На Воронежском фронте

Первое испытание

Шел второй год войны. Позади была битва за Москву. На Волге, под Сталинградом, в ожесточенных боях занималась заря победы над отборными силами 6-й немецко-фашистской армии. В этих и других сражениях большую роль играла артиллерия. Недаром первый день наступления советских войск под Сталинградом, 19 ноября 1942 года, когда тысячи орудий и минометов обрушили на врага свой могучий удар, стал впоследствии праздником артиллерии Советских Вооруженных Сил.

Артиллерия — бог войны. В этих крылатых словах и высокая оценка ее выдающейся роли в Великой Отечественной войне, и восхищение огромной огневой мощью грозного оружия.

В трудных условиях длительной войны партия и правительство делали все для того, чтобы дальше совершенствовать и развивать боевую мощь всех родов войск Советских Вооруженных Сил.

Дальнейшее развитие получила артиллерия резерва Верховного Главнокомандования (РВГК), которая к осени 1942 года насчитывала более 1100 расчетных полков, имевших на вооружении все виды современной по тому времени артиллерии{1}.

Одновременно с учетом боевого опыта шло совершенствование организационной структуры артиллерии РВГК, направленное на повышение ее устойчивости в обороне и маневренности в наступлении. Осенью 1942 года началось формирование артиллерийских дивизий [7] {2}, а несколько позже и артиллерийских корпусов резерва Верховного Главнокомандования.

Одним из таких соединений была и 8-я артиллерийская дивизия. Она формировалась в первой половине ноября 1942 года в артиллерийском учебном центре под Москвой, в Чувашии и в районе Челябинска. В состав дивизии вошли 138, 206 и 265-й гаубично-артиллерийские полки, имевшие на вооружении 122-мм гаубицы образца 1938 года, два тяжелых пушечных артиллерийских полка, из которых один, 38-й, имел 122-мм пушки, другой, 129-й, — 152-мм гаубицы-пушки образца 1937 года. Кроме того, в состав дивизии вошли 288, 368 и 374-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, имевшие на вооружении 76-мм пушки ЗИС-3, и 619-й отдельный артиллерийский разведывательный дивизион. В восьми артиллерийских полках насчитывалось 180 орудий.

Формирование соединения закончилось в ноябре. Приказом Народного комиссара обороны командиром дивизии был назначен энергичный, хорошо подготовленный артиллерист полковник Петр Михайлович Рожанович, имевший боевой опыт. Заместителем по политической части стал старший батальонный комиссар Иван Андреевич Касьянов, начальником штаба — подполковник Борис Генрихович Кляцких.

Командиры полков и их заместители по политической части, начальники штабов, командиры дивизионов и большая часть командиров батарей являлись кадровыми офицерами, участниками боев. Большинство — коммунисты.

В короткие сроки надо было сколотить расчеты и подразделения, научить их действовать в самых трудных условиях, приближенных к фронтовой действительности. Днем и ночью в полках кипела боевая и политическая подготовка. Воины упорно овладевали сложной артиллерийской техникой, совершенствовали свое мастерство, изучали методы борьбы с вражескими танками.

На первых тактических учениях с боевыми стрельбами части показали слаженность и неплохую огневую выучку. [8]

В свободное от занятий время в дивизии проводились митинги, партийные и комсомольские собрания. Коммунисты и беспартийные обсуждали свои задачи, обменивались опытом, приобретенным в первый период войны. В своих выступлениях они говорили о готовности к борьбе с ненавистным врагом — немецко-фашистскими захватчиками.

На митинге в 265-м гаубичном артиллерийском полку с яркой речью выступил командир орудия 3-й батареи сержант В. Г. Гурьев. Он говорил о предстоящих боях с сильным и коварным врагом, предупреждал товарищей по оружию, что эти бои будут серьезным испытанием моральных качеств, мужества и мастерства, железной дисциплины и организованности. «Мы с вами открываем первые страницы боевого пути нашей дивизии, — говорил сержант. — Так давайте сделаем так, чтобы эти страницы стали славными, победоносными. Это зависит от каждого из нас. Великие победы складываются из множества небольших ратных успехов, как большие реки образуются из маленьких ручейков. И я, дорогие товарищи однополчане, даю клятву достойно выполнить свой воинский долг перед любимой Родиной, не пожалею своей жизни ради победы над ненавистным врагом».

И вот 11 ноября эшелоны 8-й артиллерийской дивизии двинулись на фронт. По пути замелькали названия городов и железнодорожных станций: Уфа, Куйбышев, Чапаевск, Сызрань, Пенза, Балашов, Борисоглебск.

22 ноября, выгрузившись на станциях Бутурлиновка, Бобров и Хреновая, артиллеристы двинулись в путь в назначенный район фронта. Предстояло пройти 150 километров. Двигались по бездорожью, сквозь вьюгу и снежные заносы. На протяжении всего пути от станции выгрузки до Верхнего Мамона (Воронежская область) были следы варварских разрушений и кровопролитных боев: сожженные села, воронки от бомб, братские могилы.

И в сердцах людей, одетых в армейские шинели, с новой силой загоралось стремление быстрее выйти на линию фронта и вступить в бой с фашистами, отомстить им за кровь и муки советских людей. На марше по полкам и подразделениям дивизии пронеслась радостная весть: советские войска в районе Сталинграда перешли в контрнаступление и, прорвав оборону противника, [9] успешно продвинулись в западном направлении. Известие это вызвало огромный патриотический подъем.

Двигаясь к среднему течению Дона, полки дивизии расположились на левом берегу реки, в районе населенных пунктов Верхняя и Нижняя Гнилуша, Верхний Мамон, войдя в оперативное подчинение Воронежского фронта. Артиллеристы получили задачу поддерживать наступление 6-й армии.

Как только дивизия вступила в позиционный район, разведывательные подразделения заняли наблюдательные пункты. Вооружившись оптическими приборами, командиры круглые сутки вели тщательное наблюдение за противником. В результате за короткое время удалось засечь 39 артиллерийских и минометных батарей, до 50 ручных и станковых пулеметов, свыше 30 блиндажей, дзотов и много других целей.

Орудийные расчеты ночью оборудовали огневые позиции, а в дневное время на наскоро созданных учебно-полевых полигонах учились занимать огневые позиции в условиях бездорожья, отрабатывали взаимодействие с пехотой. Командиры 288-го и 368-го истребительно-противотанковых артиллерийских полков майоры А. И. Щербак и В. К. Торохов успели провести зачетные стрельбы по движущимся танкам и одиночным неподвижным целям.

Занятия проводились с большими предосторожностями: ведь противник был совсем близко. Движение машин вблизи переднего края строжайше запрещалось — враг с противоположного берега по шуму моторов мог легко обнаружить скопление артиллерии. Над позициями то и дело пролетали самолеты с фашистской свастикой.

Дивизия занимала огневые позиции и наблюдательные пункты на равнинной местности, лишенной каких-либо естественных укрытий, вдали от дорог, что затрудняло скрытные перегруппировки и маневры войск. Для боевых порядков использовались овраги, балки, кустарники. Передвижение частей и занятие ими позиций проводилось только ночью со строжайшим соблюдением светомаскировки. Чтобы ввести противника в заблуждение, перемещения маскировались стрельбой из ручного оружия, пулеметов, артиллерии по графику, увязанному с переходом артиллерии и других частей в исходные районы для наступления. [10]

Огневые позиции батарей располагались эшелонированно в глубину до 5 километров. Тяжелые пушки ставились на удалении 4–5 километров от переднего края противника, гаубицы — от 3 до 3,5, противотанковые орудия — 1–1,5 километра. Наблюдательные пункты были предельно приближены к первой неприятельской траншее. Для обнаружения артиллерийских батарей противника широко использовались подразделения звуковой разведки. Чтобы скрыть группировку артиллерии, пристрелка реперов производилась накануне наступления одиночными орудиями, выделенными от каждого дивизиона.

С какими силами врага предстояло встретиться артиллеристам в первых боях на Дону?

Перед фронтом 6-й армии Воронежского фронта, в оперативном подчинении которой тогда была 8-я артиллерийская дивизия, оборонялись основные части 8-й итальянской армии, входившей в группу армий «Б», а также оперативная группа «Холлидт» и остатки 3-й румынской армии{3}. По данным разведки, они находились в обороне. Их передний край проходил по правому берегу Дона на участках Новая Калитва, Самодуровка, Березовка, Красново, Орехово. Ближайшие резервы находились в районах Ивановка, Царево, Дубовиково и поселка Орабинский. Все населенные пункты были сильно укреплены и подготовлены к круговой обороне.

Занимая господствующие высоты и имея перед собой водную преграду — Дон с его крутыми и обрывистыми берегами, противник имел много преимуществ перед нашими войсками. Свою оборону здесь он создавал и совершенствовал в течение шести месяцев. В итоге на правом берегу реки были созданы мощные инженерные укрепления. Бойцы понимали, что бои предстоят тяжелые.

8-я артиллерийская дивизия получила задачу поддерживать наступление 15-го стрелкового корпуса, которому предстояло форсировать Дон, прорвать оборону противника восточнее Березовка, Гороховка и, наступая на Ушаково, к исходу первого дня овладеть рубежом Ивановка, Высокий, Долгий, Писаревка. Далее во взаимодействии с 17-м и 25-м танковыми корпусами [11] продвигаться на Кантемировку и на третий день операции овладеть рубежом Соколово, Жуковка, Каптемировка.

Командир корпуса решил усилить 172-ю стрелковую дивизию 288-м истребительно-противотанковым и 265-м гаубично-артиллерийским полками; 368-й, 374-й истребительно-противотанковые и 138-й гаубично-артиллерийский полки направлялись на усиление 267-й стрелковой дивизии, составляя группу поддержки пехоты этих соединений, действовавших в первом эшелоне корпуса; 38-й и 129-й пушечные и 206-й гаубично-артиллерийский полки, 619-й отдельный разведывательный дивизион передавались в состав группы артиллерии дальнего действия 15-го корпуса. Они должны были поддерживать наступление корпуса, вести борьбу с вражеской артиллерией и минометами, подавлять резервы, штабы и узлы связи и препятствовать подходу свежих сил врага. Командование группой возлагалось на командира дивизии полковника П. М. Рожановича.

Для более надежной связи с пехотой командиры-артиллеристы имели со стрелковыми полками и батальонами радио — и телефонную связь. Их наблюдательные пункты размещались рядом с пехотными, что обеспечивало личное общение командиров.

Перед наступлением во всех частях дивизии проводилась большая политическая работа. Особое внимание уделялось расстановке партийных и комсомольских сил. На партийных и комсомольских собраниях коммунисты и комсомольцы обсуждали свои задачи в предстоящих боях, выражали готовность быть впереди, личным примером вдохновлять товарищей на подвиги.

— Я призван бить врага, — говорил наводчик красноармеец Я. П. Енцов на партийном собрании 265-го артиллерийского полка. — Сил у меня для этого достаточно. Грудью постою за нашу землю русскую. Я сделаю все, что в моих силах, для полного разгрома нашего общего врага. Это мой долг, это моя задача.

Так думал каждый воин, так был настроен каждый артиллерист. Воля к победе, готовность к подвигу сплачивали людей, были дополнительным источником их несокрушимой силы.

В ночь на 16 декабря был получен приказ командующего войсками 6-й армии о наступлении. При тусклом свете мерцающих коптилок его читали в землянках, [12] окопах, на огневых позициях и наблюдательных пунктах. Вместе с приказом было получено и обращение Военного совета Воронежского фронта ко всем бойцам и офицерам с призывом «Не давать пощады врагу. Защитить Родину от фашистских захватчиков!».

В ту ночь никто не спал. Для более быстрого и точного ведения огня на щитах орудий аккуратно выписывались данные о запланированных целях. Тщательно чистились и раскладывались у орудий снаряды. Словно часовые на своем посту, стояли пушки с гордо поднятыми стволами. Расчеты ждали команды к наступлению. Первый бой. Первое серьезное испытание мастерства, выдержки, готовности к подвигу.

Близился рассвет, воины считали минуты. Но только в 8.00 прозвучала долгожданная команда, и наступление на Среднем Дону началось. Загремела канонада. Артиллеристы массированными ударами разрушали полевые укрепления, подавляли артиллерию, минометы и пулеметы, уничтожали живую силу, громили командно-наблюдательные пункты и узлы связи противника.

Артиллерийская подготовка продолжалась 1 час 30 минут. Огонь был столь эффективным, что застигнутые врасплох гитлеровцы долго не могли опомниться. Их артиллерийские и минометные батареи безмолвствовали, а те, которые пытались ответить на удар, тут же подавлялись нашими орудиями. Находясь на наблюдательных пунктах, командиры частей и подразделений внимательно следили за точностью стрельбы и в случае необходимости вносили поправки в исходные данные, передавая их на огневые позиции.

Артиллерийская подготовка подходила к концу. Ее темп достиг своего предела. Орудийные расчеты, несмотря на лютый мороз, работали у орудий в одних гимнастерках. В первом бою всегда особенно жарко. Когда стрелки часов показали 9.30, пехота, прижимаясь к огненному валу, пошла в атаку, вместе с ней бежали артиллеристы — разведчики и связисты.

Пренебрегая опасностью, разведчики и связисты одними из первых перебрались на правый берег Дона и, заняв ряд наблюдательных пунктов, продолжали корректировать стрельбу своих батарей по ожившим пулеметным точкам и минометным батареям противника.

Одним из первых переправился на вражеский берег с группой разведчиков помощник начальника штаба [13] 265-го артиллерийского полка старший лейтенант В. В. Пахмуро. Лихо сдвинув ушанку, перепрыгивая с льдины на льдину, добрался он до правого берега. Над головами бойцов стремительно, будто обгоняя один другого, проносились снаряды и рвались где-то рядом. Потом разведчикам удалось занять высоту 101,1, где находился блиндаж, только что отбитый у гитлеровцев. Быстро установив связь с полком и корректируя огонь батарей, Пахмуро продолжал разведку, его бойцы продвигались вперед вместе с пехотинцами.

Командир 1-го дивизиона 138-го гаубично-артиллерийского полка капитан В. Ф. Коваленко поддерживал наступление 2-го батальона 549-го стрелкового полка. На подступах к высоте пехотинцы попали под огонь артиллерии и контратакующих вражеских танков. При отражении контратаки погиб командир батальона. Капитан Коваленко не растерялся. Он подал команду своему дивизиону открыть заградительный огонь, а сам повел батальон в атаку. От близких разрывов дрожала земля, но бойцы, увлекаемые командиром, продвигались вперед. Между тем вражеские танки были уже совсем близко, шум моторов и скрежет гусениц усиливался с каждой минутой. Машины все сметали, рушили и уничтожали на своем пути. Казалось, нет такой силы, которая могла бы им противостоять. Но советские воины шли навстречу опасности. Капитан Коваленко, желая подбодрить воинов, с криком «ура» рванулся вперед. Подбежав к головной машине, он бросил под гусеницы связку гранат. Машина заполыхала. Коваленко, сраженный автоматной очередью, упал, но бойцы неудержимо шли вперед. Контратака гитлеровцев захлебнулась.

По всему фронту слышался треск автоматов и пулеметов. В бой вступали противотанковые ружья и 76-мм пушки. Воздух рвали их резкие хлопки.

Первый удар советских войск был настолько стремительным, что гитлеровцам ничего не оставалось, как бежать без оглядки. Они бежали и падали, подкошенные перекрестным огнем пулеметов. Бросая боевую технику, итальянцы целыми подразделениями сдавались в плен. Части 15-го стрелкового корпуса, прорвав оборону противника и продолжая громить его, уверенно двигались на запад.

К исходу 16 декабря войска 6-й армии на направлении [14] главного удара освободили ряд населенных пунктов и продвинулись на 6–8 километров.

В результате огневого удара артиллеристов была дезорганизована работа штабов, понесли большие потери тыловые части и резервы противника. Управление и связь были полностью нарушены. И это неудивительно. Ведь только огнем 8-й артиллерийской дивизии в первый день наступления было уничтожено и подавлено 34 артиллерийские и минометные батареи, 17 пулеметов, разрушено 22 дзота, 3 артиллерийских склада, разбито свыше 30 автомашин и тягачей, враг потерял убитыми около 2 тысяч солдат и офицеров{4}.

О мужестве и героизме наших артиллеристов командующий 6-й армией генерал Ф. М. Харитонов писал: «8-я артиллерийская дивизия в первом бою 16 декабря 1942 года лучше и полнее справилась со своей задачей, чем все артиллеристы 6-й армии»{5}.

Вновь созданные артиллерийские дивизии прорыва РВГК при проведении первых крупных операций — в контрнаступлении под Сталинградом и в наступательной операции 6-й армии Воронежского фронта — свое назначение оправдали полностью, став мощной огневой силой в руках Ставки Верховного Главнокомандования.

Наступление на Среднем Дону продолжалось. Вечером 16 декабря полки 8-й артиллерийской дивизии начали переправлять через Дон свои пушки и гаубицы. Вражеская авиация висела над рекой. Машины и тракторы вязли в снегу, их пытались вытаскивать с помощью буксиров, но стальные тросы не выдерживали. Тогда артиллеристы, несмотря на рвущиеся бомбы и 30-градусный мороз, сами стали тянуть орудия.

К утру следующего дня дивизия была готова к открытию огня. На рассвете, после короткой артиллерийской подготовки, пехота вновь перешла в наступление. Но противник за ночь успел подтянуть свежие резервы и оказал сопротивление. Фашисты остервенело дрались за каждую высоту, за каждый населенный пункт. Так, бой за высоту 200,0, к которой подошел 317-й стрелковый полк, продолжался около трех часов. Итальянцы изо всех сил пытались удержать ее. Под прикрытием огня всех видов оружия они неоднократно [15] переходили в контратаки. На помощь нашей пехоте пришли артиллеристы. Открыв ураганный огонь по вражеским укреплениям, они разрушили пять дзотов, шесть блиндажей и уничтожили пять самоходных орудий. Сопротивление было сломлено, оставалось взять высоту. Командир 3-й батареи 368-го истребительного противотанкового артиллерийского полка старший лейтенант И. П. Кураса со своими разведчиками первым достиг высоты. Метким огнем его батарея уничтожила до роты неприятельской пехоты, взяла в плен сорок солдат. Успех артиллеристов закрепили пехотинцы 317-го полка, дружно устремившиеся вперед.

Успешно действовал и 288-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. В течение шести часов он вел огневой бой в районе деревни Цапково с большой группой противника, пытавшейся любой ценой вырваться из окружения.

В этом бою отличились 1-я батарея под командованием политрука И. Ф. Бардина и 3-я батарея под командованием лейтенанта С. А. Экшияна. Отразив все контратаки и обратив врага в бегство, они уничтожили четыре вражеских орудия, десять автомашин с солдатами и офицерами. Это дало возможность пехоте улучшить свои позиции.

Умело управлял боем командир 4-й батареи 138-го гаубично-артиллерийского полка старший лейтенант И. П. Маркушев. Когда танки неприятеля начали контратаку и наша пехота несколько отошла, он, оставаясь со своим взводом управления на наблюдательном пункте, подпустил машины менее чем на сто метров и открыл огонь из противотанкового ружья. От метких выстрелов заполыхали два танка. Это решило исход поединка. Остальные экипажи не стали рисковать и повернули к исходным позициям. В этот момент подошли наши подразделения и с ходу вступили в бой. Атаковав противника, части 15-го корпуса заняли Талы.

Но враг продолжал подтягивать новые силы, и бои принимали все более ожесточенный и затяжной характер. Бывали случаи, когда один и тот же населенный пункт в течение суток по нескольку раз переходил из рук в руки.

Ожесточенные схватки с оккупантами завязались на участке 265-го гаубично-артиллерийского полка западнее [16] Верхнего Мамона, около села Валентиновка. Окружавшая село роща была превращена противником в сильный опорный пункт с противотанковыми препятствиями, сюда же подтягивались свежие, хорошо укомплектованные итальянские части. Наши подразделения при поддержке артиллерии попытались взять Валентиновку с ходу, но были остановлены заградительным огнем. Пехотинцам пришлось залечь. А тут еще, как назло, пошел густой, липкий снег, видимость ухудшилась.

Между тем враг продолжал вести артиллерийскую и пулеметную стрельбу по нашим боевым порядкам. Необходимо было срочно разведать его огневые точки. Командиры 2-й и 1-й батарей 368-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка старшие лейтенанты А. В. Кондратьев и М. И. Моисеев вызвались выполнить эту задачу.

Снегопад усилился. Видимость ухудшилась еще больше. Благодаря этому удалось незаметно приблизиться к переднему краю вражеской обороны. Офицеры даже слышали, как немцы переговаривались между собой. Ведя наблюдение за противником и передавая команды по радио на позиции, Кондратьев и Моисеев успешно уничтожали вражеские пулеметные точки. Но фашисты вскоре обнаружили разведчиков и открыли по ним ураганную стрельбу. Смертью героя пал в этом бою коммунист Александр Васильевич Кондратьев. Вражеская пуля, пробив партбилет, попала ему в сердце. Ценою жизни молодой офицер, не знавший страха в бою, помог товарищам по оружию в трудный момент наступления.

Пехота при поддержке огня батарей перешла в атаку и в рукопашной схватке разгромила неприятеля. Валентиновка была освобождена, около 200 неприятельских солдат и офицеров оказались в плену.

Прикрываясь огнем артиллерии, противник отходил на запад. Преследуя его и двигаясь впереди частей 15-го стрелкового корпуса, 368-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк под командованием майора В. К. Торохова в районе села Марково вступил в бой с противником, оказавшим сопротивление.

Расчеты 3-й батареи, перемещаясь с передовыми стрелковыми подразделениями, укрепились на южной окраине села и завязали огневой бой с вражескими танками. Артиллеристы понесли при этом значительные [17] потери. Среди бойцов оказались тяжело раненные, их спешно выносили в укрытие. Командир батареи старший лейтенант И. П. Кураса вынес семь раненых, но, возвращаясь в батарею, попал в кольцо итальянских автоматчиков. Они пытались взять офицера в плен. И. П. Кураса отстреливался до последнего патрона и в неравном поединке уничтожил 11 солдат. Старший лейтенант погиб от прямого попадания вражеского снаряда.

Нелегко было артиллеристам 5-й и 6-й батарей в районе совхоза «Красный молот», которые поддерживали наступление разведывательного батальона 267-й стрелковой дивизии.

На этом участке неприятель ввел в бой около батальона автоматчиков из отряда войск СС. После артиллерийского налета эсэсовцы при поддержке танков контратаковали разведывательный батальон, потеснили его и окружили 6-ю батарею.

Разгорелся неравный бой. Артиллеристы дрались до последнего снаряда. Когда снаряды кончились, командиры, оставив наводчиков у орудий, с остальными бойцами с винтовками в руках бросились навстречу фашистам. Им удалось не только прорвать кольцо окружения, но и обеспечить вывод орудий на новые позиции.

В этом бою отличились шофер С. Е. Биянов и старший сержант Д. Садыков. Использовав успех атаки, Биянов под ураганным вражеским огнем сумел вывести два орудия и спасти раненого командира разведывательного батальона. Старший сержант Д. Садыков, несмотря на ранение, лег за пулемет и стал в упор расстреливать фашистов. От потери крови он ослабел, поэтому временами пулемет замолкал, но стоило фашистам приблизиться, как силы вновь возвращались, и Садыков продолжал косить гитлеровских захватчиков. Несмотря на тяжелое ранение, старший сержант продержался до тех пор, пока батарея не вышла из окружения. Заметив обессилевшего воина, фашисты буквально изрешетили Садыкова, но и сами дорогой ценой заплатили за его смерть. В этом бою Садыков уничтожил до двадцати гитлеровцев.

Заняв новую позицию и получив снаряды, 6-я и 5-я батареи продолжали поддерживать своим огнем продвижение пехоты до тех пор, пока враг не был обращен в бегство. На поле боя он оставил три горящих [18] танка, две самоходные пушки, пять подбитых автомашин и более сотни своих солдат.

В боях на Среднем Дону личный состав 8-й артиллерийской дивизии показал умение драться с врагом, проявил мужество и героизм. Коммунисты и комсомольцы самоотверженно шли на самые опасные участки и выполняли ответственные поручения, всегда служили достойным примером для беспартийных.

При непосредственном участии дивизии в период Кантемировской операции были разбиты итальянские дивизии «Косария» и «Юлия», 386-я и 203-я немецкие пехотные дивизии{6}.

Но враг продолжал сопротивляться. Остатки его разгромленных соединений, усиленные 2-й и 386-й немецкими пехотными и 3-й итальянской альпийской дивизиями, закрепились на промежуточном рубеже обороны Новая Мельница, Коммуна ОГПУ и железнодорожная станция Криничная.

8-я артиллерийская дивизия получила задачу массированным ударом поддержать наступление частей 160-й и 172-й стрелковых дивизий 6-й армии, с ходу прорвать немецкую оборону, обеспечив стремительное наступление на Митрофановку.

На рассвете 27 декабря после артиллерийской подготовки бойцы стрелковых полков бросились в атаку. Прорвав оборону и отражая контратаки, они с боями продвигались вперед. Противник усиливал сопротивление. Полк пехоты, поддерживаемый танками, артиллерией и бомбовыми ударами авиации с воздуха, трижды контратаковал части 160-й стрелковой дивизии, но, понеся большие потери, вынужден был отойти на заблаговременно подготовленные позиции. Отступление на новый рубеж — Митрофановка, Михайловка и Касьяновка — гитлеровцы прикрывали авиацией и артиллерийским огнем.

Войска 6-й армии, поддерживаемые артиллерией, овладели населенными пунктами Пасюково, Дмитровка, Калиновка и Высочены. Но, встретив ожесточенное сопротивление, наши войска вынуждены были временно приостановить наступление и закрепиться на занятом рубеже.

В целях улучшения управления войсками, наступавшими на Среднем Дону, Ставка ВГК 19 декабря [19] 1942 года передала 6-ю армию Воронежского фронта в состав Юго-Западного фронта, а 8-я артиллерийская дивизия, оставаясь в составе войск Воронежского фронта, была передана в оперативное подчинение 3-й танковой армии. Совершив 100-километровый марш, 8 января 1943 года она сосредоточилась в районе Кантемировки и получила приказ командующего армией генерал-майора П. С. Рыбалко готовиться к наступательной операции на Верхнем Дону.

Командир дивизии поставил перед командирами полков предварительную задачу. В связи с этим они приступили к разведке обороны противника. Уточняя огневую систему на местности, офицеры согласовали вопросы взаимодействия с поддерживающими частями, причем основное внимание обращалось на управление полками и огневое взаимодействие как внутри самой дивизии, так и с частями 3-й танковой армии. С этой целью штаб дивизии провел командно-штабную игру на картах со штабами и командирами артиллерийских полков. При этом были детально изучены противник и система его обороны.

В батареях, как всегда перед боем — это стало уже традицией, проходили партийные и комсомольские собрания. Политработники разъясняли бойцам особенности боевых действий в содружестве с танковыми частями. Был зачитан также Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года «О введении новых знаков различия для личного состава Красной Армии», воспринятый воинами дивизии с большим удовлетворением.

В содружестве с танкистами

В первой половине января войска Воронежского фронта готовились к наступлению. В армиях проводилась перегруппировка частей, создавались запасы продовольствия, горючего, боеприпасов. Штаб фронта разрабатывал план окружения и ликвидации острогожско-россошанской группировки противника из 22 дивизий. Предусматривалось нанесение ударов по трем сходящимся направлениям. Один из таких ударов должна была нанести 3-я танковая армия, усиленная 8-й артиллерийской дивизией прорыва. 9 января командующий 3-й танковой армией генерал-майор П. С. Рыбалко поставил задачу перед дивизией, уточнил сроки ее [20] готовности, район огневых позиций, определил группировку полков. В период артиллерийской подготовки предстояло подавить артиллерийские и минометные батареи противника, уничтожить многочисленные огневые точки как на переднем крае, так и в ближайшей глубине обороны, разрушить командно-наблюдательные пункты, нарушить систему управления войсками и методом последовательного сосредоточения огня поддерживать наступление войск 3-й танковой армии.

Наступление армии планировалось проводить двумя танковыми корпусами. Перед 12-м танковым корпусом, усиленным 206-м гаубичным и 374-м истребительно-противотанковым артиллерийскими полками нашей дивизии, была поставлена задача: войти в прорыв в полосе наступления 180-й гвардейской стрелковой дивизии и, наступая на Каменку, во взаимодействии с частями 18-го отдельного стрелкового корпуса окружить россошанскую группировку противника.

15-му танковому полку, усиленному 138-м гаубичным и 368-м истребительно-противотанковым артиллерийскими полками, предстояло после прорыва обороны противника частями 48-й гвардейской стрелковой дивизии войти в прорыв и наступать в направлении на Михайловку, Алексеевку, отрезать пути отхода немецким частям на запад и, соединившись с войсками 40-й армии, разгромить вражеские дивизии в районе Острогожска и Алексеевки.

Для поддержки боевых действий танковых корпусов была создана армейская артиллерийская группа в составе 38-го и 129-го пушечных и 265-го гаубично-артиллерийских полков, 619-го артиллерийского разведывательного дивизиона. Командиром ее был назначен полковник П. М. Рожанович. В противотанковый резерв армии выделялся 368-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Группе АДД приказывалось уничтожить артиллерию и минометы противника, нарушить систему управления, воспрепятствовать маневру и выдвижению его тактических резервов и поддерживать наступление войск 3-й танковой армии.

8-я артиллерийская дивизия тщательно готовилась к боевым действиям. Командиры полков и дивизионов выбирали и оборудовали огневые позиции и наблюдательные пункты. Подвозилось продовольствие, горючее, боеприпасы. Штабы полков собирали и изучали разведывательные данные, планировали огонь батарей, на [21] местности отрабатывали вопросы взаимодействия с пехотой и танками.

В подготовительный период отлично справился со своей задачей 619-й артиллерийский разведывательный дивизион под командованием капитана А. Ф. Иванова. За пять дней (с 9 по 13 января) его подразделения разведали и определили координаты более 50 целей. Круглые сутки работали бойцы дивизиона, причем трудность работы усугублялась морозами, доходившими до 30 градусов. Но артиллеристы забывали об этих невзгодах и помнили только об одном: дивизии нужны точные данные о расположении вражеских огневых точек, так как без них нельзя выполнить боевую задачу. И разведчики ценой больших усилий своевременно добывали данные, которые всегда были достоверными.

Но враг тоже не дремал. Начиная с 10 января усилила свою активность его авиация. Над боевыми порядками наших войск, в районе огневых позиций, фашистские самолеты систематически сбрасывали не только бомбы, но и всевозможный хлам, вроде мешков с песком, бороны и даже пустые бочки. Гитлеровцы рассчитывали посеять панику среди красноармейцев. Такие налеты не причиняли большого ущерба, и красноармейцы только посмеивались: «Откуда гитлеровцы берут столько хлама?»

Действия вражеской авиации настораживали штабы и командиров. Принимались все меры к тому, чтобы подготовка к наступлению велась еще более скрытно. Пристрелка целей проводилась специально выделенными отдельными орудиями. Огневые позиции занимались в последнюю ночь перед наступлением при строжайшем соблюдении светомаскировки.

Наступление войск Воронежского фронта началось 12 января боем передовых батальонов в районе сторожевского плацдарма. Их успех на следующий день развивали главные силы 40-й армии. 14 января 1943 года в операцию включились 3-я танковая армия, усиленная 8-й артиллерийской дивизией, и 18-й отдельный стрелковый корпус, а также 6-я армия Юго-Западного фронта{7}. Так началась Острогожско-Россошанская операция. [22]

14 января утреннюю тишину в районе Новой Калитвы разорвал могучий рев пушек и гвардейских минометов («катюш»). Артиллерия всех калибров полтора часа громила вражескую оборону.

Еще не осели поднятые разрывами снарядов и мин тучи земли и снега, а передовые части 180-й и 48-й стрелковых дивизий перешли в атаку, прорвали вражескую оборону и стали медленно двигаться вперед. Прикрываясь арьергардными частями, гитлеровцы отступали, стараясь всеми силами сдержать продвижение советских войск.

Не ожидая выполнения стрелковыми дивизиями ближайшей задачи, генерал П. С. Рыбалко ввел в бой танковые корпуса. После десятиминутного артиллерийского налета их передовые батальоны, пройдя через боевые порядки стрелковых частей, вошли в прорыв и устремились вперед. За короткое время танкисты оставили далеко позади свои части. К исходу дня они продвинулись на 25 километров.

По окончании короткого артиллерийского удара полки 8-й дивизии, поочередно снимаясь со своих позиций, стали двигаться вслед за передовыми танковыми подразделениями. Продвижение танкистов было столь стремительным, что дивизионы тяжелых артиллерийских полков на тракторной тяге начали отставать. У танкистов возникло законное опасение оказаться без поддержки тяжелой артиллерии, и они, оказывая артиллеристам помощь, расчищали совместно дороги, выделяли тягачи.

В этих боях образцы мужества и героизма показывали воины истребительно-противотанковых артиллерийских полков, двигавшихся в боевых порядках танковых и мотострелковых батальонов.

Выйдя в район Новой Макаровки, 368-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк вступил в борьбу с вражескими танками, атаковавшими наступающие части. Восемнадцать стальных машин при поддержке артиллерии, поднимая столбы снега и ведя непрерывный огонь из орудий и пулеметов, неслись к позициям наших батарей. В воздухе появилась немецкая авиация, обрушившая десятки бомб на артиллеристов. Под ураганным огнем воины готовились к бою. Подпустив машины на близкое расстояние, они дружно открыли огонь. Бой был коротким, но жарким. После первых же залпов пять вражеских танков оказались [23] объятыми пламенем. Автоматчики, прыгая с танков, рассыпались по полю, пытаясь скрыться в ближайшем овраге. Контратака была отбита. Пять танков, словно немые свидетели этого поражения, остались неподвижно стоять на поле.

В этом бою отличились командир орудия 1-й батареи 368-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка старший сержант В. С. Астахов и наводчик красноармеец А. И. Исаев. Когда их орудие было выведено из строя, они захватили немецкую пушку и меткими выстрелами подбили средний вражеский танк.

Этот первый бой артиллеристов-истребителей в тесном содружестве с танкистами памятен еще и тем, что им впервые пришлось бить по танкам прямой наводкой. При этом испытывалось мужество, выдержка людей и их мастерство. И они выдержали экзамен, не дрогнули перед лицом грозной опасности. Смелый почин был подхвачен другими подразделениями дивизии.

В результате активной артиллерийской поддержки части 12-го танкового корпуса 16 января овладели Россошью и, развивая наступление, стали продвигаться на Ольховатку. Части 15-го танкового корпуса, преодолевая упорное сопротивление противника, наступали на Алексеевку.

В течение трех дней 368-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, поддерживавший 15-й танковый корпус, при снежных метелях, нехватке горючего и транспорта с боями продвигался вперед. Майор В. К. Торохов, участник многих боев, умело командовал полком.

Преодолев тяжелый 150-километровый путь, полк 17 января, поддерживая мотострелковый батальон, подошел к Алексеевке. В городе, как стало впоследствии известно, были сосредоточены крупные силы неприятеля: венгерская пехотная дивизия, немецкий и итальянский танковые батальоны. Соотношение сил было явно не в нашу пользу, тем не менее командир решил атаковать этот гарнизон. 368-й полк с ходу занял огневые позиции. Развернулись на позициях минометная и танковая роты разведывательного батальона 15-го танкового корпуса. Образовалась своеобразная артиллерийская группа под командованием [24] майора В. К. Торохова. Проверив готовность батарей, он приказал открыть огонь.

Двадцатиминутному налету подверглись все военные объекты и служебные помещения города, в которых засели оккупанты. В атаку поднялся и мотострелковый батальон. При поддержке семи танков батальон атаковал восточную часть Алексеевки, но сопротивление гарнизона города оказалось столь сильным, что мотострелки вынуждены были отойти и занять оборону на ближайших высотах.

Ночью, укрепив позиции, батальон стал более тщательно готовиться к штурму. Артиллеристы продолжали вести разведку и изучать оборону противника, в кромешной темноте ставили орудия на прямую наводку. Политработники словом и личным примером вдохновляли воинов, поднимали их наступательный порыв. В расчетах агитаторы зачитывали сводки Совинформбюро о разгроме немецких войск под Сталинградом, об успешном наступлении Воронежского фронта, рассказывали о воинах, отличившихся в эти дни в тяжелых боях.

На рассвете разведка полка донесла, что к железнодорожной станции Алексеевка двигается вражеский эшелон с боевой техникой и солдатами. Командир 4-й батареи лейтенант С. А. Семенушкин получил приказ командира полка не допустить подхода эшелона к станции. Ждать пришлось недолго. Вскоре из-за поворота показался поезд. Минуя входные стрелки, он медленно отсчитывал последние метры перед остановкой. Батарея открыла огонь. Снаряды ложились точно, и эшелон рухнул под откос. Разрывы снарядов, грохот падающих вагонов и военной техники, крики и стоны раненых посеяли панику среди фашистов. Лишь через несколько часов командованию гарнизона удалось навести порядок и начать контратаку. Враг, видимо, решил упредить новый натиск наших частей, которые в эти утренние часы подтягивали новые силы.

Немецкие танки пошли на огневую позицию 4-й батареи, рассчитывая обойти ее и ударить с фланга. Однако в лощине они наткнулись на расчеты 5-й батареи, и командиру правофлангового орудия парторгу сержанту Д. К. Абдильдину пришлось вступить в бой с четырьмя танками. Третьим снарядом ему удалось подбить одну из машин, но три другие, не снижая [25] скорости, продолжали двигаться к позициям батареи. Их пушки и пулеметы вели беспорядочный обстрел местности. Шальной осколок сразил Абдильдина. Наводчик сержант А. Шанин, будучи раненным, нашел в себе силы продолжать бой и подбил головной танк. Исход этого неравного поединка решили воины 4-й и 5-й батарей, находившиеся на закрытой позиции юго-западнее Алексеевки. Ведя меткий огонь, они наносили чувствительные удары по врагу. В конце концов артиллеристы заставили вражеские танки повернуть к своим исходным позициям.

Атака была отбита. Но передышка оказалась недолгой. Через некоторое время фашисты вновь подвергли сильному артиллерийскому обстрелу позиции батарей. Наши расчеты вели ответный огонь.

А бой с каждой минутой принимал все более ожесточенный характер. Неприятель снова бросил в контратаку танки. И на этот раз некоторым из них удалось прорваться на наши огневые позиции. Танки вывели из строя расчет 4-й батареи и смяли орудие 5-й, однако дальше пройти не смогли.

На помощь артиллеристам пришли командир батареи лейтенант С. А. Семенушкин, сержант В. С. Евсеев и старшина медицинской службы Вера Курочкина. Здесь же оказались командир полка майор В. К. Торохов и начальник штаба старший лейтенант Ю. Н. Тихоненко. Воины вступили в неравный бой с вражескими танками и успешно отразили очередную атаку.

Столь же самоотверженно сражались и остальные батареи полка, находившиеся на правом фланге батальона. Эту группу возглавил заместитель командира полка по политической части А. В. Спивак.

В неравном бою артиллеристы сражались до последнего снаряда, а когда боеприпасы кончились, вступили в рукопашную схватку. После одной из таких схваток командир взвода боевого питания полка С. А. Баранов доставил на позиции две автомашины со снарядами. Расчеты тут же встали к орудиям, и бой продолжался. А вскоре на помощь подошел передовой отряд 62-й мотострелковой бригады 15-го танкового корпуса. Отбив совместно очередную атаку, артиллеристы продолжали активно поддерживать своим огнем мотострелков, которые кинулись на штурм Алексеевки. Снова артиллеристы, не щадя своей жизни, выкатывали [26] орудия на открытые позиции и били врага прямой наводкой, расчищая путь наступающим.

Мотострелки наконец ворвались в Алексеевку. Бои велись за каждую улицу, каждый перекресток, дом. Артиллерийские расчеты следовали за стрелками, своевременно приходили им на помощь там, где вражеские огневые точки мешали движению вперед.

Не выдержав мощного натиска советских воинов, гитлеровцы стали отступать. В это время к Алексеевке подошли и остальные подразделения 62-й мотострелковой бригады. К вечеру город был полностью очищен от фашистских захватчиков.

Овладев Алексеевкой, советские войска, участвовавшие в штурме города, продолжали продвигаться на северо-запад. К вечеру 18 января они соединились с передовыми частями 306-й стрелковой дивизии 40-й армии и, таким образом, завершили окружение противника в районе Острогожска.

В боях за Алексеевку огнем только 368-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 8-й дивизии было уничтожено свыше 300 солдат и офицеров противника, 5 танков и значительное количество орудий. Воины-артиллеристы совместно с мотострелками 15-го танкового корпуса захватили много пленных и большие трофеи.

За умелые действия и массовый героизм, проявленный при штурме Алексеевки, командир 15-го танкового корпуса генерал-майор танковых войск В. А. Копцов ходатайствовал перед Военным советом 3-й танковой армии о присвоении полку почетного наименования гвардейского.

Преследование врага продолжалось. Сильные морозы, непрерывные метели, снежные заносы делали дороги непроходимыми. Двигавшимся с передовыми отрядами стрелковых и танковых частей артиллеристам приходилось вступать в бой с разрозненными вражескими группами, стремившимися любой ценой вырваться из окружения. В этих боях артиллеристы действовали по-суворовски: побеждали врага не числом, а мужеством и умением.

Так, 19 января 1-я батарея 206-го гаубично-артиллерийского полка под командованием лейтенанта В. Л. Баскакова, следуя из района Алексеевки, остановилась на ночлег в деревне Варваровка. Вскоре разведка донесла, что к деревне приближается большая [27] колонна итальянцев. Командир быстро развернул батарею, подготовил ее к бою. Ждать пришлось недолго. Ничего не подозревавший враг уже находился на подступах к деревне. Подпустив колонну на близкое расстояние, батарея открыла огонь прямой наводкой. Снаряды рвались в гуще колонны, среди вражеских солдат поднялась паника. Разбегаясь, они открыли беспорядочную стрельбу, но вскоре опомнились и решили атаковать. Завязался бой, продолжавшийся более пяти часов.

Противнику удалось блокировать деревню и обойти батарею с флангов. Усталые, оглохшие от непрерывного грохота орудийных выстрелов расчеты продолжали отбивать яростные контратаки. Но отдельным группам итальянцев все же удалось приблизиться к огневым позициям. Тогда лейтенант Баскаков поставил на фланги несколько бойцов, вооруженных винтовками и пулеметами.

— Товарищи, любой ценой мы должны не допустить противника к нашим огневым позициям! — призвал воинов заместитель командира батареи по политической части старший лейтенант Ф. В. Вегнер, возглавивший группу.

Начался ближний бой. Неся большие потери, итальянцы все же продолжали атаковать. Некоторым из них удалось прорваться к взводу лейтенанта И. П. Старченко. Завязалась рукопашная схватка. Выстрелом из пистолета лейтенант уложил подбежавшего к его гаубице офицера. У орудия взорвалось несколько гранат. Появились раненые. Бойцы, которые были способны держать в руках оружие, сгруппировались около гаубицы, отчаянно отбиваясь от наседающих фашистов. И когда положение казалось уже безнадежным, с другого конца деревни донеслись крики «ура». Это на помощь подошли танкисты с автоматчиками на броне. Побросав оружие, итальянцы сдались в плен. В результате боя за деревню Варваровка было уничтожено до 300 солдат и офицеров противника и взято в плен около 4 тысяч человек{8}.

Так же геройски сражались в эти дни и воины 265-го гаубично-артиллерийского полка, командиром которого был коммунист майор И. В. Покус. Продвигаясь с частями 3-й танковой армии на Валуйки, они [28] 24 января в районе деревни Ковалево сдержали натиск вражеской колонны, состоявшей более чем из 2 тысяч солдат и офицеров итальянского альпийского корпуса.

Бой возник внезапно и был недолгим. Попытки итальянцев уничтожить артиллеристов не имели успеха. Ряды нестройных колонн альпийцев были изрядно потрепаны, но враг не сдавался. Собрав разрозненные группы, он снова и снова кидался на позиции артиллеристов и ценой больших потерь прорвался в расположение 1-го дивизиона. Тогда майор И. В. Покус, возглавив бойцов взводов управлений и подошедших подразделений 160-й стрелковой дивизии, ринулся в рукопашную схватку. Ошеломленные альпийцы бросились бежать, но лишь немногим из них удалось спастись. На поле боя насчитали 1500 раненых и убитых солдат и офицеров противника.

В этом тяжелом бою отличился расчет 1-го орудия, состоявший из таджиков и узбеков, командовал которыми старший сержант А. Иманов. Когда фашисты окружили расчет, бойцы дрались до последнего снаряда. В ответ на предложение итальянского офицера сдаться в плен старший сержант А. Иманов ударом приклада уничтожил фашиста.

Напряженные бои шли вокруг всего кольца окружения. Враг метался от одного населенного пункта к другому, но всюду нарывался на сокрушительные удары советских войск. Его отборные дивизии таяли на глазах. К 27 января окруженная в районе Острогожска и Россоши группировка противника была полностью ликвидирована. 13 вражеских дивизий были окружены{9}.

Боевые действия артиллеристов на Верхнем Дону так же, как и других войск, проходили в исключительно тяжелых условиях. В этих боях командиры и штабы показали незаурядное мастерство в управлении войсками, а личный состав — высокую моральную стойкость и беспредельную преданность партии и советскому народу. Успех первых боевых действий дивизии также результат умелого управления частями со стороны командира и штаба дивизии. Заслуживает одобрения четкая работа тыловых подразделений, которые [29] своевременно доставляли продовольствие, боеприпасы и горючее на огневые позиции.

Артиллерийские соединения в операциях на Верхнем Дону, в районе Сталинграда доказали жизненность вновь сформированных артиллерийских дивизий резерва Верховного Главнокомандования и целесообразность дальнейшего централизованного использования их в армейских наступательных операциях. Для более гибкого управления артиллерийскими полками в январе 1943 года по приказу Народного комиссара обороны СССР в артиллерийских дивизиях прорыва РВГК были созданы артиллерийские бригады. В нашей дивизии 7-я легкая артиллерийская бригада объединила 288, 365 и 374-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки; в 8-го гаубично-артиллерийскую бригаду вошли 138, 265 и 206-й гаубично-артиллерийские полки; в 12-ю пушечно-артиллерийскую бригаду — 38-й и 129-й пушечно-артиллерийские полки{10}.

На Харьков!

Разгром фашистских дивизий на Верхнем Дону создал благоприятные условия для войск Воронежского фронта, готовившихся к наступлению на харьковском направлении. Планировалось нанести здесь удар тремя левофланговыми армиями: 40-й, 69-й общевойсковыми и 3-й танковой.

Сдерживая продвижение советских войск, противник стремился отвести свои части на рубеж Северского Донца, одновременно подтягивая туда свежие дивизии.

3-я танковая армия, усиленная 8-й артиллерийской дивизией, после разгрома острогожской группировки без оперативной паузы снова перешла в наступление. Специального времени на подготовку к наступлению наша дивизия не имела, ее полкам приходилось спешить, чтобы на плечах отходящих вражеских частей совместно с войсками 3-й танковой армии форсировать Северский Донец. И все же к началу наступления тыловые подразделения дивизии сумели подать полкам по одному боевому комплекту снарядов, по одной заправке горючего и по пять суточных дач продовольствия. Политработникам удалось провести в батареях [30] партийные и комсомольские собрания, обсудить ближайшие задачи коммунистов и комсомольцев в предстоящем наступлении. С докладами выступали заместители командиров полков и дивизионов по политической части Т. И. Толкачев, И. И. Баландин, П. И. Мурашов, П. П. Ерошенко, С. Г. Тарасов и другие. Подведя итоги минувших боев, они разъясняли бойцам новую боевую задачу. В выступлениях коммунистов и комсомольцев звучали слова о беззаветной любви к Родине и глубокой вере в победу над фашизмом.

В этот период в дивизии был создан политотдел, который возглавил всю многогранную партийно-политическую работу.

И вот 2 февраля 1943 года после артиллерийского огневого налета перешла в наступление 3-я танковая армия на участке Уразово, Троицкое. Разгромив противостоящие войска противника и продолжая преследование разрозненных частей, танкисты 5 февраля вышли к Северскому Донцу в районе Печенега, Чугуев. Была сделана попытка форсировать реку с ходу, но гитлеровцы успели подтянуть полностью укомплектованную танковую дивизию «Адольф Гитлер» и подготовить на западном берегу сильную оборону. Особенно прочные инженерные сооружения им удалось создать в излучине Северского Донца в районе Печенеги и в ближайших населенных пунктах. Поэтому преодолеть водную преграду с ходу не удалось. Тогда командование 3-й танковой армии стало готовиться к форсированию реки.

На других участках наши войска продолжали наносить удары по врагу. 7 февраля в полосе 40-й армии (сосед справа) был освобожден город Короча. Продолжая развивать наступление, части к исходу дня завязали бои за Белгород. 9 февраля город был полностью освобожден от фашистских захватчиков.

В то же время 6-й гвардейский кавалерийский корпус (сосед слева) вышел на подступы к городу Мерефа.

Наметился обход Харькова советскими войсками как с севера, так и с юга. Для вражеской группировки создалась угроза окружения. Учитывая сложившуюся обстановку, немецкое командование приняло решение отвести свои войска с Северского Донца к Харькову и любой ценой удержать город. [31]

Утром 9 февраля войска 3-й танковой армии после мощной артиллерийской подготовки, в которой принимали участие и все полки нашей дивизии, перешли в наступление. Форсировав Северский Донец и прорвав оборону, они стали продвигаться с боями по направлению Рогань, Харьков. Через три дня они подошли к внешнему Харьковскому оборонительному обводу. Двигаясь за передовыми частями армии, артиллерийские полки дивизии вышли в район Рогани. Заняв боевые порядки, они приступили к разведке противника.

8-я артиллерийская дивизия получила задачу поддерживать боевые действия танковых частей, вести борьбу с вражеской артиллерией в районе Лосево и Горбачево, воспретить отход частей противника в районе Харькова.

В ночь на 13 февраля артиллеристы приступили к выполнению поставленной задачи. Они организовали непрерывный заградительный огонь по важнейшим узлам обороны и перекресткам города.

Пушечные полки вели борьбу с артиллерийскими и минометными батареями, гаубичные подразделения стремились воспрепятствовать отходу войск противника на заранее подготовленные позиции, сорвать подход его свежих сил из глубокого тыла.

Штаб дивизии во главе с майором И. И. Юрьевым, управляя огнем артиллерийских полков, разработал боевой приказ на бой за город Харьков, плановую таблицу взаимодействия с поддерживающими частями, а также установил очередность перемещения артиллерийских частей в ходе наступления.

Офицеры штаба чаще всего находились в артиллерийских полках, собирали сведения о противнике, помогали командирам организовать взаимодействие огня и маневра подразделений внутри дивизии, устанавливали надежную связь с общевойсковыми и танковыми частями. Начальник связи дивизии капитан А. И. Манюта, проверяя организацию связи, обнаружил в 206-м гаубичном и 38-м пушечном артиллерийских полках неисправные радиостанции. Капитан тут же заменил их, а выбывшие из строя немедленно отправил в мастерскую для ремонта. Начальник разведки дивизии майор В. А. Макаров, добывая данные о расположении вражеских огневых средств, успел побывать почти на всех наблюдательных пунктах и оказать [32] посильную помощь штабам полков в организации и ведении разведки.

Так трудились в эти дни все офицеры управления дивизии, оказывая командиру большую помощь в подготовке к наступлению и в дни боев за Харьков.

Немецкое командование подтянуло из глубоких тылов свежие войска, стремясь любой ценой удержать город. Восточная окраина его была подготовлена к длительной обороне, каждый дом стал опорным пунктом. Между домами были построены и заминированы баррикады. На улицах установлены противотанковые надолбы. Сам город надежно прикрывался артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем в сочетании с непрерывными танковыми контратаками.

В течение четырех дней на подступах к Харькову шли тяжелые кровопролитные бои, в которых принимали участие пехота, кавалерия, танки, артиллерия всех калибров, инженерные части и авиация. Наши артиллерийские полки, взаимодействуя с пехотой и танками, непрерывно вели огонь. Без сна и отдыха сражались воины дивизии, истребив за четыре дня боев сотни фашистских солдат и офицеров, уничтожив и подавив большое количество их артиллерии и другой боевой техники.

Только в полосе наступления 11-й гвардейской кавалерийской дивизии наш 265-й гаубично-артиллерийский полк уничтожил до роты вражеской пехоты, четыре артиллерийские и минометные батареи и десять автомашин с воинским грузом. 138-й пушечно-артиллерийский полк под командованием подполковника С. Н. Беляева, поддерживавший 555-й стрелковый полк, уничтожил три танка, четыре пулемета, восемь автомашин с боеприпасами и горючим и до сотни вражеских солдат и офицеров.

В районе Харьковского тракторного завода наступлению пехоты мешала минометная батарея, занимавшая позицию в развалинах домов, где ее долго не могли обнаружить. Отыскать батарею взялся командир взвода разведки 129-го пушечно-артиллерийского полка старшина И. А. Медведев. Ему удалось подползти к развалинам, определить координаты батареи и передать их командиру. Благодаря отважным действиям советского разведчика вражеская минометная батарея была подавлена.

Старшина Медведев продолжал вести разведку. [33]

В разгар боя он обнаружил в развалинах соседнего дома снайпера, наносившего большой урон нашей пехоте. Незаметно приблизившись к нему, Медведев заколол фашиста ножом и из его снайперской винтовки уложил с десяток фашистов.

Ожесточенные бои развернулись и на других участках в районе тракторного завода. Шесть танков 88-й танковой бригады совместно с батареей управления нашей дивизии атаковали неприятеля. Кругом все горело: развалины домов, асфальт, земля. Обе стороны несли потери, но бой продолжался. Здесь речь шла не только о силе огня и техники. Это было труднейшее психологическое испытание. Гитлеровцы полагали, что советские воины не выдержат, но просчитались. Не у нас, а у них не хватило стойкости и упорства! Тракторный завод к вечеру был в наших руках. Три противотанковых орудия, три станковых пулемета и свыше роты пехоты врага было уничтожено в этих боях — таков результат смелых действий танковых подразделений совместно с артиллеристами.

15 февраля войска 3-й танковой армии во взаимодействии с войсками других армий Воронежского фронта начали штурм Харькова. Круглые сутки шли тяжелые кровопролитные бои.

Немецкое командование вынуждено было подтянуть в Харьков свежее соединение СС, на этот раз танковую дивизию «Мертвая голова». Сопротивление гитлеровцев возросло. Бои стали еще ожесточеннее. Воины 8-й артиллерийской дивизии на руках выкатывали орудия, ставили их на прямую наводку, в упор расстреливали танки, уничтожали живую силу.

К полудню 16 февраля войска 3-й танковой армии во взаимодействии с частями 69-й армии решительными ударами отбросили оборонявшиеся в центре города остатки фашистских войск и освободили Харьков. Советские воины, срывая афиши, таблички с немецкими названиями улиц и площадей, двигались вслед за отступающими частями гитлеровцев, не давая им закрепиться. Население города восторженно приветствовало своих освободителей. И всюду, где бы ни проходили наши бойцы, можно было наблюдать волнующие, незабываемые сцены.

При непосредственном участии артиллерийских полков дивизии, в тесном взаимодействии с пехотными, кавалерийскими и танковыми соединениями Воронежского [34] фронта на подступах к Харькову и в самом городе были изрядно потрепаны отборные гитлеровские дивизии СС «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Рейх», «Дойчланд», «Великая Германия», 48-й танковый корпус в составе 6, 11 и 71-й танковых дивизий{11}.

Выполняя приказ командования 3-й танковой армии, 8-я артиллерийская дивизия, оставив для прикрытия 38-й и 129-й пушечно-артиллерийские полки, продолжала движение в юго-западном направлении, поддерживая наступление частей 15-го танкового корпуса.

Фашистские захватчики, потерпевшие поражение в Харькове, не собирались дальше сдавать позиции. Они все еще верили в свою победу, подтягивали новые и новые резервы. Сопротивление их снова возросло.

Выйдя на рубеж Люботин, Мерефа, войска 3-й танковой армии встретили свежие вражеские части и вступили с ними в бой. Контратаки неприятельских танков следовали одна за другой, но наши танкисты при поддержке артиллерийского огня мужественно отражали эти удары, нанося чувствительные потери фашистам. Оставив оборонительный рубеж и город Мерефа, гитлеровцы опять вынуждены были отступить.

И снова началось преследование врага. Отступая, фашисты уничтожали все, что попадалось им на пути. Жгли села и города, выводили из строя заводы, железнодорожные станции, угоняли советских людей в Германию.

Бойцы 1-го дивизиона 265-го гаубично-артиллерийского полка, преследуя противника, вступили в деревню Барки. Покидая ее, гитлеровцы поджигали избы, бросали в окна гранаты. Из 900 домов в Барках не сохранилось ни одного.

Враг продолжал огрызаться. 19 февраля он нанес по правому флангу 6-й армии Юго-Западного фронта сильный контрудар из района Краснограда. Танковый корпус СС, тесня советские войска, двинулся из Павлограда. 22 февраля из района Гуляй-Поле навстречу ему вышел 48-й танковый корпус. Соединившись в районе Павлограда, к исходу 23 февраля они перешли в контрнаступление и устремились через Лозовую на Харьков. [35]

Войска правого крыла Юго-Западного фронта оказали упорное сопротивление, но, опасаясь быть отрезанными, вынуждены были отойти за Северский Донец. Отход войск Юго-Западного фронта чрезвычайно осложнил обстановку на левом крыле Воронежского фронта. В особенно тяжелом положении оказалась 3-я танковая армия, которую поддерживала 8-я артиллерийская дивизия. Левый фланг армии оказался совершенно открытым для удара противника. Нависла угроза полной изоляции 3-й танковой армии, действовавшей на красноградском направлении. И все же ее войска, не снижая темпа, продолжали наступление.

Между тем события развивались более стремительно, чем можно было предполагать. Части дивизии, выдвинутые для поддержки наступающих передовых частей армии, выйдя в район станции Шляховая и не успев полностью занять огневые позиции, были контратакованы противником. Особенно тяжело пришлось артиллерийским подразделениям, поддерживавшим стрелковые и кавалерийские части, которые сдерживали наступление передовых моторизованных частей 4-й немецкой танковой армии. Несмотря на сложную и тяжелую обстановку, артиллерийским полкам удалось занять огневые позиции и вступить в бой.

Вражеские атаки были отбиты, но и наши подразделения понесли большие потери как от бомбардировочной авиации, так и от артиллерийского и пулеметного огня гитлеровцев, сочетавшегося с проникновением отдельных танковых подразделений в глубокий тыл наших соединений.

Только через двое суток напряженных боев, при наличии значительного превосходства как в живой силе, так и в боевой технике, немцам удалось потеснить 3-ю танковую армию, отрезав и окружив ее передовые части. В числе окруженных оказались и пять полков 8-й артиллерийской дивизии, занимавших огневые позиции в районе Шляховая, Валки, Безлюдовка юго-западнее Мерефы.

Попав здесь в окружение, 288-й и 368-й противотанковые, 138, 265 и 206-й гаубично-артиллерийские полки несли большие потери. С каждым днем сокращались их маневренность и огневая возможность. Чтобы удержать занимаемые позиции и организованно прорвать вражеское кольцо, от бойцов и командиров требовалось не только высокое воинское мастерство, [36] но и огромное мужество. И они в полной мере проявили и отличное мастерство, и несгибаемое мужество в борьбе с сильным врагом.

Для большей устойчивости обороны 288-й и 368-й полки располагались непосредственно в боевых порядках стрелковых подразделений 25-й гвардейской стрелковой дивизии и нацеливались на борьбу с танками. 138, 206 и 265-й артполки были поставлены на закрытые позиции и имели задачу вести борьбу с артиллерийскими и минометными батареями, уничтожать живую силу противника в местах сосредоточения.

В связи с недостатком боеприпасов и невозможностью их доставки на огневые позиции окруженных частей командир дивизии отдал приказ открывать огонь по атакующим вражеским танкам и бронемашинам с дальности не более чем 600 метров. На случай прорыва неприятельской пехоты в район огневых позиций и для ее уничтожения были созданы небольшие резервные группы бойцов и офицеров, вооруженных ручными и станковыми пулеметами. Ими руководили командиры взводов управления батарей. Рассчитано было все — и расход снарядов, и порядок ведения огня, и нормы питания людей. Командир дивизии умело организовал бой полков, а штаб обеспечил четкое управление частями.

Двое суток четыре артиллерийских полка вели бой в районе Шляховой и Лозовой, а 206-й гаубично-артиллерийский полк — в районе Валки, Безлюдовка. Гитлеровцы наседали со всех сторон. Шли кровопролитные бои. Была нарушена связь между частями и подразделениями. Полкам приходилось драться до последнего снаряда. Но вот кончилось продовольствие и горючее. И все же артиллеристы организованно выходили из окружения, сохраняя при этом материальную часть.

В исключительно сложной обстановке красноармейцы, командиры и политработники показали примеры подлинного героизма. Когда не было снарядов, они брали автоматы и шли в рукопашную схватку. Раненые никогда не покидали поля боя. Те, у кого не было сил подавать и подносить патроны, брали пулемет или автомат и продолжали в упор расстреливать фашистов. Погибших бойцов в расчетах заменяли командиры и политработники.

В тяжелых, неравных боях пали смертью героев командир 265-го гаубично-артиллерийского полка майор [37] И. В. Покус, командир 138-го гаубично-артиллерийского полка подполковник С. Н. Беляев, его заместитель по политчасти капитан Н. А. Малеев, командир 288-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка майор А. И. Щербак. Заменив орудийные расчеты и став у орудий, они работали за наводчиков, сражаясь до тех пор, пока билось сердце. В окружении погибли многие другие коммунисты и комсомольцы. Но дорогой ценой заплатили за пролитую кровь наших товарищей и фашисты, оставив на полях боев тысячи трупов и горы военной техники.

При выходе из окружения 2-я и 3-я батареи 206-го гаубично-артиллерийского полка получили приказ закрепиться в районе Водяной Балки и организовать здесь оборону. Невзирая на бездорожье, артиллеристы спешили выполнить приказ командования и, еще не успев занять огневые позиции, вынуждены были вступить в бой с крупными силами вражеской пехоты и танками.

Расчеты 2-й батареи под командованием лейтенанта Р. П. Харчука, используя последние снаряды, мужественно отбивали атаки, чтобы дать возможность бойцам 3-й батареи, израсходовавшим свои боеприпасы, выйти из окружения. Но вскоре кончились снаряды и у 2-й батареи. И когда была брошена последняя граната, лейтенант Харчук скомандовал бойцам: «Отбой!» Кругом продолжали рваться мины, жужжали вражеские пули.

Оставив Водяную Балку, бойцы стали отходить к Майскому хутору. А тут, как назло, кончился бензин, и батарея сразу остановилась. Начались поиски горючего. На этот раз артиллеристам повезло. На хуторе они обнаружили склад с боеприпасами. Правда, там оказалось всего несколько десятков снарядов, а к Майскому хутору приближались немецкие танки. Лейтенант Харчук едва успел развернуть батарею. Первым открыло огонь орудие сержанта В. П. Гасика. Вторым снарядом ему удалось поджечь головной танк. Решив, что здесь сильная артиллерийская группировка, гитлеровцы повернули обратно. Наступила небольшая передышка. Однако вскоре они опять возобновили атаку. Завязался сильный бой. Батарейцы подожгли еще два тяжелых танка, но фашисты продолжали атаковать. Тяжелые машины шли на огневые позиции, стремясь во что бы то ни стало захватить Майский хутор. [38]

Бойцы решили стоять насмерть. Подпустив танки к своим позициям на предельно короткое расстояние, они расстреливали их в упор. Когда было подбито еще два танка, оккупанты не выдержали и повернули назад. В этот момент батарея имела всего один снаряд!

Но оставаться на хуторе дальше было небезопасно. Враг имел привычку даже после такого позорного бегства возвращаться и снова контратаковать. Но как быть с орудиями? Бензина нет, тягачи замерли. Лейтенант Харчук принял единственно верное в таких условиях решение: вывести из строя гаубицы. Бойцы со слезами на глазах обнимали их, но другого выхода не было. И вскоре черный дым окутал батарею. Отходя, артиллеристы с болью смотрели на оставленные орудия, с которыми прошли столько фронтовых дорог.

Двигавшимся на соединение со своими частями артиллеристам не раз еще приходилось вступать в рукопашные схватки с врагом, и каждый раз они выходили победителями. Необыкновенная воля к победе и жгучая ненависть к врагу помогали советским воинам одолевать неодолимое.

138-й гаубично-артиллерийский полк целые сутки отражал яростные атаки танков и вел огонь по наседающей пехоте противника, прикрывая отход 11-й гвардейской кавалерийской дивизии и пропуская ее эскадроны через свои боевые порядки. И артиллеристы, имея всего лишь по два снаряда на орудие, с честью вышли из этого боя, причем потерь в полку почти не оказалось, если не считать двух сожженных автомашин и одного трактора, разбитого прямым попаданием авиабомбы.

Не менее находчиво действовали в этих сложных условиях и другие части 8-й артиллерийской дивизии. Мужество и героизм проявили воины 288-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Окруженные со всех сторон, они отразили все атаки вражеских танков и, прорвав крепко замкнутое кольцо, освободили село Станичное. Продолжая вести кровопролитные бои, артиллеристы отходили по направлению к селу Соколово. Не успев оторваться от преследующих вражеских частей, полк получил от командира дивизии приказ выйти в район села Артюховка, поступив в распоряжение командира 1-го отдельного чехословацкого батальона полковника Людвика Свободы. [39] Батальон занимал оборону на широком фронте по северному берегу реки Мжа и имел ответственную задачу преградить немецким танкам путь на Харьков.

Полковник Людвик Свобода приказал командиру полка капитану В. Г. Сарапулову не допустить прорыва вражеских танков в район Соколово и не дать им возможности форсировать реку Мжа. Выполняя полученную задачу, командиры батарей заняли огневые позиции и немедленно открыли огонь по двигавшимся к селу вражеским танкам. Разгорелся жаркий бой. Противник бросал в атаку танки и самоходки, активно поддерживал их огнем своей артиллерии и минометов.

Первую атаку чехословацкие бойцы в содружестве с советскими артиллеристами отбили успешно, но за ней последовала другая. На этот раз десятки танков с огнеметами и до двух батальонов автоматчиков на бронетранспортерах ринулись на Соколово. Во второй половине дня некоторым из них удалось прорваться в центр села и приблизиться к церкви, где находился наблюдательный пункт командира чешской роты Отакара Яроша. Создалось критическое положение. Казалось, что перед огнем и железом ничто живое не устоит. Тогда капитан Сарапулов решил выкатить орудия на открытую позицию, чтобы прямой наводкой расстреливать вражеские машины и уничтожать автоматчиков.

Непрерывная стрельба слилась в единый многоголосый гул. Перед головным танком и с боков его взметнулся пучок смолисто-черного огня. Танк, объятый пламенем, остановился. Этой паузой воспользовались артиллеристы. Их снаряды и пули хлестко стегали автоматчиков, бежавших за машинами. Атака гитлеровцев захлебнулась. Положение Соколовского гарнизона было восстановлено.

В этом бою артиллеристы полка уничтожили три танка, пять пулеметов, четыре автомашины, четыре орудия и два миномета{12}.

Поддерживая 1-й отдельный чехословацкий батальон, 288-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк с честью выполнил задачу, поставленную полковником Л. Свободой, не пропустив через реку Мжа ни одного вражеского танка. Командир батальона [40] в боевом донесении докладывал командиру 25-й гвардейской стрелковой дивизии, в тактическом подчинении которого он находился: «Бой продолжался в окружении, в церкви и в окопах возле нее. В результате боя враг занял Соколово. Реку Мжу не перешел ни один вражеский солдат. Подбито и сожжено 19 танков, 4–6 транспортеров с автоматчиками. Враг потерял убитыми около 300 человек»{13}.

Так в тяжелых кровопролитных боях складывалось боевое содружество советских и чехословацких воинов на вечные времена.

После кровопролитных февральских боев 265-й и 138-й пушечные и 206-й гаубично-артиллерийский полки, выйдя из окружения, заняли огневые позиции на окраине города Мерефа и получили задачу во взаимодействии с частями 48-й гвардейской стрелковой дивизии любой ценой не допустить прорыва войск противника на Харьков. Командир и штаб 8-й артдивизии, увязав свои действия с пехотой, организовали управление и приступили к планированию огня.

6 марта днем гитлеровцы начали сильную артиллерийскую подготовку, после которой 40 танков и 30 бронетранспортеров с автоматчиками на борту контратаковали наши позиции, пытаясь перерезать железную дорогу Лозовая — Харьков и через станцию Борки выйти на южную окраину города Мерефа. Не рассчитывая, видимо, встретить серьезное сопротивление, они шли, как на параде, не нарушая ни интервалов, ни дистанций между танками, двигавшимися на большой скорости и поливавшими огнем из всех видов оружия. Артиллеристы, прижавшись к орудийным щитам, ждали их приближения. Наводчики не выпускали из перекрестия панорам намеченных танков и старались подпустить их как можно ближе. Наконец прозвучала команда «Огонь!». Раздался залп. Несколько танков, охваченные пламенем, остановились, остальные, не снижая скорости, продолжали двигаться на позиции артиллеристов, ведя огонь на ходу. Но никто из бойцов не думал оставлять свои орудия. Приготовив связки гранат, они выжидали момента, чтобы вступить в единоборство с грозными машинами...

К ночи бой стал стихать. Красноармейцы насчитали [41] до десяти горящих танков, восемь подбитых штурмовых орудий. Достойная награда за мужество и героизм! Танковая атака была отбита. Гитлеровцы отошли в район Новой Водолаги и станции Борки.

Но на следующий день, едва начало светать, бой ожил с новой силой, немцы бросили в атаку свыше 60 танков с мотопехотой. И опять ни одному из них не удалось прорваться в расположение батарей. Все неприятельские атаки были отбиты. Только одна батарея старшего лейтенанта Л. И. Симака из 288-го противотанкового артиллерийского полка, занимавшая огневую позицию на южной окраине Мерефы, отразила удар свыше 30 танков.

На другом участке 18 средних танков атаковали позиции 2-й и 6-й батарей 368-го противотанкового артиллерийского полка. Здесь расчеты 6-й батареи старшего лейтенанта М. А. Бабенко уничтожили 7 средних машин.

Самоотверженно сражался с врагом командир орудия 1-й батареи сержант В. М. Исаев. Он поджег два танка и взял в перекрестие панорамы третий, но в это время впереди пушки разорвался снаряд и из строя вышел весь расчет. Сержант, будучи раненным, подполз к орудию и метким выстрелом подбил третий танк. Василий Михайлович Исаев погиб смертью героя на станине своей 76-мм пушки, не пропустив ни одной фашистской машины к Мерефе.

Для борьбы с танками противника командование 8-й артиллерийской дивизии решило применить также 122– и 152-мм орудия. Использование тяжелых систем против танков и штурмовых орудий врага в нашей дивизии применялось впервые. В районе города Мерефа в противотанковую оборону было выделено 25 таких гаубиц и пушек. Эффективность их огня сказалась сразу. Только одна 2-я батарея 206-го гаубично-артиллерийского полка под командованием старшего лейтенанта Г. В. Дыченко подбила и уничтожила 7 вражеских средних машин.

Действия пехоты и танков противник прикрывал обычно ударами с воздуха. Самолеты все время висели над Мерефой и над позициями артиллеристов, но и они получали достойный отпор. Так, воины 38-го пушечно-артиллерийского полка сбили четыре самолета, причем один из них был сбит групповым винтовочным огнем паркового взвода, второй — из трофейного ручного [42] пулемета младшим сержантом И. Н. Журбеем, третий — из трехлинейной винтовки начальником разведки полка капитаном Г. В. Лигезой, четвертый — из противотанкового ружья рядовым 3-й батареи В. В. Сливой{14}.

Семь суток бойцы 8-й артиллерийской дивизии обороняли Мерефу. Днем отражали атаки врага, ночью рыли окопы, строили противотанковые заграждения, подвозили снаряды, но ни один не пожаловался на усталость. Воинами владела одна мысль — преградить путь фашистам к Харькову.

Бои за Мерефу потребовали от красноармейцев и командиров огромного напряжения сил и мужества. Командир дивизии полковник П. М. Рожанович и его штаб показали мастерство и умелое управление полками.

Старший лейтенант А. В. Аршипов, бывший начальник штаба 206-го гаубично-артиллерийского полка, в беседе с автором так рассказывал об этих боях: «Много я читал о героизме русского солдата, много слышал о ратных подвигах, но такого героизма, который был проявлен нашими людьми в боях за Мерефу, история знает мало. Впечатление было такое, что здесь мертвые и те поднимались с гранатами в руках и шли на единоборство с фашистскими танками. Можно было видеть, как бойцы с гранатами подбегали к танку и бросали их под гусеницы, из автоматов расстреливали идущую за танками пехоту. Люди умирали под танками, не пропуская их к своим орудиям».

За стойкость и мужество, проявленные при обороне города Мерефа, всему личному составу 8-й артиллерийской дивизии была вынесена благодарность Военного совета Воронежского фронта. Дивизия была представлена к почетному наименованию гвардейской.

7 марта 1943 года артиллеристы услышали по радио приказ Верховного Главнокомандующего о том, что за проявленную отвагу и мужество, героизм личного состава при выполнении боевых заданий в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, стойкость и дисциплину, организованность дивизии присваивается почетное наименование гвардейской.

Отныне 8-я артиллерийская дивизия стала именоваться 3-й гвардейской артиллерийской дивизией прорыва [43] резерва Верховного Главнокомандования. Ее полкам и бригадам, получившим звание гвардейских, также была дана новая нумерация. 2-я легкая артиллерийская бригада стала 7-й гвардейской легкой артиллерийской бригадой, ее полки: 288-й стал 208-м гвардейским, 374-й — 209-м гвардейским артиллерийскими полками; 28-я гаубичная артиллерийская бригада стала 8-й гвардейской гаубичной артиллерийской бригадой, ее 138-й полк получил наименование 212-го, 206-й стал 213-м, 265-й — 214-м гвардейскими гаубичными артиллерийскими полками; 12-я пушечная артиллерийская бригада была переименована в 9-ю гвардейскую пушечную артиллерийскую бригаду, 38-й полк стал 215-м. 129-й — 216-м гвардейскими пушечными артиллерийскими полками; 619-й отдельный разведывательный артиллерийский дивизион стал 21-м отдельным гвардейским разведывательным артиллерийским дивизионом.

Взволнованные радостным событием, воины дали торжественную клятву быть достойными почетного звания гвардейцев.

После героической обороны Мерефы дивизия продолжала вести упорные оборонительные бои сначала на подступах к Харькову, а затем в самом городе. Покидая Харьков, она прикрывала своим огнем вынужденный отход советских частей на новые оборонительные рубежи.

Гитлеровцы любой ценой стремились помешать организованному отходу советских частей из Харькова. Их танковые подразделения то и дело прорывались на наши огневые позиции. Гвардейцы в упор расстреливали их, а там, где такой возможности не было, где танки входили в мертвое пространство, уничтожали их из противотанковых ружей, подрывали гранатами. В самых тяжелых условиях артиллеристы не оставляли позиций без приказа командира, и каждый, кто был способен держать винтовку или гранату, оставался на своем посту.

208-й гвардейский легкий артиллерийский полк, поддерживая отступающую пехоту, 9 марта прибыл в Харьков. Командир полка гвардии капитан В. Г. Сарапулов получил от начальника гарнизона города задачу: занять оборону на Белгородском шоссе и преградить путь вражеским танкам к городу. Развернувшись, полк с ходу вступил в бой. [44]

Непрерывно били по целям 76-мм пушки. Но танки подходили все ближе и ближе. Наводчик первого орудия, поймав в перекрестие панорамы машину с черно-желтым крестом, скомандовал: «Огонь!» Танк сразу окутался дымом. Снаряд угодил точно в башню. Но тут налетели «юнкерсы». На позиции посыпались бомбы, воздух пронизывали свинцовые пулеметные очереди. А танки продолжали наступать. И все же гвардейцы не дрогнули, не прекратили огня. Атака танков была отражена. Полк перебросили в район конного базара, на улицу Академика И. П. Павлова, где снова вспыхнул неравный бой с врагом.

Трижды менял огневые позиции полк. Когда кончился бензин, артиллеристам пришлось перетаскивать орудия на руках. И все же, медленно двигаясь по улицам Харькова, они продолжали стрелять, подбили еще три танка и подавили три минометные батареи.

Но и сами гвардейцы несли потери. Были убитые и раненые. Никто из раненых не покидал поле боя.

Тяжело раненный красноармеец П. Т. Петров, попросив товарищей перевязать рану, продолжал вести бой до тех пор, пока не потерял сознание. Заместитель начальника штаба полка гвардии старший лейтенант С. В. Миронов, получивший шесть ранений, тоже оставался в строю до окончания боя. Заместитель командира 5-й батареи 214-го гвардейского гаубично-артиллерийского полка по политической части гвардии лейтенант А. В. Рамашин заменил погибшего командира батареи, отбил на одной из улиц атаку 15 вражеских танков, уничтожив при этом 3 тяжелые и 2 легкие машины.

В оборонительных боях в районе Мерефа, Харьков воины-артиллеристы проявили массовый героизм, приумножив славу своего оружия и выполнив воинский долг до конца.

И все же 14 марта 1943 года советским войскам пришлось оставить Харьков. Прикрывая отход кавалерийских и стрелковых частей, последней покидала город наша дивизия.

В надвигавшемся сером тумане едва просматривались очертания улиц, заваленных телеграфными столбами, опрокинутыми и разбитыми машинами, трамваями, напоминавшими о недавних боях за Харьков. Временно оставляя город, воины давали себе клятву вернуться и отомстить врагу! [45]

В период тяжелых боев за Харьков в дивизий значительно окрепли партийные и комсомольские организации. Заметно возросло их влияние на беспартийных. Об этом свидетельствует то, что ежедневно поступали десятки заявлений от красноармейцев, сержантов и офицеров с просьбой о приеме в партию и комсомол. К апрелю в дивизии насчитывалось 11 первичных и 75 низовых партийных, 11 первичных и 93 низовые комсомольские организации. Все они росли и крепли благодаря вовлечению лучших фронтовиков. Только в 9-й гвардейской гаубично-артиллерийской бригаде в эти дни было принято в партию 160 человек, значительно возросла партийная прослойка в 215-м гвардейском пушечно-артиллерийском полку.

А возможности роста партийных и комсомольских рядов были еще больше. Достаточно сказать, что 314 рядовых, сержантов и офицеров 3-й гвардейской артиллерийской дивизии, отличившихся в боях с гитлеровскими захватчиками, были удостоены государственных наград.

В зимний период 1942/43 года воины-артиллеристы с честью выполнили свои боевые задачи, завоевав почетное гвардейское звание. Недаром солдатский поэт гвардии старшина С. Булыгин на страницах дивизионной газеты «Во имя Родины» писал: