Бой у мыса Эсперанс

В качестве одной из мер по обеспечению предстоящего наступления японское командование запланировало серию ночных обстрелов аэродрома Хендерсон. Группа кораблей, выделенных для выполнения этой задачи, в составе трех крейсеров и двух эсминцев, выйдя из Рабаула, должна была оказаться у Гуадалканала около полуночи 11 октября. Соединением командовал контр-адмирал Аритомо Гото.

Крейсерское соединение Скотта{28} прибыло в район острова Реннел 9 октября и в течение этого и следующего дней осуществляло наблюдение за подходами к Гуадалканалу посредством бортовых гидросамолетов. После поиска 10 октября самолеты сели в Тулаги с расчетом прибыть на корабли следующим днем. Совершая обратный перелет, около 13:45 пилоты разведчиков сообщили, что в проливе «Слот» ими обнаружено соединение крейсеров и эскадренных миноносцев противника, идущее к Гуадалканалу. Это донесение было подтверждено в 18:10, когда корабли Гото находились уже в 110 милях от острова. Не в пример событиям, имевшим место 7 августа, сообщение достигло штаба адмирала Гормли почти сразу же. Предполагая, что появление крейсерского соединения противника у Гуадалканала в любом случае не сулит для американцев ничего хорошего, Гормли решил воспользоваться численным превосходством отряда контр-адмирала Скотта для срыва планов врага. Получив соответствующий приказ, Скотт немедленно начал выдвигаться к мысу Эсперанс — северо-западной оконечности острова.

В 22 часа на поиски противника вылетело по одному гидросамолету с каждого крейсера. «Кингфишер», запущенный с катапульты крейсера «Солт-Лейк-Сити», сразу после старта загорелся и упал в воду в 500 метрах от кораблей. Самолет затонул лишь спустя три минуты, в течение которых отряд Скотта вполне мог быть обнаружен даже с очень большой дистанции. К счастью для американского адмирала, его опасения оказались напрасными — японцы ничего не заметили.

В 22:30 соединение достигло мыса Эсперанс и перестроилось в боевой порядок кильватерной колонны. Через полчаса один из гидросамолетов донес об обнаружении «одного большого и двух малых кораблей» в 16 милях ссверо-западнее Саво, однако получение сообщения затянулась на несколько минут, что сильно уменьшило его ценность. В 23:25 неизвестные корабли были обнаружены радиолокационной станцией американского крейсера «Хелена». Командир крейсера кэптен Джилберт Гувер на 15 минут задержался с донесением об этом, т.к. хотел убедиться в достоверности показаний новой радиолокационной станции тиna «SG». Получив, в конце-концов, доклады от подчиненных Скотт начал действовать. Он не подозревал, что донесения сильно задержались и на самом деле противник находится гораздо ближе к его кораблям. В противном случае трудно объяснить смысл того маневра, который он пытался произвести за считанные мгновения до начала боя.

Маневр заключался в следующем: Скотт приказал соединению лечь на курс 230°, т.е. повернуть примерно на 180° по отношению к предыдущему направлению движения. Этим он намеревался блокиро вать противнику проход между островом Саво и мысом Эсперанс. Времени на выполнение перестроения было бы гораздо больше, если американский адмирал избрал своим флагманом не «Сан-Франциско», а любой другой крейсер, оборудованный новым типом поискового радиолокатора. В этом случае он смог бы получать данные о движении противника своевременно, а не с задержкой от других кораблей. Для находившихся в голове колонны эсминцев «Фаренхолт», «Данкэн» и «Лэффи» это обстоятельство имело самые негативные последствия.

Первым поворот начал флагманский «Сан-Франциско», а за ним остальные корабли соединения. Таким образом, эсминцам головного отряда требовалось после поворота обогнать отряд и вновь занять место в строю, но прежде, чем они смогли занять необходимое положение, начался бой, и в этом бою они оказались между двумя сражающимися сторонами. Положение усугублялось тем, что Скотт разрешил командирам крейсеров самостоятельно выбирать цели и открывать огонь.

В 23:46 артиллеристы «Хелены» первыми начали обстрел цели, обнаруженной сначала радиолокатором, а затем и визуально на расстоянии 25 кабельтовых с правого борта. Вслед за ним открыли огонь и другие крейсера. Первые же залпы американцев привели их противника в состояние шока. Внезапность нападения оказалась полной, что доказывает тот факт, что ответный огонь был открыт лишь спустя 7 минут! Не имея радиолокации, Гото в кромешной темноте вывел свои корабли прямо на колонну американских крейсеров. Сбитый с толку, японский адмирал решил, что он обстреливается по ошибке находившейся рядом группой японских эсминцев, перевозивших войска. Не представляя себе фактической обстановки, он решил лечь на обратный курс, вслепую повернув колонну своих кораблей вправо. Это был роковой маневр. Выполняя его, японские корабли ложились на параллельный курс с противником. Скотту удалось «поставить палочку над «Т», т.е. охватить голову японского соединения — хрестоматийный тактический прием, известный морякам всего мира со времен Цусимского сражения. Наступил час расплаты за августовское поражение у Саво.

Американские артиллеристы добились попаданий в противника с первых же залпов. Все японские корабли немедленно начали последовательный поворот вправо, кроме крейсера «Кинугаса», повернувшего в общем замешательстве влево, и эсминца «Хацуюки», который оставил свое место на левом фланге колонны и развернулся столь стремительно, что смог избежать снарядов противника. Флагманский крейсер «Аоба» сразу же получил серию попаданий. От снарядов, выпущенных буквально в упор, на мостике «Аоба « погибло много личного состава, а адмирал Гото был смертельно ранен. На корабле бушевало сильное пламя. Но особенно тяжело пострадал тяжелый крейсер «Фурутака», шедший вторым. В результате многочисленных повреждений его скорость значительно снизилась. Следующим был эсминец «Фубуки». Выполняя поворот, он оказался всего лишь в 7 кабельтовых от «Сан-Франциско», который осветил его прожектором. Все корабли соединения Скотта сосредоточили огонь на японском эсминце. В 23:53 корабль взорвался и пошел ко дну.

Следующими жертвами снарядов американских крейсеров по- видимому стали собственные эсминцы. Впрочем, это не удивительно. Описав широкий поворот, они стали ближе к японским кораблям, чем к своим. Особенно приблизился к противнику «Данкэн», которому из-за опасности столкнуться с «Фаренхолтом» пришлось резко уклониться в право. Таким образом он оказался всего в 3 кабельтовых от колонны японских крейсеров, в то время, как до американских кораблей было примерно 40 кабельтовых. Воспользовавшись выгодным положением, командир «Данкэна» лейтенант-коммандер Эдмунд Тейлор приказал произвести торпедный залп по «Фурутаке» . Эсминец успел произвести пуск двух торпед прежде, чем, благодаря усилиями обеих сторон, он сам не превратился в плавучий костер. В течение нескольких минут он получил по меньшей мере пять попаданий, разрушивших надстройки и котельное отделение N1. И все-таки эти жертвы не прошли даром. Как минимум одна торпеда попала в «Фурутаку», что предрешило участь японского крейсера. Ему удалось продержаться на воде лишь до 00:40.

Жестоко пострадал и шедший головным «Фаренхолт». На нем разрывами двух снарядов были снесены верхние надстройки, третий пробил левый борт у самой ватерлинии, четвертый — разорвался в носовом котельном отделении. Система управления артогнем вышла из строя, центральный пост был затоплен. Разрывом снаряда в носовом котельном отделении был поврежден главный паропровод. Посредством перекачки топлива, воды и перемещения грузов на верхней палубе удалось создать крен вправо и тем самым поднять пробоину в левом борту на достаточную высоту от водной поверхности. Командир эсминца лейтенант-коммандер Юджин Сиуорд принял решение своим ходом отправиться в Эспириту-Санто. Лишь концевой эсминец группы, «Лэффи» сумел выйти из под обстрела, не получив повреждений.

Тем временем контр-адмирал Скотт повернул свои крейсера на северо-запад, надеясь установить контакт с отходящим противником. На экране радиолокатора легкого крейсера «Бойз» появилась цель. Крейсер включил прожектор и открыл огонь. Однако ответные залпы практически невредимого «Кинугаса» и еще одного японского корабля, по-видимому, крейсера «Аоба», оказались более точными. Около 00:15 в «Бойз» попал 203-мм снаряд. Начался пожар в районе капитанской каюты. Еще через пару минут в корабль попало сразу три снаряда. Они вывели из строя один из мощнейших крейсеров американского флота в течение нескольких мгновений.

Первый снаряд пробил борт ниже ватерлинии и взорвался в районе погребов боезапаса носовой артиллерии. Ослепительная вспышка вырвалась из башни № 2. К счастью, не весь порох успел загореться, т.к. тонны воды, поднятые в воздух близкими всплесками снарядов, обрушились на бак и погасили пожар в погребах. Другой снаряд ударил в барбет башни № 1 и вывел ее из строя. 107 членов экипажа, главным образом, персонал погребов, носовых башен и аварийных партий, погибли практически мгновенно из-за контузий, разрыва легких, ожогов, удушья или утонули, сброшенные за борт. «Бойз» получил сильный дифферент на нос. Охваченный пламенем и с большим крепом, он вышел из боя. Спустя несколько минут освещенный пожаром на «Бойзе», тяжелый крейсер «Солт-Лейк-Сити» получил два попадания тяжелых снарядов.

Американские корабли, в свою очередь, сосредоточили артиллерийский огонь на крейсере «Кинугаса», отходившем на северо-запад, однако, т.к. никто из них не включал прожекторов, стрельба велась практически вслепую. На протяжении всего боя «Кинугаса» получил всего лишь три попадания, не нанесших ему серьезных повреждений. К 00:20 бой практически закончился. Скотт занялся выяснением потерь и повреждений, а также сосредоточением своих кораблей в единое соединение. Одновременно он приказал эсминцу «Макколла» обследовать район и оказать помощь пострадавшим. Утром во время спасательных работ этот эсминец чуть было не стал жертвой японской субмарины «I 2».

Тяжело повреждеюшй эсминец «Данкэн» с трудом вышел из боя. Его надстройки были разбиты, носовое котельное отделение повреждено, полубак охвачен пламенем, радиостанция уничтожена. Шифрпост, радиолокационный пост, пост управления артогнем и центральной наводки, внутрикорабельная связь и линии электросети были выведены из строя. Однако машины эсминца еще работали, и он продолжал описывать бесцельные циркуляции.

Лейтенант-коммандер Тейлор приказал всем покинуть корабль, но часть экипажа, не слышавшая приказ осталась на изолированной пожаром корме, и решила довести эсминец до острова Саво, чтобы посадить его там на мель. Однако прежде, чем корабль смог достигнуть берега, на нем начал взрываться боезапас, и возник огромный пожар. Стало ясно, что спасти «Данкэн» не удастся. К 11:30 утра от эсминца остался лишь обгоревший остов. Окутанный клубами поднимавшегося пара, он медленно погружался и к полудню затонул в шести милях севернее Саво.

Из-за не в меру оптимистического доклада Скотта о потерях противника бой у мыса Эсперанс на какое-то время поднял боевой дух союзников{29}. На самом же деле этот успех можно оценить более чем скромно. Спустя несколько часов после сражения, авиатранспорты «Ниссин», «Титосе» в сопровождении шести эсминцев 4-й эскадры беспрепятственно высадили в заливе Кукумбона 728 солдат 2-й пехотной дивизии, тяжелую артиллерию и танки. Американские корабли, несмотря на якобы крупный успех, в последующие ночи уже не пытались оспаривать владение морским районом, прилегавшим с севера к Гуадалканалу.

Отчет о бое был бы не полным, если не упомянуть об еще одном успехе летчиков американской морской пехоты. Ими были потоплены два японских эсминца, которые на следующее утро вернулись к месту сражения, чтобы подобрать личный состав потопленных кораблей. 16 пикирующих бомбардировщиков, стартовавших с Хепдерсон-Филд рано утром 12 октября, обнаружили севернее острова Рассел три эскадренных миноносца противника и повредили один из них — «Муракумо». В ходе следующего налета, совершенного шестью SBD, шестью TBF и четырнадцатью F4F, корабль получил торпедное попадание и был поврежден несколькими близкими разрывами авиабомб. К полудню он затонул. До наступления темноты американские пикировщики успели сделать еще один вылет, жертвой которого стал эсминец «Нацугумо», потопленный около 16:45 в 8 милях юго-западнее острова Саво.

Третье наступление японской армии

Успех у мыса Эсперанс никак не отразился на общей расстановке сил. Японцы продолжали удерживать инициативу, а американцы не думали ни о чем, кроме обороны. 11 октября Объединенный флот уже в которыи раз покинул Трук и направился к Соломоновым островам. На этот раз состав японских сил еще более возрос, причем следует отметить, что теперь 2-й флот уже обладал собственной дивизией авианосцев. В ее состав вошли новейшие легкие авианосцы «Хийо» и «Дзуньё». Днем 13 октября корабли Кондо и Нагумо достигли района восточнее Гуадалканала и в тот же день обнаружили соединение Маррея.

В предстоящей комбинированной наступательной операции японской армии и флота особое внимание уделялось надежному подавлению американской авиации на Гуадалканале. По ее плану для обстрела аэродрома и артиллерийской поддержки десанта от Объединенного флота выделялись следующие силы: в ночь на 14 октября — 3-я дивизия линкоров (линейные корабли «Харуна» и «Конго»), на 15 октября — крейсера 8-го флота «Тёкай» и «Кинугаса», на 16 октября — 5-я дивизия крейсеров («Майя «и «Миоко»). 2-й и 3-й флоты имели задачу препятствовать доставке подкрепления противнику, обнаруживать и уничтожать его корабли. 11-й воздушный флот обеспечивал с воздуха переход конвоя и вел борьбу с авиацией противника. Одновременно у островов Санта-Крус была развернута новая группа подводных лодок — «линия «В» (шесть океанских подводных лодки). «Линия «А» продолжала патрулировать район прилегающий, к Гуадалканалу, до конца месяца.

13 октября шесть быстроходных транспортов под прикрытием 4-й эскадры эсминцев вышли с якорной стоянки у Шортленда и начали движение на юг севернее острова Санта-Исабель. 3-я дивизия линкоров под командованием печально прославившегося впоследствии у острова Самар контр-адмирала Курита 14 октября в 01:00 подошла к Гуадалканалу, вошла в залив Лунга и за 70 минут выпустила по аэродромам 918 снарядов из 356-мм орудий, в т.ч. 300 с взрывчатым веществом особой мощности. На обратном пути японское соединение подверглось безрезультатной атаке торпедных катеров. Еще 12-го числа, отчаявшись прервать казалось бы безостановочный поток «токийских экспрессов», Гормли приказал прибуксировать в Тулаги четыре «РТ-бота».

14 октября Объединенный флот продвинулся южнее и достиг острова Ндени (архипелаг Санта-Крус). Этим вечером обстрел произвели крейсера «Тёкай» и «Кинугаса «. Ими было выпущено 752 снаряда главного калибра. Вкупе с двумя дневными налетами эта бомбардировка превратила взлетную полосу Хендерсон-Филд в лунную поверхность. Караван транспортов тем временем завершил переход, в 22 часа вошел на якорную стоянку в заливе Кукумбона и встал под разгрузку. На берег сошли 4500 солдат 16-го полка 2-й дивизии и 230-го полка прибывшей из Индонезии 38-й дивизии с боеприпасами и продовольствием. С рассветом транспорта начали отход на север, чтобы в следующую ночь вернуться в бухту и продолжить высадку. Еще одним событием ночи 14 октября явился обстрел острова Эспириту-Санто японской подводной лодкой «I 7».

Ударным самолетам с Хендерсон-Филд весьма скоро представилась возможность продемонстрировать противнику, что слухи об их смерти несколько преувеличены. Утром воздушная разведка обнаружила транспорта у мыса Тассафаронга. Над ними кружили истребители воздушного патруля. Удар нужно было нанести немедленно. Два SBD из состава звена, вырулившего на взлет первыми, попали своими шасси в снарядные воронки и разбились. В дальнейшем взлет осуществлялся более успешно. В конечном итоге, наскоро сколоченная американская ударная группа включала двенадцать «Даунтлесов», одну «Каталину» с торпедами и четыре «Аэрокобры» под прикрытием такого же числа «Уайлдкэтов». В завязавшемся ожесточенном воздушном бою погибло три SBD, два Р-39 и один F4F. Американцы доложили об уничтожении пяти А6М и F1M. При поддержке прилетевших из Эспириту-Санто В-17 японские транспорта «Адзумасан-Мару» (7623 брт), «Киюши-Мару» 1666 брт) и «Сасаго-Мару « (9257 брт) были подожжены и выбросились на берег. Остальным под прикрытием истребителей удалось отойти на северо-запад.

С наступлением темноты в ночь на 16 октября крейсера 5-й дивизии «Майя « и «Миоко» выпустили по аэродрому еще полторы тысячи снарядов калибром 203-мм. Однако три оставшихся транспорта, которые предполагалось разгрузить этой ночью на мысе Тассафаронга, из-за плохой связи не получили необходимого сигнала и ушли в Шортленд. Таким образом, задача по доставке снабжения, выполнение которой обеспечивалось всеми силами Объединенного флота, так до конца и не была выполнена.

Однако японцы не остались в долгу. Они также принимали все меры к изоляции американского гарнизона на Гуадалканале. Непосредственно эта задача была поставлена 2-й дивизии авианосцев, контр-адмирала Какута, для чего последняя 14 октября выдвинулась в район северной оконечности острова Малаита.

Хотя американское командование знало о нахождении в море крупных сил флота противника, тяжелое положение с авиационным горючим вынудило отправить на Гуадалканал новый конвой. Он убыл 13 октября из Эспириту-Санто в составе войсковых транспортов «Беллатрикс», «Элчиба», плавбазы торпедных катеров «Джеймстаун» и океанского буксира «Вирео». Помимо того, что все суда были доверху заполнены бензином, каждое из них вело на буксире лихтер, наполненный, кроме горючего, пятью сотнями 500-фунтовых авиабомб. Конвой охранялся эсминцами «Мередит» и «Николас». Утром 15 числа, когда корабли достигли острова Санта-Кристобаль, командир отряда получил оповещение о нахождении неподалеку крупных сил противника, включавших авианосцы. Вскоре непосредственно над кораблями появился вражеский самолет-разведчик. Большая часть конвоя повернула назад, но «Мередит» и «Вирео» продолжили следовать прежним курсом. В 12:15 их атаковало 27 самолетов с авианосцев «Хийо» и «Дзуньё». В ожесточенном бою японские пикировщики потопили оба корабля, но и сами потеряли три экипажа из своего состава. Спустя три дня американские эсминцы спасли 88 человек из команд утонувших судов. Остальные 236 человек погибли, причем большинство было съедено акулами при попытке добраться до спасательных плавсредств. Остальным судам конвоя удалось вернуться в Эспириту-Санто.

Новая попытка завезти на остров горючее прошла не намного успешней. 16 октября плавбаза гидроавиации «Макфарленд» доставила в устье Лунга 180 тонн бензина и боеприпасы для зенитной артиллерии. Разгрузка почти завершилась, когда корабль внезапно атаковала эскадрилья из девяти палубных «Вэлов» 2-й дивизии. Одна из первых же бомб угодила в корму плавбазы и вызвала сильный пожар. Другая уничтожила баржу, на которую только что перекачали 76,5 тысяч литров авиационного горючего. Остатки грузов спас случай. Атакующие самолеты заметил командир VMF-212 подполковник Бауэр, который со своей эскадрильей совершал дальний перелет на Хендерсон-Филд из Эспириту-Санто. Несмотря на то, что запасы топлива у его «Уайлдкэта» подходили к концу, Бауэр отделился от группы и сбил четыре японских самолета. Остальные пять сбили зенитчики. В конечном итоге, «Макфарленд» удалось спасти, но дальнейшие попытки доставить горючее надводными кораблями были на некоторое время прекращены.

Следующая попытка авианосцев адмирала Какуты вмешаться в ход боевых действий у острова стала последней. 17 октября 18 D3A под прикрытием такого же числа А6М пытались атаковать американские эсминцы «Арон Уорд» и «Ларднер», ведших обстрел сосредоточения японских войск в заливе Кукумбона. Вступившие с ними в бой восемь «Уайлдкэтов» VMF-121 сбили восемь D3A из состава авиагруппы «Дзуньё». Ас-истребитель с «Хийо» младший лейтенант Канаме Харада (9 воздушных побед) был тяжело ранен, но сумел дотянуть поврежденный самолет до авианосца. Японцы сбили один F4F.

К тяжелым потерям в самолетах у японцев добавилась новая неприятность. 22 числа авианосные силы Объединенного флота сократились из-за аварии силовой установки на «Хийо». Корабль пришлось отправить в Трук под эскортом двух эсминцев. Его авиагруппа частично перелетела на аэродром Рабаула, а частично пополнила потрепанную группу «Дзуньё».

Командующий 17-й армией был неудовлетворен результатами действий ВМФ. Ни задача по доставке снабжения, ни вывод из строя американских аэродромов, ни авиационная поддержка не оправдали возлагавшихся надежд. Но, имея в своем распоряжении около 11.000 человек и помня, что всякая отсрочка наступления дает противнику лишнюю возможность укрепиться, он 15 октября отдал 2-й дивизии приказ наступать. На этот раз замысел наступления заключался в одновременной атаке американских позиций с двух направлений: группой генерал-майора Тадаси Сумиёси из района мыса Тассафаронга вдоль побережья и группами генералов Юмио Насу и Кавагути с юга через «Кровавый кряж». В полдень 16 октября правый фланг начал движение через джунгли к верховью реки Лунга. Марш проходил в чрезвычайно трудных условиях. Экваториальный дождь превратил джунгли в сплошное болото. Японские солдаты все несли на себе. Горные орудия по дороге пришлось оставить. К исходу дня 19 октября река, наконец, была достигнута. Здесь, вопреки предположениям, оказалось, что ее правый берег чрезвычайно крут, и это еще более задержало продвижение. В связи с вышеуказанными обстоятельствами, Хякутакэ перенес день начала штурма американских позиций на 22 октября.

В ночь на 17 октября Объединенный флот на 13 эсминцах наконец-то завершил переброску оставшихся частей и военных материалов на Гуадалканал. На этом, собственно, и кончилось сосредоточение сил 2-й дивизии, для чего было совершено в общей сложности (включая одновременные перевозки предметов снабжения для отряда Кавагути) 6 выходов транспортов, 11 — крейсеров и 121 — кораблями класса эсминец и ниже. Выполнив поставленную задачу, главные силы Кондо и Нагумо отошли в район севернее экватора для пополнения запасов топлива.

Американское командование впервые оказалось перед лицом таких широких приготовлений противника. По оценке Вандегрифта, противник обладал на острове 20000 свежих солдат, в то время как его собственные войска, находившиеся на Гуадалканале, с августа насчитывали 23.000, причем часть из них болела малярией. После войны японцы утверждали, что в этом районе высадились части в количестве всего около 11.000 человек, но американские оценки всегда отличались излишней «осторожностью». Недостаточная уверенность в себе вновь породила споры: Тэрнер считал неправильными действия Вандегрифта и утверждал, что американские войска должны вести наступление на Гуадалканал одновременно с нескольких направлений. Вандегрифт, со своей стороны, не двигался со своих позиций и постоянно жаловался на то, что не имеет необходимой поддержки флота. Гормли, с самого начала сомневавшийся в успехе всей операции, теперь вообще перестал решать спорные вопросы и уже не мог вселять уверенность в своих подчиненных. 18 октября адмирал Нимиц освободил его от должности командующего в южной части Тихого океана и назначил сюда более агрессивно настроенного вице-адмирала Уильяма Хэлси. В начале войны Хэлси официально командовал крейсерскими силами Тихоокеанского флота, но больше прославился руководством группы авианосца «Энтерпрайз» и осуществлением рейда на Токио. Одновременно на должность командующего надводными силами, вакантную после «ухода» Флетчера, был назначен контр-адмирал Кинкейд.

Информация о тяжелом положении союзников в южной части Тихого океана достигли Вашингтона. Рузвельт лично пообещал Хэлси значительно усилить американские силы в этом районе. Конкретно к переброске в район Гуадалканала предназначались новый линкор «Индиана «, 24 подводные лодки, четыре эскадрильи истребителей, а так же значительное число бомбардировщиков В-17 и 25-я пехотная дивизия армии США из Оаху.

Сразу после своего прибытия Хэлси собрал совещание и решил споры в пользу Вандегрифта. Он прямо спросил генерала: «Вы хотите эвакуировать остров или удерживать его?» — «Я, конечно, хотел бы удержать остров, — ответил Вандегрифт, — но мне потребуется более активная поддержка флота, чем до сих пор». Хэлси обещал сделать все возможное, чтобы помочь морской пехоте. В подтверждение своих слов он направил в район Гуадалканала оперативное соединение адмирала Ли во главе с линейным кораблем «Вашингтон», поставив ему задачу остановить «токийский экспресс» и воспрепятствовать обстрелу острова японскими кораблями.

До второй недели октября авианосец «Энтерпрайз» находился в Пирл-Харборе, устраняя повреждения, полученные в бою у Восточных Соломоновых островов. Для ускорения ремонта и введения его в строи принимались все возможные меры. Это был буквально бег наперегонки со временем, и, в результате, 16 октября «Энтерпрайз» под флагом контр-адмирала Кинкейда в составе вновь созданной оперативной группы, куда входил также быстроходный линкор «Саут Дакота», вышел в море, полностью готовый к участию в боях. 24 октября соединения «Хорнета» (TF 17, контр-адмирал Маррсй) и «Энтерпрайза» (TF 16) соединились в 270 милях восточнее Эспириту-Санто.

Из других находившихся в районе Гуадалканала американских сил отряд адмирала Скотта — два крейсера и эсминец — еще не устранил повреждений, полученных в бою 11 октября, и был небоеспособен (позднее присоединился к силам Ли). Оперативное соединение TF 64 контр-адмирала Ли продолжало маневрировать южнее острова Реннел. 20 октября его обнаружила японская подводная лодка «I 176» (капитан 2 ранга Танабе). Ночью она атаковала один из крупных кораблей и донесла о потоплении линкора типа «Техас». Но ее командир ошибался. На самом деле лодка повредила тяжелый крейсер «Честер» , который пришлось отослать на ремонт в США. 21, 23 и 24 октября японские самолеты-разведчики неоднократно обнаруживали TF 64, но после обнаружения 21-го числа оперативной группы «Хорнета» американские авианосцы выпали из поля зрения вражеской разведки.

Все это время Объединенный флот продолжал оставаться в море, ожидая сообщения о захвате аэродрома Хендерсон-Филд. После малоудачных действий 2-й дивизии авианосцев японские корабли перестали вмешиваться в ход боевых действий на острове, приберегая силы для решающих схваток. Лишь «I 7» 23 октября вновь обстреляла Эспириту-Санто. На следующий день 2-й и 3-й флоты в очередной раз отошли от Соломоновых островов для пополнения запасов топлива.

Тем врем&нем на суше развернулись упорные бои. В соответствии с приказом, 2-я японская дивизия утром 21 октября возобновила свое продвижение к позициям противника. В 21 октября американские эсминцы «Арон Уорд» и «Ларднер» обстреляли районы сосредоточения японских войск и уничтожили часть созданных с таким трудом запасов снабжения. Ввиду вышеуказанных трудностей, но решению командующего армией атака войск правого фланга была отложена вначале до 23 октября, а затем до 17:00 24 октября. Действовать ночью в раскисших от дождя джунглях было совершенно невозможно. Тем временем утром 22 октября части левого флангов, дождавшись прекращения дождя, при поддержке тяжелой артиллерии и девяти танков атаковали позиции противника на реке Матаникау. Результаты атаки оказались более чем скромными. Новая попытка войск генерала Сумиёси прорвать оборону противника в ночь на 23-е закончилась полным провалом. 5-й полк морской пехоты США отразил эту и еще три последующих атаки противника. За два дня боев на берегах Матаникау японцы потеряли более 2000 солдат убитыми и 12 танков.

Расчетный день, когда флаг с восходящим солнцем должен был водрузиться над Хендерсон-Филд, был отложен сначала на 24-е, а затем после еще одной серии неудачных попыток прорвать оборону, — на 25 октября. Узнав об этом, Ямамото, непосредственно следивший за ходом операции, предупредил армейское командование, что, если атака не закончится успехом немедленно, ему придется окончательно увести флот на базу.

После получения этого сообщения была произведена еще одна гибельная попытка прорвать американскую линию обороны. Днем 24 октября главные силы 2-й дивизии наконец-то достигли американских позиций у «Кровавого кряжа». К их удивлению они обнаружили здесь сильно укрепленную линию обороны, перед которой даже джунгли были вырублены на расстояние 400 метров. Той же ночью японское наступление достигло своего апогея. Четыре раза войска атаковали позиции американцев и каждый раз отступали с большими потерями. В ходе этих попыток были убиты генерал-майор Насу и оба командира полков. Наступая на кряж Лунга, японцы уже было прорвали оборону и дошли до южного края аэродрома, но были отброшены отчаянной контратакой. Однако даже этот кратковременный успех побудил армейское командование послать сообщение флоту, что аэродром захвачен{30}.

25 октября в 01:26 это сообщение достигло 8-го флота, в связи с чем 4-я эскадра эсминцев вышла в море с расчетом ворваться в залив Лунга утром 25 октября и поддержать огнем уничтожение остатков американских войск. Вопреки ожиданиям, еще при подходе японские корабли внезапно подверглись налету «Даунтлесов». Дождь, мешавший американской авиации использовать аэродром Хендерсон, утром прекратился. Раскисший за ночь грунт подсох, и в воздух была поднята ударная группа из пяти SBD, ведомая лейтенант-коммандером Джоном Элриджем. Пикировщики атаковали флагман японской эскадры — легкий крейсер «Юра». Элридж добился попадания 1000-фнт бомбы в его палубу. Кроме того. корабль был поврежден двумя близкими разрывами. Затем атаковали «Аэрокобры». Их пилоты доложили о попаданиях нескольких легких бомб в крейсер и повреждении одного эскадренного миноносца противника. Атаки самолетов «Ударных сил «Кактуса» продолжались с 12:00 до 17:00. За ними последовали четыре В-17. В результате, крейсер «Юра» получил настолько тяжелые повреждения, что командир эскадры контр-адмирал Такама был вынужден отдать приказ эсминцам «Харусаме « и «Юдати» затопить его.

Больших успехов достигла штурмовая группа, состоявшая из эсминцев «Акацуки», «Икадзути» и «Сирацую». По замыслу, она должна была ликвидировать остатки американского военно-морского присутствия в проливе Железное дно. Ворвавшись в залив Лунга, японские корабли с яростью набросились на ничего не ожидавшего противника. Быстроходным тральщикам «Тревер» и «Зейн» удалось сбежать, но буксир «Семинол» и портовое судно «P-284» быстро пошли на дно. С японской стороны пострадал лишь эсминец «Акацуки», легко поврежденный береговой артиллерией. Свидетелем этого разгрома оказалась американская подводная лодка «Эмберджек».

Еще 20 октября «Эмберджек» была отправлена из Эспириту-Санто с грузом 25 тонн авиационного бензина и 200 100-фунтовых авиабомб. Положение с горючим на Гуадалканале вновь стало критическим. Став невольным свидетелем боя «Эмберджек» не могла в него вмешаться — имея 30-узловой ход, японские эсминцы пришли и ушли раньше, чем субмарина смогла сделать что-либо для сближения. Не решившись встать под разгрузку в устье Лунга, на следующий день подводная лодка доставила свой груз в Тулаги.

Остальные американские лодки, действовавшие в обычном варианте, в октябре продолжали наращивать эффективность своих ударов. Тот же «Эмберджек» до своего транспортного похода успел пустить на дно у берегов Новой Ирландии вражеский пароход «Сенкай-Мару» (2095 брт). Действовавший западнее Рабаула «Скалпин» во второй неделе месяца сумел потопить два судна (6652 брт), а также торпедировать совершивший множество рейсов к Гуадалканалу «Ниссин». Эстафету у этой субмарины перенял «Гаджен», которому удалось 21 октября уничтожить в том же районе судно «Тёко-Мару» (6783 брт). 18 октября подводная лодка «Грэмпус» добилась попадания в крейсер «Юра», но торпеда не разорвалась, и крейсер остался в строю. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь. Как мы знаем, его потопила авиация{31}.

Как уже говорилось, в ночь на 25 октября американская морская пехота не смогла предотвратить прорыв противником позиций, располагавшихся по гребню горного хребта Лунга. Последовавшей контратакой морской пехоты и армейских частей положение было восстановлено. Несмотря на огромные потери, наступление японских войск продолжалось и в светлое время этих суток. Командир 2-й дивизии генерал-лейтенант Мацуяма бросил резервные подразделения под командование полковника Ока на левый фланг, в обход американских позиций на Матаникау и предпринял новую атаку. Она также кончилась провалом. Пятая атака позиций на «Кровавом кряже», предпринятая утром 26 октября силами группы войск Кавагути, захлебнулась едва начавшись. Небольшое японское подразделение попыталось высадиться на мысе Коли, но безуспешно. Теперь уже ни штаб армии, ни дивизии не могли изыскать способы оживления военной обстановки.

26 октября Хякутакэ отдал 2-й дивизии приказ перейти к обороне на высотах в верховье реки Лунга. Он решил не начинать никаких новых попыток возобновить наступление до прибытия подкреплений. Таким образом, общее наступление 2-й дивизии, в котором отразились все усилия японской армии, окончилось полным провалом. Под занавес этих ожесточенных боев произошел бой авианосцев, получивший впоследствии название «сражение у Санта-Крус».

Сражение у островов Санта-Крус

24 октября бои на острове находились в самом разгаре. Исход борьбы был далеко не ясен. В этой обстановке новый командующий американскими силами в южной части Тихого океана адмирал Хэлси принял решение направить к Гуадалканалу свое авианосное соединение. В приказе он поставил перед Кинкейдом следуюмцто задачу: «попытаться перехватить любое соединение противника, приближающееся к острову Гуадалканал». Американский командующий не мог не знать, что силы противника значительно превосходят наскоро сколоченную группу Кинкейда, но страх перед вмешательством японского флота в бои на суше оказался сильней. Другой скрытой причиной действий Хэлси, видимо, было стремление оправдать собственное назначение на столь высокий пост. Так или иначе, от Хэлси ждали решительных действий, и он их произвел — бросил соединение Кинкейда в «самое неравное авианосное сражение флота США во Второй мировой войне», как назвал бой у Санта-Крус американский историк Б. Тиллман.

Выполняя поставленную задачу, Кинкейд намеревался обогнуть с севера острова Санта-Крус и далее передвинуться в маневренный район, расположенный восточное Сан-Кристобаль, самого южного из Соломоновых островов. Американский адмирал не знал, что утром 25 октября (после ошибочного донесения о захвате аэродрома Хепдерсон) начал движение на юг весь Объединенный флот. К описываемому времени армада японских кораблей была развернута в море пятью основными группами{32}. Севсро-восточнее острова Малаита находилось передовое соединение вице-адмирала Кондо — два линкора, четыре тяжелых и один легкий крейсер в сопровождении эсминцев. Несколько западнее двигалась 2-я дивизия авианосцев, состав которой после аварии на «Хийо» сократился вдвое. В 100 милях восточнее сил Кондо находилось ударное соединение вице-адмирала Нагумо, ядром которого были авианосцы «Сёкаку», «Дзуйкаку» и «Дзуйхо». В 60 милях к югу от авианосцев маневрировала попавшая в поле зрения американской воздушной разведки авангардная группа ударного соединения — линкоры «Хией» и «Кирисима», три тяжелых и один легкий крейсер под командованием контр-адмирала Абэ. Уже на протяжении нескольких дней в ожидании котакта с противником Объединенный флот в течение ночи спускался на юг, а с наступлением светлого времени разворачивался против ветра, который дул с северо-востока. Для полноты картины напомним, что в это время у Гуадалканала действовали корабли 8-го флота, а также подводные лодки линий «А» и «В».

Как уже говорилось, в ранние часы 25 октября после ложного сообщения о захвате Хендерсон-Филд весь японский флот двинулся на юг. Когда именно Ямамото узнал реальное положение вещей, точно не ясно. Однако армейское командование и дальше продолжало уверять флот, что аэродром будет захвачен с минуты на минуту, и японский адмирал не спешил давать приказ об отходе. Днем 25 октября 2-я пехотная дивизия императорской армии предприняла последнюю крупную попытку овладеть высотой «Кровавый кряж».

В эти сутки японский флот вновь, после длительного перерыва, вмешался в ход боевых действий на острове. Авиагруппа «Дзуньё», не занятая в поиске кораблей противника, нанесла удар по позициям морской пехоты и Хендерсон-Филд. По-видимому потери японской палубной авиации были довольно серьезны — по американским данным, только пилоты морской пехоты сбили в этот день 22 машины врага. В ожидании близкой схватки Ямамото приказал 2-й дивизии авианосцев идти на соединение с главными силами 3-го флота, но время на выполнение этого маневра оказалось недостаточным.

Американская сторона вела наблюдение за противником и вскоре произвела неприятное открытие — он приближается к Гуадалканалу т.е. должен быть атакован. На рассвете самолеты авианосца «Энтерпрайз» произвели воздушный поиск в северо-восточном направлении, но ничего не обнаружили. Около 12:50 патрульный самолет базовой авиации донес, что на расстоянии однодневного перехода от американских кораблей замечены два линкора, четыре тяжелых крейсера и семь эсминцев врага. В полученном вскоре сообщение от другого патрульного самолета указывалось, что в точке 08-51 ю.ш. и 164-30 в.д., т. е. в 360 милях от кораблей Кинкейда, навстречу TF 61 курсом 145° со скоростью 25 узлов следуют два японских авианосца и корабли охранения. Как только точное место соединения японцев стало известно Кинкейду, он отдал приказал увеличить ход до 27 узлов и поднял с «Энтерпрайза» поисковую (шесть пар SBD) и ударную (12 SBD, 6 TBF и 11 F4F) группы с целью, во-первых, уточнить данные об отряде, имевшем в своем составе линкоры, и, во-вторых, нанести удар по авианосцам противника, если они будут продолжать сближение. Авиагруппа авианосца «Хорнет» была оставлена в резерве до получения уточненных данных.

Однако посланные самолеты ничего не обнаружили, так как после первоначального обнаружения японские авианосцы резко изменили курс на северный. Всей поисковой группе пришлось вернуться на «Энтерпрайз». Ударная авиагруппа, несмотря на прохождение ею предельной дистанции, в надежде обнаружить где-либо поблизости японские корабли продолжала полет. Через некоторое время пилоты легли на курс. ведущий к своему авианосцу, но при подходе к нему три SBD и три TBF были потеряны. Выработав горючее, машинам пришлось приводниться, а еще один F4F потерпел аварию при посадке. С учетом других аварий, в течение этих суток неопытная 10-я авиагруппа «Энтерпрайза» потеряла 11 самолетов, еще даже не увидев противника! В вечернее время на вооруженный поиск японского флота вылстело более 70 «Каталин» и В-17 береговой авиации. Одиночным самолетам удалось найти противника и сбросить свои бомбы и торпеды в непосредственной близости от «Дзуйкаку», «Кирисима» и «Исокадзе», но ни один из упомянутых кораблей не получил сколько-нибудь серьезных повреждений.

С наступлением темноты японский флот возобновил движение южным курсом. В то же время соединение Кинкейда на большой скорости продолжало выдвижение в назначенный район маневрирования и к рассвету оказалось в точке нахождения японского флота в 12:00 предыдущих суток. В результате такого своеобразного «преследования» американцы оказались на расстоянии воздушного удара от противника, которого им следовало серьезно опасаться.

Утро 26 октября было прохладным и ясным. Около 03:00 пилот самолета «Каталина» с острова Эспириту-Санто донес, что Кондо со своими силами уходит от Гуадалканала на север. К этому времени японские корабли уже легли на обычный северо-восточный курс и подняли разведывательные самолеты. Характерно, что вышеуказанное, первое в тот день сообщение о противнике достигло штаба Кинкейда в тот момент, когда он уже имел более подробные данные от собственных самолетов-разведчиков.

В 05:00 16 SBD из эскадрилий VB-10 и VS-10, получив задачу произвести разведку, поднялись с палубы авианосца Энтерпрайз». Одна из пар, вылетевшая строго на запад, в 06:17 обнаружила два линкора, тяжелый крейсер и семь эсминцев соединения Абэ. Спустя чуть более чем полчаса другая пара в северо-западном секторе поиска нашла авианосное соединение Нагумо, причем, как заметили разведчики, самолетов на их палубах уже не было!

Пара «Даунтлесов», ведомых лейтенантами Стронгом и младшим лейтенантом Ирвином, вела поиск в районе удаленном на 100 миль от вражеского авианосного соединения. Перехватив донесение о его координатах, они поспешили в указанную точку. Подлетев к японским кораблям, они избрали целью легкий авианосец «Дзуйхо» и в 07:40 атаковали его. До этого «Зеро» истребительного патруля уже сорвали атаки двух пар вражеских самолетов-разведчиков, но тут оказались застигнутыми врасплох. Оба «Даунтлеса» беспрепятственно спикировали и сбросили две 500-фунтовые бомбы на корму авианосца, повредив тем самым его полетную палубу. ''Дзуйхо» более не мог производить прием самолетов, но сумел поднять в воздух оставшиеся истребители. Больше он в сражении не участвовал. В это же время два других поисковых SBD неудачно отбомбились по крейсеру «Тоне».

Японцы тоже не сидели без дела. С рассветом с их кораблей было запущено 16 бортовых гидросамолетов Е13А и 8 палубных B5N. Примерно в 06:30 самолет с «Тоне» обнаружил силы Кинкейда, причем сам он замечен не был. Получив донесение разведчика, Нагумо без промедления начал поднимать в воздух 1-ю ударную волну. В 06:50 в сторону американских кораблей вылетели 22 Вэла , 20 «Кейтов» в сопровождении 21 «Зеро»{33}. За ними около 08:20 последовали вторая волна 1-й дивизии (не менее 20 «Вэлов», 12 «Кейтов» и 23 «Зеро») и еще через сорок минут авиагруппа «Дзуньё» (18 «Вэлов» и 12 «Зеро»).

Американцы произвели подъем самолетов почти с часовым опозданием. Получив донесение об обнаружении авианосцев противника, Кинкейд приказал поднять в воздух с обоих авианосцев ударную авиацию, взлетевшую тремя волнами: первая в 07:30 с «Хорнета» (6 TBF, 15 SBD и 8 F4F), вторая с «Энтерпрайза» в 08:00 (8 TBF, 3 SBD и 8 F4F) и, наконец, в 08:15 снова с «Хорнета» (9 TBF, 9 SBD и 7 F4F). Ожидая ответного удара противника, американский адмирал приказал подготовить к немедленному старту 38 палубных истребителей.

Было бы удивительно, если бы такие огромным массы самолетов, двигавшихся навстречу друг другу, не встретились. Через полчаса после старта внезапной атаке подверглась авиагруппа «Энтерпрайза». Пилоты четырех американских истребителей, летевших на правом фланге ударных самолетов, не успели прийти в себя от неожиданности — три машины, объятые пламенем, упали в море. Летчики четырех других истребителей, выполнявшие очередной маневр на левом фланге, увидели противника только тогда, когда на правом фланге уже шел воздушный бой. Они ринулись в схватку и сбили четырех нападавших, по было поздно. Из восьми торпедоносцев группы погибло три машины, в т.ч. самолет командира авиационной группы «Энтерпрайза» коммандера Ричарда Гейнса (спасен). Для американцев единственным положительным последствием этого столкновения стало оповещение своих авианосцев о приближении крупных сил авиации противника.

В дальнейшем события продолжали развиваться весьма невыгодно дня флота США. Кинкейд, который до операции «Уотчтауэр» имел дело только с линейными кораблями и крейсерами, перенял тактику Флетчера, управляя наведением всех истребителей с авианосца «Энтерпрайз». Первоначально офицер, руководивший наведением истребителей, несколько раз давал пилотам F4F неверное направление. Причиной этого являлась путаница между отметками своих улетавших самолетов и самолетов противника. Ошибки оператора привели к тому, что летчики перестали внимать его указаниям и начали действовать но собственному усмотрению. В нужный момент большинство «Уайлдкэтов» не смогло набрать необходимой высоты, т. к. их скороподъемность сильно ограничивали дополнительные топливные баки, которые хотя и считались сбрасываемыми, по непонятной причине не хотели отделяться от самолета. В результате множества причин боевой воздушный патруль Кинкейда вступил в бой только тогда, когда японские самолеты были уже над авианосцами.

Разгорелся жаркий воздушный бой. Эскортирующим «Зеро» не удалось сдержать напор атакующих американцев. Значительное число японских самолетов стало жертвами «Уайлдкэтов», но большинство из них погибло уже после успешного выполнения своего задания. О том, что это была за бойня, свидетельствуют следующие цифры: энсайну Джорджу Врену из VF-72 и лейтенанту Стенли Вейтасе из VF-10 удалось при отражении двух вражеских налетов сбить соответственно пять и семь самолетов противника!

Поскольку «Энтерпрайзу» посчастливилось оказаться в этот момент в полосе дождя, главной целью первой волны самолетов адмирала Нагумо стал «Хорнет». Несмотря на сильнейший зенитный огонь, уже один из первых атаковавших «Вэлов» угодил своей бомбой в кормовую часть полетной палубы со стороны правого борта. Через несколько секунд в дымовую трубу врезался сбитый пикирующий бомбардировщик, ведомый командиром авиационной БЧ «Секачу» капитаном 2 ранга Секи, экипаж которого до последнего момента вел огонь из пулеметов. Горящий бензин залил сигнальный мостик, в полетной палубе рядом с местом падения первой бомбы образовалась огромная пробоина. Одна из 60-кг бомб разбившегося самолета разрушила укрытие для сигнальщиков и своими осколками многих из них вывела из строя. Взрыв самолета и другой 60-кг бомбы вызвал большой пожар на полетной и ангарной палубах.

Одновременно с налетом «Вэлов», которые атаковали авианосец слева с кормы, с правого борта вышли в атаку торпедоносцы. Взрывы двух торпед в машинном отделении «Хорнета» полностью лишили его электроэнергии и связи. Корабль накренился на 10°. Не успели осесть столбы воды от взрывов торпед, как в корму попали еще две 250-кг бомбы: одна из них прошла до ангарной палубы, где и разорвалась, причинив значительные разрушения, вторая взорвалась на полетной палубе. Спустя несколько минут, попадание еще одной бомбы между третьей и четвертой палубами рядом с носовой кают-компапией вызвало пожар и гибель многих членов экипажа. Через две минуты в портик носовой орудийной площадки врезался сбросивший торпеду «Кейт». Еще один поврежденный B5N пытался таранить крейсер «Пенсакола», но, немного не дотянув, упал, в море.

Несмотря на то, что из атаковавших японских самолетов многие были сбиты, повреждения, которые они нанесли «Хорнету», оказались очень тяжелыми, и авианосец полностью вышел из строя. К 09:20 корабль был мертв: он стоял без хода и горел в нескольких местах, имея угрожающий крен на правый борт. Среди команды авианосца насчитывалось много убитых и раненых. Попытки возобновить подачу электроэнергии и наладить внутрикорабельную связь ни к чему не приводили.

В то время, когда японские самолеты звено за звеном заходили на «Хорнет», не менее драматические события разыгрались в небе над их собственными кораблями. Сначала, в 09:20 третья ударная волна, не став разыскивать указанные в качестве главной цели японские авианосцы, атаковала авангардную группу Абэ. Крейсер «Тоне» сумел увернуться от всех торпед, но однотипному «Тикума», которого атаковали «Даунтлесы», пришлось гораздо хуже. Три 1000-фнт бомбы разрушили на нем мостик, пост управления огнем артиллерии главного калибра, нанесли сильные повреждения носовой части и вывели из строя торпедный аппарат и одну из машин. О тяжести разрушений свидетельствуют потери экипажа — 190 человек было убито, и еще 154 получили ранения! Тяжелый крейсер вышел из строя более чем на полгода.

Тем временем, продолжая полет, первая ударная волна авианосца «Хорнет» встретила японский боевой воздушный патруль. Истребители прикрытия авиагруппы сразу же завязали бой с японскими «Зеро», а бомбардировщики, не сворачивая с курса, упорно продолжали лететь к обнаруженному, наконец, авианосному соединению противника. Тем не менее немногочисленному воздушному патрулю японских кораблей удалось ценой потери пяти машин сбить три F4F и два SBD нападавших{34}. В числе сбитых оказался командир эскадрильи VB-8 лейтенант-коммандер Видхельм. Несмотря на то, что его SBD приводнился неподалеку от вражеского оперативного соединения, он не только остался жив, но и был спасен спустя два дня самолетом «Каталина». В свою очередь, японцы потеряли известного аса с «Сёкаку» пилота 1-го класса Сигетака Омори, имевшего на своем счету 13 побед. По официальной версии, он сбил четыре самолета врага и погиб, тараня пятый SBD.

В 09:40 одиннадцать «Даунтлесов» первой волны атаковали «Сёкаку» и отметили попадание, по крайней мере, четырех 500-фнт бомб. На самом деле в авианосец их попало шесть: две в носовую часть, а остальные в полетную палубу рядом с кормовым лифтом. Хотя эта доза в три раза превышала полученную авианосцем «Акаги» под Мидуэем, она не имела такого фатального исхода для «Сёкаку». Предвидя возможные повреждения, адмирал Нагумо приказал выполнить на своих авианосцах ряд мероприятий, сохранивших им жизнь: максимально возможное число самолетов было поднято в воздух, бензопроводы осушены, а часть пожароопасных отсеков заполнены перекисью углерода. Все это уберегло корабль от сколько-нибудь значительных взрывов и пожаров, но пробоины в кормовой части полетной палубы заставили прекратить посадочные операции. С начала боя 1-я дивизия лишилась уже второго своего авианосца.

Однако атака американской авиации на этом не закончилась. Потеряв из виду свою группу пикирующих бомбардировщиков, торпедоносцы первой волны, подходивших к цели на малой высоте, заметили крейсера и эсминцы, прикрывавшие «Дзуйкаку», но сами авианосцы им обнаружить не удалось. В связи с этим, командир эскадрильи повел свои самолеты назад и, сблизившись с обнаруженной им раннее группой кораблей Абэ, вышел на них в атаку. Объектом атаки на этот раз стал крейсер «Судзуя», но и в данном случае все торпеды прошли мимо. В довершение, около 10:00 звено «Даунтлесов» с «Энтерпрайза», не отказавшееся от выполнения задачи после встречной атаки японских истребителей, неудачно отбомбилось по линкору «Кирисима».

На этом опасная фаза боя для японского флота завершилась. Вернувшиеся на «Энтерпрайз» из утреннего поиска и противолодочного патрулирования 26 Даунтлесов уже было начали готовиться к вылету, как Кинкейд приказал разоружить их и срочно опустить в ангар. Дело в том, что около 09:30 радар линкора «Саут Дакота» обнаружил приближение большой группы авиации противника. Американский адмирал справедливо посчитал, что отражение еще одного вражеского нападения более важно, чем новая атака с сомнительным успехом.

К этому моменту лишь немногие пилоты американского воздушного патруля сумели сохранить остаток боекомплекта. Четыре американских истребителя, поднятых в 10:15 для усиления воздушного патруля, быстро набрали высоту 4000 м и вскоре обнаружили выше себя большой отряд японских пикирующих бомбардировщиков. Завязав с ними бой, они сбили один «Вэл», но не смогли помешать остальным завершить атаку. Внезапно американские пилоты услышали по радио голос офицера наведения истребителей: «На «Энтерпрайз» идут одиннадцать торпедоносцев! На перехват!» Как только японские торпедоносцы начали разворачиваться и ложиться на боевой курс, их сверху атаковала все та же четверка «Уайлдкэтов». Они сбили несколько B5N, но остальные сумели скрыться в облаках.

Второй налет японской авиации был организован хуже, чем первый. Атаки бомбардировщиков и торпедоносцев оказались рассогласованы по времени. По-видимому во второй волне вылетали менее подготовленные пилоты, т.к. «Вэлы» атаковали «Энтерпрайз» с менее эффективного пологого пике. Несмотря на то, что значительное число из них были сбиты зенитным огнем, в корабль попали три бомбы. Одна пробила полетную палубу в трех метрах позади носового лифта. Начавшийся пожар был, однако, быстро ликвидирован. Другая бомба пробила палубу в семи метрах от носового среза, прошла сквозь палубу полубака и взорвалась уже в воде. Очевидно, часть одной из этих бомб откололась от основного корпуса и вызвала взрыв на третьей палубе, который причинил серьезные повреждения и потери в людях. От взрыва еще одной бомбы разошлись швы обшивки правого борта, один из стоявших на палубе самолетов упал за борт, а другой попал в 20-мм артиллерийскую установку на правом спонсоне. В результате взрывов и пожаров на палубе авианосца погибло девять «Даунтлесов».

В 10:35 началась атака торпедоносцев противника. С борта «Энтерпрайза» было хорошо видно, как самолеты разделились на две группы, чтобы атаковать с разных сторон. Несмотря на мощный заградительный огонь всех американских кораблей, самолеты сбросили с дистанции от 1000 до 2000 м девять торпед — пять по правому борту и четыре по левому. Резко развернувшись, авианосец уклонился от них. Три торпеды попало в борт крейсера «Портленд», но, о чудо, ни одна из них не взорвалась! В эскадренный миноносец «Смит» врезался B5N, который до последнего момента безуспешно пытался сбросить свою торпеду. В результате взрыва орудие № 1 снесло за борт. На полубаке начался пожар, который удалось потушить, лишь погрузив пылающий нос эсминца в высоко подымавшуюся кильватерную струю шедшей на большой скорости «Саут Дакоты».

Хотя «Энтерпрайз», по сути дела, отделался «легким испугом», положение «Хорнета» продолжало оставаться тяжелым. Час потребовался экипажу авианосца и эсминцам охранения, чтобы взять пожар под контроль. После 10:00 крейсеру «Нортхэмптон» приказали взять авианосец на буксир. Во время маневрирования крейсера для подачи буксира на носовую часть поврежденного корабля неожиданно спикировал и сбросил бомбу японский бомбардировщик. Бомба упала между бортом стоявшего рядом эсминца и мостиком «Хорнета». Она не причинила вреда, а самолет исчез в разрывах снарядов зенитной артиллерии всех американских кораблей. К 10:30 крейсер «Нортхэмптон» снова подал на авианосец буксир. Американцев продолжали преследовать неудачи — трос лопнул. Только в 13:30 двухдюймовый линь, который команда 'Хорнета « выбирала вручную, был, наконец, закреплен.

Другой жертвой противника стал лидер 5-й эскадры эсминцев ВМФ США — эскадренный миноносец «Портер». Примерно в 10:05, в тот момент, когда он застопорил машины, чтобы подобрать из воды экипаж погибшего «Эвенджера», его атаковала подводная лодка. Эсминец сумел увернуться от первой торпеды, но вторая разворотила левый борт в центральной части корпуса. Поскольку именно в этот момент началась воздушная атака на «Энтерпрайз», Кинкейд не раздумывая приказал затопить «Портер». Эту неприятную миссию выполнил эсминец «Шоу». Японской субмариной, добившейся успеха, была «I 21» (капитан 3 ранга Мацумура).

Когда ударные авиагруппы «Хорнет» около 11 часов вернулись к своему авианосцу, они нашли его без хода и окутанным дымом. С крейсера «Нортхэмптон», который стоял рядом с ним, торпедоносцам приказали садиться на «Энтерпрайз». Как только на авианосце потушили пожар и застелили дыры на полетной палубе ом начал принимать истребители и ударные самолеты обеих групп. Однако спустя уже несколько минут прием самолетов был прекращен. Дело в том, что радар «Саут Дакоты» засек новую группу самолетов противника на расстоянии 51 мили от соединения. Это была авиагруппа «Дзуньё». Поскольку к тому времени практически ни один из истребителей воздушного патруля не имел патронов, Кинкейд счел за благо направить соединение под ближайшее дождевое облако.

Данный маневр сыграл свою роль — вражеская группа рассеялась в облаках и атаковала беспорядочно. Около 11:20 первое звено пикирующих бомбардировщиков в течение двух минут атаковали авианосец. Несколько самолетов были сбиты, но близкий разрыв бомбы нанес незначительные повреждения правому борту корабля. Через десять минут еще одна группа «Вэлов» на высоте 300 м выскочили из облачности слева по носу линкора «Саут Дакота» и сбросили четыре бомбы. Одна из них попала в носовую орудийную башню, а остальные взорвались в воде. Сама башня практически не пострадала, но среди расчетов зенитных орудий имелись большие потери.

Пикирующие бомбардировщики из той же группы сбросили шесть бомб на крейсер «Сан-Хуан». Пять из них легли рядом с ним, шестая скользнула по правому борту и взорвалась, тяжело повредив кормовую часть крейсера. Руль заклинило в крайнем правом положении, и в течение десяти минут корабль был неуправляем. Тринадцать человек получили ранения. Через пять минут после этой атаки на экране радиолокатора была обнаружена приближавшаяся новая группа самолетов. Казалось, им не будет конца. Несколько D3A в сопровождении А6М были замечены незадолго до того, как они вошли в плотное дождевое облако. Когда их снова обнаружили, они уже пикировали, но сброшенные ими бомбы не попали в цель.

По донесениям американской стороны, в этом налете было уничтожено огромное число самолетов противника. Только линкор «Саут Дакота» претендовал на двадцать шесть сбитых машин. На самом же деле D3A и А6М с «Дзуньё» потеряли 14 машин из своего числа, хотя в эту цифру вошел истребительный ас мичман Судзуки. Еще два самолета упали в воду при возвращении. Американцы при отражении всех трех воздушных ударов противника не досчитались пятнадцати «Уайлдкэтов»{35}. Еще одной жертвой «Зеро» стал один из ожидавших посадки «Эвенджеров».

Едва улетели японские самолеты, как «Энтерпрайз» возобновил принимать остававшиеся в воздухе машины. Далеко не всем удалось дождаться долгожданного разрешения на посадку — вследствие израсходования горючего, вблизи оперативного соединения приводнилось семь TBF. С американских кораблей были спущены шлюпки, которые подбирали плававших летчиков. К 13:30 последние из самолетов, еще находившихся в воздухе, в том числе «беженцы» с «Хорнета», сели на палубу «Энтерпрайза». Все подобранные из воды летчики также находились на его борту. Несмотря на сравнительно легкие повреждения флагманского авианосца, Кинкейд уже не помышлял о новых атаках противника. Проанализировав обстановку, он отдал приказ об отходе с максимальной скоростью на юго-восток двумя основными группами.

Тем временем контр-адмирал Маррей со своим штабом перешел на крейсер «Пенсакола», который стал новым флагманским кораблем TF 17. Затем эсминцы подошли к «Хорнету» для приема раненых и части экипажа, что было закончено к 14:40. После окончания работ «Нортхэмптон» дал самый малый ход и начал буксировать авианосец со скоростью трех узлов. Кинкейд еще надеялся, что усилия корабельных инженеров хоть частично восстановить энергетические установки авианосца увенчаются успехом.

Оставленный без воздушного прикрытия, «Хорнет» во второй половине дня подвергся еще нескольким атакам. 15:15 крейсер и авианосец внезапно были атакованы шестью «Кейтами». На Нортхэмптоне» немедленно обрубили буксир и маневрированием уклонились от двух торпед. Перед этим другой крейсер TF 17 — «Джюно», неверно поняв переданный ему сигнал, ушел на присоединение к группе «Энтерпрайза». В завесе охранения образовался разрыв. Беспомощный «Хорнет» остался стоять неподвижно, подставив под удар торпед правый борт. От нового взрыва он сразу же осел. Его крен увеличился с 7,5 до 14,5°. Вслед за атакой торпедоносцев в 15:40 на «Хорнет» спикировали пять D3A. От близких разрывов бомб крен авианосца достиг 18°. В любой момент корабль мог перевернуться. Командир авианосца кэптен Моран приказал экипажу покинуть корабль. Спустя 15 минут, шесть «Кейтов» в варианте бомбардировщиков с горизонтального полета сбросили на авианосец свой бомбовый груз. Только одна бомба попала в цель, а остальные легли вблизи бортов авианосца и крейсера «Сан-Диего». В течение часа этих разрозненных атак еще семь самолетов было сбито огнем американской ПВО.

Зная о тяжелом повреждении как минимум одного из вражеских авианосцев, Передовое соединение Кондо и авангардная группа Абэ в 11:00 легли на юго-восточный курс и начали решительное сближение для артиллерийского боя с противником. Несмотря на выход из строя двух своих авианосцев, адмирал Нагумо также был полон решимости продолжать бой. После получения полного оптимизма донесения авиагруппы «Дзуньё», около 12:30, он приказал перешедшей в его оперативное подчинение 2-й дивизии авианосцев и «Дзуйкаку» приступить к преследованию противника. Сам Нагумо в 19:30 перешел со своим штабом на эсминец «Араси» и направился в район боя. Собрав воедино все оставшиеся в строю ударные самолеты, он смог организовать еще три небольшие волны, куда вошли 12 B5N (половина с торпедами, половина с бомбами) и 9 D3A. Именно они-то и лишили американцев последней надежды спасти «Хорнет». Позднее из числа вернувшихся машин с «Дзуньё» была отправлена новая группа в составе еще шести «Вэлов» и такого же числа «Зеро». Им удалось в 17:02 добиться попадания 250-кг бомбы в безжизненный корабль, но это не имело ровным счетом никакого значения, т.к. американские эсминцы уже готовились затопить его.

К 17:40 «Хорнет» был окончательно покинут своей командой. Исполняя приказ Кинкейда, эсминец «Мастин» выпустил по бывшему флагману TF 17 все свои торпеды. В цель однако попало лишь три, т.к. две торпеды прошли мимо, а еще три затонули из-за неисправностей. Вслед за этим эсминец «Андерсон» с расстояния одной мили также разрядил свои торпедные аппараты, пытаясь затопить авианосец. Но даже после шести дополнительных попаданий он все еще не собирался тонуть!!! Тогда эсминцы открыли орудийный огонь. «Хорнет» сразу же вспыхнул от носа до кормы. В 20:46 когда было израсходовано уже 430 127-мм снарядов, командиры эскадренных миноносцев решили, что дело сделано и поспешили уйти из района, куда ожидалось скорое прибытие крупных сил противника.

Однако потопить многострадальный корабль эсминцам все же не удалось. Когда с наступлением темноты американские корабли ушли, японские эсминцы «Акигумо» и «Макигумо» обнаружили дрейфующий корпус авианосца. Не имея возможности взять его на буксир, они в 01:35 27 октября потопили то, что осталось от «Хорнета « более эффективными японскими торпедами. Проманеврировав всю ночь в районе дневного нахождения американского флота и более ничего не обнаружив, с рассветом Кондо принял решение об отходе на север. К тому времени стало окончательно ясно, что наступление армейских частей на Гуадалканале захлебнулось, и Ямамото отдал приказ об общем отходе Объединенного флота в Трук.

Так закончился бой у Санта-Крус. В течение длительного времени историки победившей Америки пытались навязать доверчивой общественности мысль, что в этом сражении флот США добился стратегической победы и спас ценой гибели своих кораблей положение на острове. Абсурдность данного утверждения очевидна из приведенных выше материалов. К моменту начала сражения японское наступление фактически захлебнулось. Да и разве собирался Объединенный флот всерьез вмешиваться в сухопутные бои на Гуадалканале? Если собирался, то почему не сделал этого раньше, пока находился в море с 11 октября? На все эти вопросы нет и не может быть ответа, т.к. единственными настоящими причинами поражения стали личные амбиции адмирала Хэлси и неумение адмирала Кинкейда руководить боем авианосного соединения.

Реальным же результатом сражения стало значительное ослабление союэных военно-морских сил на Тихом океане, т.к. их ядро — авианосцы сократились до одной и то поврежденной единицы. Для Японии более неблагоприятным был баланс, складывающийся в потерях пилотов палубной авиации. У Санта-Крус было потеряно около 96 самолетов, причем за исключением пяти все в районе американских авианосцев{36}. У американцев же наоборот, из 74 потерянных самолетов лишь одиннадцать погибло вдали от своих кораблей, да и то часть из их экипажей была спасена летающими лодками. Перед лицом таких потерь летного состава командованию Объединенного флота пришлось на длительное время отказаться от активного использования авианосцев. И это в то время, когда США начали осуществлять более широкую программу подготовки летчиков и строительства самолетов.

Для американцев же на первое место выходила проблема носителей самолетов. И эту проблему Хэлси и Нимиц попытались решить не совсем обычным путем.

В конце октября первый морской лорд (морской министр) Великобритании направил представителю адмиралтейства в объединенном англо-американском штабе в США адмиралу Литтлу сообщение о том, что адмирал Старк (глава американской миссии в Лондоне) предлагает англичанам воспользоваться «блестящей возможностью для Восточного флота включиться в активные действия против японцев в Бенгальском заливе или районах, прилегающих к Малайскому рубежу». Последующие разбирательства показали, что это предложение в обход официального порядка было высказано адмиралом Нимицем в его письме адмиралу Кингу (начальник штаба ВМФ США). Вслед за этим сообщением Адмиралтейство направило в Вашингтон Литтлу второе письмо, в котором говорилось, что адмиралтейство, «не видит, что оно могло бы предпринять для ослабления давления сил противника», и указывалось, что предстоящая высадка сил союзников в Северной Африке (операция «Торч»), стратегический приоритет которой согласован между обоими правительствами, и так сократила Восточный флот до одного авианосца и двух линкоров.

В момент получения второго сообщения в Вашингтоне адмирала Кинга, по-видимому, не было, и адмирал Литтл обнаружил, что начальник Объединенного англо-американского штаба был в полном неведении относительно того, от кого исходит эта просьба о помощи. Тем не менее Литтл приложил все усилия к тому, чтобы выяснить нужды американцев, и уже 27 октября направил первому морскому лорду ответ, в котором настойчиво просил о посылке одного или более авианосцев Восточного флота в распоряжение адмирала Хэлси. «Такая помощь, — писал Литтл, — необходима немедленно, так как «Хорнет» потоплен, а «Энтерпрайз» серьезно поврежден». Адмирал Паунд (первый морской лорд — начальник штаба ВМФ Великобритании) ответил 28 октября, что вопрос этот затрагивает важнейшие проблемы господства союзников на море. «Какова диспозиция американских сил? — запрашивал Паунд. — Когда и как был потоплен «Хорнет»?» Адмиралу Литтлу было поручено сообщить Кингу, что «мы очень хотели бы оказать вам помощь, но должны предварительно получить ясное представление о всей ситуации в целом».

Англичане были рады показать место излишне, с их точки зрения, самостоятельному флоту США. Поскольку у них хватало проблем в собственных водах, они не спешили оказывать помощь и продолжали тянуть время в свойственной им одним манере. Получив необходимую информацию от адмирала Кинга, 31 октября Адмиралтейство сообщило о своем предварительном согласии направить Хэлси авианосец, но одновременно поставило множество технических вопросов относительно типов самолетов, которые будут использованы с него. Адмиралтейство добавило при этом, что более определенный ответ оно не сможет дать до тех пор, пока не будет проведена операция «Торч» и не станет известно, потеряют ли в ней союзники авианосцы или нет. 6 декабря, когда обозначился успех данной операции, адмиралтейство сообщило, что на Тихий океан направляется авианосец «Викториес», но Флот метрополии остается в связи с этим без авианосца. Спустя два дня Литглу наконец дали указание сообщить адмиралу Кингу, что «Викториес» и 3 эсминца выйдут из Клайда 19 декабря. Однако к тому времени, когда авианосец прибыл на Тихий океан и был оснащен для использования американских самолетов, кризис, в связи с которым американцы просили о помощи, уже давно миновал.

Подготовка японцами нового наступления. Боевые действия 28 октября — 12 ноября 1942 г.

Провал наступления 2-й дивизии императорской армии 22-25 октября был тяжелым ударом для японского командования. В конце октября ставка, оценивая общую обстановку на Гуадалканале, наметила очередные насущные мероприятия для этого направления.

Японское командование правильно полагало, что для контрнаступления против империи, США располагают наибольшими возможностями в южной части Тихого океана, где они могут выдвинуть и развернуть крупные силы, используя базы в Австралии и на многочисленных островах между Америкой и этим континентом. С данного направления американские силы будут стремиться отвоевать захваченные японцами районы, овладеть островами Южных морей и наносить удары своей авиацией по регионам, богатым сырьевыми запасами.

Приведенная выше оценка обстановки в сравнении с предшествующей являлась более объективной. Тем не менее в результате значительного тактического успеха, достигнутого в морском бою 26 октября в южной части Тихого океана, императорская ставка укрепилась в мнении, что поворота во всей кампании можно достичь «еще одним нажимом». Командование, в частности, считало, что ход событий можно изменить путем концентрированного и организованного использования 17-й армии, предварительно усилив ее, по крайней мере, артиллерией. Это решение ставки было передано в штаб армии; вместе с ним был дан ряд распоряжений, направленных на форсирование захвата Гуадалканала.

Были приняты меры к тому, чтобы находящуюся на переходе из Французского Индокитая на Гуам 21-ю отдельную смешанную бригаду (командир генерал-майор Ямагата) как можно скорее доставили в Рабаул. Форсировалась переброска 51-й дивизии (командир — генерал-лейтенанг Эйко) из Южного Китая. Ее также подчиняли 17-й армии. Кроме того армия усиливалась другими необходимыми материальными средствами и личным составом.

Командующий армией генерал-лейтенант Харукити Хякутакэ после провала наступления 2-й дивизии на Гуадалканал сам разрабатывал план новой операции по захвату острова, Наступление планировалось осуществить силами этого же соединения с привлечением частей только что прибывшей 38-й дивизии, которая в соответствии с планом должна была высадиться на мысе Коли. Однако, в связи с упоминавшимся выше замыслом ставки, высадка 38-й дивизии на мысе Коли была отменена и произведена на направлении развертывания главных сил армии, а части 2-й дивизии было решено сосредоточить на высотах в верховьях реки Матаникау.

Однако американцы не стали дожидаться исполнения этих далекоидущих замыслов. Небольшой отряд кораблей под командованием контр-адмирала Нормана Скотта в составе крейсера «Атланта», эсминцев «Арон Уорд», «Бенхэм», «Флетчер» и «Ларднер» отконвоировал в залив Лунга транспорта «Элчиба» и «Фуллер», которые доставили на остров две батареи 155-мм гаубиц. Обеспеченные огнем этих орудий, к которым присоединились корабли Скотта, 30 октября американские морские пехотинцы перешли в контрнаступление и нанесли сильный удар по японским позициям в районе устья Матаникау.

Этому натиску японская сторона могла противопоставить только потрепанную 2-ю дивизию и остатки отдельных отрядов Икки и Кавагути общей численностью 17 — 18 тыс. человек, причем все эти части были основательно измотаны в предыдущих тяжелых боях. Особенно сказывалось превосходство американцев в огневой мощи. Японская сторона по состоянию на 5 ноября располагала всего лишь 46 орудиями (включая 12 зенитных пушек), боеприпасов было явно недостаточно. Авиация в предшествующих воздушных боях понесла значительные потери и требовала пополнения. В ее составе осталось всего лишь 55 — 70 истребителей, столько же базовых бомбардировщиков-торпедоносцев, небольшое количество палубных бомбардировщиков и летающих лодок. В качестве баз приходилось использовать, главным образом, Рабаул, Буин и частично Бука. Из-за отсутствия промежуточных баз наносить систематические удары по противнику на Гуадалканале было невозможно. 3 ноября американские войска, поддержанные с моря огнем эсминцев «Канингхем» и «Шоу», достигли мыса Круз, чем поставили плацдарм высадки пополнений для 17-й японской армии в весьма опасное положение.

В сложившейся обстановке Хякутакэ приказал срочно перебросить эсминцами на Гуадалканал 228-й и 230-й пехотные полки 38-й дивизии (командир — генерал-майор Сано) и подготовиться к отражению контрнаступления противника со стороны морского побережья. В ночь на 4 ноября эти части ступили на берег, причем 1500 солдат 230-го полка сумели захватить небольшой плацдарм в районе мыса Коли, т.е. значительно восточное района сосредоточения сил противника. Последний шаг имел успех — осторожное американское командование прекратило наступление в западном направлении и занялось перегруппировкой сил для контрудара на восток. Таким образом, опасность, нависшая над тыловым районом войск Хякутакэ, была ликвидирована, но силы 38-й дивизии, предназначавшиеся для наступления, были преждевременно втянуты в оборонительные бои. Кроме того, сама высадка производилась в экстренном порядке, что обусловило отсутствие у прибывших войск тяжелого вооружения и необходимых запасов. Последние, по плану командующего 17-й армией, должны были быть переброшены на Гуадалканал вместе с главными силами 38-й дивизии на 11 транспортах в середине ноября.

План переброски и наступления не отличался оригинальностью по сравнению с октябрьским. Как и в прошлый раз, переход транспортов должен был осуществляться после вывода из строя аэродрома Хендерсон огнем линкоров, а дальнее прикрытие каравана осуществляли главные силы Объединенного флота. Новым в организации перехода являлось прикрытие конвоя с воздуха палубной авиацией 2-й дивизии авианосцев{37}. Начало операции было назначено на 12 ноября. Наиболее слабым звеном плана было то, что базовая авиация далеко не достигала требуемого количества, а палубная понесла слишком тяжелые потери в предшествующих боях. Именно это обстоятельство помешало оставшимся авианосцам Нагумо принять участие в ноябрьском сражении.

Даже доставка подкреплений на остров обычным методом «токийского экспресса» становилась для японцев все более и более затруднительной. За период с 28 октября по 8 ноября 3, 4-я и заменившая их после 5 ноября 2-я эскадра эсминцев совершили 2 крейсерских и 65 миноносных выходов к Гуадалканалу. Теперь к постоянной угрозе с воздуха присоединились действовавшие из Тулаги торпедные катера. Лишь везение и мастерство помогали японцам избегать тяжелых потерь. 7 ноября пикирующие бомбардировщики повредили эскадренные миноносцы «Наганами» и «Талонами», а в ночь на 9 ноября катерами был внезапно торпедирован «Мотидзуки». К счастью, мощность взрыва американских торпед не шла ни в какое сравнение с японскими — корабль получил лишь незначительные повреждения.

Американцы же, напротив, увеличивали численность своих войск почти беспрепятственно. 4 ноября в районе мыса Лунга при поддержке свежесформированной крейсерской группы контр-адмирала Дэниела Каллахэна был высажен 8-й полк морской пехоты США. В течение пяти ближайших дней концентрическим наступлением с запада и востока при массированной поддержке корабельной артиллерии японские войска, высаженные у мыса Коли, были полностью уничтожены.

Японцы были бессильны предотвратить дальнейшее наращивание сил противника. Поскольку авиацию командование берегло для решающих боев, единственным оружием оставались подводные лодки.

Японские субмарины активно поддерживали действия своих надводных сил. 9 ноября гидросамолеты, поднятые с них, обнаружили подходившее к Гуадалканалу оперативное соединение адмирала Скотта. «I 122» передавала топливо летающим лодкам в районе рифов Индиспенсабл. Три лодки («I 16», «I 20» и «I 24») получили приказ войти в пролив Индиспенсабл и выпустить сверхмалые подводные лодки для атаки стоявших на якоре у Гуадалканала американских судов.

7 ноября одной из карликовых ПЛ был атакован транспорт «Мэджэб». Ему пришлось выброситься на берег. Американским эсминцам удалось повредить «I 20». Японское командование объявило о потоплении транспорта и эсминца. Только одна сверхмалая подводная лодка вернулась на корабль-матку.

Результативность японских подводных лодок была уже не та, что в предыдущие месяцы. Начались потери. В ночь на 10 ноября старый тральщик «Саутхард», шедший с грузом снабжения на Гуадалканал, вблизи острова Сан-Кристобаль внезапно обнаружил японскую подводную лодку, находившуюся в надводном положении. Под огнем тральщика лодка погрузилась. Вскоре «Саутхард» установил с ней гидроакустический контакт и атаковал глубинными бомбами. Но и на этот раз лодке удалось уклониться. Однако через некоторое время она вновь была обнаружена и атакована. Лодке пришлось всплыть, после чего ее уничтожили артиллерийским огнем.

Всего за рассматриваемый период с патрулирования в этом районе не вернулись две японские лодки — «I 15 «и «I 172». В настоящее время большинство историков склоняется к мнению, что «Саутхард» потопил «I 172», а «I 15» стала жертвой эсминца «Макколла» — потоплена глубинными бомбами 2 ноября у северного побережья острова Сан- Кристобаль.

Американский ответ на крупные японские приготовления был стандартным: используя господство в воздухе, перебросить на остров такое количество войск и снаряжения, чтобы противник ни при каком повороте событий не мог рассчитывать на победу. Кроме уже упоминавшихся частей 4 ноября на Гуадалканал прибыли подразделения 147-го пехотного полка в количестве 1700 человек и рейдерский батальон морской пехоты. В Нумеа ожидали отправки еще 6000 солдат 182-го полка и множество маршевых подразделений. Единственное, в чем американцы все еще уступали японцам, была численность артиллерийских надводных кораблей, что могло иметь серьезное значение в ночных боях. Тем не менее Хэлси был полон решимости не допустить ни высадки японских пополнений, ни разрушения аэродрома. Назревало серьезное сражение.

Американцы предприняли меры по усилению своего гарнизона первыми. В полдень 8 ноября Тэрнер вышел из Нумеа с четырьмя транспортами, имея на борту костяк пополнений. Группа TG 62.4 контр-адмирала Нормана Скотта убыла из Эспириту-Санто утром следующих суток. В ее составе кроме крейсера «Атланта» и четырех эсминцев было еще три транспорта, перевозивших на Гуадалканал 1000 человек маршевого пополнения и строительный батальон. Почувствовав приближение надводного противника, Тэрнер приказал прибыть к острову крейсерскому соединению контр-адмирала Каллахэна.

9 ноября Объединенный флот покинул Трук. Несмотря на понесенные в предыдущих боях потери, он выглядел все еще грозно. С учетом корабельных сил Юго-восточного района в распоряжении Ямамото находилось 4 линкора, авианосец, 7 тяжелых и 4 легких крейсера, 36 эсминцев. Вышеперечисленные корабли были объединены в пять основных соединений: две группы бомбардировки аэродрома: отряд вице-адмирала Абэ должен был произвести обстрел в ночь на 13-е и отряд контр-адмирала Нисимура — на следующую ночь; конвой, проводку которого доверили искусному Танаке; ближнее прикрытие конвоя вице-адмирала Микавы и главные силы — 2-й флот Кондо, предназначенный для дальнего прикрытия операции. К вечеру следующих суток все силы, входившие в состав Юго-восточного района, сосредоточились на якорной стоянке Шортленда, а 2-й флот прибыл в район севернее острова Санта-Исабель{38}.

Американская служба дешифровки и радиоперехвата работала настолько хорошо, что информация о начале сосредоточения сил противника легла на стол Хэлси почти одновременно с прямым адресатом. В данной ситуации американский командующий пошел на разумный риск: он не стал отзывать транспортные отряды, приказав им максимально разгрузиться в оставшееся время.

Первым в устье Лунга на рассвете 11 ноября прибыл отряд Скотта. В 09:30, спустя четыре часа после начала разгрузки, транспорта были атакованы 12 «Вэлами» авиагруппы авианосца «Хийо». Боевому воздушному патрулю истребителей морской пехоты не удалось полностью сорвать атаку. Хотя японские летчики не добились прямых попаданий, несколько бомб упали настолько близко к борту транспорта «Зейлин», что его первый трюм оказался затопленным. Пять D3A были сбиты, как и один из прикрывавших их А6М. Американцам этот бой стоил шести «Уайлдкэтов» и четырех пилотов. Новая волна японских самолетов, появившаяся через два часа, к счастью для противника, не обратила внимания на суда, сосредоточившись на бомбежке аэродрома и других береговых сооружений. Вечером корабли Скотта отошли в пролив Индиспенсабл, откуда в Эспириту-Санто под эскортом эсминца «Ларднер» был отправлен поврежденный «Зейлин».

Окончательно уверившись в присутствии как минимум одного японского авианосца вблизи Гуадалканала, Хэлси принял решение бросить в бой свой единственный авианосец — «Энтерпрайз» — несмотря на то, что тот еще не закончил ремонт. Хотя со времени сражения у Санта-Крус прошло уже более двух недель, американцам так и не удалось ввести в строй носовой лифт и часть системы борьбы за живучесть. Кинкейду, продолжавшему командовать TF 16, пришлось прихватить с собой плавучую мастерскую, чтобы в случае новых повреждений авианосца его можно было отремонтировать в море. Бой у островов Санта-Крус научил Хэлси быть более осторожным, поэтому он приказал Кинкейду ни при каких обстоятельствах не показываться в водах севернее Соломоновых островов. Соединение TF 64 под командованием контр-адмирала Ли, куда входили линкоры «Вашингтон» и «Саут Дакота», вышло в море в полдень 11-го числа вместе с «Энтерпрайзом» и на первом этапе осуществляло его охранение.

Утром 12-го в устье Лунга прибыли группы Тэрнера и Каллахэна, которые, соединившись с отрядом Скотта, приступили к разгрузке. Японцы активно противодействовали огнем гаубичной батареи. К 14:00 появились и самолеты из Рабаула. 19 G4M в сопровождении 12 А6М произвели отчаянную атаку, стоившую многим из них жизни. Один за другим 12 сбитых торпедоносцев попадали в воду, как гигантские факелы. Летчик одного из них направил свой гибнущий самолет на крейсер «Сан-Франциско». В падении он задел крылом кормовые надстройки корабля и разрушил центральный пост управления артиллерийским огнем. Одновременно оказалась поврежденной и антенна радиолокатора. Около 30 человек при этом было убито и ранено. Эсминец «Бьюкенен» сильно пострадал от зенитного огня своих же кораблей, когда те пытались обстрелять низколетящие торпедоносцы. В воздушном бою американцы лишились трех F4F и одного Р-39, японские же истребители потерь не понесли.

Потеряв два часа светлого времени на мероприятия связанные с отражением вражеского налета, Тэрнер продолжил разгрузку и уже был близок к ее завершению, когда ему поступил ряд важных разведдонесений. Еще утром поисковые PBY и В-17 обнаружили два японских соединения, подходивших к Гуадалканалу. В состав одного из них, приближавшегося с севера, входили линейные корабли «Хией» и «Кирисима», один легкий крейсер и 14 эскадренных миноносцев; другое соединение, обнаруженное в проливе «Слот», состояло из тихоходных транспортов, шедших под охраной 11 эскадренных миноносцев.

Тэрнер всячески старался избежать встречи с японцами, но это ему не удалось. Американцам пришлось вновь прервать разгрузку и к заходу солнца отвести свой конвой на юго-восток. Чтобы помешать ночной атаке аэродрома Хендерсон, по приказу Хэлси Тэрнер сформировал сводное соединение из пяти крейсеров и восьми эсминцев и направил их обратно в пролив Железное дно. Этот отряд возглавил контр-адмирал Каллахэн. С конвоем остались лишь поврежденный «Бьюкенен», эсминцы «Макколла», «Шоу», тральщики «Саутхард» и «Хови»{39}.

Адмирал Абэ, благодаря воздушной разведке, также знал о присутствии кораблей противника в данном районе. Хотя он и не исключал возможности боевого столкновения с ними, более вероятным было бы считать, что с заходом солнца они отойдут — слишком уж неравными были силы. Оставив 27-й дивизион эсминцев у мыса Эсперанс для защиты своих сил от внезапного удара с запада, он полным ходом направился к устью реки Лунга.

Начало сражения за Гуадалканал. Первый морской бой у острова.

Ночью корабли Каллахэна миновали пролив Ленто и снова вошли в пролив Железное дно. Соединение уже почти подошло к маяку Лунга, когда группа адмирала Абэ, не имея радиолокаторов, вторглась в воды пролива с северо-западной стороны. Ночь была очень темная. Луны не было, и черные низко висевшие облака скрывали звезды. Оба противника двигались сходящимися курсами, и столкновение становилось неизбежным.

Каллахэн совсем не ожидал такого сражения и не был к нему готов. Он не успел составить план боя и не провел оценки района боевых действий. Подражая Скотту в бою у мыса Эсперанс, который, кстати говоря, в этот момент являлся его младшим флагманом, он построил свои корабли в кильватерную колонну с крейсерами в середине и эсминцами в голове и в хвосте. Так же, как и Скотт, он выбрал своим флагманским кораблем крейсер «Сан-Франциско», хотя тот имел устаревший радиолокатор, к тому же выведенный из строя еще днем. Таким образом, вся информация могла поступать командующему соединением только по радиотелефону. Более того, находясь в середине колонны, Каллахэн не мог в случае необходимости отдать приказ «следуйте за лидером» и личным примером управлять отрядом.

Идя в полной темноте по проливу Железное Дно на запад, американское соединение вытянулось в длинную, змеевидную колонну. В авангарде находились эсминцы «Кашинг», «Лэффи», «Стерет» и «О'Бэннон». За ними следовали крейсера «Атланта» (флаг контр-адмирала Скотта), «Сан-Франциско» (флаг Каллахэна), «Портленд», «Хелена» и «Джюно». Замыкали строй эсминцы «Арон Уорд», «Бартон», «Монссен « и «Флетчер». Для более эффективного использования радиолокации было бы гораздо разумнее рассредоточить корабли. Крейсера «Портленд», «Джюно», «Хелена», эсминцы «Флетчер» и «О'Бэннон», имевшие на вооружении новые радиолокационные станции обнаружения надводных целей типа «SG», оказались поставленными в хвост колонны.

Японский боевой порядок больше соответствовал возможности ночного боя. Впереди по курсу эскадры шли дозорные эсминцы «Харусаме» и «Юдати» (из состава 2-го дивизиона). Линкоры «Хией» (флаг вице-адмирала Абэ), «Кирисима « и легкий крейсер «Нагара» (флаг командира 10-й эскадры эсминцев контр-адмирала Сусуми Кимура) образовывали единую колонну («Нагара» шел впереди на некотором отдалении). На флангах колонны находились: 16-й и 61-й дивизионы (с левого фланга) и 6-й дивизион (с правого) — по три эсминца с каждой стороны. Построение замыкала оставшаяся часть 2-го дивизиона, во главе которой шел флагман 4-й эскадры эсминцев — эскадренный миноносец «Асагумо» (флаг контр-адмирала Тамоцу Такама). Расчлененный боевой порядок позволил японцам обнаружить своего противника заблаговременно и вступить в бой гораздо организованней, чем соединению Каллахэна.

В 01:24 крейсер «Хелена» установил радиолокационный контакт с неопознанной целью находящейся о него на дистанции 130 каб. Три минуты спустя контр-адмирал Каллахэн приказал сделать два последовательных поворота всей колонной вправо и взял курс на север. Этим он, видимо, хотел воспроизвести маневр Скотта, удачно охватившего месяц назад голову колонны противника. В это время эсминец «О'Бэннон» установил новый радиолокационный контакт и донес о нем по УКВ. Так как расстояние быстро уменьшалось, и врага обнаруживали все новые корабли эфир во всем диапазоне был забит передачами данных о пеленгах и дистанциях, тактическими командами и требованиями докладов об обстановке.

В 01:41 находившемуся на «Кашинге» командиру 10-го дивизиона эсминцев кэптену Томасу Стоксу доложили о визуальном обнаружении двух японских эсминцев. Это были «Юдати» и «Харусаме». Они пересекали курс «Кашинга» на расстоянии 16 каб. от его носа. Стокс немедленно дал оповещение по радио. Избегая преждевременного боя с противником и приводя торпедные аппараты на угол стрельбы, эсминец произвел поворот и лег на курс 315°. В результате внезапного изменения курса остальные корабли авангарда, стараясь избежать столкновений друг с другом, нарушили строй колонны, а крейсер «Атланта» вынужден был резко уклониться влево.

Не понимая, что происходит с кораблями авангарда, Каллахэн сделал запрос по УКВ: «Что вы делаете?», на что командир «Атланты» кэптен Дженкинс ответил: «Уклоняюсь от собственных эсминцев».

Пока эти переговоры засоряли эфир, два японских эскадренных миноносца отстукивали донесение на флагманский корабль Абэ. Получив его, японский командующий также дал приказ изготовиться к бою. Японским артиллеристам хватило восьми минут, чтобы заменить приготовленные в башнях для обстрела аэродрома фугасные снаряды на бронебойные.

Тем временем Стоксу, наконец, удалось заполучить по УКВ соизволение на проведение торпедной атаки. Однако оно пришло слишком поздно. «Юдати» и «Харусаме» находились уже вне досягаемости «Кашинга». Тем временем тяжелые корабли Абэ стремительно приближались, а командиры американских кораблей ожидали приказ на открытие огня. В 01:45 такой приказ был получен. Спустя три минуты луч прожектора с эсминца «Акацуки» скользнул по воде и остановился на крейсере «Атланта».

Это послужило сигналом к получасовой свалке, беспримерной в истории парового броненосного флота. Безо всякого сигнала с дистанции 8 каб. американские корабли открыли огонь по осветившим их прожекторам. Японские корабли ответили шквалом торпед и довольно точных выстрелов. Колонна Каллахэна врезалась в строй японцев. Боевой порядок и тех, и других был нарушен.

Первым кораблем, пострадавшим в бою, стал, по-видимому, воспользовавшийся прожектором «Акацуки». Оказавшись слева от американской колонны, он повернул на юг и очутился под обстрелом артиллеристов крейсера «Сан-Франциско» и эсминца «Стерет». По докладам сигнальщиков американского крейсера, цель накрыло не менее семи залпов главного калибра, после чего эсминец взорвался и затонул. Больше повезло находившемуся рядом «Икадзути». Хотя его обстреливали одновременно «Хелена», «Флетчер» и «Стерет», эсминец, получив ряд повреждений и возгораний, смог выйти из боя и самостоятельно дойти до базы.

Американцы также жестоко пострадали от ответного огня противника. В результате сосредоточенного огня эсминцев б-го дивизиона в носовую часть «Атланты» в течение каких-то двух минут попало 25 снарядов! В довершение этого шквального обстрела в 01:50 американский крейсер получил торпедное попадание{40}. Авторство торпеды обычно приписывают «Акацуки» — японский эсминец «задним числом» смог отомстить за свою гибель. Серия сильных взрывов привела к выходу из строя всей силовой установки за исключением вспомогательных дизелей. С заклиненным рулем «Атланта» покатилась влево и вышла из строя американских кораблей.

Именно в этот момент американское соединение получило от своего флагмана первое и единственное указание относительно порядка ведения боя. Кадлахэн был лаконичен, как герой ковбойского фильма при нападении индейцев. «Кораблям с нечетными номерами вести огонь правым бортом, с четными — левым!» — гласил его приказ. Большинство кораблей, выделенных для стрельбы вправо, не смогли отыскать цели с указанного борта и несколько драгоценных мгновений не принимали участия в бою.

Если первые три минуты боя (01:48 — 01:50) еще не обозначили превосходства одной из сторон, то во втором этапе американцам пришлось заплатить и за любовь адмирала Каллахэна к удобным каютам крейсера «Сан-Франциско», и за неудовлетворительную организацию взаимодействия между кораблями. Кроме того, удача явно была не на стороне моряков, плававших под звездно-полосатым флагом. Четыре эсминца авангарда вступили в схватку с линейными кораблями вице-адмирала Абэ, тремя сопровождавшими их эскадренными миноносцами 16-го дивизиона и понесли страшные потери.

В 01:51 «Хией» и находившийся на расстоянии около 4 каб. за его кормой «Киршима» открыли огонь по американской колонне. «Кашинг», «Лэффи», «Стерет» и «О'Бэннон» самостоятельно выходили в атаку на линейные корабли, которые наносили ответные удары. Командиры эсминцев знали возможности своих кораблей. Исход боя, да и сама их жизнь зависели от успешной атаки, и они маневрировали, чтобы поразить линкоры торпедами.

Первым в неравный поединок вступил «Лэффи». Этот эскадренный миноносец был вторым по счету кораблем в авангардной группе эсминцев. Когда с «Кашинга» обнаружили противника и он замедлил ход, «Лэффи» был вынужден резко повернуть влево. Продолжая двигаться на запад, американский корабль внезапно выскочил на появившийся из темноты линкор «Хией». Заметив бронированного исполина, шедшего прямо на него, командир «Лэффи» лейтенант-коммаидер Уильям Хэнк приказал отвернуть и едва сумел избежать столкновения. Разворачиваясь, эсминец примерно в 01:52 выпустил в японский линкор две торпеды. Они попали в цель, но, так как дистанция была слишком малой для снятия торпед с предохранителей, не взорвались.

«Хией» прошел за кормой «Лэффи» на расстоянии пистолетного выстрела. Артиллеристы эсминца вели стрельбу по мостику линейного корабля, который открыв ответный огонь сразу же влепил в «Лэффи» два 356-мм «чемодана». Крупнокалиберные снаряды вывели из строя котлы, машины и снесли за борт орудие № 2. Оставив американский корабль покачиваться на волнах, «Хией» продолжил идти юго-восточным курсом. Теперь его обнаружили и другие корабли американского отряда, что превратило мостик линкора в точку прицеливания артиллеристов «Портленда», «О'Бэннона» и «Арон Уорда».

Тем временем в центре американского соединения разыгрался другой трагический эпизод. Флагманский «Сан-Франциско», видимо, уже давно потерявший визуальную связь с ближайшими кораблями отряда, в 01:51 внезапно обнаружил вынырнувший из темноты «большой эсминец», шедший юго-восточным курсом. Кто же еще мог идти в этом направлении? Конечно противник! Тяжелый крейсер успел всадить в цель, отстоявшую от него всего на 16 каб., несколько бортовых залпов прежде, чем Каллахэн узнал в приближавшемся корабле пылающую и полуразрушенную «Атланту».

Полагая, что «Атланту» обстреливает не он один, американский адмирал немедленно дал по соединению приказ: «Прекратить обстрел своих кораблей!» Результатом этого сигнала стало прекращение обстрела линкора «Хией», но «Атланте» уже мало чем можно было помочь. Чудом оставшийся в живых командир крейсера кэптен Самуэль Дженкинс насчитал впоследствии в надстройках корабля следы от попаданий 19 восьмидюймовых снарядов, которые снесли за борт мостик вместе со всем штабом адмирала Скотта, сбили мачты, антенны и вызвали повсеместные пожары. По злой иронии судьбы Скотт пал жертвой снарядов своего бывшего флагманского корабля, сделавшего его знаменитым ровно месяц назад!{41}

Развалина, еще четыре минуты назад являвшаяся одним из новейших крейсеров США, продрейфовала дальше к югу и окончательно вышла из боя.

Перестрелка в голове американской колонны разгорелась с новой силой. Японский легкий крейсер «Нагара», эсминцы «Юкикадзе» и «Терудзуки», обогнав отряд линкоров, пересекли курс американского соединения и, оказавшись справа от него дали полные торпедные залпы. Эти вееры, легшие почти вдоль курса колонны Каллахэна, нашли себе многочисленных жертв. «Амацукадзе», шедший первым в боевом порядке дивизиона, видимо, запутавшись в обстановке, изменил курс на юго-западный и вторично прорезал курс американских кораблей.

Примерно в 01:52 первая из выпущенных торпед попала в «Портленд» и повредила один из его винтов. В результате скорость хода крейсера значительно снизилась{42}. Спустя мгновение сильный взрыв потряс крейсер «Джюно». На нем было затоплено носовое машинное отделение и, по всей вероятности, поврежден киль. В довершении всего в «Джюно» попало несколько снарядов с «Амацукадзе», вызвавших ряд пожаров.

Третьей жертвой залпа стал, как ни странно, «Лэффи», находившийся примерно в двух милях юго-западнее японских кораблей. Взрывом торпеды были затоплены кормовые отсеки. Эсминец окончательно потерял способность управляться и сильно накренился. Командир приказал покинуть корабль. Вскоре на корме раздался еще один сильный взрыв, «Лэффи» переломился пополам и сразу же затонул. Гидравлический удар, явившийся следствием этого взрыва, стал причиной смерти многих моряков, не успевших отплыть далеко от горящего остова.

Однако еще раньше, чем «Лэффи», на дно пошел находившийся в арьергарде эсминец «Бартон». Третий от конца в колонне, он лишь немного затормозил, чтобы избежать столкновения с «Арон Уордом», как в него в 01:54 почти одновременно попало две торпеды. Первая взорвалась в районе носового котельного отделения. Секундой позже вторая поразила носовое машинное отделение. Эсминец разломился на две части и мгновенно скрылся под водой.

Различные историки приходят к отличающимся мнениям относительно авторства попаданий в «Бартон», однако нам наиболее подходящей кандидатурой кажется японский эсминец «Юдати», который в этот момент как раз двигался юго-западным курсом и прорезал строй американского соединения, чуть не столкнувшись с эсминцем «Арон Уорд». По рапорту его командира, капитана 2 ранга Киикава в 01:55 (видимо время определено не точно) эсминец дал залп, которым торпедировал и потопил два тяжелых крейсера США. В дальнейшем японскому эсминцу удалось пробиться на запад к своим силам, но многочисленные попадания, полученные им в нескольких кратковременных стычках с вражескими эсминцами и крейсером «Хелена», полностью вывели из строя его силовую установку. В 04:30 Киикава отдал приказ покинуть корабль.

Стоически перенеся эти торпедные залпы, американское соединение продолжало вести бой. Американцы почти не обращали внимания на японские эсминцы, хотя именно в этот период «Юкикадзе» получил несколько снарядных попаданий — по-видимому с «Кашинга». Основное внимание американцев привлекли линкоры, и в первую очередь флагман Абэ — «Хией «.

Вторым после «Лэффи» в атаку на него вышел эсминец «Кашинг». В 01:54 его командир лейтенант-коммандер Эдвард Паркер заметил японский линкор и смело ринулся вперед, несмотря на сокрушительный огонь крейсера «Нагара» и вражеских эсминцев. Чтобы произвести торпедный залп, корабль повернул вправо. В то время, как «Кашинг» медленно совершал необходимый поворот, японский линейный корабль находился всего в 5 каб. от эсминца. Вскоре шесть торпед вышли в направлении огромной мишени. Три из них, казалось, должны были попасть в цель, но сигнальщики «Хией», должно быть, заметили характерные следы «рыбин», поскольку японский корабль отвернул влево и, взяв курс на северо-запад, скрылся в туманной дымке.

В ответ эсминец получил несколько новых попаданий в среднюю часть корабля, которые почти лишили его хода. Управление рулем могло теперь осуществляться только вручную. Вскоре «Кашинг» потерял ход и остановился. С обоих бортов в темноте сновали корабли противника, а в непосредственной близости от эсминца падали японские и американские снаряды. Команда «Кашинга» пыталась дать кораблю ход, но все усилия были напрасны.

Почти сразу вслед за «Кашингом « в атаку на линкор вышел эсминец «О'Бэннон». Артиллеристы корабля открыли огонь по «Хией» с дистанции 6 каб. В то время, как эсминец непрерывно посылал 127-мм снаряды в линейный корабль, японский гигант не мог вести ответный огонь из-за незначительной дистанции между ними. И тут около 01:54, в самый разгар боя на эсминце был получен странный приказ: «Всем кораблям прекратить огонь!»

Объяснялся он просто: Каллахэна, наученного горьким опытом, поразило то обстоятельство, что японский корабль в этот момент не вел ответного огня, т.е. мог оказаться американским. «Портленд», «Сан-Франциско» и «О'Бэннон», сделавшие по паре попаданий в «Хией» и «Кирисима», прекратили обстрел, но остальные корабли не приняли приказа из-за повреждений радиопередающей аппаратуры на флагмане. Как только крейсера прекратили огонь, на них посыпались японские снаряды. Несмотря на запрет, будучи уверенным в том, что перед ним враг, командир «О'Бэннона» коммандер Эдвин Уйлкинсон, в 01:56 приказал выпустить две торпеды. Их следы протянулись к цели, но, очевидно, они прошли под килем корабля, или у торпед не сработали взрыватели. Так или иначе, торпеды цель не поразили, и корабли разошлись: японский линкор ушел на северо-запад, а «О'Бэннон» на северо-восток. Оглянувшись назад, Уйлкинсон насчитал за кормой эсминца пять неподвижно горящих кораблей. Хотя в тот момент он не знал, сколько из них являлись вражескими, с точки зрения сегодняшнего дня можно уверенно заявить, что все они относились к флоту США!

Более дорогой ценой обошлась попытка атаковать линкор третьему по счету в американской колонне эсминцу «Стерет». Сначала он долго не мог выбрать цель, т.к. ему всякий раз мешали проходившие рядом американские корабли. Затем около 01:51, еще, по сути дела, не вступив в бой, он подвергся перекрестному обстрелу с «Хией» и эсминцев 16-го дивизиона. Попаданиями снарядов среднего калибра на нем был поврежден руль и сбита фок-мачта вместе с находившимся там радаром. Управляясь одними машинами, эсминец только к 02:03 смог занять позицию для пуска торпед. Он выстрелил с дистанции 10 каб. четыре торпеды — и снова ни одного попадания!

Американские крейсера после некоторого замешательства возобновили огонь. «Хелена» также имела возможность нанести огневой удар по японскому линейному кораблю. Надстройки «Хией « покрылись множеством снарядных разрывов. Артиллеристам «Сан-Франциско « удалось влепить два залпа в ватерлинию вражеского исполина, однако ответный огонь оказался несравненно более убийственным.

На протяжении каких-то трех — четырех минут в американский флагманский крейсер попало около пятнадцати снарядов главного калибра «Хией» и «Кирисима», а так же бессчетное число более мелких. Парадоксально, но факт — судьба «Сан-Франциско» была бы предрешена, если бы не слишком малая дистанция боя. Многие из японских снарядов прошивали корпус крейсера, даже не разорвавшись. Тем не менее все башни и надстройки были уничтожены, адмирал Каллахэн погиб вместе с командиром крейсера кэптеном Кэссином Янгом, а его преемник, старший помощник коммандер Брюс Маккендлес насчитал на борту корабля не менее 25 очагов пожара! В тот момент, когда, казалось бы, еще один торпедно-аргиллерийский удар окончательно сокрушит американское соединение, японский линкор и эсминцы внезапно скрылись из вида, растворившись в ночи.

Если бы американцы могли бы прочитать мысли Абэ они были бы очень удивлены, т.к. японский адмирал и не помышлял о продолжении боя, и считал, что сам не далек от поражения. Его ошеломил тот натиск, с которым корабли противника атаковали флагманский линкор. Строй японских кораблей был полностью нарушен, и Абэ удивился, когда его флагман, выйдя вперед, внезапно попал под огонь эсминцев. Ни кораблей эскорта, ни крейсера «Нагара» не было видно. По образному выражению американского историка Томаса Роско, японского адмирала ошеломило то, что «там, где должны были быть американские эсминцы, шли американские крейсера, а американские эсминцы располагались там, где должны были находиться японские эсминцы. Они даже обстреливали линейный корабль пулеметным огнем».

На протяжение второй десятиминутной фазы боя (01:51 — 02:00) в «Хией» попало не менее 50 снарядов, хотя ряд историков завышает эту цифру до 85, во что не трудно поверить. Многочисленные повреждения надстроек и внутренней переговорной системы, пожары на верхней палубе и т.д. сопровождались большими потерями среди личного состава. Однако опаснее всего оказались повреждения, нанесенные рулевому управлению корабля.

В 02:00 вице-адмирал Абэ приказал линейным кораблям «Хией» и «Кирисима» возвращаться на базу. «Кирисима», закончив поворот гораздо раньше «Хией», почти не участвовал в бою. Теперь он отошел назад, чтобы послать несколько снарядов в американские крейсера. Оба линкора вышли из боя и пошли на север к побережью острова Саво. В ночном бою «Кирисима» получил лишь одно, не причинившее повреждений попадание 203-мм снаряда.

Однако атака американских эсминцев продолжалась. Подоспевшие из арьергарда эскадренные миноносцы «Арон Уорд» и «Манссен» спешили внести свой вклад в «потопление японских линкоров». «Монссен» был предпоследним мателотом в кильватерной колонне американцев. Он шел непосредственно за «Бартоном», который успел затонуть прежде, чем командир «Монссена» лейтенант-коммандер Чарльз Маккомбс успел разобраться в обстановке. Накануне, во время воздушного налета, на «Монссене» была повреждена радиолокационная станция управления огнем, и стрельбу можно было вести только по данным визуального наблюдения.

Внезапно, около 02:03 справа по носу от «Монссена» на расстоянии 20 каб. был обнаружен силуэт «Хией». Произведя маневр, эсминец атаковал линейный корабль пятью торпедами. Второй пятиторпедный залп был дан по этому же кораблю, когда он оказался на траверзе «Монссена». В то же время эсминец открыл огонь из 127-мм орудий по кораблям противника, слабо видневшимся с правого борта, и из 20-мм автоматов по эсминцу «Юдати», находившемуся не более чем в полумиле по левому борту. И на этот раз длительное ожидание не увенчалось радостью успеха. Взрывов не было, следовательно, и эти торпедные залпы прошли мимо.

Флагман 12-й эскадры эсминцев «Арон Уорд» вступил в огневой поединок с «Хией» еще в 01:52. Стрельба неоднократно прерывалась, т.к. вести ее мешали свои же крейсера, то угрожая тараном, то заслоняя цель. Тем не менее командир корабля коммандер Орвил Грегор продолжал храбро преследовать вражеский линкор, несмотря на то, что последний стремительно удалялся на северо-запад. Однако сблизиться ему так и не удалось — из-за несовершенства радара цель была потеряна сразу, как только прекратила стрельбу. Продолжив поиск противника, Грегор решил обстрелять один из японских кораблей, освещавших поле боя прожектором. Этим он обратил на себя внимание артиллеристов «Хией». Неожиданно эсминец получил попадание, которым был разбит пост центральной наводки. Последующими попаданиями на «Арон Уорде» были повреждены дальномер, антенна, прожектора и разрушен радиолокационный пост. Один из снарядов срезал фок-мачту выше марса, другой пробил корпус ниже ватерлинии. В общей сумме, эсминец получил три 356-мм, два 152-мм и пять более легких снарядов, в результате которых было затоплено машинное отделение. Не исключено, что часть из них была выпущена из американских орудий. В результате полученных повреждений к 02:35 корабль окончательно потерял ход.

Другой неподвижной мишенью являлся стоявший неподалеку эсминец «Кашинг». После атаки на «Хией «он замер без хода почти в самом центре поля боя. Около 02:05 эсминец попал в луч прожектора японского эскадренного миноносца «Терудзуки». В следующее мгновение на «Кашинг» обрушился град вражеских снарядов. Удары следовали один за другим, орудия эсминца были уничтожены, его мостик был изрешечен а надстройки разрушены. Из-под обломков вырывались языки пламени. Последующие удары окончательно вывели из строя рулевое устройство и машины. В 02:20 был отдан приказ покинуть корабль. Эсминец горел все утро и весь день. Около 17:00, когда огонь достиг артиллерийских погребов, «Кашинг» взорвался и затонул.

Лишь один американский эсминец вышел из этого боя без единой царапины. Им был «Флетчер». Он имел на вооружении новую радиолокационную станцию обнаружения «SG», благодаря чему его командир коммандер Уильям Кол мог хорошо ориентироваться в обстановке.

Стремясь применить в первую очередь торпеды, командир эсминца направил корабль на север, чтобы напасть на противника с фланга. Следуя избранным курсом, около 02:05 «Флетчер» установил радиолокационный контакт с крупной целью. Быстро произведя необходимые расчеты, Кол приказал выпустить десять торпед. Дистанция до цели в момент атаки равнялась 35 каб. Из-за большого расстояния определить результаты атаки не удалось. Однако в направлении удара появилось зарево, поэтому командир эсминца, посчитав цель уничтоженной, прекратил преследование. Не исключено, что одна из торпед этого залпа попала в «Хией» и нанесла ему дополнительные повреждения.

Заключительный этап сражения (02:00 — 02:16) связан со вступлением в бой трех японских эсминцев 2-го дивизиона, т.к. большинство других кораблей императорского флота к тому времени уже покинули данный район. Эскадренные миноносцы «Асагумо», «Мурасаме» и «Самидаре» находились на левой раковине линкоров и долгое время не могли вступить в контакт с противником. Наконец, около 02:00 они произвели торпедный залп по какому-то горевшему американскому кораблю, но по-видимому не попали. Продолжая двигаться в восточном направлении, они около 02:05 внезапно попали под точный обстрел эсминца «Стерет». Американский корабль выпустил две остававшиеся у него торпеды (обе мимо) и добился накрытия цели двумя залпами еще до того, как японская сторона смогла открыть ответный огонь. В «Мурасаме» попало сразу несколько снарядов, разрушивших котельное отделение № 1 и вызвавших серию пожаров. Их отблески осветили поле боя и корабль противника. Ответными залпами «Стерету» досталось 11 попаданий. Все его орудия, кроме двух, и все торпедные аппараты были выведены из строя. Эсминец сумел выжить лишь благодаря исправности силовой установки, давшей возможность полным ходом скрыться от противника.

Данный инцидент настроил находившегося на «Асагумо» командира 4-й эскадры эсминцев контр-адмирала Такама на более агрессивный лад. Дав несколько залпов осветительными снарядами, японцы обнаружили в 02:12 неподалеку еще один неизвестный эсминец. В действительности это был «Монссен», который к тому времени уже перестал преследовать «Хией» и ждал дальнейших указаний от притихших командиров. Полагая, что эсминец подвергся обстрелу американского корабля, лейтенант-коммандер Маккомбс приказал дать опознавательные. Тотчас же лучи прожекторов осветили эсминец, и через несколько секунд на корабль обрушился рой японских снарядов, а затем и торпедный залп.

Хотя торпеды прошли мимо, снаряды сильно повредили палубу эсминца, разрушили мостик и вывели из строя котельное и машинное отделения. Они повредили вспомогательную силовую установку и уничтожили помпы. 127-мм орудия были сорваны со своих фундаментов, пулеметы перелетели через дымовые трубы, торпедные аппараты были разбиты, а глубинные бомбы катались по палубе, как консервные банки. В эсминец попало не менее 37 снарядов. Когда артиллерийский огонь стих, «Монссен» представлял собой развалину, охваченную пламенем. В 02:20 экипаж покинул корабль. Не исключено, что сразу после того, как эсминец был оставлен экипажем, в него попала торпеда с «Асагумо», поскольку «Монссен» потряс сильный взрыв. Горевший корпус эсминца еще некоторое время оставался на плаву, но около полудня еще раз взорвался и затонул. Потери команды составили 130 человек.

Другой не менее ожесточенный боевой контакт имел эсминец «Амацукадзе». В 02:13 внезапно он встретил в темноте «Сан-Франциско», который в силу выхода из строя всей артиллерии главного калибра мог стать легкой добычей. Японский корабль добился попадания нескольких снарядов, а затем выпустил четыре торпеды (не взорвались из-за слишком малой дистанции). На выручку тяжело поврежденному собрату пришел крейсер «Хелена». Первыми же залпами он влепил в «Амацукадзе» два снаряда, которые разрушили пост управления огнем, радиорубку и вывели из строя гидравлическую систему. Последнее могло иметь для японцев самые плачевные последствия. На эсминце сразу же отказали рулевое управление и артиллерия. Корабль начал описывать беспомощные циркуляции, и ничто не помешало бы американцам расправиться с ним, если бы не огонь эсминцев 2-го дивизиона. Им удалось добиться нескольких попаданий в «Хелену» отвлечь внимание от беззащитного «Амацукадзе», который сумел в суматохе улизнуть. В 02:16 бой прекратился, хотя отдельные корабли сторон продолжали еще в течение получаса обмениваться случайными артиллерийскими и торпедными залпами.

К этому времени командир «Хелены» кэптен Джилберт Гувер окончательно уверился в мысли, что раз управление соединением нарушено и никто не пытается его восстановить, то, очевидно, с Каллахэном и Скоттом не «all right». В подтверждение этой мысли с «Сан-Франциско» ратьером передали о гибели флагмана. Используя радиотелефон, Гувер начал собирать уцелевшие американские корабли, рассосредоточившиеся по всему проливу Железное Дно.

Вскоре в один строй с ним встали «Сан-Франциско», «Флетчер» и соединение в 02:26 взяло курс на пролив Силарк. В проливе Индиспенсабл они встретили поврежденный «Джюно», а чуть позже эсминцы «О'Бэннон» и «Стерет», которые после боя успели произвести поиск японских транспортов у устья Лунга. Построившись в единый ордер, остатки американского соединения направились в Эспириту-Санто, возложив оборону пролива Железное Дно на торпедные катера.

С рассветом на поле ночного боя оставались медленно циркулирующий «Портленд», обгоревшая и неподвижная «Атланта», пылающие и оставленные экипажами «Кашинг» и «Монссен», а так же неподвижный «Арон Уорд». Представителями с японской стороны являлись покинутый экипажем эсминец «Юдати» и линкор «Хией», находившийся северо-восточнее острова Саво. Несмотря на страшные потери и повреждения, эти корабли все еще продолжали «выяснять отношения» между собой. Шести залпов «Портленда» хватило, чтобы отправить «Юдати « на дно. В 06:07 одна башня с «Хией» сделала восемь залпов по «Арон Уорду», но не добилась попаданий и прекратила огонь, поскольку именно в этот момент на линкор обрушилась первая волна самолетов с Хендерсон-Филд. Вскоре буксир «Бобалинк» взял искалеченный эсминец на буксир и повел его в Тулаги. Следующим рейсом буксир оттащил «Атланту» в устье Лунга, где остатки ее экипажа сошли на берег, а сам корабль был затоплен. Последним «Бобалинк» оказал помощь «Портленду», который был отбуксирован в Тулаги ровно через сутки после начала боя.

Однако, как выяснилось, американцы испили свою горькую чашу еще не до дна. Утром 13 ноября четыре оставшиеся после потопления «I 172» японские подводные лодки все еще находились на своих позициях, когда из пролива Железное Дно вышли сильно поврежденные в ночном бою американские крейсера. Как только корабли легли на юго-восточный курс и пошли проливом Индиспенсабл, скорость хода была сбавлена до 18 узлов. Эсминец «О'Бэннон», не имевший никаких других повреждений, кроме вышедшей из строя гидроакустической аппаратуры, был выслан вперед для передачи радиограммы вице-адмиралу Хэлси. «Флетчер» и поврежденный «Стерет» эскортировали крейсера, следуя в 20 каб. впереди.

Около 10:00 эсминец «Стерет» установил гидроакустический контакт с подводной лодкой «I 17» и атаковал ее глубинными бомбами, но безуспешно. В 11:00 сигнальщики «Сан-Франциско» заметили следы торпед, пересекающих курс корабля. Из-за повреждения средств связи с крейсера не могли сообщить об опасности другим кораблям. Шедший впереди по правому борту «Джюно» двигался прямо навстречу торпедам. В 11:01 раздался сильный взрыв: одна из торпед японской подводной лодки «I 26» (капитан 3 ранга Йокота) попала в левый борт «Джюно». Корабль был буквально разнесен на части. Когда клубы-огня и дыма рассеялись, на месте крейсера плавали лишь обломки. Опасаясь новых атак из под воды корабли не стали задерживаться для оказания помощи терпящим бедствие.

С патрульной «Летающей крепости» видели взрыв, и ее летчик донес о потеплении корабля в штаб Хэлси. Однако донесение не было принято, и помощь не пришла. Из экипажа «Джюно « спустя двое суток было спасено только десять человек. Когда их подняли из воды они поведали жуткую историю о гибели большей части команды от стаи акул, которые в течение всех этих часов преследовали спасательные средства.

Так закончился один из самых кровопролитных и запутанных морских боев Второй Мировой войны. К нему, как и ко многим другим тихоокеанским сражениям 1942 года, можно применить стандартное клише: тактическая победа японцев, но оперативно-стратегическая флота США. И действительно, несмотря на ужасающие потери, соединению Каллахэна удалось ошеломить противника своей внезапной атакой и нанести настолько серьезные повреждения японскому флагманскому линкору, что Абэ был вынужден отказаться от обстрела аэродрома Хендерсон-Филд. Чем это обернулось для японцев в два последующих дня, вы узнаете в следующей главе.

Воздушно-морское сражение в проливе Слот

Как это неоднократно бывало и ранее, срыв первой части японских планов отнюдь не привел к отмене их второй фазы. Адмирал Ямамото был полон решимости успешно бомбардировать аэродром Хендерсон-Филд в ночь на 14 ноября и, в связи с этим, вернул отряд транспортов, уже вышедший с острова Шортленд. Перевозка войск откладывалась ровно на одни сутки.

13-го числа японцы получили еще одно доказательство того, что, пока американская авиация не подавлена, трудно рассчитывать на успех задуманного плана. С рассвета последовательные волны бомбардировщиков и торпедоносцев морской пехоты США обрушились на поврежденный линейный корабль «Хией», находившийся всего в 15 милях от аэродрома, у северного побережья острова Саво. Вторыми нанесли удар самолеты авианосца «Энтерпрайз». После атаки все они (8 TBF, 6 F4F) совершили посадку на Хендерсон-Филд. Авианосные самолеты были приняты не слишком радушно, поскольку авиабаза не имела возможности обслуживать такое количество авиации. Отдавая приказ о перебазировании самолетов, командующий соединением TF 16 контр-адмирал Кинкейд преследовал одновременно две цели: приблизить ударную авиацию к району боевых действий, т.к. самому «Энтерпрайзу» было запрещено приближаться к Гуадалканалу ближе чем на 200 миль, и упростить подъем в воздух палубной авиагруппы, поскольку один из трех лифтов авианосца все еще оставался неисправным.

Атаки на флагманский линкор вице-адмирала Абэ продолжались весь световой день. «Эвенджеры» с «Энтерпрайза» добились в 11:20 двух торпедных попаданий: одного в район винтов и одного в носовую часть корабля. По результатам последующих атак летчики эскадрилий VT-8 и VMSB-131 доложили о еще девяти торпедных попаданиях, а пилоты «Даунтлесов» по меньшей мере о четырех попаданиях 1000-фнт бомб. Неоднократно японский линкор атаковывали и «Летающие крепости» из Эспириту-Санто. Последовательно атаковав корабль с большой высоты, пилоты, В-17 доложили о еще одном попадании, хотя в него мало верится. Результатом всех этих налетов стали полная потеря хода и управляемости корабля. С заходом солнца все оставшиеся в живых члены экипажа перешли на эсминцы, а сам линкор в 19:00 был затоплен. «Хией» стал первым линейным кораблем императорского флота, погибшим в войне на Тихом океане. Остальным же кораблям из состава соединения Абэ удалось вернуться на Шортленд и принять активное участие в последовавших вскоре событиях.

Обе противоборствующие стороны энергично готовились к новым схваткам. Вечером адмирал Хэлси приказал группе Кинкейда с рассветом 14 ноября находиться в районе, отдаленном на 145 миль к юго-западу от Гуадалканала. Одновременно с этим он приказал соединению TF 64 контр-адмирала Ли отделиться от авианосной группы и совершить переход в пролив Железное Дно для перехвата приближавшихся японских кораблей. Но было уже поздно. В 02:20 новых суток тяжелые крейсера «Майя» и «Судзуя» начали обстрел Хендерсон-Фидда выпустив по нему около 1000 тяжелых фугасных снарядов{43}. Точность их огня была незначительной, поскольку в ходе бомбардировки им пришлось трижды уклоняться от американских торпедных катеров. На самом аэродроме было уничтожено 3 и повреждено еще 17 самолетов, однако взлетно-посадочная полоса не пострадала. Данное обстоятельство обернулось для японцев причиной жестоких потерь.

В соответствии с планом операции конвой контр-адмирала Танаки вышел с якорной стоянки Шортленда в 17:30 13 ноября и к утру 14-го находился в центральной части пролива «Слот». Именно здесь их и обнаружили в 07:10 разведчики с авианосца «Энтерпрайз». Однако, еще раньше «Даунтлесы» морской пехоты нашли отходившие крейсера вице-адмирала Микавы. В 07:15 первая ударная группа, состоявшая из шести TBF и семи SBD, взлетела для нанесения ударов по ним. Этим самолетом удалось поразить одной торпедой тяжелый крейсер «Кинугаса» и добиться двух близких разрывов бомб у борта легкого крейсера «Исудзу». Вскоре пара разведчиков с американского авианосца вновь обнаружила это же соединение, причем, доложила о присутствии в его составе одного легкого авианосца. Это донесение превратило отряд Микавы в цель № 1 для американских летчиков. Передав сообщение, разведывательные SBD спикировали на «Кинугаса» и добились попадания еще двух 500-фнт бомб. Их оказалось достаточно, чтобы в 09:15 крейсер полностью потерял ход. Спустя пять минут соединение атаковала еще одна пара пикирующих бомбардировщиков. В складывающейся ситуации японский адмирал принял решение затопить поврежденный корабль. В 09:50 16 «Даунтлесов», прилетевших с «Энтерпрайза», не обратив внимание на тонущий «Кинугаса», атаковали и нанесли некоторые повреждения крейсерам «Тёкай», «Майя» и эсминцу «Митисио». От окончательного разгрома японцев спасло то, что к этому времени американцы уже осознали свою ошибку и переключили все внимание на группу транспортов.

Первый удар по ней нанесли еще в 08:30 разведчики с «Энтерпрайза». Прямых попаданий им добиться не удалось, но один из «Даунтлесов» был сбит истребителями прикрытия. Следующий удар в 11:50 нанесли самолеты с аэродрома Хендерсон. На этот раз американцам пришлось действовать гораздо в более сложных условиях, поскольку конвой постоянно прикрывался с воздуха не менее чем десятком истребителей с береговых баз и авианосца «Дзуньё»{44}. Тем не менее «Уайлдкэтам» сопровождения удалось нейтрализовать японский боевой воздушный патруль и обеспечить спокойную работу летчикам ударных самолетов. Семь торпедоносцев смогли добиться двух попаданий в два крупных транспорта, и стольких же попаданий в два других судна добились пилоты 18 SBD. Через час удар был повторен силами восьми «Эвенджеров» и 17 «Даунтлесов». Попадания получили три новых транспорта. По данным японской стороны, результатом двух первых налетов стала гибель судов «Канберра-Мару» (6477 брт) и «Нагара-Мару» (7148 брт), обоих в результате торпедных попаданий. Пароход «Садо-Мару» (7180 брт) получил настолько тяжелые повреждения от бомб, что Танака принял решение направить его обратно. До Шортленда он не дошел — повреждений, полученных ранее, оказалось достаточно, чтобы и он отправился на дно. К счастью для японцев, десять торпедоносцев «Мэродер» 70-й эскадрильи, вылетевшие с Эспириту-Санто не смогли обнаружить конвой и вернулись на Хендерсон-Филд ни с чем. Несмотря на эту неудачу, у американцев хватало самолетов, чтобы раз за разом наносить врагу чувствительные удары.

В 14:00 по кораблям конвоям безрезультатно отбомбились В-17, и почти в то же время еще 19 «Даунтлесов» нанесли японским судам новые многочисленные повреждения. Для судна «Брисбен-Мару» (5425 брт) они оказались смертельными.

Примерно в это время сигнальщики «Энтерпрайза» заметили над головой разведывательный «Кейт» противника. Это могло означать только одно — позиция американского авианосца стала известна японскому командованию, и нужно ожидать ответного удара. Реакция Кинкейда была однозначной: после запуска оставшихся восьми SBD и дюжины F4F авианосец лег на обратный курс и начал быстро отходить в южном направлении. Кинкейд оказался прав — противник не заставил себя долго ждать. К счастью для американцев, находясь в дождевом шквале, японский самолет определил координаты кораблей противника с ошибкой, и ударная волна пролетела мимо, хотя американцы наблюдали ее полет на экранах радаров{45}.

Тем временем битва между конвоем и американской авиацией шла, не прекращаясь. Упомянутая ударная группа «Энтерпрайза» в 15:30 обнаружила караван уже всего в 68 милях северо-западнее острова Саво — японцы были близки к своей цели. По докладу командира ударного звена, в составе соединения Танаки все еще находилось семь из одиннадцати транспортов, хотя многие из них имели серьезные повреждения. Попытка истребителей «Зеро» сорвать воздушную атаку не увенчалась успехом — три из пяти японских самолетов были сбиты. Пилоты пикирующих бомбардировщиков после посадки на Хендерсон-Филд доложили о четырех попаданиях в два наиболее крупных судна — «Аризона-Мару» (9684 брт) и «Синаногава-Мару» (7503 брт). Вскоре они затонули. Американцам этот успех достался даром — ни один из их самолетов не был потерян.

Хендерсон-Филд не был готов к приему такого числа самолетов. Техники для их обслуживания не хватало. В большинстве случаев бомбы приходилось перетаскивать через покрытое грязью поле и затем подвешивать на самолеты вручную. Несмотря на это, самолеты поднимались в воздух все снова и снова. Последние авиаторпеды кончились еще утром, и теперь «Эвенджерам» приходилось наносить только бомбовые удары.

Следующий воздушный налет состоялся в 17:30. На этот раз новому командующему «Ударными силами Кактуса» генералу Льюису Вудсу не удалось обеспечить семь «Даунтлесов» из эскадрильи VS-10 истребительным прикрытием. В районе конвоя они были перехвачены десятью А6М, которые сбили два пикирующих бомбардировщика и еще нескольких повредили. Другой SBD сбила корабельная ПВО. Несмотря на это, эскадрилье удалось добиться четырех новых попаданий. В результате них загорелся и потерял ход транспорт «Дако-Мару» (7145 брт). Танаке не оставалось ничего другого, как снять людей и с этого судна. В течение последующего часа самолеты морской пехоты совершили новый налет на конвой, в котором принимало участие четыре TBF и 16 SBD. Дальнейшим действиям авиации помешала наступившая темнота, но и без них семь из одиннадцати транспортов конвоя отправились на дно, унося в пучину столь необходимые японцам предметы снабжения и тяжелое вооружение, однако благодаря спасательным действиям эсминцев потери личного состава войск составили лишь 400 человек{46}. Четырем перегруженным эскадренным миноносцам, имевшим на борту около 5000 спасенных солдат, (!!!) пришлось вернуться на Шоршенд. За весь день напряженных боев американская авиация потеряла от боевых причин всего восемь самолетов.

Последний налет заставил Танаку дрогнуть. В 17:35 он лег на обратный курс, но спустя два часа вновь начал приближаться к острову. Адмирал Ямамото отдавал себе отчет в том, что даже эти жалкие остатки конвоя будут уничтожены воздушными ударами с рассветом, если в течение ночи не удастся вывести из строя взлетную полосу аэродрома Хендерсон-Филд. Данную задачу он поставил перед главными силами 2-го флота вице-адмирала Кондо, занимавшими выжидательную позицию в районе находившемся в 50 милях севернее острова Санга-Исабель. Однако возможность подобной попытки была заранее предугадана адмиралом Хэлси. Как уже указывалось ранее, соединение TF 64 еще днем отделилось от группы «Этперпрайза» и направилось в пролив Железное Дно. Видимо, обе противоборствующие стороны считали, что этот пролив еще в недостаточной степени оправдывал свое печальное название — они вновь планировали сделать его ареной кровопролитного сражения.

Второй морской бой у Гуадалканала

Первым в район предполагаемого боя прибыло американское соединение. К вечеру 14 ноября силы контр-адмирала Ли подошли к западной оконечности Гуадалканала и начали обходить остров Саво по часовой стрелке. Корабли Кондо были еще днем обнаружены американскими самолетами и подводной лодкой «Траут». Таким образом, в отличие от предыдущего боя Ли точно знал о неизбежности столкновения с крупными силами противника и был уверен в том, что его линкоры смогут достойно противостоять им. Американский адмирал построил свои корабли в растянутую кильватерную колонну. В 20 — 25 каб. впереди линейных кораблей «Вашингтон» (флаг контр-адмирала Уиллиса Ли) и «Саут Дакота» шли эсминцы «Уок», «Бенхэм», «Престон» и «Гвин». Недостаточное число эскадренных миноносцев заставило адмирала сосредоточить их все на наиболее угрожающем направлении — впереди колонны. В то же время Ли надеялся, что наличие радиолокации позволит ему в случае необходимости своевременно переразвернуть их.

Погода в ночь сражения радовала наблюдателей своим спокойствием. Легкий бриз слегка волновал поверхность спокойного моря, а силуэт острова Саво четко очерчивался на фоне месяца позади американского соединения.

Тем временем к северу от острова Флорида другое соединение готовилось нанести удар по аэродрому Хендерсон. Японский отряд представлял из себя конгломерат различных дивизий и эскадр кораблей, уцелевших в предыдущих боях. Он состоял из тяжелых крейсеров «Атаго» (флаг вице-адмирала Нобутаке Кондо), «Такао», линейного корабля «Кирисима», одного легкого крейсера и шести эсминцев из состава 4-й (контр-адмирал Тамоцу Такама) и 10-й эскадр (контр-адмирал Сусуми Кимура). Левый фланг главных сил прикрывала 3-я эскадра эсминцев контр-адмирала Синтаро Хасимото в составе легкого крейсера «Сендай» и трех эсминцев 19-го дивизиона. Воздушное прикрытие и разведка осуществлялись самолетами с «Дзуньё», а так же бортовыми гидросамолетами линейных кораблей «Конго», «Харуна» и тяжелого крейсера «Тоне».

Продолжая обследовать угрожаемый район, американские корабли в 22:15 вошли в пролив Железное Дно. Там противника не было, однако общая атмосфера ожидания схватки заметно накалилась. Радисты американских кораблей, соблюдавших полное радиомолчание, зафиксировали интенсивный вражеский радиообмен в диапазоне УКВ. Это могло означать только одно — противник находится уже в непосредственной близости. На короткое время внимание американского адмирала было отвлечено появлением ряда неопознанных целей в тылу его соединения. Однако очень скоро выяснилось, что тревога вызвана ни чем иным, как уже изготовившимися для атаки американскими торпедными катерами. К счастью. Ли удалось связаться с береговой станцией наведения катеров до того, как те вышли в атаку на свои линкоры.

Японские флот продолжал подходить с севера и находился вдали на правом траверзе американской колонны. В 22:15 сигнальщики на японском крейсере «Сендай» опознали силуэты кораблей Ли. «Сендай» передал донесение на флагманский «Атаго», и адмирал Кондо начал разворачивать свое соединение для боя. 3-я эскадра эсминцев разделились на две части, разошедшиеся вилкообразно на юг для наблюдения за восточной («Сендай» и «Сикинами») и западной («Аянами» и «Уранами») оконечностями острова Саво. Крейсеру «Нагара» во главе сводного отряда эскадренных миноносцев («Икадзути», «Самидаре», «Хацуюки», «Сираюки») было приказано стремительным броском войти в пролив Железное Дно с запада и атаковать голову вражеского построения. Прикрываемый с фланга группой «Сендай» и охраняемый группой «Нагара», Кондо рассчитывал провести свои артиллерийские корабли вблизи западного побережья Саво, чтобы нанести решающий удар американцам, как только те выйдут из пролива. Инициатива была в руках Кондо, но он нуждался в точной информации. Согласно донесению «Сендай», американские силы состояли из «двух крейсеров и четырех эсминцев».

Контр-адмирал Ли также не имел точных данных об обстановке. Не подозревая о том, что японские корабли следуют на юг за его кормой он повел свою колонну к мысу Лунга-Пойнт. Недалеко от побережья Гуадалканала Ли повернул корабли вправо с целью произвести поиск противника вдоль побережья до мыса Эсперанс. Соединение легло на курс 300°. Почти сразу же вслед за этим, в 23:00, радиолокационные станции линейного корабля «Вашингтон» засекли японскую разведывательную группу, следовавшую на юг вдоль восточного побережья острова Саво.

В 23:16 группа «Сендай» произвела первую безрезультатную торпедную атаку американского соединения. Спустя минуту линейный корабль «Вашингтон» открыл ответный огонь. Через мгновение к нему присоединился «Саут Дакота».

За короткий промежуток времени американские линкоры выпустили по противнику тонны метала. По докладам офицеров управлгния огнем, все три (японцы маневрировали настолько энергично, что американские артиллеристы наблюдали вместо двух три вражеских корабля) цели, одна за другой, были поражены и отправились на дно. На самом же деле японскому легкому крейсеру и эскортировавшему его эсминцу удалось поставить дымовую завесу и без единой царапины выйти из под обстрела.

В 23:22 к огню линкоров Ли присоединились и эсминцы авангарда. Дистанция до цели была довольно большой, и поэтому им не удалось добиться каких-либо успехов. Напротив, переключив свое внимание на группу «Сендай», сигнальщики «Уока» и «Бенхэма « просмотрели приближение кораблей западной группы адмирала Хасимото и группы адмирала Кимура. Понадеявшись на свои радиолокационные станции, американцы горько ошиблись. Отметки, порождаемые японскими кораблями на экране радара, полностью сливались с отметками гор острова Саво. Находясь в тени острова, японские эсминцы были обнаружены американскими наблюдателями на минимальной дистанции в самый последний момент. Это стоило жизни многим матросам и офицерам флота США.

Японские корабли охватили голову вражеской колонны и накрыли американские эсминцы шквалом точного огня с малой дистанции. Сразу вслед за этим в 23:30 торпеды выпустили эскадренные миноносцы «Аннами» и «Уранами». Спустя пять минут дали торпедный залп и все пять кораблей группы адмирала Кимура.

Эсминец «Престон» был первым американским кораблем, получившим смертельный удар. Уже к 23:27 запылали его надстройки, представляя собой прекрасный ориентир для наводчиков орудий «Нагара». Японский крейсер сблизился с авангардом Ли и с короткой дистанции открыл огонь по «Престону». Одним из залпов на эсминце были разрушены оба котельных отделения, сбита кормовая труба. Последующими попаданиями была разбита корма, возник пожар. К 23:36 он уже имел большой крен на правый борт и дифферент на корму. Командир корабля коммандер Стормс отдал приказ покинуть корабль. Через полминуты после выполнения этой команды эсминец опрокинулся и начал быстро уходить кормой в воду, но вскоре остановился. В течение десяти минут корабль пребывал в полузатопленном положении, устремив свой нос почти вертикально вверх, и лишь затем медленно погрузился.

Находясь впереди американской колонны, эсминец «Уок» храбро вступил в бой с японскими кораблями. Его артиллеристы всаживали залп за залпом в выныривавшие временами из прибрежной тени эсминцы противника и даже добились, как им казалось, нескольких удачных попаданий. На самом деле из всех японских кораблей на этом этапе боя получил повреждения только крейсер «Нагара» и эсминец «Аянами». «Уок» также подвергся интенсивному артиллерийскому обстрелу. Его командир коммандер Томас Фрейзер пытался выйти в торпедную атаку, но так и не успел привести торпедные аппараты на угол стрельбы.

Примерно через десять минут после того, как «Уок» открыл огонь, его поразило несколько снарядов среднего калибра, очевидно, с крейсера «Нагара». Почти одновременно в него попали торпеды с японских эсминцев «Аянами « и «Уранами «, точное число которых неизвестно, поскольку корабль был потрясен серией мощных взрывов. Как минимум одна из торпед угодила в корпус в районе мостика. Силой ее взрыва орудие № 2 было подброшено в воздух на высоту 30 метров, а сам «Уок» разломился на две части. В 23:43 Фрейзер приказал команде покинуть тонущий корабль. Носовая часть затонула почти сразу, а кормовая продержалась на поверхности до 12:42 следующего дня.

Третьим американским эсминцем, получившим смертельные повреждения в этом бою, был «Бенхэм». Он открыл огонь по цели, освещенной эсминцем «Уок», затем перенес огонь на силуэт другого неприятельского корабля. Торпеды держались в резерве на тот случай, если представится возможность выйти в атаку на крупные корабли. Но прежде, чем такая возможность возникла, сам «Бенхэм» был торпедирован. Взрывом, произошедшим в 23:38, носовую часть эсминца почти оторвало. Масса воды хлынула внутрь корабля. И, хотя экипаж отчаянно боролся за живучесть, вода продолжала прибывать. Несмотря на тяжелые повреждения и не прекращающийся обстрел противника, эсминец сумел развернуться и приблизиться к гибнущему «Престону» в надежде оказать помощь его экипажу. По-видимому именно этот маневр спас «Бенхэм» от немедленной гибели и позволил выйти из неравного боя.

Шедший четвертым в американской колонне эсминец «Гвин» также не избежал тяжелых повреждений. Разорвавшийся в машинном отделении японский снаряд нанес значительные повреждения силовой установке. Другие снаряды изрешетили корму и вывели из строя торпедные аппараты. За весь бой ни одному из американских эсминцев так и не удалось выпустить торпед! Продолжая идти заданным курсом, «Гвин» сумел прорваться через пролив Железное дно на запад, очевидно, потому, что внимание японских артиллеристов к тому времени уже было сосредоточено на линкорах Ли. В дальнейшем эсминец, утратив связь с остальными кораблями своего соединения, обогнул мыс Эсперанс и взяв курс на юго-запад покинул район боя.

Артиллеристам американских линкоров было еще труднее вести огонь по сосредоточившимся к югу от Саво японским кораблям. Стрельба, единственным ориентиром которой служили орудийные вспышки с кораблей противника, оказалась практически бесполезной. Даже после войны многие из переживших тот бой американских моряков не могли поверить, что они вели дуэль не с размещенной на острове береговой артиллерией японцев. В 23:33, в самый разгар сражения командир линкора «Саут Дакота» кэптен Томас Гэтч был внезапно озадачен неприятной новостью — из-за неполадки в сети его корабль полностью лишился электроэнергии. Немедленно прекратили огонь башенные установки, вышли из строя рулевое управление и оба радара. В течение нескольких драгоценных минут корабль был, по сути дела, ослеплен. Опасаясь нежелательного сближения с противником, данные. о котором внезапно перестали поступать в боевую рубку, Гэтч принял решение снизить ход. В этот момент Ли изменил курс флагманского линкора с 300° на 282°, но Гэтч не смог принять эту информацию. Спустя несколько минут «Саут Дакота» безнадежно отстал от «Вашингтона» и до конца боя потерял с ним визуальный контакт.

Не успел экипаж «Саут Дакоты» справиться с аварией в электросети, как на его голову свалились новые испытания. Чтобы избежать столкновения с потерявшими способность двигаться «Уоком» и «Престоном», командир «Вашингтона» кэптен Глен Дэвис приказал обогнуть их слева. Попав в аналогичную ситуацию спустя несколько минут, запутавшийся в обстановке Гэтч повернул свой линкор вправо, в сторону противника. Темная громада корабля внезапно обозначилась перед японскими артиллеристами на фоне ярко пылавшего остова эсминца «Уок». В 23:42 луч прожектора с крейсера «Нагара» разрезал ночь и вцепился в «Саут Дакоту».

Нарушение строя американских кораблей совпало по времени с тем моментом, когда Кондо приготовился вторично атаковать их. Главные силы японского адмирала в составе линейного корабля «Кирисима»; двух тяжелых крейсеров и двух эсминцев, которые маневрировали северо-западнее Саво, вышли из-за острова и с короткой дистанции открыли сосредоточенный огонь по «Саут Дакоте». К стрельбе тяжелых кораблей присоединились и японские легкие силы.

По сути дела, это было безнаказанным избиением. Когда американцы пришли в себя и разобрались в обстановке, линкор уже перестал быть полноценной боевой единицей. Снаряды противника уничтожили его мачты, радиосредства и одну из двух радиолокационных установок. Башня № 3 главного калибра вышла из строя. Несколькими попаданиями была разрушена система управления огнем и пробиты топливные цистерны. После боя специалисты насчитали в корпусе «Саут Дакоты « не менее 27 эффективных попаданий. Кроме того еще 10 — 12 снарядов прошли через небронированные участки корпуса не разорвавиясь. Потери личного состава в этой двадцатиминутной перестрелке составили 38 человек убитыми и 60 ранеными. Потери и повреждения могли оказаться значительно большими, если бы не толстая броня, прикрывавшая все жизненно важные части линейного корабля.

Не имея возможности связаться с адмиралом Ли по радио, Гэтч самостоятельно принял решение выйти из боя. Оно оказалось весьма своевременным. В 23:58 входившие в состав сил Кондо эсминцы «Асагумо» и «Терудзуки» дали по американскому линкору торпедный залп, за которым последовал еще один с крейсера «Сендай» и эскадренного миноносца «Сикинами». По счастливой случайности оба они прошли мимо цели. В 00:08 «Саут Дакота» прекратил огонь и скрылся из видимости противника, внимание которого к тому времени было приковано уже к совсем другому американскому кораблю.

Линейный корабль «Вашингтон» остался теперь один против всех японцев. Еще во время расстрела противником «Саут Дакоты» и эсминцев его артиллеристы не теряли времени. Пользуясь тем, что враг сосредоточил все внимание на находившемся в 40 каб. от него матеяоте, «Вашингтон» имел возможность тщательно выбирать цели, тем более, что его радар отлично работал, а личный состав имел опыт ведения огня по данным РЛС.

Первой жертвой американского флагманского линкора стал вырвавшийся вперед «Аянами». В течение временного промежутка с 23:35 до 23:45 японский эсминец был изрешечен снарядами и превратился в пылающую развалину. Его командиру капитану 2 ранга Кинаси не оставалось ничего другого, как отдать приказ оставить гибнущий корабль. Попытки обстрелять другие японские корабли, успеха не принесли. Лишь после полуночи Ли в полной мере представилась возможность отомстить за гибель и повреждение большинства своих кораблей.

Миновав к тому времени пролив Железное Дно, американцы получили возможность более эффективно использовать радиолокацию. Сблизившись с тяжелыми кораблями Кондо на дистанцию 42 каб., в 00:00 «Вашингтон» внезапно открыл огонь.

Появление нового противника застало японского адмирала в врасплох. Видимо, именно поэтому он отдал распоряжение сделать последовательный поворот всеми тремя тяжелыми кораблями и лечь на параллельный курс с американским линкором. На практике это решение привело к тому, что японская колонна оказалась под обстрелом в момент поворота, т.е. в таких условиях, когда сама не могла эффективно отвечать.

Уже первые американские снаряды сделали попадания в линкор «Кирисима» и вызвали пожары. Получив возможность визуально наблюдать цель, американские артиллеристы удвоили свои усилия. Их стрельба в этом бою может служить эталоном меткости. В самом деле, за семь минут (00:00 — 00:07) в японский линейный корабль попало 9 406-мм (из 75 выпущенных) и около 40 127-мм снарядов. Броня устаревшего «Кирисима» не выдержала таких испытаний и была пробита во многих местах. Экипаж корабля не успевал фиксировать все новые и новые повреждения, не говоря уже об их устранении. Вышли из строя почти все орудия, частично силовая установка, но, как и в случае с «Хией», фатальным стало повреждение рулевого управления. Увидев, что японский линкор, не закончив поворота, продолжает уходить северо-восточным курсом, американцы перенесли огонь на тяжелые крейсера «Атаго» и «Такао» и смогли добиться новых попаданий. Дымовая завеса, поставленная японскими эсминцами, положила конец огневому противоборству. На протяжении всего боя флагманский линкор адмирала Ли не получил ни единой царапины.

Следующий этап сражения состоял из серии беспорядочных стычек, в которых ни одной из сторон не удалось добиться новых успехов. Еще некоторое время адмирал Ли продолжал следовать курсом на северо-запад, чтобы отвлечь противника от своих подбитых кораблей. Американский командующий серьезно рисковал, продолжая находиться в районе боя без кораблей эскорта, которые могли бы предотвратить внезапную атаку со стороны многочисленных эсминцев противника. Но храбрецам всегда везет — торпедный залп, произведенный в 00:30 японскими эскадренными миноносцами «Асагумо» и «Терудзуки», не достиг своей цели. Спустя пять минут в атаку вышли эсминцы «Кагеро» и «Оясио». Эти два корабля были высланы в район боя контр-адмиралом Танакой, конвой которого в это время находился в непосредственной близости от Гуадалканала. Торпеды снова прошли мимо (некоторые из них на расстоянии считанных метров от «Вашингтона»), но этого эпизода оказалось достаточно, чтобы адмирал Ли принял решение прекратить преследование противника и отойти на юг. Около 01:44, когда линкор уже огибал юго-западную оконечность Гуадалканала, сигнальщики «Вашингтона» обнаружили еще 17 (!!!) приближающихся торпед, от которых удалось уклониться лишь с большим трудом. Убедившись, что их залпы не достигли цели, четыре эсминца контр-адмирала Кимуры прекратили преследование американского флагмана и отошли на север.

Вскоре американский командующий получил первые донесения от уцелевших кораблей своего соединения. Стараниями экипажа «Саут Дакоты» радиосвязь была восстановлена, и Ли вскоре имел исчерпы- вающие сведения о плачевном состоянии второго линкора. Около 07:00 командующий TF 64 получил приказ адмирала Хэлси немедленно вернуться в Эспириту-Санто. По замыслу последнего, линкоры должны были заправиться, получить новый эскорт эсминцев и следующей же ночью вновь занять позицию у устья Лунга. Лишь позднее, когда стало очевидно, что японский флот отходит от острова, данный приказ был отменен, а линкорам приказали изменить пункт следования на тыловую базу в Нумеа.

Менее успешно проходил отход японских кораблей. Попытки машинной команды «Кирисима» управлять линкором посредством изменения числа оборотов винтов успехом не увенчались. Не желая подвергать остальные корабли излишнему риску, Кондо, скрепя сердцем, отдал приказ затопить линкор, что и было выполнено в 03:02. После этого командующий 2-м императорским флотом был вынужден отвести свои корабли от Гуадалканала. По-видимому, в этот момент бомбардировка аэродрома Хендерсон казалась японскому адмиралу совершенно невозможной.

Лишь упорный Танака продолжал выполнять ранее поставленную боевую задачу. Пройдя мимо сражающихся кораблей, в 02:15 четыре оставшихся судна конвоя («Хирокава-Мару» (6872 брт), «Ямаура-Мару» (6798 брт), «Кинугава-Мару» (6937 брт) и «Ямацуки-Мару» (6430 брт) бросили якоря у мыса Тассафаронга. В течение ночи с них на берег сошло всего чуть более 2000 человек из 10000, погруженных в Рабауле. Из имущества до рассвета удалось снять только 1500 сеток с рисом, которых хватило бы прибывшим войскам на четверо суток и 260 снарядов к гаубицам. Склад, куда были доставлены снаряды, американская артиллерия взорвала в тот же день. С рассветом американские самолеты, высланный из Тулаги эсминец «Мид» и береговая артиллерия уничтожили все оставшиеся суда вместе с неснятыми грузами.

Последним кораблем, погибшим во втором сражении у Гуадалканала, стал американский эсминец «Бенхэм». В 01:00 командир эсминца лейтенант-коммандер Тейлор вынужден был доложить командующему, что состояние корабля ухудшается. После этого контр-адмирал Ли приказал эсминцу «Гвин», обеспечить буксировку «Бенхэма» в Эспириту-Санто.

Около 03:00 в районе к запалу от Гуадалканала «Гвин» присоединился к «Бенхэму» и оба корабля начали переход на базу 12-узловым ходом. Примерно в 15:00 15 ноября, когда корабли находились у южного побережья Гуадалканала, «Бенхэм» начал переламываться. В 15:37 Тейлору пришлось приказать экипажу покинуть корабль. Чтобы ускорить погружение тонущего эсминца, «Гвин» обстрелял его из своих орудий.

Токийское радио разнесло весть об огромной победе. На самом же деле японское командование прекрасно отдавало себе отчет в том, что и эта попытка переломить ход боевых действий на острове окончилась полной неудачей. Уже спустя двое суток американская воздушная разведка зафиксировала резкое снижение числа вражеских кораблей на якорной стоянке Шортленда.

В дальнейшем японское командование уже не привлекало крупные силы надводных кораблей к боевым действиям в районе Гуадалканала. По признанию японского историка Т. Хаттори, «воздушные и морские бои за Гуадалканал были войной на истощение. Не имея прочной промышленной базы и располагая невыгодным по сравнению с Америкой соотношением в кораблях и самолетах, японский военно-морской флот с каждым днем стал испытывать все большие и большие трудности».

Что касается непосредственно боя, то флот США имел еще одну (после Саво и первого сражения у Гуадалканала) возможность убедиться, что наличие радиолокации не снимает вопросов дальней разведки противника и правильного тактического построения перед боем. Несмотря на этот урок, не прошло и двух недель, как американцы в аналогичной ситуации потерпели жестокое поражение при куда более выгодном соотношении сил.

Победа в воздухе

После изнурительных воздушных боев второй половины октября 1942 г. обе стороны нуждались хотя бы в кратковременной передышке и пополнении сил. Потери ВВС противников были впечатляющими. Так, например, авиагруппа «Тайнань», принимавшая участие во всех значительных налетах на Гуадалканал, с начала кампании потеряла в боях 32 пилота, что составляло более 60% первоначального состава. Потери американцев были несравнимо меньшими, однако воспринимались ими не менее болезненно. Поскольку ни одна из сторон не ожидала скорого окончания боев, они принимали все возможные меры для максимального наращивания сил.

К началу ноябрьского сражения японское командование сумело осуществить самую большую перегруппировку своих авиационных сил за всю кампанию. На смену почти полностью уничтоженным истребительным авиагруппам «Тайнань» и 202-й (бывш. 3-й) прибыла 252-я авиагруппа, а две истребительные эскадрильи 751-й смешанной группы были развернуты в 253-ю группу. В начале ноября одновременно с пополнением произошло переименование остальных истребительных авиагрупп базовой авиации. Кроме уже упомянутых частей на аэродромы Соломоновых островов продолжали базироваться 582-я (смешанная с D3A и B5N; бывш. 2-я), 204-я (бывш. 6-я) авиагруппы и смешанная группа авианосца «Хийо». Ударные части были представлены группами 703-й (бывш. «Читозе»), 705-й (бывш. «Мисава»), 707-й (бывш. «Кисарадзу»), 751-й (бывш. «Каноя») и 752-й (бывш. 1-й) авиагруппами. Практически полностью уничтоженная в ходе октябрьских боев 4-я авиагруппа была воссоздана как 702-я. Картину дополняли несколько авиагрупп бомбардировщиков палубных типов и гидроавиации. Даже с учетом потерь, усталости и необходимости постоянно действовать на новогвинейском направлении это была весьма грозная сила, с которой нельзя было не считаться.

Американские воздушные силы, находившиеся на Гуадалканале к началу рассматриваемого периода, были гораздо скромнее. Кроме эскадрилий VB-6 и VS-71, потерявших практически все самолеты и вскоре вывезенных с острова, на Хендерсон-Филд продолжали базироваться лишь VMSB-141 и VT-8. Единственным пополнением для ударных сил стала эскадрилья VMSB-132 (командир — майор Джозеф Сейлер), прибывшая между 29 октября и 7 ноября. Истребительную авиацию представляли эскадрильи VMF-121 и VMF-212, а так же часть 67-й эскадрильи ВВС армии США. К ним с начала ноября присоединилась VMF-112 майора Поля Фонтана. Кроме того участие в предстоящих событиях готовились принять бомбардировщики из Эспириту-Санто: две группы В-17 (11-я и действовавшая с конца октября в полном составе 5-я бомбардировочная группа), две эскадрильи В-26 (69-я и 70-я) и некоторое количество летающих лодок «Каталина».

Вместе с тем американцы имели в своем распоряжении значительное количество авиагрупп морской пехоты, находившихся на отдыхе или доподготовке на островах южной части Тихого океана. В случае необходимости эти подразделения мости быть переброшены на угрожаемый участок в любой момент. Тем не менее эта резервы не были использованы до возникновения критической ситуации. В противном случае сама ситуация могла бы просто не возникнуть...

В начале месяца ограниченное количество ударных самолетов на острове помешало американцам сорвать активное пополнение японских войск. 2 ноября из вылета для атаки конвоя не вернулись все три участвовавших в нем SBD, в т.ч. и самолет с лейтенант-коммандером Джоном Элдриджем, потопившим неделю назад крейсер «Юра». Сорвались атаки и на многие другие «экспрессы», хотя иногда американцам удавалось нанести противнику тяжелые потери, если не на воде, то в воздухе. 7-го числа они жестоко расправились с воздушным эскортом одного из конвоев — сбили все шесть прикрывавших его A6M2-N из 802-й авиагруппы. Тем не менее основная цель налета выполнена не была. Лишь два японских эсминца получили повреждения, которые никак не отразились на доставке очередной партии войск на остров.

В этом бою лучший ас VMF-121 капитан Джозеф Фосс сбил два вражеских самолета, в результате чего его общий счет составил 19 воздушных побед. При возвращении на базу из-за неисправности компаса Фосс потерял направление, израсходовал все топливо и был вынужден прыгать с парашютом на остров Малаита. Скоротав ночь с береговым наблюдателем, незадачливый капитан утром был вывезен «домой» на личной «Каталине» генерала Роя Гейгера. Хотелось бы верить, что не использование авиатранспорта в личных целях стало причиной замены Гейгера на генерала Льюиса Вудса в должности командующего ВВС «Кактус» спустя несколько дней.

Активные боевые действия в воздухе развернулись одновременно с началом активных действий на море. В соответствии с японским планом 11 ноября должны были начаться бомбардировки американских аэродромов на Гуадалканале. Когда же был обнаружен стоящий под разгрузкой вражеский конвой, ожесточенность воздушных атак еще больше возросла. В этот, день несмотря на противодействие 17 «Уайлдкэтов» и нескольких «Аэркобр», японским летчикам удалось прорваться к аэродрому Хендерсон-Филд и нанести ему незначительные повреждения. Потери атаковавших составили 4 «Бетти», и, кроме того, обе стороны потеряли по одному истребителю.

Почувствовав обострение ситуации, американское командование, наконец-то, произвело долгожданное усиление островной авиации. Эскортным авианосцем «Нассау» в Эспириту-Санто были доставлены 38 TBF, SBD и F4F 8-й авиагруппы морской пехоты (эскадрильи VMSB-131, VMSB-142 и оставшаяся часть VMF-112). Днем 12 ноября 22 из них перелетели на Хендерсон-Филд. Получила пополнение и армейская авиация. В этот же день на ВПП Гуадалканала приземлилось восемь Р-38 из состава 339-й эскадрильи 5-й воздушной армии США. Генерал Дуглас Макартур, видимо, счел возможным ослабить свои ВВС на Новой Гвинее на несколько «Лайтнингов» в пользу Хэлси. Еще столько же самолетов этого типа прибыло на остров на следующий день, однако в силу неведомых обстоятельств в решающей трехдневной схватке 13 — 15 ноября они участия не принимали.

День 12 ноября ознаменовался крупным воздушно-морским боем, который дали японцы транспортному отряду Тэрнера. Несмотря на то, что атака была полностью сорвана, и японцы лишились 12 из 19 атаковавших G4M, японские истребители потерь не понесли и сумели сбить четырех «необстрелянных» американцев из VMF-112. Опытные же асы США снова не успевали рисовать маленькие японские флажки на своих самолетах — они заявили о 17 сбитых торпедоносцах. Победный счет Фосса достиг 20 самолетов, младшего лейтенанта Билла Маронтэйта из VMF-121 — 7 (все сбиты в течение ноября) и даже командир только что прибывшей VMF-112 майор Фонтана довел свой счет до трех, хотя это был всего лишь второй его бой! Неспособность плохообученных пилотов «Зеро» из 252-й авиагруппы прикрыть свои ударные самолеты, видимо, заставила японское командование отказаться от налетов на сухопутные объекты Гуадалканала в этот и все последующие дни.

На следующий день японская истребительная авиация подтвердила диагноз о собственной импотенции. Тяжело поврежденный в ночном бою линкор «Хией» был добит последовательными ударами американской авиации, несмотря на сильный боевой воздушный патруль «Зеро». По американским данным, кроме линкора противник лишился еще девяти АбМ.

Ночью с 13-го на 14-е японскому флоту наконец-то удалось свести счеты с «ВВС Кактуса». В ходе часового обстрела попаданиями восьмидюймовых снарядов были уничтожены два «Уайлдкэта» и один «Даунтлес», кроме того еще 18 истребителей получили повреждения. С подобным ущербом американцы могли смириться, поскольку ударная авиация практически не пострадала (к рассвету в исправном состоянии находилось не менее 7 TBF и 16 SBD), и посадочная полоса вполне могла обеспечивать действия самолетов. Что касается истребителей, то оставшихся в строю 14 и 24 перелетевших в течение дня с «Энтерпрайза» F4F оказалось вполне достаточно для выполнения задач дня, который стал самым «горячим» за всю кампанию...

Наскоро отомстив обстреливавшим аэродром крейсерам (над которыми истребителям удалось сбить один «Руфь»{47}), самолеты с Хендерсон-Филд начали терроризировать японский конвой. Несмотря на то, что над судами постоянно находилось не менее 12 истребителей из состава 204, 252, 253, 802-й групп и авиагрупп «Дзуньё» и «Хийо» (последняя действовала с аэродрома Буин), американские ударные самолеты несли потери только тогда, когда не имели эскорта «Уайлдкэтов». В течение дня многочисленным «Зеро» и «Руфям» удалось сбить всего лишь три и повредить два «Даунтлеса», в то время, как летчики SBD и TBF заявили о 9 воздушных победах! «Уайлдкэты» потеряли всего лишь троих из своего числа, но в эту тройку вошел подполковник Харолвд Бауэр. В последнем бою командир VMF-212 успел «завалить» своего десятого «японца» прежде, чем его самолет был сбит. Бауэр спрыгнул с парашютом, но найти его так и не удалось. Награжденный Почетной медалью Конгресса, Бауэр стал третьим пилотом, удостоенным этой высшей военной награды США за время гуадалканальской кампании.

Японские потери и на этот раз оказались весьма тяжелыми. Хотя они и не достигали такой большой цифры, как об этом заявляли американцы (только пилоты «Уайлдкэтов» провозглашали 19 побед), но все же значительно превосходили потери врага. Группы колесных истребителей потеряли восьмерых пилотов, хотя известно, что еще несколько человек было выловлено эсминцами охранения конвоя. За смерть Бауэра японцы отплатили гибелью двух командиров групп — капитана 2 ранга Тадаси Канеко из группы «Хийо» (8 воздушных побед) и лейтенанта Масаи Сутанами из 252-й. Так или иначе, японским истребителям не удалось предотвратить разгром конвоя, что предопределило не только срыв очередного наступления, но и исход всех последующих событий.

Не менее тщетными оказались попытки предотвратить уничтожение четырех оставшихся судов и доставленных ими грузов непосредственно на побережье самого Гуадалканала. Поскольку очередной планировавшийся японцами обстрел аэродромов был сорван действиями отряда Ли, к рассвету американцы имели в своем распоряжении уже 24 F4F, 16 SBD, 23 Р-38 и Р-39, 9 В-26 и 7 TBF. Этим силам ничего не стоило раздавить японские суда вместе с их истребительным прикрытием. Пока «Мэродеры» и «Даунтесы» расправлялись с пароходами, пилоты из VMF-121 разогнали их жалкий воздушный эскорт. Один из двух сбитых при этом «Питов»{48} стал 23-й победой капитана Джозефа Фосса.

Свою Почетную медаль он получил уже в декабре, когда эскадрилья находилась на отдыхе в Австралии. Появившиеся около полудня 11 «Зеро» были атакованы 15 «Уайлдкэтами» из «энтерпрайзовской» VF-10 и потеряли пятерых из своего состава. Впрочем, исход этого столкновения никак не мог отразиться на судьбе транспортов. С ними было уже кончено...

По-видимому, вышеописанный бой стал последним, когда японские и американские истребители сошлись друг с другом в небе над Гуадалканалом. Японцы временно отказались от борьбы за господство в воздухе, но общеизвестно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Японская наступательная мощь была подорвана, и империя окончательно перешла к стратегической обороне. И если рассматривать шестимесячную ежедневную мясорубку на Гуадалканале как поворотный пункт в войне на Тихом океане, то установление американского господства в воздухе должно рассматриваться как основное условие, благодаря которому этот поворот стал возможен.

В заключении главы хотелось бы дать читателю немного статистического материала, характеризующего трехмесячную активную фазу воздушной борьбы. За период с 20 августа по 15 ноября в боях за остров приняло участие 126 пилотов корпуса морской пехоты и 34 пилота ВМФ США из состава пяти «корпусных» и одной (без учета VF-10) флотской эскадрилий. Их усилиями было реально сбито 260 японских самолетов (только в воздушных боях), хотя сами летчики претендовали на 440 побед (395 морские пехотинцы и 45 моряки){49}. Сами американцы потеряли от боевых причин 101 истребитель, при чем погибло и было тяжело ранено всего лишь 38 летчиков (в т.ч. шесть из тех, кто сбил пять и более самолетов противника). Потери пилотов японских колесных истребителей за это же время составили не менее 90 человек, из которых 15 были асами, т.е. сбили от восьми и более самолетов противника{50}.

Определенный итог своих действий к этой дате подвели и пилоты «Летающих крепостей». До 15 ноября они произвели огромное количество вылетов на дальнюю разведку и бомбовые удары по японским кораблям. По их докладам, только в оборонительных боях они сбили 21 вражеский истребитель и еще 57 повредили! Потери В-17 составили 21 машину, из которых лишь 9 были уничтожены в результате боевых причин. В своем докладе, где приводились эти цифры командующий бомбардировочными силами ВВС Южной части Тихого океана генерал Твининг доказывал незаменимость и высокую эффективность тяжелых бомбардировщиков для морских действий и требовал присылки новых частей. Вскоре он их получил...

Боевые действия во второй половине ноября

Генерал Вандегрифт постарался извлечь максимальные девиденты из того тяжелого положения, в котором оказался его противник после разгрома ноябрьского конвоя. Уже 17-го числа морская пехота США при мощной артиллерийской и авиационной поддержке перешла в наступление на западном берегу реки Матаникау и спустя несколько дней достигла мыса Круз. Японцам было нечего противопоставить этому натиску. Несмотря на то, что номинальная численность их войск примерно равнялась численности противника (около 35 тыс. человек), на позициях первой линии находилось не более четырех батальонов. Остальные не могли использоваться из-за нехватки боеприпасов, болезней и голодного истощения. Снабжение войск на протяжении двух недель после разгрома конвоя осуществлялось почти исключительно мелкими моторными баржами. Перефразируя Ф. Искандера можно сказать, что их единственным способом борьбы с вражеской авиацией и торпедными катерами было размножение, т.е. постоянная присылка новых взамен уничтоженных. Так, например, 25 ноября американский эсминец «Маккола» атаковал в районе мыса Тассафаронга 40 находившихся под разгрузкой японских барж и многих из них потопил.

Перебазирование на Хендерсон-Филд двух эскадрилий (69-й и 70-й) средних армейских бомбардировщиков В-26 позволило американцам начать борьбу с японскими конвоями, когда те находились еще на якорной стоянке Шортленда. Однако в описываемое время такие удары еще не приносили больших успехов, т.к. сухопутные летчики не обладали необходимыми навыками атак морских целей. 28 ноября в ходе одного из рейдов «Мэродерам» удалось повредить у Мунды транспорт «Чихая-Мару», а на следующий день у Шортленда японские эскадренные миноносцы «Макигумо» и «Сирацую». К концу месяца численность авиации на аэродромах Гуадалканала возросла до 124 самолетов, в число которых входило даже восемь «Летающих крепостей» и пять новозеландских «Хадсонов».

Отсутствие тяжелого вооружения и боеприпасов обусловило окончательное скатывание войск генерала Хякугакэ к партизанской тактике. Основу японской обороны составляли хорошо замаскированные в джунглях небольшие узлы сопротивления. На горе Оустен и на близлежащих высотах находились корректировочные посты, которые давали целеуказание уцелевшим японским батареям. Те, в свою очередь, тоже прятались под густой растительностью, и если уцелели, то только благодаря постоянной смене огневых позиций. Большое значение в сдерживании американских ударов имели ночные рейды и поиски мелких японских подразделений. Они с легкостью проникали в тыл противника и действовали на его коммуникациях. Несколько раз эти отряды даже вступали в бой с охраной американских аэродромов. Все это привело к тому, что к 26 ноября осторожность американского командования возобладала над атакующими порывами, и наступление было отложено до лучших времен.

Тем временем «токийские мечтатели» продолжали строить новые планы отвоевания острова. Однако и в их рядах впервые наметился раскол. Адмирал Ямамото, которому надоело терять корабли и ценные кадры морской авиации, предложил оставить Гуадалканал и провести новую линию обороны империи по северным Соломоновым островам с опорой на базу в Рабауле. К его мнению не прислушались. Армейское командование настояло на принятии плана, согласно которому остров планировалось отвоевать после захвата господства в воздухе. Последнее собирались достигнуть за счет постройки аэродромов в Мунде (о. Нью-Джорджия), Виде (о. Коломбангара), сосредоточения новых частей ВВС и усиления ПВО войск на самом Гуадалканале.

Этот план даже близко не учитывал реальное положение вещей. В середине ноября резко ухудшилось положение японских войск на Новой Гвинее. До настоящего времени штаб 17-й армии нес ответственность за действия и на этом направлении. Хотя 16 ноября было принято решение о передаче этого района в ведение штаба 18-й армии (командующий — генерал-лейтенант Нидзюсан Адати) реальное количество войск от этого не увеличилось. Согласно новой организации, обе армии объединялись в 8-й фронт (генерал-лейтенант Хитоси Имамура), однако прибытие новых штабов и резервов ожидалось не ранее конца ноября. До этого командование продолжало оставаться в руках Хякутакэ, который находился на Гуадалканале и, естественно, представлял обстановку на Новой Гвинее весьма смутно. В результате, главные силы находившихся там японских войск были окружены и уничтожены. Следствием данного поражения стало временное ослабление внимания императорской ставки к Гуадалканалу и перераспределение наличных сил не в пользу последнего. Не менее худшим результатом явилось изменение задач 8-му флоту. В попытках срочно доставить подкрепления на Новую Гвинею японцы потеряли еще несколько кораблей.

Ситуация на Гуадалканале тем временем становилась все более и более критической. Запасы продовольствия и медикаментов были полостью исчерпаны. Начался голод. Не имея возможности выделить надводные корабли, адмирал Ямамото был вынужден отдать приказ о снабжении гарнизона острова подводными лодками. Первая попытка доставить грузы 22 ноября была сорвана американскими торпедными катерами и лишь 25-го японцы впервые смогли получить помощь доставленную этим видом транспорта. Одновременно лодки пытались воздействовать на перевозки противника. В ночь на 29 ноября сверхмалая подлодка «На 10» запущенная с большой субмарины «I 16» торпедировала американский войсковой транспорт «Элчиба « (6198 брт), которому пришлось выброситься на берег в районе мыса Лунга. Впоследствии судно было восстановлено. Описанный успех видимо стал последним для японских «карликовых» подводников во Второй Мировой войне. Ответной реакцией на происки подводного противника стало резкое увеличении американских сил ПЛО, базировавшихся на стоянку в Тулаги. Они, совместно с торпедными катерами, патрулировали воды острова и днем и ночью.

Как только обстановка на Новой Гвинее проявила тенденцию к стабилизации командующий 8-м флотом адмирал Микава принял решение о возобновлении движения «токийских экспрессов» к острову. Честью проведения этих операций вновь была удостоена 2-я эскадра эсминцев во главе с бессменным Танакой. Для ускорения процесса разгрузки планировалось применение технического новшества — герметичных плавающих контейнеров. Взамен запасных торпед каждый эсминец мог принять от 200 до 240 таких емкостей, которые связывались между собой единым канатом. Прибыв к месту выгрузки, корабли должны были передать концы этих канатов на приплывшие с берега шлюпки, после чего все контейнеры сбрасывались, и корабли удалялись. Концы канатов заводились на берег и далее вытягивались на сушу силами личного состава.

Первое применение нового способа было запланировано в ночь на 1 декабря. Для осуществления операции штабу 2-й эскадры были подчинены восемь эсминцев 15, 24 и 31-го дивизионов, из которых для доставки снабжения выделялось только шесть. Флагманский «Наганами» и лидер 31-го дивизиона «Таканами» контейнеров не принимали.

Приготовления японцев не остались незамеченными американской разведкой. Первая информация была получена благодаря радиоперехвату, а произведенная 27 ноября воздушная разведка якорной стоянки у Шортленда свидетельствовала, что число японских кораблей и судов, находившихся здесь в короткий промежуток времени, возросло с десятка до тридцати. Полагая, что готовиться новое наступление противника Хэлси был полон решимости сорвать любые вражеские перевозки силами надводных кораблей.

Еще неделю назад ему пришлось бы искать иное решение — количество боеготовых тяжелых единиц после ноябрьских боев сократилось до минимума. Не считая эсминцев, Хэлси располагал авианосцем «Энтерпрайз», линкором «Вашингтон» и крейсером «Сан Диего» в Нумеа и тяжелыми крейсерами «Нортхэмптон» и «Пенсакола» в Эспириту-Санто. Однако 27 ноября — на следующий день после присвоения очередного воинского звания — «адмирал», американский командующий получил долгожданное подкрепление — на Фиджи прибыли авианосец «Саратога», линкоры «Норт Каролина», «Колорадо», «Мэриленд», крейсера «Нъю Орлеан», «Миннеаполис» и «Гонолулу». Последние вместе с «Нортхэмптоном» и «Пенсаколой» составили костяк вновьсформированного крейсерского соединения TG 67.2 под командованием адмирала Кинкейда. Именно ему Хэлси и собирался поручить атаку японского конвоя.

Наблюдательному Кинкейду хватило четырех месяцев непрерывных боев с японцами, чтобы изучить их сильные и слабые стороны и сделать необходимые тактические выводы. Разработанный им план предусматривал гибкий расчлененный боевой порядок, при котором действовавшие в авангарде эсминцы должны были, пользуясь преимуществами радиолокации, произвести по противнику внезапную торпедную атаку, после которой крейсера, находясь на пределе визуальной видимости, с расстояния 70 каб. наносили решающий артиллерийский удар. Особое внимание Кинкейд уделял раннему обнаружению противника. Для этого кроме радиолокации планировалось применить гидросамолеты крейсеров. Им же поручалось осуществлять подсветку кораблей противника, т.к. Кинкейд пришел к справедливому выводу, что от использования прожекторов больше вреда, чем пользы.

Однако удача и на этот раз отвернулась от американцев. Уже на следующий день Кинкейд был отозван в Вашингтон для того, чтобы принять командование вооруженными силами США в северной части Тихого океана. На должность командира TG 67.2 был назначен «необстрелянный» контр-адмирал Карлетон Райт. Этот факт сыграл в последовавшем сражении решающую роль.

29 ноября воздушная разведка сообщила о выходе из Шортленда японского конвоя в составе шести эсминцев и шести войсковых транспортов (так были опознаны корабли отряда Танаки). Потратив несколько драгоценных часов на получение всякого рода подтверждений и производство перепроверок, Райт незадолго до полуночи вывел свое соединение в море и со средней скоростью 30 узлов направился на встречу врагу.

Тем временем не обнаруженный больше с воздуха японский отряд в течение ночи и последующего дня сначала проследовал на восток до рифа Ронкадор, а затем спустился на юг и через пролив между островами Санта-Исабель и Малаита на большой скорости приблизился к Гуадалканалу.

Бой у мыса Тассафаронга

Как не торопились американцы к месту предстоящего боя, они все же опоздали. Какого-то часа не хватило контр-адмиралу Райту, чтобы, миновав пролив Железное Дно, выйти к мысу Эсперанс и встретить противника на открытом водном пространстве, где не было бы укрытия от всевидящего ока радаров. Желание увеличить свои силы за счет еще двух находившихся в Тулаги эскадренных миноносцев еще более задержало американского адмирала — эсминцы «Лэмсон» и «Ларднер» пришли в точку рандеву с опозданием. После того, как в 22:23 они заняли место в конце кильватерной колонны, Райт приказал лечь на западный курс и двигаться в строю пеленга. Следуя полным ходом в западном направлении, с эсминцами на флангах, соединение начало поиск противника.

Авангардную группу соединения (в тот момент правый фланг) составляли эсминцы «Флетчер» (бреид-вымпел командира ТG 67.4 (он же командир «Флетчера») коммандера Уильяма Кола), «Перкинс», «Мори», «Дрейтон». Далее в порядке следования шли крейсера: «Миннеаполис» (флаг Райта), «Нью Орлеан», «Пенсакола», «Гонолулу» (флаг контр-адмирала Мэлона Тисдейла) и «Нортхэмптон». Замыкали построение левофланговые «Лэмсон» и «Ларднер».

Оценивая погоду, можно сказать, что она в большой мере благоприятствовала японской стороне. Весь вечер шел сильный дождь, тучи закрывали луну. В таких условиях японские корабли, продолжавшие быстро двигаться на юг, не смогли точно соблюсти место в строю. Когда дождь закончился и видимость увеличилась до 40 каб., Танака приказал снизить ход до 12 узлов и перестроиться. После перестроения японские корабли образовали кильватерную колонну, в которой один за другим шли 31, 15 и 24-й дивизионы. В момент, когда эсминцы снизили скорость, чтобы образовать новый ордер, над ними внезапно пролетели три американских разведывательных гидросамолета, но ни один из них не заметил врага. Около 23:00 отряд Танаки вошел с севера в пролив Железное Дно и начал приготовления к сбросу контейнеров. Одновременно не имевший контейнеров «Таканами» занял место на левом траверзе колонны. Противники продолжали быстро сближаться.

В 23:06 на экране радиолокатора крейсера «Миннеаполис» появился подозрительный импульс — цель на расстоянии 11 миль прямо по носу. Райт сразу же приказал повернуть вправо, и соединение снова пошло кильватерной колонной. Отвернув несколько влево, американские корабли легли на курс почти параллельный курсу кораблей Танаки.

Эсминцы американского авангарда, к тому времени также обнаружившие противника, начали готовиться к торпедной атаке. «Флетчер» шел головным и вел непрерывное радиолокационное наблюдение. К 23:16 цели находились от него слева по носу уже на расстоянии 35 каб. Командир TG 67.4 коммандер Кол запросил разрешение произвести торпедный залп. Райт в свою очередь уточнил, не велико ли расстояние для торпедной стрельбы. После получения ответа еще четыре минуты потребовалось американскому адмиралу, чтобы разрешить атаку.

Видимо, именно эта задержка стала для американцев роковой. Неосторожно сблизившись с противником, их корабли стали заметны ему невооруженным взглядом. В 23:12, еще до того, как «Флетчер» и «Миннеаполис» начали свои глубокомысленные переговоры, сигнальщики «Таканами» доложили об обнаружении «семи американских эсминцев», двигавшихся встречным курсом. Первой реакцией Танаки был немедленный отход после сброса контейнеров, но затем, более вдумчиво оценив обстановку, он приказал сблизиться и решительно атаковать. Лишь два замыкающих эсминца 24-го дивизиона получили в 23:16 приказ отделиться и сбросить контейнеры. Чуть позже от основных сил отделился флагманский «Наганами».

Получив разрешение на атаку, командир «Флетчера» немедленно передал его другим кораблям авангарда и в 23:21 произвел два пятиторпедных залпа. Однако к нему присоединился только шедший вторым «Перкинс», т.к. остальные просто не видели противника на фоне темного берега, а атаку по данным одной радиолокации считали бессмысленной. Сказался недостаток сплаванности и подготовки командиров{51}. Крейсера, не меняя курса, открыли артиллерийский огонь почти одновременно с выпуском «Флетчером» последних торпед. Чуть позже к ним присоединились эсминцы.

Находившийся ближе всех к противнику «Таканами» был поражен уже первыми залпами. Он продолжал энергично маневрировать под шквалом огня, но тяжелые восьмидюймовые снаряды настигали его вновь и вновь. На боевых постах пали командир корабля капитан 2 ранга Масами Огура и командир дивизиона эсминцев капитан 2 ранга Тасио Симидзи. Спустя десять минут «Таканами» загорелся и потерял управление. Тем не менее ему удалось приковать к себе внимание практически всех артиллеристов противника. Доклады о потоплении все новых и новых японских эсминцев так и сыпались на голову растерявшегося от счастья Райта.

Дело в том, что не имея подсветки прожекторами, американские наводчики ориентировались исключительно по вспышкам выстрелов с вражеских кораблей, а никто из японцев кроме «Таканами» огня не открывал. Гидросамолеты сбросили осветительные бомбы только через четыре минуты после начала боя{52}. К тому времени японский отряд имел уже настолько разомкнутое построение, что кроме «Таканами» других кораблей противника просто не было видно. Из остальных эсминцев в ходе этого этапа боя лишь «Наганами» получил одно попадание снаряда среднего калибра в дымовую трубу. Американский торпедный залп вообще не принес плодов, т.к. японцы обнаружили следы приближающихся «рыбин» и без труда уклонились от них.

Поскольку корабли противников продолжали двигаться встречно-параллельными курсами, после того, как они поравнялись друг с другом, дистанция вновь начала увеличиваться. В 23:25 американские эсминцы авангарда были вынуждены прекратить огонь, т.к. перестали видеть цель. В 23:27 Райт приказал им провести поиск японских транспортов в северном направлении после чего корабли Кола развили 25-узловую скорость и легли на курс 350°. Больше эти эсминцы в бою не участвовали.

По поводу американской стрельбы в сражении у Тассафаронги адмирал Танака после войны вспоминал следующее: «Противник раскрыл наши планы и передвижение и заранее поднял в воздух самолеты для освещения объектов, расположил свое соединение для артиллерийского боя и умело использовал преимущества первого залпа. Однако его огонь был неточным, выносы по целику были особенно многочисленными, и можно предположить, что либо его артиллерийская подготовка не на высоте, либо освещение объектов осветительными снарядами не было достаточно эффективным». На основе вышеизложенного приходится согласиться с японским адмиралом по обоим пунктам.

Спустя семь минут после начала стрельбы Райт считал бой окончательно выигранным. Однако в этот момент ситуация изменилась до неузнаваемости. В 23:27 флагманский «Миннеаполис» содрогнулся от страшного взрыва — одновременно его поразило две торпеды. Так уже мертвые торпедисты «Таканами» смогли отплатить за свою гибель. Их залп, данный с пистолетной дистанции, имел поразительный успех. Первая торпеда попала в район башни № 1 и вызвала взрыв ее, а также находившихся в носовых цистернах запасов авиационного бензина. Оторванная часть повисла вертикально, волочась в воде.

Вторая торпеда взорвалась на уровне котельного отделения № 2. О силе взрыва говорит хотя бы то обстоятельство, что при падении вызванной им стены воды была затоплена навигационная рубка. Переборки, разделявшие котельные отделения, спустя несколько минут не выдержали давления воды, и вскоре все три котельные оказались затопленными. Машины крейсера встали, прекратилась подача энергии в башни. С момента торпедирования до этого события «Миннеаполис» дал еще одиннадцать залпов по врагу. Райт успел до полной потери электроэнергии связаться с «Гонолулу» и передать командование находившемуся на нем младшему флагману — контр-адмиралу Тисдейлу.

Спустя минуту после того, как на «Миннеаполисе» начали грохотать взрывы американцы получили новый удар. Крейсер «Нью Орлеан» как раз осуществлял поворот вправо, чтобы избежать столкновения с поврежденным флагманским кораблем, как получил попадание торпеды в носовую часть с левого борта. От взрыва торпеды сдетонировал боезапас двух погребов. Носовая часть оказалась оторванной до второй башни. Практически весь находившийся там личный состав погиб. Оторвавшуюся часть пронесло течением вдоль левого борта корабля. Наблюдавший это зрелище сигнальщик вначале доложил, что «только что мимо проплыл тонущий «Миннеаполис». Впоследствии же оставшийся экипаж не без доли «черного» юмора утверждал, что крейсер был единственным кораблем в мире, который таранил сам себя. Хотя «Нью Орлеан» лишился возможности управляться, он сумел сохранить пятиузловой ход и самостоятельно прибыть в Тулаги.

Однако самые страшные испытания для американцев были еще впереди. Именно в эти минуты Танака приказал своим командирам эсминцев, ориентируясь по взрывам на «Миннеаполисе» и «Нью Орлане», выпустить основную массу имевшихся торпед.

Первыми дали по полному залпу «Куросио» и «Оясио»{53}. Спустя минуту, в 23:30 по четыре торпеды выпустили «Кагеро» и «Макинами». Между 23:30 и 23:33 «Кавакадзе» дал девятиторпедный залп и в 23:32 еще восемь «рыб» выстрелил флагманский «Наганами». Лишь «Судзукадзе» не смог выполнить приказ Танаки, т.к. в этот момент был вынужден уклоняться от торпед «Флетчера». Этот эскадренный миноносец произвел восемь артиллерийских залпов, но не добившись попаданий прекратил огонь и отошел в северо-западном направлении, куда в соответствии с приказом должны были идти для сбора все японские корабли. Он оказался единственным японским эсминцем, не выпустившем торпед в этом бою{54}.

Тем временем американское соединение полностью утратило свой боевой порядок и, по сути, перестало, являться эффективной боевой силой. Эсминцы авангарда были уже далеко, а уцелевшие крейсера разбрелись, пытаясь уклониться от предполагаемых торпед. Следуя в хвосте колонны, эсминцы «Лэмсон» и «Ларднер» оказались предоставлены самим себе. «Лэмсон « попытался идти за «Нортхэмптоном», производившим поворот вправо, но в это время он был обстрелян одним из поврежденных крейсеров. Поскольку перед боем Райт не удосужился сообщить на присоединившиеся корабли опознавательные сигналы TG 67.2, их командиры не могли даже сообщить, что «я — свой». После этого командир эсминца «Лэмсон» лейтенант-коммандер Филип Фитцджеральд мудро решил «убраться подальше из этого ада». То же самое произошло и с «Ларднером».

Огонь по противнику продолжали вести только крейсера. Шедший третьим в строю «Пенсакола» обогнул слева оба поврежденных крейсера (чем показал себя на фоне горящего «Миннеаполиса») и продолжал стрелять наугад, т.к. на нем не было радара. К 23:38 он успел выпустить около 120 снарядов главного калибра, когда мощный веер из более чем сорока японских торпед настиг и его. Попадания одного единственного «Лонг-Лэнса» в кормовой танк хватало, чтобы заставить замолчать три артиллерийские башни, затопить кормовое машинное отделение и вывести из строя всю внутрикорабельную связь{55}. Но гораздо худшим по своим последствиям оказался сильнейший пожар. Не сумев с ним справиться, командир крейсера кэптен Френк Ло принял решение направиться в Тулаги. Каким-то чудом остальные торпеды не попали в поврежденные крейсера, а концевые «Гонолулу» и «Нортхэмптон» спаслись лишь тем, что заранее изменили свой курс с северо-западного на северо-восточный.

Несмотря на полученный урок, оставшиеся два крейсера не прекращали огонь по видневшимся то тут, то там японскими и американским эсминцам. Желая прикрыть отход своего отряда и подбитого «Таканами», Танака приказал командирам «Макинами» и «Кагеро», на которых еще оставались готовые к стрельбе торпеды, повторно атаковать противника. В ходе сближения с крейсерами врага, около 23:45 «Макинами» выпустил четыре торпеды, и в 23:52 его примеру последовал «Кагеро», однако результативным стал, по-видимому, лишь первый залп — в 23:48 два взрыва потрясли «Нортхэмптон». В левом борту корабля образовалась огромная пробоина, и загорелся мазут. Крейсер, пылающий, как гигантский факел, вышел из боя.

Боевое столкновение на этом, по сути дела, прекратилось. Четыре американских эсминца авангарда и присоединившийся к ним вскоре «Гонолулу» обогнули с запада остров Саво и провели поиск врага в северном направлении. Они никого не обнаружили, т.к. Танака назначил пункт сбора своих кораблей гораздо восточное — у мыса Эсперанс. Не найдя среди собравшихся «Таканами», он приказал «Оясио» и «Куросио» выдвинуться на поиск поврежденного эсминца. Вернувшись в район боя, они вскоре нашли «Таканами» и уже приготовились начать спасательные работы, как вновь обнаружили врага. Выпустив в 00:46 еще по четыре торпеды и не добившись успеха, японские корабли окончательно покинули пролив Железное Дно. Их атака, а, по-видимому, и присутствие так и не было замечено противником. В 01:37 «Таканами» затонул. Лишь незначительной части экипажа удалось вплавь или на подручных средствах добраться до берега.

Тем временем в нескольких милях севернее места гибели «Таканами» агонизировал «Нортхэмптон». К 01:30 крен на левый борт вырос до 23° и продолжал увеличиваться. Командиру крейсера кэптену Уиларду Китсу не оставалось ничего иного, как отдать приказ экипажу покинуть корабль. Около 03:00 «Нортхэмптон» перевернулся и быстро ушел на дно.

Остальным американским «калекам» удалось спастись. «Миннеаполис» привели к Тулаги буксиры. «Нью Орлеан» и «Пенсакола» прибыли туда же своим ходом, но прошло еще четыре часа прежде чем на последнем удалось потушить топливные цистерны.

Нет слов, неопытность Райта дорого обошлась американцам. Три мощных тяжелых крейсера смогли вернуться в состав действующего флота лишь осенью следующего года, а 398 матросских и 19 офицерских жизней уже никогда. И несмотря на это, поражение у мыса Тассафаронга было бы глупо считать чем-то большим, чем тактическим эпизодом, почти никак не повлиявшим на ход и исход кампании, как это пытались изобразить некоторые зарубежные и отечественные авторы. Ведь не надо забывать, что к началу декабря в распоряжении Хэлси находилось пять линкоров (!!!) (в т.ч. недавно прибывший из США «Индиана»), два тяжелых и несколько эскортных авианосцев и множество более мелких кораблей. Спустя месяц Райт имел в составе пополненного TF 67 уже не менее семи крейсеров. Единственным объективным результатом сражения стал временный отказ Хэлси от использования крупных надводных кораблей для перехвата легких сил противника в ночных условиях. Узнав об исходе боя, его начальник — адмирал Нимиц, видимо, понаслышке знакомый с трудами классиков марксизма-ленинизма, изрек: «Тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться». Не считаться со столь высоким мнением было нельзя и Хэлси пришлось ограничить собственные амбиции. Это решение, возможно, привело к тому, что японские «экспрессы» смогли осуществить последовавшую эвакуацию с наименьшими потерями, но даже, если бы с Гуадалканала не ушел ни один японский солдат из 11.000 эвакуированных, это мало бы отразилось на событиях огромной войны на Тихом океане.