Глава III.

Нападение на Перл-Харбор{88} (7 декабря 1941 г.)

1. План (январь — ноябрь 1941 г.)

Нападение на Перл-Харбор явилось лишь частью — и, по оценке японцев, далеко не главной составляющей плана войны за создание Великой Восточной Азии.

Составленный по частям, этот план, в целом, был вынесен на обсуждение Высшего [103] военного совета 6 сентября 1941 г. Не только Перл-Харбор, но и жемчужины еще большей ценности являлись объектами предполагаемой атаки: это были острова, баснословно богатые ископаемыми и стратегическим сырьем, захват которых позволил бы японцам добиться превосходства в Восточной Азии и, в конце концов, привел бы к мировому господству. Как адмирал Ямамото писал в своем совершенно секретном оперативном приказе № 1, изданном 1 ноября 1941 г. для Объединенного флота, Япония намеревалась «изгнать Британию и Америку из Великой Восточной Азии и ускорить урегулирование китайского инцидента». Когда Великобритания и Америка будут изгнаны из Голландской Ост-Индии и Филиппинских островов, будет установлена независимая самостоятельная экономика Японии. Разрешение исключительно грандиозной задачи — цели японской нации — Хакко Итию — будет продемонстрировано всему миру{89}.

Обширный военный план заключался в следующем: прежде всего, без объявления войны оккупировать Сиам{90}, вывести из строя Тихоокеанский флот США и произвести воздушные налеты на Малаккский полуостров и остров Лусон.

После первого неожиданного нападения предполагалось занять Филиппинские острова, остров Борнео, Британскую Малайю (включая Сингапур) и Суматру. Когда эти районы будут захвачены, японские десантные силы двинутся против более богатого острова Ява и очистят остальную часть захваченных голландских островов. Сразу же начнется интенсивная эксплуатация естественных богатств Голландской Индии, а для охраны этих новых владений будет создана оборонительная [104] линия, которая пройдет от Курильских островов через остров Уэйк, Маршалловы острова и вдоль южной и восточной границ Малайского барьера в сторону бирманско-индийской границы{91}.

Японцы знали, что Америка имела возможность вернуть потерянное, но они предполагали, что благодаря изоляции Австралии и Новой Зеландии, а также операциям японского военно-морского флота на внутренних коммуникационных линиях союзников, любая попытка английского или американского флота пробиться через оборонительную линию сможет быть отбита в течение как минимум 18 месяцев — а, может быть, и двух лет. Японцы надеялись, что к этому времени англоязычные державы будут настолько истощены войной на двух океанах, что согласятся на заключение мира и оставят за Японией все завоеванные ей территории. Затем Япония смогла бы без помех заняться полным подчинением Китая. Более половины населения мира находилось бы в экономической, политической и военной зависимости от страны Восходящего Солнца. Если не восемь углов мира, то, по крайней мере, пять из них оказались бы под «одной крышей» — как когда-то предсказывал император Дзимму.

До наших дней история еще не знала столь огромного плана завоеваний. Средний японец никогда бы не подумал, что в этом плане есть что-то несправедливое. В основу его была положена священная миссия Японии — Хакко Итию. Для достижения этой цели все средства были хороши. Все это означало, что конец будет правильным. Неожиданные атаки, нарушение обещаний были частью закона Бусидо — закона чести воина. [105]

Ранние войны Японии с Россией и Китаем были начаты таким же путем, и обе имели успех. Операция по нападению на Перл-Харбор в этом обширном плане нужна была только для того, чтобы нейтрализовать Тихоокеанский флот США, который мог помешать японским десантным операциям, необходимым для захвата «Южного стратегического района».

«Это было стратегической необходимостью», — сказал адмирал Нагано. Мы рассмотрим эту концепцию несколько далее.

До 1940 г. японцы рассчитывали в случае войны с США базировать свой боевой флот в своих внутренних водах. Высшее командование знало, или верно догадывалось, что планом морских боевых операций США предусматривалось пересечение Тихого океана через Маршалловы и Каролинские острова (с попутным захватом базы Трук) для освобождения Филиппинских островов. Японцы намеревались сделать это «путешествие» флота США очень неприятным, атакуя его подводными лодками, сухопутной и палубной авиацией, базировавшимися на различных аэродромах и в лагунах Маршалловых и Каролинских островов.

Куда бы уцелевшие корабли ни пошли после этой бойни, всюду их мог настичь и уничтожить превосходящий по силе Объединенный флот, базирующийся в Филиппинском море.

Такова была стратегия противника. К счастью для США, японцы отказались от нее, избрав нечто более внушительное, но менее эффективное.

В 1937 г. официальная японская доктрина использования авианосцев была совершенно такой же, как и в США — они предназначались только для организации воздушного прикрытия своих кораблей.

Японские авианосцы атаковали Перл-Харбор с севера. Не было ли это тактическим приемом, с которым японцы познакомились во время одного из учений военно-морского флота США? Адмирал Нагано не [106] смог ответить на этот вопрос после войны — но он допускает, что именно у США Япония научилась рациональному использованию авианосцев, а конкретнее — проведению массированных налетов на тыловые базы противника{92}.

В 1936 г. эта мысль стала военно-морской доктриной Японии. Тогда же Япония приступила к строительству авианосцев типа «Секаку» водоизмещением 30 000 т и скоростью хода до 30 узлов, а также начала испытания подходящих типов самолетов для действий с них. К декабрю 1941 г. японцами было спущено на воду 10 авианосцев с хорошо обученным летным составом. Соединенные Штаты имели только пять авианосцев, три из которых входили в состав Тихоокеанского флота{93}.

В январе 1941 г. адмирал Ямамото приказал своему штабу и контр-адмиралу Ониси, начальнику штаба 11-й [107] воздушной эскадры, изучить возможность внезапного нападения авианосной авиации на Перл-Харбор и разработать детальный план этой операции. До конца августа никто не был посвящен в этот секрет, пока Ямамото не созвал в Токио всех командиров и старших офицеров их штабов для проведения ряда тактических игр, в которых приняли участие сотрудники Генерального морского штаба. Адмирал Нагано, начальник Морского генерального штаба, лишь тогда впервые узнал об этом плане. Военные игры происходили в военно-морской академии в Токио. После того как во время этих игр нападающая сторона потеряла два из шести авианосцев, несколько офицеров штаба Нагано сочли эту операцию слишком рискованной и подлежащей обсуждению. Они не находили смысла в войне с США. Япония должна была сконцентрировать свои силы для захвата богатств южных островов, а если Америка помешает этому, выполнить свой старый план — перехватить Тихоокеанский флот и потопить его корабли в водах, омывающих Японию. Сам Нагано основательно сомневался, будет ли иметь успех операция авианосцев в такой поздний период — осень, декабрь. Но Ямамото и другие убедили его, доказав, что США в любом случае будут вынуждены выступить. Япония имела достаточное количество кораблей и самолетов как для нападения на Перл-Харбор, так и для удара в южном направлении. Почему бы не начать обе операции одновременно, прежде чем изменится мощь Тихоокеанского флота США?

К 13 сентября были закончены подготовительные работы штаба, которые легли в основу «Секретного оперативного приказа № 1 для Объединенного флота», подписанного 1 ноября.

Некоторые из офицеров штаба в своем энтузиазме дошли до того, что предлагали вслед за внезапной атакой провести десантную операцию по захвату острова Оаху, что на долгое время лишило бы США возможности [108] пользоваться базой в Перл-Харборе. Но Япония не располагала ни транспортами, ни торговыми судами и танкерами, необходимыми для снабжения армии вторжения на столь далеком расстоянии от метрополии. Все, что имела Япония, было необходимо для окончательного завоевания юго-западной части океана.

Поскольку было решено провести нападение на Перл-Харбор, возник вопрос — каким путем лучше всего подойти к цели. Северный путь, который был, в конце концов, избран, проходил по бурным водам, что очень затрудняло заправку кораблей в пути. Был предложен также средний маршрут — прямо на восток от Японии, южнее линии островов Мидуэй — Оаху, и южный путь — через Маршалловы острова. Оба последних маршрута проходили по более спокойным водам, что облегчало Ударному соединению заправку горючим. Но на двух последних маршрутах опасность оказаться обнаруженными торговыми судами была значительно больше, чем на северном. Кроме того, они проходили в радиусе действия американских разведывательных самолетов, базирующихся на островах Уэйк, Мидуэй, Пальмира и атолле Джонстон. Вследствие этого, для сохранения секретности было решено проложить курс соединению между Алеутскими островами и островом Мидуэй — где обычно стояла бурная погода. В том случае, если эти воды окажутся слишком неспокойными для заправки кораблей в море, эскадренные миноносцы будут отправлены обратно. Начиная с 15 сентября происходили бесчисленные совещания штабов армии и флота, на которых обсуждались вопросы, связанные с выполнением плана.

Было сформировано Ударное экспедиционное соединение, состоящее из 20 субмарин типа «I-9», пять из которых имели на своих палубах сверхмалые лодки. Применение таких лодок для этой цели было спланировано, [109] по крайней мере, за год до предполагаемого нападения на Перл-Харбор{94}.

Специальное обучение команд авианосцев и летного состава для участия в операции против Перл-Харбора началось в сентябре. На одном из необитаемых островов был построен макет острова Оаху. Особенное внимание было уделено сбрасыванию торпед в мелководных районах, подобных гавани Перл-Харбора. На авиационных торпедах были установлены специальные плавники — для того, чтобы они не уходили глубоко под воду. Торпеды предназначались для главного смертельного удара. Бомбардировщики были предназначены для высотного бомбометания, а пикирующие бомбардировщики — для нанесения первого удара, в то время как истребители осуществляли прикрытие своих бомбардировщиков и уничтожали самолеты противника и их экипажи на земле.

Само по себе размещение 450 самолетов на шести авианосцах было большим достижением для того времени. Из этих 450 машин 50 использовались для боевой воздушной разведки над своим флотом, 40 находились в резерве и не поднимались в воздух во время атаки, а 360 атаковали Оаху. Около 100 самолетов типа «Кейт»{95} были предназначены для высотного бомбометания, а 40 таких же машин были специально оборудованы для [110] сбрасывания торпед. 130 самолетов типа «Вэл»{96} были пикирующими бомбардировщиками и 90 машин «Зик»{97} — истребителями. На крейсерах и линкорах имелось еще 12 самолетов для разведки и патрулирования{98}.

5 октября на борту авианосца «Акаги», стоявшего на рейде Сибуси в заливе Ариакэ (остров Кюсю) было созвано совещание, на котором присутствовало более 100 летчиков авианосных групп. Этим летчикам было сказано под большим секретом, что им поручается уничтожить американский флот у Гавайских островов 8 декабря или немного ранее; адмирал Ямамото призвал их храбро сражаться, заверяя, что японцы захватят Филиппинские острова, Малаккский полуостров и Голландскую Ост-Индию{99}, прежде чем США смогут оправиться от удара.

Летчик, который делал доклад на этом совещании, вернулся на авианосец «Кага» в Саэки, в проливе Бунго, где его авианосная группа продолжала тренировку до 7 ноября. Эта группа тогда была обучена значительно лучше других японских авианосных групп.

К концу октября было закончено составление плана одновременного нападения, и 1 ноября адмиралам Ямамото на флагманском корабле «Нагато» в Саэки{100} была издана главная оперативная директива.

Спустя два дня в Токио Ямамото встретился с адмиралом Нагано, начальником Морского генерального штаба, который 3 ноября высказался за операцию.

7 ноября Ямамото установил 8 декабря как приблизительную дату начала операции — учитывая, что это было [111] воскресенье. Он знал привычки адмирала Киммеля приводить флот в Перл-Харбор к концу каждой недели. В тот же день 7 ноября он назначил вице-адмирала Т. Нагумо командующим Ударным соединением в Перл-Харбор.

Первый приказ адмирала Нагумо был передан с его флагманского корабля «Акаги» в Саэки 10 ноября. В этот день или ранее начальник штаба Объединенного флота контр-адмирал Ито разъяснил офицерам Ударного соединения их задачи.

По словам референта Ямамото, ее содержание было следующим:

«В Перл-Харборе сконцентрирован огромный флот. Этот флот будет полностью уничтожен одним ударом в самом начале военных действий. Если по какой-либо причине эта операция потерпит неудачу, наш флот больше никогда не сможет возродить свою мощь. Успех нашего неожиданного нападения на Перл-Харбор превратит эту операцию в Ватерлоо всей последующей войны. Поэтому имперский флот выделил самые лучшие соединения кораблей и самолетов, чтобы обеспечить свой успех.

Совершенно ясно, что даже если могущественная тяжелая промышленность Америки будет немедленно переориентирована на постройку кораблей, самолетов и производство других военных материалов, ей потребуется, по крайней мере, несколько месяцев на мобилизацию людских резервов против нас. Если мы приобретем стратегическое превосходство в самом начале... путем нападения и захвата всех ключевых позиций одним ударом, пока Америка еще не будет готова, то мы сможем захватить инициативу во всех дальнейших операциях.

Небо будет свидетелем справедливости нашей борьбы»{101}. [112]

Состав Ударного соединения во время нападения на Перл-Харбор{102}

Вице-адмирал Т. Нагумо, командующий 1-й авианосной эскадрой

Ударные военно-воздушные силы

Адмирал Нагумо

Первая бригада авианосцев

«Акаги» и «Кага»

Пятая бригада авианосцев

«Секаку» и «Дзуйкаку»

Вторая бригада авианосцев

Малые авианосцы «Хирю» «Сорю»

Силы прикрытия

Контр-адмирал С. Омори

Первая бригада эскадренных миноносцев

Эскадренные миноносцы «Таникадзе», «Уракадзе», «Исокадзе», «Хамакадзе», «Касуми», «Араре», «Кагеро», «Сирануи», «Акигумо».

Группа огневой поддержки

Контр-адмирал Д. Микава

Третья бригада линкоров

Линейные корабли «Хиэй» и «Кирисима»

Восьмая бригада крейсеров

Тяжелые крейсера «Тоне» и «Тикума»

Патрульный отряд

Капитан 1 ранга К. Имаидзуми

Подводные лодки I-19, I-21, I-23

Отряд нейтрализации острова Мидуэй

Капитан 1 ранга К. Кониси{103}.

Эскадренные миноносцы «Акебоно» и «Усио»

Вспомогательные корабли при Ударном соединении — 8 танкеров и транспортов. [113]

2. Выход Ударного соединения в море

Японские авианосцы «Акаги» и «Кага» были переделаны соответственно из линейного крейсера и линейного корабля и несколько уступали по своим размерам американским авианосцам «Лексингтон» и «Саратога». «Хирю» и «Сорю», спущенные на воду в 1938 г., имели длину 688 футов и водоизмещение около 17500 тонн, хотя их скорость равнялась скорости легких авианосцев; они были значительно больше, чем американские корабли типа «Индепенденс»{104}. Два более крупных авианосца, «Секаку» и «Дзуйкаку», были построены совсем недавно и имели 826 футов длины. Два линейных корабля типа «Конго» с 14-дюймовыми орудиями находились в строю уже свыше 25 лет, но недавно были модернизированы. Имея скорость 26 узлов, они были значительно быстроходнее, чем американские корабли того же года постройки{105}. «Тоне» и «Тикума» — крейсера более поздней постройки с 8-дюймовыми орудиями, были спущены на воду после заключения договора о сокращений вооружений и поэтому были крупнее (12000 т) и быстроходнее (33 узла), чем американские{106}. Эскадренные [114] миноносцы прикрытия «Касуми», «Сирануи» и «Таникадзе» являлись новейшими кораблями с водоизмещением 1650 т, они принадлежали к типу «Асасио» — «Кагеро» и несли по восемь 24-дюймовых торпедных аппаратов и шесть 5-дюймовых пушек длиной 50 калибров, установленных в башнях.

Мы еще не раз встретимся с этими прекрасными кораблями на страницах описания войны на Тихом океане. За исключением одного эскадренного миноносца «Усио» все они были потоплены артиллерийским огнем, торпедами или в результате атак с воздуха еще до окончания военных действий. Четыре авианосца погибли у острова Мидуэй, другие два были потоплены в 1944 г., оба линкора погибли возле Гуадалканала.

Ударное соединение последовательно группами вышло из военно-морской базы Курэ и прошло Внутренним Японским морем в промежутке между 10 и 18 ноября 1941 г. Корабли приняли брезентовые чехлы, предохраняющие орудия в штормовую погоду, а людям было выдано специальное теплое обмундирование. Экипажи считали, что соединение идет в район Датч-Харбора. Все корабли с момента выхода в море прекратили прямую радиосвязь, но остальная часть флота в Курэ передавала такое большое количество радиосообщений, что американская служба радионаблюдения не заметила никакого сокращения радиообмена во Внутреннем море. Офицер Разведывательного управления Тихоокеанского флота в Перл-Харборе заметил, что в эфире не было позывных двух соединений авианосцев, но адмирал Киммель не обратил на это внимания.

К 22 ноября корабли Ударного соединения встретились в заливе Хитокаппу у острова Эторофу, крупнейшего из островов Курильской гряды. В этой уединенной бухте не было никаких строений, кроме маленькой радиостанции, одного небольшого мола и трех домов рыбаков. Земля и холмы, лежащие за гаванью, были покрыты снегом. Это было идеальным местом для тайных встреч. [115]

Тысячи бочек с горючим были посланы сюда заранее. Теперь они загружались на авианосцы, ими заполнялись все свободные места, даже верхняя палуба — на случай возникновения затруднений в пополнении запасов горючего в море. Последние запасы продовольствия были перенесены на корабли и спущены в трюмы. Именно здесь, в заливе Хитокаппу, экипажам кораблей было объявлено место назначения.

«Воздушный налет на Гавайские острова, мечта осуществляется, — писал японский моряк Курамото. — Что-то скажут люди нашей родины, когда они услышат об этом? Думаю, они будут восхищены. Я вижу, как они пожимают друг другу руки и кричат от радости. Мы проучили англосаксонских негодяев!»{107}

25 ноября адмирал Ямамото издал приказ по Ударному соединению, в котором сообщал, что на следующий день эскадра выходит в море и направляется в воды Гавайских островов для того, чтобы начать военные действия против главных сил военно-морского флота США на Гавайях, нанеся им смертельный удар. Первый воздушный налет планируется на рассвете, точное время будет объявлено в следующем приказе.

Если переговоры с США окажутся успешными, отряд должен будет находиться в боевой готовности для возвращения или выполнения дальнейших указаний.

В 9 ч. утра 26 ноября мощный авианосный флот вышел в море из залива Хитокаппу, преодолевая туман и непогоду{108}.

Шесть авианосцев шли двумя параллельными колоннами. Концевыми кораблями были линкоры, слева шло два эскадренных миноносца, справа — три подводные лодки и тяжелые крейсера, на расстоянии нескольких [116] миль в сторону от каждого фланга соединения. Остальные эскадренные миноносцы шли кильватерной колонной в нескольких милях впереди — для разведки. Был дан приказ топить все замеченные торговые корабли американского, британского и голландского флотов и посылать на все нейтральные корабли абордажные отряды, чтобы предотвратить передачу радиосообщений. Но на пути было встречено лишь одно японское судно.

Ударное соединение шло на юго-восток до пункта 43° северной широты и 159° 30' восточной долготы, откуда оно повернуло к намеченному району заправки горючим (около 170° восточной долготы), куда следовало прибыть к 3 декабря{109}.

Тихоходность транспортов и необходимость экономить горючее вынуждали соединение идти со сравнительно небольшой скоростью. Велось строгое прослушивание всех радиопередач из Перл-Харбора, чтобы узнать — не раскрыт ли секрет. Но пока все шло нормально. Ямамото приказал Ударному соединению отказаться от своей задачи и лечь на обратный курс в случае, если оно будет обнаружено до 6 декабря. Если же оно будет обнаружено 7 декабря (по времени восточного полушария), адмирал Нагумо сам решит — совершать нападение или нет.

Соединение обнаружено не было. Отчасти причиной этого стала штормовая погода и туман. Сигнальные флаги рвало в клочья, людей смывало волнами за борт, сигнальщики падали с ног. Когда же погода улучшалась, вновь начинались противовоздушные учения, а летчики знакомились с картами и разведывательными данными — до тех пор, пока не изучили географию Оаху лучше, чем ее знали жители Гавайских островов. [117]

1 декабря, как выяснилось позже, Совет министров ратифицировал решение Тодзио о начале военных действий 8 декабря. 2 декабря адмирал Ямамото со своего флагманского корабля, стоящего во Внутреннем море, передал шифрованный приказ: «Взойдите на гору Нийтака», что значило «продолжаете атаку», и утвердил дату 8 декабря как 1-й день операции.

На кораблях Ударного соединения было введено затемнение, а 2 декабря был издан приказ о готовности № 2.

3 декабря море было достаточно спокойно для проведения успешной заправки горючим. На следующий день вечером соединение находилось в 900 милях севернее острова Мидуэй, и повернуло к югу.

С этого момента мы будем указывать время Западного полушария и гавайское. Японцы продолжали пользоваться временем своей родины{110}.

Ранним утром 6 декабря из Имперского штаба в Токио были получены последние сведения о кораблях, находящихся в Перл-Харборе: 7 линкоров, 7 крейсеров и ни одного авианосца. На картах, которыми были снабжены пилоты, были внесены соответствующие исправления{111}.

В 21 ч. Ударное соединение достигло меридиана Оаху — 158° западной долготы — и пункта, расположенного на 490 миль севернее острова{112}. [118]

Весь личный состав авианосцев, занятый на нижней палубе, был вызван наверх. На мачте корабля «Акаги» был поднят флаг «Z», который развевался на флагманском корабле адмирала Того во время Цусимского боя в 1905 г. Командиры произносили речи. Это был момент общего подъема.

Курс был изменен прямо на юг и все боевые корабли, идя со скоростью 26 узлов, покинули суда снабжения до нового рандеву с ними. Темной ночью, по бурному морю, авианосцы направлялись к своей исходной позиции — 26° северной широты и 158° западной долготы в 275 милях к северу от Перл-Харбор.

Тяжелые крейсера вышли к этой позиции раньше авианосцев, и около 6 утра с них уже поднялось четыре самолета типа «Зеро»{113} с целью произвести разведку района Перл-Харбора и уточнить пребывание там Тихоокеанского флота. На этот момент в базе находились все корабли, кроме самых ценных трех авианосцев.

Если бы на американском флоте была объявлена боевая тревога и корабли вышли бы в море, японские самолеты располагали бы достаточным количеством горючего, чтобы преследовать их на расстояние 150 миль к югу от Перл-Харбора — в случае, если бы американский флот не смогли бы обнаружить японские разведывательные самолеты. Ударное соединение имело указания произвести поиск вокруг островов и выбрать новый пункт для подъема своих самолетов в воздух.

Но все шло согласно плану.

Адмирал Нагумо достиг своей исходной позиции около 6 часов утра. В темноте перед рассветом облачность опустилась еще ниже, бурные валы захлестывали взлетные палубы, дул свежий норд-ост. С авианосцев немедленно начали подниматься в воздух самолеты первой волны — 40 машин типа «Кейт», вооруженных [120] авиационными торпедами, еще 50 таких же машин для высотного бомбометания, 50 пикирующих бомбардировщиков типа «Вэл» и 50 истребителей «Зик». Поднявшись в воздух, они кружились несколько южнее соединения, ожидая приказания командиров групп о вылете в район целей{114}.

Горы Ваианае и Кулау были окутаны облаками, но их южные склоны, спускавшиеся к Перл-Харбор и Гонолулу, были ясно видны.

«Перл-Харбор, окутанный утренним туманом, был погружен в сон, — писал позднее капитан 2 ранга Накая, который вел первое звено самолетов. — В гавани было тихо и спокойно, не видно даже признака дыма на кораблях, находящихся в бухте острова Оаху. Построенные в строгом порядке бараки и извивающаяся белая лента автомобильной дороги, поднимавшейся к вершине горы, являлись прекрасными ориентирами для атаки во всех направлениях. Внутри гавани, стоя на якорях, растянулись [121] в линию крупные корабли Тихоокеанского флота — по 2 корабля борт к борту»{115}.

Было 7 ч. 50 мин. утра 7 декабря 1941 года. Пробил роковой час для боевых сил Тихоокеанского флота, для десятков воздушных и морских самолетов в Оаху, и для всего их личного состава, состоящего более чем из 2000 солдат и офицеров.

3. Действия передового отряда подводных лодок{116}

Неотъемлемой, хотя и не самой заметной составной частью японских боевых сил во время нападения на Перл-Харбор был передовой отряд, состоящий из 30 подводных лодок различных типов. Перед подводными лодками было поставлено три задачи: разведка, обеспечение связи Ударного соединения и уничтожение кораблей, ускользнувших от воздушной атаки. Задачи не были выполнены, а японцы оказались жестоко наказаны.

16 участвовавших в операции подводных лодок были субмаринами большого радиуса действия с надводным водоизмещением 1965 т и длиной 320 футов, они имели крейсерскую скорость 14 узлов с радиусом действия 12000 миль.

11 из них несли небольшие гидросамолеты, находящиеся позади орудийных установок; другие пять имели на борту сверхмалые подводные лодки длиной от 41 до 45 футов, вооруженные торпедами и приводимые в движение аккумуляторными батареями. Эти пять сверхмалых лодок с командами по 2 человека назывались «Особым ударным отрядом». Они были прикреплены к крупным подводным лодкам тяжелыми скобами, связь с лодкой-носителем осуществлялась посредством [122] люков и телефона. Выполнение самоубийственного задания является признаком храбрости в японском смысле этого слова, поэтому было много желающих войти в состав экипажей подводных лодок{117}.

Большие подводные лодки вышли из Курэ и Иокосуки 18–20 ноября с заходом для заправки горючим и пополнения боевыми запасами в лагуну Кваджалейн на Маршалловых островах. Часть из них направилась на юг для наблюдения за островами Самоа и Фиджи; остальные двинулись к Гавайским островам. К 5 декабря (по времени Западного полушария) они вели разведку и охранение в секторах, центром которых был Перл-Харбор — ближайшая на расстоянии 8,5 мили и самая дальняя на расстоянии 100 миль от входа в гавань. Эту разведку Информационный отдел Морского министерства Японии описывает как

«...дерзкое, несравнимое ни с чем наступление на Перл-Харбор, проведенное Особым Ударным, отрядом... при нанесении удара Америке, не признававшей задачи установления мира во всем мире»{118}.

Эта атака началась в ночь на 7 декабря, когда пять подводных сверхмалых лодок было опущено на воду с их кораблей-носителей. Командир одного из двух небольших вспомогательных минных тральщиков американского флота, занимавшегося своим повседневным делом недалеко от входа в гавань, первым вступил в [123] контакт с неприятелем. В 3 ч. 42 мин., еще за четыре часа до начала воздушной атаки, он заметил перископ сверхмалой подводной лодки, проходившей на расстоянии менее двух миль от входа в гавань. Свои наблюдения он передал на эсминец «Уорд», который в ту ночь нес дозор{119}. «Уорд» в течение двух часов разыскивал подводную лодку, а в 6 ч. 33 мин. эта или другая подводная лодка была замечена с борта летающей лодки «Каталина». Подводная лодка, очевидно, следовала за ремонтным судном США «Антарес», надеясь войти в гавань под килем буксируемой им баржи{120}. В это время «Уорд» находился поблизости, он атаковал лодку в 6 ч. 45 мин. и потопил ее артиллерийским огнем и глубинными бомбами. В 6 ч. 54 мин. с борта «Уорда» командующему 14-м военно-морским районом было послано шифрованное донесение, в котором сообщалось следующее: «Мы атаковали, обстреляли и сбросили глубинные бомбы на подводную лодку, крейсировавшую в пределах наших территориальных вод». Благодаря тому, что произошла задержка при расшифровке, это донесение попало к дежурному офицеру (капитан-лейтенант Гарольд Камински) 14-го военно-морского района только в 7 ч. 12 мин.{121} Он передал это сообщение адмиралу Блоку, который сразу же приказал эсминцу «Монахэн» выйти на помощь «Уорду»{122}. Между 7 ч. 20 мин. [124] и 7 ч. 25 мин. адмирал Блок связался по телефону с дежурным офицером штаба адмирала Киммеля, который в свою очередь позвонил по телефону адмиралу Киммелю, ответившему ему, что он сейчас прибудет в штаб. Именно поэтому адмирал Киммель находился на пути к своему штабу в тот момент, когда начали падать авиабомбы{123}.

Из-за совершенно непонятной халатности противоторпедная сеть, которую открыли в 4 ч. 58 мин., чтобы пропустить тральщик, так и не была закрыта до 8 ч. 40 мин{124}.

Вследствие этого по крайней мере одна сверхмалая подводная лодка сумела проникнуть в гавань. Эсминец «Монахэн» обнаружил ее, что будет описано ниже. Другая подводная лодка наткнулась на рифы, восточнее входного канала — она была там обнаружена эсминцем «Хелм» и обстреляна в 8 ч. 17 мин; ей удалось сойти с рифа, она погрузилась, но из-за полученных повреждений была вынуждена выброситься на берег с наветренной стороны Оаху близ аэродрома Беллоуз, где командир лодки сдался{125}. На карте района Перл-Харбора, взятой на этой лодке, был отмечен ее курс, проходивший вокруг острова Форд{126}. Судьба двух других карликовых подводных лодок точно неизвестна — возможно, они были уничтожены во время противолодочных атак, проведенных кораблями флота США «Сент-Луис», «Блю», «Рэмси» и «Бриз». Во всяком случае, Япония потеряла все пять сверхмалых подводных лодок, которые сами не причинили никакого ущерба{127}. [125]

Благодаря интенсивной противолодочной обороне, осуществляемой эсминцами и другими кораблями, удалось предотвратить нападение крупных подводных лодок водоизмещением 1900 т. Ими не был торпедирован ни один из многочисленных кораблей, входивших и выходивших из Гонолулу и Перл-Харбор. Большинству из двадцати подводных лодок, оперировавших южнее Оаху, через несколько дней было приказано вернуться в Японию, а пять лодок было направлено к западному побережью США. Одна из них, I-170, была потоплена в пути самолетом США с авианосца «Энтерпрайз», а остальные потопили несколько торговых судов близ побережья Калифорнии и Орегона.

Таким образом, операция передового отряда подводных лодок полностью провалилась. Она не нанесла никакого ущерба, а Япония потеряла все пять карликовых и одну большую подводную лодку.

4. Воздушные атаки 7 декабря{128}

Внезапное нападение

Воскресное утро 7 декабря, которое навсегда останется в памяти символом национального позора, было в Перл-Харборе очень ясным. Согласно Навигационному альманаху, солнце взошло в 6 ч. 26 мин. — но в это время года солнце еще находится за горами Танталус и Олимпус, которые обычно ночью скрываются [126] в тучах. Поэтому в 7 ч. утра солнце осветило лишь сахарные плантации, расстилающиеся вдоль склонов Айэа, и водные просторы Перл-Харбор. Даже для Оаху, отличающегося прекрасной погодой в течение всей зимы, это утро было необычайно ясным и спокойным. В то время как команды кораблей, стоявших в гавани, заканчивали воскресную уборку, раздался сигнал к завтраку. На кораблях находилось всего около 25% их личного состава, так как флот, стоящий в гавани, обычно находится в готовности №3{129}. Из 70 боевых кораблей и 14 вспомогательных судов{130} только эсминец «Хелм» был на ходу{131}. Около 8 ч. утра на всех кораблях флота готовились к подъему флагов. В 7 ч. 30 мин. с эсминца «Аллен» заметили 20 или 25 самолетов, кружившихся на высоте 5000 футов (2000 м), но, ввиду того, что происходили частые воздушные учения, на это не обратили внимания. Это были самолеты типа «Вэл», благодаря высокой скорости, первыми достигшие цели и ожидавшие подхода торпедоносцев.

Контр-адмирал В. Р. Фарлонг, командующий минным соединением Тихоокеанского флота, находился на [128] «Оглала», стоящем рядом с крейсером «Хелена» у мола в самом удобном месте для наблюдения последовавших событий. Еще в 7 ч. 55 мин. он заметил самолет, летящий с севера над островом Форд. Затем раздался взрыв бомбы в южной части острова, был виден столб воды и обломки. Контр-адмирал решил, что это случайное падение бомбы с одного из своих самолетов{132}. Самолет повернул в сторону фарватера между кораблем и островом Форд, и Фарлонг увидел на его крыльях японские опознавательные знаки. Он вызвал Генеральный штаб, доложил, что в данный момент на флоте в Перл-Харбор он является старшим офицером эскадры, и немедленно дал сигнал на выход всех кораблей в море{133}.

Почти одновременно с падением первой бомбы с сигнальной башни в Перл-Харборе позвонили в штаб адмирала Киммеля и сообщили, что происходит воздушный налет противника, а не учение.

В 7 ч. 58 мин. контр-адмирал Патрик Н. Л. Беллингер из своего штаба, расположенного на острове Форд, передал по радио сообщение о воздушном налете на Перл-Харбор{134}. В одну минуту США превратились из [129] нейтральной в воюющую державу; 7 декабря стало первым днем войны, продолжавшейся 1351 день.

Атаки против линейных кораблей{135}

Казалось бы, лучше будет начать с 1-й фазы — но для того, чтобы изложить историю каждого корабля, приходится охватывать и более поздние фазы боя.

Во время 1-й фазы произошел налет группы самолетов с японских авианосцев, которая, согласно сообщению капитана 1 ранга Футида — старшего офицера ударной группы и ее активного участника — состояла из 40 «Кейт», вооруженных торпедами, 50 высотных бомбардировщиков «Кейтов», 50 пикирующих бомбардировщиков типа «Вэл» и 50 истребителей типа «Зик». Несколько атак 2-й фазы, по-видимому, были проведены запоздавшими самолетами первой волны. 3-я и 4-я фазы атаки были проведены второй волной самолетов с авианосцев, в которую входило 50 высотных бомбардировщиков типа «Кейт», 80 — типа «Вэл» и 40 истребителей типа «Зик». (Допрос японских официальных лиц, с. 23). [130]

Эти цифры приведены в «The Campaigns of the Pacific War», они значительно отличались от тех, которые были даны в «Navy Folder». Судя по всему, в ряде документов отдельно учтены самолеты, совершавшие атаки по аэродромам.

Хотя в Перл-Харборе находились 94 корабля американского военно-морского флота, из которых можно было выбирать, японцы хорошо знали, чего хотели. Главной их целью были 8 линкоров. Летчики, хорошо осведомленные и снабженные точными картами, знали, что корабли стояли поодиночке или по двое у больших пирсов{136}, расположенных вдоль южного побережья острова Форд. Еще до 8 ч. 25 мин. самолеты-торпедоносцы совершили четыре захода, главный из них был проведен 12 самолетами типа «Кейт», которые пролетели с юга через мыс Мэри, снизились и сбросили свои торпеды. Вторая атака торпедоносцев была проведена тремя самолетами на те же корабли; во время третьей атаки один самолет обрушил свой груз на крейсер «Хелена»; во время четвертой атаки объектом нападения пяти самолетов, пришедших с севера, были корабли, стоящие у причалов в северной части острова Форд, где обычно стояли два-три авианосца{137}.

Почти через 5 минут после первой торпедной атаки линкоры подверглись нападению пикирующих бомбардировщиков, которое трудно было отразить из-за незначительного [131] количества зенитных орудий на кораблях. После того как самолеты «Кейт» и «Вэл» сбросили свои торпеды и бомбы, они продолжили летать над целью, расстреливая людей. Через полчаса после начала боя линкор «Аризона» уже был в огне, «Оклахома» опрокинулась, «Вест Вирджиния» затонула, «Калифорния» погружалась в воду. Все другие линкоры (кроме «Пенсильвании», стоящей в сухом доке) получили серьезные повреждения. К 8 ч. 25 мин. утра японцы расправились приблизительно с 90% намеченных ими объектов. Они уничтожили боевую силу Тихоокеанского флота.

Теперь рассмотрим события, происшедшие на каждом из кораблей{138}. «Вест Вирджиния», один из новейших линкоров, спущенных на воду 1 декабря 1923 г., был поврежден первым и последним; после ремонта он вернулся в строй. В левый борт «Вест Вирджинии» попало шесть или семь торпед и как минимум две бомбы, в результате взрыва одной из которых на корабле начался пожар. Первые торпеды попали в корабль еще в 7 ч. 56 мин.

Две случайности избавили линкор «Вест Вирджиния» от печальной участи кораблей, получивших даже меньшие повреждения. Вахтенный офицер увидел взрыв бомбы в ангарах острова Форд — но подумал, что это взрыв на борту «Калифорнии», которая стояла в пределах видимости. Он немедленно отдал приказ о спуске на воду шлюпок со спасательной партией. Сотни матросов выбежали на палубу, чтобы выполнить приказ — и это спасло им жизнь. Одним из первых выбежал на палубу лейтенант Уайт. Он увидел самолет [132] «Кейт», заходивший на цель и подал сигнал «боевая тревога» еще до того, как была сброшена первая торпеда.

На линейном корабле «Вест Вирджиния» первыми торпедными попаданиями были выведены из строя силовые установки, освещение, связь и все зенитные орудия левого борта. Корабль так быстро начал крениться, что для ведения огня зенитными орудиями правого борта потребовался двойной ряд подносчиков снарядов — первый нес снаряд, а второй поддерживал первого. Капитан-лейтенант Харпер, находившийся на центральном посту, отдал приказ затопить отсеки правого борта — но этот приказ не мог быть выполнен, так как была прервана телефонная связь. Один из лейтенантов по своей инициативе с помощью боцмана начал выравнивать корабль. Благодаря затоплению отсеков и благодаря тому, что швартовые канаты, соединявшие линкор с «Теннесси», несколько поддерживали корабль, крен уменьшился с 26° до 15°, и поэтому «Вест Вирджиния» только опустилась на дно, а не перевернулась, ее надстройки и палуба остались над водой.

Уже спустя пять минут после того, как зенитные орудия открыли огонь, был израсходован весь боезапас. Тогда организовали подачу снарядов из порохового погреба.

В течение полутора часов весь экипаж линкора продолжал вести огонь, были эвакуированы только раненые. За это время корабль неоднократно подвергался обстрелу японских самолетов и нападению пикирующих бомбардировщиков. Зенитчики, несмотря на сильный крен, продолжали вести огонь из своих орудий. Взрывной волной около ста человек было сброшено в воду.

Около 10 ч. 05 мин., когда весь боезапас был израсходован, все надстройки пылали, был отдан приказ оставить корабль.

Из 87 офицеров и 1454 матросов, находившихся на борту линкора, погибло 2 офицера, было убито и пропало [133] без вести 103 матроса; кроме того, было ранено 52 человека — но они скоро вернулись в строй{139}.

Людские потери оказались весьма незначительными по сравнению с повреждениями, полученными кораблем, что является результатом высокой дисциплины команды и своевременно поданного сигнала «боевой тревоги».

«Теннесси», один из пяти линкоров с турбоэлектрическими установками, находившийся в строю с 1921 г., стоял на якоре рядом с «Вест Вирджинией» и был защищен ею от попадания торпед. В самом начале боя в корабль попало две бомбы. Первая бомба угодила в центральное орудие 2-й башни, ее осколком был убит командир «Вест Вирджинии» Бенион; другая бомба попала в башню № 3, пробила 5-дюймовую броню и взорвалась внутри — к счастью, с небольшой силой{140}. Однако наибольшие повреждения корабль получил от пожара, начавшегося в трюме, и пылающей нефти с «Аризоны», стоявшей на якоре всего в 75 футах от его кормы.

Команда «Теннесси» успевала гасить пожары, а также оказывала помощь другому линкору. Борьба с огнем продолжалась в течение всего дня и ночи, люди отрывались лишь для легкого завтрака. Потери этого корабля оказались невелики: пять убитых и без вести пропавших матросов, один офицер и 20 матросов было ранено — из 94 офицеров и 1372 матросов, находившихся на борту на 1 декабря. Хотя силовые установки корабля не были повреждены, он был прижат к стенке севшим на грунт линкором «Вест Вирджиния», и [134] оказалось очень трудно сдвинуть его с места. Лишь к 20 декабря корабль вышел в море. Вместе с «Мэрилендом» и «Пенсильванией» он был капитально отремонтирован и модернизирован в ремонтном центре для линкоров, расположенном на западном побережье США в Бремертоне.

Линкор «Аризона» стоял за кормой «Теннесси» и принял на себя наиболее сильные удары по сравнению с другими кораблями флота, потери корабля в людях также были наиболее значительны. Хотя он и стоял в середине, но оказался не защищен, так как по соседству с ним стоял ремонтный корабль «Весталь», корпус которого был почти на 100 футов короче корпуса линкора. Ремонтное судно, остававшееся на месте во время атаки «Аризоны», получило два бомбовых попадания, которые серьезно повредили его, но оно все же вышло в море в 8 ч. 45 мин. и выбросилось на отмели Аиеа.

«Аризона», еще не успев сообщить в штаб об ожесточенной битве и объявлении боевой тревоги, получила несколько серьезных торпедных и бомбовых попаданий. Одна торпеда прошла впереди «Весталя» и ударилась о башню № 1, но уничтожен линкор был тяжелой бомбой, попавшей во 2-ю башню и взорвавшейся в одном из пороховых погребов — до того, как погреб смогли затопить, поскольку ключи от него не были найдены. Этот взрыв полностью уничтожил носовую часть корабля. Столб пламени поднялся вверх на высоту до 500 м. Было убито множество людей, включая контр-адмирала Кида, находившегося на сигнальном мостике, и капитана 1 ранга, который стоял в штурманской рубке. Это случилось, очевидно, около 7 ч. 56 мин. Вслед за этим вторая бомба упала на груду обломков, третья — на палубу, а четвертая пробила переднюю стенку 4-й башни; следующие четыре бомбы снесли все палубные надстройки между мостиком и фок-мачтой. «Аризона» основательно накренилась, но швартовые канаты выдержали, и линкор не перевернулся. [135] Это было страшное зрелище: свыше тысячи человек корчились в огне и кидались в воду.

«Аризона» потеряла почти 4/5 своего личного состава: из 100 офицеров и 1411 матросов, числившихся на корабле на 1 декабря, 47 офицеров и 1056 матросов были убиты или пропали без вести, пять офицеров и 39 матросов были ранены.

«Невада», в одиночку стоявшая за кормой «Аризоны» последней в шеренге линкоров, не была скована в своих маневрах. Батарея 5-дюймовых орудий левого борта сбила один или два торпедоносца. Еще один самолет был сбит огнем 12,7-мм пулемета. Возможно, благодаря такой точной стрельбе своей артиллерии, «Невада», несмотря на опасную позицию, получила только одно попадание торпеды в носовую часть. Взрыв образовал отверстие в 46 футов длиной и 30 футов высотой, разрушил много отсеков, но не повредил машинное отделение.

Около 8 ч. 25 мин. корабль подвергся атаке пикирующих бомбардировщиков, в результате которой «Невада» получила два или три попадания. Несмотря на большую пробоину, дежурный офицер решил выйти в море.

Незадолго до 9 ч. утра контр-адмирал Фарлонг на «Оглала», наблюдая в фарватере взрывы, похожие на взрывы магнитных мин, скомандовал «Неваде» обходить остров Форд с севера — но линкор уже шел в южном направлении и благополучно прошел место взрывов. Звено пикирующих бомбардировщиков «Вэл», собиравшихся атаковать «Пенсильванию», заметило движущийся корабль и направило на него свой удар. Когда «Невада» достигла точки, противоположной плавучему сухому доку, она имела вид обреченного корабля. Линкор получил множество попаданий, столбы воды, поднимавшиеся в результате взрывов упавших рядом бомб, почти скрыли корабль из виду. Адмирал Фарлонг вызвал два буксира [136] и приказал им пойти на помощь линкору, опасаясь, что он затонет на фарватере.

Буксиры подошли к «Неваде» и помогли ей отойти в сторону. Корабль выбросился на берег у мыса Ваипио против южной оконечности острова Форд. Экипажу удалось погасить возникший на корабле пожар.

Кроме торпеды в «Неваду» попало по крайней мере пять бомб. Носовая часть была сильно повреждена, были также повреждены все палубные надстройки, а штурманская рубка совершенно уничтожена — но машинное отделение не пострадало. Из общего числа 94 офицеров и 1340 матросов было убито 3 офицера и 47 матросов, а 5 офицеров и 104 матроса было ранено. 12 февраля «Невада» была поднята и отбуксирована в Паджет-Саунд. В конце 1943 г. линкор вернулся в строй.

Два оставшихся линкора, «Мэриленд» и «Оклахома», были пришвартованы и следующему пирсу. Последний, стоявший с внешней стороны, был поврежден в самом начале боя. Через несколько минут после того, как в южной части острова Форд разорвалась первая бомба, в «Оклахому» почти одновременно попало три торпеды, и корабль получил крен до 35°. На то, чтобы принять какие-то меры и не дать кораблю опрокинуться, уже не было времени, а сильный крен мешал вести огонь из орудий. Командир корабля находился на берегу. Было принято решение оставить корабль, и отдан соответствующий приказ. Матросы стали перебираться через правый борт линкора. Когда корабль уже начал переворачиваться, в него попало еще две торпеды. «Оклахома» перестала переворачиваться только тогда, когда ее мачты уперлись в дно гавани. Через 20 минут после начала атаки линкор накренился на 150°, его правый борт и часть киля возвышались над водой. Из 82 офицеров и 1272 матросов, находившихся не борту, погибло 20 офицеров и 395 матросов, а 2 офицера и 30 матросов было ранено. [137]

«Мэриленд», защищенный от попадания торпед линейным кораблем «Оклахома», оказался самым счастливым линкором. Сразу же после начала атаки пулеметным огнем он сбил один из торпедоносцев еще до того, как самолет начал пикирование. Из общего числа 106 офицеров и 1496 матросов, находившихся на борту корабля, только 2 офицера и 2 матроса были убиты или пропали без вести, 14 матросов было ранено. Корабль получил повреждения только в результате разрыва одной бомбы на полубаке и от бомбы, пробившей корпус корабля ниже ватерлинии и взорвавшейся в трюме. К 20 декабря ремонтная верфь, не вводя линкор в сухой док, исправила все повреждения, полученные во время боя, и в феврале 1942 г. «Мэриленд» вернулся в строй.

Линкор «Калифорния», флагманский корабль вице-адмирала Пая, стоявший у самого южного пирса, хотя и был поврежден последним, но менее других подготовился к отражению удара. Большая часть офицеров находилась на берегу, оставшиеся на корабле офицеры действовали медленно и необдуманно, а материальная часть корабля не была подготовлена к отражению атаки{141}. [138]

В 8 ч. 05 мин., прежде чем была объявлена боевая тревога и сразу же как только был открыт пулеметный огонь, две торпеды, идущие на большой глубине, попали в «Калифорнию» ниже броневого пояса. Одна торпеда угодила прямо под мостик, другая — под нижнюю часть башни №3. Из-за того, что корабль не был приведен в боевую готовность, эффект попадания торпед оказался гибельным. Линкор начал крениться на правый борт. Своевременное, но несколько необычное затопление отсеков корабля, проведенное лейтенантом запаса морских сил, не дало кораблю опрокинуться — но из-за взрыва нефтяных цистерн от прямого попадания торпеды вода хлынула в машинное отделение. Прежде чем удалось подвести пластырь, на корабле погас свет и отказали машины. Было 8 ч. 10 мин., все зенитные батареи вели огонь. Снаряды подавались вручную. В 8 ч. 25 мин. бомба, попавшая в погреб зенитных снарядов, взорвалась, убив около 50 матросов; вторая бомба повредила плиты носовой брони. В 8 ч. 55 мин. был восстановлен свет, пущена машина и остановлен напор воды. В 9 ч. 10 мин. «Калифорния» уже была готова отойти от пирса своим ходом.

Но прежде чем было отдано приказание дать ход, гонимая ветром горящая нефть разлилась по кораблю и охватила корму огнем. К 10 ч. 02 мин. командир отдал приказ покинуть корабль. Вскоре после того как сильным ветром горящая нефть была снесена, в 10 ч. 15 мин. командир приказал всем вернуться на корабль — но не все подчинились этому приказу.

Хотя минные тральщики «Вирео» и «Боболинк», стоящие рядом с линкором, помогали своими насосами откачивать воду, «Калифорния» медленно погружалась. Приостановить приток воды, поступавшей в були через огромные пробоины, полученные в результате торпедных попаданий, было невозможно{142}. Возможно, с помощью водолазов его еще можно было удержать его на плаву. Но их не оказалось, и корабль медленно [139] погружался в ил. Окончательно погрузился он только в ночь на среду 10 декабря. Из находившихся на борту 120 офицеров и 1546 матросов шесть офицеров и 92 матроса были убиты или пропали без вести, три офицера и 58 матросов оказались ранены. В марте 1942 г. «Калифорния» была поднята и своим ходом ушла в Бремертон, где была отремонтирована и приняла участие в операции на островах Гилберта.

С этой же стороны острова Форд стояла еще только плавучая база гидросамолетов «Эйвосет», переделанная из минного тральщика. Установленные на ней два 3-дюймовых 50-калиберных орудия открыли огонь через 7 минут после начала атаки и сбили один самолет типа «Кейт», который уже сбросил торпеду по «Калифорнии».

К северо-западу от острова Форд

Четвертая группа торпедоносцев, прибывших в 8 ч. утра, зашла с той стороны острова Форд, где были пришвартованы плавучая база гидросамолетов «Танжер», корабль-мишень «Юта» и легкие крейсера «Рейли» и «Детройт». «Танжер» первым открыл огонь, и к 8 ч. 40 мин. его 3-дюймовая батарея сбила один самолет, а пулеметы обстреляли еще два, один из которых потерял управляемость и разбился о подъемный кран, находящийся на правом борту плавучей базы «Кертисс», а другой упал близ панамериканского дока в Перл-Сити.

Старый линкор «Юта», переделанный в корабль-мишень, уже через 5 минут после начала атаки получил попадание двух торпед и начал быстро погружаться. Старший офицер скомандовал: «Все наверх, покинуть [140] корабль через правый борт». Как только команда начала уходить с корабля (некоторые матросы выбирались через иллюминаторы в каюте командира), самолеты типа «Кейт» вернулась, и начали расстреливать их. К 8 ч. 12 мин. «Юта» перевернулась вверх килем.

Легкий крейсер «Рейли» стоял на якоре впереди «Юты». Все его орудия были в действии, когда торпеда попала в кочегарку №2. В пробоину хлынула вода, затопив кочегарку и носовое машинное отделение. Благодаря своевременно принятым мерам корабль не перевернулся. Позднее, во время атаки пикирующих бомбардировщиков, одна бронебойная бомба, пробив тонкую броню корабля, разорвалась на дне гавани. Зенитными орудиями корабля было сбито несколько самолетов. «Рейли» был успешно отремонтирован в Перл-Харборе в середине февраля. Легкий крейсер «Детройт», последний корабль в этом ряду, не был задет торпедой и не получил никаких повреждений.

Эти четыре корабля, стоявшие к северу от острова Форд, получили существенную поддержку от эскадренных миноносцев, стоявших в бухте Ист-Лох, от плавучей базы «Кертисс» и ремонтного судна «Медьюза», стоявших у входа в залив Мидл-Лох и, наконец, от минного заградителя, стоявшего к северо-западу от них.

Эскадренные миноносцы по приказу командира соединения в 8 ч. 26 мин. пытались выйти в море. Корабли развили ход, ведя непрерывный огонь по самолетам. «Олвин» открыл стрельбу в 7 ч. 58 мин. и через час вышел в море, причем командир его догнал корабль на моторном катере.

За две минуты до начала атаки эсминец «Монахэн» приготовился к выходу в море, чтобы сменить «Уорд», и вышел в море первым в 8 ч. 27 мин. Эсминец «Монахэн» через 8 минут после того, как были отданы швартовы, шел медленным ходом к северу от острова Форд. Сигнальщик увидел на плавучей базе «Кертисс» сигнал о появлении подводной лодки противника. [141] Через 2 минуты лодку обстреливали с «Кертисса» и «Медьюзы». Торпеда, выпущенная подводной лодкой, миновала «Кертисс» и попала в док в Перл-Сити. Когда эскадренный миноносец подошел для пополнения боезапасами, борьбу с огнем вели две вспомогательные команды. Первый выстрел «Монахэна» попал рикошетом в баржу с подъемным краном, стоявшую близ Беконинг-пойнт. Эсминец пошел на таран. Карликовая подводная лодка выпустила торпеду в «Монахэн», но та вновь прошла мимо и ударилась о берег. В 8 ч. 43 мин. «Монахэн» таранил подводную лодку, забросал ее глубинными бомбами и потопил. Когда «Монахэн» подходил к «Кертиссу», нос его ударился о баржу, охваченную пламенем. На отходе раздался сигнал противолодочной тревоги, и был дан один выстрел по предмету, оказавшемуся буем. Затем «Монахэн» вышел из гавани, и остальная часть дня была посвящена исправлению повреждений, полученных кораблем. «Кертисс» не затонул. Один из снарядов, выпущенных «Кертиссом» и одновременно другими кораблями (включая эсминец «Блю», который теперь входил в гавань позади «Монахэн»), в 9 ч. 05 мин. попал в самолет типа «Вэл», пикировавший на остров Форд. Пилот или потерял управление, или решился на таран — самолет ударился о правый борт плавучей базы, загорелся и поджег корабль. Еще до полной ликвидации пожара несколько самолетов вновь атаковали «Кертисс», причем одна из бомб взорвалась в ангаре. Огонь разгорелся с новой силой, при этом погибло 20 и было ранено 58 матросов. Команда плавучей базы вела огонь из пулеметов и сбила самолет, который взорвался в воздухе. Через полчаса огонь на корабле был потушен. Четыре эскадренные миноносца, переоборудованные в минные заградители, стоявшие в двух ковшах к северо-западу от «Медьюзы» в бухте Мидл-Лох, также вели огонь, сбив зенитными снарядами несколько самолетов. Большая часть этих кораблей вышла в [142] море между 9 ч. 15 мин. и 10 ч. утра, где и оставалась почти до конца следующего дня.

Пять эскадренных миноносцев 1-го дивизиона, стоявших к северо-востоку от острова Форд, рядом с плавучей базой «Доббин», стали мишенями во время атак бомбардировочной авиации в 9 ч. 10 мин. и в 9 ч. 45 мин. На плавучей базе во время первой атаки было убито 3 матроса и ранено несколько человек; вторая атака (перед тем как «Фелпс» снялся с якоря и вышел в море) была отбита концентрированным огнем кораблей.

На военно-морской верфи

Теперь посмотрим на противоположную сторону главного фарватера. Минный заградитель «Оглала», как известно, стоял на якоре в гавани рядом с легким крейсером «Хелена». Адмиралу Фарлонгу казалось, что прошло длительное время после падения первой бомбы — но в действительности прошло лишь 3 минуты, а может быть и меньше, как одинокий торпедоносец пересек южную часть остова Форд и направился к этой паре кораблей. Торпеда прошла под килем минзага «Оглала» и ударилась о правый борт «Хелены», почти в середину корабля, в то время как команда занимала боевые посты. Одно из машинных отделений и кочегарка оказались затоплены, были повреждены механизмы, приводящие в действие башню главного калибра и башню 5-дюймовых орудий, но уже через две минуты орудия открыли огонь. Огонь орудий главного калибра «Хелены» и 37-мм зенитных батарей был эффективен, большинство пикирующих бомбардировщиков не рисковало появляться над кораблями, и бомбы сбрасывались или впереди корабля, или за его кормой. «Хелена», будучи крепко пришвартована, не затонула; ее ремонт был начат в Перл-Харборе и закончен на верфи Мэйр-Айленд. Впоследствии крейсер «Хелена» участвовал в боях у Гуадалканала. [143]

Небольшой минный заградитель «Оглала», стоящий борт о борт с «Хеленой», не был столь же удачлив. Торпеда, попавшая в корабль, пробила корпус, вода быстро затопила кочегарку и вывела из строя машину; около 8 ч. утра бомба упала и взорвалась между двумя кораблями. Так как машина вышла из строя, а вспомогательные помпы были не в состоянии выкачать поступающую воду, корабль был подведен к пирсу за корму «Хелены» с помощью буксира и моторного катера во время ожесточенной атаки бомбардировщиков. Вода продолжала поступать, корабль кренился и в 10 ч. перевернулся. Впоследствии он был поднят.

Флагманский корабль Тихоокеанского флота линкор «Пенсильвания» стоял в сухом доке за пирсом «1010», носом к берегу, а эскадренные миноносцы «Кэссин» и «Даунс» занимали переднюю часть дока. Эти три корабля вели бой самостоятельно. Во время первой фазы нападения они были атакованы истребителями типа «Зик», которые только что перед этим совершили налет на аэродром Хикэм-филд. Зенитные батареи линкора быстро открыли огонь. Вначале два эскадренных миноносца могли вести обстрел только из пулеметов, так как их орудия главного калибра были частично разобраны; часть матросов была послана на склад морского дока за запасными частями, и к 8 ч. 20 мин. орудия открыли огонь.

Оба эскадренные миноносца и «Пенсильвания» были поставлены в затруднительное положение тем, что попавшая в док бомба повредила кабель, которым они были соединены с электростанцией дока.

В 8 ч. 40 мин. началась вторая атака 50 высотных бомбардировщиков типа «Кейт», 80 пикирующих бомбардировщиков типа «Вэл» и 40 самолетов типа «Зик», поднявшихся с японских авианосцев через час после первой атаки. Высотные бомбардировщики сделали несколько заходов на цели с различных направлений на высоте 10 000–12 000 футов и нанесли серьезные [144] повреждения ряду кораблей своими 16-дюймовыми бронебойными бомбами{143}. В это время корабли не могли отвечать огнем, но через 15 минут, в 8 ч. 40 мин., они пополнили боезапас и организовали оборону.

Около 9 ч. утра, когда «Невада» был в пути недалеко от дока «1010», корабль подвергся ожесточенной атаке пикирующих бомбардировщиков противника, первоначально предполагавших атаковать «Пенсильванию». Несколько бомбардировщиков типа «Вэл», однако, уклонились от атаки. Один из них сбросил бомбу, попавшую в эскадренный миноносец «Шоу», стоящий в плавучем доке немного к западу, где и произошел взрыв. Другой сбросил зажигательную бомбу, которая попала в док между эскадренными миноносцами «Кэссин» и «Даунс». Были разбиты нефтяные цистерны, и пламя охватило оба корабля, которые пришлось покинуть.

В 9 ч. 06 мин. «Пенсильвания» получила попадание бомбы, которая взорвалась в каземате 5-дюймового орудия. Командир «Пенсильвании» приказал затопить сухой док, рассчитывая на то, что это прекратит пожар — но это мероприятие не принесло пользы, так как горящая нефть поднималась и оставалась на поверхности воды.

В 9 ч. 30 мин. на эскадренных миноносцах начал взрываться артиллерийский и торпедный боезапас. «Кэссин» перевернулся и лег на «Даунс»{144}. «Пенсильвания», из-за попадания бомбы, взорвавшейся в нижней части корабля, потеряла 2 офицеров, 16 матросов убитыми и 30 матросов ранеными из 81 офицера [145] и 1395 матросов команды, но не получила серьезных повреждений. 12 декабря «Пенсильвания» покинула сухой док и направилась к западному побережью США для капитального ремонта.

На эскадренном миноносце «Шоу», стоящем близ плавучего сухого дока, взрывом бомбы была уничтожена носовая часть. На нем был временно построен деревянный нос, затем корабль был направлен для капитального ремонта на Западное побережье, с прежним командиром и 60 матросами старой команды он успел еще принять участие в операциях возле Гуадалканала{145}. Плавучий сухой док был готов для эксплуатации в конце января.

Значительное скопление крейсеров, ремонтирующихся кораблей и эскадренных миноносцев, стоявших в доках у пристаней морской верфи к востоку от пирса «1010», не привлекало особого внимания атакующих самолетов, так как эти корабли не представляли собой боевой силы. Расчеты их батарей недостаточно быстро стали к орудиям, чтобы обстрелять первую волну торпедоносцев-бомбардировщиков — что было весьма печально, потому что некоторые из этих самолетов типа «Кейт» избрали районы непосредственно за кормой «Аргонн», «Рамаро» и «Сакраменто» в качестве позиций, с которых они сбрасывали торпеды по линкорам. На палубе «Рамаро» находилось четыре торпедных катера, погруженных для отправки в Манилу, эти катера открыли огонь по самолетам по своей инициативе и отбили атаку, уничтожив один самолет.

Бомба взорвалась почти на полпути между «Ригелем» и тяжелым крейсером «Нью-Орлеан», пробив большое количество небольших отверстий и ранив много [146] матросов. Легкий крейсер «Гонолулу» получил повреждение от взорвавшейся близ него торпеды, но уже спустя месяц вернулся в строй. Крейсер «Сент-Луис», стоящий на якоре рядом с ним, в 9 ч. 31 мин. вышел в море. Через полчаса, когда корабль как раз вышел на фарватер, были замечены две торпеды, идущие ему навстречу — но они взорвались, ударившись о риф. «Сент-Луис» заметил карликовую подводную лодку, выпустившую эти торпеды, обстрелял ее и, вероятно, потопил.

На аэродромах и авиабазе

Воздушные силы понесли значительно большие потери, чем силы военно-морского флота. Корабли имели возможность отбивать атаки, но стоящие на земле самолеты при неожиданном налете с воздуха оказались совершенно беззащитными. Аэродромные команды и пилоты, находившиеся в Оаху, снимали пулеметы с самолетов и устанавливали их на скамейках или ящиках, но когда эта импровизированная оборона была организована, военно-воздушные силы в Оаху были уже в значительной мере уничтожены.

Военно-морская авиабаза на острове Форд, которой командовал контр-адмирал Белингер, являлась штабом 2-го патрульного крыла (летающих лодок) и ремонтным парком, где ремонтировались самолеты авианосцев.

Одна из летающих лодок типа «Каталина», как мы уже знаем, около 7 ч. 00 мин. принимала участие в атаке японской подводной лодки. Донесение этого самолета было расшифровано и передано дежурному офицеру только в 7 ч. 35 мин., и в 7 ч. 55 мин., когда упали первые бомбы, он только собирался выслать воздушную разведку на поиски подводных лодок. В то время как торпедоносцы наносили удары по линейным [147] кораблям, соединение самолетов типа «Вэл» произвело столь успешный налет на военно-морскую авиабазу, что уже через несколько минут 33 лучших самолета военно-морского флота (почти половина общего их количества) были уничтожены или повреждены. Немногие уцелевшие самолеты с большим трудом (взлетная площадка была повреждена) поднялись в воздух и были посланы для барражирования в секторе между 380° и 300°.

Во время атаки остров Форд неожиданно получил подкрепление в виде пикирующих бомбардировщиков типа SBD с авианосца «Энтерпрайз», находившегося в море на расстоянии 200 миль от Оаху. Два самолета, пилотом одного из которых был капитан Юнг, поднялись в воздух в 6 ч. 15 мин., чтобы доставить пассажира на остров Форд. Остальные самолеты поднялись в воздух 6 ч. 37 мин. для разведки по курсу авианосца. Приближаясь к берегу в 8 ч. 20 мин., капитан Юнг заметил самолеты, кружившиеся над аэродромом морской пехоты в Эва — но решив, что это самолеты США, спокойно продолжил полет. Как раз в тот момент, когда он раздумывал о причинах столь интенсивного зенитного огня в Перл-Харборе, он и его ведомый были атакованы самолетами «Зик». Юнгу удалось от них ускользнуть. Не имея достаточного количества горючего, чтобы вернуться на авианосец, он приземлился на острове Форд в 8 ч. 35 мин. Его машина была во многих местах пробита осколками снарядов. Через 10 минут произвели посадку остальные самолеты 6-й эскадрильи. Тринадцать из них совершили посадку вполне благополучно. В полдень девять самолетов было послано для разведки в сектор от 30° до 333° от Перл-Харбора, а четыре направились к мысу Бербер для определения численного состава японских кораблей и их класса, так как наблюдатели сообщали, что в состав японского соединения входили авианосцы, транспорты и даже десантные корабли. Четыре из шести самолетов SBD, [148] вернувшихся в полночь, были сбиты зенитным огнем американских батарей в связи с тем, что радиостанция острова Форд была сильно повреждена и машины не смогли связаться с базой. Пять самолетов вернулись на «Энтерпрайз», два были сбиты японцами{146}. На полуострове Макапуу, прикрывавшем южную бухту залива Канэохе, недавно разместилась военно-морская авиабаза США. Это была главная база сухопутных самолетов типа «Каталина», 33 из которых в полной боевой готовности находились в Канэохе на 7 декабря. Но только три из них были в воздухе в 7 ч. 55 м., когда эскадрилья пикирующих японских бомбардировщиков совершила налет на Канэохе.

Пикирующие бомбардировщики типа «Вэл» снизились, чтобы обстрелять американские «Каталины» и, нанеся различные разрушения, ушли на север. Около 8 ч. 20 мин. над Канэохе появилась другая эскадрилья и открыла уничтожающий пулеметный огонь. Один из ангаров получил прямое попадание, которое вывело из строя четыре самолета типа «Каталина», находившиеся внутри; другой ангар был подожжен и сгорел дотла. В 9 ч. 30 мин. более 16 самолетов типа «Вэл» обстреливали ангар. Было сбито 2 японских самолета. Когда в 10 ч. утра последние японские самолеты уходили на авианосцы, некоторые из них сделали последний круг над Канэохе, чтобы сбросить оставшиеся бомбы. Из 36 самолетов патрульной службы военно-морской [149] авиабазы 27 были уничтожены и 6 других получили повреждения, и только 3 «Каталины», не участвовавшие в боях, уцелели. Ни одна цель, поврежденная противником, не была разрушена полностью{147}.

В авиабазе корпуса морской пехоты Эва{148} в 1,5 мили от бухты Вест-Лох и в двух милях от океана базировалось 49 самолетов — 11 истребителей типа «Уайлдкэт», 32 разведывательных самолета и 6 транспортных самолетов 21-й авиагруппы Корпуса морской пехоты — последнего эшелона эскадрилий ВВС морской пехоты, базирующегося на островах Мидуэй и Уэйк. Подобно сухопутным самолетам, находящимся на аэродромах Уилер и Хикэм, на аэродроме Эва самолеты были расставлены крыло к крылу — только для того, чтобы предотвратить возможность саботажа. В 7 ч. 55 мин. старший офицер, находясь в помещении, услышал гул авиамоторов. Выйдя на улицу, он увидел японские торпедоносцы, летевшие параллельно берегу от мыса Барбес по направлению к Перл-Харбору и скрывшиеся за горами. Когда он выбежал к патрульному посту, чтобы объявить тревогу, самолеты «Зик» уже нанесли удары. Они снизились до высоты 20 футов от земли, обстреливая аэродром. Через 20–25 минут они повторили налет, во время которого полностью вывели из строя или серьезно повредили 9 самолетов типа «Уайлдкэт», 18 патрульных бомбардировщиков и все шесть транспортных самолетов. В результате второй атаки самолетов типа «Зик» и «Вэл» было уничтожено так много самолетов, что японцы, вернувшись через 10–15 минут, нанесли удар по зданиям [150] и сооружениям, местам сборки и госпитальным палаткам Корпуса морской пехоты. К этому времени морская пехота организовала оборону. Поставив один из самолетов SBD на более выгодную позицию, его использовали вместо пулеметной установки, а также сняли пулеметы, расположенные у артиллерийских установок, часть взяли со склада и разместили их в различных местах.

В итоге здесь был сбит один японский самолет и повреждено еще несколько. Третья атака, проведенная 15 самолетами типа «Зик», была проведена не столь эффективно. За все три атаки было убито или тяжело ранено только четыре человека.

Основное количество японских истребителей и пикирующих бомбардировщиков вначале было направлено к двум главным армейским аэродромам — Уилер, построенному в центре острова, и Хикэм-филд в Перл-Харбор. Но эта предосторожность не потребовалось. Сухопутные самолеты были вооружены только частично, и около них не имелось никакой охраны. 16 самолетов и основные места их сборки были разрушены пикирующими бомбардировщиками и истребителями до 9 ч. утра. На аэродром Уилер, где самолеты были расставлены в линию крыло к крылу на расстоянии 15–20 футов друг от друга, 25 пикирующих бомбардировщиков совершили налет около 8 ч. 02 мин., они уничтожили большую часть самолетов, находившихся на земле. На аэродроме Беллоуз, расположенном в восточной части острова, базировалось много самолетов типа Р-40, которые вскоре после 9 ч. были уничтожены девятью самолетами типа «Зик».

Аэродром Халейва на северном берегу бухты являлся единственным из четырех военных аэродромов на Оаху, который не подвергся воздушному нападению.

Потери самолетов военно-воздушного флота представлены следующей таблицей: [151]

	Перед нападением		После нападения
	Исправные{149}	В ремонте{150}	Исправные	В ремонте
Бомбардировщики
В-17	6	6	4	4
В-12А	1	2	1	2
В-18	21	12	11	10
А-12	2	0	0	0
А-20	5	7	5	5
Истребители
Р-40	64	35	36	30
Р-36	20	19	16	19
Р-26	10	4	4	4
Разведывательные самолеты	11	2	9	4
Учебные и гражданские самолеты	3	1	1	1
Всего	143	88	87	79

Между 8 ч. 15 мин. и 10 ч. с неатакованного аэродрома Халейва было совершено два вылета, в которых участвовало по 4 самолета Р-40 и по одному Р-36. Ими было сбито 7 японских самолетов ценой потери одного самолета{151}. С аэродрома Беллоуз до 9 ч. 50 мин. не смог подняться ни один самолет, а с аэродрома Хикэм первый самолет поднялся только в 11 ч. 27 мин.

Пехотные и артиллерийские части гарнизона в Оаху, состоящие из 60 000 офицеров и солдат, были сосредоточены в двух пунктах: в центре острова в Шеффилдских казармах и на форту Шафтер между Перл-Харбором и Гонолулу. Кроме того, много небольших [152] отрядов было размещено по побережью острова. Естественно, что для приведения их в готовность потребовалось значительно больше времени, чем кораблям. Они только к полудню заняли позиции согласно оборонительному плану, ожидая вторжения противника.

Внутри морской верфи и вокруг нее в Перл-Харборе находилось около дюжины зенитных установок. Когда начался налет, только на немногих из них были на месте расчеты, но ни один из них не имел боезапаса{152}; японский командующий военно-воздушными силами утверждал, что ни одно орудие не открыло огня почти до самого конца налета. Таким образом, армейская помощь в оборонительных операциях флота фактически была сведена к нулю.

Заключение

К 10 ч. утра бой был окончен. Последние самолеты противника встретились к северу от Оаху и возвратились на свои авианосцы.

Никогда в современной истории войн не бывало, чтобы победа одной стороны была настолько велика, и никогда в истории цена поражения не оказывалась столь высокой. Однако возникает вопрос: почему летчики направили самолеты на цели, находящиеся именно справа — даже при условии рассмотрения этого вопроса с точки зрения японцев. Они уничтожили [153] боевые силы флота и опустошили передовые воздушные силы, но они не обратили внимания на постоянные зенитные установки в Перл-Харборе и на корабли, стоящие в ремонте. Они даже не пытались атаковать мощную верфь или наполненные до отказа огромные склады нефти, потеря которых (по мнению адмирала Харта) смогли бы помешать продвижению флота через Тихий океан намного серьезнее, чем то, что было сделано по уничтожению флота{153}.

Учитывая полную неподготовленность к ведению боя, можно без сомнения сказать, что люди боролись уверенно и храбро — даже несмотря на отсутствие большого количества старшего офицерского и командного состава.

Образцы распорядительности инициативы показали младшие офицеры, на которых вначале было возложено командование.

Потери американцев за время операции в Перл-Харбор

	Убитые, пропавшие без вести и умершие от ран	Раненые
Военно-морской флот{154}	2008	710
Морская пехота{155}	109	69
Армия{156}	216	364
Гражданское население{157}	68	35
Всего	2407	1178 [154]

Американский военно-морской флот во время трех налетов потерял столько людей, сколько не было им потеряно в течение двух предыдущих войн — испано-американской и Первой Мировой войны.

5. Ответственность и восстановление кораблей

В задачи автора не входит анализировать вопрос об ответственности лиц, виновных в поражении, понесенном вооруженными силами США в Перл-Харбор. Этим занималось шесть следственных комиссий и дело об ответственности за «поражение в Перл-Харборе» уже отпечатано в 40 томах. Тем не менее, для издания этой книги, автору было необходимо выразить свое мнение, которое читатель вправе потребовать.

Каждому человеку, анализирующему операцию против Перл-Харбор, необходимо помнить основные моменты этой операции.

Во-первых, воздушный налет авианосной авиации является наиболее трудным для обнаружения из всех форм атак, потому что даже крупный флот кажется небольшим пятном на просторах океана. Авианосная авиация США тоже осуществила ряд неожиданных нападений во время войны. Налет Хэлси — Дулитла на Токио был неожиданным для японцев, хотя авианосцы и были замечены сторожевыми кораблями. Адмиралы Хэлси, Уилсон Браун, Фредерик Шерман и Чарльз Паунол совершили ряд неожиданных налетов на Мандатные острова Японии в первые два года войны; эффективные налеты Хэлси на остров Окинава, филиппинские острова и Индокитай в 1944–1945 гг. застигли противника врасплох, а вблизи острова Лусон в октябре 1944 г. разведывательные самолеты с авианосцев адмиралов Митшера и Одзавы безрезультатно разыскивали друг друга в течение целого дня. Таким образом, нет ничего удивительного, что Тихоокеанский [155] флот не смог вовремя обнаружить приближение японского ударного соединения — в тот момент, когда еще не была объявлена война и даже не были прерваны дипломатические отношения.

Флот, безусловно, мог быть подготовлен ко всяким неожиданностям, но его неудача является лишь результатом неподготовленности. Ричардсон, генеральный секретарь созданного в 1946 г. Объединенного следственного комитета Конгресса, указывал на странный факт, что в течение первых восьми месяцев 1941 г. командование армии и флота в Вашингтоне и на Гавайях хорошо сознавало опасность воздушного нападения на Перл-Харбор — но в августе военные и гражданские лица США, занимающие ответственные посты, об этой опасности как будто забыли. Это подтверждается личным заявлением начальника Разведывательного управления контр-адмирала Т. С. Уилкинсона, одного из наиболее выдающегося представителя вооруженных сил{158}.

1 апреля адмирал Старк предупредил начальников морских районов о том, чтобы соблюдать особую бдительность к концу недели{159}. Во время неоднократных встреч министров Нокса и Стимсона, генерала Маршалла и адмирала Старка в Вашингтоне с генералом Шортом и адмиралом Киммелем в Оаху «обсуждались и разбирались в деталях всевозможные виды надвигающейся [156] опасности на Перл-Харбор, в частности воздушного нападения противника». Бригадный генерал Мартин, командующий военно-воздушными силами, и контрадмирал Беллингер, командовавший гидроавиацией на Гавайях, написали секретный доклад 31 марта, в котором утверждали, что наиболее подходящей и опасной формой нападения на Оаху будет воздушный налет, проведенный с авианосцев — и что если он произойдет на рассвете, то трудности в обнаружении авиации окажутся весьма высоки, и нападение будет неожиданным. 20 августа генерал Мартин сообщил генералу Шорту, что вероятнее всего, японские авианосцы будут подходить с северо-запада.

Генеральный военно-морской план (WPL-46 или «Rainbow 5») был утвержден 26 мая 1941 г. после подробного рассмотрения всех возможностей неожиданного нападения противника на корабли, стоящие в Перл-Харборе. 21 июля адмирал Киммель составил план операций Тихоокеанского флота, утверждающий, что первоначальные действия противника выразятся в «возможных налетах или прямых нападениях на острова Уэйк, Мидуэй или другие внешние владения США»{160}.

Все же, несмотря на все предположения, предупреждения и решения, у ответственных за это офицеров все мысли об опасности, казалось, улетучились после августа, и они перестали думать о ней. «Я лично не верю, что японцы собираются напасть на нас» — писал адмирал Старк адмиралу Киммелю 17 октября 1941 г{161}.

Офицер Отдела военного планирования кэптен Чарльз Мак-Моррис, который позже командовал эскадрой в бою у Командорских островов и стал помощником адмирала Нимица, на конференции в первых числах декабря [157] сказал Киммелю и Шорту, что воздушная атака на Перл-Харбор никогда не будет осуществлена{162}.

Несмотря на предупреждение о возможности начала военных действий 6 и 7 декабря, поступившее из Вашингтона 27 ноября, большая часть Тихоокеанского флота стояла у пирсов Перл-Харбора, офицерам и матросам кораблей была предоставлена свобода, как в мирное время, радарные установки армии использовались только с учебными целями, а на зенитных батареях, расположенных в наиболее жизненно важных пунктах Гавайских островов, не было достаточного количества боеприпасов. Когда началась атака, все вооруженные силы были в Оаху, и только несколько кораблей и самолетов совершали разведывательное патрулирование в южном секторе.

Почему же тогда «ничем не оправданное чувство неуязвимости» на Гавайях, как говорил адмирал Кинг, заняло место прежних тревог и опасений?

Ричардсон частично ответил на вопрос о том, что каждый недооценивал способности противника. «Плохо было то, что военно-морской флот недооценил возможности японцев» — сказал адмирал Кинг{163}.

Некоторые офицеры верили в то, что японцы одновременно могут провести больше одной серьезной морской или амфибийной операции. Но ни один из офицеров британской или голландской армии не верил этому, и в апреле месяце кэптен Пернел обсуждал на конференции ADB (Америка, Голландия и Британия) возможности такого нападения.

С середины октября в разведывательные центры США стали поступать сведения о передвижении японских кораблей и воинских частей. Все они, совершенно очевидно, направлялись на юг. Это было похоже на подготовку десантной операции против Филиппинских [158] островов, Таи, перешейка Кра или, возможно, острова Борнео — как было сказано в предостережении Старка от 27 ноября. И действительно, в начале декабря разведывательные самолеты Азиатского флота обнаружили в Южно-Китайском море десантные силы адмирала Кондо, направлявшиеся в Сиамский залив. Казалось, что весь японский военно-морской флот, за исключением новых линкоров и большей части авианосцев (которые, по-видимому, были во Внутреннем море), эскортировал транспорта с войсками, направляемыми на юг для захвата Малаккского полуострова{164}.

В военных кругах никто не верил, что японцы могут сформировать отдельное ударное соединение авианосцев. Предполагалось, что для успешного продвижения на юг японцам потребуются все средства воздушного прикрытия. Два авианосца («Рюдзе» и «Хосе»), согласно разведывательным данным, стояли на якоре у Маршалловых островов в качестве базы воздушного прикрытия восточного фланга флота, направляющегося на юг{165}. Отдел морской разведки США потерял из виду 4 авианосца во время трех предшествующих 7 декабря недель, о чем адмирал Киммель сразу же был информирован офицером морской разведки{166}; но это его не навело на мысль о том, что авианосцы идут в Перл-Харбор. Он предполагал, что авианосцы [159] находятся в Курэ и что их радиостанции не работают, а эта версия и была наиболее желательна японцам.

Таким образом, крупное движение японцев на юг, проведенное ими в октябре-ноябре 1941 г., заставило американское командование думать, что Гавайские острова на некоторое время были вне опасности.

Хотя военные и получили ряд сигналов о вредности такого образа мыслей, но они часто были склонны думать о том, что, может быть, сделает противник — а не о том, что он способен сделать. То, чему учили их в военных академиях, т. е., необходимость иметь свою точку зрения о вероятности и исключать экстраординарные возможности, здесь оказалось забытым.

Если недооценка способностей противника была взглядом, господствовавшим в начале декабря в Перл-Харбор, то за переоценку его умственных способностей, американцы понесли столь же тяжелые потери. Это было четко изложено кэптэном Уинсентом Р. Мерфи, помощником офицера отдела военного планирования адмирала Киммеля во время допроса в следственной комиссии Харта в 1944 г.

Вопрос: Каковы были ваши взгляды в то время о внезапной воздушной атаке?

Ответ: Я не допускал мысли о возможности воздушного нападения. Я считал, что было бы абсурдным для японцев бомбардировать флот США в Перл-Харборе. Я полагал, что японцы могли направиться в Таи и Малайю, даже в Голландскую Индию... Я не думал, что они предпримут атаку на Перл-Харбор, так как, с моей точки зрения, это не было необходимо для них. Мы не могли препятствовать установлению их контроля над водами, которыми они стремились овладеть, даже если бы все наши линкоры остались в Перл-Харборе. Другими словами, я не верил тому, что мы могли бы направить военно-морской флот США в западную часть Тихого океана до тех пор, пока [160] не будет модернизирована материальная часть кораблей, особенно в отношении средств ПВО, и пока Тихоокеанский флот не будет усилен новыми кораблями. Я полагал, что направиться в западную часть Тихого океана с флотом, уступающим по силе, для нас было бы равносильно самоубийству{167}.

И оно действительно было бы так — как о том свидетельствует судьба «Рипалса» и «Принс оф Уэлс».

Тихоокеанский флот был слишком слаб, особенно в отношении количества эскадренных миноносцев и вспомогательных судов, он располагал слишком слабой зенитной артиллерией для того, чтобы выйти в плавание в воды, охраняемые сухопутной авиацией противника. По военному плану США «Rainbow 5», который должен был вступить в силу при объявлении войны, если бы не произошло нападение на Перл-Харбор, флот должен был захватить японские позиции на Маршалловых и Каролинских островах, включая Трук — прежде чем пойти на помощь Филиппинским островам или еще кому-либо.

Довоенный расчет времени потребовал бы для выполнения этого задания Тихоокеанским флотом от 6 до 9 месяцев — но даже по мнению особенно оптимистически настроенных лиц, японцы за это время одерживали победу всюду, где бы они ни пожелали, на Филиппинских островах и в Малайе, оставив в покое Перл-Харбор и надеясь на подводные лодки и зенитные батареи своих подмандатных островов, готовые для отражения атаки Тихоокеанского флота США. Морские офицеры США полагали, что высшее японское командование было достаточно компетентно в стратегическом отношении для оценки этой ситуации, а Государственный департамент рассчитывал на разумное [161] политическое решение правительства Японии, которое постарается избежать агрессии, могущей вывести Америку из равновесия и способствовать объявлению войны.

Таким образом, внезапная атака на Перл-Харбор — далеко не «стратегическая необходимость», как японцы утверждали даже после войны. Она явилась неразумным поступком со стратегической точки зрения. Напрасно было бы отыскивать в военно-морской истории операцию более роковую для агрессора. С тактической точки зрения, нападение на Перл-Харбор было совершенно неправильно, так как все силы были сосредоточены для удара по кораблям, а не по береговым сооружениям и нефтебакам. С точки зрения стратегической, это было нелепо. С политической — гибельно.

В течение трех месяцев до начала военных действий в Перл-Харборе военная обстановка в Оаху была весьма напряженная. Адмирал Киммель настойчиво проводил тренировочные учения. Из обученных офицеров и матросов отбирались обычно люди для укомплектования команд новых кораблей, строившихся в США, а необученные постоянно заменялась обученными. Эти люди должны были быть приписанными к кораблям и сторожевым авиасоединениям с несением дежурной службы. Кроме того, ощущался острый недостаток военных материалов, в особенности зенитных орудий, авиабомб, горючего и самолетов. Киммель находился в затруднительном положении: должен ли был он держать своих людей в состоянии постоянной боевой готовности, которая приводила бы к износу техники, изнуряла бы людей и подрывала бы их моральную устойчивость; либо он должен был заняться их обучением за счет понижения боевой готовности. Нефтяных запасов Перл-Харбора было совершенно недостаточно для снабжения находящегося в море флота, а все военные и торговые наливные суда могли доставить в Перл-Харбор лишь 760 000 баррелей (95 000 т) нефти — [162] приблизительно 9-дневный запас для операции флота во время войны{168}.

Если бы все исправные самолеты использовались для разведывательных полетов в секторе от 0° до 360°, летчики и стрелки-радисты не смогли бы получить достаточную подготовку, необходимую для прикрытия флота, продвигающегося на Маршалловы острова, и многие самолеты вышли бы из строя еще до выполнения задания.

Перед генералом Шортом стояла аналогичная проблема. Готовность №1, которую он не отменил даже после предупреждения из Вашингтона о возможности начала военных действий, была готовностью лишь против наземного саботажа. Военно-воздушным силам было предложено переправить летающие крепости на Филиппинские острова и укомплектовать их команды. Только шесть самолетов В-17 проводили тренировочные полеты в Оаху. Если бы по армии была объявлена готовность №3 (воздушная тревога), учения должны были бы прекратиться, и команды не были бы укомплектованы и готовы к перебазированию самолетов — которое Военное министерство считало очень важной операцией, так как ожидалось нападение на Филиппинские острова, а не на Перл-Харбор{169}.

Поскольку Вашингтон уверял (а офицеры Разведывательного управления армии на Гавайях соглашались с этим), что едва ли следует ожидать нападения на Перл-Харбор, Киммель и Шорт проводили тренировки за счет снижения боевой готовности. Это была жестокая, но честная ошибка с их стороны.

Следует считать, что точка зрения командования как в Перл-Харборе, так и в Вашингтоне, была неправильной. [163] Адмирал Киммель слишком много брал на себя. Благодаря давно существовавшему соглашению, опубликованному в официальном документе «О совместных боевых действиях армии и флота», армия, стоящая в Оаху, несла ответственность за охрану кораблей, базирующихся в гавани. За оборону военно-морских частей в это время нес ответственность адмирал Блок, комендант 14-го морского района. Адмиралу Киммелю было поручено выполнять функции командующего во время учений Тихоокеанского флота в море и оказывать содействие Блоку на берегу, по взаимодействию с армией, в проведении операций по обороне Оаху. Но Киммель находился на берегу и, несмотря на свою огромную работу по боевой подготовке, постоянно вмешивался в функции адмирала Блока{170}.

Результат, возможно, получился бы тот же самый — но в действительности была создана обстановка, за которую несли ответственность три флагманских офицера военно-морского флота и два армейских генерала.

То же самое можно сказать и об обычных традиционных ограничениях в Разведывательном управлении военно-морских сил в Вашингтоне. Это управление, начальником которого 15 октября 1941 г. был назначен контр-адмирал Уилкинсон, проделало огромную, но трудно оцениваемую и учитываемую работу по сбору разведывательных сведений о противнике{171}, собранную в отдельные информационные сводки.

Определение ценности этого материала (состоящего из переписки между японским правительством и его представителями за границей), в частности, предупреждение [164] о дальнейшем продвижении японского военно-морского флота и принятие решения о том, кому следовало обратить внимание на ту или иную информацию, лежало на ответственности офицера отдела военного планирования (контр-адмирал Ричмонд К. Тернер) в штабе адмирала Старка{172}. Адмиралу Уилкинсону было приказано «не выяснять намерения противника»{173}, хотя в его управлении и было несколько офицеров, превосходно знающих японский язык. Адмирал Уилкинсон также недооценивал способности противника, и, как и все, переоценивал свои личные убеждения{174}. Поэтому, если бы ответственность лежала на нем, итог был бы тот же. В Вашингтоне президент, министры и все высшие чины армии и флота сделали ту же ошибку, считая, что если японцы вообще начнут операции, то будут действовать в южном направлении, а не против Оаху. Многие думали даже, что они пройдут мимо Филиппинских островов. Как это ни странно, именно те, кто располагал прекрасными данными разведки, шли по этому неверному пути; средние и младшие офицеры из тех немногих разведывательных данных, которыми они располагали, составили донесение, в котором они указывали на 7 декабря как на день нападения. Киммель и Шорт могли бы получить достоверные сведения из Вашингтона — например, расшифрованную телеграмму японского правительства, в которой от консула, находящегося в Гонолулу, требовали план стоянки кораблей в Перл-Харборе{175}. Вашингтон получил достаточно таких сведений — например, информацию о [165] том, что японские консульства сжигают коды и т. п., поэтому он мог бы проявить большую настороженность, чем проявил в действительности.

Но даже если сделать скидку на настоятельную необходимость осуществления боевой подготовки и на то, что Вашингтон не смог предоставить в распоряжение гавайского командования все разведывательные данные, все же остается тот факт, что Перл-Харбор являлся самой важнейшей базой США на Тихом океане. Кроме того, он являлся сторожевым постом, солдаты которого должны были находиться всегда в полной боевой готовности{176}. Адмиралу Киммелю не следовало столь строго придерживаться расписания выхода кораблей в море и входа их в порт, так как это дало возможность японцам рассчитывать на наличие линейных кораблей в порту в то воскресное утро. Не следовало отпускать команду на берег в последние дни недели, так как война могла разразиться в любой момент. Следовало тщательно проводить дальнюю воздушную разведку, как это и было сделано сразу же после тяжелых потерь 7 декабря. Большая часть самолетов могла и должна была патрулировать окрестности, если бы эти службы не признавали субботний отдых. На два безошибочных признака надвигающихся событий перед роковым рассветом не было обращено должного внимания.

Три небольших корабля («Кондор», «Антарес» и «Уорд»), которые охотились за карликовой подводной [166] лодкой, появившейся в 350 метрах от гавани, не доложили об этом на берег до тех пор, пока лодка не пошла ко дну, а морская радиостанция, слушавшая их разговор по радио, также не предприняла никаких мер.

Сторожевые посты армии, имея на Оаху шесть радарных установок, тоже ничего не смогли обнаружить. Одна из установок, находившаяся в Опана в пункте Кахуку, на северной оконечности острова Оаху, приводилась в действие лишь с учебными целями с 4 до 7 ч. утра. Хорошо известно, как молодой солдат, обучавшийся с другим рядовым в Опана, как раз в это утро продолжил поиски до 7 ч. 30 мин. из-за того, что грузовик с завтраком запаздывал. Его прибор обнаружил в 132 милях от острова приближающиеся с севера самолеты и следил за ними в течение нескольких минут. Известно также о том, что он доложил об этом дежурному офицеру на центральную станцию — молодому лейтенанту, возглавлявшему учения, но офицер ничего не предпринял, так как ожидал прибытия своего звена самолетов В-17. Немногие знают, что через полчаса оба оператора доложили об этом вторично, но в ответ на их сообщение лейтенант только рассмеялся. Между 6 ч. 45 мин. и 7 ч. 00 мин. они обнаружили один гидросамолет с крейсера, который проводил разведку впереди бомбардировщиков, и доложили об этом — но дежурный офицер, выслушав, ничего не предпринял{177}. Как комментирует адмирал Кинг, это было недопустимым чувством неуязвимости при нападении.

При любых условиях, морскому командованию следовало быть обеспокоенным уже около 6 ч., когда [167] возле базы появились сверхмалые подводные лодки, являвшиеся предвестником чего-то более грандиозного. По всему острову должна была быть объявлена тревога, когда в 7 ч. радары армии обнаружили самолеты. Таким образом, защитники острова были бы предупреждены за 50 минут. Многие самолеты могли подняться на перехват бомбардировщиков. Другие самолеты, находившиеся на аэродромах, могли быть рассредоточены, на кораблях, стоящих в гавани, могла уже быть объявлена боевая тревога, и если они не успели бы выйти в море, то на них хотя бы были разведены пары. Как мы знаем, первая атака самолетов-торпедоносцев была проведена с такой малой высоты, и торпедоносцы выпускали свои торпеды так близко от кораблей, стоявших по обоим берегам бухты, что даже 10–15-минутного предупреждения было достаточно, чтобы зенитные орудия смогли вовремя открыть огонь для обороны линкоров. Фактически же случилось так, что торпедоносцы безнаказанно летали над кораблями. Вокруг линкоров не были поставлены противолодочные сети. Нападение английских самолетов-бомбардировщиков на итальянский флот в Таранто в ноябре 1939 г. показало, что авиационные торпеды могли быть задержаны на мелководье. Главнокомандующий морскими операциями напомнил об этом адмиралу Киммелю 17 февраля 1941 г. Спустя месяц адмирал Блок сообщил, что установка противоторпедных сетей на стоянке кораблей в Перл-Харбор сузит мореходный фарватер и настолько затруднит движение, что он не рекомендовал бы это делать. К этому сообщению адмирал Киммель добавил, что до тех пор, пока не будет изобретена легкая эффективная сеть, он предпочитает не иметь никаких противоторпедных сетей в этом районе{178}. Этот вопрос так и остался неразрешенным. [168]

Особенно расширенные и важные комментарии по этому вопросу были приведены адмиралом Кингом в своем документе от 6 ноября 1944 г., написанном сразу же после доклада военно-морского суда, производившего дознание по делу о Перл-Харборе{179}. Приведем оттуда лишь наиболее характерное место:

«Если оглянуться назад, станет совершенно очевидно, что эффективность действия японских авиационных торпед была серьезно недооценена. Адмирал Киммель не соглашался и не стремился проводить дальнюю разведку — особенно в связи с угрожающей обстановкой, создавшейся за несколько дней перед началом нападения... Следовало проводить разведку хотя бы в наиболее опасных секторах. Самолеты армии и военно-морского флота, находившиеся на аэродромах, и патрульные гидросамолеты, стоявшие на якоре, не смогли сразу же подняться в воздух. Часть патрульных эскадрилий находилась на отдыхе; часть их несла обычную сторожевую службу и проводила учения. Это и явилось следствием недооценки возможного нападения и привело к уничтожению большого количества самолетов США».

Адмирал Кинг также был возмущен и действиями адмирала Старка, не сообщившего на Гавайские острова о том, что японцы прервали переговоры и были склонны внезапно объявить войну. Четырнадцатая и последняя часть японской заключительной ноты, в которой было указано на невозможность достичь соглашения путем дальнейших переговоров, попали в Военно-морское министерство к 8 часам 7 декабря. Нота была привезена адмиралом Уилкинсоном в штаб адмирала Старк в 9 ч. 15 мин. и в 9 ч. 50 мин. в государственный департамент [169] США, где государственный секретарь совещался с Ноксом. Почти одновременно в Морском министерстве стало известно, что Токио приказал послу Номуре передать эту ноту Хэллу в 13 ч. 00 мин. Офицер связи (из ВМФ), передавая это донесение Ноксу и Хэллу, указал, что 13 часов в Вашингтоне почти соответствует восходу солнца в Гонолулу. Около 11 ч. 30 мин. генерал Маршалл вернулся с прогулки. Прочтя две депеши, он решил, что в 13 ч. ожидается что-то важное и предложил адмиралу Старку послать особое предупреждение заинтересованному командованию в Панаму, Сан-Франциско, Манилу и Перл-Харбор. Адмирал Старк колебался, считая, что происходит много излишнего шума. Однако генерал Маршалл отдал предупредительный приказ подведомственным ему районам. В нем было сказано следующее:

«Сегодня в 13 ч. японцы вручат то, что можно назвать ультиматумом. Кроме того, у них есть сведения о том, что имеется распоряжение о немедленном уничтожении их шифров. Мы не знаем, что произойдет в этот час, но будьте наготове».

Из-за различных задержек в пути это сообщение, хотя и было написано в Вашингтоне в полдень (6 ч. 30 мин. по гавайскому времени), фактически не было передано на радиостанцию генерала Шорта в Гонолулу до конца налета японцев{180}.

Адмирал Кинг отметил, что если бы это предупреждение пришло даже на 2 ч. ранее, оно имело бы бóльшую ценность в подготовке боевой обстановки на кораблях, и закончил тем, что это явилось большим недостатком в организационной работе адмирала Старка{181}.

В Объединенной комиссии Конгресса, производившей расследование по делу о Перл-Харборе, адмирала [170] Уилкинсона спросили: «Получили ли Вы какое-либо сообщение, письменное или устное, до нападения японцев, в котором бы указывалось, что Гавайи являлись главным пунктом нападения?» На это бывший начальник Разведывательного управления ответил: «Ни малейшего намека»{182}.

Никто в Вашингтоне не мог предупредить Гавайи — так как никто ничего не знал и не подозревал. Если учесть нежелание Киммеля и Шорта прервать обычную боевую подготовку и субботний отдых и их уверенность (которую разделяли и в Вашингтоне) в том, что японцы направили все свои действующие морские силы на юг, а также если учесть, что сообщение от 24 ноября «о возможности неожиданного агрессивного нападения в любом направлений», «предупреждение о возможности начала войны» от 27 ноября и шифрованное сообщение от 3 декабря не произвели на них должного впечатления и не навели на мысль о введении боевой готовности, то было очень маловероятно, что командиры в Перл-Харборе отреагировали бы на дополнительные сигналы — которые, в действительности, не были поданы им, как и на предупреждение Маршалла — даже если бы оно было послано и вручено им вовремя, до 6 часов утра.

Генерал Макартур в своем письме сообщил, что донесение, высланное Военным министерством генералу Шорту, с которым был ознакомлен адмирал Киммель, заключало в себе «обильную и исчерпывающую информацию, которой было достаточно для того, чтобы привести в боевую готовность армию Филиппин еще до 7 декабря 1941 г.» {183}.

Однако, как мы увидим дальше, хотя Макартур и узнал о нападении на Перл-Харбор до начала бомбардировки японцами острова Лусон, он справился с обороной вверенного ему района не более успешно, чем генерал Шорт. [171]

Через год, после особенно тщательной проверки, во время которой было использовано значительное количество сведений, собранных из источников противника, более чем подтвердилось мнение о том, что налет на Перл-Харбор был все-таки неожиданностью{184}.

Был также поднят вопрос о методах и средствах, используемых при подъеме судов (удалось поднять и вернуть в состав действующего флота пять из шести потопленных в Перл-Харбор линкоров){185}. Мы ограничимся здесь описанием подъема «Оклахомы» и «Вест Вирджинии». [172]

Работы по подъему «Оклахомы» были связаны с огромными трудностями, так как корабль не только затонул, но и перевернулся, и его мачты ушли в ил. Под руководством начальника водолазной базы Сноу было сконструировано устройство, при помощи которого водолазы могли определить положение корабля на дне. Водолазы подводили пластыри под большие отверстия, пробитые торпедами в корпусе корабля, и проделывали отверстия для выкачивания воды в других местах. Таким образом, путем нагнетания воздуха кораблю в 29 000 т была придана положительная плавучесть в 18 800 т. Разложившиеся трупы и испорченные продукты распространяли такой одуряющий запах на «Оклахоме», как и на всех других потопленных кораблях, что рабочие могли работать только в противогазах.

На все эти подготовительные работы потребовалось около года. Когда была восстановлена плавучесть «Оклахомы», следующей задачей было придать кораблю правильное положение. Для того чтобы равномерно распределить нагрузку, на его перевернутой подводной части была установлена 21 треугольная деревянная рама высотой 40 футов каждая. К стальным наконечникам у вершины треугольников было прикреплено шесть стальных тросов, которые другим концом были соединены с петлями, привинченными к перевернутому штирборту корабля. Кроме того, вершина каждого треугольника была соединена двумя стальными канатами с блоком, приводимым в действие электромотором мощностью 5 л. с., установленным на острове Форд.

После того как все приготовления были закончены, 6 марта 1943 г. при помощи двадцати одного мотора менее чем через 100 часов корабль был повернут на 90°. После этого треугольники были сняты, тросы прикреплены к палубным надстройкам и корабль, наконец, удалось поставить килем вниз.

В этот день линкору «Оклахома» исполнилось 27 лет. Его нужно было поднять, чтобы очистить гавань — но [173] восстановление линкора требовало столь крупных затрат, что Морское министерство решило пустить его на слом. Корабль был продан компании, торгующей железным ломом, и позднее затонул, когда уже после войны его буксировали в один из портов Западного побережья.

Пожалуй, легче всего было поднять «Вест Вирджинию». В результате попадания шести или семи торпед в корпусе корабля образовались пробоины длиной 120 футов и шириной 12–15 футов. В результате попадания бомб все три палубы — третья, вторая и главная — обрушились, соединившись на расстоянии 10 футов ниже нормального уровня третьей палубы. Кроме того, киль линкора был поврежден в том месте, где он ударился о дно бухты. Но все-таки корабль затонул не перевернувшись и стоя на ровном киле.

В правом борту корабля была такая огромная пробоина, что инженерам пришлось построить целый ряд кессонов, которые были подвешены и прикреплены к корпусу водолазами так, что образовали второй борт. На дне, где кессоны нельзя было прижать вплотную к зазубренным краям искореженного железа, зазор был заделан специальным цементом, который затвердевал под водой. Из линкора была откачана вода, корабль был поднят и очищен силами своей команды с помощью инженеров. 17 мая 1942 г. линкор был отбуксирован в сухой док для временного ремонта. Главная электрическая компания, строившая моторы и генераторы, выслала 50 специалистов для оказания помощи работающим, более чем ста электрикам Перл-Харбора для выполнения комплексного задания по введению в строй главных генераторов и моторов.

В дальнейшем «Вест Вирджиния» проследовала в Бремертон для модернизации, после чего она превратилась в корабль новейшего типа. Так как работа часто прерывалась выполнением других важных заданий, линкор не смог войти в строй до середины 1944 г. Новый корпус корабля был цельносварным, а не клепаным, и поэтому [174] вес его был уменьшен, а уровень ватерлинии опустился на 2,5 дюйма. Палуба и орудийные башни получили удвоенную броню, водонепроницаемость корпуса была намного улучшена. Была построена новая вентиляционная система, новая кочегарка и новые нефтепроводы, а также противоминные наделки на обоих бортах. Эти були увеличивали ширину корабля с 98,5 до 114 футов, поэтому линкор больше не мог проходить через Панамский канал. Его батарея главного калибра должна была быть разоружена. Наиболее значительным было указанное в таблице увеличение огневой мощи зенитных орудий линкора:

Зенитное вооружение американского линкора «Вест Вирджиния»

	На 7 декабря 1941 г.{186}		После реконструкции
Крупный калибр	8	5-дюймовые открытые орудия длиной 25 калибров	16	5-дюймовые орудия длиной 38 калибров в спаренных закрытых установках
Средний калибр	4	3-дюймовые орудия длиной 30 калибров	16	Счетверенные 40-мм автоматы.
Малый калибр и пулеметы	10	12,7 мм пулеметы длиной 50 калибров	82	20-мм автоматы

«Невада» нес службу флагманского корабля контрадмирала Мортона Дейо во время вторжения в Нормандию и вернулся в воды Тихого океана для того, чтобы помочь в операциях по захвату острова Иводзима. Линкоры «Вест Вирджиния», «Мэриленд», «Калифорния», «Теннесси» и «Пенсильвания» проявили себя во время боя в проливе Суригао.

Все линкоры, кроме «Калифорнии», приняли участие в боевых действиях у острова Окинава, где к ним присоединилась «Невада», и где все они были в той или иной степени повреждены во время атак самолетов «камикадзе» и других воздушных налетов. «Вест Вирджиния» была удостоена чести войти в залив Сагами в Японию с оккупационными войсками 27 августа 1945 г. [175]