Когда готовились первые планы кампании против России, важную роль в них играла проблема безопасности всех необходимых путей снабжения, пролегающих через обширные районы будущего театра военных действий. В силу исторического опыта, можно было ожидать значительно более существенных действий противника против немецких линий снабжения, и по сравнению с предшествовавшими кампаниями с их относительно короткими линиями сообщения, и по сравнению с уже оккупированными территориями. Но основной причиной для всех этих рассуждений и основополагающим фактором на всех этапах военной подготовки были широкие просторы русской территории. Было ясно, что все пути снабжения будут значительно длиннее, чем когда-либо раньше, а потому и более подвержены всевозможным нападениям. Это относилось не только ко всем дорогам, железным дорогам и водным путям, но и ко всем пунктам хранения припасов. Любой, знавший об этих фактах, мог спрогнозировать расположение и число возможных опасных мест, а также силы, необходимые для устранения этих угроз безопасности.

Рассуждения о типе и масштабе необходимых мероприятий по обеспечению безопасности привели к заключению, что и в этой области надо найти новый подход. Теперь наибольшая опасность таилась в иных районах, нежели в предыдущих кампаниях, поскольку оперативная зона действий армий казалась более безопасной, нежели более удаленные в тыл районы. В близких от фронта районах всегда находится большая концентрация войск, держащих под жестким контролем местную сеть автомобильных и железных дорог, и которые могут тщательно контролировать местное население. Поэтому в таких районах было возможно поддерживать и постоянное наблюдение и меры безопасности на высоком уровне без применения больших сил исключительно для решения этих задач. Сбереженные таким образом любые специальные охранные части можно было использовать с большей пользой в тех районах, где опасность была больше, а части, оставшиеся в районе военных действий могли получить более свойственные им функции.

Совсем другая ситуация преобладала в тех тыловых районах, где просторы сельской местности, слабо охваченные немецкими войсками, представляли собой постоянную проблему. Тут, из-за превалировавшей ситуации с количеством людей, можно было использовать лишь ограниченное количество сильно разбросанных оккупационных частей. Постоянное удлинение линий коммуникаций из-за быстрого развития операций требовало все больше охранных сил, которые были в тылу нужнее, нежели вблизи от линии фронта. Эти соображения определили все [5] немецкие планы жизненно важной для исхода всей операции защиты линий коммуникаций.

С самого начало различались активные и пассивные меры по обеспечению безопасности. В целях осуществления активных мер безопасности создавались специальные части разных типов и разной силы. Вначале они организовывались в форме отдельных батальонов, и только в тех случаях, когда требовалась защита необычно обширных сооружений, несколько батальонов объединялись под контролем штабов охранных полков. Большей частью в них зачислялся персонал более старых возрастных групп, и они в основном состояли из ветеранов Первой мировой войны или мужчин, получивших минимальную тренировку в учебных частях. Ими руководили старые офицеры резерва или офицеры, уже вышедшие в отставку, но вновь призванные на действительную службу. Обращаем внимание на эти факты, поскольку это позволит лучше понять те сложности, которые в дальнейшем пришлось преодолеть этим подразделениям при выполнении своих задач. Несмотря на это, многие из таких охранных частей великолепно зарекомендовали себя, особенно, когда из-за всё растущей нехватки людей их пришлось использовать в качестве боевых частей на фронте.

На вооружении у них было разнообразное оружие в недостаточном количестве. Когда Резервная армия (Replacement Army) более не могла в полной мере обеспечивать их легким оружием, в котором больше нуждался фронт, охранные части пришлось экипировать трофейным русским оружием. Вполне очевидно, что применение плохо экипированных и часто плохо знакомых с новым и необычным оружием частей могло принести очень относительную пользу, и их можно было нормально использовать только в тех районах, где от населения можно было не ожидать каких-либо серьезных неприятностей.

Необычная протяженность всех предстоящих операций на Востоке побудила немецкое верховное командование установить планы создания охранной организации, которая бы была более или менее независима от армий, действующих впереди. Для этого районы, находившиеся сразу позади оперативных зон групп армий, были названы тыловыми районами групп армий (Rueckwaertiges Heeresgebiet). В каждом из них, командующий тыловым районом группы армий при помощи собственных сил должен был проводить все активные меры по обеспечению безопасности, отвечать за усмирение вражеской территории и, соответственно, за защиту всех линий коммуникаций. Тогда как в предыдущих кампаниях организовывались и применялись лишь слабые охранные части, подготовка к Русской кампании включала в себя формирование целых охранных дивизий, в целом соответствовавших по своему составу и оборудованию стандартным пехотным дивизиям, но с небольшими отличиями, зависевшими от наличия персонала и имущества. В дальнейшем, эти части оказались способны к ведению [6] активной обороны против вражеских войск, появлявшихся в тыловых районах групп армий. Районы, передававшиеся отдельным охранным дивизиям, варьировались по размеру от 5 000 до 10 000 квадратных миль.

Безопасность и усмирение оккупированной вражеской территории, расположенной за тыловыми районами групп армий, входило в ответственность военных оккупационных властей, что оправдало себя в предыдущих компаниях. Их административные органы должны были покрыть оккупированную территорию сетью штабов административных районов (Kommandanturen) различных уровней: Oberfeldkommandanturen (уровень дивизии), Feldkommandanturen (уровень полка), и Ortskommandanturen (уровень батальона или роты). К этим административным единицам, в зависимости от площади контролируемой территории, прикреплялись охранные части соответствующего размера. В течение Русской кампании такая организация внесла существенный вклад в содержание и обеспечение безопасности немецких линий коммуникаций от родины до фронта.

Возможно, здесь нужно подчеркнуть, что для обеспечения безопасности будущих путей снабжения еще во время наступления надо принимать активные меры предосторожности, чтобы не допустить разрушения наиболее важных объектов. Это особенно применимо к основному средству перевозки грузов – железным дорогам.

Например, 22 июня 1941 г. в течение самого первого часа Русской кампании быстрые и неожиданные действия маленьких боевых патрульных групп спасли от разрушения многие автомобильные и железнодорожные мосты. Позднее, такие мосты имели неоценимую важность для всей немецкой системы снабжения на Востоке и, в некоторых случаях, были основой для последующих успешных операций. В течение всей войны многие объекты, имеющие жизненно важное значение для транспортировки припасов, такие как мосты, тоннели, виадуки, депо и сооружения для водоснабжения были захвачены в целости благодаря энергичным действиям передовых частей. Это было особенно важно для железнодорожных мостов, для полного восстановления которых, в случае их разрушения, потребовалось бы длительное время.

При окончательном анализе определяющую роль в определении общей структуры охранной организации сыграл план, подготовленный Главой снабжения и управления (Chief of Supply and Administration). План не рассчитывал на возможность использования железных дорог с самого начала, хотя они и были очень нужны для окончательного успеха. Предполагалось, что железнодорожные насыпи будет невозможно использовать из-за подрывов, что русские угонят все свои вагоны, что разница в колее потребует перекладку [7] рельс, и что придется столкнуться с действиями партизан. Поэтому все немецкие планы по передвижению припасов первоначально основывались на использовании редкой автодорожной сети, существовавшей на русской территории.

Танковые клинья должны были сопровождаться транспортными частями тяжелых грузовиков, перевозящих припасы на расстояние до 300 миль от своих баз. В плане также предусматривалось и снабжение более медленно наступающих пехотных дивизий, сопровождаемых повозками на конной тяге. Грузовые транспортные части должны были организовать базы снабжения, находящиеся на расстоянии 55-75 миль друг от друга. Эти базы должны были организовываться около больших населенных пунктов и, предпочтительно около удобных железнодорожных сооружений. Особенное внимание уделялось на создании безопасных и вместительных сооружений, предназначенных для хранения большого числа припасов. По мере продолжения наступления передовых частей к таким базам должны были прикрепляться специальные охранные части для обеспечения их беспрепятственного функционирования и улучшения. Сила таких охранных частей зависела от размера сооружений, площади, которую требовалось охранять, и уровня активности партизан. В целом, план предусматривал, чтобы полковой штаб с обычным числом охранных батальонов прикреплялся к большому городу, тогда как штаб батальона с соответствующим числом мелких подразделений использовался для защиты более мелких сооружений. Насколько это возможно, войска с фронта должны были освобождаться от всех охранных задач. Как выяснилось позже, эта полтика никогда не проводилась до конца.

Охрана подобных баз снабжения требовала решения различных проблем. Обеспечение внутренней безопасности требовало охрану складов с запасами и близлежащих строений и сооружений. Поскольку базы включали в себя склады для всех видов припасов, например, для хранения продуктов, одежды, боеприпасов, топлива, медицинского и ветеринарного оборудования, а также автомобилей и запасных частей, нужда в охранных частях росла по ходу операции. Это обстоятельство необходимо было принимать во внимание при осуществлении всего планирования и, особенно, при организации охранных частей. Более того, все сооружения, необходимые для содержания и работы баз снабжения, такие как электростанции, железнодорожные станции и аэродромы, а также казармы самих охранных частей также требовали дополнительной охраны. Такой простой факт, что некоторые из больших складских сооружений достигали размеров среднего города, может показать то, сколько же сил требовалось для их охраны.

План организации снабжения требовал от каждой новой базы снабжения организовать передовой эшелон, который должен был следовать позади боевых [8] частей по наиболее подходящей дороге. Таким образом, центральные базы снабжения должны были организовывать новые меньшие базы снабжения буквально на всех направлениях. Благодаря этой системе пехотные дивизии вне зависимости от направления своего наступления могли получать свои припасы без перерывов, нужных для поездок на дальние расстояния. Надо было создать и «блокпостовую» систему следующих друг за другом охранных постов, чтобы обеспечить перевозку припасов из одной базы снабжения в другую.

В добавление к частям, требовавшимся для решения вышеуказанных задач, охранные войска придавались и нескольким армиям, чтобы защитить их основные базы снабжения и сооружения и освободить как можно скорее боевые части от всех охранных обязанностей. Опыт показывал, что боевые части были излишне загружены такими обязанностями, из-за чего часто возникала нехватка сил срочно нужных на фронте.

Первоначально созданные базы снабжения должны были функционировать до перевода русских железных дорог на нормальную колею, после чего они должны были переводиться непосредственно в районы боевых действий. Тогда, после расформирования баз снабжения в глубоком тылу их охранный персонал можно было бы перевести вперед для использования при охране новых сооружений. Другим способом для еще более крупномасштабного высвобождения охранных войск была передача бывших районов военных действий или районов, находившихся под военным контролем, гражданской администрации. В этом случае, обязанности охранных войск брали на себя полицейские силы такой администрации.

По первоначальному плану охранные войска, требовавшиеся на начальном этапе, отбирались из боевых частей, зарекомендовавших себя соответствующим образом в предыдущих кампаниях. В дальнейшем новые потребности надо было удовлетворять путем организации новых частей. С самого начала всем было ясно, что подобный план никогда не даст целиком удовлетворительные результаты частью из-за масштабов будущего театра военных действий, а частью из-за ограниченного потенциала для пополнений, который наверняка не даст возможности провести крупномасштабное формирование частей с исключительно охранными задачами. Так оно потом и произошло. Все больше и больше для выполнения вышеуказанных задач приходилось использовать транспортные части, снабженцев и, часто, даже войска с фронта.

Немецкие планы по проведению активных мер для обеспечения безопасности требовали активной противовоздушной обороны. Для защиты крупных или особенно важных железнодорожных станций, депо, мостов и подобных сооружений требовались части зенитной артиллерии. В каждом конкретном случае сила таких частей зависела от имевшегося в наличии персонала и важности объекта. Они подчинялись районным командирам военно-воздушных сил. [9]

Поезда с горючим и подобные грузы, которые на позднейших этапах кампании стали необычайно ценными, когда только это было возможно, защищались железнодорожными зенитными батареями, состоявшими из 20-миллиметровых счетверенных орудий, установленных на платформах. Такие части подчинялись офицеру штаба группы армий, отвечавшему за железнодорожный транспорт.

Поскольку было абсолютно очевидно, что количество людей и средств, используемых для обеспечения безопасности, будет ограничено, были приняты особые меры для решения проблемы пассивной защиты. В качестве основы всех пассивных мер по обеспечению безопасности была признана тщательная подготовка всех служб и войск, которые были связаны с транспортировкой или хранением запасов. Ведь сами боевые части могут внести значительный вклад в охрану и сбережение редких и ценных припасов, чем они увеличат собственную боеготовность и эффективность. И боевые и обслуживающие войска наравне получали непрерывные указания на эту тему, содержавшиеся в соответствующих приказах и распоряжениях, а также тренировались при помощи демонстраций и полевых упражнений.

Надо упомянуть, что ко многим пассивным методам защиты относится и следующие: по плохим дорогам, через опасные участки или по ночам длинные колонны с припасами должны передвигаться быстро и без остановок; одинокие автомашины не должны передвигаться по районам, наполненным партизанами; необходимо в полной мере использовать систему охранных блокпостов вдоль дорог, перемещая конвой от одного блокпоста к другому; разгруженные припасы должны быть рассредоточены для защиты от уничтожения с воздуха.

Особенно после 1943 г. по опыту, полученному во время рейдов вражеской авиации, разгруженные припасы всех видов обычно помещались под землю. Только таким путем можно было сохранить большие запасы припасов, которые до этого были лучшей целью для авиации русских. Защита боеприпасов всех видов достигалась не только их рассредоточением, но и хранением в туннелях и бункерах. В случае возникновения пожаров от бомбардировок противником такой способ хранения давал очевидные преимущества, а распространявшееся пламя приносило значительно меньший ущерб, нежели ранее.

Драгоценное моторное топливо хранилось в траншеях, защищенных земляными насыпями с обеих сторон. Прокапывались и дренажные канавы, чтобы позволить слить топливо в случае больших пожаров и тем уменьшить опасность увеличения пожара. Хранение еды требовало еще больших трудозатрат и материалов, особенно при хранении ценных легко портящихся продуктов, которые приходилось защищать и от влажности.

Пассивная защита железнодорожных путей, зданий и других железнодорожных сооружений осуществлялась по просьбе и в тесном [10] сотрудничестве с районными транспортными службами. В тылу армий за это отвечали местные командиры, а в тыловых районах групп армий – командующий таким тыловым районом. Охранные части, подобные описанным выше, особенно охранные дивизии, также использовались с этой целью. В тех районах, где из-за большой партизанской активности или наличия важных железнодорожных линий требовалась дополнительная охрана, охранным частям всегда оказывали помощь другие немецкие части, которые были неподалеку, например, отведенные с фронта боевые дивизии. В качестве крайней меры использовались так называемые части для действия по тревоге, которые не особенно высоко ценились. В районах под контролем гражданских оккупационных властей все вышеуказанные охранные функции передавались обычным полицейским силам.

Во многих случаях для защиты угрожаемых железнодорожных линий приходилось использовать маршевые батальоны с пополнением и находившиеся в пути случайные части. Сами поезда охранялись так называемыми полками транспортной безопасности. Они подчинялись офицерам штабов группы армий, отвечавших за транспорт, и получали конкретные задания от районных транспортных штабов. Поезда с войсками и персоналом сами отвечали за свою безопасность. Для защиты товарных поездов к ним прицеплялись вагоны, обеспечивавшие наблюдение и возможность вести огонь вдоль всей длинны поезда.

Железнодорожные линии и сооружения защищались системой контрольных блокпостов и охранными патрулями, действовавшими вдоль путей. В лесных районах обе стороны путей очищались от деревьев на 300 ярдов в ширину, чтобы не давать партизанам к ним незаметно подкрадываться. Среди множества защитных мер, выработавшихся во время кампании, здесь можно отметить следующие: Для защиты особенно важных поездов от мин, приводимых в действие давлением или вибрацией, к ним прицеплялись одна или две платформы, груженые камнями. Иногда перед охраняемым поездом пускался целый порожний состав. Вдоль железнодорожных путей распределялись мобильные строительные части. Имеющие все строительные материалы и соединенные между собою телефонными линиями, их можно было незамедлительно направить в точку, где враг повредил железнодорожные пути. На более позднем этапе, когда телефонные столбы стали любимой мишенью партизан, закладывались взрывные устройства, детонировавшие при попытке срубить или повалить столбы. Впереди поездов также помещалось такое гражданское железнодорожное оборудование, как специальное противоминное устройство, не требовавшее наличия людей, взрывавшее установленные в железнодорожной насыпи вражеские мины, подвергая рельсы постоянному вибрированию. [11]

Множество защитных мер вводилось и при работе железной дороги. Они включали в себя передвижение поездов на маленькой скорости (по ночам не быстрее 10 миль в час); передвижение нескольких поездов конвоем; изменение пути следования составов, насколько это позволялось железнодорожными линиями; размещение локомотива в центре поезда, для его защиты от мгновенного уничтожения в случае взрыва мины. Позднее, когда к работе было привлечено много русских железнодорожников, особенное внимание уделялось тщательному наблюдению за ними.

Особые меры пассивной противовоздушной обороны – вопроса чрезвычайной важности для железнодорожных станций и транспортных узлов – включали в себя перевод всех распределительных щитов за территорию железнодорожных станций, а также создание объездных путей. При строительстве новых сооружений между зданиями оставляли значительные расстояния. Как только ими начинали пользоваться, все жизненно важные устройства и места размещения персонала незамедлительно защищались всеми возможными способами от воздействия бомб и осколков. Войска часто расквартировывались в составах, которые выводились на ночь со станции.

В тесном сотрудничестве со снабженческими учреждениями разгрузка всех грузов осуществлялась в кратчайшее возможное время. В качестве стандартной операционной процедуры по ночам или во время воздушной тревоги все железнодорожные станции очищались от поездов с боеприпасами или горючим. Если поезда с припасами было невозможно быстро разгрузить, их разъединяли и отдельные вагоны растаскивали как можно дальше на все свободные боковые пути.

Части авиационного обнаружения были подключены к железнодорожной системе передачи сигналов, что позволяло вовремя и быстро предупреждать об опасности службы контроля за движением. Если проволочная связь была уничтожена, такие предупреждения передавали по радио.

Все вышеуказанные планы и предосторожности показывают, что ОКХ ни в коем случае не было застигнуто врасплох большой активностью партизан во время Русской кампании. В течение определенного периода времени уже было известно, что русские собирались использовать организованную партизанскую борьбу для защиты своей страны, и что они пропагандируют эту идею среди населения. Будущие военные руководители партизанской войны были тщательно натренированы в использовании этого метода боевых действий. По информации, полученной в Германии, прямо перед началом кампании русская военная академия провела военные игры в районе, где ряд мест был предназначен для так называемых партизанских центров.

Точно также, верховное командование русских на раннем этапе признало, что в отличие от плотных автодорожных и железнодорожных сетей [12] на урбанизированном Западе, всегда предоставляющих возможность найти альтернативные пути для проезда, немногие приспособленные для использования линии снабжения через широкие пространства России имели огромную стратегическую важность. Более того, из-за больших расстояний, плохого состояния дорог (которые легко разрушались под воздействием погодных условий), и предстоящей нехватки у немцев горючего и автомашин, русские понимали, что основная нагрузка по снабжению, крупномасштабным передвижениям войск, перевозке отпускников и эвакуации раненых ляжет на железные дороги. Прекрасно понимая эти недостатки и их влияние на военную кампанию против России, враг еще в начале войны начал создавать «второй фронт» за немецкими позициями.