Часть I.
Стратегическая обстановка осенью 1942 года
Движущие силы войны
Основное содержание большой стратегии в первой половине XX века составляли мобилизация и развертывание наших ресурсов национального богатства, живой силы и промышленной мощи наряду с мобилизацией ресурсов государств-союзников, а также, где это было возможно, нейтральных государств во имя достижения целей политики нации во время войны.
Для Великобритании во второй мировой войне практически не существовало вопроса, какими должны быть эти цели. Немногие из современников считали наивной или неправильной формулировку, которую дал Черчилль в палате общин 13 мая 1940 года: «...Вы спрашиваете, в чем состоит наша политика? Я отвечу: она в том, чтобы вести войну на море, на земле и в воздухе и использовать для этого всю нашу мощь и всю нашу силу, которую только может нам дать Господь; вести войну против чудовищной тирании, равной которой нет в мрачном и достойном сожаления перечне человеческих преступлений. Вы спрашиваете, в чем состоит наша цель? Я могу дать ответ одним словом: Победа! Победа любой ценой! Победа, несмотря на весь ужас! Победа, как бы долог и тернист ни был путь к ней, ибо без победы не может быть жизни...»
Однако летом 1942 года такая победа могла быть желанной, но весьма далекой перспективой. Не только Великобритания, но и ее американские, русские и китайские союзники вынуждены были ограничиваться в своих планах ближайшей задачей — избежать поражения от врагов, сила которых, как тогда казалось, возрастала и походила на лавину, получившую толчок. Германский третий рейх с сателлитами оккупировал не только всю Западную Европу, исключая лишь Швецию, Швейцарию, Португалию и Испанию, но и значительную территорию европейской части России, в том числе Украину и промышленный комплекс Донбасс. «Великая Германия», о которой писал Гитлер в книге «Майн кампф» в выражениях настолько фантастичных, что их, как правило, игнорировали, отныне стала реальностью. Правда, нефтепромыслы Кавказа оказались пока за пределами досягаемости Германии, однако темпы наступления, начавшегося в конце июня 1942 года, заставляли сомневаться относительно того, что эти промыслы будут долго оставаться неприкосновенными. Тем временем на Тихом океане Японии всего за шесть месяцев удалось захватить Малайю и Голландскую Западную Индию и установить оборонительный периметр, который ей требовался для создания своей автократической «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии». [15]
Таким образом, союзники оказались перед двумя сильными, хорошо обеспечиваемыми стратегическим сырьем противниками, способными предпринимать новые опасные походы, которые могли быть направлены против Среднего Востока, откуда Британская империя получала большое количество нефти, против Австралии и Юго-Восточной Азии либо против самой Великобритании. Морские коммуникации, воедино связывающие союзников, также находились под ударом, сила которого непрерывно возрастала. Два крупных государства, вошедших в коалицию, — Китай и Советский Союз фактически были изолированы от эффективной помощи, и многие в Лондоне и Вашингтоне считали их положение близким к краху. Соединенные Штаты no-прежнему пребывали в начальной стадии мобилизации своих огромных ресурсов и занимались решением таких вопросов административного, экономического и политического характера, какие были совершенно незнакомы для народа США. Что же касается ресурсов Великобритании, то они все еще использовались главным образом для выполнения жизненно важных задач по обеспечению безопасности морских коммуникаций от усиливавшихся атак подводных лодок и для обороны трех главных опорных пунктов империи: Средний Восток находился под угрозой удара немецких войск, наступавших на Кавказ, и сил стран оси в Западной пустыне. Индии непосредственно угрожали сухопутные войска и флот Японии. Кроме того, эта страна переживала глубокие внутренние потрясения. Против самих Британских островов Гитлер сразу после завершения кампании в России наверняка бросил бы всю мощь своего вермахта. Ответный эффективный удар англичане могли нанести только силами авиации, и рейд на Кёльн 1000 бомбардировщиков 30 мая продемонстрировал, насколько чувствительны могут быть их удары. Однако продолжать бомбардировочное наступление можно было только за счет тех ресурсов, которые неотложно требовались для обороны, и это в тот момент, когда битва за Атлантику достигла наивысшей точки. Именно необходимость распределять ограниченные ресурсы для решения самых разнообразных задач на различных театрах военных действий вынудила начальников штабов Великобритании и их американских коллег разработать и соблюдать четкую стратегию, в соответствии с которой можно было установить необходимые принципы распределения ресурсов. Процесс согласования этих принципов, а также методы их применения показаны в данной книге. Эти вопросы, кроме того, освещаются и в других томах настоящей серии{5}.
Самая главная потребность, с которой столкнулись все государства, участвовавшие во второй мировой войне, была потребность в живой силе. Люди нужны были не только для службы в вооруженных силах, но и для работы на заводах, обеспечивавших фронт оружием. Они требовались для работы в сельском хозяйстве, в таких важных отраслях, как горнодобывающая промышленность и металлургия, на предприятиях по производству товаров широкого потребления, на железнодорожном и морском транспорте и в других отраслях, которые обеспечивают эффективную [16] жизнедеятельность сложного индустриального общества в дни мира и войны.
Лучший способ оценить усилия нации в войне — это привести цифровые данные привлеченных ею людских ресурсов. Исследуем эти ресурсы Великобритании. В июне 1942 года население от 14 до 64 лет составляло 33 258 тыс. чел., из них 22 056 тыс. чел. можно было отнести к категории «трудоспособное население». Из этого числа 21 969 тыс. чел. были заняты в гражданских отраслях промышленности и сельском хозяйстве, 4475 тыс. чел. находились на службе в вооруженных силах, в подразделениях гражданской обороны или во вспомогательных службах. На военных заводах или связанных с военным производством предприятиях работали 4 990 тыс. чел. Таким образом, численность занятого населения по сравнению с июнем 1939 года выросла на 3,5 млн. чел., то есть более чем на 10 процентов. Такой рост был достигнут благодаря привлечению не только безработных мужчин, но и женщин. В 1939–1942 годах число женщин, занятых в производстве, увеличилось почти на 2 млн. — с 4837 до 6 582 тыс. чел. Их численность в вооруженных силах возросла до 387 тыс. чел. Дальнейший значительный рост числа занятых, пожалуй, был невозможен. По этому поводу министр труда Бевин писал 14 мая 1942 года в меморандуме премьер-министру: «Главный вывод, который я сделал из этих данных, состоит в том, что сейчас мы задействовали наши основные силы и значительно исчерпали наши резервы... Дальнейшие потребности в комплектовании вооруженных сил в основном должны покрываться за счет производства. Возместить эти потери и одновременно поддерживать наиболее важные отрасли, а также поднять производство можно путем перераспределения людских ресурсов между промышленностью и вооруженными силами, однако нам следует рассчитывать главным образом на повышение эффективности управления, чтобы максимально использовать ресурсы, имеющиеся в нашем распоряжении».
В производстве также практически не оставалось излишков людских ресурсов. 1942 год во всех расчетах рассматривался как год наивысшего подъема производства. Планы, разработанные в предвоенный период и в первые годы войны адмиралтейством, военным министерством, министерствами авиации и снабжения, предусматривали на 1942 год достижение максимальных уровней производства. Именно с этого времени возникла и впоследствии постоянно возрастала наша зависимость от ресурсов Соединенных Штатов. Однако американское производство согласно планам «программы победы», составленной в 1941 году, должно было полностью развернуться только к 1943 году. В начале лета 1942 года США превзошли Великобританию по объему производства и стали быстро уходить вперед. К концу года по объему военной продукции и самолетов Соединенные Штаты превосходили Великобританию в два раза, а по морским транспортным судам даже в шесть раз. К концу 1944 года вся британская экономика выпускала продукции в шесть раз меньше американской. Теперь, чтобы сделать английскую промышленность полностью эффективной и способной в дальнейшем высвободить дополнительное количество людских ресурсов для вооруженных сил, как того требовал Бевин, необходимо было обеспечить тщательное, совместное с Соединенными Штатами планирование, а это, в свою очередь, требовало от союзников договоренности относительно стратегических нужд на длительный срок.
Основные принципы объединенной стратегии и методы ее воплощения в жизнь были выработаны на конференции «Аркадия» в Вашингтоне в декабре 1941 года. Здесь начальники штабов Великобритании и США пришли к единому выводу: «Кардинальным принципом американо-английской [17] стратегии должно быть требование о том, что от операций против Германии будет отвлекаться лишь минимальное количество сил, необходимых для защиты жизненно важных интересов на иных театрах». Была также достигнута принципиальная договоренность о том, что «все военные ресурсы Великобритании и Соединенных Штатов будут рассматриваться как находящиеся в общем объединенном фонде», и о том, что будут созданы комитеты с задачей «обеспечивать консультации по распределению ресурсов как по объему, так и по очередности для Великобритании, Соединенных Штатов и других государств Объединенных наций, исходя из стратегических соображений и требований».
В результате были созданы такие органы, как объединенный комитет по производству и распределению сырья, англо-американский совет по согласованию морских перевозок и совет по распределению вооружения и боеприпасов. Это были лишь немногие из тех ведомств, которые расцвели под сенью Объединенного англо-американского штаба. В феврале 1942 года англичане создали министерство военной промышленности. Возглавивший его капитан 1 ранга Литтлтон{6} образовал комитет по военному производству, в состав которого вошли ведущие специалисты по планированию из министерства снабжения и военных ведомств, чтобы осуществлять планирование, координацию производства и главным образом для того, чтобы консультировать самого Литтлтона в его работе. Появилась также необходимость в организации еще одного ведомства для связи с Соединенными Штатами. Так, во время пребывания Литтлтона в Вашингтоне в июне 1942 года был создан объединенный комитет по производству и ресурсам, в котором постоянными членами стали министр военной промышленности Великобритании и председатель комитета по военному производству США Нельсон. Перед новым ведомством были поставлены задачи: а) объединить программы производства Соединенных Штатов, Великобритании и Канады в единую общую программу на основе стратегических требований войны и указаний Объединенного англо-американского штаба, а также с учетом всех факторов, относящихся к производству; б) совместно с Объединенным англо-американским штабом следить за тем, чтобы упомянутая единая программа производства соответствовала изменяющимся военным потребностям.
Таким образом, обязательным условием считалось четкое определение военных потребностей, и именно эти задачи английский комитет по планированию пытался решить весной 1942 года. Отныне лица, ответственные за распределение ресурсов Великобритании, должны были учитывать не только потребности, вытекающие из хода битвы за Атлантику и бомбардировочного наступления и определяемые нуждами обороны трех основных опорных пунктов Британской империи, но также еще один серьезный фактор. В апреле 1942 года генерал Маршалл и Гопкинс посетили Лондон и совместно с английским комитетом начальников штабов приняли решение, согласно которому стратегическое планирование и материально-техническое обеспечение сил союзников предполагалось нацелить на сосредоточение в Великобритании максимальных сил (план «Болеро») в течение 1942 года и на осуществление в дальнейшем широкого вторжения в Северо-Западную Европу весной 1943 года (план «Раундап»). Дата вторжения, таким образом, откладывалась до того времени, когда англичане будут иметь достаточно сил для наступления в широких масштабах. Поэтому члены английского комитета по планированию строили свою работу с расчетом обеспечить начало вторжения в апреле 1943 года (это был примерный срок), причем разработанный [18] ими план операции со всей ясностью показывал степень зависимости английских войск от поступления вооружения из Соединенных Штатов. Третья часть самолетного парка, тяжелых и средних танков, все легкие танки и самоходные орудия, половина эсминцев во флоте, 40 процентов эскортных кораблей, большинство транспортных судов — все это должно было поступить из США.
Однако даже в этих условиях английскому флоту для выполнения поставленных перед ним задач необходимо было получить дополнительно 34 тыс. рабочих на верфи, а министерству авиационной промышленности требовалось увеличить число рабочих на своих предприятиях еще на 208 тыс. чел. Помимо того, заявки на живую силу поступали из вооруженных сил. Летом 1942 года министерство авиации потребовало 120 тыс. чел., адмиралтейство — 22 тыс. чел. Что же касается сухопутных войск, то военное министерство вынуждено было постоянно пересматривать свои заявки, как правило, в сторону их увеличения, по мере разработки планов операций не только в Европе, но и на Среднем Востоке и в Индии, то есть на театрах, где сухопутные войска нуждались в значительном количестве тыловых баз, сооружений и объектов, которые в других районах с более развитой экономикой обычно создавать заново нет необходимости. В результате целой серии решений военного министерства к сентябрю общие заявки на живую силу для сухопутных войск возросли до 0,25 млн. чел.
Удовлетворить все эти требования в полной мере не представлялось возможным. В мае 1942 года английский комитет по военному производству высказал осторожное предположение, что заявки на живую силу на 1942 год можно «почти удовлетворить», однако уже в сентябре эту точку зрения пришлось пересмотреть. Комитет принял во внимание, что флот продолжает нести большие потери в кораблях, и поэтому адмиралтейству потребуются новые крупные контингенты рабочей силы для верфей, и то, что неизбежно будут расти потребности сухопутных войск и авиации в живой силе. В меморандуме комитета в этой связи указывалось: «...поскольку, как предполагается, Великобритания явится базой для наступательных действий сил Объединенных наций, необходимо поддерживать эффективность производства, восполнять изношенное заводское оборудование, сохранять высокий уровень работы транспорта и одновременно учитывать, что обеспечение американских войск потребует значительного количества нашей рабочей силы и наших запасов сырья... В целом это повлечет за собой возникновение дополнительной потребности в людских ресурсах на период больше чем 21 месяц, с апреля 1942 до декабря 1943 года, в количестве более 2 млн. чел., а возможно, не менее 2,5 млн. чел., которые будут нужны, чтобы осуществить намеченные планы военных ведомств и организаций, занимающихся проблемами производства, а также выполнить наши обязательства по плану «Болеро»... Следует ли нам рассчитывать на Соединенные Штаты в деле обеспечения растущих британских вооруженных сил и не находимся ли мы на грани лимита того количества людей, которое мы сумеем призвать, обеспечить и содержать в вооруженных силах, — это проблемы, решение которых в конечном счете зависит от американской политики и которые могут быть решены окончательно только в результате прямых переговоров с Соединенными Штатами».
Всесторонний анализ людских ресурсов, проведенный в ноябре 1942 года министерством труда, подтвердил опасения комитета по военному производству. Заявки на людские ресурсы превышали все, что можно было получить из каких-либо источников. Даже сокращение на шесть месяцев возрастной границы для призыва (с 18 с половиной до 18 лет) и новое изъятие мужчин и женщин из «менее важных» отраслей [19] промышленности позволили лишь незначительно сократить этот дефицит, который уже приближался к миллионной отметке. В дальнейшем создавшееся положение было проанализировано в документе, доложенном кабинету 20 ноября 1942 года. На период в 18 месяцев, который оканчивался 31 декабря 1943 года, общие потребности в людских ресурсах для вооруженных сил составляли по плану 1600 тыс. чел., а для промышленности еще 1085 тыс. чел. При самых благоприятных условиях для удовлетворения этих нужд можно было наскрести не более 1 600 тыс. чел. Крутые меры по сокращению потребления в гражданской сфере, в том числе новое снижение норм продажи одежды, закрытие продовольственных магазинов с неполным рабочим днем, сокращение норм снабжения книжной продукцией и газетной бумагой — все это дало бы еще лишь 100 тыс. чел. Поэтому, как говорилось в документе, «правительству следовало бы признать, что наши планы не соответствуют имеющимся людским ресурсам. Мы не в силах одновременно удовлетворять важнейшие потребности флота, иметь сухопутные войска в составе 100 дивизий и свыше 600 эскадрилий в военно-воздушных силах... Сейчас Америка вступила в войну, и поэтому мы должны учитывать необходимость обеспечения из наших собственных ресурсов огромного количества техники и оборудования, которое, как мы ожидаем, поступит из Соединенных Штатов. Таким образом, нам приходится оттягивать из военной промышленности людские ресурсы, на которые мы рассчитывали... Отсюда следует, что существующие планы военных ведомств сейчас должны быть сильно сокращены, а вопрос о том, в каком месте эти сокращения надлежит произвести, должен быть решен исходя из стратегических соображений».
В меморандуме от 28 ноября премьер-министр указал, что завоевание победы в битве за Атлантику остается задачей первостепенной важности, но можно сократить объем судостроения и производство вооружения, прямо не относящихся к выполнению этой задачи. Для авиации важнее всего обеспечить производство самолетов, а не стремиться к увеличению численности личного состава военно-воздушных сил. В связи с ослаблением угрозы Великобритании со стороны люфтваффе можно сократить контингенты, предназначенные для гражданской обороны и ПВО страны{7}.
Кабинет согласился с этими предложениями и 11 декабря окончательно утвердил распределение людских ресурсов на 11 месяцев, вплоть до конца 1943 года. Сухопутным войскам и военно-воздушным силам выделялось чуть больше половины того, что они требовали. Министерству снабжения, обеспечивавшему армию боеприпасами и вооружением, также выделялось гораздо меньше людей. Адмиралтейство вместо 509 тыс. чел. получило 434 тыс. чел., а министерству авиационной промышленности вместо 603 тыс. чел. было выделено 503 тыс. чел., что вполне обеспечивало намеченное на 1942 год увеличение производства самолетов на 28 процентов. Гражданская оборона лишилась 75 тыс. чел. В результате всех этих мер, кажется, удалось свести концы с концами и обеспечить нужды в людских ресурсах на ближайший год.
Но, как отмечал комитет по военному производству, такое распределение ресурсов приобретало смысл только при условии широкого англо-американского соглашения по стратегическим вопросам производства, а добиться этого было нелегко. Американское правительство в прогнозировании и формулировании своих потребностей испытывало еще больше трудностей, чем английское. В Соединенных Штатах не существовало [20] центрального административного органа для координации деятельности различных фирм, занятых производством. Особенно сказывалось отсутствие какого-либо органа власти, способного согласовать требования военных ведомств и возможности промышленности. Между военными ведомствами и гражданскими предприятиями не существовало никакого гармоничного сотрудничества, даже в том виде, в каком оно установилось в Лондоне усилиями различных комитетов военного кабинета и комитетом начальников штабов. Короче говоря, Нельсон не мог так же авторитетно вести переговоры от имени своей страны, как Литтлтон, выступая от Великобритании.
Отсутствие в США необходимых координирующих органов сказалось в октябре 1942 года, когда перед страной встали серьезные затруднения в реализации планов промышленного производства. В официальной истории сухопутных войск США указывается, что «производственные планы и их цели в первой половине 1942 года отразили широко распространенную приверженность «радужным перспективам». Иными словами, они скорее основывались не на точных расчетах, а на надеждах. Отставало от графика производство самолетов. Еще более серьезным оказалось положение в судостроительной промышленности, которая не получала достаточного количества стали. В октябре было принято решение о «растягивании» сроков реализации планов промышленного производства с учетом действительного положения в экономике страны. Это в свою очередь вызвало необходимость пересмотреть потребности военных ведомств, но каких-либо критериев для их определения не существовало. Комитет начальников штабов США оказался не в силах разработать проект плана операций, который бы послужил руководством для развертывания производства в США, как это сделали в Англии. Американцы попросту суммировали численность войск, которые, по их мнению, можно было сформировать, перебросить и содержать за пределами США, не принимая во внимание различие между театрами. В результате таких расчетов к сентябрю 1942 года командование сухопутных войск США заявило о том, что для достижения победы в войне необходимо довести общую численность сухопутных войск до 13 млн. чел. и иметь примерно 350 дивизий. Офицеры по планированию из комитета начальников штабов США сделали все возможное, чтобы срезать эти цифры до более реальной величины, но их задача оказалась весьма трудной из-за отсутствия какого-либо ясного руководящего принципа. Американский комитет по стратегии в ноябре откровенно сетовал на то, что «планы промышленного производства нацелены на оснащение вооружением и развертывание сил, для которых нет сформулированного единого стратегического плана. В результате численность и состав этих сил могут не соответствовать или даже окажутся недостаточными для успешного ведения войны».
Англичане наблюдали за процессом, происходившим в США, с большой тревогой. Их опасения сводились к следующему. Во-первых, пересмотр планов промышленного производства мог повлечь за собой резкие сокращения производства в тех отраслях (в частности, в судостроении), на которые особенно рассчитывала Англия. Во-вторых, из-за отсутствия обоснованных расчетов чрезмерная доля американских ресурсов могла оказаться поглощенной американскими военными ведомствами и не использоваться для достижения наибольшей выгоды в интересах союзнического дела в целом. 4 октября Черчилль по просьбе Литтлтона написал об этом президенту США, отметив, что существующая в Соединенных Штатах программа производства танков на 1943 год в случае ее выполнения позволит обеспечить боевой техникой не менее 200 бронетанковых дивизий и создать полноценный резерв; программа производства [21] боеприпасов на этот же период позволит дать 22 млрд. снарядов. (Между тем за всю кампанию на Среднем Востоке начиная с 1940 года британские войска израсходовали только 200 млн. снарядов.) Такие непомерно раздутые требования военных ведомств, по мнению Черчилля, не только являлись расточительными сами по себе, но и ставили под угрозу производство эскортных кораблей, транспортных судов и самолетов, потребности в которых, по сути дела, безграничны.
Таким образом, первоочередная забота Великобритании состояла в том, чтобы добиться от Соединенных Штатов твердых обязательств, основываясь на которые можно было бы планировать свою собственную программу промышленного производства и распределять людские ресурсы. Литтлтон в своем докладе премьер-министру по этому поводу указывал: «Без взаимопонимания мы не можем идти на риск такого увеличения численности вооруженных сил, которое повлечет за собой прочную зависимость от США в обеспечении войск вооружением. Если мы не сможем добиться такого взаимопонимания, нам нужно привести в соответствие наши экономические усилия и потребности вооруженных сил. Фактически это означало бы, что если мы удовлетворим потребности в людских ресурсах на флоте и в авиации, то нам придется ограничить численность сухопутных войск».
В начале ноября Литтлтон с группой экспертов направился в Вашингтон, чтобы добиться необходимого взаимопонимания. Накануне поездки он изложил ее цели своим коллегам по военному кабинету. По его словам, первоочередная задача поездки — выяснить, что будет поставлено в Великобританию фактически, а уж потом добиваться увеличения будущих поставок. По признанию Литтлтона, «увеличение поставок материальных средств в огромной степени облегчило бы затруднения Великобритании с людскими ресурсами, а бесперебойность поставок дала бы как минимум твердую основу для распределения людских резервов между вооруженными силами и промышленностью».
Жизненно важными для Великобритании оставались поставки эскортных и транспортных кораблей. Удовлетворение потребностей Великобритании в кораблях сопровождения зависело на 77 процентов от США. Литтлтон указывал в связи с этим, что «гораздо важнее добиться сокращения потерь на море, чем увеличивать строительство новых кораблей». Что же касается транспортных судов, то необходимо было предотвратить предложенное комитетом начальников штабов США сокращение на 11 процентов поставок стали в кораблестроение на последние четыре месяца 1942 года. Одновременно нужно было добиваться увеличения объема кораблестроения с 16 до 20 млн. т, причем, как писал Литтлтон, если потребуется, это придется сделать за счет стали, выделяемой на нужды сухопутных войск США, «заявки которых более чем в три раза превышают все, что способны поглотить американские военные усилия в 1943 году за пределами Соединенных Штатов».
Особую проблему, требовавшую срочного решения, представляло обеспечение работы торгового флота. В других томах данного исследования уже было показано, какое направление приняла битва за Атлантику с момента вступления Соединенных Штатов в войну. С объявлением правительством Соединенных Штатов войны Западная Атлантика стала открытой для операций немецких подводных лодок. Ресурсы американских ВМС оказались под чрезмерным напряжением, вызванным ведением боевых действий на двух океанах. Командование американских ВМС не сразу освоило методы проводки конвоев, которым английские ВМС уже научились за два тяжелых военных года. С января по март 1942 года общие потери морского флота на всех театрах выросли вдвое — с 419 907 т до 834 164 т. И хотя в апреле — мае общие потери несколько [22] снизились, в июне они вновь подскочили до 834 196 т. Положение было очень серьезным. Морские коммуникации являлись артериями стратегии союзников. Без них Великобритания и Соединенные Штаты не могли использовать свои военные ресурсы на заморских театрах. В зависимости от них находилась шаткая экономика Среднего Востока и Индии и почти столь же шаткая экономика самой Великобритании.
До войны импорт в Англию составлял около 54 млн. т в год, а к маю 1942 года выяснилось, что имеющегося морского транспорта хватит для ввоза в оставшиеся месяцы года в Великобританию лишь 25 млн. т. Созданная 6 мая специальная комиссия военного кабинета пришла к выводу, что общий объем импорта продовольствия и сырья в период с января 1942 до июня 1943 года вряд ли превысит 33 млн. т, в то время как общий расход за этот же период при существующих нормах снабжения составит 41,4 млн. т, во всяком случае — не менее 40 млн. т. Из общего дефицита в 7 млн. т можно было покрыть около 4 млн. т за счет резервов. «Другими словами, — писала Беренс, — по всему было видно, что к июню 1943 года Великобритания может достичь положения, при котором заводы придется закрывать, а нормы снабжения урезать».
Занятость Черчилля не позволила кабинету рассмотреть положение дел в этом отношении раньше 28 июля, то есть до того самого момента, когда принималось решение направить осенью экспедиционные силы в Северную Африку, что должно было повлечь за собой увеличение объема перевозок средствами морского транспорта союзников. Были рассмотрены и утверждены различные возможные пути экономии в потреблении. Например, было принято решение о выпечке хлеба с добавкой до 5 процентов овсяной и картофельной муки. Кроме того, правительственной комиссии во главе с Эттли было поручено изучить потребности вооруженных сил в людских ресурсах и вооружении, а следовательно, и их нужды в средствах морского транспорта. Однако было ясно, что дефицит можно покрыть только с помощью Соединенных Штатов, поэтому военный кабинет одобрил предложение премьер-министра обратиться к американскому правительству с просьбой гарантировать предоставление транспортных судов (не считая танкеров), которые обеспечили бы перевозку в Великобританию 25 млн. т в 1942 и 27 млн. т в 1943 году.
Эти потребности должны были рассматриваться как минимальные и не подлежали сокращению. Англичане считали их удовлетворение более важным, нежели переброску американских войск в Англию, и готовы были принять все меры, чтобы убедить американское руководство в необходимости сократить объем запасов, которые предполагалось накопить в Великобритании в процессе выполнения плана «Болеро».
Переговоры между английскими и американскими представителями велись в объединенном совете по согласованию морских перевозок, однако официальной гарантии в том виде, в каком было желательно для английского руководства, получено не было. В течение всей осени англичане с тревогой наблюдали за развитием событий. В докладе 1 сентября английский комитет по военному производству подчеркивал, что текущее потребление по-прежнему составляет 30,2 млн. т в год, и предупреждал, что «если потери в тоннаже превысят предполагаемый уровень, если ввоз готового вооружения и боеприпасов превысит расчетные данные, наконец, если Соединенные Штаты не обеспечат требуемого количества транспортных судов, положение окажется катастрофическим». Спустя два месяца, 31 октября, комитет по морским перевозкам докладывал, что положение стало еще хуже. Как подсчитали члены комитета, даже если уменьшить запасы до 5,7 млн. т, все равно по-прежнему останется дефицит в 1,75 млн. т, который придется покрыть в первой половине 1943 года и для покрытия которого крайне важна и срочно требуется [23] американская помощь, чтобы не подвергать наши военные усилия риску больших потерь.
Вместе с тем, поскольку было принято решение, что 4 млн. т составляют тот максимум, который можно сравнительно безболезненно взять из запасов, от США потребуется достаточное количество транспортных судов для обеспечения ввоза в Англию дополнительно 3,5 млн. т в первой половине и еще 4 млн. т во второй половине 1943 года.
Так сложилась обстановка, когда в начале ноября Литтлтон прибыл в Вашингтон. В вопросе о транспортных судах, как и в ряде других, трудность состояла в том, что неизвестно было, с кем следовало вести переговоры. В принципе контроль за распределением морских транспортных кораблей осуществлялся управлением морских военных перевозок. В действительности же военные ведомства шли своим собственным путем и неохотно признавали предписания этого управления в качестве директив, относящихся к их собственным потребностям. Особенно это касалось потребности военно-морских сил США в транспортных судах для кампании в Тихом океане, которые почти невозможно было определить или проконтролировать. Однако если управление морских военных перевозок было бессильно справиться с военными ведомствами, то президент США мог это сделать. Рузвельт с удовлетворением отметил, что в расчетах англичан нет преувеличений, и выразил готовность увеличить план строительства судов в 1943 году до 18,8 млн. т. Рузвельт дал премьер-министру самые торжественные заверения в том, что потребности английской программы импорта объемом в 27 млн. т будут полностью удовлетворены.
«Наши совместные военные усилия, — писал он Черчиллю 30 ноября, — требуют, чтобы поток материалов и продовольствия в Великобританию не прекращался... Я дал указание нашему управлению морских военных перевозок выделить через англо-американский совет по согласованию морских перевозок достаточный тоннаж, чтобы покрыть ваш дефицит средств морского транспорта, необходимого для обеспечения программы импорта, а также для обеспечения нужд ваших вооруженных сил и других ведомств, играющих важную роль в поддержании военных усилий Британского содружества. Я хочу, чтобы Вы знали о том, что любое существенное изменение в объеме тоннажа будет произведено только с моего личного утверждения, поскольку я полностью осознаю тот факт, что ваше правительство может истолковать возможные решения о сокращении тоннажа как отход от политики, излагаемой мною в настоящем письме».
Возвратившись в Лондон, Литтлтон обратил особое внимание на важность последнего предложения в письме президента. «До сих пор, — писал Литтлтон, — военное и военно-морское министерства США просто-напросто требовали себе суда и не принимали каких-либо отказов». К сожалению, Рузвельт не разъяснил руководству военных ведомств своих обязательств в полной мере. И для того чтобы к его словам стали относиться как к абсолютно твердому обязательству, потребовался визит Идена в Вашингтон в марте следующего года.
Группа Литтлтона добилась успеха и в других аспектах переговоров, которые проводились не только с официальными лицами из объединенного комитета по производству и ресурсам, но и с офицерами, занимавшимися материально-техническим обеспечением непосредственно самих военных ведомств, то есть с лицами, которые, пожалуй, имели более реальную власть. Английским экспертам повезло в том отношении, что они прибыли в США в самый подходящий момент, чуть ли не в тот день, [24] когда английская 8-я армия прорвала фронт войск стран оси под Эль-Аламейном. Это событие ознаменовало восстановление престижа британского оружия, который со времени сдачи Тобрука в июне прошлого года резко упал в Вашингтоне. События под Эль-Аламейном{8}, как указывал Литтлтон по возвращении, «устранили опасения, что доброкачественное вооружение и техника разбазариваются на негодную армию», и во многом облегчили выполнение его миссии. Он сумел убедить американское руководство в том, что англичане отнюдь не преувеличивают своих нужд. В условиях, когда 30 процентов взрослого населения было уже мобилизовано, для удовлетворения всех своих нужд у Великобритании осталось лишь 1,5 млн. мужчин и женщин. Британской экономике приходилось обеспечивать не только 4,1 млн. солдат и матросов английских вооруженных сил, но также 2,1 млн. солдат государств Британского содружества и союзников Англии. Поэтому в дополнение к гарантии, которую дал президент по поводу транспортных судов, американские руководители твердо пообещали выделить 9212 самолетов, из которых 1800 машин предназначались для выполнения английских обязательств Советскому Союзу. Вскоре эта договоренность была расширена и оформлена в виде соглашения, которое подписали начальник службы тыла армии США генерал-лейтенант Сомервелл и английские представители генерал-лейтенант Уикс и Рутс, действовавшие от имени министерства военной промышленности. В соглашении был зафиксирован объем поставок различной продукции, которой Соединенные Штаты обязывались обеспечивать Великобританию. Была сделана оговорка, что, если такой объем производства не будет достигнут в США, поставки Великобритании будут осуществлены пропорционально реальному объему производства. По словам Дункана Хэлла, «Великобритания наконец вышла из того состояния, в котором оказывается наследник, получающий лишь то, что осталось после уплаты долгов умершего и вычета налогов, и теперь она уже не получает лишь жалкие крохи, остающиеся после удовлетворения нужд американских вооруженных сил, которые раньше забирали все, что хотели». Таким образом, у английского правительства появилась необходимая основа для разработки собственных планов. [25]