Взятие Порт-Артура. Осада Вей-ха-Вея. Минные атаки. Сдача Китайского флота.

Как было уже упомянуто выше, вторая японская армия, на 50 транспортах, прибыла без всякого прикрытия в устье реки Тайдонг, где ее ждали главные силы военного флота, который перед этим занимался выбором места для высадки. Для большей безопасности, транспорты шли не вместе, а по одному — на известном расстоянии один от другого.

Здесь, между командующим второй армией маршалом Ояма и адмиралом Ито, начались разногласия из за места высадки, которое главнокомандующий находил неудобным, так как в Петцево (черт. 7), на котором остановился адм. Ито, транспорты не могли подойти к берегу ближе, чем на 6 миль. Необходимыми условиями этого пункта поставлены были: расстояние его не меньше трех переходов от Кин-чо, где сосредоточены были китайские войска и достаточная удаленность от устья Ялу, район которой был еще в это время во власти китайцев. В виду этого адм. [34] Ито остановился на Петцево. Было послано военное судно для отыскания нового места для высадки, под наблюдением офицера генерального штаба и, действительно, таковое было найдено миль на 15 к NO от первого, а именно: в Ко-ен-ко. Но и тут транспорты должны были стать на якорь в 4-х милях от берега. В этих пререканиях прошло пять дней и только 23 октября первый эшелон из 8 транспортов вышел к месту высадки, под конвоем военных судов; остальные эшелоны в таком же составе должны были выходить через день, чтобы число транспортов в бухте не превышало имеемых средств для высадки.

На следующий день транспорты прибыли в Ко-ен-ко и через час началась высадка, но производство этой операции оказалось несравненно труднее, чем ожидали. Вследствие далекого расстояния, шлюпки, которых было около 150, при 15 паровых катерах, не могли делать более трех рейсов в сутки, при чем еще можно было во время прилива с грехом пополам приставать к берегу, а во время отлива войскам приходилось тащиться около версты, увязая по колено в жидком иле. О выгрузке тяжестей при таких условиях, конечно, нечего было и думать, и к этому делу можно было приступить только через 4 дня, когда после больших трудов удалось вывести пристань около 100 саж. длиной. Кроме того, оказались и другие неудобства, напр. большой недостаток в пресной воде, которую можно было получить только из колодцев, да и то дурного качества. Вследствие этого, по мере высадки, пришлось выводить войска частями вперед, так как вновь прибывающим частям положительно не хватало воды. При таком печальном положении, японцам продолжали благоприятствовать только обстоятельства. Действительно, во все время высадки стояла прекрасная погода и на берегу не оказалось ни одного китайского солдата, а между тем китайцы имели значительные силы в Фу-чу, Кин-чо и Талиенване.

6 ноября японцы, в числе около 7000 человек, подошли к Кин-чо — чрезвычайно сильной естественной позиции, на которой у китайцев было около 3500 чел. и к этому отряду [35] еще могли присоединиться расположенные в полупереходе от Кин-чо 3700 чел., занимавших позицию у Талиенвана. Кин-чо имеет особенно важное значение для сухопутных операций. Действительно, город этот расположен на узком перешейке, через который непременно должны были пройти японские войска для атаки Порт-Артура; точно также, это был единственный путь для подхода японских подкреплений с материка. И вот, не поспели японцы открыть огонь по городским укреплениям, как китайский гарнизон начал покидать город из противоположных ворот и через час, с потерею всего 17 человек, японцы завладели этой важной позицией.

На следующий же день решено было атаковать форты Талиенвана. Последний представляет сильную приморскую крепость, имеющую назначение не допустить высадку противника — в единственно удобном для этого месте на восточной стороне Лиатонгского полуострова. Защита этого пункта состоит из шести фортов современного долговременного типа, очень хорошей постройки, с многочисленными казематами, замкнутой горжей и приспособленных для ружейной обороны. На фортах находилось около тридцати новых орудий крупного калибра. Вход в бухту был загражден минами. Считая вместе с тем, что отступившие из Кин-чо войска остановились в Талиенване, гарнизон крепости состоял из 7000 чел. Позиция была очень крепкая, а потому японцы решились ее атаковать с двух сторон — с суши и с моря.

С рассветом 6 ноября (т. е. в день взятия Кин-чо), японский флот почти в полном составе, в числе 17-ти судов, направился к Талиенвану, куда прибыл в тот же день после полдня. Издали, со стороны Кин-чо ясно доносился гул пушечных выстрелов, но атаковать сейчас же форты эскадра не могла, так как, вследствие минного заграждения, нельзя было рискнуть приблизиться к берегу на достаточно близкое расстояние. Поэтому, в бухту было отправлено для вылавливания минного заграждения 6 паровых катеров, под прикрытием пяти канонерских лодок. С [36] наступлением ночи эскадра вышла в море, но на следующее утро, с рассветом, она опять подошла ближе к берегу. Стрельба была теперь гораздо слышнее, чем вчера, а потому, считая, что сухопутные войска уже атаковали форты с суши, канонерские лодки вошли в бухту и открыли по фортам огонь, но в ответ не раздалось ни одного выстрела — окутанные утренним туманом форты хранили гробовое молчание. Пораженные этим фактом, лодки продолжали осторожно подвигаться вперед, а за ними вошел в бухту и крейсер Hashidate и тоже открыл огонь. В это время утренняя мгла понемногу рассеивалась; все подзорные трубы и бинокли направились на форты, чтобы разгадать их таинственное безмолвие и каково же было удивление японских моряков, когда они разглядели, что на фортах двигаются люди в японской фирме и только тогда убедились, что на передовом форте развивается японский флаг. Тотчас на берег был послан паровой катер, который подтвердил, что все форты уже во власти японцев. Оказалось, что китайские войска, отступившие из Кин-чо, здесь не остановились, а бежали прямо в Порт-Артур. За ними немедленно последовал и гарнизон Талиенвана, оставив форты и орудия в полной исправности, при чем было брошено даже ручное оружие и патроны, которые во всяком случае могли бы пригодиться в Порт-Артуре. Тут же был и план минного заграждения, окончательным вылавливанием которого занялись японские суда.

Таким образом, японцы без выстрела завладели сильною и хорошо снабженною боевыми припасами морскою крепостью, с очень удобною стоянкою для флота, так что дальнейшая высадка войск и выгрузка тяжестей происходили уже здесь. Сейчас-же после занятия Талиенвана, адм. Ито послал в Порт-Артур на рекогносцировку крейсер Yoshino, который донес, что китайский флот ушел оттуда и находится в Вей-ха-Вее и, конечно, как уже было сказано выше, вся вина за этот уход падает на адм. Ито.

Порт-Артур (черт. 8), расположенный на оконечности Лиатонгского полуострова, представлял из себя сильную [37] крепость, прекрасно защищенную с моря и вместе с тем был загражден в несколько рядов минами по ведущему к нему довольно узкому входу. Главная защита и сосредоточивалась по обе стороны этого входа и тут шли — как с одной, так и с другой стороны ряды фортов и батарей. С суши защита была вообще гораздо слабее, особенно по числу орудий крупных калибров и кроме того, при объявлении войны, работы по этой части обороны были еще не закончены. Гарнизон форта японцы определяют в 14,000 чел., но, по другим сведениям, там было не более 8,000 чел. Во всяком случае, при известном искусстве и уменье, китайцы все-таки имели полную возможность оказать и здесь очень серьезное сопротивление.

В виду относительной неудовлетворительности защиты с суши, особенно позорным для китайцев является оставление Кин-чо и укреплений Талиенвана, и после падения этих пунктов, конечно, участь Порт-Артура уже была предрешена. По самому расположению рейда, довольно тесного и окруженного со всех сторон возвышенностями, китайский флот (если-бы он и находился еще здесь) не мог бы оказать серьезной помощи фортам, атакованным с суши, а потому нельзя не подивиться невниманию адм. Ито, позволившему этому флоту уйти в Вей-ха-Вей. Пока армия наступала на Порт-Артур, адм. Ито, желая загладить свою ошибку в пропуске китайского флота, направился 16 ноября с 16-го судами и 6 миноносцами к Вей-ха-Вею, чтобы вызвать своего противника на бой. Два дня он продержался перед входом, но китайцы не выходили, а потому Ито вернулся в Талиенван, откуда он посылал ежедневно на разведки к Порт-Артуру — днем большия суда, а ночью миноносцы, не оставляя ни одного судна перед Вей-хай-Вей, конечно все в том же расчете на инертность китайцев.

На 21 ноября назначена была общая атака, причем на флот было возложено только отвлечение внимания береговых фортов от наступавших с другой стороны сухопутных войск. Атака должна была вестись тремя колоннами, причем западная колонна должна была штурмовать северный [38] угол — самый сильный пункт в линии береговых укреплений. После их взятия, средняя колонна должна была завладеть центром, а восточная колонна предназначалась для отвлечения внимания от главной атаки береговых фортов и в этом ей должен был помогать флот, следуя параллельно ее пути вдоль берега. С рассветом японцы сосредоточили всю артиллерию на высотах против левого фланга крайних неприятельских укреплений и когда последние уже были достаточно повреждены, пехота бросилась в атаку и быстро завладела этими укреплениями. Тогда была поведена атака на центр, который, лишившись поддержки лево-фланговых батарей, не оказал особого сопротивления и к полдню японцы были полными хозяевами всей сухопутной обороны. Тотчас решено было повести атаку на береговые восточные форты, из которых особенно важно было взять форты, расположенные по восточную сторону входа и вооруженные самыми сильными орудиями, причем многие из них имели круговой обстрел и могли поражать уже взятые японцами укрепления. Для атаки этих фортов, западная колонна прошла прямо через город, подвергаясь на пути огню укреплений, лежащих по западную сторону входа и овладела этими грозными фортами почти без сопротивления. Из фортов, находившихся восточнее, гарнизон убежал, не сделав почти ни одного выстрела. Точно также поступили гарнизоны всех западных фортов и таким образом в один день весьма сильная крепость, имевшая для защиты, в общей сложности, более 200 орудий, досталась японцам — с самыми незначительными потерями для них, а именно: из строя выбыло около 270 человек, из коих 18 убитыми.

Посмотрим, что делал во время этой атаки японский флот. В 6 час. утра, 4 канонерские лодки подошли к восточным береговым укреплениям и открыли по ним огонь, по китайцы едва удостоили их ответом, сделав лишь несколько выстрелов и затем обратили свои орудия на берег — против японской артиллерии, начавшей свою атаку вдоль сухопутной линии китайских укреплений. Западные укрепления сделали несколько выстрелов по приближавшемуся флоту, но последний [39] все время держался на большом расстоянии и наконец отошел далеко в море, опасаясь все-таки прихода китайского флота. Для охраны же выхода из гавани были оставлены канонерские лодки и миноносцы, а эскадра в этот день больше и не подходила к Порт-Артуру, и вследствие засвежевшей погоды, при очень низкой температуре воздуха, прошла прямо в Талиенван. Только через два дня после падения этой крепости, пришла туда японская эскадра и занялась очисткою входа от минных заграждений. При взятии Порт-Артура, японцы захватили один китайский транспорт и одну канонерскую лодку.

Перейдем теперь к осаде Вей-ха-Вея. 10 января 1895 года, третья японская армия, на 50 транспортах, вышла из Хирошимы и пошла без всякого конвоя в Талиенван, куда и прибыла благополучно через четыре дня. Здесь посажены были на суда еще войска, выделенные для участия в этой экспедиции из второй армии, так что общая численность десантного корпуса достигла 26.000 человек. Отсюда транспорты должны были идти к Вей-ха-Вею, под прикрытием флота. Раньше к Вей-ха-Вею, на рекогносцировку, бил послан авизо Jayeama, который вернулся 16 января и донес, что китайский флот находится еще на рейде. Место высадки было выбрано к востоку от Вей-ха-Вея — в бухте Ионгченг, около которой лежит небольшой городок того-же имени (черт. 9).

Так как все же являлась возможность выхода китайского флота в море и нападения его на японские транспорты, то, для обеспечения себя от такой возможности, был составлен японцами следующий план:

Накануне выхода транспортов из Талиенвана, первая летучая эскадра должна была идти к Тенг-чу-фу, лежащему к западу от Вей-ха-Вея и бомбардировать этот город, чтобы отвлечь внимание китайцев от настоящего места высадки и заставить стянуть их войска к Вей-ха-Вею. 19 января должен был выйти в море первый эшелон из 19 транспортов, под прикрытием 18 судов, разделенных на четыре отряда и 16 миноносцев, и приход его к месту [40] высадки был назначен в 6 час. утра следующего дня. На пути, к нему должна была присоединиться и первая летучая эскадра после бомбардирования Тенг-чу-фу. В случае встречи в море с китайским флотом, все суда (за исключением отряда корветов и все миноносцы) должны были атаковать неприятеля. Придя к месту высадки, три отряда и миноносцы должны были идти к Вей-ха-Вею и сторожить там китайский флот, пока не пройдут из Талиенвана следующие два эшелона. Днем должны были держаться против входа большия суда, а ночью — миноносцы, которые днем могли отдыхать. Часть миноносцев должна была остаться также у места высадки, чтобы защищать транспорты от минных атак.

Утром, 20 января, шел густой снег. Небольшой отряд китайских войск, при 4-х полевых орудиях, расположенный в бухте Юнгченг и не подозревал о приближении японцев. Вдруг снег перестал идти, несколько прояснило и глазам изумленных китайцев предстала бухта, наполненная японскими транспортами. Шедший впереди авизо Jayeama открыл огонь и с нескольких судов отвалили шлюпки, вооруженные скорострелками и с десантными партиями: люди эти посылались специально для того, чтобы как можно скорее перерезать телеграфную проволоку и не дать возможности телеграфировать о появлении японцев в Вей-ха-Вее. Китайцы, однако, открыли из за деревьев огонь по приближающимся шлюпкам и те, хотя и не имели ни одного раненого, повернули назад и возвратились на свои суда. Тогда Jayeama опять открыл беглый огонь и быстро рассеял немногочисленный китайский отряд. Опять были посланы на берег шлюпки, не встретившие никакого сопротивления и сейчас-же перерезали телеграфную проволоку, но было уже поздно: китайцы поспели дать знать в Вей-ха-Вей о появлении японских транспортов. Сейчас-же началась высадка и к 1 часу пополудни весь авангард был уже на берегу. Такая быстрота высадки объясняется тем, что японцы запаслись массою шлюпок, причем, кроме того, бóльшая часть пароходов вела на буксире китайские джонки. Погода же опять благоприятствовала японцам — стоял мертвый штиль. [41]

Высадившиеся войска направились к Юнгченгу, расположенному в 7 1/2 милях от бухты, причем китайский гарнизон, около 2000 человек, поспешно отступил к западу. В следующие два дня прибыли остальные эшелоны и 25 января уже вся армия расположилась в Юнгченге, который должен был служить базисом для дальнейших наступательных действий. После высадки, адм. Ито обратился к адм. Тингу с письмом, которое было доставлено по назначению английским военным судном. Уверяя Тинга в неизменной к нему дружбе, Ито высказывает причины, почему терпите поражения Китай и имеет успех Япония. Виною этому — дряхлость всей правительственной системы Китая и упорное нежелание прогрессировать, тогда как Япония энергично пошла на путь прогресса. Чем скорее окончится война, тем скорее откроется новая эра для Китая. Один столб все равно не удержит здания, готового рушиться — не спасет Китая и сопротивление флота в Вей-ха-Вее, а потому адм. Тинг должен сдать свой флот японцам и этим он только окажет пользу своему отечеству, так как — что значит сдача какой-нибудь отдельной эскадры перед разгромом целой страны? Затем предлагается адм. Тингу поселиться в Японии и выжидать, когда Китаю вновь понадобятся его услуги. Пусть не боится он за свою дальнейшую судьбу — в современной истории имеется несколько подходящих примеров.

Адм. Тинг на это письмо не ответил — ïi той простой причине, что Китай и Япония находятся в войне между собою.

Город Вей-ха-Вей (черт. 9) лежит в глубине широкой бухты, открытой от NO; военный-же порт расположен на острове Лиу-Кунг, который разделяет вход в бухту на два прохода — западный и восточный, причем последний имеет около 2 1/2 миль в ширину. Как в том, так и в другом проходе погружены были донные мины и, кроме того, шли боны — из трех параллельных стальных тросов, которые поддерживались на воде рядом поперечных бревен. Как на обоих берегах, так и на Лиу-Кунге и еще на двух прилежащих маленьких островках находились ряды фортов и батарей, на которых имелось около 50 орудий [42] крупного калибра, не считая пушек меньших калибров. Гарнизон крепости состоял из 6,000 человек и мог-бы быть доведен до 13.000, если бы китайцы стянули к Вей-ха-Вею войска, расположенные в окрестных городах. Подступ к береговым южным фортам защищался рядом батарей, расположенных на высотах, при чем, кроме полевых орудий, имелось 12 пушек калибром 4,7 дюйма.

Кроме того, на рейде стоял флот: из двух больших броненосцев Ting-Yen и Chen-Yen; броненосных крейсеров Lai-Yen и Ping-Yen; крейсер с броневой палубой Ching-Yen; крейсер Chih-Yen; минный крейсер Киаng-Рипд; учебное судно Wei-Yen; 6 канонерских лодок и 12 миноносцев. Наконец, в противоположность Порт-Артуру, благодаря широким входам, флот легко мог принять участие в обороне, оставаясь при этом за боном и линией минных заграждений.

26 января, японцы начали наступление. Войска из Юнг-ченга вышли двумя колоннами: правая пошла по самому берегу и, подойдя через три дня к Паонхе, вступила в сообщение с флотом, которого отряды, не занятые наблюдением за входами, становились на якорь у о-ва Киминг. Левая колонна направилась Южнее, высылая отдельные отряды для наблюдения за дорогами, ведущими в Чифу, Нинг-хай и в южные города, откуда могли-бы подойти к китайцам подкрепления. Когда первая колонна дошла до Паонхе, вторая достигла Китовтсе и вошла в сообщение с первой колонной. Теперь японцы дошли до китайских аванпостов; для армии и флота предстояла совместная работа для взятия береговых фортов и защищающих с юга укреплений.

Общая атака была назначена на 30 января. Утром северная колонна разделилась на две части. В то время, как правая часть произвела с фронта демонстрацию, отвлекая внимание китайцев, левая часть атаковала укрепления с фланга и завладела ими после незначительного сопротивления китайцев. На этих высотах, тотчас была расположена горная артиллерия и японцы открыли огонь по береговым фортам. Китайцы на этих фортах поворотили свои орудия на юг и начался сильный артиллерийский бой. На помощь [43] к береговым укреплениям подошли китайские суда, оставаясь все время по внутреннюю сторону бона. В это время японский флот был распределен так: первая летучая эскадра охраняла западный выход с рейда; главные силы держались в 20 милях от восточного входа, а для помощи наступавшим войскам был отделен отряд из 8-корветов и канонерских лодок. Минные отряды расположились между островом Киминг (у которого стали на якоре причисленные к минной флотилии два транспорта) и восточным входом. У места высадки осталось только три небольших корвета. Тогда-же японцы отделили один батальон на дорогу АВ, чтобы отрезать гарнизонам фортов путь отступления в Вей-ха-Вей. Движение эго отразилось самым гибельным образом на состоянии духа защитников форта С, огонь которого значительно ослабел. Пользуясь этим, две роты японской пехоты бросились на этот форт и заняли его без всякого сопротивления. На том же форте находилась и станция южной части расположенного перед боном минного заграждения и проводники были тотчас же перерезаны. После этого форта, также легко был занят и форт D, а в тоже время правая часть северной колонны выбила китайцев из укреплений Е и в их власти оставались только два крайних правых форта F и G. Окруженные со всех сторон и отрезанные от Вей-ха-Вея, китайцы должны были сдаться, так как японцы сосредоточили по ним огонь всей артиллерии с занятых уже фортов и укреплений. Форт G вскоре загорелся, а гарнизон форта F сам его разрушил и убежал к берегу, чтобы соединиться с небольшим отрядом матросов, которых успели высадить китайские суда. Но около форта O  — как десант, так и гарнизон были атакованы двумя ротами японской пехоты, прижаты к морю и были уничтожены, кроме нескольких человек, спасшихся вплавь.

Таким образом, в часу пополудни, все береговые форты и укрепления оказались в руках японцев, которым этот важный успех стоил 115 человек убитыми и ранеными. Но большой помехой им был огонь с китайских [44] судов и с острова Джи, который не позволял ни одному японскому отряду подойти к самому берегу. В это время, японская южная колонна атаковала отряд китайцев, расположившийся на холме Н (с восемью полевыми орудиями) и быстро завладела им без всяких потерь. По береговой дороге показались бегущие к западу толпы китайцев — это были гарнизоны с фортов, занятых японской северной колонной. Японцы хотели преградить им путь, но китайские суда открыли по ним огонь и они возвратились назад.

В 2 часа дня, когда уже все форты и береговые укрепления были во власти японцев, адмирал Ито, во главе 12 судов, приблизился к острову Лиу-Кунгу и продефилировал мимо него в строе одной кильватерной колонны. Боязнь минного заграждения не позволила большим судам подойти к восточному входу, чтобы вступить в бой с фортом на о-ве Джи и китайским флотом, против которых выдвинулся отряд японских канонерских лодок, но последние были встречены таким сильным огнем, что принуждены были уйти в море и соединиться с главными силами у западного фарватера. Тогда адм. Ито решился послать к восточному выходу второй отряд из более сильных судов: Kongo, Fuso, Hiyei и Takao. Отряд этот, обходя минное заграждение, направился сначала к форту F, а затем пошел вдоль берега. Но в то время солнце уже приближалось к закату и било японцам прямо в глаза, тогда как у китайцев оно было за спиной и хорошо освещало неприятеля; вследствие этого, японцы, думая, что это дает большое преимущество китайцам, повернули и вышли в море.

В тоже время японская армия готовилась к атаке Вей-ха-Вея, но на следующий день задул шторм от N с сильным снегом, а потому пришлось остаться на месте. Вследствие этого-же шторма, японская эскадра (за исключением летучего отряда, оставшегося сторожить выходы с рейда), скрылась в бухту Юнгченг, защищенную от северного ветра.

1 февраля, несмотря на продолжавшийся очень свежий [45] ветер со снегом, японский авангард начал наступление. По дороге, он встретил китайский отряд в 2500 человек, с четырьмя орудиями, но, при первом натиске японцев, китайцы бежали со своей позиции, оставив на месте четыре пушки. На следующий день, 2 февраля, погода стихла, прояснилась и к авангарду присоединились главные силы. Продолжая подвигаться вперед, японцы в тот-же день заняли Вей-ха-Вей, уже не встретив никакого сопротивления, Как самый город, так и все западные форты были оставлены своим гарнизоном, который убежал в Чифу. Таким образом все береговые форты были во власти японцев и оставалось справиться только с фортами на островах и с китайским флотом.

3 и 4 февраля, по два раза в день, адмирал Ито — то со всем флотом, то посылая отдельные отряды, маневрировал против фортов, вступая на короткое время в перестрелку, в которой каждый раз принимали участие — как китайский флот, так и южные береговые форты, находившиеся в руках японцев. Перестрелки эти никакого серьезного значения не имели и к тому же адм. Ито не надеялся справиться с противником только посредством артиллерийского боя. На ночь японцы, кроме сторожевых судов, уходили в море, опасаясь со стороны неприятеля минных атак.

3 февраля, отряду миноносцев удалось разрушить часть бона у южного берега и в следующую ночь японцы решились произвести минную атаку на китайский флот. Около полуночи, две канонерские лодки открыли огонь по китайским судам, чтобы отвлечь их внимание, а между тем два минных отряда, по пяти миноносцев в каждом, пробирались вдоль южного берега (черт. 10). Шли они с таким расчетом, чтобы подойти к бону около 3 час. ночи, когда зайдет луна. Ветер дул легкий от W. Первые четыре миноносца прошли благополучно, причем два (как говорят) перескочили через бон, а три взяли слишком влево и выскочили на каменья; на рейд попало только шесть миноносцев. Два миноносца взяли очень влево, чтобы обойти линию сторожевых судов и шлюпок, которые выдали себя [46] светом в иллюминаторах; они были уже близко от китайской эскадры, которая тоже была видна по своим огням, но в это время вправо началась пальба. Оказалось, что миноносцы, следовавшие сзади, повернули вправо слишком рано и были открыты сторожевыми судами, которые начали по ним стрелять. Один миноносец подошел на 1 1/2 кабельтова к флагманскому броненосцу Ting-Yen и выпустил в него две мины, которые, однако, прошли мимо; положив лево-на-борт и дав полный ход, миноносец, не потерпев нисколько от открытого по нем огня, пустился на побег и выскочил на камни. Второй миноносец (№ 9) подошел к броненосцу Ting-Yen и тоже выпустил в него две мины, причем вторая, выпущенная с расстояния 200 фут, попала в броненосец и взорвалась. Миноносец бросился на побег, но сосредоточенным с нескольких судов сильным огнем был пробить его котел, выведены из строя все машинисты и кочегары, а также во многих местах был пробит его корпус. В таком положении он встретил миноносец № 19, который снял с него оставшуюся в живых команду и затем направился к выходу.

О действиях остальных миноносцев показания самих японцев очень разноречивы, но, во всяком случае, можно сказать, что ни один из них не выпустил ни одной мины. Такой факт японцы объясняют тем, что отверстия у носовых минных аппаратов так обмерзли, что мина не могла выйти, но ведь на каждом миноносце были и бортовые аппараты. Во время этой атаки, китайцы стреляли по миноносцам только из мелких скорострелок, причем совсем не употребляли электрических фонарей. Сетевого заграждения на китайских судах совсем не было. Из трех, а может быть и четырех миноносцев, которые подходили к китайской эскадре, очень пострадал только один (№ 9); остальные же не имели ни пробоин, ни убитых, ни раненых.

На следующую ночь назначена была вторая минная атака, которую должен был произвести третий минный отряд, неучаствовавший в предыдущей атаке. Вследствие того, что китайцы становились все более и более осторожными к [47] действиям противника, экипажи третьего их отряда не рассчитывали вернуться живыми и приготовились почти к верной смерти. Днем команда была уволена на берег, затем был сделан общий прощальный обед; все имущество, книги, карты и бумаги были сданы на транспорты. Начальник отряда — капитан Мочибара, вместе с командирами миноносцев, отправился на форт С и внимательно осмотрел проход, причем разрушенная часть бона резко выделялась от цельной, которая была окружена льдом. В атаку на этот раз направилось пять миноносцев, но у одного из них (№ 7) по дороге лопнул штурмтрос и он принужден был возвратиться (черт. 11).

Около 4 часа утра, когда зашла луна, 4 миноносца подошли к бону. Передовой (№ 23) взял слишком вправо, выскочил на бон, но прошел его благополучно; следующий за ним тоже уперся в бон, но поспел положить право-на-борт и нашел проход; остальные два прошли благополучно. На рейде была расположена линия сторожевых судов, а с острова Лиу-Куне лился свет сильного электрического фонаря, но миноносцы пока продолжали подвигаться вперед незамеченными, хотя сноп лучей три раза проходил через № 23, но ни разу на нем не остановился. При этом свет электрический очень мешал японцам управляться; как начальник отряда, так и командиры миноносцев, заявили, что, если бы они были открыты электрическим фонарем с самого начала, атака не могла бы удасться. Обойдя линию сторожевых судов, миноносцы разделились: № 23 и Ko-Taka направились в восточную часть бухты, а остальные два в западную, так как там днем стоял броненосец Chen-Yen, который им особенно хотелось потопить. За 1 1/2 кабельтова китайцы заметили миноносцы и открыли огонь. Первым подошел к броненосному крейсеру Lai-Yen миноносец № 23 и выпустил в него две мины, причем одна попала в крейсер и взорвалась. Продольные переборки на Lai-Yen были задраены и через 10 минут он перевернулся, причем погибло около 170 человек. После миноносца № 23, выпустил две мины Ko-Taka, причем командир последнего миноносца [48] предполагает, что одна, из мин попала в тот-же Lai-Yen, а другая — зарылась в грунт, взорвалась и потопила небольшой транспорт, стоявший за крейсером Lai-Yen. Оба миноносца ушли с рейда благополучно, не имея ни одной пробоины, ни раненых, ни убитых. Между тем №№ 13 и 11 не нашли броненосца Chen-Yen и № 11 повернул направо и пошел вдоль острова. По дороге, он увидел стоявшее у пристани учебное судно Wei-Yen, выпустил в него мину, которая взорвалась и Wei-Yen пошел ко дну, Миноносец-же № 13 продолжал искать Chen-Yen и когда уже начало рассветать, ушел с рейда, не выпустив ни одной мины. Вторая пара миноносцев тоже вышла из этого дела совершенно целой, не потеряв ни одного человека.

Ослабив таким образом минными атаками китайскую эскадру на два боевых судна, адмирал Ито, 7 февраля (черт. 12), решил атаковать форты на островах. С рассветом в этот день, японцы подошли к восточному входу и разделились: главный и первый вспомогательные отряды открыли огонь против батарей на острове Лиу-Кунг, а остальные отряды — против форта на о-ве Джи и подошедших к бону китайских судов. Обе эскадры должны были дефилировать мимо укреплений в строе кильватера, для чего они описывали круги. Весь рейд заволокло дымом и, воспользовавшись этим, вся китайская минная флотилия, состоявшая из 12 миноносцев, вышла через западный выход — в море. Однако, на крейсере Matsushima отряд этот был замечен и японцы приготовились к отражению минной атаки, но, к их удивлению, миноносцы и не думали к ним направляться, а напротив — поворотили на запад и бросились уходить. По приказанию адмирала Ито, за ним погнались крейсеры Yoshino и Naniwa и, обойдя их со стороны моря, открыли по ним огонь и начали прижимать их к берегу. Тогда все миноносцы, за исключением двух самых больших, выбросились на берег. Эти-же два дошли до Чифу, но потом, не надеясь найти там надежное убежище, вышли оттуда и направились дальше и видя, что Yoshino опять догоняет их — тоже выбросились на берег. Китайские команды — частью поспели [49] добраться до берега и убежать, а миноносцы, за исключением четырех, получивших сильные повреждения, были сняты японцами и приведены к острову Киминг и затем — некоторые отправлены для починки в Порт-Артур.

Бомбардировка береговых укреплений в тоже время окончилась почти ничем: удалось заставить замолчать только одно орудие на о-ве Джи, но из судов только в одно (именно в Tuso) попала бомба большого калибра, выведя из строя 7 человек. Вследствие такого результата, адм. Ито решил прорваться с эскадрой на рейд, но для этого надо было разрушить весь бон и вот, в ночь с 8 на 9 февраля, паровые катера и барказы с нескольких судов были отправлены к восточному проходу. Проработав всю ночь, они пироксилиновыми зарядами и топорами разрушили бон на значительное расстояние, но для прорыва все еще было слишком узко а потому на следующую ночь было решено продолжать работу. Однако, после этого так засвежело, что 10 и 11 февраля нельзя было ничего сделать. В тоже время, эскадра ежедневно перестреливалась с фортами и судами, но без всякого результата.

Гораздо более посчастливилось береговым фортам, находившимся в руках японцев. 9 февраля, с одного из фортов попал в крейсер Ching-Yen один 11-д. снаряд и пробил борт у ватерлинии. Почти час после того он еще держался на воде, а затем затонул и впоследствии был взорван самими китайцами. Тоже самое сделали китайцы и с броненосцем Ting-Yen, который, после первой минной атаки, был затоплен ими на мелководье, чтобы он не достался японцам. Поэтому, когда впоследствии были осмотрены китайские потопленные суда, никак нельзя было решить — какие именно повреждения были нанесены им минами японцев во время ночных атак 4 и 5 февраля. Напр., изображенный (на черт. 13) броненосец Ting-Yen представляет полную развалину, но это уже скорее результат взрывов самих китайцев, так как сильно разрушена только надводная часть судна. Если бы японская мина привела броненосец в полную негодность, китайцам нечего было бы [50] доканчивать его разрушение — тогда все равно не удалось бы его увести в Японию.

Положение китайцев в Вей-ха-Вее в тот момент было отчаянное. Окруженные со всех сторон неприятелем, теряя свои суда одно за другим, причем торчащие из води корпуса и мачты все время напоминали каждому об участи, которая ежеминутно могла постигнуть и их в свою очередь, они совсем упали духом и как на острове, так и на эскадре начался ропот. Только адмирал Тинг все еще надеялся, что подойдут с берега подкрепления и выручат Вей-ха-Вей. Но, вечером 11 февраля, он получил от вице-короля Ли-Хунг-Чанга телеграмму, в которой было категорически заявлено, что подкреплений не будет и давал совет Тингу перебраться в какой-нибудь другой порт. Конечно, последовать этому совету не было никакой возможности, а потому адм. Тинг решился, для прекращения бесполезной бойни, сдаться на капитуляцию, выговорив предварительно у японцев свободу защитникам острова и всем чинам эскадры. В ту-же ночь он написал адмиралу Ито письмо, а на следующий день, 12 февраля, перед японским флотом появилась китайская канонерская лодка под белым парламентерским флагом, При этом произошел довольно интересный инцидент. Когда парламентер пристал к борту флагманского корабля Matsushima, английский адмирал, стоявший недалеко с несколькими судами, тотчас поехал к японскому адмиралу, находя вероятно и тут замешанными пресловутые британские интересы. Поступок, конечно, был в высшей степени бестактный, но за него он и был наказан. Адмирал Ито, у которого в это время находился китайский парламентер, не принял английского адмирала. Последнему пришлось возвратиться, не солоно-хлебавши — на глазах у всей своей эскадры и нескольких иностранных судов.

Адмирал Ито изъявил свое согласие на условия, предложенные адм. Тингом, отклонив только его предложение о гарантии исполнения условий со стороны Тинга каким-либо иностранным адмиралом: он заявил, что ему достаточно [51] слова китайского адмирала. Получив такой ответ, адм. Тинг написал второе письмо к Ито, где благодарил его за согласие на капитуляцию, написал еще телеграмму Ли-Хунг-Чангу, а затем удалился в каюту и лишил себя жизни, приняв сильную дозу опиума. Лиу-Почен (командир броненосца Ting-Yen), и Шанг-Вансейен (комендант острова Лиу-Кунг) одновременно с Тингом также покончили жизнь самоубийством. Ито был поражен смертью Тинга, которого он всегда уважал, как храброго воина и пламенного патриота. Желая оказать праху своего соперника зависящую от него почесть, он возвратил китайцам один из транспортов, чтобы на нем могло быть доставлено тело покойного адмирала в Чифу. Затем, когда уходил этот транспорт со своим печальным грузом, на японских судах были приспущены флаги и с адмиральского судна произведен последний салют. Согласно условиям договора, все иностранцы, китайские войска и судовые команды были отпущены на свободу, с условием не принимать участия в военных действиях против Японии.

В руки японцев, кроме большого запаса военных материалов, достались: броненосец Chen-Yen, броненосный крейсер Ping-Yen, крейсер Chih-Yen (Tsi), минный крейсер Kuang-Pung и 6 канонерских лодок.

Надо отдать справедливость японцам, что при осаде Вей-ха-Вея они проявили много энергии, настойчивости (в стремлении к поставленной цели) и показали себя прекрасными моряками и храбрыми воинами. Суда их держались в море во всякую погоду, не имея при этом никаких аварий; командиры миноносцев хорошо справились с поставленной им задачей, не смотря на то, что действовать им приходилось при обстоятельствах самых тяжелых.

Китайцы, наоборот, не извлекли из своих миноносцев никакой пользы, не сделали даже попытки атаковать блокирующий флот. При отражении минных атак, они также выказали мало искусства и много беспечности.

В заключение описания взятия Вей-ха-Вея, мы приведем очень любопытное письмо к адмиралу Ито от губернатора Ниу (уже после подписания условий капитуляции порта): [52]

«Я позволяю себе обратить внимание Ваше на то, что минный крейсер Kuang-Ping принадлежит собственно к Кантонской эскадре. Весной прошлого года, к северной эскадре временно присоединились три судна кантонской эскадры: Kuang-Chia, Kuang-Y и Kuang-Ping. Из них, два первых погибли (первый после сражения при Ялу, а второй в схватке при Азане) и остался только Kuang-Ping. Между тем Кантон — ни при чем в настоящей войне, а потому, если будутепотеряны все три кантонских судна, мы не будем знать, как извиниться перед командующим кантонской эскадрой. Если Вы, ваше превосходительство, нам сочувствуете и согласитесь возвратить Kuang-Pung, я обещаю, что он не примет никакого участия в дальнейших военных действиях. Если Вы не согласитесь на это, то быть может снимете с него вооружение и возвратите хотя-бы корпус; тогда все же командир судна не будет разжалован, так как останется при возможности представить начальству некоторые оправдания».

Конечно, адм. Ито не мог согласиться на такие доводы и Kuang-Ping не был возвращен китайцам, хотя судьба не позволила и японцам воспользоваться надолго этим крейсером: в декабре 1895 года, он выскочил на камни у Пескадорских островов и погиб со всей командой. [53]