IV. По дорогам Восточного (Русчукского) и Нижнедунайского отрядов

От Свиштова до Бялы, до берегов реки Черни-Лом

На восток, в направлении укрепленного четырехугольника крепостей Русе — Силистра — Варна — Шумен был послан Русчукский (Восточный) отряд в составе XII и Х111 корпусов (всего около 45 тыс. человек). Перед этим отрядом была поставлена задача развернуться по течению Янтры на участке между Дунаем и городом Бяла, а затем предпринять наступление на Русчук (Русе), чтобы овладеть им. Впоследствии атака русенской крепости была отменена. Отряд должен был только вести наблюдение за передвижением противника и охранять левый фланг русской армии, наступавшей в южном направлении.

Здесь были сосредоточены и главные силы неприятеля (около 80 тыс. человек). То обстоятельство, что в прежних русско-турецких войнах XVIII и XIX вв. русская армия обычно форсировала Дунай в его нижнем течении и далее следовала по дорогам вблизи черноморского побережья, на юг — в направлении Адрианополя и Константинополя, заставило Порту создать в этом оперативном районе крепостные сооружения, обороняемые сильными гарнизонами. К тому же в годы, предшествующие последней войне, эти районы были заселены компактными массами турецкого населения. Цель была ясной: лишить русскую армию поддержки местного населения при ее походе на Балканы и далее к югу от них. В 1866 году было завершено строительство железнодорожной линии Русе — Варна, которая имела большое значение для турецкого командования, так как облегчала маневрирование турецких войск на территории между Черным морем и Дунаем, а также их снабжение продовольствием и боеприпасами. Недаром именно в этом районе находился главнокомандующий действующей турецкой армией Абдул Керим-паша. Впоследствии он был сменен и предан суду, на котором в свое оправдание заявил, что, по данным разведки, он ожидал форсирования Дуная русскими на участке между Тутраканом и Русе. Ему же принадлежит и такая фраза: «Скорее на моей ладони вырастут волосы, нежели русские решатся [86] перейти Дунай у Свиштова». Даже когда Абдул Керим-паша узнал, что русские форсируют Дунай именно под Свиштовом, то был склонен считать это демонстрацией и не решился направить большой отряд войск в район Бялы. К тому же он намеревался усмирить восставшее болгарское население в районе Осман-Пазара{101}.

С июля 1877 года до конца января 1878 года в районе между реками Янтрой и Черни-Лом и городом Елена развернулись военные действия, которые имели важное значение для дальнейшего хода русско-турецкой войны 1877-78 гг.

В боевых действиях в Северо-Восточной Болгарии первоначально участвовали 49 батальонов, 22 эскадрона, 19 сотен при 224 орудиях. Главные бои произошли близ сел Горско-Абланово, Кацелово, Кара-Хасан (ныне Зараево), Аязлар (ныне Светлен), Люблен, Пиргос (ныне Пиргово), Тара-Иваново (ныне Иваново), Езерче, Елена, Трыстеник и Мечка.

Театр военных действий Восточного отряда простирался до следующих рубежей: на севере — до Дуная, от нижнего течения Янтры до Пиргово; на востоке — до русел рек Русенски-Лом и Черни-Лом и Аязлара, на юге — от дороги, ведущей из Шумена в Тырново, до села Водица и от Шумена до Бялы, на западе — по реке Янтре. Вся эта местность холмистая, пересеченная глубокими ложбинами и оврагами, проходящими с юга на север{102}.

Находясь в этом четырехугольнике крепостей, неприятель мог вести наступательные операции по дорогам, ведущим в Бяла, Тырново и Свиштов. Наиболее удобными из них были дороги: из Русе в город Бяла; из Разграда в Бяла через села Кацелово и Батишница; из Шумена в тот же город Бяла через Попово, Ковачевец, Церковна, Копривец и Камен. Последняя охранялась частями Восточного и Тырновского отрядов и служила рубежом между ними.

Вторым после Свиштова городом, освобожденным русской армией, была Бяла. Русское командование правильно оценило значение этого города и берегов Янтры для обороны. Занятие и укрепление Бялы было важным для дальнейшего развертывания военных действий и обеспечения левого фланга русской Дунайской армии.

«Через Бялу проходило, — писал современник событий, — прекрасное шоссе, ведущее из Русе в Плевен и далее в Тырново; притом Бяла обеспечивала надежную коммуникацию через Янтру, благодаря большому каменному мосту (сооруженному выдающимся болгарским зодчим-самоучкой Колю Фичето, ныне памятник [87] культуры — прим. авт.), подле которого по высотам правого берега реки проходит надежная линия обороны. И вообще вся долина реки Янтры, извивающейся между высокими крутыми берегами, в силу своей неприступности может служить надежным оборонительным рубежом как для турок, так и для наших войск, в зависимости от того, кто первым укрепится на нем»{103}.

Восточный отряд целых семь месяцев удерживал занятые им позиции. Он выполнил свою трудную и сложную задачу — удержать линию реки Янтры, обеспечить коммуникации с Дунаем, и блокировать наиболее крупную турецкую армию, осевшую гарнизонами в крепостях четырехугольника.

Об образовании Восточного отряда было объявлено 4 июля 1877 года. Он двинулся в поход по двум направлениям: главные силы — на Вардим, Карамоново, Чаушово (ныне Ценово), а части XIII корпуса (35-я пехотная дивизия) из Свиштова — на Българско-Сливово, Дели-Сюлю (ныне Драгомирово), Овча-Могила, Горна-Студена и далее по шоссе Митхада-паши на Бырзулицу, Яиджии (ныне Масларево), Павел и Бялу.

5 июля 1877 года передовые части отряда, двигавшиеся по пути из Ценово во главе с командиром 13-й кавалерийской дивизии генералом Александром Арнольди, вошли в город Бяла, жители которого встретили их на мосту.

«Стародубские драгуны, — писал один французский корреспондент, — пустились галопом к Бяле. Жители города на мосту устроили им торжественную встречу... Несчастные люди, которыемного натерпелись от турок, плакали от радости, не веря в свое освобождение»{104}.

Они подтвердили, что части противника покинули город, и указали, куда они отступали. Проехав по улицам, драгуны заняли позицию на выходе из ущелья, за городом. В тот же день в Бялу прибыли и остальные части 12-й кавалерийской дивизии. Вместе с нею прибыла и 33-я пехотная дивизия (129-й Бессарабский, 130-й Херсонский, 131-й Тираспольский и 132-й Бендерский полки).

Неприятель своевременно покинул Бялу. Местный правитель Мехмед-бей, узнав о приближении русских, собрал жителей и цинично сказал им: «Русские хорошие люди, и никакого зла они не причинят. Но опасайтесь наших черкесов и башибузуков, потому что я ухожу и охранять вас будет некому».

Болгары вооружились и выставили посты в восточной части города. В произошедшей позднее схватке с турецкими черкесами, напавшими на город, болгарам удалось их отогнать{105}. [88]

«Когда русские вошли в город, — отмечает современник событий, — «братушки» совсем успокоились и начали носить солдатам хлеб, баранину, вино. Город оживился. Болгары разожгли костры, а когда появился обоз, поставили котлы варить еду для русских солдат. Завязались оживленные разговоры»{106}.

Так 5 июля 1877 года был занят каменный мост на Янтре и освобожден город Бяла. Через две недели, когда Восточный отряд занял позиции далеко от города, в нем обосновалась Главная квартира русской армии. Ныне дом, который она занимала, превращен в музей. 13 августа 1877 года Главная квартира была переведена в село Горна-Студена. В городе Бяла знаменитый русский врач Н. И. Пирогов организовал 48-й и 56-й военно-полевые лазареты. В городе находится могила самоотверженной русской медицинской сестры Юлии Вревской.

Восточный отряд выступил 17 июля из придунайского села Кацелово в направлении долины реки Черни-Лом. Вскоре его кавалерия переправилась на правый берег этой реки. XI корпус был выделен русским командованием для охраны дороги, ведущей из Тырговиште в Осман-Пазар и Тырново. Он занял линию Камен — Кесарево — Елена.

5 июля 45-й Азовский пехотный полк (12-й пехотной дивизии) в 5 ч. пополудни освободил село Новград в устье Янтры и начал наводить мост через реку, рыть окопы и траншеи для его прикрытия.

6 июля продолжалось сосредоточение войск Восточного отряда на реке Янтре, между Бяла и Дунаем. По дороге к Русе отправилась с разведывательной целью 12-я кавалерийская дивизия, которая освободила село Обретеник. Здесь и произошел первый бой с идущими из Русе турецкими частями Фауда-паши. Противник был разбит и вынужден вернуться в город. В руках русских оказалось и село Две-Могили. Постепенно Восточный отряд занял опорные пункты на линии, отведенной ему Главной квартирой. Турецкий главнокомандующий Абдул Керим-паша продолжал колебаться и из-за нерешительности упустил удобные моменты для проявления инициативы. После того как русская армия форсировала Дунай, в Шумен прибыли посланцы султана — Намик-паша и военный министр Редиф-паша, чтобы призвать Абдул Керима-пашу к более решительным действиям. Впоследствии 77-летний турецкий военачальник был сменен Мехмедом Али-пашой, который примерно за месяц произвел реорганизацию частей и, получив подкрепления, приступил к [89] активным наступательным операциям, целью которых было помочь осажденному в Плевене Осману-паше и создать угрозу для тыла Шипкинского отряда русской армии.

Тем временем Восточный отряд (XIII корпус) продвинулся вперед между долинами рек Янтра и Черни-Лом, укрепившись в нескольких местах на правом берегу последней. На севере русские позиции пересекали реку Бели-Лом и, проходя через Костанденец, Кошово, Иваново, Славеник, Штрыклево, достигали Дуная у села Пиргово (XII корпус). У сел Кесарево и Джулюница, на дороге Тырново-Омуртаг, расположилась бригада XI корпуса. Всего Восточный отряд насчитывал 60 тыс. человек при 306 орудиях. Его растянутый фронт простирался с юга на север на 120 километров.

Армия Мехмеда Али-паши (Карла Детруа, немца по происхождению) насчитывала 100 тыс. человек при 200 орудиях, не считая гарнизонов Шумена, Варны и Силистры. Эти войска были расположены следующим образом: Русе — 15 тыс. человек, Разград — 45 тыс., Эски-Джумая (ныне Тырговиште) — 35 тыс. и Осман-Пазар (Омуртаг) — 12 тыс. человек. Они составляли две армии — Разградскую и Джумайскую. Учитывая успех похода Гурко через Хаинбоаз, овладение Шипкой и взятие приступом крепости Никополя, русское командование полагало, что настало время для энергичных действий против Русе. Но план этот был отброшен, на что оказали свое воздействие события под Плевеном. В свою очередь Мехмед Али-паша решил предпринять наступление по всему фронту.

Наступлению войск Мехмеда Али-паши предшествовал ряд разведывательных боев по всей линии фронта, пока он не сосредоточил силы восточнее реки Черни-Лом. 25 июля 1877 года сильный неприятельский отряд Разградской армии появился близ села Езерче, угрожая русским позициям под селом Костанденец. На следующий день русские атаковали его и разбили, командир отряда Азис-паша был убит. В бою участвовал и доброволец 138-го Волховского пехотного полка писатель Всеволод Гаршин. Этот бой он описал в рассказе «Из воспоминаний рядового Иванова», а впоследствии он послужил ему фоном, на котором развертывается действие другого рассказа писателя — «Четыре дня на поле сражения»{107}. После боя части русской пехоты отошли к селу Кошово, а кавалерия — в село Костанденец.

В августе развернулись бои под селами Штрыклево, Хайдар (ныне Кардам), Аязлар и Кархасан. 5 августа 1877 года трое бежавших из [90] Разграда болгар сообщили русским, что Разградской армией командуют шестеро англичан, которые намереваются дать решительное сражение{108}. Опять-таки из «сообщений местных жителей-болгар стало ясно, что значительные силы неприятеля сосредоточиваются в Эски-Джумае (Тырговиште) и Осман-Пазаре (Омуртаге). Говорят, что их численность достигает 50 тыс. человек»{109}.

В штабе XII русского корпуса переводчиком служил Добри Войников. Он изображен на картине П. О. Ковалевского «Штаб XII русского корпуса. Допрос пленных». В XIII корпусе и в 8-й кавалерийской дивизии русской армии служил переводчиком смелый разведчик Тодор Белков, который воевал в русской армии еще в Крымскую кампанию. Он уроженец города Шумена и является отцом нашей писательницы Анны Каримы. По словам командира дивизии полковника Каульбарса (после освобождения страны — военный министр Болгарии), Белков, в бытность на службе в дивизии, «почти все время находился на передовой, участвуя в ежедневных схватках с неприятелем и во всех серьезных сражениях на фронте XII армейского корпуса. Он проявил себя одним из самых храбрых и бесстрашных воинов в последней кампании (т. е. в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. — прим. авт.). Велкова всегда можно было видеть впереди, там, где было опасно, куда его звал долг патриота и воина. Ни разу он не отказался от труднейшего и сопряженного с самыми большими опасностями поручения»{110}.

Помощь, оказываемая болгарским населением русской армии, вызвала ответную реакцию Порты. В телеграмме министерства внутренних дел от 20 августа, адресованной вилайету (областное управление) в Русе предписывалось:

«Все движимое и недвижимое имущество болгар, присоединившихся к русским войскам, и тех, которые сейчас присоединяются, описывать и конфисковывать. Соответствующие протоколы о конфискации составлять военно-полевым судам»{111}.

Во время Шипкинской эпопеи на знаменитом Кирчанбаире и высоте Ашика близ села Аязлар велись кровопролитные бои. Первый удар турок 22 августа принял на себя дежурный батальон 137-го Нежинского пехотного полка, который был атакован восемью таборами. Русские отступили за реку Черни-Лом. В боях за высоту Кирчанбаир участвовали 129-й Бессарабский и 131-й Тираспольский пехотные полки, снятые с позиции под селом Горско-Абланово. Поддержанные 12-м Белгородским уланским полком, они продвинулись [91] до села Гагово и вместе со 2-м Софийским и 1-м Невским пехотными полками (1-й пехотной дивизии), а также артиллеристами батарей 1-й артиллерийской бригады предприняли атаку, которую провели после 9 ч. вечера, при свете луны. Они успешно завершили ее к полуночи. Громкое «Ура!» возвестило победу русского оружия.

Ночные же контратаки противника оказались безуспешными. Русские шесть раз бросались в штыки и неизменно отгоняли его. Прекрасные боевые качества продемонстрировали русские воины и в других схватках. 23 августа в 4 ч. утра густые колонны неприятеля пошли на приступ русского редута, который с соседней высоты Карадерлибаир непрерывно обстреливался неприятельской артиллерией. В тот тяжелый день при тридцатиградусной жаре, без воды, напрягая последние силы, защитники редута на высоте Кирчанбаир отбили двенадцать атак противника, предпринятых им менее чем за сутки. В этом бою был повторен подвиг героев Шипки, о чем рассказывает писатель Гаршин в «Аязларском сражении», в котором он был ранен. В приказе по полку говорилось, что «рядовой из вольноопределяющихся Всеволод Гаршин личным примером увлек своих товарищей в атаку, чем способствовал успеху сражения». Из Аязлара В. Гаршин был отправлен на лечение в Харьков.

В боях под Аязларом русским удалось остановить продвижение Мехмеда Али-паши в направлении Тырново, который намеревался вступить во взаимодействие с Сулейманом-пашой, атаковавшим Шипку, и осажденным в Плевене Османом-пашой.

25 августа 1877 года болгары, которым удалось бежать из Разграда и добраться до расположения русских войск в селах Хайдар и Посабина, сообщили о большом сосредоточении войск неприятеля, готовившегося к новой атаке русских позиций близ сел Посабина, Карахасан, Хайдар и Аязлар. А это означало (как впоследствии и подтвердилось), что Мехмед Али-паша в своем стремлении разделить русские войска на стыке XII и XIII корпусов, избрал очень опасные дороги для своего продвижения. Для осуществления намеченного плана он предпринял атаку Карахасана (в 1882 году село было переименовано в Зараево, в честь 140-го Зарайского пехотного полка). Но эта атака, как и бои под Горско-Абланово и Кацелово, оказалась безуспешной.

Бои у Зараево начались 26 августа. Село оборонял русский отряд из трех батальонов 140-го Зарайского пехотного полка, дивизион 8-го Лубенского гусарского полка при 6 орудиях. Командовал отрядом [92] генерал Леонов. Против этого отряда (3 800 человек) Мехмед Али-паша двинул 27 таборов, 14 эскадронов при 42 орудиях, или всего 15 тыс. человек. В 8 ч. утра в атаку двинулись первые два табора, перевалив через гребень холма с востока, близ опушки дубового леса. Затем последовала новая атака, причем в помощь атакующим были направлены новые свежие силы. В течение всего дня сражение не прекращалось.

«Шесть раз село переходило из рук в руки», — писал корреспондент английской «Дейли ньюс». К концу дня противник бросил в бой новые силы. На подмогу зарайцам из села Гагово прибыл батальон 39-го Моршанского пехотного полка. Соединенными силами русским удалось штыковой атакой прорвать кольцо окружения. В двенадцатичасовом бою погибли 4 офицера и 105 сержантов и солдат, а число раненых превысило 400 человек. В заключение корреспондент «Дейли ньюс» отмечает: «За весь день я не видел ни единого случая проявления страха кем-либо. Единственное, что можно было услышать время от времени, это «Их много».

В 8 ч. вечера русский отряд переправился на левый берег реки Черни-Лом. Пехотинцы на прикладах винтовок несли раненых товарищей. Село Карахасан было охвачено заревом пожара, а кроны деревьев снесены артиллерийским огнем{112}. В тот же день части 8-й кавалерийской дивизии и батальон Софийского полка вели бой с превосходящими силами противника под селом Хайдар. Узнав, что Карахасан покинут отрядом Леонова, полковник Каульбарс приказал отступить к Попово. В этом бою потери русских составили 4 убитых и 9 раненых.

5 сентября турецкая армия атаковала русских в районе сел Горско-Абланово — Кацелово, то есть центр их позиции, с тем чтобы проникнуть в Бялу и выйти в тыл южной и северной группировок русских войск. Удар приняли на себя два отряда под командованием генерала Дризена (около 18 тыс. человек при 74 орудиях). Русская позиция проходила по пологим высотам левого берега реки Черни-Лом, которую в этих местах можно было перейти вброд. 5 сентября в 7 ч. утра противник атаковал позицию русских под Кацелово. После упорного неравного боя отряд генерала Арнольди к 2 ч. пополудни отступил к селам Острица и Горско-Абланово. Всеми своими силами Мехмед Али-паша форсировал Черни-Лом и атаковал позицию русских под Горско-Абланово. Хотя атакующим удалось вытеснить малочисленный русский отряд к гребню высот, русская артиллерия причинила им большой урон. Подтянув свежие силы, противник на 200 [93] метров приблизился к русским окопам. В этот момент командир 33-й пехотной дивизии генерал А. А. Тимофеев повел солдат в контратаку. Завязалась рукопашная. Командир отряда обратился к солдатам Бессарабского полка со словами: «Достойные сыны матери-России не отступают! Во славу и честь русского оружия вперед, ребята! Барабанщики, бейте наступление! За мной, братцы! Ура!»

Смелая контратака заставила противника отступить за реку Черни-Лом. Героическая оборона Кацелово и Горско-Абланово, в которой пали 1300 русских солдат и офицеров, ослабила силы армии Мехмеда Али-паши и ее наступательный порыв. Однако командование Восточного отряда не закрепило успеха своих войск. Оценив результаты боев едва ли не как «прорыв русской обороны», оно приказало войскам начать отход с рубежей реки Черни-Лом к Янтре{113}. Несмотря на это, дух русских воинов продолжал оставаться высоким, и во время перехода на новые позиции солдаты дружно распевали свои любимые песни. Разбросанные русские части расположились у реки Баниски-Лом, непосредственно под Бялой, на узком фронте протяженностью 25 км. Вся линия Восточного отряда теперь простиралась от села Трыстеник близ Русе до города Бяла. За эту линию эвакуировалось и многочисленное болгарское население окрестных сел, опасаясь мести башибузуков и турецких черкесов.

После того как войска XIII русского корпуса оставили позиции на реке Черни-Лом, Мехмед Али-паша на военном совете в селе Сарнасыф (ныне с. Заветно Тырговиштенского округа) 9 сентября 1877 года принял план наступления англичанина Бекера-паши, согласно которому Разградская армия Ахмеда Эюба-паши должна была занять территорию между реками Черни и Баниски-Лом, а Джумайская армия предпринять диверсию в южном направлении, для чего ей необходимо было прежде всего разбить 32-ю русскую пехотную дивизию XI корпуса под селом Камен. После этого ей следовало атаковать и овладеть городом Тырново, а затем войти в связь с Сулейманом-пашой в районе Шипки. Этой южной; армии была придана одна дивизия (Сабат-паши) Разградской армии.

Между Восточным отрядом и частями VIII корпуса Ф. Ф. Радецкого в Елене располагался (под селом Камен) отряд генерала Татищева (XI корпус). Этот отряд охранял дороги, ведущие из Разграда и Эски-Джумаи (ныне Тырговиште) в Тырново. Отряд занимал пологие склоны по левому берегу реки Баниски-Лом (12 батальонов и 8 эскадронов при 46 орудиях). 21 сентября Мехмед Али-паша атаковал [94] позицию русских. Благодаря обходному движению противник овладел селом Вербовка. Отсюда он направил свой главный удар через лес и село Юруклер (ныне Николаеве) на ближайшую высоту, находящуюся в тылу позиции русских. Но прибывшие русские резервы отогнали неприятеля. К вечеру с помощью прибывших на левый фланг подкреплений (Вятский полк) русские снова вернули себе село Вербовку. Отступление противника превратилось в паническое бегство. Русские одержали победу. Их потери в этом бою составили 500 человек убитыми и ранеными.

В ночь на 3 октября, когда Мехмед Али-паша находился в районе села Иваново, к нему прибыл адъютант военного министра и вручил приказ о его снятии с поста главнокомандующего и назначении на это место Сулеймана-паши. Турецкая армия сразу же стала сосредоточиваться на линии Русе — Разград. Плохая погода временно задержала осуществление намерений нового главнокомандующего приступить к решительным действиям, которые снискали бы ему репутацию «победоносного». По имевшимся сведениям, армия Сулеймана-паши достигала 100 тыс. человек при 168 орудиях. С русской стороны в районе предполагаемого турецкого наступления в сражениях могли принять участие 36 батальонов, 34 эскадрона при 168 орудиях. Начались интенсивные разведывательные операции с обеих сторон, в результате чего близ Иваново 3 октября произошло столкновение между передовыми русскими частями и перешедшими через реку Черни-Лом турецкими частями. Сулейман-паша, не располагавший достоверными сведениями о расположении русских войск, попал под огонь русской артиллерии.

12 октября, в ходе общей рекогносцировки по всему фронту Восточного отряда, в Иваново были направлены 130-й Херсонский пехотный полк, третья батарея 33-й артиллерийской бригады и две сотни 12-го Казачьего полка, входившие в состав XII корпуса. Русские атаковали мост на реке Русенски-Лом и овладели им, после чего продвинулись к Штрыклево. Этому эпизоду посвящена картина П. О. Ковалевского «Бой под урочищем Иваново».

К вечеру того же дня болгары, бежавшие из района расположения турецких войск, сообщили русским, что противник сосредоточивает крупные силы в районе Штрыклево (до 50 таборов). Беженцы сказали, что туда прибыл сам Сулейман-паша и что турецкая атака будет направлена на Пиргово{114}.

Между тем положение Восточного отряда осложнялась вследствие [95] растянутости его позиции — от села Мечка (близ Дуная) до города Елены. Однако Сулейман-паша отказался от первоначального плана сосредоточить свои силы в одном направлении. Он задумал одновременную наступательную операцию на обоих флангах — на участке Мечка-Трыстеник и у города Елены. 20 ноября 1877 года его корпуса пришли в движение. Их конечной целью было помочь Осману-паше, армия которого была блокирована в Плевене.

Бой под Мечкой, Трыстеником и Еленой

Согласно плану Сулеймана-паши, все армии должны были одновременно наступать на запад, причем главный удар предусматривалось нанести на дорогах, ведущих из Осман-Пазара и села Стара-Река в Елену и Тырново. Независимо от этого турки решили атаковать сначала левый фланг Восточного отряда — укрепленную позицию между селами Мечка и Трыстеник. Для этого была сосредоточена 30-тысячная армия при 54 орудиях во главе с командующим Асафом-пашой.

25 ноября его части переправились через реку Русенски-Лом и атаковали позицию авангарда XII корпуса. Эту позицию на участке Мечка-Трыстеник защищали 15 батальонов, 18 эскадронов и сотен при 72 орудиях, то есть силы, которые турки превосходили вдвое. Особенно упорный бой завязался под селом Трыстеник, где четыре батальона 2-й бригады 12-й пехотной дивизии (47-й Украинский и 48-й Одесский полки) и 129-й Бессарабский пехотный полк при 34 орудиях героически отбивали атаки противника, пытавшегося охватить их с обоих флангов. Была отбита атака противника и под селом Мечка. С приходом русских резервов (45-го Азовского, 46-го Днепровского, 131-го Тираспольского и 132-го Бендерского полков), поддержанных частями 12-й кавалерийской дивизии, противник был вынужден отступить за реку Русенски-Лом.

Начавшееся еще в октябре сосредоточение главных сил Сулеймана-паши в районе Марянской позиции, на дороге Котел-Елена, продолжалось и в ноябре. 5 декабря 1877 года произошел памятный бой под Еленой.

Город был освобожден еще 12 июля казачьей частью под командованием полковника Чернозубова (400 донских казаков при [96] двух конных орудиях). Освободителей встречали хлебом-солью. Вместе с казаками в направлении перевала Хаинбоаз отправились и пятнадцать добровольцев, жителей Елены. В окрестностях города были сформированы четы (отряды добровольцев) Панайота Хитова, Желю-Воеводы и Христо Сарандито. Впоследствии в Елену были направлены части, вошедшие в так называемый Еленский отряд. Местные жители помогали освободителям, которые вели наблюдение за Твырдицким перевалом. Они расширяли дорогу, ведущую на Хаинбоаз, рыли окопы на Марянской позиции.

Марянская позиция проходила по высотам левого берега Мийковской реки, по высоте над местностью Долни-Марян (к западу от Елены) и скалистой высоте северо-восточнее села Горни-Марян (ныне Марян). Эта позиция защищала подступы к городу Елена и была занята боевым охранением генерала Е. К. Деллингсхаузена (частями XI корпуса — 9-й пехотной дивизией, 34-м Севским пехотным полком, 13-м Драгунским полком и двумя конными батареями). В середине ноября 1877 года командир Еленского отряда генерал Домбровский сообщил, что передовыми постами на Марянской позиции замечено передвижение войск неприятеля, идущих из Сливена и со стороны перевала Вратник. Русские части в районах Кесарево-Джулюница и Миндя-Златарица были приведены в боевую готовность. Им было приказано оказать помощь Еленскому отряду. Тем временем отряд был усилен 36-м Орловским пехотным полком, прибывшим из села Дебелец, и 14-й стрелковой бригадой, подоспевшей из села Присово, близ Тырново. Всего отряд насчитывал 5000 человек при 26 орудиях. Отряд Сулеймана-паши, двинувшийся из Котела в Елену, насчитывал 25 тыс. человек регулярных войск, 5 тыс. башибузуков и черкесов при 40 орудиях. К нему присоединилась и дивизия Керима-паши, которая оперировала на дороге, ведущей из Осман-Пазара в Кесарево.

В 6 ч. 30 м. 4 декабря неприятель начал артиллерийский обстрел Марянской позиции со стороны села Ахмедлии (ныне Константин). Так начался бой за город Елену. В 7 ч. утра со стороны высоты, прикрывающей горные деревушки Палицы, Довери и Попручевцы, показались густые неприятельские цепи. Защитники в течение нескольких часов удерживали позицию. Атаки турок последовательно отбивали воины 34-го Севского и 36-го Орловского пехотных полков. Но свежим силам противника удалось выйти в тыл позиции со стороны села Буйновцы. Охваченные с обоих флангов, защитники стали пробивать себе дорогу сквозь окружение. Но не всем это удалось. Те, кто хотел пробиться через Руховцы, сражались до последнего и пали в рукопашной. Под Еленой на второй позиции, проходившей по высотам обоих берегов Еленской реки, туркам был дан отпор. Здесь картечь двух русских батарей косила неприятельские цепи. Дислоцированные у Новачкиной слободы русские части защищали правый фланг, но противнику удалось атаковать его и проникнуть в тыл. К 2 ч. пополудни то же самое произошло и на левом фланге, и вскоре турецкие колонны появились на высоте со стороны Златарицы, ниже слободы Долни-Чукани (ныне в черте города Елены). Оттуда открыла огонь турецкая горная артиллерия. Еще более энергично противник атаковал защитников дороги, выходившей из Твырдицкого перевала. И здесь, как и в бою под Стара-Загорой, русские ценой больших потерь дали жителям возможность эвакуироваться из города, отступить по шоссе, ведущему к Тырново и Хаинбоазу. Турки опустошили Елену, превратив ее в пепелище. Части генерала Домбровского заняли новую позицию близ слободы Йовковцы. Эта позиция проходила по высотам обеих берегов реки Веселина, точно против слободы Шишковцы и перед слободой Бавцы, и далее продолжалась на восток — от Йовковцы до слободы Крыстевцы. Здесь наступление Сулеймана-паши было остановлено.

В бою под Еленой погибли 1800 солдат и сержантов и 56 офицеров. Потери турок составили 4000 человек.

В своем рапорте генерал Домбровский доносил: «Назвать отличившихся в этом бою равносильно тому, чтобы назвать всех. Все выполнили свой долг, все были готовы умереть, сражались и умирали, как подобает храброму русскому солдату».

Ценой тяжелых потерь Еленский отряд предотвратил вступление войск Сулеймана-паши в Тырново, лишил его возможности оказать помощь Осману-паше в самый критический момент. Между тем генерал Делингсхаузен, получив 6 декабря подкрепление, перешел в наступление и разбил Керима-пашу у Златарицы. Пока Сулейман-паша ждал подкреплений из Сливена, 10 декабря пал Плевен, и его части стали отходить к Беброво и Ахмедлии (ныне Константин). 15 декабря турки оставили Елену, предав огню последние, самые хорошие дома в городе. В телеграмме командиру VIII корпуса генералу Ф. Ф. Радецкому генерал Святополк-Мирский сообщал: «Турки бежали в направлении Беброво. К сожалению, они подожгли Елену, которую мы постараемся спасти»{115}.

Сулейман-паша, убедившись в провале своего плана, вернулся к [99] первоначальной идее атаковать левый фланг Восточного отряда и разгромить его близ берегов Дуная. Оставив Фуада-пашу своим заместителем, он выехал в Русе, чтобы перегруппировать свои силы. Он стал стягивать войска из Тутракана, Силистры и Разграда. Ему удалось собрать около 60 таборов. Стало очевидным, что турки стягивают силы к позиции близ села Мечка, которую решили атаковать. Два залпа русской артиллерии из Гюргева (Джурджу) 12 декабря 1877 года возвестили о возобновлении боев под селами Мечка и Трыстеник.

Первыми приняли на себя удар неприятеля 45-й Азовский, 46-й Днепровский и 48-й Одесский пехотные полки. Ахтырским гусарам удалось обойти турецкие сторожевые посты и остаться незамеченными. Другие части 8-й кавалерийской дивизии отступили за высоты.

«К 10 часам утра, — говорится в реляции, — противник открыл артиллерийский огонь из 20 орудий, установленных на высотах близ села Пиргово. Его пехота пошла в атаку, но наши войска отбили ее сильным ружейным огнем»{116}.

Противник намеревался отрезать русских от Дуная с тем, чтобы овладеть мостом у села Батин, который служил надежной связью Русчукского отряда с армейским тылом. Положение становилось критическим. Орудия с помощью болгар были переведены на новую позицию. В действие вступила и»Ракетная батарея», которой управляли военные моряки. Со стороны Дуная открыла стрельбу и канонерка «Никопол». На атаку высот близ села Мечка русские ответили ударом в тыл неприятеля. Прижатые с двух сторон, турецкие таборы обратились в бегство. Восьмая кавалерийская дивизия преследовала врага.

На перевязочном пункте близ села Обретеник раненых перевязывала Юлия Вревская. В своем дневнике она пишет:

«Я видела издалека летящие снаряды и дым... К нам непрерывно приносили... окровавленных офицеров и солдат... Весь день до поздней ночи мы их перевязывали. Нас было только трое сестер»{117}.

Оставляя поле боя, турецкие таборы в паническом бегстве старались переправиться через реку Русенски-Лом, обстреливаемые русской артиллерией. Сам Сулейман-паша чуть не попал в плен вместе со всем своим штабом.

Сражение в районе Мечка-Трыстеник 12 декабря одна из самых блестящих операций русской армии в ходе войны. Ее потери в нем составили 837 человек убитыми и ранеными.

Находясь на этом участке фронта, Сулейман-паша узнал о пленении армии Османа-паши в Плевене. Его миссия в Северной [100] Болгарии была закончена. Он покинул Русе, чтобы принять командование войсками, которые непосредственно должны были оборонять столицу Османской империи. Сулейман-паша послал телеграмму Фуаду-паше с приказом оставить Елену и отойти к городу Котел, чтобы соединиться с частями для обороны долины реки Марицы, Адрианополя и Константинополя.

В приказе по Главной русской квартире (середина декабря 1877 года) дается следующая оценка операциям Русчукского (Восточного) отряда:

«Немалой славы и нашей признательности заслуживают войска Русчукского отряда, на долю которого выпала трудная и тяжелая задача — охрана левого фланга занятого нами с начала кампании огромного пространства. Эта задача была выполнена блестяще, несмотря на трудности, проистекающие из необходимости задержать на большом протяжении значительно превосходящие силы неприятеля, постоянно предпринимающего попытки прорвать наши оборонительные линии»{118}.

Дороги Восточного отряда усеяны многочисленными братскими могилами. От Дуная до Елены в подножии Балканских гор встречаются памятники героям, мемориалы. В городе Бяла в 1907 году был открыт музей в память о пребывании Главной квартиры русской армии, которая находилась здесь до 13 августа 1877 года. Вокруг музея разбит парк, где находится могила Юлии Вревской (род. в 1841 г.), умершей от тифа в военно-полевом госпитале. Начальник госпиталя Н. Павлов отмечал в письме А. В. Топореву:

«Покойная баронесса Вревская за время нашего короткого знакомства заслужила, как женщина, самых больших симпатий, а как человек — глубокого уважения за точное выполнение своих обязанностей... Она прибыла к нам в Бялу в то время, когда вокруг города разыгрывалась кровавая драма».

Ей Я. П. Полонский посвятил стихотворение «Под красным крестом».

В письме П. В. Анненкову от 23 февраля 1878 года И. С. Тургенев писал:

«Она (Юлия П. Вревская) получила тот мученический венец, к которому стремилась ее душа, жадная жертвы. Ее смерть меня глубоко огорчила. Это было прекрасное, неописуемо доброе существо». В стихотворении И. С. Тургенева, написанном в сентябре 1878 года и посвященном памяти Юлии Вревской, есть такие строки: «Да не обидится милая ее тень от этого запоздалого цветка, который я осмеливаюсь возложить на ее могилу».

В селе Обретеник, где русские рассеяли первые части турецких черкесов, воздвигнуты четыре памятника. Близ села Езерче стоят два [101] памятника, напоминающие о бое, в котором, как уже отмечалось, участвовал и В. Гаршин. На всем протяжении реки Черни-Лом, у сел Кацелово и Горско-Абланово, у Зараево и Светлен, можно видеть братские могилы героев. Памятники есть в районе сел Попово, Ковачевец, Посабина, Водица, Голямо-Градиште, Садина, Кардам. На братской могиле близ села Водица написано: «Братская могила 7 воинов 126-го пехотного Рыльского полка, убитых во время рекогносцировки под селом Водица 30 августа 1877 года». На одном из памятников близ села Горско-Абланово есть такая надпись: «Иван Петрович Квашнин-Самарин, рожденный в 1851 г., умер в 1877 г., на 26-м году жизни. От штабс-ротмистра 8-го гусарского Лубенского полка Сергея Петровича Квашнина-Самарина». На мраморной плите могилы близ села Зараево, вокруг которой разбит мемориальный парк в знак признательности освободителям, можно прочитать: «Братская могила погибших в сражении под селом Карахасанкей (правильнее Карахасан — прим. ред.) 18 августа 1877 года. Из 140-го пехотного Зарайского полка — капитан Дионисий Савельевич Осовский, капитан Василий Васильевич Леонов, капитан Антон Иванович Складовский, солдат 86 человек, умерших от ран 7 человек, из 139-го пехотного Моршанского полка — солдат 12 человек, умерших от ран 5 человек». На братской могиле павших героев 40-го Одесского пехотного полка неподалеку от села Трыстеник в местности Мешеджик также воздвигнут памятник. Двенадцатиметровый памятник в селе Мечка, построенный в 1879 году, напоминает о победах русского оружия в этих местах. На его мемориальной плите записаны наименования частей и подразделений, сражавших с турками под селами Мечка и Трыстеник 26 ноября и 12 декабря 1877 года.

Близ села Марян на Марянской позиции (в местности Дубравите) установлен памятник капитану Казимиру Процкому и 199 сержантам и солдатам 34-го Севского пехотного полка; подпоручику Валентину Романовскому, Александру Зашеву, прапорщику Илье Горнич-Горничскому и 155 сержантам и солдатам 36-го Орловского пехотного полка, павшим в бою 22 ноября (4 декабря) 1877 года. Близ села Миндя в местности Грынчер в 1879 году воздвигнут памятник 30 воинам 42-го Якутского пехотного полка и майору того же полка Константину Ивановичу Эмольскому. В Елене, на шоссе, ведущем в Велико-Тырново, установлен памятник русским воинам, сражавшимся до последнего, чтобы дать возможность эвакуироваться жителям города, которым угрожала расправа турок. В 500-х метрах севернее города [102] находится еще один памятник. В местности Пухлека близ Елены признательные жители с помощью командированного русского офицера воздвигли памятник из обтесанного белого мрамора, на четырех сторонах которого имеются следующие надписи: на северной — «Сынам России, павшим за освобождение Болгарии во время защиты города Елены 22. XI. 1877 г.»; на западной — «Павшим нижним чинам Севского полка — 302, Орловского полка — 112, 9-го и 14-го полков — 44»; на южной — «Павшим русским офицерам Севского полка — 7, Орловского полка — 11, 1-й артиллерийской бригады — 1; на восточной -- «Кто в грозной битве пал за свободу — тот не умирает».

Освобождение городов Тырговиште, Разград и Русе

В зимнее время (декабрь, январь и февраль) поход Восточного отряда продолжался по трудным дорогам в направлении главных городов Северо-Восточной Болгарии. 17 декабря 1877 года, через неделю после падения Плевена, все русские войска восточного участка фронта были объединены в единый отряд. В состав Восточного отряда вошли XII, XIII, IV и XI армейские корпуса, 12, 8, 11 и 13-я кавалерийские дивизии, одна бригада 9-й кавалерийской дивизии, или всего 108 батальонов, 107 эскадронов при 490 орудиях. Этот отряд должен был охранять коммуникации и левый фланг Дунайской армии. Перед последней стояла задача преодолеть Стара-Планину на широком фронте — от сербской границы до Черного моря{119}. Отряд должен был овладеть Осман-Пазаром, Эски-Джумаей с тем, чтобы перерезать коммуникации турецкой Шуменско-Разградской армии с Адрианополем{120}. Эта задача была возложена на 1-ю пехотную дивизию — авангард IV корпуса, которым командовал генерал Казимир Эрнрот{121}.

20 января 1878 года жители города Котел а обратились к командованию русскими войсками с просьбой следующего содержания:

«Наше положение трудное. Мы испытываем неописуемый страх перед башибузуками. Население плачет кровавыми слезами и взывает к вам, нашим братьям, о помощи... Мы уверены, что наш слабый голос будет услышан и найдет отклик в ваших сердцах»{122}.

Войска, двинувшися из Елены в направлении Осман-Пазара и Эски-Джумаи, освободили город Котел и не позволили башибузукам превратить его в пожарище. В освобожденный Котел были направлены [103] шесть дружин ополченцев. После боя у Шейново части ополчения конвоировали турецких пленных отряда Весселя-паши до Тырново. Оттуда они направились в Елену, где временно задержались на Марянской позиции, расположившись в полуразрушенных хибарах, оставленных частями русской армии, а затем продолжили путь в Котел через села Ахмедлии и Копилово. 27 января дружины ополченцев сосредоточились в городе Котел. Здесь они заняли самый южный участок линии русского Восточного отряда.

Турецкие войска оставили и Осман-Пазар, в котором совершили много бесчинств. Когда 26 января в Осман-Пазар вошли русские, в городе еще бушевали пожары. Население встретило их как избавителей{123}.

Войскам 11-й пехотной дивизии приходилось совершать форсированные переходы по непроходимым дорогам. Командир XIII корпуса генерал А. М. Дондуков-Корсаков рапортовал командиру Восточного отряда о прибытии в Осман-Пазар Невского и Софийского полков, 11-го драгунского полка и казаков6 во главе с начальником штаба 11-й пехотной дивизии полковником Тугенхольдом{124}.

«По замерзшему шоссе, в мороз и слякоть, форсируя реки по шею в воде, наши храбрецы за два перехода достигли Осман-Пазара и точно в 8 ч. вечера, с музыкой и песнями вступили в город. Прямо с дороги замерзшие, голодные солдаты кинулись гасить пожары, так как турки подожгли город со всех сторон. Болгары встретили их с великой радостью — одаривали их табаком, выносили на улицу ведра с вином и горы хлеба, наперебой предлагали остановиться в их домах и другие услуги. Радость болгарского населения была искренней»{125}. Так писал современник событий.

После освобождения Осман-Пазара генерал К. Эрнрот дал небольшой отдых уставшим от похода войскам.

29 января была освобождена Эски-Джумая. Авангард русских войск преодолел ущелье Тырговиштенского перевала у села Дервент (ныне Пролаз), где соединился с сотней 13-го Донского казачьего полка.

«Быстрый выход на равнину, — говорится в документах 43-го Охотского пехотного полка, — и появление отряда наших войск спасли город от разрушения, а христианское население от полного уничтожения. Половина болгарского населения была уведена в плен, а остальные 300 жителей были убиты или погибли»{126}.

Овладение Эски-Джумаей позволило русским войскам контролировать дорогу, ведущую из Разграда в Шумен. Наступающие части XIII корпуса [104] должны были взять Разград и обойти Шуменскую крепость с севера. 19 января 1878 года прибывшие на русские передовые посты болгары, которые бежали из Разграда и окрестных сел, сообщили данные о численности турецких войск в городе{127}.

27 января жители Разграда послали делегацию в село Садина, которая сообщила, что город покинут неприятелем, но в нем бесчинствуют оставшиеся башибузуки и черкесы. Турки собирались поджечь город и в погребах многих домов подложили порох. Они намеревались также взорвать военные фабрики, снабжавшие их патронами и порохом. Болгарские патриоты обратились со специальным адресом к командующему отрядом генералу Прохорову. В адресе говорилось:

«Разрешите людям, преисполненным благодарности к Вам, засвидетельствовать глубочайшее уважение Вам, нашим избавителям.

Ваше превосходительство! Нам трудно найти слова, чтобы выразить Вам и всему русскому народу нашу благодарность и уважение, которые мы всегда будем хранить в наших сердцах. Болгарский народ на протяжении многих веков страдал под ярмом угнетателей. И вот теперь для нас начинается новая жизнь.

В заключение, Ваше превосходительство, разрешите от имени всего населения передать Вам наши братские чувства и выразить нашу признательность великодушному русскому народу, который ценой пролитой крови своих сынов вызволил нас, слабых, у которого мы в долгу и которому можем отплатить только нашей благодарностью.

Примите, Ваше превосходительство, наше глубокое к Вам уважение и пожелания успехов во всех делах Ваших.

Преданные Вам (следуют подписи)»{128}.

Чтобы спасти население и сохранить запасы продовольствия, командир XIII корпуса сразу же направил в город четыре колонны. Преследуя черкесов, полковник Марков 28 января неожиданно проник в город со стороны пороховой фабрики. 29 января 1878 года 1-я дивизия XIII корпуса вошла в Разград с развевающимися знаменами. Вступление русских войск в Разград отрезало турецкому гарнизону в Русе путь отступления к Шумену, его положение стало безвыходным. Русские войска вплотную подошли к двум крепостям — Русе и Шумену. Преследуя отступающего неприятеля по пятам, русские 3 февраля 1878 года были в 20-ти километрах от Шумена. Именно в этот момент поступило сообщение о подписании в Адрианополе перемирия. 4 февраля генерал А. М. Дондуков—Корсаков командировал болгарина — генерала [105] русской службы Ивана Попкирова—Кишельского в Шумен вести переговоры о сдаче с командующим турецкой Дунайской армией Фазлы-пашой. Однако последний отказался от переговоров, так как еще не получил сообщения из Константинополя о прекращении военных действий. Вскоре пришло сообщение о взятии Провадии XIV корпусом генерала А. Циммермана. Шуменский гарнизон турок оказался блокированным. После шестимесячной блокады русские войска под командованием генерала Белокопытова 18 июля 1878 года вошли в Шумен.

В своих воспоминаниях учительница Царева-Мютадинова писала:

«До вступления русских жители Шумена и все мы пережили ужасы длительной осады. Каждый день, каждую ночь мы ожидали нападения башибузуков. Мы сознавали наше бессилие, но были и свидетелями незавидной доли бегущего из сел бедного турецкого населения. Казармы, дома и улицы были переполнены людьми, только и думающими о том, как бы заполучить корочку хлеба. Страдали старики, женщины и дети, голодная и босая беднота... В те дни, пребывая в постоянном страхе и неведении о том, что им несет завтрашний день, шуменцы держались достойно»{129}.

19 февраля русские войска отошли за определенную Адрианопольским перемирием демаркационную линию: Байково — Явашево (ныне В. Левски) — Вардун — Хамзалар (ныне Филаретово). К концу месяца в Шумен эвакуировался из Русе и находившийся там турецкий гарнизон. 12 февраля 1878 года министр иностранных дел Черногории С. Радонич сообщал в Цетинье из Адрианополя, что между Россией и Турцией заключено перемирие и что «Турция эвакуирует крепости Видин, Русе и Силистра»{130}.

В письме из Тырново от 14 февраля Драган Цанков сообщает своей дочери в Париж: «Скоро мы услышим о взятии Русе и осаде Шумена и Силистры»{131}.

Полностью изолировав Русенскую крепость, XII корпус приближался к осуществлению поставленной перед ним задачи — войти в большой придунайский город Болгарии, превращенный противником в первоклассную крепость. В течение семи месяцев с волнением ожидали болгары, томившиеся за толстыми стенами крепости, прихода своих освободителей.

Во время военных действий много болгар в окрестностях Русе помогали освободителям. Братья Тома и Георгий Кырджиевы служили у них переводчиками и разведчиками. Георгий Кырджиев был [106] переводчиком в 7-м саперном батальоне, который наводил мост через Дунай у села Батин{132}. Тома Кырджиев служил переводчиком у Дондукова-Корсакова. Он организовывал отряды болгар для проведения диверсий и саботажа в тылу врага. Одетый в турецкую одежду, Т. Кырджиев добывал ценные сведения о расположении противника в районе Разграда.

Петрана Обретенова работала сестрой милосердия в Свиштове. Русские пользовались услугами и Васила Калфа — инженера-самоучки, работавшего на турецких укреплениях в Русе. Шли последние дни османского господства в Русе.

Быстрый ход событий предотвратил гибель болгарского населения города. В одном из донесений от 8 января 1878 года командиру XIII корпуса Дондукову-Корсакову говорится, что в штаб посланы разведчики, вернувшиеся из Русе. Среди них указываются имена Ивана Василева, Димитра Иванова, Антона Геца, Николы Коцо Станчо, Параскева Колева, Димо Минчева, Пенчо Грозева, Ивана Нешова и других, доставивших ценные сведения о состоянии турецкого гарнизона в Русенской крепости. Согласно этим сведениям, главные турецкие силы отошли к Шумену и Варне, а в городе остался небольшой гарнизон во главе с Касерли Мехмедом-пашой. Другие разведчики-болгары докладывали, что в городе поговаривают о том, что русские могут взять город в течение трех дней, что жители знают о победах русских по ту сторону Балканского хребта и с нетерпением ожидают наступления часа свободы{133}.

На основе полученных сведений о турецком гарнизоне Русе было решено предпринять наступление га город. Восточный отряд сначала послал парламентера с предложением о сдаче крепости. Одновременно с этим в Адрианополе было заключено перемирие, по условиям которого турки должны были сдать Русенскую крепость в семидневный срок. 14 февраля 1878 года вместе с русским парламентером в штаб отряда прибыл и майор турецкого генерального штаба Фу ад-бей, чтобы оговорить подробности сдачи крепости. К 20 февраля предусматривалась эвакуация турецкого гарнизона, за исключением незначительных подразделений, необходимых для поддержания караульных постов, охраняющих имущество, которое следовало передать русской армии. Согласно полученным данным, турецкий гарнизон насчитывал 20 таборов по 1000 человек в каждом. Он должен был эвакуироваться четырьмя эшелонами, причем срок эвакуации первого эшелона намечался на 16 февраля 1878 года. Двумя [108] днями позже из города выехал Касерли Мехмед-паша, а за коменданта остался Салеми-паша{134}.

20 февраля в 9 ч. утра на шоссе из города Бяла, ведущем к передовым укреплениям Русе, появился первый батальон 128-го Волховского пехотного полка. Немного погодя прибыл и командующий отрядом генерал Е. И. Тотлебен в сопровождении своего штаба. Генерал поздравил батальон Волховского полка и направился к южным фортам крепости (со стороны Разградского шоссе), куда подоспела 1-я бригада 33-й пехотной дивизии и 12-й гусарский Ахтырский полк, которым командовал генерал-майор Тимофеев. Во главе этих частей Е. И. Тотлебен направился к укреплению Када-Табия. Здесь он был встречен Салеми-пашой, турецкой почетной ротой, музыкой и делегацией жителей города Русе во главе с епископом Климентом (Василом Друмевым).

Первыми в город вошли батальон 129-го Бессарабского пехотного полка и лейб-гвардейский Атаманский полк в сопровождении ликующих болгар. В центре города Е. И. Тотлебену поднесли хлеб-соль. Через несколько дней газета «Болгария» писала о встрече освободителей:

«Это была очень внушительная, торжественная встреча... Улицы были полны народу. Мужчины и женщины, школьники и дети осыпали освободителей цветами, надевали на них искусно сплетенные венки, вручали букеты. Поистине величественная, грандиозная картина ликования народа, который целый год пребывал в руках варваров, терпя его бесчинства и лишения. Многие плакали от радости. И что усиливало эффект трогательной встречи, это звучание русского духового оркестра, идущего во главе донских казаков. Русские и болгары — все были охвачены неописуемой радостью...»

На следующий день Е. И. Тотлебен выехал из города, в котором остался командующий отрядом A. M. Дондуков-Корсаков.

Начав свой боевой путь на Дунае, у Свиштова, Восточный (Русчукский) отряд после изнурительных переходов и непрерывных сражений снова вернулся победителем на берега великой реки.

В ознаменование освобождения города в его центре воздвигнут Памятник Свободы, построенный по проекту итальянского скульптора Арнольдо Цокки. Памятник был открыт 23 августа 1909 года.

Освобождение Хаджиоглу-Пазарджика (ныне Толбухин) и Силистры

Военные действия в Добрудже начались 22 июня (высадка десанта на Буджакский полуостров против Галаца и Браилы). Долгое время Нижнедунайский отряд занимал линию Констанца — Черна-Вода, не предпринимая никаких действий в южном направлении. Роль отряда сводилась к отвлечению войск неприятеля на северной стороне укрепленного четырехугольника Русе — Шумен — Варна — Силистра{135}. Едва после падения Плевена и перехода русской армии через перевалы Стара-Планины (декабрь 1877 — январь 1878 гг.) Нижнедунайский отряд (XIV корпус) генерала А. Е. Циммермана предпринял решительное наступление: взял Хаджиоглу-Пазарджик (ныне город Толбухин), блокировал крепость Силистры и через Козлуджу (ныне Суворове) достиг Провадии.

В ходе наступления войск XIV корпуса болгары оказывали им всяческое содействие, выполняя роль разведчиков и проводников. Кроме того, были организованы четы (отряды) добровольцев, в том числе чета Амира — Андрея Василева из Каварны.

10 ноября 1877 года начальник отряда в Констанце генерал К. Н. Мынзей представил к награде генералу А. Е. Циммерману болгарина Андрея Василева — Амира, которому была вручена медаль «За храбрость». Амира со своим отрядом, насчитывающим 30 болгар-добровольцев, сумел взять в плен большой неприятельский обоз и стадо рогатого скота, следовавшие в Хаджиоглу-Пазарджик в сопровождении вооруженного конвоя{136}. Во время резни в Каварне в конце июля, в которой погибло около тысячи невинных женщин, стариков и детей, отряд успешно действовал против карателей и мародеров — черкесов и башибузуков. Благодаря этим его действиям местное население могло укрыться в пещерах мыса Калиакра и Туаклимана (ныне Русалка).

Умелым разведчиком показал себя и Хаджи Стоян Поклонников, который был награжден русскими за «искусную разведку в боевых операциях против неприятеля, — как отмечает в своем рапорте от 6 ноября 1877 года командир 7-го Кинбургского драгунского полка Д. Н. Леонтьев, — и вообще за его большую преданность и особое усердие при выполнении различных поручений во время всего пребывания наших войск на передовой линии»{137}. Этот болгарин [110] пользовался большим уважением среди местного населения и оказывал на него сильное влияние.

25 января 1878 года Главная квартира приказала генералу А. Е. Циммерману выставить заслон в направлении Силистры, двинуться на Хаджиоглу-Пазарджик и овладеть этим пунктом после чего продолжить движение на Провадию с тем, чтобы прервать коммуникации между Варной, Шуменом и Разградом. Кавалерийские разъезды должны были установить связь с войсками генерала Деллингсхаузена, который овладел Карнобатом и Дйтосом{138}.

Наступление на Хаджиоглу-Пазарджик началось 17 января 1878 года. Вокруг города, в трех-четырех часах ходьбы от него, были воздвигнуты сильные укрепления. Турецкий гарнизон, которым командовал Решид-паша, насчитывал 15 тысяч человек. В самом городе и его окрестностях действовали отряды башибузуков, насчитывавшие более 20 тысяч человек. Русские войска предприняли обход, города, по дороге на Балчик. Наступая с трех сторон, части Нижнедунайского отряда освободили села Елибей (ныне Пчеларово), Пирифак (ныне Равнец), Малджиар, Карабак (ныне Люляково), Башхасырлык (ныне Преселницы), Харманкуюсу (ныне Кардам) и Чифуткоюсу (ныне Йовково). Движение русских войск к опорным пунктам противника протекало в тяжелых зимних условиях, в бурю и метели. Прижатые русской кавалерией, передовые части неприятеля отступили к городу Халжиоглу-Пазарджик. 26 января 1878 года вышедший из города турецкий отряд атаковал правый фланг русских войск. На подмогу 66-му Тарутинскому и 68-му Бородинскому пехотным полкам, а также 11 -и Донской батарее прибыли подкрепления — 66-й Бутырский и 65-й Московский пехотные полки 17-й пехотной дивизии, которые атаковали неприятеля с тыла. В результате атаки русских войск неприятель был вынужден оставить редуты и обратился в бегство в направлении города. Потери русских составили около 100 человек убитыми и ранеными. Потери противника превысили 300 человек. На другой день, 27 января, русские войска вошли в Хаджиоглу-Пазарджик. Жители города восторженно встретили своих освободителей.

В документах 16-го Донского казачьего полка отмечается:

«Все болгарское население города с радостью встретило наши войска, избавившие его от принудительной работы по возведению фортификационных укреплений. Туркам действительно удалось руками болгар так укрепить город, что, не будь сдан неприятелем добровольно, он мог бы превратиться для нас во второй Плевен»{139}. [112]

Наряду с селами на дорогах, ведущих к черноморскому побережью, части 1-й Донской казачьей дивизии освободили 31 января 1878 года Балчик, а 4 февраля и Каварну{140}.

Наступление русской армии в южном направлении вызвало панику среди турецкого гарнизона Варны и турецкого населения окрестных сел. В дневниках очевидцев есть такая запись:

«Турки в своем паническом бегстве грабили все, что им попадало под руку, а что не могли захватить с собой — уничтожали или поджигали. В окрестностях Варны десятки тысяч голов скота подохли с голоду. Телеги, повозки и другие средства транспорта сжигались. В переполненной турецкими беженцами Варне вспыхнула эпидемия. Ежедневно умирали сотни людей. Подходы с моря к Варне; были блокированы русским флотом. Турки, боясь «мести московитян», бросали в море ятаганы и пистолеты. Наконец они решили двинуться в направлении Стара-Планины... Некоторые жители Варны после падения Плевена уходили в болгарские села, в которых болгарское население кормило их из жалости»{141}.

11 февраля 1878 года командир 1-й бригады 1-й Донской казачьей дивизии сообщил из Балчика:

«В то время, когда я пишу вам это донесение, на горизонте снова появились. три турецких парусника, бросившие якорь неподалеку от города. Когда же со стороны Варны показался пароход, державший курс на Балчик, парусники ретировались — два в северном и один в юго-западном направлении. Приблизившись к берегу, пароход бросил якорь. Это оказался небольшой английский военный корабль «Торч» с капитаном Хамондом»{142}.

Через полчаса к нему явился английский консул в Бургасе в сопровождении лейтенанта, который пригласил его на обед... 10 февраля корабль отплыл из Варны.

«Причина этого визита, — по мнению русского офицера, — желание убедиться, что Балчик действительно занят русскими войсками»{143}.

Придерживаясь дороги Козлуджа (ныне Суворове) — Провадия, части XIV корпуса А. Е. Циммермана вступили в связь с наступающими по другую сторону Балканского хребта на Бургас войсками XI корпуса (Варна была освобождена лишь 29 июля 1878 года, так как после заключенного перемирия оказалась по другую сторону демаркационной линии).

К северу от Дуная незанятыми остались Тутракан и Силистра. 10 февраля 1878 года русский парламентер встретился с комендантом силистренской крепости Селями-пашой, который заявил ему, что здесь [113] еще неизвестны подробности заключенного перемирия{144}. Спустя десять дней А. Е. Циммерман послал телеграмму главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу, которой извещал его, что «турки очистили Силистру», захватив с собой все военное имущество{145}.

22 февраля русский авангард вошел в Силистру, за которым через три дня прибыла вторая бригада 2-й казачьей дивизии.

«Наше вступление в город, — говорилось в донесении командиру XIV корпуса, — было очень забавным. Около полусотни турецких заптий, шедших во главе нашей колонны, придавали ей весьма колоритный вид. Вал и площадь были битком набиты народом, одетым празднично. При нашем вступлении в город турецкая стража взяла на караул. На балконах толпились женщины, а на улицах было полно христианского населения. Турки, удрученные, скрывались на кладбищах и в мечетях. Били во все колокола. В конаке губернатор познакомил меня с почетными гражданами города и представителями администрации. После обычных в таких случаях приветствий я за чашкой кофе пытался успокоить их»{146}.

В конце болгарские женщины преподнесли цветы командиру донских казаков. Победителям был вручен ключ от крепости Силистры. Эта турецкая крепость на Дунае многократно осаждалась русскими, в последний раз она была взята русской армией в Крымскую войну 1853-1856 гг. Ф. Энгельс отмечал превратность судьбы Силистры.

Русский офицер, побывавший 24 февраля 1878 года в историческом селе Малка-Кайнарджа (ныне Кайнарджа) неподалеку от Силистры, отмечал, что там не сохранилось никаких памятников, напоминающих об известном Кючук-Кайнарджийском мирном договоре 1774 года, разве за исключением старой церкви{147}.

Сегодня, столетие спустя после освобождения Болгарии, многочисленные белокаменные и мраморные памятники на территории Добруджи напоминают о подвигах русских воинов — освободителей. Пастух села Пчеларово Вылчо Георгиев, у которого башибузуки угнали стадо и повесили его товарища, ушел к русским. В бою за освобождение этого села погибли трое казаков. По окончании войны жители Добруджи воздвигли скромный памятник героям-освободителям, на котором написано: «Здесь покоится прах трех русских солдат 16-го полка (16-го казачьего полка 1-й казачьей кавалерийской дивизии — прим. авт.), павших в бою под селом Елибей (Пчеларово) 8 (по старому стилю) января 1878 года. Поклон праху вашему, русские молодцы». [114]

В северной части города Толбухина, где сто лет назад стояла так наз. «черная» батарея противника, над братской могилой воздвигнут мраморный памятник погибшим 53 солдатам, а также офицерам — Василию Котельникову (15-й Донской казачий полк) и Антону Бро-дзинскому (поляк по национальности), служившему в 67-м Тарутинском пехотном полку. На шоссе, ведущем в Балчик, воздвигнут памятник в честь победы под Толбухиным. На восточной стороне памятника, на мраморной мемориальной доске, перечисляются части и подразделения, участовавшие в бою за освобождение города 27 января 1878 года.

В 1901 году признательные жители города построили памятник-усыпальницу в том месте, где начинается варненское шоссе. Здесь хранятся останки погибших воинов, перенесенные сюда с бывшего русского кладбища. Рядом с усыпальницей воздвигнут памятник 122 русским воинам, а также офицерам Петру Усяткину (18-й Донской казачий полк) и Цезарю Пташковскому (66-й Бутырский пехотный полк).

На пути Нижнедунайского отряда к Черному морю и Стара-Планине можно встретить и другие памятники. В Варне находится братская могила, в которой захоронены подполковник 18-й артиллерийской бригады К. Малевский и 44 неизвестных воина славного русского XIV корпуса. Есть памятники и близ сел Войводино и Белослав.