Оборонительные действия под Москвой в ноябре 1941 г.
На северо-западных подступах к столице
Боевые действия войск левого крыла Калининского фронта в районе Волжского водохранилища и войск правого крыла Западного фронта на Волоколамске — клинском направлении с 15 по 27 ноября 1941 г. (схема 6)
После двухнедельной подготовки главные силы группы армий «Центр» начали «генеральное» наступление на Москву с целью ее окружения и захвата. Северо-западнее Москвы главные силы 3-й и 4-й танковых групп начали наступление против 30-й армии Калининского фронта и 16-й армии Западного фронта последовательно 15 и 16 ноября. 3-я танковая группа противника наносила главный удар из района северо-восточнее Лотошино на Клин, а 4-я танковая группа — из района севернее Рузы на Истру.
2-я танковая армия перешла в наступление на тульском направлении 18 ноября.
В центре Западного фронта действовала 4-я полевая армия. Войска правого крыла и центра Калининского фронта сосредоточивали все свои усилия на обороне занимаемых рубежей и стремились сковать войска 9-й армии противника, не допуская их переброски под Москву.
На левом крыле фронта (севернее Волжского водохранилища), в полосе обороны 30-й армии, с утра 15 ноября началось наступление войск 3-й танковой группы противника. 27-й армейский корпус с 50–60 танками при поддержке авиации атаковал нашу 5-ю стрелковую дивизию, 21-ю танковую бригаду и 20-й запасный полк. После упорного боя по указанию командующего фронтом 5-я стрелковая дивизия отошла на северо-восточный берег р. Волга, где к утру 16 ноября закрепилась на рубеже Поддубье, Судимирка; [80] остальные части армии, действовавшие севернее Волжского водохранилища, продолжали бои на рубеже ст. Чуприяновка, Труново.
Южнее Волжского водохранилища, на р. Лама, атакам 56-го моторизованного корпуса противника оказывали упорное сопротивление 107-я мотострелковая дивизия, 46-й мотоциклетный полк и 8-я танковая бригада.
Отход частей 30-й армии севернее Волжского водохранилища и отсутствие в распоряжении командующего армией резервов сильно осложнили обстановку на левом крыле Калининского фронта. Командование фронта поэтому приняло меры по усилению войск на этом направлении. 185-й стрелковой дивизии, находившейся в резерве фронта, было приказано форсированным маршем перейти в район Видогощи в распоряжение командующего 30-й армией. Выведенная из резерва 29-й армии 46-я кавалерийская дивизия к утру 16 ноября сосредоточивалась в районе 6–10 км северо-восточнее Калинина с целью использования ее в последующем также в полосе обороны 30-й армии.
16 ноября напряженные бои продолжались на всем фронте 30-й армии. Ее правофланговые войска под сильным давлением противника отходили частью на левый берег Волги на участке от Калинина до Свердлово, куда выдвигалась из резерва фронта 46-я кавалерийская дивизия, а частью — вдоль Ленинградского шоссе на Городню. Попытки противника с ходу форсировать Волгу удалось отразить. К вечеру 16 ноября остававшиеся еще на правом берегу Волги 21-я танковая бригада, 2-й моторизованный и 20-й запасный стрелковый полки продолжали вести тяжелые бои на рубеже Городня, Красная Гора.
Южнее Волжского водохранилища, у переправ через р. Лама, войска 30-й армии удерживали наступавшего противника до полудня 16 ноября. Во второй половине этого дня противнику удалось с большими потерями (до 60 танков и бронемашин и 30–35 орудий) форсировать реку и овладеть Дорино, Гришкино.
В этот день 107-й мотострелковой дивизии был придан прибывший по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования отряд из двух пулеметных батальонов и одного артиллерийского дивизиона. Эти части были направлены для усиления обороны участка Безбородово, Ново-Завидовский. 17 ноября энергично наступавший противник преодолел сопротивление 107-й мотострелковой дивизии и вышел на западную окраину Ново-Завидовского. К этому же времени в районе Ново-Завидовского сосредоточивались отходившие с боями остатки 21-й танковой бригады (без танков), 2-го моторизованного и 20-го запасного стрелкового полка, которые также были переданы в подчинение командиру 107-й мотострелковой дивизии.
Самоотверженные действия 107-й мотострелковой дивизии и приданных ей частей все же не позволили противнику сразу развить наступление в высоких темпах и захватить с ходу шоссейный и железнодорожный мосты через Волжское водохранилище (эти [81] мосты по решению Военного совета 30-й армии были взорваны). Однако большое количественное превосходство противника сказывалось все более и более, обстановка на левом крыле Калининского фронта продолжала резко ухудшаться.
К исходу 17 ноября войска 30-й армии действовали уже в трех расчлененных группах: за Волгой — на рубеже Поддубье, Судимирка, Свердлово; на южном берегу Волжского водохранилища — в районе Ново-Завидовский, Завидово; восточнее р. Лама — на участке Дмитрово, Гришкино. Разрыв между войсками, действовавшими в районах Ново-Завидовский и Дмитрово, расширился до 20 км.
185-я стрелковая дивизия (два полка) и 46-я кавалерийская дивизия продолжали сосредоточение в назначенные им районы.
Чтобы объединить действия войск, оборонявших подступы к Москве с северо-запада, Ставка Верховного Главнокомандования с 23 часов 17 ноября передала наконец 30-ю армию Калининского фронта в состав Западного фронта{60}. 30-й армии были подчинены отходившие в ее полосу 58-я танковая, 24-я и 17-я кавалерийские дивизии 16-й армии. Командующий 30-й армией генерал-майор Д. Д. Лелюшенко получил приказ оборонять клинское направление и обеспечить стык между 30-й и 16-й армиями.
4-я танковая группа противника перешла в наступление 16 ноября, днем позже 3-й танковой группы. Главный удар противник нанес на волоколамском направлении по войскам 16-й армии. Здесь на фронте 35–40 км наступали четыре танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизии, в составе которых действовало не менее 400 танков. Наступление поддерживали основные силы немецкой авиационной группы «Восток», которая наносила удары по боевым порядкам наших войск, делая свыше 200 самолето-пролетов в сутки.
Первыми были атакованы центр и левый фланг 16-й армии. Противник направил главные усилия на стык между 316-й стрелковой дивизией и кавалерийской группой генерал-майора Л. М. Доватора (50 и 53 кд), стремясь пробить брешь в нашей обороне и через нее ввести в сражение главные силы танковых дивизий.
Еще до начала наступления противника, как об этом говорилось выше, войска 16-й армии подготовили контрудар во фланг и тыл сосредоточившейся в районе Волоколамска 4-й танковой группы.
Времени на подготовку контрудара было мало, поэтому перегруппировка и развертывание назначенных для этого войск закончились только к рассвету 16 ноября. Для контрудара привлекались одна танковая, одна стрелковая и четыре кавалерийские дивизии.
Наступление этих войск началось утром 16 ноября на правом фланге армии и по времени совпало с началом немецкого наступления [82] против центра и левого фланга армии. Таким образом, войска 16-й армии на одном из своих флангов наступали, а на другом отражали удар крупной танковой группировки противника. В этом положении для армии создалась трудная обстановка. Соединения ее левого фланга, неся большие потери, вынуждены были под давлением превосходящих сил противника отходить. В 17-й кавалерийской дивизии, принявшей на себя удар до 80 танков противника, после тяжелых боев к исходу дня осталось лишь около 800 бойцов. Вследствие перерывов связи управление войсками в этот день несколько раз нарушалось. Сведения о действиях 20-й и 44-й кавалерийских и 126-й стрелковой дивизий в штаб армии поступали с перебоями. Особенно ожесточенный бой происходил в полосе обороны 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И. В. Панфилова и 50-й кавалерийской дивизии.
Незабываемый исторический подвиг в этот день совершила группа истребителей танков 1077-го стрелкового полка, которым командовал полковник И. В. Капров, 316-й стрелковой дивизии у разъезда Дубосеково (7 км юго-восточнее Волоколамска). 28 героев-панфиловцев приняли здесь на себя удар 50 вражеских танков, прорвавшихся к Волоколамскому шоссе{61}. С утра 16 ноября позиции полка подвергались усиленной бомбардировке вражеской авиации. Еще не рассеялся дым от взрывов бомб, как на окопы советских бойцов двинулись цепи немецких автоматчиков. Дружным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем эта атака была отбита. Тогда противник бросил в бой против полка 20 танков и новую группу автоматчиков. В этот момент в окоп истребителей танков пробрался политрук роты В. Г. Клочков. «Не так уж страшно, — сказал он бойцам, — меньше чем по танку на человека». Гранатами, бутылками с горючей смесью и огнем в упор из противотанковых ружей отважные бойцы подбили 14 танков. Остальные танки повернули назад. Не успели бойцы перевязать раны, как на окопы ринулись еще 30 вражеских танков. Силы были явно на стороне врага. Политрук Клочков обратился к бойцам со словами: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва». В жестоком неравном бою один за другим советские воины выбывали из строя{62}. Сам тяжело раненный, политрук Василий Клочков со связкой гранат бросился под вражеский танк и взорвал его. Четыре часа длилась эта легендарная схватка. 18 танков и много солдат и офицеров потерял здесь враг, но прорваться не смог.
Славный бой героев-панфиловцев у разъезда Дубосеково явился не только подвигом мужества. Он имел крупное тактическое значение, ибо в результате его продвижение гитлеровцев было задержано на много часов, что дало возможность другим нашим частям [83] занять оборонительные позиции и не допустить прорыва танков противника к Волоколамскому шоссе.
При отражении атаки танков и мотопехоты 11-й танковой дивизии противника на дер. Матренино, в районе которой был подготовлен противотанковый район, 2-я батарея 871-го противотанкового артиллерийского полка подбила шесть вражеских танков. В ходе боя все номера расчета одного из орудий батареи были ранены, но продолжали вести огонь, пока атака противника не была отбита.
В итоге напряженных боев 16 ноября части 316-й стрелковой дивизии вынуждены были отойти на рубеж Ченцы, ст. Матренино. Кавалерийская группа генерал-майора Доватора, 18-я и 78-я стрелковые дивизии продолжали с боями удерживать свои рубежи.
В это время на правом фланге армии перешедшие в наступление наши войска, встретив сильное сопротивление также изготовившихся к наступлению гитлеровцев, смогли продвинуться к исходу 16 ноября только до рубежа Степанково, Власово, Хрулево, Давыдово, где и перешли к обороне. [84]
В течение всего 17 ноября противник, продолжая сосредоточивать свои танки и пехоту на узких участках при сильной поддержке артиллерии и бомбардировочной авиации, настойчиво атаковал боевые порядки войск 16-й армии, стремясь прорвать ее оборону и развить наступление на волоколамско-истринском направлении. Особенно ожесточенные бои происходили на левом фланге армии в направлении на Ново-Петровское, где двум группам вражеских танков удалось прорваться через оборону 50-й и 53-й кавалерийских дивизий и выйти в район Покровское, Гряды{63}. Самоотверженными действиями конницы и переброшенной туда командующим армией для поддержки 1-й гвардейской танковой бригады дальнейшее продвижение противника в этом районе удалось пока приостановить.
В ожесточенных боях 17 ноября личный состав армии проявил беспримерную стойкость и мужество. Как один из примеров следует отметить бессмертный подвиг в бою у дер. Горки (севернее Покровское) рядового 3-й батареи 694-го противотанкового полка Е. А. Дыскина. Орудие, одним из номеров которого был рядовой Дыскин, вело огонь по атакующим танкам противника. Их было около 20. Когда наводчик орудия был убит, солдат Дыскин встал на его место и меткими выстрелами подбил 4 танка. Будучи трижды ранен, он продолжал вести огонь и подбил еще 3 танка. Только получив четвертое ранение, герой, не выпуская из рук спускового орудийного шнура, упал, потеряв сознание{64}.
С 18 по 20 ноября войска 30-й и 16-й армий продолжали вести напряженные бои с наступавшими 3-й и 4-й танковыми группами противника.
В полосе 30-й армии, на участке севернее Волжского водохранилища, части немецкого 27-го армейского корпуса при активной поддержке авиации в течение 18 ноября безуспешно пытались форсировать Волгу в районах населенных пунктов Нов. Семеновское, Горки, Городня.
Южнее Волжского водохранилища продолжали наступать две основные группировки войск 56-го моторизованного корпуса противника: 6-я танковая дивизия — вдоль Ленинградского шоссе на Завидово, Клин; 14-я моторизованная и 7-я танковая дивизии с частями усиления — в направлении на Решетниково.
На завидовском направлении танковые войска противника, с большими потерями преодолевая упорное сопротивление частей 107-й мотострелковой дивизии и минные поля, стремились как можно быстрее прорваться к Клину.
Значительно активизировала в эти дни свои действия наша авиация Резерва Верховного Главнокомандования, поддерживая войска 30-й армии в их тяжелой борьбе с наступавшим противником. [85]
К исходу дня 18 ноября войска 30-й армии вели напряженные оборонительные бои на рубеже восточный берег р. Волга на участке Поддубье, Свердлово и далее, Первомайск, Завидово, юго-восточнее Рабочий поселок, Глухино, Китенево.
Ожесточенные бои в этот день продолжались и в полосе обороны 16-й армии — севернее и южнее Волоколамского шоссе, где вели наступление три пехотные, четыре танковые дивизии и одна дивизия СС «Рейх» 4-й танковой группы противника. Продолжая давление в направлении на Истру, враг стремился прорвать оборону 16-й армии и, введя в бой до 400 танков, пытался выйти ей в тыл и во взаимодействии с 3-й танковой группой окружить войска всего правого крыла Западного фронта и после этого стремительно наступать непосредственно на Москву.
Но войска 16-й армии стойко оборонялись, стремясь не допустить глубокого оперативного прорыва. Решительные контратаки частей и соединений, самоотверженные действия саперов, под огнем минировавших танкоопасные направления, меткий огонь артиллерии и удары нашей авиации в сочетании с упорной обороной удерживаемых позиций задерживали продвижение противника и изматывали его. Темпы наступления врага с каждым днем падали, продвижение вперед составляло в среднем не более чем 3–5 км в сутки, при этом он нес большие потери в людях и технике.
В результате упорного сопротивления войск правого крыла Западного фронта главные силы 3-й и 4-й танковых групп противника вместо ожидавшихся быстрых оперативных прорывов и стремительного продвижения вынуждены были ввязаться в затяжные кровопролитные бои за отдельные опорные пункты нашей обороны. Часть сил им приходилось выделять для блокирования мужественно сражавшихся в тылу отдельных наших подразделений, которые, оказавшись изолированными, с упорными боями пробивались к своим войскам.
На отдельных направлениях гитлеровскому командованию еще удавалось за счет перегруппировок и маневра создавать значительные плотности пехоты, танков и артиллерии. Так, 18 ноября в боях на истринском направлении на отдельных участках фронта действовало свыше 30 танков противника на 1 км фронта.
Таким образом, несмотря на понесенные в боях потери, противник, обладая превосходством в силах, был еще весьма силен и продолжал угрожать советской столице с северо-запада, хотя темпы его продвижения заметно снизились; бои не только не ослабевали, но разгорались с еще большей ожесточенностью. Борьба шла не на жизнь, а на смерть, и враг прилагал все свои усилия, чтобы прорваться к Москве.
Особенно трудная обстановка создалась (в связи с запозданием передачи Западному фронту 30-й армии) для 16-й армии, выдерживавшей на своем правом фланге и в центре удары наиболее мощной группировки врага. Войска армии вынуждены были с тяжелыми [86] боями медленно отходить. Армия несла значительные потери, бои часто доходили до рукопашных схваток.
18 ноября, когда доблестные бойцы и. командиры 316-й стрелковой дивизии яростными контратаками отражали противника, прорвавшегося в район Шишкино, стало известно, что на своем боевом посту в районе дер. Гусенево пал смертью героя командир 316-й стрелковой (8-й гвардейской) дивизии генерал-майор И. В. Панфилов{65}.
Командование фронта в меру своих тогдашних возможностей усиливало армию резервами: в распоряжение командующего армией в район восточнее Шишкино была направлена 33-я танковая бригада, а в район Ядромино — стрелковый полк 129-й стрелковой дивизии.
Основные усилия авиации Западного фронта в рассматриваемый период были сосредоточены в полосе обороны войск 16-й и 30-й армий. Но ограниченное количество имевшейся фронтовой авиации не позволяло делать более 55–65 самолето-вылетов в сутки, что было явно недостаточно.
В целях воздействия с воздуха на войска противника, наступавшие на клинском направлении, было принято решение с 18 ноября привлечь авиацию Московского военного округа и 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО Москвы, а с 20 ноября — и дальнюю бомбардировочную авиацию Верховного Главнокомандования. Однако эта авиация непосредственно в интересах обороняющихся войск могла проводить в среднем только до 20–30 самолето-вылетов в сутки, что, естественно, не могло оказать существенного влияния на ход сражения{66}.
Таким образом, для поддержки и прикрытия с воздуха наших войск фронтовой авиации не хватало, а 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, выполняя свою основную задачу по прикрытию Москвы, в период 15–25 ноября мог произвести для войск Западного фронта лишь 336 (21%) самолето-вылетов.
19–20 ноября 3-я и 4-я танковые группы противника продолжали [87] настойчиво наступать против наших 30-й и 16-й армий. Войска этих армий вели упорные бои и в общем организованно и последовательно отходили на новые оборонительные рубежи, используя для этого главным образом ночное время и стремясь не допускать окружения своих частей противником.
Основные усилия 4-й танковой группы противника в эти дни сосредоточивались на участке Ново-Петровское, оз. Тростенское. Здесь энергично наступали 11, 5 и 10-я танковые дивизии и дивизия СС «Рейх», стремившиеся прорваться к Волоколамскому шоссе, захватить г. Истра и развить в последующем удар на Москву.
Войска 16-й армии стойкой обороной своих позиций, контратаками и ударами авиации наносили противнику большие потери и сдерживали его натиск. Особенно отличился в напряженных боях этих дней 289-й противотанковый артиллерийский полк, оборонявший подступы к Волоколамскому шоссе с юга. Так, например, 19 ноября 3-я батарея этого полка в районе Андрейково была последовательно атакована более чем 40 вражескими танками. В упорнейшем бою батарея поразила 17 танков, но и сама потеряла при этом 3 орудия, подбитых огнем врага.
Вообще следует особо отметить высокую воинскую дисциплину, боевую выучку и самоотверженность личного состава наших противотанковых артиллерийских частей. Артиллеристы зачастую [88] вступали в неравное единоборство с танками и пехотой противника, мужественно сражались буквально до последнего снаряда, а нередко и до последнего солдата на батарее, но не оставляли своих позиций{67}.
Успешно также действовала в этих ожесточенных боях наша полевая реактивная артиллерия (так называемые «катюши»). Так, например, в полосе обороны 18-й стрелковой дивизии в боях 19–20 ноября огонь двух дивизионов 1-го и 14-го гвардейских минометных полков в значительной степени содействовал успеху дивизии при отражении яростных атак танков и пехоты противника в районе южнее Ново-Петровское. Несколько позднее 2-й дивизион 1-го гвардейского минометного полка, 17-й и 13-й отдельные гвардейские минометные дивизионы залпами по скоплениям вражеских танков и мотопехоты в районах Городище, Денисиха обеспечили отражение нашей 78-й стрелковой дивизией атак крупных сил противника.
Сдерживая рвущегося к Москве врага, нанося ему большие потери, но и сами в значительной степени неся их, войска 16-й армии к исходу 20 ноября по приказу командования фронта организованно и в полном порядке отошли на новый оборонительный рубеж: Павельцово, Морозово, Аксеново, Ново-Петровское, Румянцево. Этот отход имел характер хорошо заранее подготовленного маневра с целью не допустить прорыва противником фронта армии и заставить его остановиться для подготовки наступления против нового рубежа нашей обороны.
Четкое выполнение такого маневра в весьма сложной обстановке требовало большого искусства от командования и войск и отвечало главной задаче фронта — не допустить ни в коем случае глубоких оперативных прорывов подвижных войск противника, измотать его в изнурительном оборонительном сражении и выиграть время. Подобное маневрирование в ходе ноябрьского оборонительного сражения под Москвой осуществлялось по решениям фронтового командования и на других направлениях Западного фронта в сочетании с упорным удержанием рубежей и пунктов, имевших особо важное оперативное значение в общей системе фронтовой обороны. Упорство сопротивления войск 16-й армии характеризует, к примеру, хотя бы тот факт, что только одна танковая вражеская группировка, наступавшая в направлении Волоколамского шоссе, за пять дней боев от огня нашей артиллерии потеряла до 65 танков.
Стремясь прочно сковать нашу 5-ю армию и не допустить перебросок из нее войск в полосу обороны 16-й армии, а также с целью поддержки удара своей 4-й танковой группы, немецко-фашистское командование 19–20 ноября бросило в наступление против правого фланга 5-й армии 87-ю и 78-ю пехотные дивизии в [89] направлении на Звенигород. В результате напряженных двухдневных боев противнику удалось захватить населенные пункты Андреевское, Хаустово, Локотня и Улитино. Действовавшие там части наших 144-й и 129-й стрелковых дивизий вынуждены были отойти и к исходу 20 ноября вели тяжелый бой на рубеже Меры, Иглово, Андриянково и юго-западнее последнего пункта.
Учитывая создавшуюся здесь угрозу прорыва противника, командование Западного фронта, не имея уже свободных резервов, 20 ноября приказало вывести из состава 33-й армии 108-ю стрелковую дивизию и спешно перебросить ее на автотранспорте в район Звенигорода в 5-ю армию. Для совместных действий со 108-й стрелковой дивизией в этот же район была направлена 145-я танковая бригада.
Упорная оборона войск 5-й армии и своевременно принятые фронтом меры не позволили противнику развить успех и устранили угрозу осложнения обстановки на истринском направлении в 16-й армии.
Картина ожесточенного ноябрьского сражения на северо-западных подступах к Москве будет неполной, если не упомянуть о действиях армий правого крыла и центра Калининского фронта. Эти армии (22, 29 и 31-я) активной обороной сдерживали наступление двух армейских корпусов (с большим количеством частей усиления) 9-й немецкой полевой армии на калининском, торжокском и селижаровском направлениях.
С целью не допустить переброски войск из состава этой армии на московское направление наша 31-я армия частью сил перешла 16 ноября в наступление в направлении на Даниловское (10 км юго-западнее Калинина), угрожая флангу 27-го армейского корпуса противника, наступавшего северо-западнее Волжского водохранилища. Днем позже, 17 ноября, на торжокском направлении начала наступление частью сил 29-я армия, а 19 ноября нанесла удар на селижаровском направлении и 22-я армия{68}.
Наступление этих армий имело в это время только ограниченные цели — прочно сковать перед собой противника и не допустить переброски его войск для действий против правого крыла Западного фронта, где кризис сражения продолжал нарастать. Эта задача была в основном достигнута, немецко-фашистское командование не решилось на ослабление сил своей 9-й армии. В дальнейшем, вплоть до перехода наших войск в контрнаступление, в полосе Калининского фронта существенных изменений в обстановке не произошло.
Оценивая ход исключительного по напряжению сражения, развернувшегося в период с 15–16 по 20 ноября северо-западнее Москвы, следует в общем заключить, что, несмотря на энергичное наступление мощной группировки танковых и моторизованных войск, активно поддержанных авиацией, противник смог только [90] оттеснить наши 30-ю и 16-ю армии к востоку, понеся при этом большие потери и не добившись главной цели — создать глубокий оперативный прорыв. За пять дней напряженных боев немецко-фашистские войска в полосе своего главного удара вдоль Волоколамского шоссе сумели продвинуться всего лишь на 15–25 км со средним темпом 3–5 км в сутки. Такой темп наступления нужно признать весьма небольшим даже для пехотных соединений, не говоря уже о танковых и моторизованных войсках. Однако необходимо подчеркнуть, что и наши войска, сражавшиеся с огромной стойкостью с количественно превосходившим их врагом, в этих ожесточенных боях также понесли весьма значительные потери, и обстановка продолжала оставаться для них очень трудной, так как все данные подтверждали, что наступление противника будет продолжаться.
Стремясь развить размах наступления на северо-западных подступах к Москве, командующий немецкой группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок приказал 21 ноября усилить 3-ю танковую группу из своего резерва 36-й моторизованной дивизией. А еще днем раньше, 20 ноября, была уже выдвинута из его резерва и размещена за боевыми порядками 56-го моторизованного корпуса 1-я танковая дивизия, предназначавшаяся для развития удара в направлении на г. Клин.
3-я танковая группа противника была, как уже отмечалось, подчинена непосредственно фельдмаршалу фон Боку, который потребовал от ее командования приложить все усилия для скорейшего овладения городами Клин и Солнечногорск, так как овладение этими крупными пунктами, по его мнению, имело решающее значение для развития операции в целом на данном направлении. Поэтому наступление этой танковой группы продолжалось 21 ноября с неослабевавшей энергией, и вражеское командование, не считаясь с потерями и утомлением войск, стремилось любой ценой добиться решительного успеха. В полосе обороны нашей 30-й армии южнее Волжского водохранилища, с рубежа Решетниково, Крутцы, по-прежнему настойчиво наступали 6-я и 7-я танковые и 14-я моторизованная дивизии.
С нашей стороны клинское направление обороняли войска левого фланга 30-й и правого фланга 16-й армий.
Рубеж по северо-восточному берегу р. Волга севернее Волжского водохранилища продолжали удерживать части правого фланга 30-й армии (5-я стрелковая, 46-я кавалерийская дивизии и часть сил 185-й стрелковой дивизии), которые успешно отражали атаки 86-й пехотной дивизии противника. Северо-восточнее Ново-Завидовского, на рубеже Терехово, Первомайск, Рябинка и южнее, вели тяжелые оборонительные бои пулеметные батальоны, сводные подразделения различных частей (46-го мотоциклетного, 20-го запасного, 257-го стрелкового, 2-го мотострелкового и других полков), 21-я танковая бригада и часть сил 18-й кавалерийской [91] дивизии. Сплошного фронта обороны на этом участке уже не было, борьба приняла «очаговый» характер по направлениям.
В связи с создавшейся угрозой прорыва противника к г. Клин по указанию командования Западного фронта 18 ноября была выведена из боя 58-я танковая дивизия{69} 16-й армии и передана в 30-ю армию. Эта дивизия, быстро совершив марш-маневр, вышла в район, занимаемый 107-й мотострелковой дивизией, и совместно с нею вступила в бой с частями 3-й танковой группы противника в районе Минино, Березино, прикрывая подступы к г. Клин с севера. В районах Семчино и Жестоки (20 км северо-западнее Клина) 17-я кавалерийская дивизия и 25-я танковая бригада отбивали ожесточенные атаки автоматчиков и пехоты противника. Все эти бои происходили вокруг отдельных опорных пунктов.
Поскольку подступы к г. Клин обороняли части двух армий, требовалось организовать их взаимодействие и лучше обеспечить стык между 30-й и 16-й армиями. Поэтому командованием фронта в этом районе была создана из действовавших там частей обеих армий оперативная группа под командованием заместителя командующего 16-й армией генерал-майора Ф. Д. Захарова в составе 126-й стрелковой, 24-й кавалерийской дивизий, курсантского полка, 8-й и 25-й танковых бригад. Эта группа должна была непосредственно оборонять г. Клин и являться связующим звеном между левым флангом 30-й и правым флангом 16-й армий.
Это мероприятие было своевременным и отвечающим обстановке. Встретив нашу организованную противотанковую оборону и понеся значительные потери, немецко-фашистское командование изменило тактику действий. Оно воздерживалось в дальнейшем от нанесения крупных танковых ударов вдоль дорог и стало применять танки более мелкими группами. Большие же их группы вводились в бой лишь там, где обозначался успех с целью его развития. Ударам танков противника теперь часто предшествовали атаки его пехоты, которая стремилась, используя имевшиеся промежутки в нашей обороне, проникать на огневые позиции противотанковой артиллерии и уничтожать орудийные расчеты, чтобы этим обеспечить свободу маневра для своих танков.
Эти новые тактические приемы врага, естественно, осложняли организацию нашей противотанковой обороны, так как количество танкоопасных участков увеличивалось. Нашим войскам приходилось вести тщательное наблюдение за противником, чтобы успевать своевременно маневрировать артиллерией и другими противотанковыми средствами. Бои приняли еще более динамичный характер, вызывавший частую необходимость переброски противотанковых средств не только из глубины, но и по фронту, в соответствии с резко менявшейся обстановкой, часто осложнявшейся до [92] опасных кризисов на том или ином участке. Потребовалось еще более тесное взаимодействие артиллерии с пехотой, чтобы надежнее прикрыть артиллерийские позиции от нападения просочившихся автоматчиков противника.
Таким образом, изменившимся способам действий противника была противопоставлена тактика быстрого маневра наших войск и противотанковых средств в сочетании с упорной, но гибкой обороной занимаемых позиций{70}.
Наиболее ожесточенные бои на подступах к г. Клин развернулись 22 и 23 ноября.
Под неослабевавшим натиском противника войска левого фланга 30-й и правого фланга 16-й армий вынуждены были с упорными боями вновь отходить. К исходу 22 ноября немецко-фашистские войска вышли севернее Клина в район Ямуга, с запада подошли вплотную к городу и с юга — в район Мисирево, Фроловское. Таким образом, Клин оказался охваченным врагом с трех сторон — севера, запада и юга. Генералу Ф. Д. Захарову была поставлена задача — частью сил с утра 23 ноября контратаковать противника в направлении на Фроловское, Введенское, Сидорково с целью отбросить прорвавшуюся к Клину с юга немецкую группировку. Но враг упредил нашу контратаку, начав сам с рассвета 23 ноября атаку на г. Клин с трех сторон.
С севера и северо-востока Клин атаковали части 7-й танковой и 14-й моторизованной дивизий. С запада и юго-запада удар наносили 106-я пехотная дивизия и часть сил 2-й танковой дивизии. Одновременно полком мотопехоты, поддержанным танками, противник стремился отрезать Клин с востока и замкнуть кольцо окружения города.
В это же время враг силами своих 2-й танковой и 35-й пехотной дивизий продолжал энергично наступать на г. Солнечногорск.
6-я танковая дивизия и часть сил введенной в сражение из резерва 1-й танковой дивизии противника наступали на северо-восток от Завидово, обеспечивая с севера наступление главной группировки 3-й танковой группы на Клин и Солнечногорск.
Город Клин и подступы к нему обороняли кроме войск оперативной группы генерала Захарова, как уже отмечалось, 107-я мотострелковая и 58-я танковая дивизии. Эти соединения, как и войска генерала Захарова, в предыдущих боях понесли тяжелые потери и представляли собой, по существу, небольшие боевые группы, а не соединения. Так, в 107-й мотодивизии насчитывалось не более 200 бойцов и 12–15 легких танков, о составе 58-й танковой дивизии говорилось выше. В ночь на 23 ноября по приказу командующего [93] 16-й армией на юго-западную окраину города отошли и весьма поредевшие полки 17-й кавалерийской дивизии.
В связи с тяжелой обстановкой в районе Клина командующий 16-й армией предполагал перебросить туда кавалерийскую группу генерал-майора Л. М. Доватора. Но ввиду создавшейся большой угрозы Солнечногорску эта группа, усиленная 44-й кавалерийской дивизией, двумя батальонами 8-й гвардейской стрелковой дивизии и двумя мотострелковыми батальонами 129-й и 146-й танковых бригад, по указанию командования фронта 23 ноября форсированным маршем была переброшена на рубеж Скородумки, Обухово, Кривцово. Сюда же для прикрытия Ленинградского шоссе из района Истры был спешно направлен 289-й противотанковый артиллерийский полк.
Однако, несмотря на эти меры, обстановка для наших войск продолжала ухудшаться, а противник, используя свое преимущество в силах, особенно в танках, все усиливал натиск. 24 ноября, после горячих боев, он овладел городами Клин и Солнечногорск.
Захватив эти подмосковные города, немецко-фашистские войска в течение 24–26 ноября своими 2-й танковой, 106-й и 35-й пехотными дивизиями продолжали наступление вдоль Ленинградского шоссе на юг, а 6-й танковой, 14-й моторизованной и 7-й танковой дивизиями — в направлении на Рогачево, Дмитров. Войска левого фланга 30-й армии вынуждены были опять отходить с боями на восток. Противник овладел Давыдково, Борис-Глеб, Русино и продолжал развивать наступление. 25 ноября войска 30-й армии (остатки 107-й мотострелковой, 24-й и 17-й кавалерийских, 58-й танковой дивизий), отходившие по приказу командующего армией в район южнее Рогачево, вели упорные бои на рубеже Кросильня, Спас-Коркодино, Соглево. Эти части были объединены в группу под командованием начальника штаба 30-й армии полковника Г. И. Хетагурова{71}. В направлении Конаково к вечеру 24 ноября войска армии вели бои по левому берегу Волги от Поддубье до Свердлово и далее на рубеже Полушкина, Трехденево, Заболотье.
Противник по-прежнему продолжал свой натиск. Преодолев сопротивление ослабленных частей группы полковника Хетагурова, он подошел к г. Рогачево, оборонявшемуся небольшим сводным отрядом (две усиленные роты), и 26 ноября овладел этим пунктом{72} и, продолжая продвижение к востоку, создал непосредственную угрозу городам Яхрома и Дмитров.
Тяжелая обстановка, создавшаяся на левом фланге 30-й армии, значительно ухудшила положение на правом фланге 16-й армии. Остатки 126-й стрелковой дивизии, курсантского полка, 25-й и 31-й танковых бригад к исходу 24 ноября вынуждены были оставить рубеж Борис-Глеб, Горбово, Мерзлово и начать отход. [94]
В районе Солнечногорска кавалерийская группа генерала Доватора неоднократно контратаковала противника, наступавшего юго-западнее и южнее Солнечногорска, однако давление его на войска группы продолжало нарастать, и они с трудом удерживали свои позиции.
Утрата крупных опорных пунктов и важных узлов дорог — Клина и Солнечногорска — являлась весьма серьезным нарушением системы нашей обороны северо-западнее Москвы, и поэтому были предприняты попытки для возвращения этих городов.
25 ноября командование фронта приказало командующему 16-й армией «организовать наступление с задачей освободить Солнечногорск и Клин»{73}. Однако это наступление развития не получило, так как противник нанес нам сильный упреждающий удар.
Угроза дальнейшего его продвижения от Рогачево на Дмитров и от Солнечногорска на Сходню с охватом. Москвы с севера вызвала ряд новых контрмероприятий со стороны Ставки Верховного Главнокомандования и командования фронта. В район юго-западнее Дмитрова из состава войск Калининского фронта спешно на автотранспорте перебрасывалась 133-я стрелковая дивизия. Взятая из 49-й армии (с левого крыла фронта) 7-я гвардейская стрелковая дивизия форсированно выдвигалась в район Радомли с задачей создать прочную оборону севернее этого пункта, прикрывая Ленинградское шоссе. Ее авангард достиг указанного района 25 ноября, главные же силы дивизии были на подходе. Прибывшие по распоряжению Ставки с Калининского фронта один стрелковый полк 251-й стрелковой дивизии и 2-й мотострелковый полк 26 ноября сосредоточились в 20 км юго-восточнее Солнечногорска. В г. Яхрома был срочно переброшен 11-й мотоциклетный полк.
Для усиления обороны на Ленинградском шоссе южнее Пешки командующим 16-й армией была создана сводная группа в составе 126-го танкового батальона, мотострелкового батальона 1-й гвардейской танковой бригады и 1077-го стрелкового полка с задачей не допустить прорыва танков противника со стороны Солнечногорска в юго-восточном направлении.
Военно-воздушные силы фронта продолжали активно поддерживать наши наземные войска, несмотря на неблагоприятную погоду. Особенно удачно действовали в эти тяжелые дни 46-я и 47-я авиационные дивизии.
В центре и на левом фланге 16-й армии, где наступали войска 4-й танковой группы, наши 18-я и 78-я стрелковые дивизии с напряженными боями медленно отходили к востоку, но все же не допускали прорыва своего фронта на истринском направлении.
Бои на левом фланге 16-й армии протекали в тесном взаимодействии с войсками правого фланга нашей 5-й армии. Войска ее правого фланга и центра вели упорные оборонительные бои северо-западнее [95] Звенигорода, где противнику в течение 19 и 20 ноября удалось потеснить части 144-й и 50-й стрелковых дивизий. Подтянутые для усиления стыка 16-й и 5-й армий 108-я стрелковая дивизия и 145-я танковая бригада с 21 ноября вступили в бой на рубеже Котово, Насоново и задержали продвижение врага на восток.
Тем временем в центре обороны 16-й армии, несмотря на геройское сопротивление частей 78-й и 18-й стрелковых дивизий, все более и более нарастала угроза захвата противником Истры. В связи с этим командованием фронта и армии принимался ряд мер по укреплению обороны этого города. По восточному берегу р. Истра продолжали укреплять свои позиции 302-й и 301-й пулеметные батальоны; для усиления противотанковой обороны сюда были переброшены 694-й и 871-й артиллерийские противотанковые полки; уровень воды на р. Истра был поднят посредством использования шлюзов на 1–2 метра.
В ходе этого исключительного по ожесточению сражения войска 16-й армии понесли весьма значительные потери и находились в большом некомплекте — стрелковые и кавалерийские полки зачастую насчитывали в своем составе всего по 150–200 бойцов. Однако и враг терпел огромный урон, в том числе и в офицерском составе. «Некоторыми немецкими пехотными полками командовали обер-лейтенанты, батальонами — лейтенанты, войска были измотаны и не способны к наступлению»{74}, — записал генерал Гальдер в своем дневнике.
Напряжение на фронте под Москвой непрерывно нарастало. «Фельдмаршал фон Бок лично руководит ходом сражения под Москвой со своего передового командного пункта. Его необычайная энергия гонит войска вперед»{75}, — пишет Гальдер.
Сам фельдмаршал фон Бок сравнивал обстановку сражения с той, которая имела место в сражении на р. Марна в первую мировую войну, указывая, что «создалось такое положение, когда последний батальон, который может быть брошен в бой, может решать исход сражения»{76}. Но снять «какие-либо соединения... 4-й армии для использования их в наступлении северо-западнее Москвы не представляется возможным»{77}, — замечает Гальдер. [96]
Советское командование принимало меры для дальнейшего усиления обороны.
Одной из весьма важных черт в способах ведения оборонительного сражения в этот период с нашей стороны являлись тщательный анализ обстановки, твердое управление войсками, широко и искусно применявшийся маневр силами и средствами как за счет фронтовых и армейских резервов, так и за счет соединений, частей и даже подразделений, снимавшихся с пассивных участков фронта и срочно перебрасывавшихся на наиболее угрожаемые направления. Особенно часто применялся маневр артиллерийско-противотанковыми средствами. Для ускорения перебросок войск применялись форсированные марши, автомобильные и железнодорожные перевозки. Нередки были случаи, когда на угрожаемые участки фронта войска подвозились по железной дороге прямо на поле боя и развертывались в боевые порядки непосредственно из вагонов. Такого рода маневрирование применялось в этот период во всей полосе обороны Западного фронта. Здесь следует особо отметить героическую и самоотверженную работу железнодорожников Московского узла.
Значительную роль в изматывании войск 3-й и 4-й танковых групп противника сыграла специальная оперативно-инженерная группа по устройству заграждений, в срочном порядке сформированная 19 ноября 1941 г. Она состояла из шести саперных и инженерных батальонов и действовала тремя отдельными отрядами. Группа оборудовала заграждения и маневрировала инженерными средствами противотанковых заграждений в тесном взаимодействии с 30-й и 16-й армиями. Кроме заблаговременного устройства различных заграждений и подготовки объектов к подрыву из ее подразделений были организованы легкие подвижные заградительные группы для мобильного маневра средствами заграждений на направлениях движения танков противника.
В этой трудной обстановке командование Западного фронта своей директивой потребовало от войск 16-й армии любой ценой добиться перелома, приостановить отход и окончательно задержать врага. Была дана также развернутая оценка боевых действий частей и соединений армии. Среди лучших были названы доблестно сражавшиеся кавалерийские дивизии 2-го гвардейского кавалерийского корпуса{78}, 8-я гвардейская стрелковая дивизия, 1-я гвардейская танковая бригада и ряд других частей и соединений. В этой директиве также было указано, что впредь только при исключительной и действительно крайней необходимости будет даваться разрешение «а отход на новые оборонительные рубежи в тылу.
24 ноября 8-я гвардейская дивизия под сильным давлением пехоты и до 60 танков противника с разрешения командования фронта отошла на восточный берег Истринского водохранилища. [97] Двигавшиеся за ней неприятельские танки овладели Рождественно и Ново-Алехнево. Части дивизии усиленно обстреливались сосредоточенным артиллерийским и минометным огнем и неоднократно подвергались ударам бомбардировочной авиации противника. Остальные дивизии левого фланга 16-й армии (18-я и 78-я стрелковые дивизии, 1-я гвардейская танковая бригада) упорно сражались с танковыми дивизиями врага, удерживая свои позиции на западном берегу Истры.
25 ноября немецко-фашистские войска, введя в бой дополнительные силы, продвинулись к Истринскому водохранилищу и р. Истра. Войска левого фланга 16-й армии, кроме 78-й стрелковой дивизии, вынуждены были также отойти на восточный берег этого водного рубежа, а водоспуски водохранилища по указанию командования фронта были взорваны. В результате этого образовался водяной поток высотой 2,5 м на протяжении до 50 км к югу от водохранилища. Попытки врага закрыть водоспуски были пресечены нашим огнем. Наступление его на этом участке фронта затормозилось. Однако оно энергично продолжалось севернее Истринского водохранилища, а также на стыке 16-й и 5-й армий, в обход г. Истра с севера и юга. 108, 144 и 50-я стрелковые дивизии 5-й армии под натиском войск немецкого 9-го армейского корпуса были потеснены и к исходу 24 ноября отошли на рубеж Петровское, Дютьково, Волково, Полушкино.
Таким образом, 25 ноября из войск 16-й армии на западном берегу р. Истра оставалась только 78-я стрелковая дивизия, которая продолжала оборонять и непосредственно г. Истра, перехватывая Волоколамское шоссе. [98]
Трое суток продолжались непрерывные кровопролитные бои на р. Истра. Противник терял большое количество людей и техники, но, не считаясь ни с чем, упорно продолжал рваться к Москве. К исходу 26 ноября ему удалось переправиться в отдельных местах на восточный берег реки, однако попытки развить успех в этот день были отражены войсками 16-й армии.
В итоге десятидневных исключительно напряженных оборонительных боев войска правого крыла Западного фронта, нанося противнику большие потери, сумели значительно затормозить темпы его наступления, но были вынуждены медленно отходить к востоку. Гитлеровские войска, несмотря на большое превосходство в танках, артиллерии и настойчивые сосредоточенные усилия, не смогли все же добиться оперативного прорыва и были вынуждены втянуться своими ударными подвижными соединениями в затяжные кровопролитные бои, протекавшие в тяжелых условиях.
Несмотря на то что на клинском и солнечногорском направлениях противнику ценой огромного напряжения и больших потерь удалось добиться территориального успеха и вклиниться на стыке между 30-й и 16-й армиями, а на истринском направлении также оттеснить наши войска за р. Истра, общий фронт обороны армий Западного фронта к северо-западу от Москвы хотя прогибался и «осаживал» назад под напором противника, но продолжал стойко держаться как единое оперативное целое. Противник планировал стремительный прорыв своих подвижных войск к Москве, а вместо этого вынужден был с исключительным трудом «прогрызать» оборону советских войск, а на некоторых участках даже сам переходить к обороне в результате наших контрударов и контратак.
Но смертельная угроза, нависшая над Москвой с северо-запада и севера, продолжала существовать. Враг значительно приблизился к столице и в целом не ослаблял натиска, хотя по ряду признаков уже чувствовалось, что он напрягает свои последние силы.
Оборонительное сражение под Москвой на этом направлении все более и более накалялось и приближалось к своему кульминационному пункту.
На юго-западных и южных подступах к Москве
Боевые действия войск левого крыла Западного фронта 18–27 ноября 1941 г. (схема 7)
На левом крыле Западного фронта (49-я и 50-я армии) наступление немецко-фашистских войск на Москву началось 18 ноября 1941 г., т. е. на два дня позднее, чем на правом крыле. После сорвавшихся попыток овладеть с ходу Тулой посредством удара с юга командование группы армий «Центр» решило направить усилия своих войск в обход Тулы с востока. [99]
С этой целью 2-я танковая армия должна была наступать главными силами на Новомосковск, Венев, Кашира, захватить переправы на р. Ока и далее продолжать удар в общем направлении примерно на Ногинск. В этом районе предполагалось встретиться с 3-й и 4-й танковыми группами и совместно сомкнуть танковые «клещи» в тылу Москвы. Одновременно ставилось задачей быстро захватить Тулу концентрическим ударом с востока, северо-востока и запада, так как без овладения этим крупным и важным городом нельзя было рассчитывать на развитие наступления на север.
24-й моторизованный корпус (17, 3, 4-я танковые дивизии и мотополк «Великая Германия») получил задачу охватить Тулу с северо-востока и востока и овладеть ею. Впереди этого корпуса стремительно продвигалась на Каширу специально созданная сильная боевая группа 17-й танковой дивизии под командованием генерала Эбербаха, имевшая задачей захватить с налета мост через р. Ока.
43-й армейский корпус (31-я и 131-я пехотные дивизии) должен был наступать на Тулу с запада между реками Упа и Ока, имея, кроме того, задачей обеспечить на участке Тула, Алексин оперативную связь между 2-й танковой и 4-й полевой армиями.
Правофланговые корпуса 4-й полевой армии должны были форсировать Оку севернее г. Алексин и наступать на Серпухов{79}.
К началу наступления противника наша 50-я армия обороняла свою полосу в прежнем боевом составе{80}. Большая часть сил армии — пять стрелковых и одна кавалерийская дивизии — действовала на ее правом фланге и в центре.
На левом фланге армии, на направлении главного удара противника, оборонялись две стрелковые дивизии — 413-я и 299-я. Наиболее малочисленной была 299-я дивизия, наличный состав которой не превышал 800 человек.
Все дивизии армии вследствие своей малочисленности, о чем уже упоминалось, имели, по существу, одноэшелонную оборону. 260-я стрелковая дивизия, оборонявшаяся на северном берегу р. Упа и непосредственно в Туле, являлась вторым эшелоном армии.
Резерв командующего армией — 108-я танковая дивизия хотя и была расположена непосредственно за дивизиями левого фланга армии, но была весьма слабо укомплектована и имела очень мало танков{81}. То же самое можно сказать и об 11-й и 32-й танковых бригадах, которые действовали совместно с левофланговыми дивизиями армии. Необходимо также вспомнить о весьма низких плотностях обороны 50-й армии (артиллерия — 3 орудия и миномета, танки — 0,4 на 1 км фронта) и крайне тяжелой для нас общей [100] оперативной обстановке на стыке Западного и Юго-Западного фронтов, где, как говорилось выше, образовался разрыв между фронтами шириной 40–50 км.
Все это не могло не сказаться отрицательно на обшей устойчивости обороны войск 50-й армии, особенно на ее левом фланге, где действовали, по существу, в условиях оперативной свободы главные силы 2-й танковой армии противника.
Почти четырехкратное по личному составу и шестикратное по танкам и артиллерии превосходство противника по отношению к войскам 50-й армии позволило ему в начале своего наступления добиться значительного успеха в направлении на Новомосковск, а позднее — и на веневско-каширском направлении. Вследствие этого на левом крыле Западного фронта создалась исключительно сложная и тяжелая обстановка, требовавшая больших усилий от войск, командования армии и фронта для предотвращения грозной опасности, нависшей над Москвой как с северо-запада и севера, так и с юга.
Сосредоточив основные силы 24-го моторизованного корпуса (3-ю и 4-ю танковые дивизии) в районе к юго-востоку от Тулы, а 17-ю танковую и 112-ю пехотные дивизии — южнее Киреевки, противник утром 18 ноября нанес мощный удар в общем направлении на Дедилово, Узловая, Новомосковск, прорвал главную полосу обороны 413-й и 299-й стрелковых дивизий и захватил Дедилово. В этот же день его 47-й моторизованный корпус овладел г. Епифань. Части наших 413-й, 299-й стрелковых, 108-й танковой дивизий, 11-й и 32-й танковых бригад вынуждены были в течение 18–20 ноября с боями отходить. Сплошного фронта обороны эти соединения уже не имели, бои происходили за отдельные опорные пункты и по направлениям.
К вечеру 20 ноября 413-я стрелковая дивизия с 32-й танковой бригадой вела бои в районах Болохово, Куракино. Попытки противника обойти Болохово с севера были отражены контратакой частей дивизии. Но в тяжелых боях дивизия понесла большие потери — ее общая численность не превышала состава одного полка{82}. Юго-восточнее этой дивизии вели напряженные бои с мотопехотой и танками противника части 299-й стрелковой и 108-й. танковой дивизий и 11-я танковая бригада.
20 ноября в распоряжение командующего 50-й армией была передана 239-я стрелковая дивизия, которая за день до этого успешно отбила атаки пехотной дивизии и кавалерийского полка противника на рубеже Вельмино, Смородино{83}.
Ослабленные в боях 413-я, 299-я стрелковые и 108-я танковая [101] дивизии в ночь на 21 ноября вынуждены были отойти на новый рубеж обороны, проходивший по северному берегу р. Шат, 239-я стрелковая дивизия отражала атаки противника в направлении Донской; 31-я кавалерийская дивизия выдвигалась в район Арсеньева; переданная 50-й армии из 3-й армии Юго-Западного фронта 41-я кавалерийская дивизия вела бой на рубеже Смородино, Люгоричи; 4-я кавалерийская дивизия участия в боевых действиях не принимала, так как была выведена в тыл для укомплектования.
На северо-западных и западных подступах к Туле против 258, 290. 217 и 154-й стрелковых дивизий 50-й армии противник вначале активных наступательных действий не предпринимал.
Оборонительное сражение войск левого фланга 50-й армии поддерживалось авиацией Западного фронта и Резерва Верховного Главнокомандования. В течение 20 и 21 ноября наши ВВС успешно нанесли бомбовые удары по войскам 24-го моторизованного и 53-го армейского корпусов противника в районе Новомосковска и южнее.
Учитывая возросшую опасность прорыва противника к Кашире, командование Западного фронта потребовало от 50-й армии не допустить выхода немецко-фашистских войск к г. Венев. 21 ноября распоряжением командования фронта был создан веневский боевой участок, в состав которого были включены 413-я и 299-я стрелковые и 31-я кавалерийская дивизии, стрелковый полк 173-й стрелковой дивизии, 11-я, 32-я танковые бригады, 125-й отдельный танковый батальон и несколько артиллерийских батарей.
Частям этого боевого участка была поставлена задача — разбить и отбросить прорвавшегося в район южнее Арсеньево противника и быть в готовности противодействовать атакам его войск на юго-восточную окраину Тулы со стороны Новомосковска. С этой целью 108-я танковая дивизия и 125-й танковый батальон должны были нанести, удар во фланг и тыл противнику, действовавшему в районе Арсеньево.
Город Венев и непосредственные подступы к нему обороняли полк 173-й стрелковой дивизии, 11-я и 32-я танковые бригады (всего до 30 легких танков) и батальон истребителей танков, сформированный из местного населения. Организованная этими частями оборона была построена на системе отдельных опорных пунктов. Дороги, ведущие с запада, юга и востока, были перекрыты танковыми засадами и подразделениями истребителей танков. В каждой засаде имелось 2–3 танка, отделение пехоты и группа истребителей танков (5–6 человек).
Непосредственно на подступах к Веневу бои завязались 22 ноября и продолжались весь день с переменным успехом. Утром 23 ноября противник пытался ускоренной атакой овладеть Веневом, но, потеряв на наших танковых засадах 5 танков, прекратил бои Вторая, более подготовленная атака, произведенная во второи половине дня, стоила ему 14 подбитых и сожженных танков и [102] потери до батальона пехоты. Кроме частей гарнизона Венева в боях за его удержание с вечера 23 ноября приняла участие также отошедшая сюда 108-я танковая дивизия с 125-м танковым батальоном. Эти части, как уже упоминалось, имели задачу контратаковать противника в районе Арсеньево, но из-за больших потерь, понесенных в предшествовавших боях, выполнить ее не могли и вынуждены были отойти.
Напряженные бои за город продолжались весь день 24 ноября. Основные силы 17-й танковой дивизии противника, обходя Венев с востока, стали продвигаться в направлении на Каширу. Защитники веневского боевого участка, значительно уступавшие противнику в силах, вынуждены были сражаться в полуокружении, немецкая авиация усиленно наносила бомбовые удары по нашим частям. К исходу 24 ноября 413-я стрелковая дивизия обороняла рубеж, проходивший по северному берегу р. Шат от Марьино до Арсеньево; 299-я стрелковая и 31-я кавалерийская дивизии вели бой восточнее Арсеньево.
На правом фланге 50-й армии и в ее центре, на западных подступах к Туле, противник также пытался в этот день наступать, но был отброшен.
В связи с угрозой прорыва противника к Туле со стороны Венева на северо-восточную окраину ее был выдвинут 156-й полк НКВД, входивший в состав 154-й стрелковой дивизии, а на юго-восточную окраину — 11-й кавалерийский полк 31-й кавалерийской дивизии. 239-я стрелковая дивизия юго-восточнее Новомосковска вела ожесточенный бой с окружившими ее 167-й пехотной и 29-й моторизованной дивизиями противника и с 16 часов 25 ноября не имела связи со штабом 50-й армии. В этот же день после ожесточенных уличных боев противнику удалось овладеть Веневом. Оборонявшие город наши сильно поредевшие из-за потерь части отошли за р. Осетр, севернее Венева.
Упорная оборона войск 50-й армии в районе Тулы, юго-восточнее Новомосковска и в Веневе затормозила темпы продвижения главных сил 2-й танковой армии противника в направлении на Каширу и заставила их втянуться в затяжные бои. Для удара на Каширу противник в создавшейся обстановке смог выделить только 17-ю танковую дивизию.
25 ноября передовому отряду этой дивизии удалось подойти к южной окраине Каширы, где он был встречен метким огнем зенитно-артиллерийского дивизиона под командованием майора А. П. Смирнова. На подступах к этому древнему подмосковному русскому городу завязался ожесточенный бой.
Ввиду выяснившегося намерения противника развить главный удар на веневско-каширском направлении командование Западного фронта 24 ноября приняло решение спешно перебросить на это направление, оказавшееся после потери Венева, по существу, открытым, 2-й кавалерийский корпус, усилив его другими частями. Корпусу, действовавшему до этого с 49-й армией, было приказано [103] форсированным маршем к исходу 25 ноября сосредоточиться в районе Чернево, Зарайск. Этот марш-маневр совершался в весьма трудных условиях образовавшейся на дорогах гололедицы и под налетами вражеской авиации. Штаб фронта с особой тщательностью следил за движением корпуса, непрерывно информируя его командира генерал-майора П. А. Белова обо всех изменениях оперативной обстановки и принимая срочные меры по его усилению и обеспечению.
25 ноября задача корпуса в связи с прорывом гитлеровцев к Кашире была резко изменена — он должен был развернуться в районе этого города фронтом на юг, атаковать и отбросить противника в южном направлении. На командира корпуса была возложена ответственность за удержание Каширы{84}.
25–27 ноября сражение на веневско-каширском направлении стало еще более напряженным. Танковые и моторизованные соединения 2-й танковой армии противника настойчиво рвались к Кашире, стремясь захватить переправы на р. Ока. Эта задача была поставлена лично Гитлером, и генерал-полковник Гудериан стремился во что бы то ни стало ее выполнить, используя выгодное оперативное положение своей армии. 47-й моторизованный корпус, обеспечивавший правый фланг 2-й танковой армии с востока, также продвигался вперед. 24 ноября его 10-я моторизованная дивизия заняла г. Михайлов, а 29-я моторизованная дивизия продвинулась на 40 км к северу от г. Епифань. Здесь следует сказать о действиях нашей 239-й стрелковой дивизии, которая, как упоминалось, вела тяжелый бой в окружении юго-восточнее Новомосковска. Мужественно сражаясь, эта дивизия 27 ноября успешно прорвала кольцо окружения противника в районе Красн. Солнцево (восточнее Сокольников) и вышла из него в восточном направлении. Этот факт отметил в своих мемуарах генерал Гудериан. «Главные силы 239-й сибирской стрелковой дивизии... вырвались из окружения и ушли на восток»{85}, — писал он.
27 ноября противник, продолжая наступление на каширском направлении, часть своих сил направил на северо-запад от Венева, чтобы обойти Тулу с севера.
Войска 50-й армии действовали в это время в следующем положении: 413-я стрелковая дивизия с 32-й танковой бригадой, подчинив себе 885-й стрелковый полк 290-й стрелковой дивизии и остатки 299-й стрелковой дивизии, обороняла рубеж Присады, Оленино, Анишино, прикрывая Тулу с востока; 31-я кавалерийская дивизия двумя полками вела бой в районе восточнее Горшково, остальными силами сосредоточивалась в Лаптево; сюда же выдвигались из резерва командующего армией 124-й танковый полк (8 танков Т-26) и бронепоезд. Все эти силы предполагалось использовать для борьбы с противником, обходившим Тулу со стороны [104] Венева с севера. 41-я кавалерийская дивизия продолжала вести бои в районе Бол. Михаиловки. Остатки 108-й танковой дивизии и 11-й танковой бригады под давлением 17-й танковой дивизии противника отходили с боем в северо-восточном направлении с рубежа р. Осетр. На правом фланге и в центре армии в полосах обороны 258, 290, 217 и 154-й стрелковых дивизий противник особо активных наступательных действий не предпринимал, ограничиваясь сковыванием наших войск в основном огнем.
Следует отметить, что быстро менявшаяся обстановка вынуждала часто менять расположение командного пункта 50-й армии, из-за чего непрерывность управления войсками в армии нередко нарушалась, и эту функцию принимал на себя на время перерывов штаб Западного фронта{86}, так как система связи фронта действовала бесперебойно. Это было особенно важно, так как обстановка на левом крыле фронта создалась весьма тяжелая и непрерывно обострялась.
В то время как войска 50-й армии с предельным напряжением сил отбивали ожесточенные атаки главных сил 2-й танковой армии под Тулой и Каширой, 49-я армия также упорно удерживала свои позиции западнее Серпухова и по восточному берегу р. Ока. Частью сил на своем правом фланге она, начиная с 14 ноября, наносила контрудар западнее Серпухова с целью отразить наступление врага на этот город{87}. Этот контрудар по времени совпал с начавшимся здесь наступлением немецко-фашистских войск. Большого продвижения ни противник, ни наши войска не имели, однако наступление врага на Серпухов было сорвано и его понесшие значительные потери войска вынуждены были отойти на свои исходные позиции. С нашей стороны наибольшие потери понесла 112-я танковая дивизия, имевшая только устаревшие легкие танки Т-26 с броней, свободно пробивавшейся артиллерией и крупнокалиберными пулеметами противника. 21 ноября командование Западного фронта в связи с резким ухудшением обстановки южнее и юго-восточнее Тулы приказало 49-й армии контрудар приостановить и на всем фронте перейти к обороне.
В течение 24 ноября противник на отдельных участках пытался перейти в наступление против частей 49-й армии, но был везде отбит. Войска армии (415-я, 5-я гвардейская, 60, 194 и 238-я стрелковые дивизии) продолжали закрепляться на занимаемых рубежах. В целом оборонительные действия войск 49-й армии в этот период достаточно прочно прикрыли серпуховское направление и шоссе Тула — Москва от попыток вражеского прорыва.
Так складывалась обстановка, сложная и тяжелая, на левом крыле Западного фронта к 27 ноября. Особо опасное и напряженное [105] положение создалось в районах Тулы и Каширы, где требовались с нашей стороны немедленные и эффективные меры для противодействия противнику, воспользовавшемуся возможностью обхода левого фланга 50-й армии через разрыв между Западным и Юго-Западным фронтами.
Боевые действия войск правого крыла Юго-Западного фронта на ефремовском и елецком направлениях 16–27 ноября (схема 7)
В общих действиях советских войск при отражении ноябрьского «генерального» наступления немецкой группы армий «Центр» на Москву из состава Юго-Западного фронта участвовали две его правофланговые армии — 3-я и 13-я. Эти армии своими активными оборонительными действиями сковали значительные силы 2-й полевой армии, а также часть сил 2-й танковой армии противника, не допустив переброски их для удара непосредственно на Тулу и Москву.
Соседняя с левым флангом Западного фронта 3-я армия Юго-Западного фронта в составе 269, 283, 6-й гвардейской, 137-й стрелковых, 29-й, 41-й кавалерийских дивизий и трех танковых бригад в середине ноября вела бои на рубеже Узловая, Никитское и западнее г. Ефремов.
Армия имела задачей удерживать занимаемые ею позиции и задержать наступление противника в восточном и северо-восточном направлениях. Обстановка, в которой действовали войска этой армии, сложилась тяжелая. Соединения армии были весьма слабо укомплектованы. Численность ее стрелковых дивизий не превышала 3 тыс. человек, ширина же фронта обороны армии достигала более 100 км.
18 ноября взаимодействие на стыке между Юго-Западным и Западным фронтами было резко нарушено. Противнику удалось расширить и до того существовавший разрыв между фронтами и ввести в него крупные силы, которые угрожали не только войскам левого крыла Западного фронта, но и правому крылу и тылу Юго-Западного фронта.
В этой трудной обстановке войска 3-й и 13-й армий не смогли удержать свои оборонительные рубежи и под сильным давлением превосходившего их в силах противника начали отходить. Сдерживая наступление 10-й моторизованной, 18-й танковой, 112,-293 и 262-й пехотных дивизий противника, войска 3-й армии 20–21 ноября вели бои на рубеже Михайловское, Любимовка, восточнее Сафоновки, Ефремов, действуя в основном по отдельным направлениям и уже не имея сплошного фронта.
В связи с создавшейся по условиям обстановки необходимостью передать в 50-ю армию 239-ю стрелковую{88} и 41-ю кавалерийскую [106] дивизии армия оказалась еще более ослабленной. Противник вышел на подступы к Ефремову. По указанию командующего армией в целях усиления обороны города туда была отведена 6-я гвардейская стрелковая дивизия. Прибывавшие по железной дороге на ст. Лев Толстой 52-я кавалерийская и 212-я стрелковая дивизии, предназначенные для усиления 3-й армии, могли сосредоточиться в районе боевых действий лишь 23–26 ноября.
Однако, несмотря на принятые командованием фронта меры, превосходство в силах продолжало оставаться на стороне противника. Создавая значительные плотности танков, мотопехоты и артиллерии на узких участках своих ударов, при сильной поддержке авиации, немецко-фашистские войска, не считаясь с потерями, настойчиво наступали, и 22 ноября после ожесточенных боев войска 3-й армии вынуждены были оставить г. Ефремов.
В период 23–26 ноября на правом фланге 3-й армии против 10-й моторизованной дивизии противника на рубеже Андреевка, Куркино вступили в сражение прибывшие в армию 212-я стрелковая и 52-я кавалерийская дивизии{89}. На левом фланге армии в полосе 6-й гвардейской стрелковой дивизии в районе г. Ефремов были введены в бой части 150-й и 121-й танковых бригад. Благодаря этим мероприятиям к концу ноября положение на фронте 3-й армии несколько стабилизировалось. Войска армии к утру 27 ноября закрепились на рубеже Михайловское, Александровка, Буреломы, Иноземка{90}.
13-я армия (307, 143, 121, 132, 160, 155-я стрелковые, 2-я и 6-я гвардейские стрелковые и 55-я кавалерийская дивизии) обороняла рубеж Новосиль, Верховье, Крутое, Вышне-Долгое, Тим. Против нее действовали 293, 262, 134, 45 и 95-я пехотные, 9-я танковая и 16-я моторизованная дивизии противника, входившие в состав 2-й полевой армии.
Немецко-фашистское командование стремилось наступлением главных сил этой армии на елецком и касторненском направлениях разбить войска 13-й армии и овладеть железнодорожными узлами Елец и Касторное. Для удара на Елец были выделены 262, 134 и 45-я пехотные дивизии. Для наступления на Касторное предназначались 95-я пехотная, 9-я танковая и 16-я моторизованная дивизии.
Готовясь к отражению наступления противника, 307-я и 143-я стрелковые дивизии по решению командующего 13-й армией с целью выравнивания фронта с 3-й армией 16 ноября были отведены на линию Ртищево, Хомутово, Русский Брод. Одновременно на фланги армии выдвигалась 55-я кавалерийская дивизия, а позднее и прибывшая в армию 52-я кавалерийская дивизия. В район Лесные Локотцы выводилась в резерв командующего армией 132-я [107] стрелковая дивизия. К утру 20 ноября все эти перегруппировки были закончены. В первых числах декабря по распоряжению командования фронта 52-я кавалерийская дивизия из состава 13-й армии снова была передана в 3-ю армию.
Наступление немецко-фашистских войск в полосе 13-й армии началось 21 ноября. Противник, как и ожидалось, наносил удары на Елец и Касторное. С целью срыва его наступления по указанию командующего 13-й армией на правом фланге армии из района Хомутово был организован контрудар 132-й и 307-й стрелковых дивизий, не принесший, однако, существенных результатов из-за недостатка сил.
Ожесточенные бои разгорелись и на левом фланге армии на рубеже Щигры, Тим. Здесь наступали 9-я танковая и 16-я моторизованная дивизии противника. Попытки наших войск контратаками остановить их продвижение успеха не имели, так как дивизии 13-й армии были весьма слабо укомплектованы{91} и им было трудно вести борьбу с врагом, значительно превосходившим их по силам и боевой технике. Поэтому войска 13-й армии также вынуждены были отходить на восток.
К концу ноября войска 13-й армии вели ожесточенные бои на рубеже Грунин-Варгол, Петрищево, Денисово, Вязовое, Верхне-Ольшаное, Вышне-Кобылье{92}.
Протекавшая в тяжелых условиях, но вместе с тем упорная оборона армий правого крыла Юго-Западного фронта во второй половине ноября в целом положительно отразилась на общем ходе битвы под Москвой. Сковав значительную часть сил 2-й полевой немецкой армии, наши 3-я и 13-я армии не дали возможности гитлеровскому командованию использовать эти войска для усиления своих группировок, действовавших на московском направлении. Однако у них не хватало сил, чтобы полностью остановить наступление противника и закрыть образовавшийся разрыв между смежными флангами 3-й и 50-й армий.
Боевые действия войск армий центрального участка Западного фронта (5, 33 и 43-я армии) на звенигородском и наро-фоминском направлениях 16–27 ноября (схема 5)
В то время как на правом крыле фронта с 16 ноября, а на левом крыле с 18 ноября начались ожесточенные бои с перешедшими в наступление ударными группировками немецко-фашистских войск, на центральном участке фронта в полосах обороны 5, 33 и 43-й армий было пока относительно спокойно. Боевые действия с обеих сторон ограничивались в основном артиллерийско-минометной перестрелкой и поисками разведчиков. Лишь на звенигородском направлении с утра 19 ноября развернулось наступление противника против войск правого [108] фланга нашей 5-й армии с целью оказать содействие удару 4-й танковой группы, наступавшей против 16-й армии.
Сохранение этого временного «спокойствия» входило в общий план командования группы армий «Центр», стремившегося сначала создать глубокие прорывы на флангах Западного фронта и лишь после этого нанести мощный удар на Москву в центре.
21 ноября гитлеровцы внезапно атаковали войска правого фланга 33-й армии. По показаниям взятых в бою пленных, противник имел целью прорваться к шоссе Наро-Фоминск — Кубинка и выйти в тыл 5-й армии, оказав этим содействие своим группировкам, наступавшим на звенигородском и истринском направлениях. Наступление здесь велось ограниченными силами (до пяти пехотных батальонов с танками). Попытки форсировать р. Нара и прорвать оборону наших 222-й стрелковой и 1-й гвардейской мотострелковой дивизий были отбиты с тяжелыми для врага потерями.
К концу ноября перед фронтом 33-й армии стала наблюдаться активизация разведки противника, а также отмечались передвижения войск и сосредоточение переправочных средств к р. Нара.
В общем стабильное положение трех центральных армий Западного фронта и относительно спокойная обстановка там в начале второй половины ноября дали возможность командованию фронта использовать часть сил этих армий для переброски на наиболее угрожаемые участки на флангах фронта, где развернулись ожесточенные сражения. Однако было ясно, что и здесь с часу на час следует ожидать вражеского наступления, так как бои на обоих крыльях фронта достигли крайнего напряжения и удары в центре должны были по замыслу гитлеровского командования завершить дезорганизацию всего фронта нашей обороны под Москвой.
Таков был общий ход гигантской битвы у «ворот» советской столицы, начавшейся со второй половины ноября более чем на 300-км фронте. Обе стороны напрягали до крайней степени свои силы.
Оценивая описанные выше события, можно заключить, что 27 ноября явилось для нас днем наметившегося «просвета» в обстановке. Именно с этого дня войска Западного фронта начали в разных местах фронта наносить сильные контрудары по рвавшемуся к Москве противнику. Эти контрудары в сочетании с упорнейшей обороной «ключевых» оборонительных рубежей и районов в конце концов обескровили и окончательно остановили врага, создав условия для перехода наших войск в контрнаступление. Но это произошло позже, только к 4–6 декабря. Пока же немецко-фашистские войска с крайним напряжением всех своих сил продолжали рваться к Москве, и их командование еще не оставило надежд на конечный успех своего «генерального» наступления на столицу нашей Родины. [109]