Часть 2.
Оккупация Балкан
и подъем партизанского движения (1941-44 гг.)
У немецких боевых частей, которым было предписано практически сразу передислоцироваться для переформирования перед операцией «Барбаросса» (нападение на Советский Союз), было мало времени на то, чтобы брать пленных во время быстрого захвата Югославии, а взятые в плен греки были распущены по домам в знак уважения их героических действий при защите родины. Поэтому, вскоре после окончания боевых действий, югославские и греческие войска были демобилизованы, а их персонал оказался не у дел, скорее ошеломленный, нежели раздавленный своим внезапным поражением. Многие так и не видели врага, другие, как греческие войска в Албании, только недавно наступали и прекратили вооруженную борьбу только после того, как их окружили немцы, или потому, что их вышестоящие командиры сдались в плен.
Немецкие власти были осведомлены об угрозе объединения этих безработных бывших солдат и других недовольных элементов в движение сопротивления. Более того, начало военных действий против Советского Союза два месяца спустя, сделало вероятным поддержку такого движения извне; такая помощь со стороны русских привела бы к отвлечению нескольких немецких дивизий с Русского театра военных действий, дала бы Кремлю лазейку для коммунизации Балкан, и, возможно, даже для окончательного осуществления вековой русской мечты получить выход к Адриатическому и Средиземному морям. Но, чтобы предотвратить очевидную угрозу восстания, было сделано мало. Возможно, немцы считали, что оставшихся нескольких дивизий будет достаточно, чтобы обеспечить безопасность в Греции и Югославии, а также, чтобы поддерживать беспрерывный поток сырья для немецкой военной машины. Более вероятно, что немцы, осуществлявшие планирование, были слишком заняты предстоящей кампанией против Советского Союза. В любом случае, немецкая подготовка к сдерживанию и уничтожению крупномасштабных восстаний была недостаточной. Запоздалые меры, принятые немцами, когда время было уже упущено, приводили только к временной приостановке роста сопротивления в тех районах, где оккупанты смогли добиться сосредоточения превосходящих сил. Подавление движения сопротивления более чем в течение двух лет сводилось к импровизированным мерам, когда партизаны уходили от преследования из одного района в другой, неся тяжелые потери, но никогда не подвергаясь окончательному уничтожению. В течение этого двухлетнего периода служба на юго-востоке считалась достаточно безопасной для рядового солдата (landser); возможно, не такой приятной, как прикрепление к оккупационным войскам во Франции, Бельгии или Голландии, но однозначно более предпочтительной службе в Советском Союзе или в Северной Африке. Со своей стороны, ОКВ рассматривало Балканский театр как прикрытие от атаки с юга, и считало его необходимым для защиты сил, действовавших в южной части Советского Союза. После достижения вышеуказанных целей, основным интересом Рейха в регионе было использование его как источника стратегического сырья. Его важность возросла после того, как поставка хрома из Турции прекратилась, а турки стали склоняться к лагерю союзников.
Немцы относились к местному населению с недоверием. Большинство населения было славянами и у них не хватало культуры (ohne Kultur). Однако, как и в других оккупированных странах, немцы чувствовали, что они могут придти к modus vivendi для достижения своих военных и политических целей, а население можно будет контролировать, используя принцип разделяй и властвуй, хорошей иллюстрацией которого является создание из части Югославии хорватского государства.
Оккупационная зона и силы
I. Разделение и расчленение
Для того, чтобы освободить немецкие войска для участия в операции «Барбаросса», а также в соответствии с договоренностями с Муссолини, ответственность за оккупацию Балкан в основном ложилась на итальянцев. Немецкие интересы в этом регионе, как они были определены Гитлером, включали в себя только обеспечение безопасности путей снабжения и связи немецких военно-воздушных баз в Греции и на Крите, защита медедобывающего района в северо-восточной Сербии, защита открытого судоходного пути по Дунаю, и сохранение экономических привилегий, полученных Германией у бывшего правительства Югославии.
В добавление к Албании, которую они удерживали с 1939 г., итальянцы получили под свой контроль Грецию, за исключением тех районов, которые удерживались немцами: районов вокруг Салоник и Афин, острова Крит и нескольких островов Эгейском море. Другим исключением была западная Фракия, которую аннексировали болгары.
В Югославии итальянцы включили западную Словению, включая Любляну, в состав Италии, и аннексировали Далмацию и Черногорию. Небольшая часть юго-западной Сербии была присоединена к «Великой Албании». Итальянцы также доминировали в новообразованном королевстве Хорватии, которое в целях обеспечения безопасности и проведения операций против партизан было разделено на итальянскую и немецкую зону интересов по линии вдоль оси Вышеград – Сараево – Банья Лука и на север до границы с аннексированной немцами частью Словении; немцы получили право посылать свои войска в районы к востоку от этой линии, а итальянцы – к западу. В свою очередь, немцы включили в состав «Великой Германии» ту часть Словении, которая когда-то была австрийской провинцией Каринфией (Carinthia), а также оккупировали Сербию и Банат (Banath). Болгары аннексировали Югославскую Македонию и, в начале 1942 г., оккупировали юго-восточную Сербию; венгры аннексировали Батчку (Batchka) и Бараню (Baranya), вместе с маленькой частью восточной Словении.
II. Итальянцы
Три итальянские армии, насчитывавшие в сумме 45 дивизий, участвовали в кампаниях против Греции и Югославии. Это были Вторая, Девятая и Одиннадцатая армии, находившиеся непосредственно под командованием итальянского Верховного генерального штаба (Commando Supremo). Под его командованием они остались и в течение всего периода оккупации. В начале августа 1941 г. штабы армий были преобразованы в командования районов, а общее число дивизий сокращено до 32. Командующий итальянской Второй армией стал командиром вооруженных сил в Словении и Далмации (Armed Forces Commander, Slovenia and Dalmatia), под началом которого было 8 дивизий; генерал, командующий Девятой армией стал командиром вооруженных сил в Албании и Черногории (Armed Forces Commander, Albania and Montenegro) с 12 дивизиями; командир Одиннадцатой армии стал командиром вооруженных сил в Греции (Armed Forces Commander, Greece) с 11 дивизиями. Одна дополнительная дивизия располагалась на Додеканезах. Эта организация изменилась, когда командование вооруженных сил в Албании и Черногории было разделено между командованием вооруженных сил в Албании и военным командованием в Черногории (Military Command, Montenegro). Политика итальянских оккупационных властей была часто меняющейся и нерешительной, и итальянцы практически ничего не достигли в деле восстановления экономики районов, находившихся под их контролем. Командиры медленно реагировали на вылазки партизан, а простые солдаты надеялись, что они и население будут взаимно терпеть друг друга. Такое нежелание действовать твердо, а также плохие боевые качества, показанные в кампаниях 1940-41 годов, завоевали итальянцам презрение со стороны греков и югославов и поощряли грабежи. Жесткие и произвольные акции возмездия, происходившие, когда итальянцы предпринимали какие-либо действия, еще больше увеличивали неприязнь к ним со стороны населения. Наказания в отношении отдельных лиц часто осуществлялись без суда, и во многих случаях, чтобы отвадить население от беспорядков сжигались целые деревни. Отношение греков и югославов вскоре перешло от презрения к ненависти.
III. Немцы
Схема 1
Немецкая Двенадцатая армия, которая прошла через весь Балканский полуостров и захватила Грецию, была выделена для оккупации тех районов на юго-востоке, которые удерживались немцами. Ее штаб находился около Афин, а с 27 октября в Салониках. Командир Двенадцатой армии фельдмаршал (Generalfeldmarschall) Вильгельм Лист стал также командиром вооруженных сил на Юго-востоке (Armed Forces Commander, Southeast) с 9 июня 1941 г., исполняя, таким образом, две функции. В качестве командира вооруженных сил на Юго-востоке фельдмаршал Лист был верховным немецким командующим на Балканах и отвечал непосредственно перед Гитлером. В его обязанности в этом качестве входила подготовка и руководство координированной обороной против нападений, подавление внутренних беспорядков и поддержание связей с итальянским военным командованием и военными командованиями других стран Оси в регионе. Кроме того, маршал Лист также отвечал за безопасность немецких путей снабжения, проходивших через Балканы, а также за военное администрирование районов, оккупированных немцами. Таких районов было три: собственно Сербия; район Салоник и островов Лемноса, Митилена (Mytilene), Хиоса, и Скироса; а также район южной Греции, включавший в себя города Афины и Пиреи, а также острова Крит, Кифера (Cythera) и Мелос. Сербия была отдана под начальство военного командующего в Сербии (Military Commander, Serbia) со штабом в Белграде; район Салоник – под начальство военного командующего в Салониках и Эгее (Military Commander Salonika-Aegean) со штабом в Салониках; а район Афин и Пирея – под начальство военного командующего в Южной Греции (Military Commander, Southern Greece) со штабом в Афинах. Поскольку значительная часть действий немецкой авиации в Восточном Средиземноморье руководилась из Афин, военное командование в Южной Греции было по большей части укомплектовано военно-воздушными силами. В оперативных целях военно-морское и военно-воздушное командования на Балканах, а также всевозможные офицеры связи и военные миссии при итальянцах, болгарах, венграх и хорватах были поставлены под контроль со стороны маршала Листа.
Ко времени завершения военных действий в апреле, под началом Двенадцатой армии находилось четыре штаба корпусов и двенадцать дивизий, четыре из них танковых. К 22 июня, когда началась операция «Барбаросса», у армии были забраны три штаба корпусов, все танковые дивизии, равно как и все остальные дивизии, за исключением двух горных и одной пехотной. Такое перераспределение сил привело к тому, что у Двенадцатой армии остался XVIII горный корпус со штабом в Афинах, в который входили 5 и 6 горные дивизии, находившиеся, соответственно, на Крите и около Афин; 164 пехотная дивизия, находившаяся в Салониках и на островах Эгейского моря; а также 125 пехотный полк (отдельный), в Салониках. Возникшая нехватка войск была частично заполнена созданием командования LXV корпусом, которое было скорее территориальным, нежели тактическим командованием, располагавшимся в Белграде. К этому штабу были прикреплены 704, 714 и 717 пехотные дивизии, распределенные по Сербии, и 718 пехотная дивизия, расположенная в немецкой зоне интересов в Хорватии, со штабом в Банья Луке. В отличие от прежних войск, более половины из персонала этих дивизий, особенно командиры взводов и унтер-офицеры, вышли из возраста службы в пехоте. Боевой опыт большинства командиров рот и вышестоящих командиров ограничивался Первой мировой войной, а в дивизии были недоукомплектованы автомобилями и службами снабжения. Обучение в них прерывалось несением обязанностей по оккупации настолько, что в одной из дивизий были полностью проведены только батальонные учения.
Такие силы были у немцев на Балканах примерно до середины сентября 1941 г., с единственным изменением, произошедшим в середине августа, когда была выведена 6 горная дивизия. Незадолго до вывода горной дивизии на Балканы была переведена 713 пехотная дивизия того же типа, что и прикрепленные к командованию LXV корпусом.
Задачи военной оккупации усложнялись присутствием на оккупированных территориях различных служб СС и полиции. Подчиняясь непосредственно Рейхсфюреру СС и начальнику немецкой полиции Гиммлеру, эти службы вызывали постоянное раздражение у военного командования. Хотя они вроде бы отвечали за обеспечение безопасности, их деятельность охватывала и часть деятельности, за которую отвечали военные, а военным командирам на местах запрещалось контролировать или ограничивать действия этих служб. Различные гражданские службы, например немецкое Министерство иностранных дел, также имели свои представительства в Греции и Югославии, чем еще больше усложняли деятельность военного командования.
Политика, проводимая немцами, была жесткой, но последовательной, по сравнению с итальянцами. Однако особую проблему для немцев представляла Сербия, с ее традиционной враждебностью ко всему германскому, яростной независимостью ее населения и доминированием, которое было у сербов в Югославском государстве.
IV. Болгары и венгры
Для поддержания порядка на своих новых землях болгары отправили свой V корпус, состоявший из трех дивизий, в югославскую Македонию и I корпус во Фракию. Дальнейшее перераспределение частей, а также переброска болгарских войск в немецкую зону в Югославии, привели к тому, что I корпус оказался в юго-восточной Сербии, а во Фракии – временный «Эгейский корпус». Позднее в ходе войны Эгейский корпус был сменен II корпусом. Целый ряд происшествий вынудил болгар перейти от мягкой политики к жесткой политики усмирения. В Греции, где они считали, что Болгария вернула себе территорию, потерянную во Второй балканской войне 1913 г., политика болгар была произвольной и суровой с самого начала оккупации.
Венгры оккупировали несколько небольших районов Югославии к западу и к югу от Венгрии и сразу включили их в состав своего государства. Населенные крупными венгерскими меньшинствами, эти территории были частью Австро-венгерской империи до 1918 г., поэтому отношение венгров к населению было более мягким, чем у других оккупационных сил в своих зонах оккупации.
V. Марионеточные правительства
Для облегчения управления оккупированными районами и использования различий между различными греческими и югославскими народами и политическими фракциями были созданы марионеточные режимы. Для сокращения числа оккупационных войск, необходимых для поддержания порядка, и защиты различных новых правительств были созданы национальные полицейские силы, органы безопасности и национальные армии.
В Греции коллаборационистский режим был создан под руководством премьер-министра генерала Цолакоглу (Tsolakoglou), сдавшегося с Эпирской армией немцам 20 апреля 1941 года. Хотя это правительство сформировало полицейские части и части сил безопасности, оно не создало национальных вооруженных сил.
Королевство Хорватия номинально возглавлялось отсутствовавшим итальянским герцогом Сполето, а реальная власть находилась у премьер-министра (Poglavnik) Анте Павелича (Ante Pavelitch), начавшего свою деятельность с безжалостных гонений на сербское меньшинство, жившее в пределах нового хорватского государства.
Во время пребывания в изгнании Павелич жил на деньги итальянцев и принимал непосредственное участие в убийстве югославского короля Александра в 1934 г. в Марселе. Приехав в Хорватию при немцах в 1941 г. менее, чем с сотней усташей, членов военно-политической группы, похожей на итальянских чернорубашечников, Павелич быстро организовал политическую армию, состоявшую из 15 батальонов, а также гвардию усташей из 1 пехотного полка и кавалерийского эскадрона. Под эгидой итальянских властей он начал призыв для создания национальных вооруженных сил, которые до последнего периода войны состояли не более, чем из восьми горных и легких стрелковых бригад и бригады обеспечения безопасности на железных дорогах. Затем, к этим силам были присоединены увеличенные до дивизий силы усташей; такие части хорвато-немецкого «Легиона», как 369, 373 и 392 пехотные дивизии; а также 13 и 23 горные дивизии СС. Немцы формировали в Хорватии дополнительные горные бригады и отдельные батальоны, в которые брали людей, которых можно было бы использовать для хорватских сил. Еще большее количество потенциальных хорватских военнослужащих не попадало туда из-за призыва на трудовой фронт или в полицию, а также из-за бегства, чтобы присоединиться к каким-либо партизанским отрядам.
В лице бывшего начальника штаба Королевской югославской армии генерала Недича в Сербии была найдена личность, похожая на Петена. Чтобы облегчить немцам задачу по оккупации, в дополнение к полиции внутри Сербии было сформировано несколько милитаризованных охранных формирований. Прежде всего, таким формированием была Пограничная стража, состоявшая из 5 600 человек, включая 600 немцев, чьей основной задачей был контроль за движением через сербскую границу. Кроме того, для помощи городской и сельской полиции в случае необходимости, была сформирована Государственная гвардия, состоявшая из пяти батальонов, разрешенной численностью в 3 560 человек.
Сербские добровольческие батальоны, позднее ставшие Сербским добровольческим корпусом, больше всего походили на национальную армию. Таких батальонов было четыре, а затем – пять, они находились под командованием генерала Льотича (Ljotitch) и были разбросаны по территории Сербии, оккупированной немцами. Их примерная общая сила равнялась 2 000 человек.
Другой военной сило, сформированной в Сербии в 1941 г., но не подчинявшейся правительству Недича, был Русский охранный корпус под командованием генерала Штейфона. Он состоял из трех полков общей численностью в 4 000 человек. Корпус входил в Вермахт и преимущественно состоял из антисоветских эмигрантов, служивших в царских армиях; многие из его персонала были не способны для продолжительного несения военной службы в полевых условиях, и немцы обычно ограничивали его применение такими охранными обязанностями, как защита жизненно важной железнодорожной линии Белград – Ниш.
Движение на раннем этапе и контрмеры сил Оси
Политические пристрастия движения сопротивления не оказывали особого влияния на военные действия оккупационных сил. Скорее, всякий, кто сражался против оккупантов, считался угрозой для удержания ими Балкан. Верно, что в разных группах различались методы, которые они использовали, и конечные цели, которые они перед собою ставили. Однако, с точки зрения итальянцев, немцев и болгар, все, кто сражался с ними, были их врагами, носили ли они царский герб властителя в изгнании, серп и молот, или вообще никаких опознавательных знаков.
I. Югославия
Вооруженная оппозиция значительного масштаба получила свое начало в Югославии. Однако любое рассмотрение этого движения будет неполным без указания на различия между пан-сербской монархической группой бывшего полковника Дражи Михайловича и возглавлявшегося коммунистами движением Иосифа Броза или Тито. Именно Михайлович первым привлек к себе внимание Союзников, когда на континенте было практически достигнуто немецкое господство, а Советские войска отступали из западной России.
Михайлович называл своих иррегулярных бойцов «четниками» по названию сербской националистической организации, которая сопротивлялась туркам, хорошо сражалась в Первую мировую войну, а после нее существовала в качестве резервной силы, подлежащей призыву в случае необходимости. Коста Пеканач, престарелый руководитель времен Первой мировой войны, с начала оккупации перешел к правительству Недича, оставив Михайловича с теми, кто хотел сопротивляться оккупантам и коллаборационистам. Движение Михайловича быстро набирало силу в начале лета 1941 г. и установило связь с правительством царя Петра в изгнании. Вскоре после этого, Михайлович был сначала назначен командующим войсками сопротивления в Югославии, а затем министром обороны царского правительства в изгнании.
Политика четников стремилась к организации мощных подпольных сил в Сербии к тому дню, когда они смогут поднять восстание во взаимосвязи с высадкой Союзников на Балканском полуострове. Сам Михайлович был поражен казнью примерно 35 000 сербских заложников за деятельность четников в ходе Первой мировой войны, и был намерен избежать повторения любых подобных наказаний за слишком поспешное восстание сил под его командованием. Таким образом, деятельность четников в основном сводилась к небольшим операциям и саботажу.
Именно коммунистические иррегулярные силы взяли себе имя «Партизаны» и сделали его синонимом слову повстанцы. Сразу после сдачи Белграда немцам, там началось партизанское движение под руководством Тито, – уроженца Хорватии Иосифа Броз, который стал коммунистом, когда он был военнопленным в России во время Красной революции, и Генеральным секретарем Коммунистической партии Югославии в 1937 году. В августе 1941 г. Тито перенес свой штаб в полевые условия и принял командование растущими силами партизан. Антироялистская политика партизан и антикоммунизм четников вскоре привели к братоубийственному конфликту между ними, которым в своих интересах незамедлительно воспользовались немцы. Если четники, в основном, состояли из местных подразделений, которые можно было созывать в случае необходимости, то партизаны поддерживали большое число крупных и активных мобильных групп, способных передвигаться по стране и не привязанных к какой-либо отдельной местности. Как следствие, партизаны не колебались, как четники, надо ли проводить операции, из-за которых оккупанты могли начать суровое преследование населения, факт, который еще больше усиливал враждебность четников к партизанам. Вскоре среди повстанцев начался конфликт, при котором одни югославские силы нападали на другие югославские силы, уже сражавшихся против оккупантов.
В некоторых случаях партизанам приписывали некоторые нападения четников на оккупантов и их помощников; в других, четникам приписывались успешные партизанские налеты. Чтобы еще больше усложнить ситуацию, также существовали банды повстанцев, не подчинявшихся никому. Таким образом, указания немцев на партизан не обязательно означали указания на силы Тито, но скорее указывали на силы югославского сопротивления в целом, вне зависимости от их политических симпатий. Хотя страны Европейской Оси и хорошо познакомились с ними, они не всегда могли отличить одну группу от другой и стали использовать слово «партизаны» в самом широком смысле.
Самая важная повстанческая операция 1941 г. была направлена против итальянцев в Черногории. Неистово независимые, 13 июля черногорцы обрушились хорошо скоординированными атаками на итальянские гарнизоны, разбросанные по их горной стране. Застигнутые врасплох, силы оккупантов были уничтожены или отброшены в основные гарнизонные города и центры коммуникаций. После возвращения с сильными наземными войсками, авиацией и флотом, итальянцам потребовался почти год, чтобы подавить восстание, и им это удалось, только используя помощь четников. По условиям соглашения с лидерами местных четников итальянцы оставались только в гарнизонных городах и на основных линиях коммуникации и транспорта. В свою очередь, четники должны были контролировать сельскую местность и не допускать в ней появления партизан, используя итальянские запасы оружия и боеприпасов.
Это всеобщее восстание дорого стоило черногорцам – 15 000 убитых и раненых, и еще 10 000 человек из немногочисленного населения гор, которые были вывезены на принудительные работы. Соглашение с четниками также установило курс итальянской оккупации – войска редко выдвигались из гарнизонных городов, а когда это происходило, то только большими силами вдоль основных дорог, сопровождаемые бронетехникой и, часто, при авиационном прикрытии.
Другая важная контрмера итальянских оккупационных войск против повстанцев была предпринята в июле 1942 г., когда генерал-лейтенант (General di Corpo D'Armata) Марио Роботти (Mario Robotti) начал натиск против партизан в Словении. Используя 7 армейских дивизий, батальоны чернорубашечников и словенские вспомогательные части, генералу Роботти удалось окружить противника. Потери партизан насчитывали несколько тысяч человек, а оставшиеся в живых были рассеяны. Из-за этой операции партизанское движение в Словении получило удар, от которого оно не могло оправиться в течение нескольких месяцев.
Действия партизан против немцев в Югославии начались вскоре после формального окончания военных действий. Однако поначалу открытое сопротивление немецким войскам было менее масштабным, чем на территориях, оккупированных итальянцами, и повстанцы вели себя более осторожно. С отправкой к концу июня 1941 г. основной части боевых войск для участия в операции «Барбаросса», командование Вермахта на Юго-востоке стало докладывать об увеличивающемся количестве случаев саботажа. Взрывались автомобильные и железнодорожные мосты; перерезались телефонные и телеграфные провода; поезда пускались под откос; немецкие военные автомобили, передвигавшиеся поодиночке или с конвоями, обстреливались или уничтожались; а на изолированные подразделения, охранявшие промышленные или военные сооружения, происходили нападения. В июле и августе также происходили ежедневные нападения на посты сербской полиции, с целью захвата оружия, и на деревни, для добывания пищи. Несобранный урожай зерновых культур сжигался, грабились банки, и создавалась атмосфера неуверенности и неудовольствия.
Ряд мелкомасштабных операций 704, 714, 717 и 718 пехотных дивизий, разбросанных по Сербии и зоне немецких интересов в Хорватии, привел к нанесению партизанам больших потерь и многочисленным арестам, но не смог эффективно усмирить повстанческое движение. Также к желаемым результатам не привели и расстрелы заложников или сжигание домов подозреваемых и целых деревень, заподозренных в том, что они скрывали партизан. К 5 сентября командование Вермахта на Юго-востоке поняло, что имевшимися в наличии войсками с ситуацией справиться не удастся, и передислоцировало 125 пехотный полк (отдельный) из района Салоник в Белград.
Стало ясным, что в северо-западной Сербии идет сильное, хорошо организованное и адекватно вооруженное восстание, которое угрожает остальной части Сербии, оккупированной немцами. Расширяющиеся беспорядки также затрагивали и добычу жизненно важного сырья до такой степени, что в третьем квартале 1941 г. разрушение сооружений в шахтерском районе Бор (северо-восток от Ниша), вызвало потерю практически месячной потребности в меди немецкой военной промышленности. В связи с все более критической ситуацией, командующий Вермахтом на Юго-востоке был вынужден сконцентрировать свои разбросанные силы для защиты тех городов, промышленных сооружений и транспортных линий, которые считались наиболее жизненно важными для немецкой оккупации. Кроме того, он просил, чтобы ОКВ установило единое командование всеми операциями в Сербии под началом командира XVIII горного корпуса генерал-лейтенанта (General der Gebirgstruppen) Франца Бемэ (Franz Boehme). Маршал Лист рекомендовал, чтобы генералу Бемэ была выделена боевая пехотная дивизия, поддерживаемая бронетехникой, чтобы оказать помощь уже имевшимся войскам.
В ответ на эту просьбу 16 сентября Гитлер издал директиву, возлагавшую на маршала Листа ответственность за подавление восстания на юго-востоке. Для этого он должен был назначить генерала Бемэ единственным командующим операциями в Сербии и прилегающих к ней районах, в которых обосновались повстанцы. Генерал Бемэ брал на себя командование всеми войсками в районе, а также всеми теми войсками, которые могут быть туда передислоцированы в будущем; все военные и гражданские власти должны были выполнять приказы генерала Бемэ в той степени, в которой они касались его задания. ОКХ было приказано усилить войска в Сербии одной пехотной дивизией, бронепоездами, трофейными танками и охранными частями; другие трофейные танки и охранные части посылались в Хорватию. Еще одну дивизию с Восточного фронта должны были перевести в Сербию, как только она освободилась бы. С разрешения ОКВ разрешалось привлекать для помощи в проведении операций венгерские, румынские и болгарские войска; также одобрялось использование хорватских войск, располагавшихся в немецкой зоне интересов возле сербской границы. Итальянцев надо было предупреждать о предстоящих операциях и просить оказывать поддержку. Кроме того, Министерству иностранных дел Германии предписывалось совместно с марионеточными правительствами и правительствами союзных государств начать политическое наступление на коммунистические центры в Балканских государствах. Эта директива была быстро осуществлена. Три дня спустя генерал Бемэ перенес свой штаб из Салоник и принял командование в Белграде, а менее, чем через неделю после этого, из Германии прибыла 342 пехотная дивизия.
Серия решительных наступательных операций, начатая генералом Бемэ, привела к усмирению открытого восстания в западной Сербии, в результате чего к середине декабря потери повстанцев насчитывали более 2 000 человек. Для проведения этих операций генерал Бемэ использовал 342 пехотную дивизию, 125 пехотный полк (отдельный), 113 пехотную дивизию, прибывшую из Германии в конце ноября, а также 704 и 714 дивизии. Однако повстанцы не были уничтожены; большое число бежало в более гористые районы и в Хорватию, где вскоре сформировался новый центр открытого восстания.
Поскольку с 25 октября маршалу Листу по болезни пришлось сложить с себя свои обязанности, исполняющим обязанности командующего вооруженными силами на Юго-востоке был назначен генерал-лейтенант (General der Pioniere) Вальтер Кунтце (Walter Kuntze). В начале декабря был получен приказ о переброске XVIII горного корпуса, единственного тактического штаба корпуса на Юго-востоке, в Германию. Командные полномочия генерала Бемэ в Сербии были переданы командиру LXV корпуса генерал-лейтенанту (General der Artillery) Паулю Бадеру (Paul Bader).
За этой потерей вскоре последовала еще одна, и к концу января 1942 г. серьезная ситуация в России привела к необходимости переброски туда 342 и 113 пехотных дивизий. Это ослабление сил подвигло ОКВ к тому, чтобы попросить болгар перебросить войска в юго-восточную Сербию. Болгары согласились и немедленно перебросили туда свой I корпус из Фракии. Поскольку оккупированная им часть Сербии считалась немецкой оккупационной зоной, болгарский I корпус попал в оперативное подчинение немецкому военному командующему в Сербии.
Болгарское командование в Югославии сталкивалось с теми же проблема с усмирением населения, что и немцы. Соответственно болгары предприняли по своей инициативе ряд операций против партизан, информируя немцев через офицеров связи об их результатах. В целом, эти операции были настолько жестоки, что им удалось остановить рост любого значительного движения сопротивления до конца следующего года.
Хорватия и ее вооруженные силы безуспешно пытались уменьшить распространение партизанского движения на своей территории в конце 1941 года. К концу этого года на территорию немецкой зоны интересов в этом новом государстве вошли дополнительные немецкие войска, чтобы совместно с усташами и хорватской армией вылавливать партизан в юго-восточной части страны. Сопротивление хорватским войскам усиливалось из-за того, что они устраивали гонения на сербское меньшинство. Итальянская вторая армия мало чем помогла в восстановлении порядка; итальянские войска, оказывавшие помощь немцам и хорватам, были более заинтересованы в оккупации важных транспортных и коммуникационных узлов, нежели в очистке Хорватии от партизан.
Поскольку в Сербии все было спокойно, а силы повстанцев действовали в немецкой зоне интересов в Хорватии, немцы спланировали широкомасштабную операцию с использованием итальянских сил, которые должны были блокировать итальянскую сторону демаркационной линии. Операция была запланирована на середину января 1942 г., и должна была использовать преимущества, даваемые холодной погодой, неудобной для немцев, но ужасной для партизан, у которых не было ни нужной одежды, ни оборудования для ведения действий на снегу. Кроме того, в это время все еще можно было воспользоваться 342 пехотной дивизией до ее отправки в Россию.
Операция была хорошо спланированной мерой против повстанцев, типичной для того времени, и проведена с 15 по 26 января с участием 342 и 718 пехотных дивизий, а также хорватской армии. Силы партизан оценивались в 4 000 человек, сконцентрированных вокруг Сараево и Вышеграда, а также севернее. Встретив сильное сопротивление, немцы в целом потеряли 25 человек убитыми, 131 раненым и почти 300 обмороженными, тогда как повстанцы потеряли 521 человека убитыми, а 1 331 были взяты в плен. Трофеи включали 855 винтовок, 22 пулемета, 4 полевых орудий, 600 голов скота и 33 тягловых животных. Хотя операция и принесла тактический успех, она не достигла своей цели, – итальянские войска, на которых гнали партизан, не прибыли на место вовремя и не смогли предотвратить спасение многих партизан в итальянской зоне интересов в Хорватии.
Доклады немецких командиров, участвовавших в операции, показывают, что хорватские части хорошо воевали только вместе с немецкими частями, и что у хорватских офицеров и унтер-офицеров не хватало тренировки и тактических способностей. Спасение целых партизанских соединений сделало очевидной необходимость в создании объединенного командования, управляющего всеми немецкими, итальянскими, хорватскими и иными войсками, участвующими в операции. Один раз во время операции итальянские летчики разбомбили деревню, занятую немцами, после чего немцы попросили убрать итальянскую авиационную поддержку. Другой ошибкой была отправка войск усташей в районы с преимущественно сербским населением. Наконец, недоукомплектованным немецким дивизиям (два полка пехоты вместо обычных трех) «700 серии» на Юго-востоке не хватало личного состава и выносливости, чтобы действовать против сильных партизанских формирований. В жестоких боях в Валйево (Valjevo) в феврале немцы понесли потери в размере почти 500 человек, тогда как в бою или в наказание было убито более 3 500 повстанцев. При нехватке войск было очевидно, что генералу Кунтце придется использовать помощь итальянцев и хорватов, чтобы своими войсками в Хорватии прекратить беспорядки в немецкой зоне интересов.
Для получения разрешения на проведение совместной немецко-итальянско-хорватской операции по очистке восточной Боснии были совершены поездки в штаб-квартиру Гитлера и в Италию. Генерал Бадер, в тот момент командовавший всеми немецкими войсками и административными районами в Сербии, был назначен командиром оперативной группы и оперативно подчинен итальянской Второй армии на время операции. Его силы состояли из трех итальянских дивизий, 718 немецкой пехотной дивизии, немецких частей из Сербии и частей хорватской армии. Операция шла с 20 апреля по 3 мая и была признана немцами успешной: 168 врагов убито, 1 309 взято в плен, захвачены запасы оружия, боеприпасов и оборудования. Однако большому числу повстанцев удалось пробраться через итальянские части, чьей задачей было блокировать им пути отхода, и уйти в итальянскую зону интересов в Хорватии. По завершению операции оперативная группа «Бадер» была расформирована, а ее командир вернулся в Сербию.
Другая операция по очистке западной Боснии была запланирована на июнь. Командующим оперативной группой в этой операции был генерал-майор (Generalmajor) Фридрих Шталь (Stahl), командовавший 714 пехотной дивизией, который организовал свои боевые части вокруг трех немецких пехотных батальонов с артиллерийской поддержкой и двух хорватских горных бригад. Точных цифр о потерях не приводятся, но партизаны заплатили высокую цену, а немцы посчитали операцию успешной. Отсутствие опыта и тактических способностей со стороны хорватских войск стали очевидны во время операции, когда две горные бригады в беспорядке развалились, и их пришлось усиливать немецкими частями.
Вслед за завершением операций в западной Боснии дивизии в Сербии и Хорватии изменили свою дислокацию. Если 718 пехотная дивизия осталась в восточной Боснии, то 714 пехотная дивизия была переведена в западную Боснию. 704 пехотная дивизия осталась в восточной Сербии, а 717 пехотная дивизия была переброшена из юго-западной в северо-западную Сербию. В свою очередь, 7 горная дивизия СС «Принц Евгений», недавно сформированная из югославских и румынских немцев, получила прежний район 717 дивизии.
Скромные успехи недавних немецких операций в Боснии были во многом сведены на нет отходом итальянских гарнизонов, расположенных вдоль итальянской стороны итальяно-немецкой демаркационной линии. Отсутствие военных частей, образовавшееся в этом районе из-за такого отхода, было немедленно использовано в своих целях повстанцами, которым не требовалось считаться в этих местах ни с какими оккупантами. Отход был осуществлен в соответствии с более ранним решением итальянцев сократить число гарнизонов Второй итальянской армии и передать контроль за внутренней частью территории Хорватии хорватским войскам. Для этого итальянское командование поделило свою зону интересов на три района, под номерами от одного до трех, шедших примерно параллельно демаркационной линии и побережью. Третья зона, примыкавшая к зоне немецких интересов, была оставлена первой, несмотря на протесты немцев, говоривших, что это увеличит активность партизан.
Немецкие подсчеты потерь, понесенных югославскими партизанами с начала оккупации до июля 1942 г., дают цифру примерно в 45 000 человек убитыми, и еще тысячи отправленными на принудительную работу в Германию и оккупированные районы вплоть до Норвегии, или помещенными в лагеря для интернированных. Вместе с арестованными лицами немцы в качестве меры безопасности также вывезли из страны большое число бывших югославских чиновников вне зависимости от того, можно ли было доказать их связь с повстанцами.
Немецкие войска в Хорватии и Сербии до конца года осуществили серию мелкомасштабных операций, которые не достигли какого-либо заметного успеха в уничтожении партизанского движения. Также с прибытием в декабре 187 резервной дивизии в Хорватию у немцев увеличилось число войск. В октябре был создан новый штаб командующего немецкими войсками в Хорватии под руководством генерал-лейтенанта (Generalleutnant) Рудольфа Лютерса (Rudolf Lueters); однако этот штаб стал функционировать только в начале следующего года.
II. Греция
Схема 2
Греческое движение сопротивления, как и в Югославии, было разделено по политическим основаниям между группами, верными царскому правительству в изгнании, и теми, кто находился под сильным влиянием коммунистов. В Греции первые возглавлялись полковником Зервасом (Zervas), офицером греческой армии в отставке; вторые – полковником Сарафисом (Sarafis), в январе 1935 г. уволенным из армии за политическую деятельность. Организация Зерваса, известная как ЭДЕС (Греческая демократическая национальная лига), ограничивала свою деятельность горами в Эпире на северо-западе Греции; ЭЛАС (Греческая народная освободительная армия) действовала на остальной территории страны. Если ЭДЕС поддерживала контакты с греческим правительством в изгнании, то ЭЛАС функционировала при ЭАМ (Национальный освободительный фронт) – коалиции левых партий, основой которой были коммунисты. Другой повстанческой группой, по своей природе являвшейся социалистической и отчасти сотрудничавшей с ЭЛАС, была ЭККА (Национальное и социальное освобождение), возглавляемая полковником Псарросом (Psarros) и действовавшая в центральной Греции.
В отличие от югославских повстанцев, греческие партизаны не предпринимали важных операций в 1941 году. Со своей стороны, немцев больше заботило укрепление Крита, продолжение воздушной войны в восточном Средиземноморье с греческих баз, а также вывод каких только можно боевых войск для использования на более активных театрах военных действий. В конце октября 5 горная дивизия была переведена с Крита в Германию, а на ее место прибыли слабые 164 и 713 пехотные дивизии из районов Афин и Салоник; эти две дивизии затем были распущены, и из них была сформирована крепостная дивизия «Крит». Гарнизон Крита получил дополнительные подкрепления в виде 125 пехотного полка (отдельного), переведенного из Сербии, где он зарекомендовал себя в тяжелых боях против партизан. Примером партизанских операций в Греции в 1942 г. может служить летнее нападение группы Зерваса на итальянскую колонну с припасами на дороге Яннина – Арта. Это успешное во всех отношениях нападение, в ходе которого примерно сотня повстанцев уничтожила тяжеловооруженные войска в размере шестидесяти человек и захватила или уничтожила большое количество боеприпасов и горючего, было тщательно подготовлено и осуществлено. Нападение проходило в трудных условиях, поскольку итальянские войска контролировали район уже более года, что дало им удобную возможность, чтобы завербовать информаторов, узнать население достаточно хорошо, чтобы обнаруживать новых людей, и изучить местность. Кроме того, итальянцы были снабжены средствами связи, автоматическим оружием и бронетехникой, тогда как партизаны еще не успели захватить сколько-нибудь значительное количество оружия или получить какие-либо существенные запасы от Союзников. За исключением нескольких пулеметов и мин, единственным оружием нападавших были винтовки и динамит.
После нескольких недель изучения диспозиции итальянцев и их передвижений по району, партизаны пришли к выводу, что наибольшие шансы на успех будут в случае нападения на тяжело груженую колонну с припасами, регулярно перевозившую бензин и боеприпасы из Яннины в Арту. Для нападения командование повстанцев решило выбрать дефиле вдоль дороги, которое не было видно из каких-либо населенных мест, и где скалистые уступы с обеих сторон могли спрятать людей, находившихся в засаде. Мины можно было использовать, чтобы остановить переднюю машину, а, взорвав мост сзади, можно было блокировать отход колонны.
В день нападения партизаны заняли свои замаскированные позиции до рассвета и ждали в течение всего дня. Телефонные и телеграфные столбы вдоль дороги были подпилены так, чтобы их можно было без труда повалить прямо перед началом операции, эффективно уничтожив любую проволочную связь между гарнизонами в Арте и Яннине. Большие валуны были вкачены на позиции на высоких уступах и помещены так, чтобы потребовалось лишь небольшое усилие, чтобы они покатились на колонну, замершую внизу. Несколько пулеметов были размещены таким образом, чтобы позволить вести огонь вдоль всей длинны колонны, и чтобы расчеты защищались скальными уступами от огня, ведущегося непосредственно снизу.
Итальянская колонна появилась в 1600 и была остановлена именно так, как это и планировалось, когда впередиидущий танк подорвался на минах. Замыкавший колонну танк, оказался в ловушке, когда через минуту был взорван мост, находившийся за ним. Командир колонны выбыл из строя практически сразу, и встревоженные войска еще больше увеличили смятение, начав стрелять вслепую по уступам из автоматического оружия. Единственное организованное сопротивление, от которого нападавшие понесли потери, было оказано танком, находившимся в хвосте колонны. Он вскоре был выведен из строя зарядом динамита. После неоднократного массированного обстрела колонны, повстанцы бросились на дорогу и перебили оставшихся в живых смятенных итальянцев; в плен никого не брали. Припасы, которые перевозила колонна, были быстро погружены на вьючных животных, взятых с собою для этого, тогда как блокпосты на дорогах охраняли нападавших от внезапного появления колонн с подкреплением из Арты или Яннины.
Как и было запланировано нападавшими, приближавшаяся темнота сделала преследование невозможным. Мотоциклетный взвод, посланный из Арты, чтобы установить причину обрыва проволочной связи, был остановлен огнем блокпоста к югу от места засады. Кроме этого, никаких других попыток придти на помощь не предпринималось до утра, когда партизаны были уже далеко и в безопасности.
Хотя колонна с припасами была тяжело вооружена, итальянский командир сделал ошибку, которая часто стоила оккупантам очень дорого, – он следовал устоявшемуся порядку, перевозя важный груз по одному и тому же маршруту с одинаковыми интервалами, что дало возможность партизанам определить расписание, силу сопровождения, выяснить, что обычно впереди и в хвосте колонны располагалось только по одной бронированной машине. Подобные успешные нападения поднимали дух сил сопротивления и склоняли новобранцев к тому, чтобы присоединяться к ним, или оказывать им помощь множеством различных способов, например, уведомляя о передвижениях войск. В течение июля и августа крепостная дивизия «Крит» была отправлена в Африку и переименована в 164 легкую африканскую дивизию. На ее место в качестве гарнизонной дивизии острова-крепости прибыла из России 22 воздушно-десантная дивизия.
8 августа исполняющий обязанности командующего вооруженными силами на Юго-востоке генерал Кунтце был сменен генералом (Generaloberst) Александром Лером (Alexander Loehr), офицером Люфтваффе, командовавшим Четвертым воздушным флотом в России до этого нового назначения в качестве командующего на Балканах; он также командовал оперативной группой, захватившей Крит в мае 1941 года.
Операции повстанцев в Греции не ограничивались нападениями из засад. Саботаж, особенно вдоль жизненно важной железнодорожной линии Афины – Салоники, также играл важную роль в нарушении снабжения оккупационных войск и связывании частей, несших сторожевую службу. Самая важная операция по саботажу была осуществлена 25 ноября, когда небольшой отряд партизан сломил сопротивление итальянской охраны и взорвал мост Горгопотамос (Gorgopotamos) примерно в сотне милях к северу от Афин. Эта успешная операция не только приостановила до окончания ремонтных работ поток припасов, но и привела к суровой критике итальянцев немцами, и вынудила немцев взять на себя охрану длинного участка этой железнодорожной линии на территории, оккупированной итальянцами, что добавило большую нагрузку на и без этого недостаточные немецкие силы и сильно ущемило самолюбие итальянцев.
Пополнение было введено в район Греции в декабре, из-за высадки Союзников в Африке за месяц до этого. Угроза, которую представляли американские и британские войска позиции Гитлера в восточном Средиземноморье, вынудили его вскоре после этого приказать немедленно отправить подкрепления генералу Леру. Поэтому в Аттику, севернее Афин, была введена 11 полевая дивизия Люфтваффе. Хотя первоначально целью отправки 11 полевой дивизии в Грецию была смена 22 воздушно-десантной дивизии, ухудшившаяся стратегическая ситуация потребовала оставить там обе части. В результате, 11 полевая дивизия взяла на себя ответственность за значительную часть Аттики, а 22 дивизия осталась мобильной и мощной силой, предназначенной для отражения возможной высадки Союзников на Крите. К концу 1942 г. войска греческого сопротивления все еще были на стадии формирования, не имея централизованного командования. Если четники и партизаны в Югославии уже создали свои высшие штабы для руководства операциями и получали припасы от британской армии на Среднем Востоке, отряды греческого сопротивления все еще рекрутировали персонал и таких лидеров, которые помогли бы им завоевать уважение и поддержку у населения.
Организация партизанских подразделений
I. Подразделения и структура командования
Большинство ранних повстанческих групп в Греции и Югославии организовывались на региональной основе, беря в качестве названия отряда имя своего лидера или название местности или таких географических черт, как леса или горы. Со временем, из них выросли такие лидеры, как Зервас, Сарафис, Михайлович и Тито, а различные группы разделились по политическим основаниям. По мере роста стало необходимым формирование военных частей.
В Греции такие части организовывались и назывались по подобию довоенных вооруженных сил, и состояли из рот, батальонов, полков и дивизий. В Югославии отряды (odreds) стали бригадами, которые контролировались вышестоящими штабами. Поскольку войска повстанцев в обеих странах все еще формировались на милицейской основе, греческое и югославское командование считало также необходимым формировать мобильные части, которые не были привязаны к какой-либо конкретной местности, и которые можно было послать туда, где они были нужны. Трофейное оружие, а также припасы, полученные от Союзников, вскоре позволили мобильным группам стать похожими на регулярные войска, с автоматическим оружием, минометами, противотанковыми орудиями и даже легкими полевыми орудиями для поддержки стрелков.
Однако военные названия «бригада», «дивизия» и «корпус» не давали представления об их реальной силе. Например, одно время в ЭЛАС насчитывалось 10 организаций, именовавшихся дивизиями, но общей численностью только в 30 000 человек; бригады партизан Тито часто насчитывали только несколько сотен человек.
В войсках югославских партизан цепь командования шла от бригады в дивизию, корпус и штаб района, а оттуда в штаб Тито, статус которого походил на штаб армии. Сам Тито называл себя командующим вооруженными силами независимой Югославии.
Организация четников была основана на «бригадах», состоявших из двух боевых рот и роты запаса. От трех до восьми бригад объединялись в корпус, подчинявшийся штабу района, который подчинялся Михайловичу, имевшему примерно уровень командующего армией. В качестве министра обороны Югославии, Михайлович был членом югославского правительства в изгнании и нес ответственность перед премьер-министром и царем Петром.
Вертикаль власти в ЭЛАС шла от роты к дивизии и оттуда также к районному командованию, откуда к штабу ЭЛАС, который можно было сравнить со штабом корпуса с десятью дивизиями. Когда ЭЛАС достигла этого уровня в своем развитии, были сформированы промежуточные штабы так называемых групп дивизий, и штаб ЭЛАС получил статус армейского штаба. В свою очередь, Центральный комитет ЭЛАС осуществлял руководство штабом ЭЛАС.
К концу 1942 г. группа ЭДЕС состояла только из одного батальона и ряда более мелких частей. Сам штаб ЭДЕС подчинялся командованию британских сил на Среднем Востоке и греческому правительству в изгнании. Было сделано несколько попыток, в основном Союзниками, объединить усилия соперничавших греческих и югославских повстанческих армий. Хотя объединенный греческий штаб был создан и действовал некоторое время, противоположные политические чаяния вскоре привели ЭЛАС и ЭДЕС к открытому конфликту между собой. В Югославии попытки объединить четников и партизан не пошли далее краткой встречи между Тито и Михайловичем в городе Ужице (Uzice) в 1941 году.
II. Коммуникации и снабжение
Близко связанной с проблемой командной структуры была проблема связи. Для таких частей, как подразделения греческих и югославских повстанцев, сражавшихся за свою жизнь на территориях, оккупированных врагом, адекватная связь была жизненно необходимой. Поскольку в распоряжении оккупационных войск были все телеграфные станции, телефонные коммутаторы и радиопередатчики, существовавшие в обоих государствах, лидеры повстанцев были вынуждены пользоваться двумя другими средствами связи – посыльными и радиосвязью. Если посыльных было достаточно для связи на коротких расстояниях, а также для передачи денежных средств и посланий, их вряд ли можно было часто использовать для связи с частями, разбросанными на больших расстояниях, и со штабами Союзников по другую сторону Средиземного и Адриатического морей. Поэтому, несмотря на трудности с передачей и получением сообщений по радио в горных районах, различным лидерам повстанцев приходилось все больше пользоваться радиоволнами. В целях обеспечения безопасности большую часть криптографической работы они делали самостоятельно до тех пор, пока к ним не были приставлены команды для связи с Союзниками, включавшие в себя квалифицированный персонал. Однако значительный объем сообщений между подразделениями по-прежнему передавался в открытую плохо обученными местными радиооператорами, чем немцы не замедлили воспользоваться. Например, через 60 дней после установки оборудования по слежению один немецкий взвод для перехвата радиопереговоров смог составить полный перечень всех боевых частей четников, включавший их обозначения, силу основных подразделений, имена командиров и расположение штабов.
По мере роста иррегулярных войск все сильнее вставала проблема их питания. Поскольку даже в мирное время Греция импортировала продовольствие, ситуация в этой стране была наиболее острой. В Югославии, которая обычно имела излишки продовольствия и экспортировала большое количество зерна, проблемы с питанием были критическими только в некоторых неплодородных районах, таких как горы Боснии, или в местностях, где оккупационные войска изымали и вывозили большие запасы продуктов.
Необходимо различать статические и мобильные подразделения повстанцев. Статические подразделения жили как крестьяне или торговцы, когда не принимали участия в операциях, и могли сами себя содержать, тогда как мобильные подразделения постоянно скрывались и редко когда могли сами себя пропитать. Поэтому мобильные части стали практиковать реквизиции продуктов в сельской местности, поскольку достаточные запасы продовольствия не удавалось захватывать на складах, а Союзники, по большей части, привозили по воздуху оружие, боеприпасы, взрывчатку и другое военное снаряжение. На начальном этапе деревням в районе действия одной группы поручалась поставка определенного количества конкретных продуктов, которые обычно забирались по ночам. Периодически отряды повстанцев воевали между собою, если один отряд проникал на территорию другого отряда, чтобы добыть еду; иногда крестьяне сами сопротивлялись реквизициям.
По мере того, как старое греческое и югославское обмундирование изнашивалось, повстанцы стали искать обновы у оккупантов и мирного населения. Со временем, значительная часть партизан была одета в элементы немецкой и итальянской формы или же в поношенную гражданскую одежду. Позднее, когда они стали получать от Союзников большое количество припасов, многие из повстанцев получили единообразную форму цвета хаки вообще без каких-либо знаков различия, или на которой они носили эмблемы в виде царских гербов, или серпа и молота.
Первые связные офицеры Союзников были приданы группам сопротивления в Югославии в конце 1941 г., а в Греции в течение 1942 года. По мере того, как такие группы очищали все большие районы от оккупантов, вскоре стало возможным доставлять все увеличивавшееся количество материалов и припасов по воздуху. Командиры партизан передавали запросы на конкретное оборудование или припасы связным офицерам, которые пересылали их по радио британским войскам на Среднем Востоке или, позднее, в штаб-квартиру сил Союзников в Италии. Снабжение вдоль не охранявшихся участков побережья также осуществлялось при помощи подводных лодок и маленьких судов.
III. Тренировка и тактика
Тренировка повстанцев сосредотачивалась вокруг обучения обращению с винтовками и легким автоматическим оружием, установке мин и подготовке к подрывам. Бывшие военнослужащие греческой и югославской армий обычно проходили двухнедельные курсы подготовки. Однако по мере увеличения потерь и роста сил повстанцев, в их состав стали включать множество молодых людей без какого-либо военного опыта, проходивших базовую подготовку продолжительностью от 4 до 6 недель. Интенсивность подготовки в значительной степени зависела от способностей местного командира и необходимости в войсках для проведения операций. Нехватка боеприпасов часто вела к тому, что во время тренировок стрельбу приходилось сводить к минимуму. В дополнение к обращению со своим оружием, партизан был также обязан уметь закладывать мины, устанавливать подрывные заряды и устраивать засады. Особый упор делался на ночных маршах и умении тихо передвигаться; партизанам также приказывали никогда не оставлять своих раненых или погибших врагу. Надлежащее внимание также уделялось обеспечению безопасности, а в коммунистических частях значительная часть учебного расписания уделялась политической индоктринации.
Дисциплина была суровой, и малозначительные преступления наказывались публичным выговором, освобождением от должности или запретом носить оружие в течение определенного периода времени. Серьезные проступки, такие как предательство или трусость, наказывались смертью, приговор приводился в исполнение непосредственным начальником виновного. Нападения тщательно планировались и в полной мере использовали слабости или беспечность оккупантов. Самой распространенной тактикой были засады, осуществлявшиеся в такое время, чтобы нападающие смогли уйти далеко до прибытия какой-либо помощи атакуемым: мобильные группы уходили в заранее подготовленные убежища, а отряды милиции расходились по домам к своим обычным занятиям.
Партизаны также любили устанавливать по ночам мины и взрывные устройства. Такая тактика была направлена на повреждение транспортных средств и линий связи, однако она также связывала технический персонал, который, в противном случае, можно было бы использовать для других целей или же перевести на более активные фронты.
Также обычной была снайперская стрельба по отдельным солдатам или маленьким группам, а также обрыв телефонных линий и минирование столбов, на которые надо было залезть, чтобы отремонтировать обрыв. При этом, линейную обслугу, находившуюся в открытой позиции на столбе, могли застрелить, если мина не срабатывала.
Наконец, практически все повстанцы, особенно коммунисты, не обращали внимания на общепринятые обычаи и методы ведения войны. Госпитали, медицинские конвои и госпитальные поезда, у которых не было иной защиты, кроме личного оружия офицеров и приписанных к ним военнослужащих, были легкой добычей, особенно желанной, поскольку повстанцы страдали хронической нехваткой медикаментов. Больных и раненых убивали в кроватях, медицинские запасы грабились, в некоторых случаях взятых в плен докторов и другой медицинский персонал уводили с собой и принуждали ухаживать за больными или ранеными партизанами. Нехватка одежды и необходимость добывать форму для маскировки вскоре привели к тому, что раздевание трупов стало обычной практикой, а экстремисты среди повстанцев калечили и живых и трупы, чтобы осуществить личную месть. Эти террористические акты вызвали жестокую месть со стороны немцев и их союзников, что еще больше увеличило ярость борьбы.