Есть 5-я гвардейская танковая...

1

Шел 1943 год... К этому времени Советские Вооруженные Силы добились крупных военно-политических успехов — враг вынужден был повернуть вспять. Началось массовое изгнание оккупантов из пределов Советского Союза. Красная Армия освободила тысячи сел и городов.

На полях сражений все острее становилась потребность в высокоподвижных танковых объединениях, способных наносить стремительные и глубокие удары, разобщать и окружать крупные группировки противника и совместно с соединениями других родов войск и авиацией громить их.

Учитывая это, а также все нарастающие темпы выпуска бронетанковой техники, советское командование в начале 1943 г. приступило к созданию танковых армий. Началось формирование и 5-й гвардейской.

Попытки объединить отдельные танковые корпуса делались и раньше. Так, созданная еще в 1942 г. 5-я танковая армия принимала участие в битве под Сталинградом. Но эта армия, включавшая помимо двух танковых корпусов кавалерийские и стрелковые дивизии, артиллерию различного калибра, специальные части и подразделения, ничем, по существу, не отличалась от общевойсковой, имевшей сильный эшелон развития успеха. В связи с этим она, естественно, и не могла решать в полной мере возлагаемые на нее задачи: при наступлении, особенно в [8] оперативной глубине, танковые корпуса отрывались от стрелковых дивизий — усложнялись условия управления войсками, нарушалось снабжение.

Поэтому после битвы на Волге приступили к формированию новой 5-й танковой армии однородного состава и с почетным гвардейским наименованием.

Создание 5-й гвардейской танковой армии началось в феврале 1943 г. В ее состав первоначально вошли 3-й гвардейский и 29-й танковые, 5-й гвардейский механизированный корпуса, 6-я зенитно-артиллерийская дивизия, 1-й отдельный гвардейский мотоциклетный, 678-й гаубичный, 76-й гвардейский минометный, 108-й и 689-й истребительно-противотанковые полки, 4-й отдельный полк связи, 994-й отдельный авиационный полк и 377-й отдельный инженерный батальон{1}.

Командующим вновь формируемой армией был назначен известный танкист генерал-лейтенант танковых войск Павел Алексеевич Ротмистров. До этого он командовал 7-м танковым корпусом, преобразованным впоследствии в 3-й гвардейский танковый корпус. С получением нового назначения генерал Ротмистров немедленно вылетел в район, где сосредоточивались соединения и части 5-й гвардейской танковой армии.

Вскоре прибыли член Военного совета генерал-майор танковых войск Петр Григорьевич Гришин и заместитель командующего генерал-майор Кузьма Григорьевич Труфанов.

Генерал Гришин, опытный, инициативный политработник, хороший организатор, член партии с 1930 г., пришел [9] в армию с должности заместителя командира 6-го танкового корпуса по политической части.

К. Г. Труфанов, член партии с 1924 г., прибыл с должности начальника Ташкентского кавалерийского училища. С 1918 г. он служил в кавалерийских частях, был участником гражданской войны. За проявленное мужество в боях против польских интервентов и махновцев награжден орденом Красного Знамени. Второй орден Красного Знамени он получил в 1938 г.

5-я гвардейская танковая армия формировалась на базе 3-го гвардейского танкового корпуса. Именно поэтому многие его офицеры оказались в Полевом управлении. Так, штаб армии возглавил бывший начальник штаба этого корпуса полковник Владимир Николаевич Баскаков. Накануне войны он с отличием окончил Академию механизации и моторизации Красной Армии и был назначен на должность командира танкового батальона. Уже в первых боях Великой Отечественной войны Баскаков проявил высокие организаторские качества.

Вместе с полковником Баскаковым из корпуса в штаб армии были переведены помощник начальника оперативного отдела подполковник Иван Аристович Докукин, начальник связи подполковник Иван Тимофеевич Минин и другие офицеры. На должность начальника Управления бронетанкового снабжения и ремонта прибыл инженер-полковник Сергей Авдеевич Соловой.

Военный совет немедленно приступил к решению организационных вопросов формирования армии, подготовки соединений и частей к боевым действиям. Времени было мало. Начиная с 1 марта в район формирования ежедневно [10] прибывали десятки эшелонов с людьми, боевой техникой, боеприпасами и другими военными грузами.

Из-под Ростова, после многодневных тяжелых боев, стали подходить соединения 5-го гвардейского механизированного корпуса, солдаты и офицеры которого уже имели боевой опыт. Но к моменту прибытия в армию в корпусе недоставало 2000 солдат и офицеров и 204 танков{2}.

Командир корпуса генерал-майор танковых войск Борис Михайлович Скворцов, начальник политического отдела полковник Алексей Алексеевич Шибаев, штаб корпуса, которым руководил генерал-майор танковых войск Иван Васильевич Шабаров, в короткие сроки организовали боевую и политическую подготовку личного состава, уделив особое внимание обучению прибывавшего пополнения. Занятия в бригадах и батальонах проводились с учетом опыта боевых действий, полученного в великой битве [11] на Волге: под Зимовниками, Цимлянской, в междуречье Волги и Дона.

Сосредоточивался и 29-й танковый корпус, хотя в середине марта многие его части все еще находились в пути. Перед командиром корпуса генерал-майором танковых войск Федором Георгиевичем Аникушкиным, начальником штаба полковником Евгением Ивановичем Фоминых и начальником политотдела полковником Петром Алексеевичем Соловьевым стояла сложная задача. Корпус формировался из бригад, которые в прошедших боях использовались как отдельные соединения, в основном для непосредственной поддержки пехоты. Их необходимо было слить в единый боевой организм и в короткие сроки научить действовать в оперативной глубине обороны противника, в сложной обстановке, а штаб — управлять войсками в этих условиях.

Бригады хорошо показали себя в борьбе с врагом, имели богатые традиции и разносторонний боевой опыт. В 25-й танковой бригаде, например, более 75% солдат и офицеров являлись фронтовиками. Немало фронтовиков имелось также в 31-й и 32-й танковых и 53-й мотострелковой бригадах. 238 бойцов и командиров корпуса были награждены орденами и медалями. В частях и подразделениях — много отличных экипажей, снайперов танкового огня, мастеров вождения. Гордость корпуса — танковая колонна «Москва» находилась в 31-й танковой бригаде. Боевая техника колонны была приобретена на средства трудящихся Красной Пресни и 22 января 1943 г. торжественно вручена на митинге танкистам.

И все же, несмотря на большой боевой опыт солдат и офицеров и сложившиеся традиции бригад, потребовалась кропотливая и напряженная работа по их сколачиванию в единый боевой организм — танковый корпус.

В связи с тяжелой обстановкой, сложившейся в районе Харькова, 3-й гвардейский танковый корпус был срочно отправлен на фронт. Таким образом, основой армии явились два корпуса — 29-й танковый и 5-й гвардейский механизированный.

К 14 марта Полевое управление армии, армейские части, а также основные силы 29-го танкового и 5-го гвардейского механизированного корпусов сосредоточились в районе Миллерово. [12]

2

Вскоре началась передислокация армии. Соединения и части перебрасывались ближе к фронту — в район Острогожска.

Эшелоны с войсками и техникой, станции погрузки и выгрузки подвергались неоднократным ударам фашистской авиации. Было очевидно, что сосредоточение большой массы танков тревожило немцев, и они принимали соответствующие меры.

21 марта гитлеровцы подвергли сильной бомбардировке станцию Миллерово, через которую в этот день проходили эшелоны Полевого управления армии. На защиту от воздушного противника встали полки 6-й зенитно-артиллерийской дивизии, которой командовал гвардии полковник Г. П. Межинский. Прикрывая эшелоны, батареи старших лейтенантов И. А. Гришина, Ф. Г. Рахматулина, лейтенанта И. Л. Савченко, расчеты зенитных орудий старшего сержанта И. В. Кошкина и других, несмотря на бомбардировку, самоотверженно выполняли свои боевые задачи, за что многие из них были награждены орденами и медалями.

В новом районе боевая учеба продолжалась. Военный совет особое внимание уделял подготовке офицеров, штабов соединений и частей. В этих целях 10 апреля было проведено военно-теоретическое совещание руководящего состава, на котором широко обсуждались вопросы возможного применения танковой армии. Участники совещания заслушали доклад начальника оперативного отдела подполковника Ф. М. Белозерова. По вопросам, касавшимся организации связи, выступил подполковник И. Т. Минин, взгляды на возможную организацию и ведение разведки изложил подполковник Л. Г. Гречаников. На совещании высказались также начальник штаба артиллерии полковник П. И. Коляскин, начальник инженерных войск полковник Б. Д. Исупов, командир 6-й зенитно-артиллерийской дивизии полковник Г. П. Межинский, командир 5-го гвардейского механизированного корпуса генерал Б. М. Скворцов.

Заключение сделал командующий армией генерал-лейтенант танковых войск П. А. Ротмистров.

Итоги совещания нашли отражение в постановлении Военного совета от 14 апреля, определившего направленность [13] всей боевой подготовки личного состава. Это постановление и легло в основу последующей практической деятельности командиров, политорганов, штабов.

В армии многое делалось для повышения знаний офицерского состава. С этой целью три раза в неделю проводились занятия по командирской подготовке. В штабах, кроме того, ежедневно два часа под руководством начальников отделов и отделений совершенствовались знания по боевому применению танковых войск, осваивались приемы и способы скрытого управления войсками. На командно-штабных учениях и штабных тренировках изучались особенности ввода танковой армии в прорыв с целью развития тактического успеха в оперативный, способы окружения и уничтожения противника, возможности осуществления танковой армией флангового удара во взаимодействии с войсками, наступавшими с фронта.

В соединениях и частях проводилась напряженная работа по сколачиванию экипажей, взводов, рот и батальонов. Личный состав стремился максимально использовать имевшееся время для изучения требований приказов и наставлений по боевому использованию войск, и прежде всего танков, с учетом новых условий ведения маневренной войны.

Совершенствовалось и огневое мастерство; выращивались снайперские экипажи, орудийные и минометные расчеты, отличные стрелки и пулеметчики. Опыт лучших методистов становился достоянием всех соединений и частей. Уже стали известны имена многих умелых офицеров-воспитателей. Среди них командиры рот 24-й гвардейской танковой бригады старший лейтенант М. Д. Калинин, лейтенант А. А. Завьялов, в 25-й танковой бригаде старший лейтенант А. Е. Пальчиков, в 53-м гвардейском танковом полку старшие лейтенанты Ф. Т. Логвинов, С. К. Личман, С. Л. Лебединский.

Воинское обучение сочеталось с воспитанием в личном составе высоких морально-боевых качеств, дисциплинированности, организованности, смелости и упорства. Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации проводили большую работу по мобилизации бойцов и командиров на достижение высоких показателей в боевой подготовке. Предметом особой заботы являлось воспитание молодого пополнения путем пропаганды боевых традиций. Рассказы бывалых фронтовиков, обмен [14] боевым опытом, вручение в торжественной обстановке оружия укрепляли уверенность молодых воинов в его надежности, безотказности, воспитывали веру в победу.

Повышение ударной силы корпусов, их маневренности и боеспособности велось и по другим направлениям. Например, в 29-м танковом корпусе 32-я танковая бригада вооружалась только танками Т-34. Она предназначалась для прорыва обороны противника, отражения его танковых ударов и развития успеха. С учетом особенностей предстоящих боев получали вооружение и другие бригады корпуса. Чувствовалось стремление командования укомплектовать батальоны однотипными танками. Все батальоны имели трехротный состав, по 31 танку в каждом{3}.

Для частей и подразделений родов войск и специальных войск были разработаны инструкции, памятки, которые помогали обучать артиллеристов, связистов, саперов и воинов других специальностей. Вырабатывалась согласованность действий при выполнении боевых задач.

Командование армии особое внимание уделяло подготовке разведподразделений. Роль разведки в условиях маневренных действий резко возрастала, да и способы организации и ведения разведки имели ряд существенных особенностей. Именно поэтому командиров частей и соединений обязали укомплектовать в первую очередь подразделения разведки, причем лучшими бойцами и командирами. Было дано указание освободить разведчиков от выполнения хозяйственных работ и несения гарнизонной службы, занятия с ними проводить так, чтобы в короткие сроки научить умело действовать в составе разведывательных дозоров, групп, отрядов, особенно при вводе соединений в прорыв и действиях в оперативной глубине.

Начальник разведотдела подполковник Л. Г. Гречаников и его заместитель майор Ф. А. Савельев делали все возможное, чтобы тщательнее подготовить 1-й отдельный гвардейский мотоциклетный полк — глаза и уши армии, хотя его командиры и бойцы уже имели немалый боевой опыт: за успешные действия на дальних и ближних подступах к Москве полк был удостоен гвардейского звания и награжден орденом Красного Знамени. Именно он должен был в предстоящих боях решать наиболее важные и ответственные задачи разведки. [15]

Полком командовал подполковник В. А. Докудовский, кадровый офицер, служивший в Красной Армии с 1926 г.; на фронте он находился с первых дней Великой Отечественной войны. Опытными разведчиками были и заместитель командира полка майор П. М. Симань, и начальник штаба подполковник Н. Г. Лалетин, и другие офицеры.

Подготовка полка являлась сложным делом: в его состав входили танковые, артиллерийские, стрелковые подразделения, мотоциклисты. Их нужно было в короткие сроки научить четко взаимодействовать между собой в различных условиях боевой обстановки.

Партийная организация во главе с майором В. М. Макаровым, командиры и политработники сделали многое, чтобы полк занял одно из первых мест среди армейских частей.

Командование армии постоянно обращало внимание командиров и штабов на необходимость обеспечения надежной устойчивой связи. И конечно, эту важнейшую задачу пришлось решать прежде всего связистам. Они совершенствовали организацию связи, проверяли на занятиях и учениях возможности различных каналов связи. Упор делался на радиосвязь, как наиболее отвечающую характеру действий танковой армии.

Трудностей в решении вопросов организации связи было немало. К тому же 4-й отдельный полк связи был только что сформирован, да и личный состав не имел необходимых навыков и знаний. Командованию во главе с подполковником А. М. Горбачевым пришлось изрядно потрудиться, чтобы в короткие сроки добиться высоких показателей в боевой и политической подготовке. Мастерами связи стали начальники радиостанций РСБ — лейтенант Н. И. Якуничев и младший лейтенант В. П. Константинов, радисты сержант Н. А. Третьякова, ефрейторы Е. К. Гольцова, Т. А. Железнова и П. К. Васильев. Их радиостанции безотказно работали на предельных дальностях, в любое время суток и в условиях активных радиопомех. Лучших успехов в специальной подготовке добилась 1-я радиорота, которой командовал старший техник-лейтенант Н. Д. Панфилов.

Изо дня в день совершенствовали навыки телеграфисты. Командир отделения GT-35 ефрейтор Е. Ф. Невзгода за непродолжительное время сумела подготовить восемь квалифицированных телеграфистов. Много хороших специалистов [16] выросло и в телефонно-кабельных ротах, таких, как командир отделения старший сержант Г. И. Шаикин и линейный надсмотрщик рядовой П. П. Переходько.

Упорно и напряженно готовились к предстоящим боевым действиям артиллеристы, саперы, летчики, а также солдаты, сержанты и офицеры подразделений и частей других родов войск. Каждый час воины стремились использовать для повышения своих военных знаний. А времени было мало, очень мало. Но и в этих напряженных условиях личный состав нередко после занятий целыми подразделениями направлялся в ближайшие села для оказания помощи местным жителям в подъеме разоренного гитлеровцами хозяйства. Работы было много: сельскохозяйственная техника требовала ремонта, амбары, хранилища и многие дома были разрушены, сожжены, а в деревнях в основном остались только женщины, старики и ребятишки.

Военный совет и политорганы соединений неустанно занимались вопросами всестороннего укрепления партийных и комсомольских организаций частей и подразделений, повышения их роли в подготовке войск. Политотделы корпусов и бригад успешно осуществили расстановку партийных и комсомольских кадров. А кадры армейских коммунистов и комсомольцев были немалые. На 1 апреля в армии было 2158 членов, 1675 кандидатов в члены ВКП(б) и 5142 комсомольца. К этому времени были созданы и активно работали 130 первичных, 212 ротных партийных организаций и 10 партийных групп. В комсомольской организации насчитывалось 124 первичных и 323 ротных организаций. Кроме того, шел непрерывный прием в партию и комсомол воинов, отличившихся в минувших боях. Например, в марте в партию вступило 196 бойцов и командиров, а в комсомол — 265 молодых воинов{4}.

Памятным событием в жизни армии явилось празднование Первого мая 1943 г. Подготовку к празднику, с которым у каждого советского человека связано столько светлых воспоминаний, политотдел начал еще с конца марта. Праздник решили провести как смотр готовности [17] армии, результатов работы по воспитанию и обучению личного состава, по подготовке боевой техники и оружия.

Накануне в партийных и комсомольских организациях рот и батальонов 29-го танкового и 5-го гвардейского механизированного корпусов провели собрания, подвели итоги боевой подготовки. За несколько дней до праздника итоги учебы обсуждались также на совещаниях командно-начальствующего состава. Этому вопросу посвящались красочно оформленные номера газет и боевые листки.

Торжественные собрания, проведенные 30 апреля, прошли с большим подъемом, в праздничной обстановке многим бойцам и офицерам были вручены новые, сверкающие золотом знаки «Гвардия», ордена и медали, заслуженные в минувших боях.

Не оставили без внимания и жителей окрестных деревень и поселков. Политработниками только 29-го танкового корпуса были сделаны доклады в колхозах 5 сельских Советов.

Утро Первого мая выдалось холодным. Небо заволокли сплошные серые тучи, моросил мелкий дождь. Но погода не испортила бойцам хорошего настроения. День начался с митингов, на которых были зачитаны праздничные приказы и обращение колхозников Ярославской области к воинам армии. Солдаты и офицеры высказывали свое самое заветное желание — быстрее на фронт, чтобы внести свой вклад во всенародное дело изгнания немецко-фашистских захватчиков. В ответе ярославцам участники митингов горячо благодарили тружеников тыла за внимание.

Особенно незабываемым этот день был для личного состава 5-го гвардейского механизированного корпуса. Утром части и соединения корпуса были построены для парада. В торжественной тишине прозвучали перед строем слова Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении корпуса гвардейским Знаменем. Почетную воинскую святыню вручил командиру корпуса генерал-майору танковых войск Б. М. Скворцову командующий армией. Перед знаменем воины поклялись оправдать высокое доверие партии и народа, бить ненавистного врага, не щадя крови и самой жизни.

Закончился праздник концертом художественной самодеятельности солдат и офицеров, среди которых нашлись талантливые певцы, поэты, музыканты, танцоры. [18]

3

В начале мая 1943 г. после проверки боевой подготовки и состояния боевой готовности 29-го танкового корпуса и 11-й гвардейской механизированной бригады 5-го гвардейского механизированного корпуса командование армии приняло ряд мер, направленных на повышение боеготовности войск. Прежде всего были резко повышены требования к полевой выучке. Чаще стали практиковаться подъемы по боевой тревоге с выходом в поле, а тактические занятия и учения — проводиться двусторонними: днем и ночью, с обязательным выполнением всех инженерных работ. Усилилось внимание и к технической подготовке личного состава, особенно ремонтно-эвакуационных подразделений. В частях развернулся обмен опытом эксплуатации бронетанковой техники, проводились технические конференции. Так, например, 12 мая интересную и поучительную конференцию провели в 51-м гвардейском танковом полку. Лучшие механики-водители рассказали, как им удалось в ходе боя разрушать танком дзоты, пункты управления, преодолевать противотанковые рвы, надолбы, ориентироваться на поле боя в ночных условиях. Много полезных советов дали командир полка подполковник Д. Я. Клинфельд и командиры батальонов. Для молодых механиков-водителей это была хорошая школа.

Военный совет многое делал для повышения военных знаний политсостава. Политработники были объединены в учебные группы. Занятия, и прежде всего по тактике, проводились командирами и начальниками, имевшими боевой опыт, на местности, в условиях, приближенных к боевым. От всех офицеров-политработников были приняты зачеты по знанию уставов.

Исключительно много внимания уделялось подготовке штабов. На командно-штабных учениях и ежедневных тренировках офицеры отшлифовывали навыки по управлению войсками. Штаб армии, и особенно его оперативный отдел, уже представлял собой слаженный боевой организм, способный умело и быстро проводить в жизнь решения командующего и Военного совета.

В оперативный отдел были подобраны достаточно опытные и инициативные офицеры — Е. А. Бейзеров, И. А. Докукин, Г. С. Краснов, И. П. Водейко, И. Т. Лятецкий, М. П. Бурдаков, С. А. Горностаев, А. В. Шардин, [19] С. В. Лимасов, Р. М. Колетвинцев, И. А. Ефремов, Н. А. Колесник. Большинство из них имело фронтовой опыт. Многие в боях командовали подразделениями и частями, были на ответственных штабных должностях, хорошо понимали особенности действий танковых войск.

Подполковник Ф. М. Белозеров, возглавивший оперативный отдел, также имел достаточный боевой опыт. В 5-ю гвардейскую танковую армию он был переведен из 3-го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса, где был начальником оперативного отдела.

8–10 мая руководящий состав армии находился на сборах офицеров и генералов бронетанковых и механизированных войск Степного округа.

С докладами по применению танковых и механизированных корпусов в различных видах боя выступили командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал П. А. Ротмистров, командиры корпусов генералы М. Д. Соломатин, П. П. Полубояров, Б. С. Бахаров, офицеры и генералы штабов, соединений и частей родов войск.

Командующий Степным округом генерал-полковник М. М. Попов при подведении итогов отметил, что сборы позволили выработать руководящему составу единые взгляды по наиболее важным и принципиальным вопросам применения объединений и соединений танковых и механизированных войск.

4

Наступил июнь. Все отчетливее чувствовалось приближение грозных событий лета 1943 г. Военному совету армии стало известно, что со дня на день ожидается большое наступление немцев с широким применением новых тяжелых танков — «тигр», средних — «пантера» и самоходных орудий «фердинанд», на которые гитлеровское командование возлагает большие надежды. Поэтому в в подготовку войск были внесены поправки, учитывающие конкретного противника и его новую боевую технику.

Соединения и части армии к этому времени были почти полностью укомплектованы личным составом. До 40% военнослужащих имели возраст от 17 до 25 лет, 36% — от 26 до 36 лет и 24% были в возрасте 37 лет и старше. Русские, украинцы и белорусы составляли 82% личного [21] состава{5}. Заметно выросло число партийных и комсомольских организаций. На 1 июня в армии уже имелось более 160 первичных и 320 ротных парторганизаций, 116 партийных групп и 602 первичные и ротные комсомольские организации{6}.

К концу июня во всех частях и подразделениях были проведены партийные и комсомольские собрания, пересмотрен и усилен состав партийных и комсомольских бюро, назначены парторги и комсорги. Вскоре были проведены семинары по изучению форм и методов партийно-комсомольской работы в боевых условиях. Политотдел принял меры по дальнейшему повышению воспитательной роли армейской газеты «На штурм», газет 5-го гвардейского механизированного корпуса «Вперед за Родину» и 29-го танкового — «Вперед».

К этому же времени в армии закончилась реорганизация внутри частей и соединений. Кроме того, из корпусных истребительно-противотанковых артиллерийских полков были выведены более маневренные батареи 45-мм орудий и переданы в бригады, а подразделения 76-мм орудий танковых бригад сосредоточены в корпусах{7}. Теперь оказалось возможным привлечь их для ведения огня не только с открытых, но и с закрытых огневых позиций, чего раньше нельзя было делать из-за отсутствия средств управления.

Большими армейскими командно-штабными учениями завершилась подготовка штабов. Военный совет убедился, что недостатки, особенно в организации связи и доведении задач до соединений и частей, в основном устранены. Штабы становились надежными органами управления, способными в любых условиях боевой обстановки четко и энергично управлять войсками.

Армия целеустремленно готовилась к предстоящим боям. С командирами батальонов, бригад и корпусов провели детальные рекогносцировки маршрутов в направлениях на Обоянь и Белгород.

Предвидя возможность вступления войск в бой непосредственно с марша, командование заблаговременно создало передовой отряд. В его состав вошли 53-й гвардейский [22] танковый, 1-й отдельный гвардейский мотоциклетный и 678-й гаубичный артиллерийский полки. Командиром передового отряда (который иногда назывался сводным) был назначен заместитель командующего армией генерал-майор К. Г. Труфанов.

Наибольший упор при подготовке отряда делался на изучение способов действий в отрыве от главных сил армии на 100–150 км и на действия в качестве авангарда. Готовился отряд и для решения других боевых задач, особенно тех, которые могли возникнуть внезапно в ходе операции. Завершением подготовки отряда явилось тактическое учение с боевой стрельбой на тему «Действия передового отряда по захвату и удержанию выгодного рубежа». Присутствовавшее на учениях командование Степного округа высоко оценило боеспособность войск, принимавших участие в этих учениях.

Подводя итоги 4-месячной напряженной боевой учебы, Военный совет армии в июне докладывал Военному совету Степного округа: «По своей подготовленности штабы могут справиться с задачами управления боем в сложной обстановке. Все соединения и части 5-й гвардейской танковой армии сколочены и готовы к выполнению боевых задач». [23]