Завершение контрнаступления под Москвой
Положение и группировка войск сторон к 24–25 декабря 1941 г. (схемы 15, 16, 17)
К 24–25 декабря 1941 г. войска Калининского, Западного и Брянского{335} фронтов, продолжая контрнаступление на западном стратегическом направлении, вышли на фронт оз. Волго (25 км северо-западнее Селижарово), Дудорово, Гурьево, Волоколамск, реки Руза и Нара, Высокиничи, Калуга, р. Ока, Спешнево, Русский Брод, Ливны, Вышне-Долгое. На этом рубеже сопротивление противника значительно возросло и сражения приняли еще более упорный характер. Лишь на ржевском и сухиничском направлениях советские войска продолжали безостановочно продвигаться вперед.
Группа армий «Центр» противника к этому времени имела в > своем составе по-прежнему 74,5 дивизии (пд — 48, тд — 14, мд — 8, охр. д — 3, бр — 3), организационно сведенных в 11 армейских и 8 механизированных корпусов{336}. Их расположение с учетом проведенных в ходе сражений перегруппировок было следующим:
— 9-я полевая армия, имея в своем составе 13 пехотных дивизий и 1 бригаду (пд — 12, охр. д — 1, кбр СС — 1), оборонялась на 225-км фронте по линии оз. Волго, Селижарово, Высокое, Степурино, Дорожаево и прикрывала ржевское направление с северо-востока;
— 3-я и 4-я танковые армии, имевшие вместе 23 дивизии (пд — 10, тд — 8, мд — 4, охр. д — 1), оборонялись на 175-км фронте по [283] линии Лотошило, Осташево, Дорохово и прикрывали шаховско-гжатское направление с востока;
— 4-я полевая армия, имея 16 дивизий (пд — 15, тд — 1), оборонялась на 275-км фронте по линии Маурино, Наро-Фоминск, Высокиничи, Калуга, устье р. Жиздра и прикрывала малоярославецко-медынское и калужско-юхновское направления с востока; войска 2-й танковой и 2-й полевой армий (группа Гудериана) в составе 20 дивизий и 2 бригад (пд — 10, тд — 5, мд — 4, охр д — 1, пбр — 1, мп — 1) оборонялись на 325-км фронте по линии устье р. Жиздра, Белев, Сидорове, Скородное, Нов. Тим и прикрывали белевско-сухиничское и новосиль-орловское направления.
В резерве группы армий «Центр» находилась лишь одна (339-я) пехотная дивизия, которая была скована активными действиями советских партизан юго-западнее Бобруйска.
Группировка войск группы армий «Центр» показывает, что на участке фронта от оз. Волго до р. Волга противник имел 12 дивизий (12–13 км на дивизию); на участке фронта от Лотошино до Наро-Фоминска — 23 дивизии (около 6 км на дивизию); на участке фронта от Наро-Фоминска до устья р. Жиздра — 16 дивизий (12–13 км на дивизию) и на участке фронта от устья р, Жиздра до г. Нов. Тим — 20 дивизий (до 16 км на дивизию).
Из этих данных видно, что наиболее высокую плотность войск противник имел на фронте от Лотошино до Наро-Фоминска, т. е. перед правым крылом и центром 'Западного фронта. В полосах наступления Калининского, левого крыла Западного и Брянского фронтов средняя оперативная плотность войск противника была ниже. Наиболее слабое место было на козельско-сухиничском направлении. Здесь от Калуги (иск.) до Белева, поспешно заполняя образовавшийся в результате наших ударов широкий прорыв фронта, противник имел вначале только подразделения 84-го пехотного полка, полицейский полк «Центр», 4-й отдельный полк СС, четыре саперные железнодорожные роты, две строительные роты, роту полевой жандармерии, полк «Великая Германия» и 296-ю пехотную дивизию, которые под ударами войск 10-й армии и группы генерала Белова откатывались на запад.
Однако гитлеровское командование, стремясь не допустить выхода советских войск к Юхнову, Сухиничи и к железнодорожной рокаде Вязьма — Киров — Людиново — Брянск, в самом экстренном порядке выдвигало из тыла и перебрасывало из районов Малоярославец и Волхов ряд частей 4-й и 19-й танковых, 10-й моторизованной, 56-й, 339-й пехотных дивизий, а также сборные подразделения инженерных частей, полевой жандармерии, — в общем, все, что оно могло в тот момент собрать, чтобы восстановить оперативную цельность своего фронта.
Противник усиленно строил оборонительные сооружения и совершенствовал свои позиции в инженерном отношении. Особое значение придавалось срочному укреплению рубежа Ржев, Лотошино, [284] Наро-Фоминск, Малоярославец, Вязьма, как центрального редута группы армий «Центр», через который проходили ее основные коммуникации и где обстановка складывалась наиболее угрожающая. Потеря этого рубежа угрожала полным разгромом основных сил группы армий «Центр».
Общая группировка советских войск, участвовавших в контрнаступлении на западном направлении, включала 17 общевойсковых армий и 2 оперативные группы, объединявших в общей сложности 93 стрелковые и 23 кавалерийские дивизии, 30 стрелковых бригад (в том числе 2 воздушнодесантные) и 16 танковых бригад. Однако само по себе количество соединении, как уже подчеркивалось, не дает возможности судить о действительном соотношении сил.
Наиболее сильные группировки наших войск, как и в предыдущих этапах контрнаступления, находились на флангах Западного фронта и смежных с ним крыльях Калининского и Брянского фронтов. Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая выгодное оперативное положение Калининского фронта, принимала меры к его усилению. К 25 декабря в основном было закончено сосредоточение в районе Торжка включенной в состав фронта 39-й армии. Получили некоторое усиление войска 29-й и 31-й армий. Всего в составе Калининского фронта к этому времени насчитывалось 30 стрелковых, 5 кавалерийских дивизий и 2 танковые бригады. Из этого состава две стрелковые дивизии правофланговой 22-й армии оборонялись на растянутом 75-км фронте на рубеже Селище (12 км северо-западнее Селижарово), рек Б. Коша и Рясна, а основные силы фронта (39, 29, 30-я армии) действовали на фронте от Перелево до Котляков.
Войска Западного фронта в составе девяти армий (1-я ударная, 5, 10, 16, 20, 33, 43, 49, 50-я) и группы генерал-майора Белова, насчитывавшие в общей сложности 45 стрелковых и 11 кавалерийских дивизий, 28 стрелковых и 12 танковых бригад, действовали на 370-км фронте по линии Чекчино, Волоколамск, Руза, р. Нара, Буриново, Калуга, р. Ока, восточнее г. Белев.
Южнее, на фронте от Белева до Вышне-Долгое, действовали войска вновь созданного Брянского фронта, включавшего 61, 3 и 13-ю армии и группу генерала Костенко. В составе этого фронта насчитывалось 18 стрелковых, 7 кавалерийских дивизий, 2 танковые, 1 стрелковая и 1 мотострелковая бригады.
Из данных о составе, группировке и положении советских войск, наступавших против германской группы армий «Центр», видно, что их главные силы действовали на фронте Паршино, Волоколамск, Руза, Белев, сохраняя за собой некоторое превосходство над фланговыми группировками противника по количеству соединений. Однако необходимо иметь в виду, что подавляющее большинство соединений Калининского, Западного и Брянского фронтов, участвовавших до 25 декабря в контрнаступлении, понесли довольно значительные потери в напряженных боях, ощуща — [285] ли острый недостаток танков и другого вооружения, боеприпасов и транспорта и поэтому в условиях бездорожья, многоснежной и холодной зимы выполняли свои боевые задачи с чрезвычайным напряжением. Многие дивизии насчитывали в своем составе 3–4 тыс. и менее человек, а стрелковые бригады по 700–1000 человек. В танковых бригадах были буквально единицы средних танков Т-34.
С 25 декабря Калининский фронт получил некоторые уточнения в свои боевые задачи. Если по первоначальному замыслу он наносил главный удар в общем направлении на Ржев и Вязьму (юго-запад), то теперь, когда в наступление были введены дополнительные силы из Резерва Ставки Верховного Главнокомандования (39-я армия), его главная группировка изменила направление удара с юго-западного на южное. В связи с этим войска правого крыла Западного фронта главное направление своих усилий также постепенно перенацелили с западного на юго-западное направление. Одновременно, чтобы разорвать сплошной фронт между вражескими группами армий «Центр» и «Север», Ставка Верховного Главнокомандования частью сил Северо-Западного фронта готовила удар в направлении Торопец, Ярцево, Войска Западного фронта продолжали наступление на всем фронте. Армии правого крыла выполняли прежнюю задачу по прорыву обороны противника, подготовленной им по берегам рек Лама и Руза. Войска левого крыла продолжали развивать удар по правому флангу 4-й полевой армии противника с фронта Калуга, Белев в общем направлении Козельск, Вязьма, а также наступали на запад в общем направлении на г. Киров (10-я армия).
Войска Брянского фронта продолжали наступление на болховском и орловском направлениях против войск 2-й танковой и 2-й полевой армий противника.
Противник, конечно, понес огромные потери. Но общее соотношение сил в связи с нашими потерями в целом кардинально измениться не могло; отброшенные от Москвы немецко-фашистские войска из оперативного построения для наступления постепенно перегруппировывались для обороны. Не допустить этого, ввиду отсутствия у нас в то время крупных танковых объединений и соединений, которые можно было бы использовать для рассекающих ударов на всю оперативную глубину противника, советское командование в тех условиях не могло. Авиация наша в целом также была еще слаба и не могла оказать сильного воздействия на войска и другие оперативные объекты противника. Этими причинами, кроме других, уже неоднократно перечисленных обстоятельств, объясняется то, что сражения начали принимать затяжной характер. Поэтому необоснованными являются встречающиеся в некоторых трудах как наших, так и особенно иностранных авторов рассуждения о допущенных советским командованием в этом отношении ошибках, его «тяжеловесности» и пр. [286]
Советское военное искусство, впервые в мире создавшее еще в первой половине 30-х гг. теорию так называемой «глубокой операции», давало соответствующие рекомендации о действиях в подобной обстановке. Но, к сожалению, во время битвы под Москвой наше командование еще не располагало для этого необходимыми средствами — в первую очередь крупными объединениями и соединениями танковых войск, сильной авиацией и достаточной по количеству артиллерией.
Однако нужно сказать, что в этот период имела место и ошибка советского Верховного Главнокомандования в отношении использования сосредоточенных под Москвой» новых резервных армий. Об этом подробно будет рассказано ниже.
Боевые действия войск правого крыла Западного фронта и Калининского фронта
Действия войск правого крыла Западного фронта (схема 15)
В последних числах декабря 1941 г. армии правого крыла Западного фронта (1-я ударная, 20, 16 и 5-я) продолжали выполнять директиву фронта от 20 декабря, которая определяла ближайшую их задачу — взломать вражескую оборону на рубеже Лотошино, Осташево, Дорохово и выйти к 27 декабря на линию Зубцов, Васютники, Златоустово, Гжатск.
Начиная с 25 декабря армии настойчиво стремились прорвать оборону, но противник оказывал ожесточенное сопротивление. Наши войска имели только местные тактические успехи, многие пункты по многу раз переходили из рук в руки. Сражение приняло затяжной, по существу, позиционный характер. Это происходило как на фронте 1-й ударной, так и на фронте соседней с ней 20-й армии. Противник все чаще стал переходить в контратаки. Только в течение 1 января группа генерала Ремизова отразила три сильные контратаки вражеских войск.
Лишь в первых числах января удалось добиться некоторых результатов. Части группы генерала Катукова совместно с 331-й стрелковой дивизией 4 января внезапным ударом овладели Биркино, а 5 января — Ананьино. Однако на линии Ильинское, Зубово они вновь встретили упорное сопротивление 23-й и 106-й немецких пехотных дивизий и дальше существенно продвинуться не смогли. Примерно так же обстояло дело и на фронте 16-й армии. Наступление 354-й стрелковой дивизии, 40-й стрелковой и 146-й танковой бригад, а также 2-го гвардейского кавалерийского корпуса на участке Чертаново, Осташево и южнее особого развития не получило. Такие же по результатам были действия соединений армии в ее центре и на левом фланге. 5-я и 10-я танковые дивизии и моторизованная дивизия СС «Рейх» оказывали упорное сопротивление. Основной причиной затяжных действий 16-й армии являлся слабый численный состав ее соединений. Так, по докладу генерала К. К. Рокоссовского, 40-я и 49-я стрелковые бригады имели в батальонах [287] всего по нескольку десятков бойцов, в 354-й стрелковой дивизии оставшиеся полки были сведены в один батальон. Всего же во всех этих соединениях и 146-й танковой бригаде имелось на 5 января 377 бойцов пехоты и 13 легких танков.
В полосе действий 5-й армии в этот период времени изменений также не произошло. К 8 января войска армии после наступательных боев второй половины декабря находились на рубеже по берегам рек Руза и Москва. Соединения армии пополнялись в меру возможности личным составом, техникой и готовились к продолжению наступательных действий.
Таким образом, наступление армий правого крыла Западного фронта с 25 декабря по 7–8 января не принесло особо крупных результатов. Прорвать имевшимися наличными силами оборону противника на всю ее глубину эти армии не смогли (ослабление в ходе наступления правого крыла Западного фронта преждевременной передачей 30-й армии Калининскому фронту, несомненно, имело при этом значительное, если не решающее, влияние). Однако они прочно сковали весьма сильную группировку противника — десять пехотных, восемь танковых и три моторизованные дивизии — и не позволили ему усиливать за ее счет ржевское, юхновское и сухиничское направления, где в конце декабря и начале января наступление продолжалось.
Выход войск Калининского фронта к Ржеву (схема 15)
25 декабря 1941 г. основная группировка 9-й полевой армии противника, охваченная — войсками Калининского фронта с севера и востока, оказывала упорное сопротивление нашим наступавшим армиям на рубеже Бибиково, Высокое, Чухино, Степурино, Лотошино.
Перед 22-й армией (в составе трех стрелковых дивизий) оборонялись 253, 102 и 206-я пехотные дивизии. 39-й армии (в составе семи стрелковых дивизий) противостояли 256-я и часть сил 26-й пехотных дивизий. Перед 29-й армией (в составе четырех дивизий) оборонялись 6-я, 110-я и большая часть 26-й пехотных дивизий. Перед 31-й армией (в составе шести стрелковых и двух кавалерийских дивизий) действовали 161-я и часть сил 129-й пехотных дивизий. И наконец, 30-й армии (в составе пяти стрелковых и трех кавалерийских дивизий) противодействовали 262, 251, 86-я пехотные, 36-я моторизованная и часть сил 1-й танковой дивизии (две последние входили в состав 3-й танковой армии).
Занимая охватывающее положение по отношению к основным силам врага, войска Калининского фронта должны были нанести удар на Ржев с севера, разгромить ржевскую группировку, открыв путь для последующих действий в тыл группы армий «Центр». Однако для нанесения этого удара, обусловленного как указаниями Ставки, так и решением командования фронта, имелась, по существу, одна 39-я армия, войска которой еще продолжали 25 декабря сосредоточиваться юго-западнее Торжка. Остальные армии были развернуты главным образом на левом крыле фронта и вели за — [288] тяжное сражение в обстановке активного и все возраставшего сопротивления противника, что не давало возможности высвободить там часть сил для усиления правого крыла фронта.
С утра 25 декабря и в последующие дни 22-я армия силами 179, 186 и 178-й стрелковых дивизий стремилась прорвать оборону противника на участке Денесиха, Перлево и развить дальнейшее наступление. Противник упорно оборонялся. В последние дни декабря, взаимодействуя с 220-й и 183-й стрелковыми дивизиями 39-й армии, эти соединения 22-й армии преодолели сопротивление 102-й и 206-й пехотных дивизий, овладели рядом населенных пунктов.
39-я армия перешла 26 декабря в наступление силами 220, 183, 361, 373, 355-й стрелковых дивизий. Командование фронта напомнило командующему 39-й армией о необходимости использовать продвижение в течение 25 декабря левофланговых 220-й и 183-й стрелковых дивизий, с тем чтобы не пришлось «прорывать передний край, а ликвидировать группировку перед фронтом с фланга и тыла... чтобы в ходе операции.., главный удар был на правом фланге и выводил главную группировку западнее Ржева»{337}.
В первые три дня наступления, несмотря на вклинение 220-й стрелковой дивизии в оборону противника более чем на 10 км, остальные соединения армии, встречая упорное сопротивление противника, смогли продвинуться вперед всего на 1–3 км. Командование фронта потребовало в связи с этим от командующего 39-й армией усиления темпов наступления{338}. Однако оно развивалось все же медленно, так как вновь прибывшие на фронт соединения 39-й армии не были еще достаточно в боевом отношении сколочены, их личный состав участвовал в боях впервые, а артиллерийские части не были полностью обеспечены средствами тяги и связи. К концу декабря 39-я армия продвинулась на участке обороны 256-й и 26-й пехотных дивизий противника на глубину 15–20 км и вышла на линию Стренево, Малинники, Братково.
В эти же дни, имея все свои четыре дивизии в первом эшелоне, продвигались вперед и войска 29-й армии. Преодолевая ожесточенное сопротивление и контратаки 6-й и 110-й пехотных дивизий, они овладели рядом населенных пунктов, форсировали в районе Козлово Волгу и вышли на фронт Шавково, Паньково, Подвязье. По мере их продвижения вперед полоса наступления армии сужалась (к 25 декабря она равнялась 28 км, а к концу месяца уменьшилась почти вдвое). В ходе наступления 29-я армия нанесла значительные потери противнику. Так, например, 37-й пехотный полк 6-й немецкой пехотной дивизии был полностью разгромлен, в ее 50-м пехотном полку осталось всего два батальона по 50–200 человек, 18-й пехотный полк сохранил в своих батальонах не более чем по 200 человек. [289]
Войска 31-й армии продолжали вести упорные бои с частями 161-й и 129-й пехотных дивизий и медленно продвигались вперед. Левофланговые соединения армии 31 декабря перехватили дорогу Старица — Степурино в районе Бабынино, а дивизии, наступавшие на правом фланге, вышли на рубеж Сасынье, Бакланово, имея впереди на рубеже Бойково, Покровское 54-ю и 46-ю кавалерийские дивизии. 250-я стрелковая дивизия, преодолев сопротивление противника, овладела Бол. Лединки и вышла на южные подступы мощного узла обороны противника у г. Старица.
30-я армия, продолжая наступление по всей своей полосе и встречая упорное сопротивление 129, 162, 251, 86-й пехотных и 36-й моторизованной дивизий, продвигалась вперед также медленно. Особенно замедленным было продвижение на левом фланге армии.
К 31 декабря 1941 г. войска армии вели затяжные бои на рубеже Волково, Гурьево, Калицыно, Васильевское. Кавалерийская группа, наступавшая совместно с 348-й и 379-й стрелковыми дивизиями, вклинилась в оборону врага на стыке 251-й и 86-й пехотных дивизий и овладела Дорожаево (10 км от переднего края фронта). 8-я танковая бригада вышла в район Котляки.
В создавшейся обстановке наметился новый вариант развития операции с использованием успеха, достигнутого 39-й армией. Распоряжением штаба фронта{339} с 1 января были установлены новые разграничительные линии для армий. Между 39-й и 29-й армиями она проходила через Кунганово, Новое, Ржев; между 29-й и 31-й армиями — Старица, Крупцово.
Этим мероприятием 39-я армия нацеливалась на обход Ржева с северо-запада, а 29-я армия — с северо-востока. Командование фронта, учитывая трудность для 30-й армии в обстановке затяжных боев эффективно использовать подвижные соединения, решило перегруппировать их в район Бакланово, Шишково в полосу 31-й армии. Подвижная группа одновременно была реорганизована во 2-й кавалерийский корпус, в который вошли 18, 24, 82-я кавалерийские и 107-я мотострелковая дивизии. В ночь на 2 января 1942 г. этому кавалерийскому корпусу под командованием полковника Н. В. Горина была поставлена задача: «...к 8.00 4.1.42 г. овладеть районом Зубцова и выйти на рубеж Белогурово, Высокино, Бубново, имея задачей перерезать пути, идущие на юг и юго-запад с последующим ударом в направлении ст. Мончалово, содействуя 39-й армии в овладении районом г. Ржев; силами не менее одной кавдивизии к утру 6.1.42 г. выйти в район Сычевки и стать на пути отхода противника, отходящего на запад»{340}. Ввод корпуса в прорыв должна была обеспечить 31-я армия.
Авиации фронта ставилась задача прикрыть действия корпуса и содействовать его наступлению не менее чем 30 самолетами. [290]
В начале января 1942 г. войска 39-й армии, сломив сопротивление 206, 256 и 26-й пехотных дивизий на рубеже Степино, Максимово, Новое, продолжали наступление в направлении Ржева. К западу от железной дороги Старица — Ржев в обороне врага наметилась брешь, использование которой создавало возможность для удара на ржевско-вяземском направлении, с выходом в тыл 3-й и 4-й танковых армий. Наши 220-я и 381-я стрелковые дивизии ликвидировали попытки противника закрыть разрыв между их 206-й и 256-й пехотными дивизиями западнее Новое и продолжали успешно продвигаться далее в юго-западном направлении. Части 206-й пехотной дивизии были отброшены на запад, а части 256-й и 26-й пехотных дивизий вынуждены были отходить на Ржев.
Войска 22-й армии в период с 1 по 7 января 1942 г. отбросили части 102-й и 206-й пехотных дивизий к Волге и вышли на рубеж Ильино, Сытьково, Свеклино, выполнив задачу по обеспечению 39-й армии от ударов противника с запада. На этом рубеже сопротивление германских войск возросло, усилились их контратаки, особенно против 186-й стрелковой дивизии из района южнее Ильино.
Учитывая успех наступления на ржевском направлении, командование Калининского фронта 6 января приняло следующее решение: прикрываясь силами 22-й армии с запада и сковывая противника левофланговыми соединениями 39-й армии северо-восточнее Ржева, основными силами 39-й армии во взаимодействии с 22-й армией и кавалерийской группой окружить и уничтожить группировку врага в районе Ржева и овладеть городом. Для перехвата путей отхода противника на юг выдвинуть два отдельных лыжных батальона в район Кульнево, Осуга{341}.
Реализация этого решения не потребовала особой перегруппировки соединений 39-й армии. Они, по существу, продолжали наступать в своих полосах, их удар не ослабевал, а наращивался за счет резервных соединений.
В двухдневных боях, отражая многочисленные фланговые контратаки отходивших 26-й и 256-й, а также подошедших 339-й и 216-й пехотных дивизий противника северо-восточнее Ржева, соединения 39-й армии форсировали Волгу и выдвинулись на рубеж железной дороги западнее Ржева. К, 7 января соединения 22-й и 39-й армий{342} вышли на линию р. Волга, Чертолино, Мончалово, Плотниково, преодолели оборону войск 9-й армии западнее Ржева на всю тактическую глубину и открыли себе путь для дальнейшего наступления на Сычевку и Вязьму. Для усиления ударной группировки в состав 39-й армии была передана из резерва фронта 357-я стрелковая дивизия, а из 39-й армии в 29-ю армию были переданы 220-я и 369-я стрелковые дивизии, которые были скованы упорными боями севернее Ржева. [291]
С начала января, используя успех 39-й армии, развивала наступление в полосе между железной дорогой Высокое — Ржев и р. Волга и 29-я армия. 1 января ее 252-я стрелковая дивизия овладела крупным узлом дорог — г. Старица. В последующих шестидневных боях соединения армии преодолели упорное сопротивление противника, отбили его многочисленные контратаки — особенно в районах Панино (6 км севернее Клипуново), Крупцово, Малахово, Плешково — и, продвинувшись вперед на 30–40 км, нанесли сильное поражение 6-й и 110-й немецким дивизиям. К 7 января армия вышла на рубеж Клипуново, Крупцово и нависла над ржевской группировкой противника с северо-востока.
Войска 31-й армии совместно со 2-м кавалерийским корпусом продолжали фронтальное наступление на зубцовском направлении. К 7 января они с боями продвинулись на 20–30 км к югу и, переправившись частью сил через Волгу, начали упорные бои за подготовленные противником к обороне населенные пункты Терешково, Кромзино, Волыново, Вашутино и Добрынине. Противник (161, 86 и 129-я пехотные дивизии) оказывал ожесточенное сопротивление.
30-я армия в период с 1 по 7 января также продолжала наступать, но медленными темпами. В результате напряженных боев ее правофланговые соединения (363 и 348 сд) продвинулись на 5–15 км и вышли на линию Гостовня, Коршиково. Остальные соединения армии (379, 365, 371 сд и 8 тбр){343}, ведя бои с 86-й пехотной и 36-й моторизованной дивизиями, имели только местные успехи. Причиной медленного продвижения кроме ожесточенного сопротивления противника были также и недочеты в организации наступления. Вместо продолжения попыток прорыва фронта обороны противника на левом фланге армии следовало бы резервы перегруппировать на правый фланг для развития достигнутого там успеха, чего, к сожалению, своевременно сделано не было.
Если давать общую оценку, то надо считать, что наступление Калининского фронта с 25 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г. было успешным. Фронт обороны 9-й армии противника западнее Ржева оказался прорванным на всю глубину, и открылся путь для развития дальнейшего наступления на ржевско-вяземском направлении. Обстановка требовала быстрой перегруппировки основных сил фронта, действовавших северо-восточнее Ржева, в полосу наступления 39-й армии, где противник был наиболее ослаблен и имел лишь три-четыре потрепанные дивизии, оборонявшиеся на широком фронте. Главные же силы 9-й армии, прикрывавшей с севера фланг группы армий «Центр», оборонялись к северу и востоку от Ржева, резервы у противника фактически были исчерпаны. [292]
Выгодность ржевско-вяземского направления как направления для главного удара Калининского фронта определилась. Требовалось как можно быстрее развить успех на этом направлении, взаимодействуя с войсками Западного фронта.
Боевые действия войск левого крыла и центра Западного фронта и Брянского фронта
Наступление войск левого крыла Западного фронта на сухиничском направлении (схема 10)
25 декабря 1941 г. левое крыло Западного фронта (49, 50, 10-я армии и группа генерала Белова) продолжало наступление{344}.
Войска 49-й армии, преодолевая упорное сопротивление противника, своим правым флангом (415, 60 и 194 сд) вели бои на линии Буриново, Высокиничи, а в центре и на левом фланге (26 и 30 сбр, 133, 173 и 238 сд) значительно продвинулись вперед на линию Недельное, Прудки.
Против них оборонялись пять дивизий 4-й полевой армии (263, 268, 17, 260, 52 пд). Кроме того, в районе г. Малоярославец находилась 19-я танковая дивизия, которая могла быть повернута как против 43-й, так и против 49-й армий.
Южнее 50-я армия войсками группы генерал-майора В. С. Попова (154 сд, 112 тд и 31 кд) уже с 21 декабря продолжала упорные бои в Калуге, а остальными соединениями (340, 258, 290, 217, 413 сд), охватывая Калугу и Лихвин (Чекалин) с севера и юга, продолжала сражение на линии Желябужский, Перемышль, Лихвин.
Перед правофланговыми соединениями 50-й армии оборонялись 131, 137, 31-я пехотные дивизии и 4-й отдельный полк СС, а южнее Калуги, перед левым флангом армии, где оборона противника была разгромлена, действовали сборные части полевой жандармерии и других войск. Оборона противника была также, по существу, дезорганизована и в полосе от Лихвина до Белева, где наступали группа генерала Белова и 10-я армия.
Используя это, группа генерала Белова 24 декабря с ходу переправилась через р. Ока и повела, опрокидывая перед собой противника, наступление на Юхнов, имея задачей овладеть этим городом 28 декабря.
10-я армия, ликвидируя сопротивление вражеских войск, оставшихся в тылу группы генерала Белова, подходила к р. Ока на фронте устье р. Упа, Белев. 24 декабря командование Западного фронта потребовало от армии к исходу 27 декабря главными силами выйти в район г. Козельск, а передовыми отрядами к этому же времени захватить г. Сухиничи{345}. [293]
Противник, сбитый с рубежа р. Ока, оказывал упорное сопротивление в районах Калуги и Белева. Удержанием этих городов германское командование стремилось расколоть наше наступление, чтобы, опираясь на эти важные опорные пункты и перебросив туда новые войска, восстановить затем фронт обороны по Оке на стыке 2-й танковой и 4-й полевой армий. Но этого противнику достичь не удалось.
Использовав успех наступления группы генерала Белова, левофланговая 413-я стрелковая дивизия 50-й армии ликвидировала окруженные в г. Лихвин части полевой жандармерии противника и 26 декабря овладела этим пунктом. Левофланговые соединения 49-й армии (238, 173, 5 гв. сд) продолжали наступление на Детчино и Торбеево, а правофланговые соединения 50-й армии, преодолевая упорное сопротивление 131-й и 137-й пехотных дивизий, охватывали Калугу с северо-востока. В районе Калуги бои продолжались с нарастающей силой до 30 декабря. В этот день 258-я стрелковая дивизия охватила Калугу с северо-запада и запада, 290-я стрелковая дивизия — с северо-востока, а части 154-й стрелковой, 112-й танковой и 31-й кавалерийской дивизий выбили полностью противника из древнего русского города.
К 31 декабря войска 49-й и 50-й армий, преодолевая упорное сопротивление и контратаки войск 12, 13 и 14-го армейских корпусов, овладели рядом крупных населенных пунктов и вели бои юго-западнее Малоярославца за Ерденево, Детчино, западнее Калуги, Утешево и на северных подступах к г. Мосальск.
10-я армия, наступавшая левее 50-й армии, несколько отставала от соединений группы генерала Белова ввиду недостаточного количества транспорта и полного отсутствия в армии подвижных частей и соединений. 25–26 декабря ее войска переправились через Оку и совместно с 322-й и 328-й стрелковыми дивизиями группы генерала Белова завязали упорные бои с 296-й пехотной дивизией, отдельным полком «Великая Германия» и другими немецкими сборными частями за сильный узел обороны — : г. Белев. Кавалерийские соединения группы генерала Белова 28 декабря обходным маневром с ходу овладели Козельском.
31 декабря, после упорных шестидневных боев, когда правофланговые соединения 10-й армии вышли на подступы к Сухиничи (339 и 324 сд), а кавалерийские соединения, группы генерала Белова достигли малой излучины р. Угра (20 км восточнее Юхнова), Мещовск, сопротивление, противника было сломлено и г. Белев был взят.
В начале января 1942 г., чтобы удержать в своих руках Детчино, Кондрово, Юхнов, Мосальск и другие важные узлы обороны и не допустить прорыва советских войск к железной дороге Вязьма — Людиново, являвшейся важной рокадой группы армий «Центр», противник значительно усилил сопротивление соединениям 49-й армии. Против же группы генерала Белова, 50-й и 10-й армий он спешно создавал сильную группировку, состоявшую [294] из 19-й танковой, 10-й моторизованной, 216-й и 56-й пехотных дивизий. Сражение на левом крыле Западного фронта вновь приняло напряженный характер.
Войска 49-й армии, отражая многочисленные контратаки, до 8 января вели бои за железную дорогу южнее Малоярославца. Ее правофланговые соединения (53, 17, 194, 5 гв. сд, 26, 30, 34 сбр) оттеснили части 34, 263, 17-й пехотных дивизий противника и продвинулись на 5–25 км на линию Сергиевка, Подсосино, Березовка. Особенно ожесточенный характер носили бои 34-й и 19-й стрелковых бригад, 133-й и 238-й стрелковых дивизий в районе Детчино, где многие опорные пункты противника переходили из рук в руки по нескольку раз. Левофланговая 238-я стрелковая дивизия, введенная в сражение в полосе 173-й стрелковой дивизии, выбила противника из опорных пунктов Мызги, Николаевка.
Упорная оборона 13-го армейского корпуса противника на фронте Детчино, Сляднево была тесно связана с ожесточенным сопротивлением 43-го немецкого армейского корпуса, оборонявшегося в «мешке» (Сляднево, Мстихино) на юхновском направлении. На этом участке фронта правофланговые соединения 50-й армии (290, 340, 358 сд и 31 кд) вплоть до 6 января вели напряженные бои.
Левофланговые соединения этой армии, наступавшие во взаимодействии с группой генерала Белова, к 8 января продвинулись вперед более чем на 25 км.
К 6–8 января соединения группы генерала Белова после выхода в район Зубово, Мещовск встретили сильное сопротивление и контратаки переброшенных сюда частей 19-й танковой, 10-й моторизованной и 216-й пехотной дивизий и, испытывая острый недостаток боеприпасов, были вынуждены задержаться на линии Давыдово, западнее Фошни, Беклемищево, имея в резерве 2-ю гвардейскую и 75-ю кавалерийские дивизии в районе Тюфинь, Ломтево.
10-я армия до 5 января наступала своими 325-й и 239-й стрелковыми дивизиями на мещовском, а 326-й и 330-й стрелковыми дивизиями — на сухиничском направлениях. Попытки передовых отрядов армии с ходу сломить сопротивление сосредоточенных в районе г. Сухиничи частей 216-й, 56-й пехотных дивизий и охранных войск противника не удались. Гитлеровские войска успели создать прочную оборону в районе Сухиничи. В связи с этим командованием фронта командующему армией было указано: частью сил блокировать Сухиничи{346}, а главными силами армии безостановочно продолжать наступление с целью выйти на железную дорогу на участке Бахмутово, Киров, Людиново. Выполняя приказ, войска армии к 5 января блокировали 324-й стрелковой дивизией Сухиничи и продолжали наступление в западном направлении, преодолевая все возраставшее сопротивление противника. [295]
К 8 января они вышли на рубеж Серпейск, Смирновка, Бол. Заборье, Игнатовка.
Таким образом, на третьем этапе контрнаступления войска левого крыла Западного фронта имели значительный успех. Преодолев рубеж Оки и продвинувшись на запад более чем на 100 км, они подошли к железной дороге Вязьма — Брянск на участке Бахмутово, Людиново, создав условия для развития дальнейшего наступления на Вязьму и на Спас-Деменск. За рассмотренный период времени они освободили рад крупных и важных в военном отношении городов и узлов дорог, в том числе Калугу, Белев, Мосальск, Козельск, Мещовск и др.
Прорыв обороны противника войсками 33-й и 43-й армий на р. Нара (схема 17)
В заключение описания боевых действий войск Западного фронта в этот период необходимо рассмотреть события, происходившие в его центре. Здесь наступали 33-я и 43-я армии. С 24 декабря по 8 января 1942 г. они добились больших успехов, чем прежде. Наступление обеих армий было продолжено по указанию командования фронта с утра 25 декабря с задачами{347}: 33-й армии овладеть г. Боровск, 43-й — овладеть районом Балабаново, в дальнейшем — Малоярославцем. Войска 4-й полевой армии противника, используя многочисленные укрепления и заграждения на рубеже р. Нара, оказывали упорное сопротивление. Но по мере развития наступления советских войск их упорство постепенно падало, и они были принуждены к отходу на Боровск и Малоярославец. Обходя узлы сопротивления в оборонительной полосе врага, соединения 33-й и 43-й армий методически продвигались вперед. К исходу 25 декабря их ударные группировки продвинулись на 3–7 км, форсировали в ряде мест р. Нара и начали бои за Наро-Фоминск, Атепцево, Деденева (33-я армия), Коряково, Добрино, Машково, Чубарово (43-я армия).
В полосе наступления 33-й армии упорные бои разгорелись в районе Наро-Фоминска, который охватывался 222-й стрелковой дивизией с северо-востока, а 1-й гвардейской мотострелковой — с юго-запада. Оборонявшиеся здесь части 258-й и 183-й пехотных дивизий оказывали ожесточенное сопротивление. Разъезд «75-й километр» (юго-западнее Наро-Фоминска) несколько раз переходил из рук в руки. Однако удержать Наро-Фоминск противнику не удалось. 26 декабря части 222-й стрелковой дивизии выбили его из города и вышли на западную окраину.
К этому же времени обозначился успех и на левом фланге армии, где вела бой 338-я стрелковая дивизия. Ее наступление создало перспективу для развития удара на боровском направлении. Учитывая это, распоряжением штаба фронта 26 декабря в 33-ю армию из 43-й армии были переданы 93-я и 113-я стрелковые [296] дивизии{348}, а двумя днями позже на боровское направление были перегруппированы 110-я и 201-я стрелковые дивизии. Таким образом, в ходе сражения к 28 декабря ударная группировка 33-й армии в составе пяти дивизий образовалась на ее левом фланге. Части противника были выбиты из ряда населенных пунктов. Войска армии форсировали р. Нара во всей полосе и перерезали в нескольких местах железную и шоссейную дороги Наро-Фоминск — Малоярославец.
Натиск войск левого фланга 33-й армии на боровском направлении вынудил к отходу также 15, 98 и 34-ю пехотные дивизии противника, оборонявшиеся перед правофланговыми соединениями 43-й армии. 28 декабря правофланговый 5-й воздушнодесантный корпус этой армии вышел в район Балабаново, 53-я стрелковая дивизия — в район Белоусово, а 17-я стрелковая дивизия, овладев Угодским Заводом, вышла к р. Протва, восточнее Малоярославца.
В конце декабря сопротивление противника северо-западнее Малоярославца и у линий железной и шоссейной дорог южнее города значительно усилилось, бои вновь приняли напряженный характер. Однако ударной группировке 33-й армии, наступавшей на ее левом фланге, удалось выбить части 15-й, 292-й пехотных и 10-й танковой немецких дивизий{349} из ряда населенных пунктов, выйти к 31 декабря на линию разъезд Ворсино, Инютино, Тимашево и начать охват г. Боровск с северо-востока и юга.
К этому же времени соединения 43-й армии форсировали реки Протва и Лужа и вышли на северные и южные подступы к Малоярославцу. В течение 1 и 2 января части 53-й стрелковой дивизии с 26-й танковой бригадой, взаимодействуя с 17-й стрелковой дивизией, в упорном бою сломили сопротивление 19-й танковой и 98-й пехотных дивизий и 2 января освободили Малоярославец. Теперь 43-я армия получила возможность наступать далее вдоль Варшавского шоссе в направлении Медыни.
1 января разгорелись исключительные по ожесточенности бои в районе г. Боровск. Некоторые населенные пункты на подступах к городу по нескольку раз переходили из рук в руки.
В освобождении города приняли участие соединения 33-й и 43-й армий, в том числе 201-я латвийская стрелковая дивизия под командованием полковника Я. Я. Вейкина, сформированная из трудящихся Латвийской ССР, эвакуированных на восток.
113-я и 93-я стрелковые дивизии 33-й армии сломили сопротивление 15-й пехотной дивизии врага и ворвались в город с запада и юга. Здесь они столкнулись с частями немецкой 10-й танковой дивизии. Завязались ожесточенные трехдневные уличные бои. 3 января части 93-й и 201-й стрелковых дивизий овладели пунктами Совьяки, Красное, Редькино, а части 17-й и 415-й стрелковых [297] дивизий 43-й армии вышли на пути противника южнее Боровска. Утром 4 января Боровск был полностью очищен от противника. В последующие четыре дня левофланговые соединения 33-й и войска 43-й армий, продолжая наступление, продвинулись с боями еще на 10–25 км. К 8 января они вышли на линию Редькино, Вышгород, Благовещенское, Троицкое, Бол. Шубинка, где вновь встретили упорное сопротивление и контратаки отошедших и подходивших для их поддержки частей противника (части 9 ак, 267 пд, 3 мд, 5тд, 7ак, 98, 131, 34 пд, частей полевой жандармерии).
Боевые действия войск Брянского фронта на орловском направлении (схема 16)
Наступление вновь созданного с 24 декабря 1941 г. Брянского фронта (61, 3 и 13-я армии) продолжалось в соответствии с ранее поставленными задачами Главнокомандующего Юго-Западного направления. Согласно им войскам Брянского и правого крыла Юго-Западного фронтов надлежало овладеть районами Орел и Курск и к 5 января 1942 г. выйти на рубеж Чувардино и севернее, Солдатское и южнее.
Однако наступательные действия войск Брянского фронта с конца декабря особого развития не получили. С 25 декабря 1941 г. по 8 января 1942 г. 61, 3 и 13-я армии смогли продвинуться на глубину 5–25 км и выйти на рубеж р. Ока (южнее Белева), р. Зуша, Скородное, Вышне-Долгое. Основной причиной медленного продвижения являлись усиление войск противника, а также весьма снизившийся после напряженных боев численный состав войск фронта. Так, на 1 января в пяти стрелковых дивизиях 3-й армии насчитывалось всего 16 028 человек и 138 орудий; в пяти стрелковых дивизиях 13-й армии имелось всего 11833 человека, 82 орудия и миномета.
***
После одержанных советскими войсками крупных успехов в оборонительных сражениях под Москвой и подготовкой к переходу в контрнаступление перед командирами, комиссарами, политическими органами и партийными организациями встали новые, весьма важные и серьезные задачи в области партийно-политической работы. Если до сих пор личный состав соединений и частей всю свою энергию и силы всецело подчинял задачам обороны, то теперь нужно было нацелить его на решение наступательных задач, с тем чтобы нанести врагу сокрушительный удар. Такого удара по врагу с нетерпением ожидал весь советский народ.
Характерной особенностью партийно-политической работы при подготовке войск к контрнаступлению являлось то, что все мероприятия выполнялись в весьма ограниченные сроки в ходе непрекращавшихся напряженных боев.
Командование и политорганы фронтов, армий и соединений учитывали также ту особенность, что прибывавшие из Резерва [298] Ставки ВГК вновь сформированные соединения и части еще не участвовали в войне и не имели боевого опыта. Наконец, немаловажное значение для организации партийно-политической работы приобретал тот факт, что советским войскам предстояло вести бои в условиях уже наступившей суровой зимы.
Центральный Комитет Коммунистической партии обращал особое внимание командования, военных советов, политорганов и партийных организаций на необходимость создания в войсках высокого наступательного порыва и твердой уверенности в разгроме врага. Перед началом контрнаступления газета «Правда» в передовой статье «Под Москвой должен начаться разгром врага» писала: «Надо положить начало разгрому немецких оккупантов. Наступил момент, когда можно остановить врага, чтобы разгромить его. Уничтожив врага под Москвой, мы начнем уничтожать его на всей захваченной им территории»{350}.
Положив в основу всей своей деятельности указания партии, военные советы, командиры, комиссары и политорганы широко развернули организаторскую и массовую политическую работу в войсках. Была пересмотрена расстановка коммунистов, комсомольцев и боевого актива в соединениях и частях, восстановлены или созданы вновь партийные и комсомольские организации в понесших сильные потери подразделениях. Командиры и политработники [299] разъясняли воинам смысл и значение происходивших коренных изменений в обстановке на фронте. В сознание каждого воина внедрялась мысль о том, что остановленного на решающих участках сражений под Москвой врага необходимо разбить, положив тем самым начало разгрому всей немецко-фашистской армии.
В политико-воспитательной работе особое значение придавалось пропаганде боевого опыта, героических подвигов советских людей на фронте и в тылу. Личному составу прививалось стремление к смелому маневру на поле боя в зимних условиях, инициативным действиям в отрыве от своих войск, нанесению ударов по вражеским флангам и тылу, по его коммуникациям.
В своей практической работе политуправления Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов значительное внимание уделяли оказанию помощи военным советам армий и командованию соединений в проведении быстрой и скрытной перегруппировки войск для создания ударных группировок, в приеме в состав армий свежих соединений и пополнений, в организации четкой работы тыла по подвозу боеприпасов и других материальных средств, необходимых для наступательных действий.
Политработники и партийные организации пересмотрели и укрепили состав агитаторов подразделений. В подразделениях и частях было организовано проведение бесед на темы: «Значение боев за Москву», «О силе Красной Армии и ее резервах», «Героическая работа советского тыла на помощь фронту», «Разгром фашистских армий начнется под Москвой» и др.{351}.
Усиливался и боевой актив из воинов-фронтовиков. При их участии в подразделениях велась пропаганда боевого опыта, бойцам прививался дух отваги, бесстрашия и проявления находчивости в бою{352}.
Агитаторы и политработники широко использовали материалы об успехах наших войск на других фронтах, например, сообщение Советского информбюро об освобождении 29 ноября 1941 г. Ростова-на-Дону.
Особое внимание уделялось воспитанию у солдат, сержантов и офицеров справедливой ненависти к жестокому врагу. Материалами для проведения этой работы явились опубликованные в газетах нота Народного комиссариата иностранных дел СССР «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных»{353}, сообщения о злодеяниях гитлеровских войск в Киеве и Ростове, многочисленные факты кровавых преступлений фашистов на территории Калининской, Смоленской, Московской, Тульской, Орловской и других областей.
В укреплении наступательного порыва войск важное значение имело вручение соединениям и частям гвардейских знамен и правительственных наград отличившимся бойцам, командирам, политработникам. [300] Вручение гвардейских знамен проводилось в торжественной обстановке, что всегда являлось очень волнующим моментом, способствовавшим мобилизации всех физических и духовных сил воинов на выполнение поставленных боевых задач.
Поскольку перед началом наступательных боев в частях выдвигались на вакантные командные и политические должности многие сержанты и бойцы, доблестно и умело проявившие себя на фронте, партийные организации заботились о повышении и укреплении авторитета молодых командиров, получивших офицерские и сержантские звания.
Наиболее тщательно укомплектовывались разведывательные подразделения. Сюда назначали лучших офицеров, сержантов и' солдат, коммунистов и комсомольцев.
Энергично продолжалась работа по дальнейшему укреплению ротных (батарейных, эскадронных) партийных и комсомольских организаций. Ряды коммунистов и комсомольцев пополнялись прежде всего за счет лучших бойцов и командиров, доблестно проявивших себя в боях. Дополнительно посылались в войска политбойцы. Так, например, на Западном фронте политуправление послало перед началом наступательных боев в соединения и части 2182 политбойца{354}. Благодаря этому был значительно улучшен и [301] укреплен состав секретарей ротных партийных и комсомольских организаций, агитаторов подразделений. Многие политбойцы были назначены заместителями политруков, командирами отделений, часть из них стала политруками рот.
В канун контрнаступления в подразделениях проводились партийные и комсомольские собрания. Основная их цель — повысить авангардную роль коммунистов и комсомольцев в предстоящих боях, в борьбе за высокую дисциплину, за образцовое выполнение боевых приказов.
Проведенная в войсках огромная партийно-политическая работа в период подготовки к контрнаступлению оказала большое влияние на поднятие боевого духа частей и весьма способствовала успешному решению боевых задач.
С переходом в контрнаступление военные советы и политические органы фронтов и армий, командиры, комиссары и политический аппарат соединений в первую очередь заботились о том, чтобы повысить оперативность и действенность агитации и пропаганды. Все формы и средства партийно-политической работы направлялись теперь на то, чтобы мобилизовать моральные и физические силы бойцов и командиров на переход от обороны к наступлению, на решительность наступательных действий.
В наступлении особое значение приобретала сила живого слова. Командиры, политорганы и партийные организации средствами устной пропаганды разъясняли воинам решения партии и Советского правительства, приказы советского командования и указания Главного политического управления, пропагандировали боевое мастерство и героизм воинов на фронте и трудовые подвиги советских людей в тылу.
6 декабря 1941 г. начальник Главного политического управления подписал специальную директиву, в которой отмечалось, что некоторые командиры и политработники недооценивали пропаганду живым словом, не использовали индивидуальные беседы, как наиболее простую и доходчивую форму воспитания бойцов, повседневного изучения их настроений и оказания влияния на быстрейшее устранение имевшихся недостатков. В директиве предлагалось поставить устную пропаганду в центре всей работы комиссаров и политорганов.
Требования Главного политического управления, изложенные в директиве, помогли командирам, политработникам и партийным организациям фронтов улучшить агитацию и пропаганду в войсках в условиях контрнаступления, теснее связать ее с боевыми задачами, усилить внимание к вопросам боевого и морально-политического воспитания личного состава.
Широко использовались и печатные материалы — обращения, листовки, которые в условиях непрерывного продвижения войск выпускались очень оперативно.
Военные советы и политорганы фронтов и армий использовали каждую возможность для широкого доведения до бойцов и командиров [302] сведений об успехах наших войск, мобилизуя их на повышение темпов наступления. Сообщение Советского информбюро о провале гитлеровского плана окружения и захвата Москвы, переданное по радио ночью 12 декабря, было издано политуправлениями фронтов и политотделами армий специальными листовками и весьма способствовало повышению наступательного духа войск.
Политорганы соединений и комиссары частей разработали и осуществили конкретные мероприятия по укреплению состава агитаторов в подразделениях, систематическому их инструктированию и своевременной замене выбывших из строя в ходе боев. Не была забыта и лекционная пропаганда. В соединениях создавались внештатные агитпропколлективы, в которые вовлекались подготовленные для этой работы командиры и политработники.
Сомнения отдельных командиров и политработников относительно возможности в период наступательных действий проводить в частях актуальные доклады не подтвердились. Боевая практика показала, что такие выступления можно и необходимо организовывать, конечно сообразуясь с боевой обстановкой. Краткие, но содержательные доклады по вопросам международного положения, о работе советских людей в тылу и об опыте боевых действий наших войск на фронте вливали в воинов новые моральные силы, повышали их наступательный дух и решимость разгромить врага.
Важную роль в мобилизации личного состава на самоотверженное выполнение боевых задач играла военная печать. Фронтовые, армейские и дивизионные газеты изо дня в день пропагандировали призывы партии к войскам о быстрейшем разгроме врага, популяризировали положительный боевой опыт, вскрывали недостатки, снижавшие боевые успехи подразделений и частей, широко освещали героизм бойцов, командиров и политработников.
Пламенное слово агитатора умножало силы бойцов, вело к победе. Лозунг или призыв, обращенный к воинам на поле боя, часто превращался в тот решающий стимул, который помогал овладевать важными объектами в обороне противника.
Красный флаг и вымпел, переданные политорганам соединения в подразделение для того, чтобы водрузить его в населенном пункте, освобождаемом от немецко-фашистских захватчиков, рассматривался всеми воинами как высокая честь в боевом соревновании. Почти ежедневно в подразделениях, особенно в специальных, выпускались боевые листки. В них говорилось о том, как выполнили воины задание или приказ командира, кто отличился в бою, с кого брать пример.
Дух боевого соревнования воинов за истребление ненавистного врага занимал центральное место в этих листках. Они били в цель и хорошо помогали командирам, политрукам, партийным организациям подразделений в мобилизации личного состава на самоотверженную борьбу с врагом. [303]
Способствовали этому и плакаты, наглядная агитация, помещенные в газетах фотоснимки о разгроме противника и уничтожении его техники, фотодокументы, изобличавшие вандализм гитлеровцев, которые разрушали наши города и культурные ценности.
Командиры, политорганы и партийные организации, учитывая накопленный опыт в организации и проведении агитационно-пропагандистской работы в обороне, соответственно использовали и расширяли его в условиях наступления. Пламенное слово коммуниста, комсомольца и агитатора, сочетаемое с личным примером самоотверженной отваги, являлось важным средством подъема боевого духа бойцов.
В период контрнаступления политорганы вели также большую агитационно-пропагандистскую работу среди населения на освобожденной от врага территории, помогали восстановлению органов Советской власти, налаживанию нормальной общественно-политической и хозяйственной жизни.
Большое влияние на повышение боевого духа личного состава оказало прибытие в конце декабря на фронт делегаций трудящихся Москвы и Московской области, а также других областей, краев и республик. Делегации трудящихся доставили воинам Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов сотни тысяч новогодних подарков.
Радостными и теплыми были встречи представителей трудящихся с воинами на передовых позициях. Из бесед с рабочими бойцы и командиры лучше узнавали, как труженики тыла способствуют победе на фронте. Нередко этим вопросам посвящались летучие митинги, которые были очень волнующими. Советские воины еще сильнее чувствовали материнскую заботу Родины и брали обязательства беспощадно громить озверевших фашистских захватчиков.
Партийно-политическая работа по обеспечению контрнаступления под Москвой сыграла огромную организующую и вдохновляющую роль. Политорганы и партийные организации оказали большую помощь войскам и их командованию в нанесении решительных ударов по врагу, накопили и расширили свой опыт, который был использован в дальнейшем ходе наступления советских войск.
***
В результате контрнаступления Красной Армии на московском стратегическом направлении, начиная с 5–6 декабря 1941 г. и по 7–8 января 1942 г., основные задачи, поставленные войскам Западного, Калининского, Юго-Западного (с 24 декабря — Брянского) фронтов были в основном выполнены. Северная и южная ударные танковые группировки противника были разбиты и отброшены от Москвы на 100–300 км. Непосредственная угроза столице и Московскому промышленному району была полностью ликвидирована. [304]
В итоге успешных действий советских войск на огромном фронте от Калинина до Ельца враг испытал первое крупнейшее поражение в ходе всей второй мировой войны. 11 танковых, 4 моторизованных и 23 пехотных дивизии группы армий «Центр» были разбиты, остальные понесли тяжелые потери в людях и технике. Гитлеровцы потеряли огромное количество солдат и офицеров убитыми, пленными и ранеными. По их собственным данным, боевой состав каждой дивизии 4-й танковой армии на 5 января 1942 г. равнялся одному усиленному батальону. 3-я танковая дивизия 2-й танковой армии на 28 декабря 1941 г. состояла только из двух танковых рот, насчитывавших всего 24 танка, двух моторизованных батальонов по 100–200 человек и одного пехотного батальона{355}.
Множество раненых на местах боев и при эвакуации сильно обмораживались и, следовательно, также безвозвратно выбывали из строя{356}. Общие потери противника, включая раненых и больных, составили за период контрнаступления не менее 300 тыс. человек. Вражеские войска потеряли тысячи орудий, пулеметов, автоматов, автомашин, сотни танков и самолетов. Все поля и дороги Подмосковья были загромождены брошенным противником вооружением, танками, автотранспортом и другой военной техникой.
Наша победа под Москвой показала всему миру, что Красная Армия способна не только обороняться, но и наносить врагу мощные разящие удары. Гитлеровское командование, считавшее, что Красная Армия после длительной обороны не сможет проводить наступательные операции крупного масштаба, жестоко поплатилось за свою самоуверенность. Его просчет оказался роковым для немецко-фашистских войск, наступавших на Москву.
Вместо захвата Москвы и выхода на Волгу и к Уралу, как это предусматривалось гитлеровским планом «Барбаросса», немецко-фашистские войска вынуждены были перейти к обороне на всем советско-германском стратегическом фронте. Группа армий «Центр» — наиболее мощная группировка противника, включавшая в свой состав лучшие соединения германского вермахта и три четверти танковых и моторизованных сил, оказалась буквально на грани катастрофы. «...Страх за свою судьбу, — писал Блюментрит, бывший начальник штаба 4-й полевой армии, — охватил не только часть войск, но и многих представителей командования»{357}.
Блестящая победа под Москвой, политико-стратегическое значение которой было огромным, еще более укрепила уверенность советского народа и его Вооруженных Сил в окончательной победе над жестоким и вероломным агрессором. [305]
Контрнаступление наших войск под Москвой началось и проходило в исключительно трудной и сложной обстановке. Удары советских войск по танковым группировкам противника, охватывавшим Москву с севера и юга, начались сразу же после того, как их наступление было остановлено на подступах к столице в результате беспримерного по напряженности оборонительного сражения во второй половине ноября 1941 г. Перевеса в силах над противником в целом советские войска не имели. Однако наше командование, вовремя сосредоточив на решающих направлениях стратегические резервы, искусно использовало элемент внезапности и нанесло мощные удары противнику в самых опасных для него местах в момент, когда его ударные группировки, понесшие большие потери и разбросанные, не могли успеть перестроиться для обороны, а все резервы оказались уже израсходованными. Стремление вражеского командования стабилизировать фронт на зиму в непосредственной близости от Москвы было сорвано. Гитлеровские войска оказались далеко отброшенными от столицы. Первая и главнейшая задача контрнаступления, таким образом, была достигнута.
Несмотря на ограниченное количество боевой авиации во всех трех наших фронтах, в период контрнаступления с 6 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г. ею было произведено в целом 15503 самолето-вылета, из которых не менее 90% — для поддержки наземных войск. При этом 49% всех самолето-вылетов приходилось на уничтожение живой силы и техники противника и прикрытие своих соединений и частей непосредственно на поле боя.
Развитие контрнаступления происходило в обстановке ожесточенного сопротивления противника, в тяжелых условиях суровой зимы, при общей недостаточности у нас средств вооружения и боевой техники, особенно артиллерии, авиации, танков и боеприпасов. Главное же заключалось в отсутствии в то время в Красной Армии крупных механизированных соединений и объединений, что не дало возможности раздробить оперативное построение противника на большую глубину и быстро завершить окружение и уничтожение его крупных группировок.
Тем не менее к 7–8 января 1942 г. группа армий «Центр» оказалась в исключительно тяжелом, критическом положении. Над ее левым крылом и тылом нависли войска Калининского фронта. В центре — фронт 4-й полевой армии был прорван у Боровска и Малоярославца. Левый ее фланг утратил непосредственную оперативную связь со 2-й танковой армией, отброшенной на юго-запад к Жиздре и Мценску. Между этими армиями, в результате ударов войск левого крыла Западного фронта, образовался большой разрыв (свыше 100 км), в котором продвигались войска 49, 50, 10-й армий и группа генерала Белова. Правое крыло группы армий «Центр» (2-я полевая армия) отходило под ударами Брянского фронта. [306]
В итоге контрнаступления оперативное построение группы армий «Центр» оказалось разорванным на две группировки:
— вяземскую (9-я полевая, 4-я и 3-я танковые и 4-я полевая армии), охваченную с севера и юга войсками Калининского и Западного фронтов, с нарушенной оперативной связью со своими соседями слева (группа армий «Север») и справа (2-я танковая армия);
— орловскую (2-я танковая и 2-я полевая армии), охваченную с севера войсками Западного и правого крыла Брянского фронтов и теснимую с востока войсками Брянского и Юго-Западного фронтов.
В особенно трудном положении оказалась главная — вяземская группировка противника, в которой находились основные силы группы армий «Центр». Развитие нашего наступления на ее флангах угрожало ей полным окружением и уничтожением. В целом же весь гитлеровский стратегический центр советско-германского фронта находился на грани полного разгрома.
Однако и советские войска, геройски и победоносно отстоявшие Москву, также находились в трудном положении. Дальнейшее их наступление затруднялось отсутствием решительного перевеса в общем соотношении сил с противником. Находившиеся в непрерывных напряженных боях войска устали и понесли значительные потери. В то же время пополнить их было не так-то просто, ибо сказывалась острая нехватка вооружения и хорошо обученных пополнений. Артиллерии, танков, самолетов и боеприпасов было совершенно недостаточно. Хотя в наступавших соединениях и числилось множество стрелковых, а также танковых бригад, состав их был весьма слабый, а ударная сила весьма незначительной, особенно после понесенных в боях и невосполненных потерь. Сильных резервов для развития успеха в распоряжении командования фронтов и армий не было. Все, что имелось, было уже введено в сражение. На стыке Западного и Брянского фронтов в ходе контрнаступления образовался уступ до 100 км вследствие более быстрого продвижения на запад войск левого крыла Западного фронта. Этот уступ требовал для своего обеспечения значительных сил.
Таким образом, к концу контрнаступления Красной Армии обе стороны встали перед проблемами, определившими дальнейшее развитие событий.
Противнику необходимо было в первую очередь предотвратить нависшую над его вяземской группировкой угрозу окружения, стабилизировать фронт и восстановить его оперативную цельность.
Советским войскам, используя одержанную победу и стремясь избежать оперативной паузы, наиболее целесообразно было продолжать наступление до полного разгрома группы армий «Центр». Но для этого требовались новые крупные резервы, а также соответствующее материально-техническое обеспечение войск. [307]