Средиземноморская стратегия. Осень 1942 года
Пока шли переговоры, в результате которых должна была определиться согласованная стратегия ведения глобальной войны, английский комитет по планированию рассматривал возможные варианты использования результатов высадки в Северной Африке для последующих операций в бассейне Средиземного моря. Стоит ли говорить о том, что делал он это вынужденно, в связи с безапелляционными напоминаниями премьер-министра. «Дайте мне посмотреть, — требовал Черчилль 28 сентября 1942 года, — какие на данный момент сделаны прикидки в отношении использования результатов операции «Торч» в случае ее полного успеха. При этом следует, несомненно, рассмотреть такие объекты, как Сардиния, Сицилия и сама Италия. Если все пойдет нормально, мы не должны тратить попусту ни одного дня и смело продвигать военные действия на север».
Такие прикидки уже, безусловно, делались. Они относились к зиме 1940 года и осени 1941 года, когда успех сражений в Западной пустыне, казалось, предвещал перенесение военных действий в Центральное Средиземноморье. 9 октября 1942 года английский комитет по планированию сообщил премьер-министру, что овладение Сардинией или Сицилией значительно способствовало бы тому, чтобы нейтрализовать действия Роммеля, открыть пути для прохода союзных судов по Средиземному морю и провести операции против южного фланга стран оси. Комитет докладывал, что «успех операции «Торч» или «Лайтфут» мог бы наверняка предоставить самую благоприятную возможность для такой операции при сравнительно небольших затратах». Комитет предлагал дополнить директиву, отправленную генералу Эйзенхауэру, предоставив ему право планировать такие операции.
Генерал Эйзенхауэр не меньше своих английских коллег был заинтересован в таком планировании и быстрейшем осуществлении намеченных планов, но, хотя он и полагал, что имевшаяся у него директива предоставляла ему все необходимые права, он все же тактично предложил, «чтобы любое решение о проведении операций, связанных с выводом войск с территории Северной Африки, принималось Объединенным англо-американским штабом». Возражений против такого предложения быть не могло, но англичане пока еще оказались не готовы назвать какую-либо конкретную операцию, чтобы обсудить ее совместно с союзниками. Прежде чем рекомендовать любую из таких конкретных операций, следовало всесторонне рассмотреть возможности, которые могли появиться в случае оставления войсками стран оси северного побережья Африки, в свете общей стратегии глобальной войны и всех тех требований, которые в этом случае были бы предъявлены к ограниченным ресурсам союзников. [163]
Как мы знаем из предыдущей главы, подобное изучение потребностей в глобальных масштабах уже предпринял английский комитет по планированию. Изучив общее военное положение, комитет по планированию 5 октября доложил английскому комитету начальников штабов о том, что германскую военную машину следует ломать не только стратегическими бомбардировками и усилением блокады, но и развитием успеха операции «Торч». В качестве возможных объектов действий комитет предлагал либо Сардинию, либо Сицилию, либо Крит, чтобы тем самым «заставить страны оси тратить все большие силы для сохранения за собой Италии, а также для обороны всех районов, которым угрожает опасность вторжения».
Двумя неделями позже, 20 октября, комитет по планированию представил документ с детальными рекомендациями, как можно этого добиться. В начале документа формулировались цели операций в бассейне Средиземноморья. Первой из них было создание новой угрозы положению стран оси и оказание максимального содействия России. Вторая цель состояла в том, чтобы восстановить морские пути на Средний и Дальний Восток и тем самым сократить затраты на стратегические морские перевозки. На успешное проведение союзниками операции «Торч» страны оси могли ответить ударом либо через Испанию, либо через Турцию и Иран в направлении Персидского залива, хотя перспективы противодействия этим ударам со стороны Испании и России делали оба эти варианта развития событий маловероятными. Комитет считал, что страны оси скорее всего ограничатся позиционной обороной в Южной Европе.
Если все будет происходить именно так, то в каком же направлении союзники должны наносить свой удар? В этом месте документа английскому комитету начальников штабов пришлось сделать весьма важную вставку: «Наша общая стратегия в войне против Германии не предусматривает никаких крупных операций на континенте против стран оси до тех пор, пока моральный дух и сила сопротивления Германии не будут сломлены. Поэтому наши усилия в бассейне Средиземного моря должны исходить именно из этой предпосылки». Английский комитет по планированию никогда и не рекомендовал проводить операции крупного масштаба на континенте. Он считал, что удержать какой-либо плацдарм на юге Франции с оперативной точки зрения окажется невозможным, а с политической точки зрения высаживаться там будет неразумно, поскольку Южная Франция немцами не оккупировалась. Самые благоприятные условия для развертывания партизанских действий и активизации движения Сопротивления складывались на Балканах, но трудности организации снабжения в этом районе, по всей видимости, исключали какую-либо возможность проведения там крупных операций сухопутных войск. В то же время сотрудничество с Турцией, столь необходимое для нанесения эффективных ударов с воздуха по районам добычи нефти и коммуникациям противника, было маловероятным до тех пор, пока поражение Германии не станет совершенно очевидным. Наиболее подходящим районом для проведения операций представлялся район Италии. Прямая угроза для Италии скорее всего повлекла бы за собой отвод итальянских войск из России и с Балкан, а также отвлечение с других театров немецких сухопутных войск и военно-морских сил, в том числе и немецких подводных лодок, действовавших в Атлантике. Создание такой угрозы не вызвало бы необходимости вторжения. «Действия авиации и военно-морских сил, а также ограниченные по масштабам операции на суше, направленные против итальянских промышленных центров и линий коммуникаций, — считал английский комитет по планированию, — были бы, вероятно, достаточными, чтобы превратить Италию в весьма уязвимое место для Германии, а значит, наши основные усилия в бассейне Средиземного моря должны [164] быть сосредоточены против Италии. Постоянная угроза югу Франции и Балканам будет вынуждать противника еще больше распылять свои силы...»
В том случае, если бы главным объектом действий союзников на Средиземноморье стала Италия, первостепенное значение приобрели бы операции по овладению островами Сицилия и Сардиния, оттеснив на второй план задачу захвата острова Крит и островов Додеканес, хотя это могло заставить Турцию открыть союзникам путь на Балканы. Сицилия, по мнению комитета по планированию, несомненно, представляла собой больший политический и военный трофей. Овладение островом Сицилия предоставляло союзникам средиземноморские проливы, разъединяло силы итальянского флота, находившиеся в Адриатическом и Лигурийском морях, и открывало возможность наносить удары либо по Южной Италии, либо по Греции. Овладение островом Сардиния открывало для союзников Западное Средиземноморье и обеспечивало базу для проведения операций по обширной дуге от Южной Франции до Сицилии. Однако в связи с тем, что возможность захвата того или другого острова существовала бы в течение весьма короткого периода времени, а наличные ресурсы были невелики, комитет по планированию считал, что «при принятии решения следует учитывать, какой из островов можно будет легче захватить и удержать». Исходя из этих условий, пришли к выводу, что таким островом скорее всего должна стать Сардиния. В заключение комитет указывал: «Отсюда следует, что в Северной Африке нам необходимо подготовиться к действиям всеми наличными силами и не упустить кратковременной возможности захвата Сардинии, прежде чем противник перебросит на остров новые силы».
Эти выводы комитета по планированию поразительно совпадали с прикидкой, которую сделал одновременно с ним комитет по планированию Средневосточного командования. Штаб Средневосточного командования, естественно, беспокоила возможность повторного возникновения угрозы северному участку фронта, и если бы такая угроза появилась вновь, то на ее ликвидацию ушли бы все наличные силы, находившиеся на Среднем Востоке, и ничего не осталось бы для проведения каких-либо других операций. Наличные силы, по мнению штаба Средневосточного командования, наиболее целесообразно было бы использовать во взаимодействии с силами, наносящими удар против Италии с запада. Было бы также желательно осуществить отвлекающий удар в Восточном Средиземноморье, но только в том случае, если это не ослабит основных усилий союзников в Центральном Средиземноморье. Наряду с этим штаб Средневосточного командования, отметив, что овладение Италией могло бы обеспечить союзникам базы для расширения воздушного наступления, подчеркивал, что на территории Италии союзникам пришлось бы встретить упорное сопротивление немецких войск в условиях труднодоступной местности.
Такая же мысль, по-видимому, возникла и у генерала Брука, когда 23 октября английский комитет начальников штабов рассматривал предложения комитета по исследованию и штаба Средневосточного командования. Брук в принципе считал целесообразным захватить передовые базы на островах, но категорически возражал против попыток высадки на Европейский континент, пока военная мощь стран оси не будет значительно ослаблена. И скорее всего именно как следствие его предупреждения в документе комитета по планированию появилась та весьма важная вставка, о которой говорилось выше. Кроме того, Брук предостерегал от недооценки значения Среднего Востока в будущем. Он считал, что вероятность удара немцев через Кавказ по-прежнему остается весьма большой, хотя и сомнительно, что такой удар может быть предпринят ими раньше [165] лета 1943 года. Брук подчеркивал важность вовлечения Турции в войну, чтобы таким образом получить базы для нанесения ударов с воздуха по объектам в Юго-Восточной Европе. Брук отметил, что Западное и Центральное Средиземноморье фактически становятся сферой действий главным образом американских войск с определенным участием английских сил в случае высадки в Сардинии или Сицилии.
После внесения поправок и оговорок документ английского комитета по планированию был утвержден и направлен в Вашингтон, в адрес миссии английского комитета начальников штабов. Там он, однако, задержался. Нежелание премьер-министра предоставить комитету начальников штабов возможность подготовить самые широкие стратегические оценки для обсуждения их с союзниками заставило начальников английских штабов проявить осторожность и не спешить передавать этот документ союзникам. В то же время начало операции «Торч» и ее неожиданные результаты послужили новым основанием для того, чтобы на некоторое время воздержаться от обсуждения этого документа с американцами. 12 ноября английский комитет начальников штабов сообщил своей миссии в Вашингтоне, что дальнейшие шаги в бассейне Средиземного моря «должны будут предприниматься в зависимости от исхода событий, которые в данный момент могут принять любой оборот». Таким образом, вплоть до конца года перспективное планирование действий в бассейне Средиземного моря велось в Лондоне без консультаций с Вашингтоном.
Через три дня, 15 ноября, премьер-министр изложил перед военными советниками свое мнение по поводу общего хода войны и военных действий в бассейне Средиземного моря в частности. В своей оценке он подчеркнуто пренебрежительно отнесся ко всяким попыткам сформулировать какой-либо «общий стратегический замысел». «Иной раз, когда решается вопрос, какие предпринять шаги в сложной военной обстановке, подобной нынешней, — говорил Черчилль, — лучшим вариантом может оказаться проведение одной главной операции с конкретными целями. Все остальное должно быть подчинено главному, а не сбору со всего света данных, многообразие которых может только завести в тупик. Когда все потребности для проведения главной операции будут максимально удовлетворены, все другие аспекты войны займут надлежащее место в планах. Кроме того, путем непрерывного наращивания усилий в главной операции мы сумеем навязать свою волю противнику и взять инициативу в свои руки. Наша первостепенная задача состоит в том, чтобы, во-первых, овладеть побережьем Африки на Средиземном море и обеспечить осуществление в этом районе крупных военных перевозок и, во-вторых, используя базы на африканском побережье, нанести странам оси мощный удар в «мягкое подбрюшье»...
Такой тезис, игнорировавший зависимость всех военных операций союзников от наличия транспортных судов и не принимавший в расчет тесную связь между операциями на Средиземноморье и завершающей высадкой союзников в Северо-Западной Европе, за осуществление которой в 1943 году ратовал Черчилль, не мог удовлетворить ни начальников английских штабов, ни американцев, которых предполагалось информировать о мнении английского руководства в письме на имя президента Рузвельта. К счастью, конкретные предложения премьер-министра фактически очень мало отличались от предложений его военных советников. Он тоже намечал очистить от противника все побережье Северной Африки, а также предлагал обрушить на Италию всю мощь ударов английской авиации. «Каждый воздушный налет, — писал Черчилль, — должен быть таким, чтобы Италия могла почувствовать всю тяжесть войны. Промышленные центры следует подвергать самым ожесточенным ударам с воздуха, прилагая все усилия к тому, чтобы превратить эти центры в необитаемые [166] районы, терроризировать население и парализовать его волю». Когда Тунис и Триполитания окончательно окажутся в руках союзников, «следующим ближайшим объектом ударов должна, очевидно, стать Сардиния, а затем Корсика». Владея треугольником Сардиния — Тунис — Мальта, союзники обрели бы возможность завоевать господство в воздухе над Центральным Средиземноморьем, что должно было облегчить им не только нанесение ударов с воздуха по континентальной части Италии, но и проведение «будущих операций против Сицилии». И наконец, премьер-министр рекомендовал принять все необходимые политические и военные меры в Восточном Средиземноморье к тому, чтобы вовлечь Турцию в войну, в частности, рекомендовал создать на Среднем Востоке группировку силой до 10 дивизий для оказания помощи Турции.
В основном у начальников штабов не было возражений по содержанию письма, которое предполагалось направить американцам. Тем не менее, в связи с занятием немцами ранее неоккупированной части Франции, начальники штабов считали преждевременным твердо решать, что следующим объектом действий союзников станет Сардиния, и предлагали оставить открытым вопрос о том, какой из островов — Сардиния или Сицилия — подвергнется удару. Не могли они согласиться и с предложением премьер-министра об усилении бомбардировок Италии за счет снижения интенсивности авиационного наступления против Германии. С этими и некоторыми другими мелкими поправками текст письма Черчилля был одобрен, и 17 ноября оно было отправлено президенту. Военные руководители Великобритании считали, что следующим этапом действий на Средиземноморье должно стать сосредоточение всех наличных ресурсов для того, чтобы вывести Италию из войны.
Договоренность в отношении общего политического курса поставила перед правительством и его военными советниками такую военно-политическую задачу, которую прежде они не имели случая решать. Как можно было практически «вывести Италию из войны»? Одних военных операций в данном случае было недостаточно: капитуляция страны являлась политическим актом, а не военным. Как вынудить итальянское правительство принять такое политическое решение в условиях, когда рядом находится безжалостный союзник, который, несомненно, не одобрит этого шага и ни в коем случае не смирится с этим?
20 ноября Иден разослал членам военного кабинета памятную записку по этому вопросу. В ней он выражал уверенность, что после поражения итальянцев в Северной Африке и налетов союзной авиации на итальянские города моральный дух итальянцев значительно подорван. Тем не менее, замечал Иден, фашистский режим, видимо, не собирается подписывать себе смертный приговор попыткой заключить мир, да и немцы вряд ли примирятся с ликвидацией существующего в Италии режима. «Даже если произойдет маловероятное и режим будет свергнут, — писал Иден, — немцы, несомненно, оккупируют Италию и тем самым будут эффективно препятствовать заключению какого-либо сепаратного мира». Иден почти не видел смысла в том, чтобы поддерживать какие-либо надежды у итальянского народа на доброе к нему отношение, если он свергнет своих руководителей, поскольку на политическом горизонте не было никаких признаков существования хоть какой-нибудь группировки, способной воспользоваться таким предложением. В связи с этим Иден рекомендовал просто предупредить итальянцев, что если они позволят фашистскому режиму связать судьбу их страны с Гитлером, то, «несомненно, обрекут себя на все горести и наказания, которые выпадают на долю побежденных». Интенсивные бомбардировки, продолжать которые необходимо, [167] определенно усилят ненависть к англичанам, «но, с другой стороны, деморализация и паника, вызванные нескончаемыми массированными воздушными налетами, безусловно, стоят большего, чем рост антианглийских настроений». По мнению Идена, бомбардировать Рим не обязательно до того момента, «когда у нас появятся все основания считать, что моральный дух упал почти до критического уровня». Тогда захват Сардинии, а тем более Сицилии «имел бы исключительный и даже, вероятно, решающий эффект». Иден считал, что все эти мероприятия следует проводить не для того, чтобы вынудить итальянский режим к официальной капитуляции, а чтобы вызвать полный внутренний развал в стране. Тогда немцам пришлось бы взять контроль в свои руки, организовать своими силами оборону Италии и принять на себя обязанности, выполнявшиеся итальянцами на Балканах.
Премьер-министр не согласился с положениями этого документа. «Если мы увеличим тяжесть нашего давления на Италию, — отмечал он 25 ноября в памятной записке, также разосланной членам военного кабинета, — стремление выйти из войны, а фактически вынужденная необходимость сделать это, появится в сознании всех итальянцев, включая и рядовых членов фашистской партии. Как только Италия почувствует неспособность устоять под непрерывными ударами, которые будут обрушиваться на нее с воздуха и, как мне думается, в результате будущих десантных операций, итальянскому народу придется выбирать между образованием правительства, возглавляемого кем-либо вроде Гранди{32}, чтобы добиться заключения сепаратного мира, и немецкой оккупацией, которая, по существу, только усугубит положение». Что же касается оккупации Италии немцами, то Черчилль считал неблагоприятным такой поворот событий. «Мы не сможем воспрепятствовать этому. Я пока еще надеюсь, что итальянцы сами не допустят оккупации, и мы, безусловно, должны сделать все возможное, чтобы содействовать этому... Когда нация терпит полное поражение в войне, — продолжал он, — она способна пойти на любой шаг, который никто не может предусмотреть заранее... Поэтому я бы полностью не исключал возможности внезапного запроса о мире со стороны Италии, и я согласен с политическим курсом Соединенных Штатов, предусматривающим попытку отделить итальянский народ от правительства. Падение Муссолини могло бы иметь решающее воздействие на итальянское общественное мнение. Фашистскому периоду наступил бы конец».
События показали, что Иден и Черчилль проявили известную прозорливость в своих оценках. Как и предполагал премьер-министр, фашистский аппарат управления в Италии развалился с потрясающей неожиданностью. Как и предвидел министр иностранных дел, немцы сумели не допустить капитуляции нового режима перед союзниками в каком-либо районе Италии, исключая те пункты, которые сразу же оказались занятыми союзными войсками.
3 декабря военный кабинет обсудил эти оценки и принял решение, согласно которому отношение англичан к любым официальным мирным предложениям ставилось в зависимость от того, в какой обстановке эти предложения будут сделаны. Политическая борьба должна была развертываться в соответствии с курсом, предложенным министром иностранных дел. 5 декабря английский комитет по планированию подготовил Доклад о наступательной стратегии на Средиземноморье, в котором за основу принимались установки, изложенные премьер-министром: союзники должны не просто вынуждать Германию расходовать свои силы и средства на [168] оккупацию Италии, но и оказывать такое воздействие на итальянцев, чтобы они сами сложили оружие.
Для достижения этой цели английский комитет по планированию рекомендовал определенную совокупность действий. Во-первых, главная роль отводилась политическим мероприятиям. В этом вопросе комитет принимал точку зрения министра иностранных дел: не адресовать никаких обращений к итальянскому народу и не давать ему никаких предварительных обещаний, а просто предупредить о том, что его ожидает в будущем, и показать, что виновником всех страданий является фашистский режим. Во-вторых, следовало продолжать бомбардировки с целью вызвать панику среди гражданского населения. В-третьих, предлагалось наносить удары с воздуха по судам каботажного плавания и портам. В-четвертых, намечалось овладеть Сицилией или Сардинией («захват того или другого острова мог бы оказаться тем решающим ударом, который привел бы Италию к полному краху»). В-пятых, высказывалось мнение о целесообразности проведения отвлекающего маневра в районе Восточного Средиземноморья, в частности демонстративных действий против острова Крит и островов Додеканес. Наконец, в-шестых, комитет рекомендовал усилить подрывную деятельность в тех районах, где уже давало о себе знать движение Сопротивления, в частности на Балканах и Корсике.
В Докладе указывалось, что сразу же после разгрома Италии союзники должны сконцентрировать свои усилия против Балкан. Отсюда они смогут подвергать ударам с воздуха румынские районы нефтедобычи, перерезать линии коммуникаций стран оси между Средиземным и Черным морями, нарушать путь снабжения Германии по Дунаю и немецкие коммуникации, ведущие в Южную Россию, отрезать Германию от ее основных источников получения хрома и меди и оказывать еще больший нажим на Турцию. Тогда перед Германией встанет неразрешимая проблема: она не сможет укомплектовать гарнизоны в Италии и на Балканах без «катастрофического» ухудшения своего положения на Восточном фронте. Если Германия оставит Балканы, англичане смогут тотчас же захватить Крит и острова Додеканес, инспирировать всеобщее восстание на полуострове и направить десантные силы к Салоникам. Если немцы оставят Италию, союзникам следует овладеть Сицилией, чтобы открыть проливы Центрального Средиземноморья для своего судоходства и утвердиться в Южной Италии, используя ее в качестве базы для новых ударов по Балканам. В то же время английский комитет по планированию предостерегал союзников от таких шагов, которые бы предусматривали полную оккупацию Италии, так как это неизбежно повлекло бы за собой ряд проблем по обеспечению порядка в стране. По мнению комитета, Италия не могла стать подходящей базой для вторжения в Германию: могли «возникнуть непреодолимые трудности, так как противник имел бы в своем распоряжении мощные естественные оборонительные рубежи в Альпах, обеспеченные короткими и удобными коммуникациями». Последующее развитие событий в ходе войны опровергло это предсказание.
В своих выводах английский комитет по планированию четко определил не только цели так называемой «средиземноморской стратегии», но также и проблемы, которые эта стратегия должна была поставить перед оперативным планированием союзников:
«Выигрыш, которого союзники могут добиться в бассейне Средиземноморья в 1943 году, очень велик. Он включает в себя серьезное ослабление воздушной мощи Германии, восстановление кратчайших морских путей, лишение Германии нефти, хрома и других рудных ископаемых, устранение одного из партнеров по оси и открытие доступа на Балканы. [169]
Чтобы использовать выгоды, которых мы добились, наша первая цель должна состоять в том, чтобы принудить итальянцев повсеместно сложить оружие. Следующим объектом наших действий должны стать Балканы.
Если крах Италии наступит значительно раньше, чем мы ожидаем, использовать такой момент можно будет только за счет средств, предназначенных для проведения операции «Раундап» в 1943 году.
В связи с этим мы столкнемся со следующей альтернативой:
(а) либо продолжать сосредоточение сил и средств на территории Соединенного Королевства для операции «Раундап», которая в 1943 году может оказаться невыполнимой (при этом мы упустим возможность получить крупный выигрыш в бассейне Средиземноморья и будем обречены на бездействие многие месяцы, в течение которых Германия может восстановить силы);
(б) либо развернуть наступление в бассейне Средиземного моря, сознавая, что на будущий год мы сможем нанести удар противнику в Северной Франции только в случае заметного ослабления боевой мощи немцев.
Справиться и с тем и с другим одновременно мы не в состоянии. По нашему мнению, вариант (б) представляет собой более правильную стратегию, в результате которой русские получат определенное, а возможно, и более значительное облегчение».
Таким образом, английский комитет по планированию твердо определил будущий ход событий в бассейне Средиземного моря на широком фоне стратегического планирования союзников. Практически его рекомендации были целиком приняты английским комитетом начальников штабов и 31 декабря изложены в памятной записке, касавшейся вопросов будущей стратегии. Эта записка должна была служить руководством для английской делегации на конференции в Касабланке.
Достигнуть договоренности по вопросам стратегии в целом оказалось легче, чем решить текущие проблемы. Так, пока еще не было достигнуто единства взглядов в вопросе выбора ближайшего объекта действий.
Какой из островов — Сицилия или Сардиния — должен стать таким объектом? Какую операцию следует предпринять раньше — «Хаски» или «Бримстоун»? Первоначально явное предпочтение отдавалось Сардинии. Мы видели, что английский комитет по планированию в своих оценках, сделанных им 20 октября, предлагал при принятии «решения исходить из того, какой остров будет легче захватить и удерживать». Исходя из таких критериев, предпочтение отдавали Сардинии. 9 ноября, сразу же после того, как стало ясно, что высадка в Северной Африке увенчалась успехом и опасности вмешательства со стороны Испании нет, английский комитет по планированию настоятельно рекомендовал «после завершения оккупации Французской Северной Африки основным объектом действий генерала Эйзенхауэра сделать Сардинию», для чего он мог использовать английские войска, предназначавшиеся для операции «Бэкбоун» в Испанском Марокко. Вскоре выяснилось, что оккупация Французской Северной Африки займет больше времени, чем это предполагалось. Тем не менее 13 ноября генерал Смит заверил начальников английских штабов, что генерал Эйзенхауэр «преисполнен стремления овладеть островом Сардиния, как только это станет возможным». 15 ноября, как уже об этом говорилось, начальники английских штабов доложили Черчиллю, что, вопреки его мнению, они не считают Сардинию выгодным первоочередным объектом. Тогда Черчилль поставил перед ними несколько вопросов: «Не мотивировалось ли стремление овладеть [170] островом Сардиния необходимостью развернуть борьбу за господство в воздухе или открыть коммуникации в Средиземном море? Если нет, то не выдвигается ли на первый план захват Сицилии из-за того, что это принесет значительно больший политический выигрыш? Как скоро можно подготовить высадку на тот или другой остров, учитывая, что чем дольше будет длиться подготовка, тем более прочную оборону придется преодолевать?»
24 ноября английский комитет по планированию подготовил ответы на эти вопросы. Путь для грузовых судов по Средиземному морю предполагалось открыть, как только на североафриканском побережье будут созданы военно-морские и военно-воздушные базы, но проход транспортов с войсками не будет безопасным, пока Сицилия остается в руках противника. В то же время создание авиационных баз на Сардинии предоставило бы союзникам значительные возможности по обеспечению морских коммуникаций с воздуха. В качестве базы для развертывания борьбы за господство в воздухе Сардиния имела мало достоинств и в целом во многом уступала Сицилии. Но в то же время высадка на Сицилии требовала не меньше 14 бригад в первой волне десанта и могла быть начата не раньше июля, тогда как высадка на Сардинии требовала всего 4 дивизии и могла быть осуществлена в конце февраля при условии, если решение на высадку будет принято до 8 декабря. Возможность внезапного захвата острова еще до полного очищения Северной Африки в расчет не принималась из-за слишком большого риска. Высадка требовала планомерной подготовки, хотя в этом случае у противника также появлялось время для переброски подкреплений.
В тот же день изложил свои соображения и генерал Эйзенхауэр. В них, вполне естественно, основное внимание уделялось проблемам, касавшимся кампании в Северной Африке. Эйзенхауэр надеялся овладеть Тунисом в лучшем случае к середине декабря, но в то же время учитывал, что могло потребоваться и гораздо больше времени. Продвижение на территорию Триполитании, по его мнению, можно было начать не раньше середины февраля. Следующим объектом Эйзенхауэр называл Сардинию. Самым ранним сроком высадки на остров он считал начало марта, но из-за недостатка в морских транспортах наиболее вероятным сроком мог быть конец марта. Однако к этому времени немцы могли перебросить на остров значительные подкрепления, и успех высадки оказался бы под сомнением.
Английский комитет начальников штабов, собравшийся 25 ноября, все еще не был готов дать какие-либо четкие рекомендации на основании такой информации. Премьер-министр согласился отсрочить предполагаемую дату высадки, поскольку такая отсрочка позволяла отправить в Россию новые конвои судов. Однако при этом он высказал свое, прозвучавшее весьма безапелляционно мнение, что если до весны союзники не смогут осуществить ни одной из этих операций, то тогда следует наносить удар по Сицилии и довести это дело до конца. Тем временем штаб союзных войск в Алжире взял на себя заботу по планированию высадки на Сардинию, а операция «Хаски», в которой предполагалось участие войск Средневосточного командования, а также войск, находившихся в Соединенном Королевстве и на территории Французской Северной Африки, разрабатывалась английским комитетом по планированию в Лондоне.
Однако, как это часто бывает, чем детальнее изучались трудности обеих операций, тем более серьезными они казались. Задержка по овладению Тунисом усугубляла дело и отодвигала сроки той и другой операций на начало лета. 12 декабря штаб Эйзенхауэра подготовил план захвата города Кальяри на Сардинии. План предполагалось осуществить в конце марта, для чего требовались три пехотные дивизии, четыре танковых [171] батальона, парашютная бригада и шесть групп «коммандос» при условии обеспечения прикрытия с воздуха авианосной авиацией. Однако штаб указывал, что если немцы смогут усилить войска, находившиеся на острове, двумя боеспособными дивизиями, то успех высадки будет поставлен под сомнение.
Комитет начальников штабов не был удовлетворен таким планом, в котором не давалось точных расчетов по овладению остальной частью острова, по темпам наращивания сил обеими сторонами и по проблеме поддержания превосходства в воздухе в условиях непосредственной близости к континенту, занятому противником. По этим причинам комитет вернул план на доработку, а премьер-министр сделал 17 декабря весьма энергичное замечание: «Мне кажется, что вы настолько перегружаете операцию «Бримстоун», что окончательно ее загубите. Может, это и правильно. Несомненно, что если все страхи американцев помножить на все страхи англичан, то весь план не будет стоить затрат и усилий. Задержка по овладению северной оконечностью Туниса в любом случае смешает все прежние расчеты. Только операция «Хаски» может дать настоящий выигрыш, даже если нам придется ждать до мая. Более того, северные конвои смогут в этом случае отправляться в Россию регулярно вплоть до конца марта».
Однако перспективы операции «Хаски» оказались более плачевными, чем перспективы операции «Бримстоун». В памятной записке, составленной 9 января, накануне отъезда в Касабланку, английский комитет по планированию докладывал, что, по-видимому, до августа ни о какой высадке на Сицилии не может быть и речи и что потребности, которые она предъявит к ограниченным ресурсам союзников, в частности потребности в кораблях охранения и десантно-высадочных средствах, скорее всего удовлетворить будет невозможно. Если Соединенные Штаты не выделят 60 кораблей охранения для проводки атлантических конвоев, то осуществить какую-либо операцию вообще окажется невозможно. Однако даже если американцы и выделят эти корабли, то все равно для операции «Бримстоун» потребуется еще 16 кораблей охранения, а для операции «Хаски» их понадобится вообще не меньше сотни{33}. Комитет по планированию считал, что «если немецкие войска на Сицилии будут усилены новыми соединениями сухопутных войск до начала высадки, то операция «Хаски» во всех случаях обречена на неудачу, чего нельзя сказать про высадку на Сардинии». В заключение комитет по планированию отмечал: «В той же степени, в какой нам хочется овладеть Сицилией, мы чувствуем, что проведение этой операции в данное время невозможно из-за исключительно неблагоприятных обстоятельств, с которыми нам приходится считаться. Поэтому мы рекомендуем овладеть Сардинией, за которой сразу же, как это станет возможно, должно последовать овладение Корсикой».
По поводу этой рекомендации начальники английских штабов не имели времени высказать свое мнение до прибытия в Касабланку. [172]