Гражданская война в Прибалтике, на Западном фронте и на подступах к Петрограду
Мы уже отметили тот процесс организации классовых сил, который начался в оккупированной германцами полосе по мере ослабления режима оккупации и особенно по мере освобождения оккупированной территории от германских войск. В то время как цензовый элемент под завесой германских штыков свободно организовался на своей территории, распыленный по территории России пролетариат Эстонии, Латвии, Финляндии, [174] Литвы, Белоруссии и Польши стремился к тому же под защитой советской власти.
Советская Россия как первое в мире пролетарское государство оказывала поддержку рабоче-крестьянским массам окраин, желавшим создать на своей родине советские республики. Советская власть позволила сформировать в РСФСР советские национальные армии как для овладения территорией этих национальностей, так и для закрепления этих территорий за собой.
В лучших условиях оказалось правительство Советской Латвии, имевшее в своем распоряжении испытанную в боевых действиях вооруженную силу в лице Латышской стрелковой дивизии 9-полкового состава, ставшей затем Красной Армией Советской пролетарской Латвии. Цензовая Латвия не имела в своем распоряжении готовой вооруженной силы и не могла создать таковой, не встречая поддержки в народной массе, а иностранная помощь еще не прибыла.
Таковы были политические предпосылки оформления и активизации Западного фронта Гражданской войны. Операционные направления этого фронта совпадали с путями, ведущими в Эстонию, Латвию, Литву, Белоруссию и Польшу.
Занятие Эстонии было возложено на красные эстонские войска{53}; главный удар наносился в Нарвском направлении. Красным эстонским частям должны были помогать войска 7-й красной армии и Красный Флот. Латвию должны были занять латышские стрелковые части. Постановлением РВС Республики от 4 января 1919 г. было решено образовать особую армию Латвии в составе двух стрелковых дивизий и армейской конницы. Командующим пролетарской армией Советской Латвии был назначен т. Вацетис, остававшийся в то же время главнокомандующим всеми вооруженными силами РСФСР. Операции в Литве, Белоруссии и Польше возлагались на особую армейскую единицу под названием Западной армии. Начало наступления зависело от готовности предназначенных для этой цели войск, но не позже конца декабря 1918 г. [175]
В начале декабря 1918 г. была произведена попытка захватить Нарву, которая, согласно агентурным сведениям, уже находилась в руках восставших рабочих. Но оказалось, что на нарвских позициях находились еще немецкие войска, которые совместно с войсками белой Эстонии, отстояли Нарву. Операция против Эстонии приняла затяжной характер. Белоэстонское правительство, при помощи остатков немецкой армии, русских и финских белогвардейцев из Финляндии быстро создало довольно крупную силу{54}, сломить которую сразу не удавалось. Эстонцы удачно действовали по внутренним операционным линиям, опираясь на две сквозные железнодорожные магистрали, идущие от Ревеля, и широко пользуясь бронепоездами. Пришлось перейти к методическим действиям, развивая их в трех направлениях: 1) на Нарву — Везенберг — Ревель, 2) со стороны Пскова на Верро-Юрьев и 3) от Верро на Валк-Пернов. Для такой операции потребовались довольно значительные силы, тем более что белогвардейские войска дрались упорно.
Также нелегким делом оказалось освобождение Латвии.
В конце декабря красные латышские части вторглись в Латвию в трех направлениях: 1) Псков — Валк — Рига; 2) Режица — Крейцбург — Митава; 3) Дрисса — Поневеж — Шавли. Рабоче-крестьянское население края встретило красных стрелков как своих избавителей от векового гнета. 3 января 1919 г. была занята Рига (занятию Риги немало содействовало успешное восстание рижских рабочих, происшедшее за несколько дней до прихода красных войск и дезорганизовавшее тыл белых), а через несколько дней и Митава. В середине января 1919 г. началось движение в Курляндию на широком фронте Виндава — Либава.
Немецкое баронство в союзе с латышской буржуазией оказывало сильное сопротивление. Укрепленные замки были превращены в цитадели феодализма. К борьбе с красными войсками наряду с местными формированиями привлечены были наемно-добровольческие отряды из остатков 8-й германской армии. [177]
Экономическое положение Латвии было крайне тяжелым. Оккупировавшая край немецкая армия при своем уходе устроила форменное ограбление края, забирая хлеб, скот, лошадей и всякую живность, портя железные дороги и мосты (мост у Двинска через Западную Двину удалось купить у немецких солдат).
Особенно остро чувствовался недостаток в продовольствии, которое красное латвийское правительство надеялось получить из России. Такое печальное экономическое положение дурно отражалось на ходе формирования новых частей, предусмотренных принятым планом создания армии.
Борьба за занятие Литвы протекала в еще более неудовлетворительных условиях. Советское правительство Красной Литвы за отсутствием достаточных кадров не смогло создать своей вооруженной силы. Мелкобуржуазная (хозяйчики) народная масса находилась под сильным влиянием католического духовенства, и процесс эмансипации последней от пережитков старины к новой эпохе шел крайне медленно. В распоряжение советского правительства Литвы пришлось отдать 2-ю Псковскую дивизию. Создалось такое же положение, как и в Эстонии; кроме того, на помощь литовцам пришли немецкие войска (схема 7).
Наступление в Привислянском направлении началось вслед за отходом немцев. Задачей ставилось: 1) занятие Белоруссии, 2) продвижение в сторону Варшавы до реки Западный Буг (включительно). Продвижение Красной Армии к означенным рубежам развивалось вполне успешно. Польша была занята борьбой на других фронтах и восточную свою границу охраняла слабо{55}.
После капитуляции Германии господство на Балтийском море перешло в руки Англии, которая отправила туда свою эскадру, занявшую своим десантом прибрежные города: Ревель, Усть-Двинск и Либаву. Красный советский флот Балтийского моря, несмотря на свою малочисленность, старался проявить активность, ведя глубокие стратегические разведки; [178] во время одной из них в районе Ревельской гавани мы потеряли два миноносца в столкновении с английским флотом.
В конце марта 1919 г. на Западном фронте были сделаны нами наибольшие достижения в Латвии и в Привислянском направлении. В наших руках была вся Латвия за исключением района Либавы, который оборонялся иностранными десантами. Но стратегическое положение Советской Латвии оказалось крайне тяжелым; причиной тому были наши неуспехи на флангах, т. е. в Эстонии и Литве, которым латышские стрелки должны были оказывать помощь. Армия Советской Латвии должна была выделить из своего состава одну бригаду против Эстонии для действий на фронте Верро — Валк — Гайнаш, а на левом своем фланге ввязаться в боевом действии с германскими добровольческими войсками в районе Поневеж — Шавли — Тельши — Поланген. Таким образом, сравнительно слабые силы армии Латвии были разбросаны на огромном фронте: Верро — Валк — Гейнаш — Двинск — Виндава — р. Вента — Тельши — Шавли. Центр получился сильно растянутым и слабым, в особенности в Курляндском направлении. Резервов не было. Формирование 2-й дивизии, начатое в январе, встретило большие препятствия (несмотря на наблюдавшийся в июле сильный приток добровольцев), главным образом благодаря отсутствию продовольствия. Из этого тяжелого состояния Красная латышская армия, сыгравшая главную роль при занятии Прибалтики, могла быть выведена достижением крупных успехов на ее флангах — против Эстонии и против Литвы.
Эстонский белый фронт в течение зимы значительно усилился в особенности за счет формирования русских белогвардейских элементов, организуемых эмигрантской буржуазией. В Эстонии уже появилось ядро будущей Северо-Западной армии в виде русского добровольческого корпуса Родзянко. Немалую помощь оказала белоэстонцам немецкая буржуазия и земельная аристократия, сбежавшая сюда после изгнания ее из Латвии. Попытки белых перейти в наступление от Нарвы на Ямбург и далее имели успех. Такого же характера успехом сопровождались их действия на Валк и Верро. Это последнее обстоятельство заставило командующего армии Латвии (на эту должность в феврале 1919 г. был назначен Славен) выделить против белоэстонцев три [179] стрелковых полка. Успехи красных войск против Литвы тоже приостановились, так как в районе Ковенской губернии появились немецкие добровольческие войска, закрепившие положение белого литовского правительства.
Надо иметь в виду, что март явился для РСФСР началом крайнего напряжения всех ее живых и материальных сил, отданных ею для двух главных театров — Восточного и Южного. Как на том, так и на другом начались решительные бои, почему Главное командование было стеснено в уделении дальнейших сил и средств на усиление Западного фронта. Все-таки необходимо отметить, что, невзирая на столь тяжелую боевую обстановку, на фронте Советской Литвы боевые успехи действовавших там незначительных частей были довольно значительные: красные войска уже заняли Вильну и правый берег Немана. В дальнейшем они готовились к продолжению действий по выполнению главной части основной директивы от 12 января 1919 г. № 649/а, а именно — к занятию среднего Немана (Ковна — Гродна включительно.) По имевшимся сведениям, Ковна была занята одной польской дивизией Галлера с конницей и танками; четыре форта приведены в боевую готовность.
Против красного Западного фронта силы белых командований продолжали сосредоточиваться в четырех главных районах: 1) в Эстонии, 2) в западной части Курляндии, имея своим центром Либаву, 3) в Литве и 4) на берегах средней Вислы. Со стороны Эстонии ожидались удары в трех направлениях: 1) от Нарвы — на Петроград, 2) от Юрьева — на Псков и 3) со стороны Валка — на Вольмар — Ригу. Со стороны Среднего Немана возможно было движение польско-литовских войск на Вильна. Что же касается выступления главных сил Польши против РСФСР весною 1919 г., то на счет этого вопроса полной ясности не было. Являлось сомнение, решится ли Польша выступить против РСФСР совместно с Колчаком, Деникиным и Юденичем, шедшим под лозунгом «единой неделимой России». Положение в Прибалтике сильно осложнилось появлением новых политических и военных группировок. В Эстонии начала образовываться создаваемая реакционными элементами царской России так называемая Северо-Западная армия во главе с ген. Юденичем, который не признавал самостоятельности той [180] самой белой Эстонии, которая его приютила. В Западной Курляндии с Либавой в центре белые создали общий фронт против красных латышских стрелков. Здесь были войска белых латышей, были отряды прибалтийского баронства, были отряды русской буржуазии, были наемники, набранные в Германии на деньги русских биржевиков, здесь же была бригада, составленная из солдат немецкой армии, надеявшихся получить за оказанную услугу от белого латышского правительства земельные наделы. Каждая из названных вооруженных белых войсковых частей имела свою обособленную политическую платформу и свои специфические экономические интересы, но все вместе взятые были против пролетарского правительства Латвии, и на этой почве между ними был создан военный блок.
Из изложенного выше о положении на фронте армий Эстонии, Латвии и Литвы видно, что на латышских стрелков легла задача не только по борьбе с белыми войсками Латвии, но они должны были оказать помощь соседним советским республикам. В начале апреля силы Советской Латвии перешли предел своего напряжения, и фронт их, после геройской борьбы, рухнул на всем протяжении Курляндии. Борьба сосредоточивалась на подступах к Риге: на западе — со стороны Либавы, на севере — со стороны Эстонии.
22 мая 1919 г. Рига после упорного сопротивления была занята белыми. Красные латышские стрелки отступили и расположились на фронте Себеж — Дрисса. Вместе с приданными к ним русскими частями они составили 15-ю армию, оставшуюся в составе Западного фронта.
Прибытие из Франции в Польшу первых эшелонов армии Галлера, сформированной Францией из польских выходцев с главной задачей борьбы с большевизмом, сильно содействовало оживлению на участке Литовско-Белорусской армии. К половине апреля польские войска овладели фронтом Лида — Барановичи, а 19 апреля ворвались в г. Вильно и после упорного трехдневного уличного боя заставили советские войска очистить город.
Летняя кампания 1919 г. на литовско-белорусском участке Западного фронта, на котором действовала Литовско-Белорусская армия, переименованная в июне 1919 г. в 16-ю, прошла под знаком упорного стремления противника утвердиться [181] в пределах так называемой «великой Польши», существовавшей до раздела 1772 г. Особенно оживленный характер приняли действия на этом участке с 1 июля; на нем почти полностью сосредоточилась вся польская армия ген. Галлера. В начале августа все усилия поляков сосредоточились против столицы Белоруссии г. Минска, который и был захвачен после упорного боя 8 августа. Дальнейшие операции противника уже не носили такого решительного характера в силу нежелания этим помочь армиям Деникина и Юденича.
Главное командование, считаясь с крайней необходимостью принять существенные меры для усиления Западного фронта, но не находя возможным ослаблять Восточный и Южный фронты, решило в июне 1919 г. отдать в распоряжение команд Запфронта все украинские войска правого берега Днепра, сведенные после ликвидации Укрфронта в 12-ю красную армию. Этим решением левый фланг Западного фронта был удлинен до Черного моря, и Западный фронт получил весьма богатый источник для пополнения и живой силы, и продовольственных припасов.
12-я армия прежде всего направила свои удары против армий Петлюры и отбросила их к Галиции, что создало устойчивое положение к югу от Полесья и замедляющим образом подействовало на продвижение поляков севернее Полесья. Но обстановка изменилась, когда против Западного фронта на Ковельском и Ровненском направлениях начали действовать части той же галлеровской армии, а в районе Каменец-Подольска появилась армия восточно-галицкого правительства, вытесненная из пределов Галиции польскими армиями и вовлеченная Украинской директорией под влиянием угроз в отказе в продовольствии и средствах в борьбу на Украинском театре.
Это случилось в конце июля, когда начало сказываться уже влияние наступления частей Добровольческой армии с левобережной Украины. Вынужденная с этого времени действовать на два фронта, 12-я армия в дальнейшем, ведя оборонительные бои, шаг за шагом уступала предварительно занятую ею территорию.
Конец зимы 1919 г. в приморской части Прибалтийского участка после отхода частей 7-й красной армии в исходное положение на линию р. Наровы и Чудского озера [182] характеризовался затишьем в боевых действиях. Противнику удалось в течение зимы овладеть лишь Нарвой и небольшой полосой местности по правому берегу р. Наровы. На этом участке в начале мая 1919 г. развернулся Северо-Западный корпус, готовясь к переходу в наступление. В задачи его командования первоначально входило лишь стремление захватить такое пространство, которое дало бы ему возможность производить формирования на собственной территории. Удачное развитие операций позволило значительно расширить эти задачи в пространстве, захватить Ямбург и Псков{56}.
В ночь на 26 мая 1919 г. Северо-Западный корпус прорвал расположение красных войск на р. Плюссе, после чего начал развивать свои действия на Ямбург, охватывая его с тыла через ст. Веймарн и продвигаясь в то же время на Гдов. Захватив эти пункты, противник начал, с одной стороны, усиленно продвигаться на Гатчину, дойдя до ст. Кикерино, а с другой стороны — от Гдова стремился на Псков, на который с запада надвигался правый фланг эстонской армии, получившей оперативную свободу в связи с отходом Латвийской Красной армии. В результате их совместных действий 7 июня Псков был занят.
Связанное на прочих фронтах советское командование только в начале июня могло сосредоточить подкрепления для противодействия продвижению противника на Петроградском направлении. Эти подкрепления вошли в состав ударной группы Ямбургского направления, состоявшей из двух стрелковых дивизий с одной отдельной стрелковой бригадой и бригадой конницы. Предполагалось, развернув ее на фронте Петергоф — Красное Село — Гатчина и опираясь [183] ее правым флангом на фронт Красная Горка, ударами ее флангов охватить силы противника на Ямбургском направлении. Это вступление не развилось в силу непредвиденных причин. На действие этой группы оказали свое неблагоприятное влияние последствия обширного заговора командного состава, разветвления которого охватывали собою Кронштадт, Ораниенбаум, Красную Горку и Красное Село. Заговорщики рассчитывали на помощь английской эскадры в Финском заливе и на содействие части судов Балтийского флота. Измена выявила свое лицо во фланговых частях советской ударной группы Красной Армии. Удар левого фланга не развился вследствие перехода на сторону противника бывшего гвардии Семеновского полка; удар правого фланга не состоялся вследствие мятежа гарнизона фронта Красная Горка, который был, однако, подавлен 29 июня. Поэтому все операции ударной группы свелись к затяжным боям с переменным успехом, и единственным их результатом явилось прекращение продвижения противника на Петроградском направлении, но зато противнику удалось несколько расширить область своего господства в Псковском районе.
Такой же нерешительный характер носили действия на этом фронте и в течение июля. Только в августе удалось вновь усилить 7-ю армию, а в месте с тем закончила свою реорганизацию и 15-я армия. Это обстоятельство дало 7-й красной армии возможность перейти вновь к активным действиям против Северо-Западной белой армии совместно с правым флангом 15-й армии. Обеим армиям была поставлена задача разбить противника, овладеть Псковом и восстановить свое положение на р. Нарове и Чудском озере. Операции на этот раз облегчались расколом, происшедшим в стане противника. В то время, как две дивизии 15-й армии начали операции против Пскова, стремясь обойти его с юга, Эстонская армия, обнажив правый фланг Северо-Западной армии у Пскова, начала отходить на Изборск. Этот отход является следствием не стратегических, а политических причин. Эстонское правительство опасалось возрастания военной мощи Северо-Западной армии, служебным лозунгом которой являлась «единая и неделимая Россия», что шло вразрез с целями эстонской политики. [184]
Угрожаемые глубоким охватом своего правого фланга, части Северо-Западной белой армии вынуждены были оставить Псков, который 8 сентября 1919 г. вновь был занят красными войсками, причем противник отошел за р. Желчу, а на Петроградском направлении был оттеснен за р. Плюссу. На этом узком пространстве Северо-Западная армия вновь остановилась, спешно реорганизуясь, пополняясь присланной из Англии материальной частью и готовясь к новому удару на Петроград.
Боевые действия враждебных флотов в Финском заливе в это время не получили большого развития. Советский флот был слаб, чтобы предпринять самостоятельные операции против английского флота. Последний же держался в общем, пассивно, преследуя частную задачу срыва морского могущества России вне зависимости от ее политической окраски. Поэтому все его операции свелись к нескольким набегам, впрочем, мало успешным, на Кронштадтский рейд в целях взрыва минами стоявших на нем советских кораблей.
Как видно из изложенного, Петроград одно время стоял перед самой непосредственной угрозой. К моменту первого наступления Петроград только что провел массовые партийные и профессиональные мобилизации. Десятки тысяч рабочих были двинуты на Урал и на Дон. Посылал Петроград и на Украину.
В связи с особенностями Северо-Западного фронта, т. е. слабостью 7-й армии, наличием белогвардейских заговоров и обилием перехода старого командного состава и целых частей к белым перед партийной организацией и советской властью здесь стояли особые задачи. Требовалось, поставив всю организацию на ноги, провести ряд мер принудительного и карательного порядка, сочетав их с мерами широкой агитации. В то же время необходимо было укрепить слабые политорганы 7-й армии.
Еще в начале мая 1919 г. Петроградский совет рабочих и красноармейских депутатов вместе с Петроградским советом профессиональных союзов выбросили лозунг «Все на защиту Петрограда». Комитет рабочей обороны провел мобилизацию. Усилилась работа Губкомдезертира. Были арестованы жены и взрослые члены семей офицеров-белогвардейцев, [185] предательски перешедших из рядов Красной Армии на сторону врагов рабоче-крестьянской власти.
Вместе с партийной мобилизацией партия развернула широкую работу среди красноармейцев. 22 мая резолюция Совета профсоюзов и конференций трудящихся женщин всего Петрограда клеймила позором трусов, бегущих перед бандами Юденича и «лижущих сапоги палачам-белогвардейцам». По районам происходили митинги красноармейцев, и 27 мая 10-тысячный красноармейский митинг вынес краткую резолюцию: «клянемся, что красного Петрограда не отдадим». Пополнение и новое укомплектование политорганов также являлось величайшей необходимостью. Соединенными усилиями партийных и военнополитических организаций Петроград полностью реорганизовал политорганы 7-й армии, усилив их посылкой туда своих лучших работников, и одновременно пополнил 15-ю армию.
Тогдашняя корреспонденция с фронта хорошо рисовала положение, когда говорила, что первоначально в 7-й армии господствовали какие-то удивительные спокойствие и апатия, очень быстро сменявшиеся желанием бросить все и бежать. И лишь тогда, «когда волна, катившаяся несколько десятков верст, достигала пункта, ближайшего к Питеру, она стала разбиваться о созидательную работу центра, обратившего внимание на происходящее под боком».
В результате упорной борьбы с противником на всем Западном театре в течение лета и ранней осени 1919 г. фронт наших армий к октябрю установился по линии рек Луга и Плюсса на крайнем правом фланге и далее шел на Псков, Изборск, Режицу (этот пункт исключительно), перекидываясь затем на Полоцк и от него переходя на р. Березину, по которой он тянулся до слободы Якимовской и далее на юг, соприкасаясь затем с правым флангом Южного фронта в районе Мозыря. На всем протяжении фронта, за исключением его правофлангового участка — Северо-Западного театра, операции наших армий прошли под знаком упорной обороны против численно превосходного противника, что влекло за собой уступку противнику пространства. Лишь на Северо-Западном театре удачным наступлением 7-й красной армии белая Северозападная армия была приперта тылом к водной системе Псковского и Чудского озер с рекой Нарвой, [186] причем в ее распоряжении оставалась узкая полоса земли с городами Нарва и Гдов. Ее, в общем, безвыходное положение мало облегчалось тем, что правый ее фланг упирался в Псковское озеро, а левый — в Финский залив, где господствовал английский флот.
В конце сентября 1919 г. силы Северо-Западной белой армии возросли до 18 500 штыков и сабель, при 57 орудиях; силы 7-й красной армии за это же время увеличились до 25 650 штыков и сабель при 148 орудиях, но численное превосходство 7-й армии поглощалось растяжкой ее фронта. Последний тянулся от Копорского залива через Ямбург и далее по р. Луге, переходя затем на р. Желчу и восточный берег Псковского озера. Юго-Западнее последнего он упирался в р. Вердугу — разграничительную линию с 15-й армией. Общее его протяжение достигало 250 км. Противник же, расположенный на более сокращенном фронте в 145 км, мог собрать маневренные резервы. Тем не менее командование Северо-Западной армии само не предполагало переходить в наступление и решилось на него под давлением военной английской миссии, рассчитывая на содействие Латвийской и Эстонской армий и помощь английского флота и надеясь сорвать наступлением переговоры о мире между эстонским и советским правительствами.
План наступления сводился к предварительному удару на Псковско — Струги-Бельском и Лужском направлениях с оставлением заслонов на них для обеспечения операции с фланга и затем к захождению в северном направлении ударной группы с захватом с тыла Ямбурга и попутным перехватыванием всех железнодорожных линий, идущих от Петрограда. Конечной целью операций являлось овладение Петроградом.
В то же время уцелевшие еще в Петрограде от летнего разгрома остатки контрреволюционной организации Национального центра, поддерживаемые подпольным английским комитетом, готовились к взрыву изнутри, втянув в свою организацию несколько ответственных лиц из состава 7-й армии, в том числе бывшего начальника ее штаба. Заговорщики установили связь с Северо-Западной армией и участвовали в разработке проектов ее наступления. Заговор должен был вылиться в форму открытого восстания в момент приближения [187] противника к столице, причем предполагалось захватить линейный корабль «Севастополь». Заговорщики могли собрать ничтожные силы, не превышавшие 500–700 чел. Своего намерения им не удалось осуществить: их планы были раскрыты, и виновники понесли должное возмездие.
Операция Северо-Западной армии началась 28 сентября удачным наступлением ее II корпуса на Псковском и Струги-Бельском направлениях на две левофланговых дивизии 7-й армии (19-ю и 10-ю стрелковые). 4 октября было прорезано железнодорожное сообщение между Псковом и Петроградом; 8 октября II корпус выполнил уже все поставленные ему задачи. 10 октября противник приступил к выполнению второй части своего плана, сводившегося к нанесению удара своим первым корпусом по центру и правому флангу 7-й армии.
I белый корпус осуществлял этот маневр, опирая свой левый фланг на стоявшие севернее его эстонские части и круто заходя своим правым флангом на Ямбург, имея целью выход в тыл последнего. Эта задача была им решена также успешно;
11 октября был занят Ямбург, и к 12 октября 7-я армия была сбита на всем своем фронте и отходила на Петроград, причем две ее левофланговые дивизии (19-я и 10-я стрелковые) оторвались от нее и пристроились к правому флангу 15-й армии. Наибольший нажим I корпуса противника развивался в направлении на Гатчину — ст. Мшинская.
Попытки задержать наступление противника контратаками не удались, и 16 октября он уже утвердился в Красном Селе — Гатчине — ст. Струги-Белые, а 7-я армия отошла на ближайшие подступы к Петрограду. Противник перехватил все железнодорожные магистрали, подходившие к Петрограду, за исключением Октябрьской (Николаевской) железной дороги. Сюда на ст. Тосно должна была выслать сильный заслон правофланговая дивизия I белого корпуса (1-я пехотная), но не сделала этого, торопясь попасть ко взятию Петрограда. За это упущение противник вскоре поплатился, так как по этой дороге в Петроград спешно двигалось подкрепление из Москвы.
Пролетариат Петрограда деятельно готовился к обороне как внутри столицы, так и на фронте. Уже 10 октября была объявлена местная мобилизация рабочих, родившихся в 1879–1901 гг. Город укреплялся, и в нем строились [188] баррикады. В свою очередь, 7-я армия усиливалась подкреплениями с Карельского участка фронта и отрядами курсантов из Москвы.
Надежды противника на активное действие английского флота не оправдались. Английские суда сделали попытку бомбардировать береговые форты Кронштадтской крепости из Копорского залива, но она была скоро прекращена огнем красной береговой артиллерии. В свою очередь, некоторые суда Балтийского флота были привлечены для обороны подступов столицы. Все эти мероприятия усилили устойчивость 7-й армии.
Если подойти ко второй обороне Петрограда с политической стороны, то здесь надо, прежде всего, иметь в виду следующее обстоятельство: Петроград, отбив первое наступление Юденича, сейчас же провел мобилизацию на Южный фронт. Кроме того, дополнительно были мобилизованы ответственные работники для продотрядов, организовавшихся тогда через профсоюзы.
Поэтому новая оборона потребовала не только величайшего напряжения сил самого Петрограда и окрестных губерний, но и помощи со стороны всей Советской России. Весь город превратился в крепость, были мобилизованы и призваны под ружье все способные носить оружие члены партии; создавалось большое количество боевых коммунистических отрядов во всех районах, при совете профессиональных союзов и т. д. Одновременно в Череповце проводилась мобилизация для Питера, где почти все рабочие Шлиссельбургского порохового завода отправились на фронт; там же оказалась и значительная часть рабочих Сестрорецкого завода.
А т. Ленин, обращаясь к рабочим и красноармейцам Петрограда писал: «Помощь Питеру близка, мы двинули ее. Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа не далека. Победа будет за нами».
20 октября вооружившиеся до зубов районы Питера знали, что им на помощь пришла Советская Россия. «Были подтянуты свежие части, освежен и обновлен командный состав, привлечены к делу закаленные в боях пролетарии». Лозунг дня был «В наступление», и 21 октября на питерском фронте наступил перелом. [189]
Начиная с 18 октября, наступление противника стало встречать упорное сопротивление, которое являлось также следствием сокращения фронта армии. Теперь он шел от ст. Горовалдайское до Царской Славянки, и протяжение его не превышало 80 км. Тем не менее к 21 октября противнику удалось выйти на своем левом фланге к Стрельнинской подставе, являющейся уже предместьем столицы; 20 октября им были заняты Павловск и Царское (Детское) Село. Только теперь он сделал попытку перехватить Николаевскую железную дорогу в районе Колпино, но попытка не удалась. Наступление противника на Колпино было остановлено резервами 7-й армии, которые там собирались.
Красное командование само готовилось к переходу в наступление. Было решено, сковывая противника на фронте, нанести ему удар фланговыми группами. Главная роль в этом наступлении выпадала на левофланговую Колпинскую группу в количестве 7470 штыков и сабель при 12 орудиях, которая из района Колпино нацеливалась на фронт Детское Село — Гатчина. В свою очередь, командование 15-й армии организовало из района Батецкое — Новоселье — Псков удар тремя дивизиями по тылам Северо-Западной армии, стремясь к захвату городов Ямбурга и Гдова. 19-я стрелковая дивизия из района Батецкое должна была выйти на линию Балтийской железной дороги на фронт Волосово — Молосковице, непосредственно в тыл главным силам Северо-Западной белой армии 11-я стрелковая дивизия из района Новоселье нацеливалась на нижнее течение реки Плюссы; 10-я стрелковая дивизия должна была от Пскова наступать вдоль восточного берега Чудского озера и овладеть Гдовом.
Контрманевр 7-й армии начался 21 октября и первоначально развивался медленно. Противник упорно боролся за сохранение достигнутого им положения и вел непрерывные контратаки; Павловск и Детское Село несколько раз переходили из рук в руки. Особенно упорно боролся противник за сохранение в своих руках Гатчины. Обороняя Гатчинский узел с 27 октября по 2 ноября, противник еще раз, при содействии Эстонской армии (1-я эстонская дивизия), пытался перейти в наступление своим левым флангом в направлении на Красное Село, но попытка овладеть им не удалась. Скоро начало сказываться воздействие на ход операций [190] наступления правого фланга 15-й армии; 31 октября противник был выбит из Луги 19-й стрелковой дивизией. 3 ноября советские войска заняли ст. Мшинскую, угрожая тылу Гатчинской группы противника, что принудило его начать общее отступление. Наступление 11-й и 10-й стрелковой дивизии 15-й армии развивалось также успешно.
14 ноября было сломлено последнее сопротивление противника в районе Ямбурга. Северо-Западная армия была прижата к эстонской границе, перешла ее и была интернирована в Эстонию, согласно условиям мирного договора между Эстонией и нашим Союзом. Наступление Северо-Западной армии, являясь жестом отчаяния{57} со стороны противника, в дальнейшем в силу крайнего неравенства сил обеих борющихся сторон не могло развиться в сколько-нибудь крупную операцию. Оперативное же взаимодействие Северо-Западной белой армии с южными белыми армиями исключалось в силу значительности расстояния между ними. Первоначальные успехи наступления зависели от растяжки фронта 7-й [191] армии и малой боевой устойчивости некоторых ее частей{58}. В последнем отношении картина быстро изменилась, как только 7-я армия оперлась на сознательные и передовые слои петроградского населения в лице его рабочего класса, и на марше назад достигла значительного сокращения своего фронта, усилившись в то же время подкреплениями.
В течение операции действия флотов обеих сторон в Финском заливе не получили обширного развития. Главные силы английского флота были отвлечены к Риге, которой угрожали белогвардейские войска Бермонта-Авалова (бывшие фон дер Гольца), действовавшие в составе Латвийской армии, но сохранившие германофильскую ориентацию. Выступление этого корпуса против латвийского правительства являлось прямым выпадом со стороны Германии и ориентирующегося на нее прибалтийского баронства против гегемонии Англии в Прибалтике. Оставшиеся суда английского флота сделали слабую попытку бомбардировать Кронштадт. Наш Балтийский флот был слишком слаб для самостоятельных [192] операций в Финском заливе. Непосредственное участие в обороне Петрограда из его состава приняли линейные корабли «Севастополь», стоявший на р. Неве в самой столице, и миноносцы «Всадник»и «Гайдамак», вошедшие в морской канал для обстрела расположения противника в районе Сергиева и Стрельны.
Пользуясь отвлечением части сил и внимания Западного фронта к событиям под Петроградом, польские войска предприняли ряд частных операций на Полоцком и Витебском направлениях, сосредоточив значительные силы в районе Лепеля. Их наступательные попытки вызвали ответный контрманевр правого фланга 16-й армии, но бои здесь не развились до крупного масштаба, сохранив чисто местное значение; вскоре и на этом участке наступило продолжительное затишье. [193]