II. Прохоровское сражение: мифы и реальность
Это сражение явилось не только кульминацией оборонительной операции Воронежского фронта; но и последним аккордом, апогеем первого — оборонительного — этапа Курской битвы. Оценка роли и места Прохоровского сражения в битве на Курской дуге в различных публикациях далеко не однозначна. От «помпезности и идеализации», по мнению ветеранов 1-й танковой армии, до «исторической необоснованности, преувеличения ее значения по оценке одного из руководителей Института военной истории Министерства обороны{11}.
Недостатка различного рода публикаций о Курской битве и, в частности, Прохоровском сражении практически нет. Это и капитальныё труды: История Великой Отечественной войны (шеститомник, 1961); Краткая ее история (1965); Битва под Курском (1946); Сборник воспоминаний: Курская битва (Воронеж, 1982) и ряд других. Это и воспоминания, и размышления видных военачальников, где в той или иной степени освещаются события на Курской дуге 1943 года и под Прохоровкой в частности.
Вместе с тем нельзя не отметить, что в основном эти публикации не являются научно-исследовательскими, объективно аналитическими, опирающимися на архивно-документальную базу. В этой связи им в большей или меньшей степени присущи вольные толкования тех или иных событий в ряде случаев, очевидное искажение исторической правды. Особо в этом плане следует отметить работы бывшего командующего 5-й гвардейской танковой армией Павла Алексеевича Ротмистрова. Он писал, писал… на прохоровскую тему начиная с послевоенных лет, и в конце концов уже в 1982 году сам поставил риторический вопрос: «Что же действительно произошло 12 июля 1943 года в районе Прохоровки?»{12}
Недостоверный рассказ, всякий вымысел, примитивное представление о явлениях жизни называется мифом!{13} В данном случае, рассматривая Прохоровское сражение, к таким мифам можно отнести ряд существующих представлений.
Миф первый
П.А. Ротмистров утверждал, что Прохоровское сражение, именно танковое (!), произошло 12 июля 1943 года{14}.
Вслед за ним и редакция шеститомника подтвердила, чтр «в ночь на 12 июля готовился к решающему сражению и враг». «Утром 12 июля... началось Прохоровское сражение»{15}. И далее повторяют вывод Ротмистрова, что в этот день, т. е. 12 июля, «острие танкового клина противника, надломленное в районе обояньского шоссе, было окончательно сломлено»{16}. Воистину, бесконечно был прав Георгий Константинович Жуков, сказав по поводу мемуаров П.А. Ротмистрова: «Это нескромно и не совсем так»{17}. Ровно через месяц, 11 августа, под Богодуховом это «окончательно сломленное острие» — танковые дивизии СС 'Райх», «Мертвая голова» и «Викинг», правда уже пополненные, нанесли сильный контрудар по 1-й танковой армии, и 5-й гвардейской генерала Ротмистрова вновь пришлось с ними столкнуться в ожесточенном бою{18}.
Прежде всего уточним, что же следует понимать под термином «сражение», принятым в советском военном искусстве.
СРАЖЕНИЕ — совокупность связанных между собой по цели и времени и расчлененных по фронту и в глубину боев (боевых действий) на суше, в воздухе или на море. В сражении участвуют основные силы оперативных объединений (армий, фронтов, групп армий, флота) воюющих сторон, и оно является важнейшим решающим актом операции (армейской, фронтовой или нескольких фронтов)»{19}.
Для полноты определения, данного Большой Советской Энциклопедией, следует добавить: и маневров, направленных на решение конкретной оперативной задачи в ходе операции фронта (армии, флота). Иными словами, сражение имеет пространственные границы и временную протяженность, ограниченную вовлеченными силами и началом и завершением решения конкретной оперативной задачи фронта (армии, флота).
К исходу 8 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги противнику удалось глубоко вклиниться в оборону Воронежского фронта и на прохоровском направлении подойти к тыловой армейской оборонительной полосе. Перед фронтом встала задача не допустить прорыв 4-й танковой армии немцев в оперативную глубину.
Назревало крупное сражение на этом важном — прохоровском — направлении, выводившем, в случае успеха противника, его танковую группировку в тыл Воронежского и Центрального фронтов. Оценив назревшую угрозу на стыке 6-й гвардейской и 69-й армий, Ставка Верховного главнокомандования передала из Степного фронта в Воронежский свой стратегический резерв: 5-ю танковую и 5-ю общевойсковую гвардейские армии. Перед Воронежским фронтом уже 9 июля была поставлена задача: «Во что бы то ни стало остановить стремительное наступление противника на рубеже р. Псел, захватив в свои руки инициативу»{20}.
В свою очередь командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Гот 9 июля отдал приказ № 5, которым определил замысел действий на завершение прорыва обороны Воронежского фронта: «4-я танковая армия расширяет [следует понимать: «переносит усилия» — здесь и далее отступления и уточнения мои, так как перевод с немецкого, видимо, сделан немцем по-немецки. — Г. О.] наступательный клин 10 июля ударом на северо-восток... и создает предпосылки к дальнейшему продвижению на северо-восток».
Соответственно он поставил задачи войскам, в том числе:
«II тк СС разбивает врага юго-западнее Прохоровки и оттесняет его на восток. Он отвоевывает высоты по обеим сторонам Псел [реки Псел] северо-западнее Прохоровки»{21}.
В 22.00 9.7.43 г. отдал приказ и командир II [номера корпусов в немецкой армии обозначались римскими цифрами] танкового корпуса СС обергруппенфюрер СС Хаузер, уточняя и конкретизируя задачи своим дивизиям:
«II тк СС прорывается 10 июля после перегруппировки своих сил... на северо-восток до линии Прохоровка — высоты в 5 км восточнее Карташевки и уничтожает противника на этом участке».«Начало наступления: 06–00»{22}.
Приведенные документы точно определяют дату начала Прохоровского сражения, исходя из понятия «СРАЖЕНИЕ»! Не 12 июля, а 10-е!!! И началось оно не с удара 5-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенанта Ротмистрова, а с удара танковой дивизии СС «Адольф Гитлер» (в дальнейшем — тд СС «АГ»). и оборонительных боевых действий 52-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й гвардейской и 183-й стрелковой дивизий и 2-го танкового корпуса 69-й армии.
Только 14 июля 4-я танковая армия немцев прекратила попытки овладеть Прохоровкой ударом вдоль железной и шоссейной дорог. Гот изменил задачу, перенося удар на восток силами танковой дивизии СС «Райх» (тд СС «Р»), одновременно выводя танковые части танковой дивизии СС «Мертвая голова» (тд СС «МГ») из боя, создавая подвижный оперативный резерв{23}.
16 июля группа армий «Юг» на всем фронте прекратила наступление, закрепившись на достигнутом рубеже, и начала отвод своих войск. 16 июля войска Воронежского фронта по решению командующего генерала армии Н.Ф. Ватутина перешли «к упорной обороне на занимаемых рубежах», а с наступлением темноты «18 тк 5 гв. ТА... оставив отдельные танковые засады»{24} был отведен назад.
Из вышеизложенного следует:
— Прохоровское сражение началось 10 июля 1943 года;
— оно началось без участия 5-й гвардейской танковой армии;
— Прохоровское сражение практически закончилось 15 июля, а его кульминацией действительно стало 12 июля, когда в сражение была введена 5-я гвардейская танковая армия.
12 июля под Прохоровкой, по военной терминологии, разгорелся ВСТРЕЧНЫЙ БОЙ (!!!) между 18-м и 29-м танковыми корпусами 5 гв. ТА и танковой дивизией СС «Адольф Гитлер» в районе Прелестное, совхоза 0ктябрьский, Ямки; и 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом с танковой дивизией СС «Райх» в районе Беленихино. Одновременно с. этим 95-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии 5-й гвардейской общевойсковой армии без участия частей армии Ротмистрова отражали атаки танковой дивизии СС «Мертвая голова» в излучине реки Псел (Схема 9.)
Безусловно, бои 15 июля не прекратились. Изменились оперативные задачи противоборствовавших сторон. Соответственно изменились и формы борьбы. Но собственно Прохоровское сражение завершилось.
Такая трактовка более точно, без претензии на истину в последней инстанции, определяет временные и пространственные границы Прохоровского сражения и, не принижая роль и заслуги танкистов армия Ротмистрова, позволяет отдать должное и другим участникам этого выдающегося события Великой Отечественной войны.
Миф второй
Состоит он в том, что до сих пор решающая роль в Прохоровском сражении приписывается 5-й гвардейской танковой армии П.А. Ротмистрова, якобы разгромившей бронетанковые войска группы армий «Юг», по поводу чего Г.К. Жуков, очевидно, справедливо заметил, что именно это — «не совсем так»{25}.
Еще в 1946 году группа авторов из Военно-исторического управления Генерального штаба в описании обороны Курского выступа войсками Центрального и Воронежского фронтов в июле 1943 года утверждала, что, «готовя удар на Прохоровку с запада, немецкое командование в ночь на 12 июля [с датой мы уже разобрались!] закончило сосредоточение [а с этим мы разберемся дальше!] западнее Прохоровки крупной группировки в составе трех дивизий танкового корпуса СС [«Адольф Гитлер», «Мертвая голова» и «Райх»] и части сил 17[?] танковой дивизии, а также 167-й пехотной дивизии»{26}.
Аналогичное утверждение имеет место и в шеститомнике Истории Великой Отечественной войны (Т. 3. С. 272), только здесь фигурирует «11 июля». Ротмистров также писал, что «к 12 июля противник сосредоточил западнее Прохоровки мощную группировку, в которую вошли танковые дивизии... из 2-го танкового корпуса СС и 11-я танковая дивизия 48-го танкового корпуса»{27}.
Во всех этих официальных изданиях, как видим, подчеркивалось, что на Прохоровское направление к 11 июля «стягивалась большая часть 4-й танковой армии врага — четыре танковые и одна пехотная дивизии»{28}.
Очевидно, на этом выводе и основывалось последующее утверждение о решающей роли» 5-й гвардейской армии в «разгроме» бронетанковых войск группы армий «Юг». Однако ни «вывод», ни «утверждение» не подтверждаются реальными историческими фактами.
В состав 4-й танковой армии группы «Юг» входили{29}:
а) пять танковых дивизий, в том числе три танковые дивизии СС: дивизия личной охраны (лейбштандарт) — «Адольф Гитлер», дивизия особого назначения «Райх», добровольческая дивизия «Мертвая голова»(«Тотенкопф») и две танковые дивизии Вермахта: 11-я и 3-я;
б) одна моторизованная гренадерско-танковая дивизия «Великая Германия», комплектовавшаяся наравне с дивизиями СС новейшей техникой и отборным личным составом;
в) четыре пехотные дивизии: 57, 255, 332 и 167-я.
Всего армия имела 11 дивизий, из них только три танковые и одна пехотная были на прохоровском направлении. Остальные вели боевые действия на обояньском направлении и никуда не перегруппировывались. Но и из четырех дивизий правого фланга — 167-я пехотная до 8 июля находилась в резерве. Но большая перегруппировка 8–9 июля была проведена только внутри II-го танкового корпуса СС.
167-я пехотная дивизия сменила на правом фланге танковую дивизию СС «МГ», которая перешла на левый фланг корпуса. Практически ни та, ни другая в боевых действиях против 5-й гвардейской танковой армии участия не принимали. (См. схему 1.)
Я уже упоминал о боевом приказе II-го танкового корпуса СС на 22.00 09.07.43 г. Он развеивает и
Миф третий
Из приказа следует, что удар на Прохоровку в полосе между железной дорогой и рекой Псел наносила танковая дивизия СС «АГ». Ее фланги обеспечивали: правый — танково-гренадерский полк «Великая Германия» из тд СС «Р», а левый — боевая группа тд СС «МГ».
Тд СС «МГ» должна была форсировать реку и наступать в излучине Псела, а тд СС «Р» — в готовности развить успех тд СС «АГ» в восточном направлении, 167-я пехотная дивизия тем более не могла принимать участие в боевых действиях под Прохоровкой, так как заняла рубеж обороны по западному берегу реки Липовый Донец фронтом на восток, обеспечивая стык 4-й танковой армии и оперативной группы «Кэмпф».
В свете этого документа совершенно по-иному представляется Прохоровское сражение и, в частности, встречный бой на «Танковом поле». Бытующее мнение, что именно здесь 12 июля 1943 года 5-я гвардейская танковая армия сражалась против всего II-го танкового корпуса СС, да еще в придачу с 11-й тд XLVIII (48-го) танкового корпуса [в дальнейшем для упрощения откажемся от римской нумерации немецких корпусов] и 167 пд, не соответствует действительности.
Сравнив группировку немецких танковых дивизий на отчетной карте штаба 5-й гвардейской танковой армии на прохоровском направлении (схему 2) с реальной обстановкой, с которой мы познакомились выше, убеждаемся, что это — МИФ!{30}.
Первый удар танковой дивизии СС «АГ» приняли на себя 183-я стрелковая дивизия и 2-й танковый корпус 69-й армии. О том, как развивался бой, мы поговорим несколько позже. Сейчас же отметим, что еще до вступления в сражение корпусов 5-й гвардейской танковой армии танковая дивизия СС «АГ» была изрядно потрепана войсками 69-й армии. А с 11 июля — и дивизиями 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской общевойсковой армии при поддержке с воздуха 2-й воздушной армии.
Тут же рассыпается и...
Миф четвертый
Коль в полосе между р. Псел и железной дорогой атаковала танковая дивизия СС «АГ», имевшая в своем составе не более 200 танков и штурмовых орудий, а наносили контрудар 18-й и 29-й танковые корпуса 5 гв. ТА, то непосредственно под Прохоровкой действовало не более 500–550 боевых машин, и те эшелонированные по глубине.
При ширине полосы наступления, ограниченной рекой Псел и насыпью железной дороги (за ней глубокие овраги урочища Сторожевое), около 6 километров, в боевой линии первого эшелона можно было развернуть не более60–70 танков с каждой стороны. Даже при построении в две линии одновременно могли вести бой не более 250–300 танков.
Таковы мифы и такова реальность!