Глава 21.

Отказ от операции «Анаким»

О результатах конференции в Касабланке нужно было сообщить не только Сталину, но и другому, почти отрезанному от моря и осажденному союзнику генералиссимусу Чан Кай-ши. Черчилль и Рузвельт не стали многословно извещать его о своем решении провести десантную операцию против Рангуна сразу после окончания летного сезона муссонов, а поступили более осторожно, заверив Чан Кай-ши, что «мы постоянно помним о том, как жизненно важна наша помощь Китаю». Тем не менее Черчилль и Рузвельт сочли возможным сообщить ему, что член Объединенного англо-американского штаба генерал Арнольд, который нес непосредственную ответственность за обеспечение поставок Китаю, посетит Чунцин с целью передать «наши решения относительно Бирмы» и объяснить планы дальнейшего ведения войны союзниками на Европейском и Тихоокеанском театрах военных действий. По совету президента Черчилль добавил к этому личное заверение в том, что по окончании войны в Европе Великобритания направит все свои военные ресурсы на Дальний Восток.

Вскоре после этого генерал Арнольд отправился в Китай для выполнения своей миссии. Его сопровождал генерал Сомервелл, который сам хотел убедиться в том, какие трудности встречаются при транспортировке военных грузов через Индию и особенно по воздушному «горбу», от преодоления которых зависело все стратегическое планирование. Другим спутником был фельдмаршал Дилл. Первоначально Дилл не хотел ехать дальше, чем в Нью-Дели, где он намеревался обсудить с генералом Уэйвеллом стоявшие перед ним проблемы. Однако прибыв в Индию, Дилл решил, вероятно под влиянием бесед в дороге с Арнольдом и Сомервеллом, проехать дальше, в Чунцин, чтобы, как он уведомил начальников штабов 3 февраля, «поддержать наше дело, если смогу».

С 1 по 5 февраля все трое обсуждали в Нью-Дели свои планы с генералами Уэйвеллом и Стилуэллом. Отсрочка операции «Анаким» до окончания сезона муссонов и отказ генералиссимуса от участия в ней не повлияли на намерение союзных руководителей начать весной операции с ограниченными целями из провинции Ассам. Военачальники обсудили и одобрили предложения, касавшиеся этих операций, а также черновой вариант плана операции «Анаким». Уэйвелл доложил своему руководству, что все прошло хорошо, «не было ни единого пункта, вызвавшего разногласия». Он смотрел на вещи слишком оптимистично. Как оказалось, генерал Стилуэлл в частных разговорах со своими американскими коллегами заявлял, что разочарован англичанами, чьи предложения ему представлялись чистым блефом. Генерал Сомервелл остался в Индии, чтобы обсудить с генералом Уилером проблемы материально-технического обеспечения, [279] а генерал Арнольд и фельдмаршал Дилл вылетели в Чунцин, где 6 февраля началось совещание с Чан Кай-ши и его сотрудниками.

Первое заседание генералиссимус открыл заявлением о том, какие требования он предъявляет к союзникам. Они сводились к следующему: предоставить генералу Ченнолту статус командующего отдельной и независимой оперативной авиационной группой, четко подтвердить обязательство о передаче до ноября 500 самолетов первой линии для действий в Китае; увеличить пропускную способность воздушного моста до 10 тыс. т грузов в месяц и столь же четко подтвердить обещание об отправке на театр военных кораблей до начала операций в Бирме. В ответ генерал Арнольд разъяснил, в какой мере американцы считают все это возможным. Получив еще 137 транспортных самолетов, они надеялись увеличить пропускную способность воздушного моста до 4 тыс. т в месяц вместо перебрасывавшихся тогда 1,7 тыс. т. Из этого количества грузов 1750 т должен был получать генерал Ченнолт; ему же предназначались и дополнительные 35 истребителей, 13 средних бомбардировщиков и 35 тяжелых бомбардировщиков, что позволяло ему начать налеты на Японию. Таким образом, в распоряжении Ченнолта оказывалось 260 самолетов первой линии. Было обещано еще больше увеличить их число по мере ввода в действие новых аэродромов и переброски частей обслуживания. Фельдмаршал Дилл в свою очередь весьма пространно изложил план проведения операции «Анаким», употребив «максимум слов и дав минимум реальной информации», как сообщил он начальникам штабов, «ввиду необходимости сохранения тайны». Генералиссимус выразил свое удовлетворение и, как докладывал Дилл, «категорически заверил нас в том, что китайские войска, выделенные для участия в операциях в Ассаме и Юньнани, закончат подготовку и будут оснащены для ведения боевых действий сразу после окончания сезона муссонов... Вы сами можете оценить, — осторожно добавил фельдмаршал в конце своего послания, — в какой степени это нам на руку».

Уже на следующий день генералиссимус, очевидно, пожалел о данных им обещаниях. Он заявил генералу Арнольду, что совещание фактически оказалось неудачным, что на все свои просьбы он получил в ответ одни лишь извинения. И он вновь и вновь повторял, что требует перебрасывать по воздушному мосту 10 тыс. т грузов ежемесячно, передачи 500 самолетов и утверждения независимого командования генералу Ченнолту. Президент должен понять, говорил Чан Кай-ши, что китайские армии воюют уже давно и в очень трудных условиях, что сейчас у них практически не осталось средств для продолжения войны и что, пока перечисленные ресурсы не будут получены, он не гарантирует успеха в предстоящей кампании. Однако, вняв настойчивым уговорам генерала Стилуэлла, Чан Кай-ши не стал доводить свои требования до отказа участвовать в операциях, а на заключительном этапе совещания даже подтвердил свою решимость принять в них участие, заверив в этом в личных письмах президента и премьер-министра. В письме к последнему речь шла главным образом не о том, чтобы прислать военные корабли для поддержки операций, а о том, чтобы увеличить пропускную способность системы снабжения в Индии, доведя количество перебрасываемых по воздуху грузов до 10 тыс. т в месяц. «Разумеется, предстоит преодолеть немало технических и организационных трудностей, но Вы должны согласиться со мной, что этот тоннаж — всего лишь небольшая живительная струя для удовлетворения потребностей на Китайском театре войны». Взамен Чан Кай-ши давал Черчиллю «твердое обещание, что китайская армия выполнит поставленные перед нею задачи в кампании в Бирме в положенные сроки и без колебаний».

Премьер-министр, болевший в то время воспалением легких, ответил [280] не сразу, а лишь 5 марта, написав Чан Кай-ши, что тот может быть «совершенно спокоен, поскольку генерал Уэйвелл сделает все, что в его силах, для увеличения пропускной способности воздушного моста из Индии, с тем чтобы перебрасывать в Китай максимальное количество грузов». Копия этого письма была направлена в Нью-Дели. То, на что рассчитывал генералиссимус, более чем вдвое превышало то, что генерал Арнольд считал благоразумным обещать Чан Кай-ши. Однако командующий 10-й американской воздушной армией бригадный генерал Биссел подсчитал, что увеличить количество перебрасываемых по воздуху грузов до 7,5 тыс. т в месяц можно только в том случае, если английские ВВС откроют для него два аэродрома в Ассаме, что именно и собирался сделать главный маршал авиации Пирс. Однако, чтобы поднять эту цифру до 10 тыс. т, Бисселу потребовалось бы большее число самолетов и в связи с этим еще три дополнительных аэродрома. Эти аэродромы, как указывал Уэйвелл в своем докладе 9 марта, «являются гвоздем всей проблемы. Мои инженерно-технические ресурсы напряжены до предела и, даже больше. Они задействованы в необходимых транспортно-строительных работах, в развертывании баз и усовершенствовании существующих аэродромов. Я не должен тратить ресурсы на строительство этих дополнительных аэродромов, если не хочу лишиться всяких шансов на то, чтобы быть готовым к наступлению из Ассама в Северную Бирму в ноябре этого года».

Тем не менее месяц спустя генералу Уэйвеллу было поручено изыскать эти ресурсы, и он отдал приказ подготовить аэродромы к эксплуатации не позже 1 октября. Как он и предсказывал, эта дополнительная нагрузка на линии коммуникаций из Индии в Ассам исключала какой-либо значительный прогресс не только в подготовке англичан к вторжению в Северную Бирму, но и в строительстве дороги, которую американцы начали прокладывать в декабре 1942 года из Ледо. Это строительство было приостановлено после того, как строители проложили около 50 миль.

Чтобы понять, почему Уэйвелл принял это довольно странное решение, нужно вернуться к истории разработки операции «Анаким». Осуществить это честолюбивое и сложное мероприятие Объединенный англо-американский штаб обязался на конференции в Касабланке, и его представители сделали многое, чтобы добиться сотрудничества генералиссимуса Чан Кай-ши. Однако при этом они, как мы знаем, исходили из абсолютно неверного представления о том, какое количество морских судов будет в их распоряжении в течение ближайших шести месяцев. Следует вспомнить, что накануне Касабланкской конференции военный кабинет ограничил число грузовых судов, идущих в Индийский океан, до 40 в месяц, из них 13 судов намечалось выделить для подготовки операции «Анаким». 18 февраля генерал-квартирмейстер информировал начальников штабов о том, что минимальные потребности для операции «Анаким» составят 40 судов в месяц. Известно и то, что неделей позже генерал Брук уведомил своих коллег, что если придется выполнять стратегические планы, согласованные в Касабланке, то минимальное количество самых необходимых грузов потребует для их переброски в Индийский океан не меньше 75–80 судов в месяц. 2 марта английский комитет начальников штабов официально подтвердил свое мнение о том, что если ограничительные нормы сохранятся в течение всех шести месяцев, то о проведении операции «Анаким» не может быть и речи. В этом докладе премьер-министр сделал весьма характерное для него замечание: «Этого принять не могу».

В таком незавидном положении умирающего от голода оказалась не только операция «Анаким». В начале апреля Уэйвелл вынужден был доложить, что получает совершенно недостаточное количество грузов, в результате чего не только не может продолжать начатые им операции [281] с ограниченными целями, но даже поддерживать на приемлемом уровне необходимые запасы снабжения для гражданских целей (последняя оговорка была серьезным предупреждением, которое весьма трагическим образом подтвердилось позже в том же году). Уэйвелл подчеркивал, что если прекратится поступление импортных товаров, то поднимутся цены, по всей Индии усилятся настроения недовольства, а это вызовет падение морального духа и уменьшение объема производства. Он полагал, что сумеет продолжить начатые операции на нынешнем уровне и оборудовать тыловые базы в Индии, как и планировалось, только в том случае, если будет удвоено количество поступающих грузов. Однако, чтобы начать операцию «Анаким», необходимо было, по сути дела, утроить эту цифру, доведя поставки с 65 до 174 тыс. т в месяц. Неделю спустя, 8 апреля, Уэйвелл высказал мнение, что, вероятно, уже вообще слишком поздно что-либо предпринимать: даже если все недополученное имущество начало бы прибывать, то ни порты, ни транспортная система, ни ремонтно-технические службы не сумели бы со всем этим справиться, поэтому сроки начала операции вновь пришлось бы переносить. В то же время сезон, пригодный для ведения боевых действий, и без того был весьма серьезно ограничен для столь претенциозной операции, как освобождение всей Бирмы. С учетом этих факторов решение Уэйвелла сосредоточить все внимание на укреплении воздушного моста представлялось вполне обоснованным.

На пути осуществления операции «Анаким» проблема обеспечения морских перевозок не была единственной. 10 февраля по окончании последней серии встреч с генералом Стилуэллом генерал Уэйвелл представил свой план операции комитету начальников штабов. План предусматривал совместное наступление союзных войск в Северную Бирму с трех сторон: китайцев на Юньнани, китайско-американских соединений генерала Стилуэлла — из Ледо в направлении Мьиткьины и английского 6-го корпуса — из Ассама на Пакокку и Мандалай. Через месяц после этого должна была последовать серия воздушных десантов для овладения аэродромами на побережье — у Кьяукпью, Таунгупа, Сандоуэя, Гва и Бассейна. Наконец, в январе 1944 года предполагалось в качестве «освобождающего от мук удара» произвести высадку десанта в самом Рангуне. Чтобы осуществить все это, нужно было усилить английский Восточный флот линейными кораблями, авианосцами и эскортными кораблями в достаточном количестве и сделать это вовремя, чтобы дать им возможность освоиться на театре. Кроме того, для операции требовалось шесть — девять бригадных групп, подготовленных для действий в первом эшелоне десанта, дополнительная парашютно-десантная бригада, две свежие пехотные дивизии, 240 самолетов-истребителей, 105 бомбардировщиков, 200 транспортных самолетов и значительное число дополнительных десантных кораблей и судов. Всеми этими силами с учетом необходимого для их тренировок времени надлежало отправиться из Соединенного Королевства и Соединенных Штатов до конца июня. По подсчетам Уэйвелла, это означало, что помимо обычных конвоев общий необходимый тоннаж морских перевозок должен был составить 182 тыс. т в месяц.

Однако, даже если не учитывать общую нехватку транспортных судов, такие огромные потребности можно было удовлетворить лишь за счет отказа от других мероприятий на северо-западе Европы, в Тихом океане или на Средиземном море. Но и в том случае, если бы потребности удалось удовлетворить, все равно Уэйвеллу и его авиационным и военно-морским помощникам сама возможность проведения подобной операции представлялась сомнительной. И чем больше они анализировали свои планы, тем сильнее их одолевали сомнения. Едва отослав свои первоначальные планы в Лондон, Уэйвелл уже 11 февраля высказал в письме премьер-министру некоторые свои опасения. «Мои военно-морские и авиационные советники, [282] а также органы планирования, — писал он, — все предупреждают меня, что составленный план чересчур оптимистичен. Однако я думаю, что если нам удастся ввести японцев в заблуждение каким-то отвлекающим маневром и если мы сумеем осуществить подготовку достаточно скрытно, то у нас будут определенные шансы на успех. Я был бы весьма благодарен, если бы наши запросы были выполнены как можно скорее, чтобы дать войскам время для подготовки и тренировки ввиду сложности операции».

Однако было ясно, что даже у Уэйвелла не лежало сердце к этой операции. Четыре дня спустя он писал в памятной записке своим планирующим органам: «Совершенно очевидно, что естественные трудности таковы, что даже в том случае, если японцы и не усилят свои гарнизоны в Бирме, все равно нам придется искать какое-то другое место для нанесения быстрого и действенного удара по японским позициям... Я имею в виду, что целью такого удара могло бы стать установление контроля над Зондским проливом между Суматрой и Явой. Это создало бы угрозу Сингапуру и осложнило бы положение японцев на всех островах Голландской Индии. Если к тому же захватить какой-то опорный пункт на севере Суматры, позволяющий господствовать над Малаккским проливом, то тем самым мы сделаем большой шаг вперед к разгрому Японии».

Эта смелая и увлекательная идея приходила на ум и другим английским руководителям и — не в последнюю очередь — самому премьер-министру. Однако именно она одновременно весьма убедительно показывала, что между генералом Уэйвеллом и его китайскими и американскими союзниками не было самого элементарного взаимопонимания. Целью операции «Анаким» являлось для них не столько нанесение «быстрого и действенного удара» по силам японцев, сколько открытие Бирманской дороги. Эту задачу на данном этапе все еще считали необходимой предпосылкой для развертывания операций в Северной Бирме, которые так упорно пытался скоординировать Стилуэлл. Однако к тому времени Стилуэлл перестал пользоваться доверием у президента, и президент и генерал Маршалл все сильнее начали сомневаться в правильности своей стратегии на Китайско-бирманско-индийском театре военных действий. Все это делало отсутствие взаимопонимания менее серьезным фактором, чем могло бы быть. Как только англичане начали серьезно подумывать о том, чтобы вовсе оставить Бирму как объект операций и нанести удар где-то южнее, со всей очевидностью выявилась необходимость иметь на данном театре верховного главнокомандующего, который сумел бы свести эти противоречивые стратегические концепции воедино.

Казалось, однако, что если операция «Анаким» неосуществима, то никаких альтернатив ей почти нет; дальнейший анализ планов операции приводил лишь к выявлению все новых трудностей. 3 марта генерал Уэйвелл доложил о результатах совещания со своими коллегами — адмиралом Сомервиллом и главным маршалом авиации Пирсом. Оба они подчеркивали рискованность высадки десанта на побережье в условиях господства вражеской авиации берегового базирования над этим районом. Даже если бы для прикрытия высадки десанта имелось десять эскортных и десять вспомогательных авианосцев, то, как полагал Пирс, все равно пришлось бы уповать в «надежде на то, что авиация противника не сможет помешать этому. Я не могу предвидеть, при каких обстоятельствах это произойдет или каким образом мы узнаем до начала высадки, что такая ситуация действительно сложилась». Могло получиться так, что высадившимся у Рангуна войскам пришлось бы полностью зависеть от прикрытия с воздуха в течение целых трех недель, прежде чем удалось бы захватить и использовать вражеские аэродромы. Наилучшим способом явился бы захват аэродромов поодиночке, но это невозможно было осуществить в течение [283] одного сухого сезона. Уэйвелл решил поэтому продолжать ориентироваться на прежние планы, однако считал, что «если общая мощь противника и его подготовка к отражению удара в Бирме сделают наши планы слишком рискованными, то, значит, где-то позже мы должны быть готовы изменить цели для готовящихся в Индии экспедиционных войск, направив их, например, на Андаманские острова, на Северную Суматру или на оба этих объекта». При этом оставалось неясно, считал ли он, что подобное изменение направления удара не нарушит хода операций в Северной Бирме.

Это сообщение Уэйвелла болевший в то время премьер-министр, вероятно, не видел до 22 марта, когда ему были представлены в письменной форме основные его положения. Прочитав, Черчилль написал красными чернилами осуждающую ремарку: «Пустые разговоры!»

Тем временем комитет по планированию в Лондоне, тщательно рассмотрев предложения Уэйвелла, самостоятельно пришел к выводу, что операция «Анаким» вряд ли будет успешной. Не говоря уже о проблематичности завоевания господства в воздухе, комитет по планированию считал, что если японцы примут элементарные меры предосторожности и создадут прочную оборону вдоль 20-мильного участка реки, отделяющего Рангун от моря, то успешный удар по Рангуну будет невозможен. Уэйвелл, подчеркивал комитет, запрашивает дополнительно пять штурмовых бригадных групп, предоставить которые могут только Соединенные Штаты, а также запрашивает такое количество морских судов, обеспечить которое можно лишь за счет ослабления действий в Европе. Конечно, отмечал комитет, предложенные им альтернативы выглядят довольно заманчиво, и это заставляет планирующие органы проанализировать связанные с ними плюсы и минусы.

«Мы не считаем, — говорилось в докладе комитета, — что освобождение Бирмы быстро и непосредственно приведет к разгрому Японии, и полагаем, что захват северной части Суматры может оказаться гораздо более перспективным. Соответствующую операцию вполне возможно проводить одновременно с ограниченными по масштабам операциями в Бирме».

Что касается Бирманской дороги, то именно комитету по планированию принадлежит суждение о том, что ее открытие вообще не имеет большого значения. Даже в мирное время общая пропускная способность дороги составляла всего 400 т в день (именно такое количество грузов действительно и пересекало китайскую границу), а сколько грузов на самом деле достигало теперь Чунцина, мрачно отмечал комитет, оставалось неизвестным. Технические улучшения на дороге, вероятно, могли бы довести ее пропускную способность до 1000 т в день, но, возможно, понадобилось бы не меньше девяти месяцев после окончания военных действий в Бирме, чтобы сделать дорогу полностью пригодной для использования. А до этого, предлагал комитет, 400 т в день можно было бы перебрасывать и по воздуху, если довести общее число самолетов, действовавших на воздушном мосту, до 600 машин; и ничто, по-видимому, не укрепило бы моральный дух китайцев в такой мере, в какой это позволяло сделать усиление авиационной группы Ченнолта. Исходя из всего этого, комитет по планированию склонялся к выводу, что военные действия в Бирме следует ограничить второстепенными морскими десантными операциями вдоль араканского побережья, а также действиями по планам «Ганнибал» (в сокращенном варианте) и «Равенес» на севере.

Сокращение перспектив для проведения операции «Анаким» не было единственной неприятной новостью, о которой Уэйвелл вынужден был сообщить в Лондон. Достойным осуждения, хотя и не имевшим большого стратегического значения, был полный провал операций, которые велись [284] с декабря предыдущего года в Аракане. Здесь, как мы помним, Уэйвелл ввел 14-ю дивизию генерал-майора Ллойда в наступление по суше с целью захватить удерживаемый японцами аэродром в Акьябе. После первой поездки на фронт Уэйвелл в донесении начальнику имперского генерального штаба обрисовал обстановку в довольно радужных тонах. «Мы уничтожаем очень много японцев, — писал он, — тогда как наши потери составили всего 100–150 человек, главным образом в двух английских батальонах». Однако в том же донесении от 15 января он употребил и более мрачные выражения, например: «Нам еще предстоит очень многому научиться для ведения войны в джунглях». Это было явной недооценкой положения с его стороны. Уже через несколько недель стало ясно, что японские войска, ведя оборонительные бои и упорно удерживая хорошо замаскированные позиции в джунглях, все еще превосходят английские и индийские войска столь же решающим образом, как они превосходили их, когда начинали наступление сами. К концу февраля Уэйвелл вынужден был признать, что нет никакой надежды овладеть Акьябом до наступления сезона муссонов и что моральный дух 14-й дивизии, «естественно, не столь высок, как вначале». Вопреки советам командующего Восточной армией генерал-лейтенанта Ирвина и генерал-майора Ллойда, главнокомандующий настоял на продолжении наступления, однако в начале марта японцы перешли в контрнаступление и в последующие четыре недели постепенно оттеснили 14-ю дивизию на ее исходные позиции.

«Главной причиной неудач, — докладывал Уэйвелл 22 марта начальнику имперского генерального штаба, — явились недостатки нашей тактики как в наступлении, так и в обороне. Мы значительно уступаем японцам в мастерстве и предприимчивости. Я приложу все силы к тому, чтобы исправить это положение. Нам будет трудно сравниться с противником в его исключительной подвижности в джунглях и в фанатизме при обороне, но я уверен, что мы сумеем найти методы, которые позволят нам воспользоваться их слабыми местами и в дальнейшем победить их».

Последующий ход кампании в Бирме показал, что Уэйвелл не переоценил способности английских и индийских войск, действовавших на этом театре, извлекать уроки из собственных ошибок, однако сложившаяся в тот момент обстановка была не из приятных, и премьер-министр вовсе не собирался закрывать на это глаза. «Эта кампания, — заметил он в разговоре с генералом Бруком 24 марта, — закончилась полным поражением, которое объясняется нашим неумением вести действия против небольших сил противника, превосходящего нас в маневренности. Вся обстановка должна быть серьезно изучена... По-видимому, фельдмаршал Уэйвелл занял позицию стороннего наблюдателя, а ведь он непосредственно отвечает за то, чтобы операции велись с необходимой решительностью и чтобы войсками руководили надежные люди».

Уже не в первый раз Черчилль проявлял несправедливость по отношению к этому военачальнику, который, вопреки желанию своих подчиненных, настойчиво пытался продолжить наступление и спустя некоторое время даже освободил от занимаемых должностей и командующего армией, и командиров дивизий, поручив ведение операций в Аракане целиком командиру 15-го корпуса генерал-лейтенанту Слиму. И все же было ясно, что в Индии далеко не все в порядке. Как указал Черчилль, через две недели, 8 апреля, на совещании комитета начальников штабов, незначительный масштаб операций и то, что внимание общественности было привлечено к другим событиям, способствовали тому, что это достойное сожаления явление осталось почти незамеченным. Допустить, чтобы такое повторилось вновь, мы, однако, не можем. Военный провал в Аракане и растущее понимание бесперспективности операции «Анаким» заставили [285] руководство коренным образом пересмотреть отношение Великобритании к войне на Дальнем Востоке. 9 апреля по инициативе генерала Брука все трое главнокомандующих в Индии были вызваны в Лондон для консультаций.

* * *

Сомнения росли и в Вашингтоне, особенно в Белом доме. Несмотря на оппозицию со стороны генерала Маршалла и генерала Арнольда, президент согласился с неоднократно выдвигавшимися генералиссимусом Чан Кай-ши требованиями признать независимость авиационной группы Ченнолта и 14 февраля распорядился реорганизовать командование военно-воздушными силами в Китае, создав здесь независимую от 10-й воздушной армии Биссела 14-ю воздушную армию. Оба командующих — Ченнолт и Биссел — были произведены в генерал-майоры. Общее командование на театре сохранялось в руках генерала Стилуэлла, однако у Ченнолта теперь появилось гораздо больше шансов бороться за увеличение объема грузов, доставляемых по воздушному мосту. Эта борьба становилась тем ожесточеннее, чем очевиднее оказывалась неспособность транспортной службы хотя бы приблизительно справиться с задачей доставки 5 тыс. т грузов, на что рассчитывали американцы, не говоря уже о 10 тыс. т, на которых настаивал Чан Кай-ши. Задержки в строительстве аэродромов снижали общую пропускную способность воздушного моста, и если в феврале было переброшено 3 тыс. т, то в апреле — только 2,5 тыс. т. В связи с этим Ченнолт и Чан Кай-ши предложили все скудные ресурсы транспорта передать 14-й воздушной армии. Эта идея все больше импонировала президенту Рузвельту. «Я не думаю, — сказал он генералу Маршаллу 8 мая, — что в штабных планах, как в Касабланке, так и здесь, была в достаточной мере учтена необходимость ведения войны на изнурение Японии. Это изнурение должно осуществляться каждую неделю, каждый месяц. Не поднимался вопрос и о том, что силы противника могут быть значительно быстрее истощены усилением нашей воздушной мощи в Китае — потоплением японских кораблей и судов у берегов Китая, сокрушением японской авиации и эпизодическими бомбардировками японских городов». Маршалл ответил и, как подтвердилось впоследствии, оказался прав, что, как только японцы почувствуют силу американских бомбардировок, они активизируют действия своих сухопутных войск. В этом случае армиям Чан Кай-ши придется оборонять аэродромы Ченнолта, а для оснащения этих армий потребуются значительные средства, доставку которых, по мнению генерала Маршалла, можно было обеспечить в нужном количестве только по Бирманской дороге. Однако президента эти доводы не убедили.

Вскоре с визитом в Вашингтон отправился Иден и, как мы уже знаем, сделал вывод, что Рузвельт готов вовсе отказаться от проведения операции «Анаким». В той любопытной записке, которую Иден составил вечером 29 марта, эта мысль прозвучала так: «Анаким» отменяется. Китай следует поддерживать с воздуха». Однако президент еще не принял окончательного решения. К удивлению Идена, 7 апреля управление морских военных перевозок в Вашингтоне проинформировало англичан, что оно получило из Белого дома распоряжение выделить 20 судов для обеспечения подготовки к операции «Анаким», а еще через неделю фельдмаршал Дилл доложил о намерении Объединенного англо-американского штаба предпринять «энергичные меры» с целью стимулировать подготовку к операции «Анаким». Такая несогласованность мнений и действий в Вашингтоне вызвала в Лондоне удивление и дала повод разным догадкам. Дилл поначалу опасался, что американцы воспрепятствуют любым попыткам англичан развить успех после захвата Сицилии для расширения операций в Средиземном море. Однако, когда он стал искать подтверждения тому, [286] что передача 20 судов англичанам не свяжет их обязательством провести операцию «Анаким», генералл Маршалл в письме Диллу от 15 апреля заверил его, что «принятие 20 судов, предоставленных Соединенными Штатами, ни в коей мере не должно рассматриваться как обязательство с Вашей стороны английского комитета начальников штабов осуществить «Анаким» или какую-то другую операцию».

Принимая во внимание то обстоятельство, что американские коллеги не получают полной поддержки в этом вопросе от своего президента, английский комитет начальников штабов 15 апреля «после непродолжительной дискуссии» рассмотрел рекомендацию комитета по планированию об отказе от проведения операции «Анаким» в течение 1943–1944 годов и решил выяснить у фельдмаршала Уэйвелла, который должен был прибыть в Лондон, какие из альтернативных операций он считает практически осуществимыми. Четыре дня спустя, вечером 19 апреля, в этой дискуссии принял участие и сам премьер-министр. Прослушав объяснения нескольких руководителей планирующих органов, Черчилль признался, что «особого энтузиазма к этой операции у него нет». По его словам, у него сложилось такое впечатление, будто «эта операция представляет собой колючего ежа, из которого нужно дергать иголки одну за другой». И, не теряя времени, премьер-министр начал анализировать возможности проведения других операций — операций по захвату Андаманских островов, Северной Суматры и Пенанга.

Когда 22 апреля фельдмаршал Уэйвелл и его коллеги прибыли в Лондон, обсуждение сложившейся обстановки было продолжено. Уже никто теперь не поднимал голоса в защиту операции «Анаким», и комитет по планированию беспрепятственно вынес на обсуждение документ, самым решительным образом отвергавший операцию в данный момент. «Анаким» предполагалось провести только в том случае, если после завершения операции «Хаски» в Европе не будет предпринято ни одной крупной операции; если американцы полностью удовлетворят все потребности в десантно-высадочных средствах, обеспечат поддержку с моря и воздуха и, сверх того, предоставят значительное количество транспортных судов; если англичане перебросят десантные части и силы флота из Средиземноморья. Однако и тогда на успех можно было бы рассчитывать только при условии, если японцы не укрепят подступы к Рангуну с моря, поскольку атакующие десантные войска будут целиком зависеть от весьма ненадежного прикрытия, обеспечиваемого с воздуха авианосной авиацией. Стратегически операция оказывалась нежелательной, так как она ослабила бы нажим союзников на Германию и Италию; она оказывалась ненужной, поскольку освобождение Бирмы не играло решающей роли в разгроме Японии, и нецелесообразной, так как даже при самом удачном стечении обстоятельств Бирманская дорога не могла быть до середины 1945 года усовершенствована настолько, чтобы ее пропускная способность составила 20 тыс. т грузов в месяц. Рассматривая возможные альтернативы, комитет по планированию признал, что захват района в Северной Суматре и последующая высадка десанта в Малайе представляются желательными, «но в 1943–1944 годах для этого у нас не будет никаких ресурсов».

В то же время комитет по планированию вынес на обсуждение и более конструктивный план действий. Этот документ начинался общим обзором возможной стратегии, направленной на разгром Японии и предусматривавшей нарушение ее морских коммуникаций и захват нефтяных источников. Комитет по планированию полагал, что для достижения этой цели необходимо в первую очередь усиливать военно-морские силы союзников на Тихом океане и американские военно-воздушные силы в Китае. В связи с этим рекомендовалось как можно быстрее расширить службы, обеспечивавшие воздушный мост в Китай, и увеличить численность боевого состава [287] авиации генерала Ченнолта. Предлагалось также ограничить операции в Бирме лишь самыми необходимыми действиями для дополнительного прикрытия воздушного моста, для сдерживания и изматывания японцев и для боевой подготовки местных войск, находившихся под английским командованием. Эти действия, как считалось, могли принять форму операций с ограниченными целями из района Импхала силами трех дивизий и групп дальнего проникновения, а также предусматривать одновременное продвижение китайских или английских войск из района Ледо в той мере, в какой это не помешало бы сосредоточить основное внимание на обеспечении воздушного моста; могли предусматривать захват Акьяба и Рамри, что должно было усилить оборонительные позиции англичан, предоставить передовые оперативные аэродромы для действий авиации против Бирмы и втянуть японские ВВС в воздушные бои.

Комитет начальников штабов 28 апреля обсудил эти предложения и в целом одобрил их. Задача усиления воздушного моста в Китай отныне становилась главной целью английской стратегии на Дальнем Востоке. Сухопутные операции рекомендовалось «продолжать в форме нешироких наступательно-оборонительных действий с целью поддержать боевую выучку наших войск». Операция «Анаким» снималась с повестки дня. Начальники штабов составили памятную записку для военного кабинета, в которой излагались причины такого изменения задач, а на следующий день эту записку, утвержденную премьер-министром, внесли на рассмотрение военного кабинета.

Итак, для англичан планы операции «Анаким» теперь были окончательно похоронены, однако вопрос о том, чем ее заменить, мог быть разрешен только на очередной конференции с американскими руководителями. Из Вашингтона последовало предложение, чтобы английские командующие, возвращаясь на Дальний Восток, побывали в Соединенных Штатах, но в Лондоне к этому отнеслись холодно. Английский комитет начальников штабов полагал, что это создаст впечатление, будто англичане отказываются от своего курса на разгром Германии «в первую очередь», что сделает их объектом дальнейшего нажима с целью усиления деятельности на Тихом океане. В то же время созыв заседания Объединенного англо-американского штаба для рассмотрения общей долговременной стратегии по разгрому Японии представлялся целесообразным, и английский комитет начальников штабов потребовал проведения такого заседания. [288]