Та же стратегическая авиация, заявили английские начальники штабов, которая не потребуется для поддержки удара через Ла-Манш, будет использоваться согласно планам, разработанным Порталом и Эйзенхауэром. При этом командование будет осуществляться ими совместно. [134] В объяснительном заявлении указывалось также, что мало вероятно, чтобы англичане воспользовались правом контроля над стратегической авиацией, если только она не понадобится им для удара по стартовым площадкам ракет или в других подобных чрезвычайных случаях, о чем они немедленно поставят в известность американских начальников штабов.

Американские начальники штабов сразу же запротестовали, указывая, что новые предложения не предоставляют Эйзенхауэру «командования» стратегическими воздушными силами. Англичане, напомнив, что Эйзенхауэр одобрил этот проект и даже частично сам составлял его, высказали пожелание оставить под руководством командующих стратегическими воздушными силами те авиационные силы, которые не предназначены для участия в операции по форсированию Ла-Манша. Эйзенхауэр, несмотря на свое первоначальное согласие с проектом англичан, был встревожен вопросом, поднятым по поводу «командования». Он хотел иметь полную уверенность в том, что верховный командующий будет руководить воздушными операциями всех трех составных элементов авиации в течение критического периода операции «Оверлорд». В этом отношении он был готов «принять решительные меры» и сообщал объединенному штабу, что, если вопрос не получит немедленного решения, он просит освободить его от командования.

Спор был разрешен 7 апреля заявлением объединенного штаба, гласившим, что

«американские стратегические воздушные силы и английское бомбардировочное командование должны действовать под руководством верховного командующего в соответствии с соглашением между ним и начальником штаба воздушных сил, одобренным объединенным штабом».

Когда все было улажено, начальник штаба военно-воздушных сил заявил командующим английскими и американскими бомбардировочными силами, что он и Эйзенхауэр приняли план воздушных операций, предназначенных для поддержки наступления через Ла-Манш, за исключением бомбардировки некоторых объектов, расположенных на территории, оккупированной немцами. Руководство английским бомбардировочным командованием и американскими стратегическими воздушными силами, предназначенными для соединенного бомбардировочного наступления на Германию и поддержки удара через Ла-Манш, должно было перейти к Эйзенхауэру 14 апреля.

15 апреля Теддер определил общую задачу стратегических воздушных сил, которая была аналогичной задаче авиации в операции «Поинтблэнк» — подготовка к удару через Ла-Манш путем разрушения и расстройства военной, промышленной и экономической системы Германии. Основная задача американской стратегической авиации состояла в разгроме германских воздушных сил, вторичной целью являлась бомбардировка транспортной системы противника — объекта, который был выделен незадолго до этого после длительного спора. [135] Английское бомбардировочное командование должно было продолжать выполнять свою основную задачу по дезорганизации немецкой промышленности, дополняя, насколько возможно, действия американской стратегической авиации. Ответственность за борьбу с угрозой нападения немецких ракет дальнего действия и беспилотной авиации была возложена на командующего экспедиционными воздушными силами союзников, который был уполномочен в случае необходимости просить помощи стратегической авиации через заместителя верховного командующего Теддера.

Когда вопрос о стратегических и тактических воздушных силах был урегулирован, Ли-Меллори попытался объединить руководство тактической авиацией на период высадки. Первого мая, несмотря на протесты командующего 9-й воздушной армией Бреретона, Ли-Меллори создал передовой эшелон штаба союзных экспедиционных воздушных сил под руководством командующего вторых тактических ВВС маршала авиации Каннингхэма для планирования и координации действий английских и американских воздушных сил, выделенных в распоряжение Ли-Меллори. В конце мая Эйзенхауэр приказал командующему 21-й группой армий в период проведения десантной операции иметь дело только с одним авиационным начальником. Заявки наземных войск на авиационную поддержку должны были направляться непосредственно заместителю командующего экспедиционными воздушными силами в передовой эшелон штаба в Эксбридж, где располагались также передовые эшелоны штабов вторых тактических ВВС и американской 9-й воздушной армии. Сведения об объектах особой важности, не связанных непосредственно с зоной боевых действий, должны были направляться через 21-ю группу армий верховному командующему союзными экспедиционными силами.

Таким образом, в начале наступления Эйзенхауэр имел в своем распоряжении английское бомбардировочное командование и американскую стратегическую авиацию, предназначенную для операций «Поинтблэнк» и «Оверлорд». Тактическую авиационную поддержку, находившуюся в распоряжении союзных экспедиционных воздушных сил, составляли 9-я американская воздушная армия, вторые английские тактические ВВС и те силы, которые должны были быть выделены из авиации ПВО Великобритании. После 1 мая действия авиации союзников координировались через группу планирования воздушных операций верховного штаба, расположенную в Стэнморе при основном эшелоне штаба союзных экспедиционных воздушных сил. В Стэнморе проводились ежедневные совещания, в которых принимали участие заместитель верховного командующего, командующий экспедиционными воздушными силами и командующие союзными стратегическими и тактическими воздушными силами. [136] Такие же совещания проводились командующими тактической авиацией в передовом эшелоне штаба экспедиционных воздушных сил союзников в Эксбридже с целью координации операций 9-й воздушной армии и вторых тактических ВВС. В Эксбридже был также создан объединенный оперативный кабинет, состоявший из представителей американских и английских тактических сил, и объединенный центр управления, включавший представителей истребительных соединений и командований, поддерживавших боевые операции. Центр управления планировал, координировал и руководил всеми действиями истребителей в начальный период операции; он нес также ответственность за разработку инструкций для истребителей-бомбардировщиков. Объединенный разведывательный центр в Эксбридже руководил визуальной и фоторазведкой.

План бомбардировки железных дорог

Основная заслуга верховного штаба в деле обеспечения поддержки авиацией операции «Оверлорд» состояла в том, что он настаивал на принятии плана бомбардировки железных дорог. В процессе обсуждения плана большинство командиров бомбардировочных соединений, офицеры штаба 21-й группы армий, Черчилль и большинство членов военного кабинета по стратегическим и политическим соображениям энергично выступали против Эйзенхауэра, Теддера и Ли-Меллори, поддерживавших этот план.

В январе 1944 г. штаб Ли-Меллори представил в верховный штаб план разрушения сортировочных станций и железнодорожных депо в районе высадки. Этот план, основанный на анализах профессора Цукермана, ученого советника союзной авиации по вопросу бомбардировки железнодорожных путей в Италии, предусматривал девяностодневную бомбардировку тридцати девяти объектов в Германии и тридцати трех — в Бельгии и Франции в целях расстройства железнодорожной системы, обеспечивающей снабжение войск противника на Западе.

Как только план был представлен на рассмотрение, он подвергся нападкам со стороны командующих английской и американской бомбардировочной авиацией, которые опасались, что их бомбардировочные силы будут отвлечены от задач объединенного бомбардировочного наступления и использованы против таких объектов, которые не дадут удовлетворительного эффекта. Командующий американской стратегической авиацией Спаатс и прежде высказывал уверенность, что, если бы союзники смогли использовать всю их бомбардировочную мощь против врага, они смогли бы разгромить Германию, не прибегая к вторжению посредством морского десанта. [137] Главный маршал авиации Харрис считал, что, если значительная часть стратегической авиации была бы просто переведена на выполнение задач по «взаимодействию с армией», союзники утратили бы эффект объединенного бомбардировочного наступления минувшего года. С другой стороны, планирующие органы союзных экспедиционных воздушных сил считали, что стратегическая бомбардировочная авиация уже выполнила достаточную часть своих задач и поэтому можно было выделить часть самолетов для помощи наземным силам в обеспечении успеха десантной операции.

Против плана бомбардировки железнодорожной сети выдвигались два основных возражения: 1) предложенные бомбардировки не смогут оказать влияния на операцию «Оверлорд» в течение первых двадцати дней наступления, то есть как раз тогда, когда в этом будет наибольшая нужда, и 2) население оккупированных стран будет неблагоприятно реагировать на бомбардировку их территории. Первое возражение было парировано путем сокращения количества объектов в Германии и увеличения их во Франции, включая четырнадцать объектов на юге Франции, которые могли быть подвергнуты ударам со Средиземноморского театра. Союзный комитет по воздушным бомбардировкам, рассматривавший этот план, 24 января согласился с заключением Ли-Меллори о том, что данный план является

«единственным практически осуществимым способом воздействия на железнодорожные коммуникации противника и что он удовлетворяет требованиям армии».

Ввиду возможного противодействия военного кабинета Англии плану бомбардировки объектов на оккупированных территориях Ли-Меллори согласился, что в этом вопросе имеются политические соображения, которые должны быть приняты во внимание английскими начальниками штабов. Он предлагал начать бомбардировки сразу же после того, как англичане их санкционируют.

12 февраля 1944 г. командование экспедиционных воздушных сил союзников официально представило свой план разрушения железнодорожного транспорта противника путем нанесения ударов по основным депо, железнодорожным узлам и диспетчерским центрам. Сопротивление командования американской стратегической авиации и намеки на неодобрение со стороны начальника штаба английских ВВС поставили Теддера в положение основного защитника плана. Действуя при полной поддержке Эйзенхауэра, Теддер выдвинул этот план как свои собственный, и в конце февраля — начале марта, пожалуй, только он и отстаивал его.

В марте — начале апреля сопротивление плану бомбардировки железных дорог росло, и казалось, план обречен на провал. Фельдмаршал Брук сомневался в эффективности предложенных бомбардировок, ссылаясь на опыт Италии, который оставил серьезные сомнения в возможности решающего сокращения пропускной способности железных дорог. Еще в большей степени против плана говорили политические соображения. Портал напомнил решение военного кабинета от 3 июня 1940 г., в котором запрещались бомбардировки территории оккупированных стран, если нет уверенности в точности ударов или если значительная неточность влекла за собой серьезную опасность для населения района. В свете подсчетов министерства внутренней безопасности, согласно которым осуществление плана бомбардировки должно было повлечь от 80 тысяч до 160 тысяч жертв, из которых одна четверть убитыми, одобрение плана политическим руководством казалось маловероятным.

24 марта Теддер сосредоточил все внимание на вопросе о плане использования авиации. Он отверг многие возражения, напомнив, что союзники должны разгромить авиацию противника до начала операции «Оверлорд» и задержать продвижение противника к району высадки. Операция «Поинтблэнк», уже содействовавшая этому, должна была быть, по его мнению, приспособлена к тому, чтобы «очистить путь десанту и последующим наземным операциям». Для эффективного выполнения задачи требовалась система объектов, против которых могли быть направлены все наличные силы, по которым можно было нанести максимальное количество эффективных ударов и которые представляли бы наиболее целесообразный выбор целей. Теддер поставил под сомнение ту точку зрения командующих стратегической бомбардировочной авиацией, что если программа стратегических бомбардировок промышленных объектов в Германии сможет активно осуществляться в течение еще нескольких месяцев, то отпадет надобность в операции «Оверлорд». Далее он рассмотрел предложение Спаатса о сосредоточении еще больших усилий на ударах по объектам в Германии, обратив особое внимание на нефтяную промышленность. Этот «нефтяной план», который в последующих совещаниях противопоставлялся плану ударов по железным дорогам, был нацелен не столько на непосредственную помощь высадке на континент, сколько на наступление, способное само по себе подорвать немецкий военный потенциал. По этому вопросу Теддер решил дать бой. Он заявил, что ценность любого плана в настоящее время зависит от помощи, которую он приносит операции «Оверлорд» до ее начала. После рассмотрения других планов он заключил, что схема бомбардировок сортировочных станций и железнодорожных депо открывает благоприятную перспективу дезорганизации перевозок и снабжения противника и облегчает возможность блокировать движение транспорта ударами тактической авиации после начала высадки. [139]

Высказывая эти доводы 25 марта на совещании по рассмотрению планов бомбардировок, Теддер предложил продолжать в качестве первоочередной задачи операцию «Поинтблэнк», заключавшуюся в нанесении ударов по объектам внутри Германии, что ослабляло немецкие воздушные силы. Однако после того, как эти потребности будут удовлетворены, необходимо, чтобы оставшиеся авиационные ресурсы были использованы для

«задержки и дезорганизации наземных перебросок противника как во время, так и после высадки десанта в операции «Нептун» так, чтобы помочь армии высадиться на берег и закрепиться на нем».

Для достижения этой цели он настаивал, чтобы во вторую очередь после «Поинтблэнк» осуществлялся план бомбардировок железных дорог, хотя и признавал, что этим нельзя будет полностью помешать переброскам противника в район высадки. Эти доводы подействовали на Эйзенхауэра, который в качестве командующего, ответственного за закрепление плацдарма, был заинтересован в результатах как ближних, так и дальних бомбардировок. Верховный командующий указывал, что первые пять или шесть недель после начала операции «Оверлорд» будут наиболее напряженными. Поэтому необходимо предпринять все возможное, чтобы обеспечить высадку войск первого эшелона и закрепление их на плацдарме. Важнейшей задачей авиации в этот период было помешать передвижениям противника. Ввиду отсутствия более действенных планов Эйзенхауэр просил принять план командующего экспедиционными воздушными силами союзников. Он согласился с предложением военного кабинета Англии о том, что следует изучить вопрос, не будет ли бомбардировка небольших районов более эффективной. Однако он заявил, что

«принять такой план можно лишь тогда, когда станет очевидным отсутствие другого плана и будет доказано хотя бы незначительное сокращение немецких перевозок в результате этих бомбардировок».

Тогда генерал Спаатс заявил, что этим другим эффективным планом являются налеты на нефтяные ресурсы противника. Он утверждал, что налеты стратегической авиации на железные дороги в остающееся время и наличными силами не повлияют на ход первого этапа операции и не помешают переброске немецких резервов с других фронтов. Бомбардировка же нефтяных ресурсов ослабит сопротивление противника на всех фронтах и ускорит успех операции «Оверлорд» после высадки. Более того, она заставит немецкие воздушные силы ввязаться в бой, давая, таким образом, союзникам возможность еще более ослабить авиацию противника. Тогда Эйзенхауэр заявил, что план бомбардировки железных дорог, очевидно, «означал очень незначительное изменение в существующей программе действий бомбардировочной авиации» и что основной вопрос заключается в том, смогут ли американские бомбардировщики выполнить свою часть работы в нем. Спаатс и Харрис сомневались в том, что план Теддера сможет быть выполнен до начала наступления. [140] В связи с этим Эйзенхауэр предложил Спаатсу рассмотреть данные, которые представил Теддер относительно доли участия американских бомбардировочных сил, и доложить, можно ли удовлетворить эти требования. Затем заместителю верховного командующего было предложено подготовить проект директивы в свете доклада Спаатса, и уже на основании этого проекта Эйзенхауэр и начальник английских ВВС должны были принять окончательное решение.

При подготовке доклада Теддеру Спаатс испытывал особенно большую тревогу по поводу плана бомбардировки железных дорог. Он хотел, чтобы план был принят для Франции, где в бомбардировках приняли бы участие английская авиация и тактические бомбардировочные силы США, но желал сохранить свободу применения других своих сил в отношении Германии. 31 марта он принял план ударов по немецким воздушным силам и железным дорогам во Франции как предпосылку успеха операции «Оверлорд», но все же считал, что не дано окончательного ответа на вопрос, не окажут ли более эффективное влияние на операцию «Оверлорд» налеты на железные дороги и нефтяные ресурсы в Германии. Хотя он и соглашался, что налеты на нефтяные ресурсы в отведенное время не могут оказать большого влияния, все же считал, что такой план мог бы в конце концов иметь далеко идущие последствия. Поэтому он просил, чтобы очередность ударов американской стратегической авиации была установлена в зависимости от значения объектов, а именно: 1) немецкая авиация и шарикоподшипниковые заводы; 2) железнодорожные перевозки в оккупированных странах и 3) заводы синтетического горючего.

Затем план бомбардировок железных дорог попал под обстрел английских кругов. Объединенный разведывательный подкомитет, уже высказавший свои сомнения в отношении плана, в начале апреля сообщил, что, несмотря на уже проведенные бомбовые удары по железным дорогам противника, не видно, чтобы немцы испытывали серьезные трудности в проведении важных военных и экономических перевозок. Допуская, что нехватка железнодорожных вагонов стала критической, подкомитет, однако, не считал этот недостаток настолько большим, чтобы помешать немцам после начала вторжения осуществлять минимум железнодорожных перевозок во Франции, Бельгии и Голландии. Этот доклад заставил Брука высказать сомнение, правильно ли поступили союзники, сократив налеты бомбардировщиков на немецкую авиацию и сосредоточив их на бомбардировке железных дорог.

Еще более серьезную угрозу осуществлению плана командования экспедиционных воздушных сил представляли возражения по политической линии, которые высказывались все чаще в апреле и мае. [141] 3 апреля военный кабинет выдвинул

«веское и в целом неблагоприятное мнение в отношении плана ввиду возможных жертв среди гражданского населения Франции».

Черчилль, от которого кабинет требовал, чтобы он снесся по этому вопросу с комитетом обороны, президентом Рузвельтом и государственным департаментом США, выразил свои опасения Эйзенхауэру по поводу разумности плана. Эйзенхауэр, сознавая серьезность последствий плана бомбардировки железных дорог, напомнил премьер-министру об одном из основных факторов принятия плана операции «Оверлорд» — уверенности, что

«наши превосходящие воздушные силы сделают возможным осуществление операции, которая в противном случае могла бы считаться чрезвычайно рискованной, если не безрассудной».

Он просил продолжать разработку плана. Хотя он относился сочувственно к мнениям французов, он все же заявил, что, поскольку они «теперь являются рабами», никто не может быть более их заинтересован в принятии мер, способствующих успеху вторжения союзников.

Несмотря на то, что объекты бомбардировки во Франции все еще подлежали контролю английского военного кабинета, Эйзенхауэр и его штаб неуклонно двигались к принятию плана. Решение объединенного штаба от 27 марта о переходе с середины апреля стратегических воздушных сил в подчинение верховного командующего несколько разрядило обстановку. Когда Теддер возражал против дальнейшего оттягивания начала бомбардировки железнодорожных центров, Эйзенхауэр решил воспользоваться своим положением командующего стратегической авиацией, чтобы объявить о принятии плана в целом, за исключением некоторых объектов. Он дал понять, что политический эффект плана непременно будет приниматься во внимание. Комитет советников, состоящий из заместителя начальника штаба ВВС театра, ученого советника и представителей английского министерства авиации, штаба американской стратегической авиации на Европейском театре, английского бомбардировочного командования, исследовательской железнодорожной службы, а также разведывательного и оперативного управлений верховного штаба, был призван содействовать заместителю верховного командующего в руководстве осуществлением плана бомбардировок железных дорог. Однако вопрос все еще окончательно не был решен.

Надежда на быстрое одобрение всех предложенных объектов в оккупированных странах не осуществилась. Менее чем за два месяца до начала операции «Оверлорд» Ли-Меллори докладывал, что из 27 объектов, на бомбардировку которых был дан запрос, было разрешено бомбардировать только 14 и лишь 5 из них могли быть подвергнуты неограниченной бомбардировке. На следующий день верховный штаб огласил расширенный перечень намеченных объектов, но уже 29 апреля отменил его, вероятно, из-за возражений военного кабинета. [142]

Весь состав кабинета, за исключением военного министра и министра авиации, считал, что план имеет сомнительную военную ценность и принесет политический вред. Члены кабинета предлагали, чтобы американские воздушные силы подготовили план для стратегической авиации, осуществление которого принесло бы не более ста человеческих жертв на один объект. Черчилль передал эту рекомендацию Рузвельту и Эйзенхауэру, направив последнему через политический комитет Локкарта письмо, в котором указывал, что недавние воздушные налеты союзников на Францию были «катастрофическими» для морального состояния французов. Эйзенхауэр и Теддер спокойно выдерживали эти нападки. Эйзенхауэр говорил:

«Я упорно стою на своем, так как в подготовительный период для столь мощной авиации нет другого способа помочь нам высадиться на берег и укрепиться там».

Он указывал, что предложенные планы нанесения бомбовых ударов по районам сосредоточения войск и складам дадут, вероятно, на каждого убитого немца четыре убитых француза.

Предостережения Черчилля и военного кабинета были дополнены просьбой Французского комитета национального освобождения привлечь французское командование к выбору объектов и осуществлению контроля над бомбардировками. Последнее предложение не принималось всерьез, но в начале мая Смит устроил так, чтобы командующий французскими войсками в Англии Кениг мог консультироваться с Теддером по вопросу бомбардировок, могущих повлечь жертвы среди французов. Смит докладывал, что, к его удивлению, Кениг имел «гораздо более хладнокровный взгляд на вопрос о потерях, чем мы». Французский командующий заметил:

«Это война, поэтому нужно ожидать, что будут убитые... Мы понесли бы и вдвое большие потери ради избавления от немцев».

В конце апреля Эйзенхауэр и Ли-Меллори еще раз потребовали окончательного решения вопроса обо всех объектах бомбардировки. С помощью Портала им удалось добиться от Черчилля весьма неохотного согласия на бомбардировки с условием, что число жертв в оккупированных странах не превысит 10 тысяч человек. Однако Черчилль был обеспокоен и продолжал внимательно следить за операциями. Всего за неделю до начала высадки в Нормандии он спрашивал, почему заместитель верховного командующего не изучил доклад политического комитета по вопросу о том, как французы реагируют на бомбардировки, и добавил: «Я боюсь, что Вы накапливаете громадный груз ненависти».

Мнения летчиков и других лиц, изучавших план бомбардировки железных дорог, разошлись в определении причин воздействия на передвижения немцев. Стратегические воздушные силы считали, что именно удары по железнодорожным мостам, а отнюдь не бомбардировки железнодорожных линий срывали немецкие планы снабжения. [143] Даже немецкие командующие, единодушные в своей убежденности, что удары с воздуха помешали их расчетам на контрнаступление, не были, единодушны в мнениях по поводу того, какие из этих ударов были наиболее эффективными. Что касается общей эффективности бомбардировок как тактических, так и стратегических, то здесь не могло возникнуть никакого сомнения.

К началу операции «Оверлорд» было сброшено около 76 200 тонн бомб, из них на железнодорожные узлы — 71 000 тонн, на железнодорожные мосты — 4400 тонн и на железнодорожное полотно — 800 тонн. Железнодорожные мосты через Сену были разрушены до начала высадки от Руана до Нанта. 26 мая все пути через Сену к северу от Парижа были закрыты для железнодорожного транспорта и оставались закрытыми в течение следующего месяца. В период между 19 мая и 9 июня железнодорожное движение резко сократилось, индекс железнодорожных перевозок (принимая перевозки в январе и феврале 1944 г. за 100) упал с 69 до 38, а к середине июня снизился уже до 23. Хотя французские колаборационисты, указывая на жертвы от бомбардировок, возбудили некоторое недовольство по отношению к союзникам, нельзя сказать, что прогерманские настроения резко усилились в результате ударов по транспорту. Опасения командования американской стратегической авиации, что им придется нести тяжесть выполнения задач по воздействию на транспорт, не оправдались: английская бомбардировочная авиация нанесла удары по большому количеству объектов и сбросила до начала операции «Оверлорд» больший тоннаж бомб на оккупированные районы, чем американская 8-я стратегическая воздушная армия. Эйзенхауэр, по его собственному признанию, не сомневался, что было весьма разумно строго придерживаться плана. В своем послевоенном докладе он писал:

«Судьба континента зависела от способности наших войск захватить точку опоры и укрепиться на ней наперекор всему, что немцы, по нашему расчету, могли бросить против нас. Ни одним фактором, способствовавшим успеху наших усилий в Нормандии, нельзя было пренебрегать, и все нужно было принимать в расчет. Военные события, я надеюсь, оправдывают принятое решение, и французский народ, совсем не отчуждаясь, принял трудности и страдания с реализмом, достойным дальновидной нации».

Операция «Кроссбоу»

Из средств противника, против которых Эйзенхауэр считал необходимым направить усилия союзной авиации в период до начала вторжения, важное место занимали ракеты дальнего действия и беспилотная авиация, расценивавшиеся немцами как оружие возмездия. [144]

Эйзенхауэр, опасаясь нападения этих ракет и самолетов на районы сосредоточения союзных войск в критический период перед началом вторжения, настаивал на проведении сильных бомбардировочных ударов по стартовым площадкам ракет, чтобы помешать противнику расстроить планы вторжения союзников на континент.

Весной 1943 г. разведка союзников обнаружила немецкую исследовательскую станцию в Пинемюнде на Балтийском море, занятую экспериментами с управляемыми снарядами. Об этом сообщили генералу Моргану, но ответственность за судьбу станции была возложена на английское бомбардировочное командование. Эффективный налет на Пинемюнде в ночь на 18 августа 1943 г. заставил немцев прекратить свои эксперименты и построить подземные стартовые площадки.

Опасения союзников усилились поздней осенью 1943 г., когда 69 стартовых площадок, очевидно предназначавшихся для беспилотной авиации, были сфотографированы в радиусе 150 миль* от Лондона, главным образом в районах Па-де-Кале и Шербур. По состоянию сооружений, которые наблюдались, можно было заключить, что к началу января 1944 г. противник завершит постройку двадцати площадок, а остальные будут закончены к февралю, когда их можно будет использовать на полную мощность. Стремясь ликвидировать нависшую угрозу, английские начальники штабов приказали совершить на стартовые площадки налеты еще 5 декабря 1943 г. Однако эти налеты из-за плохой погоды были не вполне удачными.

В декабре 1943 г. Моргану было предложено изучить возможный эффект воздействия оружия возмездия противника на проведение операции «Оверлорд», которое могло быть эквивалентным по силе ударам авиации, сбрасывающей каждые 24 часа 2000 тонн бомб. Он должен был рассмотреть возможные меры, чтобы провести наступление через Ла-Манш с английских баз, находящихся за пределами досягаемости беспилотной авиации противника. Работники КОССАК после рассмотрения вероятного действия ударов беспилотных самолетов пришли к заключению, что они могут нанести ущерб, но не в силах сорвать наступление с южного побережья Англии. Рекомендуя максимальное рассредоточение перед посадкой и во время нее, они все же полагали, что движение десантных сил вне сферы действия оружия противника будет иметь серьезное отрицательное влияние на готовность войск и эффективность их действий. Морган заявил, что невозможно провести операцию «Оверлорд» в ее настоящем виде, если только войска не удастся сосредоточить и посадить на суда на южном побережье Англии. [145]

* 1 миля (англ.) равна 1524 метрам.

Удары английской авиации, начавшиеся 5 декабря 1943 г., были во второй половине месяца усилены действиями 8-й американской воздушной армии, которая получила приказ бомбардировать стартовые площадки, когда условия погоды будут неподходящими для проникновения в глубь Германии. Были усилены удары по ста стартовым площадкам, отмеченным в районе между Сент-Омером и Нешателем, а также на небольшом пространстве южнее Шербура. В первую очередь удары наносились по пяти крупнейшим готовым к использованию площадкам, по-видимому предназначенным для пуска ракет. Сообщения об успешных действиях нашей авиации в январе 1944 г. и ослабление немцами пропаганды нового оружия привели союзные органы разведки в конце месяца к выводу, что новое оружие вряд ли будет применено в ближайшие четыре недели.

В начале февраля Эйзенхауэр просил представить пересмотренный доклад о возможном влиянии плана «Кроссбоу» на операцию «Оверлорд». Вероятно, под влиянием благоприятных сообщений о недавних налетах союзной авиации, верховное командование докладывало в конце марта, что прямое влияние нового оружия является одной из «наименьших из военных опасностей, которым подвергается операция «Оверлорд», и что возможные потери не требуют того, чтобы десантные силы были передвинуты к западу от Саутгемптона. В середине апреля союзники были ободрены сообщением командования союзной авиации о том, что в результате бомбардировки 65 взлетным площадкам из 96 был нанесен ущерб категории «А», а это считалось достаточным, чтобы не дать противнику возможности запуска ракет без серьезного ремонта площадок. Невзирая на эту уверенность, английские начальники штабов опасались сокращения масштабов бомбардировок в марте и апреле. Они высчитали, что возможности ремонта и сооружения площадок превосходят ущерб, причиненный им налетами бомбардировщиков. Пользуясь преимуществом, предоставляемым директивой верховного командующего, которая разрешала им вмешиваться в дела, относящиеся к безопасности Британских островов, англичане потребовали, чтобы бомбардировкам стартовых площадок отдавалось предпочтение перед всеми другими операциями, кроме операции «Поинтблэнк» до тех пор, пока угроза не будет ликвидирована.

Незадолго до начала высадки англичане пересмотрели положение с беспилотной авиацией противника и дали следующие указания: доля участия тактической авиации (10% всех операций), используемой в то время против взлетных площадок, остается без изменения до начала высадки, если не возникнут непредвиденные обстоятельства; к 1 июня нужно принять решение относительно ударов по складам нового оружия и модифицированным площадкам, из которых около 50 обнаружено. [146] Заместитель верховного командующего просил, чтобы при первом удобном случае по некоторым из крупнейших стартовых площадок были проведены удары в условиях хорошей видимости.

В период между августом 1943 г. и 6 июня 1944 г. было произведено более 32 тыс. самолето-вылетов против стартовых площадок, на которые сброшено 31 тыс. тонн бомб. В марте и апреле 1944 г. тактическая авиация проводила 22%, а 8-я воздушная армия — 13% всех своих действий против этих объектов. Однако Ли-Меллори заметил, что эти бомбардировки не мешали авиационной подготовке к операции «Оверлорд», а командование 8-й воздушной армии докладывало, что в период между 1 декабря 1943 г. и 1 сентября 1944 г. было отмечено только два сколько-нибудь значительных отклонения от плана налетов на объекты в Германии. Командующий экспедиционными воздушными силами союзников пришел к заключению, что к началу высадки 86 из 97 стартовых площадок для беспилотных самолетов и 2 из 7 выявленных пусковых площадок для ракет были выведены из строя. Были обнаружены фоторазведкой лишь после начала вторжения по крайней мере 74 модифицированные стартовые площадки. Эти площадки явились объектами последующих воздушных и наземных ударов. Объединенные усилия тактической и стратегической авиации успешно воспрепятствовали нападению немецких беспилотных самолетов в течение недели после начала высадки и явились сильным фактором в снижении эффективности их последующих ударов.

Результаты действий авиации

В то время как верховный командующий пытался добиться полного одобрения плана бомбардировок железных дорог, действия против основных объектов в Германии (операция «Поинтблэнк») развертывались в полную силу. Американская стратегическая авиация приступила к осуществлению своего плана ударов по нефтяным ресурсам, которые еще до начала операции «Оверлорд» начали приносить заметные результаты. Опыт бомбардировки мостов в оккупированных странах показал, что эти действия оказались далеко не такими дорогостоящими, как это предполагалось, и программа в этом отношении осуществлялась авиацией с большим успехом. Эти действия наряду с бомбардировками железнодорожного полотна, которые, наконец, были в полном разгаре, нарушали коммуникации противника и мешали свободе передвижения немцев к угрожаемым районам. Бомбардировки стартовых площадок для беспилотной авиации помогали войскам вторжения хотя бы косвенно, срывая ее удары по районам сосредоточения перед посадкой на суда. Большая помощь была оказана также наземным войскам передачей им сведений о передвижении противника и его оборонительных сооружениях, которые были добыты аэрофоторазведкой. [147] Непосредственно перед вторжением и после его начала наряду с действиями стратегических ВВС тысячи самолетов тактической авиации наносили удары по району плацдарма. Эти соединенные усилия свели почти к нулю способность противника вести воздушную разведку над районами сосредоточения или предпринимать какие-либо эффективные воздушные контрмеры против войск вторжения. Ко дню начала операции «Оверлорд» авиация союзников окончательно утвердила свое превосходство над противником в Западной Европе, а результаты долгих месяцев бомбардировки германской промышленности и изматывания немецких военно-воздушных сил наглядно сказались, когда началось вторжение. [148]

Дальше