И летчики спасали и выручали друг друга в тяжелые минуты сражений с врагом. “Умрем, а Москву не сдадим!” — так думал каждый авиатор в суровые для нашей Родины дни. Уничтожая врага в воздухе и на земле, летчики были готовы к боевым [112] действиям и в районе аэродромов. В те дни у каждого блиндажа находились подготовленные гранаты, бутылки с горючей смесью. Каждый авиамеханик, техник, моторист с гранатами на поясе обслуживал самолеты, готовил их к боевым вылетам.

14 ноября было большим праздником в жизни 34-го истребительного авиационного полка. Член Военного совета Московской зоны обороны дивизионный комиссар К. Ф. Телегин и военком 6-го истребительного авиационного корпуса бригадный комиссар И. А. Орлов вручали ордена награжденным.

В тот же день летчики полка героическими боевыми делами доказали, что получили награды не зря — они одержали победу над превосходящим по численности противником. Большая группа фашистских бомбардировщиков под прикрытием более 15 истребителей Ме-109 и Хе-113 приближалась к аэродрому Внуково, где базировался этот полк. Внезапным налетом фашисты намеревались бомбардировать аэродром, парализовать боевую работу наших истребителей. Мгновенно в воздух поднялись истребители, возглавляемые капитаном Н. И. Александровым. Над юго-западной окраиной аэродрома они пошли в лобовую атаку и огнем рассеяли строй противника. На каждого истребителя МиГ-3 приходилось по 2 — 3 вражеских самолета. Бой проходил в ожесточенных схватках. Командир эскадрильи Александров вел бой с семью “мессерами” и “хейнкелями”, лейтенант С. Д. Байков — с четырьмя, летчики В. Ф. Коробов, Н. Ф. Мирошниченко, Г. Н. Урвачев, Н. Е. Тараканчиков сражались с “юнкерсами”. Александров [113] был один против семи! Но помочь было некому. Любой ценой нужно было преградить путь неприятелю, не дать ему возможности нанести удар по аэродрому Внуково, где в это время около 20 истребителей МиГ-3 заправлялись горючим и готовились к вылету. Не дрогнул в критические минуты капитан Александров. Он продолжал отважно вести лобовые атаки. Нервы фашистских летчиков не выдержали, и строй их рассыпался. Александров, непрерывно атакуя противника, старался завлечь его на большую высоту, где маневренность истребителя МиГ-3 была намного лучше. Гитлеровцы пытались зайти нашему истребителю в хвост и уничтожить его.

Однако советский летчик вовремя разгадал тактический замысел врага, резким маневром каждый раз отгонял наседавших хищников и сам переходил в атаку. Победа оказалась на стороне советского летчика. Семь “мессершмиттов” и “хейнкелей” были рассеяны и отогнаны от аэродрома. Весь изрешеченный пулями и осколками снарядов истребитель МиГ-3, ведомый летчиком Александровым, произвел вынужденную посадку возле Люберец.

В это же время лейтенант Байков в 10 км от аэродрома Внуково вел бой с четырьмя истребителями Хе-113, которые приняли боевой порядок “круг” с целью сковать атакующего и нанести по нему удар. Летчик Байков ворвался в строй “хейнкелей”, пристроился к одному из них в хвост и сбил его. Вскоре отважный летчик сбил второй самолет противника. Однако одному истребителю удалось зайти в хвост самолета Байкова. Каждая секунда была смертельно опасной. Лейтенант Тараканчиков, который только что вышел из боя и сбил двухмоторный самолет Ме-110, пришел на выручку товарищу. Дерзкой атакой он обратил в бегство истребитель противника Хе-113, преследовавший Байкова. В этом бою лейтенант Мирошниченко сбил два, младший лейтенант Коробов — один самолет, а летчик Урвачев уничтожил последний самолет противника. Таким образом, 14 ноября 34-й истребительный авиационный полк произвел 33 боевых вылета и сбил 8 вражеских самолетов{39}, не допустил бомбардировки противником [114] аэродрома Внуково и делом ответил на высокие награды Родины.

Немало славных страниц в летопись обороны столицы внес личный состав 126-го истребительного авиационного полка под командованием майора В. М. Найденко. Командир полка Найденко к концу битвы под Москвой сбил лично и в составе групп 16 вражеских самолетов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1943 г. ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Еще до начала наступления немцев на Москву личный состав полка приступил к изучению американского самолета Кертисс “Тамагаук”{40} и переучиванию на нем летного состава. Освоение самолета затруднялось тем, что в полку не было технического описания и инструкции по эксплуатации, а также человека, который мог бы обстоятельно рассказать о машине. Люди с большим энтузиазмом взялись за его освоение. Днем летно-технический состав занимался на аэродроме, а ночью со словарем в руках переводил на русский язык непонятные иностранные слова. Помогло то, что некоторые летчики и техники неплохо знали английский язык. Настойчивый труд дал свои результаты. [115]

Через семь дней летчики самостоятельно вылетели на самолете Кертисс “Тамагаук” и приступили к учебно-тренировочным полетам.

12 октября полк начал выполнять боевые задачи на американских самолетах. В первые дни создалось много трудностей при эксплуатации американской авиационной техники, которые усугублялись конструктивной неприспособленностью самолета к нашим климатическим и природным условиям. Полк первым в ВВС перевооружился этой техникой, и личному составу все трудности пришлось устранять без чьей-либо помощи. Кроме того, необходимо было передать свой опыт другим полкам, вооруженным такими же самолетами.

При эксплуатации самолета летчики и механики обнаружили немало дефектов в машине: частый отказ генераторов из-за поломки хвостовиков и шестеренок привода, порыв маслорадиаторов от резкого понижения температуры и камер колес шасси, замерзание смеси гидросистемы и др.{41}

Летно-технический состав уверенно преодолевал все трудности Вопросы эксплуатации самолетов, полученных по ленд-лизу обсуждались на собраниях партийной и комсомольской организации полка. Проводились технические конференции, среди инженеров, техников, механиков развернулось движение рационализаторов. Общие усилия коллектива дали свои положительные результаты. Генераторы на самолетах были заменены отечественными генераторами ГС-650. Во избежание размораживания радиаторов разработали режим запуска и прогрева двигателей, поставили сливные краники в трубах, идущих от радиаторов к маслобакам; вместо порванных американских камер приспособили отечественные. Летчики-истребители полка быстро и в совершенстве освоили новый для них самолет и к 15 ноября произвели 685 боевых вылетов на прикрытие войск Западного и Калининского фронтов и объектов в районе Москвы. За это время в воздушных боях летчики сбили 17 вражеских самолетов{42}.

Под руководством инженера полка инженер-майора M. H. Грачева проводилась большая работа по восстановлению авиационной техники еще до перевооружения американскими самолетами Кертисс “Тамагаук”. За короткое время было восстановлено 26 самолетов МиГ-3 и 80 пулеметов.

Беспримерную отвагу в боях с врагом проявил Герой Советского Союза старший лейтенант Степан Григорьевич Ридный, о славных делах которого в дни обороны Москвы знали наши воины от Мурманска до Севастополя. Он лично сбил 9 и в групповом воздушном бою 21 вражеский самолет{43}.

Степан Григорьевич Ридный родился на Украине, рано остался без родителей, рос и воспитывался в детском доме. В Богодухове он окончил Зоологический техникум, а оттуда по путевке комсомола уехал в Одесскую школу летчиков. Был он среднего роста, коренастый, широкоплечий. Лицо красиво обрамляли вьющиеся волосы. Часто его можно было видеть в кругу однополчан. В свободные минуты любил развлекать их игрой на губной гармошке, которую хранил за голенищем сапога. Когда возвращался с боевого задания, то обычно доставал ее и наигрывал любимую мелодию: “Реве та стогне Днипр широкий...”

О храбрости Степана Григорьевича Ридного ходили легенды. Казалось, для него не существовало никаких преград в воздушном бою. У него было правило: навязывать противнику бой, с первых секунд встречи с ним захватывать инициативу, пусть даже враг численно превосходил его в несколько раз.

В первые же дни войны, пролетая в районе Гомеля, С. Г. Ридный заметил на горизонте вражеский бомбардировщик “Юнкерс-88” и пошел на сближение с ним. Воздушные стрелки бомбардировщика открыли огонь по самолету Ридного, но он даже не изменил направления полета. У пилота Ю-88 нервы не выдержали, и он уклонился. В этот момент с короткой дистанции Ридный сразил его. Правда, и истребитель МиГ-3 сильно пострадал: заклинило мотор, вышли из строя масляная и водяная системы. У нашего летчика не было времени на выбор площадки для посадки, машина плюхнулась без шасси прямо на болото. Потом авиационные механики разобрали самолет и по частям доставили в полк. Так, Степан Ридный оказался “безлошадным” — остался без самолета. А сидеть и ждать — не в его характере. Он присмотрел на окраине аэродрома устаревший истребитель И-16, прозванный летчиками “ишачком”. Техники и механики несколько дней его латали, пока не вернули в строй. Вскоре он на этой уже списанной машине вылетел на перехват бомбардировщиков противника. И сразу одержал победу! Сбил “юнкерса”, но и сам еле-еле дотянул до аэродрома. Плоскости и хвостовое оперение “ишачка” обгорели, только в фюзеляже насчитали более двухсот пробоин. [117]

В начале битвы за Москву С. Г. Ридный был в полку рядовым летчиком, а в октябре уже возглавлял звено. Он быстро изучил район боевых действий Подмосковья, хорошо ориентировался в воздухе, безошибочно определял любой населенный пункт, над которым пролетал, как будто был старожилом этих мест.

В конце октября 1941 г. С. Г. Ридный не вернулся с боевого задания. Он погиб в неравной схватке с врагом. К тому времени он уже сбил 21 самолет противника. Это было рекордное число.

В Архиве Министерства обороны СССР хранятся воспоминания техника самолета Тронова о своем командире С. Г. Ридном. Они пополняют сведения об одном из самых храбрейших и мужественных защитников нашей столицы.

“Степан Ридный, — пишет Тронов, — был хорошим боевым командиром и старшим товарищем, всегда заботился о подчиненных его звена. Перед тем как занять место в пилотской кабине истребителя, он обычно говорил: „Вылетаю давать жару фашистам..." Если была свободная минута, то показывал мне полетную карту с отметкой цели, которую он должен обнаружить и поразить. Как-то в первых числах октября Ридный возглавил группу истребителей, которой было приказано нанести штурмовой удар по гитлеровской колонне. С большой высоты летчики не заметили, что в колонне есть конница, и с бреющего полета потом увидели, как противник побросал коней с повозками и устремился в лес. Но в этот момент кончился боезапас. Вернувшись на аэродром, Ридный попросил меня побыстрее подвесить бомбы, [118] зарядить пулеметы новыми лентами. А спустя несколько минут его группа самолетов снова была в полете. Когда он вернулся с задания, то сказал:

— От колонны фашистов остались рожки да ножки...

На другой день звено Ридного вело бой против девяти Ме-109. Трехкратное превосходство врага! И наши летчики не дрогнули. Они сражались до последней возможности. Когда мой командир совершил посадку, то не верилось, как сумел он на изрешеченном самолете дотянуть до аэродрома. Прилетел на честном слове и на одном крыле... Были пробиты фюзеляж, масляный бачок, из которого вытекло все масло. А без него, как известно, мотор мог бы перегреться и воспламениться.

Несмотря на очень напряженную боевую работу, Степан Ридный всегда образцово выполнял партийные поручения. Мы, авиационные специалисты, охотно посещали политические занятия, которыми он руководил. Умел он доходчиво объяснить, верно ответить на наши вопросы.

Любили мы своего командира и за то, что он не считал зазорным взять гаечные ключи, вместе с нами поработать, чтобы ускорить подготовку самолета к боевому вылету...”

Подвиги воздушных воинов славного 126-го истребительного авиационного полка, где воспитывался Герой Советского Союза Степан Григорьевич Ридный, наш народ никогда не забудет, а подрастающее поколение всегда будет стремиться им подражать.

В воздушных боях смертью храбрых погибли старший лейтенант Д. А. Перевезенцев, лейтенанты В. И. Ушаков, Л. В. Мальцев, Г. И. Алаев, В. В. Воднев, младшие лейтенанты Ф. X. Будик, А. Я. Протасов, М. Б. Даниленко и др.

За период отражения первого (в октябре) наступления гитлеровцев на Москву вместе с другими частями отличился 41-й истребительный авиационный полк, который произвел 870 самолето-вылетов для нанесения штурмовых ударов по войскам, 598 — для отражения атак авиации противника и несколько сот вылетов — для прикрытия войск на поле боя. В результате штурмовых действий полк вывел из строя и уничтожил на аэродромах противника 24 самолета, 18 танков, 22 бензоцистерны, 28 зенитных и 9 полевых орудий, 1 склад боеприпасов, разгромил штаб фашистского соединения, разрушил 3 переправы{44}.

Задачи по отражению налетов воздушного противника на Москву полк выполнял главным образом ночью. Так, во время попытки немцев произвести налет на Москву в ночь на 23 октября по тревоге поднялись в воздух 12 самолетов МиГ-3 и сбили два бомбардировщика Хе-111. Всего за 26 дней октября на подступах к столице летчики полка уничтожили 7 фашистских бомбардировщиков{45}. [119]

Мужество и героизм проявил командир эскадрильи старший лейтенант В. И. Крутоверцев, который в паре с лейтенантом А. П. Шишкиным вел воздушный бой с четырьмя истребителями Хе-113, прикрывавшими группу бомбардировщиков, и сбил два Ю-88. При отражении воздушных налетов противника отличился старший лейтенант А. А. Липилин. От прямого попадания зенитного снаряда его самолет загорелся над расположением вражеских войск. Раненый летчик выпрыгнул с парашютом из пылающей машины и шесть дней пробирался к своим через леса и болота. В последних числах октября Липилин возвратился в родной полк и снова успешно сражался с врагом.

Перебазирование фашистской авиации на аэродромы Ржев, Калинин, Смоленск создало ей благоприятные условия для налетов на Москву не только ночью, но и днем. Налеты совершались группами в составе от 70 до 100 самолетов в каждой. Так, например, 28 октября воздушная тревога в столице объявлялась днем четыре и ночью два раза. За эти сутки в налетах участвовало до 200 самолетов противника{46}. Каждый раз враг встречал решительный отпор воинов-авиаторов и зенитчиков Московской зоны ПВО.

29 октября противник попытался осуществить внезапный налет на Москву. Около 100 самолетов в вечерних сумерках приближались к городу. Им удалось подойти к Москве на расстояние всего лишь 25 км. Части и подразделения ПВО не были застигнуты врасплох. Они своевременно встретили врага. В ожесточенных воздушных боях было уничтожено 44 самолета{47}. Это были самые большие потери гитлеровцев за все налеты на Москву. В ходе отражения налета вражеской авиации капитан П. Е. Тараканчиков сбил “хейнкеля” под Наро-Фоминском, капитан А. Н. Шокун уничтожил второго “хейнкеля” возле Дорохова, а капитан А. Н. Катрич сбил бомбардировщик Ю-88 в районе Ново-Петровского. Звено истребителей вело воздушный бой с восьмью истребителями Ме-109 и уничтожило 3 самолета. Этот бой происходил на глазах у многих москвичей, так как два самолета прорвались даже к Центральному аэродрому имени М. В. Фрунзе, но вернуться обратно гитлеровцам не удалось. Оба они были сбиты. В штабе 6-го истребительного авиационного корпуса вскоре раздались телефонные звонки. Это очевидцы воздушного боя выражали сердечную благодарность летчикам за исключительную отвагу. За боевыми действиями звена наблюдал также командующий Московской зоной ПВО генерал-майор М. С. Громадин, который несколько минут спустя передавал свое впечатление о бое начальнику штаба 6-го истребительного авиационного корпуса полковнику И. И. Комарову следующими словами: “Наши бесстрашные летчики-истребители не боятся ничего, атакуют и расстреливают врага в упор на встречных курсах, смело идут в лобовую атаку. Я восхищен их действиями”{48}. [120]

29 октября летчик младший лейтенант Б. И. Ковзан в районе Зарайска тараном сбил фашистский самолет. Воздушный таран он применял еще трижды и каждый раз выходил из боя победителем.

22 февраля 1942 г., в канун 24-й годовщины Красной Армии, патрулируя над железной дорогой, ведущей к Москве, Б. И. Ковзан навязал бой трем бомбардировщикам Ю-88. Нарушив их строй, бесстрашный летчик стремительно атаковал ведущего, но в решающий момент у него отказало вооружение. И тогда он использовал могучую силу винта своего истребителя, заменившего ему огонь из пулемета. Словно мечом Ковзан отсек хвост “юнкерса”. Потеряв управление, он вошел в последнее пике. Второй вражеский самолет был уничтожен его таранным ударом. За проявленное мужество и отвагу в боях 24 августа 1943 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В октябре вражеские бомбардировщики совершили на столицу 31 налет, в том числе 13 днем и 18 ночью. В налетах участвовало 1998 самолетов. Лишь 72 самолета противника (3,6%) прорвались к городу{49}. Воины ПВО в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии и пулеметов уничтожили за это время 278 самолетов, что составляет 13,9% самолетов, участвовавших в налетах на столицу.

При отражении налетов вражеской авиации осуществлялось непрерывное взаимодействие истребительной авиации с зенитной артиллерией. В ходе выполнения задачи истребительная авиация и зенитная артиллерия действовали в своих зонах. Лишь в отдельных случаях они действовали в одной зоне.

Противник, имея превосходство в силах, применял маневр авиационными группировками, часто использовал площадки подскока для базирования истребителей Ме-109 и самолетов-разведчиков типа “Хейнкель-126”. Площадки подскока оборудовались в 7 — 10 км от линии фронта и использовались в целях сопровождения истребителями бомбардировочных эскадр.

Для отражения налетов фашистской авиации на Москву привлекались не только истребители противовоздушной обороны, но и фронтовая авиация. Так, например, ВВС Брянского и Юго-Западного фронтов, нанеся несколько бомбовых ударов по вражеским аэродромам, в значительной мере ослабили ударную мощь эскадр 4-го немецкого воздушного флота. ВВС Юго-Западного фронта произвели в октябре более 1000 самолето-вылетов по аэродромам противника, повредив и уничтожив при этом несколько десятков самолетов{50}. [121]

Наращивание ударов советской авиации

Наступление фашистской группы армий “Центр” поддерживалось массированными ударами ее авиации. Только в первые девять дней октябрьского наступления она произвела в полосе Западного фронта до 4 тыс. самолето-пролетов. Гитлеровские бомбардировщики под прикрытием истребителей продолжали группами наносить удары по боевым порядкам наших войск, которые, как правило, вели слабый зенитный огонь, что давало врагу возможность снижаться до 25 — 50 м и вести штурмовые атаки. Кроме того, враг использовал захваченные в первые дни боев несколько советских самолетов Р-5 и СБ для ведения воздушной разведки ночью и днем в плохую погоду{51}.

В ходе ожесточенных сражений наши войска вынуждены были отойти на Можайскую линию обороны. На калининском, серпуховском и тульском направлениях бои с гитлеровскими войсками развернулись с новой силой. Противник, подтянув резервы, стремился уничтожить войска 19, 20, 24-й армий и группы генерал-лейтенанта И. В. Болдина, сражавшиеся в его тылу.

После активных боевых действий в составе ВВС Западного фронта к 10 октября оставалось менее 200 самолетов. Армейская авиация фронта к этому времени также располагала ограниченным количеством боевых машин, а некоторые ВВС общевойсковых армий по-прежнему самолетов не имели.

Для поддержки боевых действий войск Западного фронта были привлечены 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, ВВС Московского военного округа, несколько дивизий дальнебомбардировочной авиации и четыре вновь сформированных авиационных полка (полк штурмовиков Ил-2, два полка истребителей МиГ-3, вооруженных реактивными снарядами, и полк пикирующих бомбардировщиков){52}. Эта мощная авиационная группировка в течение девяти дней октября произвела около 3000 самолетовылетов для нанесения бомбардировочных и штурмовых ударов по наступающим вражеским войскам на юхновском и вяземском направлениях. Координацию действий всей авиации осуществлял представитель Ставки Верховного Главнокомандования член Военного совета ВВС Красной Армии корпусной комиссар П. С. Степанов.

Летчики Западного фронта за это же время совершили свыше 500 самолето-вылетов{53}. В результате сосредоточенных ударов противник понес большие потери, однако приостановить его наступление не удалось.

В тесном взаимодействии с ВВС Западного и Брянского фронтов действовала авиация Резервного фронта, боевые действия [122] которой велись в условиях отхода своих войск и зачастую при потере связи с ними. Военно-воздушные силы Резервного фронта наносили удары по танковым и моторизованным колоннам, скоплениям войск на дорогах, совершая в отдельные дни октября более 100 самолето-вылетов. К 10 октября в ее составе оставалось всего лишь 28 исправных машин, которые в связи с расформированием фронта были переданы ВВС 43 и 49-й армий Западного фронта{54}.

В начале октября при отражении массированных танковых атак противника иногда нарушалось взаимодействие авиации с сухопутными войсками. Нередко авиационные штабы теряли связь с общевойсковыми штабами. В отдельных случаях это приводило к тому, что усилия авиации использовались не для нанесения ударов по главной группировке противника, а по второстепенным и даже случайным целям. Сигналы взаимного опознавания подчас не разрабатывались. Были случаи, когда авиация действовала, не имея полных данных о расположении своих войск и противника на переднем крае. В этих условиях авиационные штабы, по своей инициативе, устанавливали связь с войсками, действовавшими в одном районе с авиацией. Для получения данных об обстановке авиационные командиры организовывали облет района боевых действий на самолетах По-2. В сложных условиях боя они принимали меры к тому, чтобы установить непрерывную связь со штабами общевойсковых армий и поддерживать личный контакт с командующими армий. Но не всем авиационным командирам и их штабам удавалось поддерживать тесный контакт с общевойсковыми командирами, выезжать на командные пункты для координации действий авиации с сухопутными войсками. Не было еще достаточного опыта совместных действий войск и авиации при окружении гитлеровских войск и их уничтожении; войска недостаточно четко знали силуэты наших самолетов, особенно новых типов, не всегда правильно разбирались в их опознавательных знаках и сигналах, иногда не оповещались о времени и высоте пролета самолетами линии фронта, плохо обозначали передний край и нечетко осуществляли целеуказание. Недостаточное количество радиостанций для связи с общевойсковыми штабами и с самолетами в воздухе, низкое качество их работы не давали возможности осуществлять тесное взаимодействие авиации с сухопутными войсками в ходе боя, затрудняли перенацеливание авиации на другие объекты по плану операции или в связи с быстро меняющейся обстановкой.

Впоследствии, по мере увеличения количества и качества радиостанций эти недостатки постепенно изживались.

Командующий ВВС Красной Армии в приказе от 6 октября 1941 г. требовал от командиров авиационных дивизий, чтобы они [123] с оперативной группой и средствами связи находились на командных пунктах общевойсковых командиров, имея при себе карту общей обстановки, переговорную таблицу и необходимые сигналы взаимного опознавания{55}. Согласно приказу, командиры авиационных соединений создавали в районе командных пунктов общевойсковых армий контрольно-пропускные пункты для передачи команд на атаку цели или запрещение ее при изменении положения своих войск и противника. Было организовано также обозначение положения своих войск, что исключало возможность удара авиации по ним. За сигналами обозначения вели наблюдение экипажи бомбардировщиков или штурмовиков, которые следовали впереди групп. Иногда впереди группы бомбардировщиков или штурмовиков высылались самолеты-разведчики для определения положения своих войск. О времени вылета самолетов на выполнение задания сообщалось по радио кодом на командный пункт общевойскового командира.

В последующие дни ВВС Западного фронта в тесном взаимодействии с авиацией других фронтов, Московского военного округа и Московской зоны ПВО с полным напряжением сил продолжали поддерживать действия обороняющихся войск, имея цель замедлить темп наступления противника путем нанесения ударов по его механизированным колоннам на дорогах и группировкам войск. Если в первой декаде октября наша авиация наиболее [124] активно действовала на направлениях Торопец, Белый, то теперь ее действия отличались исключительной напряженностью в районах Вязьмы, Гжатска, Можайска, Волоколамска.

Так, 12 октября в полосе 16-й армии истребительная авиация Западного фронта непрерывно прикрывала действия сухопутных войск в районе Скирманово, Козлово, Буланино, Ново-Петровское. Бомбардировщики и штурмовики 46 и 47-й авиационных дивизий уничтожали авиацию противника на аэродромах Калошино и Ватулино, наносили удары по сосредоточению гитлеровских войск в районах Рузы, Хотебцово, Скирманово{56}. Авиационные части этих соединений уничтожили на земле 39 самолетов и сбили в воздушном бою 20{57}. Об успешных действиях наших летчиков-истребителей в донесении командующего группой войск генерал-лейтенанта С. А. Калинина указывалось:

“...Между 16 — 17 часами над деревней Тычково на моих глазах нашими истребителями сбито 4 самолета противника” {58}.

ЦК ВКП(б), Советское правительство и Ставка Верховного Главнокомандования принимали энергичные меры, направленные на усиление обороны войск на ближних подступах к столице. 19 октября постановлением Государственного Комитета Обороны в Москве и прилегающих к ней районах вводилось осадное положение. Оборона города на рубежах, отстоящих на 100 — 120 км западнее его, была возложена на войска Западного .фронта, во главе которого стоял генерал армии Г. К. Жуков. Оборона непосредственных подступов к городу была возложена на войска Московского гарнизона. Слова, с которыми партия обратилась к москвичам, воодушевляли их.

Помогая войскам Московской зоны обороны, трудящиеся в короткий срок построили внешний оборонительный пояс и возвели укрепления внутри города.

Ставка Верховного Главнокомандования сосредоточивала резервы, в том числе и авиационные, под Москвой. С Закавказского фронта были переброшены две дальнебомбардировочные дивизии, прибыли вновь сформированные авиационные полки из тыла страны.

Выполняя приказ Ставки “истребить всех до одного фашистов-оккупантов на нашей земле”, летный состав с каждым днем увеличивал счет уничтоженных танков, орудий полевой и зенитной артиллерии, самолетов, автомашин, солдат и офицеров противника. Так, 17 октября две группы истребителей 47-й авиационной дивизии под командованием капитана П. П. Никифорова и старшего лейтенанта И. П. Немятого штурмовыми действиями уничтожили 12 танков, 4 автомашины и до 60 солдат и офицеров. В этот же день штурмовики группы майора В. М. Романова и [125] капитана В. Г. Болотова вывели из строя 8 танков, 7 автомашин, 2 цистерны и до роты пехоты. 18 октября старший лейтенант И. П. Немятый в разрывах облачности таранил двухмоторный самолет Ме-110. Через несколько дней на истребителе МиГ-3 он вел бой с двумя истребителями Ме-109 и в неравной схватке сбил обоих. При возвращении на аэродром отважного летчика преследовали две группы истребителей в количестве 14 самолетов. И. П. Немятый сумел оторваться от “мессеров” и посадить горящий самолет на прифронтовом аэродроме. 22 октября звено штурмовиков Ил-2 под командованием капитана Болотова уничтожило 6 танков в районе Соколово, 35 автомашин и до 150 солдат и офицеров{59}. На следующий день, вылетев на разведку под Можайск на истребителе МиГ-3, лейтенант А. В. Куприянов вступил в бой с двумя транспортными самолетами Ю-52 и сбил их. Огнем зенитной артиллерии машина Куприянова была подожжена, но он до последней возможности продолжал вести ее на свою территорию и лишь в последний момент выбросился с парашютом.

Отважно действовал 65-й штурмовой авиационный полк (впоследствии 765-й) на самолетах Ил-2 под командованием подполковника А. Н. Витрука. Наибольшее количество вылетов в полку совершила эскадрилья капитана Г. Т. Невкипелого. 27 октября она уничтожила с бреющего полета переправу у деревни Гостищево{60}. При первом заходе на цель эскадрилья метким ударом подняла в воздух понтоны с пехотой. При втором заходе штурмовики пулеметно-пушечным огнем и реактивными снарядам продолжали уничтожать сосредоточенную в районе переправы пехоту и боевую технику противника. 28 октября эта же эскадрилья самоотверженно действовала по колонне автомашин. Пять заходов произвела она по цели и точными бомбо-штурмовыми ударами уничтожила более десяти автомашин с грузами, не потеряв при этом ни одного самолета. 29 октября эскадрилья получила новое задание — нанести удар по бронетанковым частям у деревни Ливаново. Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, экипажи штурмовиков Ил-2 дважды атаковали врага и вывели из строя 12 танков, 17 автомашин и две цистерны с горючим. Летчики-истребители, сопровождавшие штурмовиков, видели, как все четыре бомбы Невкипелого угодили в цель. Чувствовалась хладнокровная и верная рука настоящего мастера штурмовых ударов, 20-метровые столбы огня и дыма увидели наши летчики-истребители в месте расположения бензоцистерн. Так же успешно действовали в этом вылете и его воспитанники. В боях за Москву капитан Невкипелый совершил 46 боевых вылетов. Тысячи килограммов разящего металла сбросил он на головы врага, его эскадрильей уничтожено 37 танков, 122 автомашины, 6 самолетов, [126] 2 цистерны с горючим{61}. Так расплачивалась с врагами нашей Родины эскадрилья Георгия Терентьевича Невкипелого. 24 февраля 1942 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Решительно и отважно действовали экипажи других эскадрилий 65-го штурмового авиационного полка. Звено старшего лейтенанта Д. С. Болгова показало высокое мастерство, действуя цротив мотомеханизированных войск в районах Волоколамска, Клина, Серпухова, Солнечногорска. Звено Болгова вывело из строя несколько танков, 9 зенитных орудий и 34 автомашины. Не раз он возвращался с задания на изрешеченном пулями и осколками снарядов самолете.

Смертью героя погиб под Москвой лейтенант К. П. Коробейников, совершивший 48 боевых вылетов и уничтоживший при этом 17 танков, 7 огневых точек и несколько автомашин. Нередко приходилось ему отыскивать цель в сложных метеорологических условиях при плотном огне зенитной артиллерии. Рядом с ним в строю всегда шел лейтенант С. В. Тужилков, совершивший 42 боевых вылета и уничтоживший на подступах к Москве несколько танков, 16 автомашин с пехотой и боеприпасами, 2 цистерны с горючим, 7 зенитных установок и немало живой силы{62} противника .

Большая роль в сколачивании полка, подготовке его к боевым действиям и в нанесении эффективных ударов по врагу принадлежала командиру полка А. Н. Витруку. Личный состав полка участвовал в решающих сражениях за Москву и вывел из строя десятки танков, более ста автомашин с грузами, 49 самолетов на аэродромах, 23 орудия, 3 переправы, 2 штаба соединения, уничтожил и рассеял до 7 полков пехоты противника{63}. За умелую организацию боевых действий подчиненных подразделений и достигнутые высокие результаты в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками командиру полка подполковнику Витруку Андрею Никифоровичу 24 февраля 1942 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.

По соседству с полком Витрука действовал 606-й легкобомбардировочный авиационный полк, в котором насчитывалось 20 самолетов Р-5. 6 октября полк вошел в состав 77-й авиационной дивизии ВВС Западного фронта и с 7 октября по 11 ноября наносил удары ночью по мостам и переправам через реки Угра, Ока и Протва. Летчики уничтожали танковые, артиллерийские и пехотные части, вели воздушную разведку для установления интенсивности подвоза войск и техники противника по шоссейным, железным и грунтовым дорогам, устанавливали сосредоточение войск противника. Полк нанес также ночной бомбардировочный удар по аэродрому Баево. Только за один месяц было [127] произведено более 800 ночных и дневных боевых вылетов и сброшено на врага 7 тыс. бомб разного калибра, 900 тыс. листовок и 600 зажигательных бомб. В результате этих ударов уничтожено и повреждено 38 танков, до 90 автомашин с боеприпасами и живой силой, 3 батареи зенитной артиллерии, 2 самолета, 7 железнодорожных составов, разрушено 4 моста, 9 переправ, выведен из строя штаб крупного соединения{64}. В последующем полк был перевооружен самолетами Ил-2 и переименован в 606-й штурмовой авиационный полк.

На Западном фронте в составе 106-й авиационной дивизии вел боевые действия 511-й ближнебомбардировочный авиационный полк, вооруженный самолетами Пе-3. В ходе отражения наступления противника полк под командованием капитана А. А. Бабанова уничтожил более 30 танков, 8 самолетов на аэродромах, 4 железнодорожных эшелона, 2 паровоза, до четырех эскадронов кавалерии, 28 зенитных и полевых орудий{65}. Несколько позже он был преобразован в 511-й разведывательный полк и действовал на другом направлении.

Не одну страницу в летопись героической обороны Москвы вписал личный состав 321-го ближнебомбардировочыого авиационного полка под командованием майора С. П. Тюрикова. С 6 октября полк в составе 77-й смешанной авиационной дивизии на [128] самолетах Пе-2 вел активные боевые действия по срыву наступления фашистских войск на Москву. На Западном фронте личный состав полка осваивал способ бомбометания с пикирования под углом 30 — 40°, а отдельные экипажи отрабатывали пикирование под углом 60°. За успешные боевые действия, проявленную отвагу, стойкость, организованность и героизм в боях с гитлеровскими захватчиками 321-й ближнебомбардировочный авиационный полк несколько позже был преобразован в 82-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк.

Приказом Народного комиссара обороны СССР отличившиеся в боях при защите Москвы герои-летчики, отдавшие жизнь за Родину, навечно занесены в списки этой части. Среди них: командир звена гвардии младший лейтенант Борис Владимирович Панин, которому 2 сентября 1943 г. было присвоено звание Героя Советского Союза, штурман звена гвардии младший лейтенант Дмитрий Матвеевич Адамянец, стрелок-радист гвардии старшина Василий Павлович Ермолаев, заместитель командира эскадрильи гвардии старший лейтенант Дмитрий Павлович Рыбалка, штурман звена гвардии старший лейтенант Василий Николаевич Турчак, стрелок-радист гвардии старший сержант Иван Герасимович Зубковский{66}.

В обороне столицы наряду с современными для того времени самолетами (Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Пе-3, Ил-2) принимали активное участие авиационные части, вооруженные устаревшими и учебно-тренировочными самолетами По-2, Р-5, Р-зет, СБ, ТБ-3 (см. приложение 6). Вначале эти части производили бомбардировку целей противника на подступах к столице днем и ночью. При действиях днем эти самолеты несли большие потери. Поэтому в конце октября и в ноябре экипажи самолетов вылетали главным образом в темное время суток и наносили бомбардировочные удары по сосредоточениям войск противника.

Прибывавшие на фронт устаревшие машины предварительно проходили переоборудование. Так, например, самолеты По-2 были оборудованы четырьмя балками для подвески бомб весом 25 кг. В частях 31-й смешанной авиационной дивизии под командованием полковника С. И. Руденко (ныне маршала авиации) инженерно-технический состав приспособил кассеты с самолетов Ил-2 под шасси По-2. В результате этого увеличилась бомбовая нагрузка. Кроме того, в кабине штурмана были оборудованы места расположения мелких бомб и гранат для сбрасывания их вручную{67}. В дальнейшем бомбы начали подвешивать на шесть балочных бомбодержателей. Вес подвешиваемых бомб уже был не 25, а 50 и 100 кг, что значительно увеличивало бомбовую нагрузку самолета По-2.

Самолеты По-2, Р-5, Р-зет, действуя в сложных [129] метеорологических условиях, широко применяли зажигательные бомбы, чтобы заставить противника покинуть опорные пункты и зимние помещения, изнурить его и уничтожить{68}. Зажигательные авиационные бомбы эффективно использовали 615-й ночной ближнебомбардировочный полк, действовавший в составе 19 экипажей, 1-й ночной бомбардировочный полк в составе 14 экипажей СБ, Ар-2, По-2{69}, а также 173-й бомбардировочный авиационный полк, вооруженный самолетами СБ.

Для поддержки войск Западного фронта на можайском направлении авиация за 20 дней октября произвела более 3 тыс. самолето-вылетов. Около половины вылетов были совершены по гитлеровским войскам и его боевой технике в районах Михайловское, Гжатск, Верея. Только соединения 5-й армии поддерживались с воздуха 87 самолетами.

Значительных успехов советская авиация добилась и на волоколамском направлении. Во второй половине октября противник предпринял непрерывные атаки, чтобы овладеть районами Волоколамска и открыть путь к Москве. Но наступление врага было приостановлено. И в этом немалая заслуга принадлежит авиации Западного фронта и приданным частям, которые систематическими бомбовыми ударами и штурмовыми действиями уничтожали [130] войска и технику противника в районе Шаховская, Осташево, Волоколамск.

Одновременно усилия авиации фронта направлялись и на калужское направление, где немецко-фашистским войскам ценой больших потерь удалось прорваться к Тарусе и Алексину. В результате совместных действий войск и авиации враг 23 октября был остановлен западнее Серпухова. На этом направлении наша авиация в период со 2 по 23 октября произвела 1800 самолето-вылетов, оказав существенную поддержку войскам 49-й армии{70}.

В конце октября противник ценой больших потерь продолжал наступать в направлении Серпухова. ВВС Московского военного округа действующие на волоколамском направлении, получили задачу поддерживать войска 49-й армии, обороняющейся на этом направлении. 120-й истребительный авиационный полк Московского военного округа для тесного взаимодействия с войсками 49-й армии перебазировался в район Серпухова и поддерживал непосредственную связь со штабом армии. Полк выполнял задачи по освещению поля боя, штурмовал скопление войск в районах Высокиничи, Недельное, Таруса, Алексин, вел разведку. Действия полка на каждые сутки согласовывались со штабом общевойсковой армии, осуществлялась постоянная взаимная информация о положении на участках фронта и о состоянии погоды{71}. В тесном взаимодействии с ВВС Московского военного округа 49-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина оказала стойкое сопротивление гитлеровским войскам. Страна высоко оценила подвиги летчиков 120-го истребительного авиационного полка. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1941 г. за проявленное мужество и умение в отражении налетов фашистской авиации на Москву орденом Красного Знамени награждены летчики Г. Р. Бабенко, П. Г. Дядик, М. М. Кулак, С. А. Нечаев, П. А. Карамышев, Л. В. Даубе, H. Т. Тетерин, П. С. Федотов, Е. Ф. Боровский, В. А. Макаров, А И. Кравцов, А. Г. Михайлов. Командир полка подполковник А. С. Писанко был награжден третьим орденом Красного Знамени{72}. По этому же Указу был награжден орденом Ленина командир 16-го истребительного авиационного полка подполковник Ф. М. Пруцков.

29 октября, в день опубликования Указа о награждении, газета “Правда” обратилась к воинам — защитникам Москвы со следующим призывом: “Славные бойцы и командиры Московской зоны ПВО и Московского военного округа! Еще крепче отражайте воздушные налеты коварного врага!”{73}. Советские соколы поклялись [131] отдать все силы, а если потребуется и жизнь, чтобы отстоять родную столицу.

В полосе войск Западного фронта к концу октября наступление ударных гитлеровских группировок было остановлено. В этом важную роль сыграла наша авиация. Достаточно сказать, что только Военно-воздушные силы Западного фронта в октябре совершили 6039 самолето-вылетов и сбросили на головы фашистских войск и их объекты более 1052 т бомб. Они уничтожили и вывели из строя большое количество танков и автомашин, до 80 орудий, до 6 батальонов пехоты, 26 самолетов, из которых 17 — в воздушных боях и 9 — на аэродромах{74}.

Повышению активности фронтовой авиации во многом способствовало перебазирование нескольких авиационных полков на аэродромы Подмосковья, где они надежно прикрывались зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Большое значение имело также бесперебойное материальное и техническое обеспечение полков, осуществляемое все более укрепляющимися батальонами аэродромного обслуживания.

Истребительная авиация в этот период вела ожесточенные воздушные бои, в каждом из которых принимало участие до 25 — 30 самолетов. [132]

Опыт этих боев показал, что экипажи противника не всегда имели достаточные навыки действий в составе групп. Нередко после первой же атаки боевой порядок группы расстраивался и вражеские самолеты начинали действовать разрозненно. Это облегчало атаку наших истребителей и способствовало уничтожению врага по частям. Противник даже при количественном превосходстве сил не выдерживал более одной-двух атак советских истребителей: выходил из боя, устремлялся в облака или начинал пикировать и на бреющем полете уходил на свою территорию, неся при этом значительные потери от огня советских летчиков.

В районе станции Кадымово группа истребителей 47-й авиационной дивизии в составе 7 истребителей МиГ-3 встретила 15 “мессершмиттов”. Командир группы советских истребителей решил атаковать противника первым. Враг лишился инициативы, принял бой разрозненными парами и вел его несмело. В ходе первой атаки было сбито два “Мессершмитта-109”, остальные самолеты рассеялись, не приняв боя. Успеху способствовала взаимная выручка и поддержка советских летчиков. Но были случаи и несогласованных действий наших истребителей, что приводило к нежелательным результатам. Так, например, 4 октября возле населенного пункта Вадино звено самолетов МиГ-3 на высоте 1500 м атаковало 4 самолета Ме-109. При сближении с неприятелем один из ведомых отстал, летчик второго истребителя МиГ-3 перешел в атаку самостоятельно, без команды и при выходе из нее потерял своего ведущего. Командир звена остался один и, атакованный четверкой “мессершмиттов”, получил тяжелое ранение, в результате которого произвел вынужденную посадку на своей территории{75}. В подавляющем же большинстве случаев советские летчики стремились любыми способами уничтожить врага.

Боевые действия нашей истребительной авиации в октябре — ноябре 1941 г. показали, что существовавшая тактика ведения воздушного боя в плотных боевых порядках снижала эффективность их применения. Поэтому возникла необходимость отказаться от плотных боевых порядков групп. По инициативе летчиков, а иногда и в силу малочисленности самолетов в некоторых полках 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО и в полках фронтовой истребительной авиации стали применять боевой порядок “пары”, состоящей из ведущего и ведомого. Она заменила звено из трех самолетов. Из пар создавались боевые группы в четыре, шесть и восемь самолетов. При необходимости пары в группе эшелонировались по высоте. Вскоре каждую группу стали делить на две — ударную и прикрывающую, что привело к улучшению маневра и управления, а также к более эффективному использованию истребителей. Переход от звена к паре менял тактику воздушного боя — делал его более стремительным и [133] быстротечным. В дальнейшем, начиная с лета 1942 г., пара как основа боевого порядка истребительной авиации стала применяться и на других фронтах.

Изменялась также тактика действий авиации противника. Если в начале войны его бомбардировщики совершали налеты компактными группами без прикрытия истребителей, то в октябре они стали действовать еще более крупными группами и при обязательном сопровождении истребителей; полеты бомбардировщиков без истребителей производились лишь при облачной погоде. Несмотря на эти меры, потери авиации противника в воздушных боях резко возросли. За октябрь — ноябрь только ВВС Западного фронта уничтожили в воздушных боях 152 самолета, а потери авиации фронта за этот же период составляли 22 самолета{76}.

Немецко-фашистская авиация вступала в воздушный бой только при наличии превосходства в силах и вела его активно до первой потери. Вражеские истребители почти всегда пытались использовать для первой атаки элемент внезапности. Истребители типа Ме-109 стремились вести бой с нашими истребителями МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1 на небольших высотах, чтобы использовать свое преимущество в скорости и маневренности. В бою же с устаревшими истребителям типа И-16, И-15 враг охотно шел на высоту. Такой тактики придерживались в основном летчики самолета [134] “Хейнкель-113”. Истребители врага применяли атаку снизу сбоку с уходом вверх для повторной атаки или вниз для выхода из боя. Как правило, лобовых атак противник не применял и не принимал, стремясь уйти вниз или в сторону. Нередко вражеские истребители вынуждены были вести бой на виражах. Такую тактику воздушного боя навязывали им наши летчики, сражавшиеся на самолетах И-16, поскольку им это было тактически выгодно.

При ведении боя с пикирующими бомбардировщиками Пе-2 истребители врага стремились вести атаки преимущественно сзади сбоку, вне сферы огня или строго в хвост в линии горизонтального полета, используя “мертвые”, непростреливаемые с борта самолета Пе-2 пространства. Самолеты Ил-2 атаковывали преимущественно с задней полусферы, чтобы повредить хвостовое оперение и поразить летчика. Большие группы вражеских бомбардировщиков при встречах с нашими истребителями держались в строю компактно, экипажи стремились вести огонь из всех огневых точек. В последующем характер воздушных боев в основном не изменился, лишь еще больше стало заметным нежелание летного состава противника первыми вступать в воздушный бой и вести его активно.

Перед началом наступления вражеская авиация активно действовала по штабам, командным пунктам и войскам на поле боя. Так, 2 октября 18 бомбардировщиков Ю-88 с пикирования двумя заходами бомбардировали командный пункт Западного фронта возле станции Касня. Несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии и крупнокалиберных пулеметов, точность бомбометания была довольно высокой. Прямые попадания в здания парализовали связь и вывели из строя значительное число личного состава служб штаба фронта. Видимо, предполагая о наличии на командном пункте блиндажей, экипажи применяли бомбы не только малого и среднего калибра, но и крупного — весом 1000 кг и более{77}.

16 октября 26 самолетов Ю-87 бомбардировали под прикрытием истребителей Ново-Петровское и сосредоточение наших войск в этом районе. 22 октября до 100 самолетов типа До-215 и Ю-88 в сопровождении истребителей Ме-109 дважды атаковали войска Западного фронта в районе Дорохово. 6 ноября немецкие самолеты в составе 63 самолетов До-215 и Ю-88 трижды бомбардировали наши объекты в районе Серпухова.

С ухудшением метеорологических условий противник продолжал одиночными экипажами бомбардировать и обстреливать наши войска с горизонтального полета и малых высот. 10 ноября самолет Ю-88 с высоты 75 м сбросил бомбы на железнодорожный эшелон станции Талдом и, получив повреждение от осколков своих же бомб, взорвался{78}. Второй самолет при штурмовых действиях [135] по автоколонне на дороге к Дмитрову с высоты 15 м был перехвачен парой наших истребителей и уничтожен. Частым явлением стали бомбардировки авиации врага из-за облаков, по расчету времени или по площади вне видимости земли.

В октябре и ноябре советские ВВС наряду с поддержкой сухопутных войск, уничтожением вражеской авиации в воздухе наносили массированные бомбовые удары и по аэродромам.

Враг продолжал рваться к Москве. На важнейшем стратегическом направлении действия его войск активно поддерживала авиационная группировка, наносившая удары по боевым порядкам наших оборонявшихся войск и совершавшая налеты на Москву и объекты Подмосковья.

Советское командование решило ослабить авиационную группировку противника, осуществив две воздушные операции: 11 — 18 октября и 5 — 8 ноября 1941 г. 10 октября Ставка ВГК отдала директиву командующему ВВС Красной Армии, в которой указывала:

“12 — 13 октября 1941 г. по всему Западному фронту противник предполагает произвести массированный удар авиации до 1000 — 1500 самолетов по промышленным и авиационным центрам, железнодорожным станциям, мостам, штабам, станциям снабжения и боевым порядкам войск” {79}.

Далее директива требовала организовать в ночь с 11 на 12 октября, а также утром и днем 12 октября решительное уничтожение авиации противника на аэродромах западного (Орел, Витебск, Смоленск, Северская, Н. Дугино), северо-западного и юго-западного направлений, принять все меры по рассредоточению самолетов, не допуская их скученности на аэродромах, усилить готовность средств противовоздушной обороны к отражению налетов вражеской авиации. Одновременно с выполнением этой задачи Ставка потребовала от командующего ВВС выделить часть сил для поддержки действий и прикрытия сухопутных войск.

Чтобы сорвать планы противника и предотвратить массированные удары его авиации, командующий ВВС Красной Армии организовал в период с 11 по 18 октября воздушную операцию по [136] уничтожению фашистской авиации на аэродромах. Штаб ВВС разработал план нанесения массированных ударов, в котором предусматривалась предварительная воздушная разведка с аэрофотосъемкой аэродромных узлов противника. При подготовке воздушной операции тщательно анализировались данные воздушной разведки, которая вскрывала районы базирования авиации противника, систему ПВО аэродромов, режим боевых действий авиационных частей. Для решения этой задачи были привлечены соединения дальнебомбардировочной авиации Главного Командования и ВВС Западного, Брянского, Юго-Западного и Северо-Западного фронтов, которые в течение восьми суток наносили бомбовые удары по аэродромам противника на широком фронте, произведя при этом 937 самолето-вылетов{80}. Экипажи дальних бомбардировщиков (ДБ-3, ТБ-7 (Пе-8), Ер-2) действовали ночью с высот 3000 — 4000 м по удаленным от линии фронта аэродромам, а экипажи фронтовой авиации (Пе-2, СБ, Ил-2 и др.) —днем и ночью с высот 1000 — 2000 м по ближайшим аэродромам, расположенным в полосе своего фронта.

Командующий ВВС Красной Армии, донося в Ставку Верховного Главнокомандования о результатах воздушной операции, сообщал:

“ВВС Красной Армии в период с 11 по 18 октября 1941 г. произвели ряд бомбардировочных ударов по аэродромам противника на северо-западном, западном и южном направлениях. Только за два дня (11 и 12 октября) и в ночь на 13 октября на аэродромах Витебск, Смоленск, Орша, Северская и др. было уничтожено 166 самолетов...” {81}

В ночь с 13 на 14 октября по аэродромам Витебск, Смоленск, Н. Дугино ВВС Западного и Брянского фронтов, дальнебомбардировочная авиация Главного Командования нанесли повторный бомбардировочный удар. Противник, по показаниям пленных летчиков, захваченных войсками Западного фронта вскоре после проведенной воздушной операции, потерял около 350 самолетов.

По неполным данным, в ходе операции с 11 по 18 октября было уничтожено и повреждено на аэродромах до 500 вражеских: самолетов, что в значительной степени ослабило авиационную группировку гитлеровцев в наиболее ответственный момент наступления группы армий “Центр” на Москву{82}.

В начале ноября 1941 г. Ставке ВГК стало известно из донесений воздушной и агентурной разведок, что противник готовит новые массированные удары авиации по Москве в дни празднования советским народом 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Советское Верховное Главнокомандование отдало приказ командующему ВВС Красной Армии: в период [137] с 5 по 8 ноября провести воздушную операцию с целью уничтожения немецко-фашистской авиации на аэродромах и срыва планов противника. Для проведения этой операции были привлечены ВВС Калининского, Западного и Брянского фронтов, ВВС Московского военного округа и Московской зоны ПВО, а также 81-я авиационная дивизия дальнебомбардировочной авиации Главного Командования. В соответствии с разработанным штабом ВВС планом советская авиация 5 — 8 ноября произвела более 1000 самолето-вылетов и подвергла бомбовым ударам и штурмовым действиям 28 аэродромов противника, на которых было уничтожено и повреждено свыше 60 самолетов.

В завязавшихся воздушных боях враг потерял 56 машин{83}. 12 и 15 ноября подверглось ударам еще 19 фашистских аэродромов в полосе действий войск Западного, Калининского и Брянского фронтов. Помимо фронтовой авиации, в воздушной операции активно действовали экипажи частей ВВС Московского военного округа и соединения дальнебомбардировочной авиации Главного Командования. За два дня и две ночи советская авиация произвела 306 самолето-вылетов и уничтожила 28 самолетов{84}.

Действия по вражеским аэродромам продолжались и в последующие дни, но они носили эпизодический характер, так как основные силы бомбардировщиков и штурмовиков были направлены на борьбу с наступающими гитлеровскими войсками.

Таким образом, в октябре и ноябре 1941 г. советская авиация нанесла несколько упреждающих массированных ударов по аэродромам и тем самым сорвала намерения гитлеровского командования путем мощных бомбовых ударов вывести из строя промышленные и военные объекты Москвы и Подмосковья.

По своему размаху и результатам успешные действия ВВС следует рассматривать как воздушные операции по уничтожению немецко-фашистской авиации на аэродромах. Они являлись эффективной формой борьбы за завоевание советской авиацией оперативного господства в воздухе на московском направления [138] и оказали серьезное влияние на изменение воздушной обстановки на важнейших участках фронта в нашу пользу.

Исследование также показывает, что для проведения таких операций требовалось привлекать большие силы. В этих целях советское командование использовало временное затишье на фронте. Обе операции проводились не в короткий промежуток времени, а в течение нескольких суток, ибо мы еще не располагали достаточным количеством самолетов для одновременного решения задач как в нанесении массированных ударов по аэродромам противника, так и в поддержке с воздуха своих войск.

Однако из анализа проведенных воздушных операций видно, что наша авиация в октябре и ноябре 1941 г. не ограничивалась только бомбовыми ударами и штурмовыми действиями по фашистским аэродромам, а одновременно с этим уничтожала самолеты противника в воздушных боях.

Ставка Верховного Главнокомандования являлась организатором проведения таких воздушных операций. Непосредственное руководство операциями, координацию действий ВВС фронтов и видов авиации осуществлял командующий ВВС Красной Армии. Предварительно его штабом разрабатывались планы нанесения массированных ударов по аэродромам противника и осуществлялось взаимодействие видов и родов авиации в ходе воздушных операций.

Централизованное управление всей авиацией в руках командующего ВВС позволило наносить массированные удары по аэродромам мощной авиационной группировки противника на главном направлении. Эффективность действий авиации зависела от многих факторов и прежде всего от высоких морально-боевых качеств летного состава — их умения и мастерства действовать ночью и в сложных метеорологических условиях днем, проявлять мужество, беспримерный героизм и отвагу в боях нередко при численном превосходстве противника.

Немецко-фашистская авиация в результате проведенных советскими ВВС воздушных операций по ее аэродромам понесла значительные потери, ослабила поддержку наземных войск и уменьшила количество налетов на Москву. Но не считаясь с потерями, противник продолжал рваться к советской столице.

Развивая наступление на калининском направлении, гитлеровские войска 17 октября захватили Калинин. Дальнейшее их продвижение было остановлено контрударами наших войск при поддержке авиации. 17 октября Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о создании Калининского фронта (командующий генерал-полковник И. С. Конев). Военно-воздушные силы фронта (командующий ВВС генерал-майор авиации Н. К. Трифонов, с 4 января 1942 г.— генерал С. И. Руденко) состояли из пяти авиационных полков, которые прибыли на аэродромы в последней декаде октября. До образования Калининского фронта боевые действия войск на калининско-клинском направлении [139] поддерживали авиация Западного фронта, Московской зоны обороны и дальнебомбардировочная авиация.

Для поддержки обороняющих войск на этом направлении авиация наносила удары по основным группировкам противника на поле боя и на маршрутах движения, а также уничтожала авиацию врага на аэродромах. 18 октября ВВС фронта блокировали аэродром в районе Калинина и комбинированным ударом вывели из строя до 40 вражеских самолетов{85}. При выполнении задачи особо отличился 27-й истребительный авиационный полк. В составе шестерки истребителей МиГ-3 участвовал в нанесении удара по аэродрому летчик В. Н. Матаков. При подходе к аэродрому он заметил двух истребителей Ме-109 и первым бросился в атаку. Один из истребителей врага был сбит, второй скрылся в облаках. Пролетая над аэродромом, летчики обнаружили до 80 самолетов. Зенитная артиллерия противника открыла огонь. Один из снарядов попал в плоскость самолета лейтенанта Матакова и нарушил управление рулями. В этот момент вторая пара истребителей Ме-109 атаковала самолет Матакова с двух сторон. Выбрав момент, он сделал резкий разворот и подставил врагу хвост своего самолета. Противник вел яростный огонь, но Матаков [140] был невредим, ему спасла жизнь своевременная помощь боевого друга летчика лейтенанта А. Ф. Ковачевича и то, что спинка кресла в кабине истребителя была бронирована. Набрав высоту, он ушел от преследования. Истребитель храброго летчика был пробит пулями и осколками снарядов от хвоста до мотора, от одной плоскости до другой. За проявленное мужество он был награжден орденом Красного Знамени, а 4 марта 1942 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

19 октября в результате повторного удара нашей авиации по аэродрому в районе Калинина было повреждено и выведено из строя около 20 вражеских самолетов. От плотного огня зенитной артиллерии и атак “мессершмиттов” погибли летчики 27-го истребительного авиационного полка младший лейтенант С. А. Рогозянский, лейтенант И. Е. Логинов и сержант А. А. Потапов{86}.

При нанесении штурмовых ударов по фашистским войскам в районе деревни Козлово Калининской области в воздушной схватке с превосходящими силами противника геройски сражались младшие лейтенанты А. И. Чернышев, В. В. Божевольков, Б. М. Шутов{87}. В атаку их водил военком 27-го истребительного авиационного полка батальонный комиссар Д. Г. Авелев. Ему не раз приходилось вступать в схватку с врагом. 27 октября, будучи уже комиссаром 28-го истребительного авиаполка, он вылетел на разведку вражеского аэродрома, на котором обнаружил большое скопление самолетов. Снизившись до бреющей высоты, отважный летчик начал штурмовать стоянки машин. Аэродром прикрывался истребителями, которые атаковали советскую машину. Авелев в неравном бою сбил два самолета Ме-109. Отбиваясь от преследования других “мессершмиттов”, Авелев пытался уйти, но был сбит над населенным пунктом Тургиново. Военный комиссар полка Дмитрий Григорьевич Авелев погиб смертью героя. Его похоронили боевые друзья со всеми воинскими почестями в Клину.

В третьей декаде октября в состав ВВС Калининского фронта прибыли следующие полки: 132-й пикирующий бомбардировочный полк (13 самолетов Пе-2), 10-й истребительный (17 МиГ-3), . 193-й истребительный (19 самолетов ЛаГГ-3), 569-й штурмовой (20 Ил-2) и 5-й истребительный авиационный полки в составе 20 ЛаГГ-3. ВВС Калининского фронта на 1 ноября имели 89 самолетов (13 Пе-2, 39 ЛаГГ-3, 17 МиГ-3 и 20 Ил-2). Авиации этого фронта противодействовали около 175 вражеских самолетов разных типов{88}.

Таким образом, ВВС Калининского фронта в октябре только включались в активные действия. Войдя в состав фронта во второй половине месяца и располагая всего пятью полками, они произвели сравнительно небольшое количество самолето-вылетов [141] для нанесения ударов главным образом по войскам противника в районе Калинина. Кроме того, авиация фронта прикрывала коммуникации и вела разведку. Ее боевая деятельность резко возросла лишь в ноябре.

Советская авиация в героической обороне Тулы

На южном крыле Западного фронта развертывались сложные события. По замыслу немецко-фашистского командования 2-я танковая армия Гудериана должна была окружить Москву с юга и юго-востока, соединившись восточнее города с 3 и 4-й танковыми группами. Этой же армии Гитлер поставил задачу — захватить Тулу и развивать далее наступление на Каширу и Коломну. Севернее 2-й танковой армии и во взаимодействии с ней наступали 43 и 53-й армейские корпуса на фронте между Алексином и Тулой.

Задача войск левого крыла Западного фронта (49, 50-й армий и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса) состояла в том, чтобы удержать Тулу и закрыть дорогу для противника к Москве с юга. В случае захвата Тулы наша тульская группировка была бы окружена, а тульский узел сопротивления ликвидирован. Шоссе через Серпухов на Москву было бы захвачено и облегчило бы противнику возможность свободного маневра на южных подступах к Москве. Это, в свою очередь, освобождало крупную группировку врага для обеспечения маневра с востока. [142]

В тесном взаимодействии с войсками Западного фронта на тульском направлении сражались соединения и части Брянского фронта. Под натиском превосходящих сил врага войска Брянского фронта к концу октября вынуждены были отойти на рубеж Тула — Ефремов — Ливны — Тим. Соединения 2-й танковой армии противника после захвата Орла, преследуя наши войска, 30 октября вышли в район Тулы. Бои за Тулу носили ожесточенный характер. Гитлеровские оккупанты за три дня потеряли около 100 танков{89}. Три попытки немцев с конца октября до середины ноября овладеть Тулой лобовым ударом закончились полнейшим крахом. Это принудило фашистское командование предпринять маневр по обходу Тулы с востока с целью удара на Москву через Венев, Каширу.

Для содействия войскам и разгрома врага на подступах к Туле привлекались ВВС Западного и Брянского фронтов, части и соединения ВВС Московского военного округа и Московской зоны противовоздушной обороны, а, также авиационные группы под командованием дважды Героя Советского Союза генерала Г. П. Кравченко и генерала А. А. Демидова.

Советская авиация активно поддерживала действия войск 50-й, армии, защищавшей Тулу. Для поддержки войск Брянского и Западного фронтов за 20 суток она произвела 3750 самолето-вылетов, из которых более 50 % — для непосредственной поддержки войск на тульском направлении{90}.

Бои в воздухе отличались исключительным упорством. Враг оказывал сопротивление. Особенно активно действовали его истребительная авиация и зенитная артиллерия. В результате этого наша авиация потеряла в боях значительное количество самолетов и экипажей. Так, если к 6 ноября в составе ВВС 13 и 50-й армий, 61-й смешанной авиационной дивизии, 6-й отдельной разведывательной эскадрильи ВВС Брянского фронта, а также 6-й резервной авиационной группы насчитывалось 42 исправных и 28 неисправных самолетов, то на 10 ноября в строю этих соединений и частей оставалось всего лишь 27 исправных боевых машин и 35 требовали ремонта. В некоторых авиационных полках исправные самолеты насчитывались единицами. Например, в 6-й резервной авиационной группе к этому времени в строю: оставался только один исправный истребитель Як-1{91}. Такое же положение было в 24 и 244-м пикирующих бомбардировочных полках, а также в 190-м штурмовом авиационном полку, вооруженном самолетами Ил-2.

В результате активных действий наземных войск и авиации наступление противника в начале ноября было приостановлено. Советские воины вместе с авиаторами в сражениях под Тулой [143] показали беспримерный героизм, мужество и отвагу. Председатель Комитета обороны Тулы секретарь областного комитета партии В. Г. Жаворонков дал высокую оценку действиям авиации под Тулой в беседе с американской корреспонденткой Кюри. На ее вопрос, какова роль авиации в обороне города, Жаворонков ответил:

“Очень большая. Наша авиация работала исключительно напряженно и много. Она и прикрывала город, и уничтожала наземные и воздушные силы противника, подходившего к городу. Между штабом обороны Тулы — горкомов ВКП(б), авиацией Брянского фронта и Московского военного округа была установлена крепкая связь. Несмотря на чрезвычайно неблагоприятные метеорологические условия, летный состав всячески помогал защищать наш город” {92}.

Командующий ВВС Московского военного округа генерал Н. А. Сбытов в беседе с руководящим составом авиационных частей о действиях авиации в тот тяжелый период рассказывал следующее:

“Помню один из боевых вылетов, в котором участвовали авиационные полки под командованием их командиров Писанко, Витрука и Каблукова. В тот день немецкие танки совсем близко прорвались к Туле. Погода была исключительно плохой. Мы с самого начала старались воспользоваться низкой облачностью и ничтожно малой видимостью. Ведь наши летчики хорошо научились летать в сложных метеорологических условиях. Частенько бывало так, что авиация Западного фронта сидит на приколе — не летает, а самолеты Московской зоны обороны поднимаются в воздух. На этот раз горизонтальная видимость не превышала 600 — 800 метров, высота нижнего края облачности 50 — 100 метров. Секретарь Тульского обкома партии В. Г. Жаворонков несколько раз звонил мне ночью и уверял: погода у нас прекрасная, иногда проглядывает солнце, прилетайте скорей. Я ему отвечаю: располагаю последними данными воздушных разведчиков, что в вашем районе погода явно нелетная... Приму все меры, чтобы и в этих сложных условиях летчики, владеющие слепым полетом, оказали поддержку нашим войскам на подступах к Туле” {93}.

Конечно, Н. А. Сбытов разделял заботу секретаря областного комитета партии о защите города Тулы. Незамедлительно были собраны летчики на аэродроме. Командующий сообщил им всю сложность обстановки в районе Тулы и сказал: “Надо помочь тулякам во что бы то ни стало”.

Район боевых действий находился за пределами тактического радиуса действия истребителей и штурмовиков Московского военного округа. Поэтому были подготовлены передовые аэродромы для дозаправки самолетов горючим. Авиаторы приступили к выполнению важной боевой задачи. Звено 120-го истребительного [144] авиационного полка В. Д. Косарькова в составе летчика А. Г. Михайлова и П. А. Карамышева вылетело на разведку в район Тулы. Южнее города противник сосредоточил крупные танковые группы и несколько зенитных батарей, хорошо замаскировав их. Разведчикам мешала плохая погода — сплошная низкая облачность и сильный снегопад. Искусно маневрируя в зоне зенитного огня, иногда уходя в облака, отважная тройка внимательно просматривала местность. На опушке леса она обнаружила скопление танков и автомашин. Несмотря на сильный снегопад, отсутствие видимости, звено под командованием Косарькова благополучно осуществило посадку на своем аэродроме. Задание было выполнено успешно. С рассветом следующего дня группа штурмовиков Ил-2, возглавляемых командиром 65-го авиационного полка подполковником А. Н. Витруком, нанесла сосредоточенный прицельный удар по скоплениям танков и автомашин. Враг понес большие потери.

Само появление нашей авиации над осажденным городом имело большое значение. Его жители почувствовали еще большую уверенность в победе; новые силы и бодрость духа прибавились и у героических защитников города.

Несколько позже лейтенант В. Д. Косарьков при нанесении штурмового удара по вражеским танкам под Тулой на бреющем полете был ранен в ногу. Но он не пал духом. Выполнив задание, лейтенант благополучно посадил самолет на своей территории. Самолет имел более 100 пробоин. В госпитале мужественному летчику ампутировали ногу. Вскоре ему стало известно о том, что Родина наградила его вторым орденом Красного Знамени{94}.

Так выполнял летный состав боевую задачу и помогал тулякам с воздуха в укреплении обороны города.

В героической обороне Тулы наши авиаторы действовали в тесном взаимодействии с войсками и частями тульского ополчения. Когда на сталиногорском направлении складывалось напряженное положение, штаб 146-й авиационной дивизии ВВС Западного фронта установил связь с 413-й стрелковой дивизией 50-й армии, оборонявшей рубеж Криволучье, Дедилово. На подготовленную площадку возле командного пункта дивизии произвело посадку звено штурмовиков Ил-2. Командир дивизии поставил экипажам боевую задачу и дал характеристику целям, которые должны быть подвергнуты атаке. Штурмовые действия звена Ил-2 с бреющего полета были эффективными и оказали неоценимую помощь в удержании важного рубежа частями 413-й стрелковой дивизии.

В условиях, когда обстановка меняется быстро, целесообразно организовывать взаимодействие авиации не только в масштабе фронта и армий, но и со стрелковыми дивизиями, действующими в сложных условиях или на главном направлении. [145]

Кроме звена штурмовиков, в районе Дедилово действовали и другие авиационные части и подразделения Московской зоны обороны, авиационной группы генерала Г. П. Кравченко и ВВС Юго-Западного фронта.

На южных подступах к Москве войска Западного и Брянского фронтов стабилизировали положение и создали прочную оборону на левом крыле Западного фронта. Один месяц и 17 дней город мужественно боролся с фашистами. Тула не сдалась врагу, она выстояла и победила. В этом немалую роль сыграла советская авиация, особенно Брянского и Западного фронтов, Московского военного округа и Московской зоны противовоздушной обороны.

За отличные боевые действия многие из полков были поощрены. Так, 171-му истребительному авиаполку было вручено Красное знамя Тульского обкома ВКП(б) и облисполкома, приказом Верховного Главнокомандующего полку было присвоено наименование “Тульский”. Трудящиеся Тулы вручили Красное знамя 4-му истребительному полку, а Каширский и Талдомский РКВКП(б) и райисполкомы — личному составу 445-го и 176-го истребительных авиационных полков. Переходящие Красные знамена МК и МГК ВКП(б), Мособлисполкома и Моссовета депутатов трудящихся были вручены авиаторам 28-го, 562-го истребительных и 54-му Краснознаменному скоростному бомбардировочному авиационным полкам. Последнему приказом Верховного

Главнокомандующего присвоено почетное наименование “Калининский”{95}.

Боевые действия дальнебомбардировочной авиации

В отражении октябрьского наступления вражеских войск на Москву активно участвовала дальнебомбардировочная авиация Главного Командования, которая поддерживала действия сухопутных войск и уничтожала живую силу и боевую технику противника в его оперативном тылу. Сосредоточение ее усилий для нанесения ударов по объектам в оперативной и даже тактической глубине противника объяснялось тем, что фронтовая авиация из-за малочисленности бомбардировщиков и штурмовиков имела ограниченные возможности для непрерывной поддержки обороняющихся войск. Наземная и воздушная обстановка настоятельно требовала привлечения дальнебомбардировочной авиации для поддержки сухопутных войск непосредственно на поле боя.

Поддерживая действия сухопутных войск и частично находясь в оперативном подчинении командующих фронтами, дальнебомбардировочная авиация Главного Командования выполняла [146] в основном задачи фронтовой авиации и реже — самостоятельные стратегические задачи. Только периодически она наносила удары по военным и промышленным объектам глубокого тыла, а также по аэродромам фашистской Германии и ее союзников.

Еще в первой половине октября стало известно, что фашисты намерены нанести несколько массированных ударов по промышленным и военным объектам. Ставка Верховного Главнокомандования решила нанести упреждающие удары по аэродромам противника. Фашистская авиация понесла серьезные потери, что привело к ослаблению поддержки ею сухопутных войск и уменьшению количества налетов на Москву.

Напряженно действовали части 40, 42, 51, 52 и 81-й бомбардировочных авиационных дивизий. 81-я дивизия под командованием полковника А. Е. Голованова (ныне Главного маршала авиации) наносила удары на самолетах ДБ-3, Ер-2, ТБ-7 (Пе-8) по железнодорожным узлам, станциям и аэродромам противника. В ее составе из 77 боевых самолетов насчитывалось 37 неисправных машин{96}.

Полки 51-й дивизии особо ощутимые удары нанесли по аэродромам Орловского аэроузла, где в октябре было уничтожено и повреждено до 150 немецких самолетов. Бомбардировка вражеских аэродромов осуществлялась, как правило, мелкими группами с применением осколочных, зажигательных и фугасных бомб. В первой половине ноября части дивизии совершили более 300 самолето-вылетов.

Дальнебомбардировочная авиация Главного Командования активно действовала преимущественно ночью по аэродромам противника и в полосе Брянского фронта. Всего в октябре и ноябре дальнебомбардировочной авиацией уничтожено и повреждено более 300 вражеских самолетов{97}.

Отважно сражались с немецко-фашистскими войсками экипажи 1-й тяжелобомбардировочной авиационной дивизии под командованием подполковника Е. Ф. Логинова (впоследствии маршала авиации). 751-й полк этой дивизии, преобразованный позднее в 8-й гвардейский Ржевский бомбардировочный полк дальнего действия, имел на вооружении самолеты ДБ-3 (в модификации Ил-4). Полк наносил удары по живой силе и боевой технике противника днем и ночью в районах Малоярославец, Можайск, Ржев, Вязьма, Ярцево, Смоленск, Орша, Калинин, Алексин{98}. Семь экипажей полка совершили свой первый боевой вылет 22 октября на бомбардировку моторизованных войск на участке дороги Малоярославец — Можайск. В этом полете экипаж командира корабля Позднышева был атакован звеном самолетов Ме-110. В завязавшемся бою один из “мессершмиттов” был сбит, [147] но и на самолете Позднышева оказались пробитыми бензобаки, разбито хвостовое оперение и смертельно ранен стрелок-радист. На бомбардировщике несколько раз возникал пожар, и лишь благодаря исключительному мужеству, отличной технике пилотирования, хладнокровию коммуниста Позднышева удалось потушить пожар и привести плохо управляемую машину на свой аэродром.

Отличился в обороне Москвы и 750-й дальнебомбардировочный полк, преобразованный впоследствии в 3-й гвардейский полк этой же дивизии под командованием подполковника Б. В. Бицкого. Воздушные корабли под командованием капитана В. Е. Косяченко, старших лейтенантов Н. Д. Авдеева, П. П. Глазкова и других из эскадрильи Героя Советского Союза капитана Е. П. Федорова неоднократно наносили эффективные удары по скоплениям вражеских войск в районе Можайск, Мценск. Только к концу октября полк произвел 277 самолето-вылетов при средней бомбовой нагрузке на самолет более 900 кг{99}.

Части 1-й тяжелобомбардировочной авиационной дивизии успешно действовали и в других районах, оказывая содействие поискам Западного и Калининского фронтов в отражении натиска врага.

В ходе обороны Москвы устаревшие четырехмоторные бомбардировщики ТБ-3 нередко использовались для доставки грузов войскам Западного фронта, находившимся в окружении. Эти задания выполнялись экипажами преимущественно ночью. К началу ноября войскам, действовавшим на московском направлении, было доставлено 2791 т различных грузов и перевезено 2300 человек личного состава{100}.

В первые месяцы войны дальнебомбардировочная авиация наносила удары в тактической и оперативной глубине противника чаще всего днем, а ночью действовала только по объектам глубокого тыла. В ноябре она все больше стала действовать ночью — этим достигалось меньшее количество потерь. На 22 октября в боевом составе дальнебомбардировочной авиации всего насчитывалось 439 самолетов (310 бомбардировщиков ДБ-3, 92 ТБ-3, 9 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и 28 истребителей сопровождения){101}. Из этого количества более 15% самолетов (в основном ДБ-3) действовали в октябре — ноябре на московском направлении.

Выход гитлеровских войск на ближние подступы к Москве и нависшая серьезная угроза непосредственно над столицей потребовали направлять основные усилия авиации по-прежнему на уничтожение танковых и моторизованных колонн. Из 4451 самолето-вылета, [148] произведенного фронтовой и дальнебомбардировочной авиацией в боях на ближних подступах к столице, с целью уничтожения вражеских колонн совершено 2686 самолето-вылетов (до 61%){102}. Значительное количество боевых вылетов было произведено для нанесения ударов по железнодорожным узлам, станциям и перегонам в полосе действий Западного и Калининского фронтов. Эти удары наносились по крупным узлам в основном ночью, а по небольшим станциям выгрузки, перегонам и эшелонам — днем с малых высот в исключительно сложных метеорологических условиях. Бомбовые удары отличались высокой эффективностью.

Из общего количества вылетов, совершенных в октябре дальнебомбардировочной авиацией на московском направлении, с целью уничтожения моторизованных войск и танков произведено 70,7% самолето-вылетов, по аэродромам — 15,5, для разрушения железнодорожных объектов — 7,9 и по другим целям — 5,9% вылетов{103}.

С 5 по 8 ноября ВВС Калининского, Западного и Брянского фронтов, ВВС Московского военного округа и 81-я авиационная дивизия дальнебомбардировочной авиации провели воздушную операцию по уничтожению фашистской авиации и срыву ее планов нанесения ударов по советским аэродромам. Наша авиация нанесла упреждающие удары: 5 ноября — по 13 аэродромам противника, а 6 и 7 ноября — по 15. В результате было уничтожено 60 самолетов на аэродромах и 61 в воздушных боях{104}.

С октября до начала наступления немцев на столицу в ноябре по аэродромам врага было произведено всего 593 самолето-вылета. Столь небольшое количество вылетов объясняется тем, что основные усилия авиации были направлены на поддержку оборонявшихся войск и прикрытие Москвы.

В боях на ближних подступах к Москве воздушная обстановка для нас существенно улучшилась. Во-первых, мощные удары по аэродромам и эффективные действия наших истребителей в воздухе нанесли большие потери гитлеровской авиации; во-вторых, группировка советской авиации, действовавшая в районе Москвы, значительно усилилась за счет поступления в действующие авиационные части пополнений и новых формирований. Эти обстоятельства создавали предпосылки для завоевания господства в воздухе советскими ВВС на московском стратегическом направлении.

Наши войска в ходе тяжелых октябрьских оборонительных боев нанесли ударным группировкам противника значительные потери и в начале ноября остановили наступление врага на рубеже Калинин, Волоколамск, Наро-Фоминск, Алексин, Тула, [149] Богородицк, Ливны. Попытка немцев овладеть Москвой в октябре 1941 г. была сорвана.

Исход боев под Москвой оказался явно неожиданным для гитлеровского командования. Это “генеральное” наступление разбилось о величайшую стойкость и выдержку советских воинов, о беспримерное мужество народа, глубоко верившего в победу правого дела.

С 30 сентября по 31 октября 1941 г. наша авиация совершила 26 тыс. боевых самолето-вылетов, в том числе до 80 % — по поддержке и прикрытию войск. Только ВВС Западного фронта уничтожили за этот период 228 самолетов противника, из них 120 сбито в воздушных боях. Всего же гитлеровцы потеряли на московском направлении за время своего октябрьского наступления 1020 самолетов, из которых 54% уничтожено на аэродромах, 30 — в воздушных боях и 16% сбито зенитной артиллерией{105}. Советские летчики в воздушных боях показали непревзойденные образцы мужества и героизма, покрыли себя славой бесстрашных бойцов.

3. Отражение ноябрьского наступления гитлеровских войск
(16 ноября—5 декабря 1941 г.)

Перед началом наступления врага

В первой половине ноября советские войска, защищавшие подмосковные рубежи, вели упорные оборонительные бои. Предпринимая контрудары и контратаки, они изматывали и обескровливали врага, нанося ему большие потери в живой силе и технике. Борьба велась в неравных условиях: гитлеровцы имели превосходство в технике, особенно в танках. Им удалось потеснить наши войска и выйти на ближние подступы к Москве. Однако своей цели гитлеровская армия не достигла. Хотя над столицей и нависла серьезная опасность, все же врагу не удалось сломить сопротивление наших войск.

Не добившись успеха в октябрьском наступлении, противник в первой половине ноября стал спешно готовиться к продолжению операции по захвату нашей столицы. Осуществив перегруппировку и доукомплектование войск, гитлеровское командование создало две ударные группировки: северную в составе 3, 4-й танковых групп и части сил 9-й армии — в районе Волоколамска и южную в составе 2-й танковой армии — южнее Тулы. В центре должна была наступать 4-я армия. Всего для захвата Москвы была выделена 51 дивизия, в том числе 13 танковых и [150] 7 моторизованных{106}, которые имели задачу мощным ударом танковых войск, поддержанных авиацией, прорвать нашу оборону на флангах Западного фронта, обойти Москву с севера и юга, окружить советские войска и овладеть столицей.

На ближних подступах к Москве оборонялись войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов, которые к середине ноября были несколько усилены боевой техникой и пополнены личным составом. Однако общее превосходство в силах и боевых средствах все еще было на стороне противника: в людях — почти в 2 раза, в танках — в 1,5 раза, по орудиям и минометам — в 2,5 раза. На направлениях главных ударов враг добился еще большего преимущества. Например, на клинском направлении против 56 танков, 210 орудий и минометов 30-й армии противник сосредоточил до 300 танков и 910 орудий и минометов. На истринском направлении против 150 танков и 767 орудий и минометов 16-й армии враг имел 400 танков и 1030 орудий и минометов. На каширском направлении немецко-фашистское командование сосредоточило 400 танков и 810 орудий и минометов против 45 танков и 315 орудий и минометов 50-й армии{107}. Располагая такими большими силами, немецко-фашистское командование было уверено, что на этот раз Москва не устоит.

Группировка вражеской авиации, поддерживавшая с воздуха группу армий “Центр”, к началу ноябрьского наступления была несколько ослаблена. К середине ноября 2-й воздушный флот противника насчитывал в своем составе 670 самолетов{108}. Они базировались на аэродромах Бобруйск, Борисов, Рославль, Смоленск, Орша, Витебск и др., расположенных на нашей территории, временно оккупированной врагом. Использовались также передовые аэродромы и площадки. Основные аэродромы имели взлетно-посадочные полосы, что позволяло производить полеты вне зависимости от состояния грунта на летном поле. Аэродромы передовой линии находились в 30 — 50 км от линии фронта.

Ставка Верховного Главнокомандования своевременно вскрыв группировку и намерения противника, приняла меры по усилению войск Западного фронта личным составом и боевой техникой. К 15 ноября фронт имел около 700 танков вместо 450 к началу октября. Советская авиация, действовавшая на московском направлении, была также значительно усилена, что привело к улучшению воздушной обстановки. Авиационная группировка к этому времени действовала в составе ВВС Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов, Московской зоны обороны, а также нескольких дивизий дальнебомбардировочной [151] авиации Главного Командования и частей 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО. Всего насчитывалось 1138 самолетов{109}. Наша авиация имела значительное превосходство в истребителях. На западном направлении должны были также действовать резервные авиационные группы. Увеличение самолетного парка происходило в основном за счет пополнения новыми типами машин. Однако в составе ВВС в этот период оставалось еще до 450 самолетов устаревших конструкций.

Советские авиационные части базировались на аэродромных узлах в районе Москвы и восточнее ее. Авиация располагалась скученно, по нескольку авиационных полков на одном аэродроме. Это обстоятельство давало возможность сравнительно легко сосредоточивать усилия Военно-воздушных сил на направлениях, находящихся под угрозой, но в то же время усложняло и затрудняло организацию и управление боевыми действиями авиации, а также вызывало опасность потерь в случае нападения вражеской авиации на аэродромы.

В связи с выходом гитлеровских войск на ближние подступы к Москве тыловые органы ВВС Московского военного округа и Московской зоны обороны были своевременно отведены за пределы города. Это дало возможность авиации Западного фронта базироваться на аэродромах округа, на которых ранее дислоцировались части 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО, ВВС Московской зоны обороны (группа Н. А. Сбытова), части дальнебомбардировочной авиации и авиационная группа генерала И. Ф. Петрова. Нередко одному батальону аэродромного обслуживания приходилось обеспечивать материально-техническими средствами до трех полков и более. Аэродромная сеть состояла из аэродромных узлов и обслуживалась семью районами авиационного базирования (12, 13, 15, 18_; 19, 20 и 56-й){110}. К концу ноября 1941 г. всего насчитывалось до 120 аэродромов, из них пригодных для полетов всех типов самолетов было 43, остальные по своим размерам и оборудованию не отвечали предъявляемым требованиям. Среднее количество действующих аэродромов составляло 30 — 35{111}. Отсутствие достаточного количества аэродромов в тылу, восточнее Москвы, сковывало и затрудняло осуществление аэродромного маневра. Большинство аэродромов к этому времени находилось в районе Московской зоны противовоздушной обороны, что облегчало их прикрытие истребительной авиацией и зенитной артиллерией. По своему оборудованию некоторые из них уступали аэродромам противника в радиолокационном отношении, а также в оборудовании для обеспечения “слепых” и ночных полетов. Это ограничивало действия летного состава в сложных метеорологических условиях. [152]

К 1 декабря в районах аэродромных узлов было построено свыше 4000 землянок по размещению личного состава, подготовлены укрытия (капониры) для самолетов, убежища, щели, бомбо-, бензо- и другие хранилища. Инженерно-аэродромные батальоны в районах Подмосковья построили ложные аэродромы. Продолжалось строительство оперативных аэродромов. В ноябре — декабре в тылу Западного фронта было построено 33 аэродрома.

Проводилась большая работа по подготовке самолетов и другой авиационной техники для эксплуатации в зимних условиях. Опыт показал, что органы авиационного тыла имели немало трудностей при подготовке и восстановлении аэродромов, на которых снежный покров превышал 1 м. В этих условиях передовым командам батальонов аэродромного обслуживания приходилось в первую очередь восстанавливать летные поля на освобожденных от противника аэродромах. К сожалению, эти команды были слабо оснащены необходимой аэродромной техникой, такой как катки, грейдеры, тракторы и др. Передовые команды при занятии нового аэродрома наряду с восстановлением летного поля занимались также подготовкой помещений для личного состава, организацией пищевого блока, связи, размещением боеприпасов и горюче-смазочных материалов. В ходе боевых действий представители авиационного тыла ВВС Западного фронта находились, как правило, на передовых аэродромах Внуково и других для оказания помощи батальонам в обеспечении летных частей материально-техническими средствами, а также для создания на аэродромах запасов боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия.

Части 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО обслуживались в конце ноября батальонами уменьшенного штатного состава, которые оперативно подчинялись отделу тыла корпуса. Многие полки обеспечивались батальонами аэродромного обслуживания, входящими в состав 81 и 84-го районов авиационного базирования. Некоторые же из них обслуживались батальонами, находящимися в подчинении ВВС Московского военного округа.

В работе авиационного тыла были и некоторые недостатки. Полки слабо обеспечивались запасными частями к самолетам и двигателям, расходными материалами; охрану самолетов на аэродромах вместо личного состава обслуживающих полки батальонов продолжал нести технический состав летных частей, что отрывало его от работы по подготовке машин к боевым вылетам.

Таким образом, боевые действия советских ВВС в оборонительной операции на ближних подступах к Москве проходили при ограниченном количестве аэродромов, расположенных в 30 — 120 км от линии фронта. Почти все наши самолеты в ноябре — декабре производили взлет и посадку по снежному покрову не на лыжах, а на колесах. Это требовало от аэродромных рот батальонов обслуживания больших усилий по укатке взлетно-посадочных полос. И все же, несмотря на трудности и отдельные [153] недостатки в обеспечении авиационных частей и соединений материально-техническими средствами, авиационный тыл в исключительно сложных условиях 1941 г. справился со своими задачами.

Сложившаяся к середине ноября под Москвой воздушная и наземная обстановка требовала объединения усилий авиации фронтов и отдельных групп с целью их сосредоточения на направлениях главных ударов противника. Необходимо было использование всех видов и родов авиации для отражения яростных атак противника, уничтожения его наступающей группировки. Однако ВВС Красной Армии в этот период в организационном отношении все еще были распылены, и значительная часть их входила в состав общевойсковых армий. Это обстоятельство отрицательно влияло на организацию управления боевыми действиями авиации и затрудняло нанесение массированных ударов по противнику. Ставка Верховного Главнокомандования в ноябре 1941 г. возложила на командующего ВВС Красной Армии генерал-полковника авиации П. Ф. Жигарева обязанности по координации действий ВВС фронтов и авиационных групп.

В практике нередко бывали случаи, когда Ставка непосредственно ставила задачи командирам 81-й дальнебомбардировочной дивизии и 6-го истребительного авиакорпуса ПВО. Это дало возможность более эффективно и целеустремленно использовать [154] авиацию, концентрировать ее усилия на важнейших направлениях и более оперативно доводить задачи до командиров авиационных частей и соединений. Постановка задач непосредственно командирам авиационных соединений в этой сложной наземной и воздушной обстановке себя оправдала.

Подготовка авиации к отражению ноябрьского наступления проходила организованно и целеустремленно. Штаб ВВС Западного фронта еще 11 ноября разработал план боевого применения авиации в оборонительной операции{112}, в котором был изложен порядок использования ВВС Московского военного округа, частей 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО и дальнебомбардировочной авиации Главного Командования наряду с авиацией фронта по возможным вариантам наступления противника. План был утвержден Военными советами ВВС Красной Армии и Западного фронта (см. приложение 3).

Планом предусматривалось пять возможных направлений наступления противника (рузско-волоколамское, рузско-можайское, малоярославец-нарофоминское, серпуховское и тульское). Исходя из этого определялись конкретные задачи авиации и способы управления ее частями. Управление всей авиацией намечалось осуществлять с командного пункта командующего ВВС Западного фронта. За поддержание непрерывного взаимодействия авиации с сухопутными войсками в ходе операции и за своевременную подачу заявок на выделение авиационных частей в случае начала наступления противника на том или ином направлении отвечали командующие ВВС общевойсковых армий, в подчинении которых находилась армейская авиация. Между штабом ВВС Западного фронта и штабами авиации армий устанавливалась проводная связь и выделялись самолеты связи По-2. Сигналы взаимодействия устанавливались штабом ВВС Западного фронта.

Командующими и штабами ВВС Московского военного округа, Московской зоны обороны, дальнебомбардировочной авиации Главного Командования, ВВС Калининского фронта и авиации, сосредоточенной на правом крыле Юго-Западного фронта, были разработаны также планы боевых действий подчиненных им авиационных соединений и частей. Определены были задачи полкам и дивизиям, намечены районы боевых действий. Так, например, в плане боевых действий ВВС Московского военного округа (см. приложение 4) с началом наступательной операции врага на Западном фронте во второй половине ноября были поставлены частям конкретные задачи по уничтожению войск и техники противника в случае его наступления на рузско-волоколамском и серпуховско-алексинском направлениях. Кроме того, в нем указывалось количество самолето-вылетов на каждый полк, время действий и был предусмотрен резерв самолетов в распоряжении командующего. [155]

Подобные планы, несомненно, способствовали более эффективному и целеустремленному выполнению поставленных перед Военно-воздушными силами боевых задач.

Боевые действия авиации в ходе отражения ноябрьского наступления противника

15—16 ноября ударами 3 и 4-й танковых групп по войскам правого крыла Западного фронта гитлеровские войска продолжали наступление на Москву. 18 ноября 2-я танковая армия возобновила атаки юго-восточнее Тулы. Гитлеровское командование было уверено, что на этот раз Москва не устоит перед натиском войск группы армий “Центр”.

Сражение развернулось на широком фронте — от Калинина до Тулы. Главный удар противник наносил на севере в полосе 30-й армии (командующий генерал-майор Д. Д. Лелюшенко) Калининского фронта{113}, 16-й (командующий генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский) и правого фланга 5-й (командующий генерал-лейтенант артиллерии Л. А. Говоров) армий Западного фронта, а также на юге в полосе 50-й армии (командующий генерал-лейтенант И. В. Болдин).

Большими силами противник нанес удар в полосе 16-й армии. После сильной артиллерийской подготовки и ударов бомбардировочной авиации вражеские войска перешли в атаку. Самолеты Ю-87, приняв боевой порядок “круг”, пикировали один за другим, сбрасывая бомбы на позиции нашей пехоты и артиллерии.

Советская авиация, взаимодействуя с сухопутными войсками, обрушила свои мощные бомбовые и штурмовые удары по танковым группам и пехоте врага, сдерживая тем самым темп его наступления. Истребительная авиация Военно-воздушных сил фронтов и Московской зоны ПВО прикрывала столицу и объекты Подмосковья от налетов фашистской авиации, войска на поле боя и в районах их сосредоточения, а также вела напряженную борьбу за господство в воздухе. Фронтовая бомбардировочная и штурмовая, дальнебомбардировочная авиация уничтожала резервы противника, наносила удары по его аэродромам и железнодорожным объектам, нарушала связь и управление войсками и вела воздушную разведку. Активную поддержку войск осуществляла авиационная группа, возглавляемая заместителем командующего ВВС Красной Армии генералом И. Ф. Петровым в составе трех авиационных дивизий. Она ежедневно совершала 150 — 180 боевых вылетов с целью уничтожения фашистских войск и техники в районах Клина, Солнечногорска, содействуя войскам 30-й и других армий. [156]

Возобновив наступление на Москву, Гитлер надеялся выиграть зимнюю кампанию до наступления сильных морозов. Поэтому основные силы фашистской авиации направлялись в первую очередь на поддержку и прикрытие наступающих войск. Наибольшую активность она проявляла в направлениях Волоколамск, Клин, Серпухов, Тула. Для усиления авиационной группировки на московском направлении немецко-фашистское командование на второй день наступления увеличило численность авиации, особенно бомбардировочной, переброшенной с других участков советско-германского фронта.

При нанесении ударов по войскам и объектам гитлеровцы, как правило, применяли группы по 15 — 25 самолетов. Видимо, они опасались нападения наших истребителей. Противник часто перебрасывал авиационные части с одного участка на другой в пределах Западного фронта для поддержки войск, наступающих на главном направлении или имеющих большой успех. До начала наступления группы вражеских самолетов обычно производили бомбардировку наших войск и тылов. Так они действовали на подступах к Наро-Фоминску и Клину. Тактика нанесения предварительных ударов на объекты атаки не являлась для нашей авиации новой. Она применялась с первых же дней войны и оставалась почти без особых изменений.

Советские летчики постоянно изучали тактику действий врага, что способствовало эффективной борьбе с фашистской авиацией. Для уничтожения его самолетов производились сосредоточенные удары по аэродромам, которые подвергались внезапной атаке после предварительной разведки. До нанесения внезапных ударов по аэродромам противника авиационные штабы тщательно изучали районы базирования авиации и график вылетов самолетов. Это позволило правильно определить группировку его сил и момент атаки. Эффективные удары по аэродромам вынудили противника отказаться от практики базирования самолетов на площадках вблизи линии фронта и заставили его отвести свою авиацию вглубь. Все попытки гитлеровского командования приблизить авиацию к линии фронта терпели неудачу. Так, во второй половине ноября на прифронтовом аэродроме Ватулино штурмовики и истребители ВВС Западного фронта сожгли до 30 самолетов. Такая же участь постигла и группу самолетов в районе Клина, где их было уничтожено более 20{114}. 15 ноября по приказу Ставки Верховного Главнокомандования были нанесены упреждающие удары по 19 аэродромам Военно-воздушными силами фронтов, ВВС Московского военного округа и частями дальнебомбардировочной авиации Главного Командования. Советские авиаторы произвели более 300 самолето-вылетов и вывели из строя 47 самолетов противника{115}. [157]

Для уничтожения танковых и моторизованных дивизий привлекались не только штурмовики и бомбардировщики фронтовой и дальнебомбардировочной авиации, но и истребители, в том числе части 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО. Борьба с танками началась при сосредоточении неприятельских войск. Уже тогда были нанесены им чувствительные удары на путях подхода к переднему краю. Особенно сильными были удары фронтовой авиации по 5, 7, 10 и 11-й танковым дивизиям врага, которые подтягивались к Волоколамску. Танковые части несли тяжелые потери и в ходе боевых действий. В период сосредоточения противника в полосе Западного фронта наша авиация подбила и вывела из строя немало танков и автомашин. Для действий по танкам и мотоколоннам применялись главным образом штурмовики и истребители, вооруженные пушками и реактивными снарядами. Для нанесения ударов по танковым колоннам наша авиация выработала определенную тактику. Пролетая на низкой высоте мелкими группами, она после доразведки цели внезапно атаковывала ее. Совершая удары по танкам, штурмовики в большинстве случаев прикрывались истребителями, что не давало возможности истребителям противника проводить атаки самолетов с задней полусферы.

Советская авиация действовала по танковым частям настолько эффективно, что гитлеровцы были вынуждены прекратить движение по шоссейным дорогам и пользоваться для передвижений только проселочными. В районах сосредоточения фашистские войска располагались разрозненно. Все это привело к ограничению маневра танковых и моторизованных частей и замедляло темп их наступления.

Успешно действовали фронтовые бомбардировщики по скоплению немецко-фашистской пехоты и артиллерии. Эффективность их ударов была достаточно высокой. В тактике действий бомбардировщиков Пе-2 важное место занимало пикирование под углом 60 — 65°. По сравнению с бомбометанием с горизонтального полета пикирование давало возможность увеличить меткость в 2 — 2,5 раза и эффективно поражать точечные, малоразмерные, узкие и прочно защищенные бетоном объекты. Плохая погода несколько ограничивала возможность применения бомбометания с пикирования. Тем не менее бомбардировка узких целей (мостов, переправ) производилась, как правило, с пикирования.

Ставка Верховного Главнокомандования еще до начала ноябрьского наступления немцев на Москву поставила задачу командующим войсками Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов (10 ноября 1941 г. решением Ставки был упразднен Брянский фронт, его 50-ю армию подчинили Западному, а 3 и 13-ю — Юго-Западному фронту){116} — укрепить занимаемые оборонительные [158] рубежи, произвести перегруппировку, доукомплектовать соединения личным составом и материальной частью и готовиться к нанесению контрударов с целью срыва наступления противника.

По указанию Ставки Верховного Главнокомандования, командующий ВВС Красной Армии поставил задачу резервным авиационным группам под командованием генералов И. Ф. Петрова, Г. П. Кравченко, полковника М. В. Щербакова — оказать поддержку оборонявшимся войскам на московском направлении.

Эти группы использовались следующим образом. Авиационная группа генерала И. Ф. Петрова в составе 163 самолетов (из них 56 неисправных) сосредоточивалась на аэродромном узле{117}. Она поддерживала действия войск, обороняющихся севернее Москвы, наносила удары по аэродромам и вражеским войскам в районах Клина, Яхромы, Солнечногорска и прикрывала сосредоточение резервов 1-й ударной (командующий генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) и 20-й армий Западного фронта.

Резервная авиационная группа под командованием дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Г. П. Кравченко в составе 40 самолетов предназначалась для поддержки войск, отражавших удары 2-й немецкой танковой армии.

На левом крыле Западного фронта действовала авиационная группа полковника М. В. Щербакова.

После ввода в сражение 1-й ударной, 20-й армий и нанесения войсками этих армий контрудара значительно улучшилось положение наших войск северо-западнее Москвы. Северная ударная группировка противника, не сумев обойти город, перешла к обороне.

В оборонительных сражениях на ближних подступах к Москве вместе с фронтовой и дальнебомбардировочной авиацией эффективно действовали части 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО. Поддерживая тесное взаимодействие с наземными войсками, части корпуса с 19 по 27 ноября вели штурмовые действия по прорвавшимся механизированным соединениям в районах Московское море, Клин, Завидово, Тургиново, а также по танковой группе, наступавшей на Красную Поляну. При выполнении задач особенно самоотверженно действовали летчики 11-го истребительного авиационного полка под командованием майора Н. Г. Кухаренко. 27 ноября они 5 раз вылетали на штурмовку войск и аэродромов противника в Рогачево и Клину и уничтожили более 20 фашистских самолетов{118}. В боях исключительную отвагу и доблесть проявило звено младшего лейтенанта А. Л. Семенченко.

С 28 по 30 ноября истребители 6-го корпуса ПВО и ВВС Московского военного округа совершили 370 вылетов на штурмовку мотомеханизированных частей, наступавших от Солнечногорска на [151] Литвиново, наносили массированные удары под Каменкой, Тулой и в других районах, уничтожали небольшие группы и одиночные самолеты врага, пытавшиеся прорваться к Москве. Во время штурмовых действий огнем реактивных снарядов и пушек летчики подбили и уничтожили 77 танков, 263 автомашины с пехотой и грузами, 13 полевых орудий и подавили огонь трех зенитных батарей противника{119}. Штурмовые действия 6-го истребительного авиационного корпуса и ВВС Московского военного округа по войскам и объектам противника не прекращались и в последующие дни наступления. Постановка задач, организация и проведение штурмовых действий истребителями корпуса в основном ничем не отличались от действий других родов авиации.

Фронтовая авиация в этот период наносила сосредоточенные удары по вражеским войскам в районах Калинина, Клина, Яхромы, Крюкова, Истры. За 20 дней упорных боев северо-западнее Москвы она оказала существенную помощь войскам правого крыла Западного фронта. Ночными и дневными действиями уничтожала вражеские войска в опорных пунктах, на дорогах; ударами по железнодорожным узлам, станциям и перегонам срывала подвоз боеприпасов, вооружения, горючего. Одним из документов, положивших начало боевым действиям ближнебомбардировочной авиации ночью, были указания командующего ВВС Западного фронта от 18 ноября 1941 г. командирам отдельных частей и соединений “О ведении боевых действий на самолетах По-2, Р-5 и И-15”{120}. Указания предусматривали использование истребителей И-15 днем в сложных метеорологических условиях для прикрытия аэродромов, ведения наблюдения за полем боя и нанесения штурмовых ударов по вражеским войскам. Ночью для первых ударов по целям истребители И-15 использовались в сопровождении самолета-лидера Р-5, предназначенного для наведения на объекты атаки. Последующие вылеты этих истребителей, согласно указаниям, могли осуществляться без сопровождения самолета-лидера. Указания предусматривали также широкое привлечение самолетов ТБ-3 и СБ для нанесения ударов ночью по целям на глубину до 150 км, а самолетов Р-5, Р-зет, И-15 и По-2 — для поражения войск и объектов непосредственно на переднем крае.

Эффективность действий ночных бомбардировщиков, по данным захваченных документов и показаниям самих немцев, была достаточно высокой{121}. От ударов авиации ночью противник нес значительные потери. Кроме того, ночные удары оказывали воздействие на моральное состояние солдат и офицеров. В течение всей ночи экипажи через неравные промежутки времени, с разных высот и направлений сбрасывали в логово врага фугасные и [160] зажигательные бомбы, не давая тем самым ему возможности для нормального отдыха.

Самолеты Пе-2, Ил-2, Як-1, ЛаГГ-3 и МиГ-3 действовали днем и наносили удары главным образом по мотомеханизированным колоннам, обозам, пехоте, артиллерии на огневых позициях, по автоколоннам и аэродромам. Наиболее эффективными являлись совместные действия бомбардировщиков и штурмовиков по одной и той же цели с интервалом 3 — 5 мин. При этом штурмовики выходили на цель обычно после нанесения по ней удара бомбардировщиками, когда противник был дезорганизован и не способен оказать серьезного противодействия. Такие комбинированные удары наносили неприятелю большие потери. Так, на солнечногорском направлении части 146-й авиационной дивизии только днем 25 ноября вывели из строя и уничтожили до 25 танков, 60 автомашин, 5 орудий, 10 повозок с боеприпасами и до роты пехоты{122}.

Летчики 511-го бомбардировочного авиационного полка ВВС Западного фронта часто вели боевые действия в сложных метеорологических условиях, без прикрытия истребителей, при сильном противодействии зенитной артиллерии. Полет самолетов и бомбардировка целей производились в основном на высотах от 150 до 300 м с широким применением кассет с мелкими осколочными и зажигательными бомбами типа АО-15 и ЗАБ-10, что дало положительный результат при действиях по скоплению вражеской пехоты. За 12 дней ноября полк совершил 262 самолето-вылета{123}.

Вместе с пикирующими бомбардировщиками активно действовали в составе 10-й смешанной авиационной дивизии под командованием полковника С. И. Федульева летчики-истребители 168-го авиационного полка на самолетах ЛаГГ-3. Дивизия первоначально входила в состав ВВС Западного фронта, а затем действовала в авиационной группе генерала И. Ф. Петрова. Полк в составе 10-й дивизии с 26 ноября участвовал в боях под Москвой на клинском, солнечногорском, истринском, волоколамском, юхновском и медынском направлениях. Выполняя задачи по сопровождению бомбардировщиков Пе-3{124}, истребители полка вели разведку и наносили штурмовые удары но войскам противника{125}. Летный состав ежедневно производил по 5 — 6 вылетов. В ноябре полк произвел 500 самолето-вылетов. Большая их часть совершалась для нанесения штурмовых ударов по механизированным и танковым колоннам. Нередко истребители ЛаГГ-3 действовали с пикирования на высотах 1800 — 2000 м до 100 — 200 м. Пикирование [161] с указанных высот и применение реактивных снарядов давали высокие результаты. Успеха добились истребители, вооруженные реактивными снарядами дистанционного действия. После сбрасывания таких снарядов немецкие истребители, как правило, боя не принимали. Лейтенанту Ф. Д. Межуеву удалось двумя снарядами сбить “Хейнкель-113”. Смело и точно действовали по наземным войскам капитан Г. К. Плясунов, лейтенанты П. А. Бабочкин, Е. Г. Серебряков, А. А. Павлов, В. В. Смирнов, Н. В. Селезнев и В. Г. Серегин.

Части 10-й смешанной авиационной дивизии в ноябре уничтожили 77 танков, 14 цистерн с горючим, 26 полевых и зенитных орудий и большое количество автомашин{126}.

Во второй половине ноября продолжались ожесточенные бои в районе Клина и Солнечногорска. Основные силы 3 и 4-й танковых групп противника нанесли удар в районе Яхромы и Красной Поляны и оказались всего в 27 км от Москвы. Опасным продолжало оставаться и положение в районе Тулы, где соединения 2-й танковой армии намеревались прорваться на Каширу и Коломну, обойдя Тулу с юго-востока. Сложившаяся обстановка требовала от командующего ВВС Западного фронта более жесткого централизованного управления. Авиационные части и соединения фронта подверглись реорганизации: управления 12, 31, 38-й авиационных дивизий выводились в резерв, а полки этих соединений с материальной частью передавались в состав других авиационных дивизий. Кроме того, 46-я авиационная дивизия распоряжением командующего ВВС Красной Армии переподчинялась генералу И. Ф. Петрову, командовавшему объединенными силами советской авиации на дмитровском направлении{127}. Если на 16 ноября в составе ВВС Западного фронта было всего семь дивизий (12, 31, 38, 43, 46, 47 и 77-я) и каждая из них закреплялась за одной или двумя общевойсковыми армиями, то после реорганизации на 30 ноября боевой состав авиации фронта состоял из пяти авиационных дивизий, насчитывавших 181 самолет. Количество самолетов в соединениях Западного фронта дано в табл. 2. В ходе реорганизации была значительно усилена фронтовая авиация.

В общевойсковых армиях преимущественно оставались легкобомбардировочные авиационные полки, на вооружении которых были самолеты По-2 или Р-5, Р-зет, и действовали они в интересах этих армий.

Кроме действий по танковым и моторизованным войскам авиация фронта вела активную борьбу за господство в воздухе. Эту задачу она выполняла совместно с дальнебомбардировочной авиацией Главного Командования и истребительной авиацией Московской зоны противовоздушной обороны. Действия авиации [162] фронта в борьбе за господство в воздухе были весьма успешными. Так, например, в ноябре было повреждено и уничтожено на аэродромах до 50 самолетов, а в воздушных боях — 33 самолета. Всего же части и соединения ВВС Западного фронта в течение ноября произвели 5232 самолето-вылета, из которых 781 — ночью{129}. Было сброшено около 10 тыс. т авиабомб, уничтожено и выведено из строя несколько танков, 20 танкеток, 120 орудий полевой и зенитной артиллерии, сотни автомашин с пехотой и грузами, 45 бензоцистерн и до пяти батальонов пехоты{130}.

Высокая активность авиации на правом фланге Западного фронта вынудила противника перейти в конце ноября к действиям мелкими группами и одиночными самолетами. Если в начале ноября он производил до 200 самолето-вылетов в день, то к концу месяца — всего 50 — 60 вылетов. Как правило, экипажи фашистских самолетов наносили бомбовые удары из-за облаков по расчету времени или тогда, когда в районе их действий не было советских истребителей.

Несмотря на упорное сопротивление наших войск и снижение активности авиации противника, гитлеровцы продолжали наступать. Понеся большие потери в живой силе и технике, враг в конце ноября вышел севернее Москвы к каналу Москва — Волга. Главным силам 3 и 4-й танковых групп удалось овладеть Красной Поляной (27 км северо-западнее Москвы). И все же назревал кризис фашистского наступления. Перед советскими войсками вплотную встала историческая задача, сформулированная в передовой статье газеты “Правда” от 27 ноября: “Под Москвой должен начаться разгром врага!” В ней говорилось:

“Мужественное [163] сопротивление частей Красной Армии задержало разбег фашистских полчищ. Они вынуждены перейти на медленный шаг. Они не мчатся вперед, как бывало, а ползут... Значит, надо удесятерить стойкость защитников Москвы... Надо во что бы то ни стало сорвать разбойничий план Гитлера... Этого ждет вся наша страна... Под Москвой должен начаться разгром врага!” {131}

Авиаторы делом ответили на призыв “Правды”. Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский в своей книге “Солдатский долг” пишет, что в конце ноября 1941 г. враг был выбит из Красной Поляны и отброшен на 4 — 6 км к северу. Угроза обстрела Москвы тяжелой артиллерией была исключена. Однако вскоре осложнилась обстановка на солнечногорском направлении. Противник оттеснил наши части на рубеж Клушино, Матушкино, Крюково, Баранцево.

“Все, что возможно, мы ввели в бой и на этом участке. Однако оставлять КП армии в Крюково уже было нельзя.

Снаряды и мины рвались на улицах. На северной окраине наши отбивались от немецких танков. Самолеты врага бомбили оборонявшихся.

В этом бою приняла участие и наша авиация. Впервые с начала войны мне пришлось увидеть такое сравнительно большое количество наших самолетов. Действовали они весьма активно... появление в небе наших истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков воодушевляло войска” {132} , — писал К. К. Рокоссовский.

В отражении ноябрьского наступления гитлеровских войск на Москву принимала активное участие авиация Калининского фронта. Если в октябре, когда еще только создавалась авиация этого фронта, она произвела сравнительно небольшое количество самолето-вылетов, то за 22 летных дня ноября ее части совершили 1268 боевых самолето-вылетов. По состоянию на 1 декабря ВВС Калининского фронта действовали в составе трех истребительных (5, 10, 133-й), одного бомбардировочного (132-й) и одного штурмового (569-й) авиационных полков. К этому времени в частях оставалось 83 боеготовых самолета (13 Пе-2, 17 МиГ-3, 35 ЛаГГ-3 и 18 Ил-2){133}. Кроме того, здесь действовал 702-й ночной легкобомбардировочный авиационный полк на самолетах По-2, вошедший позже в состав авиационной группы генерала И. Ф. Петрова, которая имела задачу ударами с воздуха задержать продвижение фашистов через канал Москва — Волга, прикрыть подход наших резервов, а также поддерживать действия войск при нанесении контрудара. С 1 по 5 декабря экипажи группы непрерывными бомбовыми ударами ночью изнуряли врага, выгоняя его из помещений на мороз. Первые удары наносились по опорным пунктам вблизи линии фронта, а также [164] в районе Яхрома, Толстиково, Подмошье, Сысоево, Савелово, Ольгово и по штабам, узлам связи, местам скопления войск за линией фронта.

В период активных действий противника в районе Калинина на селижаровском и торжокском направлениях части ВВС фронта вели напряженные бои. В ноябре 1941 г. за 10 летных дней в среднем на каждый истребитель приходилось до 40 вылетов, на бомбардировщик — 32. С меньшим напряжением использовались штурмовики Ил-2 (до 18 вылетов){134}. Таким образом, недостаточное количество самолетов на фронте компенсировалось увеличением количества боевых вылетов. Летный состав с большим физическим напряжением выполнял боевые задания. В воздушных боях и на аэродромах авиация Калининского фронта уничтожила 37 самолетов противника.

Массированные налеты советская авиация осуществляла довольно часто не только на правом, но и на левом крыле Западного фронта, где 18 ноября основные силы 2-й танковой армии противника перешли в наступление. Имея превосходство в силах и средствах на участке главного удара, немецко-фашистские войска в ходе 10-дневных тяжелых боев вышли на южные подступы к Кашире, захватили Серебряные Пруды, Михайлов. Создалась угроза обхода Москвы с юга и захвата Рязани, где сосредоточивалась 10-я резервная армия под командованием генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова.

Существенную помощь сухопутным войскам левого крыла Западного фронта в отражении наступления гитлеровских войск оказала наша авиация. Обеспечивая действия 49 и 50-й армий, Военно-воздушные силы до 29 ноября основные усилия сосредоточивали для уничтожения прорвавшихся механизированных частей противника на серпуховском, веневском и михайловском направлениях.

146 и 38-я авиационные дивизии ВВС Западного фронта, способствуя выполнению задач этих армий, уничтожали танки и мотопехоту в районе Таруса, Алексин, Косая Гора (южнее Тулы), Дедилово, Сталиногорск, Венев, Мордвес. В тесном взаимодействии с этими соединениями действовала авиация Юго-Западного фронта, насчитывавшая на 1 декабря четыре истребительных, восемь смешанных авиационных дивизий и один разведывательный авиационный полк. Помимо фронтовой авиации активно действовала авиация 3 и 13-й армий. 21 ноября самолеты армейской авиации атаковали три колонны танков и автомашин, следовавшие из Быково, Троицкое и Дедилово на Узловую и Епифань. В этот же день они произвели 55 самолето-вылетов для нанесения ударов по войскам на поле боя. ВВС Юго-Западного фронта 29 и 30 ноября наносили бомбовые удары и вели штурмовые действия по мотомеханизированным войскам и технике [165] противника в районах Венев, Михайлов, Епифань, Плавск, Ефремов, Верховье; атаковали скопление танков, автомашин и пехоты, пытавшихся прорваться к Скопину, а также действовали по автоколоннам врага на дорогах Верховье — Елец, Ливны — Елец и на шоссе Ефремов — Елец{135}. 21 ноября авиация Юго-Западного фронта произвела 232 самолето-вылета, а 29 ноября — 288{136}. Летный состав выполнял боевые задания в исключительно сложных метеорологических условиях. Низкая облачность, густые туманы и снегопад с дождем уменьшали видимость и приводили к обледенению самолетов. Несмотря на трудности, интесивность боевых действий частей -ВВС фронта была достаточно высокой. С 18 ноября по 5 декабря на бомбардировку и штурмовые действия по немецко-фашистским войскам в районе Серпухов, Михайлов, Епифань ВВС фронта произвели более 1600 самолето-вылетов{137}.

Активно действовала на левом фланге Западного фронта резервная авиационная группа полковника М. В. Щербакова, которая поддерживала войска 50-й армии в районе Тулы и наносила удары по гитлеровским войскам под Веневом и Каширой. Удары по противнику, развивавшему наступление, наносила также авиационная группа генерала Г. П. Кравченко. Одновременно группа вела разведку перед фронтом 49 и 50-й армий и прикрывала аэродромы базирования и железнодорожные станции в районе своего действия. Наибольшему воздействию группы подвергались сосредоточения противника в районах Горлово, Михайлов и Волово, что задерживало продвижение врага на рязанском направлении и обеспечивало сосредоточение 10-й армии.

Вместе с фронтовой авиацией и авиационными группами принимали непосредственное участие в операции полки дальнебомбардировочной авиации и противовоздушной обороны. Экипажи дальних бомбардировщиков уничтожали живую силу и технику в районах Мордвес, Серебряные Пруды, Епифань и на дорогах Венев — Тула, Тула — Мценск. Они вынуждены были действовать по ближним целям, чтобы оказать содействие наземным войскам, остановить и разгромить наступающие гитлеровские войска на подступах к столице.

6-й истребительный авиационный корпус штурмовыми действиями уничтожал войска противника в районе Алексин, Пятница (7 км южнее Каширы).

Таким образом, в ноябре основные усилия советской авиации направлялись на то, чтобы воспрепятствовать подходу резервов противника, на разгром его войск в опорных пунктах, а также на уничтожение живой силы и техники врага на поле боя как на правом, так и на левом крыле Западного фронта. [166]

Вражеская авиация в этот период вела бомбардировочно-штурмовые и разведывательные действия по нашим войскам, дорогам и объектам Подмосковья. Группами до 20 самолетов под прикрытием истребителей она содействовала наступлению своих войск. Особое внимание уделялось району Серпухов, Лаптеве, Мордвес.

Все попытки врага захватить Тулу и обойти Москву с юга потерпели полный провал. В результате упорного сопротивления наших войск и контрудара 49, 50-й армий и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса 2-я танковая армия противника, потеряв значительные силы и лишившись наступательных возможностей, вынуждена была не только остановиться, но отходить на некоторых направлениях.

Срыву замысла врага обойти Москву с юга во многом содействовали советские Военно-воздушные силы, которые надежно прикрывали свои войска и успешно действовали по живой силе и технике неприятеля на поле боя, задерживая его продвижение.

Боевые вылеты совершались в крайне сложной наземной обстановке, когда в отдельные дни отсутствовали данные о положении войск в районе действий. В этих условиях авиация являлась одним из главных средств разведки, данные которой незамедлительно передавались в штаб фронта.

В срыве ноябрьского наступления вражеских войск на Москву важное место занимает дальнебомбардировочная авиация Главного Командования. Она изо дня в день находилась в воздухе в районах боевых порядков вражеских войск, уничтожала живую силу и технику на поле боя и в оперативном тылу, бомбардировала железнодорожные эшелоны врага в Вязьме, Сухиничах, Мценске, Змиевке, препятствуя тем самым подвозу к фронту боеприпасов и резервов. Ощутимые удары наносились по аэродромам Витебск, Смоленск, Вязьма, Сухиничи и др.{138}

Особо активно действовали части 26, 40, 42, 51 и 133-й дальнебомбардировочных дивизий{139}. В период с 15 по 21 ноября они парализовали работу тыла врага. В результате активных действий нашей авиации железнодорожные узлы Брянск, Сухиничи, Смоленск, Вязьма, Волово и перегоны на железнодорожных участках Смоленск — Вязьма, Ярцево — Вязьма, Рославль — Смоленск работали с большими перебоями.

В обороне Москвы исключительную роль сыграл 748-й дальнебомбардировочный полк, сформированный на базе 420 и 212-го полков и преобразованный позже во 2-й гвардейский авиационный полк дальнего действия. Продолжительное время полком командовал талантливый командир коммунист полковник П. И. Новодранов. Впоследствии он командовал 3-й авиационной [167] дивизией дальнего действия; ему было присвоено звание генерал-майора авиации. Погиб П. И. Новодранов 31 августа 1942 г.

Экипажи полка на самолетах Ер-2 под командованием командиров кораблей А. И. Молодчего, А. М. Краснухина, А. Д. Гаранина, С. П. Даньшина, С. А. Полежаева, И. Ф. Андреева, С. Б. Псарева, М. М. Хохлова, В. И. Соловьева, В. Г. Ткаченко, С. П. Нечаева и других нанесли значительный урон противнику, действуя по железнодорожным узлам Брянск, Новозыбков, Стародуб, Вязьма, Гжатск, Унеча, Дмитров-Орловский, Рославль, Сухиничи. Систематическими ударами полк вместе с другими частями дальнебомбардировочной авиации уничтожал эшелоны, разрушал пути, срывал переброску резервов, громил колонны, преграждая путь врагу к нашей столице.

При совершении очередного боевого вылета штурман корабля капитан Бойко обнаружил передвижение автоколонны в направлении Юхнов. Экипаж произвел шесть заходов на бомбардировку колонны, сбрасывая по две бомбы при каждом заходе. Одновременно воздушный стрелок вел огонь по колонне из люкового пулемета. Удары по врагу нанесли и другие экипажи. Противник понес большие потери — было уничтожено более 20 автомашин с грузами. Наш полк потерял в этом бою три самолета{140}. Эти потери объясняются плохими метеорологическими условиями. При низкой облачности самолеты бомбардировали колонну на малой высоте и подвергались сильному обстрелу из крупнокалиберных зенитных пулеметов и атаке истребителей. Кроме того, бомбардировщики Ер-2 действовали днем и без прикрытия истребителей.

Штурман капитан В. П. Бобков и летчик П. А. Клименко, возвратившиеся с боевого задания, рассказывали:

“На третьем заходе бомбометания нас атаковали три Ме-109. Был тяжело ранен стрелок и поврежден пулемет радиста. Истребители начали действовать безнаказанно, они зажгли корабль и горящим сопровождали его до самой земли, поливая пулеметным огнем. Произведя посадку на лес, мы все же успели выбраться из него до прихода гитлеровцев” {141}.

Во время бомбардировки цели самолет капитана М. А. Брусницина был подбит зенитной артиллерией: повреждены стабилизатор, руль поворота. Несмотря на это, экипаж выполнил задание. За линией фронта самолет Ер-2 был атакован истребителями Ме-109 и Хе-113. Стрелок был убит. Истребители начали расстреливать самолет в упор. Корабль горел, и экипажу пришлось спасаться с парашютами. Фашистские истребители продолжали обстреливать его во время приземления. И только случайный пролет штурмовика Ил-2 и истребителя И-16 дал возможность спасти жизнь командира корабля и штурмана самолета; [168] воздушный стрелок И. Трясной и радист сержант Г. Тюнькин сгорели вместе с машиной{142}. Похоронив их в деревне Новоселки, капитан Брусницин и штурман возвратились в свою часть.

Дальние бомбардировщики нанесли несколько ударов по аэродромам и районам сосредоточения вражеских войск. Только 748-й дальнебомбардировочный полк в ходе отражения ноябрьского наступления противника совершил несколько сот боевых вылетов, из них большую часть ночью. Затем личный состав убыл на переучивание. В короткий срок летчики изучили бомбардировщик Ил-4 (ДБ-3), и полк продолжал активно действовать на московском направлении в составе 3-й авиационной дивизии дальнего действия.

В конце ноября, когда гитлеровскому командованию стало ясно, что попытка обойти Москву с севера и юга терпит провал, оно решило овладеть столицей путем нанесения мощного фронтального удара с запада. Такой удар был нанесен на участке севернее и южнее Наро-Фоминска, а также западнее Звенигорода. Противник рассчитывал расколоть оборону наших войск в центре Западного фронта, окружить и уничтожить основные силы войск 5 и 33-й армий и, таким образом, открыть путь на Москву с запада. Поддерживая действия оборонявшихся войск, советская авиация с 1 по 6 декабря произвела около 1000 самолето-вылетов{143}. Основные усилия ее были направлены на нанесение ударов по резервам в глубине обороны врага, а также по аэродромам и автостраде Москва — Минск, по которой двигались главные резервы.

В этот период авиация Западного фронта и Московской зоны обороны активно действовала и на клинско-солнечногорском направлении, чтобы задержать продвижение врага на Солнечногорск. Сплошные колонны фашистских танков и автомашин совершали передвижение от Солнечногорска на Стародальнее и Клушино. 60 самолетов-штурмовиков Ил-2 подвергли сокрушительному удару мотомеханизированную колонну. Находясь под непрерывным воздействием авиации, колонна противника понесла большие потери и вынуждена была приостановить дальнейший

Особенно интенсивно советская авиация действовала в районе Белый Раст, Горки, Удино, Акишино, где противник сосредоточил большую группировку танков и пехоты для удара в направлении Пушкино, Мытищи. По группировке противника был нанесен мощный удар с воздуха. 5 декабря враг вынужден был начать отход на север и северо-запад. Фронтовая авиация, ВВС Московского военного округа и Московской зоны обороны подвергли бомбовым [169] и штурмовым ударам до 20 аэродромов врага. На клинско-солнечногорском направлении одни лишь ВВС Московского военного округа и Московской зоны обороны произвели по аэродромам 861 самолето-вылет{145}. Массированные удары по аэродромам противника и значительные его потери в самолетах в воздушных боях привели к тому, что советская авиация вскоре завоевала оперативное господство в воздухе на московском направлении. В конце ноября 1941 г. организация взаимодействия Военно-воздушных сил с сухопутными войсками стала более четкой. Авиации ставилась задача на день и ночь, ее боевые действия дифференцировались по времени, высотам и объектам, указывались средства прикрытия и место встречи, линия фронта, сигналы взаимоопознавания и т. д. При отражении ноябрьского наступления гитлеровских войск личное общение авиационных и общевойсковых командиров стало более тесным. На командных пунктах общевойсковых армий находились представители авиационных дивизий или оперативного отдела штаба ВВС фронта. Имея на руках кодированную карту и радиосигнальную таблицу, авиационные представители совместно с начальником штаба армии и артиллерии разрабатывали плановую таблицу взаимодействия, являвшуюся вместе с решением командующего данной армии (соединения) основой управления. Примером осуществления тесного взаимодействия авиации с сухопутными войсками может [170] служить взаимодействие 77-й авиационной дивизии с войсками 33-й армии Западного фронта в районе Таширово в первых числах декабря. Противнику в результате прорыва танков и моторизованных частей удалось поставить под угрозу несколько участков этой армии. Но благодаря тесному взаимодействию нашей пехоты, танков, моторизованных частей и 77-й авиационной дивизии ВВС Западного фронта попытка врага прорваться к Москве на наро-фоминском направлении была предотвращена. В результате понесенных больших потерь противник был вынужден отказаться от задуманной операции. В этом немалая заслуга принадлежит полкам 77-й авиационной дивизии, оперативная группа которой во время боевых действий находилась на командном пункте командующего 33-й армией и по его указанию направляла авиационные группы на подавление артиллерии и минометов, уничтожение танков, моторизованных частей противника в районе Таширово. Нанесенный авиацией значительный урон врагу оказал положительное влияние не только на ход событий, но и предрешил исход всей операции, затеянной фашистами.

Заслуживает внимания организация взаимодействия авиационных групп с сухопутными войсками в конце ноября и в начале декабря. В частях группы генерала И. Ф. Петрова взаимодействие было организовано не только в звене общевойсковая армия — авиационная дивизия, но и в звене стрелковая дивизия — авиационная дивизия. Представители штаба авиационных полков постоянно находились на командных пунктах стрелковых дивизий. Экипажи самолетов своими бомбовыми ударами и эшелонированными действиями с малых и бреющих высот активно поддерживали действия войск 30 и 1-й ударной армий.

В авиационной группе генерала Г. П. Кравченко штурмовые авиационные полки, базируемые на передовых площадках близ линии фронта, задания на уничтожение огневых средств, задерживающих наступление наших войск, получали непосредственно от командиров стрелковых дивизий. Для осуществления более тесного взаимодействия с сухопутными войсками в авиационной группе генерала Н. А. Сбытова выделялась оперативная группа на командный пункт общевойскового начальника со средствами радио-, проводной связи, автомашиной и самолетом По-2. Все это обеспечивало авиационные части достаточной информацией о противнике и давало возможность своевременно ставить им задачи по поддержке боевых действий войск. В группе генерала Н. А. Сбытова практиковалось также частое перебазирование полков и отдельных эскадрилий на передовые площадки для более тесного взаимодействия с общевойсковыми армиями и увеличения напряжения боевой деятельности частей авиационной группы. Так, в декабре 1941 г. в целях поддержки наступающих войск 5-й армии Западного фронта из этой группы на аэродром были перебазированы по одному истребительному и бомбардировочному [171] авиационному полку и эскадрилья, вооруженная самолетами По-2. Этим обеспечивалась организация непрерывного взаимодействия авиации с сухопутными войсками и увеличивалось количество вылетов на самолет до 4 — 5.

В ходе оборонительной операции под Москвой в ноябре — начале декабря значительно улучшилось управление боевыми действиями фронтовой авиации, ВВС Московской зоны обороны и дальнебомбардировочной авиации Главного Командования. Оно осуществлялось путем личного общения командующих авиацией фронта (армии) с подчиненными соединениями, частями, соседями, а также широкого использования средств связи: телеграфных аппаратов “Бодо”, СТ-35, “Морзе”, радио, телефона и ВЧ. Задачи ВВС Западного фронта на день утверждались командующим фронтом после доклада командующего авиацией.

Как правило, авиационные дивизии получали боевую задачу через штаб ВВС Западного фронта кодограммой, шифротелеграммой или по радио с помощью радиосигнальной таблицы на сутки. Боевые распоряжения, изменения и уточнения задачи давались по заранее разработанной переговорной таблице. Авиационные дивизии (группы) полкам ставили задачи на день и отдельно на ночь, в некоторых случаях — на один вылет. Результаты боевой деятельности авиационных соединений и отдельных частей передавались в штаб ВВС Западного фронта боевыми донесениями. Контроль за боевой деятельностью авиационных полков и дивизий осуществлялся аэрофотосъемкой результатов ударов по наиболее важным объектам противника самолетами-разведчиками. В штабах соединений и частей велись журналы боевых действий, оперативные и разведывательные сводки, журналы по учету потерь и другие оперативные документы, которые учитывали характер выполняемых боевых заданий и эффективность действий экипажей по целям противника.

Героическими действиями сухопутных войск и авиации наступление немецко-фашистских войск, предпринятое в ноябре с целью захвата Москвы, было сорвано.

В конце ноября и в начале декабря противник, понеся значительные потери, вынужден был прекратить наступление и начал спешно создавать оборонительные позиции. Наиболее сильно укреплялись Клин, Рогачево, Красная Поляна, Крюково, Таруса, Алексин, Михайлов.

Основные усилия нашей авиации направлялись на удары по гитлеровским войскам (49,5%) и на поддержку войск и прикрытие объектов (26%). Для решения этой задачи наряду с фронтовой авиацией привлекались дальнебомбардировочная авиация Главного Командования и истребители 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО. Последний только на штурмовые действия по наступающим танковым группировкам противника с 15 ноября по 5 декабря 1941 г. произвел около 2 тыс. самолето-вылетов, что составило 21% всех боевых вылетов.

Ожесточенный характер носила борьба за господство в воздухе. В период отражения ноябрьского наступления нашей авиацией уничтожено 312 самолетов противника (177 в воздушных боях и 135 на аэродромах){146}. Вследствие значительных потерь фашистской авиации изменилось соотношение сил, воздушная обстановка становилась более благоприятной для советской авиации. Попытки Гитлера разрушить столицу СССР ударами с воздуха потерпели полный провал. Успешное отражение налетов его авиации на Москву — убедительный показатель мощи советской авиации и войск Московской зоны противовоздушной обороны.

За 20 дней ноябрьского наступления на Москву немецко-фашистские войска потеряли более 155 тыс. убитыми и ранеными, около 800 танков, не менее 300 орудий и много другой боевой техники. Тяжелые потери, незавершенность в осуществлении стратегических задач посеяли в гитлеровских войсках сомнения в успешном исходе войны в целом.

Провал “генерального” наступления гитлеровских войск на Москву явился крупным событием 1941 г. Полчища немецко-фашистских войск, наводившие ужас на правительства и народы Европы, были остановлены на подступах к Москве в момент, когда многие в капиталистических странах считали ее падение неизбежным.

Такой финал оказался неожиданным для фашистского командования.

“Теперь, — писал впоследствии бывший начальник штаба 4-й немецкой армии Блюментрит, — даже в ставке Гитлера вдруг поняли, что война в России, по сути дела, только начинается. ..” {147}.

Именно в этот период план “Барбаросса” был похоронен, потерпела крах и теория “молниеносной” войны.

4. Трудовой подвиг инженерно-технического состава

В период оборонительных сражений под Москвой большой опыт приобрела инженерно-авиационная служба по обеспечению боевых действий авиационных частей и соединений, а также по восстановлению поврежденных в бою самолетов.

Напряженные боевые действия в октябре — ноябре 1941 г. еще теснее сплотили летный и технический состав. В эти дни люди сблизились друг с другом, каждый инженер, техник, авиамеханик, приборист, вооруженец душой болел за успехи в бою своего экипажа, переживал за судьбу летчика, штурмана, воздушного стрелка, стрелка-радиста. Не успевал кто-либо из членов экипажа выбраться из самолета после выполнения задания — техник [173] или авиамеханик старался помочь ему побыстрее освободиться от парашюта и летного обмундирования. Ничто не могло так сроднить людей, как боевые действия в трудное время. Они сближали и сплачивали воинов в единый коллектив, готовый перенести любые жертвы и невзгоды во имя интересов Родины. Инженерно-технический состав, воспитанный в духе преданности делу Коммунистической партии и своему народу, прекрасно понимал, что этого требуют сложившаяся обстановка, долг гражданина великой Страны Советов и воинская присяга. Инженеры и техники, авиамеханики и мотористы — эти скромные и самоотверженные труженики войны — оказывали неоценимую помощь летному составу при подготовке машин к боевым вылетам. К сожалению, в нашей литературе еще до сих пор не нашел должного отражения трудовой героизм инженерно-технического состава советских ВВС в годы Великой Отечественной войны.

Большая работа была проделана в первые месяцы войны и особенно при отражении наступления гитлеровских полчищ на Москву инженерно-техническим составом ВВС Московского военного округа по организации подготовки авиационной техники к боевым действиям, ремонту и восстановлению поврежденных в бою самолетов не только частей округа, но и истребительных авиационных полков Московской зоны противовоздушной обороны. Опыт работы инженерно-авиационной службы этого округа, несомненно, заслуживает особого внимания.

Эксплуатацией и ремонтом самолетов руководил главный инженер ВВС Московского военного округа и Московской зоны противовоздушной обороны бригадный инженер Т. Г. Черепов.

Под его руководством за период оборонительных сражений капитально отремонтировано более 150 самолетов и до 250 самолетов в полевых условиях. Кроме того, введены в строй свыше 300 авиационных двигателей, несколько сот металлических и деревянных винтов (пропеллеров) и 197 транспортных и специальных автомашин{148}.

По инициативе инженерно-авиационной службы ВВС Московского военного округа было организовано на предприятиях города Москвы изготовление оборудования 36 подвижных авиационных ремонтных мастерских (ПАРМ). Т. Г. Черепов обеспечил их бесперебойную работу. В короткий срок было восстановлено и отремонтировано большое количество самолетов непосредственно на аэродромах. Нередко технический состав подвижных авиационных ремонтных мастерских прибывал прямо на аэродромы после боевых вылетов и производил устранение дефектов и повреждений, полученных в бою. Благодаря этому сокращался срок ремонта самолетов и обеспечивалось быстрое приведение их в готовность к следующему вылету. [174]

Недостаток запасных частей затруднял ремонт самолетов, двигателей и задерживал своевременный ввод их в строй. Авиационными полками и батальонами аэродромного обслуживания был организован сбор аварийных самолетов и двигателей. Собранная авиационная техника восстанавливалась, а в случаях невозможности ее ремонта использовалась на запасные части. Кроме того, был организован ремонт авиационных пушек и пулеметов. Т. Г. Черепов организовал изучение инженерно-техническим составом новой авиационной техники, что позволило свести до минимума отказы в ее работе.

Инженерно-технический состав авиационных соединений и частей провел большую работу по подготовке самолетного парка к эксплуатации в зимних условиях, используя помощь московских авиационных предприятий, ремонтных мастерских и баз материально-технического снабжения. С их помощью в частях были организованы мастерские по изготовлению водомаслогреек и приспособлений для подогрева специальных автомашин, предназначенных для обслуживания самолетов. Инженер по вооружению ВВС Московского военного округа и Московской зоны обороны военный инженер 3-го ранга Н. Ф. Катомин организовал изготовление бомбардировочного вооружения для ночных действий самолетов По-2 и оборудовал 74 машины{149}.

Восстановление и ремонт самолетного парка производились в сложной обстановке. Отход наших войск на новые оборонительные рубежи и частое перебазирование авиационных частей создавали трудности в работе инженерно-технического состава и организации ремонта самолетов. Зачастую обстановка требовала восстановления их в самое короткое время. Инженерно-технический состав авиационных частей проявлял в этих условиях подлинный трудовой героизм и восстанавливал авиационную технику в установленные сроки. Так поступали старший техник-лейтенант В. И. Киселев, техники звеньев А. Н. Бушмелев, И. Е. Поздняков, моторист старшина Сулейкин, старший техник-лейтенант В. И. Наумов и другие труженики 27-го истребительного авиационного [175] полка. Не считаясь с трудностями и временем, технический состав эскадрильи, руководимый коммунистом В. И. Киселевым, восстановил в октябре и ноябре 19 боевых самолетов, произвел текущий ремонт 16 машин и заменил моторы на 12 самолетах{150}. Старший техник-лейтенант В. В. Патуров так рассказывал об условиях работы технического состава:

“Работали мы в полевых условиях, спали в землянках, были в постоянной готовности. Боевую технику восстанавливали прямо на аэродроме. Затянешь, было, самолет в кусты, забросаешь его ветками и приступаешь к ремонту. При очень серьезных повреждениях самолеты отправляли на завод. Когда, например, капитан В. Н. Матаков посадил свой МиГ -3, он был отправлен на завод из-за большого количества повреждений от вражеских снарядов. Но многие самолеты восстанавливали сами, большой процент работ падал на ПАРМ. Иногда приходилось работать во время налета вражеской авиации, ночью при еле видимом луче от ручного фонарика в тесной брезентовой палатке...” {151}

1 ноября командир 27-го истребительного авиационного полка поставил группе технического состава задачу — доставить с места вынужденной посадки подбитый истребитель МиГ-3, который находился в районе Волоколамска, у деревни Суворово, вблизи переднего края обороняющихся войск. Воентехник 2-го ранга И. И. Кузнецов взял с собой механика сержанта В. Я. Олейника, мастера по вооружению младшего сержанта С. М. Проценко, моториста П. М. Писарика и мастера по вооружению красноармейца П. В. Чечеткина. Добравшись до места вынужденной посадки самолета, группа принялась за дело. Им сразу не удалось вывести машину, находящуюся в кустах, в болоте. Противник вел сильный минометный огонь. Тогда Кузнецов снял с самолета приборы, вооружение и отправился в часть за автомашиной технической помощи. Оставшиеся патриоты работали всю ночь, прокладывая дорогу для эвакуации самолета. Но вскоре наши войска вынуждены были отойти на новый рубеж, и ремонтники [176] оказались вблизи вражеских позиций. Работа усложнялась — гитлеровцы вели непрерывный артиллерийский и минометный огонь. До самого рассвета под огнем врага продолжали работать воины, желая во что бы то ни стало выполнить приказ командира. Благодаря их самоотверженному труду к вечеру второго дня боевой самолет был спасен. Комсомольцы Олейник, Чечеткин, Проценко, Писарик были награждены медалью “За отвагу”.

При ремонте поврежденных самолетов технический состав авиационных полков и подвижных авиационных ремонтных мастерских проявлял инициативу в изыскании недостающих запасных частей и стремился быстрее ввести в строй поврежденные самолеты, выполнить работу высококачественно и восполнить боевые потери. Известно, что 16 октября в жизни Москвы наступил едва ли не самый трудный момент. Вечером того же дня старший инженер 16-го истребительного авиационного полка А. П. Марков направил техника Шустрова с группой механиков на площадку поврежденных в бою самолетов для поиска запасных частей. Спустя несколько часов механики извлекли из груды искореженного металла центроплан самолета МиГ-3 и доставили его в полк. Через 13 дней отремонтированная машина вошла в строй, на ней летчик И. Ф. Голубин сбил три фашистских самолета. Второй самолет МиГ-3 инженеры, техники и авиамеханики полка тоже восстановили. Инженер А. П. Марков увидел как-то, что поврежденный самолет подготавливают к погрузке на железнодорожную платформу для отправки на металлолом. Инженер полка подоспел вовремя. Вскоре усилиями коллектива под руководством [177] техника Вартаняна истребитель был введен в строй и передан отважному летчику И. Ф. Голубину, который на нем сбил еще три вражеских самолета{152}. Летчик Голубин стал как бы летчиком-испытателем отремонтированных силами технического состава полка самолетов.

Однажды А. П. Марков узнал, что на станции Люберцы уже более 10 дней стоит железнодорожный состав с авиационным имуществом. Он направил туда своих опытных представителей, которые взяли для нужд полка дефицитные материалы и поврежденные самолеты для ремонта. Из числа этих машин была только одна, которую нельзя было восстановить. Ее разобрали на запасные части. Силами полка и подвижной авиационной ремонтной мастерской были восстановлены 11 самолетов МиГ-3. Технический состав 16-го истребительного авиационного полка восстановил 34 подобранные и поврежденные машины.

По инициативе и силами инженерно-технического состава полка были налажены работы по подготовке и установке оборудования для реактивных снарядов на самолетах. Применение реактивных снарядов с самолетов было новым делом. А. П. Марков выехал на завод, где изучил весь процесс подготовки реактивных снарядов к пуску и получил необходимое оборудование для их установки на истребителях. Вскоре реактивные снаряды под его руководством установили на боевых машинах, что дало возможность летчикам полка И. Ф. Голубину, М. Г. Трунову, Н. П. Бурьяну, И. П. Шумилову и А. М. Филимонову сбить в октябре шесть самолетов врага на подступах к Москве.

При сильных морозах, без достаточных средств подогрева авиамеханики готовили самолеты к боевым действиям. Имевшиеся средства подогрева были примитивны и неудобны для пользования. По образцу заводской лампы АПЛ-1 технический состав подвижной авиаремонтной мастерской изготовил более 30 ламп для подогрева двигателей при отрицательной температуре. Кроме того, младшие авиационные специалисты полка соорудили приспособление [178] для быстрого подъема поврежденного самолета на грузовую машину. Только силами технического состава 16-го истребительного авиаполка и ПАРМ в октябре и ноябре 1941 г. было восстановлено 42 самолета{153}.

Многие из отремонтированных самолетов в результате ожесточенных схваток с врагом снова выходили из строя и требовали ремонта, они опять восстанавливались руками опытных инженеров, техников и авиамехаников. Некоторые машины подвергались ремонту по 5 — 6 раз. Так, например, 24 октября истребитель МиГ-3, управляемый лейтенантом А. П. Супруном, получил в бою сильное повреждение — было разбито хвостовое оперение, в фюзеляже — 118 пробоин. Самолет затащили в палатку и отремонтировали его за одну ночь. Без устали работали комсомольцы В. И. Рябов и Н. Г. Шемшур, сержанты Н. И. Долгов и В. И. Чулков.

Истребитель МиГ-3, на котором летал M. M. Шишков, в результате ожесточенных боев с противником 6 раз находился в аварийном состоянии, но снова и снова восстанавливался благодаря самоотверженному труду младших авиаспециалистов. Выполняя медницкие и жестяницкие работы, сержант Н. И. Долгов заканчивал их всегда раньше других ремонтных работ, хотя сложность операций, выполнявшихся им, требовала затраты самого большого количества времени. Сержант В. И. Чулков, [179] восстанавливая шасси, быстро справлялся с порученным делом, его работа всегда отличалась высоким качеством. Для сборки и установки одного из агрегатов мотора требовалось затратить около 40 час. Чулков выполнил эти работы за 18 час. Токарь подвижной авиаремонтной мастерской сержант Прокопенко нормы по выточке роликов с комплектом для фонаря самолета выполнял на 400%. Так же быстро и качественно выполнял он и многие другие ремонтные работы.

Только те, кто знаком с авиационной техникой, могут по-настоящему оценить такой факт: старшина Н. С. Кузьмишкин сумел заменить стабилизатор, рули поворота и глубины за 28 час. вместо 50, положенных по норме. Он же в последних числах октября и первой половине ноября производил замену поврежденного водорадиатора за 5 час. вместо предусмотренных по норме 12{154}.

Война сделала ранее незаметных людей поистине героями. Сержант С. А. Лосев работал в полку мотористом. Отдавая работе все силы, опыт и знания, он решил освоить специальность авиамеханика, вникал в каждую мелочь, перенимал опыт старших по званию и практике работы, изучал наставления. Вскоре Лосев добился своего и стал лучшим авиамехаником. Сержант Лосев работал всегда быстро и содержал обслуживаемый им истребитель МиГ-3 готовым к вылету.

Зам.ена двигателя на самолете являлась всегда сложным видом работы. До войны группа технического состава в 4 — 5 человек выполняла эту работу в течение нескольких дней. Авиамеханик полка С. А. Лосев заменял мотор за 40 час.{155} Следуя его примеру, воентехник 1-го ранга Г. Е. Егоров приобрел навыки замены мотора за 35 час. Техник Коротких заменял пробитый в бою бензобак за 1 час вместо 4 — 5 час. по норме{156}.

Инженерно-технический состав 16-го истребительного авиационного полка оказывал помощь в восстановлении боевой техники [180] другим полкам и передавал им опыт работы по восстановлению поврежденных в бою самолетов.

В это трудное время самоотверженно работал инженерно-технический состав всех полков ВВС Московского военного округа и Московской зоны противовоздушной обороны. Достаточно сказать, что силами технического состава только одного 126-го истребительного авиаполка с 25 октября по 15 ноября отремонтировано 12 самолетов{157}.

Отлично знающими свое дело показали себя авиамеханики и техники 65-го штурмового авиационного полка. Под руководством старшего инженера военинженера 3-го ранга С. Д. Рахманина они восстановили и ввели в строй 79 и эвакуировали с линии фронта 17 самолетов{158}.

Многое сделал по вводу в строй самолетов, поврежденных огнем противника, старший инженер 120-го истребительного авиационного полка военинженер 3-го ранга М. Е. Драницин.

Достаточно четко было организовано инженерно-авиационное обеспечение боевых действий в Военно-воздушных силах Западного фронта. На основании приказа командующего ВВС Красной Армии подвижные авиационные ремонтные мастерские с ноября 1941 г. были переданы из батальонов аэродромного обслуживания в авиационные дивизии. На 1 декабря 1941 г. в ВВС Западного фронта числился 41 батальон аэродромного обслуживания, из которых 25 были закреплены за авиационными дивизиями фронтовой авиации и 16 — за армейской авиацией. Ремонтной сетью Военно-воздушных сил фронта в период оборонительных сражений отремонтировано 327 самолетов, 168 авиадвигателей и 142 автомашины{159}.

Невозможно даже перечислить все подвиги, совершенные инженерно-техническим составом советских Военно-воздушных сил при обеспечении боевых действий авиационных полков и дивизий с немецко-фашистскими захватчиками на дальних и ближних подступах к Москве. Своими умелыми действиями и героическим трудом инженеры и техники, авиамеханики и мотористы, прибористы и оружейники обеспечивали летному составу бесперебойные боевые вылеты по уничтожению гитлеровских войск и его военной техники.

5. Партийно-политическая работа в частях ВВС

Какая же сила осенью 1941 г. остановила упорно рвавшиеся к сердцу нашей Родины — Москве — отборные и хорошо вооруженные фашистские полчища? Как столица Советского государства [181] была спасена от многочисленных налетов фашистской авиации? Главной силой, которая остановила врага, был наш советский народ, руководимый славной Коммунистической партией.

Оборона Москвы явилась суровой проверкой морально-боевых качеств воинов, которую они с честью выдержали. Беспримерные боевые подвиги советских воинов с сильным врагом под Москвой являются ярким выражением их верности делу партии Ленина, преданности своей Родине.

В. И. Ленин писал, что

“. .. Россия способна давать не только одиночек-героев.. . Нет, мы были правы, когда говорили, что Россия даст таких героев из массы, что Россия сможет выдвинуть этих героев сотнями, тысячами” {160}.

Массовый героизм советских людей в защите родной столицы подтверждает слова бессмертного Ленина, твердо верившего в творческие силы, храбрость и мужество нашего народа.

В трудной борьбе с немецко-фашистскими войсками коммунисты и комсомольцы авиационных частей и соединений были в первых рядах героических защитников Москвы. Они цементировали их ряды, делали непреодолимой для врага противовоздушную оборону города и подступов к нему. Коммунисты и комсомольцы были везде впереди и особенно там, где было наиболее опасно. Своей доблестью и отвагой, вплоть до самопожертвования, они увлекали за собой весь личный состав на борьбу с ненавистным германским фашизмом.

Проводившаяся в авиационных частях и соединениях партийно-политическая работа являлась могучим средством идейно-политического воздействия на авиаторов, воспитания их в духе преданности партии и народу. Высокие морально-боевые качества, стремление к самоотверженному выполнению воинского долга и неуклонная решимость победить врага — вот основные качества советских авиаторов. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации прилагали много усилий к тому, чтобы эти качества ни на минуту не оставляли воинов в любой, самой тяжелой для нашей Родины обстановке.

В трудное время, когда враг находился близко от Москвы, настроение советских авиаторов хорошо выразил на полковом собрании прославленный летчик Герой Советского Союза капитан К. Н. Титенков: “Все наши чувства, все наши помыслы к тебе, родная Москва! Тебя мы защитим своей грудью!”{161} Эти слова с честью оправдали воины в боях с врагом.

Начальники политотделов авиационных дивизий, военные комиссары полков и секретари партийных организаций большую часть своего времени находились в частях, проводя там политико-воспитательную работу. Они знали боевую обстановку, настроение людей, результаты выполнения боевых заданий и своевременно [182] принимали меры к тому, чтобы боеготовность и боеспособность частей и подразделений были на уровне требований времени. Политработники показывали в бою примеры храбрости, и снискали авторитет и уважение летно-технического состава.

В ходе оборонительных сражений под Москвой хорошо была организована партийно-политическая работа в 43-й истребительной авиационной дивизии, где начальником политотдела был старший батальонный комиссар А. А. Тулин. Дивизия в составе ВВС Западного фронта прикрывала войска и объекты тыла в полосе фронта. Боевые действия велись на истребителях устаревших конструкций типа И-16 и И-153. Самолеты МиГ-3 и ЛаГГ-3 появились в дивизии несколько позже. Однако и в этих условиях летный состав вел активные боевые действия и прикрывал войска под Вязьмой, Гжатском. Аэродромы соединения подвергались непрерывным налетам. Молодой летный состав, только что прибывший на пополнение из авиационных школ и впервые включившийся в ожесточенные бои, с первого же дня сражался отважно, совершая по 3 — 4 вылета в день{162}, и смело атаковал превосходящие по численности группы противника.

Начальник политотдела А. А. Тулин направил инструкторов в части для оказания помощи в организации партийно-политической работы, а сам отправился в полк, который выполнял наиболее ответственную задачу. Инструктора политотдела помогали командирам частей и подразделений разъяснять подчиненным важность поставленной боевой задачи, рассказывали о героизме и мужестве отличившихся в бою летчиков, вселяли веру в мощь нашего оружия и в нашу победу. Такая работа велась ежедневно старшими политруками С. Ф. Хохловым, Я. В. Авербахом, секретарем дивизионной партийной комиссии батальонным комиссаром H. M. Раксохиным и начальником политотдела дивизии А. А. Тулиным. Они рассказывали о доблести, проявленной в схватке с врагом летчиками X. М. Ибатулиным, Г, В. Марунченко, Ф. Ф. Ярмоленко, учили на их примерах искусству побеждать; добивались быстрого проведения командирами частей, партийными и комсомольскими организациями своевременной подготовки самолетов к вылету. Инструктора политотдела помогали командирам организовывать отдых и культурный досуг летно-технического состава, проверяли качество питания и постоянно информировали личный состав о положении на фронте.

В стиле работы политотделов особо выделялись решительность и оперативность, а также проявление разумной инициативы. Например, заместитель начальника политотдела 77-й авиационной дивизии старший политрук В. И. Вихров в 237-м штурмовом авиационном полку обнаружил, что самолеты Ил-2 после возвращения с боевого задания несвоевременно подготавливаются к повторным вылетам и на их подготовку затрачивается 1,5 часа [183] и более{163}. Было установлено, что батальоны аэродромного обслуживания не обеспечивали своевременного подвоза бомб и реактивных снарядов к стоянкам самолетов, бензо- и маслозаправщики заправляли самолеты долго, техники на себе доставляли к стоянкам самолетов бомбы за 500 — 600 м вместо подготовки машин к вылету. В результате вскрытия этих недостатков старший политрук В. И. Вихров оказал помощь командованию полка и батальона в их устранении. Вскоре подразделения батальона аэродромного обслуживания четко и организованно обеспечивали подготовку к повторным боевым вылетам. Заместитель начальника политотдела 31-й смешанной авиационной дивизии батальонный комиссар Ю. И. Николаев был направлен в 198-й штурмовой авиационный полк для оказания помощи командованию в организации партийно-политической работы. В полку имели место случаи отказа в бою вооружения. Вместе с комиссаром полка батальонным комиссаром Н. П. Сопельняком Ю. И. Николаев собрал лучших оружейников и летчиков, установил причины отказов и принял меры к их устранению. Затем обсудили этот вопрос на партийном собрании эскадрильи. Лучшие оружейники передали свой опыт по хранению реактивных снарядов и созданию условий для ремонта оружия на аэродроме. Все это обеспечило в дальнейшем безотказную работу техники и оружия. [184]

Многим опытным политработникам старшего поколения приходилось заниматься обучением офицеров политотделов умению работать в условиях военного времени. Инструктор политотдела 43-й авиационной дивизии старший политрук А. А. Кеворков находился в одной из эскадрилий 33-го истребительного авиационного полка, базировавшегося на отдельном аэродроме. В это время один из летчиков в разгар воздушного боя с врагом из-за неопытности оторвался от своего ведущего, и тот был подбит{164}. Старшему политруку А. А. Кеворкову необходимо было помочь командованию полка разобрать этот случай со всем летным составом и сделать соответствующие выводы. Однако он этого не сделал, а прилетел в штаб дивизии и доложил о случившемся комиссару дивизии Ф. М. Лобану и начальнику политотдела А. А. Тулину. Старшие товарищи разъяснили Кеворкову, что он неправильно понимает обязанности инструктора политотдела, если только фиксирует недостатки и докладывает о них руководителям. Кеворков решил вернуться в эскадрилью. Командир полка собрал личный состав и сделал тщательный разбор допущенного летчиком проступка. На партийно-комсомольском собрании, состоявшемся вечером, выступил и Кеворков.

В ряде штурмовых и истребительных авиационных дивизий фронтовой авиации политотделы предусматривали в планах работы мероприятия, направленные на быстрое овладение личным составом новой авиационной техники, на привитие навыков точного ориентирования на низких высотах и на освоение тактики борьбы с вражескими танками. Планы работы тесно увязывались с характером боевых задач, решаемых соединениями, и способствовали мобилизации партийных и комсомольских организаций на их выполнение.

Политотделы и партийные организации своевременно доводили до всего личного состава содержание важнейших документов партии и правительства, а также разъясняли воинам важнейшие события, имевшие место на данном этапе в жизни нашей страны и за ее пределами. Такими документами и событиями являлись выступления Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина 6 ноября на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся и на параде на Красной площади 7 ноября 1941 г., телеграммы Ставки Верховного Главнокомандования об успехах Красной Армии на фронтах, сводки Совинформбюро, приказы Народного комиссара обороны СССР, директивы Главного политического управления и др. Своевременное ознакомление с содержанием этих документов всех авиаторов, повышение на этой основе качества боевых вылетов являлись обязанностями политотделов, руководителей партийных организаций.

В ночь на 27 ноября в соединениях ВВС Калининского фронта была получена телеграмма Ставки Верховного Главнокомандования [185] о взятии нашими войсками Ростова. С рассветом экипажи должны были вылететь на задания. За час до вылета в полки прибыли представители политотделов и вместе с комиссарами полков разъяснили содержание телеграммы Ставки всему личному составу, провели в частях короткие митинги. Это мероприятие воодушевило экипажи самолетов, которые с большим подъемом вылетели на выполнение боевых заданий.

Своевременное доведение до воинов данных об успехах наших войск на тех или иных участках советско-германского фронта, а также результатов выполнения летчиками боевых заданий имело большое значение и воодушевляло летно-технический состав на выполнение поставленной задачи. Так, военный комиссар 77-й авиационной дивизии полковой комиссар П. А. Антонов и инструктора политотдела во время ожесточенных боев в районе Наро-Фоминска 4 и 5 декабря удачно использовали разведданные о готовящемся отходе немецко-фашистских войск, доставленные летчиками. Весть об отходе противника воодушевила личный состав соединения. Экипажи самолетов взяли на себя обязательство нанести врагу удар и помочь наземным войскам развить наступление. Боевой порыв летчиков, штурманов, стрелков-радистов, инженеров, техников в те дни был исключительно высоким.

Партийно-политическая работа в соединениях и частях Военно-воздушных сил проводилась на основе директив Ставки Верховного Главнокомандования, приказов Народного комиссара обороны СССР, директив и указаний Главного политического управления. Важной составной частью партийно-политической работы являлись агитация и пропаганда. Формы и методы агитационно-пропагандистской работы были разнообразны. Наиболее распространенными являлись ежедневные информации, на которых разъяснялось содержание сводок Совинформбюро. Информации проводились комиссарами эскадрилий и секретарями партийных организаций. Командиры и военные комиссары частей, начальники политотделов и инструктора по пропаганде периодически читали лекции и доклады. Проводились групповые и индивидуальные беседы с личным составом. В частях и подразделениях создавались группы агитаторов для разъяснения содержания документов партии и правительства и проведения информации о событиях в стране, на фронтах войны и за рубежом. Агитаторами подбирались лучшие летчики, штурманы, механики и техники. Они являлись хорошими помощниками командиров и политработников в организации агитационно-пропагандистской работы.

Лучшим агитатором в 43-й авиационной дивизии был комиссар эскадрильи 39-го бомбардировочного полка летчик старший лейтенант Б. К. Горелихин. В бою он показывал примеры отваги и мужества. 5 ноября он сбросил бомбы на огневые позиции в районе Рузы, его самолет подвергся сильному обстрелу зенитной артиллерии и при выходе из опасной зоны был атакован [186] десятью истребителями Ме-109. Экипаж самолета комиссара Горелихина вступил в неравный бой. В этой необычной схватке штурману лейтенанту С. М. Рябикову удалось сбить два истребителя и один — стрелку-радисту старшему сержанту Т. А. Казаченко{165}. Воздушный бой дальше продолжать было невозможно, так как у стрелка-радиста отказал пулемет, у штурмана кончились патроны. Коммунист Горелихин в сложной обстановке резким пикированием вышел из боя и на бреющем полете оторвался от фашистских истребителей. Бомбардировщик имел более сотни пробоин, все приборы были выведены из строя. И несмотря на всю сложность пилотирования, комиссар эскадрильи Горелихин сумел привести самолет на свой аэродром. Героический подвиг экипажа стал достоянием коллектива агитаторов, политработников не только частей 43-й авиационной дивизии, но и всего личного состава ВВС Западного фронта.

В ходе ожесточенных боев на подступах к столице возросло количество агитаторов в подразделениях. Люди, которые считали себя неспособными для агитационной работы, незаметно для самих себя становились хорошими агитаторами. Нередко беседы проводились на актуальные темы по собственной инициативе агитатора, до получения специального инструктажа. В ожесточенных схватках с гитлеровскими захватчиками летный состав приобретал [187] боевой опыт и опыт агитационной и пропагандистской работы.

Летчик 122-го авиационного полка Ю. Б. Алексеев, будучи сбитым над временно оккупированной гитлеровцами территорией, возвратившись в свою часть, заявил: “Теперь я особенно верю в победу над фашизмом. Находясь в селах, я своими глазами видел произвол фашистских извергов, истинное отношение крестьян к воинам Красной Армии. Даже дети и те принесли мне несколько гранат и сказали: „Дядя, скорей бейте и изгоняйте от нас фашистов"”{166}.

Хорошим агитатором зарекомендовал себя техник Волков. На одном из комсомольских собраний в 160-м истребительном авиационном полку летчик Карузин с чувством гордости и уважения рассказывал о работе своего техника Волкова: “Он никогда не отходил от любимого самолета. Когда я прилетаю с задания усталым и в голове продолжает шуметь от пережитого, меня всегда с большой радостью встречает техник Волков. Я знаю, что такой товарищ никогда не подведет. После возвращения с боевого задания интересно узнать о текущих событиях. И в этом Волков приходит мне на помощь — рассказывает о новостях дня, интересных боевых эпизодах”{167}.

В организации агитационно-пропагандистской работы большую роль сыграла печать: дивизионные многотиражки и полковые стенные газеты, боевые листки эскадрилий. Участники боев делились своим опытом и призывали к еще более упорной борьбе с неприятелем. В газетах освещались примеры героизма, отваги и находчивости, которые не раз помогали авиаторам одерживать победы над численно превосходящим противником. На страницах газеты 77-й авиационной дивизии рассказывалось о беспримерном подвиге летчика Доброхотова, об отважном истребителе танков Г. Пономареве, о подвиге летчика-истребителя Малыхина{168}. Газеты, боевые листки, листки-“молнии” писали о жизни личного состава части и вскрывали недостатки в работе. [188]

Помимо этих форм печатной агитации и пропаганды, в частях Военно-воздушных сил выпускались бюллетени по авиационно-техническим вопросам, которые, однако, не нашли широкого распространения.

Значительную роль сыграли агитационные автомашины политотделов Военно-воздушных сил фронтов, полковые и гарнизонные клубы. Они организовывали вечера художественной самодеятельности, распространяли среди личного состава литературу, готовили плакаты и лозунги, устраивали шефские концерты и проводили другую агитационно-пропагандистскую и культурно-массовую работу.

Умелое сочетание различных форм партийно-политической и агитационно-пропагандистской работы, несомненно, помогало более эффективно выполнять боевые задачи и обеспечивало действенность агитации и пропаганды.

В героической обороне Москвы наряду с сухопутными войсками и другими видами Вооруженных Сил нашей авиации принадлежит важная роль. Она оказала неоценимую помощь сухопутным войскам и успешно справилась с задачей прикрытия столицы нашей Родины от ударов врага с воздуха. За этот период Военно-воздушные силы Красной Армии совершили 51 300 самолето-вылетов, из которых 86% вылетов — для поддержки оборонявшихся войск и 14% — на прикрытие столицы. В сражениях за Москву враг потерял до 1400 самолетов, из них 85% самолетов противника было уничтожено советской авиацией.

К началу декабря 1941 г. в результате активных и решительных действий, массирования сил авиации за счет других участков советско-германского фронта советские Военно-воздушные силы завоевали оперативное господство в воздухе на московском направлении. Это позволило осуществлять перегруппировки войск, сосредоточивать и вводить в сражение резервы без существенного противодействия с воздуха. Это была первая серьезная победа наших Военно-воздушных сил и первое поражение авиации врага в ходе войны. В завоевании оперативного господства в воздухе большую помощь авиации оказали различные рода войск ПВО.

В этот период централизованное управление авиацией стало нередким явлением, позволившим повысить эффективность ее действий. Такое управление авиацией имело место не только во фронтах, но и в масштабе Ставки Верховного Главнокомандования, которая осуществляла координацию действий авиации фронтов, Московской зоны обороны, дальнебомбардировочной авиации Главного Командования и отдельных резервных авиационных групп, используя для этого специально созданную оперативную [189] группу при командующем ВВС Красной Армии. Благодаря этому была создана возможность для своевременного сосредоточения усилий авиации на важнейших направлениях и массированного ее применения. Усилия советской авиации в ходе оборонительной операции были направлены на более решительное массирование, чем в начальный период. Нанесение массированных ударов достигалось сосредоточением авиация для поддержки действий фронта, выполняющего главные задачи. В ходе отражения наступления противника с 15 ноября по 5 декабря 1941 г. было произведено более 15 840 самолето-вылетов, из которых 80% вылетов — в полосе Западного фронта, т. е. на главном направлении наступления врага. Однако все еще существующее деление авиации на фронтовую и армейскую крайне затрудняло ее массирование.

Большое значение имела непрерывность воздействия авиации на войска и технику врага. С этой целью Ставка Верховного Главнокомандования наряду с увеличением производства пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и штурмовиков Ил-2 настоятельно требовала от командующих ВВС Красной Армии и фронтов более эффективного применения ночью устаревших бомбардировщиков ТБ-3, СБ и ДБ-3, а также самолетов типа Р-5, Р-зет, По-2. Для непрерывной поддержки оборонявшихся сухопутных войск широко применялись вылеты самолетов ночью, увеличивалось время нахождения истребителей и штурмовиков над полем боя, аэродромы и площадки базирования авиации приближались к линии фронта.

Основные усилия советской авиации направлялись на борьбу с моторизованной пехотой и танками — главной ударной силой немецко-фашистской группы армий “Центр”. Постепенно в ходе вооруженной борьбы сила ударов советской авиации по танкам все более возрастала. Примером могут служить удачные действия ВВС по боевым порядкам 2-й танковой армии Гудериана в районе Тулы.

Оборонительные сражения под Москвой явились важным этапом в развитии оперативного искусства Военно-воздушных сил и тактики действий авиации. По мере развертывания вооруженной борьбы на подступах к Москве Ставка Верховного Главнокомандования [190] приняла энергичные меры для изменения воздушной обстановки. С этой целью продолжалось формирование новых авиационных частей, были укреплены органы авиационного тыла и увеличено производство самолетов авиационной промышленностью.

Практика боевых действий Военно-воздушных сил показала, что в условиях резко меняющейся обстановки необходима и возможна быстрая переброска авиации с одного направления на другое. Вслед за авиационной группой ВВС Московского военного округа и Московской зоны обороны создавались другие авиационные группы Резерва Ставки Верховного Главнокомандования, которые затем действовали на угрожаемых направлениях в интересах того или иного фронта. Советская авиация умело сочетала эшелонированные действия мелких групп самолетов с нанесением массированных ударов на главных направлениях и по наиболее важным объектам.

Тесное взаимодействие авиации с сухопутными войсками на серпуховском, тульском, волоколамском, можайском и других направлениях, непосредственная связь авиационных частей со штабами общевойсковых армий, в интересах которых велись дневные и ночные действия, вполне себя оправдали и дали положительные результаты.

Летный состав истребительной авиации Московской зоны [191] ПВО и фронтов активно участвовал не только в завоевании господства в воздухе путем ведения воздушных боев на подступах к Москве и прикрытии с воздуха важных объектов, но и получил опыт ведения штурмовых действий по целям на поле боя, аэродромам и другим объектам. Особенно большой опыт приобрели летчики-истребители 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО по отражению массированных налетов немецко-фашистской авиации на столицу, нанесению штурмовых атак по танковым и мотомеханизированным колоннам противника. В обороне Москвы части фронтовой бомбардировочной и штурмовой авиации наиболее широко осуществляли удары по танковым и мотомеханизированным колоннам при одновременном подавлении средств противовоздушной обороны противника. Экипажи наносили удары на всю глубину построения колонн противника.

Сложность обстановки обусловила необходимость привлечения дальнебомбардировочной авиации Главного Командования к выполнению задач фронтовой авиации для нанесения ударов по подвижным войскам: танковым и мотомеханизированным колоннам. Дальнебомбардировочная авиация вела также самостоятельные действия по объектам глубокого тыла противника с целью разрушения железнодорожных узлов, станций, мостов, перегонов, эшелонов, аэродромов и уничтожения на них фашистской боевой техники для поддержки войск Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов. Удары по крупным узлам и тыловым аэродромам наносились ночью, а по небольшим станциям выгрузки, перегонам и эшелонам — днем, с малых высот и в исключительно сложных метеорологических условиях.

Авиация осуществляла удары по аэродромам противника на широком фронте. Однако для этой цели привлекалось недостаточное количество сил.

Наша авиация получила большой опыт отражения массированных налетов противника. Особое значение при этом имело тесное взаимодействие фронтовых истребителей с истребителями Московской зоны обороны, а также между истребителями, зенитной артиллерией и другими средствами ПВО объекта. Для отражения налетов вражеской авиации большое значение имели централизованное [192] управление всеми средствами ПВО, четкая и согласованная работа системы обнаружения самолетов в воздухе и оповещения своих истребителей.

Взаимодействие между видами и родами авиации достигалось совместным базированием на одном аэродромном узле нескольких авиационных частей различных типов самолетов, наличием в смешанных авиационных дивизиях истребительных авиационных полков. Взаимодействие авиации с сухопутными войсками достигалось разработкой единых планов применения авиации в оборонительной операции. Однако взаимодействие авиации с сухопутными войсками было организовано не всегда четко. При отражении октябрьского наступления противника не были развернуты контрольно-пропускные пункты, почти не практиковалось перенацеливание групп бомбардировщиков или штурмовиков, соединения и части не всегда обозначали свой передний край, личный состав стрелковых частей недостаточно хорошо знал силуэты своих самолетов, иногда отсутствовали плановые таблицы боя и опознавательные сигналы. Впоследствии эти недостатки были устранены, и при отражении ноябрьского наступления на командных пунктах общевойсковых армий находились представители авиационных соединений. Первый опыт организации и осуществления взаимодействия авиации с сухопутными войсками получил свое развитие в последующее время.

В начале оборонительных сражений в Подмосковье советская авиация осуществляла боевые действия не по разработанным планам, а по вызову общевойскового начальника. Основными планирующими документами являлись боевые приказы и распоряжения на день и даже на отдельный вылет. В ноябре штабами ВВС Западного фронта и Московской зоны обороны были разработаны планы действий авиации по обеспечению войск. Это был во многом поучительный опыт планирования боевых действий авиации по обеспечению оборонительной операции, который способствовал дальнейшему развитию оперативного искусства советских Военно-воздушных сил (см. приложения 3, 4).

Творческая инициатива командиров, всего летного и технического состава во многом содействовала совершенствованию тактики авиации. В тактику действий ВВС Западного фронта было внесено много нового, вызванного обстановкой. Так, например, все рода авиации, включая ночные самолеты СБ, По-2, Р-5, И-15 и ТБ-3, достаточно эффективно применяли специально созданное для авиации зажигательное средство в мягкой таре для изнурения вражеской пехоты, выдворения ее из опорных пунктов и помещений, а затем и уничтожения. Фронтовая бомбардировочная авиация, на вооружении которой были самолеты Пе-2, наносила бомбовые удары по прочным, малоразмерным и хорошо защищенным объектам противника с пикирования.

Опыт воздушных боев под Москвой показал, что существовавшие до сих пор плотные боевые порядки групп истребителей [193] сковывали маневренность и эффективность их действий в борьбе с воздушным противником. В боевых порядках истребительной авиации все чаще стала применяться “пара”, заменявшая звено в три самолета. Из пар создавались боевые группы в четыре, шесть и восемь самолетов. Именно этот опыт нашел широкое применение летом 1942 г. в оборонительном сражении под Сталинградом и официально был закреплен в 1943 г.

За образцовое выполнение боевых задач и проявленные при этом мужество и героизм в оборонительных сражениях под Москвой шесть авиационных полков приказом Народного комиссара обороны СССР от 6 декабря 1941 г. были преобразованы в гвардейские. Среди этих полков были 29, 129, 526 и 155-й истребительные (командиры майоры А. П. Юдаков, Ю. М. Беркаль, Н. П. Метелкин, А. Ф. Шпак), 215-й штурмовой (командир подполковник Л. Д. Рейно) и 31-й бомбардировочный (командир подполковник Ф. И. Добыш) авиационные полки. Это были первые полки авиационной гвардии{169}. 61-й штурмовой авиационный полк был награжден орденом Красного Знамени.

За боевые заслуги 1254 авиатора{170} были награждены орденами, в том числе П. А. Карамышев, В. И. Киселев, А. П. Марков, Ф. С. Чуйкин, А. П. Супрун и многие другие. 52 наиболее отличившихся летчика, штурмана, стрелка-радиста были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, среди них В. А. Шишов, С. Г. Гетьман, А. Ф. Локтионов, А. И. Молодчий, Е. М. Горбатюк, В. Е. Ковалев, Ф. М. Фаткулин, А. Г. Рогов и др. [194]