Предисловие к русскому изданию

Бирма была второстепенным театром второй мировой войны. Её значение для англичан было в том, что она прикрывала границы Индии. Её значение для США и для Китая было в том, что через Бирму проходил во время войны единственный путь, по которому шло снабжение китайской армии американским вооружением.

В 1942 году японцы вытеснили из Бирмы английские войска. В конце 1943 года американский генерал Джозеф Стилуэлл начал наступление, которое через девять месяцев завершилось разгромом и отступлением японцев. В боевых действиях принимали участие китайские войска, английские и американские части. Каждый из союзников приписывал себе решающую роль в победе.

Ни для кого не было секретом, что между союзниками в Бирме имелись довольно крупные разногласия. Об этом, однако, во время войны не полагалось говорить открыто в печати. Военная цензура обязывала корреспондентов к принудительной скромности. Ныне цензурный запрет снят с некоторых событий военного времени. Американский журналист Фред Элдридж подчёркивает в подзаголовке своей книги, что его рассказ свободен от цензуры. Он предупреждает читателя, что содержанием его книги являются «международные интриги на Дальнем Востоке».

Элдриджа нельзя назвать историком военных действий. Он на это и не претендует. Он свидетель и участник событий. Его свидетельство о войне в основном достоверно, потому что подтверждается фактами, а рассказывает он о том, что видел, очень живо и занятно.

В прошлом полицейский репортёр, Элдридж начал кампанию как военный корреспондент. Затем он стал одним из ближайших штабных сотрудников генерала Стилуэлла. Его преданность этому генералу безгранична. [6]

Надо признать, что Стилуэлл, скончавшийся в октябре 1946 года в 63-летнем возрасте, — незаурядная и привлекательная фигура среди американского генералитета. В военных талантах ему не отказывали и его противники. Его личные черты — скромность и простота, честность в исполнении воинского долга — располагали к нему окружающих.

Фред Элдридж резко нападает на противников Стилуэлла. Его критика во многом основательна, но и она тоже подлежит критике — Элдридж на многие вещи смотрит чересчур субъективно. Нас интересуют, впрочем, не столько его оценки, сколько сообщаемые им факты. Многие из них бесспорны, а значение их выходит далеко за пределы бирманского театра операций.

Стилуэлл очень хорошо знал Китай. Он прослужил Здесь на разных должностях пятнадцать лет, владел китайским языком, был назначен американским начальником штаба Чан Кай-ши и командующим китайскими войсками в Бирме. В марте 1942 года он приехал из Вашингтона с твёрдым намерением довести до конца строительство Бирманской дороги и очистить Бирму от японцев. Вместо этого ему пришлось бежать вместе со своим штабом. Это было ) мучительное отступление через горы и джунгли. Элдридж был неизменно при нём. В течение года после того все планы наступления проваливались. Вплоть до начала 1944 года военные действия союзников в Бирме были цепью провалов и неудач. Автор книги возлагает вину за это всецело на английское и китайское командование.

Элдридж пишет, что он, как и многие другие американские офицеры, только на Дальнем Востоке впервые познакомился с британской внешней политикой и военной стратегией. Все были крайне разочарованы. По мнению Элдриджа, английское командование в азии боялось американцев и китайцев больше, чем японцев. Оно с явным неудовольствием смотрело на присутствие китайских солдат и американских строителей в Бирме и свои задачи ограничивало обороной, стремясь лишь к тому, чтобы не допустить японцев в пределы Индии.

Элдридж пишет: «Американцы наивны и, как правило, не знают, что некоторые страны проводят или оттягивают необходимые военные операции для того, чтобы привести их в соответствие с политическими соображениями «дальнего прицела». Для американцев коммунистическая [7] проблема в Китае, английская проблема в Индии, многолетняя взаимная подозрительность и нелюбовь китайцев и англичан... были абсолютно непонятны».

Конечно, Элдридж чрезвычайно преувеличивает «наивность» американских офицеров и свою собственную. Но не подлежит сомнению, что факты давали основательный повод к такого рода размышлениям. Стилуэлл доказывал, что можно и нужно наступать, что можно и нужно действовать. Но все его предложения увязали в трясине сопротивления всякому смелому шагу вперёд. Стилуэлл был подчинён английскому командованию, которое в свою очередь подчинялось непосредственно Черчиллю.

«Уэйвелл занимал промежуточное положение. Хотя теоретически он был подчинён Объединённому англо-американскому штабу, тем не менее американцы были убеждены, что он и последующие британские командующие в Юго-Восточной Азии получали приказания непосредственно от Черчилля. А смысл этих приказаний, — говорит Элдридж, — был таков: сиди на месте и доказывай, что никаких наступательных операций нельзя предпринимать из-за недостатка ресурсов и из-за индийской проблемы. Основная линия поведения Уэйвелла сводилась к тому, чтобы принимать директивы Объединённого англо-американского штаба, но всегда оказываться в таком положении, когда их осуществление является невозможным... Стилуэлл намеренно ставил себя в положение единственного военачальника в Азии, который хотел воевать».

Американские офицеры из штаба Стилуэлла убеждались не только в этом. Они видели, что эта тактика английского командования не является особенностью дальневосточного театра войны. Нечто подобное еще в большей степени происходило и на западном театре. Мы знаем, например, из нашумевшей книги американца Ральфа Ингерсолла «Совершенно секретно», почему оттягивалось открытие второго фронта в Европе. Политика Черчилля, срывавшего подготовку второго фронта, не была секретом для определённых американских кругов.

Элдридж пишет: «В высших кругах командования было хорошо известно, что Черчилль делает всё возможное для оттяжки создания второго фронта».

В Бирме англичане с беспокойством и неудовольствием смотрели на энергичное строительство дороги через Бирму в Китай. «Англичане были против строительства этой [8] дороги, во-первых, потому, что боялись китайцев, а во-вторых, потому, что такая дорога могла поставить под угрозу интересы крупных пароходных компаний, контролирующих все сообщения между Индией и Бирмой».

Английские руководящие круги, несомненно, вели свою политику «дальнего прицела» и поэтому затягивали войну, которую они рассчитывали выиграть руками китайцев и американцев. Элдридж пишет об этом довольно обстоятельно, но он как бы не придаёт особого значения тому, что и у американских руководящих кругов есть и были свои собственные интересы «дальнего прицела». Эти интересы требовали скорейшего внедрения американцев и в Бирму и в Китай.

Со своей стороны и руководящие круги гоминдана имели собственную политику «дальнего прицела», что не укрылось от Стилуэлла и его биографа. Политика гоминдана заключалась «в накапливании людских резервов и вооружения с целью использовать их против коммунистов и других оппозиционных группировок после того, как Америка выиграет войну на Тихом океане».

Стилуэлл вынужден был вести военные операции среди этих перекрещивающихся, противостоящих друг другу политик «дальнего прицела». Неудивительно, что его на первых порах преследовали неудачи. В штабе американских войск нарастало раздражение против англичан и китайцев. Для англичан Стилуэлл был пугалом, и офицеры в Дели издевались у него за спиной над его внешней простоватостью. В Чунцине неугомонного генерала ненавидели. Его вина была в том, что он слишком серьёзно относился к своей роли и на войне против Японии хотел взаправду воевать с... Японией!

В Вашингтоне Стилуэлл имел некоторую опору в Рузвельте, но против него были политики и дипломаты, не желавшие ссориться с союзниками из-за беспокойного генерала. К тому же стратегические планы Стилуэлла резко расходились с планами некоторых вашингтонских стратегов, а именно тех, кто приурочивал победу над Германией и Японией к 1947 и даже к 1948 году. Успешное наступление Стилуэлла в 1944 году было для этих кругов столь же неприятным сюрпризом, как и непредвиденное наступление Советской Армии. Элдридж с огорчением замечает, что Стилуэлл обладал замечательной способностью наживать себе врагов в руководящих кругах Вашингтона. [9]

Объединённое командование в Бирме существовало фактически на бумаге, и пожалуй только поэтому Стилуэллу удалось одержать победу, которая его прославила и лично ему дорого обошлась. Он проявил самостоятельность. Выражение «победителей не судят» не оправдалось на нём самом. Его действия были осуждены с пристрастием. Высшее командование было настроено против него. Его не спасла популярность среди английских, американских и китайских солдат.

Видное место отводит в своей книге Элдридж борьбе, которая велась между американским и английским командованием в публикуемых сводках и сообщениях. По общему правилу английская информационная служба на. Дальнем Востоке относила все английские неудачи на счёт американцев, а все американские успехи на счёт англичан. Так утверждает автор. Он пишет, что американское Бюро стратегической информации «следило за всей английской пропагандой на местном языке. Начиная с июня, когда союзные войска высадились в Нормандии, и до октября в передачах Юго-восточно-азиатского командования для Французского Индокитая и Таи ни разу не упоминалось о том, что американские войска также высадились в Европе».

Этому надо поверить. Но известно, что и американская служба информации не оставалась в долгу... Политика «дальнего прицела» господствовала над всеми соображениями.

До крайности обострились у Стилуэлла отношения с гоминдановскими политиками. Им не по душе была энергия и настойчивость американского генерала. Элдридж пишет:

«...Стилуэлл, поддерживаемый своим правительством, настаивал на том, чтобы Чан Кай-ши пришёл к соглашению с коммунистами, в результате чего объединённую мощь гоминдановских и коммунистических армий можно было бы повернуть против общего врага». Этого, в частности, требовал от имени Рузвельта прилетавший в Китай вице-президент Генри Уоллес.

Однако у гоминдана была своя особая задача: использовать лендлиз, чтобы накопить средства для борьбы против коммунистов. На этой почве в гигантских масштабах происходило расхищение вооружения и продовольствия, ввозимого из Соединённых Штатов. В Вашингтоне это знали, но предпочитали смотреть сквозь пальцы на нравы китайской реакции. [10]

Стилуэлла славили, как победителя в Бирме, но он проиграл войну дипломатических интриг. Он стал помехой для политики «дальнего прицела», которую американцы всё более открыто проводили в Китае, в интересах американских империалистических кругов. Прибывший из Вашингтона Хэрли сообщил президенту, что «отзыв американского генерала разрешит... проблему». Элдридж прибавляет к этому: «Позднее он (Хэрли) систематически удалял любого американского дипломата, кбторый знал правду о Китае, и на свою ответственность, используя авторитет правительства США, поддерживал Чан Кай-ши в продолжении гражданской войны, а не в объединении Китая путём переговоров и компромисса».

Стилуэлл был удалён из Китая. Пилюлю пытались позолотить высшим китайским орденом. Стилуэлл вежливо от него отказался. Он отклонил также награждение английским орденом Бани.

На этом заканчивается книга Элдриджа. Он заключает её призывом к американцам. По его словам, «американцы должны развить в себе больше скромности во взаимоотношениях с другими народами и не философствовать о том, что американцы являются единственной достойной нацией в мире». Несомненно, Элдридж в этом отношении выражает взгляды своего бывшего начальника.

Точно так же звучат как завещание Стилуэлла слова о том, что разжигание гражданской войны в Китае и провокационная политика по отношению к китайским коммунистам ничего хорошего не сулят ни Китаю, ни Соединённым Штатам.

На основании своего личного опыта в Бирме Элдридж пишет: «В конечном счёте, между союзниками не может существовать единство, если они прежде всего не придерживаются соглашений. Терпимость не может шагать рядом с предательством и паутину взаимопонимания нельзя соткать, избегая правды».

Очерки Элдриджа сами по себе не дают полного, всестороннего рассказа о военных действиях в Бирме. Автор не только страдает субъективизмом. Его политический и военный кругозор ограничен. Бирма была отдельным и весьма отдалённым от Европы театром войны. «Однако она не была изолирована от тех событий, которые происходили в Европе. Напротив, эти события немедленно находили отражение в Азии. В частности, неудачи и успехи кампании [11] в Бирме находились в прямой связи с тем, как развёртывались военные действия на основном театре войны.

Успешное наступление генерала Стилуэлла в 1943-1944 годах одной из наиболее существенных своих предпосылок имеет перелом в войне после блестящей победы Советской Армии под Сталинградом. Разгром германских армий и победное наступление советских Вооружённых Сил изменили картину всюду, где происходили военные действия. Подорваны были не только силы гитлеровской Германии, но и силы империалистической Японии, которая вынуждена была перейти к обороне, всё более безнадёжной.

Элдридж говорит об этом только вскользь, мимоходом, явно упуская историческую перспективу развития событий.

Очерки военного корреспондента Элдриджа не могут заменить военную историю кампании в Бирме, но они служат существенным коррективом к тем английским, американским и китайским реляциям, которые скрывают истину или искажают её.

В безыскусственности, искренности и правдивости — ценная черта книги американского журналиста. Его наблюдениям нельзя отказать в меткости. Они сохраняют свою жизненность и для послевоенного времени, так как проливают свет на многие политические явления в Китае, Японии, Корее и во всех других местах, где «политика дальнего прицела» выражается в империалистических домогательствах, в интригах и подвохах и в закулисной борьбе за интересы могущественных капиталистических клик, в ущерб коренным интересам народов, в ущерб политике мира и сотрудничества между народами.