Создание неприступной обороны
(Схемы 1, 3, 4, 5, 6, 7)
1. Решение командующего Центральным фронтом
Центрального фронта обороняли северный фас Курского выступа на рубеже Александровка, Тагино, Березовка, Липница, Манина, Коренево, общей протяженностью до 306 км.
Военный совет фронта — командующий генерал армии К. К. Рокоссовский, член Военного совета генерал-майор К. Ф. Телегин, начальник штаба генерал-лейтенант М. С. Малинин — считался с тремя возможными направлениями ударов противника: из района Змиевки через Дросково на Ливны, т. е. в тыл войскам фронта; из района Глазуновки в общем направлении на Поныри, Золотухино и далее на Курск; из района Кромы на Фатеж, Курск.
Учитывая сосредоточение крупной группировки гитлеровских войск в районе Глазуновка, Тагино, а также направление шоссейной и железной дороги Орел — Курск, командование фронта сделало вывод, что удар вероятнее всего последует через Поныри на Курск.
Таким образом, правое крыло фронта занимало наиболее ответственный участок обороны северного фаса выступа. Здесь и сосредоточивались основные силы и средства фронта.
К началу июля 1943 г. в состав Центрального фронта входили: 48, 13, 70, 65, 60-я общевойсковые, 2-я танковая и 16-я воздушная армии, а также 9-й и 19-й отдельные танковые корпуса.
48-я армия с частями усиления занимала оборону на рубеже Александровка, Верхняя Гнилуша, общей протяженностью до 38 км. На первой полосе оборонялись 3 и на второй полосе 4 стрелковые дивизии. В резерве [48] армии находились три танковых полка, которые сосредоточились между второй и тыловой армейскими оборонительными полосами.
13-я армия с частями усиления занимала оборону на направлении вероятного удара врага на рубеже Верхняя Гнилуша, Подолянь, общей протяженностью около 32 км. Ее четыре стрелковые дивизии оборонялись на первой полосе. На второй оборонительной полосе находились три стрелковые дивизии и на армейской тыловой полосе — также три стрелковые дивизии. Две стрелковые дивизии обороняли часть первого фронтового рубежа. Армейский резерв составляли одна танковая бригада, пять танковых полков и один самоходно-артиллерийский полк. Все резервные части были сосредоточены на тыловом армейском рубеже. В полосе армии располагался 4-й артиллерийский корпус в составе 5-й и 12-й артиллерийских дивизий и 5-й гвардейской минометной дивизии.
70-я армия с частями усиления занимала оборону на рубеже Подолянь, Брянцово, общей протяженностью до 62 км. На первой полосе армии оборонялись четыре стрелковые дивизии и столько же дивизий занимали вторую оборонительную полосу. В армейском резерве находились три танковых полка, которые занимали вторую полосу обороны армии.
65-я армия с частями усиления оборонялась на рубеже Брянцово, Липница, протяженностью до 82 км. Ее шесть стрелковых дивизий и одна стрелковая бригада находились на первой полосе. Остальные три стрелковые дивизии занимали вторую полосу обороны. Армейский резерв составляли четыре танковых полка, которые находились между второй и тыловой армейской оборонительными полосами.
60-я армия с частями усиления занимала рубеж южнее Липница, Коренево, протяженностью 92 км. Ее три стрелковые дивизии и две стрелковые бригады оборонялись на первой полосе армии. Вторую полосу занимали две стрелковые дивизии и одна стрелковая бригада. Между второй и тыловой армейскими оборонительными полосами располагался армейский резерв в составе танковой бригады.
Предвидя ожесточенность предстоящих боев, командующий фронтом создал крупные вторые эшелоны и резервы. Во втором эшелоне находилась 2-я танковая армия (3-й и 16-й танковые корпуса{62}), в резерве — 9-й и 19-й танковые корпуса{63}, 11-я гвардейская танковая бригада и артиллерийские соединения и части.
Все резервы фронта располагались в основном за правым флангом 13-й армии, а также в районе Курска и севернее, [49] т. е. на направлении, где ожидалось наступление немецко-фашистских войск.
Всего в составе Центрального фронта насчитывалось: стрелковых корпусов — 11, стрелковых дивизий — 41, стрелковых бригад — 4, артиллерийских корпусов — 1, артиллерийских дивизий — 3, зенитно-артиллерийских дивизий — 5, отдельных артбригад — 1, истребительно-противотанковых артбригад — 3, отдельных минбригад — 1, отдельных танковых корпусов — 2, отдельных танковых бригад — 2, а также ряд отдельных артиллерийских и танковых полков. Общая численность войск Центрального фронта на 1 июля 1943 г. достигала: людей — 711575 (в том числе в боевых войсках — 510980 чел.), орудий всех калибров (в том числе ПТА) — 5213{64}, минометов (82- и 120-мм) — 5512, танков и самоходно-артиллерийских установок — 1607{65}.
Против войск Центрального фронта действовали: 9-я армия противника в составе 22 дивизий (пехотных — 15, танковых — 6, моторизованных — 1) и 4 пехотные дивизии 2-й армии{66}. Общая численность вражеской группировки севернее Курска составляла до 460 тыс. человек (в том числе до 290 тыс. в дивизиях), около 6 тыс. орудий и минометов и до 1200 танков.
Общее соотношение сил на северном фасе складывалось так: по людям в 1,5, по орудиям и минометам в 1,8, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам в 1,3 раза в пользу советских войск.
Несколько по-иному выглядело соотношение сил на направлении главного удара противника — в полосе 13-й и правого фланга 70-й армии. На 40-км. участке гитлеровское командование создало превосходство в людях в 1,2 раза и добилось равенства в танках. Лишь в артиллерии войска фронта имели небольшое превосходство.
Определив направление возможных ударов противника, штаб Центрального фронта разработал три варианта плана контрударов армейскими и фронтовыми резервами. Основным вариантом являлся второй (схема 3), по которому считалось, что противник будет наносить удар из района Глазуновки на Поныри, Золотухино, Курск в полосе 13-й армии.
По этому варианту предусматривался следующий характер действий войск фронта. В случае прорыва противником главной полосы 13-й армии ее соединения прочно удерживают вторую оборонительную полосу. С утра второго-третьего дня операции, заняв 17-м и 18-м гвардейскими стрелковыми корпусами рубеж [50] Малоархангельск, Остров, Поныри, армия всеми силами переходит в наступление в общем направлении Кривые Верхи, Барановский Лозовец. Вместе с 13-й армией переходит в наступление 48-я армия своими левофланговыми дивизиями в общем направлении на Змиевку и 70-я армия правофланговыми дивизиями в общем направлении на Пробуждение, Горчакове, Кромы. 2-я танковая армия в ночь на второй день операции сосредоточивается в районе Березовец, Городище, Ольховатка, Возы и с утра второго-третьего дня переходит в решительное наступление в общем направлении Барановский Лозовец, чтобы во взаимодействии с 13-й и 16-й воздушной армиями разгромить наступающую группировку противника в районе Протасове, Архангельское, 1-е Поныри.
16-я воздушная армия перед началом контрудара действиями бомбардировщиков по штабам и узлам связи нарушает систему управления противника, поддерживает контрудар стрелковых и танковых соединений и прикрывает их с воздуха{67}.
Таким образом, командование Центрального фронта пришло к выводу, что наибольшую опасность представлял правый фланг — основание Курского выступа. Здесь и сосредоточивались основные силы фронта.
В своих воспоминаниях маршал К. К. Рокоссовский отмечает:
«Такое решение вытекало из следующих соображений. Наиболее выгодным для наступления противника являлось орловско-курское направление, и главный удар (на юг или юго-восток) нужно было ожидать именно здесь. Наступление немецко-фашистской ударной группировки на любом другом направлении не создавало особой угрозы, так как войска и средства усиления фронта, располагавшиеся против основания Орловского выступа, могли быть в любое время направлены для усиления опасного участка. В худшем случае это наступление могло привести только к вытеснению наших войск, оборонявшихся на Курской дуге, а не к их окружению и разгрому»{68}.
Это решение было одобрено Верховным Главнокомандованием, и войска приступили к организации обороны.
2. Решение командующего Воронежским фронтом
Войска фронта обороняли южный фас Курского выступа на рубеже от Корен ев о до Волчанска, протяженностью 244 км. Военный совет фронта — командующий генерал армии Н. ф. Ватутин, член Военного совета генерал-лейтенант Н. С. Хрущев, начальник штаба генерал-майор С. П. Иванов — считал возможным наступление противника в трех направлениях: из района Белгорода на Обоянь, от Белгорода на [51] Корочу или из района Муром, Терновая на Волчанск, Новый Оскол. Учитывая, что гитлеровское командование ставило основной целью окружение и разгром советских войск на Курском выступе, командующий фронтом признал два первых направления наиболее вероятными, ввиду чего на левом крыле фронта, на участке 164 км, сосредоточивались основные силы.
К началу июля в состав Воронежского фронта входили 38, 40, 6-я гвардейская (бывшая 21-я), 7-я гвардейская (бывшая 64-я), 1-я танковая и 2-я воздушная армии, а также 35-й гвардейский стрелковый, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса.
38-я армия с частями усиления занимала оборону на рубеже Коренево, Краснополье, протяженностью до 80 км. На первой полосе армии оборонялись 5 стрелковых дивизий, 1 стрелковая дивизия располагалась на армейской тыловой оборонительной полосе в районе Суджа. В резерве армии находились 2 танковые бригады.
40-я армия с частями усиления обороняла рубеж (иск) Краснополье, Трефиловка, протяжением 50 км. На первой полосе оборонялись 4 стрелковые дивизии, 2 стрелковые дивизии находились на второй полосе обороны, 1 стрелковая дивизия занимала отсечную позицию Шмыревка (иск), Меловое. В армейском резерве находилась 1 танковая бригада.
6-я гвардейская армия с частями усиления оборонялась на рубеже (иск) Трефиловка, севернее Белгорода, протяженностью 64 км. На первой полосе армии оборонялись 4 стрелковые дивизии, 3 дивизии занимали вторую полосу обороны. В резерве командующего армией находилась 1 танковая бригада.
7-я гвардейская армия с частями усиления занимала оборону на рубеже восточнее Белгорода, Волчанск, протяженностью до 50 км. На первой полосе оборонялись 4 стрелковые дивизии, на второй полосе — 3 стрелковые дивизии. В армейском резерве находились 2 танковые бригады, которые располагались между второй и армейской полосами обороны.
Во втором эшелоне фронта находились 1-я танковая армия в составе 6-го и 31-го танковых и 3-го механизированного корпусов{69} и 69-я армия в составе 5 дивизий. В резерве Воронежского фронта находились 35-й гвардейский стрелковый корпус, 5-й гвардейский танковый (20, 21 и 22-я гвардейские танковые и 6-я гвардейская мотострелковая бригады) и 2-й гвардейский танковый (4, 25, 26-я гвардейские танковые, 4-я гвардейская мотострелковая бригады) корпуса и артиллерийские части и соединения. [52]
Все вторые эшелоны и резервы располагались в центре и на левом крыле фронта, при этом 69-я армия всеми своими пятью дивизиями занимала армейскую полосу обороны на участке Ольховатка, Ефремовка, а 35-й гвардейский стрелковый корпус — первый фронтовой рубеж на участке Кривошеевка, Столбище.
Всего в составе Воронежского фронта насчитывалось стрелковых корпусов — 11, стрелковых дивизий — 35, зенитно-артиллерийских дивизий — 4, отдельных артбригад — 4, истребительно-противотанковых артбригад — 7, отдельных минбригад — 1, отдельных танковых корпусов — 2, отдельных танковых бригад — 6, а также ряд отдельных артиллерийских и танковых полков.
Общая численность войск фронта на 1 июля 1943 г. составляла: людей — 625 590 (в том числе в боевых частях 466 230), орудий всех калибров (в том числе ПТА) — 4042{70}, минометов (82- и 120-мм) — 4539, танков и самоходно-артиллерийских установок — 1700{71}.
Против войск Воронежского фронта действовало пять пехотных дивизий 2-й немецкой армии группы армий «Центр», 4-я танковая армия и основные силы оперативной группы «Кемпф» группы армии «Юг». Всего перед фронтом находилось 24 дивизии (пехотных — 15, танковых — 8, моторизованных — 1){72}. Общая численность вражеской группировки южнее Курска составляла 440 тыс. человек (в том числе около 280 тыс. в дивизиях), до 4 тыс. орудий и минометов и до 1500 танков и штурмовых орудий. Как и на севере, на южном фасе наши войска превосходили противника: в людях — в 1,4, в орудиях и минометах — в 2,1, в танках и самоходно-артиллерийских установках — в 1,1 раза.
Однако гитлеровское командование, готовя наступление в 114-км. полосе 6-й и 7-й гвардейских армий, создало мощные ударные группировки на узких участках фронта и добилось превосходства над нашими войсками.
Исходя из основных направлений ожидаемых ударов, штаб Воронежского фронта разработал план контрударов фронтовыми резервами (схема 3).
В случае удара из района Белгорода на Обоянь по группировке противника, прорвавшейся через главную полосу, контрудар наносили: 1-я танковая армия из района Обоянь в общем направлении на Вознесеновка, Белгород; 5-й гвардейский танковый корпус из района Вышняя Ольшанка в общем направлении на Белгород; 2-й гвардейский танковый корпус из [53] района Бехтеевка в общем направлении на Гостищево и соединения 69-й армии из района Александровка в общем направлении на Покровка.
В случае удара из района Белгорода в направлении Короча контрудары наносили: 1-я танковая армия из района Обоянь в общем направлении на Короча. 5-й гвардейский танковый корпус из района Вышняя Ольшанка на Короча, 2-й гвардейский танковый корпус из района Бехтеевка на Белгород и соединения 69-й армии из района Алексеевка на Белгород.
Штабом были предусмотрены также контрудары на случай наступления врага из района Муром, Терновая на Нов. Оскол, из района Сум на Суджу, Курск и из района Становое в направлении Ракитное, Обоянь, в стык 40-й и 6-й гвардейской армий.
Из рассмотренных выше решений и оперативного построения фронтов и армий видно, что командующий Воронежским фронтом готовился к встрече противника на двух вероятных направлениях и развернул свои главные силы на более широкой полосе по сравнению с Центральным фронтом. При одинаковой средней оперативной плотности (около 7 км. на одну дивизию в обоих фронтах) на Воронежском фронте на направлениях предполагавшихся ударов противника тактическая плотность войск была меньшей. Это объясняется тем, что командующий фронтом создал очень глубокое оперативное построение войск левого крыла фронта, которое достигало 70 км. В то же время им была ослаблена плотность построения войск на главной и второй полосах обороны на участке, где ожидалось наступление противника. Так, например, на главной полосе обороны только три дивизии 40-й армии (кроме правофланговой) и две стрелковые дивизии на правом фланге 7-й гвардейской армии обороняли полосы не свыше 12 км (от 9 до 12). Остальные же стрелковые дивизии, в том числе и все дивизии 6-й гвардейской армии, занимали полосы шириной от 14 до 19 км. На второй полосе обороны 40-й, 6-й гвардейской и 7-й гвардейской армий ширина полос обороны дивизий колебалась от 18 до 26 км. Исключение составляла левофланговая дивизия 7-й гвардейской армии, подготовившая оборону в полосе 10 км.
Разница была и в боевых порядках соединений. На Центральном фронте на направлении возможного удара врага все стрелковые дивизии, занимавшие главную полосу обороны, и большинство дивизий, занимавших вторую полосу, имели двухэшелонное построение — два полка в первом эшелоне и один во втором. В свою очередь, и стрелковые полки имели боевые порядки в два эшелона — в первом эшелоне два батальона, во втором один. На Воронежском фронте двухэшелонное построение имели только стрелковые дивизии левого фланга 40-й армии и правого фланга 7-й гвардейской армии. [54]
В 6-й гвардейской армии, против которой противник наносил главный удар, и на левом фланге 7-й гвардейской армии, где противник также вел наступление, стрелковые дивизии, оборонялись в полосах шириной 14 — 19 км и имели одноэшелонное построение. Как правило, командиры этих дивизий выделяли в свой резерв по одному стрелковому батальону и приданные части противотанковой артиллерии. Большинство полков первого эшелона стрелковых дивизий 6-й гвардейской армии и левого фланга 7-й гвардейской армии, а также правофланговые дивизии 40-й армии имели в первом эшелоне по два батальона. Однако некоторые полки имели все три батальона в первой линии.
Из всего изложенного выше видно, что в тактической зоне обороны на Центральном фронте по сравнению с Воронежским были созданы более плотные боевые порядки. Но решения обоих командующих соответствовали сложившейся обстановке.
3. Решение командующего Степным округом
В конце апреля 1943 г. было завершено формирование Резервного фронта (с 15 апреля — Степной военный округ) — командующий генерал армии И. С. Конев, член Военного совета генерал-лейтенант танковых войск И. З. Сусайков, начальник штаба генерал-лейтенант М. В. Захаров.
К началу июля в состав округа входило пять общевойсковых (4-я и 5-я гвардейские, 27, 47, 53-я), одна танковая (5-я гвардейская, одна воздушная (5-я) армии, а также три танковых (3-й, 74-й гвардейские и 10-й), три (1, 2, 3-й гвардейский) механизированных и три кавалерийских (3, 5 и 7-й гвардейские) корпуса.
В директиве от 8 мая Ставка уточнила задачу Степному округу. Ему было приказано не допустить возможного прорыва крупных группировок противника в восточном направлении как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода, для чего подготовить контрудары на Малоархангельск, Курск, Обоянь, Белгород.
Однако основное назначение округа состояло в том, чтобы на определенном этапе сражения решать наступательные задачи{73}.
Всего в войсках округа к началу июля насчитывалось 573195 человек (в том числе 449130 — в боевых войсках), 4230 орудий всех калибров, 4790 минометов (82- и 120-мм) и 1630 танков и САУ. Непосредственно перед началом наступления немецко-фашистских войск 27, 53 и 5-я гвардейская армии занимали оборонительный рубеж Михайловское, Крутое, [55] восточный берег р. Кшень, Ниж. Крестище, далее Рогозцы, Николаевка, Масловка, Белый Колодезь.
По решению командующего округом 27-я армия в составе шести стрелковых дивизий и одной танковой бригады занимала рубеж Россошное, Никольское.
53-я армия в составе семи стрелковых дивизий располагалась на рубеже (иск) Никольское, Прилепы.
5-я гвардейская армия своими семью стрелковыми дивизиями занимала рубеж (иск) Прилепы, Белый Колодезь.
47-я армия в составе шести стрелковых дивизий была сосредоточена в районе Ольховатка, Кривоносовка, Каменка.
Соединения 5-й гвардейской танковой армии сосредоточились: 29-й танковый корпус — в лесах западнее Острогожска, 5-й гвардейский механизированный корпус — в районе Каменки, 18-й танковый корпус — в районе Николаевки. Отдельные соединения фронта располагались: 3-й гвардейский механизированный корпус — в районе Кузменков, 1-й механизированный корпус — в районе Нижнедевицка, 4-й гвардейский танковый корпус — в районе Стар. Ведуги, 10-й танковый корпус — в районе Стар. Оскола, 7-й гвардейский кавалерийский корпус — в районе Белогорье, Павловск, 3-й гвардейский кавалерийский корпус в районе Стар, и Нов. Калитвы и 5-й гвардейский кавалерийский корпус — в районе Ново-Марковка, Кирове, Никольское.
Действия войск фронта с воздуха поддерживались авиацией 5-й воздушной армии.
Войска округа совершенствовали оборонительные рубежи, части и соединения доукомплектовывались личным составом. Особое внимание уделялось подбору командного состава. В своих воспоминаниях маршал И. С. Конев отмечает:
«Исходя из задач и предназначения нашего фронта, подбор командного состава проводился очень тщательно. По указанию Ставки ВГК на должности командующих армиями, а также командиров корпусов и дивизий назначались офицеры и генералы, которые имели не только большой опыт войны, но и опыт подготовки войск в мирных условиях. Это вызывалось тем, что войска, находясь в составе Резервного фронта, должны были пройти усиленную боевую подготовку и сколотить части и подразделения»{74}.
4. Инженерное оборудование рубежей обороны
При создании обороны на Курском выступе был учтен опыт оборонительных операций, накопленный войсками под [56] Москвой, Ленинградом, Севастополем, Одессой и Сталинградом.
Соединения и части переходили к обороне в условиях отражения многочисленных контратак и контрударов противника на заключительном этапе зимней кампании 1942/43 г. Поэтому фортификационные работы ограничивались оборудованием отдельных окопов, блиндажей и ходов сообщения.
И лишь с апреля 1943 г., с переходом к преднамеренной обороне, развернулась планомерная работа по укреплению Курского выступа, которая продолжалась вплоть до начала июля. К этому времени окончательно сложилась группировка войск, соответствующая принятым решениям на переход к преднамеренной обороне.
Главное внимание уделялось созданию прочной, глубоко эшелонированной полевой обороны с максимальным развитием инженерных сооружений на всю оперативную глубину. Особое внимание обращалось на организацию противотанковой и противовоздушной обороны, на строительство батальонных районов и узлов и ротных опорных пунктов, на широкое развитие системы траншей и ходов сообщения, на максимальное использование местности в интересах организации сильного, легкоуправляемого огня перед передним краем и в глубине обороны с широким использованием преимуществ флангового и косоприцельного огня. Оборона должна была выстоять против натиска крупных танковых группировок врага.
Военный совет Центрального фронта вначале планировал построить пять оборонительных полос общей глубиной 120 — 130 км. Но в последующем глубина обороны на наиболее важных направлениях была увеличена до 150 — 190 км. Как и на Воронежском фронте, с апреля по июль войска Центрального фронта оборудовали шесть основных оборонительных полос: три армейские полосы и три фронтовых оборонительных рубежа. Помимо этого были подготовлены промежуточные рубежи и отсечные позиции.
Создание главной полосы обороны возлагалось на первые эшелоны армий, вторые эшелоны армий готовили вторую полосу и отсечные позиции, армейскую полосу готовили инженерные войска армии. Строительство фронтовых оборонительных рубежей возлагалось на управления оборонительного строительства. К работам, начиная с тыловой армейской оборонительной полосы, широко привлекалось местное население.
Инженерное оборудование обороны осуществлялось на основе специальных документов. К ним относились: «Указания по устройству полевых оборонительных рубежей» начальника инженерных войск Красной Армии (март 1943 г.) и «Инструкция Генерального штаба по рекогносцировке и строительству полевых оборонительных рубежей» (апрель 1943 г.), а также приказ Ставки ВГК от 2 июля 1943 г. и применении и преодолении заграждений». [57]
К началу июля глубина оборонительных сооружений в полосе Центрального фронта достигала 190 км и наиболее опасные направления прикрывались пятью-шестью оборонительными рубежами. Протяженность главной полосы обороны составляла 306 км. второй полосы — 305 км, тыловой армейской полосы — 330 км, первого фронтового оборонительного рубежа — 150 км, второго фронтового оборонительного рубежа — 135 км. и третьего — 185 км. Общая протяженность оборонительных рубежей — 1411 км. При подготовке обороны много творческих сил и энергии вложили начальник инженерных войск фронта генерал-лейтенант инженерных войск А. И. Прошляков и начальник инженерных войск 13-й армии полковник З. И. Колесников. В полосе Воронежского фронта глубина оборонительных сооружений достигала 130 км и все возможные направления врага перехватывались пятью — семью оборонительными полосами. Протяженность главной полосы обороны составляла 244 км, второй полосы — 235 км, тыловой армейской оборонительной полосы — 250 км, отсечных и промежуточных позиций — 134 км, промежуточного рубежа 35-го гвардейского стрелкового корпуса — 86 км, первого фронтового оборонительного рубежа — 150 км, второго фронтового оборонительного рубежа — 175 км, фронтового отсечного рубежа (или третьего фронтового рубежа) — 125 км. Таким образом, общая протяженность оборонительных рубежей фронта достигала 1400км{75}. Большие усилия в создании обороны фронта вложили: начальник инженерных войск Воронежского фронта генерал-майор инженерных войск Ю. В. Бордзиловский, начальники инженерных войск 6-й и 7-й гвардейских армий полковник Е. И. Кулинич и генерал-майор инженерных войск В. Д. Пляскин.
К началу июля протяженность полос и рубежей по обоим фронтам составляла: главная полоса обороны — 550 км, вторая полоса обороны — 540 км, тыловая армейская полоса — 580 км, первый фронтовой рубеж — 300 км, второй фронтовой рубеж — 310 км, третий фронтовой рубеж — 310 км, а всего — 2590 км.
Кроме этих основных оборонительных полос и рубежей были построены промежуточные рубежи и отсечные позиции. Отдельный оборонительный рубеж по реке Кшень и южнее готовился войсками Степного военного округа, а по левому берегу Дона был оборудован так называемый государственный рубеж обороны. Приспосабливались к обороне важнейшие населенные пункты, не входящие в оборонительные полосы. Предусматривалось разрушение мостов, аэродромов, а также железнодорожных путей. Только в полосе Воронежского фронта намечалось разрушить 361 мост. На территории этого же [58] фронта было подготовлено к разрушению и заграждению 27 аэродромов и заминировано 500 км железнодорожного пути, на котором установлено 1630 мин замедленного действия{76}.
Как правило, в каждой оборонительной полосе создавалось несколько позиций (схема 4) с широко развитой системой траншей и ходов сообщения. Широкий размах получило оборудование основных, запасных и временных позиций для орудий и минометов, блиндажей для личного состава и укрытий для боевой техники и автотранспорта. В целях создания прочной противотанковой обороны в невиданных до этого масштабах готовились различные виды и средства заграждений: противотанковые мины, управляемые и неуправляемые фугасы, заграждения из колючей проволоки, противотанковые рвы, эскарпы и т. д. Большое развитие, особенно перед главной полосой обороны и внутри нее, получили минные заграждения.
Объем инженерных работ был колоссален. По Воронежскому фронту было отрыто траншей и ходов сообщения 4240 км, стрелковых окопов — 28 058 шт., подготовлено окопов для противотанковых ружей, ручных и станковых пулеметов — 55 854 шт., командных и наблюдательных пунктов — 5322, отрыто землянок и убежищ 17505 шт., построено проволочных препятствий до 600 км{77}.
Войсками Центрального фронта за апрель — июнь было отрыто до 5000 км. траншей и ходов сообщения, установлено 305 км. проволочных заграждений, до 400 тыс. мин и фугасов. Лишь в полосах 13-й и 70-й армий было построено 112 км. проволочных заграждений, из них 11 км. электризованных{78}.
Суммарные данные об инженерном оборудовании только трех армейских рубежей Центрального и Воронежского фронтов приводятся в табл. 3.
Наиболее сильно были укреплены главная и вторая полосы обороны. Первая из них представляла собой громадную дугу протяжением 550 км и глубиной до 5 — 6 км. Ее передний край проходил по высотам, при этом широко использовались естественные водные рубежи. Извилистое начертание переднего края было удобно для создания огневых мешков, организации фланкирующего и косоприцельного огня.
Главная полоса обороны состояла из батальонных районов обороны, противотанковых опорных пунктов и системы инженерных заграждений.
В батальонный район обороны входил участок местности, обороняемый силами батальона по фронту от 2 до 2,5 км и в глубину от 1,5 до 2 км. В батальонных районах создавались ротные и взводные опорные пункты. Всего в главной полосе обороны обоих фронтов насчитывалось более 350 батальонных районов обороны. Обычно два-три батальонных района обороны, расположенных в одном или двух эшелонах, составляли полковой участок, ширина которого достигала 4 — 5 км и глубина — 3 — 4 км. Батальонный район обороны оборудовался траншеями, ходами сообщения, стрелковыми, пулеметными и орудийными окопами, дзотами и блиндажами. На каждый из них обычно приходилось: траншей и ходов сообщения до 8,3 км, проволочных заграждений — 3,3 км, противотанковых препятствий до 2 км, стрелковых окопов — 42, окопов для ПТР — 38, артиллерийских окопов — 40, минометных окопов — 47, пулеметных — 55, дзотов легкого типа — 9. [59]
| Наименование | Полосы обороны | Всего на трех армейских рубежах | |
| главная | вторая и тыловая | ||
| Отрыто стрелковых и пулеметных окопов (шт.) | 30673 | 35228 | 65901 |
| Отрыто окопов ПТР (шт.) | 10049 | 16048 | 26097 |
| Отрыто траншей и ходов сообщения (км.) | 2593 | 3399 | 5992 |
| Построено КП и НП (шт.) | 4983 | 4350 | 9333 |
| Построено артокопов (шт.) | 6353 | 7575 | 13928 |
| Построено минометных окопов (шт.) | 13924 | 20221 | 34 145 |
| Установлено противотанковых мин (шт.) | 434 667 | 68996 | 503 663 |
| Установлено противопехотных мин (шт.) | 410 980 | 28368 | 439 348 |
| Установлено проволочных препятствий (км.) | Ок. 700 | - | Ок. 700 |
Основу противотанковой обороны главной полосы составляли противотанковые опорные пункты и противотанковые районы, усиленные противотанковыми препятствиями (схема 5). Так, в главной полосе Воронежского фронта было оборудовано около 100 противотанковых опорных пунктов, что составляло в среднем по 2,5 км. на один опорный пункт. Противотанковый опорный пункт (ПТОП) являлся мощным огневым кулаком. В состав каждого из них выделялось по 3 — 5 противотанковых орудий, до 5 противотанковых ружей, по 2 — 3 ротных миномета и по отделению саперов и автоматчиков. Некоторые ПТОПы, расположенные на важнейших направлениях, имели до 12 орудий. Когда разведка установила возможное применение гитлеровским командованием новых танков «тигр», «пантера» и самоходных орудий «фердинанд», противотанковые опорные пункты были усилены 85-мм зенитными [60] пушками, а в 6-й гвардейской армии в состав ПТОПов были включены даже 152-мм гаубицы. Система огня противотанковых опорных пунктов увязывалась с огнем артиллерии, расположенной на закрытых огневых позициях.
На Центральном фронте противотанковые опорные пункты объединялись в противотанковые районы. Для этого несколько опорных пунктов, располагавшихся в ротных или батальонных районах обороны, сводились в противотанковые районы на участках обороны стрелковых полков. Обычно командир стрелкового полка являлся комендантом противотанкового района, а его помощником — начальник артиллерии стрелкового полка. На Воронежском фронте противотанковые районы создавались только в районах расположения вторых эшелонов дивизий и армий.
В среднем в стрелковом полку первого эшелона на направлениях главного удара противника было оборудовано по 3 — 4, а в стрелковой дивизии по 9 — 12 противотанковых опорных пунктов.
Система инженерных заграждений в главной полосе обороны включала противотанковые рвы, надолбы, эскарпы, танковые ловушки, проволочные заграждения, сюрпризы, фугасы, огневые валы, бутылочные и минные поля, а также подготовленные к взрыву здания, плотины, мосты, аэродромы, железные и шоссейные дороги. Все они, как правило, находились в тесной увязке с системой огня всех видов не только перед передним краем обороны, но также в тактической и оперативной глубине.
Широкое применение впервые на Воронежском фронте получили миноогнефугасы (МОФ), представляющие собой ящики с зажигательными бутылками, в центре которых помещалась мина или толовая шашка. При нажатии на крышку ящика мина взрывалась, и горючая смесь вспыхивала. Из этого немудреного приспособления создавались целые поля по типу минных полей.
К началу оборонительного сражения в среднем на 1 км главной полосы приходилось: батальонных районов обороны — 0,65, противотанковых и противопехотных мин — до 1600 штук, проволочных заграждений — 1,2 км, стрелковых окопов — 25,7, окопов ПТР — 18,2, пулеметных окопов — около 30, траншей и ходов сообщения — 4,7 км, противотанковых препятствий — 1,1 км (без учета минных полей), командных и наблюдательных пунктов — 9.
На направлениях вероятного наступления противника плотность оборонительных сооружений была еще выше. Так, например, в полосе 81-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й гвардейской армии, оборонявшейся южнее Белгорода, на 1 км. Фронта приходилось: стрелковых окопов — 28. пулеметных окопов — 38, пулеметных гнезд — 16, дзотов — 6,6, артиллерийских [61] окопов — 20, убежищ — 54, проволочных заграждений — 2,6 км, противотанковых мин — 2133, противопехотных мин — 2126.
Следует отметить, что наибольшая плотность оборонительных сооружений в главной полосе обороны была создана на Воронежском фронте.
На обоих фронтах особое внимание уделялось оборудованию командных пунктов. Здесь возводились сооружения, обеспечивавшие защиту от прямых попаданий 105 — 150-мм артиллерийских снарядов и 50 — 100-кг. авиационных бомб противника.
Под Курском впервые в широких масштабах были оборудованы траншеи (схема 6). Опыт двух лет войны подтвердил, что система траншей и ходов сообщения давала целый ряд преимуществ для обороняющихся войск, в том числе: удобство ведения огня, возможность широкого маневра живой силой и огневыми средствами, как по фронту, так и в глубину, и, наконец, возможность укрыться от ружейно-пулеметного, артиллерийско-минометного огня противника, а также от массированных налетов вражеской авиации. Траншейная система создавала благоприятные условия для перехода в наступление, так как обеспечивала скрытное сосредоточение войск без выполнения дополнительных работ. И наконец, траншейная оборона расширяла возможности непосредственного общения командиров всех степеней (вплоть до командующего фронтом) с подчиненными. Все это наряду с улучшением управления войсками имело большое моральное воздействие на солдат и офицеров, вселяло в них уверенность в удержании оборонительных рубежей.
Количество траншей во фронте определялось важностью обороняемого направления. Обычно по фронту оборудовались две-три линии сплошных траншей, соединенных между собой ходами сообщения. На наиболее вероятных направлениях наступления врага строилось четыре, а иногда и пять линий траншей. Расстояние между первой и второй линиями равнялось 100 — 150 м, между второй и третьей — 200 — 250 м, а между третьей и четвертой — 150 — 200 м.
Широкую практику получило строительство внутри траншей всевозможных укрытий, в том числе щелей, подбрустверных блиндажей и ниш.
Каждая стрелковая дивизия, оборонявшаяся в главной полосе обороны, в среднем имела 66 км траншей и ходов сообщения. Полоса обороны стрелковой дивизии включала три линии батальонных районов. Первая позиция имела глубину до 1,5 км и состояла из батальонных районов обороны, в которых было отрыто три, а на отдельных участках — четыре траншеи. Она занималась, как правило, батальонами первого эшелона стрелковых полков. [62]
Вторая позиция (промежуточная), глубиной от 1,2 до 1,5 км, была подготовлена в 1,5 — 2 км от переднего края первой позиции. Батальонные районы этой позиции имели одну-две траншеи. Обычно здесь располагались вторые эшелоны и резервы стрелковых полков.
Третья, запасная позиция глубиной 1,2 — 1,5 км была подготовлена в 3,5 — 4 км от переднего края первой позиции. Здесь батальонные районы обороны состояли из двух траншей, а на некоторых участках — из трех. Третью позицию занимал полк второго эшелона дивизии. Помимо этого в полосе обороны дивизии были подготовлены отсечные позиции.
Вторая полоса обороны на наиболее важных направлениях по оборудованию мало чем отличалась от главной полосы, но все же уступала ей в плотности инженерных заграждений. Она подготавливалась с целью не допустить прорыва противника в глубину обороны после захвата им главной полосы, обеспечить осуществление маневра и нанесение сильных контратак и контрударов. Вторая полоса была удалена на 10 — 15 км от переднего края главной полосы, что определялось необходимостью оказывать своевременную поддержку соединениям, ведущим бой за главную полосу. Как правило, вторая полоса занималась войсками на главных направлениях сплошным фронтом и на второстепенных — по отдельным наиболее опасным направлениям.
Тыловая армейская полоса проходила на удалении 20 — 40 км от переднего края главной полосы обороны и в 10 — 25 км от переднего края второй полосы обороны. Как правило, плотности инженерных сооружений были здесь ниже, а войска располагались только на оперативно важных направлениях.
Как уже отмечалось выше, на территории Курского выступа было оборудовано три фронтовых рубежа. Первый из них находился от главной полосы обороны в 50 — 100 км. Этот рубеж на своей большей части занимался войсками.
Второй фронтовой оборонительный рубеж состоял из трех участков: два из них соединяли первый и третий фронтовые рубежи, образуя отсечные позиции севернее и южнее Курска, а третий участок проходил по рекам Сейм и Оскол. За исключением небольшого участка непосредственно у Курска, этот рубеж войсками занят не был.
По восточным берегам рек Тим, Сейм и Оскол был оборудован третий фронтовой рубеж, который также войсками не занимался.
Кроме перечисленных рубежей обороны были построены обводы в районах Курска, Стар, и Нов. Оскола.
Все работы по инженерному оборудованию местности систематически проверялись Генеральным штабом, командованием [63] и штабами фронтов и армий. Как правило, проверялось качество оборонительных работ, степень боевой готовности войск, обеспечение стыков и флангов, состояние противотанковой обороны.
Результаты проверок доводились до войск специальными приказами, в которых вскрывались обнаруженные недочеты и намечались пути их устранения.
Большое внимание обороне Курского выступа уделяла Ставка Верховного Главнокомандования. Ее представители непосредственно контролировали ход оборонительных работ и оказывали практическую помощь фронтам и армиям. Представитель Ставки Г. К. Жуков в донесении от 22 мая отмечал:
«...Оборона 13-й и 70-й армий организована правильно и глубоко эшелонирована. Оборона 48-й армии организована жидко и с очень слабой артиллерийской плотностью, и если противник ударит по армии Романенко{79}и вздумает обойти Малоархангельск с востока, с целью обхода главной группировки Костина{80}, то Романенко не сможет сдержать удара противника, а резервы фронта, расположенные главным образом за Пуховым и Галаниным{81}, вовремя на помощь Романенко подоспеть не смогут»{82}.
48-я армия была усилена танками и артиллерией.
В начале июля все намеченные мероприятия по созданию обороны на Курском выступе в основном были завершены. Наши войска создали глубокую, с наибольшей плотностью сооружений и заграждений оборону, которая выдержала самые тяжелые испытания.
Одной из специфических особенностей обороны Курского выступа явилось то обстоятельство, что войска заблаговременно заняли четыре рубежа: главная и вторая полосы обороны были заняты полностью, тыловая армейская полоса и первый фронтовой рубеж — на предполагаемых направлениях главных ударов противника. Помимо этого, 16 мая по р. Кшень был занят оборонительный рубеж войсками Степного округа, а по р. Дон готовился государственный рубеж обороны.
5. Боевое использование артиллерии
В соответствии с указанием командующих фронтами командующие артиллерией и их штабы спланировали боевое использование артиллерии таким образом, чтобы сосредоточить ее на направлениях главных ударов противника. [64] Командующий артиллерией Центрального фронта генерал-лейтенант артиллерии В. И. Казаков наметил в полосах обороны 48, 13 и 70-й армий сосредоточить 109 из 135 артиллерийских полков наземной артиллерии, которые имели в своем составе 70 проц. орудий и минометов фронта (7512 из 10725) и 85 проц. всей артиллерии РВГК (1625 из 1914).
Основная масса артиллерийских средств была сосредоточена в полосе 13-й армии, где ожидался удар главных сил противника. Армия занимала всего лишь 11 проц. всей полосы обороны фронта (32 км из 306 км.), но получила 44 проц. имевшихся во фронте артиллерийских полков РВГК. Ей же был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва, в котором имелось 484 орудия, 216 минометов и 432 установки полевой реактивной артиллерии{83}.
В итоге такого распределения артиллерии на Центральном фронте на направлениях вероятных ударов противника были созданы высокие артиллерийские плотности. При средней плотности артиллерии (с учетом противотанковой) в 35 орудий и минометов на 1 км фронта, в полосах обороны 48, 13 и 70-й армий она доходила до 56,9 орудия и миномета. В полосе же 13-й армии артиллерийская плотность составляла до 91,6 орудия и миномета на 1 км фронта.
Штаб командующего артиллерией Воронежского фронта предложил следующий план использования артиллерии. Поскольку наиболее опасным считалось левое крыло, то здесь, в полосах 6-й и 7-й гвардейских армий (47 проц. всей полосы обороны фронта), с учетом второго эшелона и резервов находилось 87 из 130 артиллерийских полков, имевшихся во фронте. С учетом войсковой артиллерии на этом направлении было сосредоточено 67 проц. орудий и минометов фронта (5780 из 8584) и до 66 проц. всей артиллерии РВГК (1169 из 1772). Как и на Центральном фронте, на вероятных направлениях ударов противника удалось создать также высокую плотность орудий и минометов. При средней плотности по фронту 35,2 орудия и миномета (с учетом противотанковой артиллерии) в полосе обороны 6-й и 7-й гвардейских армий было 50,7 орудия и миномета.
Большое внимание в обоих фронтах уделялось использованию противотанковой артиллерии. Всего в составе двух фронтов было сосредоточено 10 истребительно-противотанковых артиллерийских бригад, 40 отдельных полков и 3 истребительные [65] бригады общевойскового типа{84}. Из этого количества 7 бригад и 30 полков, т. о. подавляющая часть противотанковых средств, находилось в составе Воронежского фронта, где было наибольшее количество танкоопасных направлений.
Учитывая важность направлений возможных ударов противника, командующие фронтами большую часть истребительно-противотанковых полков и бригад РВГК сосредоточили именно на этих направлениях. Так, в полосе обороны 13-й армии была сосредоточена с учетом артиллерийско-противотанкового резерва фронта почти половина имевшихся во фронте истребительно-противотанковых полков. 6-я и 7-я гвардейские армии Воронежского фронта получили 3 бригады и 14 полков истребительно-противотанковой артиллерии, т. е. почти 50 проц. имевшейся во фронте противотанковой артиллерии.
Большая часть истребительно-противотанковых полков и бригад на обоих фронтах использовалась во фронтовых и армейских противотанковых резервах. При этом на Центральном фронте более одной трети всех артиллерийско-противотанковых средств вошло в состав артиллерийско-противотанкового резерва фронта. Это позволяло командующему фронтом более оперативно использовать свои резервы, чем на Воронежском фронте, где основная их масса была придана армиям первого эшелона.
Данные, характеризующие распределение и плотности артиллерии в войсках фронтов, приводятся в табл. 4{85}.
Из приведенных данных видно, что оперативные артиллерийские плотности на обоих фронтах были равными. Однако возможность сопротивляемости первым массированным ударам противника на Центральном фронте была большей, чем на Воронежском. Объясняется это тем, что Центральный фронт имел на 2140 орудий и минометов больше, чем Воронежский. Кроме того, ширина участка ожидаемых ударов врага на Воронежском фронте была больше, чем на Центральном. Таблица наглядно показывает массирование артиллерии на вероятных направлениях наступления противника в полосах 13-й армии Центрального фронта, 6-й и 7-й гвардейских армий Воронежского фронта. Однако на Воронежском фронте большие плотности артиллерии, чем в 6-й и 7-й гвардейских армиях, имелись в 40-й армии. Это объяснялось тем, что ее полоса обороны примыкала к главному направлению удара гитлеровцев. [66]
Следует отметить, что уже в ходе оборонительного сражения из 40-й армии были изъяты ранее полученные средства усиления.
«Мне хочется подчеркнуть, — отмечает в своих воспоминаниях бывший командующий 40-й армией Маршал Советского Союза К. С. Москаленко, — что командующий войсками фронта генерал армии Н. Ф. Ватутин поступил, безусловно, правильно, изъяв из находившейся на менее активном участке 40-й армии все, что было можно, чтобы не допустить прорыва противника на главном направлении»{86}.
Готовясь к летнему наступлению, гитлеровское командование сосредоточило на курском направлении крупные силы авиации. Это вызвало необходимость организации противовоздушной обороны, в первую очередь средствами зенитной артиллерии.
К началу оборонительного сражения в обоих фронтах имелось: 9 зенитных артиллерийских дивизий, 26 отдельных полков малокалиберной зенитной артиллерии (МЗА) и 7 отдельных дивизионов среднекалиберной зенитной артиллерии (СЗА). В них насчитывалось 1026 орудий, в том числе 557 на Центральном фронте.
Кроме того, для противовоздушной обороны войск и тылов привлекались 2 зенитных полка смешанного состава, полк МЗА, 6 дивизионов СЗА, 10 зенитных бронепоездов, 10 зенитных пулеметных рот и 2 истребительные авиационные дивизии войск ПВО страны.
Основные усилия зенитных средств сосредоточивались на главных направлениях. Из 557 зенитных орудий Центрального фронта до 300, т. е. более 50 проц., находилось в 48, 13 и 70-й армиях.
Внутри армий зенитные средства выделялись в первую очередь для прикрытия боевых порядков войск. В 13-й армии обе зенитные дивизии предназначались для этой цели и составляли армейскую зенитную артиллерийскую группу. На прикрытие же объектов и командных пунктов предназначался только один полк МЗА. В 7-й гвардейской армии из шести зенитных артиллерийских полков пять полков прикрывали боевые порядки армии и один — станцию снабжения. Однако средняя плотность зенитной артиллерии, прикрывавшей войска в полосе ожидаемого удара противника, была еще низкой — 2 — 2,5 орудия на 1 км.
Как правило, боевые порядки стрелковых войск, действовавших на направлениях предполагаемых ударов врага, прикрывались двух- и трехслойным огнем зенитной артиллерии, главным образом малокалиберной. Группировка артиллерии и районы сосредоточения танков прикрывались однослойным огнем зенитной артиллерии средних калибров. [67]
| Войска | Фронт обороны | Количество орудий и минометов | Всего орудий и минометов (без ЗА) | В том числе орудий и минометов РВГК | Удельный вес артиллерии РВГК в % | Плотность на 1 км. | Количество установок БМ-8, БМ-13 (рам М-30) | |||||||||
| в км | в % к общему фронту | 82 -120 мм минометов | орудий ПТО и ПА (45 - 76 мм) | орудий ДА и РВГК (76 - 203 мм) | в общем числе орудий и минометов в армии | в общем числе артиллерии РВГК во фронте | всех орудий и минометов | орудий ПТО и ПА | ||||||||
|
1. Центральный фронт
а) Первый эшелон |
||||||||||||||||
| 48 А | 38 | 12 | 750 | 473 | 231 | 1454 | 131 | 9 | 7 | 38,3 | 12,4 | |||||
| 13 А | 32 | 11 | 1488 | 757 | 689 | 2934 | 763 | 26 | 40 | 91,6 | 23,7 | 105 (432 рамы) | ||||
| 70 А | 62 | 20 | 832 | 513 | 313 | 1658 | 215 | 13 | 11 | 26,7 | 8,3 | 41 | ||||
| 65 А | 82 | 27 | 1038 | 504 | 295 | 1837 | 147 | 8 | 8 | 22,4 | 6,1 | 17 | ||||
| 60 А | 92 | 30 | 782 | 346 | 248 | 1376 | 142 | 10 | 7 | 15,0 | 3,8 | 31 | ||||
| б) Второй эшелон | ||||||||||||||||
| 2ТА | - | - | 198 | 88 | 52 | 338 | 112 | 33 | 6 | - | - | - | ||||
| Резерв фронта (тк-2, ур-3, ибр-1) | - | - | 424 | 429 | 275 | 1128 | 404 | 36 | 21 | - | - | 23 | ||||
|
Всего во фронте |
306 | 100 | 5512 | 3110 | 2103 | 10725 | 1914 | 18 | 100 | 35,0 | 10,2 | 217
(432 рамы) |
||||
| 2. Воронежский фронт
а) Первый эшелон |
||||||||||||||||
| 38 А | 80 | 33 | 649 | 284 | 235 | 1168 | 228 | 20 | 13 | 14,6 | 3,5 | 32 | ||||
| 40 А | 50 | 50 | 837 | 564 | 235 | 1636 | 375 | 23 | 21 | 32,7 | 11,3 | 24 | ||||
| 6 гв. А | 64 | 27 | 793 | 573 | 316 | 1682 | 465 | 28 | 26 | 26,3 | 9,0 | 88 | ||||
| 7 гв. А | 50 | 20 | 777 | 506 | 290 | 1573 | 192 | 12 | 11 | 31,2 | 10,1 | 47 | ||||
| а) Второй эшелон | ||||||||||||||||
| 69 А | - | - | 553 | 268 | 68 | 889 | 36 | 4 | 2 | - | - | - | ||||
| 1 ТА | - | - | 271 | 68 | 80 | 419 | 92 | 22 | 5 | - | - | 20 | ||||
| 35 гв. | - | - | 332 | 180 | 108 | 620 | - | - | - | - | - | - | ||||
| Резерв фронта (тк-2) | - | - | 327 | 198 | 198 | 597 | 384 | 64 | 22 | - | - | 60 | ||||
|
Всего во фронте |
244 | 100 | 4539 | 2641 | 1404 | 8584 | 1772 | 21 | 100 | 35,2 | 10,4 | 271 | ||||
Огневые позиции зенитной артиллерии выбирались с учетом стрельбы по танкам прямой наводкой с круговым обстрелом на дистанцию 800 — 1000 м.
Для борьбы с авиацией противника кроме штатных зенитных средств привлекалось большое количество огневых средств пехоты (орудия, станковые и ручные пулеметы, противотанковые ружья){87}.
Огромное внимание уделялось системе артиллерийского огня. Основными элементами этой системы являлись: артиллерийская контрподготовка, огонь на период борьбы за главную и всю тактическую зону обороны, противотанковый огонь, огонь по обеспечению стыков и флангов дивизий и армий. Помимо этого отдельно разрабатывался план зенитного артиллерийского огня и план маневра (перегруппировок и перемещений) с целью усиления особо опасных участков при наступлении врага.
Для определения объема предстоящих огневых задач большую роль играла разведка всех видов, в том числе артиллерийская. Последняя в течение мая и июня только на Центральном фронте вскрыла 3722 цели, из них огневых точек противника и дзотов 2095, блиндажей 521, наблюдательных пунктов 238, артиллерийских батарей 329 и минометных 129, отдельных орудий и минометов 106, отдельных стрелковых окопов 304.
К определению целей и задач контрподготовки фронты подошли по-разному. В основу артиллерийской контрподготовки на Центральном фронте была положена контрбатарейная борьба с целью сорвать артиллерийскую подготовку атаки противника и парализовать действия его артиллерии в период артиллерийской поддержки наступления пехоты.
На Воронежском фронте основной задачей контрподготовки считалось уничтожение скопления пехоты и танковых войск противника, подготовившихся для наступления.
Различие задач контрподготовки объяснялось тем, что на Воронежском фронте, против которого действовали крупные танковые группировки врага, ширина полосы его главного удара составляла более 100 км, плотности же артиллерии были ниже, чем в 13-й армии. Поскольку оборона здесь была более чувствительна к танковым ударам врага, решено было нанести поражение живой силе и танкам противника. Иначе обстояло дело на Центральном фронте. Высокая артиллерийская плотность боевых порядков соединений первого эшелона этого фронта обусловила принятие иного решения: ударом по [70] артиллерии противника уменьшить силу его огневого удара перед атакой.
Продолжительность артиллерийской контрподготовки была установлена: в 13-й и 6-й гвардейской армиях — по 30 мин., в 7-й гвардейской — 40 мин. Во всех армиях в начале и конце контрподготовки планировался 5- и 10-минутный огневой налет.
В контрподготовке участвовала вся артиллерия дивизий первого эшелона, артиллерия усиления, 82- и 120-мм минометы; артиллерия большой мощности и истребительно-противотанковая не участвовала.
Боевые порядки артиллерии глубоко эшелонировались. На переднем крае обороны находились 45- и 57-мм противотанковые и 76-мм полковые орудия. Позиции дивизионной артиллерии и артиллерии усиления располагались в 3 — 5 км от переднего края главной, полосы. Основу системы огня перед передним краем обороны составлял огонь дивизионной артиллерии стрелковых дивизий первого эшелона. Артиллерия дивизий второго эшелона готовила огонь внутри полосы обороны, а также перед передним краем второй полосы обороны.
Во всех армиях была разработана система неподвижного заградительного огня (НЗО) против пехоты, подвижного заградительного огня (ПЗО) против танков, а также сосредоточение огня (СО) по районам скоплений пехоты и танков противника в ближайшей глубине. Было спланировано также дальнее огневое нападение (ДОН), но оно не нашло широкого применения, так как противник находился в тесном соприкосновении с нашими войсками.
Как правило, все участки планового огня (ДОН, НЗО, ПЗО и СО) были пристреляны, при этом пристрелка проводилась с соблюдением мер огневой маскировки (схема 7).
На важнейших направлениях сосредоточивалось до 5 — 7 артиллерийских дивизионов. При этом наиболее важные участки усиливались артиллерией за счет менее важных участков.
Особое внимание уделялось противотанковой обороне. Предусматривалось три основных метода борьбы с танками: стрельба прямой наводкой из орудий противотанковых опорных пунктов, стрельба прямой наводкой из орудий подвижных противотанковых резервов и стрельба артиллерии с закрытых огневых позиций по скоплениям танков методом сосредоточенного огня и по атакующим танкам — методом подвижного заградительного огня.
Большое место в общей системе противотанковой обороны отводилось подвижным артиллерийско-противотанковым резервам. Их состав определялся наличием противотанковых средств и важностью направления. В стрелковом полку в подвижный противотанковый резерв входили обычно два-три противотанковых орудия, до взвода противотанковых ружей, до взвода автоматчиков и отделение саперов с противотанковыми [71] минами; в дивизии — от батареи до дивизиона 45, 57 и 76-мм орудий и до двух саперных взводов; в стрелковом корпусе — до истребительно-противотанкового артиллерийского полка и саперной роты; в армиях и фронтах — до двух-трех истребительно-противотанковых артиллерийских бригад.
Подвижные артиллерийско-противотанковые резервы находились в глубине обороны на основных танкоопасных направлениях, занимая противотанковые районы. Для каждого из резервов намечались районы (рубежи) развертывания.
Общая глубина подготовленной противотанковой обороны достигала 30 — 35 км. Оперативная плотность только противотанковой артиллерии составляла 16 — 30 орудий на 1 км, что позволяло отразить от 30 до 60 танков на 1 км фронта.
Для быстрого маневрирования истребительно-противотанковыми артиллерийскими резервами разведывались и подготавливались маршруты.
Таким образом, артиллерию в оборонительных операциях фронтов планировалось использовать массированно. Как перед передним краем наших войск, так и в глубине обороны создавались высокие артиллерийские плотности.
6. Боевое использование танков
К началу оборонительного сражения в состав Центрального фронта входили: 2-я танковая армия, 9-й и 19-й отдельные танковые корпуса, а также 2 отдельные танковые бригады, 15 отдельных танковых и 6 отдельных самоходно-артиллерийских полков в армиях. Всего во фронте числилось 1607 танков и самоходно-артиллерийских установок.
В соответствии с указаниями командующего фронтом в штабе 2-й танковой армии были разработаны три варианта возможного использования танков. Если противник предпримет удар в направлении Ливны, то в этом случае оба танковых корпуса выходят в район Верх. Сосна, Ивань, Андреевка и армия на второй день операции наносит контрудар в общем направлении на Панская, Алексеевка — в основание участка прорыва врага. Если противник нанесет удар вдоль железной дороги Орел — Курск на Поныри, Золотухине, в этом случае 2-я танковая армия на второй день операции выходит в район Березовец, Ольховатка, Городище. 3-й танковый корпус занимает исходный район восточнее железной дороги, а 16-й танковый корпус — западнее железной дороги — оба на уровне 2-е Поныри. При этом один из корпусов принимает на себя удар противника, а второй занимает по отношению к главной группировке противника фланговое положение и наносит ей контрудар во фланг в направлении Барановский Лозовец. Наконец, в случае наступления врага в направлении Фатеж, [72] Курск, 16-й танковый корпус выдвигается на р. Снова и принимает на себя удар противника, а 3-й танковый корпус выходит в район Саборовка, Самодуровка, Кашара для перехода в наступление в направлении Пробуждение, Малахова, Троена.
По всем трем вариантам выход главных сил танковых корпусов 2-й танковой армии из района сосредоточения в исходные районы занимал 6 — 7 часов и оперативное развертывание армии заканчивалось через 8 — 10 часов после получения боевого приказа{88}.
Каждый корпус получал два маршрута для перехода в исходный район. Переход должен был осуществляться ночью, с расчетом прибытия к 10 час. следующего дня после начала атаки противника. Исходные районы для развертывания корпусов находились в 25 — 40 км от выжидательных.
9-й отдельный танковый корпус располагался в районе Цветово, Маслово, Суходоловка (15 км юго-западнее Курска) и имел задачу быть готовым к нанесению контрударов в случае прорыва противника с курско-орловского, или с льговско-рыльского, или же курско-белгородского направления{89}.
19-й отдельный танковый корпус сосредоточился в районе Любаж, Троицкое на тыловой армейской полосе обороны. В отличие от других танковых корпусов он должен был во взаимодействии со стрелковыми соединениями нанести короткие контрудары на случай вклинения противника в нашу оборону и создать благоприятные условия для развертывания резервов фронта.
Все танковые полки и бригады, входившие в состав армий, составляли подвижный резерв командующих армий, командиров стрелковых корпусов и дивизий. Как правило, они располагались на линии дивизионных резервов и готовы были к действиям по любому варианту в полосе дивизии или корпуса, которым были приданы. Основными задачами танкового резерва (за исключением танковых групп, выделенных в засады) являлось нанесение контратак во взаимодействии с общим и противотанковым резервами{90}.
В состав Воронежского фронта входили 1-я танковая армия, 2-й и 5-й отдельные гвардейские танковые корпуса, а также шесть отдельных танковых бригад, восемь отдельных танковых и три самоходно-артиллерийских полка в армиях. Во фронте к началу июля числилось до 1700 танков и самоходно-артиллерийских установок.
1-й танковой армии ставилась задача быть готовой к нанесению контрударов в четырех возможных [73] направлениях: Обоянь — Суджа, Обоянь — Ракитное, Обоянь — Белгород и Обоянь — Короча{91}. 5-й гвардейский танковый корпус, в зависимости от направления наступления противника, имел задачу наносить контрудары из района Вышней Ольшанки либо на Белгород, либо на Корочу, либо на Суджу. 2-й гвардейский танковый корпус должен был наносить контрудары из района Бехтеевки либо на Гостищево, либо на Белгород, либо на Волчанск. В соответствии с направлениями возможных ударов противника танковые войска располагались в следующих районах: 1-я танковая армия — в центре главной группировки фронта в районе Обоянь, при этом ее 3-й механизированный и 31-й танковый корпуса находились на тыловой армейской полосе обороны, а 6-й танковый корпус — за этой полосой; 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса занимали 1-й фронтовой рубеж в районе Корочи и Марьино.
В отличие от оперативного построения 2-й танковой армии, корпуса которой располагались за армейским оборонительным рубежом, два корпуса 1-й танковой армии занимали армейскую полосу. Это вызывалось необходимостью уже заранее усилить оборону наиболее важного белгородско-обоянского направления, которое прикрывали 6-я гвардейская и 40-я армии. Как и на Центральном фронте, входившие в состав армий танковые полки и бригады располагались на танкоопасных направлениях в боевых порядках стрелковых дивизий либо на второй полосе обороны с задачей огнем с места или контратаками на заранее спланированных направлениях отражать удары вклинившегося противника. Вместе с тем часть танков группами по 10 — 15 машин использовалась для усиления гарнизонов противотанковых опорных пунктов.
Были также заранее подготовлены запасные огневые позиции для танков, перегруппированных из глубины или с неатакованных участков фронта. Все это обеспечивало массированное применение огня на танкоопасных направлениях.
К началу оборонительной операции танковые соединения и части доукомплектовывались личным составом и боевой техникой. Укомплектованность их танками и САУ к началу июля видна на табл. 5.
Как видно из таблицы, количество танков во фронтах было примерно одинаковым. Большая часть их сосредоточивалась на возможных направлениях ударов противника. В полосе 48, 13 и 70-й армий находилось (с учетом 2-й танковой армии и 19-го отдельного танкового корпуса) до 1220 танков и САУ, или свыше 70 проц. имевшихся на Центральном фронте. По количеству танков в армиях особое положение занимала 13-я армия, в которой числилось наибольшее количество бронеединиц. Если средняя оперативная плотность танков в армиях была невысокой и составляла от 1 до 9 танков и САУ на 1 км. фронта, то в полосе 13-й армии она достигала 22 бронеединиц на 1 км. фронта (с учетом 2-й танковой армии). [74]
| Протяженность | Количество танков и САУ | Плотность | |||
| Армии | фронта в км. | танков | САУ | всего | на 1 км. фронта |
| Центральный фронт | |||||
| 48 я | 38 | 134 | 44 | 178 | 4,7 |
| 13-я | 32 | 223 | 47 | 270 | 8,9 |
| 70 я | 62 | 125 | - | 125 | 2,0 |
| 65-я | 82 | 124 | - | 124 | 1,5 |
| 60-я | 92 | 67 | - | 67 | 0,7 |
| 2-я танковая | - | 456 | - | 456 | - |
| Фронтовые части и соединения | - | 387 | - | 387 | - |
| Всего | 306 | 1516 | 91 | 1607 | 5,2 |
| Воронежский фронт | |||||
| 38-я | 80 | 150 | - | 150 | 1,9 |
| 40-я | 50 | 237 | - | 237 | 4,7 |
| 6-я гвардейская | 64 | 135 | 20 | 155 | 2,4 |
| 7-я гвардейская | 50 | 224 | 22 | 246 | 5,1 |
| 69-я | - | - | - | - | - |
| 1-я танковая | - | 542 | - | 542 | - |
| Фронтовые части и соединения | - | 369 | - | 369 | - |
| Всего | 244 | 1657 | 42 | 1699 | 6,1 |
На вероятных направлениях ударов противника были сосредоточены танковые войска и на Воронежском фронте. В полосе обороны 40-й армии, 6-й и 7-й гвардейских армий, с учетом 1-й танковой армии, 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, было сосредоточено свыше 1550 танков и САУ, или до 90 проц. имевшихся во фронте. Средняя оперативная плотность танков и САУ в армиях была сравнительно невысокой. Даже с учетом танковой армии и отдельных танковых корпусов она составляла в полосе обороны 40-й армии до 8 и 6-й гвардейской армии до 16 танков на 1 км. фронта. Объясняется это тем, что командующий фронтом ожидал наступления противника на более широком фронте. [75]
Как уже отмечалось, общее соотношение в танках и самоходных (штурмовых) орудиях под Курском было в пользу советских войск. Иная картина наблюдается при рассмотрении соотношения сил между первым эшелоном наступавшего противника и войсками Центрального и Воронежского фронтов, оборонявшимися в тактической зоне обороны на направлении главных ударов гитлеровцев. Противнику удалось создать превосходство в танках в полосе 13-й и правого фланга 70-й армий более чем двукратное, а в полосе 6-й гвардейской армии более чем шестикратное. Это позволило ему нанести достаточно сильный первоначальный удар по обороняющимся войскам.
7. Боевое использование авиации
К началу оборонительного сражения группировка нашей авиации под Курском состояла из 16-й воздушной армии Центрального фронта, 2-й воздушной армии Воронежского фронта,
5-й воздушной армии Степного военного округа. Кроме того, привлекались 17-я воздушная армия Юго-Западного фронта, часть сил авиации дальнего действия и ПВО страны{93}.
Соотношение авиации сторон показано в табл. 6.
Как видно из таблицы, наша авиация превосходила авиацию противника в истребителях в 1,8 и штурмовиках в 9 раз. Гитлеровскому командованию удалось создать превосходство лишь в дневных бомбардировщиках (2,4 : 1). Зато наша авиация абсолютно превосходила врага в ночных бомбардировщиках. С учетом сил 5-й воздушной армии (470 самолетов) общее превосходство еще более возрастало.
Наряду с численным превосходством наши самолеты по ряду показателей имели качественное превосходство над противником. Так, истребитель Ла-5 с мотором АШ-82ФН превосходил по горизонтальной скорости первоклассные истребители врага на 40 — 80 км. при высоте 2 — 4 тыс. м. Этот самолет имел лучшую горизонтальную и вертикальную маневренность на высоте 1000 — 5000 м. Советские бомбардировщики Ту-2 и Пе-2 не уступали однотипным самолетам противника по бомбовой нагрузке и вооружению и превосходили их по скорости. Следует, однако, иметь в виду, что в авиационных частях значительный процент составляли молодые летчики, не имевшие боевого опыта. [76]
| Род авиации | Орловско-курское направление | Белгородско-харьковское направление | Привлекалось на оба направления | Всего | |||||||||
| 16 ВА | авиация противника | Соотно-шение | 2 ВА | 17 ВА | всего | авиация противника | соотно-шение | АДД | авиация противника | советская авиация | авиация противника | соотно-шение | |
| Истребители | 455 | 195 | 2,3:1 | 389 | 218 | 607 | 405 | 1,5:1 | - | - | 1062 | 600 | 1,8:1 |
| Штурмовики | 241 | 40 | 6:1 | 276 | 383 | 659 | 60 | 11:1 | - | - | 900 | 100 | 9:1 |
| Бомбардировщики: | |||||||||||||
| дневные | 260 | 540 | 1 :2 | 172 | 70 | 242 | 460 | 1 : 1,9 | - | 200 | 502 | 1200 | 1 :2,4 |
| ночные | 74 | - | Абсол. | 34 | 64 | 98 | - | Абсол. | 320 | - | 492 | - | Абсол. |
| Разведчики | 4 | 118 | 1 :29 | 10 | - | 10 | 32 | 1:3,2 | - | - | 14 | 150 | 1:11 |
| Всего | 1034 | 893 | 1,1: 1 | 881 | 735 | 1616 | 957 | 1,6:1 | 320 | 200 | 2970 | 2050 | 1,4:1 |
В соответствии с намеченными вариантами обороны командующий 16-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. И. Руденко поставил задачи перед авиацией Центрального фронта. Важнейшими из них являлись: завоевать господство в воздухе; систематическими ударами бомбардировщиков и штурмовиков в период подготовки операции нарушить сосредоточение вражеских войск; в период занятия противником исходного положения для наступления основные усилия авиации направить на уничтожение живой силы и боевой техники врага. Всего на период занятия противником исходного положения для наступления было запланировано 2450 самолетовылетов.
Планом предусматривалось также использование авиации на период сражения за главную полосу обороны и на случай вклинения войск врага в нашу оборону. Основными задачами авиации в эти периоды являлись: уничтожение авиации противника в воздушных боях; уничтожение танков, артиллерии и мотопехоты врага действиями штурмовой и бомбардировочной авиации; воспрещение подхода резервов к району сражения; прикрытие войск на поле боя непрерывным патрулированием истребителей; поддержание войск при нанесении контрударов; ведение воздушной разведки{94}.
Всего в течение пяти суток оборонительной операции планировалось произвести 6130 самолето-вылетов при среднем боевом напряжении для дневной бомбардировочной авиации 2 самолето-вылета, штурмовой — 2,5, истребительной и ночной бомбардировочной — 3 самолето-вылета.
Аналогичные задачи перед авиацией Воронежского фронта поставил командующий 2-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский. Здесь для авиационной контрподготовки кроме 2-й воздушной армии привлекалась часть сил 17-й воздушной армии (командующий генерал В. А. Судец).
Планирование боевых действий авиации исходя из вариантов обороны способствовало организованному использованию авиационных соединений с момента перехода противника в наступление, облегчало управление авиацией и давало возможность сосредоточить основные усилия воздушных армий на выполнение главных задач. Для ввода в действие авиационных соединений по любому из вариантов обороны требовалось сообщить только условное наименование варианта и время начала операции. [78] В штабах обеих воздушных армий много внимания уделялось взаимодействию с сухопутными войсками, между воздушными армиями, с истребителями ПВО страны, авиацией дальнего действия, а также базированию авиации.
Ближайшие аэродромы находились на удалении: истребителей в 35 км, ночных бомбардировщиков в 35 — 40, штурмовиков в 60 — 70, дневных бомбардировщиков в 120 — 130 км от линии фронта{95}.
Как отмечают командующий и начальник штаба 16-й воздушной армии, базирование последней было очень выгодным, ибо оно позволяло без дополнительного аэродромного маневра действовать как на орловско-курском, так и на белгородско-харьковском направлениях. Поэтому при необходимости 16-я воздушная армия могла усилить удар соседней 2-й воздушной армии или, наоборот, получить помощь от нее. Все это и было предусмотрено планом взаимодействия.
Большая работа проводилась по дезориентации противника. Только в одной 2-й воздушной армии было оборудовано 17 ложных аэродромов, на которых установлено 158 макетов. Противник принимал их за действительные и неоднократно подвергал бомбардировкам{96}. Так, например, в июне из 35 вражеских налетов 29 было произведено на ложные аэродромы, при этом многие из них атаковались по нескольку раз.
Координацию действий авиационных объединений осуществляли командующий Военно-Воздушными Силами Красной Армии маршал авиации А. А. Новиков и его заместители генералы Г. А. Ворожейкин и С. А. Худяков.
8. Обеспечение стыков и флангов
Большое внимание в штабах Центрального и Воронежского фронтов уделялось прочному обеспечению стыков и флангов. В разрабатываемых ими планах указывались ответственные за стыки соединения и части, направления контратак, мероприятия по инженерному обеспечению, сигналы взаимодействия и т. д.
Контроль за выполнением плана обеспечения стыков возлагался на специально создаваемые фронтовые и армейские комиссии, которые вели работу в войсках непосредственно на местности.
Основой обеспечения каждого стыка являлись мощный огонь орудий и минометов, инженерно-минные заграждения и контрудары танков и пехоты.
Так, стык между Воронежским и Юго-Западным фронтами (7-й гвардейской и 57-й армиями) обеспечивался 15-й и 36-й гвардейскими стрелковыми дивизиями, 27-й гвардейской танковой [79] бригадой, отдельным дивизионом бронепоездов, подвижным противотанковым резервом (один танковый и один истребительно-противотанковый артиллерийский полки, одна инженерная рота) и четырьмя артиллерийскими полками (от 7-й гвардейской армии). На 57-ю армию возлагалась задача прикрывать артиллерийским огнем наиболее важные районы, а одной стрелковой дивизии и истребительной бригаде было приказано подготовить контрудары на наиболее вероятных направлениях наступления противника. Ответственность за стык фронтов возлагалась на 24-й гвардейский стрелковый корпус 7-й гвардейской армии Воронежского фронта.
В результате обеспечения стыка все возможные переправы через р. Сев. Донец и выходы из леса на его западном берегу были прикрыты плотным огнем орудий и минометов. Танкодоступные направления надежно прикрывались сплошными минными полями. На стыке фронтов (южнее Волчанска) смежными дивизиями были подготовлены сильные противотанковые районы, обеспечивавшие успешное проведение контрударов.
Стык между Центральным и Брянским фронтами прикрывался левофланговой 41-й стрелковой дивизией 3-й армии Брянского фронта, усиленной артиллерийским и танковым полками, и 73-й стрелковой дивизией, усиленной артиллерийским полком и двумя артиллерийскими дивизионами от 48-й армии Центрального фронта.
Особое значение придавалось стыкам между армиями, в полосе которых ожидалось наступление противника. Так, стык между 6-й и 7-й гвардейскими армиями Воронежского фронта обеспечивался четырьмя стрелковыми дивизиями (375-я и 81-я гвардейская в первом эшелоне и 89-я и 73-я гвардейские во втором эшелоне). Для обеспечения стыка 6-я гвардейская армия выделила три артиллерийских и два минометных полка, а 7-я гвардейская армия — три артиллерийских и один минометный полк. Всего же привлекалось девять артиллерийских и минометных полков (24 артиллерийских и минометных дивизиона). Помимо этого для обеспечения стыка привлекались артиллерия и танки противотанковых опорных пунктов 375-й и 81-й гвардейской стрелковых дивизий. Это позволяло создать сплошную зону перекрестного огня перед фронтом и в глубине.
Принятые меры по обеспечению стыков намного повышали степень сопротивляемости наших войск.
9. Организация взаимодействия и управления
Командование фронтов и армий и их штабы большое внимание уделяли организации взаимодействия и управления войсками. Взаимодействие между фронтами организовывалось прежде всего по линии надежного обеспечения стыков, а также [80] использования авиации в интересах соседнего фронта. Внутри фронтов взаимодействие организовывалось между армиями, родами войск и авиацией.
Основными органами управления являлись штабы, в работе которых соблюдалась строгая военная тайна. Штабы Центрального и Воронежского фронтов заранее разработали планы обороны, которые послужили основой управления войсками. В этих планах были определены наиболее вероятные направления ударов противника, участвующие в контрударах соединения, их задачи и районы расположения, рубежи развертывания для наступления, маршруты и время занятия исходных рубежей.
На основе фронтового плана обороны были разработаны соответствующие планы в штабах армий. К планам прилагались необходимые документы, в том числе приказы, плановые таблицы боя, схемы движения, переговорные таблицы и др.
Оперативные планы доводились до исполнителей чаще всего путем вызова командующих армиями или командиров соединений в вышестоящие штабы, где им лично по карте ставились задачи. После этого штабами фронтов (армий) высылались выписки из плана обороны с картой, на которой наносились задачи данной армии (соединения).
Иногда командующие армиями сами выезжали в нижестоящие штабы и лично ставили задачи командирам корпусов и дивизий, оборонявшихся на главном направлении. В дальнейшем все необходимые указания во исполнение плана отдавались в виде частных боевых приказов. Важнейшее внимание уделялось контролю исполнения и практической помощи войскам. Контроль осуществлялся путем закрепления за соединениями офицеров штаба, которые значительную часть времени находились в войсках. Практиковались личные выезды на места командующих армиями, начальников штабов, высылка в войска авторитетных комиссий, руководство занятиями с офицерским составом и штабами по практической отработке на местности вариантов контрударов и другие методы. Все это позволяло командованию быть в курсе всех работ в войсках, знать истинные их нужды и оказывать им своевременную помощь.
Управление войсками опиралось на широко развернутую сеть командных и наблюдательных пунктов. Во фронтах кроме основного командного пункта имелось от одного (Центральный фронт) до трех (Воронежский фронт) вспомогательных пунктов управления (ВПУ). Командующие армиями наряду с основным командным пунктом имели по одному запасному, один-два вспомогательных пункта управления и по три-четыре наблюдательных пункта, В корпусах и дивизиях было по одному основному, одному запасному командному и по одному наблюдательному пункту. У командиров [81] полков и батальонов имелись один основной командный пункт и один наблюдательный.
Органы управления командующих артиллерией, авиацией, танковыми войсками располагались, как правило, в пределах общевойскового командного пункта, а сами командующие находились в непосредственном общении с командующими фронтами (армиями). Так, например, на командном пункте 13-й армии постоянно находился заместитель командующего 16-й воздушной армией с небольшой оперативной группой, которая поддерживала связь со штабом воздушной армии.
Удаление командных пунктов от переднего края составляло: в стрелковом батальоне 0,5 — 1 км; в стрелковом полку 1,5 — 3 км; в стрелковой дивизии 3 — 4 км; в стрелковом корпусе 4 — 8 км; в армии 11 — 25 км, за исключением КП 13-й армии, который располагался в 28 км за тыловой оборонительной полосой, что объяснялось глубоким эшелонированием обороны армии. И наконец, командные пункты фронтов находились в пределах фронтовых оборонительных рубежей на расстоянии 50 — 55 км от переднего края обороны. Как правило, командные пункты размещались в лесах, оврагах и других естественных укрытиях.
К началу оборонительного сражения основными средствами связи были проводные — телеграф и телефон, которые дублировались самолетами, автомашинами, мотоциклами, конными и пешими посыльными.
Проводная связь оборудовалась по следующей схеме. В штабах фронтов и армий она строилась по оси с широким применением узлов связи. Это позволяло иметь связь с каждым соединением по нескольким каналам и одновременно экономить, средства связи. Запасные командные пункты имели прямую связь с основными, что обеспечивало бесперебойность связи при переносе управления с основного на запасные командные пункты.
Проводные средства связи в дивизии прокладывались по направлениям, при этом штабы полков непосредственной связи между собой не имели, а осуществляли ее через узлы связи дивизий.
Заблаговременная прокладка основных линий связи и надежная их маскировка обеспечили высокую устойчивость в работе проводных средств связи. Достаточно, например, указать, что в 13-й армии в период наиболее ожесточенных оборонительных сражений не наблюдалось случаев перерыва в работе более чем на 15 — 20 минут.
Радиосвязь в период подготовки оборонительной операции осуществлялась в чрезвычайно ограниченных масштабах, а оперативные переговоры категорически запрещались.
При организации радиосвязи особое внимание уделялось возможности обмена переговорами не только с подчиненными
штабами, но и с приданными войсками и вышестоящими штабами. Поэтому радиосвязь армий входила в сеть командования, а также в сеть взаимодействия. Большую роль в обороне под Курском играли специальные группы радиостанций на двух-трех автомашинах, главным образом на вездеходах. С их помощью командующий армией мог из любого пункта установить связь со штабами фронта; корпусов и дивизий.
Важное место занимали подвижные средства связи, которые закреплялись по направлениям и использовались через полевые почтовые станции. Большое внимание было уделено широкому использованию обходных путей связи. В целом к началу оборонительного сражения была создана безотказно действующая связь, которая могла обеспечить управление войсками при любом варианте их действий, согласно плану обороны.
Более того, при планировании и организации связи учитывались не только потребности обороны, но и последующий переход армий в контрнаступление. Много творческих сил и энергии в организацию связи, подготовку личного состава войск связи к предстоящим боям отдали начальник связи Центрального фронта генерал П. Я. Максименко, начальник связи Воронежского фронта генерал А. Ф. Новиницкий и начальник связи Степного округа генерал Н. С. Матвеев.
10. Организация тыла и материально-техническое обеспечение операции
Перед органами тыла были поставлены задачи: накопить на складах и подвезти к войскам боеприпасы, горючее, продовольствие и другие материальные средства; обеспечить транспортом перегруппировку войск, производившуюся перед Курской битвой; восстановить разрушенные противником дороги, мосты, железнодорожные узлы; подготовить медицинские учреждения; осуществить эвакуацию раненых и больных в тыл страны; провести среди местного населения необходимые санитарные мероприятия, предупреждающие возможность возникновения эпидемических заболеваний. Помимо этого органы тыла помогали населению освобожденных районов восстанавливать хозяйство и создавать необходимые условия для жизни и деятельности советских людей.
При размещении тыловых частей и учреждений характерным являлось стремление приблизить их к войскам. Удаление основных фронтовых складов от войск составляло 100 — 250км, полевых баз большинства армий Центрального и Воронежского фронтов — 30 — 80 км. Кроме того, в 30 — 40 км от линии фронта открывались отделения армейских складов. На Центральном фронте была приближена в район Курска, Фатежа и Золотухине часть фронтовых складов, медицинских и ремонтно-эвакуационных частей и учреждений, Заместитель командующего Центральным фронтом по тылу генерал Н. А. Антипенко в своих воспоминаниях пишет:
«Это решение повлекло за собой ряд крупных практических мероприятий. Если раньше мы выкладывали на огневые позиции артиллерии полтора-два боевых комплекта снарядов, то на Курской дуге по целому ряду калибров было выложено на землю у орудий до пяти боевых комплектов. Это имело исключительно важное значение. Наша пехота в морально-политическом отношении была готова стоять насмерть, но пехота знает, что ее самоотверженность и отвага приводят к успеху в том случае, если артиллерия, «бог войны», безотказно ее поддерживает, т. е. когда, кроме высокого духа, войска имеют в достаточном количестве боеприпасы... Отрицательно сказался бы на оборонительном сражении, особенно в период нанесения контрудара и перехода в контрнаступление, недостаток горючего и продовольствия, неизбежный, если бы мы не разместили максимум того и другого в непосредственной близости к войскам.Весь последующий ход событий подтвердил правильность решения командования Центрального фронта»{97}.
К началу операции фронты имели по 3 — 4 фронтовые военно-автомобильные дороги, а армии по 2 — 3 дороги.
Для подвоза материальных средств по грунту Центральный фронт имел 10, Воронежский 7 и Степной 6 автомобильных батальонов. В каждой армии было от одного до трех автомобильных батальонов. Общая грузоподъемность фронтового и армейского автотранспорта составляла: Центральный фронт — 6300, Воронежский — 5900 и Степной фронт — 2500 т. По сравнению с битвой под Сталинградом эти данные свидетельствуют о значительном увеличении автомобильного транспорта для подвоза материальных средств.
Многое было сделано по обеспечению оборонительной операции железнодорожным транспортом. К началу битвы основные железнодорожные коммуникации, пункты водоснабжения, связь и другие объекты были полностью восстановлены.
Особое внимание уделялось увеличению пропускной способности железнодорожного участка Касторное — Курск, на который базировались оба фронта. Враг проводил систематические налеты на этот участок, но он быстро восстанавливался железнодорожными частями. Большую роль для снабжения войск Воронежского фронта сыграли построенные трудящимися прифронтовых районов участок железной дороги Старый Оскол — Ржава и новая обходная железнодорожная линия вокруг Курского узла; пропуск поездов как в сторону Льгова, так и в сторону Белгорода значительно ускорился.
Сосредоточение огромного количества войск и боевой техники, [84] а также большой масштаб инженерной подготовки оборонительных рубежей предопределили, в свою очередь, колоссальный объем перевозок. По планам центральных органов фронтам в район Курской дуги было подвезено 3572 эшелона (171789 вагонов), в том числе 1410 эшелонов с артиллерией, танками, частями РВГК и около 150 тыс. вагонов с материальными средствами.
Войска Центрального и Воронежского фронтов к началу июля 1943 г. имели: боеприпасов — от 2 до 5 боевых комплектов, автобензина — от 3,4 до 5,8 заправки, дизельного топлива — от 2,5 до 9,1 заправки, продовольствия — 20 — 33,6 суто-дачи. Около 80 проц. боеприпасов и основных запасов горючего находилось в частях и соединениях. В армиях, оборонявшихся на главных направлениях, запасы на огневых позициях артиллерии достигали 2 — 3 боевых комплектов{98}.
Доставляемые в войска материальные средства эшелонировались и размещались так, чтобы наиболее полно обеспечить армии, против которых были нацелены главные удары врага.
Несмотря на огромное сосредоточение боеприпасов во фронтах, их все же хватало лишь на первые дни боя. Особенно недостаточно были обеспечены войска 45- и 57-мм выстрелами противотанковой артиллерии и 76-мм выстрелами полковой артиллерии, т. е. калибрами, которые крайне необходимы против танков врага.
Лучше дело обстояло с горючим и продовольствием.
Особой заботой командования, политических и партийных органов являлось обеспечение воинов питанием. Войска получали разнообразный ассортимент продуктов, качественную и калорийную пищу.
Улучшилось вещевое снабжение: в течение апреля — мая весь личный состав получил новое летнее обмундирование хорошего качества. Все это способствовало повышению боеспособности войск, поднятию морального духа личного состава.
Основное внимание медицинской службы было направлено на лечение больных и раненых в границах фронтов с сокращением эвакуации их в тыл страны. К началу оборонительного сражения госпитальная база Центрального фронта имела 57 300 коек и госпитальная база армий — 27 300; госпитальная база Воронежского фронта — 61 800 коек и госпитальная база армий — 32 800{99}.
В апреле — мае основные медицинские учреждения были освобождены от раненых и больных, подтянуты в назначенные им районы, приближены к войскам и имели достаточное количество свободных коек. [85]
Успешно решены были задачи по предупреждению инфекционных заболеваний. В течение апреля, мая и июня всему личному составу были сделаны прививки. Медицинские работники принимали меры, чтобы подобных заболеваний не было и у местного населения.
Одновременно с обеспечением материальными средствами войск Центрального и Воронежского фронтов подвозились боеприпасы, горючее, продовольствие и в войска Степного военного округа.
Огромный труд и энергию по обеспечению войск всем необходимым для боя вложили начальники тылов фронтов: Центрального — генерал Н. А. Антипенко, Воронежского — генерал В. Н. Власов и Степного военного округа — генерал В. И. Вострухов.
11. Боевая подготовка войск
В ходе боевой подготовки офицерского состава первостепенное внимание обращалось на организацию всех видов огня в обороне, на осуществление маневра огневыми средствами, вторыми эшелонами и резервами в процессе оборонительного сражения.
В штабах основное внимание уделялось изучению трех вопросов: отработке функциональных обязанностей офицеров штаба, составлению боевой документации и привитию офицерам твердых навыков пользования скрытыми методами управления войсками. Документация проверялась на учениях в войсках.
При подготовке к обороне стрелковых войск главное внимание обращалось на преодоление танкобоязни. Обучение пехоты велось на специально оборудованных учебных полях, расположенных в 6 — 7 км от переднего края обороны. Бойцы обучались в совершенстве владеть противотанковым ружьем, противотанковой гранатой, бутылкой с горючей смесью, а также тренировались в отсечении наступавшей за танками пехоты противника и уничтожении ее. Для выработки стойкости в обороне через занятые войсками окопы пропускались танки Т-34, которые, двигаясь в различных направлениях, проутюживали окопы. Это убеждало бойцов, что танк не страшен, если окопы хорошо подготовлены, а оружие пехотинцев в готовности{100}.
Для сколачивания рот и батальонов были отработаны темы: «Отражение танковой атаки противника», «Уничтожение пехоты противника, вклинившейся в передний край обороны», «Отход и занятие батальоном промежуточного оборонительного [86] рубежа», «Контратаки против пехоты, следующей за танками», «Бой в окружении» и другие.
При обучении войск борьбе с танками противника широко использовались ранее захваченные в бою гитлеровские танки «тигр». Бойцы сами определяли наиболее уязвимые места этих машин.
Усиленно готовились к предстоящим боям и артиллеристы. Они обучались на специально созданных полигонах, оборудованных движущимися танками — макетами. В порядке очередности пушечные батареи полков выводились на полигоны, где проводились боевые стрельбы по танкам прямой наводкой. Для борьбы с новыми танками и самоходными установками противника типа «тигр», «пантера» и «фердинанд» изучались их тактико-технические данные и определялись уязвимые места.
При обучении артиллерийских частей широко практиковалась смена огневых позиций батареями и дивизионами, а также переходы их с одного рубежа на другой согласно плану обороны. Занятия по таким темам проводились в ночное время. Для привития навыков управления огнем в масштабе армий были организованы сборы офицеров-артиллеристов. Здесь же изучались новые образцы снарядов, полученных на вооружение артиллерии.
Усиленная боевая подготовка проводилась и в зенитных частях. Расчеты орудий тренировались в умении быстро открывать огонь по самолетам, а также переходить от стрельбы по воздушной цели к стрельбе по вражеским танкам.
Командиры танковых частей и соединений и их штабы совместно с командирами и штабами общевойсковых, артиллерийских, инженерных и авиационных частей и соединений провели совместные учения, на которых сначала были проиграны на картах, а затем отработаны на местности возможные варианты нанесения контрударов и контратак. Для этого части или соединения ночью поднимались по тревоге и форсированным маршем по заранее указанным маршрутам выдвигались в намеченный район, где и приступали к оборудованию своих позиций.
Экипажи танков тренировались вести меткий огонь из танка, укрытого в окопе, быстро и скрытно менять свою позицию, смело выходить при удобном случае из окопа и производить атаку противника. На занятиях значительное место отводилось взаимозаменяемости в экипажах.
Усиленная боевая подготовка проводилась и в военно-воздушных силах. Учебно-боевые полеты проводились почти ежедневно. Так, в 16-й воздушной армии за период апрель — июнь был произведен 24 181 учебно-боевой самолето-вылет, во 2-й воздушной армии за апрель и май — 6104 самолето-вылета. На занятиях с летным и техническим составом изучались [87] новая авиационная техника, тактика ВВС в обороне и наступлении, штурманское и воздушно-стрелковое дело, а также порядок взаимодействия истребителей с бомбардировщиками и штурмовиками.
Широкое распространение получили летно-технические конференции, на которых изучались такие вопросы, как действия летчиков при отражении массированных налетов авиации противника, противозенитный маневр, взаимодействие и ряд других. В основу боевой подготовки частей и соединений ВВС был положен накопленный опыт.
Личный состав инженерных войск обучался устанавливать противотанковые мины, бутылочные поля, применять в качестве мин трофейные снаряды, пользоваться миноискателями и щупами. Вновь сформированные подвижные отряды заграждений и саперные подразделения совместно с танками обучались постановке минных заграждений на путях движения танков противника.
Кроме того, с бойцами и офицерами всех родов войск проводились регулярные занятия по химической защите. Заблаговременно были оборудованы площадки для дегазации оружия, техники и обмундирования. Войска ежедневно тренировались в обращении с противогазами. Значительная часть личного состава частей и соединений прошла химическое окуривание.
12. Партийно-политическая работа
Возглавляя самоотверженную борьбу советского народа против немецко-фашистских захватчиков, Коммунистическая партия особое внимание уделяла идеологической работе на фронте, воспитанию советских воинов в духе беззаветной преданности своей социалистической Родине и готовности до последнего дыхания бороться за ее честь, свободу и независимость. Партия при этом руководствовалась бессмертными указаниями В. И. Ленина о том, что «во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь»{101}.
К началу Курской битвы ЦКВКП(б) принял меры по улучшению партийно-политической работы в войсках. Жизнь показала, что на третьем году войны структура фронтовых партийных и комсомольских организаций перестала отвечать возросшим требованиям партийно-политической работы. Многие коммунисты и политработники обращались в ЦК и Главное политическое управление с предложениями и пожеланиями об улучшении структуры армейских партийных организаций. Высказывались предложения иметь первичные партийные организации не в полках, а в батальонах, что позволило бы [88] оперативнее руководить партийной и политико-воспитательной работой в ротах, батареях и равных им подразделениях. Кроме того, предлагалось усилить роль военной печати.
Учитывая эти пожелания, ЦК ВКП(б) 24 мая 1943 г. принял постановление «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет»{102}.
В этом постановлении предусматривалось создание первичных партийных организаций в батальонах, дивизионах и равных им подразделениях вместо полковых. Взамен избираемых секретарей парторганизаций вводился институт назначаемых парторгов полков, батальонов и рот. Такая форма руководства больше отвечала требованиям военной обстановки. Партийное бюро батальона, находясь ближе к коммунистам, беспартийным бойцам, командирам, могло более конкретно руководить ротными организациями, активизировать их деятельность.
В результате реорганизации в армии и флоте было создано свыше 20 тыс. новых партийных организаций. К концу года в вооруженных силах насчитывалось более 60 тыс. первичных партийных организаций, объединявших свыше 2700 тыс. коммунистов{103}. На Центральном фронте было создано 1612 батальонных первичных организаций, на Воронежском фронте — 1242{104}. На партийную работу пришли в большинстве своем молодые и энергичные коммунисты. Партийная работа оживилась, политическая и боевая активность коммунистов и их влияние на беспартийных возросли.
По такому же принципу перестроилась и работа комсомольских организаций армии и флота. Под руководством политорганов и партийных организаций они усилили свое влияние на молодых воинов. Возросло число первичных комсомольских организаций. Если в конце 1942 г. их насчитывалось свыше 32 тыс., то к концу 1943 г. — более 55 тыс., объединявших свыше 2370 тыс. комсомольцев{105}.
Одновременно Центральный Комитет партии потребовал от Главного политического управления Красной Армии повысить роль фронтовых, армейских и дивизионных газет в политическом, военном и культурном воспитании личного состава Красной Армии.
Политорганы армии и флота значительно расширили сеть газет и улучшили их содержание. Всего в 1943 г. в Красной [89] Армии и Флоте было создано более 150 новых газет. В действующей армии выходило почти 130 газет ежедневно и более 600 три раза в неделю. Общий разовый тираж их составлял свыше 3 млн. экземпляров{106}.
«Газета на войне — отмечал известный советский писатель П. Павленко, — теперь необходима, как автомат, как граната, она тот обязательный паек духовной пищи, тот неприкосновенный запас бодрости, без которого советский солдат не обходился в самые безрадостные часы тяжелых боевых испытаний»{107}.
Как правило, в каждом фронте выходили фронтовая газета на русском и двух-трех языках народов СССР, 4 — 7 армейских, 10 — 12 корпусных и 45 — 50 дивизионных и им равных газет. Ежедневный тираж на каждом фронте составлял до 400 — 500 тыс. экземпляров. В печати разъяснялась внутренняя и внешняя политика Коммунистической партии, освещались события на фронте и в тылу, показывались будни фронтовой жизни, разъяснялись задачи советских воинов в обороне и в условиях перехода К наступательным действиям, пропагандировался опыт лучших бойцов и командиров.
Печатное слово несло в войска идеи партии. Газета стала другом и советчиком бойцов и командиров, помогая им в окопе и землянке в короткий срок пройти курс военной и политической учебы.
В этот же день, 24 мая 1943 г.,- состоялось решение ГКО «Об упразднении института заместителей командиров рот (и равных им подразделений) по политчасти». Это постановление отражало рост командных кадров в политическом и военном отношении. Большинство командиров стали подлинными мастерами своего дела, научились сочетать личную отвагу и мужество с умением руководить войсками на поле боя, приобрели навыки в воспитании подчиненных. Освободившиеся политработники после переподготовки направлялись на командную работу, в результате чего армия пополнилась командным составом с большим опытом партийно-политической работы. Многие из них в дальнейшем стали грамотными командирами соединений и частей.
В отличие от оборонительных операций предшествующего периода Великой Отечественной войны преднамеренная оборона под Курском наложила свой отпечаток на формы и методы партийно-политической работы в войсках. Она должна была обеспечить выполнение главной задачи войск — создать непреодолимую оборону и отразить танки врага, являвшиеся ударной силой гитлеровцев. Вот почему в центре внимания [90] политорганов были вопросы подготовки личного состава к тяжелым оборонительным и наступательным боям.
В соединениях прошли собрания партийного актива, на которых обобщался опыт предшествующих боев и обсуждались задачи коммунистов в боевой подготовке и создании прочной и непреодолимой обороны. По этим же вопросам прошли собрания в первичных партийных и комсомольских организациях, им были посвящены также собрания личного состава в частях и подразделениях.
Работу низовых партийных организаций в Курской битве можно представить на примере 8-й стрелковой роты 6-й гвардейской стрелковой дивизии 13-й армии. Перед боем парторг Серебренников вместе с командиром роты расставили коммунистов так, чтобы на всех участках обеспечить партийное влияние на ход боя. Было проведено партийное собрание роты, которое посвящалось изучению обращения Военного совета армии, призывавшего дать решительный отпор врагу.
Партийное собрание было недолгим. Коммунисты в своих выступлениях еще раз продемонстрировали непреклонную решимость к борьбе с врагом, свою готовность умереть, но не дать гитлеровцам пройти через оборонительный рубеж. В резолюции было кратко записано:
«Коммунисты клянутся с честью выполнить приказ Военного совета, наказ Родины. Враг не должен пройти и не пройдет там, где сражаются коммунисты. Собрание обязывает каждого члена и кандидата партии личным примером воодушевлять личный состав на решительную борьбу с врагом, на героические подвиги. Наш девиз в обороне — стоять насмерть, отстоять рубежи или умереть со славой»{108}.
Через непродолжительное время решение партийного собрания знали все бойцы.
Политические занятия с солдатами и сержантами отражали задачи момента. На них изучались такие темы, как «Смелому и умелому бойцу танки не страшны», «Непрерывно совершенствовать оборону и стойко оборонять занятые рубежи», «Высоко держать и хранить боевое Знамя части — символ чести и славы» и другие.
Исход предстоящих боев зависел от стойкости и мужества бойцов и их умения вести борьбу с вражескими танками. Учитывая это, военные советы и политорганы армий организовали сборы лучших истребителей танков. На них бывалые воины делились боевым опытом, который затем популяризировался в газетах, памятках, листовках и в устной пропаганде. Специальные плакаты «Уязвимые места немецких танков «тигр» вывешивались во всех дзотах и блиндажах. «Здесь же на больших листах фанеры давались советы, как поражать немецкие танки. [91]
Особое внимание уделялось молодому пополнению, призванному из освобожденных районов Курской, Воронежской, Харьковской и других областей. В запасные полки к молодым бойцам направлялись наиболее подготовленные командиры и политработники. Они, как правило, привлекали к себе в помощь бывалых воинов, ветеранов и героев боев, которые делились своим боевым опытом.
Командиры и политорганы не упускали из виду вопросы быта и материального обеспечения войск. Принимались все меры к тому, чтобы бойцы своевременно получали вкусную и разнообразную пищу, положенное снаряжение и обмундирование.
С приближением начала наступления противника возрастала роль разведки, и политорганы конкретнее стали заниматься разведподразделениями. Обращалось прежде всего внимание на то, чтобы в каждую группу отправляемых на задание разведчиков входили коммунисты и комсомольцы. Широкое распространение получили слеты разведчиков в армиях, на которых лучшие воины делились боевым опытом. Все разведподразделения доукомплектовывались личным составом, с высокой партийно-комсомольской прослойкой. Проведение большой воспитательной работы в разведподразделениях дало свои результаты. Уже в мае и июне пленных было захвачено в два с лишним раза больше, чем в предшествующие месяцы. Это позволило командованию иметь более полные данные о планах противника и его группировке в полосах фронтов.
Агитационно-пропагандистская работа в войсках была направлена на выполнение приказа командования — создать непреодолимую для врага оборону, стойко удерживать занимаемые рубежи. В зависимости от условий формы и методы ее были различные. Так, на переднем крае проводились с солдатами и сержантами индивидуальные беседы. Доклады, митинги и беседы чаще всего практиковались в тыловых районах сосредоточения войск.
Агитаторами выдвигались наиболее авторитетные и политически развитые воины, отличившиеся в боях с врагом. В каждой дивизии имелось 400 — 450 агитаторов, из которых 80 — 90 проц. составляли коммунисты и комсомольцы. С лекциями и инструктивными докладами перед ними выступали работники политуправлений фронтов и политотделов армий. Широко практиковались семинары и совещания при политотделах армий, корпусов и дивизий.
К агитационно-пропагандистской работе привлекались и командиры. На специальных семинарах офицерский состав обучался искусству агитационно-пропагандистской работы, политическому воспитанию личного состава. Одновременно проявлялась забота о повышении военных и политических знаний политработников. [92]
Как уже отмечалось, во всех партийно-политических мероприятиях видная роль принадлежала фронтовой, армейской и дивизионной печати. Газеты изо дня в день освещали опыт боев, пропагандировали подвиги истребителей танков и давали советы, как вести огонь по танкам и самолетам противника. Например, политуправление Центрального фронта до 1 июля издало свыше 100 бюллетеней, популяризирующих лучших разведчиков, бронебойщиков, артиллеристов, саперов, танкистов. Была издана серия памяток: «Памятка по борьбе с танками «тигр», «Памятка бронебойщику», «Памятка гранатометчику» и другие.
Большое воспитательное значение имело ознакомление личного состава, и в первую очередь молодого пополнения, с боевыми традициями части и соединения. Вся эта работа способствовала воспитанию у молодых солдат любви к своей части и верности ее Знамени. В результате многие бойцы после госпиталя просили направить их только в ту часть, в которой они сражались.
В период подготовки к Курской битве еще больше возросла роль военных советов фронтов и армий. Будучи представительными коллегиальными органами, военные советы твердо проводили в жизнь линию партии, руководили работой политических органов, партийных и комсомольских организаций, идейно-политическим воспитанием личного состава, проявляли постоянную заботу о материально-техническом обеспечении войск.
Обращения военных советов играли весьма существенную роль в создании высокого морального духа в войсках. В яркой и доходчивой форме в них излагались требования и призывы Коммунистической партии, формулировались цели операции, вселялась уверенность в неизбежном разгроме врага. Огромную работу по воспитанию войск проводили члены военных советов фронтов и армий генералы И. З. Сусайков, К. Ф. Телегин, М. А. Козлов, К. В. Крайнюков, А. А, Епишев, П. М. Латышев, Н. К. Попель, Н. А. Радецкий, Н. Н. Савкою, З. Т. Сердюк, П. И. Крайнов и другие.
В связи с тем что в ходе зимней кампании 1942/48 г. в войсках Центрального и Воронежского фронтов многие коммунисты вышли из строя, политорганы и партийные организации развернули работу по приему в партию лучших воинов. Тысячи солдат и офицеров вступали в ее ряды, выражая этим свою беззаветную преданность партии и народу. Так, в июне парторганизации Центрального фронта приняли в партию 13697 человек, Западного фронта — 14951, Воронежского фронта — 9097 человек{109}.
К началу Курской битвы в составе Воронежского фронта [93] было около 100 тыс. коммунистов и свыше 114 тыс. комсомольцев, в войсках Центрального фронта — 120 тыс. коммунистов и 132 тыс. комсомольцев. С учетом войск Степного, Брянского и Западного фронтов общее количество коммунистов и комсомольцев в пяти фронтах к началу Курской битвы составляло свыше миллиона человек. В среднем на каждую первичную организацию приходилось свыше 25 коммунистов{110}. В каждой стрелковой роте и артиллерийской батарее имелись полнокровные партийные организации, состоявшие из 10 — 12 и более коммунистов, и боевые комсомольские организации с числом членов ВЛКСМ от 15 до 20 человек{111}. Коммунисты и комсомольцы фронтов являлись огромной силой.
В итоге многогранной и целеустремленной партийно-политической работы личный состав фронтов был подготовлен к отражению вражеского наступления.
13. Соотношение сил к началу сражения
За три месяца стратегической паузы (апрель — июнь 1943 г.) состав действующей Красной Армии возрос до 6,4 млн. человек, 98,8 тыс. орудий и минометов, 2172 боевых установок полевой реактивной артиллерии на автомашинах, 9580 танков и самоходно-артиллерийских установок, 8290 боевых самолетов и 314 боевых кораблей основного класса. Ставка Верховного Главнокомандования значительно усилила войска Центрального и Воронежского фронтов. Количество войск в обоих фронтах выросло более чем на 379 тыс. человек. За это же время число танков и самоходно-артиллерийских установок увеличилось почти на 2000 бронеединиц.
Общее соотношение сил в районе Курского выступа к началу июля 1943 г. показано в табл. 7.
Из таблицы видно, что Центральный и Воронежский фронты превосходили противника в личном составе в 1,4 раза, в орудиях и минометах — почти в 2 раза. Превосходили они также в танках и авиации.
Как уже указывалось выше, к востоку от Курского выступа были сосредоточены крупные стратегические резервы, объединенные в Степной военный округ. С учётом его войск наше превосходство над противником значительно возрастало. Это создавало благоприятные условия не только для успешного проведения оборонительной операции, но и для последующего перехода в контрнаступление с целью полного разгрома ударных группировок гитлеровских войск. [94]
| Наименование сил и средств | Войска Центрального и Воронежского фронтов | Войска противника (9-я и 2-я армии группы армий «Центр», 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф» группы армий «Юг"){~1} | Соотношение сил |
| Всего людей | 1337166 | Около 900000 | 1,4 : 1 |
| Людей в боевых частях | До 977 000 | Около 570000 | 1,-7 : 1 |
| Орудий и минометов | 19 306 | До 10 000 | 1,9 : 1 |
| Танков и САУ (штурмовых орудий) | 3306 | Около 2700 | 1,2 : 1 |
| Боевых самолетов | 2650{~2} | Свыше 2000 | 1,3 : 1 |
Командование Центрального и Воронежского фронтов, учитывая вероятные направления предстоящих ударов противника, особое внимание уделило созданию прочной обороны на орловско-курском и белгородско-курском направлениях. Здесь в первую очередь возводились фортификационные сооружения, строились противотанковые и противопехотные препятствия, создавались наибольшие оперативные плотности войск и боевой техники. Противнику удалось создать здесь лишь временное превосходство в силах. А с вводом в сражение наших вторых эшелонов гитлеровцы лишались и этого превосходства.
14. Помощь населения прифронтовых районов
Трудящиеся Орловской, Воронежской, Курской, Сумской и Харьковской областей готовы были отдать все силы, чтобы враг больше не вернулся на их родную землю и как можно быстрее был изгнан из пределов нашей Родины.
Командование могло полностью положиться на трудящихся этих областей, когда ставило перед ними такие задачи, как строительство оборонительных рубежей в районе Курского выступа, восстановление разрушенных путей сообщения, ремонт и восстановление дорог и т. д.
В ходе организации работ возникали большие трудности: недоставало инструментов и строительных материалов, нелегко было с питанием, одеждой и жильем; оборонительные работы [95] осложнялись начавшейся весенней распутицей. Но благодаря большой творческой деятельности партийных, советских и хозяйственных организаций все трудности были преодолены. На строительство оборонительных рубежей в первых числах апреля по призыву партийных организаций вышли тысячи трудящихся прифронтовых областей.
Как правило, в каждом районе под руководством секретарей райкомов партии создавались рабочие колонны, которые состояли из бригад, возглавляемых опытными организаторами — коммунистами и комсомольцами. В сооружении оборонительных рубежей, укреплении городов и населенных пунктов участвовали рабочие, служащие, домохозяйки, колхозники и колхозницы.
В передовой газеты «Курская правда» от 13 июня 1943 г. говорилось:
«Мы держим экзамен перед фронтом... Жители нашей области уже немало сделали для укрепления своих городов и сел, для создания противотанковых препятствий, огневых позиций, огневых точек, узлов сопротивления и баррикад... Настало лето, близятся решающие сражения. Чем скорее соорудим мы оборонительные укрепления, чем лучше укрепим мы свои города, тем легче будет Красной Армии сломить сопротивление врага, разгромить и изгнать его с нашей земли»{112}.
На строительстве сооружений в полосе Центрального и Воронежского фронтов участвовало только жителей Курской области около 105 тыс. в апреле и до 300 тыс. человек в июне. Кроме того, свыше 10 тыс. курян работало в полосе Степного и Юго-Западного фронтов. На оборонительных работах советские люди показывали примеры высокого героизма и мужества. Приходилось зачастую трудиться в условиях артиллерийского обстрела и бомбежек противника. Почти все работы выполнялись вручную. И тем не менее задания выполнялись в срок и досрочно.
«Я работаю на оборонительных сооружениях, — писала мужу на фронт Полина Пяцевич, — выполняю нормы на 110 — 120%. Дочь Виктория и сын Виталий не отстают от меня — они тоже хорошо трудятся на оборонительных работах. Так что, дорогой, твоя семья честно выполняет свой долг перед Родиной. Мы помогали и будем помогать нашим доблестным воинам... А тебе от нас один наказ: бей проклятого врага беспощадно и возвращайся домой с победой»{113}.
О размахе строительных работ, проводившихся силами населения, свидетельствует такой факт: только колхозники Валуйского, Уразовского, Волоконовского и Ново-Оскольского районов в апреле — мае построили более 3000 оборонительных [96] сооружений, вырыли около 150 км ходов сообщения и траншей, 37 км противотанковых рвов{114}.
Огромная работа проводилась по укреплению таких городов, как Курск, Льгов, Щигры, Старый Оскол и другие, силами непосредственно горожан. Трудящиеся Курска отработали на строительстве оборонительных сооружений более 408 тыс. человеко-дней, вынули 275 тыс. куб. м грунта, произвели свыше 13,4 тыс. куб. м кирпичной кладки{115}. На подступах к Курску они построили 130 артиллерийских сооружений, более 900 дзотов, 46 земляных валов. Большинство зданий внутри города было превращено в опорные пункты, на улицах построены баррикады{116}. Небывалый трудовой энтузиазм советских людей был высоко оценен военным командованием.
В результате трехмесячной упорной и тяжелой работы тружеников прифронтовых районов было вырыто сотни километров траншей, ходов сообщения и противотанковых рвов.
Большие работы проводились по восстановлению и постройке мостов, шоссейных и грунтовых дорог. Особенно важное оперативное значение имела постройка шоссейной дороги Обоянь — Стар. Оскол — Волоконовка. По этой дороге подвозились грузы, а также перегруппировывались войска в полосу Воронежского фронта.
Многое было сделано по восстановлению железнодорожных коммуникаций, в частности магистрали Воронеж — Касторная — Курск. На ней должны были базироваться тыловые части и учреждения, которые оставались еще в своих старых районах размещения на расстоянии до 500 км. При своем отходе зимой и весной 1943 г. гитлеровцы разрушили эту часть дороги, подорвали полотно, уничтожили станционные сооружения, взорвали мосты.
Высокие образцы патриотизма показали воронежцы при восстановлении взорванного моста через Дон у ст. Семилуки, недалеко от Воронежа. Несмотря на огромный объем работы, мост был восстановлен к 22 апреля — менее чем за месяц. Работать приходилось по 12 — 14 часов, часто в холодной воде. Силами же жителей прифронтовых районов Воронежской области был восстановлен и участок дороги Воронеж — Касторная.
Жители Курска и области восстановили участки железной дороги Касторная — Курск, Курск — Льгов, Льгов — Дерюгино, Льгов — Коренево.
Особой заслугой жителей Курской области явилось сооружение новой железнодорожной магистрали Стар. Оскол — Ржава, общим протяжением 95 км. В этой линии крайне нуждался [97] Воронежский фронт, так как его войска снабжались через Курский железнодорожный узел по единственной ветке Курск — Щигры — Касторная. Поскольку этот участок дороги обслуживал и Центральный фронт, его пропускная способность не смогла удовлетворить запросы обоих фронтов. Военный совет Воронежского фронта обратился в Государственный Комитет Обороны с просьбой о постройке ветки Старый Оскол — Ржава. В таком случае снабжение фронта шло бы без захода в Курск.
Уже через двое суток, 8 июня, Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве этой железнодорожной магистрали. Предлагалось начать работы 15 июня и закончить через два месяца, 15 августа. Обеспечение строительства рабочей силой и транспортом было возложено на Курский обком партии и облисполком.
Огромную энергию развили секретарь обкома ВКП(б) П. И. Доронин и председатель облисполкома В. В. Волчков.
14 июня состоялось постановление бюро обкома партии и облисполкома. Было решено мобилизовать на время строительства 20 тыс. человек, 1000 подвод, выделить необходимый инструмент. Из мобилизуемых на строительство рабочих в каждом районе создавалась строительная колонна. Начальниками колонн назначались вторые секретари райкомов партии. Обком ВЛКСМ мобилизовал на это строительство 4000 комсомольцев и создал из них комсомольские рабочие отряды. В районных колоннах и отрядах создавались партийно-Комсомольские группы, одной из задач которых являлась организация социалистического соревнования за досрочное выполнение заданий по строительству.
Учитывая исключительную важность создания этой железнодорожной магистрали, бюро обкома ВКП(б) и исполком облсовета решили сократить сроки строительства и закончить работы не к 15 августа, а к 1 августа{117}.
Строительство новой дороги Старый Оскол — Ржава было завершено за 32 дня, т. е. почти на месяц раньше срока, установленного Государственным Комитетом Обороны, и на три дня раньше встречного срока. Трудящиеся области и советские воины выполнили около 800 тыс. куб. м земляных работ, построили 56 сооружений общей протяженностью 750 пог. м, 2 пункта водоснабжения, 8 остановочных пунктов (станций и полустанков).
16 июля в торжественной обстановке по новой ветке открылось рабочее движение, а вскоре по ней пошли воинские эшелоны.
Работа строителей и железнодорожников протекала в опасных [98] условиях. Немецкая авиация наносила удары по железнодорожным коммуникациям, городам и селам, расположенным в районе Курского выступа. Отвагу и мужество проявили курские железнодорожники при массированном налете немецких самолетов на Курск 2 июня 1943 г. Падали бомбы, а со станции и через нее по-прежнему шли составы с военными грузами. Одна бомба попала в вагон с толом. Раздался оглушительный взрыв, на путях забушевало пламя. Загорелись вагоны с боеприпасами. Коммунист А. И. Феофилов в это время находился на маневренном паровозе. Оценив обстановку, он быстро принял решение вывести эшелон с цистернами. Молодые железнодорожники Иван Гаркавцев и Виктор Гальцев боролись с огнем. Рискуя жизнью, они расцепили объятые пламенем вагоны с боеприпасами. Некоторые железнодорожники, отстаивая станцию, погибли{118}. За успешное выполнение заданий правительства и военного командования по строительству и эксплуатации новой дороги многие строители и железнодорожники были награждены орденами и медалями Советского Союза.
Помощь трудящихся прифронтовых областей Красной Армии была многогранной. Кроме перечисленного здесь и ремонт боевых машин, и пошив обмундирования, и оборудование госпиталей, и сбор средств на строительство самолетов и танков. Рабочие ремонтно-механического завода Курска ремонтировали танки, самоходные орудия, бронемашины. Несмотря на тяжелые условия, к началу летних боев было отремонтировано до 300 танков{119}. Боевая техника ремонтировалась на дерюгинском сахарном заводе, в мастерских МТС и т. д.
Примеру курян следовали трудящиеся Воронежской области. Вскоре после освобождения Воронежа начали работать две крупные ремонтные базы, и уже 5 мая из ремонта вышли первые 20 танков.
В период подготовки к боям в Курске было развернуто десять госпиталей, которые обслуживались населением города. Трудящиеся области передали для госпиталей Центрального фронта 10305 кроватей, 6170 матрацев, 3621 простыню, 7117 полотенец, 3115 пар белья, около 50 тыс. тарелок, стаканов, ложек и других столовых и кухонных принадлежностей. Сеть госпиталей была развернута также в районах Орловской, Воронежской и Харьковской областей. Как правило, у каждого госпиталя были шефы — промышленные предприятия или уличные комитеты. Шефы проводили сборы подарков для раненых воинов, устраивали концерты, несли круглосуточное дежурство у постелей больных и раненых. Лечение в тыловых границах фронтов позволяло сократить эвакуацию воинов в [99] тыл страны и обеспечивало максимальное возвращение их в строй.
Значительный вклад в разгром врага под Курском внесло и колхозное крестьянство. По далеко не полным данным, весной 1943 г. войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов получили из скромных запасов тружеников полей Курской, Воронежской и Харьковской областей 2208 тыс. пудов зерновых продуктов, около 200 тыс. центнеров мяса, большое количество молока, яиц и других продуктов.
Горячую поддержку у жителей прифронтовых районов получил почин саратовского колхозника Ф. Головатого, отдавшего 100 тыс. рублей своих сбережений на строительство боевого самолета. Трудящиеся Орловской области к середине февраля 1943 г. собрали 28 млн. рублей на строительство танковой колонны имени орловских партизан. Жители Курской области передали на строительство авиаэскадрильи «Курский колхозник» 35 млн. рублей.
Содействие трудящихся Курской, Орловской, Воронежской, Сумской и Харьковской областей своей родной Красной Армии помогло ей выиграть Курскую битву.