За чистое небо над Ленинградо
3 конце 1942 г. по всему миру разнеслась весть о разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом. Победа на Волге положила [79] начало коренному перелому в ходе не только Великой Отечественной, но и второй мировой войны в целом. За Сталинградом последовали новые победы Красной Армии на различных фронтах.
Тяжелые дни сплошной блокады Ленинграда подходили к концу. После тщательной и всесторонней подготовки войска Ленинградского и Волховского фронтов при поддержке Краснознаменного Балтийского флота 12 января 1943 г. перешли в решительное наступление с целью прорыва блокады города на Неве. Войска фронтов двигались навстречу друг другу. Большую роль в операции «Искра» играла наша авиация. Особенно активно действовали летчики-штурмовики, так как погода стояла исключительно неблагоприятная, при которой самолеты-бомбардировщики часто не могли летать.
Этого дня давно ждали не только ленинградцы, но и все советские люди. Общим наступательным порывом прониклись и авиаторы. Этому способствовала активная, непрерывная целенаправленная партийно-политическая работа, проводимая накануне и в ходе операции. Особое внимание уделялось индивидуальной воспитательной работе.
Высокий морально-боевой дух авиаторов особенно ярко проявился в их самоотверженных подвигах — огненных и воздушных таранах.
На третий день наступления группа самолетов Ил-2 943-го штурмового авиаполка, возглавляемая майором Васильевым, штурмовала в районе станции Синявино вражеские железнодорожные эшелоны и скопление [80] автомашин. Удар штурмовиков был эффективен. От метко сброшенных бомб на путях стали рваться вагоны с боеприпасами. Но тут на выходе из атаки в самолет, пилотируемый старшим лейтенантом И. С. Пантелеевым, попал зенитный снаряд. Машина загорелась. Пламя быстро подбиралось к кабине.
О дальнейших действиях экипажа Пантелеева так рассказывает командир группы майор Васильев: «В это время я увидел, что горящий штурмовик разворачивается так, словно ничего с ним не случилось. Прицелившись в колонну автомашин, Пантелеев сбросил на нее остаток бомб, выпустил снаряды. Не переставал мигать глазок пулемета стрелка. Трудно сказать, разговаривали ли между собой в тот момент Пантелеев и Сологубов, но действовали они одинаково: стреляли, хотя пламя уже охватило весь самолет. Затем я увидел, что штурмовик нацелился на немецкую колонну и врезался в самую ее гущу.
Когда немного рассеялся дым, поднятый сильным взрывом, мы увидели, что большой кусок дороги был опустошен».
За этот подвиг старший лейтенант И. С. Пантелеев и воздушный стрелок старший сержант П. С. Сологубов были награждены посмертно орденом Отечественной войны I степени.
В операции «Искра» на самолете-штурмовике был совершен и воздушный таран.
Семь самолетов Ил-2 230-го штурмового авиаполка 14-й воздушной армии Волховского фронта 15 января громили опорный пункт врага в полосе прорыва. Противник, [81] особенно боявшийся штурмовиков, как правило, прикрывал свои войска группами истребителей. Так было и тогда. На «илы» неожиданно напала шестерка «Мессершмит-тов-109».
Младший лейтенант Ф. И. Литвинов и его ведомый, будучи замыкающими в группе немедленно развернулись и пушечным огнем отбили атаку истребителей. Тогда фашисты навалились на пару Литвинова. Одному «мессершмитту» удалось зайти в хвост его самолета и открыть по нему огонь. Федор Литвинов не растерялся: убрал газ и взял ручку управления на себя — скорость его машины сразу уменьшилась. Немецкий летчик, не ожидавший такого маневра, проскочил вперед, оказавшись ниже штурмовика. Самолет с черными крестами был совсем рядом, но стрелять по нему было невозможно, так как пушки на штурмовике установлены неподвижно. Надо было направить нос самолета на врага, а это значит — ударить по нему винтом. Советский летчик так и поступил. Он прибавил газ мотору и опустил нос своего «ила» с вращающимся стальным винтом на хвост «мессершмитта». Обломки посыпались на головы фашистов. После этого истребители противника уже не решались больше атаковать штурмовиков.
Самолет Литвинова после тарана получил незначительные повреждения. Летчик вернулся на свой аэродром и благополучно произвел посадку. Вскоре его наградили орденом Отечественной войны I степени.
На третий год войны соотношение сил на всем советско-германском фронте изменилось. [82] Под Ленинградом уже с конца 1942 г. в воздухе господствовала советская авиация, которая превосходила вражескую и по количеству, и по качеству самолетов. Еще выше стали боевой дух и мастерство летного состава. Теперь воздушные тараны стали совершаться реже, поскольку возросли возможности уничтожать неприятельские самолеты огнем пушек и пулеметов. Но таран не утратил своего значения, потому что в бою возникали такие ситуации, которые требовали исключительного приема для уничтожения врага. Чаще стали совершаться огненные тараны, так как поддерживавшие пехоту и танки в наступлении группы бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей подвергались сильному воздействию не только зенитных средств, но и различного стрелкового оружия. Советским летчикам не всегда удавалось выйти невредимыми из зоны зенитного огня. К тому же главной заботой экипажей было не обеспечение личной безопасности, а выполнение боевой задачи. И они ее выполняли, даже ценою собственной жизни.
В 1943 г. фашистские пилоты не часто решались производить налеты на Ленинград. Да и сил у них для этого стало маловато: поредевшая в боях авиация использовалась в основном для отражения ударов советских ВВС и для поддержки сухопутных войск. Свой варварский план разрушения Ленинграда гитлеровцы стремились осуществить с помощью дальнобойной артиллерии.
Для быстрого подавления огня вражеских батарей, стрелявших по городу, на аэродромах [83] постоянно дежурили группы бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. По первому сигналу об артиллерийском обстреле они сразу же поднимались в воздух.
По тревоге была поднята в один из мартовских дней и четверка самолетов Ил-2, ведомая старшим лейтенантом Романовым. Летчики-балтийцы по ярким вспышкам крупнокалиберных орудий обнаружили цель и с ходу пошли в атаку. Вслед за ведущим пикирование ввел свой штурмовик молодой летчик Егерев. Он продолжал атаку, даже когда его самолет загорелся от вражеского снаряда. Так огненной кометой летчик-гвардеец и врезался в расположение артиллерийской батареи.
Огненный таран 21 апреля 1943 г. совершил молодой летчик 71-го истребительного авиационного полка ВВС Краснознаменного Балтийского флота старший сержант И. С. Тристан. При выполнении боевого задания его самолет был подбит зенитной артиллерией. Тогда балтиец, кандидат в члены Коммунистической партии направил свою израненную машину на склад противника. Последовал сильный взрыв. Летчики еще долго видели на месте склада зарево пожара. Лотом 1943 г. активность немецко-фашистской авиации под Ленинградом возросла. Обострилась и борьба в воздухе. Воздушные схватки стали и чаще, и ожесточеннее. Снова участились случаи применения таранного удара в воздухе.
24 мая 1943 г. младший лейтенант А. В. Закревский, командир звена 254-го истребительного [84] авиаполка Волховского фронта, производил разведку войск противника. Его сопровождали четыре истребителя. Во время выполнения задания впереди по курсу они увидели двухмоторный немецкий самолет Ме-110, прикрываемый парой истребителей ФВ-190. Враг тоже обнаружил нашу группу. «Мессершмитт», очевидно разведчик, стал резко снижаться, стараясь скрыться от советских истребителей, а «фокке-вульфы» полезли вверх, готовясь первыми нанести удар по советским самолетам. Завязался упорный воздушный бой.
Александр Закревский вступил в схватку, умело отражая атаки врага. Но случилось так, что он оказался один на один с «фокке-вульфом». Его И-16 по тактико-техническим данным значительно уступал новейшему германскому истребителю. Но комсомолец не пал духом.
Пользуясь преимуществами своего самолета, фашист легко уходил из-под огня советского истребителя и нападал на него то сверху, то снизу. Вот пулеметная очередь прошила одну, затем вторую плоскость И-16. Закревский не хотел, да и не мог выйти из боя. Он встречал противника лобовыми атаками. Гитлеровец сначала избегал их, но Закревский все же подчинил врага своей воле и предпринял очередную атаку с передней полусферы. Атака окончилась таранным ударом советского истребителя. Самолет с черными крестами перешел в беспорядочное падение и врезался в землю. Сильно поврежденная машина Закревского сорвалась в штопор. Все попытки летчика прекратить ее [85] вращение не увенчались успехом — пришлось прыгать с парашютом.
После этого тарана А. В. Закревский продолжая служить в авиации и лишь в I960 г. уволился в запас.
Исключительные обстоятельства в воздухе сложились и 25 мая. В этот день из Кронштадта в море вышел минный заградитель, сопровождаемый катерами. Небо было безоблачным, по-весеннему светило солнце. Но это как раз и настораживало. Поэтому для своевременного обнаружения плавучих средств противника, могущих угрожать нашим судам, и отражения возможного нападения вражеской авиации вылетело шесть самолетов 71-го истребительного авиаполка ВВС Краснознаменного Балтийского флота.
Западнее острова Лавансари на корабли напали десять «Мессершмиттов-109» и два «Фокке-Вульфа-190». Они уже заходили в атаку, когда со стороны моря на них обрушились советские истребители. Завязался воздушный бой.
Скоро стало сказываться количественное превосходство врага. К тому же немцы расположились в воздухе в три яруса, тогда как наши летчики занимали лишь два яруса и попали в невыгодное положение. Корабельная артиллерия и зенитные пулеметы не могли оказать им активной поддержки, потому что огонь мог поразить и советские машины. Несмотря на неблагоприятную обстановку, балтийцы все-таки успешно отражали атаки врага, сбив два фашистских самолета. [86]
Выше сражавшихся самолетов ходила пара немецких истребителей ФВ-190. Они не принимали активного участия в схватке, ожидая легкой добычи. Это были «свободные охотники», выделявшиеся из наиболее опытных летчиков. И вот подходящий момент, по их мнению, настал.
От общей группы советских истребителей откололся молодой летчик старший сержант Анатолий Ситников. «Фокке-вульф», как коршун, свалился со стороны солнца на нашу «чайку». Ситников оглянулся. Мгновенно оценив обстановку, пилот понял, что надо действовать решительно и быстро, ни в коем случае не дать врагу зайти в хвост своего самолета.
Без промедления развернувшись, комсомолец пошел навстречу матерому фашисту. Огонь противника но отпугнул молодого летчика. Старший сержант Ситников тоже стрелял из всех пулеметов, не сворачивая с курса. Фашист заметался, пытаясь избежать страшного удара, но было уже поздно. И-153 Ситникова плоскостью врезался в крыло «фокке-вульфа», и оба самолета, разваливаясь, полетели к воде. Наш летчик успел выпрыгнуть с парашютом, а гитлеровец нашел свою могилу в водах Финского залива.
И после прорыва блокады Ленинграда Дорога жизни, проходившая по Ладожскому озеру, продолжала оставаться важной коммуникацией, так как железная дорога, проложенная в узком коридоре южнее озера, постоянно обстреливалась вражеской дальнобойной артиллерией. С началом навигации на Ладожском озере авиация противника [87] резко усилила бомбардировку баз трассы и железной дороги на участках Войбокало — Волхов, Волхов — Тихвин.
Военный совет Ленинградского фронта поставил перед 13-й воздушной армией (командующий генерал-лейтенант авиация С. Д. Рыбальченко) задачу надежно прикрыть объекты трассы. На усиление противовоздушной обороны трассы Ставка Верховного Главнокомандования выделила дополнительные авиационные части, среди которых был и 86-й гвардейский истребительный авиаполк. Была улучшена организация отражения налетов воздушного противника, усилена служба ВНОС. Эффективность обнаружения и наведения истребителей на неприятельские самолеты резко возросла благодаря более широкому использованию радиолокационных станций «Редут». Но решающее слово оставалось за летчиками-истребителями, которые уничтожали или отгоняли фашистские самолеты от охраняемых объектов.
Вечером 30 мая 1943 г. операторы радиолокационной станции «Редут» засекли несколько групп вражеских самолетов, шедших и направлении базы Осиновец. Всего в налете участвовало 47 бомбардировщиков Хе-111 и Ю-88. Их прикрывало 20 истребителей ФВ-190 и Me-109.
На отражение налета были подняты советские истребители нескольких полков, охранявших Дорогу жизни. По командам с наземного КП они выходили на указанные рубежи и атаковали воздушного противника. [88]
Шестерка Як-7б 86-го гвардейского истребительного авиаполка во главе со старшим Лейтенантом Коротковым на высоте 5500 м перехватила группу из 14 Хе-111, приближавшихся с севера к базе Осиновец. Советские истребители с ходу пошли в лобовую атаку. Тут появились вражеские истребители, и завертелась бешеная карусель. Но наши летчики не забывали главной задачи — не допустить врага к охраняемой базе.
Молодой летчик младший лейтенант Хорошков, имея превосходство в высоте, неожиданно спикировал на «хейнкеля» и винтом отрубил ему хвостовое оперение. Бомбардировщик рухнул в Ладожское озеро. Но сзади на самолет Хорошкова напал другой фашист. Советский истребитель загорелся. Пришлось летчику прыгать с парашютом.
Отважная шестерка не пропустила вражеские самолеты к Осиновецкой базе, сбив при этом три вражеские машины.
Наступательные бои на ленинградском направлении продолжались и после прорыва блокады города. Во всех частных операциях в целях улучшения общего положения наших войск активно участвовала и авиация, особенно штурмовая. Не случайно поэтому наибольшее количество таранов в этот период приходилось на долю летчиков-штурмовиков.
Как-то среди летчиков 15-го гвардейского штурмового авиаполка зашел разговор о том, как кто поступит, если его подобьют в воздухе. «Если нельзя будет дотянуть до аэродрома, — решительно сказал Борис Фадеев, — не буду выпрыгивать, поступлю, как Гастелло». [89] «А я, — добавил его воздушный стрелок Виктор Огорельцев, — раньше тебя не покину самолет».
Неразлучные друзья, вместе летавшие вместе вступившие в партию, так и поступили в критическую минуту.
Возвращаясь 22 июня 1943 г. на баз, после нанесения успешного удара по вражескому аэродрому, группа штурмовиков-гвардейцев, которую возглавлял капитан П. М. Голодняк, заметила на железнодорожной станции вражеские воинские эшелоны, стоявшие под разгрузкой. Площадь и ближайшие к станции улицы были забиты автомашинами и пехотой. У летчиков еще оставались бос припасы, и они решили «обработать» эшелоны.
Последовал разворот на цель, затем атака. Враг открыл шквальный огонь по самолетам, На выводе из пикирования взрывом снаряда подбросило вверх Ил-2, пилотируемый младшим лейтенантом Б. М. Фадеевым, из-под бензобаков вырвалось пламя, Еще можно было успеть отвалить влево и произвести посадку на лес. Но если бы при этом экипаж а остался жив, то неминуемо попал бы в плен. В эти напряженные секунды товарищ Фадеева следили за его машиной. Они видели, как объятый пламенем штурмовик взмыл вверх, покачал крыльями и с правым разворотом врезался в гущу автомашин. Бесстрашные гвардейцы младший лейтенант Борис Михайлович Фадеев и старший сержант Виктор Георгиевич Огорельцев были посмертно награждены орденом Отечественной войны I степени. [90]
В 1943 г. все чаще применялся метод «свободной охоты» — полет наиболее подготовленных экипажей для самостоятельного поиска и уничтожения вражеских объектов на земле, в море или в воздухе.
27 июля 1943 г. на «свободную охоту» вылетел летчик 872-го штурмового авиаполка Волховского фронта младший лейтенант Г. Н. Максимов. Ему удалось обнаружить склад боеприпасов. Во время штурмовки самолет Максимова был подбит, но летчик продолжал атаку и свой горящий Ил-2 направил на склад. Раздался мощный взрыв. При этом геройски погибли младший лейтенант Гурий Николаевич Максимов и воздушный стрелок сержант Василий Николаевич Чупров.
В июле — августе 1943 г., в разгар ожесточенного сражения на Курском выступе, войска Ленинградского и Волховского фронтов по приказу Ставки Верховного Главнокомандования проводили новую наступательную операцию с целью разгрома синявинско-мгинской группировки противника и недопущения переброски ее сил на центральный участок советско-германского фронта. Накал борьбы на земле и в воздухе южнее Ладожского озера еще более возрос.
На штурмовку вражеских войск в районе Синявино 23 июля вылетела группа самолетов Ил-2 35-го штурмового авиаполка ВВС КБФ. Когда самолеты пересекали линию Фронта, осколок снаряда попал в самолет командира головного звена лейтенанта Л. А. Халяпица. Досадно было возвращаться, [91] почти достигнув цели. И лейтенант повел группу вперед.
От опытного взгляда ведущего не укрылись ни танки с автомашинами, ни солдаты разбегавшиеся по щелям. Он первым ввод штурмовик в пике, за ним последовали ведомые. Сбросив бомбы в голову и хвост колонны танков и автомашин, штурмовики создали на дороге пробку. Затем в ход были пущены пушки и пулеметы.
При выходе из второй атаки самолет Халяпина подбили. Пламя охватило переднюю часть машины. Но и в минуту смертельной опасности коммунист Халяпин думал не о спасении собственной жизни, а о том, как нанести врагу наибольший урон. Заметив невдалеке двухэтажное здание — штаб в вражеской воинской части, он спикировал него. Немало фашистов было погребено под обломками здания. Погиб и наш экипаж — летчик Леонид Андреевич Халяпин и воздушный стрелок младший сержант Николай Петрович Коваль.
Случается, что некоторые люди, усомнившись в готовности человека пойти на самопожертвование, задают вопрос: не случайно ли летчик врезался в колонну танков, автомашин, в железнодорожный состав, корабль или какой-либо другой военный объект противника? Подобные рассуждения опровергают факты, высказывания, письменные или устные, самих героев, совершивших подвиг.
Летчик 943-го штурмового авиаполка В. А. Шиманский, посылая в газету 13-й воздушной армии «Боевая тревога» корреспонденцию о подвиге своих однополчан летчика [92] И. С. Пантелеева и воздушного стрелка О. С. Сологубова, направивших 14 января 1943 г. свой штурмовик на вражескую колонну, заканчивал ее словами: «Наши жизни принадлежат Родине. И если потребуется, каждый из нас поступит так же, как Иван Пантелеев и Петр Сологубов».
И он остался верен своему слову. 11 августа 1943 г. лейтенант В. А. Шиманский получил задание разгромить вражескую автоколонну. Опытный мастер самолетовождения, он уверенно вел шесть «илов» 943-го штурмового авиаполка сквозь рваную облачность. Недалеко за линией фронта, в районе Лустолово, на опушке леса советские летники отыскали цель — скопление вражеской пехоты и автомашин.
— Приготовиться к атаке! — скомандовал ведомым Шиманский. — Атака!
И вся шестерка вслед за ведущим устремилась на врага.
После первого захода в воздухе появились немецкие истребители ФВ-190. Лейтенант Шиманский, правильно оценив обстановку, увел группу на свою территорию. Когда истребители пролетели, снова вся шестерка обрушилась на вражеские машины. И тут случилась беда — в самолет Шиманского угодил зенитный снаряд. Горящий Ил-2 стал быстро снижаться. Летчику стало ясно, что линию Фронта на нем не перетянуть. И Владимир Алексеевич Шиманский направил свой «ил» в гущу немецких машин. Вместе с ним геройски погиб и воздушный стрелок сержант Павлов. [93]
22 августа подвиг В. А. Щиманского повторил его однополчанин младший лейтенант Л. С. Самохин. Он возглавлял четверку «илов», которые штурмовали блиндажи и окопы противника. Волной от разорвавшегося снаряда его самолет подбросило вверх, и горящий штурмовик сорвался в штопор. У самой земли летчик сумел вывести машину из падения и даже сделал круг над целью. Однако продолжать полет на «иле» было уже невозможно, и коммунист Леонид Самохин и воздушный стрелок комсомолец старший сержант Арсений Соколов спикировали в гущу автомашин. Посмертно оба героя награждены орденом Отечественной войны I степени.
Исключительно важной задачей летчики Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота была борьба с артиллерией противника, обстреливавшей Ленинград. В 1943 г. эта борьба стала еще более трудной, так как враг тщательно укрепил и маскировал артиллерийские позиции, крыл их плотным огнем зениток, а в районе расположения дальнобойных орудий, как правило, патрулировали истребители.
Для контрбатарейной борьбы выделялись наиболее опытные и смелые экипажи. Именно таким и был экипаж 34-го гвардейского бомбардировочного авиаполка во главе с командиром эскадрильи майором В. Н. Гречишкиным. Он много раз успешно бомбил батареи и всегда благополучно возвращался на аэродром. Но 30 сентября 1943 г. все произошло иначе. Во время пикирования на дальнобойное орудие в его бомбардировщик [94] Пе-2 угодил зенитный снаряд. Но цель, которую атаковал Гречишкин, все-таки была уничтожена его пылающим самолетом.
Майор Василий Николаевич Гречишкин и капитан Алексей Иванович Перегудов отдали жизнь за Родину, за Ленинград. Обоим коммунистам посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Стрелка-радиста сержанта Ивана Федоровича Марченко у земли выбросило из кабины. В бессознательном состоянии он попал в плен. Пройдя несколько лагерей для военнопленных, Марченко после войны вернулся в город на Неве. Он был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Упорная борьба в воздухе проходила не только над сушей, но и над морем. По Финскому заливу осуществлялось снабжение немецко-фашистских войск на ленинградском направлении. Авиаторы Краснознаменной Балтики делали все возможное, чтобы сорвать транспортировку грузов по заливу.
Выполнению этой боевой задачи способствовала партийно-политическая работа, активно проводимая в авиационных частях и соединениях Балтийского флота. Воспитание у летчиков мужества, отваги, готовности к самопожертвованию ради выполнения боевой задачи осуществлялось на боевых традициях Советской Армии и Флота, героических подвигах однополчан.
В конце сентября 1943 г. в 7-м гвардейском штурмовом авиаполку ВВС КБФ проходило комсомольское собрание с повесткой «Бить врага по-гвардейски!». Выступавшие на собрании командир полка Герой Советского [95] Союза майор А. А. Карасев и другие авиаторы призывали брать пример с летчиков, совершивших таран. В решении собрания записали: «Бить врага по-гвардейски как били его коммунист Ю. Спицын и комсомолец А. Щербинин».
Через несколько дней бессмертный подвиг был совершен молодым летчиком полка комсомольцем младшим лейтенантом Петром Паршенковым.
Наша воздушная разведка обнаружила вражеский конвой. Тяжело груженный транспорт конвоировали семь сторожевых кораблей и катеров. По-видимому, груз для врага был очень ценный. На уничтожение конвоя вылетела четверка самолетов Ил-2 7-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с лейтенантом Родионовым. Едва «илы» приблизились к конвою, как с кораблей охранения открыли шквальный огонь.
Младший лейтенант Паршенков, прорвавшись вместе с командиром группы сквозь огненный заслон, лег на боевой курс. На боевом счету летчика уже числилось два потопленных корабля, десять уничтоженных артиллерийских и минометных батарей и много другой боевой техники и живой силы противника.
И вот перед Петром Паршенковым новая цель. Такой крупный транспорт он не упустит! Когда цель оказалась в перекрестье прицела, гвардеец нажал кнопку сброса бомб. Самолет облегченно взмыл вверх, и летчик стал выходить из атаки. Но тут машину так тряхнуло, что ее с трудом удалось удержать в горизонтальном полете. Из-под мотора тут же вырвалось пламя. Кругом расстилалось холодное осеннее море. Только море и изрыгающие огонь вражеские корабли на нем.
Решение созрело мгновенно. Друзья видели, как Ил-2 Паршенкова круто пошел пряло на корабль. Последовал мощный взрыв. Море поглотило корабль врага и балтийского героя.
Не менее напряженная борьба в воздухе происходила и над сушей. В октябре 1943 г. на Волховском фронте в районе нашего аэродрома появился немецкий самолет-разведчик Ме-110. На его уничтожение вылетел старший лейтенант В. Ф. Полуповский. Опытный летчик с набором высоты упорно преследовал противника и, нагнав, атаковал его сзади снизу. Но дистанция до «мессершмитта» все-таки была великовата, к тому же фашист, заметив советский истребитель, стал резко маневрировать, и поразить его никак не удавалось. Когда же вражеский самолет оказался рядом, патроны у Полуповского кончились. Полуповский пошел на таран. Он подвел свой «як» снизу под самый хвост «мессершмитта». Казалось, винт вот-вот ударит по рулю высоты, но тут гитлеровец сделал резкий отворот, отчего удар пришелся правым крылом по хвосту. Ме-110, неуправляемый, закувыркался к земле, а наш самолет перевернулся. Летчик не растерялся, вывел машину в нормальное положение и привел ее на свой аэродром.
А над Финским заливом 19 ноября заместитель командира эскадрильи 35-го штурмового авиаполка ВВС Краснознаменного Балтийского флота старший лейтенант [97] В. Л. Кротевич со штурманом эскадрильи младшим лейтенантом И. Ф. Быковым на самолете Ил-2 атаковали вражеские корабли На боевом счету Кротевича было потопленных четыре сторожевых корабля, четыре тральщика, транспорт, самоходная баржа. Штурмовал он неоднократно и наземные войска. Теперь перед балтийским экипажем была новая цель.
Пробившись сквозь зенитный заслон, Вячеслав Кротевич спикировал на вражески, корабли и сбросил на них бомбы. Но фашисты подожгли и его самолет. Летчик-коммунист и штурман — парторг эскадрильи разглядели сквозь дым маневрирующий в море сторожевой корабль и таранили его. Этот подвиг произошел на глазах у однополчан героев. В этот же день в полку состоялся митинг. Друзья поклялись отомстить врагу за гибель экипажа. Одному из лучших летчиков эскадрильи, младшему лейтенанту П. Максюте был вручен новый Ил-2, на борту которого были выведены имена Вячеслава Кротевича и Ивана Быкова.
В ноябре 1943 г. еще один летчик Краснознаменного Балтийского флота совершил таран.
Группа штурмовиков под прикрытием истребителей возвращалась с боевого задания. Над Финским заливом на них напало более 20 вражеских самолетов. Советские летчики, у которых горючее и боеприпасы были на исходе, оказались в тяжелом положении.
На помощь по тревоге было поднято звено самолетов Як-7б 13-го истребительного авиаполка под командованием лейтенанта [98] В. И. Бородина. За короткое время пребывания на Балтике он успел завоевать у товарищей уважение за мужество и мастерство. На его боевом счету числилось уже пять сбитых фашистских самолетов.
Чтобы отсечь истребителей противника от «илов», Бородин с ходу повел свое звено в лобовую атаку. «Фиаты» нырнули в облака. Но их ведущий, видимо опытный ас, не уклонился от боя. Однако и его нервы не выдержали — в последний момент фашист успел свернуть с губительного курса. Бородин стал его преследовать. Пока его товарищи вели бой с другими самолетами, Василий Бородин сражался с асом. Оставив попытки зайти в хвост «фиату», балтиец снова пошел в лобовую атаку. И снова враг отвернул. Тогда советский летчик в третий раз навязал противнику атаку с передней полусферы. К этому времени боеприпасы у него кончились, оставалось последнее средство — таранный удар. Третья попытка отвернуть врагу уже не удалась. Плоскость краснозвездного истребителя сокрушила его самолет. Бой происходил на малой высоте, поэтому Василий Бородин не успел воспользоваться парашютом.
В этой воздушной схватке советские летчики сбили четыре неприятельских самолета.
Утром 14 января 1944 г. началось мощное наступление войск Ленинградского и Волховского фронтов при поддержке Краснознаменного Балтийского флота в целях разгрома немецко-фашистской группировки под Ленинградом и Новгородом и полной [99] ликвидации вражеской блокады города Ленина.
Боевой наступательный дух советских войск был очень высоким. Великая заслуга в этом принадлежала политработникам, партийным и комсомольским организациям, проводившим непрерывную партийно-политическую работу в частях и подразделениях. Член Военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданов еще в период подготовки к операции поставил задачу морально подготовить личный состав к наступлению и поддерживать высокий боевой дух в ходе всей операции. «Самого высокого, но кратковременного порыва, — указывал он, — недостаточно для победы... Духовные силы бойцов должны быть в состоянии предельной напряженности не только в начале боя, скажем, при прорыве вражеской обороны, но и на длительный период боев в глубине обороны противника»{4}.
В исключительно неблагоприятных метеорологических условиях советские летчики наносили сокрушительные удары по врагу, помогая сухопутным войскам преодолевать сопротивление противника и продвигаться вперед.
Отважно сражался с врагом командир эскадрильи 191-го истребительного авиаполка старший лейтенант М. Ф. Шаронов. Па его боевом счету было уже семь сбитых неприятельских самолетов. 17 января 1944 г. оп во главе звена прикрывал группу Ил-2, [100] штурмовавшую вражеские войска. Фашистских самолетов в это время в воздухе не был», и наши истребители сами атаковали автоколонну на дороге Павловск — разъезд Стекольный. После первых атак запылало несколько автомашин. Во время третьей атаки от прямого попадания зенитного снаряда самолет Шаронова загорелся. Летчик-коммунист, верный своему долгу, направил пылающую машину в центр автоколонны. Посмертно М. Ф. Шаронову было присвоено звание Героя Советского Союза.
В этот же день заместитель командира эскадрильи по политической части 35-го штурмового авиационного полка капитан И. А. Иржак с воздушным стрелком В. Д. Ждановым в районе Ропши штурмовал войска противника. На предельно малой высоте он пронесся на своем Ил-2 вдоль улицы населенного пункта, расстреливая фашистов в упор. На него обрушился настоящий шквал огня из всех видов стрелкового огня. Машина загорелась. Капитан Иржак успел заметить большое здание, превращенное гитлеровцами в опорный пункт, и направил машину прямо на него. Немало фашистов оказались погребенными под рухнувшим от взрыва зданием.
19 января на Ленинградском фронте было совершено еще два огненных тарана. Летчик 27-го гвардейского истребительного авиаполка младший лейтенант Леонид Иосифович Сасыкин на своем пылающем истребителе спикировал на зенитное орудие. Летчик 703-го штурмового авиаполка младший лейтенант Виктор Алексеевич Щербина вместе [101] с воздушным стрелком, коммунистом, старшим сержантом Петром Михайловичем Столяровым подожженный Ил-2 направил на позиции врага.
К концу февраля 1944 г. Ленинградско-Новгородская операция завершилась победой Красной Армии. Но борьба в воздухе не только не ослабла, но еще более обострилась, так как противник значительно усилил свои ВВС, действующие против войск Ленинградского фронта. Советским летчикам пришлось вести упорную борьбу за удержание господства в воздухе на нарвском и псковском направлениях.
14 марта шесть истребителей 14-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием Героя Советского Союза капитана Н. А. Зеленова сопровождали девятку бомбардировщиков Пе-2, вылетевших для нанесения удара по вражескому аэродрому. В этот день исполнилась вторая годовщина преобразования полка в гвардейский. Перед вылетом в полку состоялся митинг. Рядом с прославленными летчиками в строю стояли новички, недавно присланные на фронт. Таким молодым пилотом был и Владимир Гусев. И хотя он выполнял 28-й боевой вылет, но воздушных боев ему вести еще не приходилось.
В районе Чудского озера на группу напало шесть немецких истребителей. Однако их быстро отогнали, и врагу не удалось сорвать боевое задание. Главное же испытание для молодого летчика было впереди.
При отходе от цели бомбардировщики неожиданно были атакованы сзади снизу парой 102
фВ-190. Младшие лейтенанты В. Д. Деревянкин и В. П. Гусев развернулись им навстречу и отразили нападение. Завязался бой дары против пары. Остальные наши истребители продолжали сопровождать бомбардировщиков, что являлось для них главной задачей.
Немецкие летчики дрались упорно. Бой с высоты 3500 м постепенно перешел на малые высоты. Одному «фокке-вульфу» удалось зайти в хвост самолета Гусева. Деревянкин пришел на помощь ведомому. Свалившись на врага сверху сзади, он длинной очередью сбил фашиста. В это время Деревянкин сам был атакован вторым истребителем противника. Увлеченный прицеливанием, он не заметил опасности. На выручку бросился Владимир Гусев. Молодой гвардеец решил отсечь вражеский самолет от машины командира. Фашист был уже близко и готовился открыть огонь. Гусев на перекрещивающихся курсах стремительно сближался с ФВ-190. Самолеты разделяло такое малое расстояние, что на прицеливание и огонь не оставалось времени. Спасая командира, Владимир Петрович Гусев таранил вражеский истребитель. При ударе оба самолета упали на землю.
Подвиг молодого летчика-комсомольца, отдавшего жизнь за Родину, вошел в героическую историю 14-го гвардейского истребительного авиаполка.
Под ударами советских войск противник откатывался все дальше на запад и юго-запад. Но он еще оказывал упорное сопротивление. Гитлеровское командование перебрасывало [103] в район Нарвы и Пскова новые подкрепления, стараясь остановить наступление советских войск. Поэтому авиаторы Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота не прекращали наносить удары по узлам сопротивления противника, резервам, железнодорожным, автогужевым и морским коммуникациям.
На уничтожение колонны танков и автомашин на нарвском направлении 18 марта вылетела четверка штурмовиков Ил-2 566-го штурмового авиаполка. Один из самолетов пилотировал младший лейтенант Исмаил Таранчиев. Штурмовики с ходу атаковали противника. За первым заходом последовал второй. И тут снаряд пробил бензобак самолета Таранчиева, горючее стало вытекать, и плоскость машины загорелась. Наступила критическая минута. Совсем недавно, получая партийный билет, Исмаил поклялся: «Я буду честно воевать и оправдаю высокое звание коммуниста. Я никогда не дамся живым в руки врага!» Он так и поступил.
Пылающий Ил-2, стреляя из всех пушек, с разворотом вошел в пике на фашистские танки. И до последнего мгновения мигал язычок пламени из пулемета воздушного стрелка Алексея Ткачева. Отважные штурмовики посмертно были награждены орденом Отечественной войны I степени.
Сухопутные войска в наступлении поддерживала и авиация Краснознаменного Балтийского флота. Но летчикам-балтийцам все чаще приходилось действовать над морем: во-первых, потому, что движение по Финскому заливу вражеских транспортов и кораблей [104] стало более интенсивным, во-вторых, возможности ШВС КБФ значительно расширились. Воздушные разведчики Краснознаменной Балтики непрерывно просматривали акваторию Финского залива. 23 марта 1914 г. севернее Кунды они обнаружили два неприятельских транспорта, охраняемых четырьмя сторожевыми кораблями и девятью сторожевыми катерами.
На уничтожение вражеского конвоя вылетела группа самолетов Ил-2, которую повел сам командир 7-го гвардейского штурмового авиационного полка майор А. Е. Мазуренко, впоследствии дважды Герой Советского Союза. «Илы» прорвались сквозь зенитный огонь и обрушили бомбы на врага. Заместитель командира полка майор В. Н. Каштанкин с первой атаки бомбами поразил немецкий сторожевик. При выходе из пикирования в его самолет угодила очередь крупнокалиберного пулемета. Однако рули управления действовали, и Каштанкин снова пошел в атаку на фашистский корабль, с которого остервенело били зенитки и пулеметы. От разрывов снарядов «ил» бросает в сторону, вот он уже загорелся. [105] А коммунист Каштанкин продолжал идти к цели.
— Иду на таран! — услышали по радио его боевые товарищи...
Последовал мощный взрыв, и корабль погрузился на дно. Погиб и наш экипаж: В. Н. Каштанкин и воздушный стрелок младший сержант В. Г. Кузнецов.
Виктору Николаевичу Каштанкину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Чтобы ослабить воздействие советских ВВС, немецко-фашистское командование решило нанести ряд бомбардировочных ударов по советским аэродромам. 14 мая 1944 г. 14 «юнкерсов» под прикрытием истребителей ФВ-190 совершили налет на аэродром 14-го гвардейского истребительного авиаполка. Четверка истребителей во главе с капитаном Н. А. Зеленовым, дежурившая в готовности номер один, под бомбами и обстрелом противника произвела взлет и завязала бой с немецкими самолетами. Остальные истребители полка вылетели еще раньше на отражение налета воздушного противника на другие аэродромы. Силы в воздухе оказались неравными.
На усиление звена Зеленова из района Гдова вызвали группу того же 14-го гвардейского истребительного авиаполка, которой командовал капитан И. Д. Баранов. Она также вступила в бой. Оставшийся у Баранова боезапас быстро иссяк. С аэродрома видели, как он отразил атаку одного немецкого истребителя, как пошел в лобовую атаку на другой ФВ-190. Фашист бил из всех [106] пулеметов, но коммунист И. Д. Баранов не свернул с курса. Когда гитлеровец, уже не надеясь на свои пушки, решил увернуться от лобового удара, было уже поздно.
Оба самолета упали недалеко от аэродрома. Иван Дмитриевич Баранов погиб. За три года войны он произвел 325 боевых вылетов, провел 56 воздушных боев, сбил лично 9 неприятельских самолетов.
На рассвете 19 мая по данным воздушной разведки, обнаружившей в Финском заливе десять неприятельских кораблей, были срочно подняты самолеты Ил-2. Под шквальным зенитным огнем штурмовики потопили два сторожевых корабля, две быстроходные баржи и один сторожевой катер. В одной из атак Ил-2, пилотируемый командиром звена 7-го гвардейского штурмового авиаполка лейтенантом Стратилатовым Анатолием Ивановичем, был подожжен вражеской зениткой. Пламя быстро разрасталось. Тогда мужественный летчик спикировал на фашистский тральщик и таранил его.
После ликвидации блокады Ленинграда авиаторы Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота в тесном взаимодействии с сухопутными войсками и флотом в июне — июле 1944 г. очищали от противника Карельский перешеек.
В Выборгской операции советская авиация безраздельно господствовала в воздухе. Однако в ходе наступления войск Ленинградского фронта противник перебросил в район боев значительное количество самолетов с других направлений, поэтому борьба в воздухе [107] обострялась. Инициатива в воздушных схватках все же принадлежала советским летчикам. Успех боя обеспечивался умелыми, слаженными и смелыми действиями всех экипажей, участвовавших в схватке. В трудной ситуации советские летчики немедленно приходили на помощь друг другу и выручали товарища даже ценою собственной жизни.
В воздушном бою летчик-истребитель ВВС Краснознаменного Балтийского флота младший лейтенант П. А. Нефагин заметил, как в хвост самолета его командира Селютина заходит «Фокке-Вульф-190». Совершая умелый тактический маневр, Нефагин атаковал вражеский истребитель и сбил его. Но бой продолжался, и вскоре другой неприятельский самолет стал угрожать командиру. Теперь Нефагин атаковал противника в лоб. Фашистский пилот не успел увернуться от удара, и обе машины после столкновения упали на землю. П. А. Нефагин погиб, спасая командира в бою.
Выборгской операцией завершилось освобождение Ленинградской области от немецко-фашистских захватчиков. Больше на Ленинград не падали ни авиационные бомбы, ни артиллерийские снаряды. Небо над городом Ленина снова стало чистым.