Операция «Исток»
Полярные моря, озаренные изумительными северными и южными сияниями, считаются самыми негостеприимными в мире. Близость полюса буквально приводит в бешенство магнитные компасы. Зимой, в сплошном мраке и снежной мгле видимость сводится практически к нулю. Скорость ветра в этих водах нередко превышает 200 километров в час. И волны обрушиваются на корабли подобно громадным таранам, — они достают до самых верхушек дымовых труб и заливают паровые котлы.
Все это ужасало не только моряков, ходивших в «русских» конвоях, но и немецких летчиков, отправлявшихся бомбить конвойные корабли. Самолеты, стоявшие наготове на норвежских аэродромах, приходилось [147] намертво крепить стальными тросами к тяжелым железобетонным сваям, чтобы не сдуло ураганным ветром. Каждый взлет в таких условиях приравнивался к подвигу. И вот теперь, после провала рейдов «Гиппера» и «Лютцова». упустивших JW 51-В. задача по уничтожению последующих союзнических конвоев была целиком возложена на летчиков и подводников.
Воздушные налеты проходили по обычному плану. Самолеты-разведчики определяли местонахождение конвоя, после чего в воздух поднимались штурмовые эскадрильи. Но зимой перед ними стояла несравнимо более сложная задача, чем летом. Короткий день исключал малейшую потерю времени, малейшую навигационную ошибку, и штурмовики шли на цель сквозь ураган и сплошные снежные заряды, зачастую едва успевая ее разглядеть. Шквальный ветер, с которым приходилось бороться во время полета, мешал летчикам заходить точно на цель, постоянно сбивая их с выверенного курса. Так, например, из дюжины торпедоносцев, вылетевших 24 января 1943 года атаковать конвой JW-52 (13 сухогрузов, 20 эсминцев и малых эскортных кораблей), до цели дотянули только три. Они нанесли удар с упорством и настойчивостью, невзирая на шквальный ветер и огонь корабельной зенитной артиллерии. И все трое были сбиты. А конвой JW-52, не понесший ни одной потери, благополучно вошел в Кольский залив. Следующий конвой, JW-53 (22 сухогруза, крейсер и 20 других эскортных кораблей, в том числе 11 эсминцев), также дошел до Кольского залива в полном составе. Немецкие самолеты даже не смогли приблизиться к нему. А меж тем директивы из Берлина были одна строже и категоричнее другой: атаковать и атаковать, несмотря на сложные метеоусловия. 3 марта по конвою RA-53 (30 сухогрузов, 25 эскортных кораблей, включая 3 крейсера и 11 эсминцев) одновременно нанесли удар самолеты и подводные лодки. В 9 часов 30 минут подлодки потопили один сухогруз. В 14 часов 30 минут нагрянули пикирующие бомбардировщики, но преодолеть огневой заслон корабельных зенитных орудий ни одному из них не удалось. И тут, на беду, RA-53 угодил в жуткий шторм, какие в Арктике бывают разве только зимой. Сухогруз-»либерти» «Керри» переломился пополам. Его вознесло, точно на лифте, на гребень громадной волны — и он тут же развалился. Но экипаж, слава Богу, был спасен. Ураган разметал конвой в разные стороны. Первыми вместе вернулись в Лох-Ив двадцать два сухогруза, за ними — следующая четверках. Остальные пропали без вести. В «Ричард Бленд» угодила торпеда — ее выпустила затаившаяся меж гребней волн подводная лодка; двадцать человек из команды сухогруза утонули, остальных спасли. Еще одна подлодка потопила «Пуэрториканца» — это случилось 9 марта в 280 милях от берегов Исландии. Шлюпочные тали смерзлись — спустить шлюпки на воду не смогли. В результате из 62 членов команды «Пуэрториканца» только восьмерым [148] удалось ухватиться руками за бортик спасательного плота. Однако почти всех смыло волнами, другие погибли от переохлаждения. Так что выжил только один — кочегар; 12 марта его подобрал английский эсминец. Бедняга был едва живой и, как позже выяснилось, лишился рассудка. Для врачей в военном госпитале в Рейкьявике осталось загадкой, как он вообще смог выжить. Несчастному пришлось ампутировать обе йоги.
С тех пор как RA-53 вернулся в Шотландию, опасность воздушных налетов возросла — поскольку дни снова стали длиннее, — и Адмиралтейство посылало конвои в Северный Ледовитый океан все реже. К тому времени союзники уже контролировали весь средиземноморский бассейн, и конвои стали ходить в Россию другим путем — через Гибралтар и Суэцкий канал в Персидский залив.
Как бы то ни было, северный путь тоже использовали, правда, не так часто, как прежде. По этой причине (среди прочих), а также опасаясь увеличения грузопотока через Северный Ледовитый океан, немецкое верховное командование продолжало держать в норвежских фьордах крупные соединения боевых кораблей. Присутствие в арктических водах столь грозной силы, из-за чего часть британского флота оказалась запертой в Скапа-Флоу, не давало покоя лордам Адмиралтейства. Высшие чины британского ВМФ уже давно — вернее, с весны 1942 года — только и думали, как бы избавиться от угрозы этих корсаров. И наконец придумали — атаковать их прямо на якорных стоянках с помощью «карманных» подводных лодок. Так, в стенах Адмиралтейства была разработана секретная операция под кодовым названием «Исток».
Результаты этой операции были оглашены по радио в сентябре 1943 года, а детали ее подготовки и развития стали достоянием гласности только в 1947 году — после того, как были опубликованы официальный доклад контр-адмирала Берри, главнокомандующего британским подводным флотом, и отчеты непосредственных участников операции — командиров «карманных» подводных лодок. Эти документы и легли в основу нашего дальнейшего рассказа.
12 мая 1942 года компания «Виккерс-Армстронг Лимитед» получила заказ на постройку шести подводных лодок нового класса «X».
На тот день уже существовали два прототипа «карманных» подводных лодок — Х-3 и Х-4. Правда, для каких именно целей их построили, сказать трудно. Тем более что на всех крупных флотах мира постоянно строятся новые корабли и создаются какие-то сверхсекретные проекты.
В то время как фирма «Виккерс» взялась выполнять заказ, среди моряков-подводников уже нашлись добровольцы, готовые участвовать в некоей «дерзкой и опасной операции». Специальная подготовка добровольцев началась немного погодя в обстановке строжайшей секретности на борту опытных моделей Х-3 и Х-4. [149]
Заказ на строительство шести управляемых «карманных» подводных лодок был выполнен в период между 3) декабря 1942 года и 16 января 1943 года. Вот их главные технические характеристики: длина — 10 метров, водоизмещение — около 10 тонн. В надводном положении они могли развивать до 4–5 узлов, в погруженном состоянии их скорость была меньше. Благодаря низкому мостику, отсутствию боевой рубки и наличию совсем коротенькой мачты они оставались практически незаметными, даже когда всплывали на поверхность. Вооружены они были не торпедами и не пушками, а специальными минами, которые крепились к корпусу с каждого борта и были оснащены часовым механизмом; с помощью таких снарядов и уничтожалась цель. Экипаж подлодки-карлика состоял из командира и четырех разных высококвалифицированных специалистов.
Даже в наши дни прочие характеристики этих подлодок остаются тайной за семью печатями. Ни одна из них не вернулась в базу по завершении операции «Исток».
Удар по немецким линейным кораблям сначала предполагалось нанести весной 1943 года — до окончания полярной ночи. Крайний срок была назначен на 9 марта 1943 года. Однако вскоре стало ясно, что подготовить должным образом экипажи да и сами лодки к назначенной дате вряд ли удастся. И 11 февраля 1943 года контр-адмирал Берри уведомил заместителя начальника главного штаба британских ВМС о том, что выполнение операции придется отложить до осени.
17 апреля 1943 года была сформирована 12-я флотилия подводных лодок под командованием капитана I ранга Бэнкса, которому было поручено странное задание — «собрать воедино специальные виды вооружения и координировать их испытания». Офицером, непосредственно отвечающим за проведение упомянутых испытаний, был капитан III ранга Ингрем. За подготовку же операции в целом ответственность нес контр-адмирал Берри.
4 июля Х-подлодки, построенные «Виккерсом» и с успехом прошедшие технические испытания, были переведены в плавучую мастерскую «Бонавентуре», в Лох-Кернбанне. (Эта база также находилась в Шотландии, к северу от Лох-Ив; в секретных документах она обозначалась под кодовым названием «порт HHZ».) Тогда же начались боевые испытания подлодок. Мишенью служил специально заведенный в базу старенький линкор.
В это же время под руководством капитана I ранга Дэвиса полным ходом разрабатывалась сама операция..
Для нанесения удара было решено дождаться наступления полярной ночи; впрочем, провести операцию можно было уже осенью — с началом арктических штормов. При этом, однако, следовало учитывать положение луны — так, чтобы она освещала подходы к норвежским фьордам. Другими словами, операцию предполагалось осуществить [150] в период с 20 по 25 сентября, когда ночное светило будет находиться в своед последней четверти. Конкретно же день «Д»{19} назначили на 20 сентября — тогда же подводные буксиры должны были доставить Х-лодки на исходную позицию для атаки, расположенную на малом удалении от целей.
Поданным английской авиационной разведки, немецкие линкоры время от времени меняли якорные стоянки. Поэтому возникла необходимость организовать операцию так, чтобы их можно было бы уничтожить в любом месте, где бы они ни находились. Таким образом, были разработаны три различных варианта операции «Исток» — в соответствии с тремя зонами действий:
К северу от 70-й параллели — вариант «Фаннел».
Между 67-й и 69-й параллелями — вариант «Эмпайр».
Между 63-й и 65-й параллелями — вариант «Форсед».
Необходимо было также произвести аэрофоторазведку, с тем чтобы на основании самых свежих данных решить, по какому варианту действовать. К тому же самая северная зона — Альтенфьорд находилась вне досягаемости разведывательных самолетов, базирующихся в Великобритании. 12 мая 1943 года главнокомандующий флотом метрополии предложил направить английских воздушных разведчиков в Россию. Однако договориться о такой спецкомандировке с российским верховным командованием, относившемся с недоверием к любому предложению союзников, было очень непросто. И все же договоренность в конце концов была достигнута. И в Мурманск тотчас же отправились самолеты-фоторазведчики и обслуживающий персонал, включая экипажи.
27 августа из базы на Фарерских островах{20} вышли эсминцы «Маскитер» и «Махаратта», унося на своем борту первоклассных специалистов аэрофоторазведки британских ВВС, а также запасы продовольствия. Эсминцы пришли в Мурманск 31 августа. 3 сентября в Ваенгу (аэродром под Мурманском) прибыла первая тройка «спитфайеров». И уже 7-го числа они поднялись в воздух. Однако, невзирая на старания аэрофоторазведчиков, первые снимки, действительно заслуживавшие внимания, попали в Англию уже после того, как секретные подлодки отбыли на задание. Более подробную информацию о местоположении неприятельских линкоров и заградительных системах, перекрывавших подход к ним, добыли русские летчики. Эти данные поступили в координационный центр «Истока» много раньше — до отхода подводных лодок. [151]
Руководители операции «Исток» решили, что лодки выйдут на задание прямо из Лох-Кернбанна. 30 августа «Бонавентуру» сменила другая плавбаза подводных лодок — «Титания». 31 августа и 1 сентября в Лох-Кернбанн прибыли подводные лодки «Трэшер», «Тракалент», «Стабборн», «Сиртис», «Скептр» и «Синимф» — им предстояло отбуксировать Х-лодки на рубеж атаки. В то же время в Скапа-Флоу, в сутках хода от Лох-Кернбанна, держали в резерве два других подводных судна — «Сатира» и «Сидога».
Для обслуживания «карманных» подлодок было сформировано по два взаимозаменяемых экипажа — навигационный и оперативный.
Перед началом операции в Лох-Кернбанне были приняты меры повышенной безопасности. Всем морякам — за исключением нескольких высших офицеров, — чьи корабли стояли в гавани Скапа-Флоу, было категорически запрещено покидать строго засекреченную зону. Даже кораблям, не участвовавшим в операции «Исток», предписывалось стоять в заливе до получения особого сигнала: «Операция закончена».
3 сентября русская воздушная разведка донесла, что «Тирпиц» (35 000 тонн), «Шарнхорст» (26 000 тонн) и «Лютцов» (бывший «Дейчланд», сверхмалый 10-тысячетонный линкор) стоят в Альтен-фьорде, то есть в самой северной оперативной зоне. Поэтому было решено остановиться на варианте «Фаннел».
7 сентября от «спитфайеров» поступили уточненные данные: «На месте только «Лютцов». Что до «Тирпица» с «Шарнхорстом», их видели на траверзе Айс-фьорда. 10 сентября воздушные разведчики доложили: «Тирпиц» с «Шарнхорстом» снова в Альтен-фьорде». В тот же вечер русские подтвердили: «Тирпиц» с «Шарнхорстом» ошвартовались в Кофьорде (ответвлении Альтен-фьорда), «Лютцова» на якорной стоянке нет».
10 сентября в Лох-Кернбанн прибыл контр-адмирал Берри. 11 сентября он доложил главнокомандующему флотом метрополи о готовности начать операцию «Исток» по варианту «Фаннел». День «Д», напомним, назначили на 20 сентября. Подводные лодки вышли из базы на другой и третий день в следующем порядке: 11 сентября, в 16 часов — «Тракалент» и Х-6, «Сиртис» и Х-9; в 18 часов — «Трэшер» и Х-5; в 20 часов — «Синимф» и Х-8; в 21 час 30 минут — «Стабборн» и Х-7; 12 сентября, в 13 часов — «Скептр» и Х-10. Оперативные экипажи пока находились на борту подводных буксиров, а навигационные, или штурманские, экипажи — на борту Х-лодок.
Переход, продолжавшийся 11 по 14 сентября, начался вполне благополучно. Буксирные подлодки шли в надводном положении, а «карманные» — в погруженном. Оно и понятно: согласно приказу, Х-лодки должны были перемещаться скрытно вплоть до нанесения удара. В то время еще свежи были воспоминания о японских сверхмалых подводных [152] лодках, действовавших в Перл-Харборе (японцы использовали их не в диверсионных, а в разведывательных целях). Так что, случись противнику засечь Х-лодки, он забил бы такую тревогу, которую не поднял бы при виде любого, даже самого крупного неприятельского надводного корабля. Однако, как мы дальше увидим, несмотря на приказ соблюдать строжайшую секретность, Х-лодкам приходилось время от времени всплывать на поверхность. И слава Богу, что немцы их не заметили.
А всплывать Х-лодкам приходилось раза три-четыре в сутки, чтобы проветривать внутренние отсеки. И всякий раз члены экипажей буксирных подлодок не переставали удивляться, какие же они маленькие — совсем крохотульки. Подводникам приходилось видеть их и раньше, но мысль, что эти «игрушки» способны потопить мощные линейные корабли противника, казалась им просто невероятной.
Вскоре подводники получили шифрограммы, основанные на последних данных британской аэрофоторазведки: «Тирпиц» с «Шарнхорстом» по-прежнему стоят в Кофьорде, а «Лютцов» ошвартовался в Ланг-фьорде, другом рукаве Альтен-фьорда. В соответствии с этим был разработан план № 4, по которому Х-5, Х-6 и Х-7 предстояло закрепить мины на днише «Тирпица»; Х-9 и Х-10 надлежало проделать то же самое с «Шарнхорстом», а Х-8 — с «Лютцовом».
15 сентября, часа в четыре утра командир Х-8, которую «Синимф» буксировала со скоростью 8 узлов, заметил, что его лодка потеряла ход, и тут же всплыл на поверхность: в предрассветных сумерках «Си-нимф» нигде не было видно. Вероятно, по пути лопнул буксирный трос, а буксир этого не заметил. В 4 часа 30 минут Х-8 двинулась дальше — курсом 209 своим ходом, в надводном положении, со скоростью три узла. Вскоре поднялся шторм, и лодку-малютку швыряло с волны на волну как жалкую щепку.
Командир «Синимф» заметил, что потерял свой «груз» только в 6 часов, когда Х-8 должна была всплывать для проветривания внутренних отсеков. Буксир тотчас же развернулся и лег на обратный курс. Ветер дул с юго-юго-востока, небо затянуло облачностью, шторм набирал силу.
А теперь самое время проследить за тем, как проходил этот переход, буквально по минутам. Хотя ничего особенного, и уж тем более страшного, кроме вышеописанной аварии, тогда не случилось. И тем не менее...
15 сентября, 15 часов 50 минут. Командир Х-7, следующей на буксире за «Стабборном», замечает, что лопнул буксирный конец, и дает команду к всплытию. Лопнувший трос пытаются заменить на запасной.
16 часов 30 минут. Х-8, продолжающая плавание самостоятельно, видит связку «Стабборна» и идет на сближение. [153]
17 часов 18 минут. «Стабборн», с Х-7 на буксире и Х-8, следующей рядом своим ходом, идет на поиски «Симимф». Та в прямом смысле в воду канула.
19 часов 00 минут. Смеркается. «Стабборн», Х-7 и Х-8 держат курс на север.
19 часов 54 минуты. «Стабборн» направляет контр-адмиралу Бер-ри шифрованную радиограмму с докладом о случившемся.
21 час 57 минут. «Синимф», так и не обнаружив Х-8, докладывает о ее исчезновении контр-адмиралу Берри. В ответ тот сообщает, что Х-8 присоединилась к «Стабборну», и уточняет их курс. «Синимф» следует указанным курсом, намереваясь догнать «Стабборн».
23 часа 05 минут. «Стабборн» замечает, что Х-8 рядом нет. Она снова куда-то пропала.
16 сентября, 3 часа 15 минут. Светает. «Стабборн» видит подводную лодку, похожую на «Синимф». Координаты: 69 градусов 35 минут северной широты, 10 градусов 16 минут восточной долготы — то есть порядка 160 миль (около 300 километров) к западу-северо-западу от Нарвика. «Синимф», продолжающая искать свою заблудшую «малютку», передает всю исходную информацию о ее последнем местоположении.
9 часов 7 минут. «Сиртис», буксирующий Х-9, взрывает три глубинных сигнальных заряда, давая знать ведомой «карликовой» лодке, что время на всплытие и вентиляцию истекло. В ответ — ни звука. В 9 часов 20 минут выбирают буксирный конец — оказывается, он лопнул. «Сиртис» ложится на обратный курс. Судя по следу израсходованного топлива, Х-9 оторвалась от буксира недавно — между 1 часом 45 минутами и 3 часами.
15 часов 45 минут. «Сиртис» видит на поверхности маслянистый шлейф — тот тянется с запада на восток: похоже, его оставила какая то Х-лодка. Курс с запада на восток вел к точке сброса Х-лодок, то есть к рубежу атаки, расположенному в 200 милях отсюда. Дальнейшие поиски ни к чему не приводят. Впоследствии выясняется, что Х-9 пропала без следа.
В который уже раз море накрепко сохранит тайну еще одной трагедии!..
17 часов 00 минут. «Синимф» наконец обнаруживает Х-8: та одиноко следует в надводном положении. К счастью, шторм немного утих. В 20 часов «карманная» подлодка снова взята на буксир. Командир «Синимф», решив воспользоваться временным затишьем, приказывает оперативному экипажу без промедления переправиться на борт Х-9.
На следующее утро на борту Х-8 обнаруживаются механические неполадки. Из поплавка мины правого борта выходит воздух. (Поплавки придавали минам нулевую плавучесть, рассчитанную на то время, пока они закреплены на бортах «карманной» подлодки.) В 16 часов [154] командир Х-8, понимая, что утяжеление мины представляет опасность для подводной лодки, решает от нее избавиться. Он приводит рычаг на панели управления в положение «безопасность» и в 16 часов 35 минут отцепляет мину от правого борта. В 16 часов 40 минут Х-9 вздрагивает от сильного взрыва, произошедшего в девятистах метрах от того места, где была освобождена мина: она взорвалась, очевидно, потому, что не сработал вмонтированный в нее предохранитель.
Взрыв не причиняет Х-8 никакого вреда, однако лодка продвигается дальше с трудом. Теперь ее кренит на левый борт все больше и больше, и это вызывает серьезное беспокойство. Наверное, прохудился поплавок и у мины левого борта. В 17 часов 52 минуты командир Х-8, опасаясь, как бы лодка не опрокинулась, сбрасывает мину и с этого борта, предварительно переведя соответствующий рычаг в положение «Замедление — 2 часа». Мина взрывается в 18 часов 40 минут — к тому времени Х-8 уже в трех с половиной милях (примерно в 6500 метрах) от места сброса мины. Но, несмотря на большое расстояние, ударная волна сотрясает лодку и та получает серьезные повреждения: пробиты балластные цистерны и трубопровод. Х-8, освободившаяся от «груза» и лишенная таким образом возможности участвовать в операции, ко всему прочему не может оставаться в погруженном положении.
17 сентября был обозначен в оперативном плане как день «Д-3» — когда штурманский и оперативные экипажи должны занять места в «карманных» лодках согласно боевому расписанию. Между тем утреннее ненастье пополудни перешло в шторм. Поднялся шквальный юго-западный ветер, по морю пошла большая зыбь. Пересадку оперативных экипажей с буксирных подлодок в «карманные» приходится отложить.
18 сентября на рассвете командир Х-8 докладывает командиру «Си-нимф» об аварии на своей лодке. И тот решает эвакуировать с Х-8 штурманский экипаж, а лодку затопить. (16 сентября он получил соответствующее разрешение — на самый крайний случай — непосредственно от контр-адмирала Берри). В 3 часа 45 минут Х-8 затапливают на 71 градусе 41 минуте северной широты и 18 градусе 11 минуте восточной долготы. Затем «Синимф» берет курс на север, чтобы доложить контр-адмиралу Берри о затоплении Х-8 по радио. (Из района, расположенного ниже 73-го градуса северной широты, можно было передавать только очень короткие радиосообщения.)
5 часов 55 минут. «Сиртис», доложив по радио об исчезновении Х-9, следует в свою зону патрулирования, где ей приказано ждать возвращения Х-лодок после того, как те выполнят боевое задание.
20 часов 15 минут. Немного распогодилось. И командир «Стаб-борна» приказывает оперативному экипажу Х-7 перейти в свою «карманную» лодку. Командиры других буксирных подлодок («Тракалента» с Х-6, «Трэшера» с Х-5 и «Скептра» с Х-10) считают, что для этого еще слишком сильное волнение. [155]
21 час 28 минут. «Стабборн» дает полный вперед, и теперь уже лопается запасной буксирный конец. Надо срочно вязать новый трос. И только 19 сентября, в 1 час 25 минут «Стабборн» снова трогается в путь с Х-7 на буксире.
19 сентября, 8 часов 55 минут. Контр-адмирал Берри получает от «Синимф» радиосообщение о том, что Х-8 затоплена. И решает использовать «Синимф» для перехвата неприятельских кораблей, которые после атаки «карманных» лодок наверняка будут в спешке покидать фьорды. «Синимф» получает соответствующий приказ. Информация о затоплении Х-8 на другие лодки не поступает, чтобы не ослабить моральный дух остальных участников операции. Что же касается известия об исчезновении Х-9 (речь идет о докладе «Сиртиса»), в Великобританию оно так и не пришло. О потере второй Х-лодки контрадмирал Берри узнает лишь 3 октября.
Погода улучшилась, и оперативные экипажи благополучно пересаживаются с «Трэшера», «Тракалента» и «Скептра» каждый на свою Х-лодку. Дальнейшее плавание в тот день проходит без происшествий.
20 сентября (день «Д»), 1 час 5 минут. На 70 градусе 45 минуте северной широты и 21 градусе 3 минуте восточной долготы (в 30 милях от острова Схьерне, при входе в Альтенфьорд) «Стабборн», буксирующий Х-7 в надводном положении, замечает плавучую мину. «Стабборн» ловко обходит ее, но мина цепляется за буксирный конец и соскальзывает по нему к носу Х-7. Ситуация критическая. «Стабборн» резко стопорит ход.
При лунном свете хорошо видно, как огромная черная мина колышется на волнах: она зацепилась между буксирным концом и корпусом Х-7. Случись волне подтолкнуть мину ближе к корпусу, сработает взрыватель. И конец!..
На узеньком мостике Х-7 возникает темный силуэт. Это — капитан-лейтенант Плейс, командир. Он пробирается на нос лодки и осторожно ногой отталкивает мину. Мерно раскачиваясь на волне, та отплывает в сторону. Общий вздох облегчения, «Стабборн» дает самый малый вперед.
3 часа 00 минут. «Сиртис» замечает на поверхности подводную лодку — немецкую. (В годы войны система опознавания неприятельских кораблей по их внешнему виду непременно входила в программу подготовки офицеров британских ВМС. И каждый офицер-подводник мог с ходу отличить «свою» подлодку от «чужой» по форме корпусе.) Следуя приказу, «Сиртис» не стал ее атаковать. Все корабли, занятые в операции «Исток», получили особое предписание не предпринимать никаких действий против неприятельских кораблей классом ниже линкора.
Пополудни на горизонте показывается норвежский берег. Днем погода улучшается: дует умеренный юго-восточный ветер, шторм унимается, видимость хорошая. Между 18 часами 30 минутами и 20 часами [156] «Трэшер», «Тракалент», «Стабборн» и «Скептр» отдают буксирные концы — «карманные» лодки свободны, и следуют дальше самостоятельно. Буксирные лодки направляются каждая в свою зону патрулирования, где им предстоит дожидаться возвращения «карманных» лодок. Техническое состояние последних удовлетворительное, за исключением Х-10: у нее заклинивает выдвижной перископный механизм и балластный насос. «Оперативный экипаж Х-10 принял смелое решение атаковать, невзирая на технические неисправности. Он надеялся устранить их либо приноровиться к ним по ходу дела».
Согласно оперативному плану, Х-5. Х-6 и Х-7 должны были атаковать «Тирпиц», а Х-10, в одиночку, — «Шарнхорст», потому как Х-9 пропала без вести. Поскольку Х-8 тоже выбыла из строя — ее, как мы помним, затопили, — «Лютцов» решено не атаковать.
Немецкие линкоры стояли в самой глубине фьорда. Между ними и Х-лодками лежало расстояние в 40 миль — через минное поле, боновые и сетевые ограждения. Боны с противолодочными и противоторпедными сетями преграждали и вход в фьорд; кроме того, противоторпедными сетями были ограждены и якорные стоянки линкоров. Акваторию фьорда патрулировали малые дозорные корабли. По берегам фьорда были установлены гидрофоны, улавливающие мало-мальски подозрительные шумы. И все это предстояло преодолеть, притом, что каждая лодка должна была действовать автономно. Для начала мы с вами попробуем пройти сквозь все эти препоны вместе с лодкой Х-10, под командованием капитан-лейтенанта Хадспета.
Хотя устройство Х-лодок хранилось в строжайшей тайне, тем не менее несложно себе представить, в каких условиях приходилось работать их экипажам. Вне всяких сомнений, ни о каком комфорте внутри лодок не могло быть и речи. Все внутреннее пространство занимали дизели и прочие механизмы, поэтому людям практически негде было развернуться. Каждый член экипажа был прикован к своему боевому посту — так, что командир сидел чуть ли не на головах у остальных, упираясь лбом в перископную трубу. Почти полная неподвижность, постоянное напряжение и внимание, сосредоточенное только на своих действиях, были поистине тяжким испытанием для людей. Понятно, что в такой обстановке было не продохнуть. Питались же экипажи одними консервами, и время от времени заглатывали специальные тонизирующие препараты, чтобы не спать — это, разумеется, было строжайше запрещено — и чтобы вконец не одеревенели мышцы. Итак...
20 сентября, 20 часов{21}. Х-10 отдает буксир на 70 градусе 41 минуте [157] северной широты и 21 градусе 7 минуте восточной долготы, и всплыв на поверхность после пробного погружения, следует на предельной скорости через минное поле... И благополучно его минует.
23 часа. Прямо по курсу, в 20 милях, расположен вход в пролив Схьериезунд — он лежит к югу от острова Схьерне, о котором мы уже упоминали.
21 сентября. 2 часа 05 минут. Х-10 погружается в 5 милях от западной оконечности острова Схьерне. И тут у нее выходит из строя гирокомпас. Лодка всплывает на перископную глубину. Выдвижной перископный механизм заклинивает. И командир решает зайти в ближайший фьорд, чтобы устранить технические неисправности. Иначе продолжать операцию решительно невозможно.
7 часов. Х-10 ложится на грунт в глубине Смал-фьорда. Грунт песчаный. На ремонт уходит весь день.
17 часов 50 минут. Более или менее устранив неполадки, Х-10 всплывает на поверхность и, выйдя из своего убежища, следует дальше вдоль берега. В 21 час 35 минут впереди показывается рыболовное судно с зажженными ходовыми огнями.
23 часа 20 минут. А вот и вход в Альтен-фьорд. Командир решает проникнуть в Ко-фьорд (где стоят «Тирпиц» и «Шарнхорст») завтра на рассвете. Лодка направляется на юг вдоль восточного берега фьорда.
22 сентября, I час 10 минут. Опять выходит из строя гирокомпас. Приходится идти дальше по магнитному, хотя его показания далеко не самые точные.
1 час 35 минут. Прямо по курсу еще одно судно, освещенное огнями. Х-10 уходит на погружение.
1 час 50 минут. Перегорает лампочка гирокомпаса. Лодка всплывает на перископную глубину. Воспламеняется выдвижной перископный механизм. Во внутренних отсеках сильное задымление — люди задыхаются.
Приходится всплывать, чтобы все провентилировать, почти у входа в Ко-фьорд.
На фоне затянутого туманной дымкой неба, сквозь которую пробивается бледное сияние луны, виднеются обрывистые берега фьорда. Кругом царит мертвая тишина. Капитан-лейтенант Хадспет, стоя на палубе крохотной лодки, молча, с бьющимся от волнения сердцем оглядывается по сторонам. Передвигаться скрытно лодка уже не может, а стало быть, она не может и атаковать. Без перископа и гирокомпаса это действительно невозможно. В подводном положении Х-10 даже не сможет достаточно близко подойти к «Шарнхорсту», не то что поставить мины. Скрепя сердце командир принимает самое сложное в своей жизни решение — отказаться от дальнейшего участия в операции «Исток» и сообщить об этом экипажу. [158]
22 сентября, в 2 часа 15 минут Х-10 снова ложится на грунт в четырех с половиной милях от входа в Ко-фьорд. Экипаж предпринимает последнюю попытку починить компас.
8 часов 30 минут. Раздаются два взрыва — один за другим, с интервалом в несколько секунд. Люди на Х-10 молча переглядываются. Это, должно быть, сработали мины, расставленные другими «карманными» подлодками. В 8 часов 35 минут вдали слышатся еще девять взрывов — но не подряд, через различные промежутки времени.
«Конечно, это их работа, — проговорил командир Х-10. — Что ж, тем лучше!»
Экипаж Х-10 не знает, что Х-8 затоплена, а Х-9 пропала без вести. Они, четверо, думают, что все остальные лодки выполнили боевое задание.
22 сентября, в 18 часов, пролежав весь день на грунте, Х-10 всплыла на поверхность и двинулась в открытое море. Устранить повреждения экипажу лодки так и не удалось. Но, несмотря на это, Х-10 смогла выйти к «Стабборну» и тот взял ее на буксир. Это произошло 29 сентября, в 1 час 50 минут, то есть спустя неделю после того, как она вышла из Ко-фьорда!.. Обратный путь, проделанный Х-10, вполне мог бы лечь в основу приключенческой повести. Экипаж, вынужденный отказаться от дальнейшего участия в операции «Исток», тщетно искал буксирные подводные лодки: в штормовом море, над которым проносились снежные заряды, найти условное место рандеву оказалось не так-то просто. И Х-10 ничего не оставалось, как вернуться к норвежскому побережью и укрыться в каком-нибудь тихом, пустынном фьорде. Там экипаж починил магнитный компас, и лодка снова двинулась через минное поле в открытое море. Обшарив большой участок моря и не обнаружив «своих», Х-10 опять повернула к берегу и укрылась в одном из фьордов острова Сере, где простояла двое суток. Альтен-фьорд находился всего лишь в 70 километрах от Сере, но вокруг стояла такая тишь, что англичанам показалось, будто они даже не на Земле, а на какой-то другой планете. Падавший крупными хлопьями снег затягивал сплошным белым саваном дикие берега фьорда и облеплял корпус лодки. Наконец лодка в третий раз вышла в открытое море — и, к счастью, отыскала «Стабборн». Экипаж буксира горячо поздравил Хадспета и трех его товарищей со счастливым возвращением. Что ж, они и впрямь были достойны самых высоких похвал.
От остальных «карманных» лодок известий пока не было. Прождав их больше условленного срока, но так и не дождавшись, «Трэшер», «Тракалент», «Сиртис» и «Стабборн» с Х-10 на буксире легли на обратный курс — к британским берегам. 3 октября, в 17 часов метеослужба оповестила о приближении урагана, и контр-адмирал Берри передал по радио приказ «Стабборну» срочно эвакуировать людей с Х-10, а лодку, если возникнут трудности с ее буксировкой в шторм, попросту [159] затопить. Приказ выполнили в 20 часов 40 минут. Х-10 канула в глубины Норвежского моря на 66 градусе 14 минуте северной широты и 4 градусе 02 минуте восточной долготы. Буксиры вернулись в базу порожняком.
Как бы то ни было. Британскому адмиралтейству стало известно, что операция «Исток» завершилась более или менее успешно. 24 сентября английский разведывательный самолет доложил, что «Тирпиц» стоит все там же, в Альтен-фьорде. с сильным креном на один борт, а вокруг него простирается большое маслянистое пятно — радиусом мили две.
Только через полтора года, когда капитан-лейтенанты Камерон и Плейс вернулись из немецкого плена на родину и рассказали о своих злоключениях, удалось восстановить все детали операции «Исток». Рассказ двух английских офицеров дополнили кое-какие документы из немецких военно-морских архивов, попавшие в руки англичан, и среди прочего — судовой журнал «Тирпица».
Теперь давайте мысленно вернемся обратно и восстановим все, что произошло у норвежских берегов.
20 сентября 1943 года. Четыре «карманные» лодки: Х-5, Х-6, Х-7 и Х-10 — отдали буксирные концы между 18 часами 30 минутами и 20 часами. Затем они в надводном положении двинулись через минное поле ко входу в Альтен-фьорд. О том, что сталось с Х-10, мы уже знаем. Последуем же за другими лодками.
В 23 часа 15 минут экипажи Х-7 и Х-5 обмениваются пожеланиями большой удачи и успешной охоты. После чего Х-5 скрывается вдали. И мы ее больше не увидим.
21 сентября, между 1 часом 45 минутами и 2 часами 15 минутами Х-6 (под командованием капитан-лейтенанта Кэмерона) и Х-7 (под командованием капитан-лейтенанта Плейса) уходят на погружение. Некоторое время спустя Х-7 начинает маневрировать, стараясь увернуться от многочисленных надводных кораблей. А командир Х-6 тем временем обнаруживает, что у него не выдвигается перископ; впрочем, идти дальше лодка может — но только в подводном положении. В 12 часов 45 минут она всплывает и вентилирует внутренние отсеки, после чего снова погружается, едва избегая столкновения с немецким патрульным катером.
В 16 часов 30 минут командир Х-7 видит большой военный корабль — тот стоит на якоре, — похожий на «Шарнхорст». На самом деле это «Тирпиц».
К вечеру обе Х-лодки заняли позицию ожидания перед входом в Ко-фьорд. Проходит несколько часов. Командир Х-6 обнаруживает, что на минах барахлят часовые механизмы, и блокирует их в положении «Замедление 1 час». [160]
22 сентября, на рассвете Х-7 направляется к бонам, перекрывающим вход в Ко-фьорд. Входные ворота в противолодочном ограждении открыты. И Х-7 проникает в Ко-фьорд. В 5 часов 05 минут, за нею следуя тем же путем проходит Х-6.
(В Перл-Харборе японские «карманные» подводные лодки действовали в точно таких же условиях. Входные ворота в противолодочных заграждениях открывать приходилось часто, чтобы впускать и выпускать сторожевые и патрульные корабли; процесс открывания и закрывания ворот довольно долгий — и если, например, через них должны пройти два корабля, с небольшим интервалом, капитаны буксиров, открывающих и закрывающих ворота, обычно держали их открытыми, пока не пройдут оба корабля.)
На борту «Тирпица» никто ни о чем не подозревает. Перекличка личного состава экипажа проходит в обычное время, после чего комендоры неспешно расходятся по своим боевым постам приводить бортовые зенитные орудия в состояние повышенной боевой готовности.
Миновав входные ворота в противолодочной сети, Х-7, по-прежнему в погруженном состоянии, движется прямо к «Тирпицу». И вдруг — толчок! Лодка натыкается на противоторпедную сеть, расставленную вокруг якорной стоянки «Лютиова» (самого линкора на месте нет).
У Х-6 проблемы с перископом. Командир погружается на двадцать метров, чтобы отремонтировать выдвижной перископный механизм, продолжая при этом идти к «Тирпицу» по счислению. Затем Х-6 всплывает на перископную глубину. Командир обнаруживает, что лодка находится в нескольких метрах от немецкого танкера «Норд-марк», и тут же уходит в сторону, едва не наскочив на швартовочную бочку танкера. Через секунду перископную трубу заливает водой, а следом за тем воспламеняется тормозное устройство выдвижного перископного механизма. Неужели Х-6 придется последовать примеру Х-10? Лодка, однако, продолжает идти к цели — «Тирпицу» — почти вслепую.
Тем временем Х-7 битый час пытается выбраться из ловушки, в которую угодила, запутавшись в противоторпедной сети, установленной вокруг якорной стоянки «Лютцова». На борту лодки вышли из строя насос и гирокомпас. Наконец, в 6 часов Х-7 выпутывается из затруднительного положения и на перископной глубине направляется к «Тирпицу». Командир решает подойти к линкору, «нырнув» под его оградительную сеть.
7 часов 10 минут. Обе мины поставлены на днище «Тирпица», часовые механизмы взведены на 1 час, Х-7 погружается на двадцать пять метров. И вдруг — толчок! Лодка запутывается в заградительной сети линкора. [161]
Х-6 заметили три минуты назад — в 7 часов 07 минут. Приближаясь вслепую к «Тирпицу», лодка проскочила мимо. Чтобы сориентироваться поточнее, лодке пришлось всплыть — и тут на немецком линкоре ее заметил кто-то из вахтенных матросов. Он тотчас же доложил дежурному офицеру: «Вижу длинный черный объект, похожий на подводную лодку». Офицер усомнился и попросил матроса описать объект подробнее. Время ушло, и «карманная» лодка не преминула этим воспользоваться.
Х-6 всплыла на поверхность в 70 метрах от «Тирпица». Открыв крышку люка, командир наконец увидел громадный линкор своими собственными глазами. Затем он задраил люк, и лодка снова пошла на погружение; не колеблясь ни минуты, командир направил ее прямо на цель. Перископ теперь был ни к чему: пройти мимо линкора теперь было просто невозможно. Минут через пять Х-6 вдруг остановилась: как и Х-7 она уперлась в заградительную противоторпедную сеть линкора.
Но успев вовремя дать задний ход, Х-6 выпуталась из сети.
Между тем на «Тирпице» поверили показаниям вахтенного матроса, заметившего неопознанную подлодку. В 7 часов 20 минут по линкору передали приказ задраить все водонепроницаемые переборки, после чего экипаж занял места по боевому расписанию. Следом за тем прозвучала команда готовиться к выходу в море. Однако котлы были не под парами — выйти в море можно было только через несколько часов. А пока с якоря спешно снялись эсминцы и принялись забрасывать акваторию фьорда глубинными бомбами.
Х-6 высвободилась из сети и по ходу дела невзначай всплыла на поверхность в нескольких метрах слева от носового борта «Тирпица». Расстрелять лодку из пушек немцы опасались — слишком близко, равно как и из тяжелых зенитных пулеметов. В ход пошло легкое оружие — ручные гранаты. Х-6 ушла под воду, сдала назад и уткнулась кормой в корпус «Тирпица». Теперь на счету была каждая секунда. Командир лодки и остальные члены экипажа принялись ломать секретное оборудование, успев перед тем поставить обе мины на днище линкора, которые должны были сработать через час. На этом операция для Х-6 закончилась.
От сильного удара о корпус «Тирпица» лодку так встряхнуло, что находиться долго в погруженном состоянии она не могла. Пришлось всплывать. Она показалась на поверхности рядом с «Тирпицем», в нескольких метрах от мчавшегося прямо на нее немецкого патрульного катера. Командир Х-6 успел также открыть кингстоны, чтобы затопить лодку. А через несколько секунд его самого и остальных членов экипажа Х-6 немцы захватили в плен, подняв на борт подошедшего катера. Подцепить лодку на буксир немцы не смогли, и она затонула. Все произошло в считанные мгновения. [162]
Дальше было то, что, с точки зрения гуманизма, достойно восхищения. Впрочем, последующие события стали своего рода исключением, поскольку во время той «тотальной» и беспощадной войны нечто подобное случалось крайне редко.
Капитан-лейтенанта Кэмерона и его товарищей переправили на борт «Тирпица» как военнопленных. Там их стали допрашивать. Подробности допросов английских офицеров-подводников до нас не дошли. Однако нетрудно догадаться, что англичане решительно отказывались отвечать на вопросы о том, как им удалось подобраться так близко к целям. Впрочем, немцы отлично понимали: эти люди, сумевшие проникнуть в крохотных, легко уязвимых подводных лодчонках в самое сердце немецких оборонительных рубежей с намерением отправить «Тирпиц» на дно — или, на худой конец, вывести из строя — совершили подвиг.
Хотя пленные наотрез отказались раскрывать детали порученной им операции, немцы не сомневались: другой такой диверсии не будет — во всяком случае, в ближайшее время. Для этого понадобится какое-нибудь новое секретное оружие. А на его разработку нужны месяцы и даже годы.
Как бы то ни было, ворота в заграждениях закрыли, а линкор отбуксировали в другое место — подальше от входа в фьорд. Между тем допросы англичан продолжались. И немцы не переставали им удивляться.
С минуты на минуту должны прозвучать взрывы. (Англичане время от времени поглядывали на свои наручные часы.) А немецкие офицеры все ублажали пленников горячим кофе, шнапсом и расточали им похвалы. Об этом даже упоминается в одном из немецких официальных отчетов: «С пленными обращались самым достойным образом, предлагали горячий кофе и шнапс. Их мужество вызывало у моряков «Тирпица» общее восхищение».
Англичане все поглядывали на часы. Часовые механизмы мин были установлены на один час. Сработают ли? И если так, неужели им суждено погибнуть от взрыва мин, которые они с таким трудом поставили на днище «Тирпица»? А еще о чем они думали? Конечно, о своих товарищах на других лодках. Как там Х-5? Что с Х-7? Удалось ли им тоже поставить мины и скрытно уйти в открытое море? Минуты тянулись медленно.
Тем временем Х-7, будто загнанный в западню зверь, все билась в сети, силясь из нее выбраться. Это происходило прямо под днищем линкора.
7 часов 12 минут. Продули балластные цистерны и дали самый полный назад. И вот наконец Х-7 свободна. Но тут она задевает бортом заградительную сеть и всплывает на поверхность между якорными бочками. Потом — снова на глубину. И малый вперед — чтобы не [163] зацепить сеть винтом. Но не тут-то было! Х-7 опять попадает в сеть — теперь носом. И через пять минут идет на всплытие. Компас вышел из строя — сориентироваться невозможно. Стоп, машина! Х-7 всплывает... «Каким-то чудом нам все же удалось проскочить под сетью, а может — через проход, открытый специально для катеров». Х-7 всплывает в 25 метрах от «Тирпица». И тут же погружается. После чего с ходу ударяется в борт «Тирпица» — под орудийной башней «В». Затем осторожно ныряет под днише. И устанавливает мину со своего правого борта. Потом сдает назад. Отцепляет и устанавливает минут со своего же левого борта.
Х-7 тоже выполнила боевое задание. Обе мины установлены. Одна беда: лодку заметили — наверное, после того как она ударилась о борт линкора. Немцы сбрасывают глубинные бомбы. Капитан-лейтенант Плейс и трое его товарищей слышат гулкие взрывы и чувствуют, как взрывной волной сотрясает лодку. «Погрузились на 30 метров. Легли на другой курс. Попытались двинуться вперед. Прошли метров двадцать и снова уперлись в заградительную сеть. Компас отказал. Воздух на исходе».
Вокруг продолжают рваться глубинные бомбы, сильно сотрясая лодку. При этом подводники с тревогой думают о другой опасности — минах, которые должны взорваться меньше чем через час. Мины стоят в нескольких метрах от лодки. И это — не считая остальных мин, поставленных чуть раньше другими лодками: они могут рвануть с минуты на минуту. Шансы экипажа Х-7 остаться в живых тают с каждой минутой. Но экипаж не падает духом.
«Решили попробовать высвободиться из сети по-другому. Дали полный вперед и тут же — полный назад, раскачивая таким образом сеть. Бились целых полчаса. Воздух на исходе. Запустили компрессор».
В 7 часов 40 минут Х-7 высвобождается из сети и всплывает между швартовочными бочками. Как и Х-6, она находится довольно близко от «Тирпица» — и расстрелять ее из пушек немцы не могут. Зато они достают ее пулеметными очередями. Х-7 спешно погружается возле заградительной сети и ложится на грунт.
«Снова запустили компрессор. Попытались всплыть на перископную глубину и определиться, куда идти, чтобы подальше от места взрыва. На глубине 20 метров опять наткнулись на заградительную сеть».
В этот раз, похоже, все кончилось. Запертые в своем железном склепе, освещенным слабым мерцанием лампочек, мигающих после каждого взрыва глубинных бомб, четверо членов экипажа Х-7, прикованные к своим постам, только молча и тревожно переглядывались. Мины, которые они поставили, могли того и гляди рвануть. И уже первым взрывом Х-7 разнесло бы вдребезги. Что же делать? В их положении оставалось только ждать. Воистину, эти люди обладали железной выдержкой. «Полный вперед!» — вдруг приказал командир. [164]
8 часов 12 минут. Раздался мощный взрыв. Ударной волной Х-7 выталкивает из ловушки и как пробку выбрасывает на поверхность. А «Тирпиц» по-прежнему на плаву. Как только лодка оказывается на поверхности, командир первым делом смотрит, что с целью... «Тирпит» по-прежнему на плаву... (Впрочем, скоро он начнет крениться набок, выплескивая наружу мазут.) Х-7 снова ложится на грунт.
«Лежим на грунте. Осматриваем повреждения». Все это похоже на сон. На что же рассчитывает капитан-лейтенант Плейс? Сколь бы невероятным это ни казалось, капитан-лейтенант Плейс рассчитывал выполнить боевое задание до конца — то есть спасти лодку, уйти из неприятельского логова и доложить об успешном выполнении операции. А если не рассчитывает, то по крайней мере надеется.
По ходу осмотра обнаруживается, что компас и глубомер разладились вовсе. Другие приборы серьезно пострадали. Х-7 вскоре теряет управление. Она то всплывает, то погружается, всплывает и снова погружается. И всякий раз, оказываясь на поверхности, попадает под обстрел зенитных пулеметов «Тирпица». Корпус лодки пробит во многих местах. Капитан-лейтенант Плейс решает ее покинуть и о своем решении сообщает экипажу.
Тем временем немцы продолжают разбрасывать глубинные бомбы. Индивидуальные спасательные средства в таких условиях не годятся: стоит выйти из лодки на глубине — конец. Тогда командир решает рискнуть и покинуть лодку, когда она будет на поверхности: при следующем всплытии он попробует раздраить выходной люк и выбраться с тремя своими товарищами наружу.
Х-7 всплывает возле огромного плавучего щита-мишени, какие обычно используют во время учебных стрельб. Капитан-лейтенант Плейс вылезает из люка первым — тот расположен у него прямо над головой, — иначе другим просто не выбраться. Но едва он успевает оказаться снаружи, как Х-7 начинает тонуть вместе с остальными членами экипажа. Капитан-лейтенант Плейс хватается за плавучую мишень — оттуда его снимает патрульный катер и переправляет на «Тирпиц». На борту неприятельского линкора с ним обходятся точно так же, как и с другими пленниками.
В 11 часов 15 минут на поверхность всплывает еще один член экипажа Х-7 — лейтенант Эйткен: ему все же удается воспользоваться индивидуальным спасательным аппаратом. Немцы и его снимают с воды. Другие двое, увы, остались на дне, замурованные заживо в лодке.
Что же касается Х-5 (ею командовал капитан-лейтенант Хенти-Крир), немецкий патрульный катер заметил ее, когда она только-только проникла в фьорд, не дойдя 500 метров до противолодочной сети. Лодку тотчас же расстреляли из орудий «Тирпица» и вдобавок забросали глубинными бомбами. И она затонула вместе с экипажем. [165]
В результате диверсии «карманных» подводных лодок Х-6 и Х-7 «Тирпиц» получил серьезные повреждения.
На борту линкора вышли из строя силовая и электрогенераторная установки. Взрывной волной накренило орудийные башни «А» и «С». Напрочь отказали приборы управления средствами ПВО. В электрогенераторном отсеке образовались многочисленные течи, и его наполовину затопило. В нескольких местах прорвало трубо — и маслопровод, что повлекло за собой утечку мазута и масла. Серьезно пострадали дальномеры, силовые цепи и РЛС. Ко всему прочему пострадал и экипаж: один человек был убит, а сорок получили ранения.
Первые ремонтные работы были произведены на месте. Немцы срочно пригнали в Альтен-фьорд целую флотилию плавучих мастерских с ремонтными бригадами и техникой. Кроме того, инженеры потребовали доставить из Германии плавучий 100-тонный кран. Однако из-за нескончаемых штормов тот так и не прибыл.
22 ноября 1943 года, через два месяца после диверсии, в Главный штаб германских ВМС поступил подробный отчет о случившемся в Альтен-фьорде чрезвычайном происшествии. Отчет этот, переданный из штаба Северной группы германских ВМС, в двух словах сводился к следующему: «В результате дерзкой диверсии, проведенной английскими «карманными» подводными лодками, «Тирпиц» выведен из строя на несколько месяцев».
К тому времени, когда ремонтные работы наконец завершились — в апреле 1944 года, — у самолетов союзников значительно увеличился радиус действия — его вполне хватало, чтобы добраться до логова флагмана немецкого линейного флота, нанести по нему удар и вернуться обратно. И 12 ноября 1944 года, серьезно пострадав в результате очередного авианалета, он затонул в фьорде Тромсе.
Так что действия английских «карманных» подлодок принесли свои плоды: Х-лодки вывели линкор из строя на то время, какое было необходимо для серийного производства штурмовых бомбардировщиков дальнего радиуса действия.