Битва в небе Берлина
Великая Отечественная война приближалась к победоносному завершению. Красная Армия, разгромив крупные силы врага в Восточной Пруссии, Польше, Восточной Померании и в Венгрии, к 1 апреля 1945 г. выдвинулась на широком фронте к центральным районам Германии.
Советские войска вышли к реке Одер на участке от побережья Балтийского моря до устья реки Нейсе у Рандорфа, овладев несколькими плацдармами на западном берегу Одера, и теперь находились в 60 км от Берлина.
Несмотря на то что война фашистской Германией была уже проиграна, ее руководители, и прежде всего Гитлер, не хотели признавать себя побежденными и продолжали затягивать сопротивление, рассчитывая на разногласия между участниками антифашистской коалиции.
Германское военное командование принимало меры к обороне Берлина. Оно сосредоточило на подступах к Берлину и в самом городе около миллиона солдат и офицеров, свыше 10 тыс. орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий{60}.
С воздуха берлинскую группировку наземных войск обеспечивали авиационные части 6-го воздушного флота, которым командовал генерал-полковник Риттер фон Греим, и части воздушного флота «Райх» (ПВО Германии) под командованием генерал-полковника Штумпфа. Базировалась авиация противника на 35 аэродромов берлинского [237] аэроузла, расположенных восточнее, севернее в южнее Берлина.
Прикрывая свои наземные войска и препятствуя перегруппировке и сосредоточению наших войск, вражеская авиация вела усиленную воздушную разведку. Особое внимание фашистское командование уделяло разведке войск 1-го Белорусского фронта до рубежа города Познань.
Готовясь к разгрому берлинской группировки противника и овладению Берлином, Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии решила мощными ударами войск трех фронтов при содействии дальней авиации в полосе от Штеттина до Пенциха сокрушить вражескую оборону на ряде направлений, расчленить берлинскую группировку на несколько изолированных частей, уничтожить их и овладеть Берлином; в дальнейшем выйти на реку Эльба и соединиться там с американо-английскими войсками.
Войска 1-го Белорусского фронта, в составе которого предстояло сражаться 1-му гвардейскому истребительному авиакорпусу, должны были тремя одновременными ударами сокрушить оборону вражеских войск на 90-километровом участке между каналами Гогенцоллерн и Одер — Шпрее, разгромить основные силы 9-й армии и, развивая наступление на запад, не позднее 12–15-го дня операции выйти на Эльбу.
С воздуха войска фронта обеспечивались авиацией 16-й воздушной армии, которая к началу операции имела в своем составе два бомбардировочных, два штурмовых и четыре истребительных авиационных корпуса, а также четыре бомбардировочные, две штурмовые и пять истребительных авиационных дивизий. 3188 боевых самолетов армии базировались на 165 аэродромов. Авиация 16-й воздушной армии значительно превосходила авиацию противника, который к началу операции в полосе 1-го Белорусского фронта имел всего до 700 самолетов.
Войскам 1-го Белорусского фронта периодически содействовали до 800 самолетов авиации дальнего действия 18-й воздушной армии, которой командовал Главный маршал авиации А. Е. Голованов.
Воздушная обстановка перед началом Берлинской наступательной операции характеризовалась господством в воздухе нашей авиации, значительным количественным и качественным ее превосходством над врагом. [238]
С получением указаний штаба ВВС Красной Армий с 1 по 6 апреля 1945 г. в частях корпуса проводилась подготовка к перебазированию на 1-й Белорусский фронт. Штабы корпуса, дивизий и полков составляли планы перебазирования летных и наземных эшелонов, организовывали связь, уточняли промежуточные аэродромы для дозаправки горючим и запасные аэродромы на случай ухудшения погоды по маршруту, занимались многими другими делами, связанными с обеспечением перебазирования. Основное внимание было уделено подготовке материальной части и летного состава. Летчики тщательно изучали маршрут перелета и условия ориентировки на незнакомой местности.
В целях скрытности сосредоточения авиации на берлинском направлении полки обеих дивизий решили сосредоточить вначале на тыловом аэродроме Беднары (в районе Познани), а оттуда небольшими группами на малой высоте перебазировать их на передовые аэродромы. Промежуточным аэродромам на маршруте для дозаправки был назначен аэродром Шиманен, запасным — Инстербург. [239]
В период 7–11 апреля 1945 г. корпус перебазировался на аэродром сосредоточения Беднары. Перелет осуществлялся группами по 6–10 самолетов без лидеров.
При перелете летные эшелоны 3-й гвардейской истребительной авиадивизии производили посадку и дозаправку, как и было предусмотрено планом, на аэродроме Шиманен.
В ходе перебазирования 4-й гвардейской иад погода резко ухудшилась, поэтому большинство групп ее полков были вынуждены использовать для дозаправки не аэродром Шиманен, а запасной аэродром Инстербург.
Наземные эшелоны всех частей перебазировались транспортными самолетами Ли-2.
В период 12–14 апреля обе дивизии корпуса перебазировались с аэродрома Беднары на передовые аэродромы: 3-я гвардейская истребительная авиадивизия на аэродромы Варниц, Нордхаузен, Госсов; 4-я гвардейская истребительная авиадивизия на аэродромы Берфельде, Фюрстенвальде, Регенвальде (65-й гвардейский иап остался на аэродроме Шяуляй, где продолжал перевооружаться на новые самолеты Як-3).
Оперативные группы штабов и технический состав всех полков на транспортных самолетах перелетели на аэродром Врублево, а оттуда на автотранспорте следовали на передовые аэродромы.
При перебазировании погиб командир 66-го гвардейского Виленского Краснознаменного, ордена Суворова III степени истребительного авиационного полка гвардии подполковник Григорий Андреевич Пустовойт.
Полк возглавил бывший штурман того же полка Герой Советского Союза гвардии майор Иван Петрович Витковский.
13 апреля 1945 г. командир 1-го гвардейского истребительного Минского авиакорпуса гвардии генерал-лейтенант авиации Е. М. Белецкий был вызван в штаб 16-й воздушной армии, где получил от командующего армией генерал-полковника авиации С. И. Руденко боевую задачу.
В предстоящей наступательной операции 1-го Белорусского фронта части корпуса должны были непосредственным сопровождением до цели и обратно обеспечить [240] боевые действия бомбардировщиков 6-го бомбардировочного авиационного корпуса, имевшего на вооружении самолеты Ту-2.
Там же, на совещании у командующего воздушной армией, Евгений Михайлович Белецкий встретился с командиром 6-го бомбардировочного авиационного корпуса полковником Иваном Потаповичем Скоком и согласовал с ним вопросы подготовки к совместной боевой работе.
По возвращении в штаб командир корпуса вызвал к себе командиров, заместителей по политической части и начальников штабов дивизий и в присутствии руководящего состава штаба корпуса лично поставил им боевую задачу.
Командиру 3-й гвардейской истребительной авиадивизии предстояло непосредственным сопровождением до цели и обратно обеспечить боевые действия 113-й бад, командиру 4-й гвардейской дивизии — действия 326-й бомбардировочной авиадивизии 6-го бомбардировочного авиакорпуса. Этот корпус в целях обеспечения прорыва обороны противника 1-й танковой армией и содействия успешному наступлению войск 8-й гвардейской армии массированными бомбардировочными ударами разрушал опорные пункты, подавлял огневую систему и уничтожал живую силу в опорных пунктах Фридерсдорф, Зеелов, Дольгелин, Либбенихен, Герльсдорф, Дидерсдорф, Лицен и на железнодорожной станции Зеелов.
Напряжение на первый день операции — 16 апреля 1945 г. — устанавливалось: два вылета для сопровождения бомбардировщиков и один вылет по вызову с КП командующего 16-й воздушной армией.
В дивизиях и полках развернулась всесторонняя подготовка к предстоящим боям. Несмотря на то что летчики всех полков корпуса имели большой боевой опыт и новые, последних выпусков, самолеты, к воздушным сражениям готовились серьезно, понимая, что это последняя наступательная операция в Великой Отечественной войне.
Техники и механики самолетов, вооружения и специального оборудования проверяли исправность и надежность оборудования и самолета в целом. Специалисты ни на минуту не забывали о том, какая ответственность лежит на каждом, кто должен выпустить в полет сто процентов боеготовых самолетов для надежного обеспечения бомбардировщиков, наносящих удары по войскам противника [242] на подступах к фашистской столице. Весь инженерно-технический состав работал с большим подъемом и воодушевлением.
Особой активности достигла партийно-политическая работа. Политработники, коммунисты разъясняли личному составу величайшее политическое и военное значение предстоящих боев за Берлин.
В эти дни в полках дивизий был особенно большой приток в партию. Лучшие летчики, техники, штабные офицеры вступали в ряды Коммунистической партии, под руководством которой Красная Армия добивала фашистского зверя в его собственной берлоге.
Штабы взаимодействующих авиакорпусов вели большую работу по подготовке дивизий к предстоящим боям. Особенно детально организовывалось взаимодействие бомбардировщиков с истребителями.
Был разработан план совместных действий, в котором подробно оговаривались маршруты полетов к объектам ударов, боевые порядки групп, порядок и место встречи бомбардировщиков с истребителями сопровождения, сигналы и связь в районе встречи и по маршруту полета, порядок действий в районе цели и при отходе от цели, порядок взаимной информации.
14 апреля командир корпуса Е. М. Белецкий собрал ведущих групп и провел с ними занятие, на котором подробно изложил порядок взаимодействия и наивыгоднейшие боевые порядки истребителей при сопровождении бомбардировщиков.
В условиях базирования частей корпуса вблизи линии фронта осуществлять встречу с сопровождаемыми бомбардировщиками над аэродромами истребителей было небезопасно. Поэтому командиры 6-го бомбардировочного и 1-го гвардейского истребительного авиакорпусов приняли совместное решение: встречу бомбардировщиков с истребителями сопровождения осуществлять над городом Кельтшен, расположенный в 40 км от аэродромов корпуса.
В районе встречи был организован временный пункт управления, на котором находились оперативные группы со средствами связи. От 1-го гвардейского иак группу возглавлял офицер оперативного отдела штаба корпуса гвардии майор И. И. Чернышев. От 6-го бак — заместитель командира корпуса по политчасти полковник Л. И. Яковенко. Группы имели связь со штабами корпусов, дивизий, [243] аэродромами вылета и группами самолетов в воздухе. Они наводили истребителей на бомбардировщики, помогали им занять свое место в общем боевом порядке, обеспечивая безопасность полета смешанных групп во время встречи и пристраивания. Особенно это было важно при полетах в условиях ограниченной видимости.
Для обеспечения встречи с истребителями сопровождения бомбардировщики сообщали истребителям состав групп, фамилии, позывные ведущих, время взлета, прохода исходного и контрольного пунктов маршрута. Для переговоров между бомбардировщиками и истребителями были установлены единые условные сигналы.
15 апреля на аэродроме Нойдам в 35 км западнее Ландсберга в районе расположения штаба 1-го гвардейского иак были проведены совместные занятия с ведущими групп бомбардировщиков и истребителей. Ведущие групп познакомились друг с другом, договорились о порядке совместных действий. В заключение был проведен розыгрыш совместных полетов на боевое задание.
Руководили занятиями гвардии генерал-лейтенант авиации Е. М. Белецкий и полковник И. П. Скок.
В течение 14–15 апреля 1945 г. основная масса летного состава частей корпуса облетала район предстоящих боевых действий, не пересекая линию фронта. Особое внимание ведущие групп уделяли району, в котором располагался пункт встречи с бомбардировщиками.
В конце дня 15 апреля командующий 16-й воздушной армией поставил летному составу боевую задачу на первый день наступления. К 23 часам 15 апреля весь летный состав знал о том, что войска фронта 16 апреля переходят в решительное наступление и что ему предстоит обеспечить боевые действия бомбардировщиков 6-го бак, содействующего прорыву фронта противника и продвижению 1-й гвардейской танковой армии на главном направлении. Этим, по существу, завершилась подготовка частей корпуса к предстоящим боям за Берлин. В корпусе было подготовлено 130 боевых экипажей на самолетах Ла-7 и Як-3{61}.
16 апреля 1945 г. войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. В период артиллерийской подготовки [244] бомбардировщики 16-й и 18-й воздушных армий нанесли удары по вражеским штабам, артиллерийским огневым позициям, а также по третьей и четвертой траншеям главной полосы обороны противника.
18-я воздушная армия в течение 40 минут наносила удар силами 743 бомбардировщиков. Каждую минуту на врага сбрасывалось 22 тонны бомб, преимущественно крупных калибров.
С наступлением рассвета боевые действия начала 16-я воздушная армия.
В частях корпуса еще затемно была закончена подготовка к первому вылету. В оставшееся до вылета время на всех аэродромах проводились митинги, посвященные началу наступления. Были вынесены гвардейские Знамена, которые в течение всего дня развевались на аэродромах. Под шелест алых шелковых полотнищ зачитывалось обращение Военного совета к воинам фронта.
Как боевой призыв воспринял это обращение личный состав частей и соединений корпуса. На митингах воины клялись еще сильнее бить врага.
Выступая на митинге, летчик 32-го гвардейского иап гвардии старший лейтенант А. А. Дмитриевич сказал: «Товарищи! Мы пришли на главное направление, туда, где решается судьба войны, судьба нашей победы. Сейчас мы заслушали обращение Военного совета 1-го Белорусского фронта, в котором говорится, что это — последняя операция. Успешным завершением ее должна закончиться война, и поэтому мы должны приложить все свои силы, все умение, чтобы победоносно закончить войну. Мы должны сейчас еще упорнее драться в воздухе, надежно прикрывать бомбардировщиков, которые своими смертоносными ударами будут содействовать успешному наступлению войск нашего фронта. Я выражаю мысли и чувства всего личного состава и от его имени заверяю, что мы с этой задачей справимся».
В 137-м гвардейском истребительном авиаполку заместитель командира эскадрильи гвардии старший лейтенант В. Т. Терехов говорил: «Настало время отомстить врагу за все злодеяния, которые он причинил нашему народу. Мы приложим все усилия, чтобы обеспечить нашим наземным войскам возможность быстрее водрузить Знамя Победы над логовом фашистского зверя».
Лучший механик 64-го гвардейского истребительного [245] авиаполка гвардии старшина коммунист Нечаев заявил: «Мы, техники, механики и все младшие авиационные специалисты, будем готовить боевые самолеты так, чтобы наши славные соколы не знали отказов материальной части в бою и еще крепче били врага до окончательного разгрома. Я от имени всего инженерно-технического состава заверяю, что мы приложим все силы и с честью выполним возложенную на нас задачу».
Полки начали готовиться к вылету. Однако утренний туман, а затем образовавшаяся от рассеивания тумана и дыма пожаров густая дымка не позволили вести боевые действия в соответствии с планом. Только штурмовая авиация мелкими группами подавляла и уничтожала огневые средства и живую силу противника на поле боя. Летный состав всех полков корпуса находился на аэродромах в готовности к вылету.
Так прошла почти вся первая половина дня. И только к полудню туман стал рассеиваться, о чем командир корпуса доложил командующему 16-й воздушной армией и попросил его дать команду бомбардировщикам 6-го бомбардировочного авиакорпуса приступить к выполнению поставленной боевой задачи.
Первый вылет бомбардировщики 6-го бак произвели для нанесения ударов по артиллерийским позициям, опорным пунктам и сосредоточению вражеских войск на второй полосе обороны в районе Зеелов, Гельсдорф. В боевых действиях 6-го бак участвовали все его боеготовые экипажи.
Полки 113-й бомбардировочной авиадивизии (командир полковник М. С. Финогенов) сопровождали 32, 63 и 137-й гвардейские истребительные авиаполки 3-й гвардейской иад. 326-ю бад сопровождали 64-й и 66-й гвардейские иап 4-й гвардейской истребительной авиадивизии.
Для надежного обеспечения боевых действий решением командиров истребительных авиационных дивизий на каждую полковую колонну бомбардировщиков (2–3 девятки в колонне) выделялось 18–20 истребителей, которые делились на группу непосредственного прикрытия и ударную группу.
Всего для сопровождения двух бомбардировочных авиационных дивизий от 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса в первом вылете участвовало 86 экипажей. Полки водили в бой командиры полков гвардии [246] подполковник А. А. Сурков, Герои Советского Союза гвардии майоры В. А. Луцкий, А. П. Шишкин, И. П. Витковский. Ведущими групп вылетали Герои Советского Союза А. М. Числов, П. И. Муравьев, К. В. Маношин, А. П. Кондрашов, В. А. Орехов, В. А. Савельев, А. Г. Воронько и другие.
Бомбардировщики к целям шли на высоте 4000–5000 м. В районе цели четыре ФВ-190 с высоты 5000–5500 м попытались атаковать одну из девяток 113-й бад. Одна пара со снижением пошла в атаку на бомбардировщиков, а вторая осталась на своей высоте. Это своевременно заметил Герой Советского Союза гвардии майор А. Г. Воронько и немедленно устремился на врага. Воронько открыл огонь по атакующим «фокке-вульфам» с дистанции 400–500 м. Заметив впереди себя трассу, атакующая пара ФВ-190 ушла вверх. Воронько, используя преимущество самолета Ла-7 в скорости, стал преследовать гитлеровцев. Сблизившись на дистанцию 100–150 м, он атаковал ведущего ФВ-190 и сбил его. А. Г. Воронько первым в корпусе сбил самолет противника под Берлином.
Бомбардировщики нанесли удар по опорному пункту обороны противника Дидерсдорф. С высоты 3200–3700 м они сбросили 433 бомбы весом 179 100 кг, в том числе большое количество фугасных тысячекилограммовых бомб.
В результате удара в районе цели возникло до десяти очагов пожара. Бомбардировщики потерь от истребителей противника не имели.
В первом же вылете обнаружились серьезные недостатки во взаимодействии истребителей с бомбардировщиками 6-го бомбардировочного авиакорпуса. Из-за несвоевременного подхода бомбардировщиков к пункту встречи, плохой связи между штабами взаимодействующих корпусов и дивизий и крайне неблагоприятных метеорологических условий встреча истребителей с бомбардировщиками происходила очень сложно. Несмотря на принимаемые меры, четыре группы истребителей не встретились с бомбардировщиками, часть которых выполняла боевую задачу без прикрытия и понесла потери от истребителей противника. Так, группа из 21 Ту-2 326-й бад, не встретившись с истребителями прикрытия, получила команду с ВПУ 16-й воздушной армии идти на цель без прикрытия. В районе цели она была атакована шестью ФВ-190, и два Ту-2 были сбиты. [247]
Тяжелые случай в первый день наступления произошли и в корпусе. В 32-м гвардейском истребительном авиаполку при взлете на боевое задание погиб командир звена гвардии старший лейтенант Е. М. Урюпин. В одном из полков 4-й гвардейской истребительной авиадивизии самолет был подбит огнем зенитной артиллерии противника. Из-за очень плохих метеоусловий 30 самолетов произвели посадку на чужих аэродромах. Один летчик, оставшись без горючего, произвел посадку вне аэродрома и разбил самолет.
К концу дня метеорологические условия значительно ухудшились. Второй вылет происходил в еще более тяжелых условиях. Этим вылетом закончился первый день боевых действий корпуса.
Командиры взаимодействовавших корпусов решили в последующем встречи бомбардировщиков с истребителями сопровождения осуществлять над аэродромом истребителей, как это делалось раньше. В районе базирования 1-го гвардейского иак был выбран наиболее характерный ориентир — город Нойдам, над которым и производились потом встречи всех групп. Одновременно с этим штабы корпусов приняли срочные меры к налаживанию прямой телефонной связи между штабами 6-го бомбардировочного и 1-го истребительного авиакорпусов.
Принятые меры по улучшению взаимодействия между бомбардировщиками и истребителями исключили в дальнейшем недостатки, имевшие место в первый день наступления.
К исходу первого дня наступления войскам фронта удалось прорвать только главную полосу обороны врага и продвинуться на 3–8 км.
Авиация противника сосредоточила основные усилия на поддержке своих обороняющихся войск. 16 апреля 1945 г. группы до 25 и более ФВ-190 наносили удары по боевым порядкам наших наступающих войск, группы по 12–24 ФВ-190 прикрывали поле боя, одиночные самолеты и мелкие группы вели воздушную разведку в полосе 1-го Белорусского фронта до рубежа Шнайдемюль, Познань, Калишь, уделяя особое внимание районам Кюстрина и Франкфурта-на-Одере.
Полное господство в воздухе было на нашей стороне. Действия авиации противника подавлялись, и она не в состоянии была оказать существенного сопротивления, особенно [248] слабо противодействуя нашим бомбардировщикам. Так, 16 апреля 1945 г. летчики корпуса дважды вылетали на сопровождение бомбардировщиков. За весь день было встречено всего лишь 18 ФВ-190, проведен один воздушный бой, в результате которого был сбит «фокке-вульф».
Авиация 16-й воздушной армии всемерно содействовала наземным войскам в преодолении упорного сопротивления обороняющегося противника. Кроме нанесения бомбардировочных и штурмовых ударов по врагу и надежного прикрытия войск с воздуха летчики старались и морально поддержать своих боевых друзей. В разгар боев по прорыву вражеской обороны авиаторы, поддерживавшие войска 8-й гвардейской армии, сбросили на парашютах четыре больших ключа, похожих на те исторические ключи от Берлина, которые пруссаки вынуждены были вручить русским войскам во время Семилетней войны. К каждому из ключей была прикреплена дощечка с надписью: «Гвардейцы, друзья, к победе, вперед! Шлем вам ключи от Берлинских ворот». Боевой призыв летчиков вызвал новый прилив сил у наступающих частей и соединений 8-й гвардейской армии.
К концу дня 16 апреля противник начал выдвижение своих резервов из района Берлина, что было установлено нашей воздушной разведкой. В ночь на 17 апреля бомбардировщики 18-й воздушной армии подвергли ударам колонны живой силы противника и узлы дорог. В результате нескольких бомбовых ударов выдвижение немецких войск к полю боя было дезорганизовано с большими для них потерями.
17 апреля войска фронта возобновили наступление с целью прорыва второй полосы обороны.
Противник, опираясь на заблаговременно занятые войсками рубежи, используя многочисленные реки и ручьи, продолжал оказывать упорное сопротивление, а нередко переходил в контратаки.
Авиация 16-й воздушной армии сосредоточила свои усилия на уничтожении противника на Зееловских высотах, содействуя войскам 8-й гвардейской армии в прорыве второй полосы обороны в этом районе.
Полки 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса с рассвета 17 апреля находились в готовности к сопровождению бомбардировщиков 6-го бак. Но 17 и 18 апреля погода не улучшилась, бомбардировщики на боевое задание [249] вылететь не смогли. Летчики волновались, то и дело справляясь у метеорологов о состоянии погоды. Лишь немногие машины вылетали на воздушную разведку или по вызову с ВПУ на прикрытие наземных войск.
19 апреля авиация противника резко повысила свою активность, поэтому корпусу была поставлена дополнительная задача прикрыть боевые порядки наступающих войск в районе Штанбек, Претцель. Командир корпуса возложил прикрытие наземных войск на 3-ю гвардейскую иад; полки 4-й иад сопровождали бомбардировщиков.
19 апреля части корпуса произвели 152 самолето-вылета, провели 4 воздушных боя, в которых сбили 4 самолета противника.
Успешный воздушный бой в этот день провели летчики 64-го гвардейского истребительного авиаполка.
Сопровождая воздушного разведчика, группа из 6 Як-3 под командованием гвардии старшего лейтенанта В. С. Мельника в районе северо-западнее Мюнхеберга встретила более 20 ФВ-190, шедших тремя группами по 6–8 самолетов. Имея четырехкратное численное превосходство, противник атаковал нашу группу с разных сторон, пытаясь частью сил связать боем истребителей прикрытия, а остальным составом уничтожить разведчика.
Мельник отчетливо сознавал, какую важную задачу сейчас, в период наступления, выполняет наш воздушный разведчик, и поэтому решил любой ценой не допустить противника к нему. Он приказал двум парам отбивать атаки истребителей противника, а сам со своим ведомым непосредственно прикрыл разведчика. До начала боя Мельник успел подать команду: «Атаки отражать энергично, в затяжной бой не вступать, друг от друга не отрываться, между парами поддерживать тесное взаимодействие!»
Начался бой. Четверка краснозвездных «яков» решительно отбивала одну атаку за другой, посылая в сторону «фокке-вульфов» то длинные, то короткие заградительные очереди.
В процессе воздушного боя ведомые пары то и дело меняли свое место, образовав своеобразный челнок.
Благодаря тактически грамотному и решительному воздушному бою с численно превосходящим противником воздушный разведчик выполнил боевую задачу, сфотографировал [250] заданный район и доставил командованию фронта ценные разведывательные данные.
В этой схватке гвардии лейтенанты Д. М. Родионов и М. В. Морозов сбили по одному ФВ-190. Группа «яков» без потерь возвратилась на свой аэродром.
После посадки летчики возбужденно делились впечатлениями. Все пришли к тому мнению, что у противника явно чувствуется упадок боевого духа. Даже значительно превосходящими силами он не смог помешать разведчику выполнить боевую задачу. Воздушный бой «фокке-вульфы» вели вяло, при контратаках отворачивали на больших дальностях и уходили далеко от места воздушного боя. Видимо, их моральное состояние было уже надломлено, они понимали, что остались считанные дни до падения Берлина.
Еще два успешных воздушных боя в этот день провели летчики 137-го гвардейского истребительного авиаполка. Два самолета противника сбил гвардии майор Уцин, который под Берлином довел личный счет сбитых самолетов врага до пятнадцати.
19 апреля 1945 г. 65-й гвардейский иап 4-й гвардейской иад, закончивший перевооружение на самолеты Як-3, присоединился к частям корпуса.
20 апреля из-за плохой погоды вылет на сопровождение бомбардировщиков состоялся только вечером. 88 Ту-2 шли в сопровождении 100 истребителей корпуса.
Бомбардировщики нанесли удар по заданным целям и без потерь возвратились на свои аэродромы. Ни на маршруте, ни в районе целей истребителей противника не было. Гвардейцы также без потерь произвели посадку на своих аэродромах.
Авиация успешно содействовала наступающим войскам фронта. В этот день ими был завершен прорыв одерского рубежа обороны врага. Танковые армии, взаимодействуя со стрелковыми соединениями и авиацией, начали маневр на окружение Берлина и приступили к расчленению группировки противника.
21 апреля началось сражение за Берлин. Авиация 16-й воздушной армии переключилась на нанесение ударов по войскам противника в Берлине. [251]
Вечером 20 апреля корпусу была поставлена задача: в течение дня 21 апреля непосредственным сопровождением до цели и обратно обеспечить боевые действия бомбардировщиков 6-го бомбардировочного авиакорпуса, наносящих удары по войскам и технике противника в городе Берлин.
С получением этой задачи в частях корпуса развернулась большая работа по подготовке летного состава и авиационной техники. Летчики, техники, штабные офицеры стремились предусмотреть все вплоть до мелочей. Каждый проникся ответственностью за успешное выполнение почетной боевой задачи.
Особенно активно работали политработники В. А. Мясоедов и Н. Ф. Парфенчиков. Они вели большую разъяснительную работу среди воинов, призывая сосредоточить усилия на тщательной подготовке оружия и авиационной техники, расставляли коммунистов по всем ответственным участкам, инструктировали их, помогали командирам и штабам организовать подготовку к этому весьма ответственному вылету.
О том, каким было настроение у летного состава, когда стало известно, что назавтра предстоит вылет для сопровождения бомбардировщиков, наносящих удар по Берлину, вспоминает бывший штурман 65-го гвардейского полка, ныне полковник в отставке Г. Д. Кудленко.
«Как только узнали, что завтра предстоит полет на Берлин, прежде всего каждый стал просить, чтобы его включили в состав летящих групп. А затем, после подготовки, во всех общежитиях долго царило оживление. Мы обсуждали варианты выполнения боевого задания, искали из них лучшие.
Каждый летчик был уверен, что он успешно выполнит эту задачу, но волновал новый район, сложность ориентировки при густой сети линейных ориентиров. Высказывались предположения о воздушной обстановке. Одни говорили: «Немецкое командование бросит на защиту Берлина всю имеющуюся авиацию, а немецкие летчики будут ожесточенно защищать небо своего фашистского логова». Другие возражали, говоря: «Немецкие летчики завтра будут деморализованы».
Настало ожидаемое утро. Известно, как летчики встречают его: первым делом поднимают глаза к небу, определяют, летный или нелетный день. День был летный, но горизонтальная [252] видимость один-полтора километра. Истребителям, ищущим воздушного противника, такая видимость мала. Это нас немного огорчило.
Прибыв на аэродром, мы все интересовались, будем ли выполнять задание, какая обстановка у наземных войск, когда вылет?
И вот раздалась команда: «Летный состав — на КП полка!» Перед строем командир полка гвардии подполковник Зворыгин зачитал боевой приказ и боевой расчет. Задача полку на день: сопровождение бомбардировщиков на Берлин. Первую группу «яков» ведет командир полка.
Там же, на аэродроме, начальник штаба гвардии майор Н. И. Токарев сообщил нам о том, что в 6 часов утра 21 апреля передовые части одной стрелковой дивизии 79-го стрелкового корпуса ворвались на северо-восточную окраину Берлина. Эту весть мы встретили с большой радостью. У всех нас усилилось желание скорее лететь на Берлин, помочь нашим войскам. Но из-за плохой погоды вылет 21 апреля не состоялся. Все мы уходили с аэродрома неудовлетворенными.
Наступило утро 22 апреля. Летчики с нетерпением ожидали вылета. Каждому известно, как мучительно медленно проходит время в ожидании. Все на аэродроме смотрели в одну сторону — туда, откуда должны были появиться бомбардировщики.
На горизонте появляются первые группы бомбардировщиков. Аэродром оживился. Отовсюду на разные голоса посыпались доклады о подходе бомбардировщиков, а с КП полка уже дана зеленая ракета — сигнал на запуск моторов.
«Яки» начинают уходить в воздух. На мою долю выпала честь возглавлять восьмерку Як-3. Взлетели, собрались над аэродромом и пошли на сближение с группой бомбардировщиков. Подойдя к ведущему группы Ту-2, я покачал ему крылом, он мне ответил тем же. Возникло такое чувство, как будто мы пожали друг другу руки. Затем мы связались по радио. Я доложил, что у меня все в порядке, и сказал: «Идем на логово!»
Горизонтальная видимость не более километра, а местами и менее. Пришлось вплотную прижиматься к тяжелым кораблям. И в эти минуты мне показалось, что я вижу лица всех летчиков, летящих вместе со мной, и на каждом из них читается одно желание: скорее достичь Берлина! [253]
До цели всего семнадцать минут полета. Но эти минуты показались нам бесконечными.
Пересекли Одер. Под нами начинают туманно вырисовываться окраины Берлина. Дальше огромное дымящееся пространство. Это Берлин.
Дым горящего Берлина поднимался до одного-полутора километров и еще больше ухудшал видимость. Но бомбардировщики ложатся на боевой курс, а мы, истребители, все внимание уделяем воздуху, поиску противника.
Наступил момент бомбометания, и мы увидели, как, плавно отделяясь от кораблей, полетели вниз бомбы.
На земле видны всполохи взрывов и пожары.
Когда мы уходили от Берлина, я несколько раз оборачивался назад — хотелось удержать в памяти увиденную картину.
Проводив бомбардировщиков и попрощавшись, мы в полном составе произвели посадку на своем аэродроме. У гвардейского Знамени, которое после митинга продолжало стоять на аэродроме, мы доложили об успешном выполнении боевой задачи.
В глазах летчиков светилась радость. Каждый думал: «Дни Берлина сочтены!»
С таким же подъемом выполняли боевую задачу все полки корпуса. Всего за 22 апреля части корпуса произвели 68 самолето-вылетов на сопровождение шести девяток Ту-2, наносивших удар по вражеским войскам в Берлине.
23 и 24 апреля корпус находился в готовности к сопровождению бомбардировщиков. Из-за плохих метеорологических условий полки боевой работы не вели.
Войска фронта, преодолевая сопротивление противника, развивали успешное наступление, совершали обходный маневр, направленный к полному окружению Берлина.
Уличные бои в Берлине не стихали ни днем, ни ночью. Авиация противника вела разведку наших войск, переправ через реку Хавель и коммуникаций до реки Одер.
Группы штурмовиков «Фокке-Вульф-190» пытались действовать по боевым порядкам наступающих советских войск в районе Вайсензее, Фалькенхаген и по переправам через Хавель.
25 апреля 1945 г. противник продолжал яростное сопротивление, бросая в бой все имеющиеся резервы. На ряде участков гитлеровцы предпринимали яростные контратаки. [254]
Командующий войсками 1-го Белорусского фронта решил в целях максимальной помощи войскам, дерущимся на ближних подступах и непосредственно на улицах Берлина, нанести массированные удары авиацией по фашистской столице.
Для этого штабом 16-й воздушной армии был разработан специальный план под условным наименованием «Салют». Планом предусматривалось 25 апреля нанести два массированных удара силами 3-го и 6-го бомбардировочных авиакорпусов, 188-й и 221-й бомбардировочных авиадивизий. Для первого удара выделялось 896 самолетов (из них 413 бомбардировщиков и 483 истребителя). Для второго удара планировался вылет 590 самолетов, в том числе 267 бомбардировщиков и 323 истребителя{62}.
6-й бомбардировочный авиационный корпус поднял в воздух 18 девяток — 162 самолета Ту-2.
Для непосредственного сопровождения бомбардировщиков от корпуса вылетало 137 экипажей, в том числе 55 на самолетах Ла-7 3-й гвардейской иад и 82 Як-3 4-й гвардейской иад, которую возглавлял ее командир гвардии генерал-майор авиации В. А. Китаев.
Полки вели их командиры гвардии подполковники A. А. Сурков, М. Н. Зворыгин, В. А. Яманов, Герои Советского Союза гвардии майоры В. А. Луцкий, А. П. Шишкин, И. П. Витковский. Эскадрильи возглавляли Герои Советского Союза В. А. Орехов, В. А. Савельев, А. Я. Баклан, А. М. Числов, П. И. Муравьев, К. В. Маношин, B. Н. Кубарев, А. Г. Кулиев, Н. Ф. Денчик, А. П. Кондрашов и другие прославленные летчики.
По нескольким маршрутам с разных направлений шла к Берлину почти тысяча самолетов. Заблаговременно до нанесения массированного удара с 12 час. 50 мин. до 13 час. 20 мин. истребители 3-го истребительного авиакорпуса блокировали аэродром Ной-Руппин, уничтожая на нем обнаруженные 40 самолетов противника.
Колонны «Туполевых» 6-го бак к намеченным целям заходили севернее реки Варта. Удар по целям наносился с горизонтального полета. Бомбы сбрасывались по сигналу ведущих девяток с высоты 2500–2700 м. Всего было сброшено 308 тонн бомб. [255]
Враг понес большие потери в живой силе и боевой технике. Были разрушены многие оборонительные сооружения и дома, приспособленные для обороны. Районы, подвергшиеся ударам, оказались объятыми пламенем, произошло большое количество взрывов.
Пленные немецкие генералы и офицеры характеризовали эти удары как удары большой мощи. «Я могу единственное сказать, что мы сидели в подземных этажах имперской канцелярии, не имея возможности выйти взглянуть на белый свет»{63}, — признавался впоследствии пленный гитлеровский генерал Бауэр.
Бомбардировщики потерь от истребителей противника не имели. Летчики, побывавшие в этот день над Берлином, переживали самые счастливые минуты в своей жизни. Вот что рассказывал о своих впечатлениях и переживаниях командир звена 32-го гвардейского Виленского орденов Ленина и Кутузова III степени истребительного авиационного полка гвардии капитан Ю. Я. Келейников.
«Попасть в Берлин, отомстить фашистам за слезы наших матерей, за разрушенные и сожженные города и села, за все, что натворили гитлеровцы на нашей земле, — этой мечтой мы жили с первых дней Великой Отечественной войны.
Мечта сбылась. Я в составе 32-го гвардейского полка. Летим, сопровождая бомбардировщики Ту-2, которые загружены полным боекомплектом фугасных бомб. Полет проходит нормально. Но мы, истребители, смотрим, что называется, во все глаза, стараемся как можно раньше заметить неприятеля. Правда, мы разочарованы. Самолетов противника не видно, а хотелось бы встретиться с врагом над его столицей. С чувством полного удовлетворения наблюдаем за работой Ту-2. Видим, как бомбардировщики выровняли строй: это они вышли на боевой курс для бомбометания. Вот вдруг у всех одновременно открылись бомболюки, и через несколько секунд посыпались вниз бомбы, догоняя одна другую. Видим огромной мощи взрывы, столбы пыли, дыма и огня. На большую высоту взлетают обломки боевой техники и оборонительных сооружений.
Невольно вырывается возглас: «Получайте, господа фашисты, по заслугам!» Бомбы положены в цель. Моя заветная [256] мечта сбылась. Я в 1941 году прикрывал Москву, а теперь лечу над Берлином.
Долог был путь. Мы начинали его птенцами, которые умели только взлетать и садиться. Заканчиваем же его победоносно, опытными боевыми летчиками».
Юрий Яковлевич Келейников после войны командовал авиационным полком и дивизией, передавая свой богатый боевой опыт молодым летчикам, и только недавно в звании полковника ушел на заслуженный отдых.
За 25 апреля части корпуса произвели 181 самолетовылет на сопровождение бомбардировщиков 6-го бак.
В результате решительных действий наземных войск и активной поддержки их авиацией к исходу дня был завершен маневр войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов на окружение всей берлинской группировки и рассечение ее на две части с изоляцией от Берлина большей части 9-й и 4-й танковой армий.
Вокруг собственно берлинской группировки был создан фронт окружения. Франкфуртско-губинская группировка была окружена в лесах юго-восточнее Берлина.
25 апреля 1945 г. был последним днем боевых действий частей корпуса. Противник не имел уже аэродромов и горючего, не в состоянии был оказывать противодействие нашей авиации, и поэтому истребители остались без «работы». Корпус находился в готовности к вылету, но полетов не производил.
Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов 26 апреля начали штурм центральных районов Берлина. 29 апреля войска 3-й ударной армии развернули бои за рейхстаг и продолжали их в течение 29 и 30 апреля.
30 апреля части корпуса произвели последнее перебазирование в ходе Великой Отечественной войны.
2 мая 1945 г. весь мир услышал знакомый голос московского диктора Ю. Левитана. Передавался приказ Верховного Главнокомандующего о завершении разгрома немецкой группы войск и полном овладении столицей фашистской Германии Берлином — центром немецкого империализма и очагом германской агрессии.
В числе войск, отличившихся при взятии Берлина, в приказе отмечались части и соединения 1-го гвардейского Минского Краснознаменного истребительного авиационного корпуса. [257]
Это были незабываемые минуты. Авиаторы ликовали, обнимались, качали своих боевых командиров.
В последующие дни части корпуса продолжали нести боевое дежурство, находясь в готовности к вылету. Но было ясно, что, по существу, война окончилась. Остались считанные дни до полной безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
Авиаторы корпуса с честью выполнили свой долг перед Родиной. За период Великой Отечественной войны на нескольких фронтах они произвели 32 438 боевых вылетов, в том числе на прикрытие войск и районов действий авиации — 18 144, на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков — 8179, на воздушную разведку — 2315, на блокирование и штурмовку вражеских войск и аэродромов — 1018 самолето-вылетов.
В 1339 групповых воздушных боях истребители-гвардейцы уничтожили 1789 фашистских самолетов, из которых 8 — воздушным тараном.
Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили боевые заслуги частей и соединений корпуса. За образцовое выполнение боевых заданий командования, организованность и дисциплину, героизм и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, корпус был преобразован в гвардейский. Ему присвоено почетное наименование Минского.
Авиационные полки и дивизии корпуса 12 раз упоминались в числе отличившихся частей и соединений в приказах Верховного Главнокомандующего. 3162 воина корпуса удостоены правительственных наград, а 39 отважным воздушным бойцам присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
3-я гвардейская истребительная авиационная дивизия награждена орденами Красного Знамени и Суворова II степени. Ей присвоено почетное наименование Брянской.
Почетное наименование Виленских носили 32-й гвардейский орденов Ленина и Кутузова III степени и 63-й гвардейский ордена Кутузова III степени истребительные авиационные полки этой дивизии.
137-й гвардейский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительный авиационный полк удостоен почетного наименования Минского. [258]
Почетное наименование Оршанской носила 4-я гвардейская Краснознаменная, ордена Суворова II степени истребительная авиационная дивизия.
Оршанскими же именовались 64-й гвардейский Краснознаменный, ордена Александра Невского и 65-й гвардейский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительные авиационные полки этой дивизии.
Почетное наименование Виленского носил 66-й гвардейский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительный авиационный полк. [259]