«Считать операцию внутренним делом направления...»

Барвенковско-Лозовская операция Юго-Западного и Южного фронтов была единственным зимним наступлением Красной Армии, которое получило развитие сразу после окончания периода весенней распутицы. На Волховском фронте наступление сдерживала постоянная угроза коммуникациям 2-й ударной армии, на Калининском фронте в сходном положении была 39-я армия, на Западном фронте прорвавшиеся в глубину обороны соединения 33-й армии были уничтожены, в Крыму был «не-Гинденбург» Д.Т.Козлов. На этом фоне положение барвенковского выступа и состояние армий двух фронтов в южном секторе советско-германского фронта было относительно устойчивым и дающим надежду на выход из позиционного тупика.

Планы и силы сторон

В начале марта Ставка ВГК потребовала от Военного совета Юго-Западного направления представить доклад об оперативно-стратегической обстановке и соображения о возможных действиях войск в предстоящую летнюю кампанию. Обсуждение разработанного оперативным отделом штаба С.К.Тимошенко плана состоялось вечером 27 марта в Кремле. На совещании присутствовали И.В.Сталин, В.М.Молотов, Г.М.Маленков, С.К.Тимошенко, Н.С.Хрущев, Б.М.Шапошников, А.М.Василевский и заместитель командующего ВВС КА Ф.Я.Фалалеев. Первым разделом любого грамотно составленного плана является оценка противника и его планов. Командование Юго-Западного направления считало, что «враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы». Одновременно [304] не отрицались наступательные операции вермахта в южном секторе советско-германского фронта, в частности удар из района Брянска и Орла в обход Москвы. В отношении южного сектора советско-германского фронта оценка возможных планов противника была сделана следующая:

«На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между р. Сев[ерский] Донец и Таганрогским заливом с целью овладения низовьем Дона и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти. Этот удар, вероятно, будет сопровождаться наступлением вспомогательной группировки войск на Сталинград и десантными операциями из Крыма на Кавказское побережье Черного моря» (ВИЖ, №12, 1989, С.15).

Как мы видим, штаб С.К.Тимошенко предполагал, что вермахт продолжит проведение операций, которые были прерваны контрнаступлениями Красной Армии в ноябре и декабре 1941 г. Соответственно район Харькова представлялся в докладе островком спокойствия в бушующем море глубоких ударов. Возможность проведения немцами частной операции против образовавшегося в результате зимнего наступления выступа в явном виде не рассматривалась. Этот тезис выглядел довольно странно особенно на фоне того, что ожидались активные наступательные действия донбасской группировки противника. Последней вполне явственно угрожал барвенковский выступ, и проведение наступления под угрозой удара в тыл было бы со стороны группы армий «Юг» очевидной авантюрой. Одновременно давалась весьма оптимистичная оценка состояния войск противника:

«Противник доведен активными действиями наших войск до такого состояния, что без притока крупных стратегических резервов и значительного пополнения людьми и материальной частью не способен предпринять операцию с решительной целью».

Верным это предположение было только частично. [305]

В отношении собственных планов командование Юго-Западного направления проявило последовательность и предложило план, в общих чертах представляющий собой развитие Барвенковско-Лозовской операции. По-прежнему основные усилия нацеливались на освобождение Донбасса и Харькова. Плацдармом для наступления должен был стать вбитый в расположение немецких войск барвенковский выступ, занимающий нависающее положение как над Харьковом, так и над всей донбасской группировкой противника. [306]

Основной идеей плана было удержание стратегической инициативы в условиях ожидаемого перехода противника в наступление:

«По всем признакам весна должна ознаменоваться возобновлением широких наступательных действий со стороны противника.

Независимо от этого войска Юго-Западного направления в период весенне-летней кампании должны стремиться к достижению основной стратегической цели — разгромить противостоящие силы противника и выйти на Средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николаев» (ВИЖ, №12, 1989, С.15).

Для проведения нового масштабного наступления «Военный совет просил Ставку выделить из ресурсов центра: стрелковых дивизий — 32—34; танковых бригад — 27—28; артиллерийских полков — 19—24; боевых самолетов — 756» (Баграмян И.Х. Так шли мы к победе. М.: Воениздат, 1977, с.54). Однако вливание большого числа новых соединений, произведенное зимой 1941/42 г., возможно было провести только один раз. В выделении столь крупных резервов Юго-Западному направлению было отказано. В результате вместо наступления с целью сотрясения всего фронта группы армий «Юг» было решено ограничиться более скромной по своему размаху операцией. Ее задачей должно было стать освобождение силами Юго-Западного фронта города Харькова ударами по сходящимся направлениям к югу и северу от города, с перспективой выхода к Днепру. Уточненный план был доложен С.К.Тимошенко и Н.С.Хрущевым Верховному Главнокомандующему и начальнику Генерального штаба в понедельник 30 марта 1942 г. Согласно воспоминаниям А.М.Василевского, против проведения операции выступил Б.М.Шапошников, мотивируя свою позицию рискованностью наступления из оперативного мешка барвенковского выступа. В итоге разрешение на ее [307] проведение дал лично И.В.Сталин. Одновременно Сталин приказал Генштабу «считать операцию внутренним делом направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться». 8 апреля директивой Ставки ВГК №170225 маршал С.К.Тимошенко назначался командующим Юго-Западным фронтом по совместительству с руководством Юго-Западным направлением. Ранее командовавший фронтом генерал-лейтенант Ф.Я.Костенко назначался его заместителем.

Запрошенные С.К.Тимошенко на усиление фронта резервы Ставки были уменьшены до 10 стрелковых дивизий, 26 танковых бригад и 10 артиллерийских полков. Предполагалось, что этого хватит для выполнения урезанного варианта плана наступления. Задачей Юго-Западного направления согласно доработанному варианту плана было «овладеть г. Харьков, а затем произвести перегруппировку войск, ударом с северо-востока захватить Днепропетровск и Синельниково и лишить этим противника важнейшей переправы через р. Днепр и железнодорожного узла Синельниково» (Баграмян И.Х. Указ. соч. С. 65). Захват Синельникова означал нарушение коммуникаций донбасской группировки противника и тем самым создавал предпосылки для освобождения Донбасса.

Пополнение, обещанное Ставкой ВГК, поступило в форме 28-й армии, которой была поручена ответственная задача обхода Харькова с севера. Управление армии прибыло на фронт 14 апреля 1942 г. Армия была сформирована заново, получив номер в наследство от 28-й армии В.Я.Качалова 1941 г., сгинувшей в ходе Смоленского сражения. В отличие от зимнего наступления 1942 г. новая армия была смешанного состава, из старых и новых соединений. Ядром армии стала 13-я гвардейская стрелковая дивизия А.И.Родимцева. Еще одним опытным соединением была 169-я стрелковая дивизия. Обе дивизии передавались из состава 38-й армии. Напротив, прибывшие с управлением армии [308] 38, 162, 175 и 244-я стрелковые дивизии были, несмотря на уже использовавшиеся номера, свежесформированными соединениями. Номера дивизии получили по наследству от сгинувших в вяземском (38, 162 и 244-я) и киевском (175-я) «котлах» соединений РККА. Соответственно 38-я дивизия формировалась в Алма-Ате, 162-я — в Челябинске, 175-я — в Тюмени и 244-я — в Сталинграде в декабре 1941 г. — январе 1942 г. Состав дивизий был довольно пестрый. Если командир 38-й стрелковой дивизии полковник Н.П.Доценко был опытным командиром нового соединения, то командир 162-й стрелковой дивизии полковник М.И.Матвеев был таким же новичком, как и его подчиненные. В 244-й дивизии 10% составляли ранее участвовавшие в боях солдаты, а 90 % — 40-летние призывники старших возрастов. Из четырех танковых бригад 28-й армии одна была старым соединением, а четыре — в первый раз пошли в бой под Харьковом. Возглавил 28-ю армию являвшийся штатным «генералом Наступление» Юго-Западного направления генерал-лейтенант Д.И.Рябышев. Он уже выполнял аналогичную миссию во главе 57-й армии в Барвенковско-Лозовской операции. Теперь ему вновь предстояло вести в бой новичков, на этот раз частично разбавленных профессионалами.

Поскольку, в отличие от Барвенковско-Лозовской операции, Южный фронт не получал активных задач по выходу на коммуникации немцев в Донбассе, ему 6 апреля 1942 г. были поставлены оборонительные задачи:

«Армии фронта прочно закрепляются на занимаемых рубежах, обеспечивая своим правым крылом наступление войск ЮЗФ на харьковском направлении и левым крылом прикрывая ворошиловградское и ростовское направления» (ВИЖ, №1, 1990, с.12).

В целом в плане, разработанном штабом С.К.Тимошенко, просматривается вполне здравая идея не упускать стратегической инициативы и попытаться нарушить наступательные планы противника своими активными действиями. Довольно рискованным [309] было решение наступать с вынесенного вперед и сравнительно узкого плацдарма. Но политый кровью плацдарм нужно было или эвакуировать (а объективных предпосылок к этому командование направления не видело), или расширять. Успех операции по овладению Харьковом сам по себе существенно расширял барвенковский выступ, снижая его уязвимость.

По сравнению с зимой 1942 г. в руках у командующих фронтами появились более совершенные инструменты ведения операций. Одним из мероприятий, проведенных в Красной Армии по итогам зимнего наступления, стало формирование танковых корпусов, которые должны были стать более эффективным средством развития успеха, чем усиленные танковыми бригадами кавалерийские корпуса. Первые четыре танковых корпуса были сформированы в апреле 1942 г. по директиве НКО от 31 марта. Они должны были состоять из двух танковых и одной мотострелковой бригад. 1-й танковый корпус возглавил М.Е.Катуков, формировались первые корпуса в центральном секторе фронта. Однако уже в апреле 1942 г. штат был пересмотрен, и в корпусе стало четыре бригады — три танковые и одна мотострелковая. По этому штату на Юго-Западном направлении были сформированы 21, 22, 23 и 24-й танковые корпуса. Первоначально эти корпуса были названы по старой памяти «механизированными», во всяком случае, так они именуются в плане Харьковской операции от 10 апреля 1942 г. Во главе танковых корпусов становились хорошо себя показавшие командиры танковых бригад, многие из которых в 1941 г. командовали функциональными аналогами новых соединений — танковыми дивизиями. Так, например, 23-й танковый корпус возглавил Е.Г.Пушкин, командовавший в 1941 г. 32-й танковой дивизией.

Всего в 1942 г. было сформировано 28 танковых [310] корпусов. Их формирование было важным этапом в совершенствовании советской военной машины. Массирование танков как сбор большого числа машин в одном соединении уже было в 1941 г. Весной 1942 г. массирование уже было обеспечено соответствующими вспомогательными службами и делением танкового соединения на готовые боевые группы — танковые бригады. От немецких танковых соединений корпус весны 1942 г. отличался более слабым артиллерийским звеном. Введение корпусного управления (а не дивизионного, как в 1941 г.) также повышало уровень техники связи самостоятельного механизированного соединения. Вообще наименование «корпус» для соединения формата танковой дивизии было связано [311] именно со стремлением повысить уровень управления, к которому в подвижных соединениях предъявлялись повышенные требования.

Если командование Юго-Западного направления не уделяло достаточно внимания устойчивости барвенковского выступа, то командование группы армий «Юг» своей первой задачей в начинающейся весенне-летней кампании 1942 г. видело его уничтожение. Еще 12 февраля 1942 г. в «Распоряжении о ведении боевых действий на Восточном фронте по окончании зимнего периода» оперативного отдела ОКВ было приказано ликвидировать барвенковский выступ. Так же было настроено командование группой армий «Юг». Федор фон Бок 10 марта 1942 г. сделал в своем дневнике запись:

«Верховному командованию была представлена оценка ситуации: она завершалась утверждением, что изюмский выступ должен быть ликвидирован наступательными действиями сразу после окончания периода распутицы» (Воск F. von. Op.cit., р.443).

Одновременно фон Бок указывал на активное движение в советских тылах в районе Ростова и Воронежа. Общим выводом из оценки ситуации было предположение о грядущих активных действиях Красной Армии:

«Все говорит о том, что противник не даст нам спокойно подготовиться к проведению главной операции» (Ibidem).

25 марта 1942 г. фон Бок издал директиву на операцию по срезанию барвенковского выступа двумя ударами по сходящимся направлениям. 6-я армия Паулюса должна была наступать на юг, прикрываясь с фланга р. Северский Донец.

Навстречу 6-й армии из района Славянска должны были ударить собравшиеся там зимой 1942 г. пехотные и танковые соединения. Для проведения операции в распоряжение группы армий «Юг» была направлена свежесформированная 23-я танковая дивизия, которая сосредоточивалась в районе Харькова. Здесь же собирались части 3-й танковой дивизии, ранее действовавшей в составе группы армий «Центр». [312] Теперь ее судьба была надолго связана с группой армий «Юг». Операция против барвенковского выступа получила кодовое наименование «Фридерикус».

В целом обе стороны в марте — апреле 1942 г. начали гонку по подготовке направленных друг против друга наступательных операций в районе Харькова. Теперь многое зависело от того, кто успеет начать первым и будет ли его наступление иметь успех. Окажется ли собираемая для «Фридерикуса» группировка в окружении или, напротив, замкнется кольцо окружения за идущими в обход Харькова дивизиями и корпусами Юго-Западного фронта?

Окончательно задачи были распределены между армиями Юго-Западного фронта в директиве С.К.Тимошенко от 28 апреля 1942 г. Готовность к наступлению ожидалась к исходу 4 мая. Замысел операции предусматривал удары по сходящимся направлениям из района северо-восточнее Харькова и из барвенковского выступа.

К северо-востоку от Харькова была собрана «птица-тройка» из трех армий — 38, 28 и 21-й. «Коренной» была прибывшая из резерва Ставки ВГК 28-я армия Д.И.Рябышева в составе 13-й гвардейской, 244, 175, 169, 162 и 38-й стрелковых дивизий, 3-го гвардейского кавалерийского корпуса (5, 6-я гвардейские, 32-я кавалерийская дивизии, 34-я мотострелковая бригада), 6-й гвардейской, 84, 90 и 57-й танковых бригад, усиленная девятью артиллерийскими полками РГК. Она должна была прорвать оборону противника на фронте 15 км и обеспечить ввод в прорыв 3-го гвардейского кавалерийского корпуса. 3-й гвардейский кавалерийский корпус В.Д.Крюченкина (ранее 5-й кавалерийский корпус) был одним из старейших соединений Юго-Западного направления, прошедшим всю кампанию 1941 г. и заслужившим звание гвардейского. Четыре танковые бригады непосредственной поддержки пехоты 28-й армии насчитывали 181 танк. Артиллерийская группировка [313] 28-й армии была самой сильной из «тройки» — 893 орудия и миномета, 59,5 ствола на километр фронта.

«Пристяжными» у армии Д.И.Рябышева были ударные группировки, создаваемые на левом и правом флангах 21-й армии В.Н.Гордова и 38-й армии К.С.Москаленко соответственно. 21-я армия в составе 8-й мотострелковой, 297, 301, 76, 293 и 227-й стрелковых дивизий, 1-й мотострелковой, 10-й танковой бригад и 8-го отдельного танкового батальона с четырьмя артиллерийскими полками РГК, должна была силами левофланговых 76, 293 и 297-й стрелковых дивизий, 10-й танковой бригады прорвать оборону противника на участке 14 км и обеспечить правый фланг 28-й армии от возможных контрударов противника с севера и северо-запада. 10-я танковая бригада и 8-й отдельный танковый батальон армии насчитывали 48 танков. В армии насчитывалась 331 орудие и миномет.

38-я армия в составе 226, 300, 199, 304, 81 и 124-й стрелковых дивизий, 133-й (12 Т-34, 11 БТ), 36-й [314] (12 МkII «Матильда», 20 MkIII «Валентайн», 18 T-60) и 13-й (12 МkII и MkIII, 14 БТ и 6 Т-26) танковых бригад, усиленная шестью артиллерийскими полками РГК, на большей части своего 74-километрового фронта должна была обороняться. На своем правом фланге армия силами четырех дивизий и трех танковых бригад должна была нанести удар на 25-километровом участке и продвигаться вперед, обеспечивая войска 28-й армии от контрударов противника с юга и юго-запада. Далее во взаимодействии с 6-й армией она должна была окружить и разгромить войска немецкого LI армейского корпуса к юго-востоку от Харькова в районе Чугуева. Три указанные танковые бригады находились в процессе переформирования в 22-й танковый корпус. Однако к началу операции формирование не было завершено, и бригады использовались в качестве средства непосредственной поддержки пехоты. Артиллерия армии насчитывала 485 орудий и минометов.

В барвенковском выступе собиралась ударная группировка 6-й армии и армейской группы Л.В.Бобкина. Главный удар должна была наносить 6-я армия генерал-лейтенанта А.М.Городнянского в составе 337, 47, 253, 41, 411, 266, 103 и 248-й стрелковых дивизий, 5-й гвардейской, 37, 38, 48-й танковых бригад, 21-го и 23-го танковых корпусов, усиленная четырнадцатью артиллерийскими полками РГК. Она должна была наступать своим левым флангом, прорвать оборону противника на 26-километровом участке и обеспечить ввод в прорыв двух танковых корпусов. В дальнейшем армия, взаимодействуя с подвижными соединениями, должна была развивать удар в общем направлении на Мерефу, Харьков. С выходом войск армии в район Мерефы (город южнее Харькова) три усиленных полка должны были нанести удар из района Змиева в тыл группировке немцев, действующей юго-восточнее Харькова, навстречу 38-й армии.

Эшелоном развития успеха 6-й армии были 21-й и [315] 23-й танковые корпуса (269 танков). После ввода их в прорыв они должны были к исходу пятого дня операции перерезать все пути из Харькова на запад. В дальнейшем эти корпуса, соединившись с частями 3-го гвардейского кавалерийского корпуса 28-й армии, завершали глубокое окружение харьковской группировки немцев.

Армейская группа Л.В.Бобкина в составе 393-й и 270-й стрелковых дивизий, 7-й танковой бригады (40 танков), 6-го кавалерийского корпуса (49, 26 и 28-я кавалерийские дивизии) прорывала оборону немцев на 10-километровом участке фронта и обеспечивала ввод в прорыв 6-го кавалерийского корпуса. В свою очередь 6-й кавалерийский корпус, войдя в прорыв, должен был к исходу пятого дня операции овладеть Красноградом и обеспечить войска 6-й армии от контрударов с запада. Всего в 6-й армии и армейской группе насчитывалось 1151 орудие и миномет.

В резерве командующего Юго-Западным фронтом находились две стрелковые дивизии (277-я и 343-я), 2-й кавалерийский корпус и три отдельных танковых батальона (96 танков). Штаб фронта располагался в Сватове, примерно на равном расстоянии от обеих ударных группировок фронта.

К проведению операции привлекались 32 авиационных полка Юго-Западного и Южного фронтов, имевших в своем составе 654 боевых самолета, в том числе 243 истребителя (106 ЛаГГ-3, 87 Як-1, 39 И-16, 11 МиГ-3), 83 дневных бомбардировщика (27 Су-2, 26 СБ, 2 Ар-2, 28 Пе-2), 71 штурмовик (63 Ил-2 и 8 И-153), а также 142 ночных бомбардировщика (104 У-2, 31 Р-5, 7 Ил-4). Из этого числа самолетов для поддержки 6-й армии выделялся один бомбардировочный (11 Су-2), два штурмовых авиаполка (19 Ил-2) и четыре полка ночных бомбардировщиков. «Птицу-тройку» 21, 28 и 38-й армий севернее Харькова поддерживали два бомбардировочных (10 Су-2 и 15 Пе-2), один штурмовой [316] (16 Ил-2) и три ночных бомбардировочных полка. В резерве фронта были один штурмовой (20 Ил-2) и один бомбардировочный (26 СБ и Ар-2 и 1 Пе-2) авиаполки. Хорошо видно, что значительную долю ВВС Красной Армии в Харьковской операции составляли ночные легкомоторные самолеты. К сожалению, к моменту начала Харьковской операции на юго-западном направлении не успели создать воздушные армии. Точнее, Южный фронт начал формировать 4-ю воздушную армию 7 мая, а на Юго-Западном фронте авиационное объединение (8-я ВА) начало создаваться только в июне 1942 г. В связи с этим возможности немногочисленных ВВС фронтов не были в полной мере использованы для массирования усилий авиации на направлении главного удара.

План Харьковской операции был, с одной стороны, довольно простым, с другой стороны — хорошо продуманным. Замысел командования Юго-Западного направления представлял собой классические «канны»: удар по сходящимся направлениям с целью окружения и разгрома противника. Окружение должно было стать многослойным: на юго-восточных подступах к Харькову должны были сомкнуться «пехотные» клещи 38-й и 6-й армий, а к западу от Харькова — «клещи» подвижных соединений, 21-го и 23-го танковых корпусов и 3-го гвардейского кавалерийского корпуса. Кавалерийская группа Л.В.Бобкина должна была нанести удар в глубину, обеспечивая внешний фронт окружения и создавая рубеж развертывания для продолжения наступления в направлении Днепра.

Однако, несмотря на то что Красная Армия весной 1942 г. находилась на подъеме, улучшая свои ударные возможности и организацию, она все еще оставалась армией страны с эвакуированной промышленностью. Рассмотрим состояние 41-й стрелковой дивизии, входившей в ударную группировку 6-й армии. Соединение с тем же номером под руководством Г.Н.Микушева [317] встречало немцев у границы. Та дивизия сгорела в киевском «котле», а под Харьковом должна была наступать 41-я стрелковая дивизия второго формирования. Она была сформирована в Куйбышевской области зимой 1942 г. Дивизия насчитывала 11 487 человек красноармейцев, командиров и политработников. Из этого числа 1500 человек имели опыт боев, а 2735 — опыт пребывания за решеткой. На вооружении дивизии было шестьдесят 45-мм и 76-мм орудий, 270 противотанковых ружей, 76 ручных пулеметов, 180 пистолетов-пулеметов, 6855 винтовок. В частях дивизии отсутствовали станковые пулеметы, зенитные пушки и снайперские винтовки. Наличие значительного числа людей с тюремным «стажем» вскоре привело к многочисленным нарушениям дисциплины. Командование было вынуждено прибегнуть к нескольким показательным расстрелам перед строем наиболее отличившихся «фартовых людей» для восстановления порядка.

Юго-Западному и Южному фронтам противостояли войска группы армий «Юг». Если на советской стороне фронта барвенковский выступ делила пополам разграничительная линия между двумя фронтами, то на немецкой стороне такая же разделительная линия проходила между армейской группой Эвальда фон Клейста и 6-й армией Фридриха Паулюса. «Птице-тройке» наступления 21, 28 и 38-й армий противостоял XVII армейский корпус (294-я и 79-я пехотные дивизии). На направлении главного удара 6-й армии занимал оборону VIII армейский корпус (62-я пехотная дивизия, 454-я охранная дивизия и 108-я венгерская дивизия). В основном острие советского наступления нацеливалось на боевые порядки 62-й пехотной дивизии. В качестве средства усиления дивизии был придан 194-й батальон штурмовых орудий StuGIII (30 САУ). В советское окружение к юго-востоку от Харькова должны были попасть соединения LI армейского корпуса (44, 297 и 71-я пехотные дивизии). Паулюс предлагал отвести [318] находившуюся в полуокружении 44-ю пехотную дивизию из района удержанной зимой Балаклеи, но фон Бок отклонил это предложение.

Наиболее опасным резервом немцев были 3-я и 23-я танковые дивизии, находившиеся в подчинении штаба группы армий «Юг» в районе Харькова. В 3-й танковой дивизии на 5 мая 1942 г. было 5 Pz.II, 25 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 9 Pz.III длинноствольной пушкой и 6 Pz.IV (все с 24-калиберным 75-мм орудием). В 23-й танковой дивизии в марте 1942 г. насчитывалось 34 Pz.II, 112 Pz.III (с 50-мм короткоствольными и длинноствольными орудиями), 32 Pz.IV (все с 24-калиберной 75-мм пушкой) и 3 командирских танка. Обе дивизии не занимали полосы фронта и могли быть переброшены в любую точку построения 6-й армии с целью парирования советского наступления.

На южном фасе барвенковского выступа наиболее опасным был III моторизованный корпус Э. фон Маккензена (100-я легкопехотная дивизия, 1-я горно-егерская дивизия, 14-я танковая дивизия, треть 60-й моторизованной дивизии, валлонский батальон и хорватский полк). Корпус фон Маккензена находился в первой линии, занимая с зимы 1942 г. участок фронта южнее Барвенкова. Это ограничивало его возможности в рокировке для парирования кризисов. Стык между III моторизованным корпусом и VIII корпусом армии Ф.Паулюса обеспечивала так называемая группа Корцфлейша в составе VI румынского корпуса (1-я и 4-я румынские пехотные дивизии), 2-й румынской пехотной дивизии, 298-й и двух третей 68-й пехотных дивизий.

Не следует думать, что новыми формированиями занималась только Красная Армия. В Германии также было осознан промах с отказом от формирования второлинейных дивизий. В начале мая в распоряжение штата группы армий «Юг» поступала целая пачка пехотных дивизий недавнего формирования — 305, 323, 383 и 387-я. Последние [319] две были сформированы только зимой 1942 г.

Начало наступления Юго-Западного фронта было первоначально назначено на 5 мая. Однако, в связи с незавершенностью подготовки, срок начала операции сместился на 12 мая 1942 г. Надо сказать, что к этой дате еще не были накоплены боеприпасы, но медлить [320] уже было нельзя. Мы помним, к чему привело промедление с началом наступления на Крымском фронте в том же мае 1942 г. К исходу 11 мая войска Юго-Западного фронта в основном заняли исходное положение для наступления. Войска фронта насчитывали к этому времени в своем составе двадцать девять стрелковых, девять кавалерийских, одну мотострелковую дивизию; четыре мотострелковые, девятнадцать танковых бригад и четыре отдельных танковых батальона (925 танков). Из 925 танков больше половины (560 машин) должны были действовать в качестве средства непосредственной поддержки пехоты. Из выделенных для проведения операции 32 артиллерийских полков на позициях к 11 мая было только 17, еще 11 находились в районах сосредоточения в 12—15 км от назначенных позиций и 4 полка просто не прибыли.

Прорыв главной полосы обороны противника (12—14 мая)

Наступление северной ударной группировки Юго-Западного фронта началось 12 мая 1942 г. в 6.30 артиллерийской подготовкой продолжительностью 60 минут. В конце артиллерийской подготовки последовал 15—20-минутный авиационный налет по позициям артиллерии и опорным пунктам обороны.

Вопреки ожиданиям командования, в первый день операции наступление 28-й армии было наименее успешным. Несмотря на то, что армия нацеливалась в стык полос обороны 79-й и 294-й пехотных дивизий, имела большое количество артиллерии и танков непосредственной поддержки, она продвинулась на 2—4 км. Напротив, 21-я и 38-я армии продвинулись на 6—10 км. Лучше всего в 38-й армии наступала 226-я стрелковая дивизия генерал-майора А.В.Горбатова, усиленная 36-й танковой бригадой полковника Т.И.Танасчишина. Эта дивизия и бригада продвинулись за день на 10 км. Вскоре [321] А.В.Горбатов станет командующим армией, а Т.И.Танасчишин — одним из наиболее ярких командиров танковых корпусов. Наступление 28-й армии было остановлено упорным сопротивлением противника в населенных пунктах Варваровка и Терновая.

Синхронно с наступлением северной ударной группировки, в 7.30 утра 12 мая после 60-минутной артиллерийской подготовки началось наступление южной ударной группировки. Плотное построение войск, поддержанных танками, принесло успех в первый же день наступления. Войска 6-й армии и армейской группы Л.В.Бобкина взломали построение VIII армейского корпуса немцев на фронте 42 км и продвинулись в глубь немецкой обороны на 12—15 км. В ночь на 13 мая начали выдвижение части второго эшелона 6-й армии — 103-я и 248-я стрелковые дивизии. Эшелон развития успеха — 21-й и 23-й танковые корпуса — пока ожидал своего часа в районах сосредоточения.

Для парирования советского наступления командование группы армий «Юг» было вынуждено использовать накопленные для проведения «Фридерикуса» резервы. В разговоре с начальником Генерального штаба Ф.Гальдером фон Бок сказал, что «само наше существование поставлено на карту» и что «о проведении «Фридерикуса» не может быть и речи». Таким образом, первым успехом Юго-Западного фронта стало упреждение противника в начале наступления с решительными целями.

Однако для успешного завершения операции требовалось выдержать удар резервов немцев. Фон Бок выделил для отражения советского наступления 23-ю танковую дивизию, 71-ю и 113-ю пехотные дивизии. Сдерживающим фактором, тормозящим начало контрудара, была авиация. 8-й авиакорпус Рихтгоффена все еще вел бои в Крыму с окружаемой группировкой советских войск на Керченском полуострове. Командующий группой армий «Юг» приказал прибывшему в [322] штаб-квартиру группы армий в Полтаве Ф.Паулюсу не начинать контратаки до прибытия авиации.

Тем временем северная и южная группировки Юго-Западного фронта продолжили наступление. Левофланговая 277-я стрелковая дивизия 38-й армии смогла продвинуться на 12 км. В полосе наступления был ликвидирован опорный пункт противника в Варваровке. Опорный пункт противника в деревне Терновая пока держался, но был в течение дня окружен наступающими войсками 28-й армии.

Во второй половине дня обстановка резко ухудшилась. Под Харьков начали прибывать самолеты 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков StG77 и 52-й истребительной эскадры JG52. Прибытие авиации позволило Паулюсу провести контратаку силами двух ударных групп. Одну из них составляли 3-я танковая дивизия и два полка 71-й пехотной дивизий, а вторую — 23-я танковая и один полк 44-й пехотной дивизии. [323] Этими силами был нанесен удар в направлении Старого Салтова по правофланговым соединениям 38-й армии. Они были вынуждены отойти, открыв левый фланг 28-й армии.

Таким образом, был достигнут второй успех наступления под Харьковом — оковывание прибывших в группу армий «Юг» из резерва (23-я танковая дивизия) и с другого участка фронта (3-я танковая дивизия) соединений, первоначально предназначавшихся для проведения операции «Фридерикус». Таким образом, успешное наступление само обеспечивало свою безопасность. Вместо срезающего барвенковский выступ удара зарезервированные для него соединения втягивались в бои с выделенной для прикрытия левого фланга 28-й армии Д.И.Рябышева 38-й армией К.С.Москаленко.

Намного увереннее, чем в подвергшейся контратаке северной группе, 13 мая развивалось наступление в барвенковском выступе. 6-я армия и армейская группа Бобкина расширили фронт прорыва до 50 км и продвинулись в глубь обороны противника на 16 км, а 6-й кавалерийский корпус — на 20 км. Успех наступления привел в движение эшелон развития успеха. 23-й танковый корпус выдвигался ближе к фронту. 21-й танковый корпус пока оставался на месте.

Отход 38-й армии заставил командующего 28-й армией принять срочные меры для прикрытия своего левого фланга. Во фланговый заслон была выделена 13-я гвардейская стрелковая дивизия, усиленная 90-й и 57-й танковыми бригадами. Одновременно части армии Д.И.Рябышева продолжали удерживать периметр окружения гарнизона немцев в Терновой. В итоге темп продвижения несколько снизился, и за 14 мая части 28-й армии продвинулись на 5—6 км. 14 мая 28-й армией был достигнут рубеж р. Муром, который предполагалось использовать для ввода в прорыв подвижной группы армии в лице 3-го гвардейского кавалерийского корпуса и 38-й стрелковой дивизии. Однако эти [324] соединения еще не завершили сосредоточения для ввода в прорыв.

В результате боев 12—14 мая северная ударная группировка прорвала оборону противника на фронте 56 км. Продвижение «коренной» 28-й армии составило 20—25 км. Если бы не контрудар двух танковых дивизий, наступление могло бы считаться проходящим практически по плану. Советское командование ожидало ввода резервов противника только на 5—6-й день наступления. Контрудар 3-й и 23-й танковых дивизий удалось сдержать, но за это пришлось заплатить дорогую цену. Из восьми танковых бригад, обеспечивавших непосредственную поддержку пехоты в северной ударной группировке, шесть (57, 90, 36, 13, 133 и 6-я гвардейская) были задействованы на прикрытии левого фланга. 84-я танковая бригада, назначенная для действий совместно с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом, понесла большие потери в ходе наступления и насчитывала всего 13 танков.

Южная ударная группировка пока обходилась без сюрпризов. В полосе наступления 6-й армии в качестве резерва был введен в бой только 268-й полк 113-й пехотной дивизии, не оказавший существенного влияния на развитие событий. К исходу 14 мая глубина прорыва составляла 25—40 км на фронте 55 км. Здесь было принято одно из роковых для общего хода операции решений: А.М.Городнянский отсрочил ввод в бой 21-го и 23-го танковых корпусов. Более того, корпуса оказались удалены от возможного рубежа ввода в прорыв на 20 км (23-й танковый корпус) и 42 км (21-й танковый корпус).

Состояние командования группы армий «Юг» к 14 мая можно было охарактеризовать как паническое. Фон Бок звонил Гальдеру и высказывал сомнения в возможности остановить советское наступление ударом группы Клейста с юга:

«атака Клейста с имеющимися силами вряд ли принесет ожидаемый успех. Клейст, с которым я разговаривал только что, думает, что атака [325] будет удачной, если противник не атакует первым. [...] Я не могу принять на себя это решение» (Воск F. von. Op.cit. P.477).

Как альтернативу удару по южному фасу барвенковского выступа фон Бок предлагал снять с фронта Клейста 3—4 дивизии и использовать их для ликвидации бреши южнее Харькова. Фактически наступление Юго-Западного фронта поставило «Фридерикус» на грань полного фиаско. Но Гальдер принял на себя рискованное решение и убедил в его правильности Гитлера. Атака на южный фас барвенковского выступа должна была начаться как запланировано.

Таким образом, по итогам боевых действий 12—14 мая можно сделать следующие выводы. Немецкое верховное командование, несмотря на некоторую растерянность командующего группой армий «Юг», приняло верное решение не отказываться от контрудара группы Клейста по южному фасу барвенковского выступа. Напротив, советское командование помимо спорного решения в полосе действий северной ударной группировки (выстраивание в заслон шести танковых бригад) допустило непростительную ошибку в использовании эшелона развития успеха. Несмотря на явно благоприятные условия ввода, 21-й и 23-й танковые корпуса не были даже придвинуты ближе к передовым частям 6-й армии. Причиной отказа от ввода корпусов в бой, очевидно, было медленное развитие наступления к северу от выступа, не позволявшее ввести в бой эшелон развития успеха. Эффект от всех этих решений окажет воздействие на развитие событий уже через несколько дней.

Борьба с оперативными резервами (15—16 мая)

По плану операции с достигнутых на 14 мая рубежей 28-я армия должна была наступать в обход Харькова с севера и северо-запада с последующим [326] соединением с эшелоном развития успеха 6-й армии. 38-я армия должна была наступать в тыл чугуевской группировке противника навстречу стрелковым соединениям 6-й армии.

Однако к 15 мая наступление Юго-Западного фронта вступило в одну из самых сложных фаз любой операции. Для успешного наступления мало взломать фронт обороны. В подготовительный период операции противник распределяет свои силы по фронту относительно равномерно, делая акценты на особо важных участках. Точное направление возможного удара еще неизвестно, и прикрывать нужно сразу несколько направлений. После того как наступление началось, оказывается возможным снять полки и дивизии с неатакованных, но готовивших оборону участков и перебросить их для восстановления фронта или контрударов. Успех наступления зависит от быстроты прорыва фронта (сокращающего время на переброску резервов) и энергии наступающего в их разгроме по прибытии на фронт. У немцев эта технология была отработана, а Красной Армии предстояло еще выучить несколько горьких уроков, прежде чем освоить все тонкости развития тактического успеха взлома фронта в оперативный успех прорыва в глубину. Харьковская операция стала важной вехой на этом тернистом пути.

Вследствие ввода в бой резервов в лице двух танковых дивизий и трех пехотных полков наступательную задачу на 15 мая получили 21-я армия и правофланговые соединения 38-й армии. Две левофланговые дивизии 28-й армии и вся 38-я армия получили приказ закрепиться на достигнутых рубежах с задачей выстроить заслон на фланге северной ударной группировки фронта. Ударные возможности северного крыла наступления существенно понизились.

Костью в горле для наступления 28-й армии оставался немецкий гарнизон деревни Терновой, оборонявшийся в окружении в ближнем тылу 28-й армии. Как [327] это уже было в Холме, Демянске, Сухиничах и Оленине, гарнизон получил своего рода «воздушный мост»: в контейнерах на парашютах ему сбрасывались продукты и боеприпасы. Предназначавшаяся для ввода в прорыв 38-я стрелковая дивизия была задействована против гарнизона Терновой.

Именно Терновая стала целью контрудара 3-й и 23-й танковых дивизий, поддержанных тремя вышеупомянутыми полками пехоты. Наступающим не удалось прорвать фронт, но на участке 244-й и 13-й гвардейской стрелковых дивизий положение было напряженным. Один из полков 244-й стрелковой дивизии отошел под нажимом 3-й танковой дивизии на 10 км и закрепился всего в 2—3 км юго-западнее Терновой. Отход левого фланга 28-й армии оказал негативное влияние на продвижение вперед получивших наступательную задачу 175-й и 169-й дивизий. Они продвинулись вперед только на 5 км к р. Липец и здесь наступление прекратили. [328]

На участок наступления 21-й армии постепенно перебрасывалась с севера 168-я пехотная дивизия, которая по мере сосредоточения начала атаки на Муром. Одновременно 14—15 мая была начата переброска с курского направления 88-й пехотной дивизии неполного состава, так называемой «группы Гольвитцера». Однако советское командование не теряло надежды на успех. 3-му гвардейскому кавалерийскому корпусу было приказано сосредоточиться за смежными флангами 21-й и 28-й армий.

На следующий день, 16 мая 1942 г., стороны продолжили наступательные действия. Северная ударная группировка Юго-Западного фронта продолжала пробиваться вперед, обороняясь своим левым флангом. Собранные для контрудара силы 6-й армии Паулюса продолжили атаки в направлении Терновой. В течение дня все атаки с целью деблокировать окруженный немецкий гарнизон были отбиты.

Нанесенный немцами контрудар существенно мешал развитию наступления северной ударной группировки фронта. К вечеру 16 мая командование Юго-Западного фронта решило сосредоточить свои силы на разгроме пробивавшихся в направлении Терновой частей противника. Немецкий танковый клин предполагалось срезать ударами по сходящимся направлениям. Для этого назначались три стрелковые дивизии 28-й армии — 244, 162-я и 13-я гвардейская. Тем временем 38-я армия должна была попытаться наказать немцев за снятие резервов с чугуевского направления. Армия К.С.Москаленко переносила острие удара на несколько километров к левому флангу и продолжала наступление в тыл чугуевской группировке немцев.

Все больше неприятностей стала доставлять наступающим советским войскам переброшенная из Крыма и с запада авиация противника. На фронт прибыли отдельные группы 55-й («Хейнкель-111») и 76-й (Ю-88) бомбардировочных эскадр. С запада в Чугуев прибыла [329] I группа 3-й истребительной эскадры JG3 «Удет». В ответ на усиление активности авиации противника в состав ВВС Юго-Западного фронта поступила 220-я истребительная авиадивизия (два полка ЛаГГ-3 и два полка МиГ-3), получившая задачу прикрыть наступление 28-й армии.

В полосе наступления 6-й армии основным лейтмотивом событий стала резко возросшая активность немецкой авиации. В течение всего дня 15 мая немецкие бомбардировщики, действуя большими группами, наносили значительный урон наступающим советским частям. Это существенно снизило темп их продвижения вперед. Также в расположение VIII армейского корпуса начали прибывать резервы. Эшелоны с войсками 305-й пехотной дивизии были развернуты для выгрузки в районе Краснограда и уже 15 мая мелкими подразделениями вступили в бой совместно с частями 113-й пехотной дивизии. Один полк 113-й пехотной дивизии пытался безуспешно сдержать наступление оперативной группы Л.В.Бобкина. Группа продвинулась за день на 10 км и перехватила в районе Краснограда железнодорожную рокаду между 17-й и 6-й армиями немцев.

В целом воздействие переброшенных из резерва частей пока не оказало существенного влияния на продвижение южной ударной группы Юго-Западного фронта. 15 мая командующий Юго-Западным направлением, наконец, решился ввести в бой 21-й и 23-й танковые корпуса. Их предполагалось ввести в прорыв на рассвете 16 мая. Однако вследствие удаленности от линии фронта занять исходное положение для наступления 21-й и 23-й танковые корпуса не успели.

В течение 16 мая 6-я армия форсировала р. Берестовая и готовилась к введению в прорыв 21-го и 23-го танковых корпусов. В условиях позднего весеннего паводка река имела ширину от 10 до 20 м. В сочетании с вязким дном и заболоченной поймой форсирование ее [330] танками требовало инженерной подготовки переправ. Ввод в прорыв двух танковых корпусов был отложен на 17 мая. Продолжавшая вести обеспечивающее фланг 6-й армии наступление армейская группа Л.В.Бобкина силами 6-го кавалерийского корпуса полуокружила Красноград.

Оценивая общее развитие событий 15—16 мая 1942 г., следует отметить крайнюю осторожность в проведении операции со стороны командования Юго-Западного направления. Приказ на ввод в прорыв эшелона развития успеха не последовал вплоть до третьего дня наступления 6-й армии. Для Юго-Западного направления это была первая попытка скрестить шпаги с противником в обычных условиях ведения боевых действий: сухие дороги, летная погода, восстановившие свои ударные возможности танковые соединения немцев. Поражения лета 1941 г. были еще слишком свежи в памяти, чтобы действовать быстро и дерзко. Для уверенности в себе нужен был хотя бы один опыт успешного наступления в летних условиях.

Оборонительные бои в барвенковском выступе (17—23 мая 1942 г.)

Пока командование Юго-Западного фронта медлило с введением в прорыв своего главного козыря — танковых корпусов, немецкое командование продолжало готовить операцию «Фридерикус», которая должна была проводиться в усеченном виде.

За южный фас барвенковского выступа несли ответственность войска 9-й и 57-й армий Южного фронта генерал-полковника Р.Я.Малиновского. Активных задач в рамках Харьковской операции фронт не получил, задача на оборону была поставлена в общем виде и, по большому счету, фронт был предоставлен сам себе.

Дальний угол барвенковского выступа прикрывала 57-я армия генерал-лейтенанта К.П.Подласа. Она имела [331] в первом эшелоне 150, 317, 99 и 351-ю стрелковые дивизии, усиленные тремя артиллерийскими полками РГК. В резерве армии находилась 14-я гвардейская стрелковая дивизия. Средняя оперативная плотность войск первого эшелона в полосе обороны 57-й армии, ширина которой равнялась 80 км, составляла одну дивизию на 20 км фронта.

Наиболее важное барвенковское направление прикрывала 9-я армия генерал-майора Ф.М.Харитонова в составе 341, 106. 349, 335, 51 и 333-й стрелковых дивизий, 78-й стрелковой, 121-й и 15-й танковых бригад и пяти артиллерийских полков. Общий фронт обороны 9-й армии равнялся 96 км. При наличии в составе первого эшелона армии пяти стрелковых дивизий, одной стрелковой бригады и пяти артиллерийских полков РГК средняя плотность войск первого эшелона армии равнялась стрелковой дивизии на 19 км фронта.

Кроме того, в полосе армии располагался 5-й кавалерийский корпус И.А.Плиева в составе 60, 34, 30-й кавалерийских дивизий и 12-й танковой бригады, составлявший резерв командующего Южным фронтом. Корпус не имел никакого отношения к довоенному 5-му кавалерийскому корпусу (ставшему 3-м гвардейским), но в целом был уже обстрелянным и получившим боевой опыт соединением.

Таким образом, плотность войск Южного фронта на южном фасе барвенковского выступа была на грани допустимого для устойчивой обороны. Кроме того, предоставленный сам себе фронт с 7 по 15 мая 1942 г. проводил частную операцию левым флангом 9-й армии по овладению районом Маяков (северо-восточнее Славянска). В принципе ничего из ряда вон выходящего эти действия не представляли. В течение всей весны 1942 г. в дневнике фон Бока рефреном идут записи о то возобновляющихся, то затухающих атаках советских войск восточнее Славянска. Операция в районе Маяков была их логическим продолжением. В атаках [332] на Маяки принимали участие 15-я (1 KB, 2 Т-34, 5 Т-60) и 121-я (4 KB, 8 Т-34, 20 Т-60, 2 Pz.III) танковые бригады. Успеха атаки на Маяки, как и предыдущие попытки сломать оборону вокруг Славянска, не имели и были прекращены. После завершения атак Маяков командующий 9-й армией намечал провести перегруппировку сил на своем левом фланге и образовать танковые резервы в глубине барвенковского плацдарма, как этого требовали интересы устойчивой обороны. Эти мероприятия к 17 мая 1942 г. не были закончены.

Тем временем командование группы армий «Юг» собирало силы на юге барвенковского выступа. Замысел первой фазы модернизированного «фридерикуса» заключался в ударе по сходящимся направлениям. Один удар намечался строго на север на Барвенково, а второй — из района Славянска на северо-запад, на Долгенькую (20 км южнее Изюма). Далее предполагалось форсировать Северский Донец в районе Изюма.

Для контрудара, который должен был спасти армию Паулюса от разгрома, немецкое командование задействовало прибывающие с запада резервы. Это были 20-я румынская пехотная дивизия и детища немецкой «перманентной мобилизации» — 384-я и 389-я пехотные дивизии.

Прибывающие дивизии должны были уплотнить фронт уже существующих соединений. В наступлении на Барвенково задействовался III моторизованный корпус Э. фон Маккензена (14-я танковая, 1-я горно-егерская, 100-я легкопехотная дивизии, итальянская боевая группа Барбо и прибывшая 20-я румынская дивизия). Корпус Маккензена попал в этот район еще зимой 1942 г. в ходе отражения наступления на Красноармейское в ходе Барвенковско-Лозовской операции. Практически лишенная тогда танков, 14-я танковая дивизия в течение весны получала машины из ремонта и пополнение. Но качественно обстановку изменило прибытие 20-й румынской дивизии и группы Барбо, которым дали ши [333] рокий фронт и максимально уплотнили ударную группировку «старых» дивизий корпуса Маккензена.

На Долгенькую должен был наступать XLIV армейский корпус в составе 68-й пехотной, 97-й легкопехотной и прибывающих 384-й, 389-й пехотных дивизий и 16-й танковой дивизии. Корпус в незначительно изменявшемся составе находился в районе Славянска еще с зимы 1942 г. и подчинялся штабу 17-й армии. 16-я танковая дивизия генерала Хубе к моменту начала боев за Харьков была еще не в лучшем состоянии. Танковый [334] полк состоял из двух батальонов, насчитывавший 18 танков Pz.II, 36 Pz.III и 17 Pz.IV. Мотопехота соединения была сведена в один полк из пяти рот. Поступление новой техники позволило сформировать отдельный батальон двухротного состава на БТР «Ганомаг».

Однако всего вместо штатных 16 рот мотопехоты в наличии было только 7 рот. Артиллерийский полк состоял из четырех дивизионов (вместо девяти штатных). Дивизия дислоцировалась в районе Сталино и Артемовска. 14 мая 16-я танковая дивизия получила приказ на выдвижение в новый район. Перегруппировка корпуса на наступление осуществлялась обычным способом. 68-я пехотная дивизия получила широкий фронт (она образовывала слабый центр «канн» III и XLIV корпусов), а 16-я танковая, 384-я пехотная, 97-я легкопехотная и полк 389-й пехотной дивизии составляли ударную группировку. Два полка 389-й дивизии составляли резерв. Вспомогательный удар должен был наносить LII корпус (101-я легкопехотная, два полка 257-й пехотной дивизии). Все три корпуса объединялись в так называемую группу Клейста. В резерве группы Клейста была 60-я моторизованная дивизия. Всего в составе группы Клейста было 166 танков и 17 штурмовых орудий.

В результате перегруппировки и усиления войск группа Клейста на 20-километровом участке фронта против стыка 341-й и 106-й стрелковых дивизий 9-й армии сосредоточила в первой линии пять пехотных полков и танковую дивизию. На 21-километровом участке на стыке 335-й и 51-й стрелковых дивизий было сосредоточено двенадцать пехотных полков и 16-я танковая дивизия. Немцами было достигнуто примерно двукратное превосходство в силах.

В ночь на 17 мая немецкие войска закончили перегруппировку, и в 4.00 утра началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся полтора часа. К 8.00 фронт обороны 9-й армии на обоих направлениях был прорван. Уже в первые 2,5 часа наступления на барвенковском [335] направлении III моторизованный корпус Э. фон Маккензена продвинулся на 6—10 км, a XLIV и LH в направлении на Долгенькую — на 4—6 км. Уже к полудню немецкие войска продвинулись на 20 км и завязали бой на окраинах Барвенкова. Вскоре, сломив сопротивление полка 333-й стрелковой дивизии, 1-я горно-егерская дивизия заняла большую часть Барвенкова. В район Долгенькой наступающие соединения XLIV армейского корпуса вышли уже к 14.00 первого дня наступления. Показательно, что наступление одна из немецких ударных группировок начала из района удержанного немцами зимой 1942 г. Славянска. Город был из тех пунктов, которые требовалось брать «в лоб» и бесполезно обходить. В Долгенькой наступающие немцы разрушили узел связи. В результате связь штаба Южного фронта с 9-й армией отсутствовала до 24.00 17 мая.

Штаб Южного фронта узнал о начавшемся наступлении противника только во второй половине дня 17 мая. В штаб Юго-Западного направления о произошедшем было доложено только к исходу дня. К этому моменту оборона 9-й армии была прорвана на всю глубину, и группа Клейста вела бои уже с оперативными резервами Южного фронта. Отсутствие информации о прорыве привело к тому, что находившийся поблизости от прорыва 2-й кавалерийский корпус (резерв направления) и 14-я гвардейская стрелковая дивизия (резерв 57-й армии) весь день простояли на месте, не зная о случившемся и не имея приказов на противодействие прорвавшемуся противнику. По итогам первых дней оборонительных боев командующий 9-й армией генерал-майор Ф.М.Харитонов был отстранен, и его место занял генерал-майор П.М.Козлов.

В конце дня С.К.Тимошенко задействовал эти резервы и приказал Р.М.Малиновскому восстановить положение силами 2-го и 5-го кавалерийских корпусов и 14-й гвардейской стрелковой дивизии. Кроме того, по [336] приказу командующего Южным фронтом по железной дороге и автотранспортом перевозилась к прорыву 296-я стрелковая дивизия и 3-я танковая бригада.

Пока на южном фланге наступления назревала катастрофа, в полосе наступления южной ударной группировки фронта были введены в бой 21-й и 23-й танковые корпуса. Первый начал наступление в 5.00, второй потратил время на форсирование р. Берестовой и начал наступать в 8.00. Поскольку авиация корпуса Рихтгоффена была задействована в полосе наступления группы Клейста, продвижение вперед шло довольно быстро. 21 -й и 23-й танковые корпуса продвинулись на 15 км, а наступающие стрелковые соединения 6-й армии — на 6—10 км.

Наступление северной ударной группы 17 мая фактически прекратилось. Командующий 38-й армией не закончил перегруппировку и попросил отложить наступление на сутки. Наступление 28-й армии было упреждено противником, и вместо наступления армия Д.И.Рябышева вела тяжелые оборонительные бои. Наступление 3-й танковой дивизии привело к деблокированию гарнизона Терновой. Одновременно противник перешел в наступление против 21-й армии силами прибывшей 168-й пехотной дивизии. К исходу дня 17 мая 21-я армия перешла к обороне. В целом можно сделать вывод, что переброской резервов с других участков фронта и из заготовленных для «Фридерикуса» сил командованию 6-й армии удалось остановить наступление «птицы-тройки» Юго-Западного фронта.

К исходу 17 мая в штабе Юго-Западного фронта поступили сведения о захваченных разведкой 38-й армии документах, свидетельствующих о том, что с 11 мая немецкое командование планировало перейти в наступление из района Балаклеи. Очевидно, это были планы первоначального варианта «Фридерикуса». Ознакомившись с документами, С.К.Тимошенко сопоставил их текст с наступлением против Южного фронта и сделал [337] вывод о намерениях противника срезать барвенковский выступ. Было решено прекратить наступление и предпринять ряд срочных мер по парированию. В 00.35 18 мая по радио командующему 6-й армией было приказано вывести из боя 23-й танковый корпус и выдвинуть его на рубеж р. Берека. Река протекала с запада на восток к северу от Барвенкова и представляла собой удобный рубеж обороны. В район Изюма также была направлена 343-я стрелковая дивизия вместе с батальонами танков и противотанковых ружей.

Одновременно С.К.Тимошенко на основе анализа захваченных документов отдавал себе отчет, что прекращение наступления северной ударной группировки приведет к высвобождению 3-й и 23-й танковых дивизий противника. Это автоматически означало их рокировку в Балаклею и наступление на юг согласно захваченных разведчиками планов. Поэтому 28-я и 38-я армии получили приказы на проведение наступления с целью разгрома наносивших контрудар соединений противника.

Однако, пока С.К.Тимошенко выстраивал оборону фронтом на юг, немецкое командование решило... развернуть ударную группировку Клейста на запад. Основным ожидавшимся немецким командованием эффектом было ослабление давления на VIII армейский корпус. Одновременно это позволяло очистить изюмский выступ. Объективным эффектом такого решения был обвал обороны на всем фронте 9-й армии, на фоне становящегося бесполезным заслона по р. Берека.

Приказ на вывод 23-го танкового корпуса из боя запоздал, и к моменту его получения корпус Е.Г.Пушкина продолжал наступление во взаимодействии с частями 266-й стрелковой дивизии. Только в 12.00 18 мая командир корпуса начал вывод из боя двух танковых бригад. 21-й танковый корпус 18 мая также продолжал ставшее уже бессмысленным наступление. Во второй половине дня С.К.Тимошенко приказал вывести 21-й [338] танковый корпус из боя и вместе с 248-й стрелковой дивизией выдвинуть на рубеж р. Берека.

День 19 мая был потрачен сторонами на перегруппировку сил. Наконец-то выведенный из боя 23-й танковый корпус вместо выхода на рубеж р. Берека к исходу 18 мая вышел на этот рубеж к исходу дня 19 мая. Одновременно к исходу дня остатки 9-й армии отошли на левый берег Северского Донца и заняли оборону. 21-й танковый корпус был выведен из боя только в 10.00 19 мая. В 17.20 19 мая последовал приказ командующего Юго-Западным направлением о прекращении наступления 6-й армии и переходе к обороне на достигнутых рубежах. Для обороны на достигнутом 6-й армией рубеже создавалась армейская группа Ф.Я.Костенко. Ей подчинялись 253, 41, 266, 393 и 270-я стрелковые дивизии, 57-я и 48-я танковые бригады, оставляемые на достигнутом наступлением рубеже. Штаб А.М.Городнянского должен был взять под свое управление 21-й и 23-й танковые корпуса, 337, 47, 103, 248 и 411-ю стрелковые дивизии и пытаться разгромить группу Клейста.

Немецкое командование тем временем собирало ударную группировку для наступления в западном направлении. В III моторизованный корпус Э. фон Маккензена были собраны все подвижные соединения группы Клейста: помимо 14-й танковой, корпусу подчинили 16-ю танковую и 60-ю моторизованную дивизии. Одновременно были подтянуты к рубежу Береки 68, 384 и 389-я пехотные дивизии. Советское командование готовилось отражать удар в северном направлении, на Балаклею, навстречу 6-й армии. Однако немецкое командование развернуло свою ударную группировку на 90 градусов и начало наступление в западном направлении, прикрывшись пехотными дивизиями. Последние также заняли оборону вдоль Береки, фронтом на север, напротив прибывающих советских резервов. Практически все запланированные С.К.Тимошенко [339] мероприятия тем самым сводились к нулю. Вообще маневры немцев в процессе образования «котла» под Харьковом следует признать одними из наиболее замысловатых за всю войну.

20 мая началось наступление III моторизованного корпуса на запад, почти параллельно занимаемому резервами Юго-Западного направления фронту. Переданные Маккензену 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизия наступали на Лозовую, выходя в тыл оборонявшимся южнее города левофланговым соединениям 57-й армии. Наступавшая на правом фланге III моторизованного корпуса 14-я танковая дивизия в ходе наступления на восток столкнулась с выдвигавшимся с фронта 6-й армии 23-м танковым корпусом Е.Г.Пушкина. Состоялось сражение, оставшееся в истории как «танковая битва у Протопоповки». [340]

Дезорганизовав левый фланг 57-й армии, ударная группировка Клейста разворачивается едва ли не на 180 градусов и возвращается к р. Береке. На этот раз следует наступление в северном направлении, и 22 мая 14-я танковая дивизия устанавливает контакт с частями 44-й пехотной дивизии. Кольцо окружения замыкается. Фронтом на восток встали 14-я танковая и 384-я пехотная дивизия III моторизованного корпуса. Фронтом на запад на пути прорывов из окружения — 16-я танковая, 60-я моторизованная и 1-я горно-егерская дивизии. Вскоре на них обрушились удары изнутри и снаружи «котла».

Бои в окружении

В окружение под Харьковом попали: пять стрелковых дивизий 57-й армии (14-я гвардейская, 99, 150, 317 и 351-я), восемь стрелковых дивизий 6-й армии (41, 47, 103, 248, 253, 266, 337 и 411-я), две стрелковые дивизии армейской группы Л.В.Бобкина (270-я и 293-я), шесть кавалерийских дивизий 2-го и 6-го кавалерийских корпусов (38, 62, 70, 26, 28 и 49-я), два танковых корпуса, пять отдельных танковых бригад, артиллерийские, инженерные части и различные вспомогательные подразделения.

Для деблокирования окруженных в составе Южного фронта был создан сводный танковый корпус под руководством заместителя командующего фронтом по автобронетанковым войскам И.Штевнева. Первоначально в состав корпуса включались 3-я (8 KB, 9 Т-34 и 16 Т-60) и 15-я (20 Т-34 и 9 Т-60) танковые бригады. К вечеру 23 мая в район сосредоточения для деблокирующего удара прибывают 17 Т-34, 7 Т-60 15-й и 2 Т-34, 13 Т-60 3-й танковых бригад. Остальные танки отстали вследствие поломок, а для KB отсутствовала переправа нужной грузоподъемности. По прибытии на место корпус переформировывают, исключив из его [341] состава слабую 3-ю танковую бригаду. Вместо этого в корпусе оставляют 15-ю танковую бригаду и включают дополнительно: оказавшуюся вне кольца окружения 64-ю танковую бригаду (11 МkII «Матильда», 1 MkIII «Валентайн» и 21 Т-60) 23-го танкового корпуса, 114-ю танковую бригаду (2 МkII, 2 MkIII и 21 Т-60) и 92-й отдельный танковый батальон (8 Т-34, 12 Т-60). Что характерно, временное соединение нескольких танковых бригад именовали именно корпусом, хотя он не имел корпусных частей и соответствующей артиллерии и мотопехоты. Само название «корпус» становилось магическим.

Помимо деблокирующих ударов сквозь занявшие оборону немецкие подвижные соединения, в штабе Юго-Западного направления появлялись и более интересные варианты. Например, была идея пробиться через ослабленный фронт чугуевского выступа. 21 мая К.С.Москаленко был даже дан приказ перегруппироваться и начать наступление к северу от Чугуева. Однако из-за невозможности в срок сосредоточить ударную группировку от этого плана пришлось отказаться.

Поскольку от идеи пробить наиболее слабый участок фронта силами 38-й армии пришлось отказаться, 25 мая сводный танковый корпус начал атаки на внешний фронт окружения. Тем временем внутри кольца окружения были собраны две ударные группировки для прорыва фронта изнутри. Первая группа должна была прорываться всеми оставшимися на ходу танками 6-й армии под командованием генерал-майора Кузьмина (командира 21-го танкового корпуса). На острие прорыва поставили 5-ю гвардейскую танковую бригаду (1 KB, 7 Т-34 и 6 Т-60). Наступать группа должна была из района Лозовеньки навстречу ударам сводного танкового корпуса у Чепеля. Из 22 тыс. человек, которые пошли на прорыв, вышли 5 тыс. и 5 танков 5-й гвардейской танковой бригады (4 Т-34 и 1 Т-60).

Командир гвардейской танковой бригады был ранен и попал в плен. Вторую группу составили бойцы и командиры [342] 6-й и 57-й армий, выведенные из окружения частями 23-го танкового корпуса, возглавлявшимися Е.Г.Пушкиным.

Тем временем позиции оборонявшихся фронтом на восток и запад соединений корпуса Э. фон Маккензена были усилены частями 22-й, 23-й танковых дивизий, а позднее 68-й и 125-й пехотных дивизий. Кольцо окружения становилось все плотнее, боеприпасы у окруженных заканчивались. Всего к 30 мая из окружения вышли в полосу 38-й армии и сводного танкового корпуса около 27 тыс. человек. Спастись удалось немногим. Из 11 487 человек, с которыми 41-я стрелковая дивизия начинала Харьковскую операцию, из «котла» вырвались всего 700—800 человек.

Солдаты армии Паулюса рассматривали брошенные и сожженные автомашины, повозки и танки с буквами «КС» на башне. Они еще не знали, что Германия утратила прерогативу на использование танков в самостоятельных подвижных соединениях. Буквенным кодом с «КС» обозначались машины создававшихся в [343] Красной Армии весной 1942 г. танковых корпусов. Несколько месяцев спустя именно глубокие удары танковых корпусов окружат 6-ю армию в Сталинграде.

Постскриптум. «Вильгельм» и «Фридерикус II»

Вскоре после окончания боев с окруженными под Харьковом советскими войсками группа армий «Юг» провела еще одну наступательную операцию в рамках подготовки к летней кампании. Ее цели впоследствии (уже в плену) были описаны Ф.Паулюсом следующим образом:

«1) заблаговременно, еще до начала главного наступления, форсировать р. Донец;

2) занять выгодную позицию, с которой можно было бы нанести удар по южному флангу русских войск, находящихся в холмистой местности восточнее Белгород;

3) достичь на южном фланге р. Бурлук, тем самым обеспечить защиту фланга 3-го танкового корпуса 1-й танковой армии, который через Купянск должен был повернуть на юго-восток».

С оперативной точки зрения задуманное немцами наступление было попыткой разгрома северной ударной группировки после успешного окружения южной в барвенковском выступе. Проведение этой операции было возложено на 6-ю армию Ф.Паулюса. Операция получила кодовое наименование «Вильгельм».

Время для проведения операции было выбрано весьма подходящее. В связи с неудачей на харьковском направлении командование поставило перед войсками Юго-Западного направления оборонительные задачи. Войска Юго-Западного фронта в составе 21, 28, 38 и 9-й армий должны были прочно закрепиться на рубеже Марино, Терновая (25 км юго-западнее Волчанска), Чепеля (15 км южнее Балаклеи) и далее по левому берегу р. Северский Донец до Красного Лимана и [344] не допустить развития наступления войск противника из района Харькова на восток.

Для проведения «Вильгельма» в подчинение 6-й армии прибыл III моторизованный корпус Э. фон Маккензена, сосредоточившийся в районе Чугуева. Корпусу был подчинен LI армейский корпус и тем самым воссоздана группа фон Маккензена. К 3 июня 14, 22 и 16-я танковые дивизии, а также 60-я мотопехотная дивизия прибыли в их новый район сосредоточения к югу от Чугуева. Южную клешню «канн» образовывала группа Маккензена, а северную должны были обеспечить пехотные дивизии, собранные в районе Волчанска.

Появление сильной ударной группировки на этом направлении легко объяснимо: ликвидация барвенковского плацдарма привела к высвобождению VIII армейского корпуса 6-й армии. После завершения ликвидации окруженных советских войск VIII армейский корпус рокировался к северу от Харькова и должен был наступать в обход окружаемой «птицы-тройки» с севера. Здесь же сосредоточивались пехотные дивизии, собранные немцами с разных участков фронта в процессе отражения майского наступления (так называемая группа Гольвитцера).

Северная ударная группировка советских войск в Харьковской операции, «птица-тройка» соединений 21, 28 и 38-й армий, находилась на так называемом салтовском плацдарме, вдавленном в построение 6-й армии Паулюса в ходе майских боев. Ударами по сходящимся направлениям к северу и югу от салтовского плацдарма немецкое командование хотело окружить и уничтожить еще недавно наступавшие в обход Харькова советские соединения.

Тем временем командование Юго-Западного фронта постепенно демонтировало северную ударную группировку Харьковской операции. Из 28-й армии был выведен 3-й гвардейский кавалерийский корпус с 6-й гвардейской танковой бригадой, выводились артиллерийские [345] полки, 57-я и 84-я танковые бригады. Оборону 28-й армии составили четыре стрелковые дивизии (13-я гвардейская, 169, 175 и 226-я) в первом эшелоне и четыре (38, 244, 162 и 300-я) — во втором. Вскоре из второго эшелона армии Д.И.Рябышева сняли 38-ю и 162-ю дивизии. В полосе 38-й армии сохранили плотное построение войск на правом фланге и закопали по башню в землю танки 22-го танкового корпуса. В распоряжение К.С.Москаленко с центрального участка фронта прибыла одна из «спасительниц Москвы» — 9-я гвардейская стрелковая дивизия А.П.Белобородова.

Немецкое наступление началось 10 июня в 4.00 утра после 45-минутной артиллерийской подготовки и ударов авиации. Главный удар наносился вдоль дороги на Купянск в полосе 38-й армии. Он пришелся на стыке правофланговых 277-й и 278-й стрелковых дивизий. В полосе 28-й армии удар пришелся по правофланговым 169-й и 175-й стрелковым дивизиям. На участках дивизий А.И.Родимцева и А.В.Горбатова было спокойно. Превосходящие силы VIII армейского корпуса не без усилий, но взломали оборону 28-й армии. В ночь на 13 июня Д.И.Рябышев два часа убеждал по телефону И.Х.Баграмяна разрешить отвести войска 28-й армии назад. Наконец в 2.00 13 июня необходимые распоряжения были получены, и армия начала отход. Окружение всей армии командованию Юго-Западного фронта удалось предотвратить выдвижением в районе села Великий Бурлук 13-го танкового корпуса генерал-майора танковых войск П.Е.Шурова. Корпус Шурова смог остановить 16-ю танковую дивизию. Однако время уже было упущено, и 12 июня 22-я танковая дивизия группы Маккензена и 305-я пехотная дивизия VIII корпуса соединились и замкнули кольцо окружения. За промедление с отходом 28-я армия заплатила окружением 244-й стрелковой дивизии. Вырвалась дивизия из кольца только через неделю совершенно обескровленной. Всего немцами было заявлено в качестве [346] результата операции «Вильгельм» 10 тыс. пленных, около 100 орудий и 150 танков.

Контрударом фронтовых резервов — 23-го и 24-го танковых и 3-го гвардейского кавалерийского корпусов и двух стрелковых дивизий — продвижение противника 14 июня было остановлено на рубеже Купино (30 км юго-восточнее Белгорода), Ольховатка (30 км юго-восточнее Волчанска), р. Бурлук (20 км севернее Балаклеи).

Столкнувшись с выдвижением советских танковых резервов, командование группы армий «Юг» решило перегруппировать силы и нанести удар южнее. Новая операция получила наименование «Фридерикус II». К этому наступлению подключались войска 1-й танковой армии Э. фон Клейста, а «группа Маккензена» возвращалась назад в район Чугуева. Перегруппировки проходили довольно медленно вследствие раскисших из-за прошедших ливней дорог. Все же с 15 по 21 июня необходимые перемещения были завершены. Из 6-й армии в 1-ю танковую армию были переданы один моторизованный и один армейский корпуса. К 21 июня командование 1-й танковой армии на участке фронта от Чугуева до Славянска создало три ударные группировки: главную ударную группировку в районе Чугуева в составе трех пехотных, трех танковых и одной моторизованной дивизий (группа Маккензена), вторую — в районе Балаклеи в составе трех пехотных дивизий и третью — в районе южнее Изюма в составе также трех пехотных дивизий. Сокрушив изюмский выступ и захватив инициативу, немецкие войска получили возможность маневрировать силами и постепенно размягчать фронт советских войск на харьковском направлении последовательными частными операциями, вырывавшими из рядов Юго-Западного фронта то дивизию, то две, то просто тяжелое вооружение армий.

Задачей «Фридерикуса II» было окружение войск 9-й армии генерал-майора Д.Н.Никишева и 38-й армии [347] генерал-майора К.С.Москаленко ударами по сходящимся направлениям, уничтожение их на западном берегу р. Оскол. В конечном итоге фронт группы армий «Юг» на этом направлении должен был сместиться на р. Оскол, с образованием плацдарма на левом берегу реки, восточнее города Купянска.

«Фридерикус II» начался 22 июня. Однако прорвавшиеся к Купянску части группы Маккензена встретила 1 -я истребительная дивизия. Это было довольно своеобразное артиллерийское соединение, организационно напоминавшее противотанковую артиллерийскую бригаду 1941 г. На вооружении дивизии было сорок восемь 76-мм пушек, тридцать шесть 45-мм пушек, 324 (!!! — А.И.) противотанковых ружья и двенадцать 37-мм зенитных пушек (которые могли использоваться как противотанковые). Дивизия была намного слабее вооруженной куда более мощными 85-мм пушками бригады, но все равно обладала высокой огневой мощью как противотанковое средство РГК.

Задержка у Купянска существенно снизила для немцев эффект от проведения операции. С целью упреждения противника в форсировании р. Оскол командующий Юго-Западным фронтом в период с 23 по 26 июня отвел 38-ю армию и войска правого фланга 9-й армии на восточный берег Оскола. Отход был в основном закончен к тому моменту, как танковые дивизии Клейста разошлись на север и юг вдоль Оскола с целью отсечения отходящих советских войск от переправ. Советские войска, организовав оборону, отразили попытки противника форсировать Оскол и захватить плацдарм на его восточном берегу. Отметим, что в этой оборонительной операции 9-й и 38-й армиями командовали бывшие командиры артиллерийских противотанковых бригад Киевского особого военного округа, организационных предшественников истребительной дивизии.

В качестве результатов «Фридерикуса II» немцами были заявлены 21 тыс. пленных, 100 танков и 250 орудий. [348] По существу это был организованный отход 38-й и 9-й армий на р. Оскол, приведший к потере тяжелого вооружения, но не ставший для двух армий катастрофой. Серия мелких окружений и отходов Юго-Западного фронта в июне 1942 г. переполнила чашу терпения И.В.Сталина. После «Вильгельма» и «Фридерикуса II» И.Х.Баграмян был отстранен от должности начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного направления и поставлен начальником штаба в 28-ю армию. Юго-Западное направление было упразднено, его фронты подчинены Ставке, и тем самым маршал С.К.Тимошенко был понижен до командующего Юго-Западным фронтом.

Итоги и уроки

Харьковская наступательная операция была в двух шагах от успеха, когда она была обращена ударами противника в оглушительную катастрофу. Грань между успехом и поражением Юго-Западного фронта была очень тонкой. Харьков мая 1942 г. — это хороший пример операции, ведущейся наперегонки, в которой выигрывает более быстрый и решительный. Своевременный ввод в бой 21 -го и 23-го танковых корпусов мог заставить немецкое командование отказаться от «Фридерикуса» и бросить все силы на отражение удара обходящих Харьков танков. Командующий группой армий «Юг» фон Бок был на грани этого решения, и только твердость Гальдера позволила в конце концов провести урезанный «Фридерикус», принесший успех немецкой стороне. В случае прорыва к западу от Харькова двух крупных механизированных соединений мог уже дрогнуть Гальдер или фон Бок мог начать принимать самостоятельные решения по раздергиванию ударной группы Клейста. Маршал С.К.Тимошенко медлил с вводом в бой танковых корпусов, поскольку не был достигнут решительный результат наступления северной [349] ударной группировки. Однако глубокий прорыв в обход Харькова мог сам по себе вызвать вскрытие фронта в полосе армии Д.И.Рябышева. Хотя бы вследствие отвлечения на отражение удара корпусов одной из двух танковых дивизий, 3-й или 23-й. Советским командующим еще предстояло выучить тонкости ведения наступлений и взаимного влияния обходов и ударов.

За начало Харьковской операции часто критикуют как командование Юго-Западного направления, так и высшее советское руководство. Однако критики упускают такой важный момент, как альтернативы проведению этого наступления. Попробуем их рассмотреть.

Альтернатива первая: простой переход к обороне. Результат: беспрепятственное проведение немцами «Фридерикуса» в той или иной форме со срезанием барвенковского выступа и окружением советских войск в нем. Определить точку немецкого удара и защититься было почти невозможно, а накачка «прочной обороной» периметра выступа увеличила бы численность войск в нем и масштабы катастрофы до размеров случившейся в реальности, если не больше (в случае ввода на плацдарм 28-й армии). Альтернатива вторая: эвакуация выступа. Несмотря на то что этот вариант представляется почти невероятным из политических соображений, он тоже заслуживает внимания с военной точки зрения. Результатом таких действий было бы вскрытие немцами отхода 6-й, 57 и 9-й армий и срезание выступа в пожарном порядке. Тем более что 3-я и 23-я танковые дивизии были боеготовы уже к началу реального советского наступления. Провести эвакуацию до окончания периода распутицы будет проблематично из-за состояния дорог. Этот вариант был «прокручен» 2-й ударной армией А.А.Власова на Волховском фронте с хорошо известными катастрофическими последствиями. Поэтому у командования Юго-Западного направления был один вариант действий: попытка [350] провести успешное наступление. В случае его успеха Юго-Западный фронт получал все, в случае провала — известные результаты реальной харьковской драмы. Вариант накрыться камуфляжной простыней и ползти к ближайшей братской могиле по понятным причинам не рассматривался.

Глобально неудача наступления под Харьковом связана со смещением на юг точки приложения немцами основных усилий. Две танковые дивизии, которые остановили наступление «птицы-тройки» Юго-Западного фронта севернее Харькова, оказались там в результате [351] подготовки наступления на Кавказ. Поэтому наступавшая осенью 1941 г. на Тулу 3-я танковая дивизия и свежесформированная 23-я танковая дивизия оказались в доселе тихом месте советско-германского фронта, радикально изменив баланс сил.

Основную причину неуспеха операции Военный совет Юго-Западного направления указал первым пунктом в докладе Сталину от 30 мая 1942 г.:

«Хорошо задуманное и организованное наступление на Харьков оказалось не вполне обеспеченным от ударов противника на барвенковском направлении».

В этом отношении оперативным просчетом командования направления была передача жизненно важной задачи обороны фланга наступления не задействованному в этом наступлении Южному фронту. Видимо, это являлось наследием первоначального плана наступления, по которому фронты должны были наступать совместно, аналогично Барвенковско-Лозовской операции. В мае 1942 г. у командования Южного фронта было вполне достаточно забот в Донбассе. Достаточно сказать, что 18-я армия занимала в апреле фронт 80 км тремя дивизиями. Именно для ее усиления командующий фронтом Р.Я.Малиновский был вынужден снять 216-ю стрелковую дивизию с барвенковского направления и включить ее в состав 18-й армии. Передача 9-й и 57-й армий в состав Юго-Западного фронта не привела бы к его перегрузке армейскими управлениями. В июне 1942 г. штабу фронта были подчинены 21, 28, 38, 57 и 9-я армии, то есть всего на одну армию (сгинувшую 6-ю) меньше. В этом случае Юго-Западный фронт получил бы возможность оперативно парировать удары противника крупными силами, прибегая в крайнем случае к демонтажу ударной группировки.

Потери войск Юго-Западного направления с 10 по 31 мая 1942 г. составили 266 927 человек. Из них убитые и захороненные на не захваченной противником территории — 13 556 человек, раненые и больные, эвакуированные [352] в госпитали — 46 314 человек. Попали в окружение и там погибли или были взяты в плен 270 476 человек. По немецким данным, во время боев за Харьков было взято 239 036 пленных, уничтожено и захвачено 2026 орудий, 1249 танков и 540 самолетов. Были среди пленных и «паршивые овцы». Так, командир 41-й стрелковой дивизии В.Г.Баерский, попав в плен, примкнул к власовскому движению, впоследствии командовал 2-й дивизией РОА.

Одним из самых печальных последствий харьковской драмы были большие безвозвратные потери среди командного состава высокого уровня. Погибли опытные командиры, многие из которых сумели вырваться из ада киевского «котла» сентября 1941 г. В окружении погибли: заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф.Я.Костенко [353] (он сумел с кавалерийской группой вырваться из окружения сентября 1941 г.), командующий 6-й армии генерал-лейтенант А.М.Городнянский и член Военного совета бригадный комиссар И.А.Власов, командующий, член Военного совета и начальник штаба 57-й армии генерал-лейтенант К. П. Подлас, бригадный комиссар А. И. Попенко и генерал-майор А.Ф.Анисов, командующий армейской группой генерал-майор Л.В.Бобкин и многие другие. Вместе с Леонидом Васильевичем Бобкиным трагически погиб его 15-летний сын. Отец и сын, не расставаясь, колесили по дорогам войны и вместе поехали на барвенковский плацдарм. Командующий оперативной группой был, видимо, настолько уверен в успехе операции, что без опасения взял сына с собой. Вместе они и погибли, когда кольцо окружения замкнулось.