б). Политика и ведение войны: 1939—1942
[...] Обращаясь к вермахту с призывом и требуя от немецкого народа жертв причем жертв любых, я имею на то право, ибо я и сам сегодня, точно так же как и прежде, готов принести любую личную жертву. Я не требую ни от одного немца чего-либо иного, нежели то, что более четырех лет был готов в любой момент добровольно сделать сам. Нет в Германии такого бремени, которое я сам не принял бы тотчас же на свои плечи. Вся жизнь моя отныне целиком принадлежит моему народу. Не хочу ничего иного, кроме как быть первым солдатом германского рейха. Вот почему я снова надел тот мундир, который издавна был для меня самым святым и дорогим. Я сниму его только после победы, ибо поражения я не переживу.
Если же в этой борьбе со мной что-либо случится, моим первым преемником станет партайгеноссе Геринг. Если что-нибудь случится с Герингом, следующий мой преемник по очередности это партайгеноссе Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому. Если что-нибудь случится и с партайгеноссе Гессом, я, согласно закону, созову сенат, который должен будет избрать из своей среды достойнейшего, а это значит храбрейшего.
Как национал-социалист и как германский солдат я вступаю в эту борьбу с твердым сердцем. Вся моя жизнь была не чем иным, как исключительно борьбой за мой народ, за его мировоззрение, за Германию. Превыше этой борьбы лишь вера в мой народ. Только одно слово не было мне знакомо никогда; и слово это капитуляция! Если кто-нибудь считает, что нас, возможно, ожидают трудные времена, прошу его задуматься над тем, что однажды прусский король (Фридрих II. — Пер.) вместе со своим до смешного малым государством противостоял крупнейшей коалиции и в ходе всего трех сражений в конечном счете пришел к победе, ибо у него было верящее и сильное сердце, которое нужно и нам сегодня. А потому я хотел бы сразу заверить весь мир: ноябрь 1918 г. в германской истории больше не повторится никогда!
Будучи сам готов в любой момент отдать свою жизнь ее может взять кто угодно — за мой народ и за Германию, я требую того же и от каждого другого. Ну, а тот, кто думает, будто ему прямо или косвенно удастся воспротивиться этому национальному долгу, должен пасть! Предателя ждет только одно: смерть!
Тем самым все мы выражаем приверженность нашему старому принципу: не имеет никакого значения, выживем ли мы сами, необходимо, чтобы жил наш народ, чтобы жила Германия! [...]
(Берлин, 1 сентября 1939 г., 9 ч. утра)
В сообщении, которое я имел честь сделать вам 1 сентября по указанию государственного секретаря по внешней политике, я поставил вас в известность, что правительство Его Величества короля Соединенного, Королевства без колебаний выполнит свое обязательство по отношению к Польше, если германское правительство не проявит готовности дать правительству Его Величества короля Соединенного Королевства удовлетворительные заверения в том, что оно прекратит любые наступательные действия против Польши и готово незамедлительно отвести свои войска с польской территории.
Хотя это сообщение было сделано более 24 часов назад, никакого ответа на него не получено; напротив, германское нападение на Польшу продолжается и усиливается. Соответственно имею честь поставить вас в известность, что если сегодня, 3 сентября, до 11 часов дня по британскому летнему времени германское правительство не сделает удовлетворительного заверения в вышеупомянутом духе и оно не будет получено правительством Его Величества, с этого часа между обеими странами наступит состояние войны.
Дуче,
прежде всего благодарю вас за вашу последнюю попытку посредничества. Я готов был бы принять его, но только при том предварительном условии, что нашлась бы возможность дать мне определенные гарантии успешного хода конференции. Ведь вот уже два дня германские войска осуществляют местами чрезвычайно быстрое продвижение в Польше. Было бы недопустимо обесценить дипломатическими кознями пролитую ими собственную кровь. Несмотря на это, я полагаю, что путь к миру все-таки мог бы быть найден, если бы Англия заранее не решила при всех условиях вступить в войну. Я не уступлю английским угрозам, ибо я, дуче, больше не верю, что мир мог бы быть сохранен дольше чем на полгода или, скажем, год.
При этих обстоятельствах я счел настоящий момент, несмотря ни на что, пригодным для сопротивления. В настоящее время превосходство германского вермахта в Польше во всех технических областях настолько огромно, что польская армия развалится в самое короткое время. Удалось бы достигнуть столь быстрого успеха через год или два, я думаю, вызывает сомнение. Во всяком случае Англия и Франция за это время так вооружили бы своих союзников, что решающее техническое превосходство германского вермахта больше проявиться бы не смогло.
Сознаю, дуче, что борьба, в которую я вступаю, идет не на жизнь, а на смерть. Моя собственная судьба при этом вообще никакой роли не играет. Но я по-прежнему сознаю, что долго избежать такой борьбы нельзя и что надо холодным умом выбрать такой момент, чтобы успех был гарантирован, и в такой успех я, дуче, верю непоколебимо.
Недавно вы дружески заверили меня, что можете помочь мне во многих областях. Заранее воспринимаю это с искренней благодарностью. Но я и далее верю, что (даже если сейчас мы шагаем разными путями) судьба еще свяжет нас друг с другом общими узами. Окажись национал-социалистская Германия разрушенной западными демократиями, фашистскую Италию тоже ожидало бы тяжелое будущее. Лично я всегда сознавал эту взаимосвязь будущего обоих наших режимов, и я знаю, что вы, дуче, думаете точно так же.
Что же касается положения в Польше, хотел бы кратко заметить, что мы, естественно, отбрасываем все неважное, не используем ни одного человека для выполнения второстепенных задач, а, напротив, во всех своих действиях руководствуемся крупными оперативными соображениями. Благодаря этим нашим действиям находящаяся в коридоре польская северная армия полностью отрезана. Она будет стерта в пыль либо сдастся. В остальном же операции идут по плану. Каждодневные успехи войск сверх всяких ожиданий. Господство нашей авиации, хотя в Польше действует сегодня едва лишь треть ее, невероятно.
На Западе же я буду вести себя оборонительно. Пусть сначала здесь прольет свою кровь Франция. А затем придет момент, когда мы всей силой нашей нации вступим в борьбу с врагом.
Примите еще раз мою благодарность, дуче, за всю вашу поддержку, которую вы оказывали мне в прошлом и в которой прошу вас, не отказывать мне и в будущем.
Адольф Гитлер
[...] Спустя 14 дней [после начала войны] главные силы польской армии раздроблены, пленены или окружены. Германская же армия за это время преодолела такие расстояния, захватила такие пространства, для преодоления и захвата которых 25 лет назад потребовалось бы более 14 месяцев. [...] То, что последние остатки польских армий смогли продержаться в Варшаве, Модлине и Геле до 1 октября, следует приписать не их отваге, а только нашей холодной рассудочности и чувству ответственности. [...]
Если в этом наступлении [на Польшу] проявилась общность интересов с Россией, то она основывается не только на однородности тех проблем, которые касаются обоих государств, но и на однородности того опыта, который оба государства приобрели в формировании отношений друг с другом.
Уже в моей данцигской речи [19 сентября 1939 г.] я заявил, что Россия организована на принципах, во многом отличающихся от наших. Однако с тех пор, как выяснилось, что Сталин не видит в этих русско-советских принципах никакой причины, мешающей поддерживать дружественные отношения с государствами другого мировоззрения, у национал-социалистической Германии тоже не было больше побуждения применять здесь иной масштаб.
Советская Россия это Советская Россия, а национал-социалистическая Германия это национал-социалистическая Германия. Но несомненно одно: с того момента, как оба государства начали взаимно уважать их отличные друг от друга режимы и принципы, отпала всякая причина для каких-либо взаимных враждебных отношений. [...]
Заключенный тем временем между Германией и Советской Россией пакт о дружбе и сферах интересов дает обоим государствам не только мир, но и возможность счастливого и прочного сотрудничества. Германия и Советская Россия общими усилиями лишат одно из опаснейших мест в Европе его угрожающего характера и, каждая в своей сфере, будут вносить свой вклад в благополучие проживающих там людей, а тем самым и в европейский мир. [...]
Однако в одном решение Германии неизменно: в создании также и на Востоке нашего рейха мирных, стабильных и тем самым приемлемых условий жизни. И именно здесь германские интересы и желания совпадают с интересами и желаниями Советской России. Оба государства полны решимости не допустить, чтобы между ними возникли такие проблемы, в которых таится ядро внутренних волнений, а тем самым и внешних помех и которые могли бы каким-либо неблагоприятным образом затронуть отношения между обеими великими державами. Поэтому Германия и Советский Союз провели четкую границу областей обоюдных интересов, решив каждая в своей части позаботиться о спокойствии и порядке и не допустить ничего, что могло бы причинить вред другому партнеру.
[...] Правительство Германской империи никогда не допустит, чтобы возникшее в дальнейшем остаточное польское государство смогло бы стать мешающим элементом для самого рейха или тем более источником помех между ним и Советской Россией. [...]
Цель этого совещания: дать вам представление о мыслях, обуревающих меня в связи с предстоящими событиями, и сообщить вам свое решение. Создание вермахта стало возможным во взаимосвязи с воспитанием немецкого народа партией в духе нашего мировоззрения. Когда в 1919 г. я начал свою политическую деятельность, сила моей веры в конечный успех основывалась на оценке событий того времени и на изучении причин тогдашних явлений. Вот почему даже при всех тех ударах, которые выпадали на мою долю в годы борьбы, я своей веры не терял никогда. Свое последнее слово сказало Провидение и принесло мне успех. Но и сам я всегда ясно осознавал предположительный ход исторических событий и никогда не терял твердой воли, необходимой для жестких решений.
Первое такое решение было принято мною в 1919 г. Когда я после тяжелой внутренней борьбы решил стать политиком и начать борьбу против моих врагов, это было самое трудное решение из всех. Но у меня имелось твердое убеждение, что своей цели я достигну. Я стремился добиться этого методом отбора. Я хотел привлечь к моему делу то избранное меньшинство, которое было призвано встать у руля руководства. Спустя 15 лет я, после тяжелых боев и многих поражений, этой цели достиг. Когда в 1933 г. я пришел к власти, позади у меня лежал период тяжелейшей борьбы. Все, что было до меня, обанкротилось. Мне пришлось реорганизовать все заново, начиная с народного организма и кончая вооруженными силами. Сначала надо было провести внутреннюю перестройку, устранить явления распада, искоренить пораженчество, воспитать народ в духе героизма.
В ходе внутренней перестройки я принялся за решение и второй задачи: высвобождения Германии из международных союзов. Здесь следует подчеркнуть две особенности: выход из Лиги Наций и отказ от участия в конференции по разоружению. Это были трудные решения. Число пророков, предрекавших, что это приведет к захвату [западными державами] Рейнской области, было очень велико, а число веривших в успех очень мало. Но я осуществил свое намерение, ибо за моей спиной сплоченно стояла вся нация. Затем я дал приказ приступить к вооружению. И здесь тоже многочисленные пророки, предсказывавшие неудачу, и лишь немногие верящие в успех. В 1935 г. последовало введение всеобщей воинской повинности. Затем была произведена ремилитаризация Рейнской области; эту акцию тоже поначалу считали неосуществимой. Затем мы стали укреплять эту область, особенно свою западную границу. Число тех, кто верил в меня, было весьма незначительно.
Год спустя Австрия. К этому шагу тоже отнеслись с большими опасениями, а он привел к укреплению рейха. Затем должны были последовать Богемия, Моравия и Польша. Но этой цели достигнуть одним махом было невозможно. Сначала надо было воздвигнуть на Западе Западный вал. Добиться цели сразу было нереально. Мне с первого же мгновения было ясно: одной Судетской областью я удовлетвориться не смогу, ибо это частичное решение вопроса. Было принято решение о вступлении в Богемию [Чехию]. За ним последовало создание протектората [Богемия и Моравия ], и тем самым была создана основа для захвата Польши.
Правда, в тот момент мне все еще не было ясно, следует ли мне сначала выступить против Востока, а уже потом против Запада, или наоборот? У Мольтке {Граф Гельмут фон Мольтке (племянник Мольтке-старшего, прусского генерал-фельдмаршала) (1848-1916). прусский генерал-полковник, в 1906—1914 гг. начальник генерального штаба кайзеровской армии. После поражения в битве на Марне (6-9 сентября 1914 г.) был смещен} в свое время возникали такие же сомнения. В силу обстоятельств пришлось сначала заняться Польшей.
Меня упрекают: борьба и снова борьба! Но в ней я вижу судьбу всего сущего. Уклониться от борьбы не может никто, если только он не хочет быть побежденным. Рост народонаселения требует большего жизненного пространства. Моей целью было добиться разумного соотношения между численностью населения и величиной этого пространства. Тут без борьбы не обойтись! От решения этой задачи не может уйти ни один народ; если же он этим пренебрежет, то обречен на постепенную гибель. Так учит история. [...] Отказ от применения с этой целью насилия означает величайшую трусость, уменьшение численности народонаселения и деградацию. Этим путем я пойти не мог. Я решился привести в соответствие [наше] жизненное пространство с численностью народа. Важно осознать одно: существование государства имеет смысл только тоща, когда оно служит сохранению своей народной субстанции. У нас речь идет о 82 миллионах человек. А это означает величайшую обязанность. Тот, кто не берет ее на себя, недостоин принадлежать к народному организму. Вот что дало мне силы для борьбы. [...]
Решение этой проблемы достигается только с помощью меча. Народ, который не находит в себе сил для борьбы, обречен на вымирание. [...]
Сегодня мы бьемся за нефтяные промыслы, за каучук, за полезные ископаемые. После Вестфальского мира {Вестфальским миром закончилась Тридцатилетняя война (1618-1648), вызванная противоречиями между католическим габсбургским императором, опиравшимся на помощь Испании, на католическую контрреформацию и папу римского, с одной стороны, и протестантскими германскими князьями с другой, Она привела к распаду так называемой Священной Римской империи германской нации (первого рейха) и полному территориальному суверенитету князей} Германия распалась. Распад, бессилие германского рейха были закреплены договорами. Это германское бессилие было вновь устранено образованием Германской империи [в 1871 г.], когда Пруссия осознала свою задачу. Потом возникло противоречие с Францией и Англией. С 1870 г. Англия против нас. Бисмарку и Мольтке {Имеется в виду граф Гельмут фон Мольтке-старший (1800 1891), прусский генерал-фельдмаршал. С 1857 до 1888 г. возглавлял генеральный штаб. Одержал в 1866 г. победу над Австрией и в 1870-1871 гг. — над Францией. Идеолог германского милитаризма. Считал невозможной для Германии одновременную войну на два фронта} было ясно, что однажды еще придется снова воевать. Тогда существовала опасность войны на два фронта. Мольтке нередко выступал за превентивную войну. Использовать более медленную мобилизационную способность русских. Германская военная сила не была использована до конца из-за недостаточной твердости тогдашних руководящих личностей. Основной идеей всех планов Мольтке было наступление. Об обороне он никогда и не помышлял. В результате смерти Мольтке многочисленные возможности были упущены. Решения можно было добиться путем нападения только на одно государство при благоприятных условиях. Политическое и военное руководство виновно в том, что подходящие случаи были упущены. Военное руководство вечно заявляло, что оно, мол, еще не готово, В 1914 г. началась война на несколько фронтов. Она решения проблемы не принесла.
Сегодня пишется второй акт этой драмы. Впервые за 67 лет следует констатировать: нам вести войну на два фронта не приходится! Произошло то, чего мы желали с 1870 г. и фактически считали невозможным. Впервые в истории нам приходится воевать только на одном фронте, никакой другой нас сейчас не сковывает. Но никому не дано знать, сколь долго это останется так. Я долго колебался, ударить ли мне сначала на Востоке, а уже потом на Западе. Ведь в сущности я создал вермахт вовсе не для того, чтобы воздерживаться от удара. Решение нанести удар всегда было во мне. Раньше или позже я хотел решить эту проблему. Сложилось так, что нам пришлось нанести первый удар на Востоке. Если польская кампания прошла так быстро, то это свидетельство превосходства наших вооруженных сил. Самое славное событие во всей нашей истории! Неожиданно малые потери в людях и технике. Сейчас фронт на Востоке удерживается всего несколькими дивизиями. Положение именно такое, какое мы раньше считали недостижимым.
Итак, в настоящее время положение таково. Противник на Западе засел за своими укреплениями. Атаковать его никакой возможности нет. Главный вопрос: как долго мы сможем удерживать такое положение? Россия в данный момент не опасна. Она ослаблена многими внутренними обстоятельствами. К тому же с Россией у нас есть договор. Договора соблюдаются столь долго, сколь долго это является целесообразным. Россия будет соблюдать его до тех пор, пока будет считать его за благо для себя. Так думал и Бисмарк. Вспомним Договор перестраховки {Проводя свою политику союзов на Западе, приведшую в 1882 г. к созданию Тройственного союза, рейхсканцлер Германской империи граф Отто фон Бисмарк в 1887 г. на всякий случай заключил с Россией так называемый Договор перестраховки}. Сейчас у России далеко идущие цели, прежде всего укрепление своей позиции на Балтийском морс. Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас освободятся руки на Западе. Далее, Россия желает усиления своего влияния на Балканах и направляет свои устремления к Персидскому заливу, а это отвечает интересам и нашей политики. Россия делает то, что считает для себя полезным, В данный момент интернационализм отошел для нес на задний план. Если Россия от него откажется, она перейдет к панславизму.
Заглядывать в будущее трудно. Но фактом является то, что в настоящее время боеспособность русских вооруженных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится.
Многое зависит от Италии, прежде всего от Муссолини, смерть которого может все изменить. У Италии есть крупные цели для укрепления своей империи. Носителями этой идеи являются исключительно фашизм и лично дуче. [Королевский ] двор относится к ней отрицательно. Пока дуче жив, я могу рассчитывать на то, что Италия использует любую возможность достигнуть своих империалистских целей. Но от Италии потребуется слишком много, если она пожелает выступить прежде, чем Германия перейдет в наступление на Западе. Точно так же и Россия выступила только после того, как мы вошли в Польшу. Впрочем, Италия полагает, что все мысли Франции заняты только ею, так как Германия отсиживается за своим Западным валом. Италия вмешается, только, если сама Германия начнет наступательные действия против Франции. Как и смерть Сталина, смерть дуче может принести с собой ряд опасностей. Насколько легко может постигнуть государственного деятеля смерть, я недавно испытал сам {Гитлер имеет в виду неудавшееся покушение на него 9 ноября 1939 г. в мюнхенском пивном зале "Бюргербройкеллер"}.
Надо использовать момент, пока не поздно, иначе вдруг можно оказаться перед лицом совсем другой ситуации. Пока Италия занимает такую позицию, угрозы со стороны Югославии опасаться не приходится. Точно так же нейтралитет Румынии гарантируется позицией России. Скандинавия благодаря марксистскому влиянию нам вообще-то враждебна, но сейчас она нейтральна. Америка ввиду своего закона о нейтралитете для нас пока неопасна. Усиление противника за счет Америки пока еще незначительно. Позиция Японии пока неопределенна, уверенности в том, что она будет враждебна Англии, пока тоже еще нет.
Итак, все говорит за то, что данный момент благоприятен, но, пожалуй, через 6 месяцев он уже таким не будет.
И последний фактор: я, при всей скромности моей собственной персоны, незаменим. Ни один военный и ни один гражданский деятель меня заменить не смог бы. Пусть покушения на меня повторяются. Я убежден в силе моего ума и в моей решительности. Войны всегда заканчиваются только уничтожением противника. Кто думает иначе безответствен. Время работает на нашего противника. Сейчас сложилось такое соотношение сил, которое для нас улучшиться не может, а может только ухудшиться. При не благоприятном для нас соотношении сил противник мира с нами не заключит. Никаких компромиссов! Быть суровыми к самим себе. Я буду нападать, а не капитулировать! Судьба рейха зависит от меня.
Сообразно этому я и буду действовать. Сегодня у нас еще есть такое преимущество, какого не было никогда. После 1914 г. наши противники сами разоружились. Англия пренебрегала строительством своего флота. Ее флот недостаточно велик, чтобы обеспечить безопасность ее морских путей. Всего два вновь построенных военных корабля: "Родней" и "Нельсон". Ведется постройка только крейсеров типа "Вашингтон", но этот тип неудачен. Новые меры смогут дать эффект только в 1941 г. В войне из-за Абиссинии у Англии не хватило войск, чтобы захватить озеро Тана. Противовоздушная оборона Мальты, Гибралтара и Лондона имеет мало зенитных орудий. С 1937 г. начало нового вооружения. Но к настоящему времени число дивизий, которые должны были послужить кадровой основой для развертывания новых, недостаточно. Военная техника собрана со всего мира. Положительного результата раньше следующего лета ждать не приходится. Британская армия имеет всего лишь символическое значение. Военная авиация находится еще в процессе своего развития, весной 1940 г. закончится первая фаза. Зенитные орудия сохранившиеся с прошлой войны. Немецкий летчик на высоте 6000 м для английских зениток недосягаем. Военно-морской флот будет оснащен только через год-два. У меня в вопросах вооружения большой опыт, и я знаю, какие трудности при этом приходится преодолевать.
Франция после 1914 г. сократила срок военной службы. После 1914 г. уменьшение ее военной силы. Она превосходит нас только по некоторым специальным видам орудий. Модернизации подвергся лишь французский военно-морской флот. В послевоенное время французская армия находилась в запущенном состоянии. Но стоило Германии начать вооружаться и выдвинуть свои требования, дело изменилось.
Подвожу итоги:
1. Число активных соединений в Германии — наибольшее.
2. Превосходство люфтваффе.
3. Зенитные орудия вне конкуренции.
4. Танковые войска.
5. Большое число противотанковых орудий; пулеметов в 5 раз больше, чем в 1914 г.
6. Крупное превосходство немецкой артиллерии благодаря наличию 105-миллиметровых орудий.
7. Итак, не только французского численного превосходства в гаубицах и мортирах не существует, но и сама боеспособность наших войск выше, чем у других. Я был оскорблен до глубины души, услышав, будто германская армия оказалась не на высоте в качественном отношении, будто бы пехота сделала в Польше меньше того, что от нес ожидали, проявила недисциплинированность. Я считаю, что боеспособность любого войска следует определять соотношением с боеспособностью войск противника. Нет сомнения: наши вооруженные силы самые лучшие в мире! Любой немецкий пехотинец лучше французского. Никакого шапкозакидательства, зато несгибаемая воля. [...]
Говорят, в 1914 г. мы были лучше обучены. На самом же деле мы были тогда лучше обучены только на плацу, а не для войны. Должен сделать комплимент нынешнему командованию: оно сегодня лучше, чем в 1914 г. [...] Призваны под ружье 5 миллионов немцев. Ну и что, если кто-то из них спасовал! Отвага проявлялась и в сухопутных войсках, и на флоте, и в люфтваффе. [...] С германским солдатом я могу добиться всего, чего захочу, надо только им хорошо командовать. При нашем небольшом военно-морском флоте нам удалось вышвырнуть англичан из Северного моря. Признательность небольшому флоту, а особенно главному командованию военно-морских сил. Мы имеем такую военную авиацию, которая смогла обезопасить все наше жизненное пространство. Выдающиеся свершения в Польше на счету у сухопутной армии. Запад тоже не показал, что германский солдат в чем-нибудь уступает французскому. [...]
Меня угнетает появление на континенте больших сил англичан. Англичанин противник упорный. Особенно в обороне. Не приходится сомневаться: самое позднее через 6—8 месяцев численность английских войск во Франции увеличится в несколько раз.
Есть у нас и одна ахиллесова пята: это Рурская область. От обладания Рурской областью зависит ведение войны. Если Англия и Франция через Бельгию и Голландию пробьются в нее, мы окажемся в величайшей опасности. Это могло бы привести к параличу всего германского сопротивления. Любая надежда на компромисс — ребячество; есть только победа или поражение! При этом речь идет не о национал-социалистской Германии, а о том, будет ли в будущем в мире доминировать Европа. Этот вопрос требует приложения наибольших сил. Англия и Франция наверняка перейдут в наступление на Германию, как только достаточно вооружатся. У Англии и Франции есть средства давления, чтобы заставить Бельгию и Голландию попросить их о помощи. В Бельгии и Голландии симпатии на стороне Англии и Франции. [...]
В нужный момент я использую все для того, чтобы мотивировать свои действия. Когда французская армия вступит в Бельгию, чтобы атаковать нас, это станет для нас уже слишком поздно. Мы должны упредить ее. Еще одна причина: подводный флот, минирование прибрежных вод и авиация будут эффективнее, когда у нас будет более благоприятное исходное положение. Сегодня полет над Англией стоит такого расхода горючего, что самолетам не удается взять достаточный бомбовый груз. Для военно-морского флота имеет важное значение изобретение новой мины. Самолеты теперь станут главными носителями мин. Мы засыпем английское побережье такими минами, обезвредить которые невозможно. Эта минная война при помощи авиации требует иной исходной позиции. Без подвоза Англия жить не может. Мы-то сами себя прокормим! Постоянное минирование английского побережья заставит Англию встать на колени. Но этого можно достигнуть только в том случае, если мы захватим Бельгию и Голландию. Для меня это трудное решение.
Никто не создал того, что создал я! Моя жизнь при этом роли не играет. Я привел немецкий народ к славе, пусть даже из-за этого нас теперь ненавидят во всем мире. Я ставлю все это мое дело на карту. У меня есть только один выбор: между победой или нашим уничтожением. Я выбираю победу! Это величайшее историческое решение, его можно сравнить с решением Фридриха Великого накануне первой Силезской войны. Пруссия обязана своим возвышением героизму одного человека. И тогда тоже его ближайшие советники склонялись к капитуляции. Все зависело от Фридриха Великого. Не менее крупным было и решение Бисмарка в 1866 и 1870 гг. {Речь идет о войне Пруссии против Австрии и о франко-прусской войне, приведшей к провозглашению 1 января 1871 г. в Версале Германской империи (второго рейха) во главе со ставшим кайзером прусским королем Вильгельмом I}.
Решение мое изменено быть не может! Я нападу на Францию и Англию в самый благоприятный и в самый ближайший момент. Нарушение нейтралитета Бельгии и Голландии никакого значения не имеет. Ни один человек нас после победы об этом не спросит. Мы не станем обосновывать нарушение нейтралитета так идиотски, как это было сделано в 1914 г. Если же мы их нейтралитет не нарушим, это сделают Англия и Франция. Без наступления война победоносной быть не может. Я считаю единственно возможным закончить войну только в результате наступления. На вопрос, принесет ли наступление победу, сейчас ответить не может никто. Все зависит от воли Провидения. Военные условия благоприятны. Однако только при том, что высшее командование даст пример фанатической решимости. Если бы командование всегда черпало в народной жизни мужество, которое должен иметь каждый мушкетер, никаких неудач не бывало бы вообще. Если, как в 1914 г., у верховного главнокомандующего [Вильгельма II] сдают нервы, чего же тогда требовать от простого мушкетера!
Мы должны осознать: противник должен быть разбит только наступлением. Шансы ныне иные, чем при наступлении в 1918 г. Мы имеем в своем распоряжении 100 дивизий. Что касается живой силы, у нас есть резервы. Положение с военной техникой у нас хорошее. А впрочем, что не свершилось сегодня, свершится завтра! Все это в целом означает завершение мировой войны, а не единичную акцию. Речь идет о том, быть или не быть нации!
Прошу вас передать этот дух решимости вверенным вам войскам.
1. Решение мое изменению не подлежит.
2. Перспективы на успех только если весь вермахт действует сплоченно.
Пусть всех нас вдохновляет дух великих мужей нашей истории! Судьба требует от нас не большего, чем от них. И пока я жив, я буду думать о победе моего народа. Я не остановлюсь ни перед чем, я уничтожу каждого, кто против меня! Я полон решимости. [...] Я хочу уничтожить врага. За мной весь немецкий народ, моральное состояние которого может только ухудшиться. Только тот, кто борется с судьбой, может рассчитывать на помощь Провидения. За последние годы я не раз переживал это. И в нынешнем ходе развития я тоже вижу его волю.
Если мы победоносно выстоим в борьбе а мы выдержим ее! Наше время войдет в историю нашего народа. Я выстою или паду в этой борьбе. Поражения моего народа я не переживу. Никакой капитуляции вне страны, никакой революции внутри ее.
(Из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гальдера)
7.30 — отъезд из Фонтенбло. 8.00 вылет с аэродрома. При попутном ветре в 10.15 — прибытие в Зальцбург.
11.00 — дальнейшая поездка в Бергхоф.
12.00 — доклад фюреру об английском наступлении. [...]
Затем рассмотрение политического положения с военной точки зрения. [...]
б) Политические соображения:
1. Фюрер хочет ввести в игру Испанию, чтобы создать фронт против Англии от Нордкапа до Марокко. Риббентроп отправится в Испанию.
2. Признается заинтересованность России в том, чтобы не дать нам стать слишком сильными. Стремление России к Босфору неприятно Италии.
3. Румынии придется расплачиваться.
Часть должна будет получить Венгрия {Имеется в виду Трансильвания}.
Болгария заберет себе Добруджу и, кроме того, хочет получить выход в Средиземное морс за счет Греции. Здесь никаких трудностей не предвидится. Румынский король написал фюреру письмо и определенным образом поставил себя под нашу защиту. Ответ: он может спокойно отдать кое-что Венгрии и Болгарии.
4. Италия, как видно, хочет иметь несколько греческих островов н Ионическом морс. Попытки фюрера заинтересовать ее Критом и Кипром успеха не имели. В остальном ее желания выражаются в создании воздушного моста между ее североафриканскими владениями и Абиссинией.
5. В Африке мы претендуем на побережье (по-видимому, вместе с Испанией). Италия хочет получить тыловые районы. На Французское и Бельгийское Конго претендуем мы сами.
Больше всего фюрера волнует вопрос, почему Англия не хочет пойти по пути к миру. Как и мы, причиной этого он считает то, что Англия еще имеет надежду на Россию. Исходя из этого, он рассчитывает на то, чтобы силой заставить Англию пойти на мир. Но на это он идет неохотно. Обоснование: если Англия будет разбита военными средствами, Британская империя распадется. Пользы от этого Германии никакой. Пролив немецкую кровь, мы добьемся чего-то такого, что пойдет на пользу лишь Японии, Америке и другим. [...]
16.7.1940 г.Ставка фюрера
Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицераФюрер и верховный главнокомандующий вермахта
Верховное главнокомандование
Управление оперативного руководства
Отдел обороны страны
№331160/40
Поскольку Англия, несмотря на свое бесперспективное военное положение, все еще не проявляет никаких признаков готовности к достижению взаимопонимания, я принял решение: подготовить и, если это станет необходимым, провести операцию по высадке войск на ее территории.
Цель операции устранить английскую метрополию как базу для продолжения войны против Германии и, если потребуется, полностью захватить ее.
Посему приказываю:
1. Высадка войск должна произойти в форме неожиданной переправы на широком фронте примерно от Рамсгейта до района западнее о. Уайт, причем на долю авиации выпадает роль артиллерии, а соединений военно-морского флота роль минеров.
Вопрос о целесообразности перед началом общей переправы предпринять частные операции (скажем, для овладения о. Уайт или графством Корнуэлл) следует изучить с той точки зрения, какой именно составной части вермахта это следует сделать, и результат доложить мне. Принятие решения оставляю за собой.
Подготовительные операции закончить до середины августа.
2. К этим подготовительным мерам принадлежит также создание тех предпосылок, которые сделают возможной высадку в Англии:
а) Английская авиация должна быть настолько морально и фактически подавлена, чтобы она больше не противодействовала переправе германских войск в качестве заслуживающей упоминания наступательной силы.
б) Должны быть проделаны свободные фарватеры в минных полях.
в) Плотными минными заграждениями следует преградить Дуврский канал (Па-де-Кале) на обоих его флангах, а также западный вход в канал Ла-Манш примерно по линии Олдерней—Портленд.
г) Под прикрытием сильного огня береговой артиллерии овладеть прибрежной полосой водного пространства и средствами артиллерии отрезать его.
д) Желательно незадолго до переправы сковать английские военно-морские силы как в Северном, так и действиями итальянцев в Средиземном море, причем уже сейчас следует попытаться по возможности нанести налетами авиации и торпедными атаками урон английским военно-морским силам, находящимся в метрополии. [...]
Парафировано:
Й[одль]
К[ейтель]
Адольф Гитлер
(Из дневника Гальдера)
22.7.1940 г.
10.00. Главнокомандующий сухопутными войсками информирует о совещании у Гитлера 21 июля 1940 г. в Берлине.
[...] б) Фюрер: неясно, что происходит в Англии. Подготовка к решению вопроса силой оружия должна проводиться как можно быстрее. Фюрер не желает, чтобы политическая инициатива была вырвана из его рук. Как только появится ясность, политическая и дипломатическая инициативы будут возобновлены.
в) Причины продолжения войны Англией:
1. Надежда на перелом в Америке. (Рузвельт проявляет неуверенность, промышленность не хочет вкладывать свои капиталы. Англии грозит опасность уступить свое положение первой морской державы Америке.)
2. Надежда на Россию.
Положение Англии безнадежно. Война выиграна нами. Изменение перспектив на успех невозможно.
г) Вопросы к военно-морскому флоту: как скоро может быть подготовлен необходимый тоннаж?
Как обеспечить артиллерийскую защиту флангов? Что можно предпринять для обеспечения с моря? [...]
д) Переправа представляется фюреру большим риском. Поэтому ее следует провести только в том случае, если другого пути покончить с Англией нет.
е) У Англии, пожалуй, есть следующие возможности:
С помощью России сеять на Балканах беспокойство, чтобы лишить нас горючего и парализовать нашу авиацию.
Добиться той же цели, восстановив против нас Россию.
Воздушный налет на наши гидрационные установки.
ж) Румыния: король Кароль отклонил мирное решение конфликта. Письмо фюреру.
з) Если Англия хочет вести войну дальше, будут предприняты попытки принять против нее все политические меры. Испания, Италия, Россия.
и) Если мы хотим перейти в наступление, с Англией следует покончить до сентября. Вести борьбу при помощи авиации и подводных лодок.
Люфтваффе предлагает следующее: перейти в крупное наступление против вражеской авиации; уничтожить истребители противника, выманив их и заставив подняться в воздух.
Сухопутные войска подчеркивают ту же необходимость и хотят сочетания этого нападения с усиленной подводной войной.
к) Оценка зондажа насчет заключения мира:
Позиция прессы сначала резко отрицательная, потом смягчилась.
Ллойд Джордж, письмо королю и парламенту.
Герцог Виндзорский: письмо королю.
Томсен: известия из Англии. Положение оценивается как безнадежное.
Английский посол в Вашингтоне: Англия войну проиграла Должна за это заплатить. Но не делает ничего, порочащего ее честь. Возможности кабинета с участием Ллойд Джорджа, Чемберлена и Галифакса.
3. Въезд Лаваля в оккупированную зону [Франции] отклоняется главнокомандующим сухопутными войсками. Только ограниченный по времени визит. [...]
6. В середине этой недели фюрер по докладу Редера примет решение, можно ли провести операцию по высадке [в Англии] нынешней осенью.
Если нет, то в мае будущего года.
Итак, ясность, вероятно, будет внесена в конце этой недели. Окончательное решение, следует ли в самой острой форме предпринять подводную войну в сочетании с войной в воздухе, вероятно, будет принято только в начале августа. [...]
7. Сталин кокетничает с Англией, чтобы удержать ее в состоянии войны с нами и связать нас по рукам с целью получить время, чтобы взять себе все то, что он хочет взять и чего больше взять не удастся, если наступит мир. Он будет заинтересован в том, чтобы не позволить Германии стать слишком сильной. Но никаких признаков русской активности в отношении нас нет.
8. Заняться русской проблемой. Обдумывать подготовительные меры.
Фюреру доложено:
а) Сосредоточение и развертывание войск продлится 4-6 недель.
б) Разбить русские сухопутные войска или по меньшей мере захватить в свои руки такое русское пространство, какое необходимо, чтобы не допустить вражеских воздушных налетов на Берлин и Силезский промышленный район.
Желательно продвинуться так далеко, чтобы наша люфтваффе смогла разбомбить важнейшие области России.
в) Политическая цель:
Украинская империя. Союз Балтийских государств. Белоруссия Финляндия. Прибалтика стрела в теле.
г) Необходимо 80-100 дивизий; Россия имеет 50-75 хороших дивизий. Если мы нападем на Россию этой осенью, Англия получит большое облегчение в воздушной войне. Америка может поставлять военную технику и материалы Англии и России. [...]
[...] Италия: совместные действия с итальянскими войсками при высадке в Англии отклонены. Чиано, по всей видимости, хочет получить залог для действий на Балканах. Фюрер требует отложить якобы предстоящую вскоре операцию против Суэцкого канала.
Россия Англия: обе стремятся друг к другу. Русские боятся скомпрометировать себя в наших глазах. Переговоры Сталина с Криппсом дают возможность официально осознать вызывающее радость отклонение Сталиным английских шагов. Россия отвергает английскую политику "равновесия", отклоняет выдвигаемые Англией условия торговых отношений обеих стран. Она не хочет претендовать на лидерство и объединение на Балканах, ибо такая претензия не дала бы ей никакой силы. Однако действительные настроения, имеющие место в России, находят свое выражение при других обстоятельствах (беседа Калинина с югославским посланником. — Авт.). Здесь звучит призыв к борьбе против Германии. "Объединиться в один блок".
Англия: официальная реакция на речь фюрера отклонение.
Америка ожидает отклонения. [...]
(Запись главнокомандующего военно-морским флотом гросс-адмирала Редера)
Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицераФюрер делает доклад: на что еще может надеяться Англия при продолжении войны? Она может надеяться:
1. На перелом в Америке. (Америка потеряла в [первой] мировой войне 10 миллиардов долларов, а получила назад только 1,4 миллиарда.) У нее есть надежда в любом случае стать самой сильной морской державой.
2. На Россию, вступление которой в войну было бы особенно неприятно из-за угрозы для Германии с воздуха.
Если Москва тоже следит за германскими успехами со смешанным чувством, то само по себе это еще не означает ее стремления вступить в войну против Германии. Естественно, наш долг основательно продумать американский и русский вопросы. Быстрое окончание войны в интересах немецкого народа. Но никакой крайней необходимости для этого нет, ибо положение значительно более благоприятное для нас, чем в [первой ] мировой войне. В 1918 г. Западный фронт пожирал огромные силы. Такого сегодня нет. Техники и военных материалов вполне достаточно. Тяжелейший вопрос с горючим. Но положение с горючим не станет критическим до тех пор, пока нам его поставляют Румыния и Россия, а нефтеочистительные заводы достаточно защищены от воздушных налетов [англичан]. Продовольственное положение достаточно обеспечено, к тому же если военнопленные будут в большем объеме привлекаться для работы в сельском хозяйстве.
Надежды на неблагоприятный для Германии ход развития в отношении горючего играют в Англии большую роль. Необходимо внести ясность в вопрос, следует ли и когда именно предпринять операцию непосредственно против Англии. Наряду с этим надо предпринять дипломатические шаги в отношении Испании, России и Японии. Однако такие шаги трудны, пока мир ожидает от нас нового чуда, а оно все никак не наступает.
Проведение высадки в Англии дело чрезвычайно смелое;
хотя путь и короток, но речь идет не о каком-то форсировании реки, а о переправе через морс, где противник обладает господствующими позициями. Потребуется 40 дивизий. Самым трудным явится постоянное снабжение [военными] материалами и продовольствием. На какие-либо запасы [его] в самой Англии рассчитывать не приходится. Предпосылкой служит наше полное господство в воздухе и применение артиллерии крупных калибров на линии Дувр Кале, а также постановка минных заграждений. Большую роль* играет время года, так как во второй половине сентября погода в Северном море и Ла-Манше очень плоха. В середине октября начинаются туманы. Решающее значение имеет поддержка авиацией, а потому при выборе дня высадки требуется максимально учитывать это. [...]
K. Klee. Das Unternehmen "Seelowe".16. Совещание у Гитлера в Бергхофе 31 июля 1940 г.(Из военного дневника Гальдера)
Фюрер:
[...] Надежда Англии Россия и Америка. Если надежда на Россию отпадет, отпадет и Америка, ибо отпадение России в невероятной мере усилит значение Японии в Восточной Азии. Россия — восточноазиатская шпага Англии и Америки против Японии. Здесь дует неприятный для Англии ветер. Японцы, как и русские, имеют свою программу, которая должна быть осуществлена до конца войны.
Смотрели русский победный фильм о русской войне!
Россия это тот фактор, на который более всего ставит Англия. Что-то такое в Лондоне все-таки произошло! Англичане были уже совершенно down, а теперь опять поднялись. Из прослушивания разговоров видно, что Россия неприятно поражена быстрым ходом развития событий в Западной Европе.
России достаточно только сказать Англии, что она не желает усиления Германии, и тогда англичане станут, словно утопающие, надеяться на то, что через 6 8 месяцев дело повернется совсем по-другому.
Но если Россия окажется разбитой, последняя надежда Англии угаснет. Властелином Европы и Балкан тогда станет Германия.
Решение: в ходе этого столкновения с Россией должно быть покончено. Весной 41-го.
Чем скорее будет разгромлена Россия, тем лучше. Операция имеет смысл только в том случае, если мы разобьем это государство одним ударом. Одного лишь захвата определенного пространства недостаточно. Остановка зимой чревата опасностью. Поэтому лучше выждать, но принять твердое решение разделаться с Россией. Это необходимо также и ввиду положения в Балтийском море. Два крупных государства на Балтике не нужны. Итак, май 1941-го, на проведение операции 5 месяцев. Лучше всего еще в этом году. Но не выходит, так как надо подготовить единую операцию.
Цель: уничтожение жизненной силы России. Подразделяется на:
1. Удар на Киев с примыканием фланга к Днепру. Люфтваффе разрушает переправы у Одессы.
2. Удар по окраинным государствам в направлении Москвы.
В заключение массированные удары с севера и юга. Позднее частная операция по захвату нефтяного района Баку.
Насколько велика заинтересованность в Финляндии и Турции, будет видно впоследствии.
Позднее: Украина, Белоруссия, Прибалтийские страны ~ нам. Финляндия до Белого моря.
7 дивизий — Норвегия (сделать автаркическими!)
50 дивизий — Франция
3 дивизии — Голландия, Бельгия
60 дивизий
120 дивизий для Востока
Всего: 180 дивизий.
Чем больше соединений мы введем в бой, тем лучше. Мы имеем 120 дивизий плюс 20 находящихся в отпуске.
Формирование новых дивизий путем изъятия одного батальона из каждой старой. Через несколько месяцев снова по одному батальону: тремя этапами взять из дивизий 1/3 личного состава.
Маскировать: Испания, Северная Африка, Англия; новые формирования в зонах, защищенных ПВО.
Новые формирования: в Восточном пространстве 40 дивизий из имеющих боевой опыт солдат. Высказывания фюрера о задуманном урегулировании на Балканах: намеченное урегулирование отношений между Венгрией и Румынией. Затем предоставление Румынии гарантии. [...]
Halder-Tagebuch.17. Из проекта плана операции "Ост" от 5 августа 1940 г., разработанного начальником штаба 18-й армии генерал-майором МарксомЦель кампании разгромить русские вооруженные силы и сделать Россию неспособной в обозримое время выступить противником Германии. В целях защиты Германии от русских бомбардировщиков следует захватить Россию до линии: нижнее течение Дона Средняя Волга Северная Двина. Главные военно-хозяйственные области России расположены в богатой продовольствием и сырьем Украине и в Донецком бассейне, а также в центрах военной промышленности вокруг Москвы и Ленинграда. Восточные промышленные районы достаточной производственной мощностью еще не обладают.
Среди всех этих областей экономическим, политическим и духовным центром СССР является Москва. Ее захват разрывает взаимосвязанность русской империи.
Район военных действий:
С севера и запада Москва защищена огромными лесными и болотистыми областями, которые простираются от Белого моря, южнее Ленинграда через Витебск до линии Кобрин Луцк Киев. Их южная часть, Припятские болота, разделяет приграничную область на два самостоятельных оперативных пространства. Лесная область наиболее густа между Ленинградом и Москвой и в Припятских болотах. Через ее самую узкую и неоднократно прерываемую среднюю часть проходят крупные шоссейные дороги из Варшавы и Восточной Пруссии на Москву через Слуцк, Минск и Витебск.
Южнее Припятских болот лежит бедная лесами область Восточной Галиции и Украины. Местность здесь благоприятна для ведения боевых действий, однако маневр войсками затруднен ограниченной и слабо развитой сетью дорог (только одно крупное шоссе, идущее через Киев в западном и восточном направлениях), а также таким крупным препятствием, каким является Днепр.
Для продвижения войск на Украине более благоприятен район севернее Припятских болот ввиду большего числа хороших дорог. В северной области борьба будет многократно вестись за овладение дорогами.
Противник.
Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне, наступательно же будут действовать только авиация и военно-морские силы, а именно подводный флот.
Поэтому ведение войны со стороны Советской России будет заключаться в том, что она присоединится к блокаде [Германии]. С этой целью вероятно русское вторжение в Румынию, чтобы отнять у нас нефть. Поэтому следует рассчитывать как минимум на сильные налеты русской авиации на румынские нефтяные районы.
С другой стороны, русский не сможет, как в 1812 г., уклониться от любого решения на поле боя. Современные вооруженные силы, насчитывающие 100 дивизий, не могут отказаться от источников своей силы. Следует предположить, что русские сухопутные войска займут для борьбы оборонительную позицию в целях защиты Великороссии и Восточной Украины.
Такой хорошей оборонительной позицией может служить линия р. Двина [Даугава] до Полоцка р. Березина ~ глубина Припятских болот р. Збруч р. Прут или р. Днестр. Эта линия имеет укрепления с былых времен. Возможно и отступление до Днепра. Перед этой линией русский будет, предположительно, вести только сдерживающие бои.
Россия имеет в настоящее время 151 пехотную, 32 кавалерийские дивизии и 38 мотомеханизированных бригад. Это число до весны, по нашим предположениям, значительно увеличиться не может.
Из этих войск связаны:
34 пехотные дивизии, 8 кавалерийских дивизий, 8 мотомеханизированных бригад — против Японии
6 пехотных дивизий, 1 кавалерийская — против Турции
15 пехотных дивизий, 2 мотомеханизированные бригады — против Финляндии
55 пех. див., 9 кав. див., 10 мотомех. бр.
Против Германии остаются:
96 пех. див., 23 кав. див., 28 мотомех. бр.
Распределение сил: в настоящее время главные группировки находятся на внешних флангах на Украине и в Прибалтийских государствах. В целом же силы почти равномерно распределены южнее и севернее Припятских болот с резервом вокруг Москвы.
Это распределение сил и средств может быть принято и для войны против Германии. Будет ли центр тяжести создан севернее или южнее, зависит от хода политического развития. Вероятно, численность войск на севере останется большей, чем на юге.
Из танковых бригад, моторизованных дивизий, артиллерии сухопутных войск и кавалерийских дивизий русское военное руководство может создать подвижной резерв, который при умелом командовании им смог бы оказать серьезное воздействие на ход боевых действий. Пока этого не наблюдалось. Поскольку русский на сей раз не обладает, как в [первой ] мировой войне, численным превосходством, можно предполагать, что в результате последовавшего нашего прорыва он уже не сможет объединить действующие на столь растянутой линии свои войска для единых общих мер, а в ходе частных сражений вскоре уступит превосходству германских войск и их командования.
Свои войска.
Весной кроме оккупационных войск в Норвегии, Дании и на Западе должны иметь в наличии в качестве могущих быть использованными против России: 24 танковые, 110 пехотных и горнострелковых, а также 12 моторизованных и 1 кавалерийскую дивизии; всего 147 дивизий.
Проведение кампании.
При огромной протяженности района военных действий и его разделении Припятскими болотами решения в борьбе против русских сухопутных войск нельзя добиться в одном-единственном сражении. Первоначально придется действовать раздельно против обеих главных группировок русских сухопутных войск с целью получить затем возможность провести единую операцию по другую сторону крупных лесов.
Замысел операции.
Германские сухопутные войска наносят своими главными силами удар по расположенной в Северной России части русских сухопутных войск и берут Москву. Основной удар наносится с линии Брест — Инстербург по линии Рогачев — Витебск.
Южнее Припятских болот более слабые силы своим наступлением с линии Яссы — Пшемысль — Хрубешув на Киев и среднее течение Днепра препятствуют продвижению вражеской южной группы на Румынию и подготавливают дальнейшее взаимодействие с главными силами восточное Днепра.
Наступление против сил русских на Украине необходимо хотя бы для защиты румынского нефтяного района. В результате участия главных сил германских сухопутных войск из Румынии, других сил из Северной Венгрии, Галиции и Юго-Восточной Польши это наступление может перейти в решающее исход войны с направлением удара через Днепр на Москву. Однако как политические условия на Балканах, так и состояние железных и шоссейных дорог в Венгрии и Румынии не позволяют сосредоточить и развернуть здесь крупные германские силы до начала войны. Наверняка осуществимым является только наступление из Галиции и Южной Польши в направлении Киев среднее течение Днепра. Это наступление не должно служить главной операцией, ибо для нас данный район слишком узок, а расстояние до Москвы слишком велико. Однако его следует вести такими силами, чтобы в ходе его наши войска смогли разбить украинскую группировку противника и форсировать Днепр, а затем, в более тесном взаимодействии с подлежащей проведению севернее Припятских болот главной операцией, двинуться дальше на Харьков или на северо-восток. Центр тяжести этого наступления должен лежать на севере, а его главной целью служить Киев. На подступах к Киеву придется преодолеть 3 подготовленных рубежа.
От наступления из Румынии при этом отказываться не следует, даже если политические причины не позволяют провести там сосредоточение и развертывание войск до начала войны. Одну армию необходимо держать на территории рейха в боевой готовности, чтобы она с колесной частью своих танковых и моторизованных дивизий и необходимой артиллерией смогла в самом начале войны войти в Венгрию и Румынию и взять на себя защиту страны и прикрытие дальнейшего развертывания. [...]
Главное наступление сухопутных войск направляется от Северной Польши и Восточной Пруссии на Москву. Так как сосредоточение и развертывание войск в Румынии невозможно, никакой другой решающей операции не имеется. Заход одним крылом войск на север только удлинил бы путь, чтобы затем привести в лесной район северо-западнее Москвы. Руководящая идея этого наступления непосредственным ударом на Москву разбить и уничтожить главные силы русской Северной группы перед, внутри и восточное лесного массива, а затем, взяв Москву и Северную Россию, повернуть на юг, во взаимодействии с германской южной группой захватить Украину с конечной целью выхода на желаемую линию Ростов Горький Архангельск.
В целях прикрытия северного фланга этой операции необходима особая группировка сил для продвижения через нижнее течение Двины на Псков Ленинград. [...]
Использование сил и средств.
Как и в Польше и на Западе, успеха следует искать во внезапности и быстроте. Ведение боевых действий мыслится таким образом, что подвижные войска всех армий первой волны прорвут фронт русских армий перед оборонительными линиями на реках и в лесах и будут продвигаться вперед по проделанным проходам через лесные зоны и переправы, чтобы взять эти оборонительные линии при поддержке люфтваффе. Следуя вплотную за ними, пехотные дивизии стремятся отрезать и уничтожить пробивающегося врага и, используя средства передвижения, устремляются за подвижными войсками, чтобы обеспечить и расширить их успех. Через Припятские болота части тоже продвигаются вперед, используя нередко имеющиеся там дороги и железнодорожные линии (бронепоезда с русской колеёй!), чтобы зайти противнику в тыл. К тому же увеличивающийся по мере продолжения наступления район военных действий требует подброски крупных резервов сухопутных войск, которые потом передаются командованиям армий [...]
Распределение сил:
Группа армий "Юг": 5 танк. див., 6 мот, див., 24 пех. див.
Группа армий "Север": 15 танк. див., 2 мот. див., 50 пех. див., 1 кав. див.
Резерв сухопутных войск: 4 танк. див., 4 мот. див., 36 пех. див.
Всего: 24 танк. див., 12 мот. див., 110 пех. див., 1 кав. див.
A. Philippi. Das Pripjetproblem. Beiheft 2 der Wehrwissenschaftlichen Rundschau. 1956.18. Переговоры Гитлера и Молотова в Берлине 13 ноября 1940 г.(Запись личного переводчика Риббентропа посланника Пауля Шмидта)
[...] В ответ на высказывание Молотова относительно безопасности в вопросе о Финляндии фюрер подчеркнул, что он кое-что в военных вопросах понимает и считает вполне возможным, что в случае участия Швеции в эвентуальной войне Америка утвердится в этом районе. Он [фюрер] хочет закончить европейскую войну и может лишь повторить: новая война на Балтийском море лишь обременит германо-русские отношения теми последствиями, предвидеть которые нельзя, учитывая невыясненную позицию Швеции. Объявила бы Россия войну Америке, если бы та вмешалась в связи с финским конфликтом?
На возражение Молотова, что этот вопрос неактуален, фюрер сказал: когда он станет актуален, отвечать на него будет поздно. Затем Молотов заявил, что никакого признака возникновения войны на Балтийском море он не видит. 3 ответ фюрер отметил, что в таком случае все в порядке, а само обсуждение носит, собственно говоря, чисто теоретический характер.
Обобщая, имперский министр иностранных дел указал на то, что:
1. Фюрер заявил, что Финляндия остается в сфере интересов России и Германия не будет держать там своих войск;
2. Германия не имеет ничего общего с демонстративными шагами Финляндии против России, а использует свое влияние в противоположном направлении и
3. Решающая проблема многовекового значения это сотрудничество обоих государств, которое в прошлом уже принесло России большие выгоды, а в будущем еще даст такие, рядом с которыми те вопросы, которые обсуждаются сегодня, покажутся совершенно незначительными. Следовательно, нет никакого повода вообще делать из финского вопроса какую-то проблему. Вероятно, речь идет только о недоразумении. Впрочем, ведь Россия своим заключением мира с Финляндией осуществила все свои стратегические желания. Демонстрации со стороны побежденной страны дело не такое уж неестественное, и если, скажем, проход германских войск должен был вызвать у финского населения определенную реакцию, то с прекращением таких проходов она точно так же и исчезнет. Поэтому, если смотреть на вещи реально, между Германией и Россией никаких разногласий нет.
Фюрер на это указал, что обе стороны в принципе едины в том, что Финляндия принадлежит к русской сфере интересов. Поэтому, чем продолжать чисто теоретическую дискуссию, лучше обратиться к более важным проблемам.
При сокрушении Англии мировая Британская империя окажется гигантской мировой банкротной массой площадью 40 миллионов квадратных километров, которая будет подлежать разделу. Раздел ее открывает России путь к незамерзающему и действительно открытому Мировому океану. Меньшинство англичан, насчитывающее 45 миллионов, до сих пор управляло 600 миллионами жителей мировой Британской империи. Он намерен это меньшинство расколошматить. И Америка тоже, собственно говоря, постаралась уже теперь выхватить некоторые особенно пригодные для нее куски. Германия, естественно, хотела бы избежать любого конфликта, который отвлек бы ее от борьбы против сердца этой мировой империи Британских островов. Поэтому ему [фюреру ] несимпатична и война Италии против Греции, ибо она оттягивает силы на периферию, вместо того чтобы сконцентрировать их на одном пункте борьбе против Англии. То же самое произошло бы при войне в Балтийском море. Столкновение с Англией будет доведено до своего решающего конца, и у него нет никаких сомнений, что поражение Британских островов приведет к распаду империи. Утопия верить, будто мировая империя может управляться и удерживаться от распада, скажем, из Канады. При таких обстоятельствах открываются перспективы мирового масштаба. В ближайшие недели они должны быть выяснены в ходе совместных с Россией дипломатических переговоров; следует определить участие России в решении этих проблем. Все государства, могущие быть заинтересованными в этой банкротной массе, должны приостановить все конфликты между собой и заняться только разделом Британской мировой империи. Это относится к Германии, Франции, Италии, России и Японии.
Молотов ответил, что он с интересом следил за ходом мыслей фюрера и со всем, что он понял, согласен. Однако он может сказать по этому поводу меньше, чем фюрер, поскольку тот наверняка больше задумывался над этими проблемами и получил для себя конкретное представление о них. Главное сначала внести ясность в вопрос о германо-русском сотрудничестве, к которому потом могли бы присоединиться также Италия и Япония. При этом в начатом деле ничего менять не надо, а следует иметь в виду только продолжение начатого.
Фюрер высказал мысль, что дальнейшая работа по раскрытию крупных перспектив будет непроста, и в этой связи подчеркнул: Германия не хочет аннексировать Францию, как это предполагают русские. Он хочет создать мировую коалицию заинтересованных стран, которая должна состоять из Испании, Франции, Италии, Германии, Советского Союза и Японии и определенным образом представлять собой простирающееся от Северной Африки до Восточной Азии сообщество интересов всех тех, кто хочет быть удовлетворен за счет британской конкурсной массы. С этой целью все внутренние противоречия между членами данного международного сообщества интересов должны быть устранены или по меньшей мере нейтрализованы. А для этого необходимо выяснение ряда вопросов. Он считает, что на Западе, то есть между Испанией, Францией, Италией и Германией, уже найдена та формула, которая равным образом удовлетворяет всех. Было нелегко, например, согласовать интересы Испании и Франции в отношении Северной Африки, но, сознавая большие возможности в будущем, обе стороны пошли на это. После того как таким образом Запад пришел к единому решению, следует достигнуть такого же согласия и на Востоке. Здесь речь идет не только об отношениях между Советским Союзом и Турцией, но и о Великоазиатском пространстве. Однако оно состоит не только из Великоазиатского пространства, но и из чисто Азиатского, которое ориентировано на Юг, и Германия готова уже теперь признать его областью интересов России. Дело идет о том, чтобы в общих чертах установить границы будущей активности народов и указать нациям крупные пространства, в которых они в течение 50 100 лет будут в достаточной мере находить поле своей деятельности.
Молотов ответил, что фюрер выдвинул ряд вопросов, касающихся не только Европы, но и других регионов. Он же хочет сначала поговорить о более близкой для Европы проблеме о Турции. Советский Союз как черноморская держава связан с рядом других государств. В этом отношении есть еще не выясненные вопросы, которые сейчас как раз обсуждает Дунайская комиссия (она заседала в Бухаресте с 29 октября до 20 декабря 1940 г. — Авт.). Впрочем, Советский Союз уже высказал Румынии свое неудовольствие по поводу того, что эта страна без консультации с Россией приняла гарантию Германии и Италии. Советское правительство уже излагало свою точку зрения и придерживается того взгляда, что эта гарантия, "если можно так грубо выразиться", направлена против интересов Советской России. Поэтому он ставит вопрос об отмене этой гарантии, на что фюрер ответил: на определенное время она необходима, а потому отмена ее невозможна. Это, отметил Молотов, затрагивает интересы Советского Союза как черноморской державы.
Затем Молотов завел речь о морских проливах, которые он, ссылаясь на Крымскую войну и события 1918—1919 гг., охарактеризовал как исторические ворота агрессии Англии против Советского Союза. Положение является для России еще более угрожающим потому, что теперь англичане закрепились в Греции. Из соображений безопасности отношения Советской России с другими черноморскими странами имеют большое значение. В данной связи Молотов задал фюреру вопрос: что сказала бы Германия, если бы Россия дала Болгарии, то есть ближе нее расположенной к проливам независимой стране, гарантию на точно таких же условиях, на каких ее дала Германия Румынии? Однако Россия намерена предварительно достигнуть в этом вопросе единства с Германией, а, возможно, также и с Италией. <.. .> На вопрос Молотова о германской позиции в отношении проливов фюрер ответил: имперский министр иностранных дел уже предусмотрел этот пункт и имеет в виду пересмотр заключенного в Монтре соглашения о них в пользу Советского Союза.
Имперский министр иностранных дел подтвердил это и сообщил, что в вопросе об этом пересмотре итальянцы тоже заняли благожелательную позицию.
Молотов снова заговорил о гарантии Болгарии и заверил, что Советский Союз никоим образом не желает вмешиваться во внутренние порядки этой страны. Они не будут изменены ни "на йоту".
По вопросу о данной Германией и Италией гарантии Румынии фюрер заявил: эта гарантия явилась единственной возможностью побудить Румынию без борьбы передать Бессарабию России. Кроме того, Румыния ввиду своих нефтяных источников представляет абсолютный интерес для Германии и Италии. Наконец, это само румынское правительство попросило, чтобы Германия взяла на себя защиту нефтяного района с воздуха и на суше, так как оно не чувствует себя вполне в безопасности от воздушного нападения англичан. Ссылаясь на грозящую высадку англичан в Салониках, фюрер в этой связи повторил, что Германия такой высадки не потерпит, однако заверил при этом, что по окончании войны все германские солдаты будут из Румынии выведены.
Отвечая на вопрос Молотова относительно германской точки зрения на русскую гарантию Болгарии, фюрер сказал, что если эта гарантия будет дана на тех же условиях, что германо-итальянская Румынии, то сразу встанет вопрос: а просила ли сама Болгария о такой гарантии? Ему [фюреру] такая просьба Болгарии неизвестна. Кроме того, прежде чем высказаться самому по этому вопросу, ему надо выяснить позицию Италии.
Решающий же вопрос состоит в том, считает ли Россия, что пересмотр заключенного в Монтре соглашения даст достаточную гарантию соблюдения ее интересов на Черном море. Он не ожидает на этот вопрос немедленного ответа, ибо знает, что Молотов должен сначала обсудить этот вопрос со Сталиным.
Молотов ответил: в этом вопросе Россия имеет только одну цель. Она хочет обезопасить себя от нападения на нее через проливы и хотела бы урегулировать этот вопрос с Турцией, причем данная Болгарии русская гарантия облегчила бы положение. Как черноморская держава Россия имеет право на безопасность такого рода, и он думает достигнуть в этом деле взаимопонимания с Турцией.
В ответ фюрер сказал: это примерно отвечало бы ходу мыслей Германии, согласно которому через Дарданеллы могли бы свободно проходить только русские военные корабли, а для всех других военных кораблей пролив был бы закрыт.
Молотов добавил: Россия хотела бы создать гарантию от нападения на Черное море через проливы не только на бумаге, но и "на деле", и он считает, что Россия могла бы договориться об этом с Турцией. В данной связи он снова вернулся к вопросу о русской гарантии Болгарии и повторил, что внутренний режим страны затронут не будет, причем со своей стороны Россия была бы готова обеспечить Болгарии выход в Эгейское море. Он еще раз задал фюреру в числе тех вопросов, которые тот должен решать в отношении германской политики в целом, вопрос: какую позицию заняла бы Германия насчет этой русской гарантии?
Фюрер ответил встречным вопросом: просила ли Болгария о гарантии? И вновь заявил, что должен выяснить точку зрения дуче.
Молотов подчеркнул, что не требует от фюрера никакого окончательного решения, а просит только о предварительном обмене мнениями.
Фюрер ответил: он никоим образом не может занять никакой позиции, пока не переговорит с дуче, так как Германия заинтересована здесь только во вторую очередь. Как великая дунайская держава, она заинтересована только в самом Дунае, а не в выходе из Дуная в Черное море. Ведь если бы он нуждался в каких-либо трениях с Россией, ему не нужен был бы для этого вопрос о проливах.
Затем разговор снова перешел на крупные планы сотрудничества стран, заинтересованных в разделе конкурсной массы мировой Британской империи. Фюрер указал на то, что он, естественно, не абсолютно уверен в том, что этот план осуществим. Если же осуществить его окажется невозможно, будет упущен важный исторический случай. Все эти вопросы должны быть эвентуально снова изучены министрами иностранных дел Германии, Италии и Японии вместе с господином Молотовым в Москве, после того как они соответствующим образом будут подготовлены дипломатическим путем.
В этот момент беседы фюрер обратил внимание на то, что прошло уже много времени, и заявил, что ввиду возможного налета английской авиации переговоры сейчас лучше прервать, так как главные пункты вполне достаточно обсуждены.
Подводя итог, фюрер сказал, что возможности обеспечить интересы России как черноморской державы будут изучены и вообще дальнейшие желания России относительно ее будущего положения в мире должны быть приняты во внимание.
В заключительном слове Молотов заявил: для Советской России возник целый ряд больших и новых вопросов. Советский Союз как могучее государство не может стоять в стороне от крупных вопросов в Европе и Азии.
Затем Молотов заговорил о русско-японских отношениях, которые с недавних пор улучшились. Он предвидит, что их улучшение пойдет дальше еще более быстрыми темпами, и поблагодарил имперское правительство за его усилия в этом направлении. Что касается японо-китайских отношений, задачей России и Германии наверняка является забота об их урегулировании. Но надо обеспечить Китаю почетный выход, тем более что Япония теперь имеет виды на "Индонезию".
Р. Schmidt. Statist auf diplomatischer Buhne. 1923—1945. Bonn. 1953.19. Письмо Гитлера Муссолини от 20 ноября 1940 г.Дуче!
Позвольте мне в начале моего письма заверить вас в том, что последние 14 дней сердце мое и мысли мои более чем когда-либо были с вами. Знайте, дуче, о моей решимости сделать все, чтобы в нынешней ситуации облегчить ваше положение. Когда я попросил вас принять меня во Флоренции [28.10], я отправился в путь в надежде высказать вам еще до начала грозившего столкновения с Грецией (о котором я имел лишь общее представление) мои соображения по этому поводу. Я хотел прежде всего попросить вас еще раз отложить эту акцию, если возможно, до более благоприятного времени года, но во всяком случае до периода после американских президентских выборов. Но в любом случае я хотел просить вас, дуче, не предпринимать эту акцию без предварительного молниеносного захвата Крита, и с этой целью я хотел привезти с собой и практические предложения по использованию одной германской парашютной дивизии, а также и еще одной воздушно-десантной дивизии. Создавшееся фактическое положение имеет весьма тяжелые психологические и военные последствия, в отношении которых важно иметь полную ясность. Я приведу отдельные моменты, которые вытекают из моего представления о срочно необходимых контрмерах.
А. Психологические последствия.
Психологическое воздействие ситуации неприятно потому, что оно неблагоприятным образом отягощает уже начавшие развиваться дипломатические приготовления. В общем же и целом мы чувствуем эти последствия в форме усиления тенденций не вмешиваться преждевременно в конфликт в нашу пользу, а выждать, как будут развиваться события.
Болгария, которая сама по себе не проявляла большого желания вступить в пакт трех держав, теперь отказалась даже рассматривать такой шаг.
Трудно также достигнуть согласованности интересов с Россией и отвлечь на Восток русские претензии. Господин Молотов, напротив, просил понять сильный интерес, проявляемый Россией к Балканам. Впечатление, произведенное в Югославии, отсюда пока определить не удается. Но даже во Франции считают несомненным усиление позиции тех, кто призывает к сдержанности и заверяет, что в этой войне последнее слово, возможно, еще не сказано.
Но каковы бы ни были психологические последствия, решающим является то, чтобы отсюда не возникли трудности для наших дальнейших операций, а особенно недружественная позиция со стороны тех государств, которые, как Югославия, могли бы привести если не к катастрофе, то все-таки к неприятному расширению конфликта. Особенно важна позиция Турции, ибо ее отношение в решающей мере будет определять и поведение Болгарии.
Б. Военные последствия.
Военные последствия этой ситуации, дуче, весьма тяжелые. Англия обладает рядом военных баз, которые позволяют ей быть в самой непосредственной близи от нефтяного района Плоешти, а также ощутимо близко от всей Южной Италии и особенно от портов погрузки и выгрузки как в итальянской метрополии, так и в Албании.
Если до сих пор румынский нефтяной район был вообще недосягаем для английских бомбардировщиков, то теперь они приблизились до расстояния менее 500 км. Я просто не решаюсь даже подумать о последствиях, ибо, дуче, должно быть ясно одно: эффективной защиты этого района производства керосина нет. Даже собственные зенитные орудия могут из-за случайно упавшего снаряда оказаться для этого района столь же опасными, как и снаряды нападающего противника. Совершенно непоправимый ущерб был бы нанесен, если бы жертвами разрушения стали крупные нефтеочистительные заводы.
Южная Италия, ее порты, а также вся Албания теперь находятся в самом удобном радиусе действия английских бомбардировщиков. Само собою разумеется, Англии совершенно безразлично, разрушит ли Италия в виде возмездия за это греческие города. Решающим становится нападение на итальянские города. Поэтому я считаю успешное наземное наступление с территории Албании на новые британские базы ранее начала марта полностью исключенным.
Разрушение британских авиационных баз воздушными налетами, по опыту предшествующей воздушной войны, тоже исключено. Все остальное разрушить легче, чем аэродромы. Фактом является то, что Англия, как я и опасался, тем временем заняла Крит и намеревается закрепиться на ряде других островов, а также создать в ряде греческих мест авиационные базы, в том числе две в районе Салоник и еще две, предположительно, во Фракии. Родос теперь тоже находится в досягаемости для британских истребителей-штурмовиков, и, если, как кажется, англичане создадут авиационные базы в Западной Греции, в ближайшее время окажутся под сильнейшей угрозой и все южно-итальянские прибрежные населенные пункты.
Это положение с военной точки зрения является угрожающим, а с экономической, поскольку речь идет о румынской нефтяной области, просто зловещим. Поэтому я предлагаю следующее.
I. Политические меры.
а) Надо немедленно побудить вступить в войну Испанию. Предположительно, это может произойти самое раннее примерно через шесть недель. Целью испанского вступления в войну для нас должны служить захват Гибралтара и морских проливов, посылка в Испанское Марокко минимум двух германских дивизий, чтобы исключить опасность возможного отпадения Французского Марокко или Северной Африки от Франции. Потому что, дуче, такое отпадение обеспечило бы англо-французской авиации территории для взлета, что имело бы для Италии роковое значение. Надо избежать этого, и потому нельзя ни при каких обстоятельствах предаваться надежде или предоставлять все случаю. Но падение Гибралтара отрезало бы Средиземное море от Запада. Тогда Англия оказалась бы вынужденной пустить все свои транспорты в обход вокруг Южной Африки. Если в восточной части Средиземного моря наступит облегчение, Северная Африка будет наиболее надежно сохранена в руках правительства Петена.
б) Теперь надо всеми силами пытаться удалить Россию из Балканской сферы и ориентировать ее на Восток.
в) Надо попытаться прийти к какой-то договоренности с Турцией, чтобы избавить Болгарию от турецкого нажима.
г) Надо сделать Югославию незаинтересованной в греческом вопросе, а если возможно, то и заинтересованной даже позитивно сотрудничать в его решении в нашем духе. Без обеспечения нашей безопасности со стороны Югославии нельзя пойти на риск какой-либо успешной операции на Балканах.
д) Венгрия должна согласиться на немедленное осуществление транспортировки через ее территорию крупных германских соединений в Румынию.
е) Румыния должна согласиться с этим увеличением численности германских вооруженных сил для ее защиты.
Я решил, дуче, если англичане попытаются создать во Фракии опасные позиции, направить туда крупные силы. Причем с любым риском.
Но к сожалению, должен констатировать, что ведение войны на Балканах ранее марта невозможно. Поэтому любое угрожающее воздействие на Югославию тоже будет бесцельным, ибо сербскому генеральному штабу также известна невозможность практического осуществления этой угрозы ранее марта, и поэтому, если возможно, надо найти другие средства и пути.
II. Военные меры.
Важнейшей военной мерой мне кажется прежде всего закрытие Средиземного моря. С этой целью я хочу, как уже указывалось, попытаться побудить Испанию как можно скорее вступить в войну и прежде всего закрыть западный выход из него. [...]
Таковы, дуче, те мысли, которые я передаю вам от всего горячего сердца друга, готового со всем фанатизмом помочь в кратчайший срок преодолеть кризис и из кажущейся неудачи сделать поистине окончательную неудачу противника.
Адольф Гитлер
Die Nurnberger Dokumente. Hamburg. 1947.20. Директива №21 от 18 декабря 1940 г. План "Барбаросса"*Ставка фюрера
18.12.1940.
9 экз.
Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицераФюрер и верховный главнокомандующий вермахта
Верховное главнокомандование вермахта
Штаб оперативного руководства
Отдел обороны страны
№33408/40Директива №21
План "Барбаросса"
[...] Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе скоротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант "Барбаросса". ) [...]
Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от всяких неожиданностей.
Задача военно-воздушных сил высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении Восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушение восточных областей Германии вражеской авиацией. Однако эта концентрация усилий ВВС на Востоке должна быть ограничена требованием, чтобы все театры военных действий и районы размещения нашей военной промышленности были надежно прикрыты от налетов авиации противника и наступательные действия против Англии, особенно против ее морских коммуникаций, отнюдь не ослабевали.
Основные усилия военно-морского флота должны и во время Восточной кампании, безусловно, сосредоточиваться против Англии.
Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций.
Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.
Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны.
Подготовительные мероприятия высших командных инстанций должны проводиться, исходя из следующих основных положений.
I. Общий замысел
Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых крыльев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.
Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии.
Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у России на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.
В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, неспособным продолжать борьбу.
Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции.
II. Предполагаемые союзники и их задачи
1. В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии.
Верховное главнокомандование вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию.
2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы отборными войсками поддержать наступление южного фланга германских войск хотя бы в начале операции, сковать противника там, где не будут действовать германские силы, и в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах.
3. Финляндия должна прикрывать сосредоточение и развертывание отдельной немецкой северной группы войск (части 21-й армии), следующей из Норвегии. Финская армия будет вести боевые действия совместно с этими войсками. Кроме того, Финляндия будет ответственна за захват полуострова Ханко.
4. Следует считать возможным, что к началу операции шведские железные и шоссейные дороги будут предоставлены для использования немецкой группе войск, предназначаемой для действий на Севере.
III. Проведение операций
А) Сухопутные силы. (В соответствии с оперативными замыслами, доложенными мне.)
Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.
Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее нее и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие и в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы важного центра коммуникаций и военной промышленности.
Только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно.
Важнейшей задачей 21-й армии и в течение Восточной кампании остается оборона Норвегии.
Имеющиеся сверх того силы (горный корпус) следует использовать на Севере прежде всего для обороны областей Петсамо (Печенга) и ее рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана. Затем эти силы должны совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям.
Будет ли такая операция осуществлена силами немецких войск (две-три дивизии) из района Рованиеми и южнее его, зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги в наше распоряжение для переброски войск.
Основным силам финской армии будет поставлена задача в соответствии с продвижением немецкого северного фланга наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно больше русских войск, а также овладеть полуостровом Ханко.
Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру.
С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадает задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей.
По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач:
на юге своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн;
на севере быстро выйти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношении решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла.
Б) Военно-воздушные силы. Их задача будет заключаться в том, чтобы, насколько это будет возможно, затруднить и снизить эффективность противодействия русских военно-воздушных сил и поддержать сухопутные войска в их операциях на решающих направлениях.
Это будет прежде всего необходимо на фронте центральной группы армий и на главном направлении южной группы армий.
Русские железные дороги и пути сообщения в зависимости от их значения для операции должны перерезаться или выводиться из строя посредством захвата наиболее близко расположенных к району боевых действий важных объектов (речные переправы) смелыми действиями воздушно-десантных войск.
В целях сосредоточения всех сил для борьбы против вражеской авиации и для непосредственной поддержки сухопутных войск не следует во время операции совершать налеты на объекты военной промышленности. Подобные налеты, и прежде всего против Урала, встанут в порядок дня только по окончании маневренных операций.
В) Военно-морской флот. В войне против Советской России ему предстоит задача, обеспечивая оборону своего побережья, воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря. Учитывая, что после выхода к Ленинграду русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море. После нейтрализации русского флота задача будет состоять в том, чтобы обеспечить полную свободу морских сообщений в Балтийском море, в частности снабжение по морю северного фланга сухопутных войск (траление мин).
IV
Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию по отношению к нам.
Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальных сотрудников, участие которых необходимо, следует привлекать к работе как можно позже и знакомить только с частными сторонами подготовки, необходимыми для исполнения служебных обязанностей каждым из них в отдельности.
Иначе имеется опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых еще не назначены.
V
Я ожидаю от господ главнокомандующих устных докладов об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей директиве.
О намеченных подготовительных мероприятиях всех видов вооруженных сил и о ходе их выполнения докладывать мне через верховное главнокомандование вооруженных сил.
Адольф Гитлер
Верно: капитан (подпись)
IМТ. Dok. PS-446; Русский текст цит. по. В. И. Дашичев. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973. Т. 2. С. 86-89.21. Из военного дневника штаба оперативного руководства вермахта9 января 1941 г.
12.15 — беседа фюрера в Бергхофе с главнокомандующим сухопутными войсками [фон Браухичем], начальником штаба ОКВ [Кейтелем], начальником штаба оперативного руководства вермахта [Йодлем] [и другими представителями высшего командования сухопутных войск, ВМФ и ВВС].
[...] Фюрер дает следующую оценку общего положения.
[...] Высадка в Англии возможна только тогда, когда будет завоевано полное господство в воздухе и в самой Англии наступит определенный паралич. Иначе это преступление. Цель Англии в войне в конечном счете состоит в том, чтобы разбить Германию на [Европейском] континенте. Но для этого собственных средств ей не хватает. Британский военно-морской флот вследствие своего использования на двух далеко отстоящих друг от друга театрах войны стал слабее, чем прежде, и какое-либо его усиление в решающем масштабе невозможно. [...]
Англию держит надежда на США и Россию, ибо уничтожение английской метрополии со временем неотвратимо. Но Англия надеется выстоять до тех пор, пока ей не удастся сколотить большой континентальный блок против Германии. Дипломатические приготовления к этому легко распознать.
Сталин, властитель России, умная голова, он не станет открыто выступать против Германии, но надо рассчитывать на то, что в тяжелых для Германии ситуациях он во всевозрастающей мере будет создавать нам трудности. Он хочет вступить во владение наследством обедневшей Европы, ему тоже нужны успехи, его воодушевляет Дранг нах Вестен. Ему тоже совершенно ясно, что после полной победы Германии положение России станет очень трудным.
Англичан поддерживает возможность русского вступления в войну. Будь эта последняя континентальная надежда разрушена, они бы прекратили борьбу. Он, [Гитлер], не верит в то, что англичане "совершенно сошли с ума"; если бы они не видели больше никакой возможности выиграть войну, они бы ее прекратили. Ведь если они проиграют, им уже никогда не иметь моральной силы удержать свою империю от распада. Но если они продержатся, если они сумеют сформировать 40 50 дивизий и им помогут США и Россия, для Германии возникнет очень тяжелое положение. Этого произойти не должно. До сих пор он, [фюрер], действовал по принципу: чтобы сделать шаг дальше, надо разбить важнейшие вражеские позиции. Вот почему надо разбить Россию. Тогда либо англичане сдадутся, либо Германия продолжит войну против Великобритании при наиблагоприятнейших условиях. Разгром России позволил бы и японцам всеми своими силами повернуть на США, а это удержало бы США от вступления в войну.
Разгром Советского Союза означал бы для Германии большое облегчение. Тогда на Востоке можно было бы оставить всего 40 50 дивизий, сухопутные силы можно было бы сократить, а всю военную промышленность использовать для нужд люфтваффе и военно-морского флота. Пришлось бы создать вполне достаточную ПВО и перебазировать важнейшие отрасли промышленности в безопасные районы. Тогда Германия стала бы неуязвимой. [...]
Aus dem Kriegstagebuch des Wehrmachtsfuhrungstabes.22. Беседа Гитлера с Муссолини и Чиано 20 января 1941 г.Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицераПрисутствуют:
с немецкой стороны:
имперский министр иностранных дел [Риббентроп]
начальник штаба ОКВ [Кейтель]
начальник штаба оперативного руководства вермахта [Йодль]
генерал фон Ринтелен
посланник Шмидт
переводчик мининдел полковник Шмундт
капитан 3 ранга Путткаммерс итальянской стороны:
дуче
граф Чиано
итальянские генералыВысказывания фюрера в краткой формулировке:
Большое значение для нас Финляндии ввиду ее единственного в Европе месторождения никеля. Хотя русские тоже согласны поставлять нам никель, они будут делать это только до тех пор, пока захотят. Поэтому Финляндию больше не трогать.
Демарш русских по поводу ввода наших войск в Румынию должным образом отклонен. Русские становятся все наглее, особенно в то время года, когда против них ничего не предпринять (зимой).
Сосредоточение германских войск в Румынии преследует троякую цель:
а) Операция против Греции.
б) Защита Болгарии от России и Турции.
в) Обеспечение гарантий Румынии.
Для осуществления каждой из этих задач нужна собственная группа войск, задействование которой вдали от наших баз требует много времени.
Желательно, чтобы это сосредоточение закончилось без воздействия противника. Поэтому демаскировать эти войска следует как можно позже. Основная тенденция: как можно позже форсировать Дунай и затем как можно раньше перейти в наступление [...]
Турция, по всей вероятности, останется нейтральной. Весьма неприятным это может стать для нас, если она заявит о своей солидарности с Англией и предоставит в ее распоряжение свои аэродромы.
Общее положение на Востоке можно правильно оценить только с точки зрения положения на Западе.
Нападение на Британские острова наша последняя цель. Здесь мы находимся в положении человека, у которого в винтовке остался всего один патрон: если он промахнется, ситуация станет еще хуже, чем прежде. Высадку не повторить, так как в случае неудачи будет потеряно слишком много техники. Тогда Англии больше уже не придется ничего опасаться, и она сможет направить свои главные силы на периферию, куда ей вздумается. А пока высадка все еще не состоялась, англичанам приходится считаться с ее возможностью. Высадка возможна только при определенных условиях, которых осенью не было: три дня подряд хорошей погоды. [...]
От Америки, даже если она вступит в войну, я большой угрозы не жду. Самая большая угроза огромный колосс Россия. Хотя мы и имеем с Россией весьма выгодные политические и экономические договора, предпочитаю полагаться на мои силовые средства. Однако весьма значительная часть немецких войск связана на русской границе, и это мешает мне направить достаточное число людей в военную промышленность, чтобы до предела усилить производство вооружения для авиации и военно-морского флота.
Правда, пока жив Сталин, никакой опасности нет: он достаточно умен и осторожен. Но когда его не станет, евреи, которые сейчас обретаются во втором или третьем гарнитурах, могут продвинуться в первый.
Следовательно, надо проявлять осторожность. Русские выдвигают все новые и новые требования, которые они вычитывают из договоров. Потому-то они и не желают в этих договорах твердых и точных формулировок.
Итак, надо не упускать из виду такой фактор, как Россия, и подстраховать себя [военной] силой и дипломатической ловкостью.
Раньше Россия никакой угрозы для нас не представляла, потому что на суше она для нас совершенно неопасна. Теперь, в век военной авиации, из России или со Средиземного моря румынский нефтяной район можно в один миг превратить в дымящиеся развалины, а он для оси жизненно важен. [...]
Общие соображения о факторах, являющихся решающими для успеха в современной войне. [...] Большие успехи наших танковых войск достигнуты не благодаря тяжелым танкам. Мы предпочитаем танки средние. Французы имели тяжелых танков гораздо больше, чем мы. Самое лучшее, что у нас было, так это наши генералы танковых войск, которые разработали совершенно новую тактику и весьма энергично и умело командовали своими соединениями. [...]
IMT. Dok. С-134.23. Из записи обсуждения плана "Барбаросса" с участием Гитлера 3 февраля 1941 г.Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицераПрисутствуют:
фюрер
начальник штаба ОКВ
начальник штаба оперативного руководства вермахта
главнокомандующий сухопутными войсками
начальник генерального штаба сухопутных сил
начальник оперативного отдела ОКХНачальник генерального штаба сухопутных войск докладывает о положении противника: примерно 100 пехотных дивизий, 25 кавалерийских дивизий; примерно 30 механизированных дивизий.
Собственные силы примерно равные, но, по данным генерала Кёстринга {Военный атташе посольства Германии в СССР}, прежде всего качественно значительно превосходят противника.
Подробности о силе, структуре русских дивизий: важно только то, что и в пехотных дивизиях относительно много танков, но плохих, наскоро собранная техника.
В отношении механизированных дивизий у нас превосходство в танках, стрелках, артиллерии. Количественное превосходство у русских, качественное у нас.
Артиллерией русские вооружены нормально, но техника неполноценная. Командование артиллерией неудовлетворительное. Намерения русского командования нераспознаваемы. На границе крупные силы, возможности отступления ограничены, поскольку Прибалтика и Украина жизненно важны для русских с точки зрения продовольственного снабжения. Работы по созданию укреплений ведутся полным ходом, особенно на северном и южном флангах.
Относительно транспортных путей новых данных нет.
Директивы группам армий даны таким образом, чтобы разорвать русский фронт на две части; отходу русских на линию Днепр Двина будет воспрепятствовано.
Группа армий "Север" и группа армий "Центр" имеют своей задачей совместно с массированными танковыми силами пробиваться тремя танковыми группами (сильнейшая из них самая южная) через Двину в северо-восточном направлении.
Самая северная группа должна пробиваться в район Чудского озера, а затем продвигаться далее на Восток во взаимодействии с обеими другими танковыми группами, наступающими на Смоленск.
Группа армий "Юг" наступает в юго-восточном направлении через Днепр.
Операции групп армий "Север" и "Центр" севернее Припятских болот, а группы армий "Юг" — южнее их проводятся раздельно и самостоятельно. Центр тяжести на севере, там же главные силы резерва сухопутных войск. Потребуется взять из числа участвующих в операции "Марита" 6 танковых дивизий, в том числе из 1-й линии — 2 учебные дивизии, и еще 2 из Румынии.[...] Остальное в конечном счете зависит от положения на Балканах (позиция Турции).
Фюрер: когда жребий будет брошен, турки уже ничего не выкинут. Поэтому особой защиты на Балканах не требуется. Первый опасный момент настанет, если Северная Африка будет занята англичанами; тогда они смогут свободными силами вести активные военные действия в Сирии. [...]
Фюрер: с общей диспозицией в принципе согласен. [...]
Фюрер: указывает на то, что оперативное пространство огромно. Окружение войск противника может быть успешным, только если оно является сплошным. [...] Немедленной сдачи Прибалтики, а также Ленинграда и Украины заранее ожидать не следует. Но возможно, что русский, осознав наши оперативные цели, после первого поражения отойдет на широком фронте и где-то дальше на Востоке перейдет к обороне за каким-либо естественным препятствием.
В этом случае группа армий "Север", невзирая на остановившихся на востоке русских, прежде всего выполняет свою задачу. Она наносит (благоприятная исходная база) удар в тыл русским без фронтального наступления. Задача: уничтожить крупные части противника, а не заставить его бежать. Это будет достигнуто, если мы самыми крупными силами овладеем флангами, при этом приостановив атаку в центре, а затем, действуя с флангов, заставим противника отдать нам и центр. [...]
Если "Барбаросса" удастся, весь мир затаит дыхание. [...]
Итоги:
1. "Барбаросса"
а) Фюрер в общем и целом с представленной разработкой плана операции согласен. При дальнейшей разработке не упускать из виду главную цель: овладеть Прибалтикой и Ленинградом.[...]
д) Сосредоточение и развертывание войск по плану "Барбаросса" маскировать посредством дезинформации относительно осуществления операции "Морской лев" и второстепенной операции "Марита".[...]
IMT. Dole. PS-872.24. Из военного дневника генерал-полковника Франца Гальдера30.3.1941 г.
[...] 11.00 — совещание генералитета у фюрера. Его почти 2 l/2-часовое выступление: положение после 30.6. [1940 г.]. Ошибка Англии отказ от возможности заключения мира. Изложение последующих событий. Резкая критика ведения войны итальянцами и их политики. Выгоды для положения Англии, вытекающие из неудач Италии.
Англия возлагает свои надежды на Америку и Россию. Наивысшие достижения только через 4 года. Транспортные проблемы России. Роль и возможности. Обоснование необходимости урегулировать русский вопрос. Только так мы окажемся в состоянии через 2 года справиться в материальном и кадровом отношении с нашими задачами в воздухе и на морях, окончательно и основательно решив проблемы на суше.
Наши задачи в отношении России: разгромить ее вооруженные силы, разрушить ее государство. Высказался (уважительно) о русском танковом оружии: 4,7-сантиметровая броня, хороший тип тяжелого танка. Основная масса устаревшие. По численности танков русский самый сильный в мире. Но у него лишь небольшое число новых типов огромных танков с длинной, 10-сантиметровой пушкой (гигантские колоссы по 42-45 т). Авиация очень велика по численности, но весьма много самолетов старых типов, а современных лишь небольшое количество.
Проблема русского пространства: необозримые просторы делают необходимым сосредоточение войск в решающих пунктах. Требуется массированное введение в бой авиации и танков в решающем месте. При такой огромности пространства люфтваффе не в состоянии одновременно обработать его целиком; в начале войны она может господствовать только над частями гигантского фронта. Поэтому она должна применяться только в тесном взаимодействии с наземными операциями. Русский перед массированным применением танков и авиации не устоит.
Никаких иллюзий насчет наших союзников. Финны будут биться храбро, но количественно они слабы и не отдохнули (после советско-финской войны. — Пер.). С румынами ничего путного предпринять нельзя. Вероятно, их можно будет использовать под прикрытием какой-нибудь сильной преграды (например, реки) для боевого охранения там, где их не атакуют. Антонеску увеличил свою армию, вместо того чтобы уменьшить и улучшить. Судьбу крупных германских соединений нельзя ставить в зависимость от стойкости румынских войск.
Вопрос о Припятских болотах: боевое обеспечение, оборона, минирование.
Вопрос о русском отходе: маловероятен, так как русские связаны Прибалтикой и Украиной. Если русский задумает отступать, он должен сделать это весьма заблаговременно, иначе не сможет отойти, сохраняя боевые порядки. После решения задач на Востоке нам будет достаточно держать там 50 60 дивизий (танковых). Часть личного состава сухопутных войск будет демобилизована для работы на военных предприятиях, производящих вооружение для авиации и флота, а часть использована для других задач (например, в Испании). (Пометка Гальдера на полях: "Колониальные задачи").
Борьба двух мировоззрений. Фюрер дает уничтожающую оценку большевизма: равнозначен социальному преступлению. Коммунизм чудовищная угроза будущему. Мы должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества с ним. Коммунист не был нашим камерадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем считать ее таковой, то, хотя и победим коммунистического врага, через 30 лет он снова будет стоять перед нами. Мы ведем войну не для того, чтобы консервировать врага.
Будущая картина государств: Северная Россия принадлежит Финляндии. Протектораты: Прибалтийские страны, Украина, Белоруссия.
Борьба против России: уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции. Новые государства должны быть государствами социалистическими, но без собственной интеллигенции. Надо не допустить образования новой интеллигенции. Борьба должна вестись против яда разложения. Это не вопрос военных судов. Командиры частей должны знать, за что идет борьба. Они должны быть в этой борьбе ведущими. Войска должны защищаться теми же средствами, какими на них нападают. Комиссары и гепеушники преступники, и с ними надо поступать, как с таковыми. Поэтому командиры должны держать свой личный состав в руках. Командир должен отдавать приказы и распоряжения, считаясь с мироощущением своих солдат.
Борьба эта будет очень отличаться от той, которая ведется на Западе. На Востоке суровость это милосердие ради будущего. Командиры обязаны требовать жертв от самих себя, преодолевать все сомнения.
(Пометка Гальдера: "Приказ главнокомандующего сухопутными войсками").
Halder-Tagebuch.25. Беседа Гитлера с германским послом в Москве графом фон дер Шуленбургом 28 апреля 1941 г.(Запись Шуленбурга)
Фюрер начал с вопроса, буду ли я 1 мая снова в Москве, на что я ответил утвердительно, так как хотел бы присутствовать на военном параде.
Затем фюрер упомянул, что я находился в Москве во время визита [японского министра иностранных дел] Мацуоки, и спросил, как относятся русские к русско-японскому договору [о нейтралитете]. Я ответил: русские очень довольны его заключением, несмотря даже на то, что им пришлось пойти на уступки.
Затем фюрер спросил меня, какой черт дернул русских заключить пакт о дружбе с Югославией. Я высказал мнение, что это было сделано исключительно как заявка русских интересов на Балканах. Россия всегда делала что-то, когда мы предпринимали что-то на Балканах. Ведь мы сами взяли на себя обязательство путем консультаций информировать русских. Хотя Россия и не имела особых интересов в Югославии, но в принципе имела их на Балканах. Фюрер сказал: при подписании русско-югославского пакта о дружбе у него было такое ощущение, что Россия хочет нас напугать. Я отрицал это и повторил, что русские имели намерение лишь заявить о своих интересах, но все же действовали корректно, поскольку информировали нас об этом намерении.
Фюрер сказал, что еще не выяснено, кто именно является закулисным инспиратором переворота в Югославии Англия или Россия! По его мнению, это были англичане, между тем как у балканских народов сложилось впечатление, что за этим стояла Россия! Я ответил, что, глядя из Москвы, я не имею никаких отправных точек, дабы утверждать, что Россия замешана в этом деле. В качестве примера я привел неудачу югославского посланника в Москве Гавриловича, усилия которого заинтересовать Советский Союз югославскими делами до сих пор оставались тщетными. Югославско-русский договор возник только тоща, когда после путча Югославия взяла инициативу в свои руки и послала в Москву своих офицеров, которые и предложили этот договор. Тогда Россия и заключила его под девизом, что он является инструментом мира. Россия очень обеспокоена слухами о предстоящем нападении Германии на нее.
Фюрер подчеркнул, что русские начали сосредоточение и развертывание войск, без всякой необходимости сконцентрировав в Прибалтике большое число дивизий. Я ответил, что речь идет здесь о знакомом русском стремлении к 300-процентной безопасности. Если мы с какой-либо целью послали бы одну немецкую дивизию, они с той же целью перебросили бы туда 10 дивизий, чтобы быть вполне уверенными в своей безопасности. Не могу поверить, что Россия когда-либо нападет на Германию. Фюрер сказал, что события в Сербии служат ему предостережением. То, что происходит там, является для него примером политической ненадежности этого государства.
Затем фюрер перешел к продолжительным высказываниям насчет совращенных Англией народов, особенно о развитии ее политических отношений с Югославией. Англия надеялась на югославско-греческо-турецко-русский фронт на Юго-Востоке [Европы], она стремилась создать эту широкую группу государств, вспоминая о Салоникском фронте в [первую] мировую войну. Он очень сожалеет, что эти усилия Англии вынудили его тоже выступить против этой жалкой Греции; ему противно, что приходится, вопреки своим чувствам, подавлять этот небольшой храбрый народ. Югославский государственный переворот был затеян без всякой причины. Когда утром 27 [марта] ему было сообщено об этом, он посчитал это шуткой. Имея такой политический опыт, надо относиться к подобным вещам с осторожностью. Народы дают сегодня определять свою политику не столько разумом и логикой, сколько ненавистью, а также, пожалуй, и денежными интересами. Вот так и происходит, что в результате английских обещаний и лжи один за другим оказались ввергнутыми в бедствие сначала поляки, которым он поставил благоприятные условия, потом Франция, которая войны не хотела, за ней Голландия и Бельгия, Норвегия, а вот теперь к тому же Греция и Югославия. Можно сказать, что массы здесь не при чем, но ему приходится иметь дело не с народами, а с правительствами. И Греция определенно не была нейтральной. Ее пресса вела себя бесстыдно. Греция всегда симпатизировала Англии и прежде всего предоставила ей свой тоннаж и свои базы для подводных лодок. Турция тоже была очень близка к тому, чтобы пойти этим же путем. Правда, он не верит, что Россию можно было бы купить для нападения на Германию, но сильные инстинкты ненависти к нам у нее остались. Это, а также прежде всего русские намерения продвинуться дальше в вопросе о Финляндии и Дарданеллах остаются неизменными, что дал ясно понять Молотов во время своего визита. Обдумав все это, он [Гитлер] считает себя обязанным быть осторожным.
Я указал на то, что только через 6 дней после заключения русско-югославского договора Криппсу (английскому послу в СССР. — Пер.) удалось переговорить всего лишь с заместителем Молотова Вышинским. Я напомнил далее о том, что Сталин сказал Мацуоке: он присягнул на верность странам "оси" и потому не может сотрудничать с Англией и Францией. Я напомнил также о сцене на вокзале (при проводах Мацуоки из Москвы. — Пер.), которую Сталин намеренно разыграл, чтобы публично продемонстрировать свое сотрудничество со странами "оси". Англия и Франция в 1939 г. прилагали все мыслимые усилия для того, чтобы привлечь Россию на свою сторону, и если Сталин в то время, когда Англия и Франция еще были сильны, не смог решиться остановить свой выбор на них, то, я полагаю, он тем более не смог бы пойти на это сегодня, когда Франция уничтожена, а Англия сильно измотана. Наоборот, я убежден, что Сталин готов пойти на еще более далеко идущие уступки нам. Он уже намекнул нашим хозяйственным деятелям, что (если мы своевременно сделаем заявку) в будущем году Россия сможет поставить нам 5 миллионов т зерна.
Приведя соответствующие цифры, фюрер высказал мнение, что русские поставки будут ограничены транспортными возможностями. Я указал на то, что транспортные трудности могут быть устранены более сильным использованием русских портов.
Das nationalsozialislische Deutschland. S.370ff.26. Предостережение имперского министра иностранных дел фон Риббентропа относительно войны против Советского Союза(Передано через статс-секретаря фон Вайцзеккера 28 апреля 1941 г.)
Мои взгляды на германо-советский конфликт могу сформулировать одним предложением: если бы каждый сожженный русский город имел для нас такое же значение, как каждый потопленный английский военный корабль, я высказался бы за германо-советскую войну этим летом, но полагаю, что в этом случае мы выиграли бы борьбу против России только в военном отношении, однако проиграли бы ее в экономическом.
Можно было бы, пожалуй, считать заманчивым нанести коммунистической системе смертельный удар и даже, вероятно, сказать вместе с тем, что логика вещей требует бросить сейчас весь Европейско-Азиатский континент против англосаксонства со всеми его присными. Решающим, однако, остается одно: поможет ли это ускорить падение Англии?
Здесь надо различать два случая:
а) Англия близка к краху. Если мы считаем так, то было бы ошибкой придать англичанам бодрости тем, что мы затеваемся с еще одним противником. Россия потенциальным союзником англичан не является. Ничего хорошего Англии от России ожидать не приходится. Надежда на Россию Англию от краха не спасет. Войной с Россией мы никакой надежды Англии не уничтожим.
б) Если же мы в скорый крах Англии не верим, могла бы возникнуть мысль о том, что путем применения силы мы должны поживиться за счет огромной массы советских земель. То, что наши войска смогли бы победоносно дойти до Москвы, а затем двинуться и дальше, я считаю само собою разумеющимся. Но я весьма сомневаюсь в том, что мы смогли бы использовать благоприобретенное вопреки общеизвестному пассивному сопротивлению славян. Я не вижу в русском народе никакой приемлемой оппозиции, которая смогла бы сменить коммунистическую систему и примкнуть к нам, а также взять на себя обязательство служить нам. Нам пришлось бы, вероятно, считаться с дальнейшим существованием сталинской системы в Восточной России и Сибири, а также с возобновлением военных действий весной 1942 г. Окно в Тихий океан осталось бы захлопнутым.
Германское нападение на Россию дало бы англичанам новый моральный стимул. Они бы расценили это нападение как сомнение Германии в своей победе в борьбе против Англии. Тем самым мы бы не только признали, что война продлится еще долго, но и затянули бы ее. вместо того чтобы укоротить.
Вайцзеккер
Das nationalsozialistische Deulschland. S. 373ff.27. Запись совещания у начальника отдела обороны страны штаба оперативного руководства вермахта от 30 апреля 1941 г.Отдел обороны страны
Ставка фюрера 1.5.41 г.
Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицера1. График "Барбаросса".
Фюрер решил:
Начало "Барбаросса" — 22 июня.
С 23 мая — введение в действие плана максимальных перевозок войск.
К началу операций резервы главного командования сухопутных войск в предназначенные районы сосредоточения еще не прибыли.
2. Соотношение сил по плану "Барбаросса":
Полоса "Север": германские и русские силы примерно равны.
Полоса "Центр": сильное германское превосходство.
Полоса "Юг": русское превосходство.
3. Русское сосредоточение и развертывание: дальнейшие крупные передвижения войск к германо-русской границе.
4. Оценка реализации плана "Барбаросса" главнокомандующим сухопутными войсками [фон Браухичем]:
Предположительно, ожесточенные приграничные сражения, продолжительность до 4 недель. В дальнейшем же ходе операций можно рассчитывать только на более слабое сопротивление.
Оценка русского солдата:
Русский будет обороняться там, где он поставлен, до последнего.
5. Совещания с Финляндией:
Результаты утверждены фюрером согласно документу от 28.4.1941 г.
6. Совещания с Венгрией возможны лишь в последней декаде мая. Фюрер считает, что Венгрия готова к оборонительным мерам на русской границе, но использование германских войск с венгерской территории не допускается.
7. Совещания с Румынией станут возможны только впоследствии.
8. Маскировка на совещаниях с дружественными странами: якобы речь идет о намеченном германском наступлении на Западе, а потому на Восточном фронте должны быть приняты меры предосторожности. Участие дружественных стран в чисто оборонительных мерах.
9. Иберийский полуостров:
Фюрер рассчитывает на высадку англичан в Португалии, расширение предполья в Гибралтаре и, эвентуально, создание авиационных баз в Марокко.
10. Распределение сил:
Предусмотрено:
для Греции — 3 дивизии, из них 1 для захвата Крита.
для Югославии — 4 охранные дивизии 15-го эшелона.
для Запада — 30 дивизий и 5 охранных дивизий 15-го эшелона.
[...] 13. Затребовать через отдел обороны страны (L IV) предложения главного командования сухопутных войск по оккупации Греции; при этом Афины будут временно находиться в немецких руках.[...]
IMT. Dok. PS-1746.28. Инцидент с полетом Рудольфа Гесса в Англию в мае 1941 г.(По записям Гальдера)
15.5.1941 г.
[...] Совещание с руководящим составом главного командования сухопутных войск: дело Гесса.
I. Освещение инцидента, данное фюрером главнокомандующему сухопутными войсками, соответствует второй, расширенной информации об этом деле в прессе.
1. Произошедшее явилось для фюрера полной неожиданностью.
2. Было известно:
а) Внутренняя удрученность Гесса, вызванная его психологическим отношением к Англии, и его огорчение по поводу того, что два народа германской расы взаимно терзают друг друга.
б) Внутренняя удрученность, вызванная запретом находиться на фронте; повторная просьба об использовании на фронте отклонена.
в) Склонность к мистике ("история", предания старины и т.п.).
г) Летная бесшабашность, а потому уже давно наложенный фюрером запрет на самостоятельные полеты Гесса.
3. Стало известно постфактум:
а) Начиная с августа прошлого года регулярное требование метеосводок о погоде в Англии.
б) Попытка (также и с помощью Тербовена в Норвегии) получения пеленгатора.
в) После отказа [генерала ] Удета [начальника штаба люфтваффе] систематическое обучение пилотажу у Мессершмитта.
г) Планомерная техническая подготовка полета (установка на самолете запасных баков для горючего).
4. Хронологический ход событий:
а) В субботу [10,5.41 г.]: пакет с бумагами для фюрера, который тот сначала откладывает в сторону как содержащий памятную записку, а затем вскрывает и находит в нем письмо с изложением причин полета. В качестве пункта посадки указан Глазго. Намеревался посетить лорда Гамильтона (руководителя английского Союза фронтовиков. — Авт.).
б) Изучение с рейхсмаршалом [Герингом] и Удетом вопроса о том, удалось ли Гессу достигнуть намеченного пункта. Когда это подтверждается, с учетом ожидаемого использования данного инцидента Англией, дается первое сообщение для печати (краткий вариант). Риббентроп направлен в Рим с целью информировать дуче. [...]
в) Совещание рейхсляйтеров и гауляйтеров: чтение документов.
II. Просьба к присутствующим обнародовать это сообщение и противодействовать всем слухам иного содержания. [...]
Halder-Tagebuch.29. Мирный план Карла Гёрделера от 30 мая 1941 г., предназначенный для передачи британскому правительствуГруппа германских деятелей, являющихся руководящими лицами во всех сферах жизни, готова взять на себя ответственность за формирование такого правительства [Германии], которое бы в подходящий момент осуществило свою легитимацию посредством свободного волеизъявления немецкого народа. Все соответствующие действия носили бы исключительно внутригерманский характер. Поэтому вышеупомянутые авторитетные лица уже теперь хотят выяснить вопрос, смогут ли (вскоре после успешного начала деятельности этого отвергающего национал-социализм правительства) быть начаты, согласно прежним заверениям британского правительства, мирные переговоры.
В качестве основы для переговоров предлагаются следующие цели, к которым стремится эта германская группа:
1. Восстановление полного суверенитета всех нейтральных стран, захваченных во время войны участвующими в ней государствами.
2. Подтверждение произведенного до войны присоединения [к Германии] Австрии, Судетской области и Мемельской области.
3. Восстановление границ Германии 1914 г. с Бельгией, Францией и Польшей.
4. Установление европейских границ на основе права наций на самоопределение посредством мирной конференции всех стран.
5. Возвращение германских колоний или предоставление [Германии] равноценных им колониальных областей при одновременном учреждении международной системы мандатов для всех колоний.
6. Никаких репараций, совместное восстановление.
7. Ликвидация таможенных границ.
8. Учреждение полномочного Всемирного совета экономики.
9. Международный контроль за валютами.
10. Возобновление работы Международной биржи труда.
11. Восстановление права, наказание виновных.
12. Расширение международной третейской юрисдикции.
13. Учреждение регулярно созываемой конференции европейских государств и соответствующих объединений на постоянной основе.
14. Всеобщее ограничение и сокращение вооружений.
15. Международный контроль над вооружениями и военной промышленностью.
Примечание: Карл Гёрделер — бывший обер-бургомистр Лейпцига, в дальнейшем один из руководителей антигитлеровского заговора 20 июля 1944 г.; после его провала казнен.
G.Ritter. Carl Goerdeler und die deutsche Widerstandsbewegung. 2. Auflage. Stuttgart. 1956.30. Директива №32. Подготовка к периоду после осуществления плана "Барбаросса"Ставка фюрера.
11.6.1941 г.
Совершенно секретно
Только для командованияФюрер и верховный главнокомандующий вермахта
Верховное главнокомандование
Штаб оперативного руководства
Отдел обороны страны (1-й оперативный отдел)
Nr. 44886/41А) После разгрома вооруженных сил Советской России Германия и Италия будут господствовать в военном отношении на всем Европейском континенте, исключая временно Пиренейский полуостров. Какой-либо серьезной угрозы с суши для европейской территории уже не будет существовать. Для ее защиты и проведения будущих наступательных операций понадобится значительно меньше сухопутных войск, чем требовалось до настоящего времени.
Основные усилия в военном производстве могут быть сосредоточены на обеспечении военно-морских и военно-воздушных сил.
Укрепление немецко-французского сотрудничества должно сковать и скует еще большие силы англичан, устранит угрозу тылу Северо-Африканского театра военных действий, еще в большей степени сократит возможности для операций британского флота в западной части Средиземного моря и обеспечит защиту глубокого юго-западного фланга европейской зоны боевых действий, включая Атлантическое побережье Северной и Западной Африки, от нападения англосаксов.
Перед Испанией в ближайшее время будет поставлен вопрос, готова ли она содействовать изгнанию англичан из Гибралтара или нет.
Возможность оказать сильное давление на Турцию и Иран улучшает перспективы прямого или косвенного использования этих стран для борьбы против Англии.
Б) Исходя из обстановки, которая должна сложиться в результате победоносного завершения похода на Восток, перед вооруженными силами могут быть поставлены на конец осени 1941 г. и зиму 1941/42 г. следующие стратегические задачи.
1. Освоение, охрана и экономическое использование при полном содействии вооруженных сил завоеванного пространства на Востоке.
Какие силы потребуются для несения охраны на русской территории, точно определить можно лишь позднее. По всей вероятности, для выполнения дальнейших задач на Востоке будет достаточно 60 дивизий и одной воздушной армии наряду с войсками союзных и дружественных стран.
2. Продолжение борьбы против английских позиций на Средиземном море и на Ближнем Востоке путем концентрического наступления, которое планируется провести из Ливии через Египет, из Болгарии через Турцию, а также, в зависимости от обстановки, из Закавказья через Иран.
а) В Северной Африке задача состоит в том, чтобы захватить Тобрук и тем самым обеспечить возможность продолжения наступления германо-итальянских войск на Суэцкий канал. Это наступление надлежит подготовить примерно к ноябрю, руководствуясь тем, что укомплектованность немецкого корпуса в Африке личным составом и боевой техникой будет доведена к этому времени до наивысшего уровня и в его распоряжение поступят достаточные резервы (при переформировании 5-й легкой пехотной дивизии в полнокровную танковую дивизию). Однако дополнительные крупные немецкие соединения в Северную Африку перебрасываться не будут.
Подготовка к наступлению требует любыми средствами ускорить темпы перевозок, используя французские порты в Северной Африке, а также по возможности новый морской путь из Южной Греции.
Задача военно-морских сил обеспечить во взаимодействии с итальянским флотом необходимый тоннаж для перевозок, зафрахтовав для этой цели французские суда и суда нейтральных государств.
Необходимо изыскать возможности последующей переброски немецких торпедных катеров в Средиземное море.
Для повышения пропускной способности североафриканских портов надо оказывать всяческую поддержку итальянских конвоев морских транспортов с воздуха немецкой авиацией. [...]
В целях централизованного руководства подготовкой транспортных перевозок создан немецкий штаб морских перевозок, который работает по указаниям верховного главнокомандования вооруженных сил и во взаимодействии с немецким генералом представителем при ставке итальянских вооруженных сил и с главнокомандующим войсками на Юго-Востоке.
б) Ввиду ожидаемых попыток англичан усилить свои позиции на Ближнем и Среднем Востоке, а также для защиты Суэцкого канала необходимо наметить проведение германскими вооруженными силами операции из Болгарии через Турцию с целью нанести удар по позициям англичан в районе Суэцкого канала, а также с Востока.
Для этой цели следует предусмотреть, чтобы в Болгарии как можно раньше (!) были сосредоточены войска, достаточные для того, чтобы сделать Турцию послушной в политическом отношении или сломить ее сопротивление силой оружия.
в) После того как крах Советского Союза создаст соответствующие условия, необходимо будет, далее, бросить моторизованный экспедиционный корпус из Закавказья в Ирак в дополнение к операциям, предусмотренным в пункте б.
г) Использование арабского национально-освободительного движения. Положение англичан на Среднем Востоке при крупных немецких операциях станет тем затруднительнее, чем больше они будут в нужное время связаны очагами волнений и восстаниями. Все служащие этой цели военные, политические и пропагандистские мероприятия потребуют в период их подготовки теснейшего согласования. В качестве центрального органа, который должен принимать участие в составлении всех планов и в проведении всех мероприятий на арабской территории, назначаю особый штаб "Ф". Его резиденция будет находиться в зоне, подведомственной главнокомандующему войсками на Юго-Востоке. Этому органу необходимо придать лучших экспертов и агентов.
Задачи особого штаба "Ф" определяет начальник штаба верховного главнокомандования, а в случае, если будут затрагиваться политические вопросы, по согласованию с имперским министром иностранных дел.
3. Блокирование западного входа в Средиземное море путем захвата Гибралтара.
Подготовка операции "Феликс", которая уже была в свое время запланирована, должна быть возобновлена в полном масштабе, когда боевые действия на Востоке будут близки к завершению. При этом можно рассчитывать, что неоккупированная французская территория будет находиться в нашем распоряжении если не для переброски немецких войск, то во всяком случае для тыловых перевозок. Возможно также содействие со стороны французских военно-морских и военно-воздушных сил.
Следует предусмотреть для переброски в Испанское Марокко после захвата Гибралтара только такое количество войск, какое необходимо для охраны пролива.
Оборона атлантического побережья Северной и Западной Африки, захват английских владений в Западной Африке и территории, контролируемой де Голлем, предоставляется французам, которые в ходе развития боевых действий будут получать необходимые подкрепления.
Использование западноафриканских баз военно-морскими и военно-воздушными силами, а при возможности и захват атлантических островов будут облегчены после овладения проливом.
4. Наряду с этими возможными операциями против британских позиций на Средиземном море после завершения похода на Восток в полном масштабе должна быть возобновлена военно-морскими и военно-воздушными силами "осада Англии".
Всем планам в области военного производства, служащим этой цели, должен быть предоставлен приоритет в рамках общей программы вооружения. В то же время необходимо максимально усилить противовоздушную оборону Германии. Подготовка высадки в Англии должна служить двоякой цели: сковать силы англичан в метрополии, а также вызвать и завершить наметившийся развал Великобритании. [...]
В) Время начала запланированных операций в районе Средиземного моря и на Ближнем Востоке определить пока нельзя. Наибольший оперативный эффект обеспечило бы по возможности одновременное начало наступления на Гибралтар, Египет и Палестину. Возможность осуществить это зависит в первую очередь от того, будет ли авиация в состоянии выделить одновременно силы, необходимые для поддержки этих трех операций, а также от других факторов, предвидеть которые сейчас трудно.
Г) Прошу господ главнокомандующих в соответствии с этими предварительными замыслами составить планы, продумать и провести соответствующую организационную подготовку и своевременно доложить мне результаты, чтобы я мог разработать окончательные директивы уже во время похода на Восток.
Entwurf zur Weisung №32 v. 11.6.1941. In: Wehrwissenschaftliche Rundschau. 1056. S. 127ff,31. Из дневников министра иностранных дел Италии графа Галеаццо Чиано18 июня 1941 г.
Долгий телефонный разговор с Риббентропом. Две новости одна хорошая, а другая менее хорошая. Первая заключение договора с Турцией: нейтралитет, взаимное уважение, мирное решение всех противоречий. Никакого секретного протокола. Вторая: выдворение всех консулов Соединенных Штатов из стран "оси", и наоборот. Это значит, что постепенно идем к открытому состоянию войны [с США]. [...]
В Ливии дела идут хорошо. Английское наступление сломлено. Мы одержали заслуживающий внимания успех. Бисмарк не замедлил прокомментировать: "Из-за этого война еще долго не прекратится".
21 июня 1941 г.
Многочисленные признаки указывают на то, что начало операции [Германии] против России уже очень близко. Бисмарк доверительно сказал Филиппе, что он ночью ожидает сообщения от Гитлера. Идея войны против России сама по себе весьма популярна, поскольку разгром большевизма должен принадлежать к числу самых важных дат в истории человеческой цивилизации. Но как симптом эта война мне не нравится, ибо у нее нет разумной и убедительной причины. Обычная трактовка этой войны это то, что она ведется "faute de Miaux" {за неимением лучшего (фр.)}, попытка найти выход из неблагоприятного положения, которое возникло вопреки ожиданиям. Каков будет ход этой войны? Немцы думают, что все будет кончено за восемь недель, и это возможно, потому что военные расчеты всегда были правильнее политических. Ну, а если так не получится? Если Советская Армия окажет более сильное сопротивление, чем буржуазные страны, какую реакцию это вызовет у пролетариев всего мира?
22 июня 1941 г.
В 3 часа утра Бисмарк приносит мне длинное послание Гитлера дуче. Объясняет причины своих действий. Хотя письмо и начинается с обычного заверения, что Великобритания войну проиграла, тон его отнюдь не восторженный. Я по телефону сообщаю о письме дуче, который все еще находится в Ричоне. Потом рано утром пытаюсь посетить советского посла, чтобы сообщить ему об объявлении [Италией] войны. Сделать это не удается: до 12 часов 30 минут он недосягаем, ибо он и весь персонал посольства спокойно отправились купаться на побережье. Мое сообщение он воспринимает с довольно большим равнодушием, но это в его характере. Сообщение весьма короткое, без лишних слов. Беседа продлилась две минуты и протекала отнюдь не драматически. Завтра Муссолини пошлет свой ответ фюреру. Дуче очень по сердцу участие итальянского экспедиционного корпуса, но из письма Гитлера отчетливо видно, что тот этого столь же охотно не желает.
Риччарди испытывает приступ огромного бешенства из-за хода экономических дел и заключает свои тирады следующими словами: "Единственное, что еще смогло бы удивить меня в нашем режиме, это беременный мужчина. Все остальное мы уже имели!" [...]
Ciano. Tagebucher 1939—1943. Bern. 1946.32. Из военного дневника генерал-полковника Франца Гальдера22.6.1941 г.
[...] Общая картина первого дня наступления такова: противник был захвачен немецким нападением врасплох. Тактически он не был развернут для обороны. Его войска в приграничной зоне находились в своих обычных местах расположения. Охрана границы в целом была плохой.
Тактическая внезапность привела к тому, что вражеское сопротивление непосредственно на границе оказалось слабым и неупорядоченным, а потому нам удалось повсюду захватить мосты через приграничные реки, прорвать находившиеся вблизи границы позиции пограничной охраны (полевые укрепления).
После первого шока противник вступил в бой.
Наступлением наших дивизий на всех участках противник был отброшен с боями в среднем на 10-12 км. Тем самым был открыт путь моторизованным соединениям. [...]
30.6
Во второй половине дня, в 16.30, посещение фюрером походного лагеря. [...]
Фюрер подчеркивает:
а) Срочно овладеть Финским заливом, ибо только после того, как русский флот будет ликвидирован, станет возможным свободное судоходство по Балтийскому морю (подвоз железной руды). На овладение русскими портами с суши следует рассчитывать в течение 3-4 недель, пока не будут окончательно потоплены вражеские подводные лодки. 4 недели означают 2 млн. т руды.
б) Значение Украины для продовольственного снабжения и промышленности. Ему представляется важным как можно быстрее наступать соединениями группы армий "Север" на Ленинград, не дожидаясь подхода моторизованных частей... Он рассчитывает, что, если удастся достигнуть Смоленска к середине июля, Москва может быть взята пехотными соединениями только в августе. Одних танковых сил для этого недостаточной. [...]
За чаем преимущественно чисто политические беседы. Европейское единство в результате совместной войны против России. Внутреннее положение в Англии. Возможности дальнейшего развития наших отношений с Турцией расцениваются как бесперспективные. Афганистан и другие малые народы, будучи освобождены от страха перед Россией, смогут активно сотрудничать с нами.
Будущие задачи Германии подчеркнуто континентальные. Они не должны вредить нашим притязаниям на колониальную империю, которая должна охватывать Того и Камерун, включая Бельгийское Конго. Восточная Африка — желательна, но не необходима.
3.7 (12-й день Восточной кампании)
[...] Поскольку в Новгородском котле враг больше активности не проявлял, можно уверенно предполагать, что на Белостокской дуге противник, силу которого один пленный русский командир корпуса оценивает в 15-20 дивизий, за совершенно незначительным исключением, разбит наголову. Перед фронтом группы армий "Север" надо считать полностью уничтоженными 12-15 дивизий. Наблюдающиеся перед фронтом группы армий "Юг" признаки отступления и развала наверняка объясняются не желанием командования отвести войска, а тем, что противник вследствие жестоких ударов по нему расчленен и большей частью разбит, В общем и целом можно уже сейчас сказать: задача разгромить главные силы противника перед Двиной и Днепром выполнена. Считаю правильным показание одного пленного русского командира корпуса, что восточное Двины и Днепра мы можем столкнуться лишь с частью сил, которые по своей численности и вооружению сами по себе решающим образом помешать немецким операциям не в состоянии.
Таким образом, с моей стороны не будет слишком смелым утверждать: кампания против России выиграна в пределах 14 дней. Разумеется, тем самым она еще не закончена. Обширность территории и упорство всеми средствами оказываемого сопротивления потребуют от нас еще нескольких недель. [...]
Дальнейшие планы:
а) Как только ведение войны на Востоке из сферы разгрома вражеских вооруженных сил перейдет в сферу экономической парализации противника, должны вновь выйти на первый план и решаться задачи дальнейшего ведения войны против Англии. [...]
8.7
[...] В 12.30-доклад фюреру (на его командном пункте). Результат:
[...] 2. Твердое решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, дабы не допустить, чтобы там остались люди, которых нам потом придется кормить зимой. Танки для этого использоваться не должны. "Это национальная катастрофа, которая лишит центров не только большевизм, но и московитство вообще..."
23.7
[...] 18.00 доклад фюреру.
Докладываю о положении противника и задаю вопрос о конечных целях операции. Он, [Гитлер], поставил свои цели так, как это приказано вчера в директиве ОКВ, и остается при своем решении, невзирая на врага и другие соображения. Следовательно, фон Бок, [группа армий "Центр" ], должен отдать свои танковые группы и действовать против Москвы с одной только пехотой. Впрочем, в данный момент его, [фюрера], Москва не интересует, только Ленинград. [...] Цели операции он видит в основном в разгроме врага до широты Москвы, что он считает уже достигнутым. В заключение он, несмотря на становящуюся дождливой осень, предполагает, что достигнуть Волги и вступить на Кавказ можно одними только моторизованными соединениями.
Остается лишь пожелать, чтобы он оказался прав. В остальном же жаль времени, потраченного на такой доклад. [...]
26.7
[Доклад представителя министерства иностранных дел при ОКХ фон Этцдорфа о политическом положении].
Япония: новый кабинет, как кажется, будет по-прежнему придерживаться линии держав оси. Сроки могут переноситься. Индокитай Владивосток.
Франция: здесь дело замораживается. Ответ на ноты не ранее чем через 2-3 недели. Придется заняться вопросом о Бизерте.
Турция: Папен (германский посол. — Пер.): дела будут развиваться органично, если мы будем иметь успехи в отношении России. Германские предложения адресовать лишь позже. Турция думает о создании буферных государств Кавказ, Туркестан.
Иран: государственное руководство в значительной мере в английских руках (золото!).
США: вступление в войну пока не является вероятным. Но все же "лихорадочная политика" делает возможными всякие неожиданности. Усилия по снабжению [СССР] во все большей мере идут в направлении Басры.
Финляндия лишь с неохотой идет на разрыв отношений с Англией. Конфискация финских судов Англией, вероятно, ускорит дело.
Балканы: болгаро-румынские переговоры об урегулировании границ и переселении.
Италия: война непопулярна. Сильные голоса, не желающие ничего знать о колониях и империи. Письмо фюрера дуче, в котором он снова призывает к бдительности в отношении Франции. (Повод: вероятно, рассеять подозрения итальянцев.) [...]
Доклад фюреру о намерениях групп армий.
18.00-20.15 — утомительный, временами возбужденный спор об упущенной возможности охвата.
Он, [Гитлер], требует: [...]
3. Фронтально действующая против Москвы группа [армий ] фон Бока должна, если она готова, медленно нажимать вперед. Никакой спешки.
...Частично продиктованные несправедливой критикой местного командования высказывания сознательно разрушают любое оперативное командование. Мол, русского оперативными успехами не разбить, потому что он их просто-напросто не признает. Поэтому он шаг за шагом должен быть разбит в процессе небольшого охвата тактического характера. Эти высказывания в отношении русских до известной степени оправданны. Но как определенный ход мысли они идут на поводу у врага и приводят к такому темпу дальнейших боевых действий, который не позволит достигнуть цели выхода к Волге. Ведь у русского людей предостаточно. В то, что таким методом можно прийти к тому моменту, когда он окажется сломленным и путь для операций окажется вновь открытым, я поверить не могу.
Я вижу в таком плоде фантазий начало затухания ведшихся до сих пор с размахом операций и отказ от использования той стремительности, которая присуща нашим войскам и нашим моторизованным соединениям. Остается только выждать, приведет ли к успеху этот полный поворот в командовании, который наверняка будет неожиданным и для противника. Возражения насчет значения Москвы были просто-напросто отвергнуты без убедительного контр-доказательства .
30.7
[...] 16.00-звонок генерала Йодля: фюрер выработал свой новый взгляд на ведение дальнейших операций.
Группа армий "Север" должна разбить противника под Ленинградом независимо от того, где она будет наносить главный удар. Отказ от удара с целью перерезать железную дорогу Москва Ленинград.
[Группа армий 1 "Центр": переход к обороне. На линии оз. Ильмень — Холм — Торопец только боевое охранение. Вывод из боя и ремонт танков.
[Группа армий ] "Юг": первоначально отказ от взятия Гомеля. Вопрос о наступлении на Рославль остается открытым.
Авиация: создать центр тяжести в полосе группы армий "Север"; должна помогать в очищении от противника Эстонии. Вывести из боя только по обеспечении выполнения задачи группой армий "Север".
7.8.41 г. (47-й день)
[...] 17.00 — разговор с генералом Йодлем:
а) Крупные цели: хотим ли мы разбить противника или же преследуем экономические цели (Украина, Кавказ)? Йодль: фюрер, по-видимому, считает возможным и то и другое одновременно.
б) Относительно отдельных целей я заявляю, что цель Ленинград с выделенными для этого силами достижима. Но нам не нужно и мы не должны отдавать для достижения этой цели ничего, что требуется нам для захвата Москвы. Флангу Лееба, [командующий группой армий "Север"], со стороны Валдайской возвышенности никакая опасность не грозит.
Ответ на вопрос: Москва или Украина или Украина и Москва должен быть дан с точки зрения именно этого "или". Мы должны сделать это, ибо иначе не исчерпаем до осени источники силы противника. Мы можем это сделать после убедительной победы Рундштедта, [командующий группой армий "Юг"], и снижения боевой ценности противника. [...]
в) Мы не должны в нашем оперативном мышлении идти на поводу у тактики противника. Реагируя всерьез на его булавочные уколы на флангах, мы оказываем ему большую услугу. Мы должны искать успех в сосредоточении сил для широкомасштабных, затрагивающих главные силы операций, а не растрачивать их на второстепенные цели.
Общее впечатление: эти мысли произвели на Йодля впечатление, и он от себя тоже будет действовать в этом направлении. Нам необходима договоренность по двум вопросам: бросить все силы Бока, [группа армий "Центр"], на Москву (вопрос к фюреру: может ли он отказаться от ликвидации Москвы до осени?) и придавать меньшее значение группе "Коростень".
11.8.41 г. (51-й день)
[...] Результаты первых дней наступления [группы армий ] "Север" совершенно незначительны. На не затронутых наступательными действиями фронтах истощение сил. То, что мы сейчас делаем, это последние, отчаянные попытки избежать закоснения в позиционной войне. Верховное главнокомандование в своих средствах весьма ограничено. Группы армий отделены друг от друга естественными границами (болотистые низменности). Израсходованы наши последние силы. Каждая новая группировка передвижка по основной линии внутри групп армий. Это требует времени и расходует силы людей и машины. Отсюда нетерпение и нервозность высшего командования и усиливающаяся склонность его влезать во все детали.
С этим словесным вмешательством в детали, которое, однако, затем передается нами в группы армий не как приказ, а как пожелание или побуждение к каким-то действиям, естественно, связана большая опасность. Мы не знаем конкретных условий, в которых должно происходить их осуществление. Происходит оно медленнее, чем нам хотелось бы, и мы вынуждены сразу же мириться с недостатком доброй воли или даже со злостным самоуправством, особенно в танковых соединениях, которые больше, чем другие, подвержены техническим затруднениям. Мои усилия спустить на тормозах эти уговоры, к сожалению, не всегда имеют успех.
Во всей обстановке [на фронтах] в целом становится все очевиднее, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне, при всей безудержности, присущей тоталитарным государствам, был нами недооценен. Эта констатация относится как к организационным, так и к экономическим силам, а в особенности к чисто военному потенциалу. Начиная войну, мы рассчитывали иметь против себя примерно 200 вражеских дивизий. Но теперь мы насчитываем их уже 360. Эти дивизии, конечно, не вооружены и не оснащены в нашем понимании этого слова, и командование ими в тактическом отношении во многом неудовлетворительно. Но они есть. И если дюжина их разбита, русский выставляет новую дюжину. Он выигрывает время благодаря тому, что находится поблизости от своих источников силы, а мы все больше от них удаляемся.
Таким образом, наши раздерганные по всему огромнейшему фронту и не имеющие никакой оперативной глубины войска снова и снова подвергаются атакам противника, которые имеют определенный успех, ибо на невероятных просторах поневоле остается слишком много разрывов между войсками.
14.8.41 г. (54-й день)
[...]
Работа в этот день проходит под знаком:
1. "Дополнения к директиве №34", которое хотя в соответствии с нашими взглядами и разрешает направить группу армий "Центр" на Москву, а также содержит отказ от переброски сил этой группы на Юг, тем не менее делает действия группы армий "Юг" полностью зависимыми от выполнения оперативных намерений группы армий "Север".
2. Тяжелого беспокойства верховного главнокомандования по поводу вклинения противника южнее Старой Руссы. По собственной оценке группы армий, это дело не опасное. Несмотря на это, по телефону (Йодль) фюрер потребовал введения там в бой танкового корпуса (потом одной танковой дивизии). Таким реагированием на булавочный укол сводится на нет любой план командования и создания направления главного удара. [...]
22.8.1941 г. (62-й день)
Поступает директива фюрера от 21.8 (Штаб оперативного руководства вермахта L Nr 441412/41). Она является решающей для результата этой кампании.
""Предложение сухопутных войск о продолжении операции на Востоке" от 18.8 не совпадает с моими намерениями. Поэтому приказываю следующее:
1. Важнейшей целью, которой следует достигнуть еще до наступления зимы, является не взятие Москвы, а овладение Крымом, промышленным и угольным районом на Донце и прекращение русского снабжения нефтью из района Кавказа, а на Севере блокирование Ленинграда и соединение с финнами.
2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, возникшая в результате выхода на линию Гомель — Почеп, должна быть немедленно использована для концентрической операции внутренних флангов групп "Юг" и "Центр".
Их целью должно быть не только общим наступлением 6-й армии оттеснить за Днепр советскую 5-ю армию, но и уничтожить врага, прежде чем он сможет прорваться за линию Десна Конотоп р. Суда. Тем самым для группы армий "Юг" будет обеспечена возможность закрепиться восточнее среднего течения Днепра и вместе с группой армий "Центр" вести дальше операцию в направлении Ростов Харьков своим левым крылом.
3. Группа армий "Центр", невзирая на последующие операции, должна использовать для этого такое количество своих сил, чтобы была достигнута цель уничтожение русской 5-й армии, а сама группа, заняв сберегающую силы позицию, осталась в состоянии отразить атаки противника на центральном участке своего фронта.
Намерение продвинуть левое крыло группы армий "Центр" до возвышенности в районе Торопца, с тем чтобы оно примкнуло к правому крылу группы армий "Север", остается без изменений.
4. Овладение Крымским полуостровом имеет наиважнейшее значение для обеспечения нашего снабжения нефтью из Румынии. Поэтому всеми средствами, включая также применение подвижных соединений, следует стремиться быстро форсировать Днепр в направлении Крыма, прежде чем враг подбросит сюда новые силы.
5. Только блокирование Ленинграда, соединение с финнами и уничтожение русской 5-й армии создает предпосылки и высвобождает силы для того, чтобы в соответствии с дополнением к директиве №34 от 12.8 с перспективой на успех атаковать и разбить вражескую группу армий Тимошенко.
Адольф Гитлер".
13.9.1941 г.
[В дневнике приводятся выдержки из одобренной Гитлером памятной записки ОКВ о стратегическом положении конца лета 1941 г.].
1. В данный момент еще нельзя сказать, как можно будет высвободить крупные силы с наступлением зимы на Востоке и сколько их потребуется в следующем году для ведения операций при тяжелых погодных условиях.
2. Если поход на Восток в 1941 г. еще не приведет к полному уничтожению советской силы к сопротивлению (как на то якобы уже рассчитывало высшее командование), военное и политическое воздействие этого на общее положение может быть таковым:
а) Выступление Японии против России может задержаться. С другой стороны, Америка может дать Японии непосредственный повод для вторжения (вероятности нет!).
б) Объединению сил России и Англии через Иран воспрепятствовать не удастся.
в) Турция отнесется к этому ходу развития с большим недовольством. Несмотря на это, она будет выжидать до тех пор, пока не убедится в сокрушении России.
г) Военная акция против Турции для нас исключена. Надо попытаться привлечь ее на свою сторону политическими средствами.
3. В Средиземном море никаких признаков значительного изменения положения. [...]
4. Испания на вступление в войну не решится, если положение германо-итальянских сил на Средиземном море не будет полностью обеспечено или же если она сама не подвергнется нападению.
5. Франция выжидает и стремится в зависимости от положения держав оси улучшить свое собственное.
6. Англия и Америка видят, что на континенте им Германию не разбить. Поэтому их цель увеличить наши трудности снабжения и в сочетании с воздушными налетами постепенно ослабить внешней внутриполитические позиции держав оси. "Опасность вторжения" [на континент] пока можно считать ликвидированной. Превосходство германской авиации в воздухе наверстано. Однако положение в Средиземном море, а благодаря этому также и общее стратегическое положение может быть коренным образом изменено, только если удастся воспрепятствованием германо-французскому сотрудничеству помешать созданию германо-итальянского плацдарма в Северной Африке, установить морское и воздушное господство на Средиземном море, во Французском Марокко (Касабланка) и Французской Западной Африке (Дакар), а также обеспечить американцам доступ на театр войны, тем самым значительно ограничив стратегические возможности держав оси, теснее стянуть вокруг Центральной Европы кольцо блокады, оказать на Италию такое давление, что она рухнет.
Наряду с этим посредством установления связей с Россией через иранскую территорию должна поддерживаться воля России к сопротивлению, а Германии должен быть прегражден доступ к кавказским нефтяным областям (возможный ход мыслей наших англосаксонских противников).
7. Наши собственные решения: целью остается сокрушить Англию и заставить ее пойти на мир. Одной авиации для этого недостаточно. Средство: вторжение [на Британские острова] и осада Англии.
Вторжение наиболее надежное средство быстрого окончания войны.
Предпосылки:
а) Господство в воздухе.
б) Массовое применение наиболее успешных до сих пор средств борьбы против английского [военно-морского] флота, чтобы не дать ему добиться успехов в борьбе против нашего транспортного флота.
в) Массовый выпуск высококлассных судов на собственном ходу.
г) Создание парашютных и десантных войск. (Возможно только за счет других оборонных мер.)
Требуется время до конца лета 1942 г.
Дальнейшее вооружение надо сделать зависимым от того, хотим ли мы атаковать Англию на периферии или же на [Британских] островах. Средства нападения совершенно различны. Решение было бы необходимо принять сейчас, но это сделано еще быть не может. Вооружение должно идти по такому пути, который предусматривает обе возможности.
Осада: необходимо ежемесячное потопление объемом 1 млн. т вражеского тоннажа. Военно-морской флот должен использовать сильные морские разведывательные соединения и действующие в Атлантике воздушные эскадры для борьбы против подвоза на острова, а также морским путем. Крупное применение новых воздушных мин и торпед, продолжение систематического нападения на порты и верфи.
Эти намерения в полном объеме в 1942 г. еще неосуществимы.
Осада Англии может начаться с достаточными силами авиации только после того, как поход на Восток будет в основном завершен и люфтваффе будет пополнена свежими силами и увеличена. [...]
Столь же важной, как битва в Атлантике, является битва в Средиземном море. Предпосылкой для успеха обеих служит сокрушение Советской России. [...]
8. Итог: Англия политическими и военными средствами преследует две крупные цели: посредством установленной через Иран коммуникации с Советской Россией сохранить ее волю к сопротивлению и не дать Германии захватить нефтяной район, а также раньше или позже сделать Западную и Северную Африку своим оперативным пространством.
Испания и Турция должны по меньшей мере оставаться не ведущими войны.
Отсюда для нашего дальнейшего ведения войны вытекают следующие выводы:
1. Разгром России ближайшая и решающая цель войны, которая должна быть достигнута применением всех сил, без которых можно обойтись на других фронтах. Поскольку в 1941 г. она была осуществлена не полностью, на первом месте стоит продолжение Восточной кампании в 1942 г. Захват территории на южном крыле будет иметь большие политические и экономические последствия. Нашим стремлением должно быть изменение политической позиции Турции в нашу пользу. Тем самым наше военное положение на Юго-Востоке значительно улучшилось бы.
2. Только после устранения России как фактора силы может быть в полной мере развернута битва в Атлантике и на Средиземном море против Англии, если возможно, с помощью французских и испанских позиций. Даже если Россия будет повержена в общем и целом еще в этом году, сухопутные войска и авиация, таким образом, окажутся в нашем распоряжении для решающих операций на Средиземном море, в Атлантике и на испанском континенте не ранее весны 1942 г.
3. Важно вплоть до следующей весны не порывать политических и военных связей с Францией и Испанией, а, наоборот, углублять их. Францию следует приструнить, а также и дальше влиять на нее так, чтобы она усилила свои военные позиции в Западной Африке и была готова отразить любое англо-американское нападение. Трудность в отношении Франции состоит в том, что мы вынуждены учитывать справедливые интересы союзной с нами Италии. Но с военной точки зрения она для победы над Англией в обозримый период времени абсолютно необходима, и нельзя предпринять любой попытки. [...]
4. На этой расширенной основе только будущей весной можно будет в более широком объеме осуществлять усиленное применение подводных лодок, а также поддерживать их действия авиацией, дабы с большим успехом продолжать осаду Англии.
5. Операции в Восточном Средиземноморье станут возможными только после захвата Закавказья.
6. О вторжении в Англию можно будет всерьез говорить только тогда, когда, несмотря на поражение России, все другие средства окажутся неэффективными, когда Испания и Франция примут участие в войне на стороне держав оси, а также если битва в Атлантике или на Средиземном море не даст успехов, при которых можно будет рассчитывать на сокрушение Англии таким путем.
18.11.41 г. (150-й день)
[...] Совещание с главнокомандующим сухопутными войсками. Он, [Гитлер], выражает нетерпение в связи со все более исчезающими перспективами подойти к Москве. Это вопрос воли! Затем, он раздражен действиями 6-й армии, которую никак не удается продвинуть вперед. [...]
В 13.30 беседа с [командующим группой армий "Центр"] фельдмаршалом фон Боком. На мой вопрос, какие еще перспективы имеет идея наступления [на Москву], получаю ответ: в качестве возможной первоначальной цели для северной части 4-й армии рассматриваются Клин Истра. В остальном же фельдмаршал Бок, как и все мы, проникся мыслью, что оба противника сражаются уже на пределе своих сил и предпринимают последние усилия, а потому верх одержит тот, у кого сильнее воля. У противника тоже нет больше оперативной глубины, и дела у него наверняка идут еще хуже, чем у нас. [...]
19.11.41 г. (151-й день)
В 13.00-доклад фюреру:
а) Анализ обстановки. [...]
4. Операции под Москвой должны вестись так, чтобы частные наступления каждый раз окончательно уничтожали дивизии противника, не давая им отходить! [...] Дальними целями должны оставаться, если это позволят снабжение и погода, Ярославль Рыбинск, по возможности также Вологда. [...]
б) Задачи будущего года. Сначала Кавказ. Цель южная граница России. Время: с марта по апрель. На Севере: в каждом случае в зависимости от результата боевых действий этого года Вологда или Горький, но только в конце мая.
Вопрос о том, какие еще цели могут быть поставлены в следующем году, остается открытым; они будут определены пропускной способностью наших железных дорог. Открытым оставить и вопрос о постройке позже "Восточного вала".
в) Политические беседы: фюрер оценивает успех в России весьма высоко, считая его в политическом отношении неслыханным. Он полагает, что потеря важных источников сырья, особенно угля, нанесла тяжкий ущерб военному потенциалу русских, и теперь они быстро встать на ноги в военной экономике не смогут [...].
22.11.41 г. (154-й день)
Обстановка: важными являются только три следующих пункта.
1. Ростов-на-Дону в наших руках. Все мосты <за исключением одного, южнее восточной части города) якобы разрушены. Русский отступал по льду. На южном берегу [Дона ]новые русские силы (2 кавалерийские дивизии). Севернее в Ростове в результате русского наступления превосходящими силами 1-я танковая армия вынуждена перейти к обороне, и осуществить ей эту оборону будет тяжело. [...]
2. У [командующего 2-й танковой армией ] Гудериана напряженность как будто спадает. Сам он считает дальнейшие атаки возможными. Русская военная сводка сообщает об опасной обстановке под Тулой.
3. Фельдмаршал фон Бок лично руководит битвой за Москву со своего передового командного пункта. Со своей невероятной энергией он всеми средствами гонит войска вперед. Однако, как кажется, из наступления на южном фланге и в центре полосы 4-й армии ничего путного уже не получится. Войска здесь выдохлись. (К примеру, в моей старой 7-й дивизии одним полком командует обер-лейтенант, а батальонами лейтенанты.) Но на северном фланге 4-й армии и 3-й танковой группы возможности для успеха еще имеются, и они используются до предела. Фон Бок сравнивает это сражение с битвой на Марне, когда все решил последний брошенный в бой батальон. Враг и здесь подбросил новые силы. Фон Бок вводит в бой все, что только можно, в том числе и 255-ю дивизию из тылового района.
[...]
29.11.41 г. (161-й день)
[...] Разговор с фон Боком. Будто бы есть какая-то неясность в постановке целей (болтовня Геринга). Его группа армий точно знает, чего хочет. Но она боится, что если ведущееся сейчас наступление на Москву с севера не будет иметь успеха, из этого получится новый Верден. Безудержное фронтальное отвоевывание территории. Бросить же в бой 4-ю армию (20-й армейский корпус) еще слишком рано. Речь об этом может зайти, только когда удастся продвинуться с севера до Звенигорода.
На фронте группы армий "Центр" положение еще не вполне ясное. Однако уже сейчас можно сказать, что продвинуть к Москве можно максимум северное крыло, а Гудериан сумеет захватить излучину Оки северо-западнее Тулы, чтобы с боем получить этот район для расположения своих войск на зиму .[...]
Поскольку высшее командование придает значение продолжению наступления [на Москву ] даже при опасности, что войска исчерпают свои силы до конца, я подтверждаю, что эта точка зрения совпадает с точкой зрения ОКХ. [...]
1.12.41 г. (163-й день)
В 04.00 поступают 3 телеграммы командования:
1-я — Рундштедту. Отстранение от командования группой армий ["Юг" ].
2-я — фон Райхенау. Передача ему командования этой группой с задачей остановить отступление 1-й танковой армии, принять меры для ее поддержки и силами 49-го горно-егерского корпуса и 4-го корпуса вскоре атаковать Ворошиловград.
3-я — командующему армией резерва: доставить как можно скорее 13, 14 и 16-й танковым дивизиям по 40 танков типа "T-III" и 12 танков "T-IV" каждой. [...]
15.30 — командующий сухопутными войсками на докладе у Гитлера. В это время звонит фон Райхенау. На участке соединения СС, занимающего промежуточную позицию, прорвались вражеские моторизованные части. Просит разрешения сегодня ночью отойти на позиции у р. Миус. Разрешение дается. [...] Пожертвовали силы и время и потеряли фон Рундштедта. [...]
Невероятным для численно ослабленных частей является то, что они должны прорвать оборудованные вражеские позиции в ходе фронтального наступления. Действовать и продвигаться вперед придется только небольшими тактическими бросками.
[...]
12-й и 13-й армейские корпуса могут атаковать тогда, когда с противником справа и слева будет покончено.
Я подчеркиваю, что нам доставляет беспокойство также расход сил. Но следовало бы попытаться напряжением всех оставшихся сил сломить сопротивление противника. Если же станет окончательно ясно, что сделать это невозможно, надо принимать новые решения. [...]
Haldеr-Tagcbuch.33. Записки из дневника командующего группой армий "Центр" генерал-фельдмаршала Федора фон Бока о битве за Москву1.12.1941 г.
Поскольку у меня сложилось впечатление, что вчера Браухич не понял меня и что, несмотря на все, в высших инстанциях все еще царит переоценка моих сил, я направил главному командованию сухопутных войск нижеследующую телеграмму.
"На неоднократно посылавшиеся главному командованию сухопутных войск запросы и донесения группы армий с указанием на угрожающее состояние войск был получен ответ: наступление следует продолжать даже при наличии опасности, что войска полностью сгорят. Однако ведущееся сейчас наступление с использованием всех тактических возможностей осуществляется в общем и целом фронтально. Для более крупных маневров с целью охвата противника, как уже докладывалось, сил нет, а теперь нет и возможности в большом объеме перебрасывать войска. Наступление приведет к дальнейшей кровавой борьбе за ограниченный выигрыш территории, а также к разгрому частей противника, но оперативное воздействие оно вряд ли окажет.
Представление, будто противник перед фронтом группы армии был "разгромлен", как показывают бои за последние 14 дней, галлюцинация. Остановка у ворот Москвы, где сходится система железнодорожных и шоссейных путей почти всей Восточной России, равнозначна тяжелым оборонительным боям с численно намного превосходящим врагом. Силы группы армий уже не могут противостоять ему даже ограниченное время. И если бы даже невероятное стало возможным, а именно поначалу захват еще какой-то территории, то для того, чтобы окружить Москву и отрезать ее от юго-востока, востока и северо-востока, сил даже приблизительно не хватило бы. Таким образом, наступление представляется не имеющим ни цели, ни смысла, поскольку очень близко придвинулся тот момент, когда силы группы будут исчерпаны полностью. Что должно произойти тогда, надо решать сейчас. В настоящее время группа армий действует на фронте протяженностью свыше 1000 км, имея в резерве всего несколько слабых дивизий. В этой группировке она, при большой убыли старшего офицерского состава и при сократившейся численности активных штыков, уже не в состоянии противостоять планомерно ведущемуся наступлению противника. Учитывая неспособность железных дорог обеспечить потребности группы армий, нет также никакой возможности подготовить растянутый фронт для оборонительной борьбы или даже просто обеспечить эту борьбу.
Намерения командования мне неизвестны. Но если группа армий должна выдержать зиму, будучи готовой к обороне, то это в общем и целом, при ее сегодняшней группировке, возможно только при подброске таких мощных резервов, чтобы можно было ликвидировать вклинения противника, а также временно вывести с линии фронта в тыл на отдых и пополнение исчерпавшие свои силы дивизии. Для этого требуется 12 дивизий. Не знаю, имеются ли они в наличии и могут ли они быть подброшены в обозримый период времени. Другое неотъемлемое условие упорядоченность и надежность прибытия железнодорожных составов, а тем самым возможность регулярного снабжения войск и создания запасов. Если оба этих требования не могут быть безусловно выполнены, следует без всякого промедления определить небольшую, пригодную для обороны позицию для Восточной армии и предназначенными для того частями оборудовать ее для расположения, снабжения и обороны таким образом, чтобы ее можно было занять по приказу в кратчайший срок [...]"
7.12.1941 г.
Ужасный день. Правое крыло 3-й танковой группы начало ночью отступать. Вклинения противника на севере этой танковой группы неприятны. На правом фланге 9-й армии противник тоже значительно расширил свой прорыв. На помощь 3-й танковой группе двинуто все, что находилось в пределах досягаемости: один полк 255-й дивизии был побатальонно переброшен на грузовиках к Клину, куда первые части прибыли утром; 4-я танковая группа смогла до сих пор выделить в качестве подкрепления только одну усиленную роту; моторизованный учебный саперный батальон, подлежавший отправке в Германию, был задержан и тоже брошен в направлении 3-й танковой группы. Что же касается 9-й армии, то она должна помочь и поможет себе сама.
В полосе 4-й армии противник тоже стал вести себя беспокойнее, а именно против 4-й танковой группы. Поэтому остаток 255-й дивизии собран в районе Рузы.
Танковая армия терпит неудачу у Михайлова, который выдвинутому вперед батальону 10-й мотопехотной дивизии, неся немалые потери в технике, приходится сдать. В остальном же отход танковой армии происходит планомерно.
2-я армия, несмотря на все предостережения, пробивается дальше на восток, ввязывается в кровопролитные бои с сильным врагом. Начинаются потери от мороза. Докладывают, что в одном полку насчитывается 318 обмороженных.
К нынешнему тяжелому кризису привели три фактора:
1. Наступление осенней распутицы.
Передвижение войск и подвоз из-за раскисших дорог почти полностью парализованы. Использование победы под Вязьмой более уже невозможно.
2. Паралич железных дорог.
Нехватка автомашин, вагонов, локомотивов и обученного персонала; недостаточная приспособляемость локомотивов и автомашин к условиям русской зимы.
3. Недооценка силы сопротивления врага и его людских и материальных резервов.
Русский сумел настолько усилить наши транспортные трудности разрушением почти всех строений на главных железнодорожных линиях и шоссе, что фронт оказался лишенным самого необходимого для жизни и борьбы. Подвозить боеприпасы, горючее для автотранспорта, продовольствие и зимнее обмундирование стало невозможно. Эффективность перенапряженного из-за паралича железных дорог и длительного наступления на 1500 км использования автомашин снижается на глазах. Это ведет к тому, что сегодня мы лишены всякой возможности перебрасывать сколько-нибудь значительные по численности войска и со своим парализованным снабжением противостоять противнику, который всей своей неисчерпаемой людской массой, не щадя ее, переходит в контрнаступление.
В ошеломляюще короткий срок русский снова поставил на ноги разгромленные дивизии, бросил на угрожаемые участки фронта новые из Сибири, Ирана и с Кавказа и стремится заменить свою потерянную артиллерию множеством ракетных орудий. Сегодня перед фронтом группы армий стоят на 24 (в основном доукомплектованных) больше дивизий, чем 15 ноября. В противоположность этому сила немецких дивизий в результате непрерывных боев и наступившей суровой зимы уменьшилась более чем наполовину; боеспособность танковых войск стала и того меньше. Потери офицерского и унтер-офицерского состава пугающе велики и в настоящее время могут быть пополнены меньше, чем потери в рядовых.
Приказы на не считающееся ни с чем продвижение вперед и преследование противника были оправданы до тех пор, пока у высшего командования имелись для того отправные точки и когда враг из самых последних сил сражался за свою жизнь. Стремление окончательно разгромить его тогда коротким штурмом, как того требовало главное командование сухопутных войск, "стоило максимального использования всех сил". Но это было заблуждением, и теперь группа армий вынуждена в самых тяжелых условиях переходить к обороне. [...]
Tagebuch Bock im Privatbesitz.34. Из речи Гитлера в рейхстаге 11 декабря 1941 г.[...] Я не искал войны, а, напротив, делал все, чтобы ее избежать. Но я бы забыл свой долг и действовал бы вопреки своей совести, если бы, несмотря на понимание неизбежности столкновения, не сделал отсюда одного единственно возможного вывода: считая Советскую Россию смертельнейшей опасностью не только для германского рейха, но и для всей Европы, я решил всего за несколько дней до этого столкновения дать сигнал к наступлению.
Сегодня имеются поистине неоспоримые и аутентичные материалы, подтверждающие факт намерения русских осуществить нападение на нас. Точно так же нам известен и тот момент, когда должно было произойти это нападение. Учитывая осознанную нами во всем ее объеме только ныне огромную опасность, могу лишь поблагодарить Господа нашего, вразумившего меня в нужный час и давшего мне силу сделать то, что должно было сделать. [...]
Уже 2 октября [1941 г.] началась операция с целью прорыва на центральном участке Восточного фронта, а к 11 октября успешно закончилось сражение на Азовском море. Снова было взято в плен 107000 человек, захвачено 212 танков, 672 орудия. 16 октября после упорного сражения германские и румынские войска вступили в Одессу. 18 октября начатое 2 октября с целью прорыва наступление на центральном участке Восточного фронта закончилось новым, всемирно-историческим успехом. Результатом явились 663 000 пленных; частично уничтожены, частично захвачены 1242 танка, 5452 орудия. 21 октября закончился захват острова Даго; 24 октября взят промышленный центр Харьков. 28 октября в ходе тяжелейших боев окончательно перекрыт вход в Крым, и уже 2 ноября штурмом взята его столица Симферополь. 16-го в Крыму совершен прорыв до самой Керчи. На 1 декабря общее число взятых в плен советско-русских составило 3 806 865 человек, уничтоженных или захваченных танков — 21391, орудий — 32541 и самолетов — 17332. За этот же период сбит 2191 британский самолет, военно-морским флотом потоплено 4 170 611, а авиацией 2 346 180 регистровых брутто-тонн, итого — 6 516 791.[...]
Однако наступление зимы несколько затормозило это движение, но с приходом лета ему уже не сможет помешать ничто. [...]
Der Grossdeulsche Freiheitskampf. Bd Ш. S. 118ff.35. Из дневников имперского министра народного образования и пропаганды Йозефа Геббельса20 марта 1942 г., пятница
[...] Состояние здоровья фюрера, слава Богу, вполне хорошее. Он пережил чрезвычайно тяжелые дни, и это заметно по всему его облику. Действительно, фюреру можно посочувствовать. Он должен нести на своих плечах всю тяжесть войны, и облегчить бремя ответственности за все принимаемые решения ему не может никто.
В последнее время фюрер был немного нездоров. И это можно понять: ведь нести на себе такой гигантский для человека труд уже с одной только психической точки зрения долгое время невозможно. К тому же фюрер практически живет словно в концлагере.
[...] Одиночество в ставке фюрера и весь характер работы, естественно, со временем действуют на фюрера чрезвычайно угнетающе. У него нет ни малейшей возможности для разрядки, и он, даже когда бодрствует, постоянно находится под грузом ответственности и загружен работой. Уединенность, в которой он вынужден творить, рано или поздно должна глубочайшим образом воздействовать на человека и подорвать его силы.
Если фюрер относительно так хорошо пережил прошлую зиму, которая все никак не хочет кончаться, то это служит доказательством его поистине медвежьей натуры. Генералы по большей части тоже не были ему никакой опорой. Теперь представление о командовании германского вермахта у него совсем иное, чем, скажем, после наступления на Францию. Высшие офицеры, выходцы из генштаба, никоим образом не выдержали суровых нагрузок и тяжелых душевных кризисов. Да они этому и не учились. Они слишком мало были воспитаны на образах своих прусских предшественников; к тому же первые успехи в этой войне породили у них мысль, что все делается по мановению волшебного жезла и какие-то трудности едва ли появятся.
Именно фюрер спас фронт прошлой зимой [1941/42 г.]. То, что он не сломался и не проявил никакого признака слабости, собственно, и служит причиной того, что работа, которую я до сих пор вел в Берлине, во всех отношениях отвечает тому, что фюрер именует гражданским ведением войны. [...]
Внешне здоровый вид фюрера несколько обманчив. При беглом взгляде кажется, что он в наилучшем физическом состоянии. Но на самом деле это не так. В доверительном разговоре он говорил мне, что последнее время чувствует себя немного больным. Время от времени ему приходится бороться с сильным головокружением. Долгая зима так подействовала на его душевное состояние, что все это не могло пройти для него бесследно. Фюрер вообще никогда зиму особенно не любил. Мы и раньше иногда посмеивались над тем, какое чисто физическое отвращение он испытывал к морозу и снегу. К примеру, он никогда не мог понять, как это есть на свете такие люди, которые весной ищут заснеженные места, чтобы покататься на лыжах. Теперь его нелюбовь к зиме получила жестокое и ужасное подтверждение. Но того, что зима еще раз подвергнет его лично и немецкие войска такому жестокому испытанию, при всем инстинктивном неприятии ее он и предполагать не мог. Однако это произошло в таком объеме, какой раньше и представить себе было нельзя. Будь проклята эта долгая, суровая и жестокая зима! Она поставила нас перед проблемами, которые мы прежде вообще не считали возможными! Этой зимой жестокое испытание пришлось выдержать не только германскому вермахту, но и прежде всего его верховному главнокомандующему. То, что мы с этим справились, можно считать просто чудом! А то, что за эти месяцы перестрадал фюрер, сейчас даже и высказать невозможно. Он сам говорит, что позже воспользуется случаем рассказать об этом, а может быть, и написать.
Война в эти месяцы, начиная с конца ноября [1941 г.] до сегодняшнего дня, достигла своей самой острой концентрации. Иногда, говорит фюрер, он даже считал: больше уже выдержать все это невозможно. Но тогда он снова последним усилием воли противостоял натиску вражеских держав, и, слава Богу, ему удалось справиться со всем этим, а немецкий народ узнал об этом только малую толику. На этом примере видно, как важно оградить народ от самого тяжкого груза войны, а особенно такого душевного свойства. Позже это станет для истории героическим воспоминанием. [...]
Еще никогда фюрер с таким страстным пылом не ожидал прихода весны. [...]
[...] Мнение фюрера о различных командных органах вермахта за прошедшую зиму коренным образом изменилось. Он больше уже не такого высокого мнения о генералах, как раньше. Для многих из них у него есть только презрение. [...]
Затем фюрер говорит о себе. Поистине, волнительно слушать, как жалуется он на зиму, которая принесла ему чудовищно много забот и трудностей. При этом я замечаю, как сильно он поседел и как рассказ о наших зимних тревогах старит его. Прояви он хоть на миг слабость, фронт покатился бы назад и произошла бы такая катастрофа, которая далеко оставила бы позади наполеоновскую! Тогда миллионы бравых солдат были бы принесены в жертву голоду и холоду, а следствием, вероятно, явилось бы то, что наши рабочие, не говоря уж об интеллигенции, попали бы в крепостное состояние.
Большая вина за такую возможность лежит на Браухиче. У фюрера для него находится одно лишь презрение. Тщеславный, трусливый тип, который оказался вообще не в состоянии осознать ситуацию, не говоря уж о том, чтобы справиться с ней. Своими постоянными возражениями и вечным неповиновением он опошлил и испоганил весь план похода на Восток, кристально ясно разработанный фюрером. У фюрера имелся план, который должен был привести к победе. Сделай Браухич все, что от него требовалось, мы стояли бы на Востоке не там, где стоим сейчас. У фюрера вовсе не было намерения идти на Москву. Он хотел отрезать Кавказ и тем поразить советскую систему в ее самом чувствительном месте. [...]
Но Браухич все время гнал войска на Москву: хотел престижных успехов вместо фактического успеха. Фюрер характеризует его как труса и бездарь. Он пытался опошлить и поход на Запад, но тут фюрер смог своевременно вмешаться. [...]
На предстоящие весну и лето у фюрера опять есть совершенно ясный план. Он не хочет завести войну в безбрежные дали. Его цели: Кавказ, Ленинград и Москва. Если эти цели буду т достигну ты, он хочет при всех условиях закончить все к началу октября и своевременно занять зимние квартиры. Эвентуально у него есть намерение построить гигантскую оборонительную линию и на время оставить Восточную кампанию в покое. Новая зима, подобная минувшей, повториться не должна. Вероятно, дело на Востоке перейдет в 100-летнюю войну, которая не будет больше доставлять нам никаких особенных хлопот. Мы будем тогда противостоять всей остальной России так же, как Англия противостоит Индии.
[...] Наступление, вероятно, начнется в конце мая начале июня и должно осуществиться с ужасающей силой. У фюрера нет намерения переходить в наступление по всему фронту, он хочет наступательными операциями прорвать его и затем нанести удары действительно решающего значения. Первый натиск на большевиков будет предпринят уже через несколько дней в Крыму. Фюрер намерен полностью очистить Крым от противника. Впрочем, фюрер питает к советскому военному руководству определенное уважение. Жестокое вмешательство Сталина спасло русский фронт. Мы должны в своем ведении войны найти аналогичные методы, чтобы таким образом утвердиться. Этой жестокости нам порой не хватало, и мы должны ее восполнить. [...]
Goebbels Tagebuch. Hrsg. von Lochner. Zurich. 1948.36. Из директивы Гитлера №41 от 5 апреля 1942 г.Ставка фюрера, 5.4.1942
Совершенно секретно
Только для командования
Передавать только через офицераФюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами
Штаб верховного главнокомандования
Штаб оперативного руководства вермахта
№55616/42Директива №41
Зимняя битва в России близится к концу.
Благодаря выдающейся храбрости и самопожертвованию солдат Восточного фронта германское оружие добилось в оборонительных боях величайшего успеха огромнейшего масштаба.
Враг понес тяжелые потери в людях и технике. В своем стремлении использовать мнимые первоначальные успехи этой зимой он в значительной мере израсходовал главные силы своих предназначенных для дальнейших боев резервов.
Как только позволят погодные условия и характер местности, германское командование и войска восстановят свое превосходство и опять возьмут инициативу в свои руки, чтобы навязать противнику собственную волю.
Цель окончательно уничтожить еще оставшуюся у Советов военную мощь и лишить их как можно большего числа важнейших военно-экономических источников силы.
Для этого будут привлечены все имеющиеся в распоряжении германского вермахта и союзников силы. При этом следует при любых условиях гарантировать удержание захваченных на Западе и Севере Европы территорий, особенно морских побережий
I. Общий замысел.
Придерживаясь первоначальных основных задач Восточной кампании, следует, сохраняя прежнее положение на фронте группы армий "Центр", добиться на Севере падения Ленинграда и установить связь с финнами по суше, а на южном крыле [германо-советского] фронта осуществить прорыв на Кавказ.
Учитывая заключительное положение после зимней битвы, достигнуть этой цели находящимися в нашем распоряжении силами и средствами и при имеющихся транспортных условиях следует поэтапно.
Поэтому необходимо прежде всего сосредоточить для главной операции на Юге все наличные войска с целью уничтожить противника на подступах к Дону и затем овладеть кавказскими нефтяными районами и перевалом через Кавказский хребет.
Окончательное блокирование Ленинграда и овладение Ингерманландией (Восточной Карелией] остаются целью в той мере, в какой это позволит положение в районе окружения и высвобождение прочих достаточных сил.
II. Проведение операции [...]
Б) Последующие задачи в указанных рамках: очистить Крым и Керченский полуостров и взять Севастополь. [...]
На южном участке следует отрезать и уничтожить противника, прорвавшегося по обе стороны Изюма. [...]
В) Главная операция на Восточном фронте.
Цель ее, как уже подчеркивалось, для захвата Кавказа решающим образом разгромить и уничтожить русские силы, находящиеся в районе к югу от Воронежа, западнее и севернее Дона. По причинам постепенной переброски имеющихся для того соединений эта операция может осуществляться только в виде последовательных взаимосвязанных или дополняющих друг друга наступательных операций.
При достаточно доказанной нечувствительности русских к оперативным окружениям следует (подобно тому, как это имело место в сражениях с двойным кольцом окружения в районе Вязьма Брянск) придавать значение прорывам собственных войск в форме плотных окружений.
Следует не допустить того, чтобы в результате запоздалого захода совершающих окружение соединений у противника оставалась возможность избежать уничтожения. [...]
Операция в целом должна начаться охватывающим наступлением или прорывом из района южнее Орла в направлении на Воронеж. Из двух предназначенных для осуществления окружения танковых и моторизованных соединений северное должно быть сильнее южного. Цель этого прорыва захват Воронежа. В то время, как задача части пехотных дивизий немедленно создать сильный оборонительный фронт между исходным пунктом наступления из Орла в направлении Воронежа, задача танковых и моторизованных соединений наступая из Воронежа своим левым флангом и опираясь на Дон, продолжать наступление на юг для поддержки второго прорыва, который должен быть произведен примерно из общего района Харькова на восток. Здесь также первоначальная цель не вдавливать русский фронт внутрь, а во взаимодействии с наступающими вниз по течению Дона соединениями уничтожить русские войска.
Третью наступательную часть этой операции вести так, чтобы наносящие удар вниз по течению р. Дон части соединились в районе Сталинграда с теми войсками, которые пробиваются из района Таганрог Артемовск между нижним течением Дона и Ворошиловградом через р. Донец на восток. Эти войска должны в заключительной фазе установить связь с наступающей на Сталинград танковой армией. [...]
Дабы не допустить ухода значительной части находящихся севернее Дона русских войск через реку на юг, важно, чтобы наступающая из района Таганрога на восток группа войск получила подкрепление своего правого крыла переброской туда танковых и подвижных войск, которые, если необходимо, должны создаваться в виде импровизированных соединений.[...]
Войска союзников широко использовать на отведенных им участках фронта таким образом, чтобы на самом северном располагались венгры, затем итальянцы, а на самом южном румыны. [...]
H.Doerr. Der Feldzug nach Stalingrad. Darmstadt. 1955.37. Из дневников Чиано9 апреля 1942 г.
Алфиери приехал в отпуск в Рим. Ничего особенного не сообщает, но менее оптимистичен, чем обычно, и исходит из предпосылки, что летнее наступление сможет иметь только ограниченный успех. Более интересны заявления, которые Бисмарк с глубочайшим доверием сделал Бласко д'Айета. Обобщу кратко: как бы ни сложились дела, в октябре Германия должна заключить мир [с Англией]. Армия в этом отношении никакой инициативы не проявит: во-первых, потому, что это не в ее традициях, а во-вторых, потому, что ее хребет сломлен увольнением лучших военных командиров.
В партии большой шум: Гиммлер, который прежде был экстремистом, а теперь держит в своих руках всю страну, хочет компромиссного мира. В октябре Англия уже созреет для переговоров, а особенно если бы германская сторона имела в виду возможность сотрудничества против Японии, чтобы снова отдать Азию белым. Италия должна проявить в рамках "оси" инициативу по переводу войны в дипломатическую плоскость. Является ли это фантазией нашего Бисмарка или выражением действительных тенденций германского общественного мнения? Для вывода у меня оснований нет, но характерно, что говорил все это Отто [Бисмарк] после визита [начальника абвера] адмирала Канариса в Рим и после многочисленных бесед с ним. Лично я считаю способность немцев к сопротивлению гораздо большей. [...]
27 апреля 1942 г.
Длинная речь Гитлера. Высказаться насчет нее трудно, ибо теперь все его речи более или менее похожи друг на друга. Больше, чем о чем-либо ином, он говорит о прошлом: как и почему зима в России была такой суровой и как он с ней справился, но в его речи отсутствует даже намек на то, чего все ожидали: когда же война прекратится? Напротив, он заявил, что принимает все подготовительные меры. чтобы встретить новую зиму на русском фронте с лучшим оснащением. Затем он потребовал абсолютные полномочия в отношении немецкого народа. В сущности он их уже имеет, но это торжественное заклинание вызвало у всех мысль, что положение внутри Германии нуждается в строгом контроле. В целом речь эта имела в Италии угнетающее воздействие, между тем как Муссолини назвал ее "хорошей и сильной". [...]
28 апреля 1942 г.
Отъезд в Зальцбург. Эта поездка предпринята по желанию немцев, которые, как обычно, не сочли нужным даже намекнуть, какова будет повестка дня. Во время поездки Каваллеро (начальник генерального штаба итальянских вооруженных сил ] рассказывает мне об операции против Мальты. Ему ясно, что это крепкий орешек. Подготовка ведется сейчас с максимальной тщательностью и с убеждением, что наступление состоится. Это должно дать тем, кто этим занимается, хороший стимул. Но вопрос, состоится ли вообще и когда именно эта операция, пока еще нечто другое. Каваллеро не хочет брать на себя в этом отношении никаких обязательств и окопался, как ему свойственно, за массой всяких "если" и "но". Он говорит о дальнейшем ходе войны. Мы должны победить еще в этом году или по меньшей мере оказаться в состоянии победить. Если же это не удастся, опасности будут возрастать.
29 апреля 1942 г.
Прибытие в Зальцбург. Обычный состав участников встречи: Гитлер, Риббентроп, те же люди, что и всегда, привычный церемониал. Мы располагаемся в замке Клессхейм. Огромное здание это, когда-то принадлежавшее архиепископу Зальцбургскому, теперь стало гостевым домом Гитлера. Очень хорошо и роскошно обставленное. Мебель, гобелены, ковры все из Франции. Да, не слишком-то много они [немцы] за все это заплатили!
К нам относятся очень сердечно, и это меня настораживает. Немецкое дружелюбие всегда обратно пропорционально их [военному] счастью. Гитлер выглядит усталым. Он силен, решителен, разговорчив, но утомлен. Месяцы русской зимы легли на него тяжелым бременем. Я впервые вижу у него множество седых волос.
Гитлер беседует с дуче, а я с Риббентропом. Но в обеих комнатах крутится одна и та же пластинка. Риббентроп во всяком случае запускает свою пропагандистскую пьеску. Потом я запротоколировал эту беседу. Наполеон, Березина, драма 1812 года все это снова оживает в его словах. Но русские холода побеждены гением Гитлера. Это, поистине, самый крепкий табак, какой мне приходилось когда-нибудь понюхать! Что принесет будущее? Об этом Риббентроп говорит довольно невнятно. Наступление против русских на Юге с его нефтяными источниками как военно-политическая цель.
30 апреля 1942 г.
Если удастся захватить ее нефтяные источники, Россия окажется на коленях. Тогда британские консерваторы да и сам Черчилль (а он в конце концов человек разумный) сделают все, чтобы спасти что можно, оставшееся от дряхлой империи. Таковы слова Риббентропа. А если все пойдет не так? Если англичане со своей твердолобой головой будут продолжать воевать и дальше, что делать тогда, чтобы выбраться из всей этой истории? Самолеты и подводные лодки, говорит Риббентроп. Он возвращается к своей формуле 1940 г. Но тогда она хорошего результата не дала, от нее отказались, а теперь ее снова вытаскивают на свет божий, хотят снова предложить нам как панацею, после того как от нее премило отделались. Меня это убеждает мало, и я говорю это Риббентропу, к большому ужасу Алфиери, который мало понимает в том, о чем говорится, но всегда произносит только "да".
Америка просто здорово блефует. Эта песенка повторяется всеми, большими персонами и малыми, в комнате совещания и в кулуарах. О том, что могут сделать американцы (а они это уже делают), думать бесполезно, вот немцы и закрывают глаза, чтобы ничего не видеть. Это не исключает, однако, того, что наиболее интеллигентные и опытные из них думают о том, что может сделать Америка, и от этого у них мурашки по коже бегают. [...]
Chiano Tagebucher.38. Директива Гитлера № 45 от 23 июля 1942 г.Ставка фюрера
23.7.1942 г.Фюрер
Штаб верховного главнокомандования
Штаб оперативного руководства
Оперативный отдел № 551288/42Директива №45
О продолжении операции "Брауншвейг"
I. В ходе кампании продолжительностью немногим более трех недель поставленные мною перед южным крылом Восточного фронта дальние цели в основном достигнуты. Лишь незначительным силам вражеских армий под командованием Тимошенко удалось избежать окружения и переправиться на южный берег р. Дон. Следует считаться с возможностью их укрепления войсками из района Кавказа.
Сосредоточение еще одной вражеской группировки происходит в районе Сталинграда, который противник, предположительно, будет упорно оборонять.
II. Цели дальнейших операций.
А. Сухопутные войска.
1. Ближайшая задача группы армий "А" — окружить и уничтожить в районе южнее и юго-восточнее Ростова вражеские силы, ушедшие за р. Дон.
Для выполнения этой задачи с плацдармов, которые следует создать в районе Константиновская — Цымлянская, ввести в бой сильные моторизованные соединения в общем направлении на юго-запад примерно на Тихорецк; пехотным, егерским и горнострелковым дивизиям форсировать р. Дон в районе Ростова.
Наряду с тем остается в силе задача авангардными частями перерезать железнодорожную линию Тихорецк — Сталинград.
Два танковых соединения группы армий "А" (в том числе 24-ю танковую дивизию) для продолжения операций в юго-восточном направлении подчинить группе армий "Б".
Пехотную дивизию "Великая Германия" следует оставить в качестве резерва ОКХ и не продвигать ее далее участка р. Маныч. Подготовить ее отправку на запад.
2. После уничтожения группировки противника южнее р. Дон важнейшая задача группы армий "А" — овладеть всем восточным побережьем Черного моря, тем самым выведя из строя черноморские порты и Черноморский флот противника.
С этой целью, как только станет эффективным продвижение главных сил группы армий "А", переправить через Керченский пролив предназначенные для того части 11-й армии (румынский горнострелковый корпус), чтобы затем пробиваться на юго-восток вдоль шоссе, идущего по Черноморскому побережью.
Силами другой группировки, в которой следует сосредоточить все остальные егерские и горнострелковые дивизии, овладеть переправой через р. Кубань и гористым районом Майкоп — Армавир.
Эта боевая группа, подлежащая усилению своевременно подброшенными высокогорными частями, в ходе своего дальнейшего продвижения к западной части Кавказа и через последнюю должна использовать все доступные горные проходы и таким образом во взаимодействии с силами 11-й армии захватить Черноморское побережье.
3. Одновременно боевой группе, которую следует сформировать в основном из моторизованных соединений, выделив фланговые прикрытия с востока, овладеть районом Грозного и частью сил перерезать Военно-Осетинскую и Военно-Грузинскую дороги, прилагая максимум усилий для захвата перевалов. Вслед за тем наступлением вдоль побережья Каспийского моря захватить Баку.
Группа армий может рассчитывать в дальнейшем на усиление ее итальянским альпийским корпусом. Эти операции группы армий "А" получают кодовое наименование "Эдельвейс". Степень секретности: сов. секретно.
4. Группа армий "Б" имеет своей задачей, согласно имеющемуся приказу, наряду с созданием линии обороны по р. Дон ударом на Сталинград разгромить формируемую там группировку противника, захватить сам город и блокировать сухопутный перешеек между р. Дон и р. Волга.
Вслед за тем направить моторизованные соединения вдоль р. Волга с задачей продвинуться до Астрахани и также перерезать там главное русло р. Волга.
Эти операции группы армий "Б" получают кодовое наименование "Серая цапля". Степень секретности: сов. секретно.
Б. Авиация.
Задача авиации первоначально крупными соединениями поддержать форсирование сухопутными войсками р. Дон, а затем продвижение восточной группы войск направления главного удара вдоль железной дороги на Тихорецк и концентрация главных сил для уничтожения группы армий Тимошенко. Наряду с этим поддерживать операции группы армий "Б" против Сталинграда и западной части Астрахани. Особое значение имеет при этом заблаговременное разрушение города Сталинграда. Кроме того, эпизодически осуществлять воздушные налеты на Астрахань; минированием нарушать судоходство в нижнем течении р. Волга.
В ходе дальнейшего проведения операции центр тяжести боевых действий в воздухе перенести на взаимодействие с силами, наступающими на черноморские порты, причем наряду с непосредственной поддержкой сухопутных войск следует во взаимодействии с военно-морским флотом препятствовать действию военно-морских сил противника.
Во вторую очередь предусмотреть выделение достаточных сил для взаимодействия в наступлении через Грозный на Баку.
Ввиду решающе важного значения добычи нефти на Кавказе для дальнейшего ведения войны налеты авиации на расположенные там нефтепромыслы и крупные нефтехранилища, а также на перевалочные пункты на Черном море производить только в тех случаях, когда этого безусловно требуют операции сухопутных войск. Однако с целью возможно быстрее лишить противника подвоза нефти с Кавказа особенно важно своевременно парализовать движение на еще используемых участках железных дорог и перерезать нефтепроводы, а также и водные коммуникации на Каспийском море.
В. Военно-морской флот.
Военно-морскому флоту ставится задача наряду с непосредственной поддержкой сухопутных войск при форсировании Керченского пролива всеми своими силами на Черном море препятствовать действиям противника с моря, направленным против операций на Черноморском побережье.
Для облегчения снабжения сухопутных войск следует по возможности скорейшим образом доставить в Керченский пролив и на р. Дон несколько паромов.
Кроме того, ОКМ начать подготовку к боевому использованию легких военных судов в Каспийском море с целью нарушения морских коммуникаций противника (перевозок нефти и связи с англосаксами в Иране).
III. Находящиеся в стадии подготовки операции на участках фронта групп армий "Центр" и "Север" провести максимально быстро, одну за другой. Этим в значительной мере будут обеспечены разгром сил противника и падение морального состояния его командного состава и войск. Группе армий "Север" подготовить захват Ленинграда до начала сентября. Кодовое наименование "Фейерверк". Для выполнения этой задачи передать ей 5 дивизий 11-й армии наряду с тяжелой и самой крупнокалиберной артиллерией, а также прочие необходимые войска. [...]
IV. Особо указываю на необходимость при использовании и дальнейшей передаче настоящей директивы, а также связанных с нею приказов и распоряжений руководствоваться моим приказом от 12.7 о сохранении военной тайны.
Адольф Гитлер
Н. Doerr. Der Feldzug nach Stalingrad.39. Из речи Гитлера в Мюнхене 8 ноября 1942 г.[...] Меня всегда высмеивали как пророка. Из тех, кто тогда смеялся, бесчисленное множество сегодня уже не смеется, а те, кто все еще смеется, скоро, пожалуй, тоже перестанут. Сознание этого распространяется через Европу по всему миру. Интернациональное еврейство будет распознано во всей своей демонической опасности, уж об этом мы, национал-социалисты, позаботимся! В Европе эта опасность уже осознана, и одно государство за другим присоединяется к нашим законам. Таким образом, в этой могучей схватке остается одна-единственная возможность полного успеха. Да и есть ли вообще причины сомневаться в этом успехе?
Если проследить за пропагандой наших противников, ее можно охарактеризовать выражением: "Радостно взвизгивающая и до смерти огорченная". Малейший успех где-нибудь и они уже просто кувыркаются от восторга. Вот они нас уже уничтожили! А потом листок календаря переворачивается и они опять совершенно огорченные и подавленные. Приведу хотя бы один пример: если проштудировать советские военные сводки начиная с 22 июня 1941 г., в них каждый божий день можно прочитать: "бои незначительного характера" или же "бои значительного характера". И немецких самолетов они сбивают в 3 раза больше. Тоннаж якобы потопленных ими судов в Балтийском море превышает весь тоннаж, который Германия вообще имела перед войной. Они уничтожили столько наших дивизий, сколько мы и восстановить не смогли бы. Но прежде всего: они постоянно бьются на одном и том же месте. А потом они время от времени, так, недели через две, скромно сообщают: "Мы оставили еще один город". В общем и целом, если верить им, они с 22 июня успешно сражаются на одном и том же месте, а мы вечно оказываемся отброшенными. При таком непрерывном отбрасывании мы теперь потихоньку дошли до Кавказа. Я говорю "потихоньку" для моих противников, а не для наших солдат. Ведь темпы продвижения наших солдат на Востоке гигантские. И то расстояние, которое они снова прошли и в этом году, тоже огромно, не имеет примера в истории.
То, что я поступаю не так, как хотелось бы другим, объясняется вот чем: я сначала обдумываю, чего, по всей вероятности, хотят другие, а потом делаю принципиально иначе. Если герр Сталин, как видно, ожидал, что мы ударим на центральном участке [Восточного фронта], то я вовсе не пожелал наступать там. И не столько потому, что герр Сталин, вероятно, думал так, а потому, что мне это было не столь уж и важно. Я хотел выйти к Волге, причем именно в определенном месте, у определенного города. Случайно он носит имя самого Сталина. Так что не думайте, что я двигался туда по этим причинам (они могли быть и совершенно другими). Я делал это потому, что там находится весьма важный пункт. Ведь там мы отрезаем транспортные пути, по которым перевозятся 30 миллионов тонн грузов, в том числе 9 миллионов тонн нефти. Туда стекалась вся пшеница из гигантских областей Украины, Кубани, чтобы затем быть транспортированной на север. Там добывалась марганцевая руда, там находился гигантский перевалочный пункт. Вот это все я и хотел захватить, и вы знаете, мы люди скромные, нам много не надо! Мы это и получили. Там осталось невзятыми всего каких-то несколько совсем мелких местечек.
Так вот, некоторые спрашивают: а почему же вы не продвигаетесь быстрее? Да потому, что я не хочу иметь там второй Верден, а предпочитаю добиться этого при помощи совсем небольших ударных групп. При этом время не играет для меня никакой роли. По Волге теперь не ходит ни одно судно. Вот что самое главное! Нас упрекают, почему мы так долго выжидали под Севастополем. Да потому, что я и там не хотел устроить [своим войскам] гигантскую массовую бойню. Но Севастополь попал в наши руки, и Крым тоже оказался в наших руках, и мы настойчиво и упорно достигали цель за целью. И если противник, со своей стороны, собирается наступать, не подумайте только, что я хочу его упредить! Пусть себе наступает, если ему охота, ибо оборона дело все-таки более дешевое. Пусть себе наступает, он при этом тяжко истечет кровью, а мы сможем заткнуть бреши. Во всяком случае, русские не стоят на Пиренеях или у Севильи, а ведь это такое же расстояние, как для нас сегодня расстояние до Сталинграда или, скажем, до Терека. А мы все-таки там стоим, и это в конце концов факт, который никто оспаривать не может!
[...] Иногда кое-кто заявляет: то, что немцы пошли на Киркенес или на Нарвик, а теперь, к примеру, на Сталинград, было вообще ошибкой. Но надо все-таки сначала подождать, а уже потом рассуждать, было ли это стратегической ошибкой. Мы уже можем судить по многим признакам, было ли ошибкой то, что мы захватили Украину, что мы заняли железорудный район Кривой Рог, что мы заполучили марганцевую руду. Было ли действительно большой ошибкой то, что мы заняли Кубань, эту, пожалуй, самую крупную житницу в мире. И было ли ошибкой то, что мы разрушили или забрали себе около четырех пятых или пяти шестых всех нефтеочистительных заводов, что мы сначала взяли в свои руки или парализовали добычу от девяти до десяти миллионов тонн нефти или что мы блокировали транспортировку, вероятно, семи-восьми или девяти миллионов тонн по Волге. Право, не знаю, было ли все это ошибками. Это мы еще посмотрим! [...]
Главное в этой войне кто кому нанесет окончательный хук. А в том, что это будем мы, можете быть уверены!
[...] Ну, а если противник полагает, что каким-то образом сделает нас неспособными к сопротивлению, он ошибается. Ему не побудить меня отказаться от моей цели. Придет час, и я нанесу ответный удар, и тогда он получит за все с процентами на проценты.
Я еще и раньше не раз говорил: если я какое-то время не выступаю с речами, это вовсе не значит, что я потерял голос, просто считал нецелесообразным. Это имеет место и сегодня. К чему мне сейчас много ораторствовать? Сегодня в конечном счете говорит фронт, а я хотел бы брать слово только в самых редких случаях. Ведь язык фронта столь проникновенен, это такой особенный язык, что он и без того понятен каждому немцу. Тому, кто читает ежедневные сводки нашего вермахта и при этом не является фанатически преданным своему народу, не воспринимает все это множество героических дел, не помогут никакие речи. А для вражеского зарубежья я и тем более не выступаю. И если герр Рузвельт говорит, что он моих речей не слушает, то ведь я и выступаю вовсе не для него. С ним я говорю только при помощи того инструмента, которым лишь и можно разговаривать теперь, а этот инструмент говорит громко и достаточно четко. Я выступаю только в редчайших случаях, обращаясь к [нацистскому] движению и моему собственному немецкому народу. И все, что я могу сказать в такой речи, это только одно: думайте все без исключения, мужчины и женщины, только о том, что в этой войне решается вопрос, быть или не быть нашему народу! И если вы это поймете, тогда каждая ваша мысль и каждая ваша надежда будет молитвой за нашу Германию!
Keesing's Archiv der Gegenwart, November 1942.40. Радиограмма командующего 6-й армией генерал-полковника Паулюса Гитлеру от 23 ноября 1942 г.Мой фюрер!
С момента поступления вашей радиограммы, переданной мне вечером 22.11, события развивались стремительно.
Замкнуть котел на юго-западе и западе [противнику] не удалось. Здесь вырисовываются предстоящие вклинения противника.
Боеприпасы и горючее на исходе. Многие батареи и противотанковые орудия израсходовали весь боезапас. Своевременное достаточное снабжение исключено.
Армии в самое ближайшее время грозит уничтожение, если путем концентрации всех сил противнику, наступающему с юга и запада, не будет нанесен уничтожающий удар.
Для этого необходим немедленный отвод всех дивизий из Сталинграда и крупных сил с северного участка фронта. Неотвратимым следствием должен явиться затем прорыв на юго-запад, ибо при таких слабых силах восточный и северный участки фронта удерживать больше невозможно.
При этом мы потеряем много материально-технических средств, однако сохраним большинство ценных бойцов и хотя бы часть техники.
В полной мере неся ответственность за это весьма серьезное донесение, докладываю вместе с тем, что командиры корпусов генералы Хайтц, Штреккер, Хубе и Йеннеке оценивают обстановку таким же образом.
Исходя из сложившейся обстановки, еще раз прошу свободы действий.
Хайль мой фюрер!
Паулюс
Передано в ОКХ
23.11 в 23.45Aus dem Kriegstagebuch der 6.Агmее.41. Приказ Гитлера ПаулюсуПриказ фюрера командующему 6-й армией
б-я армия временно окружена русскими войсками. Я намерен сосредоточить армию в районе Сталинград — Норд — Котлубань — высота 137 — высота 135 — Мариновка — Цыбенко — Сталинград — Зюд. Армия может быть убеждена в том, что я сделаю все для того, чтобы соответствующим образом обеспечить ее и своевременно деблокировать. Я знаю храбрую 6-ю армию и ее командующего и уверен, что она выполнит свой долг.
Адольф Гитлер
Н. Doerr. Der Feldzug nach Stalingrad.42. Докладная записка командира 51-го армейского корпуса генерала фон Зейдлица командующему 6-й армией ПаулюсуКомандир 51-го армейского корпуса
№603/43 сов. секретноКП, 25.11.1942 г., утро
Только для командованияГосподину командующему 6-й армией.
Получив приказ командования армии от 24.11.42 г. о продолжении борьбы, я, сознавая всю серьезность момента, чувствую себя обязанным еще раз письменно изложить свою оценку обстановки, лишь еще более подтверждаемую донесениями за последние сутки.
Армия стоит перед недвусмысленным "или — или":
или прорыв на юго-запад в общем направлении на Котельниково
или гибель через несколько дней.
Понимание этого основывается на трезвом осознании фактических условий.
I. Поскольку еще к началу сражения не имелось почти никаких запасов, решающим для принятия окончательного решения является состояние снабжения. [...]
Цифры говорят сами за себя.
Даже меньшие по масштабу оборонительные бои последних дней ощутимо сократили наличие боеприпасов. Если же против корпуса будет предпринято наступление по всему фронту, а этого следует ожидать ежедневно, он за один, два или три дня полностью израсходует все свои боеприпасы. Едва ли можно предположить, что в тех корпусах, которые уже в течение ряда дней участвуют в крупном сражении, положение с боеприпасами было бы лучшим.
Из произведенного подсчета видно, что достаточное снабжение по воздуху весьма сомнительно даже для одного 51-го армейского корпуса, а следовательно, и для всей армии и таким образом полностью исключено. Доставленное (23.11) 31 самолетом "Ю" или то, что может быть доставлено, пока еще только обещанной дополнительной сотней "Ю", всего лишь капля в море. Возлагать на это надежды значит хвататься за соломинку. Откуда может взяться необходимое для снабжения армии большое количество "Ю", не ясно. Если же оно вообще имеется, то сначала самолеты придется перебазировать со всей Европы и с Севера. Их собственная потребность в горючем при преодолении таких расстояний оказалась бы столь огромной, что ввиду уже переживаемой нехватки горючего покрытие этой потребности кажется крайне сомнительным, не говоря уже об оперативных последствиях такого расхода горючего для ведения всей войны в целом. Даже при том условии, что ежедневно будут приземляться 500 машин вместо обещанных 130, можно доставить не более 1000 т груза, чего для армии, насчитывающей 200 000 человек, ведущей крупное сражение и не имеющей никаких запасов, недостаточно.
Не приходится ожидать ничего большего, нежели удовлетворения самой необходимейшей потребности в горючем, небольшой части потребности в некоторых видах боеприпасов и, возможно, части потребности в продовольствии для личного состава. Через несколько дней подохнут все лошади, что еще больше ограничит тактическую подвижность, значительно затруднит доставку боеприпасов и продовольствия в войска, а с другой стороны, повысит расход горючего.
Не приходится сомневаться в том, что главные силы всепогодной русской истребительной авиации будут использованы для атак на приближающиеся к цели транспортные самолеты и на единственные пригодные для приема большого количества машин аэродромы Питомник и Песковатка. Значительные потери неизбежны; что же касается непрерывного прикрытия нашими истребителями трасс подхода к обоим аэродромам, то оно едва ли может быть обеспечено. Объем доставленных грузов будет зависеть от метеорологических условий. При доказанной таким образом невозможности достаточного снабжения по воздуху израсходование за несколько дней (боеприпасов примерно за 3-5 дней) наличных запасов армии может быть лишь немного замедлено, но никак не прекращено. Растянуть имеющееся продовольствие на большой срок возможно лишь до известной степени (в 451-м армейском корпусе уже несколько дней назад отдан приказ сократить его расход вдвое). Однако экономия горючего и наличных боеприпасов зависит почти исключительно от действий противника.
II. Предположительные действия противника, которому классического масштаба битва на уничтожение сулит победу, легко оценить. Зная его активный метод ведения боевых действий, не приходится сомневаться в том, что он с неослабевающим натиском будет продолжать свои атаки против окруженной 6-й армии. Надо исходить из того, что противник понимает необходимость уничтожить армию раньше, чем могут стать эффективными принимаемые с немецкой стороны меры по деблокированию. Как свидетельствует опыт, он не останавливается перед потерями в живой силе. Оборонительные успехи, особенно 24.11, и отмечающиеся на многих участках фронта большие потери противника не должны вызывать у нас самообмана.
Противнику наверняка известны наши трудности с обеспечением. Чем упорнее и энергичнее он атакует, тем быстрее мы расходуем свои боеприпасы. Даже в том случае, если ни одно из предпринятых им наступлений само по себе не будет успешным, противник все равно будет иметь конечный успех, когда армия расстреляет все свои боеприпасы и останется безоружной. Отрицать наличие таких соображений у противника значило бы ожидать от него самых неверных действий, что в военной истории всегда вело к поражениям. Все это было бы игрой ва-банк, которая, приведя к катастрофе 6-й армии, имела бы тяжелейшие последствия для продолжительности, а вероятно, и для конечного итога войны.
III. Отсюда в оперативном отношении неопровержимо вытекает следующее: продолжая сражаться в условиях круговой обороны, 6-я армия может избегнуть своего уничтожения только в том случае, если в течение ближайших, т.е. примерно 5, дней деблокирование ее станет настолько действенным, что противник окажется вынужденным прекратить свои атаки. Ни единого подобного признака не имеется. Если же деблокирование окажется менее эффективным, неизбежно наступит состояние беззащитности, т.е. уничтожения 6-й армии. Какие меры приняты ОКХ для деблокирования 6-й армии, судить трудно. Войска, предназначенные для прорыва окружения с запада, в данный момент могут находиться лишь на большом удалении от нас, ибо их части охранения расположены только западнее верхнего течения р. Чир и примерно у Обливицкая в нижнем течении р. Чир, а потому сосредоточение деблокирующих сил должно происходить вдали от 6-й армии. Сосредоточение при помощи действующей железнодорожной линии через Миллерово армии, достаточной для быстрого прорыва через р. Дон и одновременного прикрытия своего северного фланга, потребует нескольких недель.
К этому добавляется срок, необходимый для проведения самой операции; в данное время при непогоде и коротком дне он значительно больше, чем летом.
На предпринятое с целью деблокирования с юга сосредоточение в районе Котельниково двух танковых дивизий и их переход в наступление следует положить минимум 10 дней. Перспективы быстрого прорыва в результате наступления сильно сокращаются ввиду необходимости прикрытия с каждым шагом удаляющихся флангов, особенно восточного, не говоря при этом о неизвестном нам состоянии этих дивизий и оставляя в стороне вопрос, достаточно ли вообще для такой операции двух танковых дивизий. На возможность ускорения сосредоточения блокирующих войск и использования более значительного числа моторизованных колонн рассчитывать не приходится. Ни таких колонн, ни горючего в наличии быть не может, ибо иначе они были бы использованы еще раньше, когда требовался значительно меньший тоннаж перевозок в целях создания запасов для столь угрожаемого Сталинградского фронта.
IV. Перспектива относительно возможности в течение приемлемого с точки зрения снабжения периода, согласно приказу ОКХ, удерживать территорию путем круговой обороны до подхода помощи извне явно базируется на нереальных основах. Посему приказ этот невыполним, и его неизбежное следствие катастрофа для армии. Для своего спасения армия должна немедленно добиться иного приказа или же немедленно сама принять иное решение. Мысль о сознательном принесении армии в жертву даже не подлежит обсуждению, принимая во внимание оперативные, политические и моральные последствия такого шага.
V. Сопоставление расчета времени, требующегося как с точки зрения снабжения, так и с оперативной точки зрения, а также учет предположительных действий противника приводят к столь ясному выводу, что дальнейшие размышления в сущности излишни. Тем не менее следует указать на следующие пункты в том же направлении:
а) Отнюдь не стабилизированное положение на западном участке круговой обороны.
б) Необходимость длительное время противостоять на северном участке массированному наступлению превосходящих сил противника после вывода сначала 16-й танковой дивизии, а затем 3-й мотопехотной дивизии и отхода хотя и на более короткую, но почти необорудованную линию обороны.
в) Напряженное положение на южном участке фронта.
г) Уменьшившаяся боеспособность сильно поредевшего волжского участка фронта, которая еще больше упадет, когда река, чего следует ожидать вскоре, полностью покроется льдом и более не будет представлять собою препятствия для наступающих.
д) Невозможность ввиду нехватки боеприпасов воспрепятствовать постоянной подброске подкреплений противника на его волжский плацдарм, где уже имевшие место атаки русских войск потребовали боевого использования всех местных резервов.
е) Состояние дивизий, обескровленных наступлением в самом Сталинграде.
ж) Армия тесно сжата на пустынной степной территории, где нет почти никаких возможностей для расквартирования войск и для их укрытия, а потому войска и техника повсеместно подвержены воздействию непогоды и налетам авиации противника.
з) Грозящее наступление холодов при почти полном отсутствии топлива на большей части ныне занимаемых линий обороны.
и) Недостаточная поддержка авиацией ввиду нехватки удобных аэродромов. И напротив, отсутствие противовоздушной защиты, так как все зенитные части пришлось использовать для противотанковой обороны. Сравнение с прошлогодним Демянским котлом может привести к опасным ложным заключениям. Трудные для наступающего условия местности благоприятствовали обороне, удаление от германской линии фронта было во много раз короче. Потребности в снабжении окруженного корпуса были значительно меньшими, так же как и количество подлежащих доставке боевых средств, совершенно необходимых здесь, в голой степи (танков, тяжелой артиллерии, минометов и т.д.). Несмотря на незначительное удаление от германской линии фронта, создание даже весьма узкого прохода в кольце окружения потребовало тогда многонедельных тяжелых зимних боев.
VI. Вывод ясен. Или 6-я армия, занимая круговую оборону, защищается до тех пор, пока не израсходует все боеприпасы, т.е. станет безоружной, такое пассивное поведение при несомненном продолжении и вероятном расширении наступательных действий противника на пока еще спокойные участки фронта означает конец армии. Или же армия активными действиями разорвет кольцо окружения.
Последнее еще возможно лишь в том случае, если армия оголением северного и волжского участков, т.е. сокращением линии своего фронта, высвободит ударные силы, чтобы предпринять ими наступление на южном участке, и, сдав Сталинград, будет пробиваться в направлении наименьшего сопротивления, т.е. в направлении Котельниково. Такое решение потребует бросить значительное количество техники, однако оно открывает перспективу разбить южный фланг вражеских тисков, спасти от катастрофы значительную часть армии и вооружения и сохранить ее для продолжения операций. Тем самым остается прочно скованной часть сил противника, между тем как при уничтожении армии на занимаемой позиции круговой обороны какое-либо сковывание вражеских войск прекратится. Чтобы избежать тяжелого морального ущерба, для внешнего мира происходящие события можно изобразить так: полностью уничтожив Сталинград центр советской военной промышленности и разгромив вражескую группировку, армия отошла от Волги.
Шансы на успех прорыва тем более велики потому, что имевшие до сих пор место бои показали незначительную сопротивляемость вражеской пехоты на открытой местности, а также потому, что на небольших речных участках восточное р. Дон и на участке Аксай еще стоят наши войска. Учитывая расчет времени, прорыв должен быть начат и осуществлен незамедлительно. Любое промедление снижает его шансы на успех, уменьшает число бойцов и сокращает количество боеприпасов. Любое промедление усиливает противника в районе предстоящего прорыва; он сможет бросить против Котельнической группировки больше войск заслона. Любое промедление снижает боеспособность наших войск ввиду падежа лошадей и вызванной этим невозможности использования орудий на конной тяге.
Если ОКХ немедленно не отменит приказа упорно удерживать район круговой обороны, собственная совесть и сознание долга перед армией и немецким народом властно велят обрести скованную ныне действующим приказом свободу действий и воспользоваться еще имеющейся сегодня возможностью путем собственного наступления избежать катастрофы. На карту поставлено полное уничтожение 200 000 бойцов вместе со всем их вооружением и оснащением. Иного выхода нет...
фон Зейдлиц
генерал артиллерииAnlage zum Kriegstagebuch der 6.Аrmее.43. Письмо Паулюса командующему группой армий "Дон" генерал-фельдмаршалу фон Манштейну от 26 ноября 1942 г.Командующий 6-й армией
Вручить командующему и начштаба!
Ж.-д. ст.Гумрак, 26 ноября 1942 г.Генерал-фельдмаршалу фон Манштейну,
командующему группой армий "Дон"Глубокоуважаемый господин фельдмаршал!
I. Покорнейше благодарю за радиограмму от 24 ноября и за обещанную помощь.
II. Для оценки моего положения позволю себе доложить следующее:
1. Когда 19 ноября по правому и левому соседу армии русскими были нанесены массированные удары, за два дня оба фланга армии оказались открытыми и подвижные части противника быстро устремились в прорыв. Продвигающиеся на запад через р. Дон наши моторизованные соединения (14-й танковый корпус) западнее р. Дон натолкнулись своими авангардами на превосходящие силы противника и попали в тяжелое положение; к тому же их маневренность была весьма затруднена нехваткой горючего. Одновременно противник заходил в тыл 11-му армейскому корпусу, который, согласно приказу, в полном составе удерживал свои позиции фронтом на север. Поскольку для отражения этой угрозы снять какие-либо силы с линии обороны больше не представлялось возможным, не оставалось ничего иного, как повернуть левое крыло 11-го армейского корпуса фронтом на юг и в ходе дальнейших боев первоначально отвести корпус на предмостное укрепление западнее р. Дон с целью не допустить, чтобы части, находящиеся западнее р. Дон, были отрезаны от главных сил.
В процессе осуществления указанных мер был получен приказ фюрера, требовавший силами 11-го танкового корпуса наступать левым крылом на Добринская. Ход событий опередил этот приказ. Следовательно, выполнить его я не мог.
2. Утром 22-го мне был подчинен 4-й армейский корпус, до тех пор подчиненный командованию 4-й танковой армии. Правое крыло 4-го армейского корпуса в то время отходило с юга на север через Бузиновка. Тем самым весь южный и юго-западный фланги оказались открытыми. Чтобы не дать русским, продвигаясь в направлении Сталинград, беспрепятственно зайти в тыл армии, мне не оставалось иного выхода, как отвести силы из Сталинграда и с северного участка фронта. Может быть, их еще удалось бы своевременно перебросить, между тем как с войсками из района западнее р. Дон этого сделать было нельзя.
4-му армейскому корпусу совместно с подброшенными ему со сталинградского участка силами удалось создать слабый южный фронт с западным крылом у Мариновка, однако 23-го здесь имело место несколько вклинении противника. Исход пока неопределенен. Во второй половине дня 23-го были обнаружены неоднократно подтвержденные танковые соединения противника, в том числе 100 танков только в районе западнее Мариновка. На всем участке между Мариновка и рДон у нас имелись только растянутые боевые охранения. Для русских танковых и моторизованных соединений путь был свободен, точно так же как и в направлении Песковатка, для захвата моста через р. Дон.
От вышестоящего командования я в течение 36 часов не получал никаких приказов или информации. Через несколько часов я могу оказаться перед лицом такой обстановки:
а) или удерживать фронт на западе и севере и наблюдать, как в кратчайший срок армия будет атакована с тыла, формально повинуясь, однако, при этом данному мне приказу держаться;
б) или принять единственно возможное в таком положении решение: всеми имеющимися силами повернуться лицом к противнику, имеющему намерение нанести армии удар кинжалом в спину. Само собою разумеется, при таком решении удерживать далее фронт на востоке и севере невозможно, и в дальнейшем стоит вопрос лишь о прорыве на юго-запад.
Во втором случае я хотя и действовал бы в соответствии с обстановкой, однако уже вторично оказался бы виновен в неподчинении приказу.
3. Находясь в этом тяжелом положении, я направил фюреру радиограмму с просьбой предоставить мне свободу действий для принятия такого крайнего решения, если оно станет необходимым.
В предоставлении мне такого полномочия я искал гарантии того, что единственно возможный в подобной обстановке такой приказ не будет отдан мною слишком поздно.
Возможности доказать, что такой приказ я дал бы только в случае крайней необходимости и никоим образом не преждевременно, у меня нет, а потому могу лишь убедительно просить о доверии.
На свою радиограмму я ответа не получил.
III. Обстановка на сегодняшний день показана на прилагаемой карте.
Если бы на юго-западный участок фронта даже удалось перебросить еще некоторые силы, положение там все равно останется напряженным... Сталинградский участок фронта ежедневно отражает сильный натиск противника. [...]
В результате начатого три дня назад снабжения по воздуху доставлена лишь малая часть минимальной расчетной потребности (600 т =300 "Ю" ежедневно).
Состояние снабжения уже в ближайшие дни может привести к крайне серьезному кризису.
Тем не менее я полагаю, что некоторое время армия еще сумеет продержаться. Однако еще не вполне ясно, сможет ли она ввиду своей с каждым днем возрастающей слабости, нехватки убежищ для расквартирования войск, а также строительных материалов и топлива длительное время удерживать район Сталинграда, даже если, скажем, ко мне будет пробит коридор.
Поскольку меня ежедневно осаждают множеством вполне понятных запросов насчет будущего, я был бы благодарен за предоставление мне более обширного, чем до сих пор, материала, который я смог бы использовать для поднятия уверенности у своих людей.
Позвольте сказать Вам, господин фельдмаршал, что в Вашем командовании я вижу гарантию того, что будет предпринято все возможное, дабы помочь 6-й армии.
Ваш, господин фельдмаршал,
покорный слугаПаулюс
Прошу извинить обстоятельствами, что документ написан не по форме и от руки.
Н. Doerr. Der Feldzug nach Stalingrad.44. Из записи обсуждения обстановки в ставке Гитлера 12 декабря 1942 г.[...]
Фюрер:
Если смотреть на положение в целом, то я пришел к такому выводу, Цейтцлер. Мы ни при каких условиях не можем сдать это [Сталинград]. Вновь захватить его нам уже больше не удастся. Что это означает, мы знаем. Не могу я предпринять и никакой внезапной операции. К сожалению, на этот раз уже и слишком поздно. Дело пошло бы быстрее, если бы мы не задержались так долго у Воронежа. Там, пожалуй, можно было проскочить с первого броска. Но воображать, что удастся сделать это второй раз, если отступить и бросить там технику, смешно.
Цейтцлер:
У нас там огромная масса артиллерии резерва главного командования. [...]
Фюрер:
Нам даже не восполнить того, что мы там имеем.
Если мы поступимся этим, мы поступимся, собственно, всем смыслом этого похода. Воображать, что я еще раз дойду досюда, безумие. Сейчас, зимой, мы с нашими силами можем создать отсечную позицию. У противника есть возможность подбрасывать по своей железной дороге. Как только вскроется лед, Волга к его услугам, и он сможет транспортировать и по ней. Он знает, что от этого зависит. Значит, сюда мы уже больше не придем. Потому-то мы и не имеем права уйти отсюда. Но решающее удержать все это. Только вот надо, конечно, при любых обстоятельствах покончить с этой историей. А потому я считал бы правильным первоначально нанести удар с юга на север (деблокирующий удар), чтобы пробить все это и расчленить на части, а уж только тогда продолжать удар на восток. Но все это, разумеется, дело будущего. Прежде всего речь идет о том, чтобы попытаться высвободить для этого силы.[...]
Цейтцлер:
Наступят весьма серьезные дни с серьезными событиями.
Фюрер:
[...]Что бывают, конечно, ситуации куда более идеальные, чем эта, нам ясно. Но то, что мы отсюда не уйдем, должно стать фанатическим принципом.
Mikrofilm: Institut fur Zeilgeschichte. Munchen.