Глава VII.

С усилением у немцев противоаэропланной артиллерии и быстрым развитием немецкой авиации, на которую они после неудач с Цепеллинами обратили все свое внимание, построив многочисленные быстроходные истребители, работа « Муромцев» на фронте стала значительно труднее, чем в 1915 году. Несмотря на это, «Муромцы» появляются в 1916 году уже на всех фронтах: на северном: — у Риги, на западном: — у Минска и юго-западном: — в Галиции. На всех этих фронтах «Муромцы» продолжают нести ответственную службу, оказывая большя услуги нашим армиям.

Осенью 1915 года, наступление германцев под Ригой было остановлено и война приняла там затяжной позиционный характер. В начале 1916 года, когда начались приготовления к большим военным операциям в Восточной Галиции, часть «Муромцев» была переброшена туда. [107] Первого января 1916 года воздушный корабль «Илья Муромец Киевский» прибыл в дер. Колодзиевку, отстоявшую километрах в 40 от Тарнололя, где быль расположена первый боевой отряд Э. В. К., которым командовал командир воздушного корабля «Илья Муромец II», воен. летч., шт.-кап. Панкратьев. Оба эти корабля вскоре начали свою боевою работу и оказали большую помощь VII -ой армии, доставляя точные сведения о числе и местах расположения неприятельских батарей, о переправах, а также своими налетами на тыл противника. Особенно страдали от этих налетов: г. Бугач, Язловец, Монастержиско, Подгайцы, Бржезаны, Рогатин и другие местечки и железнодорожные станции этого района. В м. Монастержиско, мало пострадавшем от огня нашей артиллерии, бомбами, сброшенными с «Муромца», было разрушено до основания много зданий. Местечко это, после занятся его нашими войсками, выглядело как бы после землетрясения. Жители Монастержиско передавали, что при приближении «Муромцев» все разбегались и прятались кто куда мог. Дни налетов «Муромцев» они называли самыми страшными днями, пережитыми ими за время войны. Не редки были и столкновения с неприятельскими истребителями, которые получили от своего командования приказ сбить во что бы то ни стало большой русский многомоторный аппарат. Во время одного из своих полетов, 19 марта 1916 года «Илья Муромец II» был атакован двумя неприятельскими истребителями. Аттака была отбита, причем был сбит один из неприятельских истребителей{39}.

В этом бою «И. М. II» получил некоторые повреждения: пробиты были стойки, радиатор одного из моторов. На корабле смертельно был ранен моторист, ст. ун.-оф. Ушаков и тяжело ранен разрывной пулей в руку помощник командира воен. летч., поручик Федоров. [108]

В мае месяце того же года эти два воздушных корабля, к которым присоединился еще и воздушный корабль «Илья Муромец XIII» (командир воен. летч., шт.-кап. В. А. Соловьев), приняли учасие в большом наступлении наших войск в Галиции, закончившемся блестящей победой.

Кроме весьма ценных данных, которые давали «Муромцы» своей разведкой в глубоком тылу неприятеля, они своими большими бомбами не только громили железнодорожные станции, склады и т. д. в тылу противника, но вызывали панику, дезорганизовавшую отступление австрийских войск.

После занятия нашими войсками м. Язловец и Бучача, кроме следов громадных разрушений, причиненных разрывами бомб сброшенных с «Муромца», можно было видеть и следы панического бегства австрийских обозов, госпиталей, загромождавших дороги, давивших друг друга ища спасения от страшного русского воздушного богатыря.

Паника эта была тем сильнее, чго «Муромцы» не давали покоя австрийцам, делая налеты по два раза в день. [109] Подробности боевой работы воздушных кораблей этого галицийского отряда{40}, главным же образом воздушного корабля «Илья Муромец II», можно видеть из приказа по VII-ой армии 6 окт. 1916 года, в котором обявлялось о награждении орденом Св. Георгия 4-ой степени, командира этого корабля шт.-кап. А. В. Панкратьева{41}. Приводим выписку иэ этого приказа:

Награждается орденом св. Георгия 4 степени:

Начальник 1-го боевого отряда Эскадры Возд. Кораблей и командир возд. кор. «Илья Муромец II» воен. летч., Алексей Панкратьев за то, что во время полетов: 4, 5, 6, 25 и 26 мая 1916 года, производя воздушные разведки в paйоне: Язловец — Бучач, лично управляя кораблем, с явной опасностью для жизни от сильного артиллерийского огня противника, добыл точные сведения о числе и расположены неприятельских батарей и переправ через реку Стрыпу. Во время боя 25 мая 1916 года в районе Язловец — Руссилов выяснил с полною определенностью отсутствие резервов противника, что было нами использовано при развитии дальнейшего успеха.

Сброшенными бомбами, стрелами и пулеметным огнем нанес потери обозам и войскам противника, чем внес в них безпорядок; прямыми попаданиями в м. Язловец вызвал в нем пожары, способствовавшие овладению этим местечком; разрушил полотно железной дороги к западу от станции Бучач, чем была затруднена эвакуация последней. Метким пулеметным огнем вынудил к молчанию неприятельскую батарею обстреливавшую корабль и заставил снизиться аппарат противника, пытавшийся воспрепятствовать его работе; удачным попаданием в противуаэропланную батарею у ст. Бучач, последняя была приведена к молчанию. Во время воздушной разведки снял фотографии позиций противника, которыми пользовались наши войска в период боев у м. Язловец.

Вьшеизложенные действия штабс-капитана Панкратьева в значительной мере содействовали успеху наших операции»...{42}

16 июня 1916 года из состава Первого боевого отряда выбыл «Илья Муромец Киевский», перешедший на Западный фронт, в м. Станьково к югу от Минска, где в виду оживившихся военных действий необходимы были «Ильи Муромцы». После гибели возд. корабля «Илья Муромец III» на этом фронте не было «Муромцев», поэтому туда и был выделен особый отряд воздушных кораблей, начальником которого был назначен командир «И. М. Киевского» штабс-капитан И. С. Башко. [110]

В то время как «Муромцы» первого боевого отряда так успешно содействовали победоносному наступлению наших войск в Галиции, на Северном фронте, под Ригой продолжались боевые полеты воздушных кораблей, составлявших второй боевой отряд Э. В. К., расположенный в м. Зегевольд. Все корабли этого отряда имели исключительно моторы «Sunbeam», на которых, как уже было упомянуто, они с трудом достигали высоты 3000 метров.

Несмотря на это, «Муромцы» этого отряда продолжали свою работу; кроме боевых полетов одиночных «Муромцев» заслуживает особого упоминания групповый полет воздушных кораблей: «И. М.»: I, VI, VIII и IX, вовремя которого разгромлена была германская гидростанция на озере Ангерн, на западном берегу Рижского залива.

Полет этот состоялся 22 августа 1916 года, под общим руководством командира отряда, — он же командир возд. кор. «Илья Муромец I», морского летчика, лейтенанта Г. И. Лаврова. На гидростанцию было сброшено 73 больших бомбы общим весом 52 пуда, причем замечено было 22 удачных попадания. Огонь двенадцати пулеметов с «Муромцев» не позволил противоаэропланной батарее пристреляться, а неприятельским истребителям — подняться в воздух. На этой гидростанции было насчитано до семьнадцати гидропланов, причем некоторые из них пытавшиеся подойти к «Муромцам», быстро снизились попав под пулеметный обстрел наших воздушных кораблей. Бомбами сброшенными с «Муромцев» вызваны были пожары ангаров, что видно было по густым облакам дыма, повидимому, были повреждены и неприятельские гидропланы. Не получив никаких повреждений все четыре «Муромца» благополучно вернулись на свой аэродром. Незадолго перед этим групповым налетом, воздушному кораблю «Илья Муромец VIII» под командой военного летчика, сотника В. Лобова, летавшему в район гидростанции Ангерн, пришлось выдержать бой последовательно с семью гидропланами, не рисковавшими однако подходить близко к «Муромцу», развившему сильный пулеметный огонь. [111]

Из боевых полетов, бывших в этом отряде особого упоминания заслуживает полет воздушного корабля «Илья Муромец X» под командой воен. летч., поруч. А. М. Констенчика. 13 апреля 1916 года этот « Муромец», уже несколько дней перед тем громивший станцию Даудзевас близ Фридрихштадта и вызвавший там пожар складов, полетел туда, имея приказание разрушить эту станцию, служившую немцам базой и имевшую для своей защиты много зенитных батарей. Делая на высоте 2400 метров второй круг для бомбометания — (всего было сброшено 13 бомб) — «Илья Муромец X» был жестоко обстрелян противоаэропланной артиллерией, имевшей время и возможность хорошо пристреляться. Пулей одной из трех разорвавшихся впереди аппарата шрапнелей был тяжело ранен в грудь на вылет командир возд. корабля поручик А. М. Костенчик. Падая с пилотского кресла, он потянул за собою штурвал, вследствие чего «Муромец» круто пошел вверх, потерял скорость и скользнув на крыло начала стремительно падать, надо думать, к великой радости немцев. Радость эта, впрочем, оказалась преждевременной, так как помощнику командира в. л., Янковиycy, не без труда сменившему раненого командира, удалось на высоте 1500 метров выравнять аппарат, несмотря на серьезные повреждения аппарата и трех его моторов. [112] Обратный путь в 66 километров (из них 26 килом. в тылу у неприятеля) был пройден «Муромцем в 52 минуты, причем над неприятельскими окопами летели на высоте около 1000 метров. Аппарат был доведен пор. Янковиусом до аэродрома в Зегевольд, причем при посадке у «Муромца» сломалось и почти отвалилось правое крыло, лонжерон которого был перебит и сломался от легкого толчка при касании аппарата с землею. Кроме повреждений моторов, в аппарате имелось 70 пробоин.

Кроме пор. Констенчика из находившихся в полете на «Муромце» ранен был легко артиллерийский офицер поручик Г. Н. Шнеур{43}, в руках у которого был разбит фотографический аппарат и контужен помощник командира пор. Янковиус{44}. Ранение пор. Шнеура не помешало ему совместно с вольноопределяющимся Касаткиным заняться перевязкой, тут же в аппарате, раненого командира пор. Констенчика.

Во время обстрела и падения, «Муромца» на 900 метров, на верхней площадке воздушного корабля, находился у пулемета ст. унт.-офиц. Марсель Пля, по происхождению полу-негр-полуфранцуз. [113] Он спас себя от падения тем, что привязал себя поясом к аппарату; там на верхней площадке при скольжении аппарата на крыло ему пришлось, по его словам, натерпеться страху, что, впрочем, не помешало ему спустившись в каюту «Муромца» не без юмора заявить, что «так падать он больше не желает...», а затем вылезти на крыло исправлять повреждение мотора и просидеть там около получаса.

За этот полет командир корабля в. л., пор. А. М. Констенчик{45} быль награжден орденом Св. Георгия 4-ой степени, поручик Янковиус — георгиевским оружием, ст. ун.-офиц. М. Пля — георгиевским крестом 3-й степени, а ст. ун. оф. из вольноопределяющихся Касаткин — представлен к производству в офицеры.

Работа рижского боевого отряда «Муромцев» видимо не нравилась неприятелю, поэтому аэродром их в м. Зегевольд нередко навещали вражеские аэропланы, иногда по двенадцать аппаратов сразу, а один раз посетил их и «Цеппелин». Последний прилетел туда в ночь на 16 апреля, очевидно в отместку за Даудзевас, остановился над аэродромом, но повидимому из-за темноты не мог видеть ангаров «Муромцев», так как все огни были потушены, а противоаэропланная батарея морских 75-ти миллим. орудий, находившаяся по соседству с аэродромом, огня не открывала. Постояв некоторое время с выключенными моторами, «Цеппелин» отправился по направлению к станции Легат; там от сброшенных им громадных бомб пострадал расположенный неподалеку от станции госпиталь. [114]

Кроме подобных ответных визитов, немцы имевшие уже в то время много быстроходных истребителей, старались при всяком удобном случае аттаковывать «Муромцев», пользуясь какой-либо оплошностью с нашей стороны и стараясь подойти к «Муромцу» сзади т. е. с самой уязвимой его стороны, не имевшей достаточного обстрела из своих пулеметов в этом направлении. Этим аттакам очень способствовала наша русская безпечность; по пословице: «гром не грянет — мужик не перекрестится..» во время одной из таких аттак «Ильи Муромца VI» неприятельским истребителем, дело чуть не кончилось очень печально для этого нашего воздушного корабля.

10 сентября 1916 года, «Илья Муромец VI» возвращался из боевого полета и пролетая над Рижским заливом, недалеко от устья реки Аа, считал уже себя дома, вне сферы аттак неприятельских истребителей, а потому не принял никаких мер предосторожности. Подошедший незамеченным сзади, неприятельский аэроплан открыл огонь из пулемета почти в упор, с разстояния 10 метров. Первыми же разрывными пулями были ранены, по счастью, не тяжело: командир воен. летч., шт.-кап. С. Н. Головин, артиллерийский офицер капитан В. А. Иванов и штабс-кап. Лойко, а также поврежден был пулемет Виккерса. Ружье-пулемет Madsen'a «заело» при первых выстрелах, аттаку пришлось отбивать подпор. А. Ю. Лутцу, из единственного неповрежденного пулемета, из которого он успел сделать всего десять выстрелов в упор по неприятельскому аэроплану. Был ли ранен кто-нибудь из неприятельских летчиков, или у них не хватило решимости продолжать аттаку, а возможно также, что неприятельский аэроплан попал в струю воздуха от винтов «Муромца», но только он резко наклонившись на сторону, пошел снижаясь по направленно Туккума. Пережившему жуткие минуты экипажу воздушного корабля было уже не до того, чтобы следить за его дальнейшим полетом. Несмотря однако на все описанное и на то, что «Муромец» получил в этом воздушном бою 293 пробоины, он был благополучно доведен до ближайшего аэродрома под Ригой. По выражению одного из участников полета, после бывшего под ними моря, земля показалась им: «очень милой...» [115]

В боевом отряде на западном фронте, под Минском втечение лета и осени 1916 года «Муромцы» успешно выполняли свою работу, несмотря на то, что все находившиеся там воздушные корабли имели моторы «Sunbeam», за исключением лишь «Ильи Муромца Киевского» имевшего моторы «Argus». Из находившихся в этом отряде воздушных кораблей начал выделяться своими смелыми полетами «Илья Муромец XVI», под командой воен. летч., поручика Макшеева. Осенью 1916 года на северном участке западного фронта предполагалось произвести прорыв германского фронта. Желая отвлечь внимание противника от подготовлявшагося наступления наших войск на этом участке, разведывательное отделение штаба фронта решило использовать для этой цели нашу авиации и произвести демонстрацию на участке в районе Сморгонь — Крево. С этой целью, в м. Мясота были переброшены четыре «Муромца» и двенадцать малых аппаратов.

Местом налета был намечен штаб немецкой резервной дивизии возле м. Боруны.

Организация этого полета 12 сентября 1916 г., была поручена начальнику разведывательного отделения штаба фронта. По незнакомству ли с этим совершенно новым способом воздушной войны и ее тактикой, — когда впервые тяжелая авиация должна была выступить совместно с легкой, или по каким-либо иным причинам, но никакой организации этого группового полета не было. Все аппараты улетели самостоятельно, по одиночке. Наши истребители, отделившись, кружились над линией фронта, малые аппараты не могли проникнуть для бомбометания в тыл противника, а «Муромцы», могшие в надлежащем строю (как то имело место на рижском фронте, под Ангерном) развить сильный пулеметный огонь, действовали вразброд по одиночке. [116]

«Илье Муромцу Киевскому», на котором находился и начальник разведывательного отделения штаба фронта, удалось правда выполнить свою задачу: долетев до места расположения штаба немецкой дивизии и кружась втечение пятнадцати минут над местечком, «Илья Муромец Киевский» удачными попаданиями бомб зажег это местечко и немецкий штаб и вернулся благополучно назад. «Илья Муромец XVI», также проник за линию неприятельского фронта. Он был аттакован четырьмя неприятельскими истребителями. Завязался ожесточенный бой, во время которого разрывными, зажигательными пулями неприятельских истребителей был взорван на «И. М. XVI» бензиновый бак и «Муромец», обятый пламенем, упал на занятой неприятелем территории, недалеко от о. Крево. На нем погибли: командир в. л., поручик Макшеев, его помощник в. летч., пор. Рахмин, артиллерийский офицер пор. Гаибов и корнет Карпов. В перехеаченном немецком радио говорилось по этому поводу: «наконец нам удалось сбить большой русский четырехмоторный аэроплан, хотя это и стоило трех наших аппаратов»...

Из записки, брошенной, согласно авиационной традиции, немецким аэропланом видно было, что наши погибшие офицеры были погребены немцами с отданием воинских почестей. На полученном впоследствии снимке, помещенном в немецкой газете, видно было, что над братской могилой наших офицеров поставлен был осьмиконечный православный крест с надписью, что на этом месте лежат четыре русских летчика, погибшие славной смертью в воздушном бою, 25 сентября (нов. ст.) 1916 года.

Около креста видны были остатки колес аэроплана и радиаторов мотора «Sunbeam», все, что осталось от славно погибшего воздушного корабля «Илья Муромец XVI».

Георгиевская Дума посмертно наградила всех четырех погибших офицеров орденом Георгия 4 степени.

Итак попытка группового в 16 аппаратов полета, где впервые тяжелая авиация действовала совместно с легкой, вследствие отсутсвия надлежащей подготовки и организации — не удалась. Стоила она нам: одного «Ильи Муромца», одного «Морана», сбитых неприятельскими истребителями и двух выведенных из строя малых аппаратов. [117] Противник имел на этом участке лишь один отряд истребителей. После этой неудачной попытки, намеченная демонстрация была отменена.

Из всех этих 16-ти аэропланов одному лишь «Илье Муромцу Киевскому» удалось выполнить задачу и сжечь штаб немецкой дивизии, поэтому неуспех задуманного полета не может быть приписан конструктивным недостаткам «Муромцев», или слабой постановке дела в Эскадре Воздушных Кораблей, на что так любили ссылаться противники «тяжелой» авиации.

Неуспех этот главным образом зависил от того, что полет этот не был основательно продуман, разработан и подготовлен, он был также импровизирован, как импровизировались вначале войны отряды аэропланов «Илья Муромец», что и дало, как мы видели, плачевные результаты.

* * *

В то время как «Ильи Муромцы» совершали боевые полеты в отрядах на всех фронтах: северном, западном и юго-западном, на базе «Муромцев» во Пскове шла работа по подготовке воздушных кораблей и их командного состава к боевым полетам. На ряду с этим, производились испытания новых типов «Муромцев», над усовершенствованием которых неутомимо работал И. И. Сикорский. [118]

24 августа 1916 года был произведен пробный полет нового «Ильи Муромца» (тип Е.){46}. Этот новый аэроплан при нагрузке 150 пудов легко достигал высоты 3100 метров. Каюта его была более поместительна, чем на прежних типах «Муромцев». Изменено было расположение бензиновых баков, усилено было его вооружение. Передняя часть вся была из небьющегося, вернее не дающего осколков стекла, что давало возможность пилоту хорошо видеть не только вперед, но и по сторонам, вверх и вниз. Мощность его двигателей доведена была до 740 лош. сил. [119] На этом аппарате
были установлены моторы «Renault». Сделать это пришлось по тому, что производство русско-балтийских моторов еще не было в надлежащей мере налажено. Моторы «Renault» дали на этом «Муромце» xopoшие результаты, недостатком их была их громоздкость и тяжесть, что в связи с огромным количеством поглощаемого ими бензина не давало этому типу «Муромца» больших преимуществ в смысле полезного груза, при дальних полетах. На таком «Муромце», 24 апреля 1917 года был совершен командиром «Ильи Муромца V» шт.-кап. Алехновичем перелет из гор. Винницы в Кишинев с нагрузкой 180 пудов при неблагоприятных условиях: сильный ветер до 23 метров в секунду на высоте 1000 метров.

Кроме типа Е, в начале сентября того же 1916 г. был испытан (10 сент.) «Илья Муромец» тип Г.; — этот аппарат в общем сохранил все главнейшие черты предшествовавших типов (Б и В), но на нем установлены были два мотора «Renault» по 220. HP каждый по средине и два русско-балтийских мотора по 150 лош. сил каждый по сторонам. Вызвано это было тем, что как было сказано, ограниченное производство наших русских моторов не давало возможности обойтись без помощи заграницы. Этот тип «Ильи Муромца» дал во всяком случае много лучшие результаты, чем «Муромцы» с моторами «Sunbeam». [120] При нагрузке в 100 пудов он достигал высоты 1000 метров в 6 минут и поднимался на высоту 3503 метров. Можно упомянуть, что во время пробного полета на этом аппарате прекратилась подача бензина, и «Муромец» находившейся в 30 верстах от своего аэродрома, благополучно спланировал на него. Этот планирующий спуск выполнен был в. л., кап. Р. Л. Нижевским сделавшим на высоте 200 метров несколько спиралей с большим креном.

Кроме больших четырехмоторных аппаратов, И. И. Сикорским был сконструирован небольшой двухмоторный аэроплан с двойным фюзеляжем: С-19, так наз. «двухвостка». При пробных полетах этот аппарат был поврежден и после того не строили новых аппаратов этого типа. Расположение его моторов было как на «Илье Муромце» типа Д., т. е. с тянущими и толкающими винтами. Моторы «Sunbeam»

Обучение командного состава «Муромцев» шло своим чередом. К лету 1916 года большинство назначенных на «Муромцев» командиров самостоятельно улетело из Пскова в боевые отряды. В общем обучение полетам на «Муромцах» происходило без осложнений. Единственная катастрофа происшедшая с «Муромцем» и сопровождавшаяся жертвами (произошла 16 мая 1916 года, когда разбился на смерть, назначенный командиром воздушного корабля «И. М. XIV», шт.-кап. Иньков. [121] Причиной этой катастрофы был, повидимому, поворот без крена (то, что военные летчики называли «штаб-офицерским» поворотом). Кроме шт.-кап. Инькова тяжело пострадали: шт.-кап. Валевачев, механик Ковальчук и поручик в. л., Полетаев. Два первых умерли несколько дней спустя от осложнений. Пятый находившийся на корабле вольноопределяющшся Насонов отделался лишь вывихом руки.

Осенью 1916 года воздушные корабли, бывшие в боевом отряде под Ригой были отозваны оттуда. Эскадра Воздушных Кораблей перешла на юго-западный фронт, где в гор. Виннице, Подольской губернии на принадлежавшем ранее германским подданным заводе: «Рабетге и Гизеке» нашлось хорошее помещение для расширивших свою деятельность мастерских эскадры и имелся хороший аэродром. Переход Эскадры Воздушных Кораблей из Пскова и отозвание всех «Муромцев» с северного фронта, помимо предполагавшегося весною 1917 года наступления наших войск на Румынском фронте, вызывалось повидимому еще и тем недоброжелательным отношением к «Муромцам» и Эскадре Воздушных Кораблей, которое заметно было со стороны штаба Северного фронта.

В то время, т. е. к началу 1917 года, наши армии уже имели в достаточном количестве артиллерию, снаряды и ждали весны, чтобы мощным ударом прорвать фронт противника. [122] В конечном успехе были уверены все. Говорят, что оркестр Гвардейского Экипажа разучивал уже марш специально написанный «на вступление в Константинополь». Известно было, что австрийцы ждут лишь нашего наступления, чтобы сдаться.

«Ильи Муромцы», выделившие боевой отряд на румынском фронт, в г. Болград, должны были таким образом явиться первыми вестниками освобождения занятых австро-германскими войсками Pyмынии, Сербии.

События в Петрограде в конце февраля и начале марта 1917 года, перевернули однако все. Вместо грома побед, нас ожидал неслыханный позор, а вместо желанного мира — самая отвратительная из войн — война гражданская.