Противовоздушная оборона Германии и Франции
Германия
Германцы стали заниматься противовоздушной обороной с помощью наземных частей с 1912 г. Маневры 1912 г. показали, что полевая пушка непригодна для зенитных целей. Дальнейшие испытания, произведенные с новой полевой гаубицей с большим углом возвышения, говорили в ее пользу, но продолжительное время полета снарядов было ее крупнейшим недостатком.
Затем были начаты экспериментальные работы с целью получить специальную зенитную пушку для работы в поле.
К концу октября 1914 г. германская армия имела только 36 таких пушек, включая сюда несколько пушек, заказанных германской промышленности другими государствами. Из них 6 зенитных пушек были посланы в армию. Остальные были распределены для обороны наиболее важных пунктов, как то: мостов через Рейн, стоянок дирижаблей, заводов Круппа и Эрхарда.
За первые недели войны немцы захватили у французов и у русских большое число полевых пушек. Около 700 этих пушек было поставлено на специальные установки, сами пушки были приспособлены под германские снаряды и для использования их в качестве зенитных. [132]
В 1917 г. германцы располагали 1 055 пушками на фронтах и 524 пушками для обороны тыла страны. К концу войны общее число пушек достигло 2576{56}.
Другие мероприятия по подготовке ПВО тыла были до войны проведены в таком же малом масштабе, как и в Англии, несмотря на то, что германские военные круги были обеспокоены быстрым развитием французской авиации. Ни одной попытки организовать систему управления, наблюдения, связи и освещения предпринято не было.
Бомбардировочные атаки английских морских воздушных сил на стоянку дирижаблей в Фридрихсгафене, произведенные в ноябре 1914 г., не вызвали какой-либо перемены в этом отношении, ибо считалось, что продвижение Западного фронта автоматически предохранит тыл страны от воздушных атак.
Немцы ошиблись так же, как и англичане, не оценив всей мощи нового оружия по атаке глубокого тыла и его способности проникать до самого сердца страны.
Французская воздушная атака Фрейбурга, произведенная 4 декабря 1914 г., нанесла некоторые потери гражданскому населению. Это обстоятельство заставило изменить взгляд на воздушную оборону.
Промышленные районы, производившие материальную часть для армий, потребовали для себя обороны. Они больше всего требовали, чтобы все заводы получали оповещения о воздушной атаке. До установления общей схемы пришлось наскоро создать местную противовоздушную оборону в тех пунктах, где больше всего кричали.
Все мероприятия по ПВО в то время зависели от местных властей различных немецких государств. Эти власти несли целый ряд других обязанностей. Их права и средства были совершенно недостаточны для выполнения задач по противовоздушной обороне. У них не было ни материальной части, ни обученного личного [133] состава для зенитной обороны и для работы по управлению. Изменение к лучшему в отношении материальной части впервые стало заметно летом 1915 г., когда большое число захваченных пушек, превращенных в зенитные, дало материальную возможность организовать оборону{57}.
Для целей наблюдения и оповещения местные власти могли рассчитывать только на существующие караулы в гарнизонах, в уязвимых пунктах, на железных дорогах, около мостов и т. п.
Эти караулы могли доносить о воздушном противнике только по обычным военным линиям связи. Донесения шли слишком медленно, чтобы принести какую-либо пользу при воздушных налетах. В крепостях условия были несколько лучше благодаря существованию мобилизационной телефонной системы. Но даже и там только в редких случаях оповещения приходили во-время.
У германцев существовал и другой организационный дефект, состоявший в децентрализации германской телефонной системы.
Связь между различными командирами была медленна и весьма затруднена. Преимущество в передаче по телефону сообщений о воздушных налетах, установленное приказом военного министерства, до некоторой степени уменьшило этот недостаток.
В течение 1915 г. стало ясно, что необходима однообразная система ПВО. С целью разработки плана такой системы майор Келлер был назначен инспектором воздушной обороны страны со штабом во Франкфурте.
Сначала его функции были чисто совещательного характера. Его задача была в высшей степени трудна ввиду недостатка людей и материальной части. Он мог надеяться защитить только пункты, имеющие первостепенное военное или промышленное значение. Имея перед собой многочисленные просьбы о воздушной обороне, этот инспектор должен был проявлять большую [134] решительность, чтобы избежать разброски имеющихся средств и тем самым повсеместного ослабления их действительности.
Вскоре после назначения инспектора к местным командованиям были прикомандированы штабные офицеры противовоздушной обороны, которые должны были проводить взгляды инспектора. Этим офицерам удалось обучить людей для всей системы воздушного наблюдения и сохранить их для службы ПВО.
Это — важное обстоятельство, которого нельзя забывать и при организации системы наблюдения в мирное время. Нет никакой пользы для дела собирать и обучать наблюдателей, если большая их часть в случае войны будет послана в другие части.
Правительство назначило ряд междуведомственных комиссий с участием военных и гражданских представителей, чтобы усовершенствовать систему оповещения и разработать мероприятия на случай атаки. Уже в то время немцы осознали совершенно отчетливо, что в основе ПВО лежит хорошо работающая система оповещения, в свою очередь зависящая от хорошо поставленной службы наблюдения и быстрой телефонной связи.
К концу 1915 г. был установлен двойной кордон постов воздушного наблюдения, примерно, параллельно Западному фронту армий. В этом отношении, как и в некоторых других, в организации воздушной обороны Германия сильно (примерно на 6–12 мес.) опередила Англию.
Вначале между линиями наблюдения и ранее установленными пунктами ПВО различных местностей согласованности было мало. Вследствие этого они часто приносили больше вреда, чем пользы. Нередко происходили ложные или слишком поздние тревоги. Особенно большая неудача ПВО зарегистрирована была в июне 1916 г., когда линии наблюдения не сообщили о налете французской эскадрильи на Карлсруэ, где бомбами было убито 110 чел., по большей части детей. 8 октября 1916 г. главное командование издало приказ, который имел большое влияние на воздушную [135] оборону Германии. Ген. фон-Гёппнер был назначен командующим всем военным воздушным флотом: самолетами, дирижаблями, аэростатами, метеорологической службой, зенитными войсками на фронте и всей противовоздушной обороной тыла.
1 декабря 1916 г. инспектор воздушной обороны тыла, теперь непосредственно подчиненный Гёппнеру, стал выполнять уже не совещательные функции, а исполнительные, командные. Представители его штаба также стали выполнять командные функции в местной обороне. Главная система донесений о воздушном противнике все еще находилась в руках франкфуртского штаба.
Централизация всей службы противовоздушной разведки оказалась на опыте столь же необходимой в Германии, как и в Англии.
Система эта состояла в следующем: были установлены 3 большие зоны соответственно 3 главным линиям возможного нападения:
Бельфор — вдоль Рейна,
Верден — Мангейм,
Тревес — Кельн.
Саарский район, находившийся в ведении штаба главного командования, был теперь включен в систему обороны тыла.
В Саарбрюкене была сформирована школа воздушного наблюдения. Она сыграла большую роль в обучении офицеров воздушной обороны трудной специальности по правильной оценке донесений о воздушном налете, умению отличить ложное донесение от истинного.
Поучительно отметить, что Гёппнер в меморандуме, посвященном различным активным средствам воздушной обороны, на первое место ставит систему противовоздушной разведки (Fluermt-ldediens ).
Зенитные батареи обороны тыла поочередно посылались в школу, учрежденную в Остенде, где они могли напрактиковаться и в стрельбе по английским самолетам. Места батарей, командированных для обучения, [136] занимались подвижными батареями, специально организованными для этой цели.
К концу 1916 г. Англия была вынуждена серией налетов дирижаблей прибегнуть к развитию ночных истребительных самолетов. Английские летчики и самолеты были способны действительным образом отражать атаки дирижаблей, но они еще не были способны к отражению серьезных атак самолетов.
Германия, не стоявшая перед опасностью налетов дирижаблей, не имела побуждений к применению истребительных самолетов в обороне тыла, но уже летом 1916 г. германцы стали сознавать, что противовоздушная оборона только при помощи зенитных пушек никогда не может дать тех результатов, которые могут быть получены с помощью самолетов. Поэтому в распоряжение ПВО было придано 6 отрядов самолетов. К концу 1916 г. это число было увеличено до 9. Воздушные части находились в распоряжении инспектора воздушной обороны тыла.
Таким образом, все средства обороны, воздушные и наземные, были в Германии объединены одним командованием, и в этом отношении Германия на целый год опередила Англию.
Но немцы совершили ту же самую ошибку, что и англичане, когда они распределяли самолеты против дирижаблей. Они тоже разбросали свои отряды малыми звеньями. Каждое звено имело своим назначением чисто местную оборону данного уязвимого пункта. При первом намеке на налет летчики должны были вылететь в надежде принять участие в воздушном бою, к которому обычно они прибывали слишком поздно и не выполняли своего основного назначения.
Усовершенствование системы противовоздушной разведки, сигналов с земли и радио у ведущих звеньев вскоре дало возможность добиваться большего сосредоточения самолетов. Местная оборона была уменьшена до минимума. Большинство истребительных самолетов имело под управлением с земли свободу движения в зависимости от обстановки. Такая оборона имела значительный успех, в особенности в отражении [137] налетов на Людвигсгафен и Карлсруэ в конце 1917 г. и в начале 1918 г.
Воздушная оборона тыла в 1917 г. располагала значительным числом прожекторов. Немцы всегда сознавали, что всякий «барраж из прожекторов» только помогает атакующему найти обороняемый объект. Они не повторили ошибки в виде «прожекторных патрулей», допущенной англичанами при обороне Лондона от дирижаблей.
Так как атаки союзников учащались и летчики спускались при бомбардировке объектов на малые высоты, вокруг наиболее значительных заводов были поставлены аэростаты заграждения. Статистика показала, что они имели известный успех по части устрашения противника. Но, с другой стороны, заявление, что отдельные аэростатные тросы с заградительным огнем над ними представляют для противника непроницаемый барьер, является очевидным преувеличением.
Немцы издали хорошо разработанные инструкции по устройству «ложных площадей» и ложных фабрик и заводов. Этот способ обороны требует очень хорошей дисциплины со стороны жителей той площади, которая организована таким образом. Даже в дисциплинированной Германии высшее командование вынуждено было применять некоторые побудительные меры для соблюдения установленных мероприятий.
Германское бюро погоды, не имея сведений о погоде на западе, сначала с трудом могло определять время, когда можно было ожидать налетов. Но затем на основании опыта ему удавалось предсказывать продолжительные периоды, когда налеты были мало вероятны. Такие предсказания были нужны заводам, имеющим продолжительные непрерывные рабочие процессы.
Система оповещения была весьма похожа на английскую. Каждая фабрика и завод, которые хотели получить предупреждение о налете, могли иметь это предупреждение, но за свой счет. Германцы, как и англичане, установили 4 стадии предупреждения населения:
а) воздушная опасность — когда ожидался излет;
б) тревога — атака неизбежна; [138]
в) прекратить тревогу;
г) отбой — опасность миновала.
Были предприняты меры к тому, чтобы по возможности ограничить те площади, на которых принимаются мероприятия по тревоге, чтобы избежать остановки работ в местах, не подвергающихся угрозе непосредственно и немедленно. Это имеет существенное значение в организации противовоздушной обороны страны. Чем лучше система наблюдения, тем меньше могут быть районы оповещения и тем меньше будет вноситься расстройства в жизнь и работу страны.
Немцы осознали большое значение прессы в работе ПВО, и инспектор обороны был уполномочен опубликовывать ободряющие статьи. Широко применялись объявления и плакаты для информации населения о том, что нужно делать во время налета.
Поскольку усилились ночные налеты со стороны союзников, постольку появилась необходимость ввести ограничения освещения зон, находящихся в 130–190 км от старой границы.
Летом 1918 г. английские «независимые воздушные силы» совершали в большом масштабе налеты на промышленные города Рейнской области. ПВО германских промышленных пунктов страдала, как и остальные войска, от общего разложения, которое уже тогда началось. Связи империи начали ослабевать, и, чтобы удовлетворить эгоистические требования отдельных немецких государств, высшее командование вынуждено было брать из строевых частей и паправлять в тыл обученных в армии специалистов для обслуживания частей ПВО.
Для летных частей противовоздушной обороны пришлось употреблять бензин низкого качества. Волнения среди рабочих сократили выпуск самолетов, несмотря на то, что снабжение авиации было поставлено во вторую очередь, вслед за снабжением подводной службы. Сырья и материалов для авиации почти не стало.
Несмотря на все эти затруднения, противовоздушная оборона тыла все же заставляла чувствовать свое существование. Английские «независимые воздушные [139] силы», действовавшие по тыловым объектам, несли тяжелые потери. Эскадрилья № 99 потеряла 7 самолетов во время налета 30 июля 1918 г.; 21 августа во время налета на Франкфурт и Кельн опять было потеряно 7 самолетов. Эскадрилья, совершавшая дневной налет на Франкфурт, была атакована не менее чем 40 германскими истребителями. Процент бомбардировщиков «независимых воздушных сил», перелетевших германский фронт и не вернувшихся, был равен днем 4,6, а ночью — 1,5.
Начиная с 1916 г. и до самого конца войны, германское население в целом высоко оценивало усилия ПВО по защите его от воздушных атак. И безусловно, противовоздушная оборона тыла способствовала уменьшению размеров потерь и повреждений от английских бомбардировщиков. Личный состав постов наблюдения, в значительном своем проценте состоявший из пожилых людей и дежуривший иногда по неделям, получил лестный для них комплимент в виде наименования «мобильного» персонала.
К концу войны, когда германские вооруженные силы развалились, некоторые зенитные части отличались тем, что продолжали слушаться офицеров и сохранять порядок.
Гёппнер с гордостью приводит в качестве примера одну батарею, прошедшую через всю Германию по пути в Восточную Пруссию и сохранившую в целости свой моторизованный транспорт.
По Версальскому договору Германия была лишена права иметь активные средства ПВО{58}.
Франция
Воздушная оборона Парижа была возложена почта исключительно на зенитные пушки. Французы продолжали эту политику значительно дольше, чем англичане [140] и германцы. Главные силы зенитной артиллерии были расположены к северо-востоку от Парижа. Эти пушки были расположены слоями, разреженными внутри и более плотными с внешней стороны. В самом Париже в начале 1918 г. было всего восемь 75-мм пушек.
До января 1916 г. на Париж было совершено 14 налетов самолетов и 2 налета дирижаблей. Затем после долгого перерыва налеты возобновились в большом масштабе к концу января 1918 г. В марте этого года одна атака была произведена не менее чем 12 эскадрильями. Потери — 103 убитых и 101 раненый.
Население Парижа выражало большое неудовольствие по поводу ничтожных результатов деятельности ПВО. По требованию Дюмениля, тогдашнего вице-секретаря по авиации, начальник «Воздушной обороны Лондонского района» (Ашмор) был командирован в Париж в апреле 1918 г. «с целью осмотра французской ПВО и предложения могущих быть усовершенствований в ней».
Противовоздушной обороной всей Франции, включая Париж, но исключая армейские зоны, командовал тогда ген. Рено. Миссия Ашмора была несколько щекотливой, но трений удалось избежать, и через несколько недель ген. Рено нанес ответный визит в Лондон для ознакомления с его системой ПВО.
Ко времени посещения Ашмора на путях возможного приближения противника к Парижу не существовало патрулей самолетов. Летчики ПВО могли летать только в районе, лежащем к югу от Парижа, т. е. наиболее удаленном от противника. Имелось несколько «Спадов» для дневной и «Ньюпоров» (Рон — 110 л. с.) — для ночной работы и несколько «Вуазенов» с очень плохими летными данными.
Французские власти смотрели на летную часть ПВО, повидимому, скорее с точки зрения ее морального эффекта и влияния на общественное мнение, чем с надеждой на действительные результаты. Ген. Рено в это время требовал для обороны самолетов с хорошими летными данными, но большого успеха не имел. Франция всегда страдала в отношении снабжения самолетами. [141] К моменту перемирия не была еще выполнена программа выпуска самолетов для армейских частей, хотя она была составлена еще для 1917 г. Оборона Парижа никогда не имела в своем составе мощных сил в виде новейших истребительных самолетов, как это было в Лондоне. Предпочтение отдававшееся зенитной артиллерии, объяснялось недостатком подходящих самолетов.
Служба воздушного наблюдения вне артиллерийской зоны к северу и востоку от Парижа была затруднена наличием значительного числа учебных и бомбардировочных частей, расположенных между столицей и фронтом. Французские бомбардировщики не имели специальных коридоров для своих перелетов в тылу. Во Франции не было также и зон молчания, каковые имелись вне артиллерийского барьера в Лондоне.
Во время немецких налетов свои самолеты должны были воздерживаться от полетов, чтобы не мешать подслушивающим аппаратам, от работы которых в значительной степени зависела система артиллерийской обороны.
Так как на угрожаемой стороне Парижа не существовало авиационной обороны и так как пушки мало зависели от работы прожекторов, то французы в широкой степени применяли оборону при помощи дымовых завес. В особенности завесы использовались для закрытия таких ориентиров, как заметные изгибы реки и т. п. В малом масштабе дымовые завесы могут привлекать внимание к тому объекту, который как раз желательно скрыть. При производстве же дымовых завес в большом масштабе они становятся чрезвычайно дорогими и, кроме того, мешают применять другие средства обороны, в том числе и активные. По этим соображениям во время войны начальник воздушной обороны Лондона отказался от мысли использовать дымы. Английские опыты после войны с дымовыми завесами большой плотности показали, что, как бы действительны они ни казались с земли, при наблюдении с воздуха они имеют незначительный маскирующий эффект{59}. [142]
Париж также располагал аэростатами заграждения, причем употреблялись небольшие отдельные аэростаты и сдвоенные аэростаты-тандем. Теоретически они могли подниматься на 4 600 м, но обслуживающий персонал выражал сомнение в способности их подняться на такую высоту даже при самых благоприятных условиях. Эти аэростаты поднимали только свои легкие тросы. Эта система не представляла собой действительного препятствия на нужных высотах. Но французская система зато была легче в эксплоатации, менее дорога и требовала меньше людей, чем английская система.
Налеты самолетов продолжались в мае и июне 1918 г. Последний налет был совершен 16 сентября. Всего в 1918 г. было совершено 14 налетов. В течение всей войны потери от налетов выражались в 266 убитых и 603 раненых. Сверхдальнобойная германская пушка, которая стреляла по Парижу с 23 марта по 9 августа 1918 г., причинила почти те же самые потери (256 убитых и 620 раненых){60}.
В своей послевоенной организации ПВО французы уделяют такое же большое внимание, как и англичане, службе противовоздушной разведки, также ставят ее при подготовке обороны на первое место. Точно так же они высоко ценят большую централизацию системы обороны, но считают, что армейские зоны и зона тыловая будут находиться под различным командованием. При этом, однако, предполагается, что эти две зоны разведки в военное время естественно сольются друг с другом{61}. [143]