Xарактерные черты советского военного искусства в Смоленской операции

Смоленская наступательная операция проводилась против сильного противника на западном стратегическом направлении. Войскам Западного и Калининского фронтов пришлось впервые в Великой Отечественной войне прорывать заблаговременно подготовленную в инженерном отношении оборону и наступать в условиях лесисто-болотистой местности и дождливой погоды. Поэтому анализ характерных черт военного искусства в такой операции имеет большое не только познавательное, по и практическое значение.

Вопросы стратегии. Смоленская наступательная операция является составной частью стратегического плана Ставки Верховного Главнокомандования на летне-осеннюю кампанию 1943 года. Важнейшие операции этой кампании являются образцом организации стратегического взаимодействия групп фронтов, наступающих на различных направлениях и объединенных единым замыслом.

В летне-осенней кампании 1943 года Ставка сосредоточила максимум сил и средств на юго-западном направлении, подчинив наступательные операции на западном направлении и в Донбассе главным задачам кампании. Замысел Смоленской операции исходил из основной задачи кампании, которая предусматривала разгром ударной группировки [164] немецко-фашистских войск в районе Курской дуги. Этим определялось наличие двух вариантов действий главных сил Западного фронта. Вместе с тем действия Калининского и Западного фронтов имели и большое военное и политическое значение — Смоленская наступательная операция содействовала разгрому главной ударной группировки врага в районе Курска, привела к резкому изменению обстановки на западном направлении.

Особенностью Смоленской операции является то, что удары наносились на широком фронте, оборона противника прорывалась одновременно на семи участках. При этом в ходе наступления направление главного удара Западного фронта было резко изменено, что потребовало проведения крупных перегруппировок. Такие методы наступления сковывали на широком фронте крупные силы (более 40 дивизий) противника и не позволили ему перебросить ни одного соединения с западного направления на юго-западное. Более того, вынудили врага дополнительно направить в полосы Западного и Калининского фронтов 16 дивизий, в том числе 13 с орловско-брянского направления.

В ходе операции в состав Западного фронта прибыли танковый корпус, стрелковая, ночная бомбардировочная авиационная и зенитно-артиллерийская дивизии, три танковых, семь самоходно-артиллерийских, четыре зенитно-артиллерийских и пушечный артиллерийский полки, отдельный артиллерийский дивизион особой мощности. Калининский фронт получил два средних и легкий самоходно-артиллерийский и три танковых полка.

Таким образом, Западный и Калининский фронты вели боевые действия в течение всей операции в основном теми же силами, которые были сосредоточены к началу наступления.

В то же время данные о группировке немецко-фашистских войск к началу операции перед Калининским и Западным фронтами и об изменении ее в ходе наступления показывают о значительном абсолютном и относительном увеличении как численного состава, так и количества боевой техники противника. К началу августа 1943 года в полосах обоих фронтов оборонялись 44 дивизии, которые имели 6600 орудий и минометов, 185 танков и штурмовых орудий. Их действия поддерживали 770 боевых самолетов. [165] В ходе операции гитлеровское командование дополнительно ввело в бой 16 соединений, в том числе 8 пехотных, 5 танковых и 3 моторизованных. В их составе насчитывалось около 3,3 тыс. орудий и минометов всех калибров и более 800 танков, штурмовых орудий и бронемашин.

Разумеется, факт, что противник непрерывно усиливался за счет подходящих резервов, а Западный и Калининский фронты развивали наступление, главным образом опираясь на наличные силы, оказал свое влияние на ход и результаты операции.

В операции с обеих сторон (с учетом дополнительно поступивших сил и средств в ходе боевых действий) в общей сложности было втянуто около 2,5 млн. человек, не менее 35 тыс. орудий и минометов, более 2,5 тыс. танков и самоходных орудий, примерно такое же количество боевых самолетов.

Что касается других показателей размаха Смоленской операции, то они характеризуются следующими данными: продолжительность операций — 57 суток, из них 14 суток — две оперативные паузы, максимальная ширина фронта наступления до 400 км, войска продвинулись на 225 км. Средний темп наступления составил: для стрелковых соединений — 4 км и для танковых, механизированных и кавалерийских — 6-10 км в сутки.

Характерным для операции является также последовательное возрастание ее размаха по этапам, и особенно на третьем этапе. Глубина продвижения войск на первом и втором этапах достигала соответственно 30-40 и 35-40 км, а на третьем этапе она составила 115-145 км; если средний темп наступления на первых двух этапах был равен 2,5-3 и 3-3,5 км, то на третьем — он достиг 6-7 км в сутки. Это объясняется, в частности, сложными условиями, в которых готовилась и проводилась операция, а также недостаточным опытом прорыва глубоко эшелонированной, заблаговременно подготовленной и сильной обороны. Кроме того, в ходе операции на первом и втором этапах пришлось вести тяжелую борьбу с подошедшими крупными резервами противника. И когда оборонявшиеся и вновь прибывшие на усиление вражеские войска были измотаны, понесли существенные потери и ослаблены, тогда это и предопределило возрастание размаха третьего этапа и успех всей операции. [166] Такой относительно низкий темп наступления наших войск летом и осенью 1943 года характерен не только для Смоленской операции. Так, среднесуточный темп продвижения советских войск с 7 августа по 2 октября 1943 года на других фронтах был немногим больше Западного и Калининского: Брянский — 6,2, Центральный — 6; Воронежский — 6,5, Степной — 5 и Юго-Западный — 5,2 км в сутки.

Приведенные данные показывают, что максимальный среднесуточный темп наступления за указанный отрезок времени составлял 6,5 км, а средний за семь фронтов — 4,5-5 км.

Анализируя ход и итоги Смоленской операции, Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов в своих воспоминаниях отмечает:

«Все это следует считать немалым успехом даже на фоне тех побед, которые были одержаны южными фронтами. Нельзя согласиться с теми, кто упрекал нас за низкий среднесуточный темп наступления, затяжной характер прорыва обороны противника. Они забывают о том, что здесь было мало танков и авиации, накопление сил и средств протекало медленно, приходилось «по одежке протягивать ножки»{117}.

С этим нельзя не согласиться.

Оперативное искусство. В ходе Смоленской операции проведены четыре фронтовые операции, из них три — войсками Западного фронта.

Большинство из проведенных операций отличалось новизной, творчеством в выборе оперативного построения войск. В Спас-Деменской операции оно было двухэшелонным, а в Ельнинско-Дорогобужской и Смоленско-Рославльской — одноэшелонным. Левое крыло Калининского фронта имело одноэшелонное построение. Если на Западном фронте был создан сильный второй эшелон накануне операции, то в последующем удары наращивались в основном за счет крупных перегруппировок и более решительного сосредоточения сил и средств в армиях, действовавших на направлении главного удара, хотя и в исходном положении к началу наступления армии имели вторые эшелоны. [167] Таблица показывает, что в ходе наступления, в процессе подготовки последующих операций командующие обоих фронтов за счет сокращения ширины участков прорыва добились (особенно к началу третьего этапа) повышения оперативных плотностей по пехоте и танкам. Это (наряду с другими мерами) дало возможность войскам решать боевые задачи, несмотря на подход значительных резервов врага.

Оперативное построение общевойсковых армий было, как правило, двухэшелонное. Армии, наступавшие на направлении главного удара, прорывали оборону на участке 6-10 км.

В Смоленской наступательной операции была успешно решена задача прорыва заблаговременно подготовленной, многополосной, глубоко эшелонированной обороны противника, однако действия войск принимали затяжной характер. [168] Одной из причин является то, что в обоих фронтах не удалось достигнуть внезапности удара. Наступление не явилось для врага неожиданным. Еще в конце июля его авиация обнаружила сосредоточение сил и средств. Большая часть прибывавших войск на Западный фронт совершала марши без соблюдения необходимых мер маскировки. Командование немецко-фашистских войск приняло контрмеры — уплотнило боевые порядки, а с 1 по 6 августа перебросило три дивизии на участки, где намечались активные действия Западного и левого крыла Калининского фронтов. Это крайне осложнило условия прорыва обороны противника как в Спас-Деменской, так и особенно в Духовщинской операции.

В последующем с привлечением фронтового аппарата удавалось добиваться должной скрытности подготовки очередных операций, что подтверждается ходом Ельнинско-Дорогобужской и Смоленско-Рославлъской операций. Сильные удары Западного фронта на ельнинском и смоленском направлениях оказались для противника неожиданными. Более того, 28 августа гитлеровцы ожидали развития наступления советских войск вдоль Варшавского шоссе, в то время как главные силы Западного фронта нанесли удар в сторону Ельни.

Так было и в начале сентября. Войска правого крыла и центра Западного фронта с 6 по 14 сентября производили перегруппировку и готовили удар на Смоленск, а войска левого крыла продолжали вести активные действия и тем самым отвлекли внимание фашистов от готовившегося наступления на Смоленск.

С 6 по 14 сентября скрытность перегруппировки была достигнута и на Калининском фронте, что в значительной степени сказалось на результатах наступления войск его левого крыла.

Оборона противника на всю оперативную глубину (100-130 км) войсками Западного фронта была прорвана за 26 дней со средним темпом продвижения 4-5 км в сутки. При таких темпах противник успевал отходившими войсками и перебрасываемыми соединениями с других участков советско-германского фронта закрепляться на заранее подготовленных оборонительных рубежах. Ограниченное количество моторизованных и танковых войск, а также и авиации не позволило Западному фронту провести операцию без пауз и на большую глубину. Войска [169] Западного фронта фактически трижды готовились к прорыву обороны противника: первый раз в Спас-Деменской, второй — в Ельнинско-Дорогобужской и третий — в Смо-ленско-Рославльской операциях. Каждый раз приходилось создавать новую группировку сил, организовывать артиллерийскую и авиационную подготовку, взаимодействие. Особое значение приобретала борьба с соединениями противника, перебрасываемыми с других участков. Эффективное воздействие могла бы оказать авиация, но ее на Западном и Калининском фронтах было сравнительно мало: всего 541 исправный бомбардировщик (из них ночных 225) и 276 штурмовиков. Конечно, этих сил авиации было недостаточно, к тому же и метеорологические условия сковывали действия самолетов, поэтому противнику удавалось быстро перегруппировывать соединения из района Орла в полосы действия Калининского и Западного фронтов. В связи с этим борьба с резервами врага велась главным образом наземными силами. Обстановка вынуждала иногда преждевременно и по частям вводить в дело соединения второго эшелона. Примером тому ввод в бой 7-8 августа двух стрелковых дивизий 68-й армии, двух стрелковых дивизий 21-й армии 12-13 августа, а в последующие дни и остальных дивизий армий второго эшелона фронта.

Ввод вторых эшелонов и резервов по частям имел место и на Калининском фронте. Для усиления 39-й армии в ходе операции из резерва фронта были переданы: 14 августа — танковая бригада, 20 августа — две стрелковые дивизии и два самоходно-артиллерийских полка, 31 августа — два танковых полка и из 4-й ударной армии танковая бригада.

Резервы в армиях и соединениях также зачастую использовались по частям. Например, командир одной из дивизий 39-й армии 3-5 сентября вводил в бой ежедневно по одной танковой роте на одном и том же направлении.

Механизированный, танковый и кавалерийские корпуса Западного фронта предполагалось использовать в общевойсковых армиях для развития тактического прорыва в оперативный.

Однако, имея незначительное количество танков непосредственной поддержки пехоты, ограниченные возможности авиации, артиллерии и ПВО, этим корпусам пришлось [170] принимать участие в прорыве или в завершении прорыва тактической зоны обороны.

Исключение составляют действия 2-го гвардейского танкового корпуса в Ельнинско-Дорогобужской операции, входившего в подвижную группу 21-й армии. Его соединения 30 августа после ввода за день продвинулись на 20 км и в тот же день овладели Ельней.

При вводе в сражение подвижных групп армий не всегда удавалось поддерживать твердое управление и должное взаимодействие, в частности, в Спас-Деменской операции. Опыт использования кавалерийских корпусов с подчинением их командующим общевойсковых армий показал, что нередко этим подвижным соединениям ставились задачи по самостоятельному прорыву обороны противника, к тому же без достаточного прикрытия с воздуха. В результате кавалеристы несли большие потери и не могли добиться существенных успехов даже в интересах армии.

Авиация Калининского и Западного фронтов чаще всего действовала в интересах наземных войск и основные усилия сосредоточивала на направлении главного удара. Всего в Смоленской операции летчики совершили 38 946 самолето-вылетов, что составило в среднем более 600 вылетов в сутки. По решаемым задачам действия авиации распределялись: прикрытие войск — 7379 (19% всех самолето-вылетов); сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков — 6615 (17%); бомбардировочные действия — 11789 (30%), из них ночные — 8961 (23%); штурмовые действия — 6602 (17%); разведка — 2279 (6%); транспортировка грузов партизанским отрядам -133 (0,3%); разбрасывание листовок — 114 (0,3%); специальные задания и связь — 4025 (10,4%).

В Смоленской операции наряду с воздушными армиями фронтов участвовала и авиация дальнего действия, которая оказала большую помощь наступавшим войскам. Ее соединения в интересах Калининского и Западного фронтов наносили удары по железнодорожным узлам, скоплениям живой силы и техники противника, а также выполняли задачи иного характера.

О боевых действиях авиации дальнего действия в Смоленской операции дает представление табл. 11{118}. [172] Таким образом, за два месяца в интересах обоих фронтов авиация дальнего действия произвела 5212 самолето-вылетов. Для сравнения следует указать, что в Сталинградской битве авиация дальнего действия совершила 14 тыс. вылетов, в сражении под Курском, Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операциях — 9 тыс., в Белорусской операции — 13,5 тыс. самолето-вылетов{119}.

В операции получило дальнейшее развитие авиационное наступление. Авиационная подготовка проводилась силами фронтовой авиации. При поддержке атаки подавлялись минометные и артиллерийские батареи, а также отдельные очаги сопротивления, встречавшиеся на направлениях наступления наземных войск. В ряде случаев авиация наносила удары по тактическим резервам и контратакующим группировкам противника. Обе воздушные армии при проведении операции израсходовали 16 170 т горючего.

Штабы воздушных и общевойсковых армий совместно разрабатывали планы взаимодействия. Четкости поддержания взаимодействия авиации с наземными войсками способствовали систематические выезды командиров авиационных корпусов и дивизий на командные пункты общевойсковых армий.

Опыт Смоленской операции еще раз показал, что без надежной артиллерийской подготовки и непрерывной поддержки на всю глубину прорывать прочную оборону очень трудно, что для ее преодоления в условиях лесисто-болотистой местности артиллерийская плотность 118-160 орудий на 1 км фронта при ограниченном количестве боеприпасов оказалась недостаточной.

Практика еще раз подтвердила огромное значение своевременного перемещения артиллерии, быстрой ее перегруппировки, умения в короткие сроки организовать артиллерийское обеспечение прорыва промежуточных рубежей обороны противника.

Своеобразно решались вопросы обеспечения флангов ударных группировок. На Калининском фронте для прикрытия правого фланга 39-й армии, наносившей главный удар в Духовщинско-Демидовской операции, предусматривался переход в наступление части сил 43-й армии, что [173] и было осуществлено в ходе операции. Командование Западным фронтом эти задачи решало нанесением ударов частью сил на второстепенных направлениях: на первом этапе ударная группировка фронта обеспечивалась с севера переходом в наступление 31-й{120} и 5-й армий, а с юга 10-й армии. На втором и третьем этапах эти задачи решали войска 68-й и 49-й армий.

Немалое внимание уделялось противотанковой обороне — созданию противотанковых резервов, подвижных отрядов (групп) заграждения, а также выделению артиллерийских средств для отражения контратак танков противника.

В войсках велась непрерывная химическая разведка, поддерживались в постоянной боевой готовности средства противохимической защиты.

Мероприятия по противовоздушной обороне сводились прежде всего к прикрытию с воздуха в первую очередь ударных группировок, войск, наступающих на главных, решающих направлениях. Однако в организации взаимодействия истребительной авиации с наземными войсками не всегда была достаточная согласованность, поэтому в отдельных случаях самолеты противника прорывались и наносили удары по нашим войскам.

Большую помощь Калининскому и Западному фронтам в отражении ударов врага с воздуха оказали Войска ПВО страны, и прежде всего те соединения (объединения), которые непосредственно примыкали к тыловым районам фронтов. Взаимодействуя с частями и соединениями войсковой ПВО, они прикрывали прифронтовые объекты особенно на тех направлениях, где развертывались активные боевые действия.

Для прикрытия объектов на освобожденной территории в первую очередь выдвигались зенитные бронепоезда, зенитные пулеметные части и подразделения и части ВНОС. К концу Смоленской операции, в октябре 1943 года, с целью противовоздушной обороны района Смоленска и самого города был создан в составе Западного фронта ПВО страны Смоленский дивизионный район ПВО. В него вошли главным образом части и подразделения, находившиеся ранее на Восточном фронте ПВО страны. [174] Опыт Смоленской операции показал, что выполнять задачи по противовоздушной обороне важнейших промышленных районов, фронтовых объектов и коммуникаций значительно эффективнее при условии совместных действий Войск ПВО страны и частей и соединений войсковой ПВО.

Полностью оправдало себя взаимодействие, в основу которого было положено разделение зон боя между силами и средствами ПВО фронтов и Войск ПВО страны. При такой системе взаимодействия вражеская авиация подвергалась последовательным ударам на всем маршруте полета к объектам и при возвращении{121}.

Разведка является эффективным средством и важнейшим условием обеспечения успеха операции и боя. Если к началу Смоленской операции разведка всех видов располагала в основном более ими менее точными данными о противнике, то в ходе наступления разведывательные органы фронтов, армий, корпусов и дивизий не всегда своевременно и достоверно оценивали его положение и намерения. Гитлеровцам в ходе Смоленской операции удалось скрытно перебросить 16 соединений на направления действий Калининского и Западного фронтов. О перегруппировках противника в большинстве случаев становилось известно лишь тогда, когда его войска появлялись на поле боя.

Оперативное взаимодействие войск Западного и левого крыла Калининского фронтов обусловливалось общей целью операции, а также задачами, решаемыми фронтами в ходе наступления. Кроме того, на втором этапе операции в конце августа и начале сентября 1943 года поучительной является организация взаимодействия войск левого крыла Западного и правого крыла Брянского фронтов. Для разгрома группировки противника в районе Брянска 50-я армия Брянского фронта была перегруппирована в полосу 10-й армии Западного фронта и, используя ее успех и помощь, развернула наступление вдоль западного берега реки Болва.

Оперативное взаимодействие организовывалось и осуществлялось также между войсками фронтов и партизанами, наземными войсками и авиацией, между общевойсковыми [175] армиями и их подвижными группами, а также между соединениями и частями родов войск.

Управление войсками в ходе наступления осуществлялось с командных и наблюдательных пунктов. За период Смоленской операции командный пункт Калининского фронта перемещался один раз, а Западного — два раза, командные пункты армий — два-три раза. Основным средством связи с началом операции являлась радиосвязь, которая поддерживалась устойчиво и в основном обеспечивала управление войсками.

Сыграла известную роль проводная связь, а также и подвижные средства — самолеты (на Западном фронте 15 По-2), легковые автомобили (оба фронта имели 85 шт.), грузовые автомобили (28 шт.), бронемашины (13 шт.), мотоциклы (161 шт.) и конные посыльные (187 человек).

Для повышения устойчивости проводной связи Генерального штаба с фронтами и армиями были созданы мощные оперативные узлы связи, обходные направления, произведено окольцевание многих крупных узлов связи на фронте и в тылу{122}.

На фронтах была развернута сеть пунктов сбора донесений, которая обеспечивала доставку и обмен секретной корреспонденции. Всего за период операции на Калининском и Западном фронтах объем корреспонденции составил 778891 пакет, что в среднем в сутки составило около 14 тыс. пакетов{123}. Данные показывают, какой огромный поток бумажной переписки имел место на фронтах в период наступления, причем Смоленская операция в этом отношении не исключение. Подготовка указанного количества документов требовала большего времени, участия в ней многих офицеров и генералов. Вот почему задача упрощения боевой документации, сокращения ее количества и объема остается одной из важных и на сегодняшний день.

Тактика. Смоленская операция проходила в условиях, когда полным ходом шел процесс перехода на корпусную систему. Новые корпуса значительно отличались от корпусов [176] первого периода войны. Они были более маневренными, лучше отвечали новым требованиям ведения боевых действий.

Боевые порядки корпусов и дивизий при наступлении строились, как правило, в два эшелона. В тех случаях, когда боевой порядок дивизий строился в один эшелон (10-я гвардейская и 33-я армии Западного фронта в Спас-Деменской операции), полки имели трехэшелонный боевой порядок.

На направлении главного удара участок прорыва составлял: для стрелкового корпуса 5-6 км и для стрелковой дивизии — 2-4 км. Боевая задача корпуса ставилась на глубину 15-20 км, дивизии — 10-12 км. Ход Смоленской операции показал, что такая глубина задач на первых ее двух этапах оказалась завышенной.

Тактическая плотность на направлении главного удара достигала 3-4 стрелковых батальона (средняя численность батальона 300-400 человек), 100-130 орудий и минометов и до 10 танков непосредственной поддержки пехоты на 1 км фронта прорыва, что обеспечивало трех- четырехкратное превосходство в живой силе и боевой технике. Опыт боевых действий в Смоленской операции показал, что эти нормы недостаточны. Наши войска обычно добивались успеха, когда плотность достигала 200 орудий и 20 танков.

Войскам Калининского и Западного фронтов пришлось впервые прорывать глубоко эшелонированную оборону противника в сложных условиях, поэтому командирам и штабам, не имеющим необходимого опыта, не всегда удавалось всесторонне организовать наступление. В ряде случаев неуверенно осуществлялся маневр на поле боя, иногда опорные пункты противника подразделения пытались разгромить лобовыми атаками и т. п.

Некоторые неудачи в организации разведки, медлительность постановки задач, несвоевременная, а иногда и неточная информация об обстановке — все это обусловливало напряженность боев на Калининском и Западном фронтах, особенно на первом этапе Смоленской операции. В дальнейшем эти недочеты в значительной степени были устранены.

Артиллерия. В Смоленской операции она явилась, важнейшим средством решения боевых задач. Особенно отличились подразделения и части, выделенные для стрельбы [177] прямой наводкой. Только 8 августа в полосе 31-й армии на узком участке таким способом было уничтожено 18 самоходных орудий противника.

Немалую роль сыграла артиллерия, которая придавалась штурмовым отрядам. На первом этапе выявилось, что придавать отряду надо как минимум 1-2 батареи полковой артиллерии.

В некоторых армиях артиллерия нередко вела огонь по площадям. В результате имели место перерасход боеприпасов и недостаточная эффективность огня. При сопровождении пехоты и танков иногда нарушалось взаимодействие.

Танки. Опыт показал, что там, где пытались прорвать оборону противника только силами пехоты и артиллерии без танков (31-я армия), а танковые бригады использовать исключительно для действий в составе подвижной группы, успех был весьма незначительным. Атаки захлебывались, подразделения несли потери и выполнить задачу не могли.

Стрелковые дивизии имели мало танков непосредственной поддержки пехоты. Западный фронт для этих целей мог использовать 7 танковых полков и 7 танковых бригад и создать плотность к началу операции 10-12 танков непосредственной поддержки пехоты на 1 км фронта прорыва. На Калининском фронте эта плотность была равна 6 танкам. При прорыве оборонительных полос в оперативной глубине эта плотность была еще ниже. Такое количество танков при преодолении сильно укрепленных рубежей не могло обеспечить высоких темпов наступления. На результатах сказывалось и то, что командиры и штабы танковых бригад и полков не всегда имели необходимые данные о противнике, его огневой системе и о противотанковых препятствиях на направлении атак.

Инженерные войска. Смоленская операция подготавливалась и проводилась в условиях, требовавших от инженерных войск максимального напряжения сил.

Дорожные работы на Калининском и Западном фронтах составляли одну из важнейших задач инженерных войск. С этой целью использовалось в ряде случаев до 50% инженерных частей и соединений. Только в полосе наступления Калининского фронта за период операции было построено и восстановлено около 750 км дорог, [178] 2,2 тыс. погонных метров мостов{124}. На Западном фронте только в августе построили и отремонтировали свыше 1,1 тыс. км дорог и около 2 тыс. погонных метров мостов.

Не менее важной задачей явилось проделывание проходов в минных заграждениях, а также разминирование местности. Только инженерными войсками Западного фронта в августе было снято около 150 тыс. противотанковых и противопехотных мин, различных фугасов и сюрпризов{125}. В полосе 43-й армии Калининского фронта с 20 июля по 27 сентября 1943 года было снято около 30 тыс. мин и фугасов{126}.

Инженерные войска обоих фронтов приняли активное участие в закреплении достигнутых рубежей. С этой целью за период наступления было установлено свыше 40 тыс. противотанковых и противопехотных мин, до 20 погонных километров проволочных заграждений. Кроме того, с участием инженерных частей и под руководством инженеров отрыто несколько сот километров траншей и ходов сообщения.

При организации форсирования мелководных рек инженерные части вели разведку и оборудовали броды, строили деревянные мосты на жестких опорах из. заранее заготовленных деталей.

Конечно, не все гладко и организованно было в использовании инженерных войск. Но главное состоит в том, что упущения и отдельные просчеты устраняли быстро, общими усилиями солдат, сержантов, офицеров, штабов.

Инженерные части и соединения получили хороший опыт организации инженерного обеспечения наступления в условиях лесисто-болотистой местности.

Офицерский состав, особенно инженерных войск фронтов и армий, их штабы совершенствовали навыки использования штурмовых инженерно-саперных частей и соединений, планирования инженерного обеспечения операции.

Химические войска. Наряду с отдельными батальонами химической защиты, которые предназначались главным образом для отражения возможного химического нападения противника, в химические войска фронтов входили [179] отдельные огнеметные роты. На Западном фронте их было 20. В сентябре 1943 года на базе этих рот было сформировано четыре отдельных огнеметных батальона.

Роты, а затем и огнеметные батальоны в наступательных боях использовались чаще всего для усиления противотанковой обороны важнейших рубежей и объектов и для поддержки пехоты при бое в глубине обороны противника. Наиболее широко использовались ранцевые огнеметы.

Широкое применение нашли и дымы. Они применялись с целью прикрытия пунктов переправ при форсировании водных преград, перегруппировки войск в ходе боя, а также для ослепления наблюдательных пунктов и огневых точек врага.

Особенности организации и работы тыла. Условия для тылового обеспечения Смоленской операции были сложными. Трудность обеспечения войск в ходе наступления усугублялась еще и тем, что гитлеровцы при отступлении разрушали железнодорожную сеть, поэтому основная тяжесть ложилась на автотранспорт.

Сеть тыловых баз и учреждений обеспечивала возможность снабжения войск всем необходимым. В ходе операции фронтовые базы и склады перемещались один раз, а армейские — два-три раза.

Тыловые учреждения находились на следующем удалении от переднего края: фронтовые распорядительные станции — 250-300 км, фронтовые передовые склады — 120-150 км, артиллерийские базы — 50-80 км, дивизионные обменные пункты — 7-12 км, фронтовые госпитальные базы — 50-100 км, армейские госпитальные базы — 20-45 км и дивизионные медицинские пункты — 8-10 км. Границы тыловых районов фронтов проходили в 230-275 км, армий — 60-125 км и войсковые — в 15-20 км.

Масштабы перевозок в Смоленской операции немалые. Только Западному фронту для доставки различных грузов потребовалось 24 тыс. вагонов, из них для продовольствия — 11,5 тыс., боеприпасов — 5 тыс. и оперативных перевозок войск и техники — 7,5 тыс. вагонов. Если к этому добавить потребности Калининского фронта, то эти показатели еще более возрастут.

Разумеется, при таком размахе перевозок восстановление железных дорог на освобожденных от противника [180] территориях становилось одной из первоочередных задач. А разрушения дорог приобретали большие масштабы. Из 136 км железнодорожных путей, проходивших по территории освобожденной войсками Западного фронта, к 23 августа 1943 года гитлеровцы привели в негодное состояние 80 км. Рельсы, как правило, подрывались на стыках и на середине. На отдельных участках путь предварительно выводился из строя, после чего рельсы подрывались. Из 87 искусственных сооружений более 50 было уничтожено путем разрушения опор и пролетных строений. Гитлеровцы взорвали все водокачки и водонапорные башни, линии связи на железных дорогах, уничтожили многие телеграфные столбы, а проволоку разрезали и разбросали{127}. При дальнейшем отступлении разрушения железных дорог фашистами резко возрастали.

Очень сильно пострадали железнодорожные участки, примыкавшие к станциям Великие Луки, Смоленск и особенно участок Великие Луки — Невель. Только на 335-м и 340-м км гитлеровцы в 21 месте подорвали насыпь, разрушили все искусственные сооружения и увезли рельсы. Фашисты применили сплошное минирование, а на отдельных участках ставили минное поле в три яруса. На железнодорожном направлении Дорогобуж — Смоленск — Орша было подорвано и эвакуировано до 92% рельсов и разрушено до 93% искусственных сооружений{128}.

Чтобы в кратчайший срок восстановить железные дороги в полосе Западного фронта, три железнодорожные бригады выделяли ежедневно по восемь-девять тысяч человек. Отремонтированные дороги вступали в строй с темпом 1,5-3 км в сутки. Техническое состояние восстановленных участков позволяло пропускать около 6-8 пар поездов в сутки.

Такой медленный темп явился результатом сравнительно слабой механизации работ, недостаточно четкой заготовки строительных материалов из местных ресурсов и т. п.

Меры, принятые Военным советом фронта, позволили несколько ускорить ремонт дорог, но в целом темп их восстановления в ходе наступления оставался низким. [181] В результате нагрузка на автотранспорт в отдельные периоды даже увеличивалась. Повышенный расход горючего резко сказывался на запасах Калининского и Западного фронтов, которые были весьма незначительными.

Успешно справилась со своими задачами медицинская служба. Количество развернутых госпитальных коек в армейских и фронтовых учреждениях, как правило, обеспечивало прием раненых даже в дни напряженных боев.

Результатом напряженной работы медицинских работников Калининского и Западного фронтов явилось то, что свыше 70% раненых и 90% больных, поступивших в госпитали в период операции, были возвращены в строй. [182] За мужество и героизм сотни медицинских работников были награждены орденами и медалями. Особо отличилась старшина медицинской службы санинструктор батальона 730-го стрелкового полка 204-й стрелковой дивизии Калининского фронта К. С. Константинова. Оказавшись в окружении врага, она смело защищала раненых бойцов. После тяжелого боя была схвачена фашистами и подвергнута зверской пытке. Мужественная патриотка погибла. Указом Президиума Верховного Совета СССР К. С. Константиновой было присвоено звание Героя Советского Союза.

Смоленская наступательная операция позволяет сделать и некоторые выводы по вопросам, касающимся ремонта поврежденной техники.

Всего в августе и сентябре 1943 года на Калининском и Западном фронтах произведено 1360{129} средних и капитальных ремонтов танков, что составляет около 90% танкового парка, имевшегося к началу операции. Это подвиг личного состава ремонтных частей и учреждений фронтов. Восстановление техники нередко производилось на поле боя. В такой значительный объем работ внесли немалый вклад 47 мастерских типа Б, 117 — типа А, 63 полевые зарядные станции и 7 электросварочных аппаратов{130}.

Большую заботу всех звеньев фронтов составляла проблема обеспечения войск боеприпасами. Фактический расход боеприпасов по основным калибрам артиллерии и минометов составил в ходе операции на Западном фронте 3,5-5,5 боекомплекта, а на Калининском фронте 2,8-3,3 боекомплекта{131}. Если учесть, что Западному фронту пришлось за всю операцию артиллерийскую подготовку проводить три, а Калининскому — два раза и наступать 43 суток (не считая пауз), то следует признать, что фронты располагали ограниченным количеством боеприпасов, что сказалось на темпах прорыва обороны противника и общих темпах наступления в Смоленской операции.

Трудности, связанные со снабжением войск боеприпасами, в ходе наступления потребовали экономного расходования мин и снарядов. [183] Политическое обеспечение операции. Основное внимание в политическом обеспечении уделялось воспитательной работе среди личного состава, формированию наступательного духа, стремления к победе. В войсках широко практиковались доклады, политические информации, митинги, групповые и индивидуальные беседы. Воспитанию воинов способствовали своевременная и систематическая информация о положении на фронтах, боевых делах своего соединения и части, читка фронтовых и дивизионных газет, на страницах которых особенно широко рассказывалось о подвигах бойцов и командиров.

Мобилизующее и огромное воспитательное значение играли митинги в освобожденных от немецко-фашистских захватчиков населенных пунктах.

Действенной формой воспитания явились поощрения отличившихся в бою, особенно вручение наград непосредственно в ходе боя. Воодушевляли на новые подвиги поздравительные приказы Верховного Главнокомандующего, сообщения о награждении соединений и частей, о присвоении им почетных наименований. Всего за период Смоленской операции было отмечено 112 соединений и частей Калининского и Западного фронтов.

В ходе Смоленской операции широкое распространение получила посылка писем семьям отличившихся бойцов и командиров. Предварительно эти письма зачитывались бойцам отделения, взвода. Командование и личный состав частей и соединений получали сотни писем с заводов, фабрик, из колхозов. Переписка с тружениками страны действовала на бойцов и командиров мобилизующе, поднимала их боевой дух и веру в несокрушимую мощь нашей Родины, воодушевляла на подвиги и самоотверженную борьбу против фашистских оккупантов.

Прием в партию и комсомол и выдача партийных и комсомольских документов занимали особое место в партийно-политической работе. Достаточно отметить, что за период Смоленской операции было принято в ряды партии и комсомола более 150 тыс. воинов{132}.

Показательно, что в августе, когда развернулись особенно напряженные и тяжелые бои на обоих фронтах, в ВКП(б) и ВЛКСМ было принято на 50% больше, чем в июле. [184] В ряды партии вступили представители 75 национальностей.

Одновременно укреплялись первичные и ротные партийные организации, подбирались и назначались парторги. Только в частях Западного фронта в ходе наступления было назначено 317 парторгов первичных и 1074 ротных и им равных партийных организаций{133}.

Коммунисты и комсомольцы личным примером воодушевляли бойцов, сплачивали их в боевой коллектив, готовый преодолеть любые трудности, в бою показывали образцы мужества и отваги. Героизм был массовым явлением. Один из примеров воинского мастерства и беззаветного служения Родине хорошо показан на страницах «Военно-исторического журнала». В статье говорится о том, как дрался командир батальона 940-го стрелкового полка (43-я армия) коммунист капитан Г. Ф. Потемкин.

«17 сентября 1943 года в районе деревни Воробьи (восточнее Демидова) он с группой бойцов зашел врагу в тыл и блокировал один из его дзотов, открыв тем самым батальону путь через линию обороны противника. Так он действовал и в бою за Демидов, когда батальон ворвался в этот город. Г. Ф. Потемкин руководил боем из полуразрушенного дома. Противнику удалось прорваться к его командному пункту, но отважный офицер не дрогнул. С горсткой бойцов он более трех часов отбивался от наседавших врагов и выстоял.

За эти бои коммунист Г. Ф. Потемкин был награжден орденом Красного Знамени.

Под деревней Фокино, Лиознинского района, Витебской области, 18 октября 1943 года он повел свой батальон на штурм вражеской обороны и погиб в этом бою. В его пробитом пулей партийном билете № 4512276 были найдены стихи-клятва, которую он выполнил до конца: Я клянусь: не ворвется Враг в траншею мою. А погибнуть придется — Так погибну в бою. Чтоб глядели с любовью Через тысячи лет На окрашенный кровью Мой партийный билет»{134} [185]

Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану Г. Ф. Потемкину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Смоленская наступательная операция Калининского и Западного фронтов внесла определенный вклад в советское военное искусство. Опыт данной операции еще раз показал, что наступление в условиях лесисто-болотистой местности и распутицы представляет значительные трудности и требует всесторонней подготовки, тщательной боевой выучки войск, высоких организаторских способностей командиров и штабов.

Изучение положительных сторон Смоленской операции и ее особенностей, несомненно, поможет успешнее решать задачи обучения и воспитания войск в современных условиях.

«Когда мы подчеркиваем значение накопленного опыта, то имеем в виду необходимость умелого использования выводов из истории для решения современных задач. Правильно оценивать роль истории — не значит звать назад. Но брать из прошлого уроки на будущее — насущная необходимость»{135}.