Часть IV.
После конференции в Касабланке
Людские ресурсы и транспортные средства
Военные руководители союзников согласовали в Касабланке далеко идущие цели. На 1943 год планировались десантные операции на Средиземном море и в Индийском океане. На 1944 год намечалось массированное вторжение в Северо-Западную Европу, для чего требовалось переправить в Англию большое количество американских войск. В то же время предстояло усилить удары с воздуха по городам и промышленным объектам нацистской империи, а Соединенные Штаты должны были оказывать неослабное давление на позиции, занимаемые Японией на Тихом океане. Эти операции требовали огромного количества самых различных средств, и прежде всего транспортных средств, но точных данных о потребностях для проведения намеченных операций в то время не имелось. Неудивительно, что Объединенному англо-американскому штабу несколько недель спустя после принятия решений пришлось пересмотреть некоторые из них в свете проблем материального обеспечения, которые они прежде неправильно оценили или упустили из виду.
Потребности росли, а возможности их удовлетворения, особенно для англичан, истощались. В течение 1943 года стало заметно, что людские ресурсы Англии подходят к концу. К июлю этого года половина ее трудоспособного населения (22,285 млн. мужчин и женщин) была занята либо в вооруженных силах, либо в важных отраслях промышленности{38} в соответствии с распределением, установленным военным кабинетом в декабре 1942 года. Заинтересованные ведомства, естественно, считали это распределение неудовлетворительным, и решения, принятые в Касабланке, давали известные основания для их пересмотра. Требовалось, например, увеличить сухопутные войска, чтобы они могли вести наступление на трех далеких друг от друга и совершенно различных театрах. Нужно было увеличить поставки тяжелых бомбардировщиков военно-воздушным силам, чтобы они могли сыграть свою роль в объединенном бомбардировочном наступлении. В течение всей весны 1943 года министерства видов вооруженных сил выдвигали требования, которые к концу июня вместе с требованиями промышленности составили дополнительно 912 тыс. чел., а как сообщил премьер-министру 25 июня сэр Андерсон, для удовлетворения этих потребностей имелось только 414 тыс. чел. Надо было перераспределить людские ресурсы, и премьер-министр в памятной записке от 6 июля 1943 года дал соответствующие указания. Ни в коем случае, указывал он, [208] нельзя допускать ослабления приоритета, предоставляемого вооружению и кораблям для использования против подводных лодок, но следует тщательно исследовать будущие программы военно-морских сил. Теперь можно было бы провести дальнейшее сокращение сил гражданской обороны и войск противовоздушной обороны. Требование командования сухопутных войск о выделении еще 247 тыс. чел. не встретило особого сочувствия. Военное министерство, заметил премьер-министр, постоянно преувеличивает «потери», «умелая организация и хорошая административно-хозяйственная работа» позволят сократить предназначаемое сухопутным войскам пополнение по крайней мере на 100 тыс. чел. Заявку министерства авиационной промышленности Черчилль требовал удовлетворить полностью.
«Сокращение запланированных поставок самолетов и последующее значительное ослабление наших военных усилий является самой большой опасностью, угрожающей нам в сфере людских ресурсов. О самолетах больше, чем о любом другом виде вооружения, можно сказать, что все они до самого конца войны, несомненно, будут использоваться против противника или для подготовки кадров», — написал премьер-министр по совету лорда Черуэлла, озабоченного постоянной неспособностью министерства авиации и министерства авиационной промышленности выполнять производственные планы, на которых он основывал свои расчеты эффективности стратегических бомбардировок. В письме от 23 июня Черуэлл указывал, что вместо ожидаемых к середине 1943 года 4 тыс. бомбардировщиков первой линии военно-воздушные силы имеют только 864, а к концу года их общее количество достигнет всего 1360. Бевин отвечал, что удовлетворить требования министерства авиационной промышленности о выделении ему 212 тыс. чел. можно лишь за счет других видов вооруженных сил, лишив их необходимых рабочих, и военный кабинет разделял нежелание Бевина пойти на это. Черчилль неохотно уступил, и 22 июля военный кабинет выделил авиационной промышленности 115 тыс. чел., что стало возможным главным образом вследствие изъятия 185 тыс. рабочих, занятых в производстве военного имущества для сухопутных войск.
Таким образом, к сентябрю 1943 года мобилизация людских ресурсов в Англии достигла наивысшей точки. Рассматривая требования на 1944 год о выделении еще 1 190 тыс. чел., исходившие от видов вооруженных сил и промышленности, министерство труда в осеннем обзоре так прямо и заявило: «Эти требования не могут быть выполнены. Нельзя больше снижать уровень жизни гражданского населения». В ноябре министерский комитет под председательством сэра Андерсона рекомендовал разрешить ситуацию, исходя из того, что война окончится к декабрю 1944 года, и соответственно сократить производство вооружения, а освободившуюся рабочую силу использовать по мере возможности для удовлетворения потребностей действующих вооруженных сил. Война не окончилась в 1944 году, и, прежде чем она окончилась, пришлось посягнуть на людские ресурсы самих вооруженных сил.
В течение последующих двенадцати месяцев теперь не предполагалось обострения недостатка в людских ресурсах, а вот недостаток морских транспортных средств уже ощущался и грозил серьезными последствиями.
Уже говорилось о тревоге английских властей по поводу положения, сложившегося к осени 1942 года, и о тех заверениях в помощи, которых добился от президента Рузвельта капитан Литтлтон в результате своей поездки в Вашингтон. К январю 1943 года стало ясно, что положение ухудшилось главным образом из-за неожиданного хода североафриканской кампании. Длительных боевых действий, которые были навязаны [209] союзникам странами оси в Тунисе, никто не предвидел. Союзники не только лишились возможности использовать Средиземное море, но и оказались перед необходимостью изыскивать дополнительные средства морского транспорта для обеспечения боевых действий в Северной Африке. Первоначальные плановые предположения исходили из расчета 66 рейсов в месяц из Англии в Северную Африку с ноября до января, а в дальнейшем — по 30 рейсов в месяц. Фактически до конца января совершалось по 105 рейсов в месяц, в феврале — 92, в марте — 75 и в апреле — 38. Ввиду необходимости сопровождения этих конвоев сложилось тяжелое положение в Атлантике, где ощущалась нехватка эскортных кораблей, а суда, шедшие без эскорта или с недостаточным эскортом, становились жертвой немецких подводных лодок. Импорт в Англию упал до такой степени, что пришлось затронуть резервные запасы, и весной 1943 года они достигли самого низкого уровня за все время войны{39}.
17 января комитет по морским перевозкам представил доклад военному кабинету. В докладе указывалось, что из требующихся на первую половину 1943 года 12,5 млн. т импортных грузов можно обеспечить из контролируемых Англией источников перевозку только 8,5 млн. т. Если обещанная Соединенными Штатами помощь достигнет ожидаемого уровня, можно будет обеспечить перевозку еще 1,8 млн. т. Несколько дней спустя сэр Андерсон снизил эту цифру до 1 млн. т. Где взять остальное? Комитет по морским перевозкам предлагал просить Соединенные Штаты о дополнительной помощи, но заметил, что возможным источником получения транспортных средств является сокращение перевозок через Индийский океан для Ближневосточного и Дальневосточного театров военных действий. Если сократить их наполовину (до 40 рейсов в месяц), можно высвободить транспорт примерно на 3,5 млн. т грузов. Однако и в этом случае проблема не была бы полностью решена, и решить ее, по мнению сэра Андерсона, не удалось бы даже путем дальнейшего сокращения потребления или использования резервов.
Премьер-министр согласился с этой рекомендацией. Ближний Восток больше не подвергался опасности, а там оставались огромные запасы. Возможность сокращения перевозок на этот театр уже обсуждалась в течение нескольких недель. «На Ближнем Востоке скопилось около 400 тыс. т одних только боеприпасов, а в Индии или на пути к ней имеется 220 тыс. т, — указывал Черчилль в памятной записке от 5 января. — За первый месяц кампании, начавшейся сражением у Эль-Аламейна, израсходовано только 25 тыс. т. Вообще говоря, 8, 9 и 10-я армии в Индии должны жить на свои средства, на свои запасы и довольствоваться грузами, перевозимыми 40 судами в месяц».
Итак, сокращение было утверждено и вызвало серьезные последствия. Цифра в 40 рейсов фактически составляла половину цифры за предыдущий квартал, но и та была ниже средней цифры — свыше 100 рейсов в месяц за первую половину 1942 года. От этих перевозок зависели не только военные [210] действия союзных государств, но и гражданская экономика практически всех стран, примыкавших к Индийскому океану, и стран Ближнего Востока. Египет нуждался в угле и нитратах, Австралия и Южная Африка — в фосфатах, Турция, Иран, Индия и Восточная Африка — в зерне. Не говоря о гуманных соображениях, политическая стабильность в Индии, Восточной Африке и на Ближнем Востоке была прямо связана с экономической жизнеспособностью этих регионов. Естественно, реакция английских официальных представителей в указанных районах была крайне отрицательной. Посол в Каире 19 января предупреждал, что сложилось такое положение, когда «гибель большого числа судов или непредвиденные события на Ближнем Востоке могут привести к критической нехватке продовольствия, а это поставит под угрозу внутреннюю безопасность страны». В феврале губернаторы восточно-африканских территорий сообщили, что сокращение ввоза угрожает общим упадком сельскохозяйственного производства и сорвет работу военно-морской базы Килиндини. Из Индии вице-король сообщал, что положение с зерном настолько серьезно (главная причина состояла в том, что многие в Индии укрывали запасы зерна в предвидении острой нехватки продовольствия), что 16 января с ведома министерства военных перевозок решено использовать суда тоннажем 50 тыс. т, предназначенные для перевозок в Англию. По поводу этого решения лорд Черуэлл сказал: «Отобрать зерно в количестве около 2 ¼ фунта на душу у англичан, чтобы дать по 4 унции на душу индийцам, такое решение в данный момент не может быть оправдано. Надежда на то, что эта мера побудит укрывателей зерна в Индии пустить в оборот свои запасы, представляется мне нереальной».
Если бы Черчилль находился в Лондоне, а не в Касабланке, вряд ли была бы сделана даже эта уступка. По возвращении он решительно воспротивился всяким послаблениям в установленной им политике. «Надеюсь, что вы будете таким непреклонным, как можете, — заявил он министру военных перевозок лорду Лезерсу 16 февраля, когда последний доложил о настоятельных требованиях об импорте от Маврикия, Реюньона, Сейшельских островов, Южной Африки, Родезии, Кении, Ирана, Турции и Цейлона. — Нет никаких оснований для того, чтобы все части Британской империи не находились в таком же трудном положении, как метрополия». А когда военный кабинет принял 18 февраля решение о том, что отвлечение судов от плана импорта в Англию допускается лишь в случаях самой крайней необходимости, премьер-министр записал свое категорическое одобрение: «Уступка одной стране тотчас вызовет требования от всех остальных... Они должны научиться сами заботиться о себе, как делаем мы. Серьезное положение с импортной программой Соединенного Королевства ставит под угрозу все военные усилия, и мы не можем себе позволить посылать суда лишь как символ доброй воли». Решение было суровым, но вполне понятным, если учитывать, что атаки немецких подводных лодок достигли апогея, что английские запасы упали до самого низкого уровня и что комитет начальников штабов ломал голову над тем, где найти транспорты для обеспечения наступательных операций.
Вот в такой обстановке были приняты в Касабланке решения о вторжении с моря в Сицилию (операция «Хаски») и Бирму (операция «Анаким») и о продолжении операции «Болеро» — переброске американских войск в Англию. Лорд Лезерс присутствовал на конференции, но, прежде чем принять решение, с ним не советовались и в полном объеме его информировали лишь через несколько недель. С американской стороны не было представителя управления морских военных перевозок, и вопросами морских перевозок занимался генерал Сомервелл, который проявил, по словам официальных американских историков, «некоторое замешательство» по поводу уже достигнутых соглашений между руководителями ведомств морских [211] перевозок обеих стран. Генерал Сомервелл действовал, исходя из того, что Соединенные Штаты должны обеспечить перевозку 3,6 млн. т грузов в Англию. Фактически эта цифра почти удвоилась и достигла 7 млн. т.
Серьезность положения стала очевидной около середины февраля. 18 февраля генеральный квартирмейстер Риддел-Уэбстер доложил комитету начальников штабов, что для подготовки операции «Анаким» требуется 40 судов в месяц, то есть столько, сколько было выделено для всего района Индийского океана, и втрое больше, чем фактически предназначалось для этой операции. Четыре дня спустя генерал Эйзенхауэр информировал Объединенный англо-американский штаб, что начать в срок намеченную на июнь операцию «Хаски» он может только при условии, если ему предоставят транспорт, в том числе 30 торговых судов для дополнительной переброски 38 тыс. солдат. 26 февраля генерал Брук доложил заключение военного министерства о том, что «проводить нашу стратегию станет невозможно, если будут продолжаться ограничения на морской транспорт, и что минимальная потребность (для Индийского океана) составит 75–80 судов в месяц», то есть вдвое больше уже установленного числа.
Откуда было взять необходимый транспорт? Военное министерство и министерство военных перевозок предлагали сократить число рейсов для операции «Болеро» и американских рейсов в Индийский океан. Однако первое предложение кроме всего прочего вело к отсрочке участия Соединенных Штатов в объединенном бомбардировочном наступлении на Германию, а второе означало не только замедление накопления запасов материальных средств, необходимых для любой наступательной операции, но и к сокращению помощи России через Персидский залив. Генерал Брук настаивал на сокращении операций на Тихом океане, но адмирал Кинг рекомендовал пересмотреть уровень импорта в Англию — 27 млн. т, которые англичане после заверений, данных президентом Рузвельтом капитану Литтлтону в ноябре прошлого года, считали священными и неприкосновенными. Лорд Лезерс 2 марта сообщил комитету начальников штабов, что импорт за январь и февраль соответствовал годовому уровню всего в 14 млн. т и что вследствие односторонних действий командования американских сухопутных войск и командования военно-морских сил США управление морских военных перевозок не рассчитывает исправить это положение.
Для разъяснения ситуации комитет начальников штабов с помощью лорда Лезерса и лорда Черуэлла составил и направил в Вашингтон документ, где сопоставлялись средства морского транспорта, имеющиеся в распоряжении Англии (включая обещанные Соединенными Штатами), с задачами, выполнение которых им следовало обеспечить. Документ устанавливал четыре зоны, где была необходима дальнейшая американская помощь: наращивание материальных средств на Ближнем Востоке для операции «Хаски», наращивание материальных средств в Индии для операции «Анаким», участие Англии в операции «Болеро» и оказание помощи Турции «в минимально необходимом масштабе». Премьер-министр весьма неохотно согласился отправить этот документ. «Пожалуйста, действуйте, как вы предлагаете, — писал Черчилль комитету начальников штабов 3 марта, — но следует ясно понимать, что военные власти со своей стороны должны тоже умерить свое рвение. Все наши операции страдают от стремления избежать всякого риска. Потребности операции «Анаким» явно преувеличены. Нельзя планировать военную операцию, как строительство моста; требуется не гарантия, а талант, импровизация и энергичный ум... Повсюду, где англичане и американцы перегружают свои оперативные планы столь многими факторами безопасности, они утрачивают способность вести активные военные действия в любой форме. Англии и Соединенным Штатам предстоит в течение шести — восьми месяцев возиться [212] с полдюжиной немецких дивизий. Вот до чего мы дошли, и вам следует упорно трудиться, чтобы выправить это положение».
Дополнительные требования английского комитета начальников штабов произвели такое впечатление в Вашингтоне, что их окрестили «английской бомбой». К несчастью, поступление документа совпало с совещанием высших американских командиров тихоокеанских театров военных действий, и требования этих должностных лиц о выделении дополнительных ресурсов, особенно самолетов, еще больше усложнили работу Объединенного англо-американского штаба в отношении определения приоритетов. Большое влияние на американцев произвела та оценка, которую дал генерал Макартур масштабам вероятного сопротивления японцев, а ведь англичанам предстояло сыграть свою роль в сковывании японских сил, предприняв операцию «Анаким». Предоставление англичанам требуемых дополнительных судов повлекло бы за собой, как считало военное министерство США, «пагубное сокращение... переброски американских войск за океан, предусмотренное на 1943 год».
В этих условиях американские представители в Объединенном англо-американском штабе не желали рассматривать потребности английского импорта как величину неприкосновенную. 18 марта фельдмаршал Дилл в телеграмме в Лондон так суммировал создавшееся положение: «Мы думаем, что американцы неправильно используют суда на Тихом океане, а они думают, что мы используем слишком много судов для английского импорта. В действительности ни одна из сторон не считает, что другая вполне откровенна, и существует недоверие. Я убежден, что обеим нашим странам следует скорее выложить на стол все свои карты, касающиеся морских перевозок. У меня сложилось впечатление, что и английская, и американская сторона испытывает опасное раздражение».
Телеграмма Дилла сама по себе только усилила раздражение в Лондоне, где считали, что все карты уже выложены. Тем не менее в Вашингтон была направлена специальная миссия по морским перевозкам для подкрепления усилий уже действовавших там английских экспертов и уточнения их расчетов. Что касается потребностей английского импорта, то это был такой важный вопрос, что обсуждать его следовало только с самим президентом. По счастливому совпадению Идену предстояло нанести визит в Вашингтон для всесторонних переговоров с Рузвельтом о послевоенном планировании и сотрудничестве союзников. Он взял с собой памятную записку, составленную лордом Черуэллом и премьер-министром Черчиллем.
В этой памятной записке содержались два важных положения. Во-первых, указывалось, что вследствие недостатка судов военные операции, согласованные в Касабланке, можно провести только за счет дальнейшего сокращения программы английского импорта, с чем правительство категорически отказывалось согласиться. Импорт к тому времени упал ниже, чем до половины довоенного уровня, а флот, перевозивший импортные грузы, составлял одну треть тоннажа мирного времени. Ежемесячную потребность в 1 млн. т сырьевых материалов и 1 млн. т продовольствия сократить было невозможно, а к апрелю запасы грозили упасть почти на 1 млн. т ниже минимально допустимого уровня. «Любое дальнейшее снижение, — говорилось в этом документе, — и колеса перестанут вращаться, а нормы снабжения продовольствия окажутся под угрозой».
Во-вторых, в документе указывалось, что такая ситуация объясняется не общим недостатком транспортных средств, а их неправильным распределением. Количество вновь построенных судов уже превышало число потопленных больше чем на 0,5 млн. т в месяц, а темпы строительства в Америке были еще больше. В документе говорилось: «Наш тоннаж непрерывно уменьшается, а американский растет. Этот тоннаж не рассматривается [213] как взаимозаменяемый и распределяемый в соответствии с потребностями. Американские вооруженные силы предъявляют преимущественное требование на все американское судостроение. Импорт Соединенных Штатов составляет столь малую часть их общего потребления, что американским военным трудно понять значение и неотложную необходимость импорта для Англии: ведь примерно половина наших потребностей в продовольствии и жизненно важном сырье зависит от импорта...
Мы предпринимаем трудные и важные операции в надежде, что можем рассчитывать на американское судостроение, которое поддержит нас в трудную минуту. Однако мы должны знать, в каком положении находимся. Мы не можем жить впроголодь, питаясь обещаниями, ограниченными всякими оговорками... Пока мы не добьемся удовлетворительного долгосрочного соглашения, нам придется отозвать английские суда, обслуживающие в настоящее время вооруженные силы, даже если это нанесет ущерб нашим согласованным операциям».
Президент отнесся к Идену с сочувствием, а начальник управления морских военных перевозок Дуглас оказался гораздо полезнее своих военных коллег в отношении возможностей изыскания необходимых средств. Дуглас считал, что Соединенные Штаты могут выделить достаточно транспортных средств для выполнения своего обязательства в отношении импортной программы Англии, организации операции «Хаски», снабжения России через Тихий океан и Персидский залив, обеспечения поступления американских военно-воздушных сил в Англию (операция «Сикл») и сохранения «нынешнего объема снабжения войск в юго-западной части Тихого океана». По мнению Дугласа, перевозки на Аляску и Гавайские острова можно значительно сократить и отложить операцию «Анаким», пока не появится возможность обеспечить ее перевозками через Средиземное море. Президент холодно отнесся к операции «Анаким» и даже готов был обсудить вопрос об отмене операции «Болеро». Вечером 29 марта он набросал для Идена свой план глобальной стратегии:
«Германия: Никакого «Болеро». Довести до максимума дальние бомбардировки.
Средиземное море: 1) «Хаски». Если «Хаски», Италия станет следующей и сразу. 2) Турция.
Бирма: «Анаким» исключается. Поддерживать Китай с воздуха.
Юго-Западная часть Тихого океана: Продолжать, как теперь».
Все это поставило очень серьезные вопросы. Вместе с тем он в категорической форме заявил Идену, что «американский комитет начальников штабов должен знать о нашем решении выполнить американские обязательства (относительно импортной программы Англии)». 31 марта фельдмаршал Дилл отправил на родину радостную весть о том, что отдано соответствующее распоряжение. Однако, как указывали американские власти, заверения президента еще не гарантировали доставки всех 27 млн. т импортных грузов, признанных в ноябре прошлого года не подлежащим сокращению минимумом, а распространялись только на перевозку 7 млн. т грузов. Окончательно этот вопрос был решен не вследствие улучшения сотрудничества между американским и английским ведомствами морских перевозок и даже не вследствие увеличения производства на американских судоверфях, а в результате победы военно-морских и военно-воздушных сил союзников в битве за Атлантику. [214]