Наши учебно-тактические задачи{99}

Учебно-тактические установки являются основными предпосылками для годового учебного плана. Тактической подготовки нельзя вести «вообще». Это целиком и полностью должно относиться к войскам, а в значительной мере и к военно-учебным заведениям. Если вообще вся учеба должна ежегодно охватывать все стороны тактической подготовки, то основные нажимы и методические проработки должны каждый год отмечать наиболее слабые места тактических успехов. Такие учебно-тактические нажимы особенно напрашиваются в тех случаях, когда необходимо усвоить целый ряд положений, даваемых новыми уставами. Это целиком и полностью касается Красной Армии, получившей в своих новых уставах целый ряд таких положений, которых старые не давали.

Учебно-тактические установки, организуя годовой план учебы, предполагают параллельный рост и усовершенствование, а главное, конкретное приспособление к этим установкам соответствующих методических форм обучения. Если учебно-тактические установки требуют верной характеристики имеющихся успехов и недочетов и правильной постановки дальнейших целей, то методика обучения должна проявить громадную гибкость и изобретательность для наиболее эффективного использования времени и достижения наилучшего усвоения определенных тактических форм и положений.

Хорошая тактическая подготовка, предполагающая умение быстро ориентироваться, быстро принять решение и провести его в жизнь, не может быть основана на одном, хотя бы и углубленном, изучении какого-либо вопроса, если это обучение не поставлено в рамки определенного времени и повторности упражнений. Учебно-тактический опыт должен прийти на помощь или на замену боевого опыта. Поэтому нельзя, например, просидеть над каким-либо тактическим положением в формах определенной задачи целый год (хотя бы при этом были всесторонне проанализированы и изучены особенности задачи) и достигнуть на ней необходимой степени опыта. Последняя достигается не только значимостью [72] полученного впечатления, но и количеством самих впечатлений.

Длительная работа над какой-нибудь одной задачей может позволить хорошо ее разработать, но это не значит еще, что обучаемый получит ту пользу, какую должен бы получить. Помимо того что он за длительный промежуток времени успеет освоиться лишь с одним каким-либо тактическим положением, он приучится еще к медлительности работы, к восприятию обстановки без учета того времени, которое он реально имел бы в боевой обстановке, приучится к принятию решений и проведению их в жизнь с гораздо большим прохладцем, чем это на самом деле позволяет боевая обстановка. Любовью к длительному обсасыванию задач и решениям их абстрактно, т. е. вне реального жесткого времени, весьма страдала методика царской армии, и этой же болезнью страдают немалые круги учебного и командного состава нашей Красной Армии. Это несчастное наследство мы с каждым годом отбрасываем в сторону, но пока что гири его мы чувствуем на своих ногах и до сего дня. Опыт истекшего учебного года говорит нам о том, что с этими допотопными методами решения задач вне конкретного времени и сокращением их числа до минимума надо решительно бороться. Объяснениями вроде того, что надо достигать успехов качеством, а не количеством, мы не должны позволить морочить себе .голову. Понятно, что при известном числе задач количество их может перейти в скверное качество. Это надо трезво учитывать. Но, с другой стороны, мы должны видеть, что пока главная опасность грозит не отсюда. Во всяком случае, подготовку мы должны базировать на большом числе тактических упражнений, поставленных в жесткие рамки времени боевой действительности.

Постановка занятий должна отличаться большим разнообразием, должна увлекать обучаемого и вместе с тем должна давать ему возможность накапливать опыт. Поэтому общие тактические установки, несомненно, должны в смысле напора на ту или другую сторону обучения варьировать в зависимости от степени усвоения тех или других сторон тактики обучаемым.

Немалое значение имеет умение хорошо составить учебное задание. Последнее должно отвечать реальности современного боя. Учебное задание не терпит никакой искусственности. Как бы ни было заманчиво допустить некоторую искусственность, чтобы ярче оттенить какое-либо интересное тактическое положение, которое необходимо усвоить обучаемому, сделать этого нельзя. В конечном счете такие упражнения дезориентируют обучаемого, и он не будет отдавать себе отчета в действительном развитии современного боя. Так, например, если по цели занятий надо пройти прорыв оборонительной полосы противника, то нельзя допустить при этом наличия у противника открытого фланга, ибо в последнем случае было бы целесообразно главный удар наносить именно в этот фланг и т.д. [73]

Годовой учебный план представляет собой одно целое, но должен распадаться на известные циклы, связанные между собой и вытекающие один из другого. В этом смысле зимний учебный период является подготовкой к летнему периоду, неизбежно отличается от последнего несколько большей искусственностью в смысле учебной обстановки. Здесь будут преобладать тактические занятия на картах и планах, выходы в поле и проч. по сравнению с летним периодом, где большее применение имеют действия войсковых частей.

Зимний период является периодом весьма напряженным для командного и политического состава. Обучение новобранцев, межсборовая работа, допризывная подготовка и проч. в значительной мере уплотняют все рабочее время. Между тем интересы тактической подготовки требуют уделения значительного времени. Вопросы тактики, уровень тактического искусства войсковых соединений занимают в условиях современной войны, организации и вооружения армий такое решающее место, что этому должно быть уделено основное внимание. Как известно, больше всего бьют в глаза интересы сегодняшнего дня, интересы административного и хозяйственного порядка. В наших условиях эти заботы так велики, что нетрудно в конце концов утерять и тактическую ориентировку. Поэтому надо организовать работу в части так и поставить начальствующий состав в такие условия, чтобы он был освобожден от ненужной сутолоки и нагрузки и мог уделить необходимое время для повышения своих тактических знаний и искусства.

В итоге партийно-политической работы и боевой подготовки войск мы видим рост политико-моральной крепости армии и — что особенно важно для тактической деятельности — сознательности, активности и дисциплинированности красноармейской массы. В этом отношении мы имеем совершенно неизмеримое преимущество по сравнению с царской армией, и тем не менее до сих пор мы не можем еще отделаться в известной степени от пороков медлительности в маневренно-тактическом отношении. В значительной мере виной этого является та неусовершенствованная методика обучения, от которой мы отделались лишь несколько лет назад. Сидение на одной задаче, «проработка в глубину», а на самом деле топтание на месте, создавали предпосылки для действий с прохладцем. Растущая активность красноармейской массы, тот значительный уровень технической насыщенности, которого мы достигли, делают эти пережитки архаизмом, недопустимой, противоестественной отсталостью. Несомненно, вся наша методика обучения должна быть построена так, чтобы она развивала тактическую активность, смелость, напористость, быстроту действий и мобильность войск.

Само собою разумеется, что эта задача не может быть делом только тактическо-методической работы. Эту задачу должно решать всей системой партийно-политической работы в армии, развивая в этом направлении общественное мнение в армии и закрепляя [74] в нем Основные положения уставов РККА, проникнутых этими решительными смелыми установками. Успех во всей системе тактической подготовки может быть достигнут только на основе дальнейшего развития величайшей активности партийно-политического воспитания, осуществления решений II Всеармейского совещания секретарей ячеек и июньского Пленума РВС СССР.

Развитие активных, политически сознательных красноармейцев, широкая работа начальствующего состава с красноармейской массой, сближение с ней, работа начальствующего состава над усовершенствованием своих тактических навыков, слаживание работы штабов и войсковых частей в целом — все это должно быть приноровлено к подготовке армии к подвижной, маневренной войне. Эта подготовка вовсе не исключает методических подходов к разрешению тех или других вопросов боя. Наоборот, только при овладении способами методического управления можно искусно и решительно маневрировать в условиях современного боя, усложненного современной техникой. Всю методическую работу по тактической подготовке мы должны вести таким образом, чтобы, внедряя в войска определенные методы ведения боя, вводя наши уставы, приучая войска к четкой работе управления и исполнения, выработать подвижные, напористые и расторопные части.

Зимний период обучения должен давать каждому командиру обстоятельную индивидуальную подготовку для того, чтобы практическая летняя работа уже не встречала тех затруднений и шероховатостей, которые командир чувствовал в прошедшем учебном году. Эта работа должна подготовить командиров так, чтобы они в бою могли наилучшим образом организовывать управление, что предполагает как выработку у командиров умения руководить тактической деятельностью своих подчиненных, так и слаженность аппаратов управления, и в первую очередь штабов. В силу этого зимняя тактическая подготовка начальствующего состава должна охватывать все виды индивидуальной учебно-тактической работы и работу коллективно-групповую, в виде работы внутри штаба и полевого управления, а также взаимной работы штабов, находящихся на разных ступенях. Эти групповые занятия, соответственно называемые одностепенными и двухстепенными, должны еще в зимний период усложняться работой с частями связи в поле. Весьма значительную тактическую тренировку дают военные игры, число которых должно быть возможно больше.

Летний период включает в себя частично те же виды занятий, но значительно более времени уделяет практике, заполняя почти все учебное время занятиями с войсковыми частями. Именно поэтому зимняя работа, как подготовительная к летнему периоду, имеет особо ответственное значение. Всякая недоработка командиром того или иного тактического вопроса отразится в летний период не столько на нем, сколько на подчиненной ему части.

Искусство организации тактического обучения заключается, как уже упоминалось об этом выше, в правильном нащупывании, [75] в правильном диагнозе тех или других недостатков подготовки части и подготовки отдельных командиров. Метод занятий не может быть стандартизован, штампован для всех одинаково. Индивидуальный подход должен быть развит до высшей степени.

Проработка намеченного тактического вопроса или положения должна вестись на основе определенной постепенности, причем необходимо прежде всего добиться, чтобы обучаемый усвоил каждую деталь, каждый этап и оборот всего сложного процесса развития в бою данного тактического положения. Это достигается тем, что руководитель расчленяет свою задачу на отдельные этапы и, прежде чем перейти к следующему этапу или к изучению всего процесса в целом, добивается усвоения этого отдельного отрезка. Например, если руководитель желает обучить искусству совершения обхода и нанесения противнику окончательного поражения этим наиболее решительным и смелым приемом, он не может пройти мимо следующих вопросов, встающих как отдельные элементы обходного маневра: 1) изучение действий сковывающей группы, долженствующей своими активными действиями сковать с фронта главные силы противника; 2) изучение действий ударной группы, где должен быть выделен вопрос наступления и введения в дело второго эшелона и тому подобное.

Я сознательно на первое место выдвигаю именно второй эшелон, так как действия первого эшелона гораздо более понятны, значительно привычнее для войск, чем правильное использование вторых эшелонов. Наполеоновская схема ведения боя до сих пор еще имеет широкое отражение в мышлении современных военных, работников, представляющих, что войска первого эшелона ведут бой, нащупывают наивыгоднейшее и наиболее решительное направление для главного удара, после чего на это направление движется резерв по мановению палочки старшего командира. Если во времена Наполеона такое движение резерва могло быть своевременно выполнено, в силу незначительной дальности ружейного и артиллерийского огня, то в современных условиях положение самым резким образом изменилось. Благодаря дальности и убойности современного артиллерийского, пулеметного и ружейного огня, резервы должны применять те же строи, что и войска первого эшелона, должны применять те же методы перебежек и накопления, что и первые эшелоны. И поэтому жест палочки старшего командира, желающего бросить свой резерв туда, где в нем обнаружилась потребность, остается жестом, ибо «бросить» современный резерв невозможно. Он должен перебегать, ползти, накапливаться, теряя примерно столько же времени, сколько на это дело затратил и первый эшелон.

Уже русско-японская война показала несоответствие современным условиям наполеоновской схемы использования резерва. Царская военная академия незадолго до империалистической войны выдвигала идею маневренного резерва, имеющего заранее определенное тактическое предназначение, и резерв старшего начальника, [76] долженствовавшего служить «затычкой» для парирования случайностей. Полевой устав 1912 г. точно так же, как и Наставление для действий пехоты в бою 1914 г., не усвоил происшедших сдвигов и вопрос о резервах решал по старинке. Империалистическая война в подавляющем числе случаев доказала неизбежность постоянных запаздываний резервов. Гражданская война подтвердила то же самое положение. Маневры послевоенного времени большинства современных армий подтверждают тот же самый вывод. И, несмотря на все это, нет более трудного дела, как сломать схему Наполеона. Столетняя давность, величие былых успехов — жестокое к тому препятствие.

Уставы Красной Армии ставят этот вопрос по-современному, но все же надо проделать большую учебно-воспитательную работу для того, чтобы требование устава являлось привычной тактической реальностью.

Занятие со вторым эшелоном должно подвергнуть изучению все стороны выполнения им своей задачи, как-то: самостоятельное движение за первым эшелоном в указанном старшим командиром направлении, движение в такой близости за флангом первого эшелона, чтобы иметь возможность своевременно развить его удар до решительного поражения противника, определение момента самостоятельного удара, избрание направления главного удара и вспомогательного и т. д. Вместе с тем очень сложным для второго эшелона является и вопрос придачи ему группы или подгруппы ПП. С одной стороны, к моменту начала нанесения удара вторым эшелоном эта артиллерия должна целиком и полностью поддерживать его наступление; с другой стороны, до момента выхода второго эшелона на линию огня предназначенная для него группа или подгруппа ПП обычно больше бывает нужна первому эшелону, чем ему. Тем не менее эта артиллерия нужна второму эшелону и до выхода его на линию огня, так как зачастую без подавления тех или других пулеметных точек противника он не сможет продвинуться туда, куда ему необходимо. Таким образом, проработка вопросов придачи артиллерии второму эшелону является крупнейшей учебной задачей. Второй эшелон должен установить связь подгрупп с батальонами, ротами и взводами так, как это делают и части первого эшелона. Вместе с тем те же батареи могут и должны связываться с частью, идущей в первом эшелоне, чтобы поддерживать ее, пока они не потребуются второму эшелону.

Немалую сложность представляет и вопрос управления вторым эшелоном. Его командир должен лично наблюдать за ходом боя, поэтому зачастую ему придется быть где-то в расположении или двигаться на фланге первого эшелона. Он должен своевременно поставить в известность подчиненных ему командиров о принятом им плане нанесения решительного удара, о группировке и последовательности действий. Зачастую ему придется прокладывать колонные пути для артиллерии и организовывать переправы для пехоты. От количества связи в полосе действий второго эшелона, [77] ее бесперебойности в значительной мере будет зависеть весь успех действий. Организуя занятия со вторым эшелоном так же, как и по какому-либо другому тактическому вопросу, руководитель должен так построить свое задание, чтобы, во-первых, оно давало наиболее характерное понятие о действиях второго эшелона; во-вторых, чтобы все внимание обучаемых было сосредоточено на этом центральном вопросе, для чего руководитель дает обстановку и решение старшего войскового начальника, т. е. силы и задачу сковывающей группы, силу и задачу ударной группы. Он же дает информацию о решении командира первого эшелона ударной группы соседей и данные о противнике.

Обучаемый организует работу по всем вышеупомянутым вопросам.

В процессе решения задачи командир второго эшелона может столкнуться с различными вариантами, в соответствии с обстановкой.

Сковывающая группа приковала к себе фронт противника и втянула в бой его резервы. Первый эшелон ударной группы атакует противника во фланг (схема 1).

Командир второго эшелона быстро выдвигает свои силы за левым флангом первого эшелона и атакует противника еще глубже во фланг и тыл, усиливая разведку и охраняющие части для прикрытия своего фланга.

Сковывающая группа достигла тех же результатов, что и в первом случае. Первый эшелон ударной группы наносит такой же удар. Противник начинает отходить из расположения А в расположение Б (схема 2).

Второй эшелон атакует во фланг отходящие части и выдвижением частей в район Б стремится овладеть им раньше достижения его отходящими частями противника.

Сковывающая группа и первый эшелон ударной группы действуют, как и раньше. Резерв противника атакует во фланг первый эшелон ударной группы (схема 3).

Командир второго эшелона самостоятельно атакует резерв противника во фланг для дальнейшего развития успеха во фланг и тыл главных сил противника. Сковывающая группа действует, как в предыдущих случаях. Первый эшелон ударной группы — точно так же, но резервы противника атакуют его во фланг и сковывают его дальнейшее продвижение (схема 4).

Резерв противника, в связи с действиями соседней группировки противника, не дает возможности второму эшелону развить успех в прорыве, и командир эшелона атакует главную группировку противника между сковывающей группой и первым эшелоном ударной группы.

Сковывающая группа с неожиданным успехом развивает свое наступление в глубину и врывается в расположение противника. Первый эшелон встречает упорное сопротивление, и его наступление застопоривается (схема 5). [78]

Командир второго эшелона самостоятельно принимает решение и, продвигаясь в полосе сковывающей группы, атакует во фланг группировку противника, оказывающую сопротивление первому эшелону ударной группы.

Уже из этого краткого перечня возможных положений, перечня, далеко не исчерпывающего, видно, сколько надо потратить занятий на то, чтобы всесторонне изучить тактику действий второго эшелона. Никакое углубленное изучение одной какой-либо задачи на эту тему не решает вопроса. Отсюда становится точно так же ясным, что эти задачи не должны быть длительны, ибо, во-первых, иначе не хватит времени на прохождение и изучение необходимого числа положений и, во-вторых, командир второго эшелона не получит практики в решении своих задач с величайшей быстротой. Если на первых занятиях можно еще допустить некоторое промедление для уяснения метода работы, то с каждым новым занятием и новой задачей на одном и том же занятии необходимо достигать все более и более быстрого темпа. При этом не следует допускать никаких ненужных рассуждений и мотивировок. Решение командира, ясно выраженное в форме точного и категорического приказа, само по себе объясняет и оценку командиром обстановки и его план действий. Только такая система вырабатывает способность быстро формулировать свои мысли и передавать их для исполнения в категорической форме. Все это является необходимым условием для развития активности, напористости и мобильности войск. На занятиях не надо допускать ни одного лишнего слова. Лучше вместо лишних слов разыграть лишнюю задачу. Большое число задач выдвигает необходимость распределить руководство частью занятий между самими обучаемыми, постепенно втягивая в организацию занятий весь обучаемый состав. Если руководитель зацентрализует за собой составление всех задач и проведение занятий, то ему не хватит времени на хорошую подготовку и разработку самих заданий и, с другой стороны, такая система не будет развивать самостоятельности и расширять опыта у обучаемых.

Пример со вторым эшелоном приведен здесь лишь для характеристики методики обучения. О разработке вопросов действий боевых порядков сказано ниже. Совершенно очевидно, что приводимыми здесь примерами невозможно заменить творческую учебную фантазию руководителя. В этом направлении необходимо работать немало и постоянно. Если какой-нибудь вопрос, какое-либо тактическое положение усваивается обучаемым плохо, то командир-руководитель должен проанализировать вопрос, отдать себе отчет, что именно не может уловить обучаемый, и в соответствии с этим составить ряд таких учебных заданий, которые бы помогли обучаемому на конкретных случаях усвоить то, в чем он не уверен.

Одним из основных вопросов в выработке высоких маневренных качеств войсковых частей или соединения является организация правильного управления. Это — понятие очень широкое и охватывает [80] многочисленные стороны обучения. Учебная система должна быть построена таким образом, чтобы у обучаемого создавалось совершенно твердое и глубоко освоенное положение о том, что в современном бою насыщенность и убойность огня достигают значительных пределов, его боевой порядок расчленен вплоть до мельчайших единиц. Живое, маневренное, гибкое управление не может быть основано на одной централизации боя. Если учебная система будет проникнута развитием идеи централизации, то эта последняя перерастает неизбежно в ультрацентрализаторские навыки, и боевой порядок станет косным, неподвижным, не реагирующим ни на приказания свыше, ни на изменения обстановки. Природа современного боя и боевых порядков требует управления, основанного на встречном движении двух усилий: планового начала — управления сверху вниз, и самостоятельного, инициативного, жизненного реагирования на обстановку снизу отдельными бойцами и самыми младшими командирами. Только сочетание этих двух начал, находящихся в известном противоречии, ибо самодеятельность снизу не может не идти иногда вразрез с плановыми предначертаниями свыше, может обеспечить на деле наиболее успешное выполнение общей задачи. Планово управлять можно лишь живым, одухотворенным боевым организмом. Всякое иное разрешение вопроса в конце концов выливается в своего рода боевой бюрократизм, сопровождающийся окостенением аппаратов управления, бездушным выполнением массами воли начальства, медлительными, тяжелыми и неповоротливыми в тактическом отношении действиями, при которых слабейшие, но более энергичные и маневренные войска легко будут бить самые крупные силы. Это именно те недостатки, которыми страдала царская армия и которые германский генеральный штаб оценил следующим образом:

«Передвижения русских войск совершаются теперь, как и раньше, крайне медленно. Быстрого использования благоприятного оперативного положения ожидать от русского командования так же трудно, как быстрого и точного выполнения войсками предписанного приказом маневра. Для этого слишком велики препятствия со всех сторон при издании, передаче и выполнении приказов. Поэтому немецкое командование при столкновении с русскими будет иметь возможность осуществлять такие маневры, которые оно не позволило бы себе с другим, равным себе противником»{100}.

Все вышеизложенное не означает, конечно, что командир должен распустить вожжи по ветру и смотреть, что вытанцуется из действий его части. Это было бы вернейшим условием постоянных поражений. Самодеятельность подчиненных единиц может успешно развиваться лишь в условиях, планово задуманных и организованно обеспеченных необходимыми средствами подавления на решающем направлении и обеспеченных всеми необходимыми техническими средствами и огнеприпасами. [81]

Степень централизации управления резко разнится от условий ведения боя. Во встречном бою, в условиях быстро развивающихся событий, децентрализация получает наибольшее выражение. В условиях прорыва укрепленных полос — выпячивается на первый план централизация. Между этими крайними видами активных наступательных операций необходимость централизации или децентрализации управления принимает самые разнообразные формы, в зависимости от обстановки. Нет смысла централизовать управление больше, чем войсковой командир может это практически осуществить. Перецентрализация означает практически бездействие, ибо старший начальник не может претворить в жизнь того, что хочет, а младший зацентрализован и ждет распоряжений. Поэтому даже в одном и том же бою, где, скажем, командир может осуществить централизованное управление всеми сочленениями боевого порядка и взаимодействием родов войск, могут встретиться отдельные участки, на которых это неосуществимо. И здесь должна проявиться гибкость и широта взгляда командира, и он должен предоставить необходимую свободу действий своему подчиненному на этом участке, указав ему общую задачу войск на прочих участках и тот характер действий, который он от него требует.

Принимаясь за тренировку командиров, штабов и политорганов в управлении, следует начать с усвоения вопросов разведки, а эта задача требует, в свою очередь, изучения прежде всего тактической установки вероятных противников и самого тщательного изучения системы расчленения их боевых порядков. Практика нам показывает, что штабы, не знающие характера расчленения боевого порядка противника, не могут поставить себе конкретной задачи для его расшифровки. Эти задания отличаются в таких случаях крайней расплывчатостью, постановкой разведке задач «вообще». На эти «вообще» разведка дает ответы тоже «вообще», что фактически является самообманом и отпиской от конкретного изучения противника. Каждый устав обращает самое существенное внимание на маскировку принимаемых войсками расчленений. Она в значительной степени изменяется вместе с изменениями тех основ, которые заложены в уставах. Поэтому, например, одни уставы обращают особое внимание на замаскирование в обороне переднего края обороны, другие — на замаскирование центров сопротивления и на создание в интервалах между ними ложных центров сопротивления и т. п. И это вполне понятно, ибо если противник сумеет хорошо распознать систему расчленений, то он сможет наиболее целесообразно и наиболее планово подготовить подавление артиллерийскими средствами обороняющейся пехоты и тем самым обеспечить успех. В современном бою, где роль и значение пулеметов чрезвычайно выросли, этот вопрос получает наиболее выпуклое и ответственное значение. Только тогда можно наиболее эффективно использовать свои артиллерийские средства, когда расчленение боевого порядка противника хорошо изучено и

разведывательные данные соответствуют его действительному расчленению. Таким образом, тренировка на изучении уставов противника, на методах расчленения его боевых порядков в различных условиях боевой обстановки должна быть первой задачей для выработки хороших разведывательных навыков.

При занятиях на разведывательную тему особенно надо обращать внимание на то, чтобы задачи разведке не ставились «вообще». Обучаемый должен отдать себе ясный отчет в том, что именно ему надобно узнать в боевом порядке противника, и в такой ограниченной постановке и должен ставить задачи разведывательным органам. При этом он должен учитывать, что разведывательные средства требуют такого же сосредоточения своих усилий на решающем направлении, как это практикуется для организации боя.

Образно говоря, разведывательная деятельность должна быть построена на принципе «доразведки». Это означает, что разведка ведется не вообще по отношению ко всему боевому порядку противника и его группировке, а по отношению лишь тех неясных мест, которые имеются в разведывательных о нем сведениях. Практически не бывает или, по крайней мере, не должно быть такого положения, когда бы войсковой командир ничего не знал о том противнике, против которого ему придется действовать, за исключением отдельных случаев встречных столкновений и тому подобных обстоятельств.

Если войсковой командир получает разведывательную сводку, основанную на данных авиационной и агентурной разведки, то он, в соответствии с полученной им задачей, должен уточнить и проверить полученные им сведения. Прежде всего, он заинтересован в том, чтобы поимкой ряда контрольных пленных проверить общую группировку и расположение противника. Во-вторых, он заинтересован в том, чтобы определить теми же методами ширину фронта отдельных войсковых частей противника. Эти сведения дают ему достаточную канву для того, чтобы составить себе представление о боевой насыщенности фронта противника. Далее, ему необходимо уточнить это расположение расшифровкой расчленений его боевого порядка. Если, например, войсковому командиру известна ширина фронта дивизии противника и если путем поимки некоторых пленных установлено, что в первом эшелоне обороняющейся неприятельской дивизии находятся два пехотных полка, то такая канва дает ему возможность путем индивидуальной разведки центров сопротивления и опорных пунктов значительно уточнить расчленение противника.

Уточнить расчленение — дело чрезвычайно трудное, но и совершенно необходимое. Занося на карту с крайней тщательностью и точностью отдельные сведения о всех обнаруженных пулеметах и участках колючей проволоки, в конце концов войсковой штаб получает возможность составить точную картину для того, чтобы, сопоставив с ней отрывочные разведывательные данные об общем [83] расположении противника, расшифровать с достаточной точностью его боевое расчленение. Итак, определение переднего края оборонительной полосы, умение отличить, где кончается полоса охранения и где начинается передний край оборонительной полосы, определить глубину эшелонирования неприятельской обороны, число полков и центров сопротивления первого эшелона, а также последующих эшелонов, умение расчленить центры сопротивления на опорные пункты, и наоборот, на основании обнаруженных частей опорного пункта, разведать весь центр сопротивления — является делом крупнейшего значения, которое должно быть войсками усвоено в совершенстве.

Принцип «доразведки» в том и должен заключаться, что, например, зная расположение полков противника и обнаружив разведкой пехоты части какого-либо опорного пункта, штаб войскового соединения с необходимостью приходит, например, к выводу, что этот опорный пункт является составной частью еще не обнаруженного центра сопротивления. Этот вывод заставляет штаб немедленно сорганизовать дополнительную разведку для расшифрования всего центра сопротивления. В связи с этим он дает совершенно конкретную задачу авиации, такую же задачу ставит пехотной, артиллерийской, инженерной разведке и, наконец, лично организует разведку от штаба. Вся система таких мероприятий в конце концов позволит с необходимой точностью установить расчленение боевого порядка противника. Эта работа не слишком трудна, если для производства ее имеется значительное время, но она становится чрезвычайно затруднительна, когда этого времени мало и вместе с тем необходимо разыграть наступательный бой. Поэтому четкость и быстрота действий в разведке, умение по отдельным звеньям, обнаруженным в расположении противника, воссоздать целое и проверить это целое рядом дополнительных организованных разведывательных усилий являются необходимым условием умения одерживать успехи в бою.

Вся система разведывательной тренировки мирного времени должна полностью охватывать эти вопросы. Организация разведывательных занятий может различаться значительным разнообразием, а поэтому руководитель должен целым рядом задач сосредоточить внимание обучаемых на отдельных элементах и этапах полевого разведывательного дела. Например, руководитель дает разведывательную сводку на основе агентурных и авиационных данных и сообщает поставленную войсковому соединению задачу. Обучаемый, играющий роль разведывательной части войскового Соединения, должен поставить задачи коннице, артиллерии, инженерам по организации разведки и должен сорганизовать разведку от штаба. Если это бой наступательный, то он должен включить элементы разведки в действия передовых батальонов, которые будут уничтожать охранение противника. Поимка контрольных пленных должна быть организована по настоянию разведывательной части оперативным руководством. Руководитель в соответствии [84] с решениями обучаемого должен давать новые данные о противнике, и обучаемый должен вновь оценить расположение противника и поставить дополнительные задачи тем частям боевого порядка своего соединения или специальным органам, разведывательным отрядам, которые наилучшим образом смогут удовлетворить интересы разведки. Обучаемый должен знать, что не только специальные органы разведки и разведывательные отряды дают эти данные, но что он может получить их от действий войсковых частей и соединений. Зачастую ценнейшие разведывательные данные, благодаря недостаточно четкой и напряженной работе разведывательных органов, проходят мимо них без всякого учета. На таком занятии можно показать обучаемому весь процесс организации и детализации постановки разведывательных задач.

Проводя разведывательные занятия, руководитель дает обучаемым многочисленный разведывательный материал отрывочного, а частью и противоречивого характера. Путем тщательного сопоставления и нанесения на карту разведчик должен дать необходимую оценку этим материалам и, накапливая их, расшифровать расположение противника.

Разведчик должен играть немалую роль в постановке войсковым частям задач чисто боевого порядка. Организация специальных отрядов, организация охраняющих частей и действий передовых батальонов таким образом, чтобы можно было при выполнении их общей боевой задачи выполнить и специальные разведывательные задачи по захвату контрольных пленных, должны быть делом, обычным для разведчика. В этом смысле его постоянное общение с оперативной частью и влияние на ее работу конкретными предложениями должны служить предметом особого внимания.

Нет надобности перечислять все те задания, которые должно ставить разведчику и которых от него потребует общевойсковой командир. Руководитель в ходе учения должен эти вопросы исследовать самым тщательным образом, т. е. определить передний край полосы обороны, центры сопротивления, артиллерийские позиции и т. п. Но надо заметить, что при этой работе необходимо обращать внимание на то, чтобы отличить ложные оборонительные мероприятия противника от настоящих. То же самое относится и к активным действиям противника в виде группировок его решительных ударов и демонстраций.

Вне зависимости от того, предполагается ли или не предполагается танковая атака обороняющегося противника, необходимо систематически изучать его противотанковую систему обороны как в отношении огневых, кинжальных средств, так и в отношении искусственных препятствий и минных полей.

Крупнейшим вопросом в деле организации управления является отдача предварительных распоряжений. Очень часто штабные работники задерживают отдачу предварительных распоряжений, ожидая решения командира. Это ни в коем случае не может [85] считайся правильным методом. Предварительные распоряжений должны быть отданы немедленно по получении приказа высшего начальника, а также в том случае, если выяснено, что будет отдано самостоятельное распоряжение данным войсковым соединением. Например, если получен приказ о том, что дивизия должна будет на следующий день с рассветом перейти в наступление, то совершенно очевидно, что тотчас же по получении этого приказа, одновременно с докладом его командиру дивизии, штаб должен отдать предварительные распоряжения, которые не предрешали бы решения комдива, но которые давали бы возможность войскам своевременно изготовиться к наступлению. В этом случае немедленно по получении приказа следовало бы отдать предварительные распоряжения примерно следующего содержания: «Дивизия с рассветом переходит в наступление. Приказ последует дополнительно».

Как только командир дивизии примет решение, это последнее точно так же должно быть в форме предварительного распоряжения немедленно передано полкам, так как составление приказа и его пересылка обычно занимают немало времени. В этих распоряжениях кратко указывается время выступления и направление действий каждого полка без изложения общей обстановки — она будет дана в приказе. Эти краткие дополнительные указания помогут командирам полков своевременно принять меры к разведке предстоящего им пути движения и проч.

Если подчиненные части расположены недалеко, то к моменту окончания приказа весьма полезно вызвать от подчиненных частей начальников штабов или оперативной части, а иногда и командиров. Помимо передачи приказа в этом случае можно дать и дополнительные указания о предположениях старшего войскового начальника. Вызов представителей от частей производится по инициативе начальника оперативной части, иногда с доклада начальнику штаба.

По получении приказа свыше начальник связи немедленно принимает меры к тому, чтобы можно было в срочном порядке передать предварительные распоряжения при помощи телефона, посыльных и т. п. Эту подготовку начальник связи обязан произвести совершенно самостоятельно, не ожидая ничьих указаний. Точно так же начальник оперативной части должен предупредить войсковые части и штабы о передаче предварительных распоряжений и вызове ответственного лица штаба.

При организации занятий по отдаче предварительных распоряжений, которые безусловно являются одним из основных методов быстрой мобилизации войсковых масс на предстоящее боевое столкновение, руководитель выделяет из обучаемых основных работников штаба и дает составленный им приказ. Каждый должен по своей линии принять все меры для немедленной отдачи предварительных распоряжений. Немедленно по принятии командиром решения штаб должен предварительными распоряжениями предупредить [86] подчиненные части о частной задаче каждой из них и вызвать представителей, если это надо, для получения приказа.

Отдача предварительных распоряжений является делом чрезвычайно ответственным, так как при неумелом пользовании ими легко может быть создана путаница, отмена одних распоряжений другими, что может осложнить дело и подорвать веру войск в руководство. Поэтому предварительные распоряжения должны включать в себя лишь те данные, которые не могут быть изменены последующим решением командира. Точно так же весьма важным вопросом является умение правильно формулировать предварительные распоряжения. Они должны быть отданы кратко и без потери времени. Поэтому на тренировку обучаемых в стиле и содержании предварительных распоряжений должно быть обращено руководителем самое серьезное внимание, и этому делу должно быть уделено необходимое число занятий.

Обучение управлению боем должно вестись в строгом соответствии с уставами и Наставлением для полевой службы штабов. Различные отделы Наставления для полевой службы штабов должны быть проработаны на ряде задач различными методами: односторонними и двухсторонними, одностепенными и двухстепенными задачами.

Тренировка штаба войскового соединения в правильном разделении труда и организации работы должна основываться на формировании штабов из числа обучаемых, причем число основных сотрудников должно примерно соответствовать штатам военного времени. Для работы штаба необходимо, чтобы задания на учение руководитель подготовил в разрозненном виде, т. е. нельзя, например, давать обстановку в форме готовой оперативной и разведывательной сводки. Наоборот, должно быть заранее подготовлено большое количество материалов в форме донесений, отдельных сводок, телефонограмм и т. п. по различным отделам полевого управления. Дежурный по штабу должен быстро рассортировать корреспонденцию и непосредственно передать ее тем лицам, которые в ней больше всех заинтересованы, или по крайней мере информировать их об интересующих их бумажках, если эти последние адресованы не на их имя. Начальники оперативной, разведывательной части и по службе тыла должны быстро изучить поступающий к ним материал, сопоставить многочисленные данные, зачастую противоречивого и сбивчивого порядка, и сделать определенные выводы. Различные отделы штаба в этой работе не должны действовать оторванно один от другого и обязаны взаимно информировать обо всем касающемся их компетенции. Начальник оперативной части должен заранее предупредить начальника связи и прочие органы о предстоящих действиях и отдать предварительные распоряжения. Начальник разведывательной части должен подготовить распоряжения по организации разведывательных отрядов. Политотдел должен информироваться в ходе работы обо всех основных данных оперативного и разведывательного [87] характера и состоянии тыла. Самостоятельная, чеканная работа отделов должна позволить начальнику штаба суммировать весь материал и доложить командиру свои общие выводы.

Составление такого задания требует от руководителя предварительной затраты большого труда, и, кроме того, во время занятия он должен будет постоянно реагировать на телефонные и прочие обращения сотрудников штаба к подчиненным и высшим штабам, а также соседям. Это делает такие занятия весьма ответственными и напряженными, и потому здесь особенно ярко подчеркивается необходимость для руководителя привлекать, под своим общим наблюдением, для руководства теми или другими занятиями наиболее подходящих для этого лиц из состава обучаемых. Темп работы штаба с каждым занятием должен повышаться и должен достигнуть инициативной и четкой работы в самые жесткие сроки.

Следует обращать особое внимание на точность нанесения на карту начальником разведывательной и оперативной части всех поступающих донесений и на ясность и четкость письменных формулировок. Такая же четкость должна быть достигнута и в отношении устных формулировок. Необходимо добиться от обучаемых, чтобы они умели ясно и без поправок формулировать свои мысли в форме докладов или распоряжений.

При составлении приказа следует добиваться и упражнять обучаемых на конкретных формулировках тех пунктов приказов, которые дают характеристику противника и постановку общей задачи. В приказе следует излагать не сжатую оперативную сводку, а ту характеристику группировки и действий противника, на основании которой командир принимает решение. Эта характеристика должна быть дана сжато и выпукло. Точно так же громадное значение имеет законченная формулировка общей задачи войсковой части не в той форме, в какой она поставлена высшим начальником, а в той форме, в какой командир соединения принимает идею своего решения. Эта идея решения должна быть сформулирована так ясно и четко, чтобы в процессе боя, даже в случае порыва связи и управления, каждая составная часть войскового соединения отлично знала и понимала как общую задачу соединения, так и свою частную задачу.

С большой пользой могут быть поставлены такого же рода занятия по тренировке политорганов в их работе в полевых условиях. На фоне определенного тактического задания и тактического решения командира руководитель подготовляет точно так же необработанный материал, поступающий в политотдел как из вышестоящего политоргана, так и из подчиненных и соседних. Помимо того, сообщаются данные от оперативной, разведывательной части и службы тыла штаба. Политорган должен организовать работу с правильным разделением труда и с обобщением ее начальником политоргана. На занятиях штаба и политоргана должны быть выработаны методы теснейшей работы, взаимной информации [88] и содействия. Вопросы организации наступления, организаций тыла и т. п. должны прорабатываться в деталях, должна изучаться техника взаимоотношений и совместной работы.

Несмотря на теснейшую связь между работой штаба и политоргана, до объединения их работы на тактическом занятии необходимо произвести ряд раздельных занятий подготовительного порядка как работы внутри штаба, так и внутри политоргана.

Когда усвоены методы работы внутри полевого управления войскового соединения, необходимо переходить от одностепенных занятий к двухстепенным. Полезнее всего эти занятия проводить в поле, причем в первое время правильнее всего ограничиваться лишь конными средствами связи. Когда штаб научится управлять боем без телефона, ему следует придать и это техническое средство, которое должно облегчить и усовершенствовать его работу. Такая постановка занятий должна преследовать ту цель, чтобы даже в случае порыва телефонной связи, что в бою является делом обычным, штаб умел продолжать управление боем и умел выходить из самых тяжелых положений. Двухстепенные занятия, все больше усложняясь, доходят до своего рода маневров войск связи на двухстепенных выходах в поле штабов, что является наиболее полезной тренировкой штабов в вопросах управления перед началом общих сборов и маневров. На этих же занятиях производится проработка взаимодействия и всего партийно-политического аппарата.

Большая работа должна быть проделана в отношении правильной постановки боевых задач, группировки войск, направления их действий и проч. в условиях различной обстановки: встречный бой, обход фланга, прорыв фронта и т. п.

Серьезнейшее внимание штабов должно быть привлечено к вопросам взаимодействия различных родов войск, что неразрывно связано со всей системой управления в бою. Штаб не может ограничиться установлением связи к началу боя. Он должен предусмотреть план развития боя по ряду рубежей, находящихся впереди. Управление должно быть заранее подготовлено в отношении ориентировочной наметки перехода командных и наблюдательных пунктов командира и штабов по мере продвижения войск вперед. Командиры подчиненных частей должны знать, где и за каким рубежом им следует искать своего начальника. Начальник связи должен заранее предусмотреть, куда и как подать концы, как перекатывать средства связи по мере перехода командного пункта вперед на новый рубеж. Очень существенным вопросом при этом является заблаговременная разведка пути движения командира и штаба на новый командный пункт. Штаб должен заранее предусмотреть и назначить, если это надо, посылку срочных донесений с определенных рубежей. Точно так же им должна быть установлена, в мере надобности, подача определенных условных сигналов по занятии тех или иных рубежей войсковыми частями.

Только такая планомерная, заблаговременная подготовка [89] управления может обеспечить максимально бесперебойное руководство в бою. Однако нужно учитывать, что предварительные расчеты и плановые наметки всегда могут по обстановке измениться. Неуспех первого эшелона ударной группы и, наоборот, успех сковывающей группы может превратить эту последнюю в ударную группу, а первый эшелон ударной — в сковывающую группу. Второй эшелон может двинуться для развития успеха сковывающей группы. Таким образом, в этом случае, как и в ряде других, перед штабом войскового соединения всегда может встать неожиданная задача изменения управления, которая потребует от него быстроты действия и четкости в налаживании управления на новых рельсах. Очень часто такая импровизация потребуется при совершении обходов. Хорошо натренированный штаб, отдающий себе отчет в происходящем и владеющий всей техникой управления в современном бою, всегда сумеет удачно сымпровизировать необходимые мероприятия и упорядочить ход боя.

Штаб войскового соединения является аппаратом в руках своего командира по организации взаимодействия различных родов войск, а в стрелковых войсках — в первую очередь пехоты и артиллерии. В соответствии с принятым решением и группировкой стрелковых войск штаб разрабатывает для доклада командиру распределение артиллерии. При этом штаб, в соответствии со степенью укрепленности расположения противника, должен рассчитать ширину фронта главного удара, обеспеченного уставными артиллерийскими нормами. Ударная группа должна быть обеспечена этими нормами. Обычно в условиях маневренной войны перед штабом будет вставать противоречивая обстановка. С одной стороны, для успеха действий ударной группы необходимо обеспечить ее уставными нормами батарей на 1 километр фронта. С другой стороны, успешность маневра ударной группы будет тем легче, чем более широкий участок будет обеспечен ей для наступления. Для решения этой задачи лучшим подспорьем является конкретная обстановка, но во всяком случае следует учитывать, что сила современного пулеметного огня в обороне требует в первую очередь обеспечения необходимых артиллерийских средств на каждый километр наступления в условиях прорыва и большей свободы маневра при совершении обходов. В соответствии с характером местности и темпом развития боя должен быть решен вопрос о форме управления артиллерией, т. е. централизованного или децентрализованного ее использования. Штаб войскового соединения не только должен решить этот общий вопрос, но должен проверить сверху и донизу, насколько группы и подгруппы ПП установили связь с батальонами, ротами и взводами, насколько командиры этих последних знают расположение наблюдательных артиллерийских пунктов и насколько проработали они вопросы взаимодействия навеем протяжении процесса наступательного боя. Штаб должен разработать основные соображения о возможной и необходимой скорости прерывания оборонительной полосы, [90] что должно быть выражено в плановой таблице с указанием сроков, к которым те или другие рубежи должны быть достигнуты. В позиционной войне эти сроки обычно точно зафиксированы, в маневренной же войне они являются ориентировочными, но вместе с тем они абсолютно необходимы, так как дают пехоте и артиллерии определенную установку того напора, который от них требуется. Учитывая, что ориентировочные сроки могут быть и не выдержаны, необходимо одновременно установить подачу пехотой определенных сигналов по занятии тех или других рубежей, что весьма существенно в первую очередь для артиллерии, а также и для высших штабов. Штаб должен разработать совместно с начальником артиллерии план сопровождения пехоты артиллерией, что должно быть рассчитано строго по рубежам и обеспечено сооружением, где это надо, колонных путей.

Выше упоминалось уже о сложности использования артиллерии второго эшелона, с тем чтобы она могла быть привлечена и для поддержки частей первого эшелона ударной группы. Штаб должен проработать этот вопрос со всей тщательностью и проверить ее фактическую готовность.

Для обеспечения бесперебойного взаимодействия артиллерии и пехоты необходимо, чтобы имелась в наличии хорошо составленная ориентирная схема. Эта последняя, точно так же как и плановая таблица, не является артиллерийской специальностью, а должна быть плодом штабной разработки. И плановая таблица, и ориентирная схема должны быть одинаково обязательны как для артиллерии, так и для пехоты. Между тем составление ориентирной схемы — дело далеко не легкое. Если имеется значительное время на подготовку наступления, то при наличии авиации эту задачу выполнить сравнительно легко. Но очень сложно и трудно достигнуть своевременного составления ориентирной схемы, при условии, конечно, соответствующего ее качества, когда на наступление имеется всего лишь один день, причем в этот день приходится преодолевать и полосу охранения и оборонительную полосу противника. Штаб дивизии должен заранее подготовить скелет ориентирной схемы, размноженной на стеклографе. Необходимое количество этих схем должно быть роздано в передовые батальоны, задачей которых будет уничтожение охранения противника, в артиллерию, приданную этим батальонам, а также инженерной и специальной штабной разведке. Авиация также должна получить конкретные задачи по составлению ориентирной схемы, в форме ли нанесения данных на заготовленный скелет или фотосъемок. В продолжение борьбы в полосе охранения эти скелеты должны быть заполнены и доставлены в оперативную часть штаба дивизии, который должен свести их в одну ориентирную схему, где ориентировка должна быть всемерно облегчена путем нанесения на схему предметов, которых нет на картах, как-то: стог сена, желтые, зеленые или вспаханные поля, темный куст, красная крыша и т. п. Эти ориентиры должны получить свои [91] краткие названия, что в дальнейшем значительно облегчит взаимную ориентировку. Нанесенные на схему ориентиры должны быть нанесены на стеклограф и переведены на заранее подготовленные скелеты, что значительно сократит время, потребное для изготовления схем.

Такая организация работы при хорошей тренировке штаба может позволить к началу наступления главных сил раздать ориентирные схемы пехоте и артиллерии, вплоть до командиров рот и батарей. Само собою разумеется, что эта отрасль работы требует громаднейшей тренировки штабов и всего командного состава, но вместе с тем она настолько ответственна и необходима для боя, что в этом вопросе должны быть преодолены все трудности.

Большую работу должен проделать штаб по взаимодействию родов войск на речных переправах. На решающее место, на одном уровне с пехотой и артиллерией, здесь выдвигаются инженерные войска. Тщательный тактический расчет, основанный на конкретных технических переправочных возможностях, расчет по времени и по рубежам, является необходимым условием успешной переправы. Штаб при докладе командиру обстановки обязан иметь все необходимые расчеты по плановой таблице на переправу.

Напряженность современного боя требует значительного расхода огнеприпасов, и вместе с тем длительность современного боя заставляет подвозить к полям сражений громадное количество продовольствия, фуража и прочих видов снабжения. В условиях малокультурных в отношении дорог театров войны справиться с этой задачей — дело крайне трудное. Поэтому тренировка штабов должна уделять пристальное внимание вопросам организации тыла. Последний должен быть обеспечен и политически, и технически. Штаб работает здесь рука об руку с политорганом и карательными органами.

Гужевой обоз обычно растягивается на значительную глубину, что требует большой дисциплины в транспортных колоннах и величайшей четкости их работы. Своевременный выход транспортов, очередность их движения, подача в войска того, что им потребно в данное время, своевременное питание войск горячей пищей — все это должно быть строго рассчитано и должно подвергаться жесткому руководству со стороны штаба войскового соединения. В подготовке войсковых штабов к решению этих задач необходимо учитывать все те явления, которые сопровождают на войне работу тыла, как-то: наличие, наравне с военным обозом, обоза крестьянского, со слабыми лошадьми, с малоемкими повозками, слабой дисциплиной повозочных, пугливостью лошадей к автомашинам и т. п. Штабы должны уметь не только организовать движение, но и поставить всю работу тыла в такие рамки тренировки, которые в самый короткий срок позволили бы воспитать и подготовить тыл четким, гибким и дисциплинированным.

Особый цикл занятий должно составить изучение динамики боевого порядка войсковых соединений. Наибольшая сложность [92] для действий боевого порядка, естественно, будет касаться наступательного боя, хотя и в оборонительном бою встают многие существенные учебные задачи. Руководитель должен всесторонне тренировать войска на постановке задач боевому порядку. Так, например, давая уже определенную силу ударной и сковывающей группам, в условиях данной обстановки и задачи, руководитель требует от обучаемого постановки конкретных задач ударной группе. Далее, на основе общей задачи ударной группе руководитель дает частную задачу первому эшелону ударной группы и требует от обучаемого постановки задачи второму эшелону и т. п. На ряде таких задач-летучек руководитель добивается от обучаемого правильного понимания использования на решающем направлении превосходных сил и правильной постановки задач вторым эшелонам. Выше уже приводился ряд примеров, касающихся различных родов действий вторых эшелонов в бою главным образом при наличии у противника открытого фланга. Действия ударной группы должны быть столь же гибкими и при прорывах фронта противника. Здесь может встретиться бесчисленное количество различных положений, но обучаемые должны изучить хотя бы наиболее характерные боевые примеры. Второй эшелон может наносить удар во фланг противнику, задержавшему продвижение первого эшелона; он может развить удар во фланг противнику, задерживающему сковывающую группу, когда первый эшелон успешно развивает наступление; он может быть использован для развития успеха сковывающей группы, с превращением таковой в ударную, и т. п.

Использование в боевом порядке артиллерии, танков и проч. должно на всех задачах получать самое разнообразное освещение, о чем будет еще говориться ниже.

В обороне ударная группа может иметь различное применение. Если прорвавшиеся силы противника дезорганизованы или если они не представляют собой подавляющего превосходства в силах, то ударная группа решительным контрударом во фланг опрокидывает и отбрасывает назад прорвавшуюся пехоту противника. Если же прорвавшиеся силы противника имеют подавляющее превосходство над ударной группой, то эта последняя стремится «обклеить» прорвавшуюся группу, создав против нее новую огневую ружейно-пулеметную полосу. При прохождении действий ударных групп в обороне следует изучить различные возможные варианты их использования.

Нельзя пройти мимо изучения действий и сковывающей группы. Она только тогда выполнит свою основную задачу, когда, сковав по фронту превосходные силы противника, осуществит успешное наступление, что в условиях неравенства сил является делом весьма сложным. Поэтому наступательные задачи сковывающей группы по необходимости должны иметь строго ограниченную цель, соразмеренную с ее артиллерийскими ресурсами. Овладение рядом точек или районов, облегчающих выполнение задачи ударной [93] группы или отвлекающих от нее главные силы противника, должно быть обеспечено по возможности уставными артиллерийскими нормами. Это говорит о том, что фронт атаки сковывающей группы не должен равномерно распределяться по всей предоставленной ей полосе и что сковывающая группа в свою очередь должна выделить ударную и сковывающую группы со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вместе с тем сковывающая группа не должна поддаваться психозу своей слабости и безнадежности наступательных действий. Боевой опыт говорит о том, что иногда предварительные соображения перевертывают вверх дном и успех достигается там, где он менее всего ожидался. Командир сковывающей группы должен выдержать напористый темп наступления в пределах поставленной себе задачи и стремиться всякий частный достигнутый успех развить в более широкий, а если есть возможность, то и в поражение противника.

Руководитель, организующий занятие со сковывающей группой, должен предусмотреть, на случай успешного развития ее действий, удар ее силами во фланг противнику, сдерживающему наступление ударной группы, а также своевременное извещение второго эшелона ударной группы о достигнутом успехе и о возможности, при своевременной поддержке, развить этот частный успех в успех общий.

Организация занятий с боевым порядком производится на односторонних задачах-летучках, которые путем вводных данных развивают динамику боя, на односторонних военных играх, на выходах в поле с обозначенным противником и соседями. При изучении действий второго эшелона первый эшелон может быть разыгран самим руководителем. Следует еще раз обратить внимание на важность задачи тренировки в наступательных действиях вторых эшелонов. Эти действия должны развиваться при поддержке артиллерии, при поддержке танков, причем в этом случае может быть предусмотрено решение, когда, во-первых, танки сопровождают и первый и второй эшелоны и когда танки сопровождают только второй эшелон, а атака первых эшелонов поддерживается лишь артиллерией, а также при поддержке авиации, конницы и самокатных частей.

Для усвоения действий боевого порядка исключительно важное значение имеют правильные действия батальонов, т. е. производство ими сближения общим строем по скрытым подступам вплоть до того рубежа, когда они смогут развернуться во исполнение принятых решений для наступления под прикрытием огня станковых и ручных пулеметов, батальонной и полковой артиллерии.

Свойство и тактика артиллерии должны быть основательно усвоены всеми командирами, и, в частности, пехотными не хуже, чем артиллерийскими. Уже когда говорилось об организации управления штабом войскового соединения, вопросы взаимодействия пехоты и артиллерии, естественно, заняли одно из важных [94] мест. Но это дело должно быть усвоено не только штатами, но и всем строевым командным составом. Занятиям по тактике артиллерии должно быть уделено специальное внимание. Руководитель на ряде практических задач добивается от обучаемых усвоения основных положений по использованию артиллерии, требуемых нашими уставами. Например, руководитель дает обстановку и решение войскового командира. Обучаемый должен распределить артиллерию и организовать управление ею. Он распределяет ее на группы и подгруппы ПП и ДД, формулирует их задачи, организует проверку взаимного ознакомления пехотных командиров и соответствующих подгрупп ПП, добиваясь, чтобы каждый командир взвода и роты знал, где и как будет передвигаться наблюдательный пункт, передовой наблюдатель, отделение для связи с пехотой. На войсковых занятиях необходимо требовать такой тщательной проработки артиллерийского вопроса, чтобы не только командиры, но и рядовые красноармейцы были хорошо осведомлены, какая артиллерия обслуживает их часть и где находится и как будет двигаться артиллерийский наблюдатель.

На задачах руководитель должен добиться усвоения обучаемым наиболее целесообразных методов управления артиллерией. Наибольший эффект, наиболее рациональное использование артиллерийской силы получается при централизованном управлении, хорошо подготовленном и осуществленном, но это совершенно ясное и бесспорное преимущество централизованного использования артиллерии может принять совершенно противоположные формы в условиях быстротечного боя, когда на подготовку не будет достаточно времени. В таких условиях, как, например, во встречном бою, централизованное управление не только не окажет поддержки пехоте, не только исключит возможность успешного взаимодействия, но и может нанести своим собственным войскам поражение почти с таким же успехом, как и противнику. На пересеченной местности эта опасность еще больше увеличивается. Поэтому к централизации артиллерии следует прибегать лишь в тех случаях, когда для подготовки имеется достаточное время и если это позволяет характер местности.

Централизацию управления нельзя смешивать с сосредоточением артиллерийского огня. Сосредоточение огня с совершенно одинаковым успехом достижимо как для централизованной, так и децентрализованной артиллерии. Группы и подгруппы ПП, будучи подчинены тем пехотным частям, которые наносят главный удар на узком фронте, тем самым могут достигнуть и необходимого массирования артиллерийского огня. Разница будет только в том, что при централизованном управлении огонь был бы более рационально организован, расход снарядов был бы более экономен и т. п. Но зато подчинение артиллерии пехотным частям имеет за собою то преимущество, что взаимодействие в этих условиях всегда будет выше, чем при централизованном управлении.

Наш артиллерийский устав, в соответствии с диалектическим [95] развитием боя, дает систему использования артиллерии, обеспечивающую наилучшим образом как централизованное ее применение, так и неразрывную ее огневую связь с пехотой. Даже при централизации управления артиллерией эта последняя, разбиваясь на группы и подгруппы ПП, должна выполнять боевые требования тех командиров, части которых она обслуживает. В таких условиях излишняя централизация управления всегда может быть прокорректирована пехотными командирами. Но, несмотря на такое гибкое решение вопроса, стремление к излишней, или, как мы ее называем, «ультрацентрализации» управления артиллерией, без учета обстановки, неизбежно влечет за собой печальные последствия. Обычно «ультрацентрализаторскими» навыками страдают командиры, которые не слишком хорошо отдают себе отчет в свойствах и тактике артиллерии. В силу этого они обращают недостаточно внимания на вопросы распределения артиллерии, на вопросы установления связи между пехотными частями и подгруппами ПП и т. д. И эта небрежность неизменно влечет за собой фактический порыв взаимодействия.

Итак, обучаемый должен усвоить, что каждому виду боя и различным условиям обстановки соответствуют различные формы управления артиллерией, переходя от централизованного управления вплоть до подчинения отдельных орудий. Даже в одном и том же бою на различных этапах боя и на различных участках боевого фронта управление артиллерией должно гибко применяться к условиям обстановки, переходя от централизации к децентрализации и обратно.

Обучаемый должен разработать вопрос обслуживания артиллерией второго эшелона ударной группы и увязать ее действия на первый период боя с первым эшелоном. Обучаемый должен выяснить у руководителя, представляющего собой штаб соединения, как планируется продвижение командных пунктов войскового начальника, в связи с чем он разрабатывает план продвижения наблюдательных пунктов. В связи с плановой таблицей он намечает продвижение артиллерии колесами по рубежам, с тем чтобы атакующая пехота не могла бы остаться ни на минуту без действительной поддержки артиллерии. Эти занятия руководитель проводит первоначально по разделениям. Например, на одной задаче — общее распределение артиллерии; на другой — обслуживание артиллерией второго, эшелона; на третьей — продвижение артиллерии с производством необходимых расчетов по прокладке колонных путей, переправ и т. п. Потом, добившись усвоения обучаемыми основных элементов использования артиллерии в бою, руководитель переходит к артиллерийской летучке в полном объеме, требуя от обучаемых, чтоб они строго укладывались в жесткие рамки времени. При занятиях с пехотными и кавалерийскими командирами руководитель должен обратить подчеркнутое внимание на постановку задач артиллерии. Пехотный командир должен ставить артиллерии задачу не в общей форме требования поддержки, [96] а в форме конкретного целеуказания для подавлений определенных огневых очагов противника, мешающих наступлению его части. С этой стороны постановка задач артиллерии теснейшим образом совпадает с умением организовать разведку и с пониманием приемов расчленения боевого порядка противника. Без знания тактики и уставов этого последнего командиру трудно будет ориентироваться в определении значения того или другого основного препятствия, и постановка задач артиллерии будет носить форму требования, ничего не говорящего артиллерии, — «поддержать наступление пехоты».

Артиллерийские командиры должны научиться поддерживать пехоту в самые короткие сроки времени. Если наш устав говорит о 30 минутах для развертывания артиллерийского дивизиона от момента получения им боевого приказа и об одном часе — для артиллерийского полка, то это не значит, что огонь артиллерийского дивизиона будет открыт лишь через 30 минут и артиллерийского полка — через час. Эти сроки надо рассматривать как максимальные сроки полной организации управления, установки всех батарей на позиции, выбора всех командирских и вспомогательных наблюдательных пунктов. Между тем отдельные батареи могут открыть огонь до организации общего управления. Особенно важно это во встречном бою, где быстрота открытия артиллерийского огня имеет совершенно решающее значение. Поэтому безусловно необходимо добиваться того, чтобы во встречном бою артиллерийский дивизион умел открыть огонь, хотя бы одной батареи, минут через 10 после приказа пехотного командира. Прочие батареи в возможно более короткий срок присоединяются к этой батарее и ведут огонь первое время хотя бы при наличии какого-либо одного, наспех выбранного, наблюдательного пункта. Тем временем общая организация управления артиллерией должна налаживаться и, идя полным ходом, должна быть закончена полностью в рамках установленных сроков. Это требование, безусловно, должны усвоить не только артиллерийские командиры, но и пехотные, что позволит им с гораздо большей энергией и напором развивать бой.

Немалое внимание должно быть уделено на артиллерийских занятиях противотанковой обороне, о чем подробнее будет говориться ниже.

Противовоздушная зенитная оборона должна быть изучена на походе, в наступательном бою, причем в условиях прорыва оборонительной полосы противника необходимо предусмотреть борьбу с авиацией противника над самой оборонительной полосой в момент вклинения в нее наступающего боевого порядка, на речных переправах, в обороне, при выходе из боя, при выгрузке на железнодорожных станциях и т. п.

Особую программу работы, особую по ее удельному весу, но тесно переплетенную со всеми сторонами обучения, должно составить обучение по использованию и совместным действиям с танками [97] и танков С пехотой и конницей. В область этого обучений должны войти все виды маневренного боя, в связи с чем обучение этому делу опять-таки должно распадаться на изучение его по отдельным элементам на ряде задач-летучек, с постепенным, переходом к более сложным и общим видам боевых действий.

Тренировку необходимо начинать с самых мелких частей, причем обучаемые должны изучать использование танков не только в масштабе той части, которой они командуют, но начиная с самых мелких единиц и отдельных танков. Прежде всего должны быть изучены боевые порядки танков и их тактические свойства. Должны быть усвоены наиболее типичные случаи взаимного построения и движения танков с пехотой в условиях прорыва оборонительной полосы и прочих видов боя. Обучаемые должны быть ознакомлены с тем, что до того времени, как танки врываются в оборонительную полосу противника, они постоянно будут находиться под жестоким артиллерийским обстрелом, который если и не всегда причинит большой вред танкам, то может нанести серьезные потери идущей рядом с ними пехоте. В таких случаях пехоте выгодно двигаться на некотором незначительном от них расстоянии (около 200 метров), с тем чтобы догнать и поравняться с танками в момент перехода их в расположение оборонительной полосы противника, когда деятельность его артиллерии будет стеснена своими собственными войсками. Пехота должна отдать себе при этом отчет, что очень легко отстать от танка и далеко не легко догнать его, что танки, не поддержанные пехотой, в конце концов будут истреблены артиллерией противника, если пехота не сможет закрепить и поддержать развитый ими успех. Обороняющийся своей основной задачей будет ставить — отделить артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем наступающую пехоту от танков и пропустить эти последние сквозь свое оборонительное расположение, не прекращая самой обороны и создавая ожесточенную борьбу всеми оборонительными средствами против ворвавшихся танков.

Таким образом, взаимодействие танков и пехоты, пожалуй, должно быть еще более неразрывным, чем пехоты и артиллерии, причем, как правило, это взаимодействие основывается на децентрализованном взаимодействии взводов, рот и батальонов с подчиненными им танковыми частями.

В пределах допускаемого сохранения тайны и внезапности операции, т. е. в условиях, когда на подготовку имеется самое незначительное время, пехотные командиры должны обрекогносцировать предстоящую полосу наступления совместно с командирами танков, им приданных. Исходя из общей установки и плановой таблицы овладения различными рубежами, командиры взводов, рот и батальонов договариваются с соответствующими танковыми командирами о порядке развития прорыва, о последовательности овладения теми или другими очагами сопротивления противника, о методах связи, сигнализации и проч. Связь между танками, пехотой [98] и артиллерией чрезвычайно затруднена. Поэтому перед каждым боем необходимо договориться о конкретных формах этой связи. Радиоустановки имеют первоклассное значение, но в условиях напористого прорыва могут давать большие перебои и пока что мало применимы для мелких частей пехоты. Частично может быть использован телефон, хотя действия его будут еще менее надежны. Сигнализация системой флажков, ракетами, мигалками (светосигнальные приборы) может явиться более целесообразной. Здесь, во всяком случае, необходимы мероприятия, дополняющие общую систему связи.

Таким образом, заблаговременная плановая разработка развития прорыва должна быть дополнена целой системой мероприятий по связи, что наилучшим образом должно обеспечить взаимодействие как со стороны внутреннего содержания, так и со стороны его формы.

Действия танков, сопровождающих пехоту, не могут быть прямолинейными в прорыве. Задержка пехотной части каким-либо огневым очагом противника должна заставить танк повернуться в. направлении этого очага. Пехота должна уметь передать танку и помочь обнаружить встреченное ею препятствие. Танк должен уметь быстро найти это препятствие и подавить его огнем и движением. Пехота немедленно использует оказанную ей поддержку и прорывается дальше, а танк вновь развивает свою дальнейшую поддержку. Такие взаимные действия танков и пехоты, по сути, являются нанизанными на одно направление многочисленными боевыми тактическими эпизодами. Обучение взводов и подчиненных им танков должно идти по пути изучения именно этих боевых эпизодов в их бесконечном разнообразии. В изобилии таких тактических примеров и положений должны сказаться изобретательность и способность руководителя, основывающиеся в то же время на строгой реальности и естественности создаваемой обстановки.

Большие затруднения наступлению танков создают искусственные препятствия, созданные противником как у переднего края, так и в глубине оборонительной полосы. Постоянная разведка, ведущаяся в направлении изучения оборонительной полосы противника, должна располагать всеми сведениями о произведенных противником работах по противотанковым искусственным препятствиям. Авиация, агентура, артиллерийское, пехотное и инженерное наблюдения могут обеспечить выполнение этой задачи. В соответствии с характером имеющихся у противника препятствий, в план прорыва танками включается и способность преодоления этих препятствий. Танки могут подвезти на себе фашины и особые приспособления для преодоления рвов и тому подобных препятствий. Разнообразие препятствий требует от наступающего большой изобретательности и гибкости в подготовке к каждому отдельному бою. Но помимо этих технических приемов большая работа выпадает по преодолению танками препятствий на саперов. [99]

Они должны скапывать стенки рвов, в которых засели танки, уменьшая крутость ската; делать проходы через минные поля; определять, где находятся ложные и где искусственные препятствия. Это взаимодействие по преодолению препятствий должно являться одной из самых основных задач подготовки. Если танк своим движением и огнем прокладывает дорогу пехоте вперед, то при хорошей слаженности и связи он может на отдельных участках протолкнуть вперед сопровождающих его пехоту и саперов для производства разведки и уничтожения препятствий. В этой работе точно так же на отдельных тактических приемах должно быть разработано возможно большее число положений, причем обучаемые должны усвоить, что всех положений заранее предусмотреть нельзя и что в ходе боя в жестких сроках и под огнем противника придется постоянно находить новые подходы и новые приемы для преодоления танками препятствий, что обеспечит дальнейший успех наступающей пехоте.

От небольших пехотных и танковых частей обучение должно переходить к все более крупным. Так, например, от стрелкового взвода с отдельным танком — к стрелковой роте с танком или со взводом танков и т. д.

Тактическое использование танков может быть самым разнообразным. Возможна атака переднего края оборонительной полосы противника непосредственно танками без предварительной артиллерийской подготовки. Возможна, наоборот, предварительная артиллерийская подготовка и овладение при помощи артиллерии первым эшелоном опорных пунктов или центров сопротивления противника, после чего будут введены в дело танки для развития этого прорыва в глубину.

При решении этого вопроса необходимо учитывать то положение, что артиллерия могущественна главным образом против тех целей, которые она видит или которые при длительном стоянии на месте могли быть ею заранее и точно определены как на обратных скатах, так и за различного рода укрытиями. Некоторое облегчение может создать корпусная авиация. В условиях же маневренной войны, когда зачастую наступление придется предпринимать без точных данных о противнике, без наличия достаточного времени на подготовку, артиллерия будет оказывать пехоте, безусловно, решающую поддержку при преодолении ею первых эшелонов противника, но будет невольно ослаблять эту поддержку по мере развития прорыва в глубину. Вместе с успехом прерывания на пехоту будет взваливаться все большее и большее количество задач самостоятельного преодоления препятствий, когда артиллерия будет отказывать. Полковая и батальонная артиллерия, продвигаясь за прорывающейся пехотой, должна ослаблять эти затруднения, точно так же как ослаблять их должно продвигающееся за пехотой отделение для связи с пехотой.

Но, несмотря на все эти усилия, необходимо все же отдать себе ясный отчет, что трудности взаимодействия пехоты с артиллерией [100] в глубине оборонительной полосы противника будут все больше и больше возрастать. Танк — орудие ближнего боя — может сопровождать пехоту во всю глубину боевого порядка противника и, действуя совместно с пехотой, поддерживая с нею непосредственное соприкосновение, всегда может подавить те огневые очаги, которые не могут быть обнаружены до начала атаки. В связи с этим вполне возможно такое использование артиллерии и танков, когда их решающее участие взаимно ослабляет недостатки один другого. Так, атака пехоты, поддержанная мощной артиллерийской подготовкой и сопровождением, может увенчаться наиболее уверенным успехом по овладению первыми эшелонами противника, когда обороняющийся потеряет многие выгодные артиллерийские наблюдательные пункты. В этот момент танк может совершить наиболее безболезненное сближение и проникновение в оборонительную полосу противника, и в тот период, когда артиллерия будет встречать все большие затруднения для поддержки связи с пехотой, танки же могут ослабить и возместить нарастающие затруднения.

Однако эти выгоды имеют и очень опасные стороны, и от них часто отказываются. Трудность такого использования вызывается тем обстоятельством, что танкам очень трудно будет найти в прорыве те пехотные части, с которыми они должны действовать. В силу этого практика может вылиться в разрыв во взаимодействии, и наступательный бой будет сорван. Этот вид взаимодействия с танками требует большой предварительной подготовки, умения точно удерживать направление как пехотой, так и танками и строго продуманной и подготовленной системы опознавательных знаков, хорошо заметных как для тех, так и для других.

Руководитель должен практически проработать с обучаемыми все виды использования артиллерии и танков. В этом вопросе, в зависимости от обстановки, могут быть применены различные методы. Возможен, например, случай, когда на направлении главного удара противник имеет трудно преодолимые для танков искусственные или естественные препятствия, но танки могут атаковать на участке сковывающей группы или на участке соседа и атаковать во фланг противника, обороняющегося в направлении главного удара. В этом случае очень трудно надеяться на организацию хорошего взаимодействия, но если других выходов в конкретной обстановке сложиться бы не могло и если бы все прочие преимущества для наступления пехоты, поддержанной артиллерией, находились на участке, невыгодном для танков, то и такая комбинация могла бы иметь место. Словом, в использовании танков меньше, чем где бы то ни было, может применяться какой-либо определенный шаблон, но, во всяком случае, основным принципом их использования является взаимодействие с пехотой. Это тот принцип, который при прочих равных условиях должен ставиться на первое место.

Следует проработать и вопрос распределения танков в боевой [101] порядок. Небольшая часть танков может быть придана сковывающей группе. В ударной группе должно иметь место распределение танков между первым и вторым эшелонами. При наличии значительного количества танков они могут строиться в несколько эшелонов, причем помимо танков, непосредственно сопровождающих пехоту, выделяются эшелоны танков дальнего действия, атакующих непосредственно артиллерию противника, особенно же кинжальные батареи.

Крупнейшие изменения вносят танки и в план оборонительного боя. Подготовка войск к борьбе с танковыми атаками должна основываться на развитии в пехоте привычки встречаться с танком, пропускать его через свой окоп, что должно исключить возможность возникновения безотчетного страха в бою перед надвигающимся «чудовищем», на стрельбе пехоты по смотровым щелям танка, на метании против танков пачек ручных гранат, на метании ружейных гранат, на применении особых крупнокалиберных винтовок, бронебойных пуль из пулеметов и крупнокалиберных пулеметов. В пехоте должно быть выработано умение приносить танкам возможный вред, а также умение маскироваться от танка, наблюдение из которого весьма ограничено, с тем чтобы пропустить его мимо себя и ружейно-пулеметным огнем остановить пехоту, сопровождающую танки. В этой задаче отделения наступающей пехоты от танков должна заключаться основная сила обороны пехоты. Пулеметы, расположенные в глубине, должны выполнить эту основную задачу, что будет, все больше и больше отрывать наступающую пехоту от танков, если последние будут нащупывать и бороться с пулеметами, ведущими огонь из глубины. Выдержка пехоты, понимание ею этой основной своей задачи должны явиться основой, на которой можно построить успешную оборону против танков.

Эту задачу должен осуществлять общевойсковой план обороны.

Если прежде оборонительное расположение и передний край обороны в первую очередь приходилось избирать, исходя главным образом из основ артиллерийского боя, когда противник был лишен глубокого наблюдения, то теперь, при возможности иметь дело с атакой танков, приходится выбор переднего края и всего оборонительного расположения производить, исходя из этих двух основных средств (т. е. танки и артиллерия) подавления обороняющейся пехоты. С этой точки зрения передний край обороны выгодно избирать с таким расчетом, чтобы он включал в себя возможно больше естественных препятствий, непреодолимых для танков, как-то: глубокие ручьи, озера, болота, крупный строевой лес и т. п. Оборона еще больше будет упрощаться, если при этом естественные препятствия будут преграждать и в глубине оборонительной полосы дорогу танкам на наиболее выгодных для наступления направлениях. Схема естественных препятствий должна быть усовершенствована искусственными препятствиями в виде главным образом рвов и минных полей. Рвы отрываются в первую очередь [102] против легкого танка и постепенно развиваются до более глубокого профиля против более тяжелых типов танков. Система искусственных препятствий должна быть усовершенствована ложными искусственными препятствиями, которые бы, с одной стороны, не позволили танку составить себе ясное представление о схеме действительных искусственных препятствий и которые, с другой стороны, могли бы вызвать задержку в наступлении противника в связи с необходимостью разведать эти искусственные препятствия, особенно же поля минных заграждений.

Совместная схема естественных и искусственных препятствий должна быть дополнена установкой кинжальных орудий, батарей и противотанковых пулеметов. В связи с этим обороняющаяся пехота должна быть разведена так, чтобы в определенной узкой полосе, главным образом вдоль искусственных препятствий, артиллерия могла вести огонь прямой наводкой, не поражая своих войск. На этих направлениях может сосредоточить свой огонь большая часть артиллерии, если она заранее наметит и подготовит себе позиции, куда она сможет быстро выскакать в случае появления танков и проникновения их в оборонительную полосу. До подхода танков к переднему краю обороны вся артиллерия ведет против них огонь с занимаемых ею позиций. По мере проникновения танков в оборонительную полосу, во избежание поражения своей собственной пехоты, артиллерия должна занять те позиции и вести огонь лишь по тем направлениям, где она не поражала бы своих бойцов.

Во избежание обходов танками искусственных препятствий с соседних участков при наличии времени могут создаваться такие препятствия отсеками.

Занятия в условиях различной местности и наличие различного времени для подготовки должны выработать у обучаемых умение подготовлять наиболее реальный и эффективный план обороны против танков.

Оборона речных преград должна быть тщательно проработана. Мы очень часто сталкиваемся с превратным пониманием обороны рек. При пассивной обороне нередко встречаются такие решения, когда русло реки не избирается передним краем обороны, а таковой относится на некоторое расстояние от реки. Обычно это объясняется стремлением занять для обороны высоты, которые обыкновенно отстоят на некотором расстоянии от реки. Такое стремление занимать высоты вне зависимости от обстановки является формальным пониманием свойств обороны. С другой стороны, такие решения зачастую принимаются из «ультраактивных» намерений. Обороняющийся в.этих случаях предполагает наблюдать течение реки и по переправе некоторой части сил противника «обрушиться» на него своими главными силами и утопить в реке. Такое решение могло бы быть целесообразным лишь в случае, если обороняющийся обладает не меньшими силами, чем наступающий в данном районе, чего на самом деле почти никогда не [103] бывает. Помимо того, необходимо учесть, что наступающий никогда не совершает одной переправы, а производит их или в нескольких пунктах, или же, если не хватает средств, то, во всяком случае, помимо основной переправы организует одну-две демонстрации.

Таким образом, в результате «обрушивание» превращается в «распыление» и без того скудных сил и средств, и, в конце концов, такая оборона не затрудняет, а облегчает противнику форсирование реки. Река, особенно если она представляет собой крупное препятствие, должна обязательно избираться передним краем обороны. Низменные берега могут растянуть в глубину сверх нормы оборонительную полосу, но в общем не должны отменить этого основного положения.

Очень интересный пример подобного рода ложного шаблона приводит Ганс Куль:

«Еще Наполеон учил, и все книги по тактике указывали, что лишь активная оборона реки достигает цели. Непосредственная оборона всей линии реки, гласит руководство по тактике 1912 г. для военных училищ, неосуществима. Если неприятель прорвет ее в одном месте, то вся позиция будет потеряна. Правда, далее оговаривалось, что непосредственная оборона реки все же имеет смысл при некоторых обстоятельствах, когда мы слишком слабы для действительного сопротивления и хотим лишь временно задержать переход неприятеля через реку. Но на это обращали мало внимания. Как общее правило, при всякой обороне реки ограничивались тем, что наблюдали за течением реки посредством сторожевого охранения, а главные силы держали наготове позади, в качестве главного резерва, чтобы ими атаковать неприятеля во время перехода.

Подобным образом поступали ив 1914 г. на Марне. На смешанную бригаду ф. Кревеля и конный корпус ф. дер. Марвица (без 1-й дивизии) была возложена оборона марнского участка. В распоряжении конного корпуса находились еще четыре егерских батальона и небольшой отряд 3-й пехотной дивизии. Штаб 1-й армии надеялся, что ему удастся этими силами заткнуть дыру на Марне. Марна представляет собой широкую быструю реку, протекающую между холмами, частью поросшими лесом и удобными для обороны».

«Я полагаю, что держать силы сосредоточенными и активно оборонять Марну 8 и 9 сентября было совершенно неуместно».

«В этом случае нужно было иметь в виду преимущественно местную оборону, задержку противника и выигрыш времени, а не длительную оборону реки и решительную победу. Цель была бы достигнута, если бы противнику помешали перейти здесь реку 9-го и 10-го числа. В важнейших пунктах следовало выставить отряды для упорного сопротивления и взорвать мосты. Конный, корпус, после того как он отошел за Марну, должен был действовать [104] преимущественно в пешем строю при поддержке своей артиллерии. Огнем винтовок, карабинов, артиллерии, а главным образом пулеметов можно было отбить всякую попытку к переходу через реку.

В действительности только мост у Ла-Фертэ су-Жуарр был разрушен и оборонялся кавалерией и егерями. Это задержало весь английский 3-й корпус, который смог перейти здесь через Марну лишь 10-го числа, когда мы уже давно отступили. Френч лично отправился туда 9-го и установил, что ввиду наличия, по-видимому, крупных сил у обороняющегося переход через реку невозможен. Все остальные мосты дальше к востоку попали в руки неприятеля неразрушенными и необороняемыми.

Днем 9-го англичане перешли здесь реку, хотя и крайне нерешительно, головными частями 2-го и 1-го корпусов. Если бы бригада Кревеля действовала так же, как конница Марвица, то 9 сентября ни один англичанин не перешел бы через Марну»{101}.

При активной обороне реки точно так же приходится зачастую наблюдать архаичные тактические приемы. Старые положения гласили, что мост должен быть прикрыт таким тет-де-поном, который бы прикрывал его от артиллерийского огня. В современных условиях это является делом невозможным. Такая оборона практически из тет-де-пона выросла бы в оборону широким фронтом, имея у себя в тылу крупную речную преграду. Максимум, к чему следует стремиться в современных условиях, — это прикрыть мост от артиллерийского наблюдения противника и обеспечить его от действительного пулеметного обстрела. Это требует создания активной обороны, основанной не на одном мосту или переправе, а на нескольких, с тем чтобы система тет-де-понов образовала широкий плацдарм, обеспечивающий переход в наступление. Такая оборона является и значительно более упорной. Если мы представим себе тет-де-пон, описанный от одного моста радиусом хотя бы в 12 километров, то. получим полукружие, равное 35–40 километрам, что потребует для пассивной обороны 3–4 дивизии. Между тем противнику совершенно достаточно подавить на каком-либо одном направлении 1–2 полка и развить решительное наступление в сторону переправы, чем он заставит отступить весь обороняющийся корпус, поставив его в очень тяжелые условия. В этом и заключается вся невыгода такой обороны.

Как видно из этого примера, противник вовсе не обязан атаковать четыре дивизии, а может ограничиться атакой одного-двух, максимум трех полков для того, чтобы достигнуть поставленной себе цели. При наличии же у обороняющегося нескольких переправ противник должен будет брать их поочередно, причем должен будет вводить против каждого отдельного небольшого тет-де-пона и его гарнизона превосходные силы. Если река составляет благоприятные [105] изгибы, то мосты и тет-де-поны при них могут быть скомбинированы обороняющимся таким образом, что они будут взаимно фланкировать друг друга, что потребует от противника выставления ряда заслонов и вообще усложнит всю операцию.

На усвоение более современных форм обороны рек, как активной, так и пассивной, основанных на учете действительности современного огнестрельного оружия и на упорстве обороны, должно быть обращено необходимое внимание.

Форсирование реки, обороняемой противником, представляет в силу вышеизложенных условий значительные трудности. Оно требует наличия отлично подготовленных переправочных средств и тщательного инженерного и артиллерийского расчета. Сочетание понтонных и лодочных переправ и мостов, действия передовых частей с артиллерией и переправкой главных сил должны быть строго соразмерены. Плановая таблица при форсировании реки выдвигает на решающий уровень использования инженерных средств переправы. Время изготовки к действиям, тщательно организованная рекогносцировка инженерных и пехотных командиров, долженствующих действовать совместно, разведка вместе с ними артиллеристов, поддерживающих переправу, расчет по времени переправы передовых частей, наводки моста и переброски на ту сторону последующих эшелонов с расширением на той стороне реки занятого плацдарма по рубежам и времени — должно составить основу плана по форсированию реки и должно быть зафиксировано в плановой таблице. Штаб войскового соединения разрабатывает таковую, привлекая к ней начальников инженеров и артиллерии. Связь переправившихся частей с главными силами, находящимися еще на этой стороне, со штабами и с артиллерией должна быть обстоятельно подготовлена. Взаимодействие пехоты и артиллерии встречает крупные препятствия, но должно быть четко организовано, ибо малейший перерыв повлечет за собою неудачу.

Руководитель, организуя занятие по борьбе на реках и особенно при форсировании рек, начинает прорабатывать с обучаемыми отдельные элементы всего вопроса, как-то: расчет переправочных средств, расчет времени, потребного на переброску части и соединения, развитие действий передовыми частями с поддержкой могущественной артиллерией, переправа артиллерии и т. д.

Дымовые завесы являются могущественным техническим средством современной тактики. Умение наблюдать направление ветра и в соответствии с этим намечать районы для пуска дымовых завес является основой обучения. Для дымовых завес могут использоваться как специальные дымовые средства, так и местный подсобный материал: сучья, навоз и т. п. При организации плана дымовых завес пехотные командиры должны согласовать его с артиллеристами, дабы не нарушить артиллерийского наблюдения. Организуя занятия, руководитель может подработать обстановку и решение общевойскового командира, которому не слишком способствует характер местности. Обучаемый должен наметить план [106] организации дымовых завес на различных этапах наступления, при учете определенного направления ветра, для наиболее успешного наступления, при котором противник не мог бы разгадать основной группировки наступающего. В таком же духе полезно решать задачи с дымовыми завесами в обороне на форсирование рек и в различных видах обстановки. Направление ветра полезно прочертить стрелкой на карте.

Для усовершенствования взаимодействия пехоты, конницы и авиации командиры должны практически тренироваться в постановке задач различным видам авиации. При этих занятиях необходимо тренироваться и в организации ВНОС в соответствии с наставлением. Работа ВНОС должна быть внедрена в практику войсковых командиров и их частей и являться для них обыденным и привычным делом.

Летный состав необходимо тренировать в изучении всех изложенных выше вопросов, ибо только при взаимном понимании свойств и способов действий можно достигнуть хорошего взаимодействия.

Тактическую работу в различных условиях обстановки необходимо усложнять ночными боями: тщательной проработкой постановки задач, размеров этих задач, организации связи, управления и проч.

Применение танков в ночном бою может оказать существенную помощь.

Конница в программе своей учебы необходимо должна охватить весь тот цикл вопросов, о которых говорилось выше. Имея организацию и вооружение, которое дает наибольшую эффективность лишь при действии в конном строю, конница в современных условиях должна уметь вести и спешенный общевойсковой бой, вплоть до прорыва оборонительных полос. В этом случае конница должна тренироваться в совместных действиях с современными быстроходными танками, для чего танками должна быть организована очистка проходов от колючей проволоки. При действиях на флангах противника и при невозможности смять его в конной атаке конница должна перейти к спешенной атаке и, постепенно обтекая фланг и принуждая противника ко все большему и большему отходу, применяя при этом спешенные действия и в конном строю, конница в конце концов должна дезорганизовать фланг и тыл противника, принудить его к общему беспорядочному отходу и докончить его поражением в конном строю. В общем и целом условия современной войны требуют от конницы усвоения помимо действий в конном строю всей методичности современного общевойскового боя. Поэтому с кавалерийскими командирами необходимо проводить углубленную проработку вышеизложенных вопросов. Вся подготовка как зимнего, так и летнего периода должна вестись под углом зрения развития самодеятельности, активности, напористости, расторопности командиров и красноармейцев и общей мобильности войск. Методичность действий должна сочетаться [107] с гибкостью и смелостью действий войсковых частей и их командиров. Под этим углом зрения, повторяю, должны строиться все занятия. Наши уставы проникнуты активностью и смелостью.

Полевой устав говорит:

«Готовность нести ответственность за смелое решение является основой командования.

Упрека заслуживает не тот, кто в стремлении уничтожить врага потерпел неудачу, а тот, кто, боясь ответственности, не бросил всех своих сил и средств для достижения победы».

Вокруг наших уставов должно быть создано такое общественное мнение, которое обеспечило бы им не только формальное выполнение, но и усвоение их идейно и убежденно. Весь начальствующий состав и политорганы всей системой своего воспитательного воздействия, всей системой партийно-политического руководства должны обеспечить Красной Армии знание техники современного боевого дела и незыблемое закрепление в общественном сознании нашей армии тех методов и положений, которые утверждены нашими уставами.