Содержание
«Военная Литература»
Военная история

Глава 2.

Налаживание мирной жизни

Советские военные комендатуры

Советское командование, планируя и осуществляя широкомасштабные стратегические наступательные операции на финальной стадии войны, прекрасно понимало, что перед советскими войсками стояла не только «чисто» военная задача — уничтожить противника. Необходимо было готовиться к решению политических, социально-экономических и иных задач, не имеющих ничего общего с предназначением и деятельностью войск. Об этом образно говорил вскоре после победы член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин:

«Следующая особенность стоящей перед нами задачи была: не только разбить Германию, но оккупировать ее и организовать управление; особенно — организовать жизнь в таком многомиллионном городе, как Берлин. Это дело не простое и не легкое. Ведь опыта никакого у нас не было, а Германия — это не Абиссиния. Это государство в высшей стадии капитализма, население его основательно пропитано фашистской заразой. К тому же нам было известно, что предстоит вступить в разрушенный [298] город с голодным и холодным многомиллионным населением, без воды и света.
Эти задачи мы решили через институт военных комендатур. На 10 марта у нас их было создано 421, с 12 088 штатными единицами. На 20 марта их было уже у нас 509, и они охватывали территорию от Лодзи до берегов Балтийского моря...
Это только штатные комендатуры, а ведь еще больше, вдвое больше, если не втрое, их было нештатных, созданных непосредственно армиями. Сколько бы мы тут с вами ни наделали ошибок в формировании, в организации этого аппарата, в поддержании оккупационного режима и административного управления, но бесспорно одно — созданные военные комендатуры помогли войскам в поддержании порядка, установили необходимый оккупационный режим, сохранили огромные ценности для нашего государства»{327}.

Проблемы послевоенного обустройства Берлина были взяты советским военным командованием под тщательный контроль уже с первых дней боев в городе. Еще шли ожесточенные схватки на улицах городов, еще не реяло красное знамя над поверженным рейхстагом, а уже был назначен военный комендант столицы, который сразу же приступил к выполнению своих обязанностей.

Первым военным комендантом Берлина стал командующий войсками 5-й ударной армии Герой Советского Союза генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин. К сожалению, этот выдающийся советский военный деятель трагически погиб 16 июня 1945 года в автомобильной катастрофе. На посту военного коменданта Берлина его сменил Герой Советского Союза генерал-полковник A. B. Горбатов...

28 апреля 1945 года был издан отдельной листовкой и расклеен в разных концах немецкой столицы знаменитый Приказ № 1 коменданта Берлина генерал-полковника Н. Берзарина{328}:

«Сего числа я назначен начальником гарнизона и комендантом города Берлина. [299]
Вся административная и политическая власть по уполномочию командования Красной Армии переходит в мои руки.
В каждом районе города по ранее существующему административному делению назначаются районные и участковые военные комендатуры...»{329}

Далее в приказе перечислялись одиннадцать пунктов, объяснявших конкретные права и обязанности населения Берлина и устанавливавших правила его жизни и деятельности на переходный период.

Прежде всего, Берзарин потребовал от населения соблюдения порядка и спокойствия. Он объявил о роспуске и запрещении деятельности в городе всех организаций национал-социалистской немецкой рабочей партии и всех подчиненных ей организаций и структур.

Военный комендант Берлина призвал все предприятия и службы коммунального хозяйства, городского транспорта, медицинского обеспечения и продовольственного обеспечения населения немедленно приступить к выполнению своих обязанностей в интересах жителей города.

Районные военные комендатуры обязаны были принять меры к организованному распределению продуктов питания и обеспечению сохранности ценностей в банках и сейфах. Одновременно устанавливался жесткий контроль над огнестрельным оружием и боеприпасами, горюче-смазочными материалами, радиосредствами, фотоаппаратами и автотранспортом, находившимися в личном пользовании населения.

Отдельным пунктом в приказе № 1 выделялось то, что запрещалось делать населению Берлина:

«а) выходить из домов и появляться на улицах и во дворах, а также находиться и выполнять какую-либо работу в нежилых помещениях с 22.00 до 8 утра по берлинскому времени;
б) освещать помещения с незамаскированными окнами; [300]
в) принимать в состав своей семьи, а также на жительство и ночлег кого бы то ни было, в том числе и военнослужащих Красной Армии и союзных войск, без разрешения военных комендантов;
г) допускать самовольное растаскивание брошенного учреждениями и частными лицами имущества и продовольствия. Население, нарушающее указанные требования, будет привлекаться к строгой ответственности по законам военного времени».

Население Берлина предупреждалось самым строгим образом о недопущении каких бы то ни было провокаций и враждебного отношения к военнослужащим Красной Армии и союзных нам армий.

Последним пунктом своего приказа генерал Н. Берзарин строго предупредил и личный состав советских войск о соблюдении дисциплины и порядка при расквартировании в городе:

«Части Красной Армии и отдельные военнослужащие, прибывающие в Берлин, обязаны расквартировываться только в местах, указанных военными комендантами районов и участков.
Военнослужащим Красной Армии запрещается производить самовольно, без разрешения военных комендантов выселение и переселение жителей, изъятие имущества, ценностей и производство обысков у жителей города».

По оценкам политотдела 5-й ударной армии приказ № 1 военного коменданта Берлина был встречен населением города с «глубоким удовлетворением». В донесении говорится:

«Все рады, что русские военные власти не объявили сбора в Сибирь, а призывают к порядку и работе. Избавившись от кошмара англо-американских бомбардировок и уличных боев, убедившись в лживости пропаганды гитлеровцев о зверствах большевиков, видя наши мероприятия, направленные на создание нормальных условий для гражданского населения, берлинцы повеселели. Многие начали приветствовать приход Красной Армии в Берлин»{330}. [301]

Уже к 15 апреля в Берлине действовали 21 районная и 42 участковых штатных комендатуры{331}. К 5 мая в столице функционировали уже 22 районных комендатуры, каждая из которых имела своего коменданта из числа старшего офицерского состава и заместителя коменданта по политчасти.

При военных комендатурах из числа местных жителей-активистов образовывались так называемые группы содействия. При комендатуре каждого района к началу мая действовало по 10–15 таких групп, каждая численностью по 5–10 человек{332}. В функции групп содействия входил широкий круг вопросов: перепись местного населения, наведение чистоты и порядка на улицах и во дворах, выявление и учет продовольственных запасов для снабжения населения своего района, приведение в действие коммунально-бытовых и пищевых предприятий и учреждений, организация торговли продовольствием и предметами повседневного спроса, открытие бань, парикмахерских, больниц, аптек, швейных и сапожных мастерских, содействие в ремонте железнодорожного транспорта, включая вокзалы и железнодорожные пути.

Советские военные комендатуры на первом этапе своего функционирования рассматривали своей основной задачей обеспечение населения продовольствием и работой. Эта проблема решалась даже в пределах столицы Германии с большим трудом. При этом в некоторых районах города, в частности в Рейникендорфе, с самого начала имелись запасы муки и зерна, что позволило быстро пустить в строй хлебопекарни. Однако в других районах, например в Пренцлауерберге, запасов муки не было совсем и населению этой части Берлина пришлось оказывать помощь со стороны{333}.

В обязанности военных комендантов входило также налаживание системы круглосуточного патрулирования улиц в крупных городах и мелких населенных пунктах Германии. Основной обязанностью патрулей было следить за выполнением приказов военных комендантов, [302] поддерживать порядок и обеспечивать безопасность. Патрули следили также и за поведением советских военнослужащих в городах.

При поддержании порядка во вверенных им районах комендатуры действовали совместно с политорганами, органами контрразведки и военной прокуратуры соответствующих воинских частей. Усилия всех этих органов были направлены на выявление и задержание оставленной вражеской агентуры, руководящего состава нацистской партии, чиновников государственного аппарата Третьего рейха. Только в 5-й ударной армии за первые 10 дней боевых действий в Берлине было задержано 366 человек «враждебного элемента», причем 25 человек из них были подвергнуты аресту{334}.

Таким образом, с самого начала перед военными комендатурами повсеместно стояли два блока задач — организационно-дисциплинарных и социально-хозяйственных. Наиболее сложные и ответственные хозяйственные задачи им пришлось решать, естественно, в столице Германии.

Берлин: проблемы побежденных

Ожесточенные бои в Берлине, длительные бомбардировки города с воздуха превратили столицу немецкого государства в каменные джунгли. Из 250 тысяч зданий Берлина 30 тысяч были разрушены полностью, 20 тысяч находились в полуразрушенном состоянии, более 150 тысяч зданий имело средние повреждения. Городской транспорт не работал, более трети всех станций метро были затоплены, 225 мостов подорваны немецкими войсками при отступлении. Вся система коммуникаций — электростанции, водокачки, газовые заводы, канализация — прекратили свою работу{335}. На улицах, заваленных разрушенными зданиями и остатками баррикад, валялись трупы, уборка которых представляла большие сложности.

За время осады Берлина советскими войсками погибло 30 тысяч жителей города. На день капитуляции берлинского [303] гарнизона в госпиталях и больницах находилось до 40 тысяч раненых немцев{336}. Однако в политдонесении 5-й ударной армии, подготовленном в первых числах мая 1945 года, приводились иные цифры раненых в Берлине:

«По данным опроса пленных медицинских работников германской армии, в Берлине имелось 45 военных оборудованных лазаретов, которые после разрушения были перенесены в бомбоубежища и подвалы домов. Обследованием 19 лечебных учреждений и опросом германских врачей установлено наличие общего количества раненых в городе около 6500 человек. Размещены они в подвалах здания рейхстага — 150 человек; в бомбоубежище близ рейхстага — 250 человек; в подвальном здании имперской канцелярии — около 1000 человек, в лазарете № 104 и прилегающем к нему бомбоубежище — 365 человек. Раненые размещены скученно, в ряде мест недостаточно обеспечены продовольствием»{337}.

За предыдущие четыре года войны под бомбежками англо-американской авиации, которая совершила в общей сложности 360 рейдов на столицу Третьего рейха, погибло 50 тысяч берлинцев. Крайне неблагоприятная обстановка складывалась с санитарным состоянием столицы Германии. По состоянию на 5 мая 1945 года водопровод и канализация в подавляющем большинстве районов были выведены из строя. В самом городе, особенно под завалами домов, валялись неубранные трупы животных и людей.

Санитарным отделом 5-й ударной армии были зарегистрированы отдельные очаги заболеваний среди местного населения и военнопленных. Инфекционные заболевания были выявлены также и в местных районных больницах Берлина. По показаниям местных врачей было установлено, что в Берлине постоянно регистрировались отдельные случаи заболевания сыпным тифом — по 2–3 случая еженедельно{338}.

В самой немецкой столице шли бои, однако советское командование уже сталкивалось с целым кругом вопросов и проблем, связанных с жизнью сложного городского [304] хозяйства, с необходимостью решать проблемы местного немецкого населения. Эта задача ложилась на плечи командиров подразделений, партийно-политический аппарат советских войск, органы разведки и контрразведки, военной прокуратуры и военных комендантов. Однако никакая практическая работа в этой сфере не могла быть эффективной без тщательной, постоянной разъяснительной работы с местным населением.

В донесении члена Военного совета 5-й ударной армии генерал-лейтенанта Ф. Е. Бокова от 2 мая 1945 года рассказывалось о политических настроениях жителей Берлина в первые дни уличных боев. Так, многие немцы даже не знали о полном окружении Берлина войсками Красной Армии и считали, что продвижение англо-американских войск было остановлено на Эльбе. На заборах и стенах домов нацисты оставили множество лозунгов и призывов: «Берлин будет немецким», «Победа или Сибирь», «Плюнь тому в лицо, кто не может обороняться». При вступлении наших войск в Берлин в разных районах города были сняты с виселиц повешенные немецкие солдаты с надписями на груди: «За малодушие», «За дезертирство», «Я повешен за то, что плохо защищал родину».

В первый день прихода Красной Армии в Берлин жители попрятались по подвалам и убежищам. Постепенно из этих укрытий стали выходить «на разведку» отдельные пожилые жители города. Они вступали в контакт с советскими военнослужащими, пытались выяснить у них свою судьбу. По свидетельству очевидцев, их волновала исключительно собственная судьба и судьба близких. Судьбой Германии и фюрера никто из них не интересовался.

Генерал Боков докладывал также и о том, что среди населения распространяются упорные слухи о якобы происшедшем разрыве дипломатических отношений между СССР и Великобританией и о том, что Германия будет спасена общими усилиями Англии и Америки{339}.

Результатом разъяснительной и пропагандистской работы среди немецкого населения, оставшегося в Берлине, [305] становилось все большее количество берлинцев, изъявивших желание помочь военным комендатурам в наведении порядка в городе.

Сложности работы с местным населением обусловливались в очень большой степени тем, что сотни тысяч немцев были фактически беженцами, скрывавшимися в окрестных населенных пунктах или лесах вокруг столицы. Громадные потоки людей в город и из города препятствовали маневру войсками и в то же время создавали огромные трудности с организацией учета людей и обеспечением их первоочередными продуктами питания.

30 апреля, когда в Берлине еще шли бои, командующий 1-м Украинским фронтом маршал И. Конев направил в подчиненные войска распоряжение:

«Гражданское немецкое население, бежавшее из Берлина при прорыве туда наших войск, в настоящее время толпами возвращается в Берлин. Вместе с гражданским населением проходят переодетые военнопленные, фольксштурмовцы, полицейские.
Все это может привести к усилению сопротивления в городе, усилению шпионажа, осложнить очистку города.
Приказываю:
До полного освобождения Берлина не допускать возвращения туда граждан, ранее бежавших из города.
На дорогах, ведущих в Берлин, выставить посты, обеспечивающие задержку возвращающегося туда населения и направление его для временного проживания в городах и селах, находящихся за 25-километровой зоной от линии фронта»{340}.

Огромную и разноплановую работу по переводу немецкой столицы на мирные рельсы, по налаживанию ее нормальной жизни сыграли военные комендатуры.

Одной из самых важных и первоочередных проблем для военных комендатур и их помощников из числа местного населения был ремонт и пуск в эксплуатацию электростанций, т.е. обеспечение электроэнергией всей структуры коммунального городского хозяйства. [306]

Распределение продуктов питания между жителями Берлина с самого начала организовывалось на основе карточной системы. Государственным Комитетом Обороны СССР 8 мая 1945 года было принято постановление № 8450с, где устанавливались общие нормы снабжения продовольствием населения Берлина. Военный совет 1-го Белорусского фронта в постановлении № 063 от 11 мая, исходя из наличия местных продовольственных запасов, установил нормы продовольственного снабжения различных категорий городского населения{341}. При этом было выделено пять категорий жителей: рабочие тяжелого труда и вредного производства; все остальные рабочие; служащие; дети; иждивенцы и прочее население.

Нормы ежедневной выдачи продовольствия в мае 1945 года составили (по вышеуказанным категориям населения, в граммах на одного человека):

Хлеб 600 500 400 300 300
Картофель 400 400 400 400 400
Крупа 80 60 40 30 30
Мясо 100 65 40 20 20
Жиры 30 15 10 20 7
Сахар 25 20 20 25 15
Кофе натур. (в месяц) 100 60 60 36 35
Кофе-суррогат (в месяц) 100 100 100 100 100
Чай натур. (в месяц) 20 20 20 20 20
Соль (в месяц) 400 400 400 400 400

Деятели науки, техники, медицины, культуры и искусства, а также руководящий состав городского и районных органов самоуправления, руководящий состав крупных промышленных и транспортных предприятий имели право получать продукты по нормам, установленным для рабочих, занятых на тяжелом производстве. Все остальные инженерно-технические работники предприятий и учреждений, врачи, учителя и служители культов получали продукты по нормам, установленным для рабочих. [307]

В соответствии с требованиями постановления № 063 в Берлине была развернута широкая сеть продуктовых магазинов и с 15 мая налажена выдача продпайков по новым нормам{342}.

Конкретные меры осуществлялись советским командованием и комендатурами и по всем другим линиям.

Постановлением за № 064 от 12 мая были намечены конкретные меры по обеспечению нормальной работы коммунального хозяйства в Берлине. В городской и районных комендатурах были проведены совещания инженерно-технических работников города, работников науки и искусства, владельцев и работников торговых предприятий, работников коммунального хозяйства города.

19 мая 1945 года в политдонесении 1-го Белорусского фронта приводятся конкретные результаты работы:

«Сейчас в Берлине уже пущена первая очередь метро (до 6 километров), в ряде районов имеется электрический свет, налажено водоснабжение. В 9 районах функционирует 25 кинотеатров, обслуживающих советскими кинофильмами до 25 тысяч человек ежедневно.
Подготавливается к открытию драматический и камерный театры в районе Шарлотенбург, концертный зал радиоузла на Мазурин-аллее. В Берлине организована ежедневная работа четырех мощных и девяти облегченных громкоговорящих установок. С 14 мая начались ежедневные радиопередачи через радиостанцию Кенигсвустерхаузен.
По городу расклеены десятки тысяч лозунгов и «Информационных бюллетеней» политуправления фронта. 15 мая 1945 года начался выпуск газеты «Ежедневное обозрение» для немецкого населения тиражом 80 тысяч экземпляров. Газета пользуется исключительным успехом»{343}.

14 мая издано постановление Военного совета 1-го Белорусского фронта № 066, которым установлены меры по организации местных банковских органов. По состоянию на 18 мая в Берлине были открыты городской [308] и 20 районных банков, которые приступили к работе 16–17 мая и установили связи с торгующими организациями, принимают от них выручку{344}.

Постановлением № 067 от 14 мая утвержден приказ военного коменданта Берлина о допуске частной торговли в городе продовольствием и промтоварами.

В политических донесениях фронтов и армий того времени содержится много фактов позитивного и доброжелательного отношения немецкого населения к советским войскам. Так, врач Иоганн Шмуллер из района Тиргартен в Берлине заявил:

«Мы поражены невиданными темпами восстановления жизни в городе и умелым руководством русских. За такой короткий срок русские сумели сделать очень много».

После просмотра картины «Волга-Волга» группа берлинцев в беседе говорила:

«В фильме мы видели ваш народ — такой могучий, вольный, жизнерадостный и трудолюбивый. Мы подумали о том, как жестоко нас обманывали прежде».

Очень добрые слова в адрес Красной Армии высказала Элизабет Шмеер:

«Нам говорили нацисты, что если придут сюда русские, то они не будут нас «обливать розовым маслом». Получилось совершенно иначе: побежденному народу, армия которого так много причинила несчастий России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские»{345}.

В упоминаемом донесении член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин делает общие выводы о ситуации в Берлине на 19 мая 1945 года:

«1) Население перестало бояться русских, охотно и активно помогает во всем, где это требуется, и хочет скорей получить работу.
2) Наши мероприятия по продовольственному снабжению, налаживанию жизни города ошеломили немцев. Они удивлены великодушием, быстрым восстановлением [309] порядка в городе, дисциплиной войск, богатством военной техники и организаторскими способностями генералов и офицеров Красной Армии.
3) Враждебная нам деятельность нацистских элементов носит единичный характер и не встречает поддержки основной массы населения. Наоборот, население активно начинает помогать вылавливать их.
Доведение до конца намеченных нами мероприятий по восстановлению жизни города и бесперебойная выдача продовольствия будут могучим средством укрепления нашего влияния среди населения и подорвут основы для деятельности нацистского подполья.
Задача будет состоять лишь в том, чтобы не допустить нацистские элементы в руководящие органы местного самоуправления, укрепить их настоящими антифашистскими элементами, над чем сейчас и работаем»{346}.

С самого начала советские оккупационные власти понимали, что решение проблем и трудностей, вставших перед разрушенной войной Германией, невозможно без активного привлечения к этому местного населения. На повестку дня встала необходимость создания органов местного самоуправления.

Первые органы немецкого самоуправления

С окончанием военных действий на территории Германии в полный рост встала проблема мирного обустройства страны. Решить эту задачу советские войска одни без помощи местного населения, естественно, не могли. Военные советы и политорганы 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов активно включились в работу по созданию местных органов власти в оккупированных районах Германии.

13 мая 1945 года Военный совет 1-го Украинского фронта направил в подчиненные войска указания, которыми необходимо было руководствоваться при организации [310] местной немецкой администрации. В них, в частности, отмечалось:

«1. В отношениях с немцами исходить из указаний товарища Сталина, сделанных им во время Отечественной войны. Товарищ Сталин учит отличать германский народ от гитлеровского государства: «Гитлеровцы приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается»{347}.

Нельзя всех немцев мерить на один аршин. Нельзя представлять себе Германию как одну колоссальную шайку. Надо отличать немцев, поддерживающих фашизм, являвшихся и являющихся его оплотом, от немцев, разочаровавшихся в войне, разочаровавшихся в Гитлере и его режиме, пострадавших от гитлеровского режима, и т.д.

В приказе № 20 от 1 мая 1945 года товарищ Сталин так определил наше отношение к немцам: «Лживая фашистская пропаганда запугивает немецкое население вздорными россказнями — будто армии Объединенных Наций хотят истребить германский народ. В задачу Объединенных Наций не входит уничтожение германского народа. Объединенные Нации уничтожат фашизм и германский милитаризм, сурово накажут преступников войны и заставят немцев возместить ущерб, который они причинили другим странам. Но Объединенные Нации не трогают и не тронут мирного населения Германии.

2. Справедливое желание отомстить немцам за совершенные гитлеровской армией злодеяния и за развязанную гитлеровцами войну, принесшую столько бедствий и страданий нашей родине, — вовсе не означает, что в отношениях к немцам разрешены насилия, грабеж и прочие беззакония.

Наоборот, с этими беззакониями надо вести решительную борьбу, так как они озлобляют против нас весь немецкий народ и, кроме того, позорят честь Красной Армии и разлагают ее морально.

Надо понять, что правильное отношение к немецкому населению, завоевание его симпатий способствуют закреплению [311] нашей победы над гитлеровской Германией и обеспечению мира.

Для закрепления победы над врагом, завоеванной прежде всего оружием, техникой, примененными сплоченным и воодушевленным благородными целями защиты Родины советским народом, необходимо уничтожить все фашистское, уничтожить гитлеровское государство, ликвидировать нацистскую партию и созданные ею порядки. А это можно сделать только путем соответствующей правильно проведенной политической работы среди населения и правильных взаимоотношений с ним...

5. В районах Германии западнее реки Зап. Нейсе (т.е. на территории, остающейся немецкой, не переходящей к Польше) создается ограниченная немецкая администрация.

Организация ограниченной немецкой администрации на занятой Красной Армией территории и контроль за ее работой являются важнейшими задачами военных комендантов и их заместителей по политической части.

6. Военные коменданты вместе с уполномоченными заместителя командующего фронтом по гражданской администрации должны создать следующие органы немецкой администрации:

В городах и населенных пунктах городского типа назначить бургомистров и утвердить состоящих при них советников («штатрате»), ведающих отдельными отраслями работы городского управления (отделами): 1) промышленности и ремесел; 2) торговли и снабжения; 3) коммунальных предприятий, городского хозяйства и благоустройства; 4) финансов, налогов и сборов; 5) здравоохранения; 6) просвещения; 7) социального обеспечения; 8) по охране порядка и личному составу.

В крупных городах (как Дрезден, Герлиц) назначить обер-бургомистров и одного — трех бургомистров (являющихся заместителями обер-бургомистра, руководящих отдельными отраслями работы или отделами)»{348}. [312]

Соответствующие органы власти рекомендовалось создавать и в сельской местности. При этом в селах предусматривалось назначение старост общин, ведающих всеми делами сельской общины. В крупных селах назначались старосты общин и подбирались несколько сельских советников, ответственных за сельское хозяйство, школы, трудовую повинность и другие вопросы жизни сел. В уездах назначались начальники уездов с аппаратом советников, которые заведовали различными отделами уездного управления.

Параллельно с органами гражданской администрации на местах формировались новые полицейские органы.

В городах назначался командир полиции, подчиняющийся бургомистру города с одновременным подчинением окружному полицей-президенту. Управление городской полиции имело три отдела: уголовной полиции, полиции порядка и пожарной охраны.

В уездах формировались отделы жандармерии в составе двух отделений: жандармерии порядка и пожарной охраны. Уездный командир жандармерии подчиняется начальнику уезда, а по ведомственной линии также окружному полицей-президенту.

В округе всей полицейской службой руководит полицей-президент, имеющий аппарат, состоящий из двух отделов: отдел по руководству городской полицией и отдел по руководству жандармерией.

В цитируемых указаниях Военного совета 1-го Украинского фронта определяется и порядок подбора и назначения на административные должности активистов из числа местного населения. Члены местной администрации назначаются военными комендантами совместно с уполномоченными заместителя командующего фронтом по управлению гражданскими делами.

Бургомистры городов, начальники уездов, командиры полиции городов, начальники уездной жандармерии, президенты округов и некоторые другие категории чиновников могли быть назначены только после утверждения [313] кандидатуры лично заместителем командующего фронтом по управлению гражданскими делами.

Для городской и сельской немецкой администрации определялись основные функции, рамками которых они должны были руководствоваться. В основном они сводились к следующему:

— восстановление нормальной жизни в городе и на селе — восстановление и возобновление работы местных промышленных и коммерческих предприятий, обслуживающих население предметами первой необходимости, торговли, транспорта и т.д.;

— активизация сельскохозяйственных работ, учет и перераспределение земель среди неимущих;

— благоустройство городского и сельского коммунального хозяйства, медицинское обслуживание населения, забота о сиротах и престарелых, восстановление школ, организация пожарной охраны;

— учет и регистрация населения;

— выявление и передача в руки советских военных комендатур нацистских и военных преступников, активных членов нацистских организаций, гестаповцев, членов СС и СД, диверсантов, шпионов, офицеров полиции;

— обеспечение порядка и поддержание оккупационного режима;

— помощь советским военным комендатурам и командирам ближайших воинских частей Красной Армии.

Особое значение Военный совет 1-го Украинского фронта видел в активизации хорошо спланированной и продуманной агитационно-пропагандистской работы военных комендатур с местным немецким населением через создаваемые органы местного самоуправления.

В первые же дни после капитуляции Берлинского гарнизона советское командование сформировало состав немецкой администрации города Берлина. 12 мая заместитель командующего войсками 1-го Белорусского фронта по делам гражданской администрации комиссар госбезопасности 2 ранга И. А. Серов подготовил справку [314] о расстановке руководящих лиц городского самоуправления немецкой столицы, которую представил командующему фронтом. Через два дня, 14 мая, маршал Г. Жуков собственноручно ее утвердил.

В справке перечислены 14 высших чиновников новой немецкой администрации, с которыми, кстати, был лично знаком секретарь ЦК Компартии Германии Вальтер Ульбрихт. Судя по содержанию и стилю, справку готовили Серову его же подчиненные из органов военной контрразведки.

Ключевые должности в новой администрации заняли:

«1. Обербургомистр Берлина — доктор Артур Вернер, 68 лет, с высшим техническим образованием, по специальности архитектор и инженер электротехники и машиностроения, до 1933 года состоял членом партии социал-демократов, после роспуска партии фашистами ни в какую партию не вступал, имеет двух взрослых сыновей, которые в настоящее время в плену, оба беспартийные.
Доктор Вернер в прошлом работал в городском управлении Берлина специалистом по строительству бомбоубежищ.
Как нами установлено, Вернер имеет широкий круг знакомств среди берлинской интеллигенции и инженерно-технического состава.
При личной беседе Вернер производит впечатление культурного и сообразительного человека и изъявляет желание руководить городским самоуправлением.
Со слов Вернера, он при гитлеровском правительстве неоднократно отстранялся от занимаемых должностей директора техникума и др.
2. Первый заместитель обербургомистра Карл Марон, 43 года, по профессии слесарь, член Компартии Германии с 1926 года, с 1936 года находился в Советском Союзе и работал в ИККИ.
Марон в Берлине имеет большую связь с населением.
3. Заместитель обербургомистра Карл Шульц, 54 года, с высшим образованием, до 1933 года был директором [315] высшей школы в Берлине, с приходом гитлеровцев отстранен от этой должности, с 1919 до 1933 года был членом социал-демократической партии Германии.
Шульц стоит за крепкую дружбу с Советским Союзом.
4. Заместитель обербургомистра, он же начальник продовольственного отдела — доктор Гермес, 68 лет, с высшим образованием, житель Берлина, крупный специалист по сельскому хозяйству, до 1923 года работал министром снабжения Германии, имеет большой опыт в деле снабжения населения.
Гермес являлся членом партии «Центра» до 1933 года, дважды арестовывался гестаповцами, последний раз был арестован в 1944 году в связи с покушением на Гитлера и был приговорен к смертной казни. Освобожден из тюрьмы чиновником министерства юстиции за два дня до занятия Берлина в связи с начавшейся паникой в городе.
5. Заместитель обербургомистра Пауль Швенк, он же начальник хозяйственного отдела, член Компартии Германии со дня ее основания, в прошлом был членом прусского ландтага, крупный специалист по вопросам коммунальной политики, последнее время проживал в Москве и работал в радиоредакции ИККИ.
6. Начальник отдела личного состава и администрации Артур Пик, брат Вильгельма Пика...»{349}

Пример подбора и назначения кандидатов из числа немецких активистов на пост главы Берлина и его заместителей был достаточно типичен для всей территории советской зоны оккупации, где создавались городские и сельские органы немецкого самоуправления. Главными принципами подбора местных чиновников были: недовольство нацистским режимом, членство в Компартии Германии, симпатии к СССР, профессиональная подготовка в хозяйственных или иных специальных вопросах управления.

Постепенно вся сеть немецких населенных пунктов в восточной части Германии получила с санкции советского военного командования своих бургомистров и управляющих. [316]

Дальше