2 февраля объединенный штаб принял план Эйзенхауэра в том виде, как он был разъяснен в его телеграмме.

В ответ на возражения англичан, упомянутые Смитом, Эйзенхауэр заявил, что главные усилия будут приложены на севере и что он не будет затягивать форсирование реки до тех :пор, пока весь район западнее Рейна не будет очищен. Однако сомнительно, чтобы это заявление было в полной мере тем, что хотелось англичанам. По-прежнему не исключалась возможность, что южнее Рура и южнее Мозеля будут продолжаться операции, которые Монтгомери расценивал как идущие прямо во вред его операциям. Поскольку два вопроса могли быть истолкованы по-разному, а именно: 1) какие немецкие войска составляют потенциальную угрозу для последующих операций; 2) в какое время могут быть сосредоточены войска на юге, без неразумного риска, — все еще оставалась возможность для недоразумений в будущем. Так как Эйзенхауэра твердо поддерживали американские начальники штабов, казалось несомненным, что именно его толкование этих вопросов получит преобладание. Совещание на Мальте положило также конец предложениям увеличить усилия союзников на Средиземноморском театре. Эти предложения, включавшие желание перебросить некоторые союзные войска на Балканы, были сделаны летом и осенью 1944 г. в форме рекомендации со стороны Черчилля, но не со стороны английских начальников штабов. Американские начальники штабов воспротивились операциям, которые, по их мнению, имели лишь политическое значение. Они твердо считали, что американские войска не должны применяться в районе Балкан, но не были склонны и препятствовать англичанам действовать там, если только войска, использованные для этого, не нужны для обеспечения победы в другом месте. Шансы на то, что некоторое количество дивизий союзников можно будет выкроить для таких операций, уменьшились в октябре 1944 г., когда военная обстановка в Италии ухудшилась. Генерал Вильсон докладывал, что он не может двинуться на Балканы, если не получит три новые дивизии, но американские начальники штабов считали, что переброска дополнительных войск в Италию не даст существенного результата. Вместо этого они предложили перебросить части 5-й американской армии из Италии в Северо-Западную Европу, где эти силы смогут оказать влияние на главное наступление, а американские амфибийные силы со Средиземноморского театра послать на Тихий океан. Тогда в спор вступил Черчилль, внеся предложение, которое, по-видимому, было направлено к тому, чтобы оправдать его прежнюю политику в данном районе. [428] Он имел беседу с командующим на Средиземноморском театре и сообщил, что «был очень обеспокоен его докладом». В телеграмме к Рузвельту Черчилль напомнил, как он ожесточенно боролся против операции в Южной Франции, заметив при этом:

«Кажется, с итальянского фронта было взято против Германии достаточно сил, чтобы сделать невозможным достижение полной победы на данном театре».

Он просил президента отдать 5-й американской армии две или три американские дивизии, предназначенные для Северо-Западной Европы, и повторил о своей вере в план захвата Истрийского полуострова — план,

«соответствующий общей стратегической цели, а именно: изгнать армию Кессельринга из Италии или уничтожить ее».

Президент не согласился, передать три дивизии в Италию, поскольку они были необходимы для главного сражения в Северо-Западной Европе. Тогда Черчилль обсудил с командующими на Средиземноморском театре возможность высадки войск через адриатические порты, освобожденные югославскими партизанами, и наступления вверх по Адриатическому побережью. Он говорил о возможном использовании морского десанта против Триеста или Фиуме.

Соединенные Штаты соглашались вернуться к обсуждению балканского вопроса только на том условии, если обстановка в Италии или Северо-Западной Европе улучшится настолько, что образуется избыток войск, который можно будет использовать для балканской кампании. К концу января положение в этих двух районах не улучшилось достаточно, чтобы оправдать переброску войск с данных театров. В этот период в сообщениях фельдмаршала Александера, заменившего фельдмаршала Вильсона на посту верховного командующего на Средиземноморском театре (последний убыл в Вашингтон, чтобы возглавить там английскую миссию), указывалось, что его войска измотаны и что он отменяет наступление. Артиллерийских боеприпасов, имевшихся в его распоряжении, могло хватить лишь на пятнадцать дней наступления. Когда же и они были израсходованы, Александер заявил, что ему будет трудно задержать противника и невозможно преследовать его при отходе. В Западной Европе войска Эйзенхауэра понесли большие потери при контрнаступлении немцев в Арденнах, и ему необходимо было получить дополнительные подкрепления. Вместо того чтобы оказаться в состоянии перебросить часть своих дивизий в Италию, Эйзенхауэр сам был не против того, чтобы Александер перебросил часть их в Западную Европу. Однако Эйзенхауэр снял предложения о немедленной переброске войск из Италии, когда ему сказали, что такой шаг связан с риском потерять некоторые позиции союзников в Италии, включая Ливорно и Флоренцию. Все же он просил, чтобы основные силы 12-й воздушной армии были немедленно использованы для поддержки 6-й группы армий генерала Деверса.[429]

Другим фактором, повлиявшим на решение в отношении Балкан, было русское наступление, начавшееся 12 января. За две недели, как сообщали, Красная Армия отрезала в Латвии около тридцати немецких дивизий. Считалось, что немцы так дезорганизованы, что не смогут оказать сильное сопротивление до рубежа реки Одер. Наступление русских ослабило напряженность на фронтах в Италии и Северо-Западной Европе и сделало ненужным удар в центре Европы с юга. Ко времени совещания на Мальте в конце января стало ясно, что союзники должны подготовить согласованное наступление с запада. Им следовало также ускорить свои операции, чтобы не допустить переброски войск противником с Запада на Восток и чтобы воспользоваться уменьшением сил противника, которое уже имело место на Западе. Когда фельдмаршал Брук высказал эти соображения на совещании, объединенный штаб почти без обсуждения согласился немедленно перебросить три дивизии из Италии в Северо-Западную Европу и отправить еще две, как только они смогут быть выведены из операций, происходивших тогда в Греции. 2 февраля объединенный штаб направил Александеру директиву по этому вопросу, в которой говорилось о намерении

«накопить максимально возможные силы на Западном фронте и добиваться решения борьбы на этом театре».

Кроме переброски наземных сил, Александер должен был сразу же отправить в Северо-Западную Европу две группы истребителей и подготовить к переброске еще столько частей из состава 12-й воздушной армии, сколько может быть выделено без ущерба для выполнения задач на Средиземноморском театре. По мотивам, не указанным в официальных источниках, было решено, что эти пять дивизий должны быть английскими и канадскими и что 5-я американская армия должна остаться в Италии. Указанные переброски, которые должны были быть проведены между началом февраля и серединой марта, означали, что союзники в Италии должны перейти к длительной обороне и сконцентрировать свои усилия на проведении ударов ограниченными силами и демонстративных действий с целью сковать по возможности больше частей противника, готовясь в то же время к тому, чтобы воспользоваться ослаблением или отходом немцев.

Союзники нацеливаются на Рейн

18 января, на следующий день после возвращения 1-й армии под командование Брэдли, Эйзенхауэр отдал директиву командующему 12-й группой армий продолжать наступление,

«чтобы воспользоваться теперешним неблагоприятным положением противника в Арденнах, нанести ему максимальные потери, воспользоваться всякой возможностью прорвать «линию Зигфрида» и, если наступление будет удачным, продвигаться на северо-восток в направлении Прюм, Эйскирхен».

Брэдли надлежало осуществлять атаки со «всей возможной энергией» до тех пор, пока появятся достаточные шансы на достижение решительной победы. [430] Если наступление не достигнет успеха, ему надлежало быть готовым перейти к обороне в районе Арденн и перенести удар на участок северной группы армий. Эти действия, хотя и не должны были заменить собой подготовку, которую вел на севере Монтгомери, представляли попытку воспользоваться временем, уже выигранным у противника в полосе 1-й армии, не прибегая к оперативной паузе для, перегруппировки сил.

Приказы Эйзенхауэра внесли элемент неопределенности в подготавливаемые тогда Монтгомери планы наступления 1-й канадской армии между Маасом и Рейном (операция «Веритэйбл») и удара на северо-восток 9:й американской армией для соединения с канадцами на Рейне (операция «Гринэйд»). 9-я армия, которая в результате изъятия соединений из ее состава во время Арденнского сражения уменьшилась до двух корпусов (пять дивизий), нуждалась для проведения операции в новых соединениях из состава 1-й и 3-й армий. Монтгомери просил, чтобы войска генерала Симпсона были доведены до шестнадцати дивизий, но Эйзенхауэр решил, что вполне достаточно двенадцати дивизий. Их прибытия, конечно, нельзя было ожидать, пока продолжалось наступление Брэдли на юге. Поэтому, если бы наступление 1-й армии развивалось успешно, Монтгомери, возможно, пришлось бы проводить операцию «Веритэйбл» без поддерживающего удара 9-й армии. В течение ряда дней между серединой января и концом месяца войска на севере продолжали подготовку, не зная, будет ли проводиться операция «Гринэйд». Чтобы подготовиться к проведению последней на тот случай, если наступление 1-й армии застопорится, верховный командующий приказал Монтгомери и Брэдли разработать планы наступления к Рейну севернее Дюссельдорфа, которое можно было бы провести после того, как он решит прекратить наступление 1-й армии.

В конце января войска Брэдли отбросили в своей полосе противника на «линию Зигфрида». Брэдли стремился продолжать наступать через район Эйфель к Рейну, но его войска начали задерживаться и было мало признаков, что им скоро удастся достигнуть решающего успеха. А последнее Эйзенхауэр определил как условие продолжения наступления в этом районе. Поэтому Брэдли не был удивлен, когда 1 февраля обнаружил, что подготовка операций «Веритэйбл» и «Гринэйд» была «в полном ходу», а его собственное наступление должно было остановиться. Операция «Веритэйбл» должна была начаться 8 февраля, а операция «Гринэйд» в тот же день или на два дня позже. [431] Брэдли начал сразу перебрасывать войска в 9-ю армию и приготовился перейти к обороне, не считая наступления, частей 1-й армии с целью очищения от противника района плотин на Роере. 2 февраля он запросил Ходжеса и Паттона, что они могут сделать теми силами, какие у них остались после передачи дивизий 9-й армии. Когда они ему сообщили, что могут продолжать наступать до 10 февраля, он согласился, чтобы их войска продвигались до этого времени.

Получив некоторую свободу в выборе времени прекращения наступления, Брэдли разрешил Паттону провести ограниченное наступление в районе Эйфель севернее Мозеля. Вопрос этот сохранили в секрете, чтобы не вызвать возражений со стороны Монтгомери. В результате Паттон полагал, что он и Брэдли «чего-то добились» от верховного командования. Монтгомери, по-видимому, узнав о действиях 1-й и 3-й армий, решил, что в них и заключается причина отсутствия надлежащей поддержки операций на севере.

Немецкие трудности

С конца декабря положение немцев непрерывно ухудшалось. Они были отброшены на Западе со значительными потерями в людях и технике. Их потери в территории и людях от ударов Красной Армии после начала русского наступления в середине января были еще более тяжелыми. Верховный штаб союзников в конце января сообщал, что маршал Рокоссовский продвинулся на север от Варшавы к Балтийскому морю в ходе наступления, которое отрезало Восточную Пруссию от Германии, а другие русские армии вторглись в восточную половину этой части Германии. Маршал Конев прокладывал себе дорогу на запад через Южную Польшу к Одеру и создал несколько плацдармов. От этого наступления тяжело пострадала промышленность Верхней Силезии. Между этими двумя группировками маршал Жуков быстро продвигался от Варшавы на запад через Лодзь и прошел Познань, опережая армии, находящиеся у него на флангах, и выбросив вперед передовые подвижные части на расстояние ста миль от Берлина. На юге красные армии продвигались более медленно, отражая немецкий контрудар в Венгрии, но и здесь они в целом наносили поражение войскам противника. В третью неделю своего наступления передовые части войск маршала Жукова вышли к пунктам на Одере или вблизи от него на глубину 280 миль от исходного рубежа, с которого они начали наступление близ Варшавы 12 января. Темп продвижения советских войск на этом направлении составил, считая по прямой, 14 миль в сутки. Это наступление оказало двоякое влияние на сражение на Западе: с одной стороны, потеря силезской промышленности вынуждала немцев рассчитывать в большей степени на заводы Рура и Саара, с другой — нажим русских означал, что с Восточного фронта нельзя будет брать подкрепление для использования против союзников. [432]

Для Рундштедта была вполне ясна серьезность положения немцев на Западе. Особенно он опасался того, что союзники, преследуя свою основную цель — форсирование Рейна, преодолеют «линию Зигфрида», обойдя немецкие позиции с тыла. У него не имелось запаса горючего, а боеприпасы составляли лишь одну треть потребности. Особенно не хватало пополнения личным составом. Из трех немецких групп армий группа армий «X», имевшая задачей прикрытие германского северного фланга, была в лучшем положении. В нее направлялись войска с других участков фронта и из тыла. В ее составе имелась 1-я парашютная армия, обладавшая сравнительно высокими боевыми качествами и полностью укомплектованная. Группа армий «Б» находилась в менее благоприятном положении. Обширный фронт в ее полосе удерживался двадцатью пятью дивизиями, из которых все, кроме шести, были сильно потрепаны в Арденнском сражении. По немецким данным, на один километр фронта приходилось двадцать шесть пехотинцев, одно — два орудия и менее одного противотанкового орудия. Во всей группе армий насчитывалось менее двухсот танков и бронемашин. Группа армий «Г», перед фронтом которой действовали наполовину американские и наполовину французские войска, была, по-видимому, еще более истощена, чем ее северный сосед.

Верховный штаб создает передовой командный пункт

В порядке подготовки наступления к Рейну и далее на восток Эйзенхауэр приказал создать и выдвинуть ближе к фронту передовой эшелон своего штаба. Ранее имелся небольшой передовой командный пункт близ Реймса. Когда союзные войска продвинулись вперед, у Люксембурга и Спа были оборудованы два передовых пункта верховного штаба для проведения совещаний. Первоначальное решение о перенесении передового эшелона штаба в Люксембург было в начале декабря изменено и вместо этого был выбран Реймс. В результате арденнского контрнаступления это перемещение было отложено. Лишь в середине февраля была проведена подготовка к такому перемещению.

18 февраля 1945 г. первая группа передового эшелона верховного штаба начала перемещение из Версаля в Реймс. Через два дня перемещение было закончено, и новый штаб был открыт в зданиях мужского технического колледжа.

Операции союзников в январе — феврале 1945 г.

Перенося в конце января главный удар с фронта 1-й армии на север, Эйзенхауэр приказал Брэдли использовать группировку в две — три дивизии для захвата плотин на реках Урфт и Роер, которые с осени прошлого года являлись препятствием для наступления союзников. [433] Еще за несколько месяцев до этого стало ясным, что, пока немцы удерживают Шваменауэльские плотины, они могут открыть шлюзы и в любое время затопить долину Роера. Попытки разрушить плотины ударами с воздуха, предпринятые зимой 1944 г., оказались безуспешными. 13 декабря было предпринято наступление с целью захвата плотин, однако его пришлось прекратить после удара немцев 16 декабря в Арденнах. 4 февраля 1-я армия приступила к выполнению задачи по захвату Шваменауэльских плотин. Через пять дней, когда американские части, наступавшие с севера, приблизились к плотинам, немцы спустили перекрытые воды Роера. Потребовалось две недели, пока разлившаяся река вошла в свои берега. Но зато теперь уже не нужно было опасаться того, что противник откроет плотины в ходе наступления.

Пока 1-я армия занималась плотинами Роера, Монтгомери подготовил удар на севере. Английский командующий был намерен разбить немецкие войска в районе между Маасом и Рейном и продвинуться от неймегенского плацдарма на юг до рубежа Юлих, Дюссельдорф. Для осуществления этого плана предназначалась 1-я канадская армия в составе тринадцати английских и канадских дивизий, которая должна была продвинуться от Неймегена на юг до рубежа Гельдерн, Ксантен, а затем очистить весь район до Рейна. Вскоре после начала наступления канадцев 9-я армия в составе двенадцати дивизий должна была форсировать Роер в районе между Юлихом и Линнихом и выйти к Рейну на участке между Дюссельдорфом и Мерсом. После этого 2-я английская армия с приданным ей американским корпусом должна была продвигаться на восток между другими двумя армиями на Рейнберг и к западному берегу Рейна в этом районе. Перед войсками генералов Крерара и Симпсона лежала неблагоприятная местность. Соединения 1-й канадской армии наносили удар через Рейхсвальд и затопленную долину Мааса, Нирса и Рейна, а 9-я армия была встречена разлившимися водами Роера.

Генерал Крерар начал свое наступление рано утром 8 февраля после сильной авиационной и артиллерийской подготовки. Наводнение задерживало наступление, вынуждая войска использовать в некоторых районах амфибийные машины. До 13 февраля они не смогли очистить Рейхсвальд. Второй этап наступления, захват позиций противника к югу от Рейхсвальда около Гоха, был проведен между 18 и 21 февраля.

До того как генерал Крерар начал третий этап своего наступления, в сражение вступила 9-я армия, операция которой была отложена на две недели до спада воды в долине Роера. В 2 часа 45 мин. ночи 23 февраля генерал Симпеон направил свои атакующие части через Роер. [434] Артиллерия противника и быстрое течение причинили людям в штурмовых лодках некоторое беспокойство, но к исходу дня на противоположном берегу реки был создан плацдарм. Особенно большую помощь при форсировании оказало 29-е тактическое авиационное командование, которое в течение этого дня сделало больше самолетовылетов, чем за любой предыдущий день войны. Генерал Симпсон укрепил свой плацдарм и затем начал продвигаться на восток и северо-восток, накапливая одновременно силы для прорыва в крупном масштабе. В последние дни месяца он ввел в сражение танковые части. Противник тем временем начал отходить из района Роермонд, Венло, чтобы избежать фланговых ударов 9-й армии. С отводом частей группы армий «X» к Рейну гарнизоны городов в районе Реормонда, которые ранее энергично оборонялись, начали сдаваться при малом сопротивлении или вовсе без сопротивления. Гитлер приказал своим войскам продолжать удерживать позиции западнее Рейна до тех пор, пока не удастся создать оборону к востоку от реки, но этот приказ делался все более трудно выполнимым по мере продвижения 9-й армии к востоку на Дюссельдорф и к северу на Гельдерн и Везель.

В соответствии с приказом Эйзенхауэра прикрывать правый фланг 9-й армии, наступавшей на восток, 1-я армия одновременно с ней форсировала Роер утром 23 февраля. Танковые части переправились через реку на следующий день и быстро продвинулись на восток, к реке Эрфт, где они задержались до 28 февраля, прочно прикрывая правый фланг 9-й армии.

Далее на юг непосредственно правее 1-й армии войска генерала Паттона проводили ограниченное наступление вдоль Мдаеля, преодолевая ряд разлившихся, упорно обороняемых водных преград. К концу февраля армия продвинулась вверх по долине реки Прюм к Рейну, ликвидировала выступ фронта, именуемый Вианденским проходом, очистила треугольник местности между Сааром и Мозелем и преодолела большую часть оборонительных сооружений «линии Зигфрида» в своей полосе, выйдя на расстояние трех миль от Трира.

По мере нарастания темпа наступления 3-й армии Паттон все более спешил осуществить прорыв в масштабах 1944 г. 20 февраля он настаивал, чтобы Брэдли дал ему дополнительные дивизии для проведения наступления в районе Трир и в Сааре. Он подчеркивал, что большая часть американских войск в Европе не ведет активных боевых действий, и предупреждал, что

«всем нам, занимающим высокие посты, несомненно, придется отдавать отчет за пассивность в условиях, когда наступательные действия были возможны».

Брэдли признал возможность проведения наступления в полосе 3-й армии, но добавил, что высшие власти решили нанести удар в другом месте. Он напомнил Паттону:

«Независимо от того, что Вы и я думаем об этом решении, мы достаточно хорошие солдаты, чтобы выполнить любые приказы».

Указав, что 1-я и 3-я армии должны будут играть главную роль в следующем большом наступлении, Брэдли предложил использовать теперешнюю возможность для дополнительного оснащения и обучения войск, чтобы они были в состоянии нанести решающий удар, когда наступит надлежащий момент. [435]

1 марта Эйзенхауэр и Брэдли посетили Симпсона, чтобы обсудить дальнейшие планы действий его армии. Верховный командующий особенно интересовался планом захвата на Рейне исправного моста силами 9-й армии. Хотя такая задача не была выполнена, но войскам Симпсона уже 2 марта удалось выйти на Рейн в окрестностях Нейсе. В этот девятый день наступления Симпсон докладывал, что семи из его двенадцати дивизий нечего делать. Поэтому он предложил предпринять внезапное форсирование Рейна. Монтгомери указал, что он предпочитает плановое форсирование Рейна на широком фронте между Рейнбергом и Эмерихом. 9-я армия 5 марта завершила свою основную задачу, выйдя на Рейн на участке от Дюссельдорфа до Мерса. За семнадцать дней боев армия прошла пятьдесят миль, потеряв менее 7300 человек, в то время как немцам она ненесла потери в количестве около 6000 убитыми и до 30 тыс. пленными.

Генерал Крерар позднее заявил, что наступление 9-й армии «вело к стратегическому поражению противника». Он, однако, добавил, что оно не оказало непосредственного влияния на ожесточенные бои, которые его войска вели между Роером и Рейном. Такое положение, по-видимому, явилось следствием переброски частей противника на север в период до наступления 9-й армии. В результате 26 февраля, когда войска генерала Крерара приступили к осуществлению третьего этапа наступления на Ксантен, они встретили ожесточенное сопротивление. В то время как войска Крерара были задержаны ожесточенно сопротивлявшимися частями противника около Ксантена, соединения 1-й канадской армии, действовавшие далее на юго-запад, соединились с войсками 9-й армии у Гельдерна и продолжали параллельное наступление к Рейну, ликвидируя всякое организованное сопротивление в своей полосе между Маасом и Рейном. Очищение северного района обошлось не дешево действовавшим там английским и канадским войскам. За период несколько меньше месяца они потеряли около 16 тыс. человек, из них одна треть канадцев. Было захвачено в плен более 23 тыс. немцев.

Поскольку войска 21-й группы армий прочно закрепились на Рейне, Брэдли имел возможность в марте начать наступление на своем фронте для очищения от противника района севернее Мозеля. По просьбе Эйзенхауэра ему был представлен и в конце февраля утвержден план этой операции. Брэдли предлагал завершить проводимую тогда операцию по поддержке 9-й армии, блокировать Кельн с севера, наступать с северо-запада и запада с целью захвата района Кобленца и выйти на Рейн на всем фронте к северу от Мозеля. [436]

Войска Брэдли начали новое наступление 1 марта. Правее 9-й армии войска генерала Ходжеса форсировали Эрфт в новом месте, захватили и быстро расширили плацдармы. Они разгромили правое крыло 15-й немецкой армии и отрезали ее от Кельна и Дюссельдорфа. Войска генерала Ходжеса пробивались вперед к Кельну и 4 марта вступили в Эйскирхен. Его танковые части, устремившиеся к Кельну, 5-го вклинились в оборону города и на следующий день доносили о почти полном его очищении.

К югу от Кельна генерал Ходжес поставил перед другими частями своей армии задачу продвигаться к Рейну, затем, повернув на юг, форсировать реку Ар и войти в соприкосновение с частями 3-й армии, которые в это время, не встречая сопротивления, быстро продвигались на север. Обсуждалось важное значение захвата моста через Рейн, но, по-видимому, никто не питал ничего, кроме смутной надежды, что такая возможность может представиться. Специального приказа на подобные действия не отдавалось и какого-либо плана не разрабатывалось. Вскоре после полудня 7 марта американские танковые части ворвались в город Ремаген и обнаружили, что расположенный поблизости Людендорфский мост через Рейн оставался неразрушенным. Они доложили об этом своему командиру бригадному генералу Ходжу, который немедленно приказал своим людям занять мост. Последний еще не был разрушен потому, что команда, назначенная для взрыва моста, ожидала перехода немецких частей, остававшихся на западном берегу Рейна. Когда первые американские подразделения вышли к мосту, охрана взорвала заряд. Образовался пролом на западном конце верхнего строения, не позволявший движение транспорта. Тогда небольшая группа американцев направилась вперед, чтобы перерезать провод к оставшимся зарядам. Проскочив мост под огнем противника, солдаты стремительно ворвались на восточный берег Рейна и укрепились там.

В тыл, в высшие штабы, понеслись донесения и просьбы дать указания в связи с неожиданным поворотом событий. Каждый командир оценивал действия, предпринятые его подчиненными, и просил у своего начальника дальнейших указаний. Когда эта весть дошла до Брэдли, он приказал Ходжесу бросить через Рейн все, что у него имелось с целью расширения плацдарма. Брэдли обсудил положение с начальником оперативного управления верховного штаба генералом Буллем, посетившим штаб 12-й группы армий. Последний, зная о том, что союзники используют большое количество войск для форсирования реки далее на север, предложил, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие действия, посоветоваться с Эйзенхауэром о том, какое количество дивизий целесообразно оттянуть сюда. [437] После этого Брэдли связался с верховным командующим, который с энтузиазмом одобрил его мероприятия. 8 марта Эйзенхауэр информировал объединенный штаб о захвате железнодорожного моста у Ремагена и добавил:

«Брэдли спешно бросает войска на обеспечение соответствующего плацдарма, имея в виду, что это мероприятие по поддержке главного удара будет представлять для противника наибольшую из возможных угроз».

В то время как одни из соединений 1-й. армии очищали западный берег Рейна от Зинцига на север до границы с 9-й армией, части, находившиеся на восточном берегу, предприняли действия с целью расширить занимавшийся ими плацдарм. К 12 марта 1-я армия удерживала плацдарм на восточном берегу Рейна шириной 23 км и использовала на нем три пехотные и часть танковой дивизии. Через десять дней, ко времени форсирования реки на севере, плацдарм был расширен: на севере — до реки Зиг по обеим сторонам Зигбурга, на востоке — до автострады, идущей на Франкфурт, и на юге — до Нейвида. Противник в это время предпринимал отчаянные усилия с целью ликвидации плацдарма. С севера и юга были переброшены дополнительные силы, которые вводились по частям с задачей воспрепятствовать притоку американских войск через реку. Немецкая авиация нанесла ряд сильных ударов непосредственно по мосту, но он был успешно прикрыт зенитными частями, на 50 процентов превосходившими количество зенитных частей, использованных союзными войсками в прошлом году для прикрытия Нормандского побережья. Когда же мост под воздействием прямых попаданий дальнобойной артиллерии, наконец, рухнул, инженерные войска уже успели навести свои собственные мосты.

Пока 1-я армия захватывала мост на Рейне и расширяла плацдарм восточнее реки, 3-я армия также продвигалась к Рейну. Брэдли в конце февраля поставил Паттону задачи: 1) захватить плацдармы на реке Киль и сосредоточить войска для дальнейшего наступления на восток; 2) подготовить удар с целью захвата района Майнц, Кобленц и, если позволит обстановка, захватить плацдарм на Мозеле юго-восточнее и 3) очистить от противника район между реками Мозель и Ар и соединиться с правым флангом 1-й армии. В начале марта Паттон направил свои танковые части из района Эйфель к Рейну. К 11 марта союзные войска вышли на Рейн на фронте от Эмериха до Кобленца.

Южнее вслед за 3-й армией стали действовать войска генерала Деверса. 8 марта Эйзенхауэр приказал 6-й группе армий, которая не предпринимала активных действий со времени очищения «кольмарского мешка» в начале февраля, быть готовой к переходу в наступление, как только 1.2-я группа армий завершит свои операции на севере. [438] 7-я армия генерала Петча с приданным ей одним французским корпусом должна была нанести удар в общем направлении долины реки Блис, Хомбург, Кайзерслаутерн, Вормс с целью прорыва «линии Зигфрида», разгрома противника в своей полосе и захвата плацдарма на восточном берегу Рейна в районе Вормс. 1-й союзной воздушнодесантной армии было приказано подготовить воздушнодесантную операцию на случай, если она понадобится для содействия 6-й группе армий в форсировании Рейна. 1-я французская армия должна была в ходе операции 7-й армии оборонять Рейн на своем фронте, а 3-я армия — помочь войскам генерала Петча при их наступлении в Сааре. Эйзенхауэр обеспечил согласованность действий 7-й и 3-й армий в операциях, указав командующим этих двух армий, чтобы по вопросам, касающимся форм, методов, места и времени проведения наступления, они сносились непосредственно друг с другом.

Треугольник Саар, Пфальц, по которому соединения 7-й и 3-й армий должны были нанести удар в этом мартовском наступлении, был заключен между Рейном, Мозелем и линией рек Лаутерн и Саар. Он характеризовался наличием четырех важных объектов: долина Рейна, Хаардтские горы, коридор по линии Саарбрюккен, Кайзерслаутерн, Вормс и Хунсрюккенские горы — и включал в себя ценный Саарский бассейн. Несмотря на важность этого района, немецкая группа армий «Г» не располагала необходимыми силами для его обороны. Три армии, действовавшие в этом районе, были крайне слабы. 1-я армия потеряла в февральских боях около 30–50 процентов своего состава; 7-я армия была сильно потрепана в Арденнах; 19-я армия, переданная в начале марта в непосредственное подчинение главнокомандования «Запад», была фактически небоеспособной, так как она лишилась всех своих боевых частей и теперь состояла главным образом из частей небоеспособного фольксштурма и охранных частей. Начальник разведки 6-й группы армий считал, что немцы, несомненно, будут вынуждены уйти за Рейн и что единственным решением, какое мог принять генерал Хауссер, было: сколько немцев он захочет оставить в руках союзников к западу от реки.

Войска генерала Петча при поддержке 12-го тактического авиационного командования 15 марта начали свое сражение за Саар, наступая из Северного Эльзаса, в котором противник в начале января предпринял контрудар. При содействии со стороны 3-й армии, наступавшей севернее, 7-я армия продвинулась в первые дни своим правым флангом на глубину более двадцати миль, встречая лишь разрозненное и слабое сопротивление. Войска ее центра и левого фланга, ведя бои на укреплениях «линии Зигфрида», имели меньший успех. В это время танковые части Паттона пронеслись по тылу противника в треугольнике Пфальца. [439] Некоторые из этих частей захватили Кобленц, а другие прошли через Бад-Крейцнах на Майнц. К 18 марта 3-я армия создала угрозу Франкфуртскому коридору между Майнцем и Вормсом. Быстрое выдвижение войск Паттона к Санкт-Венделю в тылу саарских укреплений способствовало преодолению сопротивления противника в этом районе и помогло 7-й армии 19 марта вступить в Саарбрюккен.

Ввиду быстрого продвижения 3-й армии Эйзенхауэр 17 марта на встрече командующих группами армий и армий в Люневиле распорядился, чтобы Паттон взял на себя овладение некоторыми объектами, предназначавшимися ранее для 7-й армии. Опасаясь, что недостаточно тесная связь между двумя армиями может позволить некоторым частям противника в Сааре ускользнуть, верховный командующий дал указания этим армиям быть готовыми, если потребуется, объединить их командные пункты. Но оба заинтересованные командующие заверили его, что подобное мероприятие не понадобится.

Когда союзные командующие изучали новые возможности усиления ударов по противнику, командующий германской группой армий «Г» обращался за разрешением отвести свои войска к востоку от Рейна. Вначале ему было приказано оставаться на месте, но когда нажим американских войск усилился, разрешено было переправить за реку штаб 7-й армии. Тем временем войска генерала Петча, увеличив темп продвижения, 20 марта прорвались через позиции Западного вала. На следующий день они соединились с частями 3-й армии. К 25 марта саарско-пфальцский треугольник был пройден, и 7-я армия начала подготовку к форсированию Рейна.

К северу от 7-й армии весьма успешно продвигались вперед части генерала Паттона; 21 марта он сообщил, что три его корпуса вышли к Рейну. 22-го они очистили Ландау и Майнц. Незадолго до полуночи части 3-й армии начали форсирование Рейна у Оппенгейма. Еще до наступления рассвета 23-го через реку было переброшено шесть пехотных батальонов, потерявших лишь 28 человек. Паттон форсировал Рейн почти на день раньше Монтгомери.

1-я французская армия, которая в ходе наступления 7-й армии выполняла оборонительную задачу, внесла важный вклад в победу войск генерала Петча. По приказу Деверса от 10 марта танковые и артиллерийские части 1-й французской армии были переданы 7-й армии. Часть танков была использована в качестве резерва 6-й группы армий в этой операции. 18 марта генерал де Латтр просил, чтобы ему вернули часть его войск, что должно было дать возможность французам играть более крупную роль в наступлении. Но вместо этого Деверс создал специальное соединение, состоявшее из французской пехоты и французской танковой дивизии, и придал его американскому корпусу, договорившись, что это соединение возвратится в состав 1-й французской армии по выходу на рубеж реки Эрлен. [440]

В это время на войска генерала де Латтра была возложена задача по обороне Рейна от Друсенхейма на юг, что являлось значительным делом для четырех дивизий французского командующего.

Желание генерала де Латтра было удовлетворено, когда части специального соединения 19 марта форсировали реку Лаутер и вступили на германскую территорию. Наэлектризованные мыслью о ведении боевых действий на территории противника после долгих лет ненавистной немецкой оккупации, французские войска, преодолевая сильное сопротивление, устремились вперед, чтобы прочно водрузить их флаг на территории Германии. Генерал де Латтр отметил 19 марта как «великий день для сердца француза». Почти сразу же он просил Деверса дать ему более широкий участок фронта вдоль Рейна, что даст французам возможность выбрать наиболее удобные места для форсирования и позволит захватить некоторые крупные германские города. Командующий 6-й группой армий перенес разгранлинию между армиями на север, чтобы включить Спейер в полосу французов.

Форсирование Рейна на севере

Очистив саарско-пфальцский треугольник, войска Эйзенхауэра вышли на Рейн от Арнема до швейцарской границы и завершили наибблее трудный этап сражения за Германию. «Линия Зигфрида», преградившая путь наступлению союзников в сентябре, теперь была оставлена позади, и дни болезненно медленного продвижения по грязи, льду и снегу окончились. Немецкие части, разгромленные в арденнских боях, не обладали достаточными силами, чтобы отразить удары союзных войск, численность которых с каждым днем увеличивалась. Война в воздухе тем временем становилась все интенсивнее. Несмотря на увеличение реактивной авиации противника и наблюдавшиеся признаки того, что производственные возможности Германии еще не были подорваны, немцы в марте не обладали средствами, чтобы сдержать ту огромную воздушную мощь, которую союзники бросили на их промышленные центры. К концу месяца стратегические бомбардировщики союзников уже с трудом находили для себя объекты.

В конце марта было уже ясно, что положение Германии стало критическим. В последних числах месяца разведывательное управление верховного штаба заявило, что в отброшенной за Рейн группе армий «Г» двенадцать дивизий фактически разгромлены. Со времени форсирования Мозеля союзники взяли 100 тыс. пленных, а общее количество пленных, взятых в боях за Рейнскую область, превышало 250 тыс. Вместе с убитыми и ранеными это составляло более двадцати полных дивизий. [441] Количество имевшихся на Западе так называемых дивизий еще превышало шестьдесят единиц, но четыре из них были только штабами дивизий, одиннадцать — «боевыми группами», семь — «остатками» дивизий, а прочие — сильно ослабленными. Общая мощь всех дивизий была эквивалентна лишь двадцати шести дивизиям полного состава. Силы союзников к этому времени возросли до восьмидесяти дивизий, из них пять воздушнодесантных и двадцать три танковые. Со всех фронтов приходили мрачные для противника вести. В Верхней Силезии русские предприняли новое наступление, в котором на тридцатимильном фронте уже в первый день было осуществлено продвижение на глубину двадцать пять миль. Появились сообщения о новом наступлении в Венгрии. Воздушное наступление союзников против объектов нефтяной промышленности Германии, которое было начато в прошлую весну по настоянию генерала Спаатса, фактически уничтожило запасы горючего в Германии. Удары авиации по железным дорогам и мостам нарушили перевозки, а систематические бомбардировки больших германских городов повседневно убеждали население в бессмысленности продолжения войны. Воздушные силы союзников почти каждый день устанавливали новые рекорды ударов с воздуха, доведя интенсивность бомбардировок до 11 тыс. самолето-вылетов в сутки. К концу марта германская армия не могла более рассматриваться как главное препятствие. Тем не менее союзная разведка не усматривала явных шансов на капитуляцию, пока Гитлер и Гиммлер продолжали держать в своих руках судьбы Германии. Поэтому союзники сосредоточивали усилия на «систематическом уничтожении вооруженных сил Германии».

Противник, смертельно раненный, западнее Рейна предпринимал все же попытки оборонять рубеж реки. Выполнение этой задачи легло на прежнего командующего германскими войсками в Италии, нового главнокомандующего на Западе, Кессельринга, который заменил Рундштедта вскоре после того, как союзники захватили Ремагенский мост. Работники штаба германской группы армяй «X» считали, что англичане могут нанести удар южнее Арнема, свернуть оборону на Рейне, а затем повернуть на восток или форсировать Рейн между Эмерихом и Руром. Они считали, что для поддержки форсирования реки может быть проведена воздушнодесантная операция северо-восточнее Везеля. Немцы ожидали, что канадские войска нанесут удар по 25-й армии с целью прикрытия северного фланга англичан, а американские войска форсируют реку южнее Везеля. Из двух возможностей форсирование близ Эмериха представлялось командованию группы армий «X» наиболее вероятным. Учитывая это, командующий отвел 25-й армии большой участок фронта, который включал район между Арнемом и Эмерихом. Более сильная 1-я парашютная армия должна была оборонять район, которому английские и американские войска наиболее сильно угрожали, — это район между Реесом и Динслакеном. [442] Ожидая, что наступление союзников скоро начнется, командующий группой армий «X» пытался спешно усилить свою оборону. Южнее группа армий «Б», которая с начала марта действовала перед ремагенским плацдармом, была не в состоянии остановить наступление. Еще более слабой была группа армий «Г», 7-я армия которой фактически перестала существовать.

Пока Кессельринг добивался, чтобы его войска были подготовлены к отражению наступления союзников, Эйзенхауэр уверенно ждал начала наступления своих войск. Монтгомери ничего не оставлял на волю случая и тщательно готовился к действиям севернее Рура. Возглавляемое адмиралом Барроу союзное морское командование, которое со времени окончания высадки в Южной Франции занималось главным образом вопросами снабжения, было привлечено к участию в подготовке речного десанта. В ноябре группе, планировавшей форсирование Рейна, был придан морской отряд и для проведения операции были выделены мелкие высадочные суда. Генерал Бреретон и его штаб 1-й союзной воздушнодесантной армии занялись планированием крупной воздушнодесантной операции на восток от Рейна для обеспечения успеха форсирования.

В конце января Монтгомери отдал особый приказ на форсирование Рейна. Его первоначальный план предусматривал, что 2-я английская армия с приданным американским корпусом форсирует реку у Рейнберга, Ксантена и Рееса. Эта директива «изумила» генерала Симпсона, которому не отводилось руководящей роли в форсировании. Он был особенно обеспокоен тем, что американским войскам в наступлении придется пройти через полосу 2-й английской армии. Командующий 9-й армией поставил этот вопрос перед генералом Демпси, и после нескольких продолжительных дискуссий оба командующих рекомендовали Монтгомери изменить свой план так, чтобы 9-й армии была отведена более крупная роль в операции. 4 февраля Монтгомери приказал Симпсону переправляться через реку у Рейнберга, а генералу Демпси осуществить форсирование у Ксантена и Рееса.

В начале февраля Монтгомери назначил форсирование на 15 марта. Директива верховного штаба от 8 марта перенесла форсирование на 24 марта и подчеркнула главные особенности этой операции. Монтгомери изложил содержание данной директивы в указаниях, отданных генералам Демпси, Крерару и Симпсону 9 марта. Задача 21-й группы армий заключалась в форсировании Рейна севернее Рура, надежном обеспечении плацдарма, развитии наступления с целью изоляции Рура и более глубокого проникновения на территорию Германии. 9-й армии надлежало форсировать Рейн южнее Везеля, прикрывать правый фланг 21-й группы армий и расширить плацдарм на юг от реки Липпе. [443] 2-й английской армии при поддержке американских воздушнодесантных войск надлежало захватить Везель и обеспечить плацдарм севернее Липпе.

Авиационная подготовка с целью изоляции поля сражения началась за две недели до фактического форсирования реки, Кроме ударов по району, ограниченному линией: Бонн, Зиген, Соест, Хамм, Мюнстер, Рейн, Линген, Зволле, английская и американская авиация разрушала мосты на всем пространстве от Бремена до Кельна. Удары с воздуха препятствовали движению транспорта между Руром и остальной частью Германии, создавая серьезную угрозу срыва мероприятий по усилению угрожаемого района.

2-я английская армия начала форсирование Рейна в 21 час 00 мин. 23 марта после сильной артиллерийской подготовки Части двух корпусов быстро переправились через реку. Некоторые передовые группы проделали этот путь за семь минут. Некоторые части повернули к Реесу, а другие после авиационной подготовки атаковали Везель. Тем временем в наступление перешла 9-я армия. Эйзенхауэр и Симпсон во время артиллерийской подготовки наблюдали за полем боя с церковной башни. В 2 часа 00 мин. 24 марта части 9-й армии начали форсирование южнее Везеля и сравнительно легко завершили его На преодоление передовых позиций понадобилось так мало усилий, что историк 9-й армии характеризует эти действия больше как инженерную задачу, чем как тактический маневр. Потери 9-й армии в первый день были крайне незначительными для такой операции: убитых — 41, раненых — 450 и пропавших без вести — 7 человек.

Утром 24 марта Эйзенхауэр с интересом наблюдал операцию «Ворсити», проводившуюся 1-й союзной воздушнодесантной армией. В 10 час. 00 мин. части двух воздушнодесантных дивизий — одной американской и одной английской, — вылетевших с аэродромов во Франции и Англии, начали приземляться в английской зоне севернее Везеля. Было высажено и сброшено с парашютами более 14 тыс. солдат. В этой, возможно, наиболее успешной союзной воздушнодесантной операции в Европе английские и американские войска быстро подготовились к обороне. Части одной дивизии днем соединились с английскими пехотными подразделениями; другая дивизия вошла в полдень в соприкосновение с английскими коммандос и к наступлению темноты вышла к своему объекту. В первый период потери были небольшими, но вследствие усилившегося сопротивления противника потери обоих воздушнодесантных соединений увеличились. К исходу третьего дня операции американская воздушнодесантная дивизия потеряла 1584 человека, а английская дивизия — 1344. [444]

К концу первого дня боев союзники создали прочный плацдарм, имевший до шести миль в глубину. Английские и американские войска соединились в Везеле, но бои в городе еще были в разгаре. По всему фронту потери были незначительными, хотя на английском участке сопротивление было сильнее, чем на фронте 9-й армии. В первый день над плацдармом вряд ли появлялись немецкие самолеты, но ночью было совершено несколько налетов на места наводки мостов, которые, однако, не причинили никакого вреда. Для истребителей-бомбардировщиков 29-го тактического авиационного командования, действовавших в полосе 9-й армии, это был день самой активной деятельности за весь предшествовавший период войны. Вторые тактические воздушные силы также внесли большой вклад в сражение.

На второй день операции Черчилль, фельдмаршал Брук, Монтгомери и генерал Симпсон переправились через Рейн для осмотра плацдарма. Они наблюдали интенсивную работу инженерных частей по наводке мостов и неуклонное продвижение пехоты на восток.

Южнее 21-й группы армий войска Брэдли и Деверса также продвигались вперед. 3-я армия 25 марта получила приказ использовать свой плацдарм для выхода на рубеж Ханау, Гессен и быть готовой продолжать наступление на Кассель. На следующий день части 3-й армии захватили исправный мост через реку Майн близ Франкфурта и вступили на окраину этого города. К 29 марта они вошли в соприкосновение с частями 1-й армии в окрестностях Висбадена и очистили Франкфурт от противника. Теперь 3-я армия получила приказ наступать в район Херсфельд, Кассель и отбросить противника на рубеж к востоку от гор Рен, рек Верра и Везер. Пересеченная и лесная местность представляла некоторые затруднения, но отсутствие эффективного сопротивления противника позволило американским танковым частям в конце марта продвигаться до тридцати миль в сутки. К 2 апреля в нескольких местах за рекой Верра были созданы плацдармы, и части 3-й армии вошли в город Кассель. Расстояние между передовыми частями союзников и русскими войсками составляло теперь менее 250 миль.

После создания войсками плацдармов на севере был дан сигнал к форсированию Рейна в полосе 6-й группы армий. В 2 часа 30 мин. 26 марта 7-я армия нанесла удар севернее и южнее Вормса. Несмотря на сильное сопротивление противника севернее города, к концу второго дня наступления четыре дивизии были за рекой. В это время 7-я армия определила, что на ее фронте противник имел только 6000 активных бойцов, и отмечала, что немецкое командование, по-видимому, не имеет ясного представления о месте нахождения некоторых своих войск. Американские войска энергично продвигались вперед и 29-го форсировали Майн в нескольких пунктах. Сопротивление, оказанное в конце месяца к востоку от Майна, временно замедлило продвижение войск генерала Петча в этом районе. Другие части 7-й армии в начале апреля форсировали Рейн у Мангейма и вступили в Гейдельберг. [445]

Эти успехи американских войск обеспокоили генерала де Латтра. 27 марта ему было приказано быть готовым к форсированию Рейна близ Гермерсхейма с задачей захватить Карлсруэ, Пфорцхейм и Штуттгарт. Опасаясь, что 7-я армия скоро выйдет в район, намеченный для наступления французских войск, он приготовился начать наступление при первой возможности, а де Голль вдохновлял его на эти действия. Истолковав задержку союзников с установлением французской зоны оккупации как нежелание признавать французские претензии, де Голль был полон решимости захватить участок вдоль Рейна. Он телеграфировал де Латтру, что быстрое форсирование Рейна 1-й французской армией является «вопросом высших государственных интересов». Еще до получения этой телеграммы командующий французской армией уже установил время форсирования — вечером 30–31 марта, заявив, что его решение обусловлено не степенью готовности, а обстановкой, создавшейся в результате наступления американских войск. Неожиданно для Деверса, который 30 марта дал знать французскому командующему, чтобы он поторопился с подготовкой к наступлению, генерал де Латтр заявил, что он начнет форсирование на следующее утро.

Несмотря на кратковременность подготовки и отсутствие достаточного количества штурмовых лодок, рано утром 31 марта французские войска были переброшены через Рейн у Шпейера. Другие части форсировали реку в тот же день у Гермерсхейма. К полудню французские войска встретились с американскими танковыми частями, уже вышедшими в район, который генерал де Латтр собирался очищать. Французский генерал понял, что его поспешность оправдалась, так как

«через двадцать четыре часа продвижение четырнадцати дивизий армии Петча в направлении Пфорцхеймского прохода могло бы обречь нас на второстепенную роль во вторжении в Германию».

Войска 6-й группы армий нанесли новые потери уже дезорганизованным войскам немецкой группы армий «Г». К 3 апреля ее 7-я армия была отброшена через Тюрингский Лес. При создавшемся положении группа армий «Г» сочла необходимым включить в свой состав 19-ю армию, которая потеряла связь с главнокомандованием «Запад». Германское верховное командование, не сознавая, по-видимому, серьезности положения, требовало, чтобы союзникам был нанесен контрудар, хотя оно не имело возможности перебросить на запад какие-либо дополнительные войска. Вместо того чтобы посылать пополнение, германское верховное командование снимало командующих. [446] Начальник штаба группы армий «Г» был снят 2 апреля, а командующий группой армий — спустя два дня. Бывший ранее на Восточном фронте генерал Шульц принял командование группой армий «Г». Гитлер требовал, чтобы 1-я армия подготовила удар на север с целью отрезать американские войска, продвинувшиеся к Вюрцбургу. Он требовал обеспечить ему двухнедельный срок, за который должны были быть подготовлены для использования против союзников реактивные истребители и «чудотворное оружие». Группе армий «Г», которая была теперь единственным высшим объединением в Южной Германии, ничего не оставалось, кроме планомерного отхода к Франконской и Швабской Юре, а затем — к Дунаю. [447]

Дальше