В Крымской войне
Восточная, или Крымская, война возникла в результате обострения противоречий на Ближнем и Среднем Востоке между Англией и Францией с одной стороны и Россией — с другой.
Английская буржуазия в поисках новых рынков сбыта стремилась захватить Ближний и Средний Восток, а также отторгнуть от России Крым, Кавказ, Финляндию, часть Украины и другие районы.
Французская буржуазия имела свои притязания к Оттоманской империи, особенно в Сирии и Египте, и выступала соперником России в турецких владениях.
Русский царизм не мог примириться со стремлением западных держав завладеть наследством «больного человека», как называл империю султана Николай I. Россия была заинтересована в том, чтобы захватить Черноморские проливы для получения свободного выхода в Средиземное море, расширить и укрепить свои позиции на Балканах и в Закавказье.
Формальным поводом к войне послужил спор между католиками и православными о праве владения святыми местами в Палестине, входившей тогда в состав турецких владений. В спор вмешались великие державы: на стороне православных христиан — Россия, а на стороне христиан-католиков — Франция. Чтобы подтолкнуть Турцию на открытие военных действий против России, англо-французский флот в мае 1853 г. направился в Безикскую бухту, расположенную у входа в Дарданеллы.
Царское правительство, игнорируя всю сложность международной обстановки, пошло на обострение отношений с Турцией. 14 июня 1853 г. Николай I отдал приказ русским войскам, которыми командовал князь М. Д. Горчаков, занять Молдавию и Валахию.
4 октября Турция объявила войну России. 20 октября царское правительство объявило о состоянии войны с Турцией. В дальнейшем в войну вступили Англия, Франция и Сардиния. Военные действия велись на Балканах и Кавказе, в Черном, Белом и Балтийском морях и на Тихом океане. Но главным театром войны был Черноморский. [39]
В русской армии к началу войны насчитывалось свыше 1 150 тыс. солдат и офицеров. В Крыму находилось 39 тыс. человек. Значительная часть войск несла внутреннюю службу в различных районах страны и не могла быть использована в военных действиях.
Черноморский флот имел 14 парусных линейных кораблей, 6 парусных фрегатов, 16 корветов и бригов, 7 пароходофрегатов и 138 других, мелких, судов{52}. Несмотря на то что в его составе не было ни одного парового линейного корабля, он представлял собой серьезную боевую силу. Парусные корабли отличались быстроходностью и сильным вооружением. Флот располагал квалифицированными офицерами и хорошо обученным рядовым составом.
Турция, Англия, Франция и Сардиния располагали миллионной армией, которая превосходила русскую по вооружению и техническому оснащению. Их флот имел вдвое больше линейных кораблей и фрегатов и более чем в десять раз паровых винтовых кораблей{53}.
План турок состоял в том, чтобы вытеснить русских из Молдавии и Валахии и занимать оборону на Балканах до подхода англо-французских войск. В Закавказье предполагалось вести наступательные действия.
Русский план предусматривал удержание Дунайских княжеств, оборонительные действия на Балканах и наступательные на Кавказе. Черноморский флот должен был осуществлять воинские перевозки и крейсерство у берегов противника.
В сентябре 1853 г. эскадра под командованием вице-адмиралов В. А. Корнилова и П. С. Нахимова доставила на кавказское побережье 13-ю пехотную дивизию (16393 человека) со всем обозом и 30-дневным запасом продовольствия. В это же время отряд кораблей перебросил 14-ю пехотную дивизию (8 тыс. человек) из Одессы в Севастополь. Затем флот приступил к крейсерским действиям у Босфора и вдоль всего анатолийского побережья Турции с задачей нарушать ее коммуникации.
Боевые действия на Черном море начались двумя боями, результат которых наглядно показал высокую эффективность лазаревской школы боевой подготовки личного состава.
Первый бой произошел 5 ноября. Пароходофрегат «Владимир» (командир капитан-лейтенант Г. И. Бутаков) вел поиск противника у турецкого побережья. На его борту находился вице-адмирал Корнилов. В тот день рано утром наблюдатели заметили на северо-западе силуэт неизвестного корабля. Корнилов посоветовал командиру изменить курс и пойти на сближе [40] ние. Через час неизвестный корабль был настигнут. Им оказался турецкий военный пароход «Перваз-Бахри». Начался двухчасовой бой, в ходе которого, по словам Корнилова, командир фрегата Бутаков «распоряжался, как на маневрах». «Перваз-Бахри», получив значительные повреждения и понеся потери в людях от меткого огня русских моряков, спустил флаг. Так первый в истории войн бой паровых кораблей закончился блестящей победой русского пароходофрегата.
В ночь на 9 ноября русский парусный фрегат «Флора» (командир капитан-лейтенант А. Н. Скоробогатов) в районе мыса Пицунда встретился с тремя турецкими пароходами — «Таиф», «Фези-Бахри» и «Саик-Ишаде», которыми командовал английский офицер Л. Слэд. Бой начался в 2 часа ночи и продолжался с перерывами до 9 часов утра. Фрегат «Флора» умело маневрировал и к концу боя сумел нанести повреждения флагманскому пароходу противника. Турецкие пароходы поспешно ушли на запад. Русский фрегат с победой возвратился в свою базу.
Выдающуюся победу в первый период войны Черноморский флот одержал в сражении у Синопа, в котором турки подверглись сокрушительному разгрому.
В начале ноября 1853 г. русская эскадра под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова крейсировала у анатолийских берегов. Во время жестокого шторма 8–10 ноября линейные корабли эскадры «Храбрый» и «Святослав» и фрегат «Коварна» получили сильные повреждения и были отправлены на ремонт в Севастополь.
В эскадре Нахимова остались 3 линейных корабля и один бриг. Продолжая поиск противника, она 11 ноября подошла к Синопской бухте и обнаружила там турецкую эскадру Осман-паши, состоявшую из 7 фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов, 2 бригов и 2 транспортов{54}. Корабли стояли под защитой шести береговых батарей.
Несмотря на столь значительное численное превосходство противника, Нахимов принял решение заблокировать турецкий флот в бухте. Бриг «Эней» был послан в Севастополь за подкреплением. Турки не решились пойти на прорыв и стали ожидать подхода англо-французского флота.
16 ноября на помощь Нахимову подоспели 3 линейных корабля и 2 фрегата из эскадры контр-адмирала Ф. М. Новосильского. Теперь можно было начинать атаку, хотя тактическое преимущество и на этот раз оставалось за турецкой эскадрой. Располагая вооруженными пароходами, турки могли наносить удары по русским кораблям с любых направлений.
17 ноября П. С. Нахимов созвал командиров кораблей и ознакомил их с планом предстоящего боя. В приказе, отданном перед самым сражением, адмирал писал, что Россия ожидает [41] «славных подвигов от Черноморскою флота. От нас зависит он равдать ожидания»{55}.
В 9 часов 30 минут 18 ноября на русском флагманском корабле «Императрица Мария» был поднят сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд». Эскадра снялась с якоря. К полудню она двумя колоннами вошла на Синопский рейд и миновала одну из береговых батарей. Со всех кораблей напряженно следили за флагманом, ожидая сигнала о начале боя. В 12 часов на «Императрице Марии» взвился флаг, означающий полдень. Адмирал и в столь тревожный момент перед боем решил соблюсти морской обычай. Этот эпизод, подчеркивавший исключительное спокойствие Нахимова, произвел сильное впечатление на команды судов.
Около 12 часов 30 минут, когда русские корабли подошли к назначенным местам, турецкая эскадра и береговые батареи открыли сильный огонь. Отдав якоря, русские корабли почти одновременно по всей линии вступили в бой. Турки сразу же почувствовали мощь и точность огня русских кораблей. Уже через полчаса флагманский фрегат «Авни-Аллах», не выдержав огня «Императрицы Марии», отклепал якорь-цепь и выбросился на мель. Вскоре его судьбу разделил другой фрегат — «Фазли-Аллах».
Героически сражались моряки линейного корабля «Париж» под командованием капитана 1 ранга В. И. Истомина. Они нанесли поражение трем неприятельским судам. Восхищенный таким успехом, Нахимов распорядился передать сигналом благодарность доблестному экипажу. Но на «Императрице Марии» оказались перебитыми все сигнальные фалы. Тогда на «Париж» была направлена шлюпка.
Не менее доблестно сражались и экипажи других русских кораблей. Близкая дистанция стрельбы, отличная артиллерийская подготовка, мужество и героизм моряков эскадры быстро решили исход боя. Под их огнем турецкие корабли выбрасывались на мель, горели и взлетали на воздух.
К 16 часам сражение закончилось. 15 турецких судов и береговые батареи были уничтожены. Спасся лишь один пароход «Таиф», на котором находился главный советник при турецком адмирале англичанин А. Слэд. Бросившись наутек в самый критический момент, он принес в Константинополь весть о полном разгроме турецкой эскадры.
В Синопском сражении турки потеряли убитыми и утонувшими 3 тыс. человек. В плен было взято несколько сот матросов и офицеров, в том числе командующий эскадрой Осман-паша. Русский флот не потерял ни одного корабля. В личном составе потери составили: убитыми — 38 человек и ранеными — 23{56}. [42]
Синопский бой был последним крупным сражением парусных кораблей. Действия русской эскадры явились выдающимся образцом активной наступательной тактики. Нахимов в самом начале боя захватил инициативу и удерживал ее до последнего залпа орудий. Эффективно использовалась корабельная артиллерия. Был осуществлен тщательно разработанный Нахимовым план артиллерийской атаки с максимальным использованием бомбических орудий, сыгравших важную роль в разгроме противника. Решающей силой, определившей разгром турецкого флота в Синопском сражении, были русские матросы и офицеры, их отличная подготовка, высокий моральный дух и самообладание. Нахимов ходатайствовал о выдаче денежного вознаграждения всем матросам и награждении орденами наиболее отличившихся моряков. Особо он отметил заслуги комендоров Григория Савина, Ивана Кондратьева, Петра Верещагина, Василия Стрельникова и Артемия Попова.
Синопская победа русского флота имела большое политическое и военное значение. Она означала провал традиционной английской политики ведения войны чужими руками. Была сорвана маска с подлинных организаторов Крымской войны.
23 декабря 1853 г. английская и французская эскадры вошли в Черное море, а 15 марта 1854 г. Англия и Франция объявили России войну. Позицию угроз заняли Австрия и Пруссия. Царское правительство оказалось в полной политической изоляции, лицом к лицу с враждебной коалицией крупнейших европейских держав.
8 апреля 1854 г. англо-французский флот в составе 19 линейных кораблей, фрегата, 10 пароходофрегатов и 2 транспортов стал на якорь у Одессы. 10 апреля линейный корабль и 9 пароходофрегатов приблизились к городу, открыли по нему огонь. Их попытки высадить десант были сорваны огнем береговых орудий{57}. В этом бою особенно успешно действовала батарея прапорщика А. П. Щеголева. Позднее, 30 апреля, в районе Одессы артиллерийским огнем был подбит севший на мель английский пароходофрегат «Тайгер». Англичане спустили флаг.
К осени Англия и Франция развернули подготовку к захвату Крыма, уничтожению Черноморского флота и его главной базы — Севастополя. А русское правительство и главнокомандующий всеми вооруженными силами в Крыму князь А. С. Меншиков, располагая сведениями о намерениях противника высадиться на Крымском полуострове, необходимых мер не принимали.
1 сентября англо-французский флот в составе 89 кораблей и 300 транспортов, выйдя из Варны, подошел к Евпатории и вблизи ее начал высадку 62-тысячной армии при 134 полевых орудиях{58}. [43]
Первое сражение между русской армией и союзными войсками произошло 8 сентября на реке Альма. Русские войска, проявив исключительное упорство и стойкость, нанесли врагу большие потери, но, вдвое уступая противнику в численности, вынуждены были отступить. Сначала они отошли к Севастополю, а затем, чтобы иметь связь с тылом, — к Бахчисараю. Оборона Севастополя была возложена на моряков, саперов и резервные батальоны пехоты.
Союзные войска 11 сентября начали продвигаться к Севастополю. Возникла угроза комбинированной атаки города с моря и с суши. В тот же день у входа в Северную бухту между Константиновской и Александровской батареями по приказу А. С. Меншикова были затоплены линейные корабли «Три Святителя», «Уриил», «Варна», «Силистрия», «Селафаил» и фрегаты «Сизополь» и «Флора». Команды кораблей и артиллерия были использованы в обороне города с суши. Всего за время осады с кораблей флота было снято на бастионы и батареи Севастополя до 2 тыс. морских орудий с боеприпасами и до 10 тыс. человек{59}.
Заграждение Севастопольского рейда расстроило планы союзников. Они отказались от атаки города с северного направления. Коалиционная армия начала обходное движение, чтобы предпринять штурм с юга. Французы заняли позиции на Федюхиных высотах. Англичане захватили Балаклаву и сделали ее базой своего флота. Французские корабли вошли в Камышевую бухту.
13 сентября началась героическая оборона Севастополя. Фактическими ее организаторами стали начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов и командующий эскадрой вице-адмирал П. С. Нахимов.
Тревожные дни переживал Севастополь. Если с моря город защищали 13 береговых батарей (611 орудий){60}, то с суши он был почти не прикрыт. Пользуясь передышкой, наступившей после Альминского сражения, защитники Севастополя самоотверженно возводили вокруг него оборонительную линию из бастионов, батарей, люнетов, траншей и других сооружений. Работы шли круглые сутки. В них участвовали воинские части гарнизона, команды кораблей и все население города, в том числе женщины и дети. Одна батарея была целиком сооружена женскими руками и носила название Девичьей.
15 сентября В. А. Корнилов произнес вдохновенную речь перед войсками. «Товарищи, — говорил он, — на нас лежит честь защиты Севастополя, защиты родного нам флота! Будем драться До последнего! Отступать нам некуда, сзади нас море»{61}. С величайшим воодушевлением были восприняты эти слова адмирала [44] защитниками города. «Умрем за родной Севастополь!» — отвечали они на страстный призыв Корнилова.
Буквально на глазах росли укрепления вокруг Севастополя. И когда войска противника вышли на подступы к городу, дальнейший путь им преградили только что построенные бастионы и батареи на семикилометровом южном обводе.
Англо-французское командование, несмотря на почти трехкратное превосходство в численности войск, не решилось атаковать воздвигнутые оборонительные сооружения, а приступило к оборудованию батарей и другим подготовительным работам перед штурмом города.
Не теряли времени и войска гарнизона. Они продолжали совершенствовать оборону города. К началу октября на Малаховом кургане и на сооруженных семи бастионах было установлено 341 орудие. В город вошла часть войск Меншикова, и теперь в рядах его защитников насчитывалось 30 тыс. человек, в том числе 13 морских экипажей.
Укрепленная линия вокруг Севастополя была разделена на четыре участка (дистанции), которые возглавили генерал-майор А. О. Асланович, вице-адмирал Ф. М. Новосильский, контр-адмирал А. И. Панфилов, контр-адмирал В. И. Истомин. Инженерной обороной руководил подполковник Э. И. Тотлебен.
Корнилов и Нахимов организовали тесное взаимодействие флота и армии. Корабли использовались для огневого содействия войскам в своих секторах. Наряду с этим они обеспечивали внутренние сообщения между различными районами Севастополя, что облегчало маневр войскам и бесперебойную доставку оружия, боеприпасов и продовольствия. Через Южную бухту с помощью 16 судов (бригов, брандеров, шхун, транспортов) был наведен плавучий мост. Более 70 кораблей, судов и шлюпок использовалось для обеспечения сообщения через Северную бухту.
Союзное командование после выполнения намеченных фортификационных работ назначило день общей бомбардировки Севастополя с суши и моря. Вслед за ней должен был последовать генеральный штурм города. Ранним утром 5 октября 126 осадных орудий открыли ураганный огонь по укреплениям города. Защитники Севастополя ответили из 118 орудий. Обстрел противника вели также линейные корабли «Гавриил» и «Ягудиил», пароходофрегаты «Владимир», «Крым» и «Херсонес». Густые клубы белого дыма затянули весь город.
Русские артиллеристы вывели из строя десятки орудий врага, подорвали пороховой погреб французской батареи № 4 и нанесли другие потери противнику. После четырехчасового поединка французы, а затем и англичане были вынуждены прекратить огонь.
К 12 часам дня с явным запозданием к Севастополю подошел многочисленный флот союзников. 29 линейных кораблей и 21 пароходофрегат открыли артиллерийский огонь по береговым батареям и кораблям. 1340 орудиям кораблей союзников [45] севастопольцы могли противопоставить только 115 орудий береговых батарей{62} и артиллерию пароходофрегатов «Одесса» и «Бессарабия».
Бомбардировка города с моря длилась около пяти часов. Союзный флот, израсходовав более 50 тыс. снарядов, к вечеру отошел на исходные позиции. Многие корабли противника, получая серьезные повреждения и теряя боеспособность, вынуждены были выходить из боя.
Бомбардировка с суши продолжалась еще несколько дней, но и она не сломила сопротивления защитников Севастополя. Они с честью выдержали первый натиск превосходящих сил противника, проявив при этом самоотверженность, беспредельную стойкость и мужество. Так, на третьем бастионе в ходе боя трижды менялась орудийная прислуга. На двух уцелевших орудиях оставалось лишь пять моряков-артиллеристов, но бастион продолжал вести огонь. Одна из неприятельских бомб пробила настил порохового погреба и разорвалась в нем. Матрос Михаил Мартынюк бросился в заполнившийся дымом погреб, вынес оттуда загоревшийся пороховой ящик и потушил пламя. Проявив смелость и решительность, матрос предотвратил взрыв порохового погреба и спас жизнь своим товарищам. Таких примеров героизма было много.
Планировавшийся противником генеральный штурм города комбинированными силами провалился. Но радость первого успеха защитников города омрачилась гибелью организатора обороны вице-адмирала В. А. Корнилова, сраженного ядром на Малаховом кургане. «Отстаивайте же Севастополь!» — были его последние слова, обращенные к защитникам города.
Руководство обороной Севастополя возглавил П. С. Нахимов, продолжая командовать эскадрой.
Союзники, не добившись успеха комбинированной бомбардировкой с суши и моря, надеялись вскоре взять город решительным штурмом. Но этот их замысел был сорван начавшимся наступлением русских войск под Балаклавой. 13 октября Чоргунский отряд разгромил здесь английскую кавалерию. Местность, где разыгрался бой, англичане назвали долиной смерти. Этот успех еще более поднял боевой дух защитников Севастополя.
После Балаклавского сражения союзники назначили штурм Севастополя на 25 октября. Чтобы сорвать его, русское командование предприняло новое наступление в направлении Инкерманских высот. Войска сражались геройски, но из-за нераспорядительности командующего Меншикова и отсутствия современного нарезного оружия были вынуждены отступить.
Накануне и в ходе Инкерманского сражения корабли флота перебросили несколько полков в Инкерман, оказали огневую поддержку войскам во время наступления и прикрыли их отход [46] в конце сражения. Моряки навели два моста через реку Черная для переправы войск.
Инкерманское сражение, хотя и окончилось неудачно для русских войск, имело важное значение: противник, отсрочив штурм Севастополя, перешел к длительной осаде. Коалиционные войска сооружали новые редуты на Киленбалочных высотах, создавали укрепления под Балаклавой, на Сапун-горе и в других местах.
Защитники Севастополя также укрепляли свою оборонительную линию. В ноябре-декабре они построили шесть батарей на Инкерманских высотах и в районе Киленбалочных высот. На Городской стороне была создана вторая линия обороны.
Оборона Севастополя носила исключительно активный характер. Защитники города почти ежедневно совершали ночные вылазки к неприятельским позициям, внезапно врывались в траншеи, разрушали укрепления, захватывали пленных и оружие. В вылазках участвовали отдельные отряды, роты и даже батальоны, преимущественно с третьего и четвертого бастионов. В этих действиях особенно отличились лейтенанты Н. А. Бирю-лев, Н. Я. Останов, П. А. Завалишин, матросы Петр Кошка, Иван Димченко, Федор Заика, Афанасий Елисеев, Василий Чумаченко, Яков Махов и многие другие.
Во время одной из вылазок героический подвиг совершил матрос Игнатий Шевченко. При преследовании неприятеля командир отряда лейтенант Николай Бирюлев не заметил, как несколько вражеских солдат прицелились в него. Шевченко выбежал вперед и грудью прикрыл Бирюлева. Раздался залп, и матрос упал замертво, но командир был спасен.
Постоянным участником дерзких вылазок был матрос 30-го флотского экипажа Петр Кошка. 18 раз участвовал он в атаках, лично захватил семь пленных, был дважды ранен, после выздоровления снова возвращался в строй{63}.
Значительный размах в борьбе за Севастополь получила подземная минная война. Русские проложили до 6900 м минных галерей и произвели 94 взрыва, а неприятель прорыл 1300 м минных галерей и произвел 120 взрывов{64}. У защитников города минными работами руководил штабс-капитан А. В. Мельников, получивший прозвище «обер-крот».
Большую роль в обороне по-прежнему играли пароходофрегаты. Командовал отрядом капитан 2 ранга Г. И. Бутаков. Эти суда обрушивали на неприятельские позиции ураганный огонь. Так, «Херсонес» в ноябре — декабре выпустил по противнику около 1 тыс. снарядов, «Владимир» — около 300 и «Одесса» — около 400 снарядов. 24 ноября «Владимир» и «Херсонес» во главе с Г. И. Бутаковым, выйдя с Севастопольского рейда в море, [47] атаковали у Песочной бухты французский пароход и обстреляли из бомбических орудий неприятельские пароходы в Стрелецкой бухте{65}.
Защитники Севастополя постоянно совершенствовали оборону города. В феврале-марте 1855 г. они построили перед вторым бастионом Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет, прикрывавшие подступы к Малахову кургану. Строительство новых укреплений велось ночами. Одновременно приходилось отражать многочисленные атаки противника. Для усиления заграждения Северной бухты в ночь на 13 февраля по приказанию А. С. Меншикова моряки дополнительно затопили между Николаевской и Михайловской батареями 3 линейных корабля и 2 фрегата{66}.
С 28 марта по 6 апреля 1855 г. противник предпринял вторую бомбардировку Севастополя, выпустив 160 тыс. снарядов. Обороняющиеся из-за недостатка пороха ответили 89 тысячами снарядов. Численность армии союзников к тому времени составляла 120 тыс. человек против 48,5 тыс. русских войск, но пойти на штурм они и на этот раз не решились.
25 мая англо-французы начали третью бомбардировку. Огонь вели 588 орудий. 26 мая 40-тысячная армия атаковала передовые укрепления русских войск. Французским дивизиям генерала Боске удалось захватить Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет. Защитники этих укреплений дрались упорно и отошли лишь после того, как потеряли большую часть своих сил. Третья бомбардировка продолжалась до 30 мая.
Английское и французское командование к июню сосредоточило крупные силы для генерального наступления. На военном совете союзных генералов было решено штурмом овладеть Корабельной стороной. Утром 5 июня началась четвертая бомбардировка Севастополя из 548 осадных орудий. Вечером в нее включились подошедшие корабли противника. На всей Корабельной стороне не было места, где бы не рвались снаряды. Начались пожары. От обстрела особенно сильно пострадали укрепления на Малаховой кургане, второй и третий бастионы.
Защитники города держались стойко, проявляя героизм и готовность к самопожертвованию. Вот лишь отдельные примеры. На третьем бастионе рядовой Охотского полка Трофим Белоусов, обнаружив упавшую у дверей порохового погреба бомбу, столкнул ее прикладом с горы. Взрыв склада был предотвращен. Солдаты Полтавского полка Григорий Ткаченко и Семен Конольский в момент взрыва бомбы прикрыли собой командира 8-й пехотной дивизии генерала П. А. Урусова и спасли его от гибели.
За сутки противник выпустил 62 тыс. снарядов. Полагая, что позиции русских разрушены, союзники решились атаковать Корабельную [48] сторону. 6 июня в 2 часа 45 минут ночи они начали штурм.
Французские войска численностью 30 тыс. человек атаковали первый и второй бастионы, Малахов курган и батарею Жерве, английские войска (14 тыс. человек) штурмовали третий бастион и Пересыпь.
Французы дважды пытались захватить первый и второй бастионы, но были отброшены на исходные позиции. Огневую поддержку защитникам бастионов оказывали шесть пароходофрегатов. Неудача постигла и англичан, хотя против трех малочисленных русских полков они бросили во много раз превосходящие силы.
После неудачного штурма первого и второго бастионов французское командование основные силы бросило против Малахова кургана и батареи Жерве. 350 солдат Полтавского полка, оборонявшие большой участок от Малахова кургана до Докового оврага, не в состоянии были сдержать противника. Заняв батарею Жерве, французы стали обходить Малахов курган с тыла. Создалась угроза прорыва обороны. На Малаховом кургане взвился сигнал опасности. В это время здесь появился начальник войск Корабельной стороны генерал С. А. Хрулев. Видя, что русские части отступают, Хрулев скомандовал:
— Ребята, стой! Дивизия идет на помощь. Скажите Павлову, — приказал он одному из офицеров, — чтобы вел сюда свою дивизию!
Отступающие остановились. Один из матросов рванулся вперед со словами: «Ну, ребята, навались».
— Навались, ребята! — повторил Хрулев.
— Навались, ребята! — неслось со всех сторон.
И все бросились вперед. В это время Хрулев увидел возвращающуюся с работы роту Севского полка.
— Благодетели мои, в штыки, за мной! — прогремел его голос.
Рота севцев во главе со своим командиром штабс-капитаном Ю. В. Островским бросилась в штыковую атаку. Ее примеру последовали остальные роты и батальоны. Французы не выдержали рукопашной схватки и оставили батарею Жерве.
К 6 часам утра штурм был отбит на всех направлениях. Союзники потеряли 7000 человек, русские — 4800{67}. Не осуществились расчеты французов скрасить годовщину своего поражения при Ватерлоо победой в Крыму. К. Маркс в связи с этим писал: «...под Севастополем предполагалось разыграть сражение при Ватерлоо в исправленном издании и с другим исходом. Вместо этого происходит первое серьезное поражение французско-английской армии»{68}. [49]
В период обороны Севастополя в город прибыло несколько отрядов женщин-патриоток, которые работали сестрами милосердия в госпиталях под руководством знаменитого хирурга Н. И. Пирогова. Наряду с местной жительницей, дочерью черноморского матроса Дашей Севастопольской, широкой известностью в госпиталях и на бастионах Севастополя пользовалась пожилая женщина Прасковья Графова, приехавшая с отрядом медсестер из Петербурга.
В героической обороне города активное участие принимало его население. Часто даже во время бомбардировок можно было видеть на берегу бухты стариков — отставных моряков, которые удили рыбу для защитников города. Немалую помощь матросам и солдатам оказывали и дети. Вот один из характерных примеров. Десятилетний сын матроса Коля Пищенко после гибели отца остался на батарее и выполнял обязанности комендора. Коля был награжден медалью и Георгиевским крестом.
Между тем осада города не ослабевала. Положение защищавших его войск все более ухудшалось. Ряды их таяли. Не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия. Доставка их и подкреплений из центральных районов страны в отдаленный Севастополь из-за отсутствия железных и шоссейных дорог была чрезвычайно затруднена.
28 июня 1855 г. защитников Севастополя постигло непоправимое несчастье — на Малаховом кургане был смертельно ранен штуцерной пулей в висок П. С. Нахимов. Через день, не приходя в сознание, он скончался.
4 августа по настоянию царя новый командующий Крымской армией М. Д. Горчаков предпринял наступление в районе Черной речки. Несмотря на героизм русских воинов, оно закончилось неудачей, главным образом из-за бездарности Горчакова и других царских генералов. Русские войска понесли тяжелые потери.
На другой день противник начал пятую бомбардировку Севастополя. Она продолжалась пять дней. Защитники города ежедневно теряли до 700 человек. Из-за нехватки зарядов они смогли за первые два дня сделать лишь 15 тыс. выстрелов против 34 тыс. вражеских{69}. Противник почти вплотную подошел ко второму, к третьему, четвертому и пятому бастионам. Обстрел продолжался и после 9 августа, хотя велся менее интенсивно, Атаки неприятеля следовали одна за другой, но все они были отбиты с большими потерями для союзных войск.
24 августа англо-французы предприняли шестую мощную бомбардировку, длившуюся три дня. Главный удар наносился по Малахову кургану и второму бастиону. 27 августа в 12 часов начался штурм Севастополя. В направлении Корабельной стороны наступало около 39 тыс. человек, а в направлении Городской стороны — 18,5 тыс. человек. В резерве и для охраны тыла оставалось [50] 63 тыс. человек. В Севастополе Корабельную сторону защищали 23,3 тыс. человек, а Городскую — около 17,2 тыс. человек{70}.
Французам удалось захватить Малахов курган. Бои за него носили ожесточенный характер. Подошедшие три русских полка оттеснили французов. Но затем противник, получив подкрепление, снова продвинулся вперед. Попытка генерала Хрулева выбить французов с Малахова кургана силами егерской бригады 4-й дивизии не удалась.
После потери Малахова кургана, являвшегося ключевой позицией обороны, стало нецелесообразным продолжать бои за Южную сторону города. По приказу главнокомандующего М. Д. Горчакова войска Севастопольского гарнизона в ночь на 28 августа по заранее построенному деревянному мосту организованно отошли на Северную сторону. Перед этим они уничтожили укрепления и портовые сооружения, затопили остальные корабли. Противник 29 августа 1855 г. вступил в развалины южной части Севастополя.
Так закончилась героическая 349-дневная оборона Южной стороны города, которую русские войска оставили не в результате поражения, а по приказу как невыгодную для дальнейшей обороны.
Защитники Севастополя были полны решимости продолжать борьбу. Противнику теперь предстояло вести боевые действия против укрепленного района Северной стороны. Но его попытки обойти фланг русской армии закончились неудачей. После этого он прекратил активные действия.
Оборона Севастополя явилась главным событием Крымской войны. Французы и англичане в боях под Севастополем потеряли 71 тыс. человек убитыми и ранеными. Потери защитников города составили около 102 тыс. человек{71}.
Поражение России в Крымской войне явилось следствием экономической и политической отсталости страны. «Крымская война, — писал В. И. Ленин, — показала гнилость и бессилие крепостной России»{72}. Вместе с тем в обороне Севастополя проявились несгибаемая стойкость и героизм русских людей, их готовность к самопожертвованию в борьбе с врагами родной земли. Солдаты и матросы, возглавляемые В. А. Корниловым, П. С. Нахимовым, В. И. Истоминым, С. А. Хрулевым и другими передовыми военачальниками, приумножили боевую славу русского оружия. «Надолго, — писал Л. Н. Толстой, — оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский...»{73} [51]
18 марта 1856 г. в Париже воюющие страны заключили мирный договор. Тяжелыми были его условия для России. На Балтийском море ей запрещалось укреплять Аландские острова. Южная часть Молдавии передавалась Молдавскому княжеству, являвшемуся владением Турции. России пришлось отказаться от протектората над Дунайскими княжествами и возвратить Турции Карс. Черное море объявлялось закрытым для военных кораблей всех государств. Россия лишилась права иметь здесь военный флот. [52]