отряды партизан. Они нападали на обозы и тыловые части шведских войск, нанося противнику большой урон.
9 (20) января 1708 г. шведская армия тремя колоннами вступила в Мазовецкие леса. Генерал-квартирмейстер А. Гилленкрок предупреждал Карла XII о предстоящих трудностях. По собранным им сведениям, дороги в лесу находились в плохом состоянии. К тому же здесь действовали, как он выразился, «шайки разбойников». Король высокомерно ответил: «Разбойники не могут сделать нам вреда»{183}. Но как только шведский авангард втянулся в лес, он был встречен ружейным огнем партизан. В чаще леса шведских солдат остановила засека из поваленных деревьев. Сам король подвергся опасности. Пуля партизан свалила драбанта (солдата личной охраны), ехавшего с правой стороны Карла. Шведские солдаты, посланные отыскать нападавших, вернулись ни с чем. Тогда Карл XII приказал полкам жечь все деревни, а людей убивать, что и было исполнено{184}. Карательные меры не устрашили партизан. Народная война разгоралась на огромном пространстве.
Не только на пути следования главных сил интервенты получали отпор. Они испытывали неудачи и на севере. Жители Архангельска и Холмогор, крестьяне этих районов несли караулы совместно с немногочисленными гарнизонами, возводили укрепления в городах и в устьях судоходных рек. На взморье постоянно выходили на дозор суда поморов. За границу шведских кордонов добровольно пробирались русские разведчики, рискуя жизнью. Соловецкий монастырь благодаря энергичным мерам местного населения превратился в неприступную крепость{185}. Шведы, за исключением отдельных случаев нападений, которые носили характер диверсий, так и не решились на серьезные военные действия на северных окраинах России.
Более серьезные испытания ожидали новую столицу — Петербург. Карл XII приказал в 1708 г. покончить с городом на [77] Неве. Для этой цели из Финляндии двигался корпус генерала Либекера численностью 14 тыс. человек. Со стороны моря к Петербургу направлялась шведская эскадра в 22 вымпела.
Корпус Ф. М. Апраксина численностью в 24,5 тыс. человек, прикрывавший Ингерманландский театр и Петербург, считался, по мнению иностранцев, недостаточным для защиты. Посол Ч. Витворт в донесении в Лондон подчеркивал значение похода шведов на Петербург: «Произвести самую влиятельную диверсию и действительно встревожить царя может только нападение шведов на Ингрию, потому что этой местностью, и особенно своим любимцем — Петербургом, царь дорожит более, чем какой бы то ни было частью своего государства...»{186} Далее он указывал, что город защищает небольшое количество русских войск и при энергичных действиях шведов можно добиться успеха в уничтожении города и нанесении ущерба русскому флоту.
В конце августа 1708 г. генерал Либекер в поисках продовольствия перешел Неву. Но оно было уничтожено русскими, основные же запасы продовольствия и фуража сосредоточены в Петербурге. В сентябре в отряде Либекера уже свирепствовал голод. Шведский генерал сам опасался вести энергичные атаки на Петербург: он не был уверен в своих силах. Шведский флот не смог справиться с Кроншлотской крепостью. Интервенты не знали, что предпринять. Шведские войска находились в окружении враждебного населения. Достаточно было незначительной части шведских солдат удалиться от лагеря, как они подвергались нападению небольших русских отрядов. В середине октября 1708 г. Либекер решил срочно свернуть экспедицию. Шведы с такой поспешностью стали грузиться на корабли эскадры, подошедшие в Копорский залив, что не смогли выставить достаточно сильное охранение. Подошедшие русские войска воспользовались этим и ворвались в лагерь. Было убито 900 и пленено свыше 150 шведских солдат. Многие шведские солдаты, разбежавшиеся по лесам, были перебиты или взяты в плен{187}. Так провалилась попытка шведского короля отвлечь часть русских сил с направления Смоленск — Москва и уничтожить новую столицу России — Петербург.
Все усилия Карла XII теперь были сконцентрированы на главном направлении — кратчайшим путем проникнуть в центр России. Но и этот путь оказался закрытым для шведской армии. Чем дальше она продвигалась, тем ожесточеннее разгоралась народная война. С середины 1708 г. антишведские выступления местного населения, как правило, проводились во взаимодействии с отрядами русской армии.
Русское командование приступило к созданию летучих отрядов из драгун и нерегулярной конницы. Отрядам предписывалось действовать самостоятельно, в отрыве от основных сил. В их задачу входил сбор сведений о противнике, захват «языков», а по возможности и нанесение урона живой силе врага. В январе-феврале 1708 г. такие отряды начали успешно действовать{188}. [78] Началось параллельное преследование армии захватчиков. Русские отряды захватывали пленных, проводили разведку. Местное население задерживало продвижение шведских войск.
Белорусские партизаны у Зеленой Пущи (в районе г. Сморгонь) преградили путь шведскому отряду численностью более 4 тыс. человек. Разгромив его, партизаны захватили обоз с провиантом и фуражом. Из-за действий литовских и белорусских партизан путь от Гродно до Головчина занял у шведских войск около 5 месяцев: они продвигались всего по 4–6 км в день. Шведы, пытаясь отыскать припасы у местного населения, подвергали жителей жестоким карательным мерам. «Мучают, вешают, жгут мужиков... дабы ямы хлебные показывали» — отмечалось в документах русского командования{189}.
После Головчина шведская армия направилась к Могилеву. Поход по опустошенной местности, сопротивление местного населения, нападения русских отрядов вынудили Карла XII дать передышку своим войскам. Заняв Могилев, шведы подвергли город ограблению и разрушению, но продовольствия не добыли. 19 (30) августа в Могилеве побывал русский разведчик. Он доносил, что «во время бытия шведского в Могилеве померло с голоду и от мыту с четыре тысячи»{190}.
Попытка Карла XII пойти на Смоленск не имела успеха. Шведский авангард был разгромлен у с. Доброе. Находиться в этой местности шведам стало невозможно. Партизаны и драгуны практически не позволяли фуражирам противника удаляться от главных сил армии. Отдельные отряды неприятеля также истреблялись местным населением. Шведский король после совещания с генералами решил двинуть войска в Северскую область. «Причину последнего решения... следует искать лишь в трудности добывать провиант на Смоленской дороге...» Карл XII признавал, что в его армии «есть полки, три недели не имеющие хлеба... и совсем нет фуража для лошадей»{191}. С нетерпением ожидала шведская армия корпус генерала Левенгаупта с огромным обозом. Русское командование уничтожило и эту надежду. Неоценимую услугу русской армии оказал белорусский крестьянин, который провел ее кратчайшим путем к Лесной{192}.
О состоянии шведской армии свидетельствует письмо французского полковника Безенвальда, бывшего при шведских войсках: «Положение шведской армии заставляет опасаться за успех предприятия шведского короля в тех краях (у границ России. — Авт.)... Голод в армии растет с каждым днем; о хлебе больше уже не имеют понятия... В лесах, которые раньше кишели дичью, не встречается ни одной птицы, ни одного зверя: царь приказал, при нашем приближении, сжигать все... Как же мы будем существовать в этой ужасной пустыне. Ах, как тяжела эта война...»{193}
Карл XII предпринял попытку опередить русские войска и занять город Стародуб. С этой целью 15 (26) сентября 1708 г. он выделил 4-тысячный отряд генерала А. Лагеркрона, который [79] был обязан подойти быстрым маршем и захватить город. Однако проводники — местные жители завели шведов в непроходимый лес. Проплутав в поисках дороги, они наконец подошли к городу, но в нем уже находились русские войска{194}. Население и гарнизон Стародуба, воодушевленные прибытием русского отряда, 29 сентября (10 октября) совместно с ним нагнали отходивший отряд Лагеркрона и в 3 км от города нанесли шведам поражение. Остаткам шведского отряда пришлось спешно, в большой панике искать путь к главным силам. Узнав о случившемся, Карл XII в сердцах обозвал генерала Лагеркрона глупцом, который просто помешался: «Дойти до Стародуба и не занять его!» — гневно воскликнул шведский король{195}.
Стародуб являлся важным стратегическим пунктом. Через него проходили пути из России на Украину. Помимо всего, в городе находились продовольственные и военные запасы, приготовленные Мазепой. Они также были необходимы утомленной, голодавшей шведской армии. Население района Стародуба ушло в леса, захватив с собой продовольствие и скот. Часть жителей окрестных сел сосредоточились в городе и приготовились его защищать. Совместно с русскими войсками они активно участвовали в разгроме отряда Лагеркрона.
Начался важный этап в партизанской борьбе с интервентами. Украинское и русское население активно содействовало русской армии в удержании населенных пунктов, которые шведское командование намеревалось использовать как зимние квартиры. Вторичная попытка в октябре 1708 г. основными силами шведской армии овладеть Стародубом также была отбита. Шведы, потеряв более 1 тыс. солдат, отступили.
Ярким проявлением патриотизма явились действия старообрядческого населения, которое ушло из Центральной России и поселилось в лесах Стародуба. Когда в октябре — ноябре 1708 г. шведская армия проходила через их слободы, слобожане, вооружившись чем могли, начали настоящую партизанскую войну. Забыв религиозные притеснения и обиды, старообрядцы организовали крупный отряд в 3 тыс. человек{196}. Отряд успешно действовал, партизаны отправляли в ставку Петра I пленных шведов и трофеи. В знак признания заслуг стародубских партизан Петр I закрепил за ними леса, водоемы и земли, на которых они поселились. Управление старообрядческими слободами было подчинено особой конторе.
Упорное сопротивление шведам и мазепинцам оказывали также гарнизоны и население других городов. Например, в Новгороде-Северском Мазепа приготовил для армии Карла XII военные и продовольственные запасы. В городе стоял полк сердюков{197}, верных Мазепе, и две сотни рядовых казаков. Казаки, враждовавшие с мазепинцами, послали гонца к Петру I и просили занять город. Совместно с русскими солдатами они обезоружили сердюцкий полк, причем сопротивлявшиеся были истреблены казаками. Город стал опорным пунктом русской армии. В конце [80] октября его гарнизон отбил атаку 7-тысячного отряда Левенгаупта, отбросив его от стен города.
Земля горела под ногами интервентов. Даже измена Мазепы, обещавшего шведскому королю помощь военной силой и провиантом, не повлияла на ход партизанской борьбы. Предательство Мазепы хотя и открыло дорогу Карлу XII на Украину, но не могло обеспечить зимовку шведской армии. После того как 25 октября (5 ноября) 1708 г. Мазепа перешел в стан врага, русский отряд под командованием А. Д. Меншикова занял Батурин — резиденцию гетмана. Здесь были приготовлены для шведской армии продовольственные запасы и вооружение. Украинское население не прельстилось на лживые универсалы предателя. Каждый город, каждое селение оказывали сопротивление врагу. Шведские войска бесчинствовали на Украине. Они не щадили даже женщин и младенцев. Зверства оккупантов вызывали ожесточенный отпор местного населения и всеобщее презрение к предателям — мазепинцам, пособникам интервентов. Армия Карла XII фактически беспомощно топталась в районе Северской Украины. Населенные пункты Ромны и Прилуки, пригодные для зимних квартир, оказались в руках русской армии.
Обозленный неудачами, оказавшись в кольце русских гарнизонов, Карл XII в январе 1709 г. решил взять реванш — штурмовать город Веприк. Крестьяне окрестных сел и небольшой гарнизон Веприка сдерживали армию шведов около 50 дней. Они героически отражали ожесточенные атаки шведов. Карл XII лично составил план штурма города. Пять полков — 3 тыс. солдат шведской армии, поддержанные артиллерией, предназначались для атаки небольшого городка, в котором находился гарнизон в 1100 русских солдат, несколько сот казаков и местных жителей. Штурм начался с трех сторон. Осажденные отвечали метким огнем, стремясь вывести из строя офицеров противника. 6 (17) января погибло 3 шведских полковника и множество офицеров, участвовавших в штурме, был контужен фельдмаршал К. Г. Реншильд. Артиллерия шведов оказалась бессильной. Защитники Веприка поливали валы водой, образовавшийся слой льда отражал удары ядер, которые рикошетом отскакивали от вала и поражали шведских солдат. 7 (18) января 1708 г. комендант крепости В. Ю. Фермор{198}, не полностью исчерпав возможностей обороны Веприка, сдал его шведам.
Шведы овладели городом, потеряв около 2 тыс. солдат и большое количество офицеров. Шведский военный историк вполне определенно высказался о значении героической обороны Веприка: «Потери при штурме Веприка можно сравнить с потерями в большом сражении. Особенно печально для шведов было, что они потеряли при этом цвет своего офицерства... Все наступление шведов было остановлено. О причинах этого нет никаких свидетельств, но их следует искать в результатах штурма Веприка и в произведенном им впечатлении»{199}. В отместку оккупанты ограбили и сожгли город. Но ситуация не изменилась. Насильники [81] везде встречали отпор. Попытка Карла XII продвинуться в Слободскую Украину потерпела провал. Русские отряды и украинское население защищали каждый населенный пункт. В феврале 1709 г. в бою в районе Красного Кута шведская армия потерпела поражение. Украинский народ вместе с русскими войсками стойко защищал свою землю как от вторгшихся захватчиков, так и от предателей-мазепинцев, пытавшихся сделать ее разменной монетой в своих корыстных интересах. Ни угрозы, ни зверства не остановили освободительной войны населения.
Переход Мазепы и его приверженцев на сторону шведского короля явился фактом саморазоблачения политики двурушничества и эгоистических устремлений как самого Мазепы, так и его пособников — высшей казачьей верхушки. Под прикрытием борьбы за «самостийность» украинских земель мазепинцы пошли на прямое предательство интересов украинского парода. Стремясь закрепить свои привилегии и право эксплуатировать трудовое население Украины, мазепинцы искали себе покровителей, которые могли бы в обмен на украинские земли поддерживать их классово-эксплуататорские устремления. В украинской буржуазно-националистической литературе деятельность Мазепы освещалась в апологетическом свете. В этом отношении особенно усердствовали историки тина М. Грушевского, которые оправдывали «деятельность» Мазепы и его приверженцев{200}. В том же духе выдержана эмигрантская и зарубежная буржуазная историография. Подогревая националистические идеи, пытаясь одурманить читателей призраком «особого пути» развития украинской нации, зарубежные историки провозглашают Мазепу борцом за «свободу» украинского народа, а его предательство расценивают как «героический акт».
Всенародная борьба русского и украинского населения сорвала предательские намерения Мазепы. Под ее влиянием войска Мазепы таяли с каждым днем. При нем осталась небольшая часть казацкой старшины и горсть казаков — около 700 человек. Карл XII вынужден был даже приставить к Мазепе охрану из 20 шведских солдат. Украинский народ не поддержал Мазепу. Шведские войска и изменники-мазепинцы оказались в кольце всеобщей ненависти и презрения. Попытка Мазепы и Карла XII использовать сепаратистские настроения незначительной части запорожских казаков во главе с К. Гордиенко не изменила хода событий.
В течение зимы 1708/09 русские войска, избегая генерального сражения, продолжали изматывать силы шведских захватчиков в отдельных столкновениях и боях. Весной 1709 г. противник решил возобновить наступление на Москву через Харьков и Белгород. Шведская армия насчитывала к этому времени до 35 тыс. человек. В целях создания выгодных условий для наступления шведское командование решило овладеть Полтавой. Гарнизон [82] Полтавы состоял из 4 тыс. солдат и 2,5 тыс. вооруженных жителей. Командовал гарнизоном полковник А. С. Келин. Карл XII надеялся быстро овладеть городом. Однако шведская армия, предприняв около 20 штурмов, не смогла достичь поставленной цели. Храбрые защитники Полтавы отбили все вражеские нападения. В дни наиболее ожесточенных атак противника жители города вместе с русскими воинами мужественно сражались на городских валах. Героическая оборона Полтавы продолжалась, два месяца: с 30 апреля (11 мая) по 27 июня (8 июля) 1709 г. Она позволила выиграть время и подготовить главные силы русской армии к генеральному сражению.
В июне Петр I прибыл в армию, которая располагалась на левом берегу р. Ворскла, напротив Полтавы. Ознакомившись с обстановкой, он принял решение дать генеральное сражение. 20 июня (1 июля) русская армия была сосредоточена в укрепленном лагере между деревнями Петровкой и Семеновкой, а 25 июня (6 июля) передвинута в новый укрепленный лагерь — севернее деревни Яковцы, в 5 км от Полтавы. Перед лагерем простиралась широкая равнина, ограниченная Будищенским и Яковецким лесами, постепенно сужавшаяся в сторону деревни Петровка. Слева от лагеря русских войск между Будищенским и Яковецким лесами находился перелесок шириной около 1,5 км и длиной до 3 км. Через него проходил единственно возможный путь для наступления шведской армии. В связи с этим Петр I приказал построить там 10 редутов (шесть в линию и четыре [84] перпендикулярно линии первых шести). Редуты представляли собой четырехугольные земляные укрепления со рвами и брустверами и располагались на расстоянии 300 шагов один от другого. Замысел Петра I состоял в том, чтобы, измотав шведские войска на редутах, нанести им затем сокрушительный удар в решительном полевом сражении.
На рассвете 27 июня (8 июля) русские войска (42 тыс. человек) располагались следующим образом. Пехота (56 батальонов) находилась в укрепленном лагере. В каждом редуте было поставлено по 2 батальона с полковыми пушками, а вся конница (17 драгунских полков) под командованием А. Д. Меншикова располагалась за редутами в две линии. Артиллерия была развернута на переднем фасе укрепленного лагеря. Петр I вызвал к месту предстоящей битвы украинские казацкие полки под командованием гетмана Ивана Скоропадского и разместил их в районе деревни Малые Будищи с задачей преградить шведам путь на Правобережную Украину и в Польшу.
Шведская армия (30 тыс. человек) была построена фронтом к перелеску на расстоянии около 3 км от русских редутов. Боевой порядок ее состоял из двух линий. Первую линию составляла пехота, построенная в 4 колонны по 6 батальонов каждая, а вторую — конница, построенная в 6 колонн, из которых 4 средние состояли из 6 эскадронов, 2 фланговые — из 8 эскадронов.
Ранним утром 27 нюня (8 июля) шведы перешли в наступление. Ценой больших потерь им удалось овладеть двумя передними редутами, которые не были еще достроены. Попытки врага взять остальные редуты успеха не имели. Тогда Карл XII решил передвинуть войска влево и обойти редуты. Но шведская армия не могла поместиться между Будищенским лесом и продольными редутами, вследствие чего во время разгоревшегося здесь боя группа шведских войск из 6 батальонов пехоты и 10 эскадронов конницы под командованием генералов Росса и Шлиппенбаха, отрезанная редутами, оторвалась от основной части армии и укрылась в лесу севернее Полтавы.
Петр I организовал отряд из 5 батальонов пехоты и 5 драгунских полков под командованием А. Д. Меншикова, который нанес поражение оторвавшейся группе шведских войск и взял в плен генерала Шлиппенбаха. После этого войска Меншикова натолкнулись в лесу на крупный резервный отряд шведов и разгромили его. Направив к Полтаве часть своих войск для преследования остатков разгромленных сил противника, Меншиков во главе остального отряда прибыл к укрепленному лагерю.
Тем временем главным силам шведской армии с большими потерями удалось прорваться через линию редутов. Правый фланг вражеских войск оказался под ударом со стороны русского лагеря. Командование русской армии воспользовалось этим и приказало открыть по врагу сильный артиллерийский и ружейный огонь, в результате чего противник понес большие потери и был отброшен к Будищенскому лесу. [85]
После этого Петр I принял решение дать сражение на открытой местности. Он вывел войска из лагеря и выстроил их в две линии. В целях наилучшей взаимной выручки каждый пехотный полк был построен в следующий боевой порядок: один батальон — в первой линии, другой — во второй линии. На флангах размещалась конница. В резерв было выделено 9 батальонов, которые оставались в лагере. Артиллерия располагалась по всему фронту впереди боевого порядка. Шведская пехота была построена в одну линию, а кавалерия на флангах — в две линии.
Построив полки для решительной атаки, Петр I обратился к войскам с речью: «Воины!
Вот пришел час, который решит судьбу отечества. И так не должны Вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство Петру врученное, за отечество... Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над ним неоднократно доказывали...
А о Петре ведайте, что ему жизнь его недорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего!»{201}
Русская армия готовилась к сражению как к великому испытанию. Солдаты знали, что враг силен, знали, что, если он победит, Россия окажется под угрозой рабства, и поэтому были готовы отдать жизнь во имя победы.
В девятом часу утра противник перешел в наступление. Русские войска с близкого расстояния открыли сильный артиллерийский и ружейный огонь, который наносил врагу большой урон. Однако шведы продолжали атаку, настойчиво стремясь прорвать фронт русских войск. Началась рукопашная схватка. Правое крыло шведов стало теснить передовой порядок Новгородского полка. Первая линия русских войск была прорвана почти в самом центре.
В это время Петр I лично повел в бой батальон второй линии Новгородского полка. Стремительным ударом русские войска смяли прорвавшегося противника и закрыли прорыв. Ожесточенный рукопашный бой шел по всему фронту. Русская конница охватывала фланги шведов. Конные полки под командованием Меншикова, сосредоточенные на левом фланге, стали угрожать тылу шведской армии. Противник дрогнул, начал отступать и [86] вскоре обратился в беспорядочное бегство. К 11 часам знаменитая Полтавская битва окончилась блестящей победой русской армии.
Остатки шведских войск бежали к Днепру в направлении Переволочны. Для преследования была выделена конница под командованием Меншикова и украинские казацкие полки под командованием Семена Палия, которые захватили в плен у Переволочны более 15 тыс. шведских войск во главе с Левенгауптом. Карлу XII с изменником Мазепой удалось бежать в Турцию.
В результате Полтавской битвы шведская армия была полностью разгромлена. Противник потерял 9234 солдата и офицера убитыми, 19 тыс. пленными, в том числе почти весь генералитет шведской армии. В плен попали шведский главнокомандующий фельдмаршал Реншильд, первый министр Швеции граф К. Пипер и другие высокопоставленные лица. Русская армия потеряла 1315 человек убитыми и 3290 человек ранеными.
На Полтавском поле была уничтожена большая часть шведской армии. Могущество Швеции оказалось подорванным. Победа русских войск под Полтавой предопределила победоносный для России исход Северной войны. Швеция не смогла уже оправиться от понесенного поражения.
В битве под Полтавой русская армия показала высокие боевые качества и превосходство своей тактики над тактикой противника. Не придерживаясь шаблонной линейной тактики, Петр I искусно использовал местность и удачно расположил на ней войска. Построенные для боя перед укрепленным лагерем войска имели резерв; вторая линия боевого порядка состояла из вторых батальонов полков и была линией поддержки. Таким образом, в условиях линейной тактики удалось создать глубину боевого порядка, что было крупным шагом вперед в развитии линейной тактики.
В Полтавской битве русские войска отказались от общепринятого тогда способа боя за непрерывной линией укреплений и впервые применили систему отдельных редутов, тактически связанных друг с другом. Это позволило им в ходе битвы перейти от обороны к решительному наступлению и завершить его полным разгромом шведской армии.
Новый тактический прием русской армии был перенят армиями Западной Европы. Так, в сражении при Фонтенуа (май 1745 г.) французская армия под командованием маршала Морица Саксонского успешно применила систему редутов против наступавших англо-голландских войск.
В ходе Полтавской битвы русское командование обеспечило четкое взаимодействие всех родов войск. Огонь артиллерии строго сочетался с действиями пехоты и конницы. Всего артиллерия выпустила 1474 снаряд.
Полтавская битва явилась ярким выражением возросшей военной мощи России, превосходства русского военного искусства над шведским. [88]