В Восточной Пруссии

Прорыв

Восточная Пруссия всегда была очагом и форпостом германского империализма, гнездом прусских юнкеров и милитаристов. В военно-географическом отношении этот выдвинутый на восток плацдарм был чрезвычайно выгоден гитлеровцам для нападения на Советский Союз. Сильно укрепленный, он считался одинаково пригодным для обороны и наступления. Многочисленные города и населенные пункты с их прочными каменными постройками представляли выгодные объекты для устройства оборонительных сооружений.

Границы Восточной Пруссии были закованы в железо и бетон, приграничная земля изрезана траншеями и военно-инженерными сооружениями. Сплошные оборонительные линии и мощные узлы сопротивления, сотни дотов и дзотов делали ее неприступной. На подступах к Восточной Пруссии были созданы непреодолимые, по мнению врага, полосы инженерных укреплений, состоявших из траншей, окопов, противотанковых рвов. Рубежи полевой обороны дополнялись бетонированными колодцами и железобетонными гнездами для пулеметов и орудий.

В связи с подходом советских войск к государственным границам на строительство дополнительных оборонительных укреплений были брошены десятки тысяч угнанных в рабство советских людей, а в июле 1944 года по приказу Гитлера дополнительно мобилизовано 130 тысяч местных жителей и около 50 тысяч молодежи.

Для защиты этого важного плацдарма немецкое командование располагало тремя армиями, входившими [121] в состав группы армий «Центр» и насчитывавшими 41 дивизию. Здесь находилось также значительное число самых разных воинских частей и учреждений: полицейские, крепостные, учебные, запасные, технические и тыловые, что значительно повышало общую численность войск, опиравшихся на тщательно организованную систему полевых и долговременных укреплений. Прикрываясь этими укреплениями, группа армий «Центр» должна была во что бы то ни стало удержать Восточную Пруссию.

В октябре 1944 года, после короткой передышки, войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом получили задачу разгромить тильзитско-гумбинненскую группировку противника и овладеть Кенигсбергом.

3-я гвардейская артиллерийская дивизия, находившаяся в оперативном подчинении 5-й армии, должна была поддерживать наступление 65-го стрелкового корпуса, имевшего задачу прорвать долговременную, глубоко эшелонированную оборону противника, прикрывавшую границы Восточной Пруссии, и, наступая вдоль железной дороги Большие Шельвы — Шталлупенен, перейти границу и на второй день овладеть городом Шталлупенен.

Для обеспечения более надежного взаимодействия командиры бригад, артиллерийских и минометных полков, дивизионов и батарей имели непосредственную связь с командирами поддерживаемых стрелковых частей и подразделений. Командир дивизии, возглавляя корпусную артиллерийскую группу, имел надежную связь с командующим артиллерией армии, командиром корпуса, а также с командирами своих бригад до дивизиона включительно. Такая организация связи обеспечивала наиболее устойчивое управление в бою.

Утром 16 октября после двухчасовой артиллерийской подготовки и удара штурмовой и бомбардировочной авиации войска 5-й армии перешли в наступление и, прорвав на инстербургском направлении сильно укрепленную оборону противника, стали медленно продвигаться вперед, а к исходу дня вплотную подошли к государственной границе.

На второй день операции после мощного огневого налета артиллерии по объектам, расположенным на земле Восточной Пруссии, части 65-го стрелкового корпуса атаковали позиции противника, ворвались на [122] территорию Восточной Пруссии и заняли несколько населенных пунктов.

Первыми перешли границу на нашем участке разведчики 3-го дивизиона 70-го гвардейского пушечного артиллерийского полка во главе со своим командиром гвардии майором В. М. Искровым.

— Запомните этот день, друзья! — обратился офицер к солдатам. — Мы — в логове врага. Здесь Красная Армия должна добить его и обеспечить народам долгожданный мир.

Перед советскими воинами стояли мрачные кирпичные дома, напоминавшие тюрьму. В них засели фашистские автоматчики и пулеметчики, мешавшие продвижению наших солдат. Они остервенело обстреливали наступающих. Немцы бросали в бой танки и бронетранспортеры, стремясь любой ценой отстоять свое фашистское логово.

Командир дивизиона то и дело передавал по радио на огневые позиции команды о подавлении и уничтожении активных целей. Огневые позиции отвечали меткими ударами по пехоте и танкам.

Под натиском наших частей враг отходил. Вдали заблестела река Шешупа. Но вот справа показались немецкие бронетранспортеры и автоматчики. Дивизион немедленно дал по ним три залпа. Машины остановились, развернулись и отошли вместе с пехотой.

Гвардейцы вышли к реке.

— Немедленно окопаться! — приказал Искров.

Артиллеристы выкопали ровики под стенами дома, стоявшего на берегу реки. Разведчик И. В. Наровков установил стереотрубу и приступил к наблюдению за действиями противника.

Через два часа на поле появились танки, их было около двадцати. За ними стройно шла пехота. Гвардии майор В. М. Искров предвидел возможность контратаки и заранее подготовил данные для ведения заградительного огня.

И вот перед танками встала стальная стена огненных взрывов. Сбитые со своего курса, немецкие машины повернули влево. Лишь одной «пантере» удалось приблизиться к артиллеристам и дать несколько выстрелов по наблюдательному пункту. Загорелся дом, в подвале которого находились разведчики, но Искров продолжал управлять огнем дивизиона. Он покинул наблюдательный пункт лишь тогда, когда [123] огонь охватил все здание, а танкисты предпочли свернуть с опасного пути, оставив на поле боя несколько машин.

Бои шли круглые сутки, отбивать приходилось каждый метр земли.

18 октября после короткой артиллерийской подготовки соединения корпуса вновь атаковали противника. Разгорелся жаркий бой за город Эйдткунен. Враг бросил в контратаку свежие пехотные и танковые подразделения, тем не менее части 144-й стрелковой дивизии к исходу дня овладели Эйдткуненом. Это был первый немецкий город, взятый нашими войсками.

Боевые действия с каждым днем принимали все более ожесточенный характер. Артиллеристы выкатывали орудия на прямую наводку и, разрушая дзоты и другие укрепления, уничтожали тяжелые танки, истребляли живую силу врага.

Отважно действовали в эти дни воины 1-го дивизиона 209-го гвардейского легкого артиллерийского полка гвардии майора А. В. Барыкина. Артиллеристы поддерживали 1-й батальон 597-го полка 371-й стрелковой дивизии. Красноармейцы на руках катили орудия от позиции к позиции, расчищая путь пехоте. При подходе к населенному пункту Антанишкен гитлеровцы силою до батальона пехоты при поддержке двенадцати танков контратаковали наши позиции. Гвардейцы не растерялись и, вступив в единоборство с «тиграми» и «пантерами», в упор расстреляли шесть машин и до роты солдат.

Использовав огневой успех артиллеристов, передовые подразделения 597-го стрелкового полка, заняв Антанишкен, повели наступление на Гросс Дегезен.

Части 65-го стрелкового корпуса, самоотверженно отражая нарастающие контратаки неприятеля, медленно продвигались на запад.

Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись, бросая в бой пехоту, танки и авиацию. Шли кровопролитные бои. О степени напряжения боев свидетельствует хотя бы такой факт: только 20 октября артиллерийские бригады дивизии уничтожили и подавили до 11 артиллерийских и минометных батарей, 44 ручных и станковых пулемета, 5 самоходных орудий, 3 бронетранспортера, 4 шестиствольных миномета и свыше батальона пехоты. [124]

Несмотря на суровое требование Гитлера не оставлять позиций без приказа, немецкие войска под ударами Красной Армии вынуждены были отходить в глубь Восточной Пруссии. 23 октября части 144-й стрелковой дивизии при поддержке 7-й и 22-й гвардейских бригад вступили на северо-восточную окраину города Шталлупенен. Гром артиллерии не затихал ни на минуту, стрелковые части, ломая сопротивление врага, в ночь на 24 октября овладели этим городом. В ходе наступления командир 1-й батареи 11-го минометного полка оказался без связи. Тогда командир 1-го взвода лейтенант В. П. Почуев, наблюдавший со своей позиции за боем, самостоятельно открыл по фашистам беглый минометный огонь и отсек вражескую пехоту от танков. В этот момент командир стрелковой роты получил тяжелое ранение и выбыл из строя. Передав командование своему заместителю, лейтенант Почуев заменил командира роты и повел бойцов в атаку. Контратака неприятеля была отбита с большими для него потерями. Рота, возглавляемая лейтенантом Почуевым, отбросив гитлеровцев и восстановив свое положение, продолжала продвижение вперед. Расчищая путь пехоте, минометчики меняли одну огневую позицию за другой, громили вражеские укрепления, огневые точки, живую силу, показывая пример беззаветной отваги и мужества.

Так, утром 25 октября в районе Шилленингкена немцы обстреляли боевые порядки нашей 99-й бригады, порвав в нескольких местах связь между наблюдательными пунктами. Исправить поврежденную связь вызвался связист штабной батареи ефрейтор И. Ф. Сидоров. Под сильным артиллерийским огнем ему довольно быстро удалось обнаружить первый порыв. Связав концы проводов, Сидоров пополз по линии дальше, но осколком разорвавшегося снаряда ему отсекло кисть руки. Превозмогая острую боль, связист полз до тех пор, пока не удалось устранить второй порыв. За этот подвиг связист был награжден орденом Красного Знамени.

Так действовали тысячи бойцов и командиров. За десять дней напряженных боев войска 5-й армии овладели рядом населенных пунктов и, перерезав железную дорогу Пилькаллен — Шталлупенен, вышли на рубеж Вильтаутен, Шаарен, Мюллюнен. Здесь противник оказал еще более упорное сопротивление. [125]

Войска армии, понесшие значительные потери в непрерывных четырехмесячных боях, приостановили наступление и по приказу командующего 3-м Белорусским фронтом перешли к временной обороне.

3-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва после незначительной перегруппировки заняла боевые порядки в полосе Оссинен, Лапишкенен, Гросс Дагутелен, Друскен. Большая часть ее батарей заняла противотанковую оборону.

За десять дней напряженных боев, с 16 по 25 октября, войска 3-го Белорусского фронта, вклинившись в Восточную Пруссию, продвинулись на 30 километров и после этого перешли к временной обороне.

В ходе октябрьских боев на территории Восточной Пруссии войска 5-й армии при поддержке артиллеристов, авиаторов и танкистов заняли более 300 населенных пунктов и, перерезав важнейшие коммуникации, связывавшие северную группировку немцев с южной, лишили их возможности свободного флангового маневра резервами.

В этих боях гвардейцы 3-й артиллерийской дивизии уничтожили и подавили 2 дота, 7 дзотов, 22 блиндажа, 335 ручных и станковых пулеметов, 15 наблюдательных пунктов, 53 противотанковых орудия и 11 реактивных крупнокалиберных установок, 49 узлов сопротивления, 30 танков и штурмовых орудий, 29 штабов и 160 артиллерийских и минометных батарей{33}.

Октябрьские сражения потребовали от артиллеристов огромного напряжения. Днем они вели упорные бои, а ночью перемещали боевые порядки. Порой бойцы не спали по трое суток. Но никто не жаловался на усталость, все знали, что сражаются во имя победы над фашизмом.

За отличные боевые действия при прорыве глубоко эшелонированной пограничной обороны противника и вторжение в районы Восточной Пруссии Указом Президиума Верховного Совета СССР 3-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва РВГК была награждена орденом Кутузова II степени, 43-я минометная бригада — орденом Суворова II степени. Приказом Верховного Главнокомандующего всему личному составу, принимавшему участие в боях при вторжении [126] в пределы Восточной Пруссии, объявлялась благодарность. За отвагу и мужество было награждено 440 солдат, сержантов и офицеров дивизии.

К концу 1944 года Красная Армия завершила освобождение советской земли от гитлеровских оккупантов. Война приблизилась к границам Германии и уже перешагнула их в районе Восточной Пруссии. В результате могучих ударов наших войск начался распад коалиции фашистских держав.

Наступательные операции 1944 года подтвердили тот неоспоримый факт, что Красная Армия выросла в грозную силу, превосходившую врага во всех отношениях. Накануне решающих боев против фашистской Германии могущество и прочность Советского Союза ни у кого не вызывали сомнений.

Чтобы быстрее добить фашистского зверя в его логове, нельзя было давать ему передышки. Поэтому на всем советско-германском фронте войска Красной Армии тщательно готовились к решительным боевым действиям.

Восточная Пруссия имела важное экономическое, политическое и стратегическое значение для фашистской Германии. Поэтому командование противника не жалело ни сил, ни средств для организации прочной обороны, которую нашим войскам предстояло сокрушить в ходе Восточно-Прусской операции. Для ее проведения привлекались войска 3-го и 2-го Белорусских фронтов при содействии 1-го Прибалтийского фронта. Оперативный замысел командования предусматривал проведение большой операции стратегического значения при взаимодействии двух фронтов. Цель операции — отрезать Восточную Пруссию и находившуюся там группу армий «Центр» от центральных районов Германии с одновременным нанесением глубокого фронтального удара на Кенигсберг; раздробить на части отрезанную немецкую группировку, ликвидировать ее и занять Восточную Пруссию.

Главный удар 3-го Белорусского фронта намечался на Кенигсберг в полосе севернее Мазурских озер. 2-й Белорусский фронт наносил удар вдоль южной границы Восточной Пруссии на Мариенбург в обход Мазурских озер и важнейших укреплений с юга.

Задачей 3-го Белорусского фронта являлся прорыв обороны противника на участке Вильтаутен, Пилькаллен, Шталлупенен и разгром тильзитско-инстербургской [127] группировки, затем — развитие наступлений на Кенигсберг.

В ударную группировку фронта входили 39, 5 и 28-я армии, 2-я и 3-я гвардейские артиллерийские дивизии прорыва РВГК и 4-я гвардейская пушечная артиллерийская дивизия. Во втором эшелоне фронта готовились к наступлению 11-я гвардейская армия, 1-й и 2-й гвардейский Тацинский танковые корпуса.

В своем решении командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии И. Д. Черняховский предусматривал осуществить прорыв немецкой обороны тремя армиями.

5-я армия под командованием генерал-полковника Н. И. Крылова, действовавшая на главном направлении фронта, имела задачу силами трех стрелковых корпусов (72, 45 и 65-го) прорвать оборону противника на участке Шаарен, Кинген, нанести удар в общем направлении на Гросс Ауловененбах и, взаимодействуя с 39-й армией (сосед справа), окружить и уничтожить тильзитскую группировку противника, наступая далее на Гольдбах. 5-я армия осуществляла прорыв во взаимодействии с 28-й армией и обеспечивала ввод в сражение второго эшелона фронта — 11-й гвардейской армии, 1-го и 2-го танковых корпусов.

3-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва, находившаяся в оперативном подчинении 5-й армии, получила задачу — поддерживать наступление 72-го стрелкового корпуса, который во взаимодействии с 45-м стрелковым корпусом должен был прорвать вражескую оборону на участке Шаарен, Амалиенау; продвигаясь на Куссен, разгромить противостоящие части противника и к исходу первого дня выйти на рубеж Хенскишкен, Айменишкен.

Для успешного решения поставленных корпусу задач дивизия использовалась таким образом: 7-я гвардейская артиллерийская бригада составила подвижный противотанковый артиллерийский резерв корпуса, 212-й и 214-й гаубичные артиллерийские полки 8-й гвардейской гаубичной артиллерийской бригады вошли в состав полковых артиллерийских групп поддержки пехоты 63-й стрелковой дивизии, 213-й гвардейский гаубичный полк вошел в дивизионную артиллерийскую группу 277-й стрелковой дивизии, 11-й и 12-й минометные полки 43-й бригады включались в полковые артиллерийские группы поддержки пехоты [128] 277-й стрелковой дивизии, 13-й минометный полк придавался 226-му полку 63-й стрелковой дивизии. 99-я тяжелая гаубичная бригада составила корпусную артиллерийскую группу, 22-я гвардейская пушечная бригада образовала подгруппу артиллерии дальнего действия армии, 107-я бригада большой мощности — артиллерийскую подгруппу разрушения, действовавшую в полосе 65-го стрелкового корпуса. По завершении артиллерийской подготовки 99-я бригада переподчипялась командиру 63-й стрелковой дивизии, а 22-я бригада — командиру 72-го стрелкового корпуса. Плотность артиллерии на участке прорыва составляла 221–240 орудий и минометов на 1 километр фронта{34}.

Командование армейской артиллерийской группой возлагалось на командира 3-й гвардейской артиллерийской дивизии, имевшего непосредственную связь с командирами бригад, а через них и с их артиллерийскими полками, дивизионами, а также командующими артиллерией стрелковых дивизий и корпусов.

В полосе предстоящего наступления 5-й армии оборонялись 26-й немецкий армейский корпус в составе четырех пехотных дивизий. Кроме штатной артиллерии корпус был усилен 88-й артиллерийской бригадой, пятью артиллерийскими полками полевой артиллерии и зенитным артиллерийским полком из резерва Гитлера. Противник имел здесь также и крупные оперативные резервы: 20-ю танковую дивизию, 277-ю бригаду самоходных штурмовых орудий, три саперных батальона и рабочий батальон.

Перед фронтом 72-го стрелкового корпуса оборонялись хорошо укомплектованные части 1-й восточно-прусской и 349-й пехотных немецких дивизий.

В первой декаде декабря 1944 года 3-я гвардейская артиллерийская дивизия начала готовиться к Восточно-Прусской операции. Подготовка включала рекогносцировку огневых позиций, наблюдательных пунктов и их оборудование, организацию разведки противника, планирование артиллерийского наступления, пристрелку целей и реперов, подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия.

Вся эта работа была тщательно спланирована. В частях и подразделениях проводилась большая и напряженная [129] учеба. Занятия проходили на специально оборудованном учебном поле; офицеры, сержанты и красноармейцы добивались высокой слаженности и четкости в работе.

Погода стояла нелетная, и советским войскам предстояло наступать без поддержки авиации. Это обязывало артиллеристов значительную долю огневых задач взять на себя. Наличие у противника большого количества оборонительных рубежей и укреплений требовало с нашей стороны немалого расхода боеприпасов. Совершенно естественно, что все это выдвигало и новые требования к штабам, командирам и воинам. Необходимо было тщательно провести разведку, изучить огневую систему и инженерные укрепления противника, а также детально согласовать вопросы взаимодействия со стрелковыми частями и авиацией (в случае летной погоды) в период наступления.

На основе указаний командующего 5-й армией был разработан боевой приказ командира дивизии по проведению артиллерийского наступления, к которому шла подготовка и днем, и ночью. Офицеры, сержанты и красноармейцы отрабатывали свои действия с учетом боев в Восточной Пруссии, тщательно готовили орудия, приборы для наблюдения, средства связи и автомашины. Штабы кропотливо изучали систему неприятельской обороны, собирали и обобщали разведывательные данные, проводили огневое планирование батарей.

Неутомимыми организаторами боя и управления подразделениями в дивизии были гвардии полковник В. В. Петров, гвардии майоры А. В. Аршинов, Г. Н. Дыкман, А. Т. Кафанов, А. Г. Мозис, М. А. Баяршинов, начальники штабов артиллерийских бригад гвардии подполковники С. В. Миронов (7-я гвардейская артиллерийская бригада), М. М. Левин (8-я гвардейская гаубичная бригада), Г. Е. Левитин (43-я минометная бригада), майоры П. С. Марковский (22-я гвардейская пушечная бригада), Г. М. Казацкий (99-я тяжелая гаубичная бригада) и В. В. Бигачев (107-я бригада большой мощности). Они, что называется, на животе исползали весь передний край и, добывая сведения о противнике, побывали на наблюдательных пунктах командиров батарей, дивизионов, в штабах стрелковых полков и батальонов. За подготовительный период было разведано и засечено [130] 247 целей. Штабы организовали учет каждой цели, время ее огневой деятельности, координаты и т. д.

Большую работу проводили тыловые подразделения, обеспечивая дивизию боеприпасами, горючим и продовольствием. Отличился при этом 877-й автомобильный батальон под командованием гвардии майора Н. П. Фастова. Его водители за этот период доставили на огневые позиции тысячи тонн различных грузов. Ремонтные мастерские частей и 108-я полевая ремонтная мастерская, начальником которой был гвардии майор Л. Д. Виноградов, отремонтировали десятки минометов, пушек, около тысячи карабинов, пистолетов и противотанковых ружей{35}.

Активно и целеустремленно работали политотдел, партийные и комсомольские организации. Партийно-политическая работа в этот период имела ряд особенностей. Надо было подготовить личный состав к боевым действиям на территории врага. Политработники разъясняли бойцам задачи, поставленные перед дивизией. При этом подчеркивалось, что успех задуманной операции в первую очередь зависит от моральных и боевых качеств красноармейцев, сержантов и офицеров, от их боевого мастерства. С удовлетворением хочется отметить, что партийно-политическая работа оказала серьезное влияние на повышение наступательного порыва воинов. Люди рвались в бой, с нетерпением ждали той минуты, когда будет дан приказ о наступлении.

Раненые бойцы с горечью переживали, когда им приходилось идти в санчасть. Вспоминается такой факт.

В бою был ранен командир расчета сержант Р. Бикбулатов из 11-го минометного полка. Пока шло наступление, он, превозмогая боль, продолжал командовать расчетом. Но вот наступило затишье, и командир батареи приказал ему отправиться в санчасть. Вместе с ним пошли заряжающий К. Захаров и установщик М. Панин, тоже имевшие ранения.

Сержант Р. Бикбулатов сокрушался:

— До Кенигсберга рукой подать, а тут такая беда. Сколько воевал, не раз смерть пролетала над головой — и ничего. [131]

— Да, нескладно получилось: сразу трое выбыли из расчета, — отозвались бойцы.

В санчасти они пытались убедить врача, что ранения у них легкие и их вовсе незачем отправлять в госпиталь. Но доктор был неумолим. Получив на второй день направление в госпиталь, друзья вышли из санчасти. На западе слышался рокот боя, над прусской землей стояло зарево. Бойцы переглянулись, помолчали и, не сговариваясь, пошли к своей батарее.

— Добьем фашистов, тогда и подлечимся, — твердо сказал Бикбулатов командиру.

— Сколько лет мечтали об этих боях в логове врага, а тут отсылают в госпиталь... Несправедливо, — в один голос поддержали сержанта Захаров и Панин.

Таких случаев было много. Раненые бойцы стремились туда, где предстоял последний бой с фашистами.

Значительную помощь политработникам и командирам в воспитании воинов оказывала дивизионная газета «Во имя Родины». В ней печатались приказы Верховного Главнокомандующего, очерки и рассказы, посвященные лучшим фронтовикам. Старший лейтенант И. В. Голубев, капитан А. Р. Палей, поэт старший сержант Ю. П. Гордиенко каждый номер многотиражки старались делать содержательным, боевым, вдохновляющим гвардейцев на подвиги. Газета разъясняла военное и политическое значение разгрома врага в Восточной Пруссии, давала советы бойцам, как действовать на территории противника, пропагандировала героические подвиги гвардейцев.

Стремительный удар

Вечером 12 января пошел снег, началась пурга. Наши войска, заняв исходные позиции, приготовились к наступлению. Всю ночь противник вел артиллерийский и минометный огонь по боевым порядкам, узлам дорог и населенным пунктам. А пурга не унималась.

Утром 13 января, подобно горному обвалу, ударили тысячи наших орудий и минометов. Пламя пылало над передним краем противника. Тонны металла обрушились на его позиции. Два часа длилась артиллерийская подготовка.

Из-за тумана, который повис над войсками, боевые действия авиации исключались, и летчики не смогли [132] оказать помощь наступающей пехоте. Все задачи по разрушению оборонительных сооружений, уничтожению вражеской артиллерии и огневых средств, как и предполагалось, легли на плечи артиллеристов и минометчиков.

Артиллерийский огонь велся одновременно на всю глубину главной полосы обороны. Орудия малых калибров, стрелявшие прямой наводкой, вели огонь по первой линии траншей, уничтожая живую силу и огневые средства. Артиллерия средних калибров разрушала вторую и третью оборонительные линии. Более крупные орудия громили вторые эшелоны, тылы и районы сосредоточения резервов, находившиеся в 12–15 километрах от линии фронта, разрушали прочные деревоземляные и железобетонные сооружения. Эффективность огня дивизии была столь велика, что районы и участки, обработанные огнем ее артиллерийских бригад, являли картину сплошного разгрома. Более трехсот запланированных целей были подавлены и уничтожены. В районе первых трех траншей и в ближайшей их глубине было разрушено шестнадцать наблюдательных пунктов и подавлено около пятнадцати батарей. На позициях одной из них зияло восемнадцать воронок. В глубине обороны разрушено около десяти опорных пунктов{36}.

В борьбе за опорные пункты, фольварки и отдельные дома артиллеристам приходилось значительную часть орудий выкатывать на прямую наводку, включая их в штурмовые группы пехоты. Такая децентрализованность артиллерийских подразделений дивизии крайне усложняла управление огнем. В связи с этим наблюдательные пункты командиров пришлось максимально приблизить к переднему краю. Это помогло улучшить управление бригадами и дивизионами.

Несмотря на исключительно тяжелые условия наступления в сплошном тумане, отдельным бригадам все же удавалось вырваться вперед и в упор расстреливать огневые точки и живую силу.

Враг с поразительным упорством отстаивал свои позиции. Недаром в первый день наступления 72-й стрелковый корпус продвинулся всего на два километра, 65-й стрелковый корпус прошел около четырех. [133]

К вечеру последовало распоряжение командующего армией о частичной перегруппировке артиллерии, согласно которому 99-я артиллерийская Неманская бригада уходила в полосу наступления 65-го корпуса.

Ночью бригада совершила марш и вышла в район фольварка Амалиенау, откуда 14 января должна была поддерживать наступление 159-й стрелковой дивизии. Обстановка на этом участке была весьма напряженной. Командиры дивизионов и батарей пробирались на наблюдательные пункты под сильным вражеским артиллерийским и минометным огнем.

По указанию командира 72-го стрелкового корпуса штаб нашей дивизии совместно с командующим артиллерией корпуса и его штабом занимались перегруппировкой артиллерийских частей внутри корпуса, уточняли разведывательные данные, определяли цели и объекты, по которым в первую очередь требовалось нанести новый огневой удар. Выписки из плана артиллерийской подготовки доставлялись на батареи и тут же вручались офицерам. Только такой метод работы штаба в данных условиях и мог обеспечить своевременное доведение задач до подразделений.

На рассвете 14 января после мощной артиллерийской подготовки войска 5-й армии возобновили наступление и, сбив противника с занимаемых позиций, стали медленно продвигаться на запад. Гитлеровцы десятки раз бросались в контратаку. Но все их попытки остановить наступление советских войск отражались метким огнем артиллерии. Прижимаясь к разрывам своих снарядов, стрелковые подразделения продолжали углубляться в логово врага.

Противник под прикрытием арьергардов, усиленных танками и штурмовыми орудиями, отходил на заранее подготовленные позиции.

Войска армии, преодолевая сопротивление, подошли к промежуточному рубежу вражеской обороны, опиравшемуся на крупные населенные пункты — Дуден, Иенткуткампен, Каттенау, где встретили такое ожесточенное сопротивление фашистов, что пехоте пришлось залечь.

Артиллеристы оперативно нанесли десятиминутный массированный удар по основным узлам сопротивления, и передовые части армии снова пошли вперед. В огневом взаимодействии с дивизионной артиллерией бригады 3-й артиллерийской дивизии сопровождали [134] части 72-го и 65-го стрелковых корпусов. К исходу 14 января они овладели сильно укрепленными населенными пунктами Дуден, Иенткуткампен, Каттенау и направили удар на Куссен.

Артиллеристы, выкатывая орудия на руках, с ходу уничтожали огневые средства и живую силу врага. Мощь артиллерийских ударов гвардейцев была весьма велика. Это подтвердил захваченный в плен командир штурмового отряда СС. На допросе он показал, что в его отряде после артиллерийской подготовки из 300 солдат осталось всего лишь 8. На вопрос, где же остальные, он ответил: «Русская артиллерия уничтожила».

За четыре дня кровопролитных боев войска армии взломали более десяти траншей. Пройдя в глубину до 15 километров, они приблизились ко второму промежуточному рубежу вражеской обороны (Гумбинненскому укрепленному району).

Пять дней пришлось прогрызать позиции Гумбинненского предполья, и только 17 января наши войска смогли приступить к штурму его главной полосы. Со взятием этого рубежа перед войсками фронта открывался свободный путь на Инстербург. Немцы понимали это, поэтому и оказывали поистине фанатическое сопротивление. Все подступы к населенным пунктам были заминированы, изрыты траншеями и опоясаны густой сетью проволочных заграждений, каждый поселок превращен в сильный опорный пункт. В этих маленьких полевых крепостях находились солдаты, оружие, боеприпасы, имелись продовольствие, вода, свет, отопление.

Но особенно сильно были укреплены подступы к шоссе, связывающему Куссен с Гумбинненом, прикрытые глубоким противотанковым рвом и различными заграждениями.

Полки 7-й гвардейской артиллерийской и 43-й минометной бригад продвигались впереди стрелковых рот. 8-я и 22-я гвардейская, 99-я артиллерийские бригады находились в 2–3 километрах от переднего края, быстро и точно поражая цели. 107-я артиллерийская бригада большой мощности действовала как бригада разрушения прочных железобетонных и деревоземляных сооружений.

В дни наступления в Восточной Пруссии личный состав 3-й гвардейской артиллерийской дивизии мужественно [135] и стойко преодолевал все трудности на пути к цели. Многочисленные и волнующие примеры героизма и отваги артиллеристов и минометчиков никогда не изгладятся из памяти участников этих исторических боев в логове врага.

13 января в период артиллерийской подготовки противник обстрелял огневую позицию 4-й батареи 12-го минометного полка. Один из вражеских снарядов угодил в мины. Вспыхнул пожар. Каждую минуту мог произойти взрыв. Рискуя жизнью, к минам бросились заместитель командира 2-го дивизиона по политической части капитан Ю. В. Макухин и парторг батареи старший сержант Лисицкий. Упав на горящие мины, они старались погасить огонь. Выдержка и воля гвардейцев оказались сильнее разбушевавшейся стихии. Пожар был ликвидирован, и батарея, не прекращая стрельбы, продолжала поддерживать наступление.

Под прикрытием минометного огня полки 159-й стрелковой дивизии, прорвав одну вражескую траншею, стали приближаться ко второй. Вместе с пехотинцами шел разведчик 12-го минометного полка рядовой В. Филиппенко. Шагая вслед за командиром 1-й роты 558-го стрелкового полка, он увидел, как тяжело раненный офицер упал в снег. Артиллерист принял решение штурмовать вторую траншею. Громкий возглас разведчика «За Родину, вперед!» эхом прокатился по полю. Бойцы роты, увидев бросившегося в атаку Филиппенко, последовали за ним. Преодолев вторую траншею, они хлынули в третью. Когда бой за траншею закончился, на смену минометчикам для подавления дальних целей пришли артиллеристы 107-й бригады большой мощности полковника Н. М. Богданова.

Расчеты 2-го дивизиона под командованием капитана М. А. Лошкарева, продвигаясь вперед, вместе с пехотинцами приблизились к подножию Каттенавских высот. День близился к концу, на землю спустился густой туман, но это не остановило наступления. Заранее пристрелявшись, артиллеристы открыли по высотам методический огонь. После пятиминутного обстрела, сделав решительный бросок, роты атаковали высоты и вплотную подошли к населенному пункту Каттенау.

На следующий день гитлеровцы предприняли 6 [136] контратак, в каждой из которых участвовало более 30 танков. Стрелковые части совместно с танкистами и артиллеристами сумели отразить их контратаки и нанести фашистам большие потери. Каттенавские высоты, как и прежде, были окутаны дымкой, только теперь они находились у нас в тылу.

Командир дивизиона капитан Лошкарев и весь личный состав дивизиона, оказавшие большую помощь пехотинцам в захвате высот Каттенау, получили благодарность командира 449-го полка 144-й стрелковой дивизии.

Увлеченные боевой схваткой, артиллеристы не замечали усталости. Даже раненные, они продолжали командовать подразделениями, наводить орудия на цель, подносить мины и снаряды.

Красноармеец 99-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады А. Изосимов, будучи раненным, отказался идти в санчасть, сказав: «Ну и что, если осколок покарябал меня, я не уйду от своего орудия». Командир 7-й батареи 2-го дивизиона 107-й бригады старший лейтенант А. Ф. Ленберико, получив ранение, тоже остался на поле боя и продолжал корректировать огонь до тех пор, пока вторичное тяжелое ранение не вывело его из строя. Командир отделения разведки старший сержант М. К. Чайкин, раненный дважды, вынес Ленберико с поля боя, а сам вернулся на свой пост.

Расставание со своей частью из-за ранения всегда тяжело переживали и бойцы, и командиры. Командование и в этом случае старалось подбодрить товарищей, напомнить о том, что в части ждут их возвращения.

По инициативе партийных организаций 213-го полка 8-й гвардейской артиллерийской Виленской Краснознаменной бригады раненым в госпиталь посылали письма. Вот одно из них:

«Дорогой товарищ!

Временно выбывая из наших рядов, не теряй связи со своей частью. В ней остаются твои друзья и товарищи, с которыми ты прошел тяжелый и вместе с тем славный боевой путь. Пиши нам! Боевые друзья интересуются твоим здоровьем, твоей судьбой. Они желают тебе скорейшего выздоровления и возвращения в строй, чтобы вместе добивать фашистского зверя в его логове и завоевать окончательную победу. [137]

Командир воинской части гвардий подполковник И. В. Аганин.

Заместитель командира по политчасти майор В. М. Алтухов.

Полевая почта 22195»{37}.

Боя в глубине вражеской обороны усиливались, принимая все более ожесточенный характер. Фашисты оборонялись с отчаянием обреченных, предпринимая ежедневно множество мелких и крупных контратак.

Командир 14-й батареи 99-й бригады лейтенант А. А. Гончаров 14 января огнем своих орудий отразил несколько вражеских контратак. Бывали моменты, когда фашисты со всех сторон окружали его наблюдательный пункт, и тогда разведчики и связисты взвода управления открывали огонь из личного оружия, пускали в ход гранаты. При отражении одной из контратак, когда положение казалось безвыходным, лейтенант А. А. Гончаров вызвал огонь на себя. Противник, понеся большие потери, вынужден был отойти на исходные позиции.

17 января батареи 7-й гвардейской артиллерийской бригады, находившиеся впереди боевых порядков стрелковых рот, отразили в районе Радшен три танковые контратаки противника. Чтобы исключить паузы и не ослабить огневую поддержку пехоты, перемещение артиллерийских бригад производилось по-эшелонно: одна треть подразделений перемещалась на новые позиции, а остальные батареи продолжали выполнение боевых задач. Таким образом, командир дивизии мог в любое время боя одновременно сосредоточить огонь не менее двадцати артиллерийских дивизионов. Командиры дивизионов и батарей, следуя с пехотой и ведя за собой огневые разъезды, попутно выбирали новые позиции и оставляли «маяки», которые встречали и провожали свои подразделения. Связисты, не ожидая прибытия материальной части, заблаговременно обеспечивали проводную связь. Для преодоления труднопроходимых участков расчеты имели мостки, а минеры разведывали и разминировали новые участки для батарей. Такие меры боевого обеспечения исключали отставание дивизионов от наступающих войск и в то же время создавали условия для [138] быстрой и своевременной поддержки боевых действий пехоты и танков.

В ночь на 18 января командир и штаб дивизии провели частичную перегруппировку бригад: 99-я тяжелая гаубичная артиллерийская бригада переместилась в полюсу 45-го стрелкового корпуса; остальные, оставаясь в составе 72-го стрелкового корпуса, перешли на новые огневые позиции. Штабы бригады и полков дивизии, планируя огонь батарей, отрабатывали взаимодействие с пехотой; тыловые подразделения подвозили горючее и снаряды. Ночь промелькнула незаметно в напряженной работе по подготовке к очередному бою.

Утром после мощной артиллерийской подготовки войска 5-й армии вновь перешли в наступление и, преодолевая сопротивление врага, стали медленно продвигаться вперед. К исходу дня передовые части при содействии артиллерии овладели несколькими опорными пунктами.

Наиболее успешно в этот день наступал 72-й стрелковый корпус, продвинувшийся более чем на 10 километров. Теперь его войска вплотную подошли к последней линии Гумбинненского укрепленного района, проходившей по рубежу Пажляйджен, Виттгиррен, Маллвишкен, Шмильген и Гумбиннен.

45-й стрелковый корпус завязал бой за Абшруттен, Эдеркемен, а его 184-я стрелковая дивизия вышла к восточному берегу реки Айменис в районе Ужболлен. На следующий день войскам предстояло форсировать реку Айменис и овладеть важными опорными пунктами Маллвишкен, Ужболлен и Нибуджен.

На рассвете 19 января после артиллерийской подготовки войска 5-й армии атаковали позиции противника. Ожесточенные бои завязались в районе опорных пунктов Маллвишкен, Ужболлен.

За семь дней армия, прорвав четыре сильно укрепленных оборонительных рубежа, продвинулась на 30 километров и захватила сотни населенных пунктов, в том числе Каттенау, Куссен, Краупишкен. В то же время 28-я армия (сосед слева) также овладела несколькими опорными пунктами и вышла на подступы к крупному административному центру Восточной Пруссии — Гумбиннену.

Наступательные бои в Восточной Пруссии потребовали огромного напряжения сил всех воинов дивизии. [139] И велика была их радость, когда в приказе Верховного Главнокомандующего от 19 января 1945 года в числе других соединений, отличившихся в боях при прорыве обороны, была названа 3-я гвардейская артиллерийская дивизия. Приказ вызвал у всех воинов прилив сил.

Охваченные ненавистью к врагу, артиллеристы проявляли массовый героизм. Раненые часто не покидали поле боя, а из госпиталей порой бежали на свои позиции. Сержант С. Славин (11-й минометный полк) из госпиталя прибежал на батарею, не дождавшись полного выздоровления. «Наши наступают, а я буду капли там пить! Нет, мое место здесь, в расчете», — сказал он товарищам по оружию. Сержант И. Безруков (208-й гвардейский артполк), выкатывая орудие на открытую позицию, попал под неприятельский огневой налет и был тяжело ранен. Превозмогая боль, он продолжал посылать на вражескую цель снаряд за снарядом. Так действовали все воины дивизии.

Надо было закрепить первые успехи в боях за Восточную Пруссию. Смело маневрируя и нанося сокрушительные удары по вражеским укреплениям, артиллерийские бригады дивизии форсировали реку Инстер и заняли позиции на ее западном берегу. Отсюда 99-я бригада под командованием полковника С. И. Долгова успешно совершила 50-километровый марш и перешла в подчинение 65-го стрелкового корпуса с целью поддержать боевые действия 371-й стрелковой дивизии. 7-я и 8-я гвардейские артиллерийские и 43-я минометная бригады также сменили боевые порядки, чтобы поддерживать наступление 215-й и 63-й стрелковых дивизий 72-го корпуса.

Командир дивизии со своим штабом возглавил командование корпусной артиллерийской группой, в которую входили 22-я гвардейская пушечная артиллерийская Виленская бригада и 107-я артиллерийская бригада большой мощности. В ночь на 20 января штабы спланировали огонь батарей, довели задачу до исполнителей, организовали управление частями и подразделениями. К утру дивизия была готова поддерживать наступление войск 5-й армии на инстербургском направлении.

3-й гвардейской артиллерийской дивизии в огневом взаимодействии с артиллерийскими частями 5-й армии предстояло разрушить оборонительные сооружения [140] Инстербургского укрепленного района, уничтожить живую силу и боевую технику противника и вместе с частями армии с ходу овладеть Инстербургом. В дальнейшем, развивая наступление, выйти к побережью залива Фриш-Гаф и отрезать пути отхода кенигсбергской группировки на юг.

Утром 21 января более тысячи орудий и минометов обрушили тонны металла на укрепления врага. Артиллерийская канонада продолжалась час, после чего стрелковые дивизии, ломая сопротивление врага, рванулись вперед. Под ударами советских войск, бросая укрепления, фашисты быстро отступали к центру города. Сплошной фронт был нарушен, бол приняли очаговый характер, то утихая, то разгораясь.

22 января войска армии полностью овладели одним из крупнейших городов Восточной Пруссии — городом-крепостью Инстербург.

Смело действовали в этих боях воины 7-й гвардейской артиллерийской Виленской и 43-й минометной бригад. Пробираясь по заваленным улицам, они под огнем врага ставили орудия и минометы на перекрестках и прямой наводкой уничтожали огневые точки и танки. Вместе с пехотинцами они отбивали дом за домом, квартал за кварталом, очищая город от фашистской нечисти.

Когда пулемет противника преградил путь передовым подразделениям 63-й стрелковой дивизии, расчет коммуниста гвардии старшего сержанта Ф. И. Игнатьева (209-й гвардейский артиллерийский полк), воспользовавшись темнотой, подкатил орудие к трехэтажному дому, в котором засели немецкие пулеметчики, и точными выстрелами уничтожил три огневые точки. Фашисты ответили градом пуль с чердака, в нескольких местах был пробит орудийный щит, тяжело ранило наводчика и заряжающего. Игнатьев заменил их и меткими выстрелами уничтожил осиное гнездо. Командир 346-го полка 63-й стрелковой дивизии объявил командиру орудия гвардии старшему сержанту Ф. И. Игнатьеву и его расчету благодарность.

Падение оплота прусской военщины — Инстербурга было крупной победой советских войск.

В приказе о взятии Инстербурга Верховный Главнокомандующий в числе других отмечал отличные действия бригад 3-й гвардейской артиллерийской дивизии. [141] 99-я тяжелая гаубичная артиллерийская бригада была награждена орденом Суворова II степени.

23 января, когда Москва салютовала в честь победоносного наступления советских войск в Восточной Пруссии, противник, потерявший после сдачи Инстербурга почти все свои внешние оборонительные рубежи, стал отходить к Балтийскому морю. Прикрываясь арьергардами, усиленными танками и самоходными артиллерийскими установками, он все еще продолжал огрызаться.

По приказу командующего 3-м Белорусским фронтом 5-я армия, изменив направление, пошла на Кройцбург.

65-й стрелковый корпус в ночь на 23 января также получил новую задачу: выйти на северный берег реки Прегель, форсировать ее и на фронте Плибишкен, Зимонен развивать наступление на Ильмсдорф.

В это же время 99-я тяжелая гаубичная артиллерийская бригада перешла на правый фланг армии и к исходу дня заняла огневые позиции в районе Папелькена, в 10 километрах северо-западнее Инстербурга, оставаясь в оперативном подчинении командира 65-го корпуса.

Остальные артиллерийские бригады в прежней группировке продолжали поддерживать наступление 72-го стрелкового корпуса.

В течение ночи командиры и штабы вели разведку, готовили план артиллерийского наступления.

На рассвете 23 января после короткой артиллерийской подготовки войска пошли в наступление. Передовые подразделения 215-й стрелковой дивизии вскоре приступили к форсированию реки Прегель, но полностью переправиться не успели. Вражеская артиллерия разрушила переправу, а пулеметный огонь и автоматные очереди немцев, засевших на южном берегу, не давали возможности саперам восстановить ее. Тогда гвардии старший сержант Г. А. Котельва выкатил свое орудие на берег и прямой наводкой решил уничтожить эти пулеметы. Гитлеровцы всю силу своего огня обрушили на отважный артиллерийский расчет. Тяжелым осколком с орудия сорвало щит, расчет лишился броневого прикрытия, но продолжал четко и уверенно бить по противнику, чтобы дать возможность саперам восстановить переправу. [142]

И вот работа закончена — узкие мостки перекинулись с одного берега на другой, и по ним побежали наши стрелки. Вслед за пехотинцами переправился орудийный расчет гвардии старшего сержанта Г. А. Котельвы, а за ним и воины 7-й гвардейской легкой артиллерийской бригады.

Берег был покрыт лесом, за лесом — поле, на котором виднелись зигзагообразная линия траншей и проволочные заграждения. На этом промежуточном рубеже немцы снова оказали ожесточенное сопротивление. Разгорелся жаркий бой. Строчили пулеметы, били минометы. Со всей яростью враг обрушился на орудие Котельвы, опередившее при переправе пехоту.

На помощь расчету подоспел со своим орудием коммунист гвардии сержант А. М. Григорьев. Метким огнем он уничтожил два миномета, заставил замолчать пулеметы, затем перенес огонь на проволочные заграждения, проделав проходы для пехотинцев. Через несколько минут они захватили траншеи и вплотную подошли к крупному населенному пункту Ноендорф, превращенному в сильный опорный пункт.

Батальон гитлеровцев, поддержанный артиллерийским дивизионом и противотанковыми орудиями, оказал отчаянное сопротивление.

2-й дивизион 212-го гвардейского артиллерийского полка получил приказ поддержать подразделения 215-й стрелковой дивизии, ведущие бой за Ноендорф. Совершив стремительный марш, 5-я батарея капитана Н. Г. Павленко развернулась на окраине Ноендорфа и открыла огонь прямой наводкой по укреплениям.

Укрывшись за толстыми стенами кирпичных зданий, немцы продолжали отчаянно сопротивляться. Тогда начальник штаба дивизиона гвардии капитан Д. М. Вандышев, выдвинувшись вперед, сосредоточенным огнем разрушил ряд каменных зданий и уничтожил все действовавшие там огневые точки. В результате смелых действий артиллеристов пехота атаковала Ноендорф и очистила его от противника.

В результате упорных боев войска армии продвинулись на 12–16 километров и подошли к новому оборонительному рубежу, прикрывавшему подступы к крупному административному центру Восточной Пруссии Алленбургу. Заняв новые огневые позиции и уточнив свои задачи, артиллеристы дивизии готовились к дальнейшему наступлению. [143]

На рассвете в течение 25 минут артиллеристы громили укрепления врага, уничтожали его живую силу. Затем войска армии по всему фронту перешли в наступление. Противник, используя каждый хутор как опорный пункт, в ответ открыл мощный артиллерийский и пулеметный огонь. Тем не менее части 72-го стрелкового корпуса за день продвинулись на 5–6 километров, а 65-й стрелковый корпус форсировал реку Алле и захватил небольшой плацдарм.

Эффективно действовала в этот день 5-я батарея 213-го гвардейского артиллерийского полка под командованием гвардии капитана В. Г. Вирлова. Укрепившись в поселке Нагуррен, фашисты пытались задержать продвижение стрелкового батальона. Батарея Вирлова с марша выкатила орудия на открытую позицию и меткими ударами расчистила путь стрелкам.

Парторг батареи наводчик П. В. Сизенко, подбадривая товарищей, говорил: «А ну, друзья, поднажмем! Дадим жару фрицам, поможем пехотинцам!» И расчеты с новой силой громили вражеское логово. Бой продолжался более двух часов. Смело дрались расчеты гвардии сержанта Г. Л. Ярощука, комсорга батареи С. Я. Лернера и сержанта Л. А. Сухотина. В результате враг недосчитался 5 минометов, 2 орудий и 60 солдат и офицеров, причем 10 из них оказались в плену. Теперь 1-й батальон 618-го стрелкового полка мог уверенно форсировать реку Цанге.

Когда перед 65-м стрелковым корпусом была поставлена задача прорвать оборону неприятеля на участке Гросс Нур, Алленберг, форсировать реку Алле и продвигаться на Фридланд, ему на помощь пришла 7-я гвардейская артиллерийская бригада, которая стала поддерживать огнем наступление частей 144-й стрелковой дивизии.

25 января после 30-минутной артиллерийской подготовки наша пехота поднялась и бросилась вперед, но вскоре залегла, так как встретила ожесточенное сопротивление врага. Тогда командир 209-го гвардейского артиллерийского полка поставил свои батареи на открытые позиции и прямой наводкой подавил ожившие огневые точки противника. Почувствовав поддержку, стрелковые подразделения снова устремились вперед. Героически действовал в этом бою расчет гвардии сержанта Д. Ф. Кравцова. Гитлеровцы открыли по его орудию ураганный автоматный огонь. Бойцы один за [144] другим выходили из строя, и вскоре сержант остается один, но продолжал вести бой, уничтожив в этом неравном поединке 15 фашистских автоматчиков. Затем с помощью подоспевших пехотинцев он выкатил орудие на опушку леса и прямой наводкой разбил 3 пулемета и шестиствольный миномет.

Тем не менее сопротивление врага на этом участке не ослабевало. Для разрушения особо прочных сооружений пришлось подтянуть 107-ю артиллерийскую бригаду большой мощности.

Своевременно принятые меры по усилению стрелковых дивизий, действовавших на главном направлении, ускорили осуществление прорыва на промежуточном рубеже и форсирование реки Алле.

В эти напряженные дни боев в логове врага артиллеристы были вместе с друзьями-пехотинцами, своевременно наносили мощные удары по врагу там, где в них больше всего нуждались наши стрелковые части. Там был и артиллерист гвардии полковник Федосий Кузьмич Жевнов, человек несгибаемой воли и беззаветной храбрости, каким и подобает быть коммунисту. 28 января, организуя взаимодействие частей своей 7-й гвардейской артиллерийской бригады с пехотой в районе населенного пункта Воммен, Федосий Кузьмич погиб. Смерть настигла боевого офицера в тот момент, когда он пробирался на наблюдательные пункты командиров батарей, расположенные в непосредственной близости от противника. Это была тяжелая утрата не только для бригады, но и для всей дивизии в целом. Его заменил полковник М. К. Скворцов, который командовал 43-й минометной бригадой, а минометчиков возглавил полковник М. В. Большаков.

В полосе наступления 5-й армии противник неоднократно переходил в контратаку. Особенно яростное сопротивление он оказывал частям 65-го стрелкового корпуса, который поддерживали 7-я гвардейская, 99-я тяжелая гаубичная артиллерийские бригады и 107-я артиллерийская бригада большой мощности при штурме города Фридланд. Всю ночь здесь шли жаркие бои, и только к утру удалось овладеть городом.

Все дальше продвигались советские войска в глубь Восточной Пруссии. Между тем новые и новые оборонительные рубежи, занимаемые резервными вражескими частями, преграждали путь наступающим частям. На хуторах, у шоссейных дорог, замаскированные [145] под хозяйственные постройки, располагались временные огневые точки. Глубоко эшелонированная оборона тянулась на десятки километров, каждый метр земли был начинен взрывчаткой, простреливался многослойным огнем.

Но напрасно фашисты надеялись отсидеться в этих укреплениях. Сокрушая один укрепленный рубеж за другим, советские воины неуклонно продвигались вперед, приближая день Великой Победы. Наши бойцы, закаленные в боях и походах, умело и уверенно отражали все отчаянные и хитрые контратаки врага. Так, 4-я батарея 209-го гвардейского артиллерийского полка под командованием гвардии старшего лейтенанта П. В. Чуканова выбила немцев из господского двора Лизетенфельд. Гитлеровцы открыли по артиллеристам ураганный огонь. Густая пелена гари и копоти заволокла орудие, видимость ухудшилась. Фашисты решили воспользоваться этим и пошли в контратаку. В густом тумане им удалось приблизиться к нашим позициям. Но артиллеристы были начеку: сначала по скоплению неприятеля дали меткий залп, затем пустили в ход гранаты и автоматы. Не в силах преодолеть оказанного гвардейцами сопротивления, немцы откатились в исходное положение. Однако вскоре повторили контратаку, но уже при поддержке танков. В вечерней мгле их головная машина вырвалась вперед и вышла к орудиям. Первым заметил ее гвардии сержант Н. М. Толкачев. Расчет немедленно открыл огонь. После третьего снаряда танк остановился с перебитой гусеницей. Остальные машины повернули обратно.

На рассвете следующего дня немцы снова произвели огневой налет по батарее и снова пошли в контратаку. Цепи гитлеровских солдат под прикрытием танков шли ровным строем — одна цепочка за другой. Но батарея не собиралась оставлять Лизетенфельд.

Контратаки противника следовали одна за другой. Он бросал в бой пехоту и «фердинанды». Запас снарядов на батарее подходил к концу. Тогда старший лейтенант П. В. Чуканов вызвал огонь соседних батарей на себя.

Не прошло и минуты, как на его позицию обрушился мощный шквал металла. Били орудия всего дивизиона. Прицельными выстрелами было подбито три танка, остальные повернули назад. Гвардейцы выстояли, победили. [146]

1 феврали передовые подразделения 5-й армий вышли на рубеж Кенигсберг, Кройцбург, Прейсиш-Эйлау. Встретив ожесточенное сопротивление врага, они вынуждены были временно перейти к обороне, чтобы подготовить силы и средства для нового штурма.

За двадцать дней непрерывных боев части и подразделения нашей дивизии значительно оторвались от своих тылов, ощущался недостаток в боеприпасах. В этих условиях транспорта тыловых служб уже не хватало. Для подвоза снарядов и мин пришлось дополнительно выделять машины за счет дивизионов и бригад. Машины сводились в бригадные колонны, во главе которых стояли начальники артиллерийского снабжения бригад. Каждая из колонн доставляла снаряды на огневые позиции своих дивизионов. В помощь начальнику артиллерийского снабжения дивизии гвардии подполковнику А. И. Крыжановскому были назначены инструктор политотдела дивизии гвардии майор А. П. Вотинов и офицер оперативного отделения гвардии майор А. Г. Мозис. Они многое сделали для того, чтобы организовать бесперебойное снабжение подразделений боеприпасами.

Почти на всех этапах боевых действий 3-й гвардейской артиллерийской дивизии в Восточной Пруссии полки ее легких бригад шли в авангарде войск армии. Бывали случаи, когда пехота обходила отдельные деревни и фольварки, а артиллерийским бригадам, следовавшим за ней, приходилось очищать их от фашистов, вступая в тяжелые неравные бои.

Так было и 2 февраля. Командир 209-го гвардейского артиллерийского полка гвардии майор И. Р. Векслер получил задачу занять огневые позиции в районе деревни Липникен. Ночь выдалась темная, шел то дождь, то снег. Грязь была непролазная, и батареи с трудом продвигались в район прусской деревушки. Гвардии майор Векслер с группой разведчиков, проваливаясь в грязном снегу, шел впереди.

Силуэты домов заметили лишь при входе в деревню. Вроде было все спокойно. Осторожно вошли в один из домов. На плите стоял не остывший еще чайник. На стене мирно постукивали ходики. На постели валялась шинель. В соседних домах была примерно та же картина. Все это настораживало. И все же гвардейцы разместили здесь штаб, в темноте потянули [147] связь на огневые позиции, расположившиеся на окраине деревни.

А тем временем, воспользовавшись темнотой, гитлеровцы стали охватывать деревню плотным кольцом, незаметно просачиваясь на чердаки, в подвалы, сараи. Видимости по-прежнему не было. Вокруг стояла удивительная тишина. Но артиллеристы все же чувствовали, что враг где-то близко. Ждать пришлось недолго. Ударила самоходная пушка, началась стрельба. Вокруг строчили пулеметы, рвались ручные гранаты. Огонь трассирующих пуль густой сетью покрыл прусскую деревушку.

В первые минуты боя ничего нельзя было разобрать. Немцы стреляли наугад, а артиллеристы старались бить по огневым вражеским вспышкам.

Обнаружив пулеметчиков, засевших за кирпичной кладкой трансформаторной будки, комсомолец гвардии сержант В. К. Усов развернул орудие и открыл огонь. Пулемет усилил стрельбу. Словно град, били пули по щиту орудия и с визгом проносились над головами бойцов. Но вот метким ударом удалось разбить будку. Обрушившаяся стена завалила пулемет и его прислугу.

Бой в Липникене все разгорался. Гвардии лейтенант А. Ф. Рогозин вместе с разведчиком В. Ф. Комовым, находившимся на чердаке двухэтажного дома, по вспышкам выстрелов определяли цели и сообщали о них на батарею. И расчеты немедленно наносили меткие удары. Гитлеровцы засекли отважных разведчиков и попытались взять их живыми. Отбиваясь гранатами, разведчики продолжали передавать на батарею ценные сведения.

Неподалеку от них геройски сражался наводчик коммунист А. К. Днепров. Оставшись у пушки один, он подтаскивал снаряды, сам заряжал орудие, наводил и стрелял. Орудие замолчало лишь тогда, когда отважный артиллерист был тяжело ранен. К нему поползли немцы. Водитель машины И. Зимин, увидев на лафете пушки истекающего кровью Днепрова, решил перевязать товарища, но немцы открыли огонь.

Зимин отбивался гранатами, затем побежал за снарядами. Этой паузой воспользовались гитлеровцы. Все ближе и ближе подползали они к орудию. Собрав последние силы, коммунист Днепров открыл огонь по фашистам. Пять атак выдержал мужественный артиллерист, но не подпустил врага к орудию. Когда бой [148] был закончен, товарищи нашли воина на лафете пушки. Перед орудием лежало 16 убитых вражеских солдат. Воин-герой достойно выполнил свой долг перед Родиной.

В этом ночном бою отличился и начальник разведки 2-го дивизиона гвардии старший лейтенант В. А. Якунин. Его можно было видеть у орудий, осажденных домов, в рукопашных схватках. Он бежал туда, где сильнее всего наседал враг. В него били из пулеметов, стреляли из автоматов, но он каким-то чудом оставался невредимым и продолжал уничтожать фашистов. Увидев, что немцы подбираются к стоящему у сарая орудию, В. А. Якунин вместе с разведчиками М. Жолтиковым, Н. П. Сосновым и И. Т. Хачиным смело ринулся в рукопашную схватку, истребив немало вражеских солдат и отстояв орудие.

Бой за деревню Липникен закончился нашей победой.

К берегам Фриш-Гафа

9 февраля 1945 года начался второй этап Восточно-Прусской наступательной операции. К этому времени 2-й и 3-й Белорусские фронты полностью отрезали восточнопрусскую группировку противника от остальной территории Германии, ликвидировав все попытки врага выйти из окружения. Для усиления этих войск немецкое командование перебросило из Штеттина 562-ю пехотную дивизию.

Боевые действия 5-й армии на завершающем этапе разгрома восточнопрусской группировки начинались прорывом обороны противника на фронте Коббельбуде, Золлау. Впереди были города Кройцбург и Цинтен, реки Пасмар и Штрадик.

Местность в этом районе всхолмленная, со множеством перелесков и больших рощ, изрезанная глубокими каналами, что крайне затрудняло маневр и боевые действия войск.

Основной задачей 3-й гвардейской артиллерийской дивизии в этот период боевых действий являлась борьба с артиллерией и минометами противника. В помощь дивизии был придан 21-й отдельный гвардейский артиллерийский разведывательный дивизион.

В ночь на 2 февраля командир дивизии произвел перегруппировку артиллерийских бригад. Дивизия заняла боевые порядки северо-западнее города Кройцбург. [149] Времени для подготовки к наступлению отводилось мало. Командиры бригад, полков и дивизионов быстро занимали огневые позиции, устанавливали связь с командирами стрелковых подразделений, вместе с ними уточняли на местности задачи, определяя цели и взаимодействие с пехотой. Командиры батарей готовили исходные данные для стрельбы по запланированным целям. Штаб дивизии во главе с полковником В. В. Петровым определял районы массированного и участки заградительного огня. Все подготовительные работы были закончены в срок.

Утром 2 февраля прогремел первый залп короткой артиллерийской подготовки, после которой войска 5-й армии пошли в атаку. Опираясь на заранее подготовленные опорные пункты, фашисты ожесточенно сопротивлялись. В течение первого дня удалось продвинуться лишь на 2–3 километра.

Враг был еще силен. Укрывшись в траншеях, дотах и дзотах, искусно используя для обороны населенные пункты, он цеплялся за каждый метр земли.

На четвертый день кровопролитных боев части 65-го и 72-го стрелковых корпусов вышли к шоссейной дороге в районе Коббельбуде, Заллекен, Каверн, а 45-й стрелковый корпус подошел к восточной окраине Кройцбурга.

Поскольку наметился успех в полосе 45-го стрелкового корпуса, командование армии решило усилить его артиллерийскими бригадами нашей дивизии. В полосу наступления корпуса были переброшены 7-я, 22-я гвардейские, 99-я и 107-я артиллерийские бригады. В это время 8-я бригада полковника Старынина успешно действовала в составе 3-й армии. Ее отметил в своем приказе Верховный Главнокомандующий.

По мере приближения наших войск к Кройцбургу сопротивление неприятеля возрастало. Используя пересеченную местность, высоты, балки, долговременные укрепления, он упорно удерживал рубеж, проходивший по западному берегу реки Пасмар. На восточной окраине города гитлеровцы выставили штурмовые орудия, которые вели огонь из засад. Днем и ночью к городу прибывало пополнение: живая сила, артиллерия, боеприпасы, горючее и продовольствие. Противник имел здесь 562-ю и 547-ю пехотные дивизии, до пехотного полка 2-й парашютно-десантной дивизии армейского корпуса СС «Герман Геринг», усиленные [150] артиллерией и танками. В ближайшем резерве находились части из армейского корпуса СС «Герман Геринг».

Двое суток артиллерийские бригады дивизии перемещали боевые порядки в полосу наступления 45-го стрелкового корпуса и готовились к прорыву оборонительного рубежа. Вечером передовые батальоны 97-й и 159-й стрелковых дивизий корпуса под прикрытием тумана, без артиллерийской подготовки атаковали неприятеля в районе железнодорожной станции Кройцбург. Атака без артиллерийской подготовки оказалась неожиданностью, и немцы почти не оказали сопротивления. Бросив свои позиции на реке Пасмар, они отошли в Кройцбург. Головные батальоны 97-й стрелковой дивизии, поддерживаемые 99-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригадой, овладели железнодорожной станцией, вступили в город и завязали бой на улицах, длившийся всю ночь. Стрелковые подразделения в рукопашных схватках отвоевывали один квартал за другим.

99-я и 107-я тяжелые артиллерийские бригады громили опорные пункты и городские укрепления. Каждый каменный дом был своеобразной крепостью, а узкие кривые улицы затрудняли маневр батарей и орудий. И все же дивизионы продвигались, разрушали каменные укрепления, уничтожали живую силу и пулеметные точки.

Особенно упорное сопротивление враг оказал в южной части города, около маслозавода. Ночью сюда подошел 1-й батальон 497-го стрелкового полка. В составе артиллерийских подразделений, поддерживающих батальон, была 7-я батарея 99-й тяжелой гаубичной бригады под командованием старшего лейтенанта К. Е. Ширяева. Это был молодой, но опытный и энергичный офицер. Командир батареи, ведя огонь по огневым точкам противника, помог батальону овладеть маслозаводом.

Но в результате одной из контратак гитлеровцам удалось под покровом ночи обойти маслозавод с тыла и отрезать наших бойцов от своих частей. Оказался отрезанным и наблюдательный пункт старшего лейтенанта К. Е. Ширяева. Он тут же вызвал огонь на себя. Фашисты, не выдержан мощного удара артиллеристов, залегли. Передышка длилась около часа. Оправившись от удара, гитлеровцы возобновили контратаку. [151]

Собрав взвод управления, старший лейтенант организовал оборону наблюдательного пункта. Огнем из автоматов и гранатами артиллеристы отбивали яростный натиск, а потом перешли в рукопашную схватку. В ход пошли штыки, приклады и даже кирпичи. В разгар боя старший лейтенант был смертельно ранен, но контратаку удалось отбить. Оставив на территории завода около сотни трупов, враг отошел.

Умирая на руках гвардейцев, Константин Ефимович Ширяев просил передать его родным: «Я умер за Советскую Родину». За мужество и отвагу, проявленные в бою, офицер был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени.

На следующий день под прикрытием артиллерийского огня главные силы 45-го стрелкового корпуса атаковали противника и, следуя за разрывами своих снарядов, ворвались в город. К вечеру Кройцбург был полностью в наших руках. Бросая раненых, технику, военное имущество, немцы беспорядочно отходили по шоссе к Цинтену.

С падением Кройцбурга бои приняли еще более упорный и кровопролитный характер. Немцы подтянули и ввели в бой 3-й и 4-й полки 2-й парашютно-десантной дивизии корпуса СС «Герман Геринг», стремясь взять реванш за Кройцбург. Но все их попытки были безуспешны.

Отбивая ожесточенные контратаки врага, войска 5-й армии продолжали двигаться к Цинтену. Соединения 45-го корпуса, поддерживаемые 3-й гвардейской артиллерийской дивизией, к исходу 10 февраля вышли на рубеж Немриттен, Клаусситтен, Коршеллен; 36-й стрелковый корпус, временно подчиненный 5-й армии, подошел к Цинтену и завязал бой на его окраине.

На этом рубеже схватки продолжались вплоть до 16 февраля и носили исключительно тяжелый характер. Здесь так же, как в других местах, все фольварки и хутора были превращены в укрепленные пункты с плотной огневой системой. Особенно остервенело держались гитлеровцы за рубеж Первильтен, Цинтен, так как он прикрывал выход к заливу Фриш-Гаф. Населенные пункты на пути к заливу по нескольку раз в день переходили из рук в руки. Гитлеровцы заблаговременно подтянули сюда большое количество артиллерии и реактивных установок и вели непрерывный [152] огонь по нашим частям. Но в этом сопротивлений было больше отчаяния и обреченности, чем силы.

Советские воины уверенно отбивали все контратаки врага, наносили ему огромный урон и шаг за шагом продвигались к заветной цели — полной победе над фашизмом.

Гвардейцы 3-й артиллерийской дивизии значительную часть батарей легких бригад ставили на прямую наводку и с пятисот метров расстреливали контратакующие подразделения. Тяжелые бригады вели борьбу с артиллерией и минометами, проводили перегруппировку своих частей, непрерывно поддерживая боевые действия войск армии.

16 февраля части 45-го и 36-го стрелковых корпусов, поддерживаемые огнем 3-й гвардейской артиллерийской дивизии, преодолев упорное сопротивление противника, подошли к очередному оборонительному рубежу на участке железной дороги Цинтен — Кенигсберг.

Немецкое командование успело провести здесь большие оборонительные работы, укрепив населенные пункты, высоты, подтянув артиллерию и реактивные минометы. Все фольварки, отдельные рощи, высоты и узлы дорог подвергались массированному обстрелу. Даже по небольшим группам наших солдат противник вел короткие, но мощные огневые налеты. И все же в результате тяжелых и упорных боев, продолжавшихся на этом рубеже восемь суток, фашисты были вынуждены отойти. Перерезав железную дорогу и захватив несколько населенных пунктов, войска 5-й армии подошли к Цинтену.

В боях за Цинтен мужественно сражались воины 208-го гвардейского артиллерийского полка под командованием гвардии подполковника В. Г. Сарапулова. 24 февраля сильными танковыми контратаками противник потеснил части 159-й стрелковой дивизии. Положение сложилось угрожающее. И тогда командир полка принял решение выдвинуть свой полк в район замка Домерау, находившегося в полукилометре от Цинтена, чтобы огнем прямой наводки преградить путь немецким танкам, двигавшимся к городу.

1-я батарея полка во главе с начальником штаба дивизиона гвардии капитаном А. М. Козаком двигалась одной из первых. Ее маршрут проходил по лесисто-болотистому участку, где скопились большие группы [153] немцев. Особенно много было их в районе замка Домерау, в котором размещался командный пункт 558-го стрелкового полка 159-й дивизии.

Стремясь вырваться из леса, фашисты контратаковали замок. Отдельным группам удалось прорваться в расположение командного пункта полка. Завязался бой. Строчили пулеметы, потом пошли в ход гранаты. На помощь гитлеровцам подошли танки. Казалось, не было никаких шансов на спасение, но тут на выручку подошла 1-я батарея. Бойцы вступили в бой с танками. Схватка была тяжелой, обе стороны несли потери. Вышел из строя наводчик первого орудия, на его место встал капитан А. М. Козак. Воодушевляя бойцов своим бесстрашием, он метко разил контратакующих фашистов, а когда они прорвались к командному пункту, не раздумывая, вызвал огонь полка на себя. Радист передал координаты, и полк обрушил свой удар на голову врага. Залпы были точны, неприятель заметался. Офицеры штаба пошли в атаку, и гитлеровцы, не выдержав, побежали.

В результате тяжелых и упорных боев на рубеже железной дороги Цинтен — Кенигсберг, продолжавшихся восемь суток, фашисты, несмотря на категорический приказ Гитлера, спешно отошли на новые позиции. Наши войска, захватив большие трофеи и много пленных, 24 февраля полностью овладели городом Цинтен.

В ночь на 25 февраля по приказу командующего армией снова было произведено перемещение бригад: 99-я тяжелая артиллерийская бригада перешла в полосу 65-го корпуса, 8-я и 22-я гвардейские артиллерийские бригады — в полосу 72-го корпуса. Остальные бригады оставались в подчинении 36-го корпуса.

На новых позициях противник впервые применил в большом количестве реактивные установки и шестиствольные минометы. Перед 3-й гвардейской дивизией возникла новая и очень сложная задача борьбы с этим оружием, наносившим большой ущерб наступающим частям. По приказу командира дивизии на всех наблюдательных пунктах бригад было установлено круглосуточное наблюдение за действиями вражеских подразделений, вооруженных реактивными установками и шестиствольными минометами.

Сложность разведки метательных установок была обусловлена тем, что они не имели постоянных огневых позиций и использовались как кочующие орудия: [154] с ходу занимали заранее подготовленные позиции, давали один-два залпа, тут же снимались и уходили на другие участки.

В каждой бригаде были выделены специальные дежурные дивизионы для борьбы с реактивными установками и шестиствольными минометами. Их орудийные расчеты находились в боевой готовности и по команде командира открывали беглый огонь. Такой метод борьбы с реактивными средствами противника сразу же дал положительные результаты. С 25 по 27 февраля было уничтожено 20 шестиствольных и реактивных установок. В результате потери наших наступающих частей заметно снизились.

27 февраля передовые части стрелковых корпусов 5-й армии вышли к последнему оборонительному рубежу, прикрывавшему Балтийское побережье. До залива Фриш-Гаф оставалось 5–6 километров, но шоссейная дорога Кенигсберг — Хайлигенбайль все еще оставалась у немцев и продолжала служить им для переброски войск в южном направлении. Остатки разбитых немецких дивизий, отойдя к Бладиау и порту Бальга, заняли оборону по шоссейной дороге Кенигсберг — Эльбинг и, опираясь на заранее подготовленные опорные пункты, при поддержке артиллерии и минометов прочно удерживали этот рубеж. Они получили приказ удерживать Бладиау и Бальгу, пока не будут эвакуированы войска из портов Бальга и Кольхольца.

Боевые действия 5-й армии и поддерживающей ее 3-й гвардейской артиллерийской дивизии в этот период не прекращались ни на минуту. Днем и ночью на горизонте поднимались огненные смерчи разрывов. Торопясь выйти к заливу, гвардейцы тянули тяжелые орудия и легкие минометы по целине. Не имея времени для выбора наиболее удобных и укрытых позиций, расчеты с ходу открывали огонь по вражеским укреплениям. Для большей эффективности артиллерийской подготовки на открытые позиции теперь ставились не только 76-мм орудия, но и 152-мм гаубицы и пушки. И по-прежнему особое внимание уделялось разведке. Была усилена разведка вражеских реактивных установок. Ее работой руководили командир дивизии и командиры бригад.

Стремительное наступление советских войск подорвало силы восточнопрусской вражеской группировки. [155]

Особенно это чувствовалось по безуспешным контратакам, повторявшимся методично до тех пор, пока советские войска не отбрасывали неприятеля на новый оборонительный рубеж. Зажатый в стальное кольцо, враг все еще пытался сопротивляться, ведя огневые налеты реактивными установками и шестиствольными минометами, применяя огонь из танков и штурмовых орудий, поставленных на прямую паводку и закопанных в землю.

Но ничто не могло задержать победоносного движения советских войск. Любое противодействие противника подавлялось огнем нашей артиллерии.

По мере приближения 5-й армии к заливу Фриш-Гаф сопротивление немцев возрастало. Все меньше и меньше становилась территория, занимаемая гитлеровцами, она уже простреливалась во всех направлениях. Отчаянно обороняясь, враг рассчитывал эвакуироваться морским путем.

Перед 36-м гвардейским стрелковым корпусом 11-й гвардейской армии, который был усилен 107-й артиллерийской бригадой большой мощности, командование поставило задачу: наступать в направлении крупного населенного пункта Бранденбург, расположенного на берегу залива Фриш-Гаф, южнее Кенигсберга, перерезать автостраду Кенигсберг — Хайлигенбайль и, выйдя на побережье, отрезать отступающие немецкие войска от данцигской группировки.

107-я бригада с успехом решила поставленную перед ней задачу. Командующий артиллерией 36-го гвардейского корпуса так оценил ее действия: «За семь дней огнем дивизионов разрушено 12 сильно укрепленных пунктов обороны противника; оборонительные сооружения в господских дворах Вартен и Маулен превращены в развалины; подбито и уничтожено 5 танков и 3 самоходных орудия, 2 бронетранспортера, уничтожено свыше батальона пехоты противника, взорван склад с боеприпасами, подавлен огонь 5 реактивных установок, отражено 6 контратак. Дивизионы своим огнем обеспечили захват рокадной автомагистрали Кенигсберг — Хайлигенбайль и захват населенного пункта на берегу залива Хайде-Маулен»{38}.

29 марта наши войска, ломая укрепления врага, уничтожая его огневую систему и живую силу, вышли [156] на побережье залива Фриш-Гаф, завершив окружение крупной группировки южнее Кенигсберга. В результате многодневных ожесточенных боев 5-я армия совместно с соседними армиями к концу марта закончила разгром этих войск неприятеля.

В боях в Восточной Пруссии артиллеристы показали высокое воинское мастерство и несгибаемое мужество. Им пришлось продвигаться по непролазной грязи, форсировать разлившиеся реки, преодолевать непроходимые болота, неотступно сопровождая пехоту.

На подступах к заливу Фриш-Гаф смертью героя погиб командир 9-й батареи 3-го дивизиона 107-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады большой мощности старший лейтенант В. Кульчицкий. Это был бесстрашный воин. 17 марта он, как всегда, управлял огнем своей батареи с передового наблюдательного пункта. Внезапно совсем рядом появились «тигры» и «фердинанды». Но офицер остался на своем боевом посту. С помощью противотанковой артиллерии контратака танков была отбита, и наши части овладели населенным пунктом Риппен.

Двигаясь вместе с пехотой, В. Кульчицкий занял новый наблюдательный пункт на высоте неподалеку от автострады. Вдруг ослепительно сверкнуло пламя. На какое-то мгновение Кульчицкий потерял сознание. Оглушенный взрывом, засыпанный землею, он едва выбрался из траншеи. Не обращая внимания на ранение, офицер бросился к стоявшей неподалеку противотанковой пушке, весь расчет которой вышел из строя.

К автостраде в это время подходили немецкие танки, следом за ними бежали автоматчики. Пехотинцы открыли огонь по врагу. Немецкие автоматчики залегли, остановился и головной танк.

Кульчицкий навел перекрестие панорамы на танк и скомандовал сам себе: «Огонь!» Но увидеть, как загорелась подбитая машина, он не смог — вторичное ранение оказалось смертельным.

Героический подвиг старшего лейтенанта В. Кульчицкого был отмечен высокой наградой — орденом Отечественной войны I степени.

3-я гвардейская артиллерийская дивизия в мартовские дни 1945 года поддерживала наступление войск 5-й, 11-й гвардейской, 3, 28 и 39-й армий. Ее воины отлично справились с боевыми задачами. Верховный [157] Главнокомандующий не раз благодарил их в своих приказах. За образцовое выполнение заданий в боях по разгрому восточнопрусской вражеской группировки и проявленные при этом доблесть и мужество Президиум Верховного Совета СССР наградил орденом Александра Невского 261-й гвардейский пушечный артиллерийский полк и 107-ю артиллерийскую бригаду большой мощности, а 99-ю тяжелую гаубичную и 8-ю гвардейскую гаубичную артиллерийские бригады — орденом Кутузова II степени. С февраля по март в дивизии было награждено орденами и медалями 469 офицеров, сержантов и красноармейцев.

Штурм

С группировкой немецко-фашистских войск юго-западнее Кенигсберга было покончено. Остались позади три месяца упорных и кровопролитных боев в Восточной Пруссии.

Наши воины не успели еще привести себя в порядок после артиллерийской канонады, возвестившей о разгроме немецко-фашистских войск южнее Кенигсберга, как штаб артиллерии 3-го Белорусского фронта приказал сняться с занимаемых боевых порядков и готовиться к маршу в полосу наступления 43-й армии. До Земландской группы войск, куда входила армия, предстояло пройти 250 километров.

29 марта, повернув от берегов залива Фриш-Гаф на северо-запад, пехотинцы, танкисты и артиллеристы по десяткам дорог устремились к Кенигсбергу. Двигались в основном ночью.

Асфальтовые дороги были местами разбиты, поэтому кое-где образовались пробки. По решению штаба дивизии от бригад были высланы разведывательные группы, которые проверяли состояние дорог по заданному маршруту, попутно устраняя мелкие неисправности. На последней дневке дополнительно были выделены еще и командирские разъезды во главе с командирами бригад. Выдвинувшись в район, предназначенный для дивизии, эти разъезды провели рекогносцировку боевых порядков.

Прикрытие бригад с воздуха на марше осуществлялось в общей системе противовоздушной обороны фронта. Для борьбы с низко летящими вражескими самолетами в дивизии использовались ручные пулеметы и противотанковые ружья. [158]

Управление бригадами, а в бригадах — полками и дивизионами проводилось штабом дивизии и штабами бригад. Штабы обычно перемещались в передовых колоннах частей. Для систематического контроля штаб дивизии выставлял по маршруту контрольные посты и получал от них информацию о продвижении бригад. Приказания и распоряжения на марше отдавались командиром лично или через офицеров связи, высылавшихся по маршруту на мотоциклах. Пользоваться радиостанциями категорически запрещалось. Такая организация управления артиллерийской дивизией на марше вполне себя оправдала и применялась штабом постоянно.

Тылы бригад и дивизии были усилены автомашинами за счет строевых подразделений. Погрузив запасы продовольствия, горючего и снаряды, они двигались вслед за частями. Несмотря на трудности марша, дивизия в срок прибыла в назначенный район боевых действий и поступила в оперативное подчинение командующего войсками 43-й армии генерал-лейтенанта А. П. Белобородова.

1 апреля утром командир дивизии получил от командующего задачу подготовиться к предстоящей наступательной операции. Не теряя времени, надо было выбирать наблюдательные пункты, огневые позиции для бригад и увязывать их взаимодействие со стрелковыми частями.

В целях скрытного сосредоточения войск, прибывающих на штурм Кенигсберга, был установлен строгий порядок движения. На дорогах, ведущих в район огневых позиций и наблюдательных пунктов, выставлялись посты комендантской службы, следившие за соблюдением порядка. Инженерные работы по оборудованию огневых позиций проводились только ночью. Перед фронтом 43-й армии в первой линии оборонялись 548-я пехотная немецкая дивизия, 2-й крепостной, 114-й пехотный полки, 75-й охранный полк и другие подразделения, усиленные 1548-м полевым, 81-м зенитными артиллерийскими полками и 856-м артиллерийским дивизионом. На участке прорыва шириною 5 километров противник имел более 300 орудий и минометов.

Оборона северо-западной части Кенигсберга опиралась на долговременные инженерные сооружения и форты, взаимодействовавшие с укреплениями полевого [159] типа, узлами сопротивления и опорными пунктами. В пригородах все улицы и дома были приспособлены к круговой обороне, отрыты траншеи, в зданиях установлены тяжелые пулеметы и легкие орудия, на улицах выстроены баррикады.

В полосе наступления армии находились три мощных форта со звучными названиями: «Королева Луиза», «Линдорф» и «Король Фридрих Вильгельм». Огневую систему фортов усиливали доты, дзоты и блиндажи с деревоземляными покрытиями.

Каждый из фортов представлял вытянутый по фронту пятиугольник, обнесенный земляным валом высотой до 7 метров и окруженный рвом, наполненным водой (глубиной до 5 метров и шириной 25–30 метров). Боевое покрытие фортов в 3–4 метра толщиной было кирпичным с земляной подушкой в 3–5 метров. Впереди четыре линии сплошных траншей полного профиля. Перед первой линией заграждения рогатки и спираль Бруно. Все подступы заминированы, а между самими фортами глубокий противотанковый ров.

Таков был внешний Кенигсбергский оборонительный обвод, который нашим войскам предстояло взять.

Внутренний оборонительный обвод также являлся не менее серьезным препятствием. Возле кирпичных зданий в городе были отрыты траншеи с пулеметными площадками, которые соединялись с домами ходами сообщения, причем каждое из таких зданий само по себе являлось мощным узлом сопротивления. Подвальные окна и окна первых этажей закладывались кирпичами и камнями, в кирпичной же кладке зияли амбразуры для ведения огня. На улицах, особенно на окраинах, имелись еще электроминные поля. Все городские улицы были перекрыты заборами из кирпичей, камней, мешками с песком, рельсами, а в наиболее широких местах — деревоземляными стенами толщиной 2–3 и высотой до 2 метров. В стенах были созданы зигзагообразные проходы, перед которыми устанавливались противотанковые орудия.

Но никакие укрепления на подступах к Кенигсбергу и в самом городе не могли спасти фашистов. Над их гнездом навис грозный меч возмездия.

«Мы брали много крепостей, возьмем и Кенигсберг», — говорили красноармейцы, готовясь к штурму.

Перед 43-й армией в составе 13, 54 и 90-го стрелковых [160] корпусов, усиленных 3-й гвардейской артиллерийской дивизией прорыва РВГК, ставилась задача: прорвать долговременную, глубоко эшелонированную оборону внешнего Кенигсбергского обвода и ударом с северо-запада овладеть частью города, выйти к реке Прегель и во взаимодействии с войсками 11-й гвардейской армии, наступавшей с юго-востока, замкнуть кольцо окружения гарнизона. С прорывом внешнего обвода обороны в действие вступали штурмовые группы, в которые включались артиллерийские батареи с хорошо подготовленным личным составом.

Операция по прорыву Кенигсбергского укрепленного района, насыщенного большим количеством долговременных оборонительных укреплений, может быть по праву названа артиллерийской операцией. Ее успех всецело зависел от качественного состава артиллерии и точности ведения огня. Поэтому командующий армией генерал-лейтенант А. П. Белобородов при распределении артиллерии особое внимание уделил составу полковых артиллерийских групп, усилил их (кроме дивизионной и корпусной артиллерии) еще и артиллерией резерва Верховного Главнокомандования.

Большинство частей дивизии выполняли задачу непосредственной поддержки пехоты 54, 13 и 90-го стрелковых корпусов. 8-я гвардейская гаубичная артиллерийская бригада полностью входила в корпусные артиллерийские группы контрминометной борьбы; 107-я гаубичная артиллерийская бригада большой мощности подивизионно включалась в группы разрушения{39}.

2 апреля артиллерийские бригады дивизии сосредоточились и заняли огневые позиции в районе Фуксберг, господские дворы Тренк, Зидлунг и Замиттен. Командиры приступили к изучению огневой системы и инженерных укреплений противника, причем каждая бригада разведывала и изучала только свои цели. 99-я тяжелая гаубичная и 107-я большой мощности артиллерийские бригады основное внимание обращали на разведку долговременных и деревоземляных сооружений. 8-я и 22-я гвардейские артиллерийские бригады вели разведку батарей и пунктов управления противника; 7-я гвардейская артиллерийская и 43-я минометная бригады брали на учет отдельные огневые [161] точки, узлы сопротивления, пункты управления и противотанковые орудия, расположенные как на переднем крае, так и в ближайшей глубине обороны.

Особенно трудно оказалось с разведкой долговременных инженерных сооружений, расположенных среди городских построек и тщательно скрытых. Разведка осложнялась тем, что немцы разместили здесь еще и множество ложных оборонительных сооружений. Поэтому командир дивизии отводил специальное время для проведения огневой разведки. С целью установления наличия бетона или брони выделялись лучшие стрелки-артиллеристы 99-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады, в том числе капитан В. В. Карпенко, лейтенанты А. В. Зыктин и Ю. Н. Уразаев. Разведка огнем проводилась под руководством полковника С. И. Долгова. Бригада вскрыла 18 целей, среди которых были блиндажи с бронепокрытием, бетонированные убежища, доты и укрепленные наблюдательные пункты. Командиры батарей 107-й артиллерийской бригады большой мощности капитаны Г. Г. Степаненко, И. М. Дыскин, П. Д. Крысин, М. А. Навозов и А. С. Морозов, присутствовавшие при вскрытии долговременных сооружений, тут же разрушали их, причем разрушение велось на полной топографической основе, методом сопряженного наблюдения.

В соответствии с планом артиллерийского наступления 43-й армии перед гвардейцами 3-й дивизии была поставлена задача: разрушить долговременные оборонительные сооружения и каменные здания, находившиеся на переднем крае ближайшей глубины обороны противника, и подавлять его артиллерийские батареи, сопровождая при этом наступление своей пехоты и танков до полного разгрома кенигсбергской группировки врага.

Предварительные разрушения оборонительных сооружений проводились со 2 по 4 апреля. Для выполнения этой задачи привлекались 22-я гвардейская тяжелая пушечная, 99-я тяжелая гаубичная артиллерийские бригады и 107-я артиллерийская бригада большой мощности.

Готовились к штурму Кенигсберга и тыловые подразделения. Днем и ночью они подвозили боеприпасы, продовольствие, горючее, обмундирование, ремонтировали и восстанавливали автомашины, тракторы, орудия и минометы. Медицинская рота под командованием [162] гвардии майора медицинской службы Д. Н. Непесова оборудовала несколько домиков, развернула санитарные палатки, соорудила баню.

В подготовительный период проводились партийные и комсомольские собрания, на которых обсуждались задачи коммунистов и комсомольцев. Командиры и политработники, беседуя с воинами, подчеркивали почетную и трудную задачу, которую поставило перед ними командование фронта. Политработники на огневых позициях и наблюдательных пунктах читали листовки Военного совета и политуправления 3-го Белорусского фронта с призывом: «Вперед, на штурм Кенигсберга!»

6 апреля в 4 часа утра передовые батальоны 43-й армии приступили к разведке противника боем. После короткой, но упорной борьбы немцы оставили первую траншею и перешли во вторую. Командиры стрелковых корпусов перенесли исходный рубеж атаки на 500–600 метров вперед. Артиллеристы срочно провели дополнительное планирование огня.

В 9 часов по московскому времени тысячи орудий и минометов разных калибров обрушили лавину огня и металла на всю глубину внешнего и внутреннего оборонительных обводов Кенигсберга. Орудия средних калибров подавляли артиллерийские и минометные батареи, минометы и легкие орудия уничтожали вражескую живую силу, огневые точки на переднем крае и в ближайшей глубине обороны. Три часа не смолкала артиллерийская канонада.

Вслед за огневым валом в атаку пошли передовые батальоны стрелковых корпусов. Ворвавшись в расположение противника, они блокировали форты Шарлоттенбург и Линдорф.

Враг успел перевести часть своих батарей на новые позиции и оказал ожесточенное огневое сопротивление. Сильному обстрелу был подвергнут район Фухсберг, где на чердаке двухэтажного дома размещался наблюдательный пункт командира 3-й гвардейской артиллерийской дивизии. В это время здесь находились и наблюдали за боем Маршал Советского Союза А. М. Василевский, Главный маршал авиации А. А. Новиков, генерал армии И. X. Баграмян, командующий 43-й армией генерал-лейтенант А. П. Белобородов, генерал-полковники артиллерии М. М. Барсуков и Н. М. Хлебников. [164]

Но эти удары противника не могли изменить общей картины победоносного движения наших войск. Советские воины, отражая контратаки врага, с большим подъемом шли на штурм последних очагов сопротивления фашистов. Наступательный дух наших войск выразил разведчик 107-й артиллерийской бригады большой мощности коммунист В. П. Тукмаков. Раненный в бою, он сказал: «У меня еще достаточно сил, чтобы продолжать выполнять боевой приказ, и я не оставлю своей позиции!» Так поступали многие коммунисты и комсомольцы. Достаточно сказать, что только в 70-м артиллерийском полку 22-й гвардейской бригады, которым командовал подполковник А. А. Сотников, из 150 отличившихся воинов, представленных к правительственным наградам, 71 были коммунистами и комсомольцами.

К вечеру первого дня штурма войска 43-й армии, сломив сопротивление противника на первом оборонительном рубеже, овладели сильными укреплениями в районе пруда Филиппе, заняли десять пригородных поселков, форсировали канал и вплотную подошли к пригородам Кенигсберга.

После прорыва вражеской обороны в дело вводились штурмовые подразделения. Каждый стрелковый полк дивизии первого эшелона готовил один штурмовой отряд, в который включались стрелковый батальон, саперная рота, до двух артиллерийских батарей. В стрелковом батальоне создавалась одна штурмовая группа в составе стрелковой роты, саперного взвода, отделения ранцевых огнеметов, двух противотанковых орудий, двух орудий дивизионной артиллерии и двух-трех танков.

Наступая вместе с пехотой и танками, штурмовые группы с помощью артиллеристов разрушали приспособленные к обороне здания и инженерные укрепления, уничтожали неприятельские огневые точки.

Вот характерный пример.

Ожившие огневые точки противника вынудили наших стрелков залечь на подступах к форту Линдорф Тогда командир 2-й батареи 209-го гвардейского артиллерийского полка гвардии старший лейтенант В. А. Вишняков решил уничтожить действующие огневые точки форта. Находясь впереди пехоты, батарейцы на руках выкатили орудия и с короткой дистанции ударили по действующим пулеметам. Дружные и точные [165] залпы, дополненные ударами 107-й бригады большой мощности, привели фашистов в смятение, огневые точки стали захлебываться. Воспользовавшись этим, наши части пошли на штурм Линдорфа и овладели им. Гарнизон форта в составе 150 человек сдался в плен.

В бою за форт батарея В. А. Вишнякова подавила 3 станковых пулемета, противотанковое орудие, уничтожила до 40 солдат и офицеров противника.

Столь же успешно действовал и лейтенант С. В. Борутенко, командир 7-й батареи 261-го гвардейского тяжелого пушечного артиллерийского полка, которая поддерживала наступление штурмовой группы 88-го стрелкового полка. В районе аэродрома пехотинцы встретили сильное огневое сопротивление. Борутенко в короткое время засек позиции вражеских пулеметов и их наблюдательные пункты, находившиеся в кирпичных зданиях аэродрома. С помощью стрелков штурмовой группы артиллеристы выкатили орудия на открытую позицию и стрельбой прямой наводкой разрушили три кирпичных дома, уничтожив находившихся там пулеметчиков. Пехота, сопровождаемая огнем батареи, атаковала вражеские позиции и овладела аэродромом.

И все же общее продвижение наших войск проходило медленно. В первый день штурма Кенигсберга они продвинулись на 2–3 километра и подошли к внутреннему обводу. Преодолеть яростное огневое сопротивление не удалось, и наши войска вынуждены были задержаться на достигнутом рубеже, чтобы подготовиться к новому броску.

В ночь на 7 апреля штаб дивизии уточнил задачи бригад, их взаимодействие с пехотой при наступлении в самом городе.

Второй день штурма начался 30-минутной артиллерийской подготовкой. После этого войска 43-й армии снова пошли вперед. Штурмовые группы уничтожали огневые точки и вражескую живую силу. Артиллеристы вместе с пехотой шли на штурм городских укреплений. Во второй половине дня передовые батальоны 13-го и 54-го корпусов прорвались на окраину города и завязали уличные бои. 90-й стрелковый корпус за день отбил четырнадцать контратак.

Один из отрядов гитлеровцев численностью до двух пехотных батальонов вышел в район огневых позиций [166] 12-го полка 43-й минометной бригады, которым теперь командовал майор Е. В. Тамаров. Разгорелся жаркий бой. На крики «Рус, сдавайся!» минометчики ответили дружными залпами из личного оружия. Сражались до последнего патрона, а когда и те были израсходованы, пустили в ход гранаты. На выручку минометчикам подоспел заместитель командира полка подполковник П. Г. Зубец с группой бойцов. Завязалась рукопашная схватка, в которой было уничтожено до 400 фашистов и более 100 взято в плен.

11-й минометный полк под командованием подполковника Е. Л. Вильшанского первым из частей дивизии ворвался в Кенигсберг. Следом за ним вошла 5-я батарея 261-го гвардейского тяжелого пушечного артиллерийского полка, которой командовал Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант В. С. Алхимов.

Артиллеристы неотступно следовали за пехотой, своевременно и быстро обрушивали свои мощные удары по скоплению живой силы и огневым средствам противника. Отражая контратаки врага, артиллеристы В. С. Алхимова уничтожили более взвода фашистских солдат, три тяжелых пулемета, минометную и артиллерийскую батареи и две бронемашины. Сокрушая укрепления, батарея вместе со штурмовыми группами двигалась к центру города.

Дерзко и самоотверженно сражались в уличных боях и воины 70-го гвардейского тяжелого пушечного артиллерийского полка гвардии подполковника А. А. Сотникова, входившего в состав штурмовых групп. Особенно удачно взаимодействовал с пехотинцами дивизион майора Л. Н. Чепелева.

Командир орудия 2-й батареи гвардии старший сержант В. Я. Силин поддерживал штурмовую группу 329-го стрелкового полка. На пути ее движения стоял большой кирпичный завод, приспособленный к круговой обороне. В его здании находились наблюдательные пункты с пулеметами и двумя 105-мм орудиями. Огонь противника преградил путь пехоте. В. Я. Силин по своей инициативе решил разрушить заводское здание. После первого выстрела на его позицию обрушился град пуль и снарядов, но расчет Силина продолжал работать. Меткими выстрелами артиллеристы пробили здание в самых уязвимых местах, затем зажигательными снарядами заставили замолчать пулеметы. [167] Стрелки, не теряя времени, бросились в атаку и овладели заводом.

Командир артиллерийской группы 329-го стрелкового полка, давая оценку работе артиллеристов майора Л. Н. Чепелева, писал: «Благодаря четкому и организованному взаимодействию и эффективному огню дивизиона штурмовому отряду 329-го стрелкового полка был обеспечен успех при прорыве обороны противника. В овладении важными опорными пунктами и другими укреплениями в самом городе дивизион сыграл очень важную роль».

Слаженность и большую находчивость показали и воины 209-го гвардейского артиллерийского полка гвардии майора И. Р. Векслера. Один из многоэтажных кирпичных домов, подготовленный к длительной обороне и находившийся в общей системе инженерных укреплений, оказался на пути наступающей штурмовой группы 997-го стрелкового полка. Стены были обложены мешками с песком, окна замурованы кирпичами, а в амбразурах установлено десять тяжелых пулеметов и три 75-мм пушки. В этот своеобразный «форт» было завезено большое количество боеприпасов и продовольствия, немцы готовились здесь к длительной обороне.

Когда к дому приблизилась штурмовая группа, они открыли ураганную стрельбу. Расчет старшего сержанта В. Л. Лиманова (4-я батарея 2-го дивизиона) под непрекращающимся свинцовым дождем кувалдой проломил стену соседнего дома, вкатил туда орудие и в упор ударил по фашистам. Сразу замолчали три станковых пулемета, десятки солдат навсегда остались под развалинами, а уцелевшие выбросили белые флаги и сдались в плен.

Говоря о подвигах наших артиллеристов при штурме Кенигсберга, ветераны дивизии с глубоким волнением вспоминают телефониста 107-й артиллерийской бригады большой мощности сержанта А. П. Перестронина. Когда вражеская артиллерия обрушила огонь на боевые порядки 1-го дивизиона и связь командира бригады с дивизионом прервалась, сержанту приказали восстановить ее. Невзирая на сильный огонь, телефонист довольно быстро обнаружил три порыва. Исправив два, он приступил к исправлению третьего, но был тяжело ранен в руку. Соединив одной рукой концы порванных проводов, он зажал их в зубах. [168]

Связь была восстановлена, и бригада с новой силой ударила по вражеским укреплениям. Телефонисты управления бригады нашли сержанта Афанасия Прокопьевича Перестронина мертвым с крепко зажатыми в зубах концами проводов.

Примеров отваги и героизма, проявленных нашими связистами, немало. В уличных боях связь с подразделениями часто нарушалась, устанавливать ее приходилось под сильным ружейно-пулеметным огнем. Но воины работали бесстрашно и умело, обеспечивая надежную и устойчивую связь. Командир отделения связи взвода управления 3-го дивизиона 99-й бригады старший сержант С. Н. Черкасов устранил на линии проводной связи более 18 порывов. Вместе с пехотой он ходил в атаку и уничтожил из своего автомата около 20 фашистов.

В штурме Кенигсберга отличились и другие воины 99-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады. Своим огнем они умело поддерживали части 13-го гвардейского стрелкового корпуса. Артиллеристы шли в боевых порядках штурмовых групп, вместе с ними громили вражеские укрепления.

Командир 4-го дивизиона капитан М. А. Кондратюк, поддерживая наступление 2-го батальона 806-го стрелкового полка, в боях за город уничтожил около 20 станковых пулеметов, разрушил несколько каменных зданий, в которых оборонялись фашисты, подавил 6 артиллерийских и минометных батарей, взял в плен офицера и несколько солдат. По ходатайству командира стрелкового полка капитан М. А. Кондратюк был награжден орденом Красного Знамени.

Войска 43-й армии продолжали громить врага. Освобождая квартал за кварталом, они вышли в район станции Прегель, где, соединившись с 11-й гвардейской армией, замкнули кольцо окружения кенигсбергской группировки противника.

Три дня и три ночи продолжался штурм Кенигсберга, в котором принимали участие артиллерия, пехота, танки, авиация, инженерные войска и войска связи.

Бригады 3-й гвардейской артиллерийской Витебской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова дивизии прорыва РВГК, поддерживая штурмовые группы 43-й армии, огнем своих орудий расчищали путь пехоте к центру города. [169]

9 апреля остатки кенигсбергского гарнизона во главе с комендантом крепости генералом Ляшем безоговорочно капитулировали. Пала твердыня германской империи, как хвастливо называли Кенигсберг гитлеровцы. Сопротивление обошлось дорого: 92 тысячи пленных и 42 тысячи убитых{40}.

Кенигсбергская катастрофа была крупным морально-политическим поражением гитлеровской Германии.

За отличные боевые действия при штурме Кенигсберга всему личному составу 3-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва приказом Верховного Главнокомандующего была объявлена благодарность. 107-я гаубичная артиллерийская бригада большой мощности полковника Н. М. Богданова, 70-й и 261-й гвардейские тяжелые пушечные артиллерийские полки гвардии подполковников А. А. Сотникова и А. Г. Спесивцева, 11-й минометный полк подполковника Е. Л. Вильшанского удостоились почетного наименования Кенигсбергских. 7-я гвардейская и 99-я тяжелая гаубичная артиллерийские бригады были награждены орденом Кутузова II степени, 212-й и 213-й гвардейские гаубичные полки — орденом Кутузова III степени, 214-й гвардейский артиллерийский полк — орденом Александра Невского.

После падения Кенигсберга гитлеровцы пытались удержать Земландский полуостров. К 13 апреля здесь действовали восемь пехотных и одна танковая дивизии, несколько отдельных полков и батальонов фольксштурма, входивших в оперативную группу «Земланд». В этой группе насчитывалось около 65 тыс. солдат и офицеров, 1200 орудий, 166 танков и штурмовых орудий{41}.

Стремясь избежать кровопролития, командующий 3-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза А. М. Василевский 11 апреля обратился к немецкому командованию с предложением прекратить сопротивление, сложить оружие и сдаться. Но предложение было отвергнуто. 13 апреля четыре армии 3-го Белорусского фронта снова перешли в наступление.

43-я армия, в составе которой продолжала оставаться 3-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва, [170] получила задачу наступать вдоль северного побережья залива Фриш-Гаф и к исходу второго дня выйти на рубеж Форкен, Циммербуде. В дальнейшем развивать наступление в западном направлении, завершить разгром 1, 21, 28-й пехотных и 5-й танковой дивизий противника и овладеть Фишхаузеном.

В первом эшелоне при поддержке 3-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва наступал 54-й стрелковый корпус. После прорыва обороны противника предусматривалось ввести в бой 13-й гвардейский стрелковый корпус.

Рано утром 13 апреля была проведена короткая артиллерийская подготовка, после которой части 54-го стрелкового корпуса прорвали оборону противника. Начались тяжелые бои.

Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, части корпуса действовали успешно и активно продвигались к намеченной цели.

Во время этих наступательных боев геройски действовали воины 12-го минометного полка. По дороге на Пиллау в районе Клайн Фридрихсберг на берегу реки Прегель стоял сильно укрепленный форт, который опоясывали проволочные заграждения. За ними просматривался противотанковый ров, наполненный водой. Из узких бойниц форта строчили пулеметы, а из-за стен били минометные батареи.

Пехотинцы шесть раз поднимались в атаку, но безрезультатно. Тогда командир 1-го дивизиона 12-го минометного полка капитан Н. Н. Бугринов, возглавив группу бойцов, под прикрытием вечерней темноты повел их в атаку.

Последние мины, выпущенные батареями дивизиона, еще рвались за противотанковым рвом, а командир 1-й батареи лейтенант Н. Цинцадзе с группой разведчиков уже был у стен форта. Перебравшись через железный забор со стороны реки, минометчики ворвались во внутренний двор. Короткая вспышка ракеты на миг осветила вход в казематы форта и прикрывавший его станковый пулемет. Под градом пуль они ворвались в здание форта. Завязался рукопашный бой. Через несколько минут гарнизон форта в количестве 350 солдат и офицеров сдался в плен.

В боевом отзыве командира 74-го гвардейского стрелкового полка говорилось: «В боях за форт наравне с пехотинцами действовали бойцы, сержанты и [171] офицеры 12-го минометного полка, часть из них пошла впереди наших воинов. Они первыми ворвались в форт, проявив при этом исключительное мужество и героизм». Командир полка объявил минометчикам благодарность.

Бойцы 3-й гвардейской артиллерийской дивизии продолжали поддерживать наступление частей 54-го и 13-го стрелковых корпусов. Занимая один населенный пункт за другим, они продвигались вперед, отбивая многочисленные контратаки.

14 апреля более ста фашистских солдат и офицеров скрытно вышли к наблюдательному пункту командира 1-го дивизиона 12-го минометного полка капитана Н. Н. Бугринова и с ходу контратаковали его. Воины-минометчики смело вступили в бой. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка, во время которой старший разведчик А. А. Евсеев спас раненого командира. Отбиваясь гранатами, ведя меткий огонь из автомата, Евсеев вдруг почувствовал боль в плече. Рука безжизненно повисла. Но разведчик продолжал отстреливаться. Вскоре опустел диск. Брошена последняя граната. К обессилевшему от потери крови советскому разведчику бросились гитлеровцы. Они били его прикладами, кололи ножами. На груди бойца было обнаружено одиннадцать ножевых ран.

Фашисты заплатили за смерть героя-разведчика дорогой ценой. Вокруг котлована, где оборонялся Александр Евсеев, минометчики насчитали 37 трупов вражеских солдат.

Отважному артиллерийскому разведчику старшему сержанту Александру Александровичу Евсееву было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Под ударами наступающих войск капитулировали гарнизоны Циммербуде, Фишхаузена и другие. 17 апреля наши части вышли к заливу Фриш-Гаф. Противник большими группами стал сдаваться в плен.

В результате мощного удара артиллерии и авиации, решительных действий танков и пехоты 17 апреля 1945 года советские войска окончательно сломили сопротивление противника на Земландском полуострове. Остатки разгромленных фашистских войск, выброшенных с полуострова, бежали на косу Фриш-Нерунг. 5 мая коса Фриш-Нерунг была полностью очищена [172] совместными усилиями частей 3-го Белорусского фронта и Балтийского флота.

В этих боях с фашистскими захватчиками командиры подразделений и частей 3-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва РВГК показали себя: отлично подготовленными офицерами, способными действовать в самых сложных условиях. Об этом свидетельствуют многочисленные отзывы командиров стрелковых подразделений.

Вот один из них.

«О боевой деятельности 2-го дивизиона 99-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады за период с 13 по 17 апреля 1945 года. 2-й дивизион находился в оперативном подчинении командующего артиллерией 33-й гвардейской стрелковой дивизии 13-го гвардейского стрелкового корпуса.

Участвуя в разгроме войск противника на Земландском полуострове, дивизион показал себя сильной боевой единицей. Дивизион входил в состав дивизионной группы, с поставленными задачами справился хорошо. В этих боях дивизион проявил себя боеспособным, маневренным и хорошо сколоченным артиллерийским подразделением. Своевременная огневая поддержка дивизионом наступающих частей 33-й стрелковой дивизии во многом способствовала выполнению дивизией поставленных задач. Командир дивизиона майор В. И. Поляков и офицеры дивизиона, а также отличившиеся сержанты и солдаты достойны правительственных наград за отличное выполнение боевых задач, поставленных командованием 33-й гвардейской стрелковой дивизии.

Командующий артиллерией 33-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Панкул».

Командир 2-го дивизиона майор В. И. Поляков был награжден орденом Александра Невского.

Личный состав дивизии, особенно разведчики взводов управления, действовавшие с передовыми подразделениями, проявлял храбрость и самоотверженность. Разведчики не только вели разведку и помогали управлять огнем батарей, но вместе с пехотой и танками неоднократно штурмовали вражеские укрепления, причем зачастую им приходилось действовать самостоятельно. [173]