«Долина смерти» 2-й ударной армии

Сражение за любаньский выступ, который занимала с января 2-я ударная армия, должно было стать главным событием весны 1942 г. в северном секторе советско-германского фронта. Еще 5 апреля 1942 г. Гитлером была подписана директива ОКВ №41, в которой в разделе «Общий замысел» звучали слова о необходимости взять Ленинград и установить связь с финнами на суше. От выполнения этой задачи группа армий «Север» была дальше, чем в начале осени 1941 г. Наступление на Ленинград было невозможно без ликвидации вклинения 2-й ударной армии. Штаб фон Кюхлера был перенесен из Пскова в Сольцы: командующий группы армий «Север» хотел быть ближе к сражению.

Одновременно серьезные организационные изменения произошли в управлении войсками на Волхове и под Ленинградом. 19 апреля Н.К.Клыков был освобожден от должности командующего 2-й ударной армии по болезни (ему предстоит вернуться на этот пост [354] вскоре после катастрофы — 24 июля 1942 г.). На следующий день, 20 апреля, во главе армии был поставлен генерал-лейтенант А.А.Власов, по совместительству оставшийся заместителем командующего Волховского фронта. Однако уже 21 апреля директивой Ставки ВГК №170301 Ленинградский и Волховский фронты были объединены в Ленинградский фронт, разделенный на два направления — Ленинградское и Волховское. Ленинградское направление (23, 42 и 55-я армии, Приморская и Невская группы) возглавил присланный с Западного фронта генерал-лейтенант А.В.Говоров, ранее командовавший 5-й армией. Волховское направление и собственно Ленинградский фронт возглавил генерал-лейтенант М.С.Хозин. В состав Волховского направления включались 2-я ударная, 8, 54, 4, 59 и 52-я армии, 4-й и 6-й гвардейский стрелковые корпуса, 13-й кавалерийский корпус. К.А.Мерецков назначался заместителем командующего Западным направлением (то есть становился заместителем Г.К.Жукова) и вскоре возглавил воссоздававшуюся 33-ю армию.

Первые несколько дней М.С.Хозин продолжал вести разработку дальнейших шагов по завершению начатой в январе Любаньской операции. Он планировал вывести из состава 2-й ударной армии и передать 59-й армии 191-ю и 259-ю стрелковые дивизии для наступления на Спасскую Полисть. Для продолжения наступления формировался 6-й гвардейский стрелковый корпус и восстанавливался 13-й кавалерийский корпус. Завершение подготовки двух корпусов для их использования в составе 2-й ударной армии планировалось к 15 мая.

Вскоре М.С.Хозин начал сомневаться в целесообразности развития операции в этом направлении. В 22.00 11 мая командующий Ленинградским фронтом направил Верховному Командующему доклад, в котором сделал рискованное предложение вообще отказаться от достигнутого зимой продвижения 2-й ударной армии и отвести ее назад:

«Поэтому я ставлю вопрос [355] прямо — либо мы создаем группировку, достаточно сильную для разгрома противника в районе юго-западнее Спасская Полисть и тем самым сохраняем выгодное оперативное положение 2-й ударной армии для последующего проведения Любаньской операции, либо мы вынужденно уступаем противнику захваченную территорию и, сохраняя войска, отводим 2-ю ударную армию и часть сил 52-й и 59-й армий на фронт Ольховка, Новая Кересть, Большое Замошье и, сократив линию фронта, выделяем дополнительно силы для наступления с рубежа р. Глушица на восток (на Спасская Полисть). Прочно обеспечив позиции, прикрывающие коммуникации 2-й ударной армии [с] севера, выделяем часть сил для усиления 52-й армии. При таком вынужденном развитии операции часть сил 2-й ударной армии и 59-й армии будет выведена восточнее рубежа р. Полисть» (ЦАМО, Ф.204, оп.97, д.91, л.9).

Заметим, что М.С.Хозин осторожно попросил разрешения отвести 2-ю ударную армию примерно на середину любаньского выступа.

Однако 11 мая произошло важное изменение в высшем руководстве Красной Армии. Утреннюю [356] директиву Ставки ВГК № 170372 подписал Б.М.Шапошников, а уже вечером того же дня на директиве Ставки ВГК № 170375 стояли подписи И.В.Сталина и А.М.Василевского. Поэтому пришедший из Москвы ответ был, скорее всего, неожиданным для самого М.С.Хозина. Он получил устное указание готовить отвод 2-й ударной армии.

Уже вечером 12 мая командующий Ленинградским фронтом отдал предварительные распоряжения по отводу 2-й ударной армии на предложенный им в докладе Верховному Главнокомандующему рубеж.

Документально распоряжение об отводе армии А.А.Власова с занимаемых рубежей было подтверждено и даже усилено 14 мая директивой Ставки ВГК № 170379, предписывавшей полностью эвакуировать 2-ю ударную армию и оставить из захваченной территории только плацдарм на р. Волхов:

Отвод 2-й ударной армии на рубеж Ольховские, оз. Тигода не дает нам больших выгод, так как для удержания этого рубежа потребуется не менее четырех — пяти сд, и, кроме того, с отводом армии на рубеж Ольховские, оз. Тигода не устраняется угроза армейским коммуникациям в районе Мясного Бора.

В силу этого Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Отвести 2-ю уд. армию из занимаемого ею района и организовать уничтожение противника в выступе Приютино, Спасская Полисть одновременным ударом 2-й ударной армии с запада на восток и ударом 59-й армии с востока на запад.

2. По выполнении этой операции войска 2-й ударной армии сосредоточить в районе (иск.) Спасская Полисть, Мясной Бор, с тем чтобы прочно закрепить за собой совместно с 59-й и 52-й армиями Ленинградскую железную дорогу и шоссе и плацдарм на западном берегу р. Волхов» (Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 г..., с.202).[357]

15 мая М.С.Хозин уже докладывал И.В.Сталину план последовательного отвода 2-й ударной армии с рубежа на рубеж. Тем временем А.А.Власов информировал командующего фронтом о тех трудностях, с которыми столкнется отвод войск его армии. Как основную проблему отхода он называл нехватку дорожных батальонов, которые были заняты подготовкой рубежа обороны и приведением дорог в тылу армии в проезжее состояние. Горючее для автомашин, подготовка дорог стали основными факторами, лимитировавшими скорость отвода войск 2-й ударной из любаньского выступа. Готовность войск армии к отводу на промежуточный рубеж по оценке командующего могла быть достигнута не раньше 23 мая. Кроме того, дороги были заняты выводом из армии 13-го кавалерийского корпуса и трех стрелковых дивизий.

Тем временем войсками 18-й армии генерал-полковника Линдемана была начата вторая операция по окружению 2-й ударной армии. Отвод войск из любаньского выступа был замечен, и задачей 18-й армии стало не дать советскому командованию отвести войска из почти закрытого «мешка». Наступление началось 22 мая. С севера на «росчисти» в районе Мясного Бора двигались 121-я и 61-я пехотные дивизии I армейского корпуса, усиленные частями 20-й моторизованной дивизии. Соответственно 126-я и 58-я пехотные дивизии и 2-я пехотная бригада СС XXXVIII армейского корпуса наступали с юга. Помимо этого с запада обжимали готовящийся «котел» 254, 291-я пехотные дивизии, дивизия СС «Полицай» и 285-я охранная дивизия. «Бутылочное горло» обороняли 65-я и 372-я стрелковые дивизии. 65-я стрелковая дивизия полковника П.К.Кошевого, насчитывавшая к тому времени 3708 человек, занимала фронт обороны шириной 14 км к югу от узкоколейки. 372-я стрелковая дивизия полковника Д.С.Сорокина численностью 2796 человек занимала участок шириной 12 км в 2 км севернее от [358] узкоколейки. Плотность обороны важнейшего участка фронта была на грани допустимого. М.С.Хозин, сосредоточившись на операции против Спасской Полисти, в изменившихся условиях не перегруппировал войска на защиту коммуникаций отводившейся назад 2-й ударной армии. Было очевидно, что противник отреагирует на отвод армии А.А.Власова попыткой перехватить ее коммуникации. Однако выводившиеся из любаньского выступа части не были задействованы на уплотнении фронта 65-й и 372-й стрелковых дивизий. Последствия такого решения были катастрофическими. В ночь с 30 на 31 мая части 126-й и 58-й пехотных дивизий соединились с боевой группой Ванделя (20-я моторизованная дивизия и части 1-й пехотной дивизии). 31 мая «пробка» на коммуникациях 2-й ударной была расширена на 1,5 км на запад. В окружение попали 19-я гвардейская стрелковая, 46, 92, 259, 267, 327 и 382-я стрелковые дивизии, 22, 23, 25, 53, 57 и 59-я стрелковые бригады, входившие в состав 2-й ударной, 52-й и 59-й армий. Вскоре все эти соединения были объединены под управлением 2-й ударной армии.

Реакция советского командования последовала практически немедленно. Уже в 18.00 31 мая было проведено наступление сводного отряда 59-й армии в составе 372-й стрелковой дивизии, полка 191-й стрелковой дивизии, 24-й стрелковой бригадой и 7-й танковой бригадой, но восстановления коммуникаций достигнуто не было. Неудачей закончился также удар изнутри «котла». К 3 июня на западный берег р. Полисть выдвинулись 57-я стрелковая бригада и 166-й отдельный танковый батальон (9 танков Т-60). Однако артиллерия 57-й бригады подтянута не была, а используя только пехотное оружие, бригада продвижения не добилась. Половина танков 166-го батальона была подбита.

На 5 июня было назначено совместное наступление 59-й и 2-й ударной армий навстречу друг другу. Со стороны 59-й армии в наступлении участвовал [359] вышеуказанный сводный отряд, усиленный артиллерией при поддержке двух истребительных авиаполков. Со стороны 2-й ударной армии пытались пробиваться на соединение с 59-й армией силами так называемой «восточной группы» армии в составе 46-й и 382-й стрелковых дивизий, 22, 25, 53 и 59-й стрелковых бригад. Перегруппировка войск А.А.Власова была замечена противником, и они подверглись интенсивной бомбардировке с воздуха, особенно пострадала 46-я стрелковая дивизия. Наступление 5 июня не принесло успеха ни 2-й ударной, ни 59-й армии. В назначенных для прорыва соединениях 2-й ударной армии не было запасов боеприпасов, соответственно система обороны противника подавлена не была, и части продвинулись всего на 100—150 м. Следующее наступление было назначено на 10 июня.

По данным на 1 июня 1942 г. в окружении находилось [360] более 40 тыс. бойцов и командиров Красной Армии. Они располагали 300 орудиями разных калибров, 545 минометами, 28 зенитными орудиями, 409 противотанковыми ружьями, 60 тракторами ЧТЗ, 31 трактором СТЗ, 36 автомашинами ЗИС-5, 75 автомашинами ГАЗ-A и АА. Запасов продовольствия в армии хватало по сокращенным нормам до 10—12 июня.

За промахи в обеспечении обороны коммуникаций 2-й ударной армии после неудачной попытки восстановить положение командующий Ленинградского фронта М.С.Хозин был снят с должности 8 июня 1942 г. Формулировка была довольно жесткой:

«За невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, за отрыв от войск, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение» (Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 г...., с.244).

Волховский фронт был восстановлен, и во главе его был снова поставлен К.А.Мерецков. М.С.Хозин был понижен в должности и поставлен вместо К.А.Мерецкова во главе 33-й армии. Ленинградский фронт возглавил А.В.Говоров.

Вступив в командование Волховским фронтом 9 июня, К.А.Мерецков боевым приказом №00332 назначил на 2.00 10 июня начало операции по освобождению коммуникаций 2-й ударной армии. Со стороны 59-й армии в прорыве участвовали 24-я стрелковая бригада, 546-й стрелковый полк 191-й стрелковой дивизии, 2, 374, 165 и 372-я стрелковые дивизии, 58-я стрелковая и 7-я танковая бригада. Для подавления системы огня противника были задействованы орудия четырех артиллерийских полков. Однако начатое в назначенное время наступление успеха не принесло. В последующих попытках были задействованы 29-я танковая [361] бригада (с 18 июня) и 25-я кавалерийская дивизия (с 19 июня).

В 17.00 19 июня 11 танков Т-34 29-й танковой бригады с небольшим десантом пехоты вышли на восточный берег р. Полисть и соединились с частями 46-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии. Эти танки стали ядром, вокруг которого собралась прорывающая группа из 46-й стрелковой дивизии, 22, 25, 57, 53 и 59-й стрелковых бригад 2-й ударной армии. Со стороны 59-й армии важную роль в прорыве сыграли спешенные кавалеристы 25-й кавдивизии корпуса Н.И.Гусева. Кавалеристы были элитой Красной Армии, заметно превосходя многие части по физической подготовке и боевому духу. [362]

К 22 июня в результате совместных действий войск 59-й и 2-й ударной армий был пробит коридор шириной 300—400 м. Воспользовавшись этим коридором, из окружения вышли свыше 2000 раненых бойцов и командиров армии А.А.Власова. Далее была допущена роковая ошибка. Вместо закрепления «стенок» коридора пробивавшие его соединения 2-й ударной армии продолжили движение на восток, увлекая за собой части 59-й армии. По существу, коридор оборонялся только несколькими танками. На рассвете 23 июня после массированного налета авиации немецкие войска вновь перешли в наступление и вновь закрыли «котел» 2-й ударной армии.

Пока так называемая «восточная группа» армии А.А.Власова пыталась пробить коридор к своим, «западная группа» 2-й ударной армии оборонялась против наседавших с запада соединений немецкой 18-й армии. Фронт армии с запада прикрывали 92-я и 327-я стрелковые дивизии и 23-я стрелковая бригада. К 15 июня наступающие с запада овладели районом Финев Луг и тем самым лишили 2-ю ударную армию единственного аэродрома, на который могли садиться самолеты. К 23 июня район, занимаемый 2-й ударной армией, сократился до таких размеров, что уже простреливался артиллерией противника на всю глубину.

Здесь необходимо отметить один весьма важный момент. Одной из причин быстрого крушения окружений Красной Армии в 1941—1942 гг. была невозможность организации «воздушного моста» для блокированных войск подобно тому, как это было сделано немцами для XXIII корпуса под Оленином и II корпуса под Демянском. Положение войск окруженной 2-й ударной армии было очень схожим с положением II армейского корпуса, окруженного в районе Демянска. Сходной была численность окруженных войск — около 100 тысяч человек. Армию генерал-лейтенанта Власова и корпус генерал-лейтенанта Брокдорф-Алефельда отделяло от [363] своих войск небольшое расстояние, фронт был статичен, перспектив его смещения не было. Площадь, занимаемая войсками 2-й ударной армии и II армейского корпуса, была достаточно большой, чтобы построить не подверженный огню противника аэродром.

Разница была лишь в численности транспортной авиации. В период с 2 июня по 29 июня 1942 г. было произведено самолетовылетов на снабжение войск 2-й ударной армии: самолетами У-2—141, «Дуглас» — 129, СБ — 4, Р-5—4. В большинстве случаев грузы сбрасывались с самолетов в мешках, а не выгружались на аэродроме. Самолетами было переброшено: 228 тонн продовольствия, 11 тонн бензина, 823 тыс. штук патронов к ППШ, 812,4 тыс. винтовочных патронов, 9,5 тыс. патронов к ПТР, 1650 выстрелов к 37-мм зенитной пушке, 1929 — к 76,2-мм полковой пушке, 1250 — к 76,2-мм дивизионной пушке, 188—122-мм выстрелов. Однако на фоне 5 тыс. т, доставлявшихся ежемесячно в демянский «котел», эти цифры выглядят довольно бледно.

В ночь с 23 на 24 июня штабом 2-й ударной армии был отдан последний приказ на прорыв через р. Полисть на Мясной Бор. Согласно этому приказу вдоль настила должны были наступать 22-я и 59-я стрелковые бригады, вдоль жердевой дороги — 57-я и 25-я стрелковые бригады, а вдоль узкоколейки 46-я и 382-я стрелковые дивизии и 53-я стрелковая бригада. В пробитый этими соединениями коридор вслед за ними должны были выходить войска западной группировки армии, все еще сдерживавшие наступление 291-й и 254-й пехотных дивизий на западном фронте «котла». Атака была назначена на 22.30 24.06.42, артиллерийской подготовки не было из-за отсутствия снарядов. Еще к 15 июня основная масса артиллерии армии была вытянута на обочины дорог, оставшись без средств тяги. К этому моменту снарядов 107 мм, 122 мм и 152 мм уже не было, остались в небольших количествах 76-мм выстрелы и снаряды к зенитным пушкам, в избытке [364] было 45-мм выстрелов. Все обочины дорог от Новой Керести до р. Глушица были забиты автомашинами, которых скопилось более 600 штук. Все они стояли, имея примерно по полбака горючего.

А.А.Власов предупредил своих подчиненных, что атака 24 июня будет последним шансом на спасение, и требовал смело и решительно двигаться вперед, не считаясь с потерями. В соединения были влиты все артиллеристы, саперы, танкисты, водители, оставшиеся «безлошадными» в результате уничтожения техники. К 23 июня уничтожение вооружения и техники 2-й ударной армии приняло стихийный характер. Понимая, что до трагического финала остаются дни и даже часы, 23 июня А.А.Власов отдал устное распоряжение всем начальникам родов войск и командирам соединений [365] уничтожить всю технику армии. С получением этого распоряжения началось массовое уничтожение и вывод из строя вооружения, автотранспорта, средств связи и другого имущества. В течение 23 и 24 июня по всему занимаемому войсками 2-й ударной армии пространству гремели взрывы и поднимался дым пожаров. 23 июня также было потеряно управление соединениями «западной группы» войск армии. Многие солдаты и командиры в беспорядке отходили в расположение «восточной группы», к р. Полисть, надеясь так или иначе вырваться из окружения.

Последняя атака потерявших устойчивое управление соединений 2-й ударной армии, в которой отдельные группы уже действовали по своему усмотрению, продолжалась с 22.30 24 июня до 4.00 25 июня. Прорыв обеспечивался окаймляющим огнем артиллерии 52-й и 59-й армий. Несмотря на огонь артиллерии, прорыв от р. Полисть до Мясного Бора проходил под перекрестным огнем пулеметов и пушек противника. Какие-то группы, невзирая на потери, пробивались по коридору. Проходившая по развороченной артиллерийским огнем гати, настилу и узкоколейке дорога получила красноречивое название «долина смерти». Какие-то группы залегли под огнем и до рассвета 25 июня оставались без движения. В 9.30 25 июня ненадолго открывшийся коридор был в очередной раз заблокирован немцами, теперь уже окончательно. «Западная группа» 2-й ударной армии к тому моменту перестала существовать, и наступающие с запада немецкие части вышли к р. Полисть. 25—26 июня «котел» окончательно схлопнулся и разбился на отдельные группы сопротивления, оборонявшиеся до последнего патрона и пытавшиеся просочиться в разных направлениях.

После последней попытки прорыва в ночь на 25 июня 2-я ударная перестала существовать как организованная вооруженная сила. Управление армии превратилось просто в группу вооруженных людей. В ходе последнего [366] прорыва штаб армии был разбит на три группы, которые должны были выходить с частями и штабами атакующих войск. Однако в ходе прорыва ночью 25 июня из окружения вышел только начальник разведывательного отдела армии А.С.Рогов. Три группы штаба были рассеяны минометным и артиллерийским огнем противника. Несмотря на ряд мер, принятых командованием Волховского фронта с целью найти и эвакуировать из окружения Военный совет 2-й ударной армии, удалось вывезти только вышедшего к партизанам заместителя командующего армией П.Ф.Алферьева. Спустя две недели после ликвидации «котла», 11 июля 1942 г., командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант А.А.Власов был взят в плен немцами в деревне Туховежи Ленинградской области. Позднее, уже в лагере военнопленных в Виннице, А.А.Власов пошел на сотрудничество с оккупантами и стал руководителем военной организации коллаборационистов из советских военнопленных — Русской освободительной армии (РОА). Из-за этого события история 2-й ударной армии обросла множеством слухов и домыслов. Во-первых, не А.А.Власов «загнал армию в болота» — она действовала в этом районе с января 1941 г., задолго до вступления в должность командующего А.А.Власова. Во-вторых, не может идти речи об организованной А.А.Власовым сдаче армии немцам. До самого последнего момента, когда сохранялась управляемость войск армии, А.А.Власов отдавал приказы на прорыв из окружения и уничтожения вооружения и техники с целью предотвратить использование этой техники противником. По крайней мере до его пленения генерал-лейтенант А.А.Власов действовал сообразно обстановке, и даже прерывание коммуникаций 2-й ударной нельзя поставить ему в вину, поскольку формально они находились в полосах 52-й и 59-й армий фронта. Неприятная история с изменой последнего командующего 2-й ударной армии первого формирования привела [367] к слабому освещению советскими историками событий на Волховском фронте в первой половине 1942 г. К своим вышли из окружения к 29 июня 9462 человека, в том числе 5494 человека раненых и больных. К 10 июля вышли еще 146 человек. Выход просачивавшихся по лесам и болотам солдат и командиров 2-й ударной армии продолжался довольно долго, многие отходили не на запад, а на юг, в направлении Старой Руссы. Но принципиальных изменений цифры вышедших из окружения уже не претерпели. По немецким данным, в ходе боев с окруженной 2-й ударной армией было захвачено 32 759 пленных, 649 орудий, 171 танк и другое оружие, боевая и вспомогательная техника.

Итоги и уроки

Как и любое окружение, катастрофа 2-й ударной армии привела к потере опытных командиров и получивших боевой опыт частей и соединений. 26 июня в плен попал командир прошедшей со 2-й ударной от Волхова до Любани 327-й стрелковой дивизии полковник И.М.Антюфеев (25 мая 1942 г. он получил звание генерал-майора). С самого начала Любаньской операции он сумел заслужить славу грамотного командира. Подобно тому как 312-я стрелковая дивизия неофициально называлась «Панфиловской», 327-я стрелковая дивизия получила наименование «Антюфеевской». Командование также оценило действия И.М.Антюфеева, и он был 25 мая назначен командиром 24-й гвардейской стрелковой дивизии, но вступить в должность уже не успел. И.М.Антюфеев был освобожден из плена в мае 1945 г., а с мая 1947 г. возглавлял военную кафедру Томского университета. Умер он в сентябре 1980 г. В плен также попали командир 92-й стрелковой дивизии Ф.М.Жильцов, 57-й стрелковой бригады майор И.Евстифеев и командир 25-й стрелковой бригады полковник П.Г.Шелудько. [368]

Общие потери Волховского фронта (2-й ударной и 59-й армий) за весь период оборонительного сражения с 13 мая по 10 июля 1942 г. составили 94 751 человек. Из этого числа 54 774 человека составили безвозвратные потери, а 39 977 — санитарные.

С оперативной точки зрения окружение 2-й ударной армии не изменило радикально положения Волховского фронта. Армия А.А.Власова была связана с основными силами коридором шириной всего 6—12 км, что давало возможность безболезненно закрыть образовавшийся после окружения разрыв одним соединением. Волховский фронт не утратил боеспособности и уже в середине августа смог начать Синявинскую наступательную операцию. Вплоть до начала июля главные силы немецкой 18-й армии были задействованы в сражениях фронтом на восток и не имели возможности выполнять поставленную Гитлером в директиве № 41 задачу по захвату Ленинграда.