Задачи общевойсковой подготовки{78}

(К новому учебному году)

Мы закончили 1926/27 учебный год. Осенние маневры позволили нам подвести окончательные итоги нашей годовой работы. В программу прошлого учебного года мы не вкладывали большого количества задач. Наоборот, число их было крайне ограничено, чтобы путем сосредоточения на них общих решительных усилий можно было бы наиболее уверенно достигнуть поставленных целей. Эти задачи предполагали прежде всего основательное усвоение армией того тактического ремесла, без которого невозможно никакое тактическое искусство. Прежде всего, дело касалось искусства построения боевого порядка и взаимодействия различных составляющих его родов войск. Быстрота развертывания колонн, непрерывное питание боевого порядка, наступательный удар стрелковыми эшелонами из глубины, взаимодействие пехоты и артиллерии — вот основные задачи, которые ставили мы перед собой в области общевойскового обучения армии. К этим основным, узловым пунктам программы, конечно, присоединилось еще большое число различного рода задач, как-то: взаимодействие стрелковых войск с конницей, пехоты и конницы с авиацией, морским флотом и т. д. Но из всех этих задач главнейший учебный удар мы наносили по вышеперечисленным немногим задачам. Со времени окончания гражданской войны, а вернее сказать — и во время гражданской войны, тактическая сноровка в этих вопросах была нашим слабым местом. Столь же слабой она была и в старой царской армии. Таким образом, нам пришлось преодолеть тяжелую задачу, которая, прежде всего, требует длительной и методической тренировки войск. Несмотря на это, результаты маневров текущего года показали нам громадные достижения Красной Армии в этих вопросах. Напряжение всеобщего внимания, всех сил и средств на этих немногочисленных задачах позволило нам одержать крупнейшие учебные победы в труднейших вопросах тактического воспитания и обучения: быстрота развертывания колонн, искусство построения и питания боевого порядка из глубины в процессе наступательного боя [307] и постоянное взаимодействие пехоты и артиллерии на всем его протяжении — вот что характеризует состояние нашей подготовки к осени этого года. В нескольких словах наши достижения можно охарактеризовать, как овладение, в основном, тактическим ремеслом общевойскового боя. Это достижение чрезвычайно важно в том смысле, что оно обеспечивает, во-первых, грамотное ведение боя и, во-вторых, проявление высокого тактического искусства и высокой самодеятельности войсковых частей.

Но, определяя таким образом наши учебные достижения, мы абсолютно не должны увлекаться нашими успехами. Ни на одну минуту не можем мы остановиться на достигнутых результатах. Мы ставим перед собою задачи достижения гораздо более высокого уровня тактической подготовки войск. Уровень западноевропейской подготовки мы не считаем пределом наших возможных успехов. Нам необходима трезвая и спокойная оценка наших достижений для того, чтобы наметить новый учебный план наступающего учебного года.

Оценивая результаты истекшего учебного года, необходимо принять в расчет и целый ряд условий организационного порядка. Боевой устав пехоты поступил в войска лишь в начале лагерных сборов. Боевой устав артиллерии появился незадолго до маневров. Только предварительные циркуляры и указания позволили войскам в кратких чертах немного ранее ознакомиться с этими уставами. Вследствие этого на общих войсковых сборах, когда возможно было проработать детально общевойсковую тактику, и в частности вопросы взаимодействия согласно новым уставам, практически полностью не удалось этого осуществить, и на маневры войска вышли лишь с большим или меньшим знакомством с уставами, но не с основательным их изучением. Все же, несмотря на эти недочеты, Красная Армия сумела в основном выполнить тот учебный план, который перед нею был поставлен. Это доказывает нам громадную тактическую жизнеспособность армии, настойчивость и восприимчивость ее начальствующего состава и красноармейцев. Оценка наших достижений без увлечения и преувеличения говорит, что армия усвоила наиболее сложные моменты общевойскового боя, усвоила их во всем разнообразии динамического развития боя. Для того чтобы с полным эффектом использовать эти достижения, нам необходимо поставить перед собой достижение таких задач, которые давали бы армии возможность использовать все преимущества своих знаний и навыков. Грамотная армия может быть, а может и не быть боеспособной. Не говоря уже о политико-моральном ее уровне, в чисто тактическом отношении грамотная армия только тогда может делать большие дела, когда она во всех своих действиях развивает предельную активность, когда она способна проявлять высшую ступень в тактическом искусстве и когда, наконец, во всей своей деятельности она подчиняется безотказному управлению при любых темпах развития боевого процесса. Гражданская война оставила нам в наследство [308] молодого и энергичного командира. Она оставила нам простое, без прикрас и выкрутасов, тактическое творчество, и лишь в области управления она нам оставила весьма невысокое качество. Однако современный уровень подготовки армии требует от нашего командного состава резкого повышения качества подготовки по всем трем перечисленным условиям и выдвигает в качестве основных следующие три важнейшие задачи: повышение активности командно-политического состава, поднятие на высшую ступень тактического искусства и овладение искусством управления.

Конечно, практическая работа армии не может ограничиваться только этими тремя задачами. На практике мы будем изучать большее число задач: тактика дымовых завес, тактика танков, химия, авиация, работа войскового тыла, дальнейшее усовершенствование взаимодействия пехоты, конницы и артиллерии, окончательное усвоение Боевого устава пехоты и артиллерии 1927 г. и Наставления по службе постов воздушной связи и наблюдения, дальнейшее развитие и усвоение методики общевойскового обучения, совместная работа с морским флотом и проч. и проч. — все это должно составить программу общевойскового обучения армии. Но из всего большого числа задач — на этих трех основных мы должны заострить общественное внимание армии и на них сосредоточить основной нажим методики общевойскового обучения. В дальнейшем попробуем кратко остановиться на этих важнейших наших задачах.

Вполне естественно задать себе вопрос — выполнимо ли развитие активности путем тактического воспитания? Социальный состав армии, ее политико-моральный уровень и проч. могут создать такие условия, когда никакая активность в армии не может быть привита. Австрийская и царская армии в империалистической войне являются тому наглядными примерами. Но когда социальный состав армии делает ее готовой защищать интересы своего государства, а это в первую очередь касается революционных армий с их молодым командным составом, то для развития активности имеются все предпосылки, все достаточные основания. При этом правильная тактическая установка и верная методическая линия могут обеспечить исключительное развитие активности. В частности, для Красной Армии развитие активности непосредственно связано с выяснением всего значения тактической самодеятельности, всех тактических преимуществ, проистекающих из смелых решений, всех преимуществ быстроты реагирования на поставленную задачу, быстроты темпа действия и, наконец, упорства в достижении поставленных целей. Эти качества во всей их совокупности и составляют столь необходимую для армии активность.

Развитие самодеятельности прежде всего должно вытекать из понимания ее тактической целесообразности. Наши уставы построены на непременном ее требовании. Обучение войсковых [309] частей и их командиров самодеятельности, или, иначе — инициативе и частному почину, должно производиться на ряде тактических тем, которые проходятся: с обучаемыми прежде всего на ящике с песком, на плане или карте и на местности. Разумеется, для проявления самодеятельности имеется совершенно неограниченное поле деятельности. Трудно предвидеть и перечислить все те формы, в которых вообще самодеятельность может фактически проявить себя. Составляя учебную программу по развитию этого боевого качества, не требуется пройти с обучаемым все эти разнообразные формы ее проявления. Совершенно достаточно наметить ряд наиболее характерных типических положений, в которых командир должен проявлять свою самодеятельность. Эти задачи, как и обычно, выгоднее всего начинать с более простых и постепенно переходить к более сложным и трудным. Каждый тактический тезис по самодеятельности может быть разобран и показан обучаемому при односторонних занятиях большим числом вводных данных и создаваемых ими новых положений.

Обучающий, например, дает обстановку и задачу для наступления. Командир части получает общую задачу, а также промежуточный рубеж, на который он должен выйти в течение кратчайшего срока. Обучаемый организует огонь и движение и выходит на намеченный его начальником рубеж. Обучающий дает вводные данные о том, что соседние части отстали, вместе с тем огонь противника не слишком мешает продвижению обучаемого, — от начальника новых указаний нет. В данном случае обучаемый уже имеет конечную цель своего наступления. Поэтому рубеж, который ему назначен для скорейшего достижения, не должен его гипнотизировать как какая-то притягательная сила. Обучаемый, учитывая обстановку и прежде всего возможность дальнейшего движения, сам должен наметить себе дальнейший рубеж для продвижения и продолжать наступление, донося об этом своему начальнику и поставив в известность соседей, приняв также меры к их подталкиванию. Это положение, несмотря на свою простоту и несмотря на то, что предусматривается уставами, далеко не всегда находит себе практическое применение. Промежуточный рубеж очень часто затмевает последнюю, конечную цель и тем самым притупляет активность. На ряде таких задач обучаемый основательно усваивает действительное назначение промежуточного рубежа и в дальнейшем совершенно сознательно будет легко и быстро продвигаться вперед, пользуясь покровительством обстановки и мало считаясь с геометрическими рубежами и ленивыми соседями.

От такой простейшей задачи можно переходить к более сложной. Наиболее сложными и трудными условиями проявления самодеятельности является самостоятельное изменение ранее поставленной конечной цели в связи с изменившейся обстановкой Обучаемый приучается к тому, что боевая обстановка зачастую нарушает управление и очень редко позволяет своевременно посылать [310] запрос и получать вовремя соответствующий ответ, — тогда приходится самостоятельно изменить ранее поставленную задачу. Поэтому он всегда должен быть готов к самостоятельной оценке положения и принятию, на свой риск и страх, под свою личную ответственность нового решения, вытекающего из изменившейся обстановки. В проявлении такого частного почина имеется немало отрицательных сторон: внесение расстройства в общий план действий, потеря координации действий с соседями и т. д.

Указанные данные нужно предъявлять к каждому командиру, когда он должен самостоятельно принять новое решение. Сомнения командира в выборе решения, как нельзя более кстати, подкрепляются опаской поколебать свой престиж переоценкой сложившейся обстановки и неверно принять решение. Между тем все же основной тактический принцип — это действовать сообразно обстановке. Обучающий создает обстановку, изменение которой требует нового решения командира, нарушающего ранее поставленную ему задачу. Конечно, при этом всячески надо избегать возможности приучения командира к легкомысленной переоценке обстановки. Учение должно навести его на ряд мероприятий по дополнительному выяснению обстановки для того, чтобы окончательно убедиться в верности отмеченного им факта. Только после того как командир окончательно придет к убеждению, что обстановка изменилась и что время не допускает никаких дополнительных запросов, — он принимает самостоятельное решение и изменяет поставленную ему задачу. При этом командир не может ограничиться одними своими действиями. Конечно, он немедленно доносит о принятии решения своему начальнику и принимает немедленно все необходимые меры для информации своих соседей, прося у них в случае необходимости поддержки в выполнении его новой задачи.

Я нарочно останавливаюсь на подчеркивании того факта, что чрезвычайно вредно и опасно допустить развитие у командира легкомысленного реагирования на изменения обстановки. Наоборот, упорство и настойчивость в достижении всей поставленной задачи зачастую в состоянии перебороть любые невыгодные обстоятельства в слагающейся в связи с изменением обстановке. Поэтому требуется большой такт и понимание дела от руководителя, чтобы он сумел развить в обучаемом и крайнее упорство и вместе с тем сумел бы научить его отличать упорство от упрямства. Развитие обстановки следует делать таким, чтобы картина резких изменений ее создавалась постепенно и давалась бы в соответствии с принимаемыми на этот счет мерами со стороны обучаемого. Проведение на эту тему нескольких задач основательно может внедрить в сознание обучаемого умение и готовность самостоятельно изучать боевые явления и самостоятельно, на свой страх и риск, принимать необходимые решения. В амплитуде между этими двумя задачами и в духе их, конечно, может и должно быть проработано большое число задач на различные темы, [311] как-то: самостоятельная высылка разведки, проникновение в интервалы между центрами сопротивления в период артиллерийской подготовки, самостоятельный выход из колонны и принятие соответствующего строя или укрытие в скрытом подступе в случае остановки колонны на открытом месте и открытия огня противником и т. п. Весьма важно, конечно, при выработке привычки к тактической самодеятельности разобрать не одно-два положения, а достаточное число задач, характеризующих наиболее частые типичные случаи проявления самодеятельности. Какой-нибудь десяток типичных задач поможет легко и просто проявлять командиру инициативу во всем многообразии обстановки, когда он выработает в себе привычку к принятию самостоятельных решений. Только тактическое понимание этого вопроса может сделать активного и решительного командира действительно самостоятельным и инициативным. Без такой подготовки даже решительный и смелый командир может поддаться рутине псевдоупорядоченного боя.

Точно такими же путями развивается и смелость. Командир должен понимать, что за ним, за его смелым решением, которое он примет на свой страх и риск, стоит вся сила воспитания армии. Он должен знать и понимать, что тень неуважения может пасть на него только в том случае, если он проявил бездеятельность, если он своей нерешительностью не позволил одержать той победы, которой можно было бы достигнуть при более активных действиях. Он должен знать, что за неудачу, постигшую его часть в результате его смелых действий, а неудачи не могут быть исключены на войне, он встретит не упреки и дознание, а общее сочувствие и моральную поддержку. Эту поддержку обучаемый всегда должен встречать в своем руководителе, и, наоборот, должно выработаться общественное мнение порицания и неприязни ко всяким нерешительным действиям и проявлениям слабоволия. Конечно, воспитание это достигается не общими разговорами и нравоучениями; оно осуществляется на изучении различных обстоятельств боя, различных тактических форм, в которых проявление смелости может оказать решающее влияние на достижение боевого успеха. В задаче на встречный бой такая смелость требуется в действиях авангарда. Обстановка не поддается точному выяснению. Общая задача колонны может быть лучше осуществлена, если авангард противника будет сбит. Поэтому смелость атаки против невыясненных сил противника, соединенная с решительным маневром и охватом его фланга, является высшим качеством начальника авангарда. При наличии голых флангов у обороняющегося противника и при возможности прорваться в интервалы между его центрами и пунктами сопротивления иногда смелые действия какого-нибудь стрелкового взвода могут решить участь крупного боя. Не бояться оторваться от своих сил, выйти во фланг и тыл противнику и поразить его в наиболее уязвимые места проглядываемого тыла — вот чем [312] должны руководствоваться смелые действия частей. Смелость при прорыве оборонительной полосы выражается в стремлении смешать, спутать, нарушить оборонительную систему противника. Стремление вперед, не оглядываясь на соседей, а пользуясь возможностью продвижения вперед, создает для смелого командира условия, когда он своими решительными действиями даже незначительными силами может нарушить обороноспособность противника и обеспечить общее продвижение вперед. Использование каждой возможности продвижения, каждого ослабления огня, и притом не боясь отрыва вперед от главных сил, — вот смелость, культивируемая при прорывах. В тяжелых обстоятельствах, когда противник выходит в тыл, а с фронта наседают его превосходные силы, каждая отходящая часть должна носить в себе достаточно риска и смелости по собственной инициативе, не ожидая никаких подбадриваний и целеуказаний, смело броситься на вышедшего в тыл, смять и опрокинуть его, несмотря на невыгодное соотношение сил, ибо только этим путем можно избежать огневого кольца и обеспечить прорыв главных сил.

Смелость — не одно и то же, что храбрость. Храбрым может быть и бестолковый в тактических вопросах человек. Смелым может быть только понимающий тактическую динамику боя. Боец, который понимает, что прорыв вперед основан на действительной возможности, обещает гораздо больше успеха, чем поражения.

Тактическая самодеятельность, смелость и упорство практически приносят успех только при условии, когда войска воспитаны и тренированы на принципе предельной быстроты действий и четкости. Приказ должен отдаваться твердо и властно, без всяких прологов и эпилогов, без всякой философии. Уяснение приказа, его передача, начало выполнения должны производиться без всякого промедления, с полным напряжением темпа. Предварительные распоряжения являются основой основ быстроты действий. Еще до окончательного решения подчиненный должен быть предупрежден о предстоящей задаче и должен изготовиться к немедленному ее выполнению. Необходимо добиться того, чтобы от момента отдачи приказа и до момента фактического выполнения его, т. е. до начала движения строевых частей, прошел минимальный срок. Привычка к быстроте и четкости начинает вырабатываться уже на занятиях по картам и на ящике с песком. Твердость отдаваемых приказов, повторение их и т. д. внедряются в неизменную привычку при занятиях с войсковыми частями. Быстрота сбора части, быстрота начала движения после отдачи приказа и т, д. и т. п. — все это должно быть постоянным предметом обучения и тренировки на всех занятиях командного состава и войсковых частей.

Вот те основы, на которых должна развиваться до своей высшей нормы активность Красной Армии. Не муштра, а тактическая тренировка — от занятий на планах, через военные игры, [313] выходы в поле к общевойсковым учениям и, наконец, к маневрам — должна быть путем ее осуществления.

Достижение высшей ступени тактического искусства подготовляется сложным сочетанием различных методов обучения и большим ассортиментом задач. Учебный курс командира слагается из индивидуальных занятий, групповых задач, военных игр, выходов в поле, полевых поездок, общевойсковых учений и высшее завершение свое находит в маневрах. Для наилучшего усвоения тактического искусства обучающий должен уметь разложить весь этот курс, весь этот учебный план на такие составные элементы, которые помогли бы обучаемому легко и привычно разобраться в отдельных этапах обучения и из которых с тем большей стройностью и законченностью должно будет компоноваться общее тактическое построение.

Начиная с односторонних учений тактика, постепенно совершенствуясь и усложняясь, переходит к двухсторонним учениям. Наибольшее значение в деле подготовки и анализа отдельных тактических форм имеют односторонние учения. Руководитель при этом имеет возможность бесконечно разнообразить вводными данными обстановку и тем самым создавать поучительность отдельных элементов боя. Только тогда, когда эти элементы усвоены достаточно обстоятельно, обучаемый сумеет извлечь полную пользу из двухсторонних учений, где, с одной стороны, он только на основании своих личных усилий сможет собрать достаточно сведений об обстановке, а с другой стороны, будет вполне самостоятелен в своих действиях.

При изучении элементов боевых положений необходимо начать с простейших приемов. Например, можно начать занятия с оценки имеющихся данных об обстановке, на основании которой обучаемый выбирает направление главного удара. Этот выбор должен быть основан как на расположении главных сил противника, так и на возможности в соответствии с местностью наивыгоднейшим образом использовать свои артиллерийские и пехотные средства. После того как основы выбора направления главного удара будут достаточно усвоены обучаемым, можно перейти к изучению следующего этапа, а именно: определению ширины фронта главного удара в соответствии с имеющимися силами и средствами. Ширина фронта удара, в основном, при данной силе боевого порядка противника, определяется наличием артиллерии и танков. Уставы дают все необходимые данные для соответствующих расчетов. При избрании ширины полосы главного удара необходимо умело сочетать довольно противоречивые условия, а именно: наступление пехоты тем легче, чем свободнее ее маневр, т. е. чем шире полоса; с другой стороны, движение пехоты будет обеспечено только тогда, когда оно поддержано определенной мощности артиллерийским огнем, а это на практике требует узких полос наступления. Далее последует изучение соответствующего построения боевого порядка: распределение сил и средств на ударную и [314] сковывающую группы, распределение артиллерии, постановка задач различным эшелонам в ударной группе, заранее предусматривающая развитие боя из глубины боевого порядка и ввод всех сил и средств к решительному моменту боя. Далее должны быть проработаны условия развития успеха и преследования. Развитие прорыва на 12-18 километров в глубину на плечах отступающих должно быть явлением обычным и должно быть изучено организационно вполне исчерпывающе.

Наступление на остановившегося противника с отходом его открытых или слабо прикрытых флангов точно так же должно быть проработано по элементам. Должны быть изучены условия:

а) сковывания на широком фронте;

б) удара по отходящему флангу с фронта, с тем чтобы обеспечить его полный разгром обходом;

в) обход и удар во фланг главным силам противника;

г) организация мероприятий для отрезания противнику путей его отхода;

д) меры обеспечения обходящей группы от контрудара из глубины противника.

В соответствии с этим должно быть проработано построение боевого порядка, распределение задач по эшелонам в ударной группе, распределение и организация управления артиллерией и т. д.

Помимо этой части, предусматривающей статику намечаемого плана, должна быть проработана и динамика наступления с обходом фланга противника. В процессе обхода должны быть основательно изучены возможные действия эшелонов, наиболее выгодные условия нанесения главного удара во фланг главным силам противника и лучшие условия взаимодействия наступающей с фронта и обходящей с фланга части. Согласованные усилия фронтального и флангового ударов приводят к окончательному поражению главных сил противника, при соответствующем воздействии на пути его отхода и сочетании группировки своих сил с ускорением их действий.

В начале проработки наступления должно быть обращено особое внимание на следующие элементы: значение открытой и пересеченной местности днем и ночью (ночь нивелирует качества местности, днем — наступление по интервалам между расчленениями противника), план ночного вклинения в оборонительное расположение противника, изготовление артиллерии для поддержки наступления пехоты с рассветом из ее вклиненного положения, расстройство оборонительной системы противника путем ночного вклинения в его оборонительную полосу, дымовые завесы на рассвете для затруднения противнику ориентировки в результатах ночного боя, борьба с прожекторами противника дымовыми завесами и проч.

По тем же принципам, с расчленением изучаемого предмета на отдельные элементы, как это рекомендуют наши уставы, [315] должны быть проработаны: встречный бой, оборонительный бой и выход из боя.

По отдельным элементам должен быть разработан специальный вопрос форсирования рек: разведка грунтов и течения, подступы, исходящие излучины реки в линии обороны противника, районы возможной переправы, наблюдаемые лишь с ближайшего берега, но не из глубины расположения противника, скрытые подступы к переправе, выбор места перехода переправы, ширина фронта переправы, артиллерийские и переправочные средства, изучение ветра, план «улучшения местности» путем дымовых завес, план артиллерийского подавления, глубина проникновения одним броском, переправа главных сил, план демонстрации на основе определения расчленений противника с целью задержать прибытие резерва противника к главной переправе на время, обеспечивающее ее успех, закрепление за собою реки: большое число мостов на широком фронте и т. п.

Во всех этих занятиях необходимо тренировать на искусстве изменения направлений движения и атаки, что наиболее трудно дается в соприкосновении с боевым порядком противника.

Распределение различных тактических эпизодов между различными видами обучения, т. е. индивидуальными задачами, военными играми, выходами в поле, общевойсковыми учениями и проч., производится руководителем с таким расчетом, чтобы к каждому более сложному и самостоятельному виду обучения обучаемый был бы подготовлен по всем элементам, встречающимся в этих упражнениях: от изучения отдельных элементов — переходить к обобщению их, нанизыванию их один на другой, т. е. к более сложным динамическим условиям боя. Эти обобщенные занятия, в свою очередь, последовательно переходят от более простых видов обучения, например военных игр, к более сложным — двухсторонним, общевойсковым и, наконец, к маневрам. Изучение боевых элементов расширит тактический кругозор командира и позволит ему более легко оценивать изменения обстановки и реагировать на нее соответствующими формами маневра, сосредоточением сил и средств в целях достижения поставленной задачи и нанесения противнику наибольшего урона.

Третья важнейшая задача, которая встает перед нами со весь рост на предстоящий учебный год, — это боевое управление. В боевом управлении мы различаем две стороны: во-первых, управление как приведение войск в мобильное состояние, т. е. осуществление на практике, в динамике тех предположений, которые в связи с боевой обстановкой родились на карте. Задачей управления является достижение того, чтобы все передвижения войск вполне соответствовали намеченному плану и производились бы в кратчайший срок. Это управление не может прерваться в течение всего процесса боя. С другой стороны, управление мы понимаем как организацию работы командования и его штаба как органа боевого управления. [316]

Вторая часть задачи, т. е. организация полевой службы штабов, — чрезвычайно сложная и трудная, но тем не менее она все же, пожалуй, легче первой. Организация разведки, постановка задач в соответствии с теми данными, которые требуются для принятия решения, систематизация этих данных, характеристика расчленений боевого порядка противника, изучение наивыгоднейших условий маневра, развертывание боевого порядка и развитие боя по этапам, соответствующая организация службы связи, отдача предварительных и окончательных распоряжений, организация тыла и прочей работы — все это является основными вопросами организации полевой службы штаба. Разделение труда и вместе с тем постоянное на всем протяжении боя обобщение его является задачей трудной, сложной, но без решения которой не может быть хорошего аппарата управления. Тренировка в организации штабной службы начинается с групповых задач и постепенно переходит на выходы в поле, общевойсковые учения и маневры.

Непрерывность, четкость, своевременность управления в форме осуществления распоряжений командира является задачей наиболее трудной. Эта задача теснейшим образом связана с быстротой, четкостью и расторопностью войсковых частей и командиров всех степеней. Хорошее высшее управление сорвется, если войска недисциплинированны, медлительны, любят мешкаться и терять время. Таким образом, усовершенствование методов управления теснейшим образом связано с выработкой быстроты в действиях, четкостью и расторопностью командного состава и войсковых частей. Наиболее практический вид выработки динамики управления представляется в виде выходов в поле, когда две инстанции штабов ведут работы — первое время без телефонной связи. При этом они должны достигнуть действительного управления путем посылки штабных работников, а не ординарцев, велосипедистов и мотоциклистов. Только тогда, когда эта техника усвоена войсками полностью, им должны придаваться телефонные средства связи. Эти последние являются большим подспорьем в работе, должны еще ускорить и усовершенствовать управление, но отсутствие их не означает порыва управления. В этом войска должны быть натренированы особенно четко. В дальнейшем живое управление должно быть перенесено на общевойсковые односторонние учения. Эти два вида упражнений должны дать наиболее высокую тренировку войскам в боевом управлении. Только тогда, когда методы управления усвоены вполне, можно с пользой для дела перейти на двухсторонние учения.

Для достижений наибольших результатов руководитель должен наметить целую систему последовательных задач и учений. Стремления руководителя не должны быть абстрактны. Он должен на каждом определенном участке времени поставить себе вполне конкретные задачи — чего и как он может достигнуть, т. е. какой скорости и надежности в управлении может он добиться в указанный период. От момента отдачи первого распоряжения и [317] до начала фактического движения частей в масштабе дивизии проходит одно время, в масштабе полка — другое и т. д. Руководитель должен поставить перед собой определенную задачу по упорядочению этой быстроты и доведению ее до предельной скорости.

Приведенные замечания и соображения по постановке обучения по элементам, разнообразящимся, с одной стороны, с точки зрения тактической и, с другой стороны, по учебным приемам и методам, конечно, не могут считаться вполне законченными и достаточными для построения любого плана обучения в той или другой части, той или другой группе командиров. Все эти соображения и замечания, мне кажется, дают метод подхода к вопросу, по которому руководитель занятий может составить себе конкретный план обучения. Только при самостоятельной творческой работе руководящего состава могут быть получены крупные достижения в области общевойсковой тактической подготовки. Само собой разумеется, ничего не может быть более вредного во всей системе обучения, как неопределенность тактических взглядов и требований руководства и сомнительность создаваемых им тактических положений. Руководитель должен работать над собою для упорядочения руководства не меньше, чем он работает над воспитанием обучающихся.

Задачи начинающегося учебного года должны быть поставлены в строгие рамки реальных возможностей и вместе с тем на путь наибольших организационных достижений. Тактические задачи, которые мы ставим перед собою в обучении армии, требуют длительной работы, рассредоточенной на всем протяжении года. Зимняя работа на планах, на выходах в поле и проч. должна подготовить наш командный состав к руководству общевойсковыми учениями в лагерный период на общих сборах. Эти общие сборы должны быть нами всемерно усовершенствованы. Программа их должна охватить все стороны тех учебных задач, которые мы перед собой ставим. Между прочим, громадные результаты, несомненно, может дать возложение общевойсковой подготовки на отряды войск с соответствующей конкретно выработанной программой, а именно: в период ротных учений необходимо создать ротные отряды из стрелковой роты и батареи артиллерии с возможной придачей небольших частей других родов войск. Командир роты совместно с командиром батареи и представителями других родов войск заранее разрабатывает план обучения отряда и после проводит его в жизнь. С началом батальонных учений такую же работу проводит командир батальона в составе батальонного отряда из батальона, дивизиона артиллерии и т. д. Это не только даст возможность совместных действий различных родов войск во время общевойскового учения, но и заставит командиров взаимно изучить тактику и методику обучения соответствующих родов войск. Весь цикл общевойскового учения на общих сборах должен подготовить нашу армию к маневрам с полной обстоятельностью. Общевойсковые учения точно так же могут быть односторонними [313] и двухсторонними и должны постепенно охватить все отдельные элементы боевых положений, переходя в дальнейшем к их обобщению на протяжении всего процесса боя. Тщательно выдержанная программа позволит войскам выйти на маневры в значительной степени подготовленными. Это облегчит нам развитие активности, высшего тактического уровня и боевого управления в войсках, ибо на маневрах они получат возможность с полным знанием своего дела широко и свободно маневрировать. Маневры будущего года при осуществлении общего плана будут протекать значительно живее, в более свободных условиях для действий сторон, и явятся высшей школой для свободного боевого творчества командиров и их частей.

Новая постановка занятий на КУВНАСе{79}, сборы комсостава по округам дадут в этом году значительно большие возможности по осуществлению нашего учебного плана, чем мы имели в прошлом году, так как практическую программу обучения на КУВНАСе и на окружных сборах мы строим под углом зрения программы предстоящего учебного года. Мы будем стремиться создавать себе возможно более широкие кадры лиц, способных осуществить нашу учебную программу. Углубление работы на общих сборах, опыт, который приобрела армия в общевойсковой подготовке, далее, сложившийся уже кадр инструкторов, проводников учебного плана — все это создает нам более широкие возможности при воспитании и обучении Красной Армии и позволяет идти более быстрым темпом, чем это было в прошлом году. И если в прошлом году мы достигли крупных успехов и осуществили нашу учебную программу, то в настоящем году мы справимся со всеми стоящими перед нами задачами с еще большим успехом и с еще большей уверенностью.