С начала апреля 1944 года 32-й гвардейский истребительный авиационный ордена Ленина полк в составе 3-й гвардейской иад 1-го гвардейского иак базировался на тыловом аэродроме Андриаполь, где получил новые самолеты Ла-5ФН. В 32 гиаолп прибыли молодые пилоты лейтенанты Мельников Василий Емельянович, Миронов Александр Дмитриевич, Семин Михаил Игнатьевич, Суровнев, Пешков Сергей, младший лейтенант Башилов Николай Сергеевич, сержант Рыбаковский и другие летчики. В мае 32 гиап из «братского» 63 гиап 3 гиад прибыл для дальнейшего прохождения службы Герой Совесткого Союза капитан Числов Александр Михайлович.
Александр Михайлович Числов родился 14 марта 1915 года в селе Луговая Пролейка Быковского района Волгоградской области в крестьянской семье. В 1930 году окончил 7 классов средней школы и аэроклуб. Работал на Сталинградском заводе «Баррикады».В Красной Армии с 1938 года. В 1939 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу.
На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года в составе 12 иап. С декабря 1942 года по май 1944 года воевал в составе 63 гиап 3 гиад, с мая 1944 года и до конца войны – в составе 32-го гвардейского иап. Участвовал в боях на Крымском, Калининском, Северо-Западном, Брянском, 1-м и 2-м Прибалтийских, 1-м и 3-м Белорусских фронтах.
К июлю 1943 года командир эскадрильи 63-го гвардейского истребительного авиационного полка 3 гиад 1 гиак капитан А.М. Числов совершил 300 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 15 самолетов противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 августа 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, гвардии капитану Числову Александру Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза.
С мая 1944 года майор Числов А.М. служил в 32 гиап, за время службы в котором сбил лично 1 самолет противника. Всего за время войны совершил 340 боевых вылетов, в которых лично сбил 21 самолет противника и 2 – в группе.
Герой Советского Союза майор Числов А.М. принял участие в параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 года
После войны продолжил службу в ВВС. Служил начальником воздушно-стрелковой подготовки 63-го гвардейского истребительного авиационного полка. В июне 1956 года по состоянию здоровья полковник Числов А.М. был уволен в запас.
Живет в Волгограде. С 1961 года по 1979 год работал начальником спасательной станции Тракторозаводского района. Ведет активную работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи.
Награжден орденами Ленина (дважды), Красного Знамени, Александра Невского, орденами Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды, медалями.
В начале мая командира 32 гиап подполковника Семенова вызвал командир корпуса генерал Белецкий и «совершенно неожиданно, – вспоминает А.Ф. Семенов, – приказал мне заступить на должность заместителя командира 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии. Мне этого очень не хотелось. Но мои аргументы не были приняты во внимание. У генерала Белецкого довод оказался сильнее: «Этого требуют интересы службы». В 3-ю гвардейскую истребительную авиационную дивизию входили три полка. Ставший мне родным 32-й гвардейский я передал в надежные руки майора В.А. Луцкого. 63-м командовал подполковник Е.М. Горбатюк (в 1959– 1971 годах генерал-полковник авиации Евгений Михайлович Горбатюк командовал ВВС Московского военного округа. – С.И.), 137-м – подполковник В.А. Яманов»{235}.
Командир 32 гиап в мае 1944 – сентябре 1948 годовРодился 21 мая 1918 года в Севастополе. Закончил 3 курса железнодорожного техникума. После окончания Качинской военной авиационной школы в 1938 году продолжил службу в авиашколе инструктором, а затем – командиром звена.
На фронте с июня 1942 года в составе 434 иап. Свою первую победу одержал 27 июля, будучи ведомым командира полка майора Клещева. Во время боев под Сталинградом в сентябре 1942 года сбил 5 самолетов противника. Летом 1943 года в боях на Курской дуге Владимир Луцкий одержал 5 личных побед. 20 июля группа Ла-5, ведомая командиром эскадрильи гвардии капитаном Луцким вылетела на прикрытие наземных войск. Почти сразу после взлета завязался бой, в котором Владимир Луцкий сбил в районе Протасово два ФВ-190. Всего в воздушных боях на орловском направлении эскадрилья капитана Луцкого провела 165 боевых вылетов, в воздушных боях уничтожила 26 самолетов противника, не понеся потерь. Сам комэск к концу июля 1943 года произвел 135 боевых вылетов, участвовал в 75 воздушных боях и лично сбил 11 самолетов противника{236}.
24 августа 1943 года Владимиру Александровичу Луцкому было присвоено звание Героя Советского Союза.
С мая 1944 года по сентябрь 1948 года Владимир Александрович Луцкий – командир 32-го гвардейского истребительного авиаполка. Всего за войну майор В.А. Луцкий провел 187 боевых вылетов, в воздушных боях лично сбил 12 самолетов противника.
В сентябре 1948 года Герой Советского Союза подполковник В.А. Луцкий был назначен командиром 324 иад (аэродром Кубинка). Участник воздушных парадов над Москвой в 1948– 1951 годах. Одним из первых освоил высший пилотаж на МиГ-15 и лидировал пилотажную пятерку МиГ-15 во время воздушных парадов. В начале 1950-х годов полковник В.А. Луцкий – командир 9-й истребительной авиационной дивизии (аэродром Кубинка), в состав которой в феврале 1950 года был включен 32 гиап.
В 1955 году В.А. Луцкому было присвоено звание генерал-майора авиации. Командовал истребительным авиакорпусом. После окончания в 1957 году Военной академии Генерального штаба служил заместителем командующего Ленинградского округа ПВО. Затем занимал должность командира Липецкого учебного центра, служил в Главном штабе ВВС. В 1967 году присвоено звание генерал-лейтенанта авиации. Работал в Военно-воздушной академии.
Заслуженный военный летчик СССР, генерал-лейтенант авиации Владимир Александрович Луцкий вышел в запас в 1972 году. Жил и работал в Симферополе. Умер 19 декабря 1976 года.
Награжден орденами Ленина, Красного Знамени (четырежды), Отечественной войны I степени, Красной Звезды (дважды), медалями.
Вскоре причина неожиданного назначения подполковника Семенова заместителем командира 3 гиад стала понятной. 18 мая 1944 года полковник Сталин, служивший ранее инспектором по технике пилотирования 1-го гвардейского иак, был назначен командиром 3-й гвардейской авиадивизии. Назначая заместителем новоиспеченного комдива опытного летчика и командира – подполковника Семенова, который хорошо был знаком с Василием Сталиным, командование явно «подстраховывалось». В руководстве дивизии появился опытный авиационный командир, который мог бы, в случае необходимости, взять на себя нелегкое бремя работы командира дивизии.
7 июня в авиакатастрофе в районе Андреаполь погибли молодые летчики 32-го гвардейского авиаполка Павел Журавлев и Леонид Куров{237}.
Весной 1944 года советское Верховное Главнокомандование приступило к разработке стратегической наступательной операции «Багратион», целью которой являлся разгром немецко-фашистской группы армий «Центр» и освобождение Белоруссии. Группировке Вермахта на 1100-километровом фронте противостояли четыре наших фронта – 1-й Прибалтийский, 3-й, 2-й и 1-й Белорусские, а также Днепровская военная флотилия, в тылу противника активно действовали партизаны. Советское командование сосредоточило на центральном участке фронта сильную авиационную группировку: 3-ю воздушную армию (командующий – генерал Папивин Н.Ф.), 1-ю воздушную армию (генерал Хрюкин Т.Т.), 4-ю воздушную армию (генерал Вершинин К.А.) и 16-ю воздушную армию (генерал Руденко С.И.). Всего в этих воздушных армиях насчитывалось около 6000 самолетов, в том числе более 1100 дневных и ночных бомбардировщиков и около 2000 штурмовиков. Помимо этого к обеспечению наступления привлекалось восемь корпусов авиации дальнего действия – около 1000 бомбардировщиков{238}.
Немецкие войска группы армий «Центр» поддерживались авиасоединениями 6-го воздушного флота, имевшими 1342 боевых самолета и базировавшимися на аэродромных узлах Минска, Барановичей и Бобруйска. Стянув авиацию к центру Белорусского выступа, командование вермахта рассчитывало применить ее в качестве наиболее мобильного резерва на любом участке фронта.
3-му Белорусскому фронту (командующий – генерал армии Черняховский И.Д.) оперативно подчинялась 1-я воздушная армия (командующий – генерал-полковник авиации Хрюкин Т.Т.), которая имела в своем составе 7 авиационных дивизий. К началу операции 1 ВА была усилена пятью авиационными корпусами резерва Ставки ВГК: 1-й гвардейский бак, 3 шак, 2 иак, 3 иак и 1-й гвардейский иак. После усиления 1 ВА имела в своем составе 1881 боеготовый экипаж, в том числе бомбардировщиков – 459, штурмовиков – 528, истребителей – 840, разведчиков – 54{239}.
По данным разведки, противник имел на фронте перед 3-м Белорусским фронтом около 360 самолетов, в том числе на передовых аэродромах Борисов, Докудово, Балбасово, Могилев – до 200 самолетов.
К 20 июня 1 гиак перебазировался на аэродромы 3-го Белорусского фронта. Перелет производился скрытно: на малой высоте, отдельными группами и по разным маршрутам. Полки 3-й гвардейской истребительной Брянской авиационной дивизии передислоцировались на аэродромы Изубри и Жваненки, 4-я гвардейская истребительная авиадивизия заняла аэродромы Большие Орловичи, Коробки, Хлыстовка. Корпус имел 246 исправных самолетов (125 Ла-5, 121 Як-9) и 235 летчиков, подготовленных к ведению боевых действий. 32-й гвардейский иап перелетел на аэродром Изубры.
В предстоящем наступлении летчикам 32 гиаолп во взаимодействии с другими полками 3 гиад предстояло выполнять новые задачи – блокировать аэродромы противника и вести «свободную охоту». Советская истребительная авиация к лету 1944 года оказалась в состоянии навязать противнику многообразную наступательную тактику.
В 9 часов утра 23 июня ударные группировки 3-го Белорусского фронта перешли в наступление. В целом наступление развивалось успешно. Но на левом крыле фронта, на направлении главного удара, противник оказывал упорное сопротивление. Полки 1-го гвардейского авиакорпуса группами по 4–12 самолетов блокировали аэродромы противника, прикрывали наступающие войска фронта и вели воздушную разведку. Летчики, возвращавшиеся с боевых заданий, с воодушевлением докладывали о результатах успешных действий наших штурмовиков и бомбардировщиков. В этот день авиаполки корпуса произвели 267 боевых вылетов, в том число 40 самолето-вылетов на блокирование аэродромов, 142 – на прикрытие наземных войск и 48 – на разведку. В восьми воздушных боях было сбито 7 самолетов противника (пять ФВ-190, один Ме-109 и один Хш-126){240}.
Однако, несмотря на превосходство в силах и средствах, наши наземные войска в первый день боев не смогли прорвать оборону противника. Планировавшийся ввод в бой 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса не состоялся. 24 июня частям 11-й гвардейской и 31-й армий опять не удалось прорвать тактическую зону обороны противника. Только 25 июня начался ввод в прорыв 2-го гвардейского танкового корпуса. Прикрытие танкистов с воздуха было возложено на части 1 гиак, полки которого произвели 134 самолето-вылета. Два воздушных боя закончились победами советских летчиков. Противник потерял три истребителя Ме-109, два из которых записали на свой счет летчики 32 гиап старшие лейтенанты Мордвиненко и Кузьменков. Бомбардировщики противника почти не появлялись над полем боя, истребители по-прежнему действовали мелкими группами.
26 июня наступление стало развиваться более успешно. К утру 27 июня 11-я гвардейская армия полностью очистила от противника город Орша. 26– 28 июня 1 гиак надежно прикрывал 2-й гвардейский танковый корпус, войска 11-й гвардейской и 31-й армий, вел воздушную разведку, прикрывал штурмовики и бомбардировщики. 28 июня в воздушных боях майор Гаранин, капитан Орехов, старшие лейтенанты Корчаченко и Боровик сбили по одному ФВ-190.
28 июня при взлете с аэродрома Изубры упал и разбился самолет командира 3-й авиационной эскадрильи 32-го гвардейского авиаполка Героя Советского Союза майора Михаила Гарама. Очевидец трагедии Георгий Иванович Зайченко вспоминал:
«Трудно сказать, что произошло, но на взлете самолет Михаила свалился на крыло и скапотировал. Когда я и другие техники, выпускавшие самолеты, прибыли к месту катастрофы и старались перевернуть самолет вверх кабиной, чтобы вытащить летчика, Михаил еще подавал признаки жизни. Сил наших было недостаточно, чтобы перевернуть самолет, а когда подоспела помощь – было поздно. Миша скончался у нас на руках. Это была тяжелая для всех нас потеря: братьев Гарам в полку все любили, а Михаила особенно»{241}.
Продвигаясь на запад за наступающими наземными войсками, полки 1 гиак с 28 июня начали перебазирование на отбитые у противника аэродромы. Во второй половине дня 32-й и 137-й гвардейские авиаполки перелетели на аэродром Соколки, находящийся недалеко от Приямино. Вечером того же дня противник нанес внезапный штурмовой удар по аэродрому базирования 32-го и 137-го гвардейских иап.
Вспоминает Александр Иванович Лашкевич, в 1943–1948 годах авиамеханик 32 гиап, ныне доцент Белорусского государственного педагогического университета:
«Под вечер, когда боевые вылеты были уже закончены, немецкие истребители, зайдя со стороны солнца, нанесли штурмовой удар по нашему аэродрому. Во время штурмового удара мы с однополчанином Василием Зудиным шли по дороге, ведущей в деревню. Вдруг услышали шум несущихся на бреющем полете истребителей и увидели огненные трассы из пушек, разрывы бомб. Я ощутил, что мимо моего лица пронеслась какая-то горячая, колющая масса воздуха, и упал в канаву, туда же свалился и Зудин. Когда же налет прекратился, мы поднялись, посмотрели друг на друга и сказали: «Живы – значит, не умрем». Василий Зудин получил легкое ранение в пятку, я отделался легкой царапиной на шее. Среди находящихся в столовой были раненые и убитые»{242}.
Из 32 гиап были ранены командир полка майор Луцкий, летчики капитаны Вишняков и Шульженко, техники Божков, Баранов, Белоголовский.
На рубеже реки Бобр противник пытался задержать дальнейшее наступление советских войск. Одновременно авиация противника заметно активизировала свои действия на этом направлении. Немецкие бомбардировщики пытались бомбить боевые порядки частей 5-й гвардейской танковой армии. Наши летчики все чаще вылетали на боевые задания, имея задачу обеспечить непрерывное и надежное прикрытие перешедшей в наступление танковой армии Ротмистрова.
Утром 2 июля воздушной разведкой было установлено, что противник начал отводить свои основные силы из района Минска. Командующий 1 ВА генерал Хрюкин приказал сосредоточить основные усилия бомбардировочной авиации на нанесении ударов по железнодорожному узлу Минска. Штурмовики наносили непрерывные удары по позициям противника, содействуя продвижению 5-й гвардейской танковой армии к Минску. Истребительная авиация почти полностью нейтрализовала авиацию противника над полем боя. К утру 3 июля передовые части 5-й гвардейской танковой армии вступили в Минск, а ее главные силы перерезали противнику пути отхода на запад. К исходу 3 июля Минск был освобожден. Части авиакорпуса, не оставляя без прикрытия быстро продвигавшиеся наземные поиска, вслед за ними перебазировались на запад. После освобождения Минска 32 гиап в составе 3 гиад перелетел с аэродрома Соколки на аэродром Слепянка.
Фронт откатился далеко на запад, а восточнее Минска бои продолжались. Окруженная восточнее Минска группировка противника стремилась найти выход из котла. В ночь с 5 на 6 июля противник обстрелял аэродром Слепянка и попытался выйти из окружения, прорываясь через расположение полков 3 гиад.
Вспоминает А.И. Лашкевич:
«Вечером 5 июля вдруг начался артиллерийский и минометный обстрел нашего аэродрома. Личный состав трех полков нашей дивизии проявил стойкость и находчивость в сложившейся ситуации. Летчики не могли подняться в воздух из-за сильного обстрела и наступления ночи. К тому же аэродром не был приспособлен для проведения ночных полетов.Для отражения наступления немцев на аэродром мы поставили самолеты в горизонтальное положение и открыли огонь из пушек. На каждом самолете имелись по две пушки, синхронно стреляющие через лопасти вращающегося винта. Когда немцы предприняли первую атаку, заработали свыше ста авиационных моторов и начали стрелять более двухсот авиационных пушек по наступающему противнику. Эффект был ошеломляющим: наступление немцев захлебнулось, и они повернули вспять, оставив на поле боя раненых и убитых. В течение ночи немцы неоднократно пытались прорваться на аэродром, но плотный огонь пушек прерывал их атаки»{243}.
Летчики, техники, младшие авиаспециалисты авиадивизии отбили атаку противника. Всю ночь продолжался бой, в котором было уничтожено около 250 немецких солдат и офицеров, 120 – взяты в плен. 32-й гвардейский авиаполк записал на свой счет уничтоженных – 61, захваченных в плен – 66 солдат и офицеров; взято трофеев: 51 винтовка, 5 автоматов, 2 пулемета и 4 пистолета.
6 июля 32-й гвардейский авиаполк вместе с другими полками 3 гиад, имевшими на вооружении самолеты Ла-5, привлекались для уничтожения наземных войск противника. Летчики взлетали парами и четверками и с высоты 800–1000 м штурмовали противника. Всего в этот день 3 гиад совершила 91 вылет для действий по наземным целям.
8 июля советские войска ворвались в город Вильнюс и завязали бои на его окраине, 9 июля овладели городом Лида. Летчики корпуса занимались привычным и хорошо знакомым делом – прикрывали наземные части и соединения, почти не встречая серьезного сопротивления со стороны авиации противника. 9 июля старший лейтенант Келейников и лейтенант Камчатов в районе Новоселки сбили два Ме-109.
12 июля при выполнении боевого задания пропал без вести летчик 3 аэ лейтенант Сафонов Николай Васильевич. В этот же день погиб младший лейтенант Жуков Николай Федорович.
13 июля 3-я гвардейская Брянская истребительная авиационная дивизия, стремясь не отстать от быстро продвигающихся наземных войск, перебазировалась полным составом на аэродром Чеховцы в 3 км севернее Лиды.
Юрий Иванович Осипов, техник самолета 32-го гвардейского полка, вспоминал:
«В июле 1944 года наш полк базировался на аэродроме под городом Лида. Был нелетный день. Механики работали на самолетах. Спокойная рабочая обстановка. Один из механиков отлучился в лес и зашел, очевидно, далеко от стоянки. Вдруг он прибежал на стоянку весь потный и красный с громким криком «Не-е-емцы!!!» На стоянке началось что-то похожее на панику. Поступила команда «Занять оборону!» А какая тут оборона, если у техсостава основное оружие – ключи?! Но кому занять оборону все-таки нашли. Начальник штаба полка позвонил в ближайшую пехотную часть и вызвал помощь, так как наземным частям, расквартированным вблизи аэродромов, вменялось в обязанность оказывать «сталинским соколам» всемерную поддержку.Примерно через полчаса после звонка начштаба на аэродром на двух «доджах» приехали 10–12 красноармейцев во главе со старшиной. Старшина, бравый воин с кучей медалей и орденов на груди и с автоматом в руках, бодро гаркнул: «Где немцы?» Авиаторы указали направление, и пехотинцы резво побежали в лес.
Минут через 40 из леса появилась колонна пленных немцев, человек 500–600. Оказалось, что немцы сами искали русских, чтобы сдаться в плен. Старшина улыбнулся и, махнув рукой, сказал: «Эх, ну и вояки вы, авиация!» Пехотинцы забрались в свои «доджи» и уехали. А безоружные немцы колонной самостоятельно пошли в плен».
За период с 22 июня по 15 июля 1944 года 32 гиаолп произвел 464 боевых вылета и в воздушных боях сбил 12 самолетов противника. При штурмовках уничтожил 61 автомашину, 1 паровоз, до 150 солдат и офицеров противника. На аэродромах противника уничтожено три ФВ-190 и два Ю-52.
25 июля 1944 года «за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и отвагу» 1-й гвардейский истребительный авиационный корпус удостоился почетного наименования Минского; 3-я и 4-я гвардейские истребительные авиадивизии, 66-й и 137-й гвардейские авиаполки награждены орденом Красного Знамени; 32-му и 66-му гвардейским авиаполкам были присвоены почетные наименования Виленских; 137-й гвардейский иап стал именоваться Минским; 4-я гвардейская иад, 64-й и 65-й гвардейские иап – Оршанскими.
16 июля 1944 года по решению Ставки ВГК 1 гиак был передан в оперативное подчинение 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта. К этому времени обе дивизии корпуса – 3 гиад (командир полковник Сталин В.И.) и 4 гиад (командир генерал-майор авиации Китаев В.А.) имели в своем составе 209 самолетов Ла-5 и Як-9{244}. Полки корпуса перелетели на новые аэродромы. 32-й, 63-й и 137-й гвардейские авиаполки и штаб 3 гиад заняли аэродром Подбродзе.
С рассвета 19 июля в каждой дивизии было установлено дежурство групп по 4 экипажа в готовности номер один и 4 экипажа в готовности номер два с задачей прикрытия аэродромного узла корпуса и уничтожения разведчиков противника. В тот же день командир корпуса получил боевую задачу в предстоящей наступательной операции: 1 гиак надлежало надежно прикрыть подвижную группу фронта – 3-й гвардейский механизированный корпус. 22 июля войска 1-го Прибалтийского фронта перешли в наступление из района Паневежиса в направлении Шяуляя.
В эти дни 32 гиап произвел штурмовку аэродрома Шауляй. Группа из 20 самолетов, ведомая зам. командира полка майором Числовым, в вечерних сумерках, когда самолеты противника собрались на базовом аэродроме с площадок подскока, нанесла внезапный удар по аэродрому Шауляй. Во время первого захода летчики 32 гиап подожгли несколько самолетов и ангар, во время второго захода противник пришел в себя и открыл сильный зенитный огонь. Тем не менее, наши летчики выполнили боевую задачу и без потерь, при свете костров и ракет, совершили посадку на аэродроме Рубикай. 4 самолета Ла-5 потребовали серьезного ремонта.
На следующий день стало известно, что на аэродроме Шауляй в результате штурмовки сгорело 6 самолетов, ангар и склад; более 10 самолетов противника было повреждено. За удачно проведенную штурмовку командующий фронтом генерал армии Черняховский объявил благодарность всему личному составу 32 гиап.
«В нашей дивизии наиболее эффективно действовал 32-й гвардейский полк, – вспоминает зам. командира дивизии А.Ф. Семенов. – Он больше всех уничтожил вражеских самолетов. 28 июля четверка Ла-5, возглавляемая Героем Советского Союза старшим лейтенантом А.И. Марковым, встретила у линии фронта восемнадцать ФВ-190, намеревавшихся штурмовать наземные войска. При таком подавляющем превосходстве противника успех могла принести лишь внезапная дерзкая атака. И Марков блестяще использовал эту единственную возможность. Имея преимущество в высоте, он зашел с тыла и обрушился всей своей немногочисленной группой на замыкающие «фокке-вульфы». С первой же атаки два из них были сбиты. Остальные, бесприцельно побросав бомбы, развернулись против марковской четверки. Однако она уже ушла по вертикали вверх, готовясь к новой атаке. Тут же подоспела еще одна группа наших истребителей, и фашисты уклонились от боя»{245}. В этот день отличились старший лейтенант Марков, лейтенанты Миронов и Суровнев, сбившие по одному самолету противника.К концу июля авиационные части 3 ВА оказались на большом удалении от линии фронта и к тому же ощущали острый недостаток горючего. Создавшейся обстановкой незамедлительно воспользовался противник, захватив инициативу в воздухе, и стал оказывать серьезное противодействие наступавшим советским войскам. Но «летчики-истребители 1-го гиак и здесь доказали, что они способны успешно решать сложные задачи, – отмечается в монографии «Третья воздушная». – Они надежно прикрывали действия 51-й и 2-й гвардейской армий, которые, освободив Паневежис, продолжали наступать на Шауляй»{246}.
30 июля младший лейтенант Романов не вернулся из боевого вылета. В полку посчитали не вернувшегося из вылета летчика погибшим и отправили домой «похоронку». Но Сергей Андреевич Романов остался жив. Контуженного при вынужденной посадке летчика подобрали пехотинцы и отправили в госпиталь. После долгого лечения С.А. Романов вернулся в полк и продолжил службу до 1950 года, когда был списан с летной работы по состоянию здоровья. Майор С.А. Романов в составе 324 иад принимал участие в Корейской войне. Демобилизовался в 1956 году. Умер 16 января 1990 года.
За несколько дней наступления 3-й гвардейский механизированный корпус значительно продвинулся вперед. Чтобы не ослаблять его прикрытие, 1 августа 32-й и 137-й гвардейские иап, в который уже раз перебазировались на освобожденные аэродромы – теперь это был аэродром Шауляй. На этом аэродроме летчики 32 гиап своими глазами увидели результаты штурмовки, проведенной месяц назад.
Динамичность боевых действий в Белоруссии, а затем и в Прибалтике не всегда позволяла противнику заблаговременно приводить в негодность оставляемые им аэродромы.
«Помню, – вспоминает А.Ф. Семенов, – как мы радовались, захватив однажды превосходный стационарный аэродром с бетонированной взлетно-посадочной полосой. Но именно здесь я попал в переплет, едва не ставший последним в моей жизни.Мне пришлось вылететь туда в числе первых, чтобы организовать прием всей дивизии, определить размещение полков, стоянки самолетов, наладить связь. В середине дня над аэродромом появился совершенно истерзанный Ла-5. Он с трудом произвел посадку, но в конце пробега развернулся и упал на правое крыло. Вдвоем с шофером я помчался к нему на виллисе. Когда подъехали, летчик уже выбрался из кабины – это был капитан П.Н. Андреев (летчик 32 гиап. – С.И.) – и неторопливо стал докладывать, как во время штурмовки немецких войск его самолет подбили вражеские зенитчики.
За разговором мы не заметили появления большой группы «фокке-вульфов». Они с ходу устремились в пикирование. А мы – в центре аэродрома, на бетонированной полосе. До какого-нибудь укрытия не добежать. Пришлось растянуться на голом месте. Вечностью показались нам десять– пятнадцать минут, наполненные оглушительными разрывами бомб. Только счастливой случайностью можно объяснить то, что никто из нас не пострадал. Едва закончился налет, как на окраине аэродрома, примыкавшей к леску, началась перестрелка. Там, оказывается, напоролось на наших механиков и мотористов какое-то наземное подразделение противника, выходившее из окружения. Пришлось высылать подмогу. В завязавшемся бою около тридцати гитлеровцев было уничтожено. Остальных взяли в плен»{247}.
После освобождения Шауляя войска 1-го Прибалтийского фронта устремились на
север, к морю, намереваясь отрезать группировку противника в Прибалтике от Восточной Пруссии. Сознавая опасность этого маневра, немецкое командование перебросило в этот район дополнительные силы. Накал борьбы нарастал. Если в июне в полосе фронта авиация противника совершила 710 самолето-пролетов, то в июле – 2740{248}. В районе Шяуляя развернулись ожесточенные бои. Не только на земле, но и в воздухе. Противник стал широко использовать для штурмовых действий истребители «фокке-вульф» ФВ-190Ф из первой, третьей группы и штабного отряда истребительной эскадры JG 51 «Мельдерс». В связи с этим нашей авиации тоже пришлось изменить тактику прикрытия наземных войск: увеличили состав патрульных групп, ввели так называемый скользящий график патрулирования, что позволило снизить эффективность ударов немецкой авиации.
1 августа звено старшего лейтенанта Маркова вылетело на прикрытие наземных войск в районе Митава. Неожиданно наша четверка была атакована со стороны солнца восьмью ФВ-190 под прикрытием еще двух пар «фоккеров». Звено Маркова принял бой. Умело маневрируя он вывел свое звено из невыгодного тактического положения. Пробив облако, четверка Ла-5ФН выскочила на ФВ-190. При выполнении энергичного маневра Алексей Марков в упор расстрелял один ФВ-190. В это время два «фоккера» зашли в хвост младшему лейтенанту Миронову, ведомому Маркова. Самолет Миронова был сбит, а сам он выбросился с парашютом. После этого истребители противника стали атаковать Маркова. Алексей сделал два витка штопора, а затем пикированием оторвался от атакующей пары, но, пробив облачность, встретил другую пару ФВ-190. Он атаковал их снизу и сбил один «фоккер». У пары Камчатнов– Суровнев кончалось горючее, и они вышли из боя. Марков пытался оторваться от преследования, скрываясь в облачности, но «фоккеры» настойчиво пытался атаковать его Ла-5. Однако увидев спешащую на помощь четверку Ла-5, противник ушел на свою территорию.
В этот же день два «фокера» сбил старший лейтенант Калинин. Свои боевые счета увеличили капитан Андреев, лейтенанты Разуванов и Семин, младший лейтенант Каверзнев. Выпрыгнувший с парашютом лейтенант Миронов был ранен в ногу, и после лечения вернулся в полк.
5 августа летчики 32 гиап уничтожили пять ФВ-190, которые записали на свой счет капитан Орехов, лейтенанты Кузьменков, Павлов и Исаков, младший лейтенант Башилов. Из боевого вылета не вернулся лейтенант Семин Михаил Игнатьевич.
12 августа 1-я эскадрилья полка под командованием майора Орехова отбыла в Тулу для переучивания на новые самолеты Ла-7.
14 августа вновь отличился младший лейтенант Башилов, который уничтожил легкий связной самолет «Шторьх».
В середине августа советские войска с боями продвигались к побережью Балтийского моря, расчленяя группировку противника. Чтобы не допустить этого и обезопасить Восточную Пруссию от удара наших войск, немецкое командование, сосредоточив в районе Шауляя значительные силы, в том числе большое количество танков, и нанесло мощный контрудар. В результате контрудара на Шауляй противнику удалось потеснить наши войска и он вплотную приблизился к городу. Бои достигли своего апогея. 16 августа летчики полка капитан Андреев, лейтенанты Овчаренко и Пешков уничтожили три «фокке-вульфа».
В условиях быстро меняющейся обстановки советское командование крайне нуждалось в разведывательных сведениях о противнике. Поэтому перед полками 3 гиад все чаще ставились задачи на разведку наземного противника. В 32-м гвардейском авиаполку наиболее успешно выполняли разведывательные задания майоры Орехов В.А. и Шульженко Н.Н., капитан Андреев П.Н., лейтенант Каверзнев В.Р., которые в конце августа были награждены орденами боевого Красного Знамени.
16 августа отличился капитан Андреев, который в паре с лейтенантом Пешковым поднимались в воздух восемь раз. На последний боевой вылет командир 3-й авиадивизии полковник Сталин поставил летчикам задачу повторно разведать аэродром противника Инстербург. Вскоре после перелета линии фронта летчикам из-за плотной облачности пришлось снизиться до 200–300 м. Примерно в 20 км от Инстербурга Андреев и Пешков заметили три «фокке-вульфа», летевших на той же высоте встречным курсом. Поравнявшись с самолетом Андреева, летчик ведущего «фокке-вульфа» погрозил нашему летчику кулаком.
«Меня это страшно разозлило, – вспоминал Павел Николаевич Андреев. – Прошли, думаю, те времена сорок первого года, когда вы могли позволить себе такую наглость. Но теперь сорок четвертый год, теперь мы хозяева положения в воздухе и на земле. Свалил я свой «лавочкин» в глубокий вираж, так, что в глазах потемнело, и почти мгновенно оказался в хвосте у фашиста. Нажал сразу на все гашетки и в упор расстрелял его. «Фокке-вульф» от подрыва бензобаков и боеприпасов разлетелся на куски. Летчик даже не смог воспользоваться парашютом. Правый ведомый гитлеровец со страху так рванул свой самолет в сторону, что не справившись с управлением сорвался в штопор и врезался в землю. Тем временем Сергей Пешков разобрался со вторым ведомым гитлеровского звена. Разгоряченные скоротечным успешным боем, мы с Пешковым потеряли друг друга. Пробив облачность, на высоте 3500 м я увидел Пешкова, который тут же пристроился ко мне. Продолжаем выполнение задания. На вражеском аэродроме обнаружили до 40 самолетов: около 20 «Юнкерсов-88» и «Хейнкелей-111» и столько же «фокке-вульфов».Доложив командованию по радио о результатах разведки и воздушного боя, развернулись и пошли домой, взяв курс на Шауляй. Через несколько минут лейтенант Пешков заметил сзади ниже нас два «фокке-вульфа», о чем доложил мне. Поскольку задание по разведке было выполнено, я решил атаковать противника. Командую: «Разворот на сто восемьдесят градусов, атакуем в лоб!» Ведомый предостерегающе крикнул: «Боеприпасов мало!» Делаю контрольное нажатие на гашетки – пушки молчат. Но своего решения не изменяю, хотя мы имели возможность свободно уйти от «фокке-вульфов». Стремительно сближаемся на лобовых курсах. Фашисты попались упорные – не отворачивают. Не отворачиваю и я, но все же, чтобы избежать прямого лобового удара, дал немного левую ногу. Самолет пошел со скольжением. Через несколько секунд на страшной скорости правая плоскость «лавочкина» ударилась о ведущий «фокке-вульф». У того отвалилось больше половины правого крыла, и он свалился в штопор, из которого уже не вышел до земли.
Мне повезло больше. У «лавочкина» разрушилось около трети правой плоскости. Самолет сразу бросило вправо, но я громадным усилием удержал его от разворота, а затем, плавно двигая рулями, повел его на свой аэродром. Пока я мерялся силами и крепостью нервов с протараненным «фокке-вульфом», Сергей Пешков сбил его ведомого»{249}.
На сильно поврежденном самолете капитан Андреев дотянул до аэродрома и запросил по радио разрешение на посадку. Командир полка майор Луцкий садиться Андрееву не разрешил и приказал ему воспользоваться парашютом. В дальнейшем Павел Николаевич Андреев продолжил службу в 32 гиап, войну закончил заместителем командира эскадрильи. После войны служил штурманом полка и на других штурманских должностях. Демобилизовался в 1960 году в звании подполковника.
17 августа наземные части противника подошли к аэродрому Шауляй на 6–10 км. Управлению 1 гиак и полкам 3 гиад угрожали немецкие танки, поэтому был получен приказ перебазироваться на аэродром Паневежис. Лейтенант Урюпин в воздушном бою уничтожил ФВ-190.
К 21 августа противник смог оттеснить советские войска от Рижского залива, в результате чего образовался коридор шириною до 50 км, что позволило группе армий «Центр» восстановить наземные коммуникации с группой армий «Север».
25 августа майор Шульженко и старший лейтенант Калинин записали на свой счет по одному ФВ-190.
В августе 1944 года командир эскадрильи 32-го гвардейского авиаполка майор Шишкин Александр Павлович был назначен заместителем командира «братского» 63-го гвардейского авиаполка 3 гиад.
28 августа войска 1-го Прибалтийского фронта остановили контрнаступление противника и перешли к обороне. Операция «Багратион» завершилась. Обе стороны стали готовиться к новым боям.
В августе 1944 года советское командование решило разгромить войска группы армий «Север», завершить освобождение советской Прибалтики и восстановить государственную границу СССР на северо-западном направлении. С этой целью были спланированы наступательные операции Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота в Эстонии и всех трех Прибалтийских фронтов – в Литве и Латвии. 1-й Прибалтийский фронт получил задачу нанести удар с юга на Ригу, чтобы не допустить отхода противника на запад.
К началу наступления советская разведка так оценивала противостоящую авиационную группировку противника: всего – около 200 самолетов, из них бомбардировщиков – 60, истребителей – до 100, разведчиков и легких ночных бомбардировщиков – до 40{250}.
К 8 сентября 1944 года летчики 1-й эскадрильи 32-го гвардейского Виленского истребительного авиационного ордена Ленина полка под командованием майора В.А. Орехова, переучившиеся на новый самолет Ла-7 на аэродроме Мяснова под Тулой, перегнали в полк новые машины. Вторая и третья эскадрильи полка переучивались на новые истребители под руководством пилотов 1 аэ непосредственно на оперативном аэродроме Балкайцы (Ионишкис). Переучивание летного состава на Ла-7 особого труда не представляло: новый «Лавочкин» мало чем отличался по технике пилотирования от Ла-5ФН, но был, правда, строже на разбеге и пробеге.
Первым же истребительным авиационным полком, который переучился на Ла-7 и который фактически проводил войсковые испытания нового истребителя Лавочкина, был «братский» 63-й гвардейский Виленский иап 3 гиад. С 22 августа летчики 63 гиап воевали на новом истребителе и до середины октября 1944 года одержали 55 побед в воздухе, потеряв при этом три летчика и четыре Ла-7{251}.
Начальником штаба полка был назначен капитан Терещенко Степан Петрович, который прослужил в полку до 1948 года.
14 сентября войска Прибалтийских фронтов перешли в наступление на рижском направлении. 1-й гвардейский истребительный авиационный Минский корпус, входя в состав 3 ВА прикрывал с воздуха боевые порядки 3-го гвардейского механизированного корпуса, войска 43-й армии, обеспечивал действия штурмовиков 335 шад и бомбардировщиков 1 бак. Противник упорно оборонялся и старался во что бы то ни стало удержать занимаемые рубежи и сохранить наземные коммуникации с Восточной Пруссией.
Основным способом боевых действий полков 1 гиак по-прежнему было прикрытие наземных войск непрерывным патрулированием групп по 8– 12 истребителей над полем боя, штурмовики и бомбардировщики обеспечивались непосредственным сопровождением до цели и обратно и прикрытием в районе нанесения ударов.
Авиация противника проявляла большую активность. Противник периодически наносил бомбоштурмовые удары по нашим войскам, широко применяя в качестве штурмовиков истребители «Фокке-Вульф» ФВ-190Ф. Группы истребителей противника по 20–30 самолетов наносили удары по советским наступающим войскам и переправам через реку Лиелуне. Каждая группа, в которой примерно две трети ФВ-190 несли бомбы, подходила к цели на большой высоте, затем с крутого пикирования сбрасывала бомбы. Если в районе штурмовки не было наших истребителей, самолеты противника после бомбометания становились в круг и продолжали штурмовать цели пулеметно-пушечным огнем.
15 сентября летчики 3 гиад совершили 288 боевых вылетов и провели 21 воздушный бой, в которых было уничтожено 47 самолетов противника. Свои потери составили 1 летчик и 3 самолета{252}. 13 «фокеров» записали на свой счет в этот день летчики 32-го гвардейского авиаполка. Отличились: майор Макаров, старшие лейтенанты Мордвиненко и Келейников сбившие по два ФВ-190; по одному истребителю противника записали на свой счет капитан Орехов, старший лейтенант Боровик, лейтенанты Кузьменков и Метелкин, младшие лейтенанты Мельников, Поляков и Рывановский.
Вспоминал В.А. Орехов:
«Во второй половине дня (15 сентября) получил задачу парой в свободном полете прикрыть наземные войска в районе Бауски, Латвия. В этом же районе находились две группы по восемь Ла-5 нашего братского полка (137 гиап. – С.И.). После взлета группы мы с ведомым лейтенантом П.И. Павловым взлетели и, набрав высоту 4000 м, вышли в заданный район. Мы заметили пару истребителей ФВ-190 на одной высоте. Подав команду ведомому приготовиться к бою, с набором высоты пошел на сближение с противником. Мы атаковали его, и с первой атаки я сбил ведущего, а Павлов – ведомого. Но в это время сами попали под огонь звена истребителей ФВ-190. Во время боя Павлов немного отстал, и его атаковала пара ФВ-190. Заметив это, я передал ему по радио, чтобы он сорвал свой самолет в штопор, в хвосте противник, а сам энергичным маневром пошел на выручку. Но истребители противника успели поджечь самолет Павлова. Петр Иванович выпрыгнул из горящего самолета с парашютом. Я не успел выбить противника из-под хвоста самолета Павлова. «Фоккеры», видя, что их атакуют, со снижением ушли на запад. Прикрыв спускающегося парашютиста (он приземлился в расположении наших войск), я вернулся на свой аэродром.Настроение было удрученное, первый бой на новом самолете окончился неудачно: хотя мы сбили два самолета противника, но и сами потеряли один. Петр Иванович получил ожоги лица и рук, но после лечения в госпитале вернулся в полк и продолжал бить врага до конца войны»{253}.
Сбитый 15 сентября ФВ-190 оказался последним самолетом противника, уничтоженным В.А. Ореховым во время войны. В декабре 1944 года Герой Советского Союза гвардии майор Владимир Александрович Орехов был направлен на курсы повышения квалификации в Полтавскую высшую офицерскую школу штурманов ВВС Красной Армии и участия в боевых действиях против Германии уже не принимал.
16 сентября противник силами 3-й танковой армии нанес под Елгавой мощный контрудар. Положение войск 1-го Прибалтийского фронта осложнилось. Для содействия нашим войскам в отражении контрудара командующий 3 ВА сосредоточил основные силы авиации в полосе действий 6-й армии. Бомбардировщики наносили массированные удары по танкам противника, штурмовики подавляли артиллерийский огонь и уничтожали живую силу противника. Истребители 1-го гвардейского Минского иак прикрывали войска 6-й армии, боевые порядки 3-го гвардейского механизированного корпуса и обеспечивали боевые действия бомбардировщиков и штурмовиков. 32 гвиаолп заявил об уничтожении в воздушных боях 11 самолетов противника. По два истребителя записали на свой счет майор Горшков и лейтенант Исаков; по одному ФВ-190 – капитан Вишняков, старшие лейтенанты Марков и Келейников, лейтенант Юшенков, младшие лейтенанты Перовский и Караваев. Герой Советского Союза майор Числов Александр Михайлович также сбил один ФВ-190. В этот день не вернулся на свой аэродром лейтенант Камчатнов Анатолий Илларионович. Во время вылета на разведку в паре с командиром эскадрильи майором Горшковым, лейтенант Камчатнов, увлекшись преследованием противника, оторвался от группы и был сбит.
1-й гвардейский авиакорпус тесно взаимодействовал с 3-м гвардейским механизированным корпусом. Летчики авиакорпуса надежно прикрывали боевые действия танкистов, вели в их интересах разведку войск противника. Сведения о противнике непосредственно с борта самолетов передавались на командные пункты танковых соединений и даже частей. Вот как отозвался о работе летчиков-истребителей командир 3-го гвардейского мехкорпуса:
«Не было случая, чтобы части механизированного корпуса подвергались прицельному бомбардировочному удару противника. Наш корпус впервые за всю Великую Отечественную войну имел полное тактическое взаимодействие механизированных частой с истребительной авиацией»{254}.
17 сентября отличились капитан Корчаченко и лейтенант Ардатьев, сбившие по одному «фокеру». Не вернулся с боевого задания летчик Башилов Николай Сергеевич. 18 сентября старший лейтенант Мордвиненко в районе Галини уничтожил два ФВ-190. По одному истребителю противника записали на свои счета лейтенанты Рывановский и Кузьменков. 22 сентября старший лейтенант Боровик и лейтенант Исаков сбили по одному ФВ-190. На следующий день отличился капитан Калинин, записавший на свой счет ФВ-190 в районе Буркань. 24 сентября младший лейтенант Перовский сбил над Рони ФВ-190.
Кроме прикрытия наземных войск летчики полка при отсутствии над полем боя авиации противника штурмовали его войска. Чтобы избежать потерь от огня зенитной артиллерии, истребители максимально использовали фактор внезапности. Первый заход на цель производился со стороны солнца. При этом часть группы штурмовала, другая прикрывала ее. Затем группы менялись. Маневр для последующих заходов строился так, чтобы отход от цели производился в сторону солнца. Кроме того, над целью наши летчики не разворачивались, а использовали скорость, приобретенную на пикировании, для быстрейшего выхода из зоны зенитного огня с соответствующим маневром.
Отразив контрудар противника, советские войска возобновили наступление на Ригу. Противнику удалось, используя промежуточные оборонительные рубежи, замедлить темп наступления наших войск. В сложившейся обстановке бои могли принять затяжной характер и прибалтийская группировка противника получила бы возможность уйти по приморскому коридору в Восточную Пруссию. Поэтому советское командование решило перенести направление главного удара на левое крыло 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя. За короткое время 4 общевойсковые и 1 танковая армии, 2 танковых корпуса, а также вся артиллерия усиления были скрытно перегруппированы на новое операционное направление. Важным фактором в обеспечении скрытности перегруппировки войск имело полное господство в воздухе, завоеванное истребительной авиацией и, прежде всего, летчиками 1-го гвардейского авиакорпуса. Обеспечивая действия наземных войск , 1 гиак перебазировался на левое крыло фронта. 27 сентября 32-й гвардейский полк вновь перелетел на аэродром Шауляй.
В сентябре командир 3-й гвардейской Брянской Краснознаменной истребительной авиационной дивизии полковник Сталин ходатайствовал перед председателем военного трибунала 3-й воздушной армии о снятии судимости с летчика 32-го гвардейского иап лейтенанта Урюпина Евгения Михайловича, а также и о снятии приговора с летчика Красавина Константина Алексеевича, на счету которого было свыше 300 боевых вылетов{255}. В чем заключалась вина летчика Урюпина автору выяснить не удалось. Что же касается летчика Красавина, воевавшего в составе 32 гиап в июне-ноябре 1943 года, то М.П. Маркова сообщает в своей книге, что осенью 1943 года во время пополнения полка в Туле К.А. Красавин «на танцах совершил серьезный дисциплинарный поступок» и «свою вину искупил на фронте»{256}. 15 мая 1946 года гвардии майору Константину Алексеевичу Красавину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Родился 20 мая 1917 года в подмосковном селе Царицыно-Дачное (ныне район Москвы). Окончил 9 классов, ФЗУ, работал на заводе им. Войтовича в Москве. В 1938 году был зачислен в Сталинградскую военную авиационную школу летчиков, которую закончил в 1940 году.На фронте с декабря 1941 года, в составе 485 иап воевал на Западном фронте под Москвой. С июня 1943 года воевал в составе 32-го гвардейского иап. Участвовал в боях на Брянском фронте. В июле– сентябре 1943 года в воздушных боях сбил 4 самолета противника.
С ноября 1943 года воевал в составе «братского» 63 гиап 3 гиад. С февраля 1945 года воевал в составе 150 гиап. В мае 1945 года – заместитель командира 150-го гвардейского иап{257}. Последние боевые вылеты совершил в небе Германии.
Всего за годы войны майор К.А. Красавин совершил 274 боевых вылета, в 106 воздушных боях сбил лично 21 и в группе – 3 самолета противника.
15 мая 1946 года майору Константину Алексеевичу Красавину присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны продолжил службу в ВВС, командовал истребительной дивизией. Демобилизовался в 1955 году. Жил и работал в городе Калинин (ныне Тверь). Умер в 1988 году.
Награжден орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны I степени, медалями.
В сентябре 3 гиад произвела 2240 боевых самолето-вылетов, в 65 воздушных боях было сбито 113 самолетов противника. Дивизия потеряла 16 самолетов{258}. Летчики 32 гвиаолп заявили об уничтожении 34 самолетов противника.
Основной задачей 1-го гвардейского истребительного авиационного Минского корпуса в период перегруппировки войск фронта и подготовки к наступательной операции было обеспечение надежного прикрытия и ведение воздушной разведки. Воздушная обстановка к началу наступления, по существу, оставалась прежней. Противник имел довольно сильную авиационную группировку, насчитывавшую, по данным советской разведки, около 450 самолетов, в том числе до 80 бомбардировщиков и до 215 истребителей.
5 октября войска 1-го Прибалтийского фронта перешли и наступление на мемельском и тильзитском направлениях. Противник оказывал упорное сопротивление. 1-й гвардейский иак имел задачу непрерывным патрулированием групп по 4–12 самолетов прикрыть войска 6-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армии; кроме того, на аэродромах дежурили группы истребителей для наращивания сил в воздушных боях. Но из-за плохих метеоусловий в первый день наступления корпус боевой работы не вел.
6 октября в прорыв была введена 5-я гвардейская танковая армия, которая устремилась к Паланге и Мемелю. В этот день погода улучшилась, и авиаполки непрерывным патрулированием надежно прикрывали наступающие войска фронта, а также вели воздушную разведку. Немецкое командование быстро оценило опасность удара 5-й гвардейской танковой армии. 6 октября все имевшиеся на этом направлении самолеты были брошены для противодействия нашим войскам и поддерживающей их авиации. Одновременно с этим начался отход войск противника из-под Риги через Курляндию в Восточную Пруссию. На земле и в воздухе разгорелись сильные бои.7 октября и последующие дней усилия полков 1 гиак были сосредоточены на прикрытии 5-й гвардейской танковой армии, которая успешно развивала наступление на Мемель. Авиация противника проявляла большую активность, нанося удары по наступающим войскам.
8 октября за отличные боевые действия Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам 1-го Прибалтийского фронта, в том числе и всему личному составу 1-го гвардейского истребительного авиационного корпуса. Это была девятая благодарность Верховного Главнокомандующего, объявленная авиаторам корпуса с начала летного наступления 1944 года.
11 октября капитан Андреев в районе станции Кугелант сбил ФВ-190.
12 октября танкисты Ротмистрова вышли к Балтийскому морю. 6-я гвардейская и 4-я ударная армии перерезали пути отхода сил группы армий «Север». В результате тяжелых упорных боев противник был остановлен и вынужден отказаться от попыток прорваться в Восточную Пруссию, перейдя к обороне в Курляндии на заранее подготовленных рубежах. Образовался так называемый «курляндский загон».
За образцовое выполнение заданий командования при прорыве обороны противника юго-восточнее Риги и активное содействие наступающим войскам фронта на мемельском направлении Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 октября 1944 года 32-й гвардейский ордена Ленина и 63-й гвардейский истребительные авиаполки были награждены орденами Кутузова III степени, а 137-й гвардейский иап 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии – орденом Суворова III степени.
Противник, стремясь не допустить развития прорыва наших войск и опасаясь потери порта Либава, создал жесткую глубоко эшелонированную оборону на всем курляндском участке фронта. Обороняющиеся войска противника обеспечивались сильным авиационным прикрытием. На стороне противника оказалась и погода: плохие метеорологические условия, обычные для этих районов в осенние и зимние месяцы, не позволяли использовать превосходство советской авиации.
27 октября войска 1-го Прибалтийского фронта вновь перешли в наступление. Противник оказывал упорное сопротивление. Авиация также проявляла высокую активность. В воздухе развернулись жаркие схватки. Полки 3-й ГИАД, прикрывая боевые порядки наступающих войск и обеспечивая боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков, встречали активное противодействие истребителей противника. В этот день четверка Ла-7, ведомая капитаном Корчаченко, прикрывала наземные войска. Во время барражирования наши летчики встретили 4 ФВ-190, с которыми завязали воздушный бой. В короткой схватке капитан Корчаченко сбил один «фоккер», остальные самолеты противника поспешили ретироваться. Через короткое время четверка Ла-7 встретила еще 4 ФВ-190, которая шла с превышением в 400 метров. Наши истребители пропустили противника и набором высоты сверху сзади атаковали «фоккеры». Успеха добился лейтенант Ардатьев, сбив один ФВ-190. Возвращаясь после выполнения задания, группа Корчаченко встретила еще одну пару «фоккеров», которые попытались уйти от боя. В то время как один из немецких летчиков сделал переворот и стал уходить, его настиг огнем пушек Ла-7 капитан Луговцев из братского 65 гиап. Горящий ФВ-190 упал на землю.
29 октября одержали победы капитан Вишняков и лейтенант Кузьменков.
В ноябре и первой половине декабря наземные войска 1-го Прибалтийского фронта при попытке наступать успеха не имели. Из-за плохих метеоусловий части 1-го гиак боевой работы не вели. Полоса плохой погоды длилась долго. Стояли густые туманы, висела низкая облачность, постоянно выпадали осадки. По 20–25 суток летчики не могли подняться в воздух. Такие перерывы отрицательно сказывались на летной подготовке, особенно молодых пилотов. Поэтому не случайно, что в документах 32 гиап за весь ноябрь не зафиксировано ни одной воздушной победы, а в декабре – только одна: 15 декабря старший лейтенант Марков сбил одни ФВ-190 в районе Бантечульва. В полк прибыл летчик младший лейтенант Лазарев Борис Иванович.
В период с июля по декабрь 1944 года 32-й гвардейский Виленский орденов Ленина и Кутузова III степени истребительный авиационный полк участвовал в освобождении городов Паневежис, Шауляй, Рига, Тильзит, Мемель. За этот период было произведено 1367 боевых вылетов, в воздушных боях сбито 61 самолет противника, при штурмовках и бомбардировках уничтожено 81 автомашины, 5 танков, 4 бронетранспортера, 1 склад с боеприпасами, одна бензоцистерна, до 130 солдат и офицеров.
Свои потери составили: 6 летчиков и 12 самолетов.
В боях погибли:
1. Младший лейтенант Жуков Николай Федорович – 12 июля.
2. Лейтенант Сафонов Николай Васильевич – 12 июля.
3. Лейтенант Хохлов – 26 июля.
4. Лейтенант Семин Михаил Игнатьевич – 5 августа.
5. Лейтенант Камчатнов Анатолий Илларионович – 16 сентября.
6. Лейтенант Башилов Николай Сергеевич – 17 сентября.
27 января 1945 года после длительной паузы войска 1-го Прибалтийского фронта перешли в наступление на мемельском направлении. В результате успешного наступления советские войска штурмом овладели городом и портом Мемель (Клайпеда). В первой половине февраля 1945 года авиаполки 1-го гвардейского корпуса перебазировались с мемельского на либавское направление. 32 гиап перебазировался на аэродром Вайнводе.
23 февраля 1945 года майор Горшков и старший лейтенант Дмитриевич уничтожили по одному ФВ-190.
Вечером 23 февраля в день 28-й годовщины Красной Армии, летчики 32-го гвардейского истребительного авиационного полка после окончания боевых вылетов были построены на полевом аэродроме Вайнводе. Перед строем полка короткую приветственную речь произнес командир 1-го гвардейского иак генерал-лейтенант Белецкий Е.М. Тепло поздравив всех с праздником, он пожелал новых боевых успехов, скорейшего полного разгрома гитлеровцев, а в заключение сказал: «Я привез вам радостную весть – ветерану полка, отважному командиру звена старшему лейтенанту Алексею Ивановичу Маркову сегодня присвоено звание Героя Советского Союза. Громкое неуставное «ура!» заглушило последние слова генерала.
Родился 2 февраля 1921 года в деревне Репниково Чеховского района Московской области. Окончил 7 классов, школу ФЗУ. Работал в Москве на заводе. В 1941 году окончил Качинскую военную авиационную школу и был оставлен там инструктором. В июле 1942 года Алексей Марков был направлен в числе других летчиков-инструкторов Качинского училища в 434 иап, в составе которого воевал до Победы.В сентябре 1942 года в воздушных боях под Сталинградом в пятом боевом вылете 19 сентября Алексей Марков одержал свою первую победу, сбив Ю-87. В этот день четверка истребителей, в которую входил младший лейтенант Марков, вылетела на прикрытие своих войск. В воздухе наша группа встретила две девятки пикировщиков Ю-87. Группа Як-7Б атаковала противника сверху на встречном курсе. Алексей Марков атаковал головной бомбардировщик и сбил его, который упал на землю у станции Котлубань и взорвался. Под Сталинградом лейтенант Марков лично сбил 3 самолета – два Ю-87 и один Ме-109 и был награжден орденом Красного Знамени.
В январе 1943 года Алексей Марков в составе группы истребителей 32-го гвардейского иап вылетел на прикрытие бомбардировщиков Пе-2. При подходе к цели Пе-2 были атакованы большой группой «фоккеров». Наши истребители перехватили их. Завязался воздушный бой. Один ФВ-190 пытался атаковать ведущий Пе-2, но вдруг резко сбавил скорость и понесся к земле. Это Марков сумел на встречном курсе послать в него меткую очередь. Три машины противника были сбиты другими летчиками полка. Самолет Николая Коваля в этом бою был подбит. После войны, вспоминая тот бой, Николай Павлович Коваль рассказывал: «Вражеский снаряд попал в систему охлаждения моего Яка. Запарила вода, мотор начал давать перебои. Оглянулся – меня преследует «фоккер». Услышал сзади очереди, потом мимо пронесся самолет Маркова. Оглянулся еще раз – «фоккер» горел. Это Алексей поджег его и спас мне жизнь. Я сумел дотянуть до своего аэродрома»{259}. Во время боев на Калининском и Северо-Западном фронтах Алексей Марков сбил 4 истребителя противника. Летом 1943 года в боях на северном фасе Курской дуги Алексей Марков увеличил свой счет еще на 4 самолета противника – три ФВ-190 и один Ю-88.
К концу войны капитан Марков произвел 290 боевых вылетов и в 68 воздушных боях лично сбил 19 самолетов противника. 23 февраля 1945 года капитану Алексею Ивановичу Маркову было присвоено Звание Героя Советского Союза.
После Победы командир эскадрильи майор А.И. Марков продолжил службу в ВВС. С 1946 года – заместитель командира 32 гиап. В 1948 году был назначен командиром отдельной авиационной эскадрильи ВВС Московского военного округа. После ареста в апреле 1953 года Василия Сталина А.И. Марков «в тревоге ожидал, что придут и за ним,» – вспоминает М.П. Маркова{260}. Однако подполковник Марков был «всего лишь» отстранен от летной работы «как не справившийся с обязанностями» и уволен из рядов Советской Армии.
После демобилизации Алексей Иванович Марков работал в Полярной авиации: в Хатангском авиаотряде, Игарской авиагруппе. Сначала он был командиром экипажа, затем – возглавлял спасательную авиаэскадрилью. Водил самолеты по сложнейшим маршрутам, вел ледовую разведку. В 1957 году был списан с летной работы по состоянию здоровья. Работал на заводе в Химках. Простудившись, Алексей Иванович Марков умер в расцвете сил 1 апреля 1966 года.
Награжден орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Отечественной войны I степени, медалями.
25 февраля гвардии полковник В.И. Сталин сдал командование 3 гиад и был назначен командиром 286-й ордена Красного Знамени Нежинской истребительной авиационной дивизии 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта. О причине такого неожиданного перевода можно только догадываться. В уставах Красной Армии того времени предусматривался такой вид наказания за воинский проступок, как перевод из гвардейской части в не гвардейскую. Однако едва ли такой перевод следует рассматривать как наказание. Скорее наоборот, руководство ВВС стремилось, чтобы сын вождя завершил свою боевую карьеру на направлении главного удара и имел полное право сказать, что участвовал в штурме Берлина.
5 марта 1945 года летчики 32-го гвардейского Виленского орденов Ленина и Кутузова III степени истребительного авиационного полка одержали последние во время Великой Отечественной войны победы: старшие лейтенанты Боровик, Дмитриевич и Тукин, лейтенант Разуванов сбили над Курляндией по одному ФВ-190.
К концу марта 1945 года в связи с тем, что блокированная на Курляндском полуострове группировка противника существенного влияния на ход войны не могла оказать, войска 1-го Прибалтийского фронта активные действия против нее прекратили.
В первой половине апреля 1 гиак по приказу Ставки ВГК был переброшен на главное направление и вошел в оперативное подчинение 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта.
В начале весны 1945 года Красная Армия готовилась к решающей битве за Берлин. Непосредственно на столицу Германии предстояло наступать войскам 1-го Белорусского фронта (командующий – маршал Советского Союза Г.К. Жуков), в состав которого входила 16-я воздушная армия (командующий – генерал-полковник авиации С.И. Руденко). По указанию Ставки ВГК на берлинское направление перебрасывались авиационные соединения РВГК. В подчинение 16 ВА вошли 1-й гиак, 240 иад, 6 бак, 188 бад. Таким образом, 16 ВА к началу Берлинской операции имела в своем составе 28 авиационных дивизий и 7 отдельных авиационных полков, в которых насчитывалось 3033 исправных боевых самолета (533 дневных и 151 ночной бомбардировщик, 687 штурмовиков, 1548 истребителей, 114 разведчиков и корректировщиков){261} и была самой многочисленной воздушной армией советских ВВС. Кроме этого периодически в интересах 1-го Белорусского фронта действовало до 800 бомбардировщиков авиации дальнего действия 18-й воздушной армии. Средняя плотность авиации на 1 км фронта на направлении главного удара в полосе наступления 5-й ударной и 8-й гвардейской армий 1-го Белорусского фронта достигала 170 самолетов.
Наземную группировку войск противника на берлинском направлении обеспечивали авиационные части 6-го воздушного флота под командованием генерал-полковника Риттера фон Грейма и части воздушного флота «Райх», входившего в состав ПВО Германии, под командованием генерал-полковника Штумпфа, всего имевшие в своем составе до 1700 самолетов{262}, в том числе и реактивные.
7–11 апреля 1945 года 32-й гвардейский иап в составе 3 гиад сосредоточился на аэродроме Беднары (район Познани) для перебазирования на 1-й Белорусский фронт. Перелет осуществлялся группами 6–10 самолетов без лидеров. Наземный эшелон полка перебазировался на транспортных Ли-2.
К 14 апреля 32 гиап перебазировался на передовой аэродром Варнитц. По плану наступательной операции 32-й гвардейский авиаполк в составе 3 гиад 1 гиак должен был непосредственным сопровождением до цели и обратно обеспечивать боевые действия 113-й бомбардировочной авиационной дивизии 6 бак, имевшего на вооружении бомбардировщики Ту-2. В свою очередь 6 бак обеспечивал прорыв обороны противника 1-й гвардейской танковой армией и содействовал развитию наступления 8-й гвардейской армии.
14–15 апреля летчики полка, не пересекая линию фронта, облетали район предстоящих боевых действий. 15 апреля в штабе 1 гиак были проведены совместные занятия с ведущими групп бомбардировщиков и истребителей, во время которых ведущие познакомились друг с другом и уточнили порядок совместных действий.
16 апреля войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. Еще затемно в 32-м гвардейском иап, как и во всех полках корпуса, прошел митинг. Выступая на митинге, летчик гвардии старший лейтенант А.А. Дмитриевич сказал:
«Товарищи! Мы пришли на главное направление, туда, где решается судьба войны, судьба нашей победы. Сейчас мы заслушали обращение военного совета 1-го Белорусского фронта, в котором говорится, что это – последняя операция. Успешным завершением ее должна закончиться война, и поэтому мы должны приложить все свои силы, все умение, чтобы победоносно закончить войну. Мы должны сейчас еще упорнее драться в воздухе, надежно прикрывать бомбардировщиков. Я выражаю мысли и чувства всего личного состава и от его имени заверяю, что мы с этой задачей справимся»{263}.
По плану в первый день наступления 16 апреля 32-й гвардейский иап в составе 3 гиад должен был совершить два вылета. Но сильный туман, а затем густая дымка от пожаров не позволили вести боевые действия в соответствии с намеченным. Только штурмовая авиация мелкими группами действовала по огневым средствам и живой силе противника. Летный состав полка находился в готовности к вылету. В ожидании прошла первая половина дня. Первый вылет состоялся лишь во второй половине дня. 32 гиап сопровождал полки 113 бад. Для надежного обеспечения на каждую полковую колонну бомбардировщиков (2–3 девятки в колонне) выделялось 18–20 истребителей, которые делились на группу непосредственного прикрытия и ударную группу. В бой полк повел его командир Герой Советского Союза гвардии майор Луцкий В.А. Бомбардировщики шли к целям на высоте 4000–5000 м, с высоты 3200–3700 м они нанесли удар по опорному пункту обороны противника Дидерсдорф. Всего в этом вылете бомбардировщики 6 бак сбросили на противника 433 бомб крупного калибра общим весом 179100 кг. Ту-2 потерь от истребителей противника не имели. Второй вылет происходил в еще более тяжелых метеоусловиях, нежели первый. В этот день при взлете на боевой задание погиб командир звена гвардии старший лейтенант Урюпин Е.М. Это была последняя потеря 32-го гвардейского иап в войне.
17 апреля с рассвета полк находился в готовности сопровождать бомбардировщики. Но в этот день, также как и 18 апреля, погода не улучшилась. Лишь самые опытные пилоты полка поднимались в воздух по вызову на прикрытие наземных войск.
19 апреля метеоусловия улучшились, что позволило противнику значительно усилить активность своей авиации. Поэтому авиаполкам 3 гиад было поручено осуществлять прикрытие наземных войск в районе Штанбек – Претцель. Летчики 4 гиад продолжали сопровождать бомбардировщики.
20 апреля из-за вновь ухудшейся погоды состоялся только один полковой вылет на сопровождение бомбардировщиков. 21 апреля части 1-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской армий завязали бои непосредственно за Берлин. 32 гиап была поставлена задача сопровождать бомбардировщики 6 бак, действующих по целям в столице Германии. Это сообщение вызвало большое воодушевление у личного состава полка. День был летный, но горизонтальная видимость составляла 1–1,5 км, так как небо застилали дым от пожаров и пыль. Истребители провели весь день в готовности к вылету на Берлин, но вылеты так и не состоялись. 22 апреля метеоусловия и видимость мало улучшились. Поэтому лишь шесть девяток Ту-2 смогли совершить боевые вылеты. 23 и 24 апреля полк находился в готовности к вылету. Из-за плохих метеоусловий вылетов не было.
25 апреля 32-й гвардейский авиаполк, ведомый командиром полка В.А. Луцким, совершил один вылет на сопровождение бомбардировщиков Ту-2 6 бак, которые наносили удары по целям в Берлине. Колонны Ту-2 к намеченным целям заходили севернее реки Варта. Удар по целям наносился с горизонтального полета. Бомбы сбрасывали по сигналу ведущих девяток с высоты 2500–2700 м. Бомбардировщики потерь от истребителей противника не имели. Летчики, летавшие в тот день над Берлином, переживали самые счастливые минуты своей жизни. Вот что рассказывал о своих впечатлениях командир звена 32 гиап капитан Ю.А. Келейников:
«Попасть в Берлин, отомстить фашистам за все, что они натворили на нашей земле, – этой мечтой мы жили с первых дней Великой Отечественной войны. Мечта сбылась. Я в составе 32-го гвардейского полка. Летим, сопровождая бомбардировщики Ту-2, которые загружены полным боекомплектом бомб. Полет проходит нормально. Но мы, истребители, смотрим, что называется, во все глаза, стараемся как можно раньше заметить неприятеля. Правда, мы разочарованы. Самолетов противника не видно, а хотелось бы встретиться с врагом над его столицей. С чувством полного удовлетворения наблюдаем за работой Ту-2. Видим, как бомбардировщики выровняли строй: это они вышли на боевой курс для бомбометания. Вот вдруг у всех одновременно открылись бомболюки, и через несколько секунд посыпались вниз бомбы, догоняя одна другую. Видим взрывы, столбы пыли, дыма и огня. Невольно вырывается возглас: «Получайте, господа фашисты, по заслугам!» Бомбы положены в цель. Моя заветная мечта сбылась. Я в 1941 году прикрывал Москву, а теперь лечу над Берлином. Долог был путь. Мы начинали его птенцами, которые умели только взлетать и садиться. Заканчиваем же его победоносно, опытными боевыми летчиками»{264}.
После войны Юрий Яковлевич Келейников продолжил службу в ВВС. В период с августа 1951 года по ноябрь 1953 года гвардии подполковник Ю.Я. Келейников командовал 32 гиап, затем авиационной дивизией. Демобилизовался Юрий Яковлевич в звании полковника, жил в Кубинке.
25 апреля 1945 года стал последним днем боевых действий 32-го гвардейского Виленского истребительного авиационного орденов Ленина и Кутузова III степени полка в Великой Отечественной войне. Противник уже не имел ни аэродромов, ни горючего и был не в состоянии оказывать противодействие советской авиации, поэтому советские истребители остались «без работы». Полк находился в готовности к вылету, но полетов не производил.
30 мая полк перебазировался на аэродром Эгерсдорф. 2 мая по радио был зачитан приказ Верховного Главнокомандующего о завершении разгрома немецкой группировки и полном овладении столицей фашистской Германии городом Берлин. В числе советских войск, отличившихся при взятии Берлина, в приказе И.В. Сталина отмечались части и соединения 1-го гвардейского Минского Краснознаменного истребительно авиационного корпуса. Это были незабываемые дни. Авиаторы ликовали. Полк продолжал нести боевое дежурство, находясь в готовности к вылету. Но в боевых вылетах не было необходимости.
Всего с 1 января по 9 мая 1945 года 32-й гвардейский иап произвел 235 боевых вылетов с налетом 218 часов 40 минут и провел 11 групповых воздушных боев, в которых было сбито 6 самолетов противника.
За годы Великой Отечественной войны в период с 24 августа 1941 года по 9 мая 1945 года 32-й гвардейский Виленский орденов Ленина и Кутузова III степени истребительный авиационный полк воевал на Волховском, Юго-Западном, Сталинградском, Донском, Калининском, Северо-Западном, Брянском, 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах, на 1-м и 3-м Белорусских фронтах и совершил 8388 боевых вылетов, в воздушных боях уничтожил 518 самолетов противника. Кроме этого летчиками полка было уничтожено на земле 19 самолетов, 748 автомашин, 4 паровоза, 4 бронетранспортера, до 780 солдат и офицеров противника.
Боевые потери 32 гиап за годы Великой Отечественной войны согласно историческому формуляру полка составили 54 летчика и 95 самолетов{265}.
За годы войны 17 летчикам во время службы в 32 гиап было присвоено звание Героя Советского Союза, а всего в 1941–1945 годах в полку служило 26 Героев Советского Союза, в послевоенные годы еще пятерым бывшим летчикам полка – К.А. Красавину, В.Е. Мельникову, С.А. Микояну, Е.Г. Пепеляеву и Ф.Ф. Прокопенко – было присвоено это высокое звание. В годы войны в полку воевало 49 летчиков, имевших на своих личных счетах пять и более сбитых самолетов противника.
| № | ФИО | Победы: личные + в группе | В том числе во время службы в 32 гиап |
| 1 | Алкидов Владимир Яковлевич | 10 + 1 | 1 + 1 |
| 2 | Анискин Александр Дмитриевич | 10 + 1 | 5 + 1 |
| 3 | Андреев Павел Николаевмч | 6 | 6 |
| 4. | Бабков Василий Петрович | 12 + 9 | 5+1 |
| 5 | Баклан Андрей Яковлевич | 22 + 23 | 6 |
| 6 | Батов Иван Ильич | 10 | 10 |
| 7 | Боровик Василий Каленикович | 13 | 13 |
| 8 | Вишняков Сергей Федорович | 10 + 1 | 10 |
| 9 | Власов Николай Иванович{267} | 11 + 4 | 1 |
| 10 | Гарам Михаил Александрович | 13 + 1 | 13 +1 |
| 11 | Гаранин Владимир Иванович | 11+1 | 6 |
| 12 | Голубин Иван Филиппович | 13 + 2 | 3 |
| 13 | Горшков Николай Федорович | 10 | 10 |
| 14 | Давидков Виктор Иосифович | 13 + 3 | 1 |
| 15 | Долгушин Сергей Федорович | 17 + 11 | 5 |
| 16 | Избинский Иван Иванович | 15 + 4 | 15 + 4 |
| 17 | Калинин Василий Яковлевич | 9 | 9 |
| 18 | Карначенок Николай Александрович | 12 + 1 | 8 +1 |
| 19 | Каюк Федор Семенович | 9+2 | 9+2 |
| 20 | Келейников Юрий Яковлевич | 13 + 2 | 11 |
| 21 | Клещев Иван Иванович | 16 + 15 | 11 +1 |
| 22 | Коваль Николай Петрович | 7 + 1 | 4 |
| 23 | Корзников Семен Петрович | 4 + 2 | 4+2 |
| 24 | Корчаченко Иван Данилович | 11 | 11 |
| 25 | Котов Александр Григорьевич | 10 + 6 | 9 + 1 |
| 26 | Кошелев Александр Иванович{268} | 11 | 5 |
| 27 | Красавин Константин Алексеевич | 21 + 3 | 4 |
| 28 | Кузьменков Иван Михайлович | 5 | 5 |
| 29 | Луговцев Петр Семенович | 10 | 1 |
| 30 | Луцкий Владимир Александрович | 12 | 12 |
| 31 | Макаров Аркадий Сергеевич | 16 | 16 |
| 32 | Марков Алексей Иванович | 19 | 19 |
| 33 | Михайлов Евгений Витальевич | 5 | 5 |
| 34 | Мордвиненко Василий Андреевич | 12 | 7 |
| 35 | Мошин Александр Федорович | 4 | 3 |
| 36 | Орехов Владимир Александрович | 19 + 3 | 19 + 3 |
| 37 | Пендюр Борис Иосифович | 10 + 12 | 2 |
| 38 | Пеший Иван Андреевич | 7 | 4 |
| 39 | Пономаренко Иван Данилович | 5 | 5 |
| 40 | Прокопенко Федор Федорович | 8 + 1 | 8 + 1 |
| 41 | Савельев Василий Антонович | 16 + 2 | 10 + 1 |
| 42 | Семенов Александр Федорович | 15 + 12 | 2 |
| 43 | Федоров Александр Яковлевич | 10 | 3 |
| 44 | Холодов Иван Михайлович | 14 + 6 | 7 |
| 45 | Хользунов Алексей Иванович | 12 + 2 | 11 + 1 |
| 46 | Числов Александр Михайлович | 21 + 13 | 1 |
| 47 | Шишкин Александр Павлович | 20 | 18 |
| 48 | Шульженко Николай Николаевич | 12 | 12 |
| 49 | Якимов Александр Иванович | 7 + 2 | 5 +1 |