В боях за освобождение Советской Прибалтики
В результате разгрома немецко-фашистской группировки в Белоруссии и успешного наступления наших войск на Северо-Западном направлении в июле — августе 1944 г. была освобождена часть советской Прибалтики.
Отброшенные в глубь Прибалтики фашистские войска группы армий «Север» испытывали теперь постоянную угрозу лишения сухопутных коммуникаций, связывавших их с Германией.
В итоге крупного поражения, нанесенного немецко-фашистским войскам летом 1944 г., произошло дальнейшее углубление кризиса гитлеровской коалиции. Из блока фашистских государств выбыли Финляндия, Румыния и Болгария. В Венгрии политический кризис достиг наивысшего предела.
Учитывая благоприятно сложившуюся обстановку, советское Верховное Главнокомандование решило проведением ряда наступательных операций разгромить немецко-фашистскую группу армий «Север», завершить освобождение Эстонской, Латвийской и Литовской Советских Социалистических Республик и восстановить государственную границу Советского Союза на северо-западном направлении.
С этой целью были спланированы наступательные операции Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота в Эстонии, а всех трех Прибалтийских фронтов — в Литве. [203]
1-й Прибалтийский фронт получил задачу нанести удар с юга на Ригу, чтобы не допустить отхода противника на запад, отрезать его от Курляндии.
К началу операции, т. е. к 14 сентября 1944 г., всеми видами разведки были установлены пункты базирования авиации противника и ее количество. На аэродроме Рига — до 150 самолетов, Салдус — до 20 самолетов, Эзере — до 20 истребителей ФВ-190. Всего разведчики насчитали около 200 самолетов, из них бомбардировщиков — 60, истребителей — до 100, разведчиков и легких ночных бомбардировщиков — до 40.
В период подготовки войск фронта к наступательной операции противник периодически наносил бомбоштурмовые удары по нашим войскам в районе Бауска, Елгава и по дорогам Шяуляй — Елгава, Бауска — Иецава, Жагаре — Елгава, широко применяя в качестве штурмовиков истребители «Фокке-Вульф-190». Самолеты ФВ-190 гитлеровцы несколько модернизировали. С них были сняты две пушки «Эрликон», что позволило уменьшить вес ФВ-190 на 110 кг. За счет этого была поставлена дополнительная броня в нижней части фюзеляжа, начиная от подмоторной рамы до закабинного отсека. Броня защищала пилота от ружейно-пулеметного огня. Вместо одного замка, на который подвешивался дополнительный бензобак или одна 250-кг бомба, было установлено три замка, держащих три бомбы по 100 кг.
14 сентября 1944 г. все три Прибалтийских фронта перешли в наступление на рижском направлении. Войска Ленинградского фронта на таллинском направлении перешли в наступление 17 сентября.
3-я воздушная армия сосредоточила свои усилия на поддержке наступающих войск 1-го Прибалтийского фронта. Штурмовая авиация непрерывными последовательными ударами подавляла огонь артиллерийских и минометных батарей, уничтожала живую силу на переднем крае и в тактической глубине обороны противника. Бомбардировочная авиация наносила массированные удары по узлам сопротивления, скоплениям немецко-фашистских войск и подходившим резервам, а также по аэродромам Рига (центральный) и Румбула. Истребительная авиация прикрывала наступавшие войска фронта и обеспечивала боевые действия бомбардировщиков и штурмовиков. [204]
1-й гвардейский истребительный авиационный Минский корпус, базируясь на аэродромы Скильняны, Мельняй, Лие-Платоне, Сесава, прикрывал с воздуха боевые порядки 3-го гвардейского механизированного корпуса, войск 43-й армии, обеспечивал действия штурмовиков 335-й шад и бомбардировщиков 1-го бак.
Основным способом боевых действий частей корпуса по-прежнему было при прикрытии наземных войск непрерывное патрулирование групп истребителей над полем боя; штурмовики и бомбардировщики обеспечивались непосредственным сопровождением до цели и обратно и прикрытием в районе нанесения ударов.
Враг особенно упорно оборонялся против войск 1-го Прибалтийского фронта. Ему нужно было во что бы то ни стало удержать занимаемые рубежи и сохранить связь группы армий «Север» с Восточной Пруссией, чтобы в случае необходимости вывести туда по сухопутью войска из Прибалтики.
Большую активность проявляла и вражеская авиация. Истребители группами по 20–30 ФВ-190 наносили удары по нашим наступающим войскам и переправам через реку Лиелупе в районе Бауски. Каждая группа, в которой примерно две трети ФВ-190 несли бомбы, приходила к цели на большой высоте, затем с крутого пикирования сбрасывала бомбы. Если в районе штурмовки не было наших истребителей, вражеские самолеты после бомбометания становились в круг и продолжали штурмовать цели пулеметно-пушечным огнем.
Бомбардировочными ударами и штурмовыми действиями больших групп «фокке-вульфов» противник стремился замедлить наступление войск 1-го Прибалтийского фронта. Одновременно группами из 8–12 ФВ-190 фашисты прикрывали свои обороняющиеся войска от ударов советских штурмовиков и бомбардировщиков.
Дивизии 1-го гвардейского иак сосредоточили основные усилия на прикрытии 3-то гвардейского механизированного корпуса и войск 43-й армии, а частью сил обеспечивали боевые действия своей авиации. Патрулирование осуществлялось в течение светлого времени дня группами по 8–12 истребителей.
Командир корпуса в ходе наступательной операции находился в районе КП командующего 43-й армией. Имея свои радиосредства, он управлял истребителями корпуса [205] над полем боя, вызывал дежурные группы самолетов для наращивания сил в бою, следил за тактикой действий авиации противника, изменениями воздушной обстановки и принимал решения по наиболее целесообразному использованию своих сил для надежного прикрытия наступающих войск.
При командном пункте командира 3-го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса находился один из заместителей командиров дивизий с группой штабных офицеров, также со своими средствами связи для управления боевыми действиями групп истребителей, прикрывавших мехкорпус, и организации тактического взаимодействия.
Летчики корпуса вели активную борьбу за завоевание господства в воздухе на направлении главного удара войск фронта. Они смело вступали в бой с врагом при любом соотношении сил, навязывали ему наступательный бой и почти всегда добивались победы.
Вот результаты некоторых воздушных боев, проведенных летчиками корпуса в первые четыре дня наступления.
Во второй половине 15 сентября 1944 г. группа из 8 самолетов Як-3 66-го гвардейского иап с ведущим гвардии майором И. П. Витковским сопровождала штурмовиков, наносивших удар по войскам противника в районе Биксты. У цели на высоте 3000 м Витковский заметил до 18 ФВ-190. Борьба с самолетами противника в задачу группы Витковского не входила. «Яки» должны были Надежно прикрыть своих штурмовиков. Но И. П. Витковский понимал, что если не помешать врагу, то он обрушит бомбы и пулеметно-пушечный огонь на наши наступающие войска. Этого допустить было нельзя. Витковский решил одним звеном прикрыть своих штурмовиков, а второму звену приказал атаковать противника и не дать ему прицельно сбросить бомбы. В результате смелой и решительной атаки гвардии младшие лейтенанты Н. Ф. Шашков и К. А. Яновский сбили по одному ФВ-190. Остальные «фокке-вульфы» сбросили бомбы на свои войска и, не приняв боя, оторвались от советских истребителей.
Так решительность и смелость командира группы помогли успешно решить боевую задачу. Правда, в этом бою и группа Витковского понесла потери. На свой [206] аэродром не вернулся гвардии лейтенант А. А. Пасконин.
Немного позже группа в составе 8 Ла-7 63-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием гвардии майора А. В. Пашкевича прикрывала наступающие войска. В районе, назначенном для патрулирования, группа встретила 24 ФВ-190. Гвардии майор А. В. Пашкевич подал команду: «Атакуем! Бой будем вести на вертикалях!» — и первым пошел в атаку на ведущее звено «фокке-вульфов», которые шли с бомбами. Со второй атаки гвардии майор Пашкевич сбил один ФВ-190. Сопровождаемый густым шлейфом дыма, фашистский самолет врезался в землю. Этот воздушный бой был четко организован. Взаимодействие между парами самолетов не нарушалось. Во всех парах атаковали врага и вели огонь только ведущие. Ведомые грамотно прикрывали своих ведущих и своевременно отбивали атаки противника. Летчики группы гвардии майора А. В. Пашкевича хорошо использовали преимущества своих самолетов Ла-7 над ФВ-190 на вертикальных фигурах. Наши воздушные бойцы, несмотря на значительное численное превосходство врага, активно атаковали «фокке-вульфы». В результате решительного наступательного боя летчики группы Пашкевича вынудили гитлеровцев сбросить бомбы неприцельно и сбили 4 фашистских истребителя, не потеряв ни одного своего самолета. Победителями оказались А. В. Пашкевич, В. П. Скрипник, С. Е. Титов и П. И. Азин.
В тот же день восьмерка Ла-5 под командованием командира эскадрильи 137-го гвардейского иап гвардии майора А. Н. Уцина патрулировала над боевыми порядками наземных войск. С корпусной радиостанции наведения поступило сообщение, что впереди и слева советских истребителей на высоте 1000 м идут четыре вражеских истребителя.
Через 2–3 минуты А. Н. Уцин заметил противника. Быстро оценив обстановку, он решил зажать четверку «фокке-вульфов» в клещи и уничтожить их. Последовал приказ: «Четверке Иванова атаковать противника, паре Шкуренко идти вниз, перехватывать и уничтожать самолеты противника, которые будут уходить пикированием!» Сам Уцин со своим ведомым остался на прежней высоте, чтобы прикрыть от возможной внезапной атаки четверку [207] Иванова и уничтожить врага, если он попытается уходить с набором высоты.
Четверка гвардии лейтенанта П. М. Иванова напала на врага внезапно и стремительно. С первой же атаки лейтенант Иванов сбил один ФВ-190, второго фашиста, попытавшегося уйти пикированием, поджег гвардии капитан В. М. Шкуренко. Уцелевшая пара «фокке-вульфов», видя, что уйти нет возможности, стала обороняться. Один гитлеровец попытался зайти в хвост самолету Иванова, но был атакован и сбит гвардии лейтенантом Г. И. Овсянниковым. Последнего фашиста меткой очередью сверху вогнал в землю гвардии майор А. Н. Уцин.
Так летчики всех полков корпуса вели решительную борьбу с вражеской авиацией над полем боя. За четыре дня наступления наших войск летчики только одной 4-й гвардейской иад в воздушных боях уничтожили 58 вражеских самолетов{54}.
За это же время штурмовики 335-й шад, которых прикрывали истребители гвардейского корпуса, поддерживая наступление 3-го гвардейского Сталинградского мехкорпуса, нанесли по врагу удары 102 группами и уничтожили 27 танков, свыше 200 автомашин, около 200 повозок с различными грузами, подавили огонь 3 артиллерийско-минометных дивизионов, уничтожили сотни гитлеровцев{55}.
За три дня операции войска 1-го Прибалтийского фронта при активной поддержке авиации продвинулись на глубину до 50 км и расширили прорыв по фронту до 80 км. До Риги оставалось не более 25 км. Основным силам группы армий «Север» угрожала полная изоляция от Восточной Пруссии.
Особенно успешно наступал 3-й гвардейский механизированный корпус, с которым 1-й гвардейский авиакорпус тесно взаимодействовал. Вот что писал в отзыве о работе летчиков командир 3-го гвардейского мехкорпуса: «Не было случая, чтобы части механизированного корпуса подвергались прицельному бомбардировочному удару противника. Наш корпус впервые за всю Великую Отечественную войну имел полное тактическое взаимодействие механизированных частей с истребительной авиацией» {56}. [208]
Находясь в критической ситуации, противник усилил свои обороняющиеся войска и 16 сентября нанес под Елгавой силами 3-й танковой армии мощный контрудар.
Положение войск 1-го Прибалтийского фронта осложнилось. Потребовались энергичные и решительные действия командования фронта для успешного отражения контрудара. Основной натиск противника приняли на себя войска 6-й армии.
Для содействия войскам в отражении контрудара командующий 3-й воздушной армией сосредоточил основные силы авиации в полосе действий 6-й армии. Бомбардировщики наносили массированные удары по танкам противника в районе Дабеле. Штурмовики непрерывными последовательными ударами подавляли артиллерийский огонь и уничтожали живую силу врага. Истребители 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса прикрывали войска 6-й армии, боевые порядки 3-го гвардейского механизированного корпуса и обеспечивали боевые действия бомбардировщиков и штурмовиков, поддерживавших войска 6-й армии. [209]
На поддержку 3-й танковой армии, наносившей контрудар против левого крыла 1-го Прибалтийского фронта, враг бросил всю свою боеготовую авиацию. В эти дни разгорелись сильные воздушные бои. Летчики корпуса в напряженных схватках в воздухе добивались успехов благодаря смелым и тактически грамотным действиям и тесному взаимодействию в бою. Так, восьмерка Ла-5 63-го гвардейского иап под командованием гвардии майора А. П. Шишкина прикрывала наземные войска в районе Кукшас, Иецава, Миса, Жужас. Боевой порядок группы состоял из двух четверок, эшелонированных по высоте. Четверка гвардии майора Пашкевича находилась на высоте 3500–3600 м, четверка гвардии майора Шишкина на высоте 4000 м. Примерно через 5–7 минут после прихода в район прикрытия Пашкевич заметил немного выше себя десять ФВ-190, которые вытянулись в кильватер, намереваясь бомбить наши войска на шоссейной дороге. Предупредив о противнике летчиков группы, Пашкевич повел свое звено в атаку.
Заметив краснозвездные истребители, «фокке-вульфы» беспорядочно сбросили бомбы и с резким снижением стали уходить на свою территорию. Но двум стервятникам уйти не удалось. Их настигли и метким огнем сбили гвардии майор А. В. Пашкевич и гвардии лейтенант В. П. Скрипник.
При выходе из атаки четверка Пашкевича была атакована шестью ФВ-190. Немцы атаковали наших летчиков попарно с трех сторон. Пашкевич доложил о сложившейся ситуации гвардии майору Шишкину, который немедленно пришел на помощь.
Бой происходил на вертикалях при тесном взаимодействии двух наших групп. Самолеты противника, уходившие вверх, атаковались группой Шишкина, уходившие вниз попадали под огонь группы Пашкевича. Хорошее взаимодействие, решительные и тактически грамотные действия летчиков и четкое управление в группах предопределили успех воздушного боя с превосходящими силами противника. Четыре вражеских самолета были сбиты. Один из наших летчиков — гвардии лейтенант А. К. Телешев, увлекшись боем, оторвался от группы и погиб в воздушной схватке.
Успешно отразив контрудар врага, войска фронта продолжали продвигаться к Риге. [210]
Кроме прикрытия наземных войск и обеспечения бомбардировщиков и штурмовиков летчики корпуса при отсутствии над полем боя авиации противника штурмовали его войска. Чтобы избежать потерь от огня зенитной артиллерии, истребители максимально использовали фактор внезапности. Первый заход на цель производился со стороны солнца. При этом часть группы штурмовала, другая прикрывала ее. Затем группы менялись. Маневр для последующих заходов строился так, чтобы отход от цели производился в сторону солнца. Кроме того, над целью наши летчики не разворачивались, а использовали скорость, приобретенную на пикировании, для быстрейшего выхода из зоны зенитного огня с соответствующим маневром.
В один из дней летчики 64-го и 66-го гвардейских иап провели 16 самолето-вылетов на штурмовку войск противника. Они уничтожили склад с горючим и 6 автомашин с войсками. Командир дивизии гвардии генерал-майор авиации В. А. Китаев за смелые действия при штурмовке войск противника объявил благодарность летчикам Е. И. Комарову, И. Я. Горобцу, А. П. Замуле, А. Ф. Когуту, А. С. Лялину и поставил их в пример всему летному составу дивизии.
Важную роль в ходе наступления и при отражении контрудара противника сыграла воздушная разведка. Она обеспечивала командование фронта, армии и особенно командира 3-го гвардейского механизированного корпуса нужными данными о противнике.
Не добившись успеха на участке контрудара 3-й танковой армии, враг снова нанес контрудар со стороны Риги — теперь уже против войск правого крыла 1-го Прибалтийского фронта.
И снова вспыхнули ожесточенные воздушные бои, особенно 18 и 19 сентября.
Ведя борьбу за господство в воздухе на этом направлении, корпус решительно противодействовал авиации противника.
Восьмерка «яков» 65-го гвардейского истребительного авиаполка, ведомая гвардии майором А. Н. Килоберидзе, сопровождала 18 сентября штурмовиков. В районе цели нашу группу встретили 18 ФВ-190. Вражеские истребители разбились на несколько групп и с разных сторон набросились на штурмовиков, стремясь не дать [211] им нанести прицельного удара по заданным целям. Килоберидзе приказал двум парам отражать атаки истребителей противника с флангов, а сам во главе четверки отбивал атаки с задней полусферы. Фашистские летчики, пытаясь прорваться к штурмовикам, каждый раз попадали под огонь наших истребителей и воздушных стрелков штурмовиков.
Гвардии майор Килоберидзе и его боевые друзья проявили в этом бою смекалку, находчивость и решительность и сбили пять ФВ-190. В этом бою особо отличился летчик гвардии старший лейтенант В. В. Кисельков, уничтоживший три ФВ-190. По одному «фокке-вульфу» сбили гвардии майор Килоберидзе и гвардии младший лейтенант Сыкрий. Штурмовики потерь не имели.
Газета «Сталинский сокол» 27 сентября 1944 г. в статье «Летчик Кисельков за один день сбил 4 ФВ-190» рассказывала: «Возле командного пункта висит большой плакат-молния. Все, кто проходит мимо, останавливаются и читают: «Летчик гвардии старший лейтенант Кисельков за день сбил 4 ФВ-190. В одном бою он сразил 3 «фоккера». Слава нашему герою! Имя мужественного гвардейца произносится в части с большой любовью и гордостью. Кавалер четырех орденов, коммунист Кисельков своим бесстрашием в бою показывает своим боевым товарищам, как надо бить немецко-фашистских захватчиков. Выполняя задание по сопровождению «илов», он бдительно следит за воздухом и при появлении врага вступает в бой. Только за последние дни он уничтожил 8 «фоккеров». Сейчас на личном счету коммуниста Киселькова 17 сбитых вражеских самолетов».
Политработники дивизий и полков широко пропагандировали боевой опыт лучших летчиков, и в первую очередь коммунистов и комсомольцев. Коммунисты-летчики показывали в бою пример, вели за собой беспартийных, учили их мужеству и отваге.
Однако наряду с большими успехами случались и неудачи. За четыре дня в сорока воздушных боях полками обеих дивизий корпуса было сбито 58 самолетов противника, но и корпус потерял 10 летчиков и 18 самолетов.
Большинство потерь объяснялось тем, что некоторые летчики допускали неосмотрительность в полете над полем боя. Кроме того, отдельные летчики, преследуя уходящего противника, входили в азарт, отрывались от [212] группы и нередко попадали под огонь истребителей. Потери увеличивались также из-за простых тактических ошибок.
17 сентября 1944 г. звено истребителей 66-го гвардейского иап в составе гвардейцев старшего лейтенанта В. Г. Зотова, старшего лейтенанта Н. Ф. Жучкина, лейтенанта И. В. Злобина и младшего лейтенанта П. И. Алешина вылетело по сигналу с КП корпуса для прикрытия частей 3-го гвардейского механизированного корпуса. После взлета на самолете гвардии лейтенанта Злобина не убрались шасси, и он возвратился на аэродром. Остальная группа во главе со старшим лейтенантом Зотовым ушла на задание. Боевой порядок группы — строй фронта — сохранялся на маршруте патрулирования. Солнце находилось сбоку от истребителей. При первом же развороте была допущена тактическая ошибка: разворот выполнялся сразу всем звеном. Это привело к тому, что осмотрительность в группе ухудшилась, так как ведомые больше смотрели на самолет ведущего. Ведомый гвардии старший лейтенант Жучкин, в сторону которого производился разворот, имел минимальную скорость. Противник немедленно воспользовался ошибкой наших летчиков. В момент, когда солнце оказалось у них за спиной, их атаковали шесть «фокке-вульфов».
Сразу же был сбит самолет гвардии старшего лейтенанта Н. Ф. Жучкина. Зотов заметил случившееся, погнался за проскочившей вперед на большой скорости парой «фоккеров», догнал и сбил ведомого. Жучкин выбросился с парашютом. Его прикрыл Алешин, вступив в бой со второй парой ФВ-190, пытавшихся добить летчика. Ведя бой с двумя истребителями противника, Алешин увлекся, атаковал и сбил одного ФВ-190, но за своим хвостом не наблюдал. В то время как он добивал гитлеровца, третья пара «фокке-вульфов» подожгла его самолет. Алешин также выпрыгнул с парашютом, раскрыл его на малой высоте и приземлился на своей территории. Жучкин приземлился на нейтральной полосе. Ему помогли выбраться на свою территорию воины 3-го гвардейского механизированного корпуса. Так тактическая ошибка едва не стоила жизни двум летчикам.
Анализ воздушных боев, проведенных в эти дни, показывает, что там, где наши летчики имели хорошую [213] осмотрительность и своевременно обнаруживали противника, даже имевшего численное превосходство, они лишали его внезапности, занимали наивыгоднейшее тактическое положение, решительно атаковали врага и навязывали ему наступательный бой, который, как правило, заканчивался успешно.
19 сентября 1944 г. московское радио передало приказ Верховного Главнокомандующего генералу армии И. X. Баграмяну, в котором сообщалось, что войска 1-го Прибалтийского фронта, перейдя в наступление при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации, прорвали сильную, глубоко эшелонированную оборону противника юго-восточнее города Рига.
Летчики, воодушевленные приказом Верховного Главнокомандующего, усилили удары по врагу.
За 19 сентября истребители корпуса произвели 476 боевых вылетов. В 32 воздушных боях противник потерял 74 самолета. [214]
Фронтовая печать широко освещала боевую работу летчиков-истребителей. Вот, например, что писала газета «Вперед, на врага» 23 сентября 1944 г.: «В течение одного дня истребители-гвардейцы провели 32 воздушных боя. «Яковлевы» и «лавочкины», беспрерывно патрулируя над нашими наземными войсками, смело навязывали воздушному противнику бой, очищали небо над полем сражения от фашистской нечисти. В этот день особенно отличились группы, возглавляемые гвардии майорами А. В. Пашкевичем и И. П. Витковским. Группа Пашкевича только в одном бою сбила 11 ФВ-190, группа Витковского — 7. Гвардии майор А. В. Пашкевич лично сбил 4 самолета противника».
Противнику удалось, используя промежуточные оборонительные рубежи, замедлить темп наступления наших войск. Войска фронта на подступах к Риге буквально метр за метром прогрызали вражескую оборону.
В сложившейся обстановке бои могли принять затяжной характер и прибалтийская группировка противника получила бы возможность уйти по приморскому коридору в Восточную Пруссию.
Поэтому Ставка, оценив обстановку, решила перенести направление главного удара на левое крыло 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя. Там намечалось создать сильную ударную группировку и повести наступление на Мемель (ныне Клайпеда), разгромить 3-ю немецкую танковую армию и, выйдя к Балтийскому морю на участке Паланга, Мемель, устье реки Неман, отрезать немецко-фашистским войскам пути отступления из Прибалтики в Восточную Пруссию.
За короткое время четыре общевойсковые, одна танковая армии, два танковых корпуса, а также вся артиллерия усиления были скрытно перегруппированы на новое операционное направление. Важным фактором в обеспечении скрытности перегруппировки войск фронта имело полное господство в воздухе, завоеванное истребительной авиацией воздушной армии, и прежде всего летчиками 1-го гвардейского корпуса.
Корпус также перебазировался на левое крыло фронта. 27 сентября 1944 г. части корпуса перелетели на аэродромы Шяуляй и Груджай. Управление корпуса расположилось в 6 км севернее Шяуляя в населенном пункте Жвиги. [215]
Основной задачей 1-го гвардейского истребительного авиационного Минского корпуса в период перегруппировки войск фронта и подготовки к наступательной операции было обеспечение надежного прикрытия и ведение воздушной разведки в полосе предстоящего наступления.
Воздушная обстановка к началу наступления, по существу, оставалась прежней. Противник имел еще довольно сильную авиационную группировку, насчитывавшую около 450 самолетов, в том числе до 80 бомбардировщиков и до 215 истребителей, которые базировались на аэродромы Курсаши, Салдус, Скрунда, Айзпуте, Сирава, Адза, Виндава, Дурбе, Шбава.
На мемельском направлении противник имел около 100 истребителей, которые использовались для противодействия нашей авиации.
5 октября 1944 г. после короткой артиллерийской подготовки войска 1-го Прибалтийского фронта перешли в наступление на мемельском и тильзитском направлениях. Противник оказывал упорное сопротивление на [216] естественных рубежах вдоль шоссейных дорог и в населенных пунктах.
1-й гвардейский истребительный авиакорпус имел задачу непрерывным патрулированием групп по 4–12 самолетов прикрыть войска 6-й гвардейской и 43-й армий, 5-й гвардейской танковой армии в районе Рувеляй, Лиганцы, Билоншикяй, Дрыгиняй; кроме того, иметь на аэродромах дежурные группы истребителей для наращивания сил в воздушных боях и выполнения возможных новых задач. Но из-за плохих метеорологических условий в первый день наступления войск фронта корпус боевой работы не вел.
С утра 6 октября 1944 г. погода улучшилась, и авиационные полки непрерывным патрулированием прикрывали наступающие войска фронта, а также вели воздушную разведку. Только одна 4-я гвардейская иад за день произвела 132 боевых самолето-вылета.
В этот день была введена в прорыв 5-я гвардейская танковая армия. Она сразу устремилась к Паланге и Мемелю. Наши летчики надежно прикрывали выдвижение, ввод в прорыв и действия танкистов в тылу противника.
Гитлеровское командование быстро поняло, чем грозит им этот удар. 6 октября все имевшиеся на этом направлении самолеты были брошены для противодействия нашим наступающим войскам и поддерживающей их авиации. В то же время начался отход вражеских войск из-под Риги через Курляндию в Восточную Пруссию. Фашисты принимали все меры к тому, чтобы задержать наступление наших войск, не дать им выйти к морю и тем самым сохранить возможность отвода своих войск. На земле и в воздухе разгорелись сильные бои.
Счет сбитым самолетам на мемельском направлении открыл 66-й гвардейский Виленский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительный авиационный полк. 6 октября два самолета Ме-109 уничтожил штурман полка гвардии майор И. К. Головатюк.
В течение 7 октября и последующих дней усилия корпуса были сосредоточены на прикрытии танкистов 5-й гвардейской танковой армии, которая при активной поддержке штурмовиков и бомбардировщиков и надежном прикрытии с воздуха истребителями успешно развивала стремительное наступление на Мемель. [217]
8 октября 1944 г. за отличные боевые действия Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам 1-го Прибалтийского фронта, в том числе и всему личному составу 1-го гвардейского истребительного авиационного корпуса. Это была девятая благодарность Верховного Главнокомандующего, объявленная воинам корпуса с начала летнего наступления 1944 г.
По мере успешного продвижения наших войск к Мемелю сопротивление противника значительно возрастало. Его авиация проявляла большую активность, нанося удары по наступающим войскам. Нашим летчикам приходилось почти в каждом вылете вести воздушные бои.
Особенно напряженным был день 10 октября 1944 г.
Группа из 4 Ла-7 63-го гвардейского иап, ведомая гвардии старшим лейтенантом В. А. Мордвиненко, была нацелена станцией наведения на самолеты противника — 8 ФВ-190. Мордвиненко своей парой атаковал первую вражескую четверку и сбил «фокке-вульф». Вторую фашистскую четверку он приказал атаковать гвардии лейтенанту Седошкину, который тоже с первой атаки сбил ФВ-190. Бросив в эфир: «Ахтунг, ахтунг! В воздухе Ла-7!» — гитлеровцы быстро развернулись и ушли на свою территорию.
Смелость и решительность, меткий огонь четверки отважных гвардейцев обратили в бегство противника, в два раза превосходившего наши силы.
Вслед за звеном Мордвиненко в тот же район вылетело звено Ла-7, ведомое гвардии лейтенантом В. П. Скрипником. Западнее Таураге на высоте 3000 м Скрипник заметил группу из семи ФВ-190, шедших бомбить наши войска. Гвардии лейтенант Скрипник подал команду: «Внимание, впереди нас «фоккеры», атакуем!» Внезапная дружная атака звена определила успех боя. Наши летчики сбили три самолета противника. Победителями стали гвардии лейтенанты В. П. Скрипник, И. М. Светной и гвардии младший лейтенант А. И. Токарев.
Но не все воздушные бои оканчивались в пользу наших летчиков. На войне каждая сторона стремится нанести как можно больше потерь своему противнику, поэтому и успехи бывают переменными. 10 октября 66-й гвардейский иап постигла неудача — не вернулся с [218] боевого задания штурман полка гвардии майор Иван Константинович Головатюк. Вот как это случилось. Группа из шести Як-3, ведомая гвардии майором И. П. Витковским, прикрывая войска в районе Горджа, Давилен, на высоте 4000 м встретила шестерку ФВ-190. Витковский, находясь со своей группой выше самолетов противника, атаковал их сзади сверху. С первой же атаки гвардии майор Витковский сбил один ФВ-190. Головатюк почему-то вел бой на пониженной скорости. «Фокке-вульф» использовал это и атаковал его. Головатюк не смог вовремя произвести маневр, и самолет его был подбит, после чего свалился в штопор. Летчики видели, как гвардии майор Головатюк вывел самолет из штопора и повел его на свою территорию со снижением. Враг попытался добить поврежденный «як». Гвардии лейтенант В. Г. Шмагайло атаковал ФВ-190 и сбил его. Что случилось потом со штурманом полка, никто из группы не видел. Так и осталась неизвестной судьба этого прекрасного летчика, отважного воздушного бойца.
На шестой день наступления 5-я гвардейская танковая армия вышла к морю. В это же время 6-я гвардейская и 4-я ударная армии встали на пути крупных сил группы армий «Север», достигших рубежа Салдус, Приекуле. В результате тяжелых упорных боев враг был остановлен. Тем самым были обеспечены с севера действия остальных армий 1-го Прибалтийского фронта, которые к 12 октября блокировали Мемель и вышли на границу с Восточной Пруссией.
Успешно продвигалась на запад и 39-я армия 3-го Белорусского фронта, взаимодействовавшая с войсками 1-го Прибалтийского фронта.
Противник, не сумевший сломить упорство 6-й гвардейской и 4-й ударной армий, в конце концов вынужден был отказаться от попыток прорваться в Восточную Пруссию и перешел к обороне в Курляндии на заранее подготовленном рубеже. Образовался так называемый «курляндский загон».
В результате успешного завершения наступления войска 1-го Прибалтийского фронта во взаимодействии с 39-й армией 3-го Белорусского фронта при активной поддержке авиации 3-й воздушной армии разгромили мемельскую группировку противника, в течение шести дней продвинулись на 130 км и к исходу 12 октября [220] 1944 г. вышли на побережье Балтийского моря на участке Юрмалциэме, Мемель, устье реки Неман западнее Таураге.
Прибалтийская группировка врага оказалась отрезанной от восточнопрусской группировки.
1-й гвардейский истребительный авиационный Минский корпус с начала наступления завоевал господство в воздухе и удерживал его, надежно прикрывая войска 5-й гвардейской танковой, 4-й ударной и 43-й армий, действовавших на главном направлении фронта.
За образцовое выполнение заданий командования при прорыве обороны противника юго-восточнее Риги и активное содействие наступающим войскам фронта на мемельском направлении Указами Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 и 31 октября 1944 г. 32-й ордена Ленина и 63-й гвардейские истребительные авиационные полки 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии были награждены орденом Кутузова III степени, а 137-й гвардейский иап — орденом Суворова III степени.
Более 700 человек личного состава корпуса были удостоены правительственных наград. В том числе 286 летчиков, 426 инженеров, техников и младших авиационных специалистов, более 180 политработников, штабных офицеров и др. Среди награжденных штурман 66-го гвардейского истребительного авиаполка майор И. П. Витковский был удостоен четвертого ордена Красного Знамени. Третьим орденом Красного Знамени были награждены майоры В. Н. Кубарев, А. В. Пашкевич, И. М. Березуцкий, капитаны А. Г. Кулиев и В. М. Шкуренко.
Высокие награды Родины воодушевили воинов корпуса, сыграли большую мобилизующую роль. На состоявшихся в частях митингах летчики благодарили партию и правительство за отеческую заботу и давали клятву еще сильнее бить врага до полного его уничтожения.
Выполняя главную задачу — прикрытие наземных войск, летчики корпуса приобрели большой опыт в совместных с ними боевых действиях. В летнем наступлении 1944 г. авиаторам особенно много пришлось прикрывать подвижные войска. В Белоруссии они прикрывали 5-ю гвардейскую танковую армию и 2-й гвардейский [221] танковый корпус. В Прибалтике летчики 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса особенно тесно и постоянно взаимодействовали с 3-м гвардейским Сталинградским механизированным корпусом. Летчики хорошо знали, что механизированные войска в силу своей специфики привязаны к дорогам и поэтому особенно нуждаются в прикрытии с воздуха в районах сосредоточения, в период выдвижения к рубежу атаки, ввода в прорыв и в ходе боевых действий в глубине. Понимая это, они надежно прикрывали подвижные войска, не жалея ни своих сил, ни самой жизни.
В совместных боях зародилась и постоянно поддерживалась настоящая боевая дружба между летчиками и танкистами. Очень часто бойцы и командиры частей 3-го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса бывали в гостях у летчиков 1-го гвардейского истребительного авиационного корпуса. И наоборот, летчики часто навещали танкистов.
О боевом содружестве летчиков, танкистов, воинов других родов войск и их общих боевых успехах часто писала фронтовая газета.
Теплые дружеские послания танкистов и минометчиков неоднократно публиковались в газете 1-го Прибалтийского фронта. Так, в статье «Друзьям летчикам» танкисты писали:
«Дорогие товарищи! С большой гордостью за нашу истребительную авиацию прочитали мы, танкисты, ваше письмо, опубликованное в газете «Вперед, на врага». За годы войны неизмеримо выросло мастерство наших летчиков-истребителей. Вы стали хозяевами неба. Мы, танкисты, много раз были свидетелями вашей отличной работы.
Вспоминаем один из недавних боев. Мы наступали. Путь танкистам преграждала река. Быстро отыскали мы два брода в полукилометре один от другого и стали переправляться на противоположный берег. Но немцы вскоре обнаружили нашу переправу. Вдали показались вражеские ФВ-190 и Ме-109. Они шли к переправе. Но мы были спокойны: нас прикрывали истребители-гвардейцы. Навстречу врагам вылетела шестерка наших смельчаков. Бой был неравный: противник имел тройное превосходство. Но советские летчики дерзко врезались в строй вражеских машин и громили их. Вскоре появилась [222] новая группа самолетов противника. Наши истребители на этот раз вовремя заметили ее и обратили в бегство. Ни один ФВ-190 не сумел подойти к переправе.
В течение нескольких часов переправлялись через реку наши танки и мотопехота. Все это время летчики-гвардейцы надежно прикрывали переправу. Два ФВ-190 сгорели на наших глазах. Под прикрытием истребителей мы без потерь переправились через реку и завязали бой на противоположном берегу.
В другой раз на участке, где должны были действовать наши танки, немцы перешли в контратаку. Враг бросил против нашего батальона более 30 танков. Трудно нам было бороться с ними. Но вот показались наши «илы» в сопровождении истребителей. Штурмовики точно вышли на цель и стали сбрасывать свой бомбовый груз на танковую колонну противника. Работали они хладнокровно. Чувствовалось, что были уверены в своем мастерстве, в своем превосходстве. 15 вражеских танков сожгли наши летчики, и контратака противника была сорвана.
В этом бою мы ощутили, как велика сила взаимодействия танкистов и летчиков. Совместными ударами мы нанесли врагу большой урон в живой силе и технике.
А сколько раз вы, наши славные истребители, прикрывали нас, танкистов, на марше. Когда видишь в небе свои самолеты, спокойно ведешь танк, знаешь, что ничего не случится. Мы, танкисты, благодарим вас, истребителей.
Дорогие товарищи! Нам предстоят тяжелые бои за полное очищение от врага нашей родной Прибалтики. В этих боях танкисты и летчики должны действовать еще согласованнее. Наше четкое взаимодействие явится одним из решающих условий победы над врагом.
Передаем вам привет от всех танкистов нашей части. Желаем вам новых боевых успехов. Пусть и в вашей семье вырастут такие же отважные и искусные истребители, каким является любимый летчик нашего народа трижды Герой Советского Союза Александр Иванович Покрышкин».
И второе письмо. Оно называлось «За полный разгром врага!».
«Публикуя в газете «Вперед, на врага» ответ на ваше письмо, напечатанное 26 сентября, мы хотим рассказать о [223] вашей работе в воздухе, о том, что мы видели, находясь в боевых порядках наступающих частей и подразделений.
В дни напряженных сражений за освобождение советской Прибалтики противнику был нанесен сокрушительный удар. Несмотря на это, враг оказывал и оказывает упорное сопротивление. Он старается всеми силами помещать продвижению нашей пехоты и танков, бросая в бой свои ФВ-190 и Ме-109. Но вы, истребители-гвардейцы, правильно взаимодействуете с нашими танками и надежно прикрываете их боевые порядки. Деретесь вы самоотверженно и храбро.
Наблюдая за воздушными боями, мы видели, как вы, встречаясь с группой «фокке-вульфов», атакуя их, всегда выходили победителями. Не один вражеский самолет превратился в пепел от ваших метких ударов. Гул моторов ваших боевых машин вливает силу и бодрость в наши сердца.
За ваши боевые дела на фронте в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами мы, минометчики-гвардейцы гвардии старшего лейтенанта Недобиткова, передаем вам, истребителям-гвардейцам генерала Белецкого, большую благодарность и желаем еще крепче, еще сильнее бить ненавистного врага».
К 21 октября 1944 г. под ударами войск 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов противник отошел в Курляндию, где и закрепился на заранее подготовленном оборонительном рубеже.
Стремясь не допустить развития прорыва наших войск на либавском направлении и боясь потерять порт Либава, враг стал спешно уплотнять боевые порядки. Создавалась жесткая, глубоко эшелонированная оборона на всем курляндском участке фронта по линии Ауце, Леткова, севернее Вайноде, Скуодас, Юрманценск (22 км южнее Либавы). Особенно прочная оборона создавалась на либавском направлении. Всего в первой линии противник сосредоточил до 22–25 дивизий, в том числе 4 танковые.
Обороняющиеся войска противника обеспечивались сильным авиационным прикрытием. Вражеская авиация имела хорошо развитую сеть стационарных аэродромов с твердым покрытием, опытных, хорошо подготовленных для полетов в сложных метеоусловиях летчиков.
Имелись еще два обстоятельства в пользу противника. [224]
Во-первых, Курляндский полуостров был как бы нарочно создан для удобства обороны. Сильно пересеченная местность с наличием большого количества озер, рек и болот в период осенней распутицы не позволяла войскам двигаться в стороне от дорог.
Во-вторых, исключительно плохие метеорологические условия, обычные для этих районов в осенние и зимние месяцы, не позволяли использовать превосходство нашей авиации.
Все это усложняло ведение боевых действий по разгрому и уничтожению курляндской группировки противника.
27 октября 1944 г. после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска 1-го Прибалтийского фронта перешли в наступление из района Вайноде, Приекуле, Брувери в общем направлении на север.
Противник оказывал упорное и ожесточенное сопротивление. Концентрированным огнем и непрерывными контратаками его войска цеплялись за каждый метр земли — фашисты понимали, чем может кончиться успешное наступление наших войск. Вражеская авиация тоже была активна. В воздухе развернулись жаркие схватки.
Первый воздушный бой в этот день провел 64-й гвардейский истребительный авиаполк. Группа из восьми ЯК-3 (ведущий майор К. В. Маношин) встретила семь ФВ-190, которые стремились воспрепятствовать нанесению удара нашими бомбардировщиками. Группой Маношина был сбит один ФВ-190, остальные покинули поле боя и ушли на свою территорию, не пытаясь больше ввязываться в бой.
В течение дня летчики корпуса надежно прикрывали наступающие войска, обеспечивали бомбардировщиков и штурмовиков, поддерживавших войска фронта.
29 октября 1944 г. войска фронта при активной поддержке авиации 3-й воздушной армии прорвали оборонительную полосу противника, но на довольно узком участке фронта. Командование фронта приняло решение ввести в прорыв 3-й гвардейский Сталинградский механизированный корпус под командованием Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых войск В. Т. Обухова с задачей развивать наступление в общем направлении населенных пунктов, отстоящих на 18–20 км от Вайноде на север. [225]
В целях изоляции действий авиации противника на период ввода в прорыв 3-го гвардейского мехкорпуса было принято решение блокировать вражеские передовые аэродромы.
4-я гвардейская иад одновременно блокировала три аэродрома, 64-й гвардейский иап — аэродром Скрунда, 65-й гвардейский иап — Айзпуте, 66-й гвардейский иап блокировал аэродром Салдус.
В 15 час. 30 мин. 29 октября 1944 г. одновременно над всеми тремя аэродромами противника появились первые группы по 6–8 самолетов. Противник, очевидно, не ожидал таких действий со стороны наших истребителей, поэтому только с аэродрома Скрунда попытался взлететь вражеский истребитель, но был атакован. Заметив пикирующую на него пару Як-3, немецкий летчик прекратил взлет и выкатился на окраину летного поля.
Через 10–12 минут к аэродрому Скрунда подошло звено ФВ-190, очевидно вызванное с других аэродромов для деблокирования. Кроме того, воспользовавшись сменой наших групп (восьмерка Як-3 под командованием Героя Советского Союза гвардии капитана Н. Ф. Денчика пришла на смену группе Муравьева), истребители противника вновь попытались взлететь с блокируемого аэродрома. Гвардии лейтенант А. Я. Гусев из группы Денчика стремительно атаковал и сбил ведущего взлетевшей пары ФВ-190. Его ведомый младший лейтенант Н. В. Поташев атаковал и сбил второго взлетевшего «фокке-вульфа». После этого до конца блокирования противник не пытался взлетать с аэродрома Скрунда.
Полки 3-й гвардейской истребительной авиадивизии, прикрывая боевые порядки наступающих войск и обеспечивая [226] боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков, встречали активное противодействие истребителей противника. В течение дня они провели над полем боя несколько напряженных воздушных боев.
Четверка Ла-7 63-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием гвардии старшего лейтенанта В. А. Мордвиненко, прикрывая наземные войска в районе Вайноде, Приекуле, на высоте 2500 м встретила четверку ФВ-190. Мордвиненко приказал паре гвардии старшего лейтенанта Л. П. Гольмана набрать высоту большую, чем у «фокке-вульфов», а сам с ведомым атаковал противника. Гитлеровцы стали уходить вниз. Преследуя их, Мордвиненко сбил одного ФВ-190, который упал в районе Чуркас. После удачной атаки, набрав горкой высоту 2000 м, Мордвиненко заметил еще одну четверку ФВ-190 и атаковал их. Ведомый Мордвиненко гвардии старший лейтенант Н. А. Седошкин, зайдя в хвост ведущему четверки ФВ-190, расстрелял его.
Оставшаяся тройка ФВ-190 с резким снижением стала уходить на свою территорию. В это же время пара гвардии старшего лейтенанта Л. П. Гольмана вела бой поочередно с двумя четверками ФВ-190. Имея запас высоты, Гольман атаковал противника сзади сверху. С первой же атаки он сбил ведущего четверки, остальные «фоккеры» ушли, не приняв боя. Гольман снова набрал высоту и заметил ниже себя вторую вражескую четверку, которую также атаковал. Ему удалось сбить еще одного «фокке-вульфа».
Мордвиненко стал преследовать уходящего противника. Седошкин в это время отстал от своего ведущего. Тем временем уходившая от атаки Гольмана тройка фашистов атаковала Мордвиненко. Седошкин, отбивая атаку, сбил ФВ-190. Но пара оставшихся «фокке-вульфов» все-таки атаковала Мордвиненко и подожгла его самолет. В районе Задери «лавочкин» с высоты 300–400 м стал беспорядочно снижаться. Падая, Мордвиненко еще успел передать по радио команду: «Лавочкины», вниз!»
Гольман услышал приказ командира и немедленно пошел на снижение. Он заметил падающий самолет Мордвиненко и двух ФВ-190, выходивших из атаки, атаковал их на встречных курсах, но безрезультатно.
В этом бою наши летчики сбили пять самолетов противника. [227] Но погиб и гвардии старший лейтенант В. А. Мордвиненко.
Несмотря на огромные усилия наших наземных войск и активную поддержку их авиацией 3-й воздушной армии, наступление 1-го Прибалтийского фронта, начатое 27 октября из района Вайноде, Приекуле, Брувери, успеха не имело.
Наступили октябрьские праздники. 7 ноября 1944 г. советский народ праздновал 27-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции.
Праздник ознаменовался выступлением на торжественном заседании Московского городского Совета депутатов трудящихся и актива города Москвы председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина. В своем докладе он дал подробный анализ военной и политической обстановки, обрисовал картину победоносных сражений Красной Армии, которые привели к изгнанию немецко-фашистских войск с нашей земли. Он сказал, что Красная Армия достойно выполнила свой патриотический долг и освободила нашу Отчизну от врага. Отныне и навсегда наша земля свободна от гитлеровской нечисти. Теперь за Красной Армией остается ее последняя, заключительная миссия: завершить вместе с армиями наших союзников дело разгрома немецко-фашистской армии, добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы.
В ноябре и первой половине декабря из-за плохих метеоусловий части корпуса боевой работы не вели. Наземные войска 1-го Прибалтийского фронта, не получая нужной поддержки с воздуха и застигнутые наступившей оттепелью, в результате которой проходимость боевых и транспортных машин резко снизилась, при попытке наступать успеха не имели.
Воспользовавшись затишьем на фронте, противник ежедневно совершенствовал свою оборону. Его авиация боевой работы тоже не вела, лишь отдельные пары осуществляли воздушную разведку.
Полоса плохой погоды длилась долго. Стояли густые туманы, висела низкая облачность, постоянно выпадали осадки. По 20–25 суток летчики не могли подняться в воздух. Такие перерывы отрицательно сказывались на [228] летной подготовке, особенно молодых пилотов. И как только погода улучшалась, на всех аэродромах возобновлялась боевая работа. Техники и механики готовили самолеты, летчики изучали задания и по готовности вылетали на прикрытие боевых порядков войск фронта, действий штурмовиков и бомбардировщиков, наносивших удары по войскам противника.
Авиация 3-й воздушной армии уничтожала живую силу и технику окруженной группировки гитлеровцев.
После длительной паузы войска 1-го Прибалтийского фронта 27 января 1945 г. перешли в наступление на мемельском направлении. В результате успешного наступления они полностью ликвидировали вражескую группировку мемельского обвода и 28 января штурмом овладели городом и портом Мемель.
С освобождением Клайпеды было полностью завершено освобождение Советской Литвы.
В конце января и первой половине февраля 1945 г. части обеих дивизий корпуса всем составом перебазировались с мемельского на либавское направление. Теперь 1-й гвардейский иак базировался на аэродромы Бахновода, Вайноде, Илакяй. Штаб корпуса расположился в Илакяе.
Более пяти месяцев войска 1-го Прибалтийского фронта вели упорные бои с курляндской группировкой противника, отбивая деревню за деревней, хутор за хутором.
Авиация 3-й воздушной армии использовала малейшее улучшение погоды для нанесения ударов по обороняющемуся противнику.
Части 1-го гвардейского Минского истребительного авиационного корпуса за этот период произвели 2694 боевых вылета, провели 62 воздушных боя и сбили 74 самолета противника{57}.
Зимой боевое напряжение летных частей несколько спало, но, несмотря на это, в отдельные периоды нашим летчикам приходилось вести ожесточенные воздушные бои. Так, 21 февраля 1945 г. восемь Як-9 65-го гвардейского Краснознаменного, ордена Суворова III степени истребительного авиационного полка, ведомые гвардии капитаном Адилем Гусейновичем Кулиевым, вылетели на [229] прикрытие штурмовиков в районе мыза Вирга, мыза Пурмсаты. Восьмерка шла развернутым фронтом звеньев с интервалом между звеньями 400 м и с превышением одного звена над другим 50–70 м. В четверках пары имели интервал 100–150 м.
В 15 час. в районе цели появились истребители противника — десять ФВ-190, шедшие выше группы Кулиева. Истребители врага шли также развернутым строем четверок, а в центре строя отдельно держалась пара. Противник заметил «Яковлевых» раньше и попытался использовать такой важный тактический фактор, как внезапность. Но станция наведения «Ракета-10» своевременно заметила готовящуюся атаку и предупредила об этом Кулиева. Гвардии капитан повел свою группу навстречу противнику. В процессе сближения он набрал высоту и атаковал ведущего первой четверки сверху. «Фокке-вульф» стал уходить из-под атаки, резко снижаясь, но, видимо, не рассчитал высоту, врезался в землю и взорвался.
Ведущий второй нашей четверки Герой Советского Союза гвардии капитан А. И. Попов, отбивая атаку на своего ведомого, с дистанции 50–70 м меткой очередью сбил второго ФВ-190. Гвардии лейтенант Т. А. Бычков сбил третьего.
Потеряв три самолета, вражеские истребители вышли из боя.
В это же время в другом районе восьмерка Як-3 66-го гвардейского иап под командованием гвардии майора А. В. Кривушина прикрывала действия штурмовиков и бомбардировщиков. В процессе барражирования ведущий второго звена гвардии капитан П. С. Луговцев заметил восьмерку ФВ-190, которая вывалилась из облачности. Луговцев доложил об этом майору Кривушину и атаковал замыкающую пару самолетов противника. Заметив это, четыре «фокке-вульфа» стали в вираж, а две пары нырнули в облака. Луговцев атаковал и сбил замыкающего ФВ-190, а ведомый гвардии капитана гвардии лейтенант А. С. Андращук атаковал и сбил ведущего этой же пары.
Пара гвардии старшего лейтенанта Н. Г. Сопелова вела бой с четверкой, которая кружилась в вираже. В первой же атаке Сопелов зашел в хвост замыкающему «фокке-вульфу» и поджег его.
Так группа гвардии майора Кривушина уничтожила [230] три самолета противника, не допустив их к наносившим в это время удар штурмовикам.
Однако неверно было бы думать, что теперь нашим летчикам воевать стало легко, поскольку они завоевали господство в воздухе. Нет, боевые успехи по-прежнему добывались в ожесточенных воздушных боях с потерями летчиков и самолетов. Вот характерный пример.
15 августа 1944 г. шестерка «яков» 64-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием Героя Советского Союза гвардии майора П. И. Муравьева по вызову с КП корпуса вылетела для прикрытия боевых порядков войск. В районе прикрытия шестерка встретила большую группу ФВ-190. Считать их было некогда. Позже с земли передали, что «фокке-вульфов» было тридцать два. Муравьев, как всегда, не брал в расчет соотношение сил, а занимал удобное положение для первой атаки и вел своих товарищей в бой. И на этот раз он подал команду «В атаку!» и первым решительно ринулся на врага. Завязался тяжелый, неравный бой.
После первой атаки гвардии лейтенант А. Н. Чаленко увидел пару ФВ-190, которая скрытно заходила в хвост самолету ведущего группы. Резко развернув свой самолет, он пошел в лоб на фашистов, отсекая их от командира. Но и в хвост истребителю Чаленко пристроилась пара «фокке-вульфов». Эту атаку отбил ведомый Чаленко гвардии лейтенант И. Е. Лапин. Чаленко продолжал сближаться с врагом. Расстояние сокращалось молниеносно. Еще мгновение — и машины столкнутся. Но нервы у гитлеровца не выдержали, и он первым отвернул в сторону. Спустя несколько секунд Чаленко обнаружил, что он отсечен от своей группы: более десяти ФВ-190 зажали его в тесное кольцо и, методически атакуя, пытались уничтожить.
Оценив обстановку, советский летчик понял, что в создавшемся положении нужно драться до конца. Бой принял стремительный характер. Вот в прицеле ФВ-190. Чаленко неистово нажал на гашетки. Свинцовые трассы прошили черный силуэт. «Фокке-вульф» перевернулся на брюхо и беспорядочно пошел к земле.
В стороне пятерка «яков» под командованием Муравьева вела яростный бой с многочисленной группой самолетов врага. Беспрерывно атакуя, наши летчики вынуждали фашистов отойти за линию фронта. [231]
Чаленко, оставаясь один во вражеской стае, отбивал атаки и в удобный момент сам нападал на противника. Вот еще одна удачная атака — и второй стервятник закоптил густым черным дымом. Казалось, советский истребитель заговорен, но вот длинная пушечная очередь прошила фюзеляж, «як» затрясло.
Чаленко резко взял ручку управления на себя, затем так же резко отдал, но самолет на эти действия не реагировал. Значит, перебита тяга управления. А фашисты продолжали наседать. Самолет Чаленко еще держался в воздухе. Секунда, другая, и вот из-под приборной доски вырвался язык пламени. Загорелось обмундирование летчика. Смерть стояла рядом, но гвардеец еще жил и боролся, он хотел еще посчитаться с ненавистным врагом. Высотомер показывал 2000 м — вполне достаточно для прыжка с парашютом. Летчик приподнялся над сиденьем, с силой оттолкнулся ногами, но, к несчастью, зацепился парашютом за фонарь. Сильная струя воздуха опрокинула его на спину и прижала к фюзеляжу самолета. Машина с нарастающей скоростью приближалась к земле.
Попытки летчика отцепиться были тщетны. Силы начали оставлять его. Таяли последние надежды на спасение. Надвигалось самое страшное: забытье, беспамятство. Но жажда жизни оказалась сильнее. Напрягая последние усилия, пилот оттолкнулся ногами от фюзеляжа и оторвался от падающего самолета.
Наблюдавшие с земли видели, как, с каждой секундой увеличиваясь в размерах, стремительно падали два огненных факела: большой и маленький, самолет и человек. Чаленко горел, но сознание не покидало его. Мелькнула мысль: «Надо затянуть прыжок. Сбить пламя. Оторваться от «фоккеров». Тело нестерпимо жгло. Шла борьба между разумом и инстинктом самосохранения. «Дерни за кольцо!» — кричала каждая клетка. «Нет! — подсказывал разум. — Ты сгоришь! Затягивай прыжок!» Рука замерла на кольце, повинуясь воле. Победил здравый смысл. Затяжной прыжок помог сбить пламя, и летчик наконец с силой дернул кольцо.
Последовал рывок, затем хлопок, и вот над головой закачался белый купол парашюта. От сердца отлегло.
Однако благополучие было недолгим: летчик заметил, что ветром его относит на противоположный берег реки, разделявшей наши и вражеские траншеи. Не успел Чаленко [232] сообразить, что можно предпринять, как немцы с земли открыли по нему огонь из всех видов стрелкового оружия. Пули изрешетили купол парашюта, перебили несколько строп, парашют перекосился. Еще несколько попаданий — и оставшиеся стропы не выдержат тяжести, оборвутся.
До земли остались считанные метры. Последовал сильный удар, и тупая боль пронзила тело. Земля! «Жив!» — подумал Чаленко, но радоваться не пришлось — кругом были враги. «К своим! Любой ценой к своим! Тут недалеко. Переплыть только реку!» Чудом уцелевший пистолет был теперь его единственным другом и спасителем. События разворачивались с молниеносной быстротой. Отстегнув лямки парашюта, пилот огляделся и рванулся к ближайшему кустарнику, где можно было скрыться. Обожженное тело горело, но летчик не замечал боли. «Добраться до своих, добежать до спасительного кустарника!» — думал Чаленко. И он добежал, но в тот же миг три немецких штыка преградили ему дорогу. «Хальт!» — закричали гитлеровцы.
Быстро выбросив вперед руку с зажатым в ней пистолетом, летчик в упор выстрелил в лицо первому солдату, а в следующее мгновение прыгнул в сторону и бросился к реке.
Фашисты, не ожидавшие таких решительных действий летчика, наклонились над сраженным фрицем, а Чаленко тем временем успел скрыться.
С нашего берега бойцы все время следили за его действиями и, чтобы помочь ему, открыли отсекающий огонь. Пули свистели над головой, Чаленко пригибался почти до самой земли. Ожоги на коже, обдираемые жесткой [233] картофельной ботвой, причиняли нестерпимую боль, но пилот мужественно переносил муки.
Картофельное поле пробежал удачно. Сделал бросок через поляну и ползком преодолел овсяное поле. Превозмогая адскую боль, Чаленко полз к реке, повторяя про себя: «Доползу, доползу!»
И вот она, река! На том берегу — свои. А как же плыть? Река ведь пристреляна, хорошо просматривается. Лежать на берегу нельзя — схватят. Летчик решил дождаться ночи. Пересиливая боль и усталость, он забрался в воду, под корягу. Над водой виднелась только голова и рука с пистолетом.
В первый момент вода подействовала освежающе. Ожогам и ранам как будто стало легче. Но потом боль стала еще сильнее. В воде пришлось просидеть более полусуток.
Пехотинцы и артиллеристы все время наблюдали за летчиком и вели огонь, не допуская немцев к тому месту, где был Чаленко.
Наконец наступила ночь, но от ракет было светло как днем. На реке была видна каждая проплывающая веточка. Чаленко, выросший на Азовском море, хорошо плавал. Он оттолкнулся от коряги и поплыл на свою сторону.
Вот и середина реки. Еще несколько мучительных взмахов — и заветный берег станет ближе. Но в этот момент силы оставили отважного пилота, и он стал тонуть. Сказались усталость, голод, потеря крови, длительное пребывание в воде.
Горькая обида захлестнула сердце. «Неужели после всего пережитого суждено утонуть?» — мелькнуло в голове, а вода уже сомкнулась над ним.
Но человек хотел жить. Во что бы то ни стало жить! Из последних сил, отталкиваясь руками и ногами, он всплыл, жадно глотнул воздух и снова ушел под воду. Но на этот раз ноги коснулись спасительного дна. Он сделал несколько неуверенных шагов и упал на берег, хотя ноги его оставались еще в воде. И потерял сознание. Очнувшись, снова пополз к своим.
— Стой! Кто идет? — послышался строгий, но такой родной и долгожданный голос.
— Свои... — из последних сил выдавил из себя Чаленко и не узнал своего голоса. [234]
Через два дня отважный летчик вернулся в свой полк.
С радостью встретили его боевые друзья. Ведь нет ничего дороже для пилота, чем возвращение в родной полк!
После излечения гвардии лейтенант А. Н. Чаленко продолжал сражаться с немецко-фашистскими захватчиками.
...К концу марта 1945 г., в связи с тем что прижатая к морю на Курляндском полуострове группировка противника существенного влияния на дальнейший ход войны не оказывала, войска 1-го Прибалтийского фронта действия против нее прекратили.
Наступление наших войск на прибалтийском направлении завершилось крупной победой — освобождением советской Прибалтики от немецко-фашистских оккупантов.
Вражеская группа армий «Север» потерпела тяжелое поражение. Из 59 соединений, входивших в ее состав, 26 были разгромлены, 3 полностью уничтожены, остальные силы этой группы оказались изолированными в Курляндии{58}.
Войска 1-го Прибалтийского фронта внесли достойный вклад в общую победу. Авиация фронта на всех этапах борьбы за освобождение советской Прибалтики, которая длилась восемь с половиной месяцев, своими активными действиями содействовала войскам фронта в достижении победы.
Дивизии 1-го гвардейского Минского истребительного авиационного корпуса, надежно прикрывая наступающие войска фронта, сопровождая штурмовиков и бомбардировщиков и решая другие задачи, за время битвы за Прибалтику совершили 20 070 самолето-вылетов, провели 429 групповых воздушных боев и сбили 550 вражеских самолетов{59}.
В воздушных боях наши летчики продолжали оттачивать тактику и боевое мастерство, проявляя при этом героизм и отвагу. Командиры и штабы всех степеней постоянно совершенствовали способы управления, от которых в прямой зависимости находились боевые успехи.
Инженерно-технический состав, проявляя трудовую доблесть, обеспечивал напряженные боевые действия частей [235] корпуса. В ходе боев осваивал и успешно обслуживал самолеты новых типов Як-3 и Ла-7, которыми было вооружено большинство полков обеих дивизий.
Партия и правительство высоко оценили боевые заслуги 1-го гвардейского истребительного авиационного Минского корпуса. Указами Президиума Верховного Совета Союза ССР были награждены:
3-я и 4-я гвардейские Краснознаменные истребительные авиационные дивизии — орденом Суворова II степени;
32-й и 63-й гвардейские Краснознаменные истребительные авиационные полки — орденом Кутузова III степени;
137-й гвардейский истребительный авиаполк — орденом Суворова III степени.
286 летчиков, 426 инженеров, техников и авиамехаников, 181 воин других специальностей удостоились правительственных наград. Восьми лучшим летчикам было присвоено звание Героя Советского Союза. Вот их имена: гвардии майор Иван Михайлович Березуцкий, гвардии майор Иван Петрович Витковский, гвардии майор Александр Григорьевич Воронько, гвардии капитан Адиль Гусейнович Кулиев, гвардии майор Константин Васильевич Маношин, гвардии старший лейтенант Алексей Иванович Марков, гвардии лейтенант Евгений Витальевич Михайлов, гвардии майор Алексей Васильевич Пашкевич.
Четыре раза Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин объявлял благодарность личному составу корпуса.
В первой половине апреля 1945 г., в дни, предшествовавшие последней решительной битве, корпус по приказу Ставки ВГК был переброшен на берлинское направление и вошел в оперативное подчинение командующего 16-й воздушной армией 1-го Белорусского фронта. Открывались заключительные страницы боевой истории 1-го гвардейского истребительного авиационного Минского корпуса в Великой Отечественной войне. [236]