Торпедные катера конструкции А. Н. Туполева

Строительство новых надводных кораблей советского флота началось с создания торпедных катеров. Проект первого катера разработал коллектив ЦАГИ под непосредственным руководством А. Н. Туполева (впоследствии академика, трижды Героя [132] Социалистического Груда). Андрей Николаевич лично участвовал в испытаниях и сдаче катеров флоту.

Первый опытный катер, спущенный на воду 17 марта 1927 г., назывался «Первенец», имел одну торпеду калибром 450 мм и развивал скорость до 54 уз. Его испытания заняли четыре месяца. Командиром катера был И. А. Ананьин{237}. Председатель Приемной комиссии Ю. В. Шельтинга в акте о приемке «Первенца» отметил следующее:

«...Принимая во внимание, что данный глиссер является опытной конструкцией, комиссия считает, что ЦАГИ выполнил поставленное ему задание полностью, и глиссер независимо от некоторых недочетов специального военно-морского характера подлежит приему в состав Морских Сил РККА»{238}.

Первую группу серийных торпедных катеров (16 единиц) типа «Ш-4» («АНТ-4»{239}) для Балтики и Черного моря Постоянная комиссия принимала в течение 1928 г. Через четыре года в составе Военно-Морского Флота насчитывалось 56 катеров. Катера «Ш-4» были вооружены двумя 450-мм торпедами. Их водоизмещение не превышало 10 т. Массовое строительство катеров сдерживалось отсутствием двигателей отечественного производства.

Ходовые испытания новых торпедных катеров часто связаны с определенным риском. Технологический дефект при постройке катера, халатность или отступление от правил эксплуатации какого-либо механизма могли привести к тяжелым последствиям. Один из командиров первых катеров «Ш-4», впоследствии контр-адмирал Б. В. Никитин, вспоминает об испытаниях катера «№ 31»:

«Помню один из дней испытаний на режиме полного хода, когда катер ходил на плесе между Морским каналом и Малым кронштадтским рейдом. Два двигателя по 650 л. с. оглушительно ревели на 2200 об. Мы чуть ли не летели над гладкой поверхностью воды: ход 48 уз-90 км в час! Вдруг на корме из бензинового отсека выбился язык пламени — пожар! С авиационным [133] бензином шутки плохи, если промедлить — возможен взрыв. С огнетушителем в руках в отсек бросился механик отряда А. Д. Распопов. Горела промасленная ветошь и масло. Сбить пламя огнетушителем не удалось, в дело пошли капковые бушлаты, песок, взятый на катер вместо торпед — как балласт. Все-таки удалось предотвратить взрыв бензина и потушить пожар. Стали выяснять причину его и установили, что возгорание произошло из-за сильного нагрева подшипников гребных валов. Оказавшийся поблизости разъездной катер прибуксировал нас в Кронштадт»{240}.

Организация испытаний катеров со временем улучшалась. В отчете А. К. Векмана за 1930 г. приведен пример: «Если в 1929 г. два торпедных катера принимались 25–47 дней, то в 1930 г. приемка трех катеров занимала всего 16 дней».

Основным типом торпедного катера в советском флоте стал «Г-5» («ГАНТ-5»){241}. Головной катер прошел приемосдаточные испытания в декабре 1933 г. Государственная комиссия, проводившая испытания, пришла к единодушному заключению, что «торпедный катер «Г-5» является лучшим из всех существующих как по вооружению, так и по техническим свойствам»{242}.

Мореходные испытания при состоянии моря до 4 баллов показали, что катер «ведет себя хорошо, нет вибрации, устойчив на курсе как без нагрузки, так и с торпедами»{243}. Катер был рекомендован к серийному производству. Он имел водоизмещение 14,5 т. Основное оружие состояло из двух 533-мм торпед. Максимальная скорость (без нагрузки), полученная на испытаниях, составила 65,3 уз, с полным боезапасом — 58 уз{244}. Для катера был создан легкий высокооборотный двигатель ГАМ-34 мощностью 850 л. с. на базе авиационного двигателя АМ-34 конструкции А. А. Микулина, впоследствии академика, Героя Социалистического Труда. Двигатель был снабжен реверсивной муфтой и двойной системой охлаждения. Корпус катера изготовляли из кольчугоалюминия, созданного инженером-металлургом В. А. Буталовым.

В предвоенный период серийные торпедные катера типа «Г-5» составляли основу легких сил нашего флота{245}. Их перестали строить только в 1944 г., когда кораблестроители создали более совершенный тип катера — «Комсомолец», имевший трубные вместо желобных торпедные аппараты, а также более мощное зенитное и противолодочное вооружение. Испытания головного катера вели уполномоченные Постоянной комиссии Н. Е. Хавин и Д. Л. Блинов.

«Г-5» относился к малым катерам. В составе Военно-Морского Флота были и большие торпедные катера типа Д-3 с деревянным [134] корпусом{246}. Головной катер был предъявлен Постоянной комиссии для испытаний летом 1939 г. Дорабатывался он долго, и первую серию заложили только в конце 1940 г. В состав флота катера «Д-3» начали входить уже во время Великой Отечественной войны. Водоизмещение катера 31,1 т. Максимальная скорость 48 уз обеспечивалась тремя двигателями суммарной мощностью 2550 л. с. Дальность плавания экономическим ходом составляла 355 миль. В торпедных аппаратах бортового сбрасывания размещались две 533-мм торпеды. Стрелковое вооружение состояло из двух 12,7-мм пулеметов ДШК. Экипаж 9 чел.

Постоянная комиссия исходя из результатов испытаний отметила хорошую мореходность катера. Торпедное вооружение с установкой бортового сбрасывания, в отличие от аппаратов желобного типа, позволяло вести стрельбу на любой скорости движения, вплоть до полного хода. В качестве главных двигателей служили опытные моторы с наддувом, которые на испытаниях развили назначенную мощность и частоту вращения и показали вполне удовлетворительные эксплуатационные параметры. Катера «Д-3» не были лишены и недостатков. В частности, отсутствовали вспомогательные моторы для экономического хода, в связи с чем приходилось использовать главные двигатели на малых ходах в невыгодном режиме, что приводило к преждевременному износу и большому расходу топлива.

Катера «Д-3» предназначались для боевого использования преимущественно в ночных условиях вдали от побережья на коммуникациях противника, для набеговых операций, дозорной службы. Предполагалось использовать катера как одиночно, так и в группах, самостоятельно и во взаимодействии с эсминцами. На отдельных катерах были ракетные установки РС-30.

К началу Великой Отечественной войны в Военно-Морском Флоте насчитывалось 269 торпедных катеров. Они успешно выдержали суровый экзамен войны, продемонстрировав высокие боевые качества, и нанесли врагу немалый урон.

«Несмотря на то, что заполярный морской театр является весьма трудным для действий малых кораблей, — пишет Герой Советского Союза адмирал В. Н. Алексеев, известный советский катерник военных лет, — североморские торпедные катера во взаимодействии с подводными и надводными кораблями, а главным образом с морской авиацией, потопили и вывели из строя 78 транспортов и кораблей противника»{247}.

Даже буржуазные историки вынуждены были признать большую эффективность действий торпедных катеров Северного флота. Немецкий историк Ю. Мейстер в книге «Война на море в восточно-европейских водах в 1941–1945 гг.», изданной в Мюнхене в 1958 г., пишет: [136]

«...Русские катера нападали днем так же, как и ночью. Часто они поджидали немецкие караваны, укрываясь за скалами в маленьких бухтах... Русские торпедные катера стали постоянно растущей угрозой для немецких конвоев».

Бригада торпедных катеров Северного флота, которой командовал капитан 1-го ранга А. В. Кузьмин, была награждена орденом Красного Знамени. Звания Героя Советского Союза удостоены девять катерников, а капитан-лейтенант А. О. Шабалин стал дважды Героем Советского Союза. Уже в 1943 г. рубку его торпедного катера украшала цифра 5, означавшая число потопленных вражеских кораблей.

Среди прославленных балтийских катерников Герои Советского Союза капитаны 3-го ранга В. П. Гуманенко и Е. А. Осипов, капитан-лейтенанты А. И. Афанасьев, В. М. Жильцов, А. Г. Свердлов, Б. П. Ущев{248}. В. П. Гуманенко отличился уже в первые недели войны. Четыре катера под его командованием 13 июля 1941 г. атаковали фашистский конвой, состоявший из 48 кораблей и транспортов. Под прикрытием дымовой завесы они прорезали строй конвоя и торпедами потопили эскадренный миноносец, два транспорта с войсками и баржу с танками. Внезапность удара и боевое мастерство катерников позволили им без потерь вернуться на базу.

О высокой живучести, надежности, механизмов и оборудования катеров «Г-5» свидетельствуют многочисленные боевые эпизоды. В результате нападения вражеских самолетов 21 мая 1943 г. торпедный катер «ТКА-23» Краснознаменного Балтийского флота, находившийся у острова Лавенсари, получил несколько десятков пробоин, потерял ход. На катере начался пожар, вышел из строя ряд механизмов. Большинство членов команды получили ранения. И все же экипажу удалось удержать катер на плаву, а с помощью подошедшего «ТКА-33» пожар был потушен, пробоины заделаны, и катер вскоре снова был введен в строй.

Соединение катерных тральщиков 30 октября 1943 г. производило траление в Нарвском заливе. Внезапно появились [137] шесть вражеских сторожевых кораблей и тральщиков и начали обстрел наших кораблей. На помощь тральщикам пришла группа торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта В. П. Гуманенко. Катера устремились в атаку. На первом катере разрывом снаряда была разрушена носовая часть. Несмотря на это, его командир старший лейтенант С. Глушков сумел довести катер до дистанции стрельбы и двумя торпедами потопил вражеский тральщик. Вторым шел катер лейтенанта В. Газина. В момент прорыва через заградительный огонь противника осколком снаряда перебило штуртрос на катере. Но атака продолжалась. Одному из матросов, пришедшему на помощь командиру, невероятными усилиями удалось удержать катер на боевом курсе. В результате атаки был потоплен второй тральщик противника. Остальные вражеские корабли поспешили уйти из района траления{249}.

В течение 1943 г. бригада торпедных катеров, которой командовал капитан 1-го ранга Е. В. Гуськов, совершила 43 выхода на поиск противника, произвела 40 торпедных атак, выставила 1000 мин.

Образцы мужества и воинского мастерства вписали в летопись войны и черноморские катерники. Особенно активно действовали катера в 1944 г. Дерзкие удары по конвоям противника наносили катера из бригад, которыми командовали капитаны 2-го ранга В. Т. Проценко и Г. Д. Дьяченко. С 11 апреля по 12 мая катера совершили 268 выходов{250}.

По инициативе Управления кораблестроения ВМФ (начальник инженер-вице-адмирал Н. В. Исаченков) заводские конструкторы на базе армейских реактивных установок для снарядов М-13 (калибр 132 мм) и М-8 (калибр 82 мм) разработали установки 16-М-13 и 24-М-8, которыми начали вооружать катера{251}. Это явилось неожиданностью для врага. Взаимодействие катеров с реактивным вооружением и обычных торпедных катеров давало исключительный эффект.

Отряд из пяти катеров под командованием старшего лейтенанта И. П. Шенгура вышел в море 29 мая 1943 г. Подойдя к берегу под прикрытием дымовой завесы, они произвели первый ракетный залп по вражескому аэродрому близ Анапы, выпустив 68 снарядов. На аэродроме произошли два сильных взрыва и возник пожар. Сгорели вражеские самолеты, склады топлива и боеприпасов.

Двенадцати черноморским катерникам присвоены звания Героя Советского Союза. Среди них старшие лейтенанты А. Г. Кананадзе и М. П. Подымахин, в послевоенные годы служившие в Постоянной комиссии.

Торпедные катера Черноморского флота участвовали и в высадке десантов, в том числе и в Новороссийской операции, [138] в которой торпедное оружие было использовано против береговых укреплений врага. Торпедные катера под командованием капитана 3-го ранга Г. Д. Дьяченко выпустили торпеды по огневым точкам, расположенным на молу. Используя взрывы как прикрытие, в бухту ворвались катера, возглавляемые капитан-лейтенантом А. Ф. Африкановым и подавили огневые точки в порту. Одновременно катера (соединение) капитана 2-го ранга В. Т. Проценко разрушили торпедами огневые сооружения на берегу Цемесской бухты, что облегчило подход к берегу кораблей с десантом.