От Львова до Берлина

В июне 1944 г. командир 7 иак генерал А. В. Утин получил директиву о выводе корпуса из состава 5-й воздушной армии и подчинении его командующему 2-й воздушной армией. Предстояло в самые короткие сроки перебазироваться из Молдавии и Румынии на аэроузел в район Козина (львовское направление).

Вместе с нашим корпусом передавались во 2-ю воздушную армию наши ближайшие соседи и боевые соратники, с которыми мы неоднократно взаимодействовали и которых прикрывали на поле боя: штурмовики генерала В. Г. Рязанова и бомбардировщики генерала И. С. Полбина.

Многие командиры, летчики и даже целые части нашего корпуса за время войны не раз участвовали в боях в составе 2-й воздушной армии, знали характер и требования ее командования, были связаны с ней славными боевыми традициями. Поэтому включение корпуса во 2-ю воздушную армию личный состав встретил с большой радостью. Всем было ясно, что переброска на 1-й Украинский фронт сразу трех авиационных корпусов (7 иак, 1 гв. шак и 2 гв. бак) — дело не случайное. Мы понимали: придется воевать на одном из главных направлений, где должны решаться конечные цели Великой Отечественной войны. А это создавало не только общий подъем, но и настоящий энтузиазм всех летчиков, техников, командиров и политработников корпуса.

К 1 июля 1944 г. в состав 7-го истребительного авиационного корпуса входили три истребительные дивизии, во главе которых стояли бесстрашные летчики и испытанные командиры Л. И. Горегляд, А. И. Покрышкин, Н. С. Хотелев.

8 июля корпус перебазировался на новый аэроузел, имея около 200 исправных самолетов. [152] Уже через пять дней в связи с неожиданным отходом противника части корпуса, не успев изучить новый район, полностью включились в боевую работу. Началась Львовско-Сандомирская операция — одна из славнейших в боевой истории 1-го Украинского фронта и 2-й воздушной армии. Она характеризовалась большими массами задействованных войск и особенно авиации (в составе 2-й воздушной армии было восемь корпусов. Рекордное количество!), высокими темпами наступления.

После трехдневных упорных боев оборона противника была прорвана. В прорыв вошли наши танковые части, и уже на шестой день (после окружения бродской группировки) наступление велось максимально быстрыми темпами. За войсками трудно было угнаться даже авиации.

20 июля были освобождены Владимир-Волынский, Рава-Русская, а через семь дней наши войска штурмом овладели городами Львов, Станислав, Перемышль, Ярослав и вышли на государственную границу СССР.

На правом крыле была форсирована Висла. Началось освобождение Польши от гитлеровских захватчиков. За 18 дней наступления сухопутные войска с боями прошли 300 км и закончили операцию захватом Сандомирского плацдарма на западном берегу Вислы.

В период Львовской операции воздушная обстановка нам благоприятствовала. К началу наступления было создано четырехкратное превосходство советской авиации (против 730 немецких самолетов 2-я воздушная армия имела 3000). Это, конечно, во многом способствовало успеху боевых действий как всей воздушной армии в целом, так и 7-го истребительного авиационного корпуса в частности.

Но это вовсе не значит, что не было жарких и кровопролитных воздушных боев, что фашистская авиация бездействовала и не проявляла активности. Отнюдь нет. Были и жаркие бои, и массированные налеты бомбардировщиков противника, и сбитые самолеты, и жертвы с обеих сторон. Но умелые действия советских летчиков и командиров обеспечили с самого начала операции господство в воздухе нашей авиации. А это, в свою очередь, предопределило успех боевых наступательных действий сухопутных войск фронта.

За время операции корпус провел 129 воздушных групповых боев, сбил более 100 самолетов противника, из них 75% бомбардировщиков. В это число не входят подбитые, поврежденные и выведенные временно из строя машины, которые, по существу, тоже не могли принимать участия в дальнейшем ходе операции. — Мы потеряли в этих боях 19 экипажей. Летчики корпуса совершили около 5000 боевых вылетов. [153]

Путем надежного прикрытия мы обеспечили сухопутные войска от ударов противника с воздуха.

Само собой разумеется, бои были удачные и неудачные, проведенные с большим или меньшим эффектом. Но все они велись настойчиво и смело.

Вечером 16 июля 12 наших самолетов тремя группами (ударная во главе с Г. А. Речкаловым, прикрытия, возглавляемая А. И. Покрышкиным, и группа поддержки — командир А. И. Труд) прикрывали войска конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова. В конце срока, отведенного на патрулирование, была обнаружена большая группа самолетов противника (до 35 Ю-87, 4 ХШ-129 и 8 ФВ-190). Она построилась в «круг» для нанесения удара по нашим сухопутным войскам. Не испугавшись численного превосходства противника, четверка Речкалова смело атаковала врага снизу сзади и сбила 3 Ю-87 и ФВ-190. Группа Покрышкина, врезавшись в боевые порядки и атаковав сверху в лоб, уничтожила Ю-87, ХШ-129 и ФВ-190, а группа, которую возглавлял Труд, — ФВ-190. Таким образом, сбив 8 самолетов противника и не потеряв ни одного своего, наши летчики сорвали организованный фашистами удар бомбардировщиков и не дали им прицельно бомбить. [154]

15 июля на высоте 3000-4000 м группа в 12 истребителей под командованием подполковника Л. И. Горегляда (во главе четверок были В. И. Бобров и А. А. Вильямсон) встретила в районе патрулирования 40 Ю-87 в сопровождении 14 ФВ-190, намеревавшихся бомбить наши войска. Разгадав замысел противника и смело атаковав немецкие самолеты, группа Горегляда сбила 6 Ю-87 и 2 ФВ-190, расстроила боевые порядки врага и заставила его, не выполнив задания, убраться на свою территорию.

За отличные боевые действия во Львовско-Сандомирской операции 7 иак был награжден орденом Красного Знамени, преобразован в 6-й гвардейский истребительный корпус и получил собственное наименование — «Львовский». Многие летчики и командиры были удостоены высоких правительственных наград. Особенно хочется отметить командира корпуса Героя Советского Союза Александра Васильевича Утина, который своей энергией, отвагой, умелым подходом к людям сумел сплотить личный состав и повести его по славным дорогам побед.

После окончания этой операции 6 гв. иак расположился на польских аэродромах по берегу Вислы и до середины января 1945 г. прикрывал войска и переправы в районе Сандомирского плацдарма от ударов авиации противника. Одновременно летчики корпуса вели интенсивную борьбу с воздушными разведчиками и тяжелой артиллерией врага, обстреливавшей наши аэродромы и коммуникации. В частях корпуса велась большая работа по изучению боевого опыта, по доукомплектованию полков личным составом и самолетами, а также по ремонту материальной части и приведению ее в полную боевую готовность.

В январе — марте 1945 г. корпус участвовал в операциях 1-го Украинского фронта по освобождению Польши, прикрывал на главных направлениях сухопутные войска и обеспечивал боевые действия бомбардировочного корпуса генерала И. С. Полбина.

Вместе с другими соединениями 2-й воздушной армии 6 гв. иак успешно воевал в Германии и закончил войну у ворот Берлина. Несмотря на большой и трудный путь, который прошел корпус с боями от Вислы до Берлина, в завершающей операции он имел 285 исправных самолетов, отлично натренированный и обученный летный состав и хорошо слаженные органы управления. Чтобы обеспечить такую высокую боевую готовность корпуса, много сил приложило командование и штаб 2-й воздушной армии. Генералы С. А. Красовский и С. Н. Ромазанов часто прилетали в наше соединение, живо интересовались всеми делами, помогали нацелить личный, состав на выполнение сложных боевых задач. [155]

Замысел и ход Берлинской операции, которая началась во второй половине апреля, достаточно хорошо известны и неоднократно освещались в печати. 18 апреля была форсирована река Шпрее, 19-го наши войска прорвались к городу Зокенвальде, а 22-го вышли к южным окрестностям Берлина. 25 апреля войска 1-го Украинского фронта соединились с 1-м Белорусским фронтом и северо-западнее Потсдама завершили окружение Берлина. Одновременно на юге части фронта вышли на берег Эльбы и в районе города Торгау вошли в соприкосновение с войсками союзников.

В 15.00 2 мая 1945 г. гарнизон Берлина полностью капитулировал, и фактически Великая Отечественная война советского народа в Европе была победоносно закончена.

Во время Берлинской операции 6 гв. иак все время был в движении, не отставая от наземных войск. Его самолеты всегда вовремя появлялись над передовыми частями для отражения последних «уколов» уже деморализованной фашистской авиации. В воздушных боях было сбито 30 самолетов врага. Одержаны первые победы в схватках с новыми самолетами-снарядами и реактивными самолетами Ме-262 и Хе-280, введенными в бой немецким командованием прямо с заводов.

Летчики-истребители участвовали в штурмовых действиях по окруженным группировкам противника, вели разведку в интересах пехоты и танков, блокировали аэродромы противника, выполняли целый ряд подчас совершенно неожиданных задач, которые в те незабываемые дни сама жизнь ставила перед нами.

Усилия всего народа, в том числе и воинов корпуса, не пропали даром. Враг был разбит. Хваленые фашистские асы лежали в могилах. В День Победы только наши летчики бороздили воздушные просторы, заявляя свое право на бессмертие и вечную славу. [156]

Боевые действия пикировщиков

Летом 1944 г. немецко-фашистское командование, предвидя наступление войск 1-го Украинского фронта, готовилось ответить ударом на удар. В ночь на 13 июля противник начал отвод своих войск на вторую полосу обороны. 2-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус принял активное участие в уничтожении противника на львовском направлении. В течение первого дня операции бомбардировщики корпуса произвели два вылета, приняв участие в массированных ударах по уничтожению мотопехоты и техники противника.

На второй день наступления противник силами, двух танковых и одной пехотной дивизий предпринял контрудар из района Плугув, Зборов по войскам 38-й армии. Для отражения контрудара были привлечены соединения 2-й воздушной армии. Командующий армией со своим штабом в сжатые сроки организовал массированный удар по плугувской группировке. В нем участвовало около 2000 самолетов. Плотность бомбового удара составила 102 т на квадратный километр площади целей.

От многочисленных пожаров и взрывов видимость ухудшилась. Летчики с большим напряжением сил уничтожали противника, делая по нескольку заходов на цель. Уже к исходу 15 июля противник понес значительные потери. С наступлением темноты удары по врагу не прекращались. Дневных бомбардировщиков сменили самолеты По-2 208 нбад. [157]

В результате успешных и непрерывных авиационных налетов плугувская группировка была настолько обескровлена и деморализована, что уже не могла оказывать серьезного препятствия нашим наступающим войскам. Противник потерял не менее 120 танков, 300 автомашин и много живой силы.

Одним из условий успешного выполнения корпусом задач являлось разнообразие тактических приемов. Получив 15 июля задачу действовать по танкам противника в районе Пустогловы, командир корпуса решил вначале нанести удар с пикирования, а затем с горизонтального полета. Для удара с пикирования привлекались 15 экипажей 8-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии под прикрытием 18 истребителей. Боевой порядок на маршруте состоял из трех пятерок с дистанциями 200-300 м. Первую пятерку вел командир корпуса генерал И. С. Полбин, вторую — командир дивизии полковник Г. В. Грибакин и третью — командир 162-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка подполковник А. А. Новиков.

Ко времени удара в районе цели на высоте 1500-1600 м была десятибалльная облачность, видимость 3-4 км. Пикирование производилось под углом 60° из боевого порядка «замкнутый круг». Каждый экипаж произвел четыре захода на цель. Контрольным фотографированием установлено, что все бомбы точно попали в цель, противник понес большие гютери.

Вскоре после этого удара на танки противника сбросили свой смертоносный груз еще 117 бомбардировщиков нашего корпуса.

16 июля 80, 81 и 82-й гвардейские бомбардировочные авиационные полки 1-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии группами по 10-20 самолетов Пе-2 с интервалами до 10-15 мин. нанесли удары с пикирования по танкам противника в районе Плугув. Бомбометание осуществлялось с «замкнутого круга» с углами пикирования 60з Каждый экипаж в группе выполнял два-три захода. Обычно все заходы на цель производились с одного направления, которое выбиралось еще на земле перед полетом.

Такой шаблонный порядок действий, естественно, не мог нас удовлетворять в будущем, так как противник мог быстро разгадать наш маневр и направить огонь зенитных средсш в наиболее у язвимые места. Поэтому командир корпуса потребовал от всех командиров групп проявлять максимум инициативы и изобретательности при выборе наиболее целесообразного маневра и боевого порядка пикировщиков. [158]

С первых дней операции все экипажи показывали большое мастерство, мужество и отвагу. 16 июля при выполнении боевого задания самолет лейтенанта М. С. Райкова подбила зенитная артиллерия. Штурман младший лейтенант В. И. Алифанов был тяжело ранен. Но, несмотря на это, летчик выполнил задание и привел подбитый самолет на свой аэродром.

В полете он оказал первую медицинскую помощь штурману.

В ходе боевых действий широкое применение нашло бомбометание с пикирования, которое составило 68% общего количества вылетов. Для бомбометания с пикирования был принят боевой порядок «замкнутый круг» с выполнением нескольких заходов на цель с разных направлений. Такой порядок бомбометания получил название «полбинская вертушка» по имени выдающегося героя-летчика, командира 2-го гвардейского бомбардировочного корпуса гвардии генерал-майора авиации Ивана Семеновича Полбина, первым выполнившего бомбометание таким методом.

Бомбометание из «замкнутого круга» позволило увеличить время пребывания над целями и повысить точность их поражения. Наряду с этим обеспечивалось непрерывное воздействие на противника и повышалась эффективность использования бортового оружия пулеметных установок летчика и стрелка-радиста.

Все части и подразделения корпуса с большой ответственностью изучали опыт бомбометания из «замкнутого круга», глубоко анализировали его результаты и все шире внедряли в практику такой боевой порядок.

Так, 18 июля 81-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк, считавшийся одним из лучших в корпусе, нанес удар с двух заходов по скоплению танков в районе Поморжаны. Первую пятерку вел командир полка Герой Советского Союза В. Я. Гаврилов, вторую и третью пятерки — командиры эскадрилий Н. С. Зайцев и П. Я. Гусенко. Все три пятерки следовали к цели в едином боевом порядке под прикрытием 16 истребителей. Значительная облачность на маршруте (8–9 баллов на высоте 900-1000 м) вынудила летчиков пересечь линию фронта на высоте около 900 м. При подходе к цели высота облаков несколько увеличилась, что позволило осуществить бомбометание с углами пикирования до 50з

Хотя эффективность бомбометания из «замкнутого круга» была довольно высокая, в корпусе велись поиски еще более надежных боевых порядков, рационального состава групп, высот боевых действий и способов маневра в районе цели.

20 июля 2 гв. бак была поставлена задача: уничтожить скопление танков в районе Белый камень. Первую группу самолетов в составе трех пятерок повел командир корпуса генерал И. С. Полбин, а вторую группу — две пятерки — командир 1-й гвардейской бомбардировочной дивизии гвардии полковник Ф. И. Добыш. [159] Боевой порядок групп в полете все время менялся. Сначала они следовали в «колонне пятерок», затем (от пункта расхождения до начала боевого пути) в «правом пеленге», а у цели — в «колонне самолетов» с дистанциями до 400 м.

Подошли к цели на высоте 1200 м. Первым перешел в пикирование командир корпуса, за ним — другие летчики. В момент выхода из пикирования одного самолета переходил в пикирование последующий. При этом строго выдерживались дистанции между бомбардировщиками.

Вот как об этом рассказывал после полета командир корпуса: «Выйдя из пике с разворотом влево, я уловил хвост последнего самолета замыкающей пятерки, занял дистанцию и тем самым замкнул круг. В результате первого захода на цель наша группа образовала вытянутый круг, строго сохраняя заданные дистанции».

Первый удар был нанесен по танкам и автомашинам, подходившим с севера к Белому Камню. На втором заходе «пикировщики» по примеру командира атаковали скопление боевой техники на окраине этого города. Всего было произведено пять заходов на цель с углами пикирования 60з Начиная с третьего захода, каждый экипаж выбирал себе цель самостоятельно и расстреливал ее из пулеметов, а если требовалось, — подавлял огонь зенитной артиллерии. Например, экипаж гвардии старшего лейтенанта Плотникова подавил пулеметным огнем батарею зенитной артиллерии, которая после первого захода открыла интенсивный огонь. Мне, следовавшему за командиром в первой пятерке, трижды пришлось атаковать зенитные батареи, которые открывали огонь по ведущему и другим самолетам боевого порядка.

Как подтвердили фотоснимки, бомбометанием и огнем бортового оружия было уничтожено 9 танков, до 180 автомашин, несколько десятков полевых орудий, одна батарея зенитной артиллерии, около 40 повозок и большое количество солдат и офицеров. Таковы итоги этого удара.

О его моральном воздействии на противника можно судить ло показаниям пленного офицера штаба 13-го армейского корпуса:

«Я бессилен выразить то состояние, в котором мы находились во время налета. Солдаты были окончательно деморализованы, и даже спустя три часа после налета их нельзя было выгнать из щелей и воронок. Батальон, в котором я находился в это время, потерял убитыми и ранеными 190 человек».

Особенно смело и решительно действовали экипажи Бе-лявина, Гаврилова, Гуляева, Гусенко, Добыта, Лискина, Плотникова, Титова. [160] Каждый из них своими бомбовыми ударами и огнем из пулеметов не только поражал основные цели, но и умело подавлял зенитные точки.

При нанесении удара большую помощь оказывали нам истребители, которые прикрывали «петляковых» во время пикирования.

Еще более удачными оказались удары из «замкнутого круга» групп в составе 10-15 самолетов с изменением каждый раз направления захода на цель.

Так, 17 июля 1944 г. 15 лучших экипажей 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка во главе с командиром корпуса нанесли удар этим способом по окруженной группировке противника в районе Колтув, оказавшей упорное сопротивление нашим войскам. Заходы выполнялись с нескольких направлений, выбираемых ведущими групп. В данных условиях каждому экипажу обеспечивались более свободный маневр, индивидуальное прицеливание и возможность вести обстрел из пулеметов. Кроме того, облегчались противозенитный маневр и огневое взаимодействие между экипажами при отражении атак истребителей.

За образцовое выполнение заданий в боях при прорыве обороны немецко-фашистских войск на львовском направлении 2-му гвардейскому бомбардировочному корпусу было присвоено наименование «Львовский». Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 9 августа 1944 г. 1-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, входившая в состав корпуса, была награждена орденом Богдана Хмельницкого II степени, а 8-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия — орденом Красного Знамени. [161]

Удар по окруженному противнику

21 июля 1944 г., примерно в середине дня, командир нашего 144-го гвардейского штурмового полка гвардии подполковник П. М. Шишкин поставил мне задачу: группой в составе шести Ил-2 нанести штурмовой удар по войскам окруженной группировки противника в районе Белый Камень, Ушно.

Обстановка в районе цели была неясной: точное местонахождение и расположение противника было не установлено. Это требовало от ведущего и от всех летчиков большого внимания при отыскании цели, чтобы избежать удара по своим войскам.

Летчики хорошо знали район действий по предыдущим вылетам. Тем не менее они еще раз тщательно изучили по карте характерные ориентиры.

Штурмовой удар я решил нанести звеньями, сбрасывать бомбы — по ведущему. Самолеты были снаряжены осколочными бомбами АО-25 и противотанковыми бомбами. Подавление зенитной артиллерии немцев было возложено на второе звено и истребителей прикрытия (в случае отсутствия воздушного противника).

Перед взлетом летчики настроили свои радиостанции на одну волну.

В 14 час. 50 мин. группа, собравшись в боевой порядок «левый пеленг звеньев» («звенья в клину самолетов»), под прикрытием четверки «яков» легла на курс. В первом звене со мной летели гвардии младшие лейтенанты Арчашников и Поляков, второе звено вел гвардии лейтенант Куприянов, с ним следовали гвардейцы лейтенант Бодня и младший лейтенант Матасов. [165]

На маршруте облачность была 7-8 баллов, высота 800–1500 м, горизонтальная видимость хорошая, но в районе удара она резко ухудшилась из-за дыма от пожаров.

Над целью виднелись отдельные облака. Пройдя в разрывах между ними, группа неожиданно появилась над позициями фашистов. Теперь необходимо было отыскать районы сосредоточения войск и огневых средств противника. Я решил сделать холостой заход. Безотказная радиосвязь и хорошая слетанность экипажей дали возможность ведущему свободно маневрировать при поиске цели.

При появлении наших самолетов гитлеровцы притаились, замерли, прекратили огонь. Фашистские зенитки не стреляли. Замысел врага был прост: мол, пройдут, не заметят. Но мы зорко всматривались в расположение противника и сразу же обнаружили орудия и минометы, замаскированные в кустах, автомашины и танки, стоявшие на опушке леса, траншеи немецких солдат. Когда мы находились над позициями гитлеровцев, наши сухопутные войска ракетами четко обозначили передний край.

Я по радио подал команду: «Приготовиться, прицеливаться точнее!»

В воздухе фашистских самолетов не было, поэтому истребители прикрытия получили задачу уничтожать средства противовоздушной обороны.

Сделав разворот, мы пошли в атаку. Первое звено нанесло удар по орудиям и минометам, а второе — по танкам и автомашинам. Штурмовики пикировали на цели с высоты 300 м, бомбы сбрасывали по ведущему.

Фашисты заметались, забегали, открыли беспорядочную стрельбу. После первой атаки последовали вторая, третья, четвертая, пятая. Когда все бомбы были израсходованы, стали расстреливать живую силу и боевую технику врага из пушек и реактивными снарядами. Действовали не спеша, методично, наверняка.

30 мин. мы находились над целью, сделали шесть заходов. Приятно было обозревать поле, где «поработали» наши штурмовики. Горели автомашины, валялись искореженные орудия, черный столб дыма валил из танка, который стоял у кустарников. В районе артиллерийской батареи экипажи наблюдали сильный взрыв. Очевидно, взорвался склад боеприпасов. Зенитные орудия молчали.

Возвращаясь на свой аэродром, мы обнаружили скопление автомашин и пехоты противника на участке дороги Белый Камень — Ушно. [163] И летчики второго звена лейтенанты Куприянов и Бодня и младший лейтенант Матасов сумели пушечным огнем уничтожить еще две автомашины гитлеровцев.

Весь день 21 июля наш полк бомбил противника в бродском «котле». Благодаря активным действиям сухопутных войск и авиации окруженная группировка немцев была быстро уничтожена. Красная Армия победоносно наступала на запад. [164]

Воздушная разведка во Львовской операции{5}

Весной 1944 г. на фронте наступило относительное затишье. Но для воздушных разведчиков началась самая напряженная работа.

Как и следовало ожидать, немцы тщательно маскировали свои группировки танков. Мы решили использовать буквально все рода авиации, чтобы на широком фронте днем и ночыо непрерывно следить за противником Решающую роль должна была сыграть аэрофоторазведка. Для большей точности решили вести фотографирование с разных высот.

Прошли май и первая половина июня, зазеленели леса. Противник маскировал свои танки в лесных массивах. На дорогах танков не стало. Работа воздушных следопытов значительно усложнилась. Они начали просматривать леса с малых высот. Штурмовики на бреющей высоте проходили над лесными массивами, сочетая разведку с огнем. Наиболее опытные мастера разведки просматривали на опушках леса наезженные дороги, искали следы танковых гусениц.

Широко применялось перспективное фотографирование лесных опушек. На таком аэрофотоснимке, выполненном с малой высоты, после тщательного дешифрирования мы находили еле заметные следы от гусениц танков и колес автомашин. Это были едва уловимые, но бесспорные приметы наличия танков в лесу. [165]

Накопленный нами материал вскоре позволил сделать вывод, что противник рассредоточил свои танковые силы в виде отдельных разрозненных групп на всем протяжении большого фронта — от Броды до Станислава. Стало ясно: гитлеровцы готовятся к очень упорной обороне.

Непрерывное наблюдение за танковыми группами, скрытыми в лесу, продолжалось до начала нашего наступления. Оно позволило установить, что танковые группировки противника никуда из лесов не ушли и находятся в выжидательных позициях.

За несколько дней до начала операции наше командование из ряда источников получило сведения, что две немецкие танковые дивизии движутся с юга на север. Чтобы нацелить на них авиацию, надо было срочно разыскать колонны этих танков, установить, в каком районе они будут сосредоточиваться. На поиски были направлены самолеты Пе-2. Разведчики, просмотревшие все магистрали с юга на север, установили, что танковыр колонны перемещаются в район восточнее Сокаль. Ход наступательных боев впоследствии подтвердил данные разведки.

Так разведчики разыскивали танковые группировки противника, решая одну из своих основных задач в период подготовки наступательной операции. [166]

Как же решалась вторая важная задача воздушной разведки по вскрытию оборонительных сооружений немцев перед фронтом наших войск? Здесь основную роль сыграла аэрофоторазведка. Первые же снимки показали, что оборина немцев на некоторых участках фронта имеет глубину 30 км, причем противник продолжает развивать и совершенствовать свои оборонительные позиции.

Воздушные разведчики проделали исключительно большую работу. Представленные ими снимки позволили установить наиболее сильный оборонительный рубеж на направлении Езерна, Броды (это же подтвердили и пленные, показавшие, что русские обошли наиболее укрепленный рубеж Езерна, Броды). Здесь же воздушные разведчики нащупали и зафиксировали фотографированием наиболее сильную группировку вражеской артиллерии.

Воздушная разведка не ограничилась вскрытием первой оборонительной полосы немцев. Залетая глубоко на территорию противника, экипажи Пе-2 и «илов» обнаружили и сфотографировали второй и третий оборонительные рубежи немцев. Особенно быстро строилась оборона на подступах ко Львову. В наиболее крупных населенных пунктах были зафиксированы насыщенные огневыми средствами узлы сопротивления. Разведчики засняли всю систему укреплений в таких городах, как Львов, Владимир-Волынский, Сокаль, Станислав, Золочев и др. Аэрофоторазведка облегчила составление планов городов в интересах предстоящих уличных боев. Кроме того, специально были сфотографированы железнодорожные узлы и станции, по которым летчики наносили удары.

При подготовке к операции мы впервые применили метод перспективного фотографирования не только района прорыва, но и маршрута движения танковых и мотомеханизированных: войск. Из аэрофотоснимков, выполненных в перспективе, были составлены альбомы. Такие альбомы облегчали движение мотомеханизированных групп, как бы освещая им дорогу. Они во многом помогали и артиллеристам.

Во время перспективного аэрофотографирования, осуществлявшегося для составления карты целей, подлинное мастерство и отвагу показали разведчики-штурмовики эскадрильи майора Казакова. Они фотографировали объекты с высоты бреющего полета. Причем летали без прикрытия истребителей далеко в глубь вражеской территории. Немцы обстреливали их из всех видов оружия. Разведчики возвращались на машинах, изрешеченных пулями, и все же снова шли на задание.

Перед началом наступательной операции воздушная разведка вскрыла всю группировку авиации противника. [167] Нашему командованию было известно, что одномоторная авиация немцев базировалась на аэродромах Львовского и Стрыйского узлов, двухмоторная — на аэроузле Замостье и аэродромах Жешув, Мелец; ночная бомбардировочная авиация — на аэродромах Люблин, Брест, Демблин, Радом. Всего визуальным наблюдением и фотографированием было вскрыто 650-700 самолетов.

Так воздушная разведка помогла командованию в подготовке Львовско-Сандсмирской наступательной операции. [168]

Пикирующие бомбардировщики

Славный боевой путь в составе 2-й воздушной армии прошли части 6-го гвардейского бомбардировочного авиационного Краснознаменного ордена Суворова Львовского корпуса. Мне довелось в 1944-1945 гг. работать в должности начальника штаба этого соединения.

Корпус был сформирован на подмосковных аэродромах в сентябре 1942 г.{6}. В дальнейшем он участвовал в боях на Калининском, Северо-Западном, Ленинградском, Волховском и Юго-Западном фронтах. Первым командиром корпуса был генерал-майор авиации В. А. Судец. В апреле 1943 г. его сменил достойный преемник — Иван Семенович Полбин. Организаторский талант, высокие морально-боевые и летные качества Полбина особенно ярко проявились в годы Великой Отечественной войны.

Он доказал и защитил перед командованием ВВС полезность и необходимость для бомбардировщиков боевого порядка «круг», или «вертушка», как называли в корпусе; организовал и подготовил в полках эскадрильи для бомбометания с пикирования.

Показывая личную храбрость и мужество, генерал Полбин учил своих подчиненных отваге и смелости, высокому летному мастерству. Учил бить врага не только силой оружия, но и силой разума и летного искусства. И он многое успел сделать для победы над врагом.

20 октября 1943 г. Полбин повел на бомбометание в район восточнее Кировограда две группы 82-го гвардейского бомбардировочного авиаполка. [169] Одной из групп командовал командир эскадрильи Герой Советского Союза гвардии майор Е. С. Белявин. Сбросив бомбы на железнодорожные эшелоны, которыми были забиты станции, Полбин увидел идущие одну за другой группы бомбардировщиков врага. Их сопровождали истребители. Противник превосходил наши силы вдвое. Решив помешать фашистам бомбить наши наземные войска, Полбин дал команду атаковать их и бомбардировщиками и истребителями. Он навязал противнику редкий в истории воздушный бой — бой бомбардировщиков с бомбардировщиками.

В результате этого боя противник сбросил бомбы в расположение своих войск и потерял 13 самолетов. Шесть «юнкерсов» были сбиты бомбардировщиками (из них два сбил экипаж Полбина), а семь самолетов сразили истребители прикрытия. Наши потери — три самолета Пе-2.

Полбин показал, как надо поступать в неравном бою, в тяжелой обстановке, чтобы добиться победы над численно превосходящим противником. Он действовал инициативно, смело, уверенно, помня, что у советского летчика в резерве есть всегда непобедимая сила — высокий моральный дух. [170]

Подобный бой очень успешно, без потерь, провел 29 апреля 1944 г. командир эскадрильи 162 гв. бап гвардии майор Решидов в районе города Вультур на ясском направлении.

Небезынтересен и пример разрушения крупных мостов. На реке Прут есть город Унгены. Здесь у противника были два моста: один — железнодорожный, другой — для автомобильного транспорта. Мосты были расположены близко друг ст друга и прикрывались многослойным огнем зенитных средств.

Наш корпус получил задачу разрушить оба моста. Эту задачу 12 апреля 1944 г. выполнило звено, которым командовал гвардии лейтенант Аксенов. В экипаж Аксенова входили штурман гвардии старший лейтенант Мамай и стрелок-радист гвардии старшина Демиденко. Ведомые экипажи: летчик гвардии младший лейтенант Абросимов, штурман гвардии капитан Петраков, стрелок-радист гвардии старшина Смирнов; летчик гвардии лейтенант Полосухин штурман гвардии младший лейтенант Беликов и стрелок-радист гвардии младший сержант Панченко.

Звено пришло к цели без истребительного прикрытия, на бреющем полете. Перед мостами сделало «горку» и с горизонтального положения из боевого порядка «правый пеленг» сбросило бомбы. Оба моста были разрушены.

Что способствовало такому успеху? Внезапность, достигнутая правильными тактическими приемами, точность штурманских расчетов и мужество экипажей.

Полбин очень любил и ценил летчиков, умеющих технически грамотно эксплуатировать самолет. Сам он мастерски, четко и красиво выполнял одну из сложных фигур высшего пилотажа истребителей — «бочку».

Как-то под вечер командир и я стояли возле командного пункта и слушали доклад начальника метеослужбы гвардии инженер-майора Попеля о погоде на следующий день. Послышался знакомый рокот моторов Пе-2. Полбин поднял голову, отыскал глазами самолет и замер... Летчик, как бы демонстрируя перед ним свою высокую технику пилотирования, выполнил одну за другой две «бочки»... Выровнял самолет... И пошел на свой аэродром.

— За это надо строго наказать! — сердито сказал Полбин, обращаясь ко мне. И, чуть помолчав, спросил более мягким тоном:

— А кто бы это мог быть?

— Гвардии старший лейтенант Салмин возвращается с разведки, — ответил я.

Полбин хорошо знал Салмина и как летчика, и как разведчика. Мы немного помолчали. Вижу — Полбин улыбается. Затем как-то виновато, но с восхищением сказал: [171]

— А ведь чисто сделал фигуру. Пока не будем наказывать. Я с ним поговорю.

Я опять подумал об утвердившемся в корпусе неписанном законе: делать все так, как делает Полбин.

Одной из крупнейших наступательных операций Красной Армии в 1944 г. была Львовско-Сандомирская, проведенная войсками 1-го Украинского фронта. Всю авиацию фронта возглавлял опытный командующий воздушной армией Герои Советского Союза генерал С. А. Красовский. Корпусами командовали заслуженные боевые командиры. Из них назову только тех, с которыми длительное время приходилось воевать плечом к плечу. 1-м гвардейским штурмовым авиакорпусом командовал дважды Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов, а го главе 6-го гвардейского корпуса истребителей был Герой Советского Союза гвардии генерал-майор авиации А. В. Утин.

Накануне Львовско-Сандомирской операции в частях нашего корпуса развернулась напряженная работа по подготовке к активным боевым действиям. Молодые экипажи на полигонах учились сложному искусству меткого поражения целей с пикирования. На летно-тактических конференциях обобщался опыт боев, вырабатывались наиболее рациональные приемы и способы нанесения ударов по врагу.

Большую работу среди личного состава вели офицеры политотдела и парторганизация штаба корпуса, секретарем которой был гвардии капитан Пукин.

Заместитель командира корпуса по политической части гвардии генерал-майор авиации Ф. И. Брагин работал в корпусе со дня его сформирования и до последнего боевого вылета. Он знал всех людей, кто чем живет. Спокойный, ровный, он, невзирая ни на какие внутренние переживания, был приветлив со всеми. Брагин любил находиться среди летчиков и техников. В беседах он умел найти самые сильные и нужные слова, которые доходили до сердец людей, поднимали настроение, вселяли уверенность в успех, мобилизовывали на подвиги.

С огоньком вели работу среди личного состава корпуса и местного населения заместитель начальника политотдела полковник Салазкин и заместители командиров дивизий но политчасти полковник Мешалкин и подполковник Басенко.

В корпусе установился очень хороший обычай: экипажу или звену, отлично выполнившему бомбометание, вручалась фотокарточка с надписью командира корпуса. На фотокарточке — портреты членов экипажа или звена с результатами удара. [172]

Такие фотодокументы были выданы командиру 1 гв. бад полковнику Ф. И. Добышу за меткий удар по железнодорожным эшелонам на станции Городок, командиру авиаэскадрильи 81 гв. бап капитану Гуменко, успешно поразившему цель — станцию Прешов, и многим другим.

Хотя в составе 1-го Украинского фронта было очень много авиации, напряжение вылетов на самолет было высоким. К. примеру, 15 июля 1944 г. в боях в районе Зборов за пять часов бомбардировщики и штурмовики сделали около 2000 самолето-вылетов, а истребители — 1500.

Остановимся немного на очень важном виде боевой деятельности авиации — воздушной разведке. По сравнению с бомбардировкой, штурмовкой или воздушным боем разведка выглядит скромно. Однако ее значение очень велико. Работа разведчика нужна для каждой командной инстанции. Она хитроумна и рискованна. В смысле же наград работу разведчиков не всегда оценивали соответствующим образом... А жаль.

Во Львовско-Сандомирской операции каждый командир стрелкового батальона и артиллерийского дивизиона накануне наступления получил планшет перспективной съемки обороны противника на 15-километровую глубину. К разведке привлекались все авиакорпуса, в том числе и 2 гв. бак. Хочется отметить имена некоторых отличных разведчиков: майора Костенко, старших лейтенантов Макаренко, Салмина, Тагильцева, лейтенанта Бобылева и младшего лейтенанта Райкова.

Бомбардировщикам в боях за Львов приходилось не только пробивать путь пехоте, но и задерживать и громить резервы противника на марше. Враг перебрасывал танковые дивизии к местам прорыва. Упорно цепляясь за местность, он часто переходил в контратаки и наносил контрудары.

За двое суток боев войска 60-й армии прорвали оборону на узком участке фронта. Образовался «коридор» шириной 4-6 км и длиной 16 км, который получил название «Колтувский». Этот «коридор» на всем протяжении простреливался огнем артиллерии и пулеметов противника. Наши войска несли потери.

Для подавления вражеского огня была привлечена авиация. Бомбардировочные корпуса И. С. Полбина и П. П. Архангельского, штурмовики В. Г. Рязанова и А. Н. Витрука успешно выполнили свою задачу. Утром 16 июля в «коридор» была введена 3-я гвардейская танковая армия. 18 июля противник был окружен у Колтува. Командующий фронтом Маршал И. С. Конев приказал Полбину бомбометанием с пикирования ускорить уничтожение противника. Командир 162 гв. бап подполковник А. А. Новиков повел группу снайперов в район Колтува и из боевого порядка «круг» помог наземным войскам сломить сопротивление фашистских войск. [173]

Если в предшествующих операциях корпус действовал по целям на поле боя преимущественно группами по 18-36 самолетов, то под Львовом от начала и до конца действия корпуса проводились группами по 120-165 самолетов.

В первый день операции бомбардировочные удары корпуса были направлены на содействие успешному наступлению на сокальском направлении, на второй день корпус перенес свои усилия на львовское направление.

К началу Львовско-Сандомирской операции все экипажи корпуса имели большой опыт бомбометания с пикирования. Кроме того, в каждой дивизии имелись снайперские эскадрильи. Лучшими командирами снайперских эскадрилий были Герой Советского Союза майор Белявин, майор Решидов и капитан Гусенко.

Действия снайперских эскадрилий методом «вертушки» еще на одну степень подняли мощь и значение наших бомбардировочных ударов. Зная о большом огневом и моральном эффекте снайперских эскадрилий, Маршал Конев часто ставил задачу лично Полбину.

15 июля за действия корпуса при отражении контрудара противника в районе Зборов, Плугув еще до посадки самолетов на аэродром командующий фронтом передал по радио: «Полбин действовал отлично! Благодарю». И действительно, было за что благодарить. Немцы стягивали резервы к месту прорыва, чтобы сорвать наступление Красной Армии. Из района Зборов, Плугув наносился сильный контрудар. 38-я армия приостановила наступление и даже попятилась назад. Большую оперативность проявил Маршал Конев. На танки врага сразу же была брошена авиация. Пять часов непрерывно бомбардировщики и штурмовики громили противника. Контрудар был отбит. Танковые дивизии врага понесли большие потери.

Вот что сказал пленный офицер 1-й танковой дивизии:

«15 июля между 14 и 15 часами после второго массированного удара бомбардировщиков. 1-я танковая дивизия потеряла приблизительно 75% техники. До 60 танков сгорело в лесу, еще не сделав ни одного выстрела с того момента, как они вышли с завода. 113-й мотополк, приданный дивизии, разбит. От него осталось 60 человек, которые были сведены в одну роту, тридцать человек из них в первом же бою сдались в плен».

С 18 июля для противника наступили черные дни тяжелых поражений. Войска 13-й и 3-й гвардейской танковой армий форсировали реку Западный Буг; конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова и соединения танковых войск завершили окружение бродской группировки противника, отрезав ей пути отхода на запад.

19 июля 1944 г. со старта, где развевались Гвардейские Знамена, одна за другой взмывали в воздух группы бомбардировщиков, ведущими которых были заместители командиров полков по политчасти: майор Гармаш (80 гв. бап), майор Ерминов (81 гв. бап), майор Клоков (82 гв. бап), майор Вохлаков (160 гв. бап), капитан Пегнев (161 гв. бап), майор Майоров (162 гв. бап). Все они направлялись в район Броды.

Генерал Полбин повел группу снайперов 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка. Штурманом его экипажа был главный штурман корпуса подполковник Зарукин. В группе шли командир полка Герой Советского Союза подполковник Гаврилов, инспектор по технике пилотирования подполковник Игнатьев, командир звена Герой Советского Союза капитан Плотников. Вторую группу снайперов возглавил командир 1-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии полковник Добыш. Штурманом ведущего был старший штурман дивизии майор Помазунов. Третью группу пикировщиков повел командир 8-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии полковник Грибакин. Штурманом флагмана группы был Герой Советского Союза старший штурман дивизии майор Фак. В ее состав вошли лучшие снайперы — подполковник Новиков и майор Решидов.

В показаниях пленных и заключениях специальных комиссий отмечены замечательные результаты действий и бомбардировщиков и штурмовиков. Войска гитлеровцев были морально потрясены, вся их техника — разбита. Пленный 13-го армейского корпуса показал:

«Русская авиация действовала в районе Белый Камень, Ожидув, Олеско и по шоссе Белый Камень — Ожидув. 20 июля с 13.00 до 19.30 было сделано около тридцати налетов группами по 10-20 штурмовиков и бомбардировщиков. Авиация бомбила беспрерывно, волнами. Самые большие потери окруженные войска несли в пункте Белый Камень и на переправах в этом районе. Шоссейная дорога, идущая с севера на Белый Камень, с 19 по 21 июля находилась под непрерывным воздействием русской авиации».

Было бы неправильно думать, что нашей авиации все давалось легко. Противник в воздухе дрался организованно и жестоко. Как в районе Горохов, Радзехов, так и восточнее Львова немецкие бомбардировщики появлялись большими группами под сильным прикрытием «мессершмиттов» и «фоккеров». Однако противник успеха не имел. Слишком сильное сопротивление встречал он со стороны наших истребителей. [175]

Удары крупных групп бомбардировщиков и действия снайперских эскадрилий хорошо обеспечивались истребителями. Истребители генерала Утина прикрывали снайперские группы с трех высот. На высоте 1300-1500 м они охраняли ввод бомбардировщиков в пикирование с внешней стороны «круга». Вторая группа истребителей на высоте 300-500 м обеспечивала вывод их из пикирования. И третья группа на высоте 2000 м предохраняла бомбардировщиков от удара противника сверху.

Вся деятельность командира корпуса характеризовалась непрерывным творческим поиском наиболее эффективных способов борьбы с врагом. Этому творческому подходу, широкой инициативе в бою учил Полбин и своих подчиненных. В первую очередь он учил их своим личным примером.

Вспоминается такой эпизод. При подготовке к Висло-Одерской операции генерал С. А. Красовский проводил учение, на котором показывали свое мастерство штурмовики генерала В. Г. Рязанова, бомбардировщики генерала И. С. Полбина и истребители генерала А. В Утина. В качестве зрителей было много летного состава. Присутствовал и Маршал И. С. Конев.

Показать силу оружия своих самолетов и личное мастерство вылетели Полбин и Покрышкин. Первый на бомбардировщике, второй — на истребителе. Целями для них были: для Полбина — огневая точка, а для Покрышкина — бочка смолы. После первого пикирования у Полбина — прямое попадание бомб в цель, а у Покрышкина — от снарядов горела бочка. Все наблюдавшие увидели силу оружия в руках высоких мастеров, прославленных авиационных командиров.

Примером постоянных исканий Полбина может служить такой случай. Шел август 1944 г. Корпус базировался на польской территории в районе города Замостье.

Бомбардировщик Б-3 («Бостон»), которым была вооружена одна наша дивизия, имел ограниченный боковой обзор. По указанию Полбина главный инженер корпуса инженер-полковник Семоненко улучшил обзор. В одну из ночей, когда корпус не выполнял боевых задач, Полбин с главным штурманом Зарукиным поднялся в воздух. Перед вылетом он сказал мне: «Если будут спрашивать меня из штаба армии, доложите, что я летаю в районе аэродрома». Прошло минут двадцать после взлета. Дежурный по штабу воздушной армии спрашивает: «С каким заданием ваш самолет идет курсом 270°?» Я доложил, что все наши самолеты находятся на своих аэродромах, в воздухе — генерал Полбин, он летает в районе аэродрома.... А сам думаю, неужели Полбин полетел на Сандомирский плацдарм?... Через пять минут опять звонок. [176]

В трубке слышу голос генерала С. А. Красовского: «Немедленно дайте команду Полбину вернуться на аэродром. О посадке доложить мне лично». Я тут же связался с командиром корпуса по радио и передал ему: «Вам приказана посадка». Командир, получив эту команду, немедленно развернулся на свой аэродром, хотя и был уже у Вислы.

В штаб командир корпуса прибыл несколько взволнованным и выразил недовольство тем, что его вернули. «Осталось перелететь Вислу, и мы бы проверили обзор кабины у переднего края. В районе аэродрома проверять невозможно». Сначала он думал, что я по своей инициативе развернул его на 180°, но когда узнал, что его вернули по приказу командующего, тут же взял трубку и позвонил в штаб 2-й воздушной армии. Командующему он доложил: «Виноват! Очень хотелось испытать «Бостон» у линии фронта. Ведь мы его немного переоборудовали».

Тяжелым горем для всего личного состава корпуса была утрата любимого командира. 11 февраля 1945 г. он совершил свой 158-й боевой вылет. Твердой рукой Полбин последний раз ввел самолет в пикирование. Вывести машину в положение горизонтального полета ему уже не удалось: прямое попадание вражеского зенитного снаряда оборвало жизнь экипажа. Ивану Семеновичу Полбину посмертно было присвоено звание дважды Героя Советского Союза. Его имя навечно занесено в списки одного из полков, который он так часто водил в бой. На родине героя в селе Ртищево-Каменка Куйбышевской области установлен его бронзовый бюст.

Не зря летчики нашего корпуса называли себя «полбинцами». Они хорошо усвоили уроки мужества и мастерства, преподанные отважным командиром. В боях на Одере и Нейсе, под Берлином и Прагой полки корпуса умножили счет побед над врагом.

В ходе войны ветераны корпуса и молодые летчики были сплочены в монолитный боевой коллектив, успешно решавший важнейшие задачи, которые ставились командованием 1-го Украинского фронта и 2-й воздушной армии. [177]

Штурмовики над Вислой и Одером

Мне довелось дважды командовать авиационными соединениями, входившими в состав 2-й воздушной армии.

Впервые я встретился с командующим 2-й воздушной армией генералом С. А. Красовским в Ельце, где в мае 1942 г. находился его штаб. Сюда я прилетел на По-2 из Москвы, итобы принять командование 226-й штурмовой авиационной дивизией, которая входила тогда в состав воздушной армии. Нужно было принимать срочные меры по укомплектованию частей личным составом и самолетами, ведь в ближайшие дни дивизия должка была выполнять боевые задачи.

Благодаря настойчивости командиров, офицеров штабов, летчиков, инженеров и техников авиационные полки в короткие сроки были подготовлены к боевым действиям. Особенно большое внимание мы уделили обучению летчиков, командиров звеньев и эскадрилий, так как большинство из них не имело еще боевого опыта. В ходе подготовки они осваивали новые тактические приемы, учились действовать по целям с высот 800-1000 м, выполняя по нескольку заходов на бомбометание с пикирования. Большинство ведущих групп смогло отработать бомбометание и стрельбу на полигоне. [178]

Серьезное внимание мы уделяли изучению опыта летчиков, уже выполнявших боевые задания в сложной воздушной обстановке и различных условиях погоды и местности.

Со всеми командирами и летным составом я беседовал, рассказывая о лучших летчиках полка, которым командовал на Западном фронте, приводил примеры эффективных ударов по врагу Героев Советского Союза Бондаренко, Туровцева и других замечательных воздушных бойцов.

В начале мая 1942 г. дивизия получила задачу: нанести удар по аэродромам противника в районе Курска. Полки тщательно готовились к боевому вылету. У нас имелись фото-планшеты аэродромов, поэтому мы точно знали места стоянок самолетов и расположение средств ПВО противника.

Ранним утром штурмовики ударили по двум аэродромам. Воздушная разведка подтвердила высокую эффективность налета. На земле было сожжено и повреждено несколько десятков самолетов. Части дивизии потерь почти не имели, лишь несколько самолетов получили повреждения от огня зенитной артиллерии.

В дальнейшем летчики дивизии не раз наносили бомбово-штурмовые удары по вражеским аэродромам и другим объектам.

Но вскоре была получена директива Ставки о переходе дивизии в состав ВВС Юго-Западного фронта.

Снова мне довелось сражаться в составе 2-й воздушной армии в октябре 1944 г., когда 3-й штурмовой авиационный Минский корпус, которым я командовал, был перебазирован в район Перемышля. Вместе с другими соединениями и частями армии мы участвовали в операциях по освобождению Польши и окончательному разгрому немецко-фашистских захватчиков на территории Германии.

Как только части авиакорпуса сосредоточились на новых аэродромных узлах, началась напряженная подготовка к предстоящим боям. Летчики на полигонах осваивали способы поражения танков и орудий. В качестве целей использовались подбитые немецкие танки. Выбирались наиболее выгодные тактические приемы поиска различных целей и способы выхода на них. В полках и дивизиях уточнялись вопросы взаимо-деистгия штурмовиков с истребителями. Особенно это было важно для летчиков 180-й истребительной авиационной дивизии, еще не имевших боевого опыта. Для отработки вопросов взаимодействия эскадрильи истребителей были закреплены за полками и эскадрильями штурмовиков.

С летным составом тщательно изучался по картам район боевых действий. [179] Поскольку предстояло летать над местностью, изобилующей густой сетью населенных пунктов, шоссейных и железных дорог, мелких речек и озер, нужно было уметь очень хорошо ориентироваться, чтобы точно выходить на заданные цели.

Надо сказать, что к тому времени летчики имели уже достаточный опыт использования средств радионавигации (РПК-10) и успешно применяли их для выхода на проводные радиостанции. Если в 1943 г. радионавигация у штурмовиков и истребителей еще не пользовалась признанием, то уже в 1944 г. летчики полюбили радиосредства. Часто даже жаловались, когда по каким-либо причинам приводные радиостанции не работали.

Несмотря на очень сложные метеорологические условия, нам удалось провести в полках корпуса по одному, а в некоторых и по два летно-тактических учения. В них принимали участие почти все летчики. С офицерами штабов дивизий и полков были проведены групповые упражнения и односторонние военные игры на каотах. Командующий воздушной армией организован занятия с командирами корпусов и дивизий.

Чтобы обеспечить скрытность подготовки к операции, части корпуса находились на тыловых аэродромах. Только непосредственно перед наступлением войск, 11 января 1945 г., штурмовые и истребительные полки перелетели на передовые аэродромы.

За несколько дней до начала операции командующий воздушной армией поставил корпусу задачу, организовать взаимодействие с соединениями 5-й гвардейской армии, которая должна была наступать с Сандомирского плацдарма на главном направлении С командирами авиадивизий и полков, главным штурманом, начальником связи и начальником оперативного отдела штаба корпуса мы сразу же прибыли на командный пункт командующего 5-й гвардейской армией генерал-полковника А. С. Жадова.

Генерал Жадов ознакомил нас с замыслом операции и поставил корпусу основные задачи. Штабами корпуса и 5-й гвардейской армии была разработана плановая таблица взаимодействия на первый день операции. Предусматривались действия авиации по двум вариантам. При хороших метеорологических условиях штурмовики должны были полковыми группами подавлять артиллерийско-минометные батареи на всю глубину главной полосы обороны противника и действовать по его ближайшим тактическим и оперативным резервам. [180] В случае плохой погоды с низкой облачностью предусматривались действия мелких групп штурмовиков (два — четыре самолета) по целям на удалении 2-4 км от переднего края.

Командиры дивизий и полков ознакомились с расположением передовых частей стрелковых корпусов, уточнили районы боевых действий, осмотрели ориентиры, по которым летчики должны были выходить на цель.

Способы взаимодействия, отработанные со штабом 5-й гвардейской армии и ее соединениями, были изучены со всем летным составом. За два дня до начала операции авиационные представители и авианаводчики от авиационных дивизий выехали в стрелковые корпуса первого эшелона и в 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова. Я с оперативной группой накануне операции прибыл на наблюдательный пункт командующего 5-й гвардейской армией.

В течение всей ночи тщательно изучалась метеорологическая обстановка. К рассвету 12 января стало ясно, что погода не позволит применить авиацию.

Облачность была ниже 100 м, видимость не превышала 1-1,5 км. Летчики-штурмовики вылетали одиночными экипажами и парами, вели разведку, доставляя командованию сведения о противнике на направлениях наступления наших ударных группировок.

В те дни Совинформбюро сообщало, что наши войска прорвали оборону противника без поддержки авиации. По сути дела, так оно и было. Заслуга авиаторов состояла в том, что они в сложных условиях вели разведку и обеспечивали командование фронта и армии ценными данными о противнике.

В ходе операции 3-й штурмовой авиационный корпус поддерживал войска 5-й гвардейской и 59-й армий. С командующими и штабами этих армий, а также со всеми стрелковыми корпусами была установлена тесная связь. Многие командиры соединений сухопутных войск знали фамилии ведущих групп самолетов.

Нередко действия летчиков проходили на глазах у солдат и командиров общевойсковых подразделений и частей. Как правило, они давали высокую оценку ударам штурмовиков по артиллерийским и минометным батареям, танковым группам, мешавшим продвижению наших войск. Успешными были также действия «илов» по отходящему противнику.

Мы часто имели возможность убеждаться в эффективности ударов штурмовиков, так как противник не успевал убирать поврежденную или уничтоженную технику. [181] Летчики проявляли большое мастерство, отыскивая и поражая цели в районах, где было очень много населенных пунктов и крупных промышленных предприятий. В этих условиях большую роль сыграли авианаводчики, которые помогали отыскивать цели в лабиринте населенных пунктов. Особенно благодарили летчики авианаводчиков майора Григорьева и капитана Зорина, всегда успешно наводивших штурмовиков на заданные цели.

Нельзя не отметить солдат, сержантов и офицеров тыловых частей, которые в трудных условиях, связанных с высокими темпами наступления войск, своевременно готовили аэродромы и обеспечивали авиационные полки и дивизии всем необходимым для напряженной боевой работы.

К началу февраля 1945 г. войска 59-й и 5-й гвардейской армий подошли к реке Одер и захватили несколько плацдармов на ее западном берегу. В районе Бреслау была окружена крупная группировка гитлеровцев. 5-я гвардейская армия вышла на плацдармы южнее Бреслау, овладела городом Бриг и начала наступать в юго-западном направлении, отодвигая внешний фронт окружения.

3-й штурмовой авиационный корпус был нацелен на поддержку 5-й гвардейской армии. Полки корпуса базировались на грунтовых аэродромах аэроузла Стрелитц, что 35 км юго-восточнее Оппельна. Пока были заморозки, боевая работа частей проходила нормально, авиадивизии и полки выполняли задачи по поддержке наступающих войск. Но к середине февраля наступило резкое потепление и все аэродромы вышли из строя.

Находясь на КП командующего 5-й армией, я получил донесение от начальника штаба корпуса о том, что аэродромы вышли из строя и части не могут выполнять задачи по поддержке войск. Доложив об этом командарму генералу Жадову и в штаб 2-й воздушной армии, я выехал на аэродромный узел: нужно было на месте оценить обстановку и принять решение.

На следующее утро я вызвал с ближайших аэродромов командиров полков и дивизий, чтобы указать, как перебазировать самолеты на аэродромы с твердым покрытием. В районе города Штайн был аэродром с небольшой полосой, на нем велись работы по разминированию. На аэродроме Тарнау с грунто-щебеночной полосой базировались части 5-го истребительного авиационного корпуса. Оба аэродрома обстреливались немцами с западного берега Одера.

Совместно с командиром 5 иак генералом М. Г. Мачиным мы решили, что на аэродром Тарнау будут перебазированы один штурмовой полк, а на аэродром Штайн — два штурмовых и один истребительный полки. [182] Спланировали, как разместить стоянки самолетов и как наиболее безопасно вести боевую работу в условиях артиллерийского обстрела противника. На новые аэродромы самолеты перевозились на автомашинах.

Вся работа по перебазированию самолетов первых трех эскадрилий с их разборкой, сборкой и облетом заняла два дня На третий день можно было небольшими группами выполнять боевые задачи.

Так, благодаря самоотверженной работе инженеров, техников, всего личного состава авиационных полков и обеспечивающих подразделений самолеты были переброшены на новые аэродромы. Через несколько дней наши наступающие войска получили поддержку со стороны штурмовиков.

С конца февраля части корпуса в основном действовали по уничтожению окруженных войск противника в Бреслау. Каждый день мы получали задачу от армейских командиров: уничтожить противника в таком-то квартале. Наши аэродромы были расположены на удалении всего 20-30 км от Бреслау, поэтому летчики и техники осуществили некоторою рационализацию за счет неполной заправки горючим на самолеты Ил-2 подвешивались бомбы крупного калибра ФАБ-250 и даже ФАБ-500. Применение таких бомб было очень эффективным при действиях по объектам в городе. Часто после удара нескольких штурмовых полков по какому-либо кварталу наши войска занимали его без серьезного сопротивления врага.

Корпус принимал активное участие в Берлинской операции, поддерживая наступление 5-й гвардейской и 52-й армий, мощными штурмовыми налетами помогал 2-й польской армии отражать контрудар немецких танков в районе Герлиц.

Последние вылеты летчики совершили во время исторического броска наших танковых соединений при освобождении Праги

Боевые действия частей и соединений 3-го штурмового авиационного кортса были высоко оценены командованием 1-го Украинского фронта и 2-й воздушной армии. За отличные успехи корпус не раз упоминался в приказах Верховного Главнокомандующего.

Штабы корпуса и дивизий часто получали письма и телеграммы от наземных войск, которые давали высокую оценку результатам ударов штурмовиков.

В частях корпуса выросли мастера бомбово-штурмовых ударов. Это — командиры эскадрилий Герои Советского Союза Путин, Стрельченко, Святощенко, заместитель командира полка Кухарев, командиры полков Корзинников, Поварков, Пстыго. [183] Их имена хорошо знали не только в воздушной армии, но и в сухопутных войсках.

Боевые заслуги летчиков, штурманов, техников, механиков, стрелков-радистов отмечены высокими правительственными наградами. Многие из них удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Полки и дивизии корпуса получили собственные почетные наименования, награждены орденами СССР.

Летчики 8-го штурмового авиационного корпуса под Львовом и Сандомиром

Июль 1944 г. 1-й Украинский фронт. 8-й штурмовой авиационный корпус. Сколько воспоминаний связано с этими словами! Особенно свежи в памяти жаркие схватки летчиков корпуса с врагом во Львовско-Сандомирской операции.

8-й штурмовой авиационный корпус, части которого к началу операции базировались на аэроузле Летава, получил задачу: поддержать наступление южной группировки войск 1-го Украинского фронта, действуя основными силами в полосе наступления 38-й армии генерал-полковника К — С. Москаленко и частью сил в полосе 60-й армии генерал-полковника П. А. Курочкина.

По решению командира корпуса генерал-лейтенанта авиации В. В. Нанейшвили летчики 224-й и 227-й штурмовых авиационных дивизий полковника М. В. Котельникова и подполковника А. С. Левадного в сопровождении истребителей 236-й истребительной авиационной дивизии полковника В. Я. Кудряшова с 14 июля начали наносить уничтожающие удары по узлам сопротивления, живой силе и боевой технике немецко-фашистских захватчиков. Очень напряженные бои были 15 июля, когда противник, сосредоточив в районе Плугув, Золочев большие массы танков, начал наносить контрудар по нашим наступавшим войскам. В результате этого в особо тяжелом положении оказались соединения 38-й армии. [185]

По распоряжению командующего 2-й воздушной армией корпус вместе с другими авиационными соединениями был нацелен на борьбу с плугувской танковой группировкой врага. Для непосредственного управления боевыми действиями штурмовиков командир корпуса вместе с оперативной группой штаба выехал в боевые порядки сухопутных войск и организовал свой передовой командный пункт (ПКП) вблизи командных пунктов поддерживаемых соединений 38-й армии.

Командиры подразделений штурмовиков (ведущие групп), подлетая к линии фронта, устанавливали по радио связь с ПКП командира корпуса, получали задачу, уточняли районы нанесения ударов по танкам. Генерал Нанейшвили лично наблюдал за действиями штурмовиков и давал им конкретные указания по наиболее эффективному поражению целей. Четкие и ясные распоряжения, постоянная информация об успешных действиях на земле и в воздухе поднимали моральный дух летного состава.

В течение 15 июля части корпуса произвели сотни вылетов на разгром танков врага. В этот день большинство экипажей совершило по три-четыре и даже по пять вылетов. Результаты удара были весьма эффективными. Только штурмовики нашего корпуса уничтожили и повредили десятки вражеских танков. В целом же соединения 2-й воздушной армии, участвовавшие в этом крупном сражении, обезвредили сотни танков, много орудий и минометов. Тысячи фашистских оккупантов нашли себе могилу на небольшом, охваченном огнем, «пятачке» украинской земли.

Эти результаты оказали самое благоприятное влияние на дальнейшие действия войск 38-й и 60-й армий, которые сломили сопротивление врага и стали успешно продвигаться на запад, освобождая от непрошенных «гостей» многострадальные города и села советской Западной Украины.

Боевые действия авиации 2-й воздушной армии по разгрому танковой группировки противника были высоко оценены командованием и сухопутными войсками 1-го Украинского фронта.

В боях за освобождение Западной Украины, во Львовско-Сандомирской операции, летчики 8-го штурмового авиационного корпуса, действуя в сложных условиях воздушной, наземной и метеорологической обстановки, показали образцы героизма, храбрости, мужества и отваги. Меткие бомбово-штурмовые удары наносили по врагу подразделения, возглавляемые такими прославленными командирами, как майор Безух, капитаны Гуляев, Старченко, Шумидуб, старшие лейтенанты Батеньков, Макаров, Никифоров, Панченко, лейтенанты Амелин, Капустников, Куличенко, Новиков. [186]

Успеху действий наших штурмовиков во многом способствовали истребители дивизии полковника В. Я. Кудряшова. К началу операции они имели большой опыт по выполнению различных боевых задач. Сообразуясь с конкретной боевой обстановкой, они тактически грамотно строили боевые порядки вокруг сопровождаемых подразделений штурмовиков. При появлении воздушного противника наши истребители, искусно маневрируя, смело вступали в воздушные бои, хотя нередко враг имел численное превосходство. Своими активными действиями они связывали боем вражеских истребителей и обеспечивали свободу нашим штурмовикам. Благодаря смелым действиям истребителей части 8-го штурмового авиационного корпуса не понесли серьезных потерь.

Из летчиков корпуса особенно отличились капитаны Гуляев и Шумидуб. Имена этих отважных командиров подразделений с любовью и гордостью произносились во всех соединениях воздушной армии и фронта. Они обладали высоким летным мастерством, отлично знали тактику штурмовиков, творчески решали самые сложные боевые задачи. Эти храбрые командиры в любой обстановке умело выводили подразделения на цели и смело наносили мощные удары по врагу. Не было такого случая, чтобы подразделения, ведомые капитанами Гуляевым и Шумидубом, не выполнили боевой задачи

Хочется коротко рассказать о некоторых эпизодах из боевой биографии этих командиров.

Однажды подразделение капитана Шумидуба получило задачу, подавить узел сопротивления противника, мешавший продвижению наших войск. Цель была прикрыта большим количеством зенитной артиллерии и патрулирующими истребителями — пробиться к ней было очень трудно. Группы штурмовиков, участвовавшие до этого в нанесении удара по указанному узлу сопротивления, не смогли добиться успеха и возвращались на аэродромы, имея потери от огня средств противовоздушной обороны противника.

Капитан Шумидуб, тщательно оценив обстановку, решил лететь над своей территорией при полном радиомолчании и пересечь линию фронта на минимально допустимой малой высоте, при полете над территорией противника выполнять противозенитный маневр, а при атаках истребителей — противоистребительный. Маневр против зенитной артиллерии должен был выполняться с учетом расположения разрывов зенитных снарядов, а против истребителей — с учетом направления атак, высоты и скорости полета противника. Этот план оказался вполне разумным. Группа капитана Шумидуба скрытно подошла к цели и первую атаку произвела внезапно. При выполнении последующих двух атак она искусно маневрировала и вела эффективный огонь по цели. [187] В результате смелых и решительных действий штурмовики подавили узел сопротивления противника. Нашим войскам был расчищен путь для движения вперед.

На обратном маршруте группу капитана Шумидуба атаковала шестерка вражеских истребителей. Командир группы принял смелое решение: встать в «круг» и вести воздушный бой. Прикрывая друг друга, экипажи штурмовиков вели наступательный бой. Экономно расходуя боеприпасы, они расстреливали вражеские самолеты в упор. Капитан Шумидуб, грамотно оценивая воздушною обстановку, отдавал экипажам четкие команды. 20 мин. длился воздушный бой. Наши штурмовики вышли победителями из этого поединка. Они сбили два и обратили в бегство остальные самолеты врага. Сами не потеряли ни одного самолета

Капитан Шумидуб много раз водил группы на штурмовку врага и всегда с большим желанием и высокой эффективностью выполнял поставленные боевые задачи. В конце операции он пал смертью героя в неравном бою с превосхо дящими силами неприятельских истребителей.

В один из июльских дней моросил дождь, видимость была ограниченной. Капитан Гуляев возглавил шестерку штурмовиков, которая должна была подавлять войска противника, прикрывавшие отход своих главных сил.

Из-за ограниченной видимости лететь к цели на средней высоте было невозможно. Тогда капитан Гуляев, имея большой опыт действий в разнообразных метеорологических условиях, решил выполнить полет на высоте 50-100 м. Преодолевая огромные трудности, связанные с полетом на малой высоте и в сложных условиях погоды, группа точно вышла на цель и атаковала ее. При этом была достигнута полная внезапность удара. Благодаря экономному расходу боеприпасов и умелому применению их, на цель было сделано шесть заходов. Противник понес большие потери. Наши наступавшие войска, не встречая сопротивления, с ходу заняли не приятельский оборонительный рубеж и начали параллельное преследование врага.

В тот же день группа капитана Гуляева нанесла еще один удар по противнику. На этот раз она, умело используя сложную погоду, внезапно атаковала головную часть отходившей колонны. Противник был настолько ошеломлен, что не смог оказывать серьезного сопротивления нашим войскам, действовавшим с флангов и тыла. Колонна была окружена и уничтожена наступавшими частями 38-й армии. [188]

Говоря о славных делах летчиков, нельзя не вспомнить и тех, кто своим самоотверженным трудом способствовал выполнению задач, стоявших перед корпусом.

Партийно-политической работой л спешно руководил начальник политотдела корпуса полковник Суслов. Умело организовывал и обеспечивал управление подчиненными соединениями и частями начальник штаба корпуса полковник Костин совместно с начальниками штабов 224-й и 227-й штурмовых авиационных дивизий полковниками Корякиным и Жидковым.

Большую кропотливую работу по составлению различных документов, доведению до частей и соединений корпуса боевых задач, обобщению опыта боевых действий выполняли начальник оперативного отдела штаба корпуса подполковник Котляр, начальники оперативных отделений штабов дивизий подполковник Мазур и майор Соколов, офицеры оперативного отдела штаба корпуса подполковник Бичай, капитаны Адамов, Ардынцев, Каплун, Медведев, лейтенанты Винниченко, Морозов, Симаков.

Хорошо руководил подготовкой и ремонтом самолетов, вооружения, электроспецоборудования главный инженер корпуса подполковник технической службы Любомудров. В обеспечении бесперебойной связи штаба корпуса со штабами дивизий и полков немалая заслуга принадлежала начальнику связи корпуса майору Сарак.

Много и плодотворно работали и другие офицеры. Мы с гордостью и большой сердечной теплотой вспоминаем имена боевых друзей и товарищей, которые, не жалея сил и жизни, ковали победу над хитрым и коварным врагом.

Истребители над Львовом

Верховное Главное Командование придавало большое значение Львовско-Сандомирской операции, которая проводилась войсками 1-го Украинского фронта в 1944 г. Здесь сосредоточивались значительные силы сухопутных войск и авиации. 2-я воздушная армия, входившая в состав фронта, была усилена соединениями и частями всех родов авиации. В их числе находилась и 236-я истребительная авиационная дивизия Резерва Главного Командования

Мне хочется рассказать о боевых действиях и людях этой дивизии.

Боевые качества личного состава дивизии к лету 1944 г. были очень высокие. За успехи в предшествующих боях дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а два ее полка преобразованы в гвардейские. Получив указания Ставки ВГК (2 июля 1944 г.), она в полном составе менее чем за сутки перебазировалась с аэродромов Черноморского побережья на аэродромы юго-воеочнее Тернополя.

Дивизии была поставлена сложная и ответственная задача: наряду с обеспечением действий 8-го штурмового авиационного корпуса на стрый-самборском направлении самостоятельно действовать по наземным целям, особенно по аэродромам противника, вести воздушную разведку и частью сил быть в готовности прикрывать сухопутные войска, наращивая усилия других истребительных соединений.

Многообразие боевых задач требовало от командиров полков, эскадрилий и звеньев, а также от всего летного состава проявления инициативы и находчивости, применения разнообразных тактических приемов и способов действий, а также большого морального и физического напряжения. [190] Летчики выполняли в день от трех до пяти боевых вылетов, которые часто сопровождались воздушными боями. Во время Львовско-Сандомирской операции дивизия уничтожила десятки самолетов и много живой силы и боевой техники противника.

Хочется рассказать о некоторых боевых эпизодах. Замечательные летчики П. Коваленко, И. Манцизов и В. Смирнов были не только истребителями, но и опытными разведчиками, не раз летавшими в тыл противника и доставлявшими ценные разведывательные данные. Особенно выделялся капитан Иван Никитович Манцизов — образцовый офицер, командир и летчик. Его разведывательные данные были всегда весьма ценными.

Воздушные разведчики установили сосредоточение большого количества самолетов, в том числе транспортных, на аэродромах Стрый, Станислав и Коломыя. Командующий 2-й воздушной армией приказал силами 8-го штурмового корпуса и 236-й истребительной дивизии нанести удар по указанной авиационной группировке противника. С начальником штаба подполковником Хомец я срочно вылетел в штаб корпуса, где детально согласовал порядок совместных действий истребителей и штурмовиков по аэродромам противника.

План был выполнен точно и с хорошими результатами. Для истребителей это был жаркий день. Вначале нам пришлось провести ряд воздушных боев. Надо было обеспечить свободу действий штурмовикам. Помимо того, истребители уничтожали фашистские самолеты на земле.

В этом налете образцы мужества, отваги и высокого боевого мастерства показали многие летчики. Среди них командиры эскадрилий и звеньев Антипов, Бровченко, Дикий, Морозов, Платонов, Попов, Смирнов, Тормахов и Шадрин. Майоры Дикий и Шадрин впоследствии были удостоены звания Героя Советского Союза.

Трудно описать всю картину боя. Группы, пары и одиночные самолеты заполнили воздушное пространство над аэродромом противника. Наши истребители ведут воздушные бои, захватывают инициативу. Энергичные развороты и перевороты, резкие «горки» и «пике», направленные на то, чтобы зайти гротивнику в хвост. Вот трасса снарядов прошила воздух. Взрыв! И тут же вижу беспорядочное падение серо-грязного со свастикой и желто-черным крестом фашистского самолета. Так заканчивается жизнь того, кто вероломно посягнул на Советскую Родину. В это время восьмерки и шестерки штурмовиков, образовав «замкнутый круг», атакуют самолеты противника, поджигают другие объекты, уничтожают фашистов на аэродроме. [191] Горят самолеты; спецмашины. Вижу взрывы складов боеприпасов.

Эффективными были действия нашей авиации и в первый день операции. Дивизии предстояло вылететь в полном составе для прикрытия двух авиационных дивизий и штурмового корпуса. К выполнению задачи готовились очень детально. Командиры 117-го и 168-го гвардейских полков подполковники Г. Гроховецкий и И. Калинин (ныне оба генерал-майоры авиации) и их заместители по политической части майоры В. Замятин и Е. Сесюк организовали вылет полков с аэродромов при развернутых Гвардейских Знаменах. Это еще больше воодушевило личный состав на образцовое выполнение поставленной задачи.

Группы возглавляли командиры полков, их заместители, а также командиры эскадрилий. Это были опытные летчики И. Модяев, В. Корнев, И. Шешеня, А. Шишков, И. Черкашин. В боевых порядках находились заместитель командира дивизии полковник И. Аритов, инспектор по технике пилотирования подполковник Т. Омельченко, начальник воздушно-стрелковой подготовки майор Дикий и штурман майор П. Коваленко.

Штурмовики наносили удар после бомбардировщиков, поэтому район целей был в огне, дыму и пыли. Даже на высоте 1000-1200 м чувствовался запах гари. Горизонтальная и вертикальная видимость ухудшилась. Лететь в боевых порядках было трудно. Все внимание экипажей штурмовиков было направлено на то, чтобы точно отбомбиться, а истребителей — отразить противника в воздухе.

Обеспечение штурмовиков осуществлялось истребителями путем непосредственного сопровождения до цели и обратно. Кроме того, выделялось несколько ударных групп, которые первыми перехватывали истребителей противника и вступали с ними в бой. Боевая задача была успешно выполнена. Противник понес большие потери.

За боевые подвиги во Львовско-Сандомирской операции многие летчики получили боевые награды, а дивизии было присвоено наименование «Львовская».

В ходе боевых действий мы понесли незначительные потери. Вскоре, перебазировавшись на юг страны, дивизия приняла участие в Ясско-Кишиневской операции 3-го Украинского фронта.

Нельзя не вспомнить добрым словом не только летный, но и весь личный состав дивизии: политработников, штабных офицеров, инженеров и техников, сержантов и солдат. Не жалея сил и жизни, они отдавали все для достижения боевых успехов, для победы. [192]

Хочется отметить отдельных товарищей, которые после Великой Отечественной войны успешно продолжают службу в Военно-воздушных силах, занимая ответственные посты. Это полковник И. Аритов (командир соединения, потом начальник кафедры тактики ВВС одной из военных академий), полковник Г. Шадрин (командир авиационного соединения), генерал-майоры авиации Г. Гроховецкий (начальник высшего авиационного училиша), И. Модяев (командир авиационного соединения), И. Калинин (командир авиационного соединения), И. Манцизов (командир авиационного соединения) и многие другие.

Над Сандомирским плацдармом

Август 1944 г. Войска 1-го Украинского фронта с упорными боями, стремительно наступая на запад, вышли к Висле и с ходу заняли на ее левом берегу плацдарм в районе Сандомира.

Противник упорно оборонялся, цепляясь за каждый населенный пупкг и опорную высоту. Особенно сильное сопротивление он оказывал в северной части Сандомирского плацдарма, вводя в сражение свежие резервы танковые и моторизованные части, поддерживаемые с воздуха авиацией. Немцы стремились остановить наши наступавшие войска, сбросить их в Вислу и тем самым ликвидировать плацдарм.

С воздуха действия наших наземных войск поддерживали штурмовые части и соединения 2-й воздушной армии. В их числе находился и наш штурмовой полк, на вооружении которого были замечательные для того времени самолеты-штурмовики Ил-2 — «летающие танки», как называли их наши воины сухопутных войск.

Было чудесное августовское утро, когда полку поставили сложную задачу: нанести бомбово-штурмовой удар по танкам противника, контратаковавшим наши сухопутные войска в районе Кобеляны. Для выполнения этой задачи полк выделил несколько групп самолетов Ил-2. [194]

Моя группа в составе девяти штурмовиков действовала третьей и располагала достаточным временем для подготовки к вылету. В нее входили замечательные летчики-штурмовики, мастера бомбово-штурмовых ударов: лейтенант Евгений Алехнович, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, Юрий Маркушин, Николай Пушкин и др.

Наши наземные труженики — техники и вооруженны — готовили самолеты к боевому вылету. Как и всегда, они делали это исключительно добросовестно, чем вселяли в летчиков уверенность в безотказности действия материальной части. Для поражения танков и живой силы был подвешен смешанный вариант бомб: АО-25 и ФАБ-50, а также подготовлены к пуску реактивные снаряды, которые все называли «воздушными катюшами».

В середине дня по вызову командира корпуса, командный пункт которого был расположен в районе плацдарма, группа взлетела и, собравшись в общий боевой порядок, взяла курс на северо-запад, туда, где шли жестокие бои и стояла сплошная завеса дыма и огня. Истребительное прикрытие группы осуществлялось четырьмя истребителями Як-1 под командой Героя Советского Союза капитана Н. Буряка. Истребители шли выше основной группы и сзади нее, зорко охраняя штурмовиков от возможных атак истребителей противника.

С истребителями сопровождения мы базировались на одном аэродроме и имели большой опыт совместных действий.

Полет к цели протекал спокойно. Внизу виднелись поля и населенные пункты израненной Польши, недавно освобожденной нашими войсками от немецко-фашистских захватчиков. Под равномерный гул работы двигателя мне думалось о том, какой трудный и славный путь прошел наш советский солдат от широкой русской реки Волги до берегов Вислы. Через 15-20 мин. полета вдали на солнце голубой лентой блеснула река, а на ее западном берегу показался столб сплошного дыма, поднимавшегося до высоты 400-500 м. Это и был Сандомирский плацдарм. Где-то там, за облаками дыма и огня, находилась цель, которую нужно было поразить. Она была расположена в 2-3 км от переднего края.

При подходе к линии фронта я по радио доложил на КП командира корпуса о поставленной группе боевой задаче. Однако с момента вылета обстановка на земле несколько изменилась, поэтому задача была уточнена. Группу перенацелили для поражения контратакующих танков. Потребовалось некоторое время на отыскание нового района и оценку обстановки. С этой целью я решил сделать круг у линии фронта и точно определить местоположение цели. Плавно ввожу группу в левый круг, наблюдая стройный боевой порядок «горбатых» штурмовиков. [195] Справа от меня, четко выполняя маневр ведущего, идет мой хороший друг и надежный товарищ младший лейтенант Иван Драченко. На борту его самолета изображен орел в полете, держащий в клюве небольшую бомбу. Сверху крупными буквами написано: «За Родину!», внизу — «Смерть немецким оккупантам!»

Да, этот летчик чем-то напоминает орла, изображенного на борту его самолета. Он совершил более 100 боевых вылетов на штурмовку живой силы и боевой техники противника, был много раз ранен в бою, не однажды смотрел смерти в лицо. Его грудь украсили золотая звезда Героя Советского Союза и три боевых ордена Славы — отличия солдатской доблести.

Наблюдая воздушную сферу слева, обнаруживаю, что в боевом порядке группы идет 10-й штурмовик, у которого в отличие от самолетов моей группы кок винта выкрашен в красный цвет. Спрашиваю: «Горбатый» с красным носом, ты чей?» Он молчит. Думаю: оторвался от своей группы и не знает, как идти домой. Так частенько случается, особенно с молодыми летчиками. Однако, как потом выяснилось, я ошибся.

Определив местоположение цели, даю команду летчикам о подготовке к атаке и о подходе группы к линии фронта. Высота 1200-1300 м. Пересекаю линию фронта с потерей высоты, увеличением скорости и небольшим доворотом (10-15°), т. е. маневрирую скоростью, высотой и курсом.

Слева и справа по курсу самолетов черными шапками рвутся зенитные снаряды, а еще через минуту трассы мелкокалиберной артиллерии скрещиваются вокруг боевого порядка штурмовиков, стараясь сбить их с правильного боевого курса. По моей команде группа дружно открывает огонь реактивными снарядами и короткими очередями из пушек и пулеметов, деморализуя противника и делая его огонь ме нее прицельным и эффективным.

Справа внизу в сплошном дыму и пыли танки противника в боевых порядках, словно черепахи, грозно движутся к переднему краю. Даю команду «Внимание! «Горбатые», работать будем в боевом порядке «круг», приготовиться к перестроению!» Каждый летчик самостоятельно выбирает себе цель, т. е. самолет разворотом под 90° с высоты 800 м вводится в планирование и пулеметно-пушечным огнем, бомбами и реактивными снарядами поражает мотопехоту и танки противника. Бомбометание производилось на выводе из планирования с высот 200-250 м. После нескольких заходов на цель в воздухе появились три прямых столба дыма. Это загорелись три танка. Пехота противника залегла и оторвалась от танков, не выдержав пулеметно-пушечного огня. [196]

Штурмовики выполнили семь заходов. Я внимательно наблюдал за действиями каждого из них и обстановкой в воздухе. И вот на седьмом заходе левым боевым разворотом выхожу в очередную атаку и вижу, как эффективно и смело обстреливает пулеметно-пушечным огнем пехоту и танки один из «горбатых». Не обращая внимания на зенитный огонь, он смело пикирует на танки и мотопехоту. «Очень низко снижается», — подумал я и хотел дать команду по радио о немедленном выводе самолета из пикирования, но было поздно: красноносый штурмовик врезался в скопившиеся танки и бронетранспортеры. На земле образовался огромный столб пламени.

Так героически пориб, защищая свою Родину, 10-й штурмовик — командир 8-й штурмовой авиационной дивизии подполковник А. С. Фетисов. Как после выяснилось, он хотел лично уточнить обстановку на поле боя и незаметно проконтролировать действия нашей группы штурмовиков.

Передав цель для дальнейшей «обработки» очередной группе штурмовиков, мы вернулись на свой аэродром. В результате бомбово-штурмового удара на некоторое время была задержана атака противника на этом участке фронта.

Над Вислой

Листая летную книжку военного времени, вспоминаешь задания, которые приходилось выполнять, и боевых товарищей, с которыми так много пройдено фронтовых дорог, столько пережито Скромными, короткими записями порой отмечены весьма значительные события. Вот запись, датированная августом сорок четвертого года — «Разведка переправ через Вислу...» Книжка закрыта, а перед глазами встает живая картина, все задание — от взлета до посадки.

Летчики нашей эскадрильи в тот день дежурили в готовности номер один на аэродроме Сидели около своих «лавочкиных», беседовали, посматривая в сторону командного пункта: не взлетит ли оттуда зеленая ракета? Вдруг подбегает офицер и сразу ко мне:

Товарищ майор, вас вызывает командир дивизии.

— Есть. Иду.

Несколько раньше к нам на аэродром прилетел командующий воздушной армией генерал С. А. Красовский. Значит, думаю, и он там, на КП.

Вхожу, докладываю.

— Здравствуйте, товарищ Жуковский, — сказал генерал, пожимая мне руку.

Командующий лично знал многих наших летчиков, в том числе и меня, тогда командира эскадрильи.

— Есть важное задание, — продолжал командующий, склоняясь над картой. — Надо разведать переправы через Вислу, хорошенько их посмотреть с воздуха, изучить обстановку. По нашим данным, противник замыслил большую перегруппировку сил. [198]

Командир дивизии полковник В. И. Давидков, понимая, что задание не из легких, заверил командующего, чго летчики нашей эскадрильи с ним справятся.

Наверное, такого же мнения был и командующий. Он сказал:

— Я отсюда пока не улетаю. Буду ждать вашего возвращения.

Мне было предоставлено самому выбрать профиль полета, маршрут, направление заходов на переправы. Посоветовавшись с летчиками, я вскоре уже докладывал наш план. Решили вылететь небольшой группой — четверкой.

— Одобряю, — сказал генерал, выслушав меня.

Около шестнадцати часов мы поднялись в воздух. Со мной в паре — старший лейтенант Григорчук, вторую пару повел Герой Советского Союза капитан Никоноров, ведомым у него — старший лейтенант Писарев.

Под крыльями наших истребителей простиралась земля Польши, истоптанная фашистскими сапогами, проутюженная гусеницами танков, израненная бомбами и снарядами. Эту землю в сорок четвертом году освобождали войска Красной Армии. Мы, летчики, должны были помочь быстрейшему продвижению вперед наземных войск.

Месяц спустя после знаменитой Львовско-Сандомирской операции на нашем участке фронта установилось некоторое затишье. Но не для авиации. Боевая работа летчиков, как всегда, была интенсивной.

Фашисты навели на Висле семь переправ, важнейшая из них — вблизи Кракова. Переправы охранялись зенитной артиллерией, на ближних аэродромах противника дежурили значительные силы истребителей, готовые в любую минуту подняться в воздух. Словом, обстановка была довольно сложной, от нас при выполнении задания требовались не только мужество, но и хороший тактический прием, который бы обманул бдительность противника.

На малой высоте мы пересекли линию фронта, потом набрали тысячу метров и пошли южнее железной дороги, над предгорьями Карпат. Углубились в тыл противника на 200 км, развернулись и взяли курс на объекты разведки. Конечно же, немцы с этой стороны нас не ждали. Все средства их противовоздушной обороны были направлены на восток, а четверка истребителей появилась с запада.

Склонявшееся к горизонту солнце светило нам в спину. Наши «лавочкины», напоминавшие по внешнему виду немецких «фокке-вульфов», не сразу вызвали тревогу у противника. Мы прошли невдалеке от вражеского аэродрома. [199] Если немцы и поднимут своих истребителей, то им придется перехватывать нас на догоне, что малоэффективно.

Следуя ломаным маршрутом, прикрываясь слепящими солнечными лучами, используя для маскировки горный рельеф местности, мы пролетели над всеми переправами. Некоторые из них оказались ложными. Например, понтонный мост через реку наведен, а подъездных дорог к нему нет. Значит, не было и никакого движения машин.

Каждую деталь обстановки фиксировал наметанный глаз. Разведку вели все летчики нашей четверки. Никоноров оттянулся со своей парой назад и в сторону, наблюдая за воздушной обстановкой. Каждую минуту могли появиться вражеские истребители.

Но истребителей противника не было. А вот зенитки били, не жалея снарядов. Над переправой у Кракова зенитный огонь был особенно интенсивным. Разрывы вспыхивали впереди, сзади, по сторонам, казалось, все небо испещрено черными дымками. Приходилось энергично маневрировать по высоте и курсу.

Один из снарядов разорвался очень близко от самолета Никонорова. Осколки перебили управление рулем высоты, а сам он был ранен в ногу. Мы прикрывали товарища. Вся надежда была на его силу и мужество. Даже будучи раненым, летчик пилотировал мастерски. Руль высоты не действовал. Когда самолет задирал нос, Никоноров сбавлял газ, а когда опускал — увеличивал обороты. Так он поддерживал машину в горизонтальном полете.

Задание по разведке уже было выполнено. Мы возвращались назад и все думали об одном: хватило бы у Никонорова сил дотянуть до аэродрома.

Никоноров дотянул.

Какой-то час мы были в воздухе, выполняя ответственное задание по разведке, а сколько сил и энергии было потрачено! В воздушных боях, которых тоже проведено немало, как-то проще: пилотируй, лови самолет противника в прицел и бей наверняка. А тут — важная разведка в интересах старшего командования, У каждого из нас в памяти зафиксировались ценные сведения, которые непременно надо сообщить. Мы должны были вернуться на аэродром во что бы то ни стало.

Командующий ожидал нас. Я доложил ему довольно подробно обстановку, сложившуюся в районе переправ. Генерал Красовский поблагодарил летчиков за службу (на фронте это делалось просто, без особой торжественности) и вскоре улетел. [200]

Наша бомбардировочная и штурмовая авиация нанесла по вражеским переправам через Вислу сокрушающие удары. Во многих полетах мы, истребители, сопровождали бомбардировщиков, по братски радуясь их боевым успехам.

И вот теперь, много лет спустя, читая краткую запись о боевом вылете в августе 1944 г., я с большой душевной теплотой думаю о фронтовых товарищах, о тех славных делах, которые совершила в годы войны наша родная вторая воздушная.

2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус в Берлинской операции

Славный боевой путь в составе 2-й воздушной армии прошли части 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса, которым посчастливилось мне командовать с 1944 г. В это время начальником штаба корпуса был полковник М. М. Назаров, а начальником политотдела и заместителем командира корпуса по политчасти — полковник И. М. Карачун.

Корпус был сформирован в памятные дни октября 1942 г. и до января 1945 г. прошел славный боевой путь от среднего течения Дона до Вислы. В жестоких боях с коварным врагом все части корпуса непрерывно обогащались боевым опытом, успешно овладевали искусством побеждать врага.

В боях за Родину личный состав показал образцы мужества, отваги, героизма, высокой боевой выучки, дисциплины и организованности, за что в августе 1943 г. приказом НКО СССР корпус быд преобразован в гвардейский, в феврале 1945 г. награжден орденом Красного Знамени, а под Берлином — орденами Суворова и Кутузова. Все три дивизии и шесть полков корпуса награждены орденами Союза ССР, а 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия удостоена орденов Красного Знамени и Богдана Хмельницкого II степени. Корпус, дивизии и все полки получили собственные почетные наименования. За героизм, отвагу и образцовое выполнение боевых заданий 2657 человек награждены орденами и медалями СССР.

Авиаторы корпуса вписали немало страниц в героическую историю советских ВВС. Вот одна из них.

Два летчика-истребителя 5-го гвардейского истребительного авиационного полка старший лейтенант Баевский с ведомым лейтенантом Калкиным на Ла-5 вылетели за линию фронта на «свободную охоту». [202] Погода была исключительно сложная: низкая облачность, дождь, плохая видимость. Едва пересекли линию фронта, летчики увидели фашистский самолет ФВ-189 («раму» или «костыль», как его называли тогда). Старший лейтенант Баевский немедленно атаковал самолет противника, а Калкин прикрывал своего ведущего. С первой же атаки «рама» была подожжена и рухнула на землю. Но и самолет Баевского был подбит. Не теряя самообладания, летчик произвел посадку на горящем самолете на фюзеляж. Ведомый Калкин не оставил своего командира в беде. Сделав круг, он на пересеченной местности мастерски посадил свой самолет рядом с самолетом Баевского, вытащил раненого, с обгоревшими руками и лицом товарища из кабины и помог ему влезть в люк боковой части фюзеляжа. А фашисты уже со всех сторон бежали к месту посадки наших истребителей. Буквально на глазах у немцев Калкин вскочил в кабину своего самолета, дал полный газ и в весьма сложных условиях взлетел.

Трудно представить, какая была радость в полку, когда после приземления на своем аэродроме из кабины самолета вышел герой лейтенант Калкин, а из люка самолета с помощью подбежавших товарищей был извлечен почти потерявший сознание его командир — старший лейтенант Баевский.

Особенно мне запомнились боевые действия в Берлинской операции, в ходе которой корпус совершил 3929 боевых вылетов. Наши летчики помогли сухопутным войскам форсировать реку Нейсе, прорвать оборону противника, овладеть его узлами сопротивления Форст и Коттбус. Дивизии корпуса содействовали танковым соединениям в развитии успеха и овладении юго-западным районом Берлина.

Важную роль корпус сыграл также в разгроме окруженной коттбусской группировки противника юго-восточнее Берлина. В ходе операции частями корпуса было уничтожено много танков, орудий, автомашин и живой силы врага. Истребители корпуса провели 26 воздушных боев, в которых сбили 28 самолетов противника, в том числе реактивный истребитель Ме-262. На земле уничтожено три немецких самолета.

За отличные боевые действия в Берлинской операции личному составу корпуса трижды объявлялась благодарность в приказах Верховного Главнокомандующего. Высоко оценили действия паших летчиков командующие войсками 1-го Украинского фронта, 3-й гвардейской, 13-й и 61-й общевойсковых и 3-й гвардейской танковой армий.

Соединения и части 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса к началу Берлинской операции уже имели богатейший боевой опыт. Личный состав корпуса горел желанием быстрее разгромить врага в его собственной берлоге. [203]

В отличие от предыдущих операций на этот раз части корпуса на подготовку к боевым действиям имели сравнительно мало времени — всего 15 дней. Летчики и штурманы изучали район предстоящих боевых действий, наземную и.воздушную обстановку, характер обороны противника. Были составлены планы взаимодействия корпуса с общевойсковыми и танковыми армиями.

Успешной подготовке в крайне сжатые сроки способствовал большой опыт командования и летного состава корпуса. Это ощущалось в умелом и быстром выполнении всех подготовительных мероприятий.

В ходе боевой подготовки уделялось серьезное внимание сколачиванию экипажей, подразделений и частей, дальнейшему совершенствованию тактических приемов по уничтожению танков, отдельных орудий и колонн противника. Особенно тщательно отрабатывалось взаимодействие авиации с танковыми армиями при стремительном развитии ими наступления, а также управление самолетами в различных условиях обстановки.

Важное значение имел выезд командира корпуса с офицерами штаба в 3-ю гвардейскую танковую армию и командиров авиационных дивизий — в общевойсковые армии. [204] Это позволило нам детально согласовать все вопросы совместных боевых действий и разработать необходимые документы (схемы целей, таблицы радиосигналов, кодированные карты и др.), без которых был бы немыслим успех. Взаимодействие в силу этого было достаточно тесным и целеустремленным.

Заслуживает внимания оперативная игра, которая проводилась под руководством командующего фронтом на фоне конкретной обстановки предстоящей операции. На этой игре, помимо других важных вопросов, тщательно отрабатывалось авиационное обеспечение танковых армий при вводе в прорыв, действиях в глубине обороны противника и в боях за Берлин. Причем боевые действия согласовывались не только по картам, но и на макетах местности по рубежам, времени и целям. Командование и офицеры штаба корпуса принимали также участие в командно-штабных учениях, которые проводились в 3-й гвардейской общевойсковой — и 3-й гвардейской танковой армиях. Ценную роль сыграл выезд руководящего состава штабов танковых, общевойсковых и воздушной армий, а также авиационных корпусов на передний край обороны.

Особенно хочется отметить большую работу, которая была проделана в подготовительный период политаппаратом, партийными и комсомольскими организациями. Популяризировался опыт героев-летчиков, воспитывались чувства товарищества и взаимной выручки в бою. Коммунисты Артеменко, Баевский, Глинкин, Железняков, Жигарин, Зиновьев, Конин, Пономарев, Попков, Соколов и многие другие бесстрашные летчики изо дня в день учили своих молодых товарищей овладевать искусством побеждать врага, повседневно несли вдохновляющее большевистское слово в массы.

Без преувеличения можно сказать, что политаппарат и парторганизации являлись самыми ближайшими помощниками командиров при подготовке и выполнении боевых задач. Коммунисты и комсомольцы были верной опорой командиров. В частях корпуса царил небывалый боевой подъем. Наступательный порыв был настолько высок, что героизм и отвага стали характерными качествами каждого летчика, стрелка, механика и всего офицерского, сержантского и рядового состава.

При подготовке и особенно в ходе операции лучшие воины корпуса вступили в ряды нашей партии: было принято в члены ВКП(б) — 29 и в кандидаты — 31 человек.

Большое значение имела хорошо организованная работа штабов корпуса, дивизий и полков, которые помогали своим командирам в управлении боевыми действиями. [205] Замечательные боевые успехи корпуса в Берлинской операции были бы немыслимы без умелого руководства подчиненными частями со стороны командиров дивизий генерал-майоров авиации А. Ф. Курочкина и А. П. Осадчего и полковника Л. В. Коломийцева.

При выполнении боевых задач было много поучительных эпизодов, особенно при действиях по коммуникациям, живой силе и технике противника.

Так, поддерживая наземные войска при прорыве обороны противника, эскадрилья штурмовиков 109-го гвардейского штурмового авиационного полка под командованием капитана Пилипец в сопровождении четырех Ла-5 получила задачу: 18 апреля 1945 г. уничтожать автомашины и танки противника по дороге Коттбус — Щпремберг и у пункта Гросс-Оснинг.

Связавшись со станцией наведения, капитан Пилипец уточнил цели, и наши летчики приступили к выполнению боевой задачи. Замкнув круг, группа сделала пять заходов на цель и нанесла большой ущерб противнику, уничтожив шесть автомашин с солдатами, орудие и танк. Восемь машин, которые пытались свернуть с дороги в сторону леса, получили повреждения. Было рассеяно и уничтожено много немецких солдат и офицеров.

20 апреля группа в составе семи самолетов Ил-10 под командованием Героя Советского Союза майора Жигарина вылетела на уничтожение войск и боевой техники противника на дорогах Гросскерис — Тройнитц, Эродорф — Топхин. Жигарин сразу же обнаружил колонну автомашин и танков врага. В результате стремительной атаки группа подавила огонь зенитной артиллерии противника, после чего летчики произвели 12 заходов на цель. Было подожжено свыше 15 автомашин, один танк и уничтожено несколько десятков немецких солдат и офицеров. После выполнения задачи майор Жигарин собрал группу и компактным строем привел всю семерку на свой аэродром без потерь.

26 апреля девятка самолетов Ил-10, возглавляемая Железняковым, действовала по войскам противника в пункте Шлейтинг. Несмотря на сильный заслон зенитного огня, группа пробилась к цели и атаковала ее. Было произведено четыре захода на автоколонну гужевого транспорта немцев. В результате умелых атак летчики-штурмовики уничтожили 30 повозок, до 60 солдат и офицеров противника. Командир дивизии и командир корпуса, находившиеся на станции наведения, дали отличную оценку работе группы.

В корпусе было немало мастеров штурмовых ударов, о которых шла слава не только в нашем соединении, но и в наземных войсках. Такими известными снайперами являлись капитаны Артеменко и Суворов. [206]

Капитана Суворова знал весь личный состав корпуса.

Командование ему поручало самые ответственные боевые задания, и Суворов с честью всегда их выполнял.

В Берлинской операции капитан Суворов еще раз показал свое мастерство, мужество и героизм при выполнении боевых заданий. Так, например, 18 апреля группа в 10 самолетов Ил-2 под командованием капитана Суворова вылетела на выполнение боевого задания в район Коттбус. Наводчик указал: действовать по отходящим частям противника. Но тут же Суворов обнаружил воинский поезд в 25 вагонов, который следовал в направлении Люббен. Была подана команда: атаковать поезд, при этом бомбить и стрелять только прицельно, бомбы сбрасывать с пикирования. Группа стала в боевой порядок «круг». Суворов произвел четыре захода, из которых два — на бомбометание и два — на штурмовку. Первой атакой было разрушено железнодорожное полотно. Поезд остановился. После этого группа в упор расстреливала вагоны из пушек и пулеметов. Точным, мастерски выполненным ударом наши летчики разбили 15 вагонов, повредили паровоз и уничтожили около 100 солдат и офицеров, выбежавших из вагонов. Суворов вернулся на аэродром без потерь.

20 апреля капитану Суворову было вновь поручено выполнить ответственное боевое задание по уничтожению живой силы и техники противника в пункте Диссенхен. Возглавляя группу в 16 самолетов Ил-2 под прикрытием 6 Ла-5, он подошел к объекту удара, связался с радиостанцией наведения и, получив подтверждение, стал в «круг» и приступил к бомбометанию. Сильно били зенитки противника. Но после двух заходов Суворова они «замолчали». В результате умелого распределения сил, а также меткого удара группа штурмовиков взорвала два склада с боеприпасами, подожгла 12 автомашин, рассеяла и уничтожила много солдат и офицеров противника, подавила зенитную батарею.

Гремела слава и о штурмовых ударах капитана Артеменко. Так, окруженная в районе Беесков немецкая группировка, сосредоточив живую силу и технику в поселке Вендиш-Бухгольц, пыталась прорваться в западном направлении. Противник, кроме пехоты, имел танки, автомашины, полевую и зенитную артиллерию. Задача состояла в том, чтобы не дать возможности гитлеровцам сосредоточиться и осуществить свой замысел, т. е. вырваться из «мешка». Для уничтожения этой фашистской группировки была выделена группа в количестве 18 самолетов, которую возглавил капитан Артеменко.

Три шестерки поднялись в воздух. Вот и линия фронта, ее прошли-на высоте 900 м. Вскоре появилась цель. Раздалась команда ведущего — «Атакуем танки и автомашины». [207] И первым с высоты 600 м Артеменко пошел в атаку. Сброшенные с пикирования бомбы ложились точно в цель. Вспыхнул первый, а затем и следующий танки противника. Летчики поочередно из «замкнутого круга» пикировали на цель, повторяя маневр своего командира. Там, где бомбили летчики Артеменко, горели разбитые танки, автомашины, лежали убитые немецкие солдаты и офицеры.

Наши пехотинцы, танкисты и артиллеристы в лицо Артеменко не знали. Но когда он появлялся над целью, то по «почерку» узнавали и говорили: «Это прилетел Артеменко. Когда он над целью — противник молчит. Где побывал Артеменко со своими соколами, там нам легче продвигаться».

В частях корпуса хорошо была развита взаимная выручка в бою.

В дни победоносного наступления войск 1-го Украинского фронта противник яростно сопротивлялся. Сосредоточив живую силу и технику в опорном пункте Нойхаузен, он пытался контрударом задержать наступление наших войск перед рекой Шпрее. Гитлеровские войска прикрывались 20 ФВ-190. На помощь советским пехотинцам при форсировании Шпрее были привлечены летчики под командованием старшего лейтенанта Потапова. Возглавляемая им шестерка краснозвездных штурмовиков не испугалась немецких истребителей. Оценив обстановку, старший лейтенант Потапов передал истребителям сопровождения приказание прикрывать штурмовиков сверху, а сам с высоты 600 м сбросил бомбы на выбранную цель. За ним последовали остальные летчики группы. Всего было сделано пять заходов на цель из «замкнутого круга». Немцы были прижаты к земле, и наши войска, воспользовавшись этим, переправились через реку Шпрее.

После выполнения боевой задачи штурмовики возвращались на свой аэродром. По пути они были обстреляны зенитной артиллерией. Самолет, пилотируемый лейтенантом Морозовым, был подбит. Продолжать полет было невозможно, и летчик сел на территории врага. Как только самолет приземлился, со всех сторон бросились к нему немцы, они уже находились на расстоянии 20-30 м.

Потапов по радио передал приказание группе: «Атаковать! Отрезать противника!» Хотя боеприпасы были на исходе и сильно били зенитки, летчики, рискуя собой, стали в «круг» и начали обстреливать врага, снижаясь до 25 м. Фашисты залегли. Экипаж — летчик Морозов и воздушный стрелок Фридрих, — воспользовавшись этим, убежали в лес. Потапов сделал еще четыре захода, и, убедившись, что летчик и стрелок скрылись, зажег подбитый самолет и вместе со всей группой благополучно возвратился на свой аэродром. [208] Благодаря взаимной выручке и помощи товарищей лейтенант Морозов и сержант Фридрих были спасены. На следующий день они возвратились в свою часть и снова включились в боевую работу.

Хочется отметить тесное боевое содружество, установившееся между летчиками-штурмовиками и истребителями корпуса. Это были настоящие боевые друзья. Ведущие групп штурмовиков и истребителей знали доуг друга не только по фамилии и имени, но и поддерживали личную дружбу.

Помимо действий по наземным объектам, летчики корпуса активно вели воздушные бои, в которых показали себя настоящими героями. 16 апреля летчики 106-го гвардейского истребительного авиационного полка Лихачев и Старовойтов сбили по одному самолету противника. В тот же день капитан Попков во время сопровождения «илов» заметил над северным аэродромом Коттбус до 12 «фоккеров», из которых 4 шли на взлет. Атаковав их сверху сзади, Попков под прикрытием лейтенанта Сорокина сбил на взлете ФВ-190. Самолет противника упал на южной окраине аэродрома

17 апреля четыре летчика этого же полка (ведущий Забырин) завязали воздушный бой с 40 ФВ-190. Несмотря на десятикратное превосходство врага, наши воздушные воины одержали победу, сбив четыре самолета противника. Особо отличился младший лейтенант Пенязь, который сбил два немецких самолета. Лейтенант Забырин и младший лейтенант Звонарев уничтожили по одному самолету.

18 апреля лейтенант Лихачев и его ведомый младший лейтенант Бирюков, ведя разведку, встретили четыре ФВ-190. Смело атаковав врага, они сбили два фашистских самолета. В тот же день летчики 107 гв. иап во время сопровождения Ил-2 вели воздушный бой с самолетами противника. В результате боя старший лейтенант Кузнецов и лейтенант Трофимов сбили по одному самолету противника.

Капитану В. И. Попкову была поставлена задача — возглавить шестерку Ла-5 и прикрыть сопровождением Ил-2, которые должны нанести удар по технике и живой силе врага в районе Хозав. Для выполнения этой задачи в состав группы истребителей были включены летчики: капитан Попков (ведущий), младший лейтенант Сорокин, старший лейтенант Глинкин, лейтенант Беляков, младший лейтенант Артамонов и младший лейтенант Марченко.

Во время выполнения боевого задания славная шестерка завязала бой против вдвое превосходящих сил противника и сбила четыре самолета, не потеряв ни одного своего экипажа. [209]

17 апреля в 16.30 группа из шести истребителей в составе: капитана Путько (ведущий), лейтенантов Бабичева, Симакина и Гуза и младших лейтенантов Беспалова и Ларичева вылетела на сопровождение шести штурмовиков в район Мюнхаузен. На маршруте к цели, в районе 3-4 км западнее Клинге, четыре «фоккера» пытались внезапно атаковать «илов», но были своевременно замечены. Ведущий группы по радио передал команду лейтенанту Гуз «Парой сковать «фоккеров», а сам четверкой продолжал прикрывать штурмовиков. Лейтенант Гуз, приняв команду, в паре с Ларичевым вступил в бой с четырьмя ФВ-190. Бой велся на виражах. Вскоре к месту боя подошло еще два «фокке-вульфа», которые сверху сзади атаковали Гуза и Ларичева. Наши истребители внезапно и резко отвернули, и «фоккера» проскочили вниз. Тогда Ларичев полупереворотом устремился за ведомым пары «фокке-вульфов» и, зайдя в хвост, сбил его. ФВ-190 упал в районе Карен

Во время действии штурмовиков в районе цели появились четыре немецких истребителя на высоте 1500 м и четыре — на бреющем полете. Последние пытались атаковать штурмовиков снизу сзади. Капитан Путько переворотом сверху спереди дал по «фоккеру» короткую очередь, в результате которой «фоккер» резко развернулся влево и упал на аэродром Нойхаузен. Наши истребители, ведя бой с численно превосходящим противником, сбили два самолета противника, не понеся потерь.

30 апреля старший лейтенант коммунист Кузнецов и лейтенант Трофимов сбили реактивный самолет Ме-262, который упал юго-восточнее Коттбуса. Это был первый самолет противника с реактивными двигателями, сбитый нашими летчиками.

Особенно хочется отметить боевые дела славного 5-го гвардейского истребительного авиаполка, одним из первых командиров которого был ныне покойный дважды Герой Советского Союза полковник В. А. Зайцев. В полку за годы войны выросло 23 Героя Советского Союза, в том числе два из них дважды Героя Советского Союза.

Когда немцы капитулировали, большая группа офицеров — представителей всех частей корпуса — 2 мая 1945 г. направилась в поверженный Берлин. Нашему торжеству, радости и гордости за великую Победу, за славу нашей могучей Родины не было предела. Над горящим рейхстагом гордо реяло Красное Знамя.

Мощным «ура» и торжественным салютом чествовали мы всех славных воинов, разгромивших гитлеровских захватчиков в их собственном логове. [210]

На обратном пути мы заехали в лес между Берлином и Коттбусом, где громили отходившую группировку фашистов. Жуткое зрелище представилось нам. На большом пространстве почти на каждом шагу лежали трупы немецких солдат, лошадей, стояли сожженные машины, танки, перевернутые орудия. Видно было, что окруженные в лесу немцы метались в предсмертной агонии. Не помню, кто-то из нас тогда сказал: «Поднявший на нас меч от меча и погибнег».

Правильные слова!

95-й гвардейский штурмовой атакует!

Мне хочется рассказать о славных боевых делах личною состава 95-го гвардейского штурмового полка, который вместе с другими авиационными частями и соединениями 2-й воздушной армии громил гитлеровские полчища на завершающем этапе войны.

История создания полка относится к суровому периоду Великой Отечественной войны — лету 1942 г. С ноября 1942 г. он начал боевые дейстьия и вел их до Дня Победы, участвуя во многих операциях Красной Армии. Личный состав полка покрыл себя неувядаемой славой, вписал не одну яркую страницу в героическую летопись нашей штурмовой авиации. Полк получил гвардейское звание. Многие летчики стали под линными воздушными бойцами, умело выполняли боевые задачи в самых сложных условиях обстановки.

И вот в июле 1944 г. 95-й гвардейский штурмовой авиационный полк, входивший в состав 5-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса, влился в единую боевую семью 2-й воздушной армии и приступил к боевым действиям во Львовско-Сандомирской наступательной операции. По продолжительности полк прошел небольшой боевой путь в составе 2-й воздушной армии. Однако этот период был насыщен замечательными героическими подвигами летчиков-гвардейцев. Вот некоторые из них.

15 июля 1944 г. группа в составе 10 штурмовиков под прикрытием 8 «лавочкиных» нанесла удар по отходившей вражеской колонне автомашин и артиллерии, которая следовала из Печихвосты на Мелятин. На цель мы зашли внезапно со стороны солнца. [212] В стане противника началась паника, движение затормозилось. Зенитные батареи, прикрывавшие колонну войск, были подавлены огнем штурмовиков. В течение 10 мин. мы непрерывно атаковали колонну, произведя пять заходов. Противнику был причинен большой ущерб, а штурмовики, умело воспользовавшись внезапностью выхода на цель, без потерь вернулись на свой аэродром.

16 июля 1944 г. восемь «илов» в сопровождении четырех истребителей под командованием старшего лейтенанта Чипкова произвели бомбово-штурмовой удар по железнодорож ному составу на станции в 3 км юго-западнее Порыцк, где происходила выгрузка танков к автомашин. Атака выполнялась с пикирования с высоты 600 м и до бреющего полета из боевого порядка «колонна пар». В результате удачного применения бомб и пулеметно-пушечного огня было выведено из строя три танка и три автомашины. Экипажи наблюдали два больших взрыва складов с горючим. Район выгрузки прикрывался тремя батареями зенитной артиллерии, но умелыми действиями наши летчики подавили противовоздушную оборону и без потерь вернулись на свой аэродром.

Полк на маршруте выполнял полет обычно в «колонне шестерок», а шестерки — в «клину пар» с дистанциями и интервалами между ними до 100 м. (Между шестерками в «колонне» дистанции выдерживались в пределах 300-400 м. Прикрытие штурмовиков осуществлялось небольшими группами истребителей — от пары до шести самолетов. На маршруте к цели и обратно истребители следовали, как правило, в рассредоточенном боевом порядке при огневом взаимодействии между собой и с прикрываемыми штурмовиками.

В период атаки целей боевой порядок штурмовиков чаще всего строился в форме «круга самолетов», а большие группы замыкали «круг из пар». В начале цель обстреливалась пулеметно-пушечным огнем, затем реактивными снарядами, и перед выводом из пикирования сбрасывались бомбы. В последующих заходах цель снова подвергалась обстрелу. Истребители прикрытия в это время находились над боевым порядком штурмовиков, выполняя полет с обратным кругом.

При уходе от цели истребители особое внимание уделяли прикрытию поврежденных и отставших штурмовиков.

Благодаря четкой организации боевых действий личный состав полка сумел в кратчайший срок освоиться с новым районом и условиями боевых действий и успешно выполнить все поставленные боевые задачи. [213]

Когда гитлеровские войска начали отступать, полку была поставлена задача парами «охотников» и боевыми действиями мелких групп самолетов срывать автомобильные и железнодорожные перевозки противника, нарушать перегруппировку его войск в районе Вежбник, Скаржиско-Каменна, Кельце, Мешкув.

Вспоминается один из многочисленных боевых вылетов 25 августа 1944 г., в котором мне довелось возглавить группу в составе 12 штурмовиков и 8 истребителей. Задача заключалась в том, чтобы в период 14.50-14.55 нанести штурмовой удар по скоплению техники и живой силы противника в районе Тудорув, Гайцув, Волостув. Цель прикрывалась зенитной артиллерией и небольшими группами истребителей.

Было принято решение: атаку цели выполнить с пикирования двумя заходами. Боевой порядок группы штурмовиков состоял из «колонны» двух шестерок с дистанцией 500 м, шестерки шли в боевом порядке «змейка пар». При подходе к цели мы перестроились в «правый пеленг» и начали атаку. Зенитная артиллерия открыла огонь по самолетам, но немедленно была подавлена специально выделенной парой штурмовиков.

Первая атака была произведена с пикирования. Летчики поражали войска немцев бомбами, реактивными снарядами и пулеметно-пушечным огнем. Вторая атака выполнялась с применением только пулеметно-пушечного огня. В результат действий было выведено из строя четыре орудия, два миномета, пять автомашин, один танк, взорван склад ГСМ.

Примечательным был удар пары штурмовиков-«охотников» по железнодорожному эшелону на станции Ясенец, нанесенный 23 октября 1944 г. Ведущим пары был капитан Чипков, ведомым — лейтенант Моисеев. Метеоусловия в этот день были довольно сложные: облачность 8-10 баллов, видимость 1,5-2 км. Данные о цели мы получили от истребителей доразведки, которые сообщили о нахождении на станции Ясенец железнодорожного эшелона. Пара штурмовиков после получения команды немедленно вылетела на боевое задание. Линию фронта они пересекли на бреющем полете. Обходя станцию Ясенец с юго-запада, ведущий заметил цель. В это время зенитная артиллерия открыла огонь по самолетам. Капитан Чипков приказал ведомому подавить огонь зенитной артиллерии, а сам атаковал эшелон противотанковыми бомбами. Лейтенант Моисеев реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем заставил замолчать зенитную артиллерию и вслед за ведущим сбросил бомбы на эшелон противника. Как стало известно потом, железнодорожный эшелон, груженный артснарядами и артиллерийскими орудиями, был взорван.

«Охота» как способ боевых действий применялась и в других операциях. Она часто сочеталась с выполнением задач разведки. [214] В условиях подвижного фронта «охотники» действовали по наиболее важным маневренным целям на грунтовых, шоссейных и железных дорогах.

В январе 1945 г. войска 1-го Украинского фронта возобновили наступательные действия с Сандомирского плацдарма. 95-й гвардейский штурмовой авиационный полк вместе с другими полками 5-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии в этот период поддерживал наступление 12-й общевойсковой и 4-й гвардейской танковой армий. Пестрота местности, сложные метеорологические условия в зимнее время создавали серьезные трудности в организации боевых действий. Особенно сложно было отыскивать замаскированные цели в непосредственней близости от своих передовых частей. Поэтому в подготовительный период была проведена большая работа по изучению летчиками района боевых действий, характерных ориентиров, демаскирующих признаков объектов и т. д.

Много внимания уделялось организации взаимодействия с сухопутными войсками. Все ведущие групп штурмовиков выезжали на передний край наших войск, где прямо на местности изучали свои цели, отрабатывали сигналы взаимного опознавания и целеуказания. Была разработана единая кодированная карта, на которой нумеровались все цели штурмовиков, тщательно продумана и подготовлена система пунктов управления самолетами, согласованы вопросы взаимодействия с истребителями прикрытия.

Все эти мероприятия обеспечили успешное выполнение боевых задач в сложных условиях обстановки, исключили полностью случаи ударов по своим войскам.

Летчики, чувствуя приближение победоносного окончания войны, своей отвагой, мужеством, героизмом стремились как можно быстрее приблизить этот долгожданный час.

Группа в составе семи Ил-2 под командованием старшего лейтенанта Пономарева получила задачу: 16 января 1915 г. нанести бомбово-штурмовой удар по отходящим войскам противника в районе Вежбник, Скоржиско-Каменна, Сухелнов. В 16.20 группа произвела взлет и взяла курс на заданную цель. Станция наведения уточнила ей задачу: нанести бомбово-штурмовой удар по танкам, автомашинам и живой силе противника на южной опушке леса, что 500 м западнее населенного пункта Выстемп. Ведущий старший лейтенант Пономарев вывел группу на цель, и точно в заданное время был атакован враг. В результате дерзкой атаки штурмовики вывели из строя 4 танка, 10 автомашин и до взвода живой силы.

Несмотря ра ожесточенный огонь зенитной артиллерии, группа успешно выполнила поставленную задачу. [215]

В тот же день от наземного командования была получена телеграмма, в которой объявлялась благодарность летчикам группы за отличное выполнение боевой задачи и подтверждался результат удара. В телеграмме подчеркивалось, что успешные действия штурмовиков помогли нашим войскам взять населенный пункт Выстемп.

На заключительном этапе Великой Отечественной войны полк продолжал активно поддерживать победоносное наступление сухопутных войск. Летчики действовали, как и прежде, смело, находчиво, умело, проявляя чудеса героизма.

Так, 18 апреля 1945 г. полку была поставлена задача: двумя эскадрильями нанести удар по танкам и артиллерии в районе Гросс-Оснинг. Задачу выполняли 1-я и 3-я эскадрильи под командованием майора Дегтярь и Героя Советского Союза майора Кочмарева. Для подавления огня зенитной артиллерии они выделили пару штурмовиков.

После меткого штурмового удара горели немецкие танки, автомашины. Успешные действия наших летчиков подтвердил командующий 3-й гвардейской танковой армией генерал-полковник П. С. Рыбалко. В телеграмме он указывал:

«За отличные боевые действия, в результате которых было сожжено 8 танков противника в районе переправы Гросс-Оснинг, летчикам 95 гв. шап объявляю благодарность».

Или вот второй пример. 25 апреля 1945 г. полку была поставлена задача: нанести штурмовой удар по колонне войск противника в районе населенного пункта Хольбе. Задача выполнялась семеркой штурмовиков под моим командованием. При полете к цели мы установили связь со станцией наведения. Вскоре была обнаружена колонна в 200 автомашин, которая двигалась под прикрытием 5 танков.

Перестроив группу в боевой порядок «круг самолетов», мы атаковали колонну пятью заходами. Каждый экипаж самостоятельно выбирал и поражал свою цель. В результате 30-минутного удара было выведено из строя 4 танка, 18 автомашин с грузами и живей силой, 10 мотоциклов. Зенитная артиллерия была своевременно подавлена. Внезапность выхода на цель и мастерство летного состава и на этот раз обеспечили успех выполнения задачи.

Всего за время войны летчики полка произвели 4124 боевых вылета и уничтожили большое количество техники и живой силы противника. За отличные боевые действия Президиум Верховного Совета СССР 1 мая 1943 г. присвоил полку звание «Гвардейский». В ознаменование победы, одержанной в боях при овладении городом Рава-Русская, 95 гв. шап 20 июля 1944 г получил собственное наименование «Рава-Русский», а 19 февраля 1945 г. был награжден орденом Красного Знамени. [216]

Наш полк девять раз отмечался благодарностями Верховного Главнокомандования; 1080 офицеров, сержантов и солдат удостоены правительственных наград. Десять летчиков увенчаны золотой звездой Героя Советского Союза.

Боевые чехословацкие друзья

Наступил 1943 г. С тревогой и надеждой все честные люди мира следили за ходом самоотверженной борьбы советского народа со злейшим врагом человечества — германским фашизмом.

Советский народ вел священною Отечественную войну, преградив дорогу фашизму. Победы советских войск, одержанные под Москвой в 1941 г и на Волге в 1942 г., показывали нарастающую силу наших ударов. Казавшаяся несокрушимой гитлеровская армия терпела поражение.

Порабощенные народы Европы уже познали, что собой представлял фашистский «новый порядок». На борьбу за свободу против фашизма поднимались демократические силы во всех порабощенных странах. В тылу гитлеровской армии нарастало движение сопротивления, оно одухотворялось победами советских войск

Яркую страницу в историю борьбы с немецким фашизмом вписал чехословацкий народ, ставший жертвой Мюнхенской сделки, позволивший Гитлеру полностью оккупировать Чехословакию и присоединить ее к Германской империи в качестве протектората.

Тяжелое это было время для чехословацкого народа. Преисполненный справедливым гневом против оккупантов, свободолюбивый народ не принял гитлеровского «нового порядка», не смирился с фашистским гнетом. Коммунистическая партия Чехословакии, действуя в условиях жестокого режима оккупации, поднимала народ на борьбу. В стране развертывалось партизанское движение.

Оккупанты зверствовали. Они хотели истребить чехословацкий народ. По всей стране шли массовые расстрелы. Тюрьмы и концлагери были переполнены борцами за свободу. [218]

Лучшая, наиболее активная часть сил сопротивления понимала, что для борьбы с германским фашизмом необходимо объединить усилия чехословацких патриотов с действиями Красной Армии.

Уже в 1943 г. на территории Советского Союза началось формирование чехословацкой армии. В штаб формирования прибывали чехословацкие молодые патриоты, не желавшие подчиняться разбойничьему фашистскому «новому порядку» и ушедшие разными путями от кровавых лап гестапо. Это были разные люди, с различными настроениями и сомнениями, но всех их объединяло одно — стремление быстрее освободить свой народ от фашистского ига.

Вот как рассказывает об этом один из рядовых участников формирования первого чехословацкого батальона, ныне полковник ВВС Чехословакии К. Борский:

«Мы ненавидели фашизм, готовы были с ним бороться, не щадя себя, но как и где бороться, чтобы быстрее освободить свою Родину, не всем было ясно. Кто рвался на фронт, чтобы немедля бить врага в открытом бою. Некоторые считали, что следует возвратиться на Родину, включиться в партизанскую борьбу, погибнуть, но отомстить фашистам за их зверства. Среди нас были и такие, которые считали, что следует пробираться в Англию, где находилось эмигрировавшее чехословацкое правительство, и по слухам, там предполагалось формирование чехословацких частей. Но никому не было ясно, каким образом, когда и где эти части вступят в борьбу с немецко-фашистской армией и как они смогут изгнать фашистов из Чехословакии.

С таким настроением мы и прибыли в штаб формирования, не будучи твердо убеждены, что здесь мы найдем то, что ищем

Однако положение скоро изменилось. Мы высказали свои настроения и сомнения командиру батальона подполковнику Л. Свобода и заместителю командира батальона капитану Б. Ломскому и потучили от них не многословное, но убедительное разъяснение. Они нам говорили, что фашистская армия сильна, она поработила не только Чехословакию, а и всю Европу, напала на Советский Союз и вторглась на его территорию, но здесь она терпит поражение. Борьба будет еще длительной и тяжелой, но в мире существует только одна армия, которая способна одолеть фашизм, — это Красная Армия. Поэтому у нас, чехов и словаков, только один путь к освобождению нашей Родины — вместе с Красной Армией громить врага до полного его уничтожения. Только этим путем мы принесем свободу своему народу, и, как бы ни был труден этот путь, по нему надо идти. [219] Сражаясь вместе с Красной Армией, мы будем иметь братскую моральную поддержку и всестороннюю бескорыстную помощь, которые теперь так необходимы нашей новой, только еще нарождающейся армии. Действуя вместе с Красной Армией, мы будем участвовать в гигантской борьбе с германским фашизмом на главном фронте.

Эта беседа произвела сильное впечатление на прибывшую молодежь Как-то сразу отпали сомнения, всем стало ясно, что нужно делать.

Мы видели перед собой командиров вновь создаваемой армии, очень хорошо понимавших обстановку, смотревших далеко вперед и уверенных в успехе. Это и было как раз то, чею недоставало изверившимся, одолеваемым сомнениями молодым людям. Они воспрянули духом, обрели веру в победу».

Этот краткий правдивый рассказ ветерана братской чехословацкой армии полковника К. Борского не нуждается в дополнении.

Сформированный 1-й чехословацкий батальон получил боевое крещение в марте 1943 г. на Воронежском фронте под Харьковом, в районе Соколово, откуда и начала свой славный боевой путь зарождавшаяся новая чехословацкая армия. В боях в районе Соколово чехословацкие воины проявили высокую стойкость, нанесли противнику большие потери и с честью выполнили свою первую боевую задачу.

К осени 1943 г. 1-й чехословацкий батальон был преобразован в 1-ю чехословацкую бригаду, которая под командованием полковника Л. Свободы активно действовала в составе войск 1-го Украинского фронта в боях за освобождение столицы Украины — Киева.

В ожесточенных боях с врагом росла и мужала чехословацкая армия Весной 1944 г. была создана авиационная эскадрилья, на базе которой вскоре был сформирован 1-й истребительный авиационный полк, положивший начало национальным Военно-воздушным силам Чехословакии.

В июле 1944 г. полк, вооруженный самолетами Ла-5, вошел в состав 2-й воздушной армии. Для его базирования был предоставлен аэродром Проскуров. Началась напряженная боевая учеба. В помощь братьям по оружию командующий 2-й воздушной армией выделил летчиков-инструкторов, имевших большой боевой опыт, инженеров, техников и других специалистов.

Благодаря высокому энтузиазму личного состава, энергичной деятельности командования полка и оказанной помощи со стороны советских летчиков и специалистов чехословацкий истребительный авиационный полк к августу 1944 г. был подготовлен к боевым действиям. [220]

События не заставили себя долго ждать. В последних числах августа на территории Словакии вспыхнуло всенародное восстание против гитлеровских захватчиков. В разных районах страны одновременно разгорелись жаркие бои патриотов с немецкими оккупантами.

На помощь повстанцам были мобилизованы все силы и средства. В район города Баньска-Быстрица, являвшегося центром восстания, советские транспортные самолеты доставляли оружие и боеприпасы. В тыл противника по воздуху была переброшена 2-я — чехословацкая парашютнодесантная бригада.

Пришло время принять боевое крещение и летчикам 1-го истребительного чехословацкого авиационного полка. 10 наиболее подготовленных экипажей во главе с командиром полка майором Франтишеком Файтлом 17 сентября вылетели с аэродрома Перемышль и взяли курс на запад.

Осталась далеко позади линия фронта. Летчики видели под собой родные места — горные хребты и долины Словакии. Они приземлились на аэродроме Три Дуба. Сюда же транспортной авиацией были доставлены авиационные техники и мотористы, подразделения 436-го батальона аэродромного обслуживания во главе с командиром батальона инженер-подполковником Рубцовым.

Окруженный со всех сторон горными хребтами, ограниченный по размерам и мало кому ранее известный аэродром Три Дуба стал в те дни одним из самых оживленных. Ежеминутно здесь садились и взлетали транспортные самолеты. Отсюда вылетали чехословацкие летчики для нанесения ударов по врагу.

Отважными и умелыми воздушными бойцами зарекомендовали себя летчики Иосиф Стеглик, Леопольд Шром, Франтишек Хабера, Франтишек Штычка, Людвиг Коза. Они не только уничтожали самолеты противника в воздухе, но и наносили большой ущерб карателям на земле. Более месяца чехословацкие летчики вели героическую борьбу в тылу врага, совершив за эго время около 500 самолето-вылетов.

В летописи побед 1-го чехословацкого авиационного полка были заполнены первые страницы. Отважные истребители уничтожили в воздухе и на аэродромах более 20 фашистских самолетов. Много машин было повреждено.

За героизм и отвагу летчиков, за боевые успехи при поддержке словацкого восстания 1-му чехословацкому истребительному авиаполку было присвоено наименование «Зволенский». [221]

Первые боевые успехи полка были достигнуты в тесном боевом содружестве с советскими воинами. Наши сержанты и офицеры помогали готовить самолеты к боевым вылетам, организовывали связь и снабжение полка всем необходимым. Самоотверженно работали авиационные техники И. А. Антонов, Б. Н. Балинер, С. Т. Виноградов, И. П. Каплун, С. Д. Кривопальков, В. А. Кулаков, В. В. Мелешин, Т. А. Шевченко и др.

Гитлеровское командование, напуганное нарастающими размерами словацкого восстания, бросило крупные силы на его подавление. В это время войска 38-й армии 1-го Украинского фронта вместе с частями 1-го чехословацкого корпуса развернули решительное наступление на кросненско-дукельском направлении. Преодолевая сопротивление противника в предгорьях Карпат, они 6 октября овладели Дукельским перевалом и вступили на территорию Чехословакии. Этот день ежегодно отмечается теперь как национальный праздник — День Чехословацкой Народной Армии.

Героическая борьба словацких повстанцев существенно ослабила силы гитлеровцев. Только ценою больших потерь фашистам удалось подавить восстание. Его участники отошли в горы. Часть их была переброшена на территорию СССР.

1-й чехословацкий истребительный авиационный полк в конце октября был вынужден вновь перебазироваться на советскую землю в район Перемышля. Отлет последних самолетов с аэродрома Три Дуба обеспечивали советские офицеры В. Н. Быков, А. М. Емельянов, В. И. Клецов, А. М. Кукушкин, Н. А. Шумилов. Они с честью выполнили свой воинский долг и вместе с чешскими товарищами ушли в горы. В тылу врага появился новый партизанский отряд, командиром которого стал советский офицер, начальник строевого отделения штаба 1-го чехословацкого истребительного авиаполка лейтенант В. Н. Быков.

Пребывание на родной земле, героические боевые действия в период поддержки словацкого восстания закалили волю летчиков чешского полка, обогатили их боевым опытом. Временный отход с родной земли не поколебал боевой дух воинов. Все они понимали, что наступил завершающий период войны. Красная Армия неудержимо гнала фашистскую нечисть из пределов своей Родины и грозной силой подступала к границам гитлеровского рейха.

Части 1-го чехословацкого корпуса вместе с войсками 1-го Украинского фронта вышли к Карпатам, захватили Дукельский перевал. Впереди простиралась чехословацкая земля.

1-й чешский Зволинский истребительный авиаполк готовился к новым боям, пополнялся летным и техническим составом. К ноябрю 1944 г. в его составе насчитывалось до 80 летчиков. [222]

В декабре 1944 г была создана 1-я чехословацкая смешанная авиадивизия в составе трех полков: 1-го и 2-го истребительных и 3-го штурмового, вооруженных лучшими советскими самолетами-истребителями Ла-5 и штурмовиками Ил-2. Такой состав позволял авиационной дивизии обеспечивать поддержку чехословацкого корпуса своими силами.

Развертывались национальные вооруженные силы Чехословацкой Республики, которым предстояло вместе с Красной Армией освободить многострадальную Родину от фашистского порабощения. Основу этих сил составляли 1-й чехословацкий стрелковый корпус и 1-я смешанная авиационная дивизия.

В этот период у наших друзей не хватало своих национальных кадров. Советское командование оказывало им братскую помощь. Так, например, наш 41-й отдельный учебно-тренировочный авиаполк 2 й воздушной армии был полностью переключен на обучение и тренировку летного состава чехословацкой дивизии. Части дивизии получили новые боевые самолеты. Много штабных офицеров, инженеров и техников 2-й воздушной армии было направлено во вновь формируемую дивизию в помощь чехословацким друзьям.

Вновь созданная авиационная дивизия являла собой пример интернациональной дружбы и братства боровшихся с фашизмом народов. В ее рядах сражались около 600 чехов и словаков, около 300 русских, более 100 украинцев и представителей других национальностей.

Дивизией командовал подполковник Людвиг Будин, комиссаром дивизии был капитан Людвиг Когут, начальником штаба дивизии в начале — штабс-капитан Я. Клан, а позднее — подполковник М Мелах. Это были энергичные, способные офицеры, горячие патриоты своей Родины.

Удачно подбирались и командиры полков. Истребительными полками командовали Ф. Файтл и И. Галузицкий, штурмовым полком — М Гулянин. В суровых фронтовых условиях они сумели в течение двух месянев сформировать части, укомплектовать их людьми и боевой техникой, сколотить их в боевые организмы, обучить и подготовить личный состав к предстоящим ожесточенным воздушным сражениям над родной землей. В феврале 1945 г. авиационные части были готовы к боевым действиям.

Вскоре развернулись жаркие бои. Войска 4-го Украинского фронта начали Моравско-Остравскую наступательную операцию. 1-я чехословацкая авиадивизия перешла в состав 8-й воздушной армии и сразу вступила в боевые действия. [223]

Части дивизии имели задачу поддержать наступление войск 38-й армии и чехословацкого стрелкового корпуса. Штурмовики группами по шесть — восемь самолетов Ил-2 под прикрытием истребителей уничтожали артиллерию, минометы и танки противника, обеспечивая продвижение войск. Чехословацкие летчики громили ненавистного врага, проявляя героизм и мужество. Они горели желанием как можно быстрее очистить родную землю от фашистов. Только за первые 12 дней операции летчики авиадивизии совершили около 600 боевых вылетов.

В боях отличились командиры эскадрильи Иосиф Нижнянский, Бело Кубица, Людвиг Коза, Франтишек Хабера.

Особенно успешно действовали штурмовики, которых водил в бои капитан Иосиф Нижнянский. 16 апреля его группа в составе 10 самолетов нанесла удар по переправе через реку Одра в районе Ольза. Разрушив переправу, штурмовики уничтожили много живой силы и техники, скопившихся у разрушенной переправы.

Во время второго вылета группа капитана Нижнянского была встречена немецкими истребителями. Штурмовиков прикрывали истребители Ла-5, ведомые надпоручником Франтишеком Хаберой. Они атаковали вражеских истребителей и сбили два «мессершмитта».

Навсегда остались в памяти солдат и офицеров героические подвиги летчиков и воздушных стрелков ротмистра П. Слабинского и десятника Билька, ротмистра Я. Божика и сержанта В. А. Дорофеева, ротмистров А. Нуцмана и Я. Валка, ротмистра Ф. Майхара и сержанта С. М. Пономарева. Они погибли, как герои, отдав жизнь за свободу чехословацкого народа. Кровь, пролитая ими при освобождении чехословацкой земли, навеки скрепила дружбу советского и чехословацкого народов.

Пророчески сбылись слова товарищей Л. Свободы и Б. Ломского, сказанные ими своим молодым соотечественникам в 1943 г. Путь борьбы чешских патриотов за свободу своей Родины, выбранный ими вместе с Красной Армией, привел их к победе. Чешские воины увидели свою Родину свободной. Немецкий фашизм, принесший столько страданий, был сокрушен.

Победоносное окончание Великой Отечественной войны завершилось последними ударами по врагу с воздуха и на земле в районе чехословацкой столицы Праги. Многострадальный чехословацкий народ был полностью освобожден от фашистского порабощения.

1-я чехословацкая смешанная авиадивизия вновь вошла в состав 2-й воздушной армии и заняла аэродромный узел Прага. [224] Вскоре она была передана в состав вооруженных сил Чехословацкой Республики.

В ее рядах начали боевой путь многие товарищи, ставшие впоследствии известными авиационными командирами. Бывший авиационный техник 2-го истребительного полка Франтишек Початок стал инженер-полковником, руководителем инженерной службы авиационного училища. Стал полковником, начальником политотдела авиационного училища и бывший сержант Белас. Видные офицеры чехословацких ВВС товарищи Кукель, Хабера, Скопал, Борский и многие другие прошли большую школу и получили боевую закалку в составе 1-й чехословацкой смешанной авиадивизии в суровые годы войны. Многие ветераны уже ушли на заслуженный отдых или трудятся в народном хозяйстве.

Совместные действия советских и чехословацких летчиков в годы Великой Отечественной войны — яркий пример братской дружбы армий социалистического лагеря. Эта дружба еще более окрепла в послевоенные годы. Она служит надежней гарантией нермпимой прочности и единства союза между советским и чехословацким народами.

Последний боевой вылет в Великой Отечественной войне

Все хорошо помнят, с каким волнением и радостью встретили советские люди на фронте и в тылу весть об окончании войны с немецким фашизмом.

142-й гвардейский штурмовой авиаполк, в котором тогда я был начальпчком штаба, стоял на полевом аэродроме Зейфтемберг (северо-западнее г. Дрезден). Около 3 час. утра 9 мая 1945 г. я проснулся от грохота зенитных пушек и выстрелов стрелкового оружия. Зазвенел телефон, и оперативный дежурный доложил радостным голосом: «Товарищ гвардии подполковник! Войне конец, немцы капитулировали!» [226]

Время от времени он потом мне докладывал, где находится личный состав и чем занимается. После салютов летчики организовали в столовой банкет в честь Победы, там же находился и командир полка подполковник А. П. Матиков.

Примерно в 5 час. утра снова зазвонил телефон, и телефонистка сказала: «Сейчас будете говорить с Маршалом И. С. Коневым». Я вскочил на ноги и от неожиданности растерялся. За несколько секунд передумал все, но не мог предугадать, о чем будет разговор.

Вдруг в трубке слышу голос Маршала И. С. Конева. Он поздоровался к спросил, чем занимается полк. Я доложил ему, что личный состав дал салют из всех видов оружия в честь окончания войны и сейчас летчики в столовой, а технический состав на аэродроме.

После моего доклада Маршал Конев сказал: «Товарищ Уртаев, пока вы даете салюты, устраиваете банкеты, остатки войск предателя Власова продвигаются на запад с целью соединения с армией союзников. Немедленно подготовьте группу штурмовиков и направьте ее в район Праги (назвал пункты севернее Праги). Нужно нанести поражение войскам противника, задержать их продвижение на запад и содействовать нашим наземным частям в окружении власовцев. Вылет — по готовности с докладом в штаб фронта».

Получив такой приказ лично от командующего фронтом, я был сильно обеспокоен, как выполнить его. Я хорошо понимал, что значит сорвать выполнение такого приказа. В обычный день боевых действий такое задание — дело несложное. Но в День Победы, когда летчики находятся на банкете?...

Через оперативного дежурного по телефону была объявлена «боевая тревога». Я быстро побежал на командный пункт и отдал соответствующие распоряжения о подготовке самолетов к боевому вылету.

Через некоторое время на командный пункт прибыл летный состав вместе с командиром полка. В присутствии всех я доложил о полученном боевом задании и сложившейся обстановке. Командир полка быстро подобрал группу летчиков под командованием Героя Советского Союза капитана Б. А. Рогожина и поставил ей боевую задачу. Через 10 мин. группа вылетела на задание, о чем доложили по инстанции. [227]

Задание было выполнено отлично. Егце до посадки самолетов мы полечили телеграмму от Маршала Конева: «Всему личному составу полка объявляю благодарность».

После полетов мы построили полк и зачитали телеграмму командующего фронтом.

Я часто задумывался над тем, почему командующий фронтом лично ставил боевую задачу полку, минуя все штабы. За всю войну не было таких случаев. Очевидно, большое значение имело время. Надо было в минимальный срок выслать группу на боевое задание.

О друзьях-товарищах

Минуло почти два десятилетия после того, как в конце 1945 г. был получен приказ о расформировании 4-го бомбардировочного авиационного Краснознаменного орденов Суворова и Рогдана Хмельницкого Львовского корпуса. Но многие операции, организация бомбардировочных ударов, даже отдельные разведывательные полеты до сих пор живы в памяти. При встрече с бывшими фронтовиками мы вспоминаем всю кашу совместную боевую работу, восстанавливаем многие детали и имена.

Мне хочется кратко рассказать об отдельных товарищах, которые высокой требовательностью к себе, смелостью, оперативностью в работе обеспечивали успех боевых действий корпуса.

Большая заслуга в организации боевых действий, установлении четкого взаимодействия с истребительной авиацией принадлежит начальнику штаба корпуса полковнику Константину Никитовичу Кириченко. Во время операций, когда командир корпуса, как правило, находился на КП командующего воздушной армией, Константин Никитович, оставаясь на своем командном пункте, четко и грамотно обеспечивал выполнение боевых задач.

В периоды затишья на фронте он организовывал разборы боевых действий, летные и технические конференции, на которых обобщался боевой опыт и изыскивались новые методы и способы выполнения боевых задач. Творческий подход к каждому вылету и отсутствие шаблона обеспечивали точность бомбардировочных ударов, наносимых, как правило, без потерь с нашей стороны. Летный состав корпуса всегда относился с глубоким уважением к Константину Никитовичу и во многом обязан ему своими успехами. [230]

Нельзя не быгь благодарным главному инженеру корпуса инженер-полковнику Владимиру Федоровичу Таранущенко за его мудрость, творческую и разумную инициативу, смелую изобретательность Вся его большая рационализаторская работа была направлена на повышение живучести материальной части и увеличение бомбовой загрузки самолетов.

При ударах по живой силе наиболее эффективными былиг как известно, осколочные бомбы. За счет изготовления и установки дополнительных держателей мы увеличили бомбовый залп дивизий в четыре раза. [231] И все это делал личный состав в полевых условиях, не прекращая боевой работы. В этом, несомненно, большая заслуга нашего «Кулибина», как его называли в корпусе. Владимиром Федоровичем была также разработана очень эффективная организация восстановления самолетов, поврежденных огнем зенитной артиллерии и истребительной авиацией противника.

Хорошая организация вылетов и большая бомбовая загрузка были только предпосылкой для успешного бомбового удара. Главное — это доставить смертоносный груз к целям и точно сбросить на них. И в том, что корпус отличался точным бомбометанием, большая заслуга принадлежит главному штурману полковнику Юрию Павловичу Муравьеву. Сам он был снайпером бомбардировочных ударов и свой боевой опыт умело передавал штурманам дивизий и полков.

Командующие общевойсковыми и танковыми армиями, как правило, высоко оценивали точность и своевременность бомбардировочных ударов корпуса.

Надо отметить очень кропотливую работу начальника оперативного отдела штаба корпуса полковника Вальтера Григорьевича Фуксова. Его обязанностью было разрабатывать планы отдельных вылетов дивизий, организовывать разведку войск противника, своевременно и точно доносить о результатах боевой работы в штаб воздушной армии.

Вальтер Григорьевич уделял много внимания взаимодействию бомбардировочного корпуса с истребительной авиацией. Перед Львовско-Сандомирской операцией он организовал встречу и тренировку групп истребителей по прикрытию бомбардировщиков. Задача в данном случае сводилась к тому, чтобы меньшими силами истребителей надежно обеспечить боевые действия бомбардировщиков. Для этого на каждую группу бомбардировщиков (девятку) выделялось не более пары истребителей.

С подобной задачей неплохо справился истребительный полк, который на операцию был подчинен корпусу. Им командовал майор В. С. Василяка. Летчики-истребители отличались смелостью в боях, высоким мастерством и пользовались большим авторитетом у бомбардировщиков. В ходу были даже немудреные стишки, вроде

Командир 219 бад полковник Петр Николаевич Анисимов был инициатором использования отдельных, наиболее храбрых и подготовленных экипажей для подавления зенитной артиллерии противника. Для этого в группе из девяти самолетов назначались один-два экипажа, которые находились в общем строю. [232] Когда зенитная артиллерия открывала огонь, они переходили в пикирование и огнем пулеметов подавляли ее. В результате применения такого метода потери нашей бомбардировочной авиации от зенитного огня значительно снизились.Эту тактику Петр Николаевич не только применял в своей дивизии, но и передавал другим в интересах общего дела.

Командир бомбардировочной дивизии полковник Иван Григорьевич Чук подготовил летный состав дивизии для ночных боевых действии в самых сложных условиях с полевых аэродромов, совершенно не оборудованных светотехническими средствами. Его дивизия обычно действовала в течение всей ночи, изматывала и уничтожала живую силу противника, не имея, как правило, боевых потерь. Сам командир был корректным, вежливым и требовательным. Он пользовался всеобщим уважением. Его всегда можно было видеть среди личного состава.

Хорошо была поставлена в корпусе и партийно-политическая работа. Политотдел возглавлял полковник Коротец. Внешне суховатый, мало разговорчивый, он много и плодотворно трудился.

Большие группы бомбардировщиков корпуса успешно водили бесстрашные летчики Бандровский, Важинский, Громов, Ермак, Ерошенко, Качалей, Козлов, Котнов, Лебедев, Осипенко, Плаксин, Псурцев, Швайгер, штурманы Воробьев, Гелета, Дядечко, Кожемякин, Кудрявцев, Паспортников, Тихоненко. Многие из них стали Героями Советского Союза. Дядечко, Качалей, Лебедев отдали свои светлые жизни за дело Победы.

Корпусу присвоено собственное наименование «Львовский», он был награжден орденами. Почетные наименования имели все дивизии и полки, они также были награждены орденами СССР. Во всем этом видна заслуга всего личного состава, который прилагал максимум усилий для завоевания победы над фашистскими захватчиками.

Со страниц этой книги мне хочется передать свой дружеский привет всем кто сражался под Знаменами 4-го корпуса, кто сейчас на заслуженном отдыхе, кто трудится в народном хозяйстве, кто еще несет боевую вахту в рядах наших славных Вооруженных Сил.