К берегам Советской Балтики
1
В последних числах сентября 1944 г. 5-я гвардейская танковая армия сосредоточилась в районе Добеле (70 км севернее Шяуляя) в готовности к наступлению на рижском направлении. К этому времени в ее состав входили 2 танковых корпуса (29-й и 3-й гвардейский) и 47-я отдельная механизированная бригада. Армия имела 440 танков и самоходно-артиллерийских установок и 630 орудий и минометов{182}.
Однако на рижском направлении армии наступать не пришлось. Изменения в обстановке, и прежде всего сосредоточение на подступах к Риге основных сил группы армий «Север», потребовали переноса направления главного удара наших войск на клайпедское направление. Основные силы 1-го Прибалтийского фронта немедленно начали перегруппировку в район Шяуляя. Отсюда им предстояло внезапным ударом в общем направлении на Клайпеду прорвать оборону противника, выйти к морю и отрезать пути отхода прибалтийской группировке противника в Восточную Пруссию.
5-я гвардейская танковая армия, в командование которой с 18 августа 1944 г. вступил генерал-лейтенант танковых войск В. Т. Вольский, получила задачу демонстративными действиями создать впечатление у противника о сосредоточении крупной танковой группировки [266] наших войск на рижском направлении, одновременно подготовить соединения к совершению перегруппировки в район 25 км севернее Шяуляя и быть в готовности к наступлению.
Замыслом командующего фронтом предусматривалось 5-ю гвардейскую танковую армию ввести в прорыв на стыке 6-й гвардейской и 43-й армий после преодоления ими главной полосы вражеской обороны с задачей к концу первого дня с ходу прорвать вторую полосу и развивать наступление на запад.
В течение двух ночей — на 29 и 30 сентября — 5-я гвардейская танковая армия, передав 32-ю танковую бригаду и 1223-й самоходно-артиллерийский полк 43-й армии, совершила 100-км марш вдоль фронта в сторону его левого крыла и к утру 30 сентября сосредоточилась в районе Груджяя{183}.
Войска перегруппировывались, строго соблюдая меры маскировки. Скрытности маневра способствовало и то, что накануне в районе Добеле было проведено радиоучение, имевшее целью дезориентировать противника, окончательно убедить его в возможности наступления советских войск именно из района Добеле.
С прибытием войск в указанный район заместитель начальника штаба полковник А. С. Коянович доложил Военному совету последние данные о противнике, оборонявшемся в полосе предстоящего ввода армии в сражение. Разведчики считали, что в первом эшелоне обороняются 2 охранных полка 201-й охранной дивизии и часть сил 551-й пехотной дивизии, усиленные танками. В пределах [268] первой позиции обороны было отмечено до 50 танков и самоходных установок в окопах{184}.
В лесах юго-западнее Добеле немецкое командование сосредоточило пять дивизий (4, 5, 7 и 12-ю танковые и моторизованную дивизию «Великая Германия»). В 5-й и 7-й танковых дивизиях имелось по 70–75 танков и до 30 штурмовых орудий. Примерно такое же количество танков насчитывалось в 4-й и 12-й дивизиях. Наиболее боеспособной являлась дивизия «Великая Германия». Она имела в строю до 70 танков «тигр» и «пантера».
Эта дивизия пополнялась личным составом и боевой техникой в первую очередь. Всего в составе этой группировки противник имел более 300 танков{185}, они-то и представляли наибольшую опасность для 5-й гвардейской танковой армии.
Выжидательный район находился на удалении до 30 км от переднего края. С утра 1 октября командарм провел рекогносцировку, на которой присутствовали командиры 3-го гвардейского и 29-го танкового корпусов, командир 47-й механизированной бригады, командующий артиллерией, начальник инженерных войск и начальник связи. В ходе рекогносцировки были намечены 4 маршрута для выдвижения войск первого эшелона, исходный район танковых корпусов, район огневых позиций артиллерии, места развертывания пунктов управления. Здесь же командарм уточнил задачи войск.
Армию предполагалось ввести в сражение в одноэшелонном построении, имея на правом фланге 3-й гвардейский [269] танковый корпус, которым командовал генерал А. П. Панфилов, а на левом — 29-й танковый корпус под командованием генерала К. М. Малахова.
3-й гвардейский танковый усиливался 376-м гвардейским тяжелым самоходно-артиллерийским полком, полком (1315-м) 201-й легкой артиллерийской бригады, дивизионом 678-го гаубичного полка и батальоном 21-й моторизованной инженерной бригады.
29-му корпусу придавались 14-й гвардейский тяжелый танковый полк под командованием подполковника П. К. Борисова, 366-й зенитно-артиллерийский полк, дивизион 698-го гаубичного полка и батальон 21-й моторизованной инженерной бригады.
В резерве армии оставались 47-я механизированная бригада, 2 полка 201-й легкой артиллерийской бригады, 689-й истребительный противотанковый артиллерийский, 76-й гвардейский минометный полки и батальон 21-й моторизованной инженерной бригады.
Согласно решению командующего 3-й гвардейский танковый корпус вводился в бой в направлении Медышки, Кули, а 29-й танковый корпус — Упина, Ретово. При этом 3-му корпусу была поставлена задача к исходу первого дня операции выйти в район южнее Тельшяя, а к исходу второго — южнее Плунгян; 29-й танковый имел задачу к исходу первого дня операции овладеть Янополем, а к исходу второго дня выйти в район Ретово. Резерву армии предстояло следовать двумя колоннами за войсками первого эшелона в готовности развить их успех{186}.
Подготовка к наступлению приняла целеустремленный и активный характер. Штаб уточнял с 6-й гвардейской и 43-й армиями порядок прохождения танков через боевые порядки стрелковых дивизий, отрабатывал планирующие документы, проверял готовность войск к наступлению.
Упорно трудились воины тыловых частей и подразделений. Днем и ночью работали водители армейского автобатальона, создавая необходимые запасы боеприпасов, горючего и продовольствия. Ремонтные подразделения завершали ремонт танков, вышедших из строя во время перегруппировки. Не была забыта и 32-я танковая бригада. В район Добеле, где она выполняла задачу, доставили запасные детали, и заместитель командира бригады по технической [270] части инженер-майор А. М. Агеев организовал ремонт неисправных танков.
К исходу 2 октября командир 29-го танкового корпуса первым доложил Военному совету: проверка техники закончена. Особенно энергично, отмечал комкор, эта работа проводилась в 25-й танковой бригаде. Вскоре поступило донесение от командира 47-й механизированной бригады, а затем и от командира 3-го гвардейского танкового корпуса, что все танки осмотрены, проверены и готовы к бою.
До 5 октября в войсках 5-й гвардейской танковой армии шла огромная работа по подготовке к новым наступательным боям. Готовились все — командование и штабы, линейные части и тыловые подразделения. Одновременно в ротах и батальонах проходили митинги, партийные и комсомольские собрания. В своих выступлениях командиры и бойцы — ветераны войны делились опытом с молодыми воинами, давали заверения, что с честью выполнят свой долг перед Родиной до конца.
На собрании 2-й роты 53-й мотострелковой бригады (комбриг полковник Д. Н. Долганов, начальник политотдела подполковник А. Е. Василенко) выступавшие говорили о том, что задача каждого воина состоит в быстрейшем освобождении Советской Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков. Кто-то высказал пожелание: хорошо бы послать Военному совету армии флягу балтийской воды. Пожелание одобрили и постановили, что это сделает тот, кто первым выйдет на побережье Балтийского моря.
В армейской газете «На штурм» и газетах корпусов печатались статьи, призывавшие воинов лучше подготовить технику и вооружение к предстоящим боям, крепче бить ненавистного врага.
Ветераны, агитаторы рассказывали о минувших схватках с фашистами в Белоруссии я Литве, о подвигах Яборова, Ерофеевских, Дейнекина, Ковалева, Митина и других, читали молодым солдатам статьи из армейских газет, раскрывающие героические дела однополчан.
В чем состоял их подвиг, почему они ставились в пример другим воинам? Вот как говорилось, например, о делах лейтенанта П. И. Дейнекина. Танковая рота, которой он командовал в боях за Борисов, Минск и Вильнюс, захватила 9 танков, 21 самоходное орудие, 29 пушек, 60 минометов, 62 бронетранспортера и тягача, 234 автомашины. [271]
При этом было уничтожено до 400 гитлеровских солдат и офицеров.
С волнением слушали воины о действиях Героев Советского Союза сержанта Г. С. Ковалева и рядового Л. С. Мишина в районе высоты 133.9 18 августа 1944 г. Противник, пытаясь захватить высоту, бросил в контратаку до батальона пехоты, 23 «тигра» и 9 бронетранспортеров. Завязалась ожесточенная схватка. Ковалев и Мишин вместе с товарищами по оружию смело отражали атаку врага. Немало гитлеровцев осталось на склонах высоты, герои связками гранат сожгли 2 танка. Враг не прошел, но отважные воины погибли.
Накануне наступления Военный совет обратился ко всему личному составу с воззванием, которое было выпущено отдельной листовкой.
«Товарищи солдаты, сержанты и офицеры! — говорилось в обращении. — Теперь перед нами поставлена новая задача. Войска нашего фронта при ступили к окончательному разгрому врага в Советской Прибалтике. Родина приказала нам: искусным маневром, использованием всей боевой мощи наших танков отрезать прибалтийскую группировку и выйти к Балтийскому морю...»
Все было готово к началу боевых действий. Шли донесения в штаб фронта о готовности войск, отдавались последние указания корпусам, бригадам.
Разведчики зорко следили за поведением врага. На участке предстоящего прорыва обороны противника, в полосах 6-й гвардейской и 43-й армий, были выставлены 3 армейских наблюдательных поста. Их возглавляли офицеры-разведчики 1-го гвардейского мотоциклетного полка. Посты наблюдения имели на своих направлениях и танковые корпуса.
Накануне наступления в Полевое управление прибыл новый заместитель командующего армией генерал-майор танковых войск Дмитрий Иванович Заев. После беседы с генералом Вольским он сразу же выехал в 2941 танковый корпус. Знакомиться с войсками Д. И. Заеву предстояло уже в ходе сражения.
2
Утром 5 октября гром артиллерийской канонады возвестил о переходе в наступление войск 1-го Прибалтийского фронта на клайпедском направлении. [272]
После 20-минутной артиллерийской и авиационной подготовки разведывательные отряды форсировали р. Вента и вклинились в оборону противника на 2–4 км. Вслед за ними перешли в наступление стрелковые соединения первого эшелона. К исходу дня они полностью прорвали главную полосу обороны.
В связи с успешным продвижением войск первого эшелона 5-я гвардейская танковая армия получила распоряжение командующего 1-м Прибалтийским фронтом генерала армии И. X. Баграмяна выдвигаться в исходный район. Одновременно командующий фронтом уточнил задачу армии, увеличив ее глубину на 20–25 км.
В 19 час. 5 октября передовые отряды танковых корпусов, переправившись через Венту, начали продвигаться вслед за соединениями 6-й гвардейской и 43-й армий. Передовой отряд 3-го гвардейского танкового корпуса в составе усиленной 19-й гвардейской танковой бригады, которой командовал полковник П. А. Кучин, к исходу дня вышел в район западнее Ошкян. К этому же времени передовой отряд 29-го танкового корпуса — 31-я танковая бригада под командованием подполковника А. И. Поколова вышла к лесу 1 км восточнее Стефанишки.
Несмотря на успешные действия войск первого эшелона, 5-ю гвардейскую танковую армию ввести в прорыв в первый день не удалось. Отчасти это произошло из-за неблагоприятных метеорологических условий, да и короткий осенний день был на исходе.
Армию в сражение ввели 6 октября в 15 час. Одновременно были введены и подвижные группы 6-й и 2-й гвардейских армий.
Передовые отряды, обогнав пехоту, к 18 час. вышли ко второй полосе обороны противника, однако прорвать ее с ходу не смогли, так как она уже была занята подошедшими резервами противника. Встреченный сильным артиллерийским огнем, передовой отряд 3-го гвардейского танкового корпуса повернул на юг, пытаясь найти слабое место в обороне противника. Отбрасывая мелкие группы танков и мотопехоты врага, он подошел к населенному пункту Рацышки и с ходу овладел им. В это же время разведгруппа корпуса захватила севернее Рацышки пленных, принадлежавших дивизии «Великая Германия». Шофер батальона связи этой дивизии показал, что дивизия в полном составе в ночь на 6 октября прибыла из-под [273] Добеле в район Тришкяя, а также то, что на этом участке действуют части 7-й танковой дивизии{187}.
В ходе боя за Рацышки было подбито несколько танков и бронетранспортеров с опознавательными знаками «Стальной шлем». Показания пленных подтверждались. Немецкое командование, видимо, уже определило направление главного удара наших войск и спешно перебрасывало силы из-под Риги, пытаясь заткнуть стальным кулаком брешь, образовавшуюся в обороне.
Главные силы 3-го гвардейского танкового корпуса, наступая за передовым отрядом на удалении 1–2 км, к исходу 6 октября подошли ко второй полосе обороны, но прорвать ее не смогли: противник, усилив участок обороны Тришкяй, Рацышки танковыми и моторизованными частями, успешно отбивал атаки корпуса.
Обороняясь, гитлеровцы широко применяли тактику ведения боевых действий мелкими группами танков и мотопехоты из засад. Они заблаговременно оборудовали в инженерном отношении многочисленные дефиле и выгодные в тактическом отношении рубежи, подготовив там окопы для танков и самоходных орудий. Основные танкодоступные направления плотно прикрыли минными полями.
Для успешного наступления в этих условиях необходимо было вести интенсивную разведку, которая своевременно обнаруживала бы заминированные участки местности, засады, а также выявляла наиболее удобные пути продвижения. Поэтому командиры танковых бригад, действовавших в передовых отрядах, кроме штатных сил и средств разведки выделяли для этой цели линейные танковые взводы, которые не только вели разведку, но при удобных случаях и громили врага в его тылу. Так, отдельный разведывательный дозор 31-й танковой бригады под командованием гвардии младшего лейтенанта Г. И. Пегова к исходу первого дня боя уже имел на своем счету 2 сожженные «пантеры», уничтоженную артиллерийскую батарею, несколько пулеметов и до 50 гитлеровцев {188}.
Передовой отряд 29-го танкового корпуса обошел болотистый участок южнее Упина и вечером 6 октября с ходу [274] овладел населенным пунктом Витсодзи. Продолжая вести наступательные действия и ночью, танкисты к 3 час. следующего дня вышли к населенному пункту Лукники, но здесь были встречены сильным огнем танков и противотанковой артиллерии. С юго-восточной окраины Лунников вели огонь до 15 танков и до 2 дивизионов артиллерии. Командир передового отряда подполковник Л. И. Поколов решил обойти этот населенный пункт с юго-запада и продолжать выполнять задачу. Маневр удался. Отряд подошел к местечку Янололь и после короткой схватки с врагом овладел им. Вскоре противника выбили и из Ретово.
Главные силы 29-го танкового корпуса, развивая наступление вслед за передовым отрядом, за сутки боя продвинулись на 50–60 км. В районе Кетураки к корпусу присоединились 32-я танковая бригада и 1223-й самоходно-артиллерийский полк, ранее действовавшие совместно с войсками 43-й армии. Теперь 29-й танковый корпус имел сильный резерв.
Успешному продвижению корпуса в значительной степени способствовала мощная поддержка авиации. Наши самолеты наносили сильные удары по узлам обороны, подходившим резервам и скоплениям вражеских войск. Исключительно большую помощь танкистам оказывали подразделения инженерных войск. Они помогли танковым бригадам с ходу форсировать несколько рек и преодолеть встретившиеся инженерные заграждения противника.
3-й гвардейский танковый корпус почти весь день 7 октября вел бой в районе Рацышки, но сломить сопротивление врага не смог. Части 7-й танковой дивизии и моторизованной дивизии «Великая Германия» под прикрытием «тигров» и «пантер» упорно обороняли занимаемые позиции. В сложившейся обстановке командарм с разрешения командующего фронтом вывел корпус из боя и начал его перегруппировывать на направление действий 29-го танкового корпуса.
Переброска 3-го гвардейского танкового корпуса с правого фланга армии на левый проходила с большими трудностями. Дорог было мало, а те, что имелись, находились в плохом состоянии. Остатки разбитых частей противника оказывали упорное сопротивление на выгодных рубежах и в населенных пунктах.
Непродолжительный бой разыгрался при подходе [275] к р. Вирвита, у насоленного пункта Кульшики (8 км западнее Упина). До 12 танков из засады и артиллерийская батарея открыли огонь по наступавшим подразделениям 3-й гвардейской танковой бригады. Следовавший в голове бригады 2-й танковый батальон развернулся и начал охватывать Кульшики с севера и юга. В ходе атаки машина под командованием младшего лейтенанта И. Д. Рощина неожиданно вышла на позицию вражеских танков, хорошо замаскированных в «устах. Не замечая появившегося в их тылу советского танка, они продолжали вести огонь. Решение созрело быстро. Рощин занял выгодное положение и немедленно начал посылать снаряд за снарядом, каждый раз целясь в борт вражеской машины. Один, другой, затем третий задымили танки противника. Остальные не выдержали, развернулись и оставили поле боя. Путь бригаде был свободен.
Одновременно 18-я гвардейская танковая бригада, действуя несколько левее 3-й гвардейской бригады, была остановлена огнем противника при подходе к р. Вирвита, у населенного пункта Юци. Следовавший в голове бригады 3-й танковый батальон основными силами завязал с противником огневой бой, тем временем танковая рота под командованием гвардии лейтенанта И. В. Новикова обошла населенный пункт с юга. Противник не выдержал и отошел. Танкисты овладели Юци и захватили переправу через р. Вирвита. В этом бою рота уничтожила 4 танка, 3 орудия, 10 пулеметов, истребила около 100 солдат и офицеров противника. Один танк был захвачен в полной исправности. В нем не было горючего. Экипаж сбежал.
В ходе дальнейшего продвижения танкистам не раз приходилось развертываться, отражать контратаки и преодолевать минные поля и заграждения. И все же главные силы корпуса вечером 7 октября переправились через Вирвиту и вышли на рубеж Медышки, Рудуле.
Генерал Вольский тотчас выехал на командный пункт 3-го гвардейского танкового корпуса. Генерал А. П. Панфилов встретил командарма и приготовился докладывать обстановку. Он с трудом держался на ногах. Воспаленные глаза и пересохшие губы говорили о том, что командир корпуса серьезно заболел.
— Вид у вас неважный, — заметил генерал Вольский. — В таком состоянии вы не сможете и сутки командовать. В госпиталь, и немедля! [276]
Панфилов сделал попытку возразить, но Вольский остановил его предупредительным жестом руки.
— Нам дорога теперь каждая минута, — с мягким укором сказал командующий. — Нужно упредить оперативные резервы противника в занятии рубежа по реке Миния. Одна дивизия уже появилась. Возможен подход и других. А мне приходится терять время на уговоры больного комкора!
Он тут же распорядился найти генерала М. Д. Синенко и передать ему приказ вступить в командование 3-м гвардейским танковым корпусом.
Когда на командный пункт прибыл генерал Синенко, командующий поставил его в известность о своем замысле дальнейших действий. Корпус перегруппировывался в район Ретово в готовности развить успех на клайпедском направлении{189}.
47-я механизированная бригада в течение 7 октября перемещалась за соединениями первого эшелона. Ей было приказано к исходу дня выйти в район Медынгяны (4 км южнее Кетураки) и затем переходом к обороне фронтом на северо-восток прикрыть правый фланг армии.
Войска 43-й армии, используя успех 5-й гвардейской танковой армии, за 7 октября сумели в центре продвинуться вперед до 35 км. 1-й и 19-й стрелковые корпуса глубоко вклинились в оборону противника и охватили группировку врага в районе Тельшяя с юга. Более того, передовые части 43-й армии, закрепляя успех танкистов, позволяли подвижной группе фронта стремительно продвигаться вперед, выделяя для прикрытия флангов незначительные силы.
Третий день успешно продвигался 29-й танковый корпус. В ночь на 9 октября его 25-я танковая бригада устремилась в направлении Плунгян, имея в голове роту 2-го танкового батальона, которой командовал старший лейтенант А. Г. Парфенов. Ведя разведку и сбивая заслоны противника, 7 танков Парфенова ночью быстро приближались к Плунгянам. В 5 км от населенного пункта танкисты наткнулись на засаду противника. Прямым попаданием вражеского снаряда был подбит дозорный танк. Рота остановилась. Командир роты, посоветовавшись с товарищами, решил обойти засаду противника. Выслали [277] разведку. Под покровом темноты бойцы скрытно подошли к местечку и даже захватили в плен двух солдат, которые, не подозревая о близости наших войск, куда-то шли из Плунгян. Пленные дали показания о расположении гарнизона и сообщили, что в Плунгянах и на железнодорожной станции находится около 30 танков.
Несмотря на численное превосходство врага, старший лейтенант Парфенов решил, не дожидаясь подхода батальона, овладеть Плунгянами. В 4 часа танкисты с двух сторон ворвались в местечко. В коротком, но жарком бою отличился экипаж младшего лейтенанта В. С. Андреева, уничтоживший 2 танка, 3 бронетранспортера и 15 гитлеровцев. А всего рота Парфенова в Плунгянах вывела из строя 10 танков, уничтожила и захватила несколько машин и другую боевую технику.
На станции было захвачено 2 эшелона с боеприпасами и 3 продовольственных склада. Здесь же танкисты освободили из плена около 500 человек советских граждан, согнанных для отправки на работу в Германию. Со слезами на глазах советские люди благодарили своих спасителей.
В это же время 1-й батальон 25-й танковой бригады под командованием капитана Н. М. Решетникова разгромил противника в населенных пунктах Жораны и Медынгяны.
В бою за Медынгяны проявил мужество и отвагу санитарный инструктор 2-го батальона 25-й танковой бригады старшина А. Е. Суровнев. Он гранатой подорвал противотанковую пушку с расчетом, огнем из автомата уничтожил 7 вражеских солдат. В этом же бою он оказал помощь 3 раненым бойцам, а затем вынес их вместе с оружием в безопасное место{190}.
31-я танковая бригада, встретив упорное сопротивление противника на подступах к Кули, обошла его с севера и продолжала продвигаться на запад. К середине дня 8 октября подразделения 31-й танковой бригады вышли к оборонительному рубежу Рубуле (6 км северо-восточнее Рагавышке), Кули, прикрывавшему подступы к Клайпеде. Смелой атакой бригада с ходу прорвала 2 линии траншей. К исходу дня, преодолев противотанковый ров, танкисты овладели рядом населенных пунктов, рассеяв при этом до полка пехоты. А танковый взвод лейтенанта [278] А. П. Бащенко, действуя в разведке, прошел по тылам противника около 50 км и с утра 9 октября ворвался в Рагавышке, захватил переправу через р. Миния и удерживал ее до подхода наших войск, отражая яростные атаки вражеских танков и мотопехоты.
Кули был очищен от гитлеровцев танкистами 32-й бригады. Сильный опорный пункт удалось разгромить в течение 2 часов. При захвате Кули отличилась 1-я рота 1-го танкового батальона под командованием гвардии лейтенанта К. Д. Прохоренко. Смело атаковав противника, рота смяла врага и завязала уличные бои. Впереди, показывая пример мужества и отваги, наступал взвод гвардии лейтенанта П. В. Иванова, увлекая за собою товарищей.
Храбро дрались в этот день о врагом и бойцы 3-го моторизованного батальона автоматчиков. Командир 1-й мотострелковой роты гвардии капитан В. П. Овчинников личным примером воодушевлял воинов. Умело действовал взвод автоматчиков 2-го моторизованного батальона, которым командовал коммунист старшина Н. А. Шаров, а также танкисты 1-го батальона, которым командовал майор Б. М. Малявин.
3
К исходу 8 октября войска 5-й гвардейской танковой армии отделяла от побережья Балтийского моря узкая полоса. Но враг пытался любой ценой не допустить выход наших войск на побережье.
В ночь на 9 октября Военный совет обратился с призывом ко всем воинам: наполним фляги морской водой, [279] и пусть они послужат символическим подарком партии и правительству. Призыв был подхвачен коммунистами и комсомольцами. К утру о нем знали все воины 5-й гвардейской танковой армии.
В штабе развернулась напряженная работа по организации доразведки противника. Нужно было незамедлительно вскрыть наиболее слабые места в его обороне, а также перерезать приморскую железную дорогу Либава — Клайпеда. Срочно создали несколько разведывательных групп, главным образом за счет сил и средств 1-го гвардейского мотоциклетного полка. По указанию командарма штаб поставил дополнительные задачи по разведке и корпусам.
Действия разведывательных групп начались с наступлением темноты. Одна из них под командованием заместителя командира 1-го гвардейского мотоциклетного полка майора К. П. Антоненко действовала в направлении Кретинга, Паланга. Сбивая подразделения прикрытия и искусно маневрируя в тылу противника, разведчики обошли Палангу и прорвались к морю. На своем пути они уничтожили несколько мелких групп врага, пленили 13 фашистских солдат и офицеров, подожгли 17 автомашин и разгромили вражеский обоз из 150 подвод.
Вторая разведывательная группа под командованием старшего лейтенанта С. И. Полежайкина, действуя в обход Клайпеды с севера, под огнем противника проникла глубоко в его оборону и вышла на железную дорогу Кретинга — Клайпеда. За 4 часа разведчики уничтожили 2 танка, 4 пушки, 11 пулеметов и 23 автомашины. Сам старший лейтенант Полежайкин гранатами подорвал вражеский танк, пытавшийся уйти из-под удара гвардейцев.
Ранним утром 8 октября главные силы 5-й гвардейской танковой армии возобновили наступление. Бригады 29-го танкового корпуса форсировали Минию и устремились на Кретингу. В течение дня корпус отразил 4 контратаки противника, каждую силой до полка пехоты и 20–40 танков. Из показаний пленных было установлено, что контратаковавшие части принадлежали 58-й пехотной дивизии, которая 8 октября была переброшена сюда морем из района Риги.
В боях за Рагавышке и переправу через Минию мужественно сражались танкисты 3-го батальона 31-й танковой бригады, которым командовал старший лейтенант [280] Г. Л. Дьяченко. В тесном взаимодействии с автоматчиками батальона майора А. А. Торопова они отразили 2 контратаки противника и удержали переправу.
Успешно действовала 25-я танковая бригада полковника И. О. Станиславского, обеспечивая правый фланг корпуса. Она с ходу форсировала Минию и во взаимодействии с 32-й танковой бригадой овладела г. Кретинга. До берега Балтийского моря оставалось немногим более 10 км. Танковый батальон капитана Н. М. Решетникова, действовавший в качестве передового отряда бригады, устремился к Паланге. Его головная рота под командованием старшего лейтенанта Б. С. Шабалина в середине дня 10 октября ворвалась в Палангу. В это же время 32-я танковая бригада подполковника С. Г. Колесникова во взаимодействии с 53-й мотострелковой бригадой полковника Д. Н. Долганова разгромили гарнизон противника в Кретинге и с ходу ворвались в Палангу с востока и юго-востока. Одновременно 31-я танковая бригада подполковника А. И. Поколова стремительным ударом в юго-западном направлении вдоль шоссе Кретинга — Клайпеда овладела Каркельбеком и вышла на побережье.
Выходом 29-го танкового корпуса к морю на фронте 14 км 5-я гвардейская танковая армия выполнила свою основную задачу: курляндская группировка немецко-фашистских войск была отрезана от Восточной Пруссии с суши.
В полдень 10 октября 1944 г. под огнем немецких пулеметов и корабельной артиллерии наши разведчики прорвались к морю в районе Паланги. На рейде дымили 6 немецких кораблей. Автоматчики батальона, которым командовал [281] гвардии капитан С. Солдатов, набрали в котелки соленую воду Балтики. Одним из первых вышел к морю и танк старшего лейтенанта Г. И. Пегова.
Фляга с водой как подтверждение выхода войск к побережью была послана Военному совету армии{191}.
В оперативной сводке Совинформбюро за 10 октября сообщалось:
«Севернее и юго-восточнее города Клайпеда (Мемель) наши войска, развивая успешное наступление, овладели уездными центрами Литовской ССР городом и железнодорожным узлом Кретинген, городом и крупной железнодорожной станцией Тауроген, а также с боями заняли более 300 других населенных пунктов... Наши войска вышли на побережье Балтийского моря южнее города Лиепая (Либава), заняв при этом город Паланга. Таким образом наши войска перерезали пути отхода в Восточную Пруссию группировке немецко-фашистских войск, находящейся в районе Рига — Либава — Виндава» {192}.
3-й гвардейский танковый корпус наносил удар из района Жутовты в направлении Клайпеды. Ему предстояло во взаимодействии с 29-м танковым корпусом перерезать последние коммуникации, связывавшие по суше фашистскую группировку «Север» с Восточной Пруссией.
Преодолев Минию в Рагавышке и в районе Пиктейки (10 км южнее Рагавышке), корпус сразу же вынужден был вступить в бой с контратакующими частями противника. Лишь к вечеру танкистам удалось сломить сопротивление [282] врага и отбросить его на рубеж Будвидзе, Якубово, вклинившись в оборону на клайпедском направлении на 10–15 км. Развить удар корпус не смог, так как встретил сильное огневое сопротивление противника. По наступавшим войскам вела интенсивный огонь противотанковая артиллерия и артиллерия фортов, а также корабли, стоявшие на Мемельском рейде.
На следующий день, 11 октября 1944 г., взламывая оборону противника и отражая контратаки его подразделений, 3-й гвардейский танковый корпус вплотную подошел к внешнему обводу укрепленного района. Здесь оборонялись остатки разбитых частей 551-й и 58-й пехотных, 201-й охранной, 7-й танковой дивизий и моторизованной дивизии «Великая Германия», танковой бригады «Гросс», подразделения боевой группы «Лаухерта» и 2 бригад штурмовых орудий{193}. Оборона противника была насыщена огневыми средствами, и особенно танками и противотанковыми средствами. Приходилось буквально выковыривать противника из каждой траншеи, из каждого блиндажа.
В боях на подступах к Клайпеде мужество и героизм проявили гвардейцы 18-й танковой бригады командир роты лейтенант И. В. Новиков, командиры танковых взводов младший лейтенант А. А. Зеленов, лейтенант Г. Ф. Менщиков и многие другие. Коммунист И. В. Новиков стал достойным примером для остальных воинов бригады. Здесь, под Клайпедой, когда противник бросил в контратаку большую группу танков во фланг нашим подразделениям, он смело повел роту навстречу врагу. Машина, [283] в которой находился командир, вырвалась вперед. Ведя меткий огонь, гвардейцы уничтожили 3 танка и 4 бронетранспортера. Тяжело раненный в голову, лишившись глаза, Новиков продолжал управлять подразделениями до тех пор, пока не миновала опасность прорыва противника в наш тыл.
По-гвардейски дрались с врагом автоматчики моторизованного батальона. Вся бригада знала о подвиге старшего сержанта Владимира Ивановича Герасимова, храбро сражавшегося при отражении контратаки противника.
Когда кончились патроны, он с гранатой в руке бросился на врага и уничтожил станковый пулемет. Отважный воин получил в этом бою 16 ран. Изнемогая от боли, собравшись с последними силами, он вынес с поля боя тяжелораненого офицера, своего однофамильца лейтенанта Варлаама Ивановича Герасимова.
Проявляя мужество и доблесть, храбро сражались на подступах к Клайпеде воины 3-й гвардейской танковой бригады автоматчики младший сержант И. Ф. Ларкин, сержант Н. Т. Глотов, рядовой А. Ф. Лесин, командир танка младший лейтенант И. Д. Рощин.
Вместе с воинами 3-го гвардейского танкового корпуса пыталась овладеть городом 43-я армия. Однако сразу взять Клайпеду не удалось. Несмотря на высокие темпы наступления наших войск, противник успел занять мощные, заранее подготовленные оборонительные рубежи. Начались затяжные бои. Но сил у 43-й армии, наступавшей на фронте около 50 км, для разгрома противника в таком сильном укрепленном районе было недостаточно, да и 3-й гвардейский танковый корпус к этому времени понес значительные потери. [284]
29-й танковый корпус принять участие в штурме Клайпеды не мог, так как его бригады с трудом отражали сильные удары противника с севера. 11 октября основные силы 29-го танкового корпуса совместно с 47-й механизированной бригадой оборонялись на рубеже 5 км южнее Дарбеная, Паланга, Каркельбек и далее на юго-восток. Гитлеровцы, пытаясь разорвать фронт обороны, по-прежнему контратаковали. 8 раз в этот день воины корпуса заставляли танки и пехоту противника откатываться, устилая поле боя трупами. Враг потерял много танков, штурмовых орудий и другую боевую технику.
Курляндская группировка противника, отсеченная стальным клином 1-го Прибалтийского фронта, стремилась любой ценой вырваться из окружения. Но на помощь танкистам подходили стрелковые дивизии и части противотанковой артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. Усилились удары нашей авиации по оборонительным сооружениям и районам расположения резервов противника, а также по вражеским кораблям, находившимся в Рижском и Клайпедском портах.
14 октября 5-я гвардейская танковая армия, передав занимаемые рубежи общевойсковым соединениям, сосредоточилась в районе Плунгян.
В операции на клайпедском направлении 5-я гвардейская танковая армия играла значительную роль. Уже на третий день наступления ее войска подошли к оборонительному рубежу, прикрывавшему Клайпеду, прорвали его и вышли к Балтийскому морю.
Высокие темпы, смелый маневр, решительный удар являлись отличительной чертой действий частей и соединений. Всего за 5 дней, с 6 по 10 октября, войска в условиях бездорожья, ломая отчаянное сопротивление противника, прошли около 200 км. За это время они захватили большое количество вражеской техники, в том числе 109 танков, 115 орудий и минометов, 16 железнодорожных эшелонов, 11 складов с боеприпасами и вооружением, пленили 240 вражеских солдат и офицеров {194}.
Большие потери понесла и 5-я гвардейская танковая армия. Погибло много ветеранов времен сражения под [285] Прохоровкой, ожесточенных схваток на Правобережной Украине и в Белоруссии. Да и боевой техники осталось маловато. Некоторые танки и самоходно-артиллерийские установки по два-три раза выходили из строя, и только высокое воинское мастерство и прочная техническая подготовка экипажей, а также самоотверженный труд воинов ремонтных частей и подразделений позволяли в короткие сроки пополнять бригады и корпуса грозной боевой техникой и уничтожать ненавистного врага.
4
После небольшого отдыха армия была переброшена в район Скуодаса (40 км севернее Плунгян), где вновь приняла участие в наступательных действиях.
...Войска 5-й гвардейской танковой армии участвовали в ликвидации курляндской группировки противника, помогали стрелковым соединениям быстрее выполнить поставленную задачу. Враг ожесточенно сопротивлялся, но что могло остановить закаленных в боях танкистов, автоматчиков и самоходчиков! Мужество и массовый героизм были постоянными спутниками наших воинов.
Тяжелый бой завязался за высоту 107.7. Стрелки 53-й мотострелковой бригады упорно продвигались вперед. Но дзот противника... Исход схватки решил самоотверженный поступок ефрейтора Петра Ивановича Куприянова: он закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота. Вот как об этом подвиге писал старший лейтенант И. Сучков в статье «Верность присяге», напечатанной армейской газетой «На штурм» 20 ноября 1944 г.:
«Петр Куприянов с группой боевых товарищей получил приказ разведать силы противника на высоте, преграждавшей путь батальону. Куприянову не впервые было идти на такое важное задание. Он много месяцев сражался в рядах белорусских партизан. Грудь отважного разведчика украшала медаль «Партизану Отечественной войны» II степени....И вот он снова шел вперед на врага. Немцы беспрерывно обстреливали прибрежные кусты из орудий, минометов и пулеметов, стремясь остановить продвижение наших воинов. Разведчики докладывали командиру батальона капитану Буторину о расположении огневых точек [286] противника. Два пулемета уничтожил лично Петр Куприянов.
Батальон устремился в атаку. В эту решительную минуту откуда-то слева опять ударил пулемет. Он мог помешать выполнению задачи. Но тут Петр Куприянов кинулся к дзоту и своим телом закрыл его амбразуру.
Высота была взята. В тяжелом безмолвии склонились воины над его телом. Они поклялись отомстить фашистам за смерть героя, выполнить его завещание: добить гитлеровцев, быть до конца верными воинской присяге»{195}.
Тяжелая обстановка сложилась 2 ноября за переправой на р. Дзелук. Гитлеровцы несколько раз бросались на наши позиции, пытаясь прорвать фронт окружения, но каждый раз, встречаемые метким огнем воинов 1446-го самоходно-артиллерийского полка, перешедшего на этом направлении к обороне, вынуждены были откатываться назад, устилая поле боя трупами и оставляя подбитую технику. Имея в строю 11 самоходно-артиллерийских установок СУ-85, за день боя самоходчики уничтожили 2 танка противника, 4 орудия, 2 минометные батареи и до 70 фашистских солдат и офицеров.
Решимость сражаться с врагом до победного конца была настолько велика, что воины полка, получившие ранения в бою, не покидали поле боя, не уходили из части. Раненный в руку артиллерийский мастер комсомолец лейтенант Л. П. Колокольников заявил: «Никуда я не пойду из своего полка. Я здесь служу еще с Украины и чуть ли не с самого начала формирования...» А начальник медслужбы [287] полка лейтенант медицинской службы В. И. Дьяченко, получивший два осколочных ранения в ногу, сказал командиру полка майору В. В. Кайдаш: «Врача вам не дадут, бои серьезные, разрешите остаться в полку». Коммунист Дьяченко лечился сам и лечил раненых. Он не оставил полк в эти тяжелые для него дни. Так же поступил и заместитель командира 4-й батареи по технической части парторг батареи лейтенант М. М. Мезенцев.
В ночь на 3 ноября противник опять атаковал оборону 1446-го самоходно-артиллерийского полка. Под покровом темноты гитлеровцам удалось подойти к огневым позициям. Это заметил воспитанник полка 13-летний автоматчик А. А. Колесников. Не раздумывая, он открыл огонь по вражеским солдатам, пытавшимся захватить самоходные установки. В этом коротком бою юный воин уничтожил 15 гитлеровцев.
Боевые действия не прекращались ни днем ни ночью. Враг ожесточенно сопротивлялся. Чувствовалась усталость войск. Распутица, непролазная грязь снизили до минимума маневренность выработавших все гарантийные сроки танков. Только за 5 последних дней боев соединения потеряли 116 танков и самоходных установок{196}.
5 ноября армия была выведена из боя, а затем и из 1-го Прибалтийского фронта. Вскоре ее войска сосредоточились северо-восточнее Варшавы.
За успешные действия в Клайпедской операции тысячи воинов были награждены орденами и медалями. Личному, составу 29-го танкового корпуса Верховный Главнокомандующий объявил благодарность, а 53-ю мотострелковую бригаду наградили орденом Суворова II степени. Особо отличившимся танкистам, разведчикам, стрелкам Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 марта 1945 г. было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Будет жить в веках память о тех, кто пал в боях, освобождая Советскую Прибалтику от немецко-фашистских захватчиков.
Бои на литовской земле для воинов 5-й гвардейской танковой армии закончились, началась подготовка к сражениям на новых направлениях. Комендант штаба армии [288] майор П. М. Сало уже готовил указки для обозначения маршрутов к станциям погрузки. А в оперативном отделе трудились над расчетами марша войск в новый район. Теперь во главе штаба армии стоял новый начальник — на смену генералу П. И. Калиниченко прибыл генерал-майор танковых войск Г. С. Сидорович. Молодой, энергичный, эрудированный и общительный, он сразу вошел в деловой контакт со всеми начальниками отделов и служб. Чувствовалось, что война приближается к концу. Раненый фашистский зверь медленно уползал в свою берлогу. Но советские воины были полны решимости добить его. Нужно было серьезно и основательно готовиться. Решению этой задачи были подчинены дела и мысли всего личного состава 5-й гвардейской танковой армии — от командарма до солдата. [289]