Через Восточную Пруссию снова к морю

1

Блестящими победами Красной Армии закончился 1944 г. От оккупантов очистили всю советскую землю, за исключением северо-западной части Латвийской ССР, и была освобождена почти вся Юго-Восточная Европа. Теперь нашим Вооруженным Силам предстояло завершить разгром врага и до конца выполнить свою великую освободительную миссию — помочь народам Европы разорвать цепи фашистского рабства и восстановить свободу и независимость своих государств.

Разгром гитлеровцев в Восточной Пруссии являлся составной частью общего плана грандиозного наступления на всем советско-германском фронте.

В Восточной Пруссии и Северной Польше в это время действовали войска группы армий «Центр». В группу входили 3-я танковая, 4-я и 2-я армии. К 13 января группировка войск противника имела 41 хорошо укомплектованную дивизию и 1 бригаду, специальные формирования — учебные, запасные, крепостные, морские и пр. Одним словом, это была мощная группировка. К тому же она опиралась на укрепленные районы с большим числом долговременных огневых точек и сооружений крепостного типа. Железобетонные «зубы дракона» сочетались с приспособленными к обороне многочисленными хуторами, каменными постройками.

Для разгрома немецко-фашистских войск в Восточной Пруссии привлекались войска 3-го и 2-го Белорусских [290] фронтов и корабли Балтийского флота. Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед советскими войсками задачу отсечь группу «Центр» от остальных сил немецко-фашистской армии, прижать ее к морю, расчленить и уничтожить по частям.

2-й Белорусский фронт, в составе которого предстояло действовать 5-й гвардейской танковой армии, имел задачу разгромить млавскую группировку и развивать наступление в направлении на Мариенбург.

Перед Военным советом, штабами и политорганами встали сложные задачи. Из боев в Литве армия вышла, имея 150 танков и самоходно-артиллерийских установок. Вместо 3-го гвардейского танкового корпуса в армию вошел 10-й танковый корпус под командованием генерал-майора танковых войск Михаила Гордеевича Сахно. В корпусе имелось 63 танка и самоходно-артиллерийские установки, но и они в большинстве своем требовали капитального ремонта.

Армия получила пополнение — 6708 солдат и офицеров. Разумеется, требовалось в самые сжатые сроки расставить кадры, сколотить подразделения и части. Нельзя было терять ни одного дня.

Уже 2 декабря командующим были подписаны указания по боевой подготовке, в войска были направлены программы боевой подготовки офицерского, сержантского и рядового состава. Немедленно приступили к занятиям. Вскоре началась перегруппировка армии на новое направление наступления.

Полевое управление перемещалось двумя эшелонами. Во главе первого эшелона находился заместитель командующего генерал-майор танковых войск Д. И. Заев. Начальником [291] второго эшелона являлся начальник штаба генерал Г. С. Сидорович.

Штаб армии должен был разместиться в небольшом польском городке Браньск, расположенном по берегам р. Нужец — одного из притоков Зап. Буга. В этом тихом городке, который стороной обошла война, квартирьеры уже подготовили необходимые помещения.

Эшелоны с войсками находились в пути 7–9 суток, поэтому штаб и политотдел дали соединениям и частям указания о проведении в пути с личным составом занятий по боевой и политической подготовке. Изучалось оружие, уставы и наставления, проводились политические занятия и политинформации.

Войска, прибывшие в новый район, располагались вне населенных пунктов. В течение 3 дней солдаты и офицеры построили землянки, отрыли и замаскировали щели, окопы. В частях и подразделениях провели смотры, на которых проверили содержание оружия, внешний вид солдат, сержантов и офицеров, готовность подразделений к новым боям.

В соединениях и частях приступили к восстановлению материальной части. Предстояло ввести в строй более 170 танков и самоходно-артиллерийских установок.

В конце декабря вернулся из Москвы командующий армией генерал Вольский. Из его информации стало ясно, что на подготовку к боям осталось немногим больше 2 недель. За это время предстояло выполнить огромную подготовительную работу. День и ночь, в пургу и морозы войска занимались боевой учебой. Основной упор в занятиях был сделан на совершенствование знания оружия, сколачивание и полевую выучку подразделений и частей с учетом ведения боевых действий зимой на пересеченной местности. Штабы всех степеней тренировались в организации боя и управлении войсками при вводе в прорыв и действиях в оперативной глубине.

В это же время управление тыла под руководством генерала С. С. Потапова создавало необходимые запасы горючего, боеприпасов, продовольствия, приближало к войскам базы снабжения.

В армию шли непрерывным потоком эшелоны с боевой техникой и вооружением. И конечно, штабам корпусов, бригад и батальонов пришлось много потрудиться, чтобы [292] своевременно встретить и распределить прибывшие 372 танка и самоходно-артиллерийские установки{197}.

1 января 1945 г. член Военного совета генерал П. Г. Гришин провел совещание с начальниками политотделов корпусов и бригад, заместителями командиров армейских частей по политической части. На совещании были обсуждены задачи политорганов по подготовке личного состава к предстоящим наступательным боям, а также определены формы и методы воспитания солдат и офицеров при действиях за пределами своей Родины. Упор делался на то, чтобы командиры и политработники уделяли внимание воспитанию в воинах советского патриотизма и чувства национальной гордости.

В бригадах и корпусах провели партийные и комсомольские активы с повесткой дня «Итоги борьбы Красной Армии в 1944 г. и задачи коммунистов на предстоящий период». В полках, батальонах и ротах шло широкое разъяснение значения предстоящей операции. Особенно большое внимание уделялось работе с новым пополнением. Молодых бойцов знакомили с традициями частей и подвигами героев. В торжественной обстановке вручались ордена и медали воинам, отличившимся в прежних боях, а молодым солдатам — боевое оружие. На технических конференциях механики-водители и шоферы обменивались опытом сбережения техники и использования ее в зимних условиях.

В конце первой декады политотдел собрал совещание кавалеров ордена Славы. Встретились 647 прославленных мастеров ведения боя. Это был цвет армии. Многие из них были награждены несколькими правительственными орденами и медалями. Орден Славы II и III степени имели помощник командира саперного взвода 25-й танковой бригады старшина Д. И. Новиков, наводчик орудия 1446-го самоходно-артиллерийского полка старший сержант В. Ф. Гашин, автоматчик 2-го мотострелкового батальона 53-й мотострелковой бригады сержант М. Е. Герасимов, бригадир по ремонту СУ-85 1436-го самоходно-артиллерийокого полка старший сержант К. М. Гурашвили, командир отделения бронетранспортеров взвода разведки 25-й танковой бригады старшина П. П. Парфирьев, автоматчик мотоциклетного батальона 1-го гвардейского мотоциклетного [293] полка рядовой Я. В. Курдюмов, наводчик станкового пулемета 2-й роты мотострелкового батальона 53-й мотострелковой бригады младший сержант Ф. И. Курочкин и многие другие.

На совещание прибыли командующий армией генерал-полковник танковых войск В. Т. Вольский, член Военного совета генерал-майор танковых войск П. Г. Гришин и член Военного совета по тылу полковник И. К. Сыромолотный.

В кратком вступительном слове начальник политотдела полковник А. М. Костылев доложил о целях совещания. С докладом о боевом пути 5-й гвардейской танковой армии и задачах кавалеров ордена Славы в предстоящих боях выступил генерал Гришин.

С волнением слушали ветераны-орденоносцы рассказ о делах своих боевых товарищей, беспощадно громивших гитлеровских захватчиков под Прохоровкой, на правом берегу Днепра, в Белоруссии и Литве.

Затем перед собравшимися выступил командующий армией. Он говорил о возможном характере предстоящих боев и роли кавалеров ордена Славы при выполнении поставленной задачи. Командарм обратил особое внимание на необходимость повышения воинского мастерства, укрепления в подразделениях дисциплины и организованности.

Прославленные танкисты, мотострелки, разведчики, артиллеристы — истребители танков, минометчики делились своим богатым боевым опытом, заверяли командование, что и в будущих сражениях будут драться по-гвардейски.

10 января 1945 г. командующий и начальник штаба армии были ознакомлены с планом фронтовой операции. 5-я гвардейская танковая армия предназначалась для ввода в прорыв в полосе 48-й армии на направлении Млава, Лидзбарк.

Осуществляя стремительный маневр, 5-й гвардейской танковой армии предстояло выйти к побережью Балтийского моря и во взаимодействии с общевойсковыми армиями прижать немецко-фашистские войска к морю, расчленить и уничтожить их.

На пути к достижению этой цели необходимо было преодолеть глубоко эшелонированную оборону противника, [295] насыщенную долговременными оборонительными сооружениями, имеющую много отсечных позиций, узлов сопротивления и опорных пунктов.

Немецко-фашистское командование рассчитывало упорной обороной удержать занимаемые рубежи. В случае вклинения в их оборону советских войск гитлеровцы предполагали, опираясь на мощные укрепления, осуществлять маневр силами и средствами по внутренним коммуникациям и поочередно разбить наши войска.

Ближайшие оперативные резервы противника, с которыми могла встретиться 5-я гвардейская танковая армия, располагались: 7-я танковая дивизия — в районе Цеханува и моторизованная дивизия СС «Великая Германия» — в Пшасныше. Кроме того, к Млаве подходила 18-я моторизованная дивизия. Было известно также, что в районе Млавы находится учебный центр самоходной артиллерии, имевший до 70 танков и самоходных орудий {198}.

Армия к началу операции имела 585 танков и самоходно-артиллерийских установок и 545 орудий и минометов разного калибра, в том числе 29-й корпус — 149 танков и 111 самоходно-артиллерийских установок, 10-й корпус — 117 танков и 84 самоходно-артиллерийские установки{199}.

Вводить армию в прорыв генерал В. Т. Вольский решил в одноэшелонном построении, имея главную группировку сил на правом фланге. 47-я механизированная бригада составляла резерв. Она должна была наступать за 10-м танковым корпусом в готовности к отражению контратак противника с севера и развитию успеха главной группировки армии. 10-й танковый корпус усиливался 326-м гвардейским тяжелым самоходно-артиллерийским и 689-м истребительно-противотанковым артиллерийским полками. 29-му танковому корпусу придавались 651-й пушечный артиллерийский и 366-й зенитно-артиллерийский полки. 47-я механизированная бригада усиливалась 376-м гвардейским тяжелым самоходно-артиллерийским полком. Каждому корпусу придавалось по одному саперному батальону.

Танковые корпуса строили боевой порядок в 2 эшелона, по 2 бригады в каждом эшелоне. Создавались и резервы. [296] Имели резервы и все бригады — не менее роты танков.

Вследствие ограниченного времени на подготовку операции план ввода армии в прорыв оформлялся графически на картах. Учитывая, что обстановка могла сложиться по-разному, разрабатывалось несколько вариантов ввода. Над ними непосредственно трудились заместитель командующего генерал М. Д. Синенко и начальник штаба генерал Г. С. Сидорович.

Все варианты предусматривали ввод армии в прорыв по 4 маршрутам (по 2 маршрута на корпус). Корпуса нацеливались: 10-й танковый — в направлении Найденбург, 29-й танковый — на Дзялдово. Колонны составлялись с расчетом, чтобы они могли самостоятельно решать боевые задачи и обеспечивать себя в артиллерийском, инженерном и других отношениях. Предусматривалась высылка впереди корпусов разведывательных отрядов из состава 1-го гвардейского мотоциклетного полка.

К планированию операции привлекался строго ограниченный круг лиц. Задачи до командиров рот и взводов доводились только за сутки перед началом наступления, а до рядового и сержантского состава — за 3 часа до боя.

Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации проводили в частях и подразделениях большую организаторскую и идеологическую работу.

На партийных и комсомольских собраниях, в беседах с солдатами и сержантами агитаторы разъясняли, что наступили последние решительные бои, что еще одно усилие — и враг будет разбит.

В ночь на 14 января войска были подняты по боевой тревоге. Началось выдвижение. Один за другим, взметая тучи сухого колючего снега, уходили танки в темноту, строго выдерживая установленные дистанции. Снег, подхваченный встречным ветром, засыпал броню, сек лицо и глаза механикам-водителям, забивался под шлемы, за воротники полушубков и шинелей автоматчиков, разместившихся на броне боевых машин. По двум маршрутам армия двинулась на запад. Ей предстояло пройти около 150 км и к 15 января сосредоточиться в выжидательном районе северо-западнее Вышкув. Тяжелые танки и самоходно-артиллерийские установки перевозились по железной дороге. [297]

2

Утром 14 января перешли в наступление главные силы 2-го Белорусского фронта на млавском направлении. Поле боя скрывала густая пелена тумана. Ограниченная видимость затрудняла использование авиации. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, но тщетно. Войска 3, 48 и 2-й ударной армий, прорвав оборону противника, продвинулись за день на глубину 4–6 км.

С наступлением темноты бой продолжали специально подготовленные к ночным действиям батальоны, им удалось на некоторых направлениях продвинуться вперед и овладеть выгодными рубежами.

На рассвете наступление возобновилось. Но густой туман, а затем и начавшийся снегопад сковывали действия наступавших войск. Более того, противник в течение дня неоднократно бросал в контратаки дивизию СС «Великая Германия», 7-ю танковую дивизию, батальон «тигров» и другие части.

Чтобы завершить прорыв обороны, командующий фронтом ввел в сражение 1-й и 8-й гвардейские танковые корпуса. Взаимодействуя с пехотой, они успешно отразили все контратаки противника и продвинулись на 5–6 км. Прорыв главной полосы завершился, враг отступил на вторую полосу, оставив на поле боя почти всю свою боевую технику.

16 января для развития успеха на млавском направлении в полосе 48-й армии ввели в прорыв 8-й механизированный корпус.

В этот же день 5-я гвардейская танковая армия получила приказ командующего фронтом, в котором предписывалось к утру 17 января сосредоточиться в районе восточнее Макув и быть в готовности с рубежа Пшасныш, Цеханув войти в прорыв и наступать в общем направлении Млава, Лидзбарк{200}.

Войска, только что закончив сосредоточение в выжидательном районе, начали готовиться к новому маршу: в течение ночи предстояло пройти около 70 км. Времени было мало. Удалось только заправить боевые машины и осмотреть материальную часть. И все же во всех частях и подразделениях до начала марша были проведены короткие [298] митинги, прочитано обращение Военного совета армии. В скупых на слова выступлениях воины поклялись с честью выполнить поставленную задачу.

Сигнал получен! Колонны танков и колесных машин, соблюдая меры светомаскировки, начали выходить на указанное им направление. Широкие колеи пролегли по заснеженным полям, загудели под танковыми гусеницами мосты через р. Нарев...

В новом районе сосредоточения 2 дня назад был густой лес. Здесь оборонялись вражеские войска. Сейчас земля была покрыта бесчисленными воровками. Огонь нашей артиллерии разрушил окопы, траншеи и другие укрытия гитлеровцев. Кругом валялась разбитая боевая техника, брошенные фашистами пушки, пулеметы, автоматы.

Прибывшие ранее саперные подразделения 21-й моторизованной инженерной бригады, которой командовал подполковник В. А. Троицкий, очистили район от мин, убрали остатки проволочных заграждений, оборудовали переходы через противотанковые рвы.

Армия ждала приказа. Еще и еще раз механики-водители и техники осматривали боевые машины, связисты проверяли настройку радиостанций, автоматчики протирали оружие.

Штаб во главе с генералом Сидоровичем обобщал последние сведения о противостоящем противнике и уточнял порядок прохождения танковой армии через боевые порядки стрелковых дивизий. Особенно напряженно работали офицеры оперативного отдела. Нужно было в короткие сроки согласовать действия соединений с 8-м гвардейским танковым корпусом, введенным в сражение в полосе наступления 2-й ударной армии, и особенно с 8-м механизированным корпусом, развивавшим успех на Млаву, собрать и обобщить данные о положении стрелковых соединений, наступавших в полосе ввода, информировать танковые корпуса и бригады о последних данных обстановки, проконтролировать их готовность к выполнению поставленной задачи, а также решить многие другие вопросы.

Приказ поступил в полночь. Армии было приказано в 12 час. 17 января войти в прорыв и развить успех войск первого эшелона фронта в направлении Млава, Лидзбарк. При этом командующий фронтом потребовал, чтобы армия [299] к утру 18 января вышла к Млаве и охватила Этот мощный узел обороны с востока и запада, а к утру 19 января овладела городами Найденбург, Дзялдово{201}.

5-я гвардейская танковая армия вводилась в прорыв по четырем маршрутам на 16-км участке.

При определении задач корпусам командующий исходил из необходимости как можно быстрее преодолеть оборонительный рубеж Пшасныш, Цеханув и выйти на оперативный простор. В связи с этим от 10-го танкового корпуса он потребовал: войдя в прорыв, с ходу прорвать оборону противника и к утру 18 января выйти к Млаве. В последующем, обходя Млаву с востока, к утру 19 января овладеть г. Найденбург. Основные противотанковые средства вести по правому маршруту в готовности отразить атаки противника с севера. 29-му танковому корпусу было приказано с ходу прорвать оборонительный рубеж Пшасныш, Цеханув и к утру 18 января выйти к Млаве. В последующем, обходя Млаву с запада, к утру 19 января овладеть г. Дзялдово{202}. Глубина задачи корпусов составляла около 80 км.

В 12 час. 17 января 5-я гвардейская танковая армия начала выдвижение на рубеж ввода в прорыв. Корпуса имели в первом эшелоне по 2 усиленные бригады. 10-й танковый корпус — 186-ю и 178-ю, 29-й танковый корпус — 25-ю и 31-ю танковые бригады.

Каждая бригада первого эшелона выслала вперед передовой отряд, в состав которого входил танковый батальон, усиленный подразделениями самоходно-артиллерийских установок, автоматчиков, саперов и зенитными средствами. В сторону фронта и на флангах вели разведку разведывательные группы. Такое построение армии обеспечивало быстроту развертывания ее главных сил, маневр в сторону флангов и широкие возможности для осуществления устойчивого управления войсками.

Ввод в прорыв обеспечивался штурмовым авиационным корпусом и артиллерией 48-й армии.

В полдень передовые отряды 5-й гвардейской танковой армии обогнали дивизии 53-го стрелкового корпуса и с ходу атаковали оборонительный рубеж Пшасныш, Цеханув.

К этому времени 8-й механизированный корпус захватил [300] узел дорог Грудуск и закрепился на нем, а 8-й гвардейский танковый овладел крупным узлом дорог Цеханув и во взаимодействии с поддерживавшей его авиацией нанес поражение 7-й танковой дивизии противника. Наступавшие за 8-м механизированным корпусом общевойсковые соединения 48-й и 3-й армий отбросили моторизованную дивизию «Великая Германия». Все это обеспечило выгодные условия для действий 5-й гвардейской танковой армии.

Тем не менее бои предстояли тяжелые. Немецко-фашистское командование, отведя остатки разбитых частей 299-й и 7-й пехотных дивизий и подтянув резервы — 507-й танковый батальон и некоторые части из состава дивизии «Великая Германия» — на рубеж Пшасныш, Цеханув, намеревалось создать танковый барьер.

Уже с первых минут боя 10-й танковый корпус встретил упорное сопротивление противника. Дважды гитлеровцы переходили в контратаки. Генерал Сахно вынужден был развернуть и ввести в бой танковые бригады первого эшелона. После упорного двухчасового боя 178-я и 186-я танковые бригады, возглавляемые полковником И. В. Полукаровым и подполковником Д. А. Гнездиловым, разгромили противника и, продолжая наступать в северо-западном направлении, перерезали шоссе Пшасныш — Цеханув.

29-му танковому корпусу после обгона своей пехоты не пришлось разворачивать главные силы. Его передовые отряды с ходу атаковали и прорвали третий оборонительный рубеж и вскоре вышли на шоссе Пшасныш — Цеханув. Наступление продолжалось. 25-я танковая бригада полковника И. О. Станиславского, отбрасывая арьергарды гитлеровцев, к исходу 17 января вышла к позициям Млавского укрепленного района, 15 км юго-восточнее Млавы. Здесь противник прочно укрепился. Генерал Малахов оставил 25-ю танковую бригаду на этом рубеже с задачей временно прикрыть правый фланг корпуса.

31-я танковая бригада подполковника А. И. Поколова, следуя в голове 29-го танкового корпуса по левому маршруту, начала обходить Млавский узел слева. Но в районе ст. Конопки, расположенной 14 км южнее Млавы, противник оказал бригаде сильное сопротивление. Бригада развернулась. После короткого огневого налета танковые батальоны, которыми командовали майор Н. Д. Туз и [301] капитан Г. Л. Дьяченко, ворвались на станцию и к 1 часу выбили гитлеровцев из Конопков. 32-я танковая бригада, которой командовал подполковник С. Г. Колесников, продвигалась за 31-й бригадой. Глубокой ночью, дозаправив машины, она начала действовать в качестве передового отряда 29-го танкового корпуса в направлении Дзялдово, обходя Млаву с юга и запада.

На командный пункт армии непрерывно поступали донесения, сводки, прибывали офицеры связи. Но даже в самые напряженные моменты штаб работал ритмично, уверенно. Опытный штабной работник генерал Сидорович не терпел суеты и неорганизованности. Рабочую карту, как правило, вел сам, и с особой тщательностью. Офицеров Георгий Степанович выслушивал всегда спокойно, не перебивал их. Со знанием дела докладывал он командарму обстановку и предложения по дальнейшему ведению операции.

Операция развивалась успешно, но командующего темп продвижения корпусов не удовлетворял.

— Осторожничают еще командиры. Появление танковой армии, как видно из опроса пленных, для гитлеровцев — полная неожиданность. Сейчас только и использовать ее, — говорил он начальнику штаба, выслушав его доклад. — Правда, не совсем удачно оказалось время ввода. Обгон своей пехоты и первая встреча с обороной противника пришлись на вечер и ночь, а это несколько затормозило начальный порыв в действиях танков.

В течение ночи войска обходили Млаву, охватывая укрепленный район с востока и запада. Утром стали отчетливо видны укрепления Млавского узла сопротивления.

Млавский укрепленный район прикрывал подступы к Восточной Пруссии. Он имел 4 линии траншей, соединенных ходами сообщения, большое количество оборонительных сооружений, пулеметных гнезд, подготовленных артиллерийских позиций. На важнейших направлениях гитлеровцы отрыли противотанковые рвы, установили мины и проволочные заграждения в 3–4 кола.

Местность в районе Млавы и далее на направлении наступления представляла собой покрытый снегом, заболоченный торфяник, перерезанный замерзшими ручьями с топкими берегами. Глубокие мелиоративные каналы шириной около 5 м напоминали собой противотанковые рвы. [302]

Занесенные снегом, они были ловушкой для наступавших танков. В дефиле и лесных массивах немцы установили противотанковые деревянные барьеры высотой 2 м, засыпанные внутри камнями. Подвалы каменных зданий имели бойницы для пулеметов, автоматов и малокалиберной артиллерии. На важнейших направлениях были созданы огневые мешки.

В течение 18 января войска 5-й гвардейской танковой армии продолжали вести бои на подступах к Млавскому оборонительному району. 10-й танковый корпус отразил несколько сильных контратак гитлеровцев. Фашисты бросили в бой даже курсантов млавского училища.

Бригады 29-го танкового корпуса, отражая контратаки врага и обивая его заслоны, упорно продвигались к Дзялдово. 32-я бригада, с ходу форсировав р. Дзялдувку, через 2 часа вышла к его северо-западным окраинам и перерезала пути отхода противнику из Дзялдово на запад и северо-запад. В передовом отряде бригады действовал 3-й танковый батальон, которым командовал Герой Советского Союза гвардии капитан А. А. Чепуренко. Рота этого батальона, возглавляемая лейтенантом П. В. Ивановым, раздавила много автомашин, до 70 повозок и уничтожила более 100 гитлеровцев. А всего батальон Чепуренко огнем и гусеницами уничтожил на окраинах Дзялдово 7 бронетранспортеров, 160 автомашин, 7 орудий разного калибра и до 150 солдат и офицеров противника{203}.

К вечеру к северо-восточной окраине Дзялдово подошла 31-я бригада. Противник встретил ее сильным артиллерийско-минометным огнем: гитлеровцы понимали, что с потерей Дзялдово решается судьба всего Млавского укрепленного района.

Дружно ударив по врагу, 31-я и 32-я танковые бригады разгромили основные силы гарнизона и овладели станцией. При этом отличилась рота 31-й танковой бригады, которой командовал старший лейтенант А. И. Рухлядьев, опытный офицер, участник войны с белофиннами, ранее награжденный орденом Красного Знамени.

События развернулись следующим образом. Преследуя разрозненные группы врага, Рухлядьев и его товарищи [303] вблизи станции оказались перед высокой железнодорожной насыпью. На путях стоял эшелон с танками, пушками и боеприпасами. Несколько в стороне находился бронепоезд, который вел по наступавшим интенсивный огонь. Обойти эшелон не удалось, а времени было очень мало. Тогда Рухлядьев решил прорваться к насыпи, расцепить вагоны и разогнать их при помощи танка. Пока машина Рухлядьева, маневрируя под огнем противника, выдвигалась к эшелону, наша артиллерия подожгла вагоны с боеприпасами. Пламя разгоралось все ярче, с минуты на минуту мог произойти взрыв. Но Рухлядьев не изменил решения. Он выскочил из танка и под сильным огнем противника подполз к насыпи. Пули, ударяясь в рельсы, с визгом отскакивали от них, выбивали щепу из обшивки горящих вагонов. Броском преодолев оставшиеся метры, храбрец расцепил вагоны, потом подал условный сигнал механику-водителю старшему сержанту X. Файзрахманову. Тот подогнал танк к платформам и разогнал их в разные стороны. Дорога была открыта. Батальон преодолел насыпь, и танки ворвались на станцию{204}.

Вечером 18 января в штабе армии подводились итоги наступления. Млавский укрепленный район был окружен и плотно блокирован. 10-й танковый корпус готовился к штурму Млавы, на помощь ему спешили передовые части 48-й армии. Успех удара во многом зависел от согласованности действий танкистов и стрелков, и поэтому не случайно организацией их взаимодействия руководил заместитель командующего армией генерал М. Д. Синенко.

Тем временем бригады 29-го корпуса вели упорные бои в Дзялдово. Командование знало, что в городе имеется 2 концлагеря, в которых томится 15 000 советских граждан. Задача по их освобождению была возложена на 1-й батальон 31-й танковой бригады. Танкисты торопились. Они знали обычай эсэсовцев перед отступлением расстреливать узников, сжигать бараки с заключенными. Вскоре лагеря обнаружили. Мрачные бараки находились за высоким забором из колючей проволоки. Танки развернулись — и через минуту колючая проволока была смята, сторожевые вышки сбиты, эсэсовская охрана под огнем пулеметов разбежалась. [304]

Из бараков стали выходить изможденные люди в полосатой одежде, многие из них могли передвигаться только с помощью товарищей. В лагере были захвачены ценные документы{205}. Рассказы бывших заключенных о зверствах гитлеровских палачей вызывали в бойцах жгучую ненависть к немецко-фашистским захватчикам.

Всю ночь на улицах Млавы и Дзялдово шли упорные бои. Фашисты обороняли каждый дом, каждую улицу. Танкисты в тесном взаимодействии с подразделениями 53-й мотострелковой бригады и саперами преодолевали заграждения врага, уничтожали его огневые точки. Наша славная пехота огнем автоматов и гранатами очищала от гитлеровцев здания, уничтожала фаустников.

К утру 19 января Млава, Дзялдово и весь Млавский узел обороны был очищен от противника. Наши войска захватили большие трофеи. Только на ст. Дзялдово и на железнодорожной ветке Дзялдово — Млава войска захватили 24 железнодорожных эшелона, 48 паровозов, несколько исправных танков, погруженных на платформы, более 200 автомашин и 15 окладов с различным военным имуществом{206}. Большая часть вражеского гарнизона была уничтожена, несколько групп солдат и офицеров сдалось в плен, некоторые окрылись в лесах и населенных пунктах.

3

Потеря мощного Млавского узла сопротивления и выход советских войск к границам Восточной Пруссии серьезно встревожили немецко-фашистское командование. Стремясь закрыть образовавшуюся брешь, гитлеровцы начали срочно перебрасывать к району прорыва резервы. Уже к утру 19 января перед правофланговыми соединениями 5-й гвардейской танковой армии появились 131-я пехотная дивизия, части дивизии «Великая Германия», 279-я бригада штурмовых орудий, штурмовой полк 2-й армии, 474-й танкоистребительный батальон резерва главного командования и другие части.

В район Наперки (15 км севернее Млавы) фашисты подтянули до двух полков пехоты, 30–40 танков и самоходных [305] орудий, 2 дивизиона артиллерии и оказали упорное сопротивление бригадам 10-го танкового корпуса. При сильной поддержке авиации гитлеровцы здесь неоднократно переходили в контратаки. В упорном бою обе стороны несли значительные потери в личном составе и боевой технике.

Перегруппировав силы, 5-я гвардейская танковая армия во второй половине 19 января возобновила наступление. Сломив сопротивление противника на всех направлениях, ее войска устремились вперед.

Соединения 10-го танкового корпуса совместно с 47-й механизированной бригадой, введенной в бой вечером 18 января, овладели узлом шоссейных дорог Наперки, достигли германо-польской границы и пересекли ее южнее и западнее Найденбурга.

Бригады 29-го танкового корпуса своими передовыми отрядами овладели узлами шоссейных дорог Уздово и Вирсбау, расположенными 12 км севернее Дзялдово. Пути отхода найденбургокой группировке на запад были перерезаны.

В этот же день к Дзялдово подошли стрелковые дивизии 48-й и 2-й ударной армий, продвинувшись с боем более чем на 30 км.

Создались реальные условия для выхода к Балтийскому морю. Противник был деморализован и на пути наших войск не имел ни сил, ни средств, способных задержать наступавшие армии, хотя немецко-фашистское командование продолжало держать в районе Мазурских озер сильные резервы — до 10 дивизий. Оно, видимо, выжидало удобного момента для нанесения удара, рассчитывая повторить маневр 1914 г., проведенный против русских армий, и разгромить наступавшие группировки 3-го и 2-го Белорусских фронтов по очереди.

Чтобы опередить противника, командующий 2-м Белорусским фронтом решил использовать благоприятные условия и ускорить выход войск фронта к Балтийскому морю, для чего перенес главные усилия с мариенбургского направления на эльбингское. Это сокращало путь почти на 40 км и давало выигрыш во времени на один переход.

Одновременно командующий фронтом принял решение, используя успех в полосе 48-й армии, ввести в прорыв в направлении Алленштейна 3-й гвардейский кавалерийский корпус. [306]

В соответствии с изменением направления главных усилий войск фронта была уточнена задача 5-й гвардейской танковой армии. Ей было приказано с утра 20 января развить наступление в направлении Гильгенбург, Остероде, имея целью к исходу 21 января овладеть городами Остероде и Дёйч-Эйлау. В дальнейшем армия должна была наступать в направлении Эльбинг{207}.

Сразу же возникла необходимость в организации взаимодействия с 3-й армией, которая стала правым соседом, и 3-м гвардейским кавалерийским корпусом, который фактически обеспечивал правый фланг армии. Этим и занялся штаб. Кроме того, были уточнены задачи разведки. Теперь она нацеливалась в направлении Остероде, Эльбинг.

В полночь на 20 января командующий армией поставил войскам новые задачи, и соединения приступили к выполнению их. 10-й танковый корпус наносил удар в направлении Найденбург, Танненберг, Остероде, а 29-й корпус — в направлении Гильгенбург, Любава, Дёйч-Эйлау{208}.

Еще накануне поздно вечером на ближние подступы к Найденбургу вышла 47-я механизированная бригада. В течение ночи она неоднократно атаковала город, но взять его не смогла. Подошедшая на рассвете 11-я мотострелковая бригада 10-го танкового корпуса усилила удар, но и он также не принес успеха.

Было очевидным, что дальнейшие атаки с фронта, кроме потерь, ничего не дадут. И командир корпуса генерал М. Г. Сахно решил обойти город с флангов, вынудить противника рассредоточить силы, а затем ударом с нескольких сторон сломить сопротивление гарнизона.

В обход города с северо-востока двинулась 183-я бригада, а 178-я и 186-я — с юго-запада и запада. 11-я мотострелковая бригада получила задачу во взаимодействии с 47-й механизированной, наступая с юга, штурмом выбить гитлеровцев из Найденбурга.

Штурм Найденбурга начался после 15-минутной артиллерийской подготовки. Не прошло и 2 часов упорного боя, как подразделения 47-й механизированной и 11-й мотострелковой бригад, поддержанные танками, наступавшими восточнее и западнее Найденбурга, полностью очистили [307] город от противника. В боях за Найденбург наши войска уничтожили более 500 гитлеровцев, 12 самоходных орудий, до 200 автомашин и захватили несколько складов с военным имуществом. Кроме того, оказались в плену более 300 вражеских солдат и офицеров.

Дозаправив танки и самоходно-артиллерийские установки горючим и боеприпасами, 10-й танковый корпус снова ринулся в бой. На правом маршруте в первом эшелоне находилась 183-я танковая бригада, за ней следовала 11-я мотострелковая. Левее развивала наступление 186-я бригада.

Сбивая арьергарды гитлеровцев, части первого эшелона корпуса приближались к г. Танненберг.

Вечером 20 января начальник штаба 10-го танкового корпуса полковник Н. М. Омелюстый доложил командованию армии, что головные бригады дерутся с врагом в 8 км к югу от Танненберга. Попытка с ходу преодолеть противотанковый ров оказалась безуспешной — ширина его достигала 6 м, глубина — почти 3 м. К тому же подступы к нему прикрывались плотным огнем противотанковой артиллерии. Бригады остановились и завязали с гитлеровцами огневой бой.

И как всегда, на помощь танкистам пришли славные саперы. Совместно с автоматчиками, когда еще над полем боя стояла ночь, они подготовили через ров проход. Командир корпуса незамедлительно ввел в бой второй эшелон — 178-ю танковую бригаду. Видимость была плохая, даже вспышки ракет не пробивали плотной пелены тумана. В таких условиях трудно рассчитывать на успех, применяя обычные способы ведения боевых действий.

Тогда командир 178-й танковой бригады полковник И. В. Полукаров решил перехитрить противника — преодолеть ров с зажженными фарами. Замысел удался. Немецкие артиллеристы опомнились лишь после того, как на огневые позиции ворвались тридцатьчетверки. Артдивизион противника был разгромлен. Впоследствии пленные показали, что они приняли машины с зажженными фарами за свои танки, вырывающиеся из окружения.

Вслед за 178-й танковой бригадой устремилась 183-я, а затем остальные соединения и части корпуса.

На ближних подступах к Танненберту танкистов встретили плотным огнем противотанковых орудий и танков. Но огонь был малоэффективен: туман по-прежнему плотно [308] покрывал местность. Бригады остававшись — надо было уточнить задачи подразделениям, развернуть на огневых позициях артиллерию.

Штурм начался на рассвете 21 января после короткого, но мощного огневого налета. 183-я бригада, сметая на своем пути разрозненные группы противника, ворвалась в город с востока, 11-я мотострелковая бригада, обойдя Танненберг, атаковала противника с севера. С юго-запада и юга нанесли удар 178-я танковая и 47-я механизированная бригады. Через час все было кончено — гарнизон оказался разгромленным и враг понес большие потери.

4

Наращивал темпы наступления и 29-й танковый корпус. Его соединения устремились к Гильгенбургу с задачей 21 января овладеть г. Дёйч-Эйлау. Теперь дорогу главным силам корпуса прокладывала 32-я танковая бригада. Действуя на левом маршруте в качестве передового отряда, бригада сметала на своем пути сопротивлявшихся гитлеровцев, не давала им возможности закрепиться на выгодных рубежах и к утру следующего дня подошла с востока к Либаве. В это же время к южной окраине города стали подходить передовые части 8-го гвардейского танкового корпуса, дравшегося накануне в районе Лидзбарка.

Быстро согласовав действия, 8-й гвардейский и 29-й танковые корпуса нанесли по врагу сильный удар. Сопротивление противника было сломлено, и Любава очищена от захватчиков.

На Дёйч-Эйлау!

Командующий армией требовал, чтобы войска при возможности обходили укрепленные позиции, не ввязывались в затяжные бои, срывали попытки вражеских войск осесть и закрепиться. А возможности такие у противника были, и он их использовал. Дефиле, проходы между озерами, ирригационные сооружения были превращены в противотанковые препятствия, в лесных массивах созданы завалы, поставлены мины и фугасы.

В основу плана захвата Дёйч-Эйлау легли указания командарма, изложенные выше. Генерал Малахов стремится силами 32-й танковой и 53-й мотострелковой бригад обойти его левее и перерезать коммуникации, идущие с запада [309] и северо-запада, одновременно ударом 31-й и 25-й танковых бригад отсечь гарнизон с северо-востока.

Выполняя поставленные задачи, бригады к исходу 21 января обошли город и перехватили основные пути.

Дёйч-Эйлау имел большое значение в системе укреплений Восточной Пруссии. Местный гарнизон состоял из 800 человек. Кроме того, в городе к этому времени сосредоточились потрепанные в боях части 18-й моторизованной, 299-й и 7-й пехотных дивизий, подразделения 1224-го крепостного батальона и батальон фольксштурма. Район станции прикрывался огнем бронепоезда{209}.

Перед штурмом командир корпуса решил произвести тщательную подготовку — доразведать районы расположения огневых средств противника, уточнить задачи войскам, дозаправить танки горючим и пополнить их боеприпасами.

А войскам, наступавшим правее, предстояло в это время расколоть новый орешек — Остероде.

Город обороняли подразделения млавского учебного центра самоходной артиллерии, 6-го крепостного полка, пулеметные батальоны «Висла», «Прегель», «Гнейзенау», 1-й и 53-й запасные батальоны и другие части» {210}.

Вокруг города имелась масса озер, и, конечно, гитлеровцы постарались, насколько возможно, перехватить межозерные дефиле. На некоторых направлениях фашисты успели отрыть 3 линии траншей, противотанковые рвы, установить различного рода рогатки, проволочные заграждения и т. п.

Генерал М. Д. Синенко, который все время находился в корпусе, и генерал Сахно после тщательной оценки обстановки решили овладеть городом ночью, нанеся удар с с нескольких сторон. Для подавления огневых точек противника и разрушения инженерных сооружений, а также поддержки атаки пехоты и танков привлекли артиллерию корпуса и бригад и даже самоходно-артиллерийские установки.

Танкистам трудно вести бой в ночных условиях и особенно в городе, и, видимо, наступление 10-го танкового корпуса ночью оказалось для гитлеровцев неожиданным. [310]

К тому же в результате артподготовки в обороне врага образовались значительные бреши. Поэтому не случайно 183-я танковая бригада, доколотив на своем направлении остатки разрозненных групп, быстро обошла Остероде с востока и завязала бой на его северной окраине.

Небольшая колонна противника пыталась ускользнуть из города. Но на ее пути оказался танк 1-го батальона. Ведя огонь из пушки и пулемета, экипаж вынудил колонну остановиться. Однако несколько вражеских орудий развернулись и открыли огонь. Завязался ожесточенный бой. Танкисты точными выстрелами уничтожили 2 противотанковых и 3 самоходных орудия, бронетранспортер и 18 автомашин. В свете багрового пламени горящих машин на улице метались гитлеровские солдаты, стоял непрерывный грохот взрывов и пулеметных очередей.

Но силы были явно неравны. От прямого попадания снаряда погибли командир танка и механик-водитель. Командир орудия сержант В. М. Краснов и радист-пулеметчик старшина И. П. Щабельский были ранены, но продолжали бой. Они расстреляли все снаряды, гранатами уничтожили более 20 солдат, пытавшихся поджечь танк. От второго снаряда машина загорелась. Щабельский и Краснов были вынуждены покинуть танк. Выбрав выгодные позиции на чердаке соседнего дома и установив на них пулеметы, снятые с подбитого танка, храбрецы более 2 часов вели неравный бой, отражая атаки гитлеровцев и удерживая перекресток.

Когда к месту схватки прорвалось еще несколько танков батальона, гитлеровские автоматчики бежали, бросив [311] на перекрестке боевую технику и оставив перед домом, в котором засели танкисты, много трупов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 г. старшине И. П. Щабельскому и сержанту В. М. Краснову за мужество и самоотверженность при выполнении воинского долга было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. В более сложных условиях продвигалась 178-я танковая бригада. Хотя она обошла город с запада и прорвалась через узкое дефиле, все же каждый метр ей давался с большим трудом. Сколько сил и энергии потребовалось для разрушения дзотов, баррикад и других сооружений! И все же бригада сумела преодолеть сопротивление врага и ворвалась в город.

Не менее упорные бои вели 11-я мотострелковая и 186-я танковая бригады. Они ворвались на улицы города с юга.

В эти часы командиры, политработники, коммунисты и комсомольцы вели напряженную работу по поддержанию высокого наступательного порыва воинов, мобилизовали их на решительные и самоотверженные действия. Выпускались листовки, писались короткие записки, в которых сообщалось о героизме солдат, сержантов и офицеров. Когда погиб командир артиллерийского дивизиона 11-й мотострелковой бригады майор П. П. Редько, политотделом бригады была передана по цепи листовка. В ней говорилось:

«Отомстим за смерть майора Петра Прокофьевича Редько!

Тов. Редько со своим подразделением был грозой для немецко-фашистских захватчиков. Он уничтожал «тигры» [312] и «пантеры», громил живую силу врага и его технику. Он бил фашистов на Украине, в Прибалтике и Восточной Пруссии. Он был смел и храбр в бою, не знал страха, никогда не отступал. Он был до конца верен своему народу, партии Ленина, социалистической Родине...»

Листовка призывала воинов отомстить гитлеровцам за смерть своего командира{211}.

В полночь 22 января сопротивление противника было сломлено, и корпус полиостью очистил Остероде от врага. Доблестные воины 10-го танкового корпуса уничтожили более 600 солдат и офицеров противника, 19 полевых и 7 самоходных орудий и до 150 автомашин, захватили несколько больших складов с продовольствием и военным имуществом. Более 400 гитлеровцев сдалось в плен.

В концлагерях и на железнодорожной станции было освобождено много военнопленных и советских граждан, насильно угнанных в Германию{212}.

5

В 3 часа 22 января армия получила приказ командующего 2-м Белорусским фронтом: «По овладении районами Остероде, Дёйч-Эйлау наступление продолжать в северном направлении. Задача: в течение 22.1.45 г. овладеть рубежом Морунген, Заальфельд. К утру 24.1.45 г. овладеть районом Эльбинг, Пройсишес-Холлянд, Мюльхаузен и перехватить пути отхода немцев на запад»{213}.

Командующий армией знал, чем вызывалось требование повысить темпы наступления. В результате усилий 3-го и 2-го Белорусских фронтов создалась благоприятная обстановка для отсечения войск группы армий «Центр», действовавших в Восточной Пруссии. Войска 3-го Белорусского фронта обошли укрепления противника в районе Инстербург, Гумбиннен, Мазурские озера и продвигались к Кенигсбергу. Войска 2-го Белорусского фронта, овладев Млавским узлом, также стремительно наступали, охватывая правое крыло восточно-прусской группировки.

Немецко-фашистское командование, видя реальную угрозу окружения, в ночь на 22 января начало отвод [313] своих войск из района Мазурских озер на запад. Чтобы не выпустить немецко-фашистские войска из Восточной Пруссии, командующий 2-м Белорусским фронтом основные силы фронта повернул на север, с тем чтобы быстрее выйти к побережью Балтийского моря. Обеспечивая левый фланг ударной группировки фронта, войска 65-й армии генерал-полковника П. И. Батова и 70-й армии генерал-полковника В. С. Попова быстро продвигались на север вдоль правого берега Вислы. В распоряжении немцев остались железнодорожная и шоссейная магистрали, которые шли по побережью от Кенигсберга на Эльбинг. Необходимо было как можно скорее перерезать последние пути из Восточной Пруссии.

Эта важнейшая задача возлагалась на 5-ю гвардейскую танковую армию, так как передовые соединения 48-й и 2-й ударной армий к исходу 21 января вышли только на рубеж Танненберг, Гильгенбург, Нове-Място. 5-й гвардейской танковой армии приходилось сражаться в сложных условиях. По мере продвижения ее корпусов к Балтийскому морю сопротивление немецко-фашистских войск нарастало. Более того, геббельсовская пропаганда после вклинения советских войск в Восточную Пруссию подняла истошный вой. Местных жителей гитлеровцы запугивали, приказывали им эвакуироваться. Поэтому на дорогах вытянулись длинные колонны беженцев, на перекрестках, в межозерных дефиле, перед мостами и переправами создавались пробки.

Но население, напуганное лживой пропагандой, вскоре поняло, что Красная Армия пришла в Германию как освободительница от фашистского гнета.

В населенных пунктах, захваченных нашими войсками, пришлось решать такие вопросы, как очистка улиц от мин, завалов, разбитой вражеской боевой техники и оружия.

Утром 22 января командарм уточнил задачи соединениям. 10-й танковый корпус должен был наступать в направлении Морунгена, а 47-я механизированная бригада — левее, на Фрайвальде.

29-му танковому корпусу предстояло к исходу 22 января овладеть Заальфельдом. Но впереди еще Дёйч-Эйлау. Снова стремительный обход — и город в руках советских войск. [314]

Здесь отличились танкисты Героя Советского Союза капитана А. А. Чепуренко, командира батальона 32-й танковой бригады. Ворвавшись в город, они смяли подразделения 114-й горнострелковой дивизии и разгромили ее штаб. Бой подходил к концу. Вдруг раздались выстрелы противотанкового орудия. Командирский танк преодолел по инерции еще несколько метров и остановился. Анатолий Алексеевич Чепуренко погиб. Батальон повел в атаку его заместитель — старший лейтенант А. Муравьев. Узнав о гибели комбата, воины батальона с яростью обрушились на врага. Позади разбитые дзоты, противотанковые препятствия, трупы гитлеровских солдат и офицеров{214}.

В городе еще шел ожесточенный бой, а 31-я танковая бригада уже развивала успех на Заальфельд. Выдвинув далеко вперед и на фланги разведку, бригада, обходя справа укрепленное межозерное дефиле, на полпути к Заальфельду встретила колонну до 50 автомашин с пехотой противника, которая спешила на помощь гарнизону Дёйч-Эйлау. Колонну разгромили. Кстати, гарнизону помощи уже не требовалось. К середине дня 22 января 29-й танковый корпус полностью овладел городом. При этом противник потерял только убитыми более 1500 солдат и офицеров. Около 300 гитлеровцев было взято в в плен.

Через час после окончания боев вслед за 31-й танковой бригадой начали выдвигаться 25-я, а затем 32-я и 53-я бригады. К этому времени 31-я танковая бригада подходила к Заальфельду.

В голове бригады шел 1-й танковый батальон. На броне танков разместилась рота автоматчиков моторизованного батальона, которой командовал старший лейтенант Д. В. Зимеров. Батальон подошел к Заальфельду, когда уже темнело. В домах под островерхими черепичными крышами светились цветные абажуры ламп, жители прогуливались по тротуарам, работали пивные бары и кабачки. Лязг гусениц танков на улицах мгновенно вызвал панику. Гитлеровцы не смогли оказать организованного сопротивления. После короткого боя бригада полностью овладела городом. [315]

Глубокой ночью в район Заальфельда вышли и остальные силы 29-го танкового корпуса.

Успешно выполнили свою задачу в этот день и другие соединения армии. 47-я механизированная бригада после короткого боя ворвалась в Любемюль. Оставив для ликвидации недобитых гитлеровцев 2-й мотострелковый батальон, командир бригады полковник Р. Е. Михайлов главными силами организовал преследование противника в направлении Фрайвальде.

В 23 часа 1-й мотострелковый батальон, наступавший в голове бригады, проник на южную окраину Фрайвальде. Остальные силы бригады — 18-й танковый полк и 3-й мотострелковый батальон — атаковали гитлеровцев на западной окраине города, а затем с ходу захватили железнодорожную станцию.

Через несколько часов боя город перешел в руки советских войск. Оборонявшие его подразделения 2-го штурмового полка и запасного батальона были разбиты, и только незначительные группы в беспорядке отошли в лес восточнее Фрайвальде и по шоссе на север. Около 130 солдат и офицеров было взято в плен.

На правом фланге армии 10-й танковый корпус 22 января дрался в Морунгене.

Здесь высокое воинское мастерство и личное мужество проявил кавалер ордена Славы командир орудия 2-й батареи 705-го легкого артиллерийского полка старший сержант М. А. Никифоров. Под ураганным огнем противника он с боевыми друзьями с ходу развернул пушку. Точными выстрелами расчет уничтожил 2 самоходных орудия и танк. Продвигаясь вместе с наступавшими танками и автоматчиками, орудийный расчет коммуниста Никифорова успешно подавлял огневые точки врага. Храбрый воин лично уничтожил 12 солдат и офицера.

За мужество и инициативу в бою старший сержант М. А. Никифоров был награжден орденом Славы I степени{215}.

К 11 час. 23 января воины корпуса очистили город. За взятие Морунгена 10-й танковый корпус Указом Президиума Верховного Совета СССР был награжден орденом Суворова II степени. [316]

6

Овладев рубежом Морунген, Заальфельд, 5-я гвардейская танковая армия оказалась в 50 км от побережья Балтийского моря. К этому времени в танковых ротах и батальонах осталось очень мало танков. Резко понизились и боевые возможности мотострелковых бригад. Соединения первого эшелона 48-й и 2-й ударной армий вели ожесточенные бои в 50–70 км южнее.

В сложившейся обстановке командарм дал указание 10-му танковому корпусу к исходу 23 января овладеть Мюльхаузеном и занять здесь круговую оборону. Командующий считал, что выход наших войск к Мюльхаузену — крупному узлу шоссейных дорог — скует маневр резервов противника и резко осложнит отход немецко-фашистских войск из Восточной Пруссии в Померанию. Корпусу предстояло пройти с боями около 40 км.

47-я механизированная бригада должна была захватить Пройсишес-Холлянд.

29-му танковому корпусу предстояло решить самую ответственную задачу: действуя на левом фланге армии, с боями пройти более 50 км, к исходу 23 января главными силами овладеть Эльбингом, а передовым отрядом выйти на побережье залива в районе Гроос-Роберна, перейти к круговой обороне и не допустить прорыва противника на запад.

К утру 23 января армия была готова к решительному броску. В частях и подразделениях состоялись митинги, на которых было зачитано Обращение Военного совета.

В 10 час. 23 января приступили к выполнению поставленной задачи части 47-й механизированной бригады. Через час выступил 29-й танковый корпус, а затем начали выдвижение и соединения 10-го танкового корпуса.

К полудню 47-я механизированная бригада вышла к Пройсишес-Холлянду. В самый разгар боя на западной окраине города неожиданно появились тридцатьчетверки. Как выяснилось потом, подполковник А. И. Поколов, командир 31-й танковой бригады, наступавшей к Эльбингу, решил помочь 47-й бригаде. Общими усилиями сопротивление противника было сломлено.

Танкисты продолжали движение к Эльбингу, а мотопехота освобождала от врага последние улицы. Бой был [317] настолько скоротечным, что фашисты не успели использовать в уличных боях танки и самоходные орудия, которые находились севернее города. Гитлеровцы потеряли более 300 человек убитыми. Около 200 солдат и офицеров сдалось в плен.

К Эльбингу первым вышел передовой отряд 31-й танковой бригады, возглавляемый командиром 3-го батальона капитаном Г. Л. Дьяченко. Он имел задачу обойти Эльбинг с востока и перерезать шоссейную и железную дороги в районе Гросс-Роберна, расположенного на берегу залива в 4 км севернее города.

Выполняя приказ, капитан Дьяченко проявил смелость, инициативу и находчивость. Изучив маршрут, по которому было ранее намечено обойти Эльбинг, комбат убедился, что он для танков труднопроходим. Тогда Г. Л. Дьяченко решил обойти город по кольцевой дороге. Однако и здесь пробиться не удалось — путь танкам преградил разрушенный мост. Наступали сумерки. Посоветовавшись с офицерами, Дьяченко решает пробиваться в указанный район прямо через город. Расчет был сделан на внезапность удара и стремительность продвижения. Шаг рискованный. Подробных данных об организации обороны и наличии сил и средств противника танкисты [318] не имели. К тому же действовать предстояло в городе старинной застройки, где в лабиринтах узких улиц можно легко заблудиться.

Оставляя за кормой черно-сизый дым, машины отряда вышли на широкое шоссе. По его обочинам пушистой белой полосой тянулись покрытые инеем посадки фруктовых деревьев. Остались позади раздавленные машины и повозки. В предвечернем сумраке уже виднелись островерхие крыши домов пригорода.

Жители Эльбинга спокойно смотрели на проходившие мимо грозные машины. Возможно, они принимали колонну танков Дьяченко за возвращавшиеся с занятий подразделения танкового училища, а может быть, за подкрепление, присланное из «фатерланда». Во всяком случае, появление советских танков в самом центре города оказалось для всех полной неожиданностью.

При выходе на главную площадь головной танк резко остановился. Среди офицеров, стоявших на тротуаре, произошло замешательство: возможно, поняли, что перед ними советские танки. Медлить было нельзя. «Делай, как я!» — прозвучала в шлемофонах танкистов команда капитана Дьяченко.

Танк командира рванулся и, высекая гусеницами искры из мостовой, на полной скорости устремился вперед. Остальные машины последовали за ним. Пулеметные очереди гулкой дробью разорвали вечернюю тишину. Поднялась паника. Погас свет, и город погрузился в темноту. «Включить фары!» — прозвучала в эфире команда Дьяченко.

Но вот гитлеровцы опомнились, на некоторых перекрестках стали развертывать пушки. Гитлеровцам удалось подбить машину командира. Перебравшись в другой танк, комбат повел колонну дальше, к северной окраине города.

К полуночи отряд вышел в назначенный район, оседлал шоссейную и железную дороги и занял круговую оборону.

С рассветом начались атаки вражеских войск. Несколько часов вел бой передовой отряд. На железнодорожном пути замерли разбитые паровозы, в кюветах и на шоссе горели автомашины. Танкисты потопили 2 парохода и баржу, оказавшиеся недалеко от берега.

Главные силы 31-й танковой бригады продвигались [319] к Эльбингу вслед за своим передовым отрядом, однако, пока они подходили к городу, гитлеровцы опомнились и встретили танки сильным огнем. Завязался упорный ночной бой. Пробиться не смогли. Тогда бригада обошла Эльбинг с востока и во второй половине дня 24 января вышла в район обороны своего передового отряда. Действовавшие вдоль побережья на северо-восток разведгруппы 29-го танкового корпуса и 1-го гвардейского мотоциклетного полка вечером того же дня подошли к Толькемиту.

Вслед за 31-й бригадой продвигалась 25-я танковая бригада. Ее командир полковник И. О. Станиславский выслал вперед несколько разведывательных групп для захвата важных перекрестков и дезорганизации отхода вражеских частей.

Одну из таких групп возглавлял командир отделения бронетранспортеров взвода разведки кавалер ордена Славы старшина П. П. Парфирьев. Отделение, скрытно выдвинувшись вперед, устроило на шоссе в указанном месте засаду. Более 50 трупов оставил здесь противник, 20 вражеских солдат разведчики взяли в плен.

За умелые действия, личную смелость и мужество старшина Павел Порфирьевич Парфирьев был награжден орденом Славы I степени{216}.

Остальные силы 29-го танкового корпуса, также не пробившись через Эльбинг, к исходу 23 января закрепились на достигнутых рубежах.

Успешно действовал 10-й танковый корпус. Преодолев по пути наступления 2 оборонительных рубежа, он 24 января вышел к Мюльхаузену и после жаркого боя овладел им. Заняв круговую оборону, корпус выслал передовой отряд в направлении Толькемита.

Таким образом, к исходу 24 января войска 5-й гвардейской танковой армии очистили от противника побережье зал. Фришес-Хафф в полосе шириной 15–20 км и захватили все важнейшие узлы дорог из Восточной Пруссии на запад. Эльбинг был блокирован с трех сторон{217}.

Восточно-прусская группировка противника могла теперь сообщаться со своими войсками, отошедшими за [320] Вислу, только Морем — через Данцигскую Сухту и по Косе Фрише-Нерунг.

Вечером в частях и подразделениях зачитывалась телеграмма командующего 2-м Белорусским фронтом, в которой говорилось: «Командующему войсками 5-й гвардейской танковой армии. Поздравляю доблестных гвардейцев — танкистов, артиллеристов и мотопехотинцев с блестящими действиями. Желаю дальнейших успехов в разгроме врага. Рокоссовский, Боголюбов» {218}.

7

Попытки 29-го танкового корпуса с ходу овладеть Эльбингом не увенчались успехом. Пришлось подтягивать силы и проводить тщательную подготовку. Это было необходимо, так как город не только был хорошо укреплен, но и имел сильный гарнизон. К моменту подхода 29-го танкового корпуса его обороняли части 7-й танковой дивизии, 2 полка 1-й морской бригады, 277-я бригада штурмовых орудий, 3 учебных батальона эльбингского танкового училища, несколько батальонов фольксштурма, [321] зенитный дивизион и разрозненные группы разбитых частей, ранее действовавших перед фронтом 5-й гвардейской танковой армии{219}.

На помощь 29-му корпусу спешно выступила 47-я механизированная бригада, оставив 1-й мотострелковый батальон для прикрытия Пройсишес-Холлянда. В это время разыгрался сильный буран. Из-за снежных заносов дороги стали труднопроходимы, машины вязли, буксовали. Мотопехота вынуждена была оставить машины и продолжать движение в пешем строю. Только к 19 час. 25 января бригада достигла северо-восточной окраины города и сразу же вступила в бой. Гарнизон Эльбинга, упорно обороняясь, в ночь на 26 января 6 раз пытался пробиться на восток и восстановить сообщение с отрезанной в Восточной Пруссии группировкой немецких войск. Но тщетно. 29-й танковый корпус и 47-я механизированная бригада отразили все попытки вражеских войск вырваться из окружения. В то же время сил для взятия Эльбинга у них было явно недостаточно. Снять для этой цели 10-й танковый корпус было нельзя. Его бригады совместно с армейскими частями занимали оборону на рубеже Мюльхаузен, 15 км восточнее Пройсишес-Холлянда, фронтом на восток.

К этому времени в 5-й гвардейской танковой армии, имевшей к началу операции 585 танков и САУ, насчитывалось только 169 исправных боевых машин, в том числе в 29-м корпусе — 72, в 10-м танковом — 64 и в 47-й механизированной бригаде — 33{220}.

26 января 29-й танковый корпус во взаимодействии с 47-й механизированной бригадой еще раз попытался овладеть Эльбингом. В 16 час. после 30-минутной артиллерийской подготовки войска перешли в наступление. Атака 29-го корпуса была отбита, но 2 мотострелковым батальонам 47-й механизированной бригады, поддержанным танками 14-го гвардейского тяжелого танкового полка, удалось овладеть северной частью города. Начались уличные бои. Особенно упорное сопротивление гитлеровцы оказали в районе эльбингского танкового училища. Тяжелые танки ИС-2 в упор расстреливали огневые точки, помогали стрелковым подразделениям выбивать врага из [322] домов. Действия танков и пехоты активно поддерживая артиллерийский дивизион бригады. В тяжелых условиях уличного боя артиллеристы уничтожили 8 огневых точек, 4 зенитные пушки и до роты пехоты противника. Когда гитлеровцы прорвались к огневым позициям, оказавшийся здесь заместитель командира дивизиона капитан П. К. Волков организовал круговую оборону. Все атаки гитлеровцев были отбиты.

К исходу дня подразделения 47-й мехбригады заняли танковое училище, пивоваренный завод, судоверфь, выбили гитлеровцев из 5 кварталов города. Бой продолжался всю ночь. Не имея достаточных сил для дальнейшего продвижения, бригада перешла к обороне.

К исходу 26 января в район, занимаемый 5-й гвардейской танковой армией, вышли передовые части 42-го стрелкового корпуса 48-й армии и заняли оборону северо-восточнее Мюльхаузена. Одновременно 53-й стрелковый корпус развернулся северо-восточнее Вормдитта.

Несмотря на наращивание сил в коридоре, немецко-фашистское командование не теряло надежды восстановить коммуникации, идущие на запад, и сохранять их до тех пор, пока будет возможна и необходима борьба на восточно-прусском плацдарме.

С этой целью в районе севернее Вормдитта противник сосредоточил 4 пехотные и танковую дивизии и с утра 27 января нанес контрудар в направлении Пройсишес-Холлянд, Мариенбург, стремясь восстановить коммуникации из Восточной Пруссии на запад. Одновременно до 2 пехотных дивизий с танками атаковали позиции наших войск северо-восточнее Мюльхаузена, пытаясь пробиться к Эльбингу.

В первые же часы боя гитлеровцам удалось потеснить наши стрелковые части и продвинуться на отдельных направлениях на 10–20 км. 10-й танковый корпус, находившийся в районе Мюльхаузена, немедленно вступил в бой. Он отразил несколько атак, в которых принимало участие до 80 танков противника.

В любую минуту навстречу своей группировке гитлеровцы могли нанести удар и со стороны Эльбинга. Для отражения вражеских атак, наносимых из района Вормдитта, командующий 5-й гвардейской танковой армией вынужден был направить в помощь 10-му корпусу часть сил 29-го корпуса. Чтобы сковать гарнизон Эльбинга, [323] 47-я механизированная бригада и 14-й гвардейский тяжелый танковый полк активизировали действия на окраинах города.

Тяжелые бои продолжались весь день. Вечером 27 января командующий 2-м Белорусским фронтом подчинил 5-й гвардейской танковой армии 42-й стрелковый корпус. 8-й механизированный корпус, находившийся в районе Заальфельда, получил задачу выдвинуться северо-восточнее Фрайвальде и нанести удар в направлении Вормдитта по флангу прорвавшейся группировки противника. К коридору подтягивались и соединения 2-й ударной армии. 321-я стрелковая дивизия этой армии уже на следующий день вышла к Эльбингу и блокировала его гарнизон с юга, востока и севера. Это позволило вывести с северной окраины города 47-ю механизированную и 53-ю мотострелковую бригады.

С выходом частей 2-й ударной армии в район Эльбинга, а 8-го механизированного корпуса — севернее Фрайвальде положение 5-й гвардейской танковой армии значительно улучшилось: она получила возможность использовать все свои войска для действий в восточном направлении.

Произведя перегруппировку основных сил в район восточнее Пройсишес-Холлянда, 5-я гвардейская танковая армия совместно с 42-м стрелковым корпусом с утра 30 января нанесла удар в общем направлении на Вормдитт с задачей разгромить пытавшиеся прорваться вражеские войска. На многих участках наступательные действия приняли характер ожесточенных встречных боев, протекавших с переменным успехом. Войскам приходилось вести бой в сложных метеорологических условиях — пурга, глубокий снежный покров, обильный снегопад.

Особенно тяжелая обстановка сложилась на направлении действий 31-й танковой бригады. Противник бросил против нее крупные силы танков и пехоты. Контратаки следовали одна за другой в течение всего дня. При отражении одной из контратак был тяжело ранен командир танковой роты старший лейтенант А. И. Рухлядьев. Боевые товарищи немедленно оказали своему командиру помощь, но он умер от большой потери крови. А. И. Рухлядьева похоронили с воинскими почестями около населенного пункта Лихтенау, в 8 км от Пройсишес-Холлянда. [324]

За стойкость, мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими войсками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 г. Александру Игнатьевичу Рухлядьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

На родине героя свято чтут его память. Пионерские отряды городов Киров, Кирово-Чепецк, Нововятск с гордостью носят имя Александра Рухлядьева.

В течение нескольких дней соединения 5-й гвардейской танковой армии и 42-го стрелкового корпуса вели тяжелые бои. И хотя им не удалось полностью разгромить вражескую группировку, но ее действия были полностью локализованы и бои приняли затяжной характер.

Убедившись в безнадежности попыток прорваться в направлении Мариенбурга, немецко-фашистское командование 3 февраля нанесло удар вдоль берега моря на Толькемит. Одновременно до полка пехоты, переправившись с косы Фрише-Нерунг, также предприняли наступление на Толькемит. Используя превосходство в силах и средствах, вражеские войска потеснили наши стрелковые части, заняли Толькемит и начали продвигаться вдоль побережья на юго-запад. Создалась угроза прорыва противника к Эльбингу.

Навстречу наступавшей группировке противника командарм выдвинул 29-й танковый и 42-й стрелковый корпуса.

Первой прибыла к Толькемиту 25-я танковая бригада и с ходу атаковала противника. К вечеру город был освобожден. Продолжая отбрасывать гитлеровцев на северо-восток, 29-й танковый корпус 5 февраля подошел к Фрауенбургу. А днем позже 10-й танковый корпус совместно с 47-й механизированной бригадой и соединениями 48-й армии, измотав противника, выдвинувшегося в направлении Пройсишес-Холлянда, отбросили его на правый берег р. Пассарге.

В это же время была выполнена задача по перехвату путей отступления немцев на косе Фрише-Нерунг. В ночь на 8 февраля разведотряд 1-го гвардейского мотоциклетного полка в составе 141 человека с 2 минометами и 6 станковыми пулеметами на санках бесшумно переправился на косу по льду и к утру перехватил все дороги, идущие на запад. Разведчики заняли выгодный рубеж, заминировали подступы к нему и устроили завалы. [325]

Очищая побережье от вражеских войск, 29-й танковый корпус совместно с подошедшими подразделелениями 47-й механизированной бригады и 170-й стрелковой дивизии 48-й армии сломили сопротивление противника и ворвались в г. Фрауенбург, уничтожив при этом свыше 2000 гитлеровских солдат и офицеров.

На окраине города вражеским снарядом был подожжен танк старшего лейтенанта М. С. Ванюшкина — командира взвода 18-го танкового полка 47-й механизированной бригады. Но и находясь в горящем танке, экипаж продолжал крушить противника. Танкисты уничтожили 2 противотанковые пушки, 4 миномета, 6 пулеметов и более 30 солдат и офицеров противника. Стремительно продвигаясь, экипаж достиг моста через р. Баудс. Всю ночь храбрецы удерживали мост. С утра начались новые атаки врага. Во второй половине дня 8 февраля танк был выведен из строя, а Ванюшкин тяжело ранен.

За беспримерное мужество и отвагу Михаилу Степановичу Ванюшкину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.

Сейчас на родине героя — в рабочем поселке Ермишь, Рязанской области, есть улица Ванюшкина. Его имя с гордостью носит пионерская дружина школы, в которой он учился.

9 февраля войска правого крыла 2-го Белорусского фронта — 50, 3, 48 и 5-я гвардейская танковая армии — были переданы 3-му Белорусскому фронту. К этому времени танковая армия имела 155 танков и самоходно-артиллерийских установок{221}. [326]

8

Задача по ликвидации прижатой к морю восточно-прусской группировки возлагалась на войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. 5-я гвардейская танковая армия во взаимодействии с 48-й армией должна была нанести удар вдоль побережья залива Фришес-Хафф в общем направлении на Браунсберг, уничтожить противостоящего противника и тем самым содействовать окончательному разгрому восточно-прусской группировки.

Но наступать не пришлось. Армия уже 10 февраля отражала контрудар гитлеровских войск.

Случилось так, что именно на этом направлении, вдоль побережья, немецко-фашистское командование решило предпринять еще одну попытку прорваться на юго-запад. Перебросив из района Вормдитта 14-ю пехотную дивизию, до полка артиллерии, до 2 полков шестиствольных минометов и 15 танков, гитлеровцы нанесли удар на Фрауенбург. Одновременно, подтянув до 2 батальонов пехоты на косу Фрише-Нерунг, они сбили наши заслоны и подвергли артиллерийскому обстрелу Толькемит.

Несмотря на тщательную подготовку гитлеровцы успеха не имели. На их пути встали 47-я механизированная бригада, 727-й самоходно-артиллерийский, 1046-й зенитно-артиллерийский полки и 249-й запасный армейский батальон.

Только через 2 дня, отразив атаки гитлеровцев и вынудив их перейти к обороне, 5-я гвардейская танковая армия смогла принять участие в ликвидации восточно-прусской группировки противника.

Перегруппировав в район Фрауенбурга 29-й и 10-й танковые корпуса, она 12 февраля перешла в наступление, сосредоточивая основные усилия на браунсбергском направлении; 47-я механизированная бригада, выполняя задачи по обеспечению приморского фланга, заняла оборону на побережье залива Фришес-Хафф в районе Толькемита, перехватив дороги из Восточной Пруссии в Померанию.

Осуществляя тесное взаимодействие с танковыми корпусами, возобновили наступление 42-й и 29-й стрелковые корпуса 48-й армии.

Несмотря на тщательную подготовку, боевые действия наших войск с самого начала приняли затяжной характер. [327] Буквально каждый метр территории приходилось брать с бою. Войска несли тяжелые потери. 15 февраля погиб командир 53-й мотострелковой бригады 29-го танкового корпуса полковник Д. Н. Долганов, а командир 25-й танковой бригады полковник И. О. Станиславский был тяжело ранен. Корпусу только в ночь на 18 февраля удалось подойти к р. Пассарге, овладеть небольшим плацдармом и навести переправу грузоподъемностью 60 т. За 2 ночи по ней переправились на правый берег все бригады и завязали бои за расширение плацдарма.

Во время форсирования 29-й танковый корпус понес еще одну тяжелую утрату. Погиб командир 32-й танковой бригады гвардии подполковник С. Г. Колесников. Коммунист Колесников был бесстрашным и опытным офицером. Под его командованием бригада с боями прошла по полям Латвии и Восточной Пруссии. И где бы она ни встречалась с врагом, победа всегда оставалась за ней. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 г. Семену Гавриловичу Колесникову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

С воинскими почестями он был похоронен в Минске. Несмотря на непрерывные бои, продолжавшиеся более недели, армия имела незначительное продвижение. Сказывались усталость личного состава и большие потери в танках. К тому же противник сопротивлялся с отчаянным упорством.

В ночь на 20 февраля для приведения в порядок материальной части был выведен из боя 10-й танковый корпус. К этому времени он имел в строю всего 31 танк. А через 4 дня, оставив на занимаемом рубеже 32-ю танковую [328] бригаду, вышел из боя и 29-й танковый корпус.

Армия сосредоточилась юго-восточнее Толькемита. Приказом командующего 3-м Белорусским фронтом ей предписывалось занять оборону и быть в готовности воспретить распространение гитлеровских войск в западном и юго-западном направлениях в случае прорыва их через боевые порядки наших стрелковых частей{222}.

Директивой Ставки Верховного Главнокомандования 5-я гвардейская танковая армия с 24 час. 1 марта 1945 г. возвращалась во 2-й Белорусский фронт, 10-й танковый корпус и 47-я механизированная бригада выводились из армии и переходили в подчинение командующего 48-й армией.

В день вывода 5-й гвардейской танковой армии из 3-го Белорусского фронта командующий фронтом прислал телеграмму:

«Товарищ Вольский!

Вас и в Вашем лице весь личный состав 5-й гвардейской танковой армии сердечно благодарю за те славные подвиги, которые совершены были Вами на землях Прибалтики и Восточной Пруссии.

С большим сожалением и огорчением расстаюсь с Вами.

От души желаю Вам еще больших успехов на новом направлении — в них не сомневаюсь. А. М. Василевский» {223}.

2 марта армия выступила в район Мариенвердера, где через сутки и сосредоточилась. Вскоре сюда прибыла выведенная из боя 32-я танковая бригада, которой после гибели подполковника С. Г. Колесникова командовал подполковник С. И. Морозов.

* * *

Закончилась еще одна операция, в которой 5-я гвардейская танковая армия играла весьма важную роль.

В исключительно трудных условиях местности и погоды, преодолев ожесточенное сопротивление противника и многочисленные рубежи обороны, ее войска за 7 суток прошли с боями около 300 км, вышли к побережью Балтийского моря и совместно с 48-й и другими армиями [329] 2-го Белорусского фронта отсекли пути отхода восточно-прусской группировки на запад.

Столь быстрое продвижение в основном было обеспечено скрытностью перегруппировки и благоприятными условиями ввода в прорыв, когда общевойсковые армии с отдельными танковыми корпусами взломали оборону противника и продвинулись в глубину на 20–25 км. Существенную роль сыграло продуманное построение боевых порядков танковых корпусов, наличие сильных передовых отрядов. Это позволяло осуществлять широкий маневр, обходить крупные населенные пункты и узлы обороны, а затем наносить удары с флангов и тыла.

9

В районе Мариенвердера армия получила возможность отдохнуть и привести себя в порядок. Фронт проходил далеко, и здесь не были слышны ставшие уже привычными пушечные выстрелы и дробная пулеметная стрельба. И даже в предрассветных сумерках и в ночи не появлялись на горизонте всполохи пожарищ. Все как будто остановилось. И только закопченные развалины каменных домов, серые пепелища недавних пожарищ да ежедневные сводки Совинформбюро напоминали о том, что идет война, что советские войска там, далеко за Вислой, доколачивают гитлеровскую армию.

Войска 2-го Белорусского фронта, в состав которого вошла 5-я гвардейская танковая армия, продолжали вести боевые действии. Выйдя к морю, они совместно с армиями 1-го Белорусского фронта расчленили восточно-померанскую группировку противника и теперь добивали ее разрозненные части и очищали от гитлеровцев побережье Балтийского моря.

Войска 5-й гвардейской танковой армии пока не участвовали в боях. Используя передышку, они подводили итоги минувших боев, восстанавливали материальную часть. Командующий направил работу и расставил силы таким образом, что на каждом ответственном участке находился его помощник. Так, проведение специальных занятий и инструктивных совещаний в соединениях и частях он возложил на генерала Д. И. Заева; штабными учениями и тренировками руководили генералы М. Д. Синенко [330] и Г. С. Сидорович; командарм взял на себя проведение разборов минувших, боев.

Ремонтные подразделения занимались восстановлением оставшейся боевой техники. В прошедшей операции они выполнили огромную по масштабу работу. Находясь в боевых порядках войск, часто под огнем врага, они восстановили 1083 танка и самоходно-артиллерийские установки. Многие танки и самоходно-артиллерийские установки по 3, 4 и даже по 5 раз получали повреждения, а усилиями ремонтных подразделений возвращались в строй{224}.

Одновременно в частях и соединениях проходила деятельная подготовка к встрече Военного совета с кавалерами ордена Славы. Это был многочисленный отряд лучших солдат и сержантов, насчитывавший более 3000 человек, в том числе 87 кавалеров ордена Славы II степени{225}.

Еще в ходе операции политотдел призвал всех кавалеров ордена Славы написать о своих боевых делах, доложить о выполнении обязательств, данных на первой встрече с командованием армии. И вот теперь сотни рапортов — ярких свидетельств мужества и стойкости воинов — уже поступили в политотделы корпусов и бригад.

Докладывая о подвиге павшего смертью храбрых ефрейтора Н. П. Титова, воины 32-й танковой бригады писали:

«Мы считаем своим долгом доложить о том, что Николай Титов до последнего дыхания был верен слову, которое он от лица своих товарищей дал Военному совету на первой встрече кавалеров ордена Славы. На подступах к городу Эльбинг отделение под командованием ефрейтора Титова, наступая вместе с танками, действовало решительно и смело, уничтожая истребителей танков и автоматчиков. Николай Титов лично уничтожил гранатами пулеметную точку врага с расчетом, застрелил семь гитлеровцев. Но пуля вражеского снайпера оборвала жизнь Николая.

Мы просим, товарищ командующий, зачислить ефрейтора Николая Павловича Титова навечно в списки нашей 32-й танковой бригады»{226}. [331]

Вторая встреча кавалеров ордена Славы с Военным советом состоялась 12 марта. Она как бы подвела итог боевой деятельности армии в Восточно-Прусской операции. В своих выступлениях кавалеры ордена Славы рассказали о боевых делах воинов, подразделений и частей. А рассказать было о чем. В ходе операции войска 5-й гвардейской танковой армии уничтожили 453 танка и самоходных орудия, 749 орудий разного калибра, 85 бронетранспортеров, 385 минометов, 9 самолетов, около 500 автомашин, более 600 повозок с военным имуществом, 24 парохода, катера и баржи и много другой военной техники врага. Войска захватили 48 танков и самоходных орудий, 179 пушек, более 1500 автомашин, 87 различных складов, 16 эшелонов, более 250 вагонов и платформ, 63 морских и речных судна и много другого имущества. Более 6000 солдат и офицеров противника было взято в плен{227}.

Командующий армией генерал-полковник танковых войск В. Т. Вольский отметил большие заслуги кавалеров ордена Славы в прошедших боях и поставил перед ними задачи по дальнейшему совершенствованию боевого мастерства, повышению бдительности, укреплению воинской дисциплины и организованности{228}.

В принятом обращении говорилось:

«Дорогие товарищи! Боевые друзья! Бойцы, сержанты и офицеры нашей славной 5-й гвардейской танковой армии! Большой, блистательный путь побед прошли наши воины за два месяца, прошедшие после первой встречи кавалеров ордена Славы с Военным советом. Еще дымились следы наших танков на дорогах Польши, а передовые батальоны уже вторглись в Восточную Пруссию и истребляли гитлеровцев.

В период подготовки к боям кавалеры ордена Славы были заботливыми товарищами и наставниками молодых воинов, надежными помощниками командиров в деле обучения новичков. В разгаре наступления они личной доблестью цементировали боевые ряды гвардейцев и шли вперед и вперед, не давая врагу закрепиться на подготовленных рубежах.

Сегодня на земле гитлеровской Германии, перекрещенной [332] следами наших танков, политой кровью лучших воинов-богатырей, кавалеры ордена Славы заверяют Военный совет, заверяют Родину, что с честью выполнят свой солдатский долг в последних боях с гитлеровским зверьем. Они достойно завершат героический путь нашей армии, покажут еще более высокие образцы стремительности, отваги, мужества.

Товарищи! Буйный ветер побед полощет наше гвардейское Знамя. Там, откуда много месяцев назад наши воины начали свой путь наступления, уже цветет полнокровная жизнь Отчизны, уже зарастают следы войны.

Там, куда нас зовет солдатский долг, еще кипят ожесточенные сражения, еще живет и сопротивляется фашистский зверь. Родина смотрит на нас и ждет победы. Весь прогрессивный мир следит за советскими воинами и ждет от них последнего, самого трудного и великого подвига в этой великой освободительной войне.

...Мы призываем своих боевых товарищей действовать в завершающих схватках смело и дружно, решительно и умело. Пусть наши удары по врагу будут еще более сокрушительными, пусть скорее наступит тот великий день, когда из Москвы прогремит салют победы! Вперед, гвардейцы! Вперед, славные танкисты, артиллеристы, саперы, минометчики, бронебойщики, автоматчики, стрелки!»{229}

14 марта солдаты, сержанты и офицеры отметили 2-ю годовщину со дня создания 5-й гвардейской танковой армии. В адрес Военного совета в этот день поступило много приветственных телеграмм с поздравлениями от маршалов и генералов, в том числе от К. К. Рокоссовского, К. А. Вершинина, Я. Н. Федоренко, П. А. Ротмистрова.

Вскоре командующий вынужден был уехать на лечение в Москву. В командование 5-й гвардейской танковой армией вступил генерал М. Д. Синенко.

Через несколько дней, 20 марта, последовал приказ командующего 2-м Белорусским фронтом, в котором указывалось: войскам 5-й гвардейской танковой армии переправиться через р. Висла и к исходу 23 марта сосредоточиться 60 км южнее Данцига.

И хотя задача сама по себе не представляла большой сложности, трудности возникли с первого шага. Это объяснялось [333] тем, что мост через Вислу был взорван, паводковые же воды, затопив низкий левый берег реки, увеличили ширину водного пространства почти до километра.

Чтобы обеспечить переправу, армейским саперам пришлось изрядно потрудиться. Для колесного транспорта они навели понтонный мост, для танков соорудили паром и подготовили причалы.

Вся эта работа потребовала известного времени, тем не менее войска сосредоточились в новом районе в указанный срок. Штаб разместился в населенном пункте Либихово.

Армия имела 76 танков и самоходно-артиллерийских установок. Новая боевая техника в эти дни не поступала. Видимо, все танки направлялись в войска, которые вели решающие бои на подступах к Берлину.

В этом районе армия простояла 10 дней. Затем, совершив (без 29-го танкового корпуса) 3 апреля 50-км марш к побережью Балтики, она приняла у 70-й и 19-й армий участок фронта протяженностью до 20 км и приступила к подготовке наступления с целью ликвидации плацдармов, удерживаемых гитлеровцами в устье Вислы.

На период ведения боевых действий армии были приданы 98-й стрелковый корпус и 1-я Польская танковая бригада.

Утром 9 апреля началась ликвидация остатков войск противника в устье Вислы.

Здесь и встретила 5-я гвардейская танковая армия весть о победе над гитлеровской Германией.

* * *

Начав свой боевой путь разгромом вражеских дивизий в Курской битве, 5-я гвардейская танковая армия за 2 года боевых действий прошла свыше 7000 км — от советского села Прохоровка, Курской области, до побережья Балтийского моря. Из них более 3000 км было пройдено с боями.

Войска армии принимали участие в освобождении от немецко-фашистских захватчиков Правобережной Украины и Молдавии, Белоруссии и Литвы, северных районов Польши и в сокрушении вражеских войск в Восточной Пруссии. Преследуя гитлеровцев, они форсировали многочисленные водные преграды, в том числе такие крупные реки, как Южный Буг, Днестр, Березина. Неман. [334]

Почти на всем протяжении боевого пути 5-я гвардейская танковая армия сражалась с отборными, главным образом танковыми, соединениями врага и нанесла им огромные потери в живой силе и технике. За 2 года боев только в плен было взято более 20 000 солдат и офицеров.

В ходе боевых действий войска армии во взаимодействии с общевойсковыми соединениями выбросили немецко-фашистских захватчиков из тысяч населенных пунктов, овладели такими крупными городами, как Белгород, Кировоград, Минск, Вильнюс, Паланга, Млава, Танненберг, Эльбинг, освободили около 50000 узников лагерей смерти — советских людей, угнанных в Германию, и военнопленных союзных армий{230}.

Состав армии на разных этапах боевого пути был различным. В зависимости от обстановки и важности выполняемых задач менялось количество и качество соединений. В разное время в армию входили 2, 10, 18, 20-й танковые, 2-й и 3-й гвардейские танковые корпуса, 7, 8 и 5-й гвардейский механизированные корпуса, и только 29-й танковый находился в ее составе от начала формирования до конца войны.

Родина высоко оценила тяжелый ратный труд воинов. Более 38000 солдат, сержантов и офицеров было награждено орденами и медалями Советского Союза.

За успешные боевые действия Верховный Главнокомандующий 17 раз объявлял благодарность войскам армии, 11 раз салютовала гвардейцам столица нашей Родины — Москва. Многие части и соединения награждены боевыми орденами, им присвоены почетные наименования Знаменских, Кировоградских, Корсуньских, Днестровских, Минских, Ковенских, Молодечненских, Виленских, Танненбергских.

Воины — ветераны 5-й гвардейской танковой армии могут гордиться тем, что и они внесли посильную лепту в дело разгрома фашизма, завоевания полной победы в Великой Отечественной войне. Пусть в их сердцах и в сердцах всех советских людей вечно будут жить имена героев, павших в боях за свободу и независимость Советской Родины. [335]