Введение

Сейчас о Корейской войне 1950–1953 гг. знают только понаслышке и едва ли многим известно, что она чуть не привела к третьей мировой войне. Кроме того, история зарождения конфликта на Корейском полуострове, сама Корейская война и ее последствия самым непосредственным образом связаны с современностью, с дальнейшим развитием военного искусства, особенно взглядов на ведение боевых действий в локальных войнах.

Как же развивались события, приведшие к войне на Корейском полуострове? Напомним, что Корея, оккупированная Японией в результате русско-японской войны 1904–1905 гг., должна была согласно решениям Каирской конференции союзных держав (1 декабря 1943 г.) обрести независимость. Решение это было подтверждено Потсдамской декларацией (26 июля 1945 г.). На заключительном этапе Второй мировой войны командования СССР и США пришли к соглашению считать 38-ю параллель разграничительной линией военных действий американских и советских войск на Корейском полуострове. В соответствии с этим решением советские войска должны были принять капитуляцию японских войск в Корее к северу, а американские войска — к югу от 38-й параллели. Таким образом, единственной целью временного раздела Кореи на две зоны было принятие капитуляции японских войск. Однако в условиях «холодной войны», которая разразилась между СССР и США практически сразу после окончания Второй мировой, 38-я параллель превратилась по существу [4] в границу между Севером и Югом Кореи. Корейский вопрос обсуждался на Московском совещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (декабрь 1945 г.), на котором было принято советское предложение, предусматривавшее воссоединение Кореи как единого, независимого государства, формирование общекорейского правительства и создание условий для развития страны на демократических началах. Но реализация этого плана с самого начала натолкнулась на серьезные трудности.

В северной части Кореи сразу же после освобождения были ликвидированы японские органы колониального аппарата, проведена земельная реформа, национализированы промышленность, транспорт, средства связи, банки и т. д. При этом советская военная администрация способствовала созданию структуры партийной и государственной власти по образу и подобию модели, существовавшей в те годы в СССР. С другой стороны, на юге Корейского полуострова США, декларировав приверженность принципам парламентаризма и демократии, на деле способствовала устранению авторитарного режима, во всем зависимого от Вашингтона.

Поэтому при столь глубоких различиях в подходах к государственному устройству Кореи совместная советско-американская комиссия по Корее, созданная в соответствии с решением Московского совещания для практической реализации принятых решений, так и не смогла выработать приемлемую формулу образования корейского государства.

Через два года безуспешных попыток прийти к соглашению Вашингтон избрал другой путь. Рассчитывая использовать в Организации Объединенных Наций (ООН) механическое большинство голосов, находившееся в то время под американским контролем, США передали рассмотрение корейского вопроса в ООН с тем, чтобы решить его на своих условиях. В результате такой политики Соединенные Штаты сумели провести в Южной Корее выборы в национальное собрание и сформировать южнокорейское правительство во главе с Ли Сын Маном. 15 августа 1948 г. было провозглашено образование Республики Корея со столицей в Сеуле. [5]

Объявив этот акт незаконным, власти Северной Кореи при поддержке советской военной администрации провели аналогичную работу на Севере, и 9 сентября 1948 г. была образована Корейская Народно-Демократическая Республика со столицей в Пхеньяне. Вслед за образованием КНДР Пхеньян добился объединения партийных организаций Севера и Юга в Трудовую партию Кореи (ГПК) и создал Единый демократический отечественный фронт (ЕДОФ) Кореи, основными задачами которого провозглашалась борьба за независимость и объединение страны, за немедленный вывод из Южной Кореи американских войск. Советские воинские части были выведены из Северной Кореи в конце 1947 г.

После создания ЕДОФ партизанское движение в Южной Корее, руководимое коммунистами, активизировалось. Оно сопровождалось крестьянскими восстаниями и забастовками рабочих, массовыми митингами и демонстрациями. В начале июня 1950 г. Единый демократический отечественный фронт вновь поставил вопрос об объединении страны и объявил о своем отказе рассматривать 38-ю параллель государственной границей.

По-видимому, в Пхеньяне считали: ситуация на Корейском полуострове созрела для перехода к решительным действиям в деле объединения Кореи в единое государство. При этом принималось во внимание наличие благоприятной обстановки международной обстановки. В соседнем Китае победила народная революция. 1 октября 1949 г. было провозглашено образование Китайской Народной Республики. В феврале 1950 г. Советский Союз и КНР заключили Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи. Успешное развитие экономического и военного потенциала КНДР, решающую роль в котором играла помощь со стороны Советского Союза, создавало в представлении северокорейского руководства материальную основу для объединения корейской нации.

Как реагировал на такой ход событий Вашингтон? Международная военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке в первые послевоенные годы для США складывалась неудовлетворительно. Хотя «главный враг» — милитаристская Япония — был повергнут и США прочно [6] утвердились в этой стране, осуществляя там фактически единоличный контроль, но пришли в движение на волне одержанной победы практически все страны и народы Восточной Азии, начался всеобщий подъем национально-освободительной борьбы. Народы стремились сбросить оковы колониализма, обрести национальную и социальную свободу. Во Вьетнаме развернулось мощное наступление против французских колонизаторов; непрекращающиеся забастовки рабочих, партизанские бои прокатились по всему югу Корейского полуострова; вели упорную борьбу за свои права японские трудящиеся.

Особенно болезненно переживали в США крах своей политики в Китае. Истратив миллиарды долларов на экономическую и военную помощь Гоминьдану, Соединенные Штаты пытались спасти коррумпированный, полностью обанкротившийся режим Чан Кайши. Однако под напором китайской революции все эти усилия завершились полной неудачей. В этих условиях главная задача администрации США заключалась в том, чтобы стабилизировать положение на Дальнем Востоке, передислоцировать американские вооруженные силы таким образом, чтобы не допустить дальнейшего ухудшения своих позиций.

В руководящих кругах Вашингтона формировалось убеждение в необходимости отказа от вовлеченности в дела на материковой части Восточной Азии и закрепления на цепи островов, расположенных вдоль азиатско-тихоокеанского побережья. Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) предложил, чтобы США установили «оборонный периметр» на Тихом океане вне азиатского континента, то есть определили некий рубеж для целей стратегического планирования. Это позволило бы Пентагону, исходя из имевшихся у него сил и возможностей, наметить те страны в регионе, которые он должен был защищать в случае, если они будут атакованы. В этой связи в Соединенных Штатах пришли к заключению, что Южная Корея для них стала помехой. По оценке ОКНШ, американские вооруженные силы, распыленные по всему миру, не располагали ресурсами для защиты южнокорейского режима. ОКНШ рекомендовал вывести американские войска из Кореи. Г. Трумэн одобрил эти рекомендации. [7]

Вашингтон, сделав упор на оснащение лисынмановской армии необходимыми вооружениями и пообещав Сеулу дополнительную военную и экономическую помощь, в июне 1949 г. вывел свои боевые части из Южной Кореи. Там осталось только 500 советников.

Ли Сын Ман понимал, что без американской поддержки и военной помощи его режим неминуемо рухнет. Поэтому он яростно выступал против вывода американских войск из Южной Кореи. Когда в июне 1949 г. они все же были выведены, южнокорейский лидер всячески стремился привлечь внимание Соединенных Штатов к положению в Корее и с этой целью санкционировал сотни вооруженных провокаций в районе 38-й параллели, что потенциально могло втянуть США помимо их желания в войну. Поэтому Вашингтон стремился сдерживать агрессивные устремления Ли Сын Мана, используя в качестве рычага давления обещания дополнительной экономической и военной помощи. Именно с этой целью в Сеуле побывал Дж. Даллес, который в самый канун Корейской войны — 18 июня 1950 г. — посетил район 38-й параллели.

Как же события развивались дальше? 25 июня 1950 г. рано утром по всей протяженности 38-й параллели начались военные действия между частями КНА и лисынмановскими войсками. В этой связи возникает вопрос, который непременно фигурирует при любом рассмотрении корейской проблемы: кто первым начал военные действия, Юг или Север?

На этот счет существуют две совершенно противоположные точки зрения. Одна — северокорейская, которую официально поддержали Советский Союз, Китай и другие социалистические страны. В дальнейшем именно на этой версии базировались все действия советской дипломатии. На ней основывались публикации советской прессы, а также все работы советских обществоведов, посвященных Корейской войне, суть которых сохраняется и поныне. Другой точки зрения придерживаются США, их союзники, а также большинство афроазиатских и латиноамериканских стран.

Рассмотрим обе версии подробнее. [8]

Итак, как сообщила «Правда», 25 июня 1950 г. радио Пхеньяна передало два заявления правительства КНДР. В первом из них сообщалось, что рано утром этого дня «южнокорейская армия численностью до 10 дивизий совершила внезапное нападение на территорию Северной Кореи по всей линии 38-й параллели». Ей удалось вторгнуться на северокорейскую территорию на глубину от 2 до 3 км. Во втором сообщении говорилось: «Действуя совместно с частями Народной армии, охранные отряды республики полностью отбили атаки врагов, проникших на север от 38-й параллели, и перешли в контрнаступление». Под ударами частей Корейской народной армии лисынмановские войска оказались деморализованными и начали отступать. Развивая наступление в глубь территории Южной Кореи, КНА через три дня заняла Сеул. К концу сентября 1950 г. части Народной армии вели боевые действия уже на самом юге Корейского полуострова у г. Пусан, 95% всей территории Кореи оказались под контролем Пхеньяна.

Прямо противоположного мнения о начале военных действий в Корее придерживались США, Англия, Франция, другие западные государства. Они получили информацию о «неспровоцированном нападении» КНДР на Республику Корея от комиссии ООН в Корее, а также от посла США в Сеуле Дж. Муччо, который телеграфировал в Вашингтон, что «северокорейские войска вторглись в нескольких пунктах на территорию Южной Кореи».

Вот как излагается ход развития событий того злополучного дня в американской историографии. Рано утром 25 июня 1950 г. Северная Корея предприняла «неожиданное вторжение» в Южную Корею. 75-тысячная армия Севера устремилась через 38-ю параллель, атаковав шесть главных пунктов вдоль нее и высадив морской десант в двух пунктах на восточном побережье Южной Кореи. Северокорейское радио начало немедленно заявлять, что атака была «оборонительной» и что Южная Корея предприняла наступление, танковая колонна частей КНА продвигалась в направлении Сеула, который уже 28 июня был занят северокорейскими войсками.

Свою оценку началу Корейской войны дал и командующий американскими войсками на Дальнем Востоке генерал [9] Д. Макартур. В телеграмме, которую он направил президенту Г. Трумэну, говорилось: нет никаких надежд, что южнокорейская армия сможет устоять перед натиском частей КНА. В телеграмме подчеркивалось: «Потери Южной Кореи, как это показали боевые действия, не свидетельствуют о соответствующих способностях к сопротивлению либо воле сражаться, и, по нашей оценке, нависла угроза полного краха».

25 июня по требованию США состоялось заседание Совета Безопасности, на котором была предпринята предложенная американской стороной резолюция, обвинившая КНДР в агрессии, т. е. нападении на Республику Корея, и представлявшая последнюю в качестве жертвы агрессии. В ней содержалось также требование о немедленном прекращении огня в Корее и выводе северокорейских войск за 38-ю параллель. 27 июня была принята еще одна резолюция, в которой содержались рекомендации членам ООН предоставить «Республике Корея такую помощь, которая может быть необходима для того, чтобы отразить вооруженное нападение и восстановить международный мир и безопасность в этом районе».

Последняя часть принятой резолюции стала основанием для расширения масштабов американской поддержки южнокорейских войск, которая накануне уже была предпринята по распоряжению администрации США. 27 июня Г. Трумэн объявил, что он отдал приказ военно-воздушным и военно-морским силам США на Дальнем Востоке прийти на помощь Южной Корее. Он распорядился также, чтобы 7-й тихоокеанский флот, уже крейсировавший в направлении Тайваньского пролива, предотвратил любую атаку со стороны Китая на Тайвань. Одновременно Г. Трумэн приказал расширить предоставление военной помощи французским силам в Индокитае и укрепить американские войска на Филиппинах. 30 июня президент США обязал генерала Д. Макартура двинуть сухопутные войска из Японии в Корею. Он также приказал американским ВМС блокировать все корейское побережье и дал распоряжение бомбардировать территорию Северной Кореи. Вмешательство Соединенных Штатов в военные действия на Корейском полуострове приняло всеобъемлющий, [10] полномасштабный характер. 7 июня американская администрация провела в Совете Безопасности новую резолюцию, в которой содержались положения о представлении членами ООН вооруженных сил и иных средств в распоряжение объединенного командования под руководством США, о просьбе к Соединенным Штатам назначить командующего такими силами и об использовании флага ООН в ходе боевых действий в Корее. Это решение Совета Безопасности поддержали 53 государства. Однако только 15 из них, связанные союзническими соглашениями с Вашингтоном или находившиеся в сильной зависимости от США, послали свои вооруженные силы в Корею. Более того, две трети «войск ООН» составляли американские военнослужащие (ВВС — 93,4%, ВМС — 85,9%, сухопутные силы — 50,3%). 8 июля Г. Трумэн назначил генерала Д. Маркартура командующим войсками ООН в Корее.

Советский Союз в это время не принимал участия в работе Организации Объединенных Наций. Дело в том, что после образования Китайской Народной Республики СССР энергично поддерживал требование китайского правительства об изгнании из Совета Безопасности представителя Чан Кайши и его замене представителем Народного Китая. Однако США и их сторонники отказались допустить в ООН представителя КНР. В знак протеста против этой незаконной акции советский представитель в ООН Я. Малик 13 января 1950 г. заявил, что Советский Союз не будет участвовать в работе Совета Безопасности и других органов ООН и признавать их решения до тех пор, пока чанкайшист не будет изгнан из Организации Объединенных Наций. Эта кардинальная русская ошибка открыла пять месяцев спустя путь к объединению ООН против атаки на Южную Корею. Это был дипломатический просчет И. В. Сталина. После начала Корейской войны и вмешательства в нее США правительство СССР сочло необходимым возобновить свое участие в Совете Безопасности, и 1 августа 1950 г. советский представитель занял в нем свое место.

Таким образом, с точки зрения международного права столкновение Севера и Юга в начальный период носило характер внутреннего конфликта между противостоящими друг другу различными частями одной нации, т. е. это [11] была гражданская война. Однако Соединенные Штаты вмешались во внутрикорейские дела, что стало актом открытой агрессии, в корне меняло характер разразившейся на Корейском полуострове гражданской войны.

К военным действиям готовились и Юг, и Север. США создали и вооружили южнокорейскую армию. В Северной Корее с помощью Советского Союза была создана Корейская народная армия. Вооруженные стычки вдоль 38-й параллели происходили с разной степенью интенсивности и до 25 июня 1950 г. Особенно часто они случались в 1949 — первой половине 1950 г., исчисляясь сотнями. Иногда в этих стычках участвовало более чем по тысяче человек с каждой стороны.

Политические деятели Севера и Юга, пользуясь терминологией «холодной войны», предавались недипломатической риторике, обвиняя друг друга в предательстве интересов корейского народа. При этом в Сеуле звучали провокационные призывы «объединить нацию» силой оружия, имевшие своей целью поддержание напряженности на Корейском полуострове с тем, чтобы вначале (до июня 1949 г.) не допустить или замедлить вывод американских войск из Южной Кореи, а позже — добиваться от США получения максимально возможной военной и экономической помощи.

В настоящий момент на основе имеющихся у исследователей данных невозможно абсолютно точно установить, было ли осуществлено нападение южнокорейских войск с углублением на территорию КНДР до 2–3 км, как утверждал Пхеньян, или имела место неспровоцированная агрессия Севера, как заявляли Сеул и Вашингтон. Анализируя происшедшее, важно иметь в виду следующее. До 25 июня 1950 г. вооруженные столкновения разной степени ожесточенности исчислялись сотнями, однако никогда не вызывали столь масштабной реакции КНДР. Можно утверждать, что даже в том случае, если имела место провокация со стороны Сеула, реакция Пхеньяна была неадекватной, она далеко выходила за рамки «отпора» или «наказания». Следовательно, на этот раз было принято политическое решение начать вооруженные действия по всей 38-й параллели. Ведь такая акция [12] требует тщательной подготовки: накопления достаточных сил, обеспечения необходимого запаса снаряжения, горючего, продовольствия и т. д.

Из теории военного искусства известно, что нападающая сторона для достижения успеха должна по численности в несколько раз превосходить своего противника. И трудно предположить, что южнокорейская сторона, тщательно подготовившись к походу на Север и развязав неожиданное генеральное наступление, смогла продвинуться только на несколько километров в глубь северокорейской территории. Более того, в считанные часы она была разгромлена и отброшена Народной армией, да так, что через три дня потеряла свою столицу Сеул, куда вошли части КНА.

КНДР, будучи зависимой в экономическом и военном отношении от Советского Союза, конечно же, не могла не согласовать свою политику с Москвой. Какие-либо серьезные политические решения, которые принимались бы корейскими руководителями в те годы сепаратно, думается, исключались. Это в полной мере относится и к военным действиям против Южной Кореи.

Можно предположить, что Сталин, оценивая военно-политическую обстановку на Дальнем Востоке, полагал возможным достичь быстрой победы и добиться объединения Севера и Юга военным путем посредством развязывания гражданской войны на Корейском полуострове. На фоне убедительной победы китайской революции 1949 г., когда Народно-освободительная армия Китая разгромила чанкайшистские войска, пользовавшиеся огромной военной помощью со стороны Соединенных Штатов, Сталин, видимо, считал, что того же можно достичь и в Корее. При этом предполагалось, что США не решаться прямо вмешиваться в вооруженный конфликт, слишком сокрушительным выглядело их поражение в Китае, да и в американском обществе существовал своего рода «китайский синдром».

То, что военные действия начала именно северокорейская армия, подтверждают высказывания очевидца этих событий — ответственного партийного работника КНДР Кан Сан Хо, который в первые дни боев находился в районе [13] 38-й параллели. После анализа обстановки на месте боев он пришел к такому выводу: «Надо быть слепым или идиотом, чтобы не понять, что войну, несомненно, начал Ким Ир Сен».

Такой же вывод следует из воспоминаний Н. С. Хрущева. Бывший советский руководитель утверждал, что Ким Ир Сен сумел убедить Сталина в том, что революционная ситуация на Юге Кореи созрела. Там, мол, только ждут сигнала с Севера, чтобы свергнуть Ли Сын Мана.

Анализ опубликованных в то время документов позволяет достаточно ясно представить себе советские подходы к корейской проблеме. Так, в заявлении заместителя министра иностранных дел А. А. Громыко об американской вооруженной интервенции в Корее от 4 июля 1950 г. говорилось, что «корейцы имеют такое же право устроить по своему усмотрению свои внутренние национальные дела в области объединения Юга и Севера в единое национальное государство, какое имели и осуществили североамериканцы в 60-х годах прошлого века, когда они объединили Север и Юг в единое государство».

Однако Соединенные Штаты все же вмешались в корейские дела, кардинально отойдя от выработанной ранее стратегии «сдерживания коммунизма» в Азии. Недооценка такого поворота событий стала крупнейшим дипломатическим просчетом советского руководства.

Какими же обстоятельствами определялись действия Вашингтона в отношении событий в Корее? Отбросим как пропагандистские и риторические заявления американских деятелей о «защите свободы и демократии» в Корее от происков коммунистов, что лежало в основе обоснования вмешательства США в корейский конфликт. С точки зрения реальной политики Белый дом, видимо, пришел к заключению, что после «потери» Китая возможность образования единого корейского государства, дружественного Советскому Союзу, неминуемо создаст серьезную угрозу американским интересам в Японии, крайне затруднит положение Соединенных Штатов в азиатско-тихоокеанском регионе. Нависла угроза краха всей азиатской политики США. [14]

Как же в дальнейшем развивались военные действия на Корейском полуострове? Пытаясь предотвратить полное поражение лисынмановских войск, США 15 сентября высадили десант в тылу КНА в районе Инчхона (16 миль от Сеула) — 50 тыс. пехоты с танками и артиллерией. Высадку десанта прикрывали 800 самолетов и 300 военных кораблей. Одновременно американское командование подготовило мощный контрудар на Пусанско-Тэгуском плацдарме, где против 70-тысячной северокорейской армии были сосредоточены вдвое большие силы войск ООН. В результате этих действий части КНА попали в трудное положение, многие из них были окружены и вынуждены с тяжелыми боями прорываться на Север, неся большие потери.

Тем временем США, предвкушая скорую победу, добивались на 5-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН согласия последней на переход «войсками ООН» 38-й параллели. Это в действительности давало им карт-бланш на захват всей территории КНДР. Развивая наступление, американо-южнокорейские войска в октябре 1950 г. вышли в отдельных местах к пограничным с Китаем рекам Яла и Тумынь, что создавало непосредственную угрозу безопасности Китайской Народной Республики.

КНР не могла смириться с перспективой установления на Корейском полуострове американского контроля, т. е. с возможностью появления враждебных сил на китайско-корейской границе протяженностью 700 км. Поэтому 25 октября 1950 г. китайские добровольцы были направлены в Корею и присоединились к частям КНА. После упорных оборонительных боев КНА и китайские добровольцы отбросили противника и перешли в контрнаступление. Американо-южнокорейские войска, понеся большие потери, начали отступать. К середине декабря 1950 г. территория КНДР была освобождена.

В дальнейшем военные действия развивались с разной степенью интенсивности, а с середины 1951 г. стабилизировались на 38-й параллели, т. е. примерно там, где они и начались 25 июня 1950 г.

Ноябрьско-декабрьское (1950 г.) поражение американских войск в Корее вызвало взрыв истерии среди военных, импульсивные и мало продуманные рекомендации [15] командующего силами ООН Д. Макартура. Он разработал программу «решительных действий», которая, по словам генерала, должна была быстро привести к победоносному завершению войны. Для этого он предложил перенести военные действия на китайскую территорию, используя стратегическую авиацию для бомбардировки военных и промышленных объектов в Маньчжурии, а также перекрытия путей снабжения китайской армии со стороны СССР. Макартур настаивал на необходимости полностью заблокировать китайское побережье. Он считал возможным использовать чанкайшистские войска для ведения военных действий на юге Китая, а также на корейском фронте.

Однако президент Г. Трумэн, госсекретарь Д. Ачесон, министр обороны Д. Маршалл (сменивший Л. Джонсона в октябре 1950 г.) не решились приступить к осуществлению этих опасных планов. В правящих кругах США развернулась длительная и острая дискуссия, так называемый большой спор. Как бы подытоживая его, председатель ОКНШ О. Брэдли заявил, что если бы было осуществлено предлагавшееся Макартуром распространение войны на Китай, то это вовлекло бы США «не в ту войну, не в том месте, не в тот момент и не с тем противником».

Американская администрация, оценивая возможные последствия нападения на КНР, принимала в расчет наличие Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, подписанного СССР и Китаем 14 февраля 1950 г. Сколь серьезное значение придавалось в США наличию этого договора, свидетельствуют многочисленные высказывания высших руководителей этой страны, а также ведущих американских исследователей. Вот что писал по этому поводу Г. Трумэн: «Без сомнения, мы достигли момента, когда надо было принимать серьезное решение. Если бы мы избрали путь разжигания войны в отношении Китая, нам следовало бы ожидать возмездия. Пекин и Москва были союзниками как идеологически, так и по договору. Если бы мы напали на коммунистический Китай, то должны были ожидать русского вмешательства».

Рассуждения американских стратегов в общем виде сводились к следующему: США пока не готовы к «большой» войне с Советским Союзом. По их оценкам, у Соединенных [16] Штатов не было для этого достаточного количества войск и ресурсов. Положение в Европе характеризовалось как нестабильное, западноевропейские союзники США испытывали большие экономические трудности и без американской поддержки были уязвимы, НАТО находилась только в зародыше. Поэтому главная опасность для США заключалась в возможности потерять Западную Европу, которая якобы легко могла попасть в руки Советов. Кроме того после переброски американских сухопутных частей с Японских островов на корейский театр военных действий уязвимой оставалась Япония, которая входила в «периметр безопасности» США и потеря которой для них также считалась неприемлемой.

В этой связи Белый дом не решился расширить масштабы войны в Корее и отверг рекомендации Макартура по перенесению военных действий на территорию Китая, что неминуемо вызвало бы полномасштабную войну с КНР и вынудило Советский Союз в силу союзнических обязательств с этой страной встать на сторону Китая. «Генерал Макартур был готов пойти на риск всеобщей войны, — свидетельствует Трумэн. — Я не был готов к этому».

Отстаивая свою позицию, Д. Макартур активно выступал в прессе, от имени США делал заявления для печати, обращался с разного рода предложениями и даже ультиматумами к корейско-китайскому командованию, иногда в противовес официальной точке зрения Вашингтона, что вызвало крайне негативную реакцию Белого дома, поэтому 11 апреля 1951 г. генерал Д. Макартур был смещен со всех командных постов на Дальнем Востоке.

Здесь следует отметить, что американское командование также допустило огромный дипломатический просчет в отношении оценки возможности включения в Корейскую войну воинских частей Китайской Народной Республики. 2 мая 1951 г. на слушаниях в американском конгрессе впервые было оглашено содержание беседы Г. Трумэна и Д. Макартура, которая состоялась в середине октября 1950 г. на острове Уэйк. Из нее следовало, что президент США был введен в заблуждение утверждениями командующего силам ООН по вопросу о возможности вмешательства КНР в Корейскую войну. [17]

В сообщении отмечалось, что Китай вряд ли сможет переправить через пограничную р. Яла из Маньчжурии войска численностью более 50–60 тыс. человек. При этом он утверждал, что американская авиация сможет «искромсать» их до того, как они достигнут Пхеньяна.

Однако в действительности события развивались по-иному. По американским оценкам, численность отрядов китайских добровольцев составила 200 тыс. человек и вооружены они были первоклассными советскими танками, реактивным оружием, в небе Кореи появились лучшие по тем временам истребители МиГ-15, что позволило дать противнику сокрушительный отпор, а затем прочно удерживать позиции вдоль 38-й параллели вплоть до подписания Соглашения о перемирии.

Вопрос о прекращении огня в Корее встал на повестку дня международной жизни практически с первых дней Корейской войны. Вначале этого потребовали США и их сторонники в Совете Безопасности, а затем и Советский Союз, когда вмешательство Соединенных Штатов и войск ООН в гражданскую войну в Корее стало свершившимся фактом.

После ноябрьско-декабрьского поражения войск ООН и стабилизации военных действий вдоль 38-й параллели в Соединенных Штатах стали раздаваться голоса о необходимости поисков путей к установлению мира в Корее. В этих условиях Я. Малик, выступая 23 июня 1951 г. в Нью-Йорке с речью по радио, предложил в качестве первого шага мирного урегулирования корейского конфликта приступить к переговорам о прекращении огня и перемирии. На этот раз США, убедившись в невозможности одержать победу военным путем, согласились на переговоры, которые продолжались почти два года. 27 июня 1953 г. Соглашение о перемирии в Корее было подписано.

Каковы основные итоги и уроки Корейской войны? Что удалось достигнуть вовлеченным в нее противоборствующим силам?

Прежде всего нужно еще раз подчеркнуть, что война закончилась практически на тех же позициях вдоль 38-й параллели, где она разразилась. Ни Северу, ни Югу не удалось с помощью кровопролитных сражений военным [18] путем завершить «объединение родины» на своих условиях, добиться реализации своих классовых интересов. Вспомним, что за каждой из воюющих сторон стояли великие державы, принадлежащие к различным социальным системам. Это означало, что первая послевоенная «проба сил» в локальном военном конфликте между ними никому не принесла политических дивидендов. Соотношение сил на мировой арене сложилось таким образом, что ни одна из великих держав не располагала больше возможностями безнаказанно проводить в жизнь свои великодержавные замыслы. К сожалению, этот исторический урок вскоре был забыт, и Соединенные Штаты ввязались в гражданскую войну во Вьетнаме, а Советский Союз вмешался во внутренние дела соседнего Афганистана. Печальные итоги этой политики общеизвестны.

«Ограниченная война» в Корее привела к огромным человеческим потерям всех вовлеченных в нее государств. По официальным американским данным, в Корейской войне США потеряли 54 246 человек убитыми и 103 284 человека ранеными. Потери китайских частей, включая раненых, составили около 1 млн человек.

Но самые страшные потери понес корейский народ: погибло 9 млн человек, их них 84% — мирные жители.

Что касается советских людей, то известно, что потери 4-го истребительного авиационного корпуса участвовавшего в боевых действиях на Корейском полуострове, составили 120 летчиков. Но из литературных источников, в том числе мемуарных, известно, что во время Корейской войны гибли наши советники, связисты, медработники, дипломаты, другие специалисты, оказывавшие помощь народной Корее. Подробная информация о их потерях еще не давалась в печати.

Следующий итог Корейской войны — резкое усиление милитаристских тенденций во всем мире, скачкообразный рост военных расходов, возрастание до критических масштабов международной напряженности не только на Дальнем Востоке, но прежде всего в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке.

По официальным данным американской статистики, с 1949 по 1953 г. военные ассигнования США выросли с [19] 12,9 млрд долл. (32,7% бюджета) до 50,4 млрд (67,8% бюджета). Всего же за 1950–1953 гг. на военные цели было истрачено 130 млрд долл., т. е. почти на 50 млрд больше, чем в предшествующем четырехлетии. Численность вооруженных сил США за три года войны увеличилась на 2 млн человек. К ее концу в американской армии находилось 3,6 млн человек.

Таким образом, война в Корее детонировала переход Соединенных Штатов на военное положение, перевод ее экономики на военные рельсы. Это привело к существенному росту военного потенциала США. Резко возросла агрессивность Вашингтона, который все в большей мере стал опираться на военно-силовые методы разрешения международных проблем.

Конфликт на Корейском полуострове оказал самое непосредственное воздействие на всю глобальную систему международных отношений, способствовал активизации деятельности НАТО, что привело к усилению напряженности в Европе. «Холодная война» между Западом и Востоком, а точнее — между США и СССР достигла своего апогея.

Вполне естественно, что в этих условиях Советскому Союзу для сохранения военного паритета также пришлось резко увеличить расходы на оборону. И это в то время, когда мы только-только стали выбираться из руин Второй мировой войны.

Война в Корее — яркий пример того, какое значение имеет для страны взвешенная, глубоко продуманная на коллективной основе внешняя политика. Ее неудача оборачивается неисчислимыми потерями для всего народа.

Войну в Корее, в целях лучшего понимания развивавшихся событий, по характеру боевых действий сторон и военно-политических результатов можно подразделить на четыре этапа.

Первый этап  — начало войны, наступление Корейской народной армии (КНА) до р. Нактонган (25 июня — 14 сентября 1950 г.)

Второй этап - контрнаступление американских и южнокорейских войск и выход их в северные районы КНДР (15 сентября — 24 октября 1950 г.) [20]

Третий этап  — вступление в войну китайских народных добровольцев (КНД). Отступление американских и южнокорейских войск из Корейской Народно-Демократической Республики. Боевые действия войск сторон в районах, прилегающих к 38-й параллели (25 октября — 9 июля 1951 г.)

Четвертый этап - боевые действия сторон в ходе переговоров о перемирии (10 июля 1951 г. — 27 июля 1953 г.) [21]