I. Прохоровское сражение и его место в истории Великой Отечественной войны

Все дальше и дальше уходят героические годы войны за свободу и независимость нашей Родины. Все меньше и меньше остается тех, кто принимал непосредственное участие в боях, добывая победу своими руками и жертвуя своей жизнью.

Практически не осталось в живых тех, кто организовывал победы и лично руководил их достижением. Теперь, естественно, анализ и описание бесценного опыта минувшей войны, как правило, в руках исследователей, не обремененных личными амбициями и ангажированностью, но и не имеющих боевого, да и практического опыта военной службы в оперативном или оперативно-стратегическом звене Вооруженных Сил.

В 50–60-е годы, когда еще действовал режим секретности, не позволявший полностью использовать архивные документы в открытой печати, когда в приступе победной эйфории многие видные военачальники брались увековечивать себя на мемуарном «фронте», когда некоторые военные историки создавали конъюнктурную версию хода Великой Отечественной войны, сложно было получить правдивое отображение событий 1941–1945 годов. Не минула сия участь и такое всемирно известное событие, как Курская битва и Прохоровское сражение, в частности.

Сравним описание действий Воронежского фронта в этой битве в шеститомнике Истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов издания 1961 года и в Краткой истории, опубликованной в 1965 году. Если в первой всячески подчеркиваются умелые действия фронта, где членом Военного совета был Н.С. Хрущев{1}, то во втором уже упоминается и о некоторых ошибках и недостатках в руководстве войсками{2}. Особенно бросается в глаза двойная мерка, двойной подход к описанию Прохоровского сражения. В 1961 году, по мнению бывшего командующего 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенанта И.А Ротмистрова, под Прохоровкой действовала только его армия{3}. А в издании 1965 года наравне с 5-й гв. ТА отмечены действия и 5-й гвардейской общевойсковой армии генерал-лейтенанта А.С. Жадова, а также 40-й, 1-й танковой, 6-й гвардейской и части сил 69-й и 7-й гвардейской армий Воронежского фронта. Однобокость освещения боев на прохоровском направлении, заданная Ротмистровым и его окружением, нашла свое отражение в экспозициях Белгородского и Прохоровского музеев.

В не меньшей степени затрудняют установление исторической правды публикации непроверенных, документально не обоснованных воспоминаний участников тех событий, видевших их из солдатского окопа или, в лучшем случае, с позиции взводного или ротного командира. И уж совсем недопустимо, когда за поиски «правды» о минувшей войне берутся «историки», ангажированные постсоветским видением хода войны с гитлеровской Германией.

Один из подобных исследователей утверждает, что ему «стало понятным откуда и для кого в истории появились конъюнктурные [здесь и в дальнейшем выделения мои. — Г.О.] названия: «Курская дуга», «Величайшее танковое сражение под Прохоровкой», «Курская битва»{4}. В «реформаторском» пылу он запамятовал, возможно, вообще не знал, что понятие «Курская битва» появилось не в 1964 году, когда были присвоены звания Героев Советского Союза Н.С. Хрущеву и П.А. Ротмистрову, а гораздо раньше, еще в 1943, в докладе И.В. Сталина «О 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции». Подводя итоги года коренного перелома, он сказал: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой»{5}.

Можно согласиться с автором книги «Тайны Белгородского треугольника» Ю. Шмелевым, утверждавшим, что «получать Героев на асфальте» через два десятка лет после окончания войны не есть достойный способ увековечения своего «личного мужества» в борьбе с ненавистным врагом на поле брани. К сожалению, это стало с некоторых пор нормой. В отличие от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина — главы Советского государства, наотрез отказывавшегося от присвоения ему звания Героя Советского Союза, до конца дней своих так и не надевшего эту Звезду, кроме Звезды Героя Соцтруда{6}, последующие государственные и военные деятели высокого ранга не брезговали заведомо не заслуженными военными наградами.

Отсутствие объективного исследования Прохоровского сражения, опубликованного и широко известного массовому читателю, приводит к тому, что мифы, рожденные в 50–60-е годы, продолжают существовать и кочуют из одной публикации в другую. Даже несомненно уважаемый Николай Иванович Рыжков из-за недостаточной осведомленности редакторов без тени сомнения поставил свою подпись под утверждением, что «летом 1943 года здесь [под Прохоровкой] произошло крупнейшее танковое сражение, во многом решившее исход Курской битвы и всей Великой Отечественной войны»{7}.

Все это «утверждение», кроме времени события, принципиально неверно. Было ли «танковое сражение под Прохоровкой» или нет, кто и в какой степени участвовал в сражении — разберемся в следующем разделе. Сейчас же уточним место Прохоровского сражения в историческом ряду.

Безусловно, оно было одним из выдающихся сражений Великой Отечественной войны. Да! Прохоровское сражение было наиболее насыщено бронетанковой техникой с обеих сторон. Однозначно то, что после этого сражения стратегическая инициатива окончательно и бесповоротно перешла к советскому командованию. Но утверждать, что «это был эпицентр величайшей Курской битвы»{8}, не только не корректно, но и не верно! Не меньшее значение для исхода Курской битвы имели бои на Центральном фронте, в частности под Понырями, и на обояньском направлении Воронежского фронта. Не меньший героизм был проявлен под Шебекино в 7-й гвардейской и на мелиховском направлении в 69-й армиях.

Нельзя, по-моему, согласиться и с утверждением, что «легендарное Прохоровское поле... поставлено нашей историей [?] в один ряд с полем Куликовым и Бородинским»{9}. Это необъективно по отношению к прошлому Государства Российского и неправомерно с точки зрения военного искусства.

Во-первых, на полях Куликовом и Бородинском решалась судьба не отдельного этапа войны, не сиюминутная стратегическая задача, а исход войны в целом. Решалась судьба государства — быть ли Руси свободной и независимой!

Во-вторых, с точки зрения военного искусства, на этих полях произошли БИТВЫ — совокупность ряда сражений главных сил воюющих сторон, решавших стратегические задачи кампании (этапа), на важнейших театрах войны{10}. В Отечественной войне 1941–1945 годов — это битва за Москву, оборона Ленинграда, Сталинградская битва. А Прохоровское сражение являлось частью Курской битвы, хотя и очень важной, но только частью!