Сражение при Шпихерне 6 августа

Обратимся теперь к событиям, происшедшим в тот же день 6 августа на другом театре.

2-я германская армия, прикрытая с юга 3-й армией, наступала в западном направлении, тогда как недостававшие еще ей корпуса подвозились по железным дорогам. Пройдя беспрепятственно длинные теснины в лесах Кайзерслаутерна, 2-я армия 5 августа своим передовым корпусом достигла линии Нейнкирхен — Цвейбрюкен. Кавалерия производила поиски на французской территории и доносила об отступательных движениях противника. Все указывало на то, что французы хотят встретить атаку немцев на сильной оборонительной позиции..

Такая позиция имелась прежде всего за Мозелем, где Мец и Диденгофен обеспечивали оба крыла. Если бы противник действительно расположился там, тогда 1-я германская армия должна была сковать его с фронта, а 2-я армия обойти южнее Меца, что вынудило бы его отступить или принять сражение в невыгодных условиях. В случае неудачи 2-я армия могла отойти на наступавшую через Вогезы 3-ю армию.

Вследствие нежелательного для главной квартиры распространения 1-й армии (в юго-западном направлении к Саару ее левое крыло коснулось пути, указанного для движения 2-й армии, отчего 6 августа должно было произойти скрещивание отрядов обеих армий в Саарбрюкене. Значит там не могло быть недостатка в силах, (но так как сражение в этот день не предполагалось и представлялось маловероятным, то одновременное прибытие их не было урегулировано, и, двигаясь по различным маршрутам, отряды могли подходить лишь один за другим (в разное время.

Сначала, около полудня 6 августа, к Саарбрюкену подошла 14-я дивизия генерала Камеке из состава 7-го германского корпуса. [23]

Считая свое положение в Саарбрюкене слишком опасным, командир 2-го французского корпуса генерал Фроссар еще накануне вечером, не дождавшись разрешения на отход, занял позицию позади у Шпихерна и укрепился там. В расстоянии от 2 до 4 миль,{3} за ней находились 3-й, 4-й и 5-й корпуса, а далее в 5 милях гвардейский корпус. Таким образом, император мог собрать для сражения, примерно, в районе Кохерен пять корпусов или же поддержать по меньшей мере четырьмя дивизиями Фроссара, в случае если бы последний, надеясь на свою сильную позицию, решил на ней обороняться.

Высоты, подымающиеся непосредственно перед Саарбрюкен, могли очень затруднить переход через р. Саар. Было уже известно, что они оставлены французами, но генерал Камеке счел нужным безотлагательно их занять, чтобы облегчить выход последующим колоннам.

Утром, когда два эскадрона 5-й кав. дивизии показались по ту сторону Саара на учебном плацу, они были встречены сильным огнем со Шпихернских высот. На основании предшествовавших действий французов можно было, однако, предполагать, что там находится лишь арьергард отступающего уже противника. Ввиду этого генерал Камеке решил немедленно атаковать, тем более что ему была обещана поддержка.

Генерал Цастров, командир 7-го корпуса, узнав, что 14-я дивизия вступает в серьезный бой, тотчас же приказал 13-й дивизии двигаться вслед за ней. Генерал Альвенслебен, командир 3-го корпуса, также распорядился подвести к Саарбрюкену возможно больше войск из состава 3-го корпуса, а генерал Гебен, командир 8-го корпуса, направил туда всю 16-ю дивизию. Впрочем, от обоих последних корпусов генералы Деринг из Дудвейлера и Барнеков из Фишбаха еще до получения этих указаний по собственной инициативе двинулись по направлению, откуда доносился шум боя. [24]

Однако, французы занимали чрезвычайно выгодную позицию. В центре резко выдавалась почти неприступная скалистая гора, «Рыжая гора», а по обеим сторонам ее крутые горные скаты были покрыты лесом. Слева большие постройки Штиринг-Венделя представляли еще особый опорный пункт.

Если бы силы противника были разведаны, то несомненно, что 14-я германская дивизия, раньше чем наступать, закончила бы свое полное развертывание. В действительности же в 12 час, при завязке боя, на месте находилась лишь одна бригада Франсуа, которая, учитывая свойства неприятельского фронта, старалась облегчить атаку тем, что прежде обратилась против флангов.

Вначале немцам удалось достигнуть некоторых успехов. Слева 39-й полк вытеснил французских стрелков из леса Жифер, хотя затем попал под сильный огонь неприятельских батальонов, развернувшихся за глубоким ущельем. На правом крыле 3-й батальон этого полка вместе с 74-м полком овладел участком леса у Штиринга. Но вскоре в сильных контрударах обнаружилось численное превосходство французов, так что, когда к месту боя подошла бригада Война, она должна была оказывать помощь в обоих направлениях.

По этой причине уже рано произошло перемешивание батальонов и рот различных частей, которое с каждым последующим подкреплением все возрастало, чрезвычайно затрудняя управление. К тому же на место боя прибыли один за другим три корпусных командира, и высшее командование переходило от одного к другому.

Одновременно с действиями на флангах на фронте около 1 часу пополудни наступал фузилерный батальон 74-го полка; он двигался под сильнейшим огнем по открытой равнине против «Рыжей горы» и, ища укрытия, залег у подошвы скалистой стены. Затем к 3 час. дня, когда прусская артиллерия заставила противника отодвинуть его орудия на высоте, фузилеры, имея во главе генерала Франсуа, начали взбираться по скалистому скату. Французские егеря, видимо, пораженные [25] неожиданностью, были выгнаны из передовых окопов прикладами и штыками. Прежде всего за ними последовала 9-я рота 39-го полка и с ней храбрый генерал, который пал, пронзенный пятью пулями. Но небольшая кучка фузилеров упорно удерживалась на узком скалистом выступе.

Тем не менее наступил кризис. 14-я дивизия растянулась на фронте в 3/4 мили, ее левое крыло в лесу Жифер было оттеснено значительно превосходными силами, правое крыло у Штиринга находилось в очень трудном положении. Но именно теперь, около 4 час. пополудни, почти одновременно прибыли головы 5-й и 6-й дивизий, после того как опередившие их батареи еще раньше вступили в дело.

Значительно усиленное левое крыло опять перешло в наступление. Генерал Барнеков поддержал на «Рыжей горе» фузилеров, почти израсходовавших свои патроны, и вытеснил французов из всех окопов. В горячем бою удалось, наконец, отнять у противника и западную часть леса Жифер. Правое крыло также продвинулось с сильными боями до Старого Штиринга, приблизившись к пути отступления противника, к Форбахскому шоссе.

Однако, генерал Фроссар понял угрожавшую ему тут опасность и усилил свое левое крыло до полутора дивизий. В 3 час. пополудни они перешли в наступление.

На немецкой стороне не было ни одной сомкнутой части, и потому все одержанные здесь до сих пор успехи остались неиспользованными.

13-я германская дивизия могла бы теперь решительно вступить в дело и положить конец сражению.

Пройдя 4 мили, она уже в 1 час пополудни прибыла в Путлинген, всего в 1 миле от Штиринга. Услышав шум боя у Саарбрюкена, ее авангард в 4 часа действительно выступил на Россель. Но так как в лежащей на пути лесистой местности орудийные выстрелы не были слышны, то дивизия, считая бой уже оконченным, стала биваком у Фольклингена. Этот пункт был назначен ей целью марша приказом по корпусу, [26] отданным, правда, еще тогда, когда нельзя было предвидеть создавшуюся к этому времени обстановку.

Между тем, семь германских батарей, стоявших на высоте Фольстер, все-таки остановили наступление французов, после чего и германской пехоте под управлением генерала Цастрова снова удалось достигнуть некоторых успехов.

Свойства местности совершенно исключали использование 29 германских эскадронов, постепенно собравшихся с разных сторон позади боевой линии. Гусары тщетно пытались развернуться на «Рыжей горе», зато майору Линкеру, несмотря на огромные затруднения, удалось поднять иа эту гору восемь орудий, которые были встречены радостными возгласами сильно теснимой пехоты. Постепенно, по мере прибытия, они вступали в бой с тремя неприятельскими батареями, причем половина их прислуги выбыла из строя от огня французских стрелков, лежавших укрыто в 800 шагах. Хотя теперь и удалось несколько продвинуться вперед, но тесное пространство все-таки не давало возможности развернуться против широкого фронта противника. Однако, действительная помощь приближалась теперь справа. Генерал Гебен направил все еще не вступившие в бой батальоны 16-й дивизии в решительном направлении на Штиринг. Тогда как часть их образовала фронт против деревни, другая часть поднялась от шоссе по ущельям Шпихернского леса, прогнала в рукопашном бою французов с седловины, ведущей к «Рыжей горе», и все более оттесняла их к Форбахской горе.

Еще в 7 час. вечера на правом крыле французов дивизия Лавокупе, поддержанная частью дивизии Батайля, перешла в наступление и снова вторглась в столь оспариваемый лес Жифер, но опасность, угрожавшая теперь левому крылу со стороны Шпихернского леса, парализовала этот маневр. С наступлением темноты французы отошли на всем плато.

Около 9 час. вечера, в то время как на высоте раздавались французские сигналы для отступления, генерал Шверин приказал для прикрытия ночного расположения [27] занять еще Штиринг, где в некоторых местах сопротивление пришлось одолевать в рукопашном бою.

Авангард 13-й дивизии теперь также продвинулся к Форбаху, но не вступил туда, так как был введен в заблуждение спешенными драгунами. Генерал Фроссар и без того уже отказался от отступления по столь серьезно угрожаемой дороге Форбах — Сант-Авольд и отходил со всеми тремя дивизиями на Этинген. Ночь и невозможность использования на этой местности значительных кавалерийских масс избавили его от дальнейшего преследования.

Генерал Штейнмец еще вечером приказал восстановить порядок в перемешавшихся войсковых частях. Некоторые из них прошли по 6 миль; две батареи, прибывшие по железной дороге из Кенигсберга (в Пруссии), тотчас же после высадки продолжали марш до поля сражения.

Все-таки атака, предпринятая с недостаточными силами, в течение всего дня ни разу не располагала такой численностью, как оборона. На тесном пространстве могли действовать только тринадцать батарей, а деятельность кавалерии была совершенно исключена.

Разумеется, атакующий потерял больше, чем обороняющийся. Убыль пруссаков составляла 4 871 чел., а французов — 4 078 чел.; но при этом характерно значительное число нераненых пленных, которое уже тут было нами взято у противника.

Товарищеская помощь прусских начальников друг другу и стремление всех войск в бой составляли полную противоположность со странными передвижениями дивизий, стоявших позади генерала Фроссара; хотя три из них и были двинуты ему на помощь, «о подошли только две — и то после того, как бой был окончен.

Впоследствии кое-кто утверждал, будто сражение при Шпихерне дано немцами в ненадлежащем месте и что оно расстроило высшие планы. Конечно, это сражение не было преднамеренным. Но в общем найдется мало случаев, когда тактическая победа не годилась бы для стратегического плана. Боевой успех всегда будет [28] с благодарностью принят и использован. Сражение при Шпихерне помешало беспрепятственному отступлению 2-го французского корпуса, немцы установили соприкосновение с главными силами противника, и германское верховное командование получило основу для дальнейшего решения.

Захождение германских армий направо

При своем отступлении маршал Мак-Магон взял такое направление, которое совершенно нарушило его связь с маршалом Базеном.

Так как немцы его не преследовали, то он мог воспользоваться для соединения с французскими главными силами железной дорогой Люневиль — Мец, которая фактически была еще свободна 9 августа. Но разнесся слух, будто пруссаки уже появились в Понт-а-Мусоне, а внутреннее состояние войск не позволяло привести их снова в соприкосновение с противником. Вследствие этого 1-й корпус свернул к югу «а Невша-то, откуда он мог быть перевезен по железной дороге дальше в Шалон. 5-й корпус по самым противоречивым приказам императорской главной квартиры передвигался взад и вперед. Сначала он должен был итти в Нанси, потом повернуть в противоположном направлении на Лангр. По прибытии в Шарм он был вытребован в Туль, но из Шомона окончательно направлен также в Шалон. Там генерал Трошю расположил вновь сформированный 12-й корпус, а позади этого сборного пункта были подвезены в Реймс войска 7-го корпуса из Эльзаса по железной дороге через Бар-сюр-Об и Париж.

Таким образом, к 22 августа образовалась резервная армия из четырех корпусов и двух кавалерийских дивизий под начальством маршала Мак-Магона, но сначала, находясь на расстоянии 25 миль, она не могла оказать помощи маршалу Базену, стоявшему непосредственно перед напиравшим на него неприятелем. [29]

Под первым впечатлением двойного поражения б августа во французской главной квартире полагали, что армии Базена также следует немедленно отходить к Шалону, и 6-й корпус, части которого уже перевозились оттуда к Мецу, получил приказание опять повернуть назад. Но затем от этого решения все-таки отказались.

Императору приходилось опасаться не только внешнего врага, но и общественного мнения собственной страны. Отдача целых провинций с самого начала войны, на которую возлагались столь блестящие надежды, возбудила бы величайшее негодование народа. Еще можно было собрать впереди Мозеля 200 тыс. чел., опиравшихся на большую крепость, и если противник все-таки сохранил бы численное превосходство, то его корпуса оказались бы растянутыми на линии в 12 миль. Немцам приходилось еще переходить Мозель, и при неизбежном для этого разделении они могли оказаться слабыми именно в решительном пункте.

Разложение разбитого противника и даже направление его отступления не были обнаружены в 3-й германской армии. Ожидали найти противника, устроившегося по ту сторону Вогезов для нового сопротивления, и так как горы можно было перейти только раздельными колоннами, то наступление производилось с большой осторожностью, короткими переходами. Хотя прямое расстояние от Рейхсгофена до Саара составляет всего 6 миль, но этой реки достигли только через 5 дней. Неприятель нигде не был обнаружен, кроме как лишь в небольших крепостях, обеспеченных от штурма, которые запирали главные горные пути. Бич пришлось обойти с большим трудом, Лихтенберг был взят нечаянным нападением, Люцельштейн оставлен гарнизоном, Пфальцбург был обложен двигавшимся вслед 6-м корпусом и Марсаль капитулировал после некоторого сопротивления.

Левое крыло германских сил не имело более перед собой неприятеля и могло быть опять притянуто ближе к центру. Для того чтобы выровнять все три армии, потребовалось захождение направо, но так как 3-я армия [30] прибывала к Саару только 12 августа, то пришлось замедлить наступление 1-й и 2-й армий. Все движение было урегулировано таким образом, что 3-й армии предоставлены дороги Сааоунион — Диэз и южнее, 2-й — Сент-Авольд — Номени и южнее, 1-й — Саарлуи — Лез-Этэн; следовательно, последняя армия направлялась на Мец.

Кавалерийские дивизии, разведывавшие далеко перед фронтом, доносили об общем отступлении противника. Они производили поиски до самого Меца и по обеим сторонам его за Мозель, вынудив части корпуса Кан-робера, снова вызванного из Шалона, повернуть назад. Но все донесения кавалерии подтверждали, что впереди Меца стоят на биваках очень большие силы.

Из этого можно было сделать вывод как о дальнейшем отступлении противника, так и о намерении его перейти соединенными силами в наступление против правого германского крыла, пользуясь тем, что при предстоявшем переходе через Мозель оно должно было неизбежно отделиться от левого крыла.

Хотя главное командование обыкновенно ограничивалось отдачей лишь общих директив, выполнение которых предоставлялось штабам армий, но при создавшейся обстановке было признано нужным для большей цельности действий направлять Движения отдельных корпусов точными приказами. Ввиду этого главная квартира короля 11 августа была переведена в передовую линию, в Сент-Авольд, между 1-й и 2-й армиями, чтобы иметь возможность непосредственно распоряжаться в обе стороны.

Три корпуса 1-й армии двинулись 12 августа к р. Немецкий Нид, оставленной противником. Левее их 2-я армия, также тремя корпусами, вышла на ту же линию у Фолькемона и Моранжа. Затем на следующий день, не сталкиваясь с неприятелем, 2-я армия достигла р. Сейль и заняла своей пехотой Понт-а-Мусон.

Поразительная бездеятельность французов и донесения кавалерии, доходившей за Мозелем до Туля и дороги в Верден, давали право к предположению, что противник не будет удерживаться и впереди Меца. [31] Однако, все-таки существовала возможность, что он с 200 батальонами бросится на непосредственно стоявшую перед ним 1-ю армию. Вследствие этого было обоим правофланговым корпусам 2-й армии приказано пока остановиться близ Меца, южнее его, чтобы в случае указанного наступления неприятеля действовать ему во фланг. Наоборот, если бы французы обратились против этих двух корпусов, то 1-я армия должна была произвести подобное же наступление.

Остальные корпуса 2-й армии, бывшие далее к югу, продолжали марш для перехода через Мозель; если бы на той стороне реки неприятель бросился на них с превосходными силами, то они могли, в крайности, отойти на 3-ю армию.

Столь осторожному способу действий сочувствовали далеко не все; некоторые говорили, что французы находятся в полном отступлении и потому нужно немедленно насесть на них, чтобы не дать им уйти без потерь. Действительно, французское командование уже решило продолжать дальнейшее отступление; но когда после полудня в 7-м германском корпусе было замечено отступательное движение противника, то на восточной стороне Мозеля завязался бой, который в течение вечера, вследствие добровольной поддержки стоявших вблизи отрядов, развился в сражение.

Сражение при Коломбей-Нуйльи 14 августа

Комендант Меца объявил, что, предоставленный собственным силам, он не продержится в крепости и 2 недель. Между тем, выбранная и укрепленная для прикрытия Меца позиция на р. Нид по местным условиям оказалась невыгодной, и французское командование надеялось остановиться у Вердена при лучших условиях.

Военная необходимость перевесила политические соображения относительно общественного мнения, и хотя император теперь передал главное начальство маршалу [32] Базену, он все-таки остался при армии, так как при подобных условиях не мог вернуться в Париж.

Уже с раннего утра 14 августа многочисленные обозы проходили через город, а около полудня начали движение 2-й, 4-й и 6-й корпуса, тогда как для прикрытия их отхода 3-й корпус остался на позиции за глубокой долиной ручья Коломбей.

Около 4 час. пополудни, когда это выступление обнаружилось, генерал Гольц с авангардом 7-го корпуса энергично атаковал противника и отбил на его правом фланге Коломбей и замок Обиньи.

Однако, при первых же пушечных выстрелах французские колонны повернули назад, вполне готовые к бою, горя желанием после всех испытанных неудач вырвать победу. Имея большое превосходство в силах, дивизия Кастаньи набросилась на слабый отряд Гольца, занимавший отдельную позицию у Коломбей, и только с величайшим трудом ему удалось удержаться на ней. По обеим дорогам из Саарбрюкена и Саарлуи уже приближался авангард 1-го корпуса, причем выдвинутые вперед батареи вскоре вступили в бой. Наступая через Ловалье, пехота поднялась по восточному склону плато Белькруа, а далее вправо вытеснила неприятеля из рощи восточнее Мей. Но против масс 3-го французского корпуса бой и тут также приостановился. Тем временем 13-я, 1-я и 2-я германские дивизии последовали за своими авангардами. Генерал Мантейфель держал две последние дивизии в полной готовности, как только на передовых постах было замечено движение противника. Генерал Цастров также прибыл на поле сражения и вступил в командование на левом крыле. Вскоре против неприятеля действовали уже 60 орудий. Генерал Остен-Сакен с 25-й бригадой переходит лощину Куанси и подымается «а край плато. Сосновая роща на дороге в Белькруа, охваченная с трех сторон, берется штурмом, опять теряется после кровавых потерь и еще раз берется. Вскоре удается продвинуть две батареи через Планшет, и французы отходят тут до Борни, но по сторонам горячий бой все-таки продолжается. [33]

Однако, теперь немцам угрожает опасный охват справа. Генерал Ламиро, узнав о том, что подчиненная ему дивизия Гренье вытеснена из Мей, тотчас же вернулся с двумя остальными дивизиями, опять взял селение и выдвинулся дальше по дороге на Бузонвиль.

Между тем, генерал Мантейфель принял нужные меры, чтобы при всяких обстоятельствах удержать рубеж ручья Вальер, прикрывавший фланг. 1-я бригада была поставлена в качестве общего резерва позади Нуасвиля, 4-я бригада с частью артиллерии 1-го корпуса выступила непосредственно против генерала Ламиро по дороге из Бузонвиля — к Пуа, тогда как остальные батареи фланкировали его наступление с южного края долины, восточнее Нуйльи.

Слева дивизия Глюмера все время удерживалась у Коломбей; в 7 час. вечера на помощь ей прибыла бригада Война, взявшая рощу к западу от Коломбей.

Тут оказалось весьма желанным и подкрепление от 2-й армии, приостановленной на р. Сейль.

Сделав большой переход, 18-я пех. дивизия после полудня стала биваком у Буши; но когда генералу Врангелю донесли, что слышен бой в 1-й армии, он тотчас же двинул свою дивизию в этом направлении. Она очистила от неприятеля Пелтр и вместе с бригадой Война заняла также Грижи, почти в тылу неприятельской позиции у Борни.

На правом крыле боевой линии 2-я дивизия опять продвинулась через Нуйльи и прилегающие виноградники к Мей, отняв у противника это селение и соседнюю рощу, французы не прошли за Вилье-Лорм и теперь по всей линии оттуда до Грижи начали отступление. Только форты, особенно Сен-Жюльен, бросали в ночной темноте свои тяжелые снаряды в наступавших пруссаков.

Бой вечером 14 августа обошелся наступающему в 5 тыс. чел., в том числе более 200 офицеров, в то время как французы, преимущественно 3-й корпус, потеряли 3 600 чел. Использование победы непосредственным преследованием, разумеется, совершенно исключалось верками большой крепости. Уже по такой [34] причине сражение 1-й армии в этот день не входило в планы командования, но возможность его, понятно, предусматривалась. Хотя при позднем начале боя только одна дивизия 2-й армии могла поспеть на помощь 1-й армии, все-таки выступление ее на левом, фланге противника не преминуло оказать свое действие.

Способ возникновения сражения делал невозможным объединенное управление. Бой вели главным образом авангарды четырех дивизий, причем слабые отряды, которым нельзя было тотчас же оказать поддержку, смело атаковали далеко превосходного в числе противника; вследствие этого неоднократно возникали кризисы, которые могли сделаться опасными, если бы противник энергичнее наступал своими сосредоточенными силами. Между тем, его 3-й корпус не был поддержан стоявшим непосредственно позади гвардейским корпусом.

Наоборот, с прусской стороны как в этом, так и в предшествующих сражениях блестяще проявилась основанная на частной инициативе взаимная поддержка начальников, находившихся поблизости района боевых действий.

Существенное участие в удачном исходе должно быть приписано артиллерии. Опережая свою пехоту, она самым действительным образом поддерживала авангарды, которые еще до подхода главных сил своих дивизий совершенно оттеснили французов с их позиции перед Мецем под защиту крепостных фортов.

При наличии такого убежища для противника победа при Коломбей-Нуйльи, понятно, не могла дать никаких трофеев, но главное командование могло быть все-таки довольно достигнутым результатом. Отступление неприятеля было прервано и выигран целый день для перехода 2-й и 3-й армий через Мозель.

Рано утром 15 августа кавалерия продвинулась на рысях до верков Меца и не нашла более неприятеля по эту сторону крепости. Несколько гранат вспугнуло главную французскую квартиру в Лонжевиле за Мозелем. [35]

По ту сторону крепости были видны большие облака пыли; не оставалось сомнений — французы начали отступление, и 2-й армии было теперь разрешено всеми корпусами следовать через Мозель.

Для прикрытия железной дороги 1-я армия должна была оставить 1-й корпус к югу от Меца у Курсель, два остальных корпуса были подтянуты влево к р. Сейль; вскоре и они должны были перейти реку выше крепости во избежание разделения сил.

Французы продолжали прерванное накануне отступление, но за день 15 августа прошли от Меца не более 1 мили. Только кавалерия была продвинута несколько дальше по двум дорогам на Верден.

Из германской 2-й армии 3-й корпус перешел Мозель по неразрушенному мосту у Новеана и по мосткам, устроенным понтонерами, но должен был направить свою артиллерию кружным путем через Понт-а-Мусон.

Часть войск могла занять свои биваки у самого левого берега реки только поздно ночью. 10-й корпус оставил одну дивизию в Понт-а-Мусоне и прошел с остальными до Тиокура. Далее, к дороге из Меца в Верден, разведывала кавалерия, столкнувшаяся в районе Марс-ля-Тур с неприятельской. Произошли стычки, но когда после полудня тут собрались 24 прусских эскадрона, то французская кавалерия отошла к Вионвилю. Выше по Мозелю гвардейский и 4-й корпуса перешли на левый берег у Дьелуара и Марбаха.

3-я армия вышла на линию Нанси-Байон. Сделанная в этот день попытка овладеть крепостью Диденгофена посредством внезапного нападения не удалась.