Стратегия организации{28}

Империалистическая война уточнила понятие о вооруженном народе. Она показала на примере, конкретно, какая связь существует между действующими вооруженными силами и самыми отдаленными окраинами страны. Нарушение в ту или в другую сторону необходимого равновесия, т. е. соотношения между живыми силами, ведущими боевые операции и производящими на них средства истребления и защиты, влечет за собой неминуемую катастрофу.

Каждая армия должна соответствовать экономическим возможностям страны, ибо только на этих возможностях она может реально развернуть свою боевую силу и достигнуть тех боевых результатов, которых требует от стратегии политика. По этому поводу говорилось и писалось уже достаточно, и я на этой теме останавливаться не буду. Мне хочется затронуть вопрос о взаимоотношении организации вооруженных сил и стратегии. Этот вопрос сложный. Он не только состоит в соотношении этих двух сторон дела, но и осложняется экономическими элементами. Империалистическая война и по этому вопросу дала нам очень поучительные примеры.

Значение, которое в исходе империалистической войны имело соотношение экономических сил и средств воюющих сторон, — огромно. Но только ли это соотношение разрешило окончательно исход войны? Конечно нет. Вопрос этот сложен. При известных обстоятельствах, даже уступая экономически соединенным силам и средствам Антанты, Германия имела основание войну выиграть. Первый провал, который предрешил разгром Германии, заключается в стратегическом промахе. Я на нем останавливаться не буду. Коснусь другого вопроса, довольно слабо освещенного, — вопроса о том, как повлияла на исход войны та или другая организация вооруженной силы. Мы увидим, что положение это немаловажное и что оно сыграло в империалистической войне одну из важнейших ролей.

Искусство стратегического вождения войск заключается прежде всего в том, чтобы сосредоточить в нужный момент на решающем направлении все силы, имеющиеся в распоряжении у командования. [180]

Однако в крупном масштабе такое сосредоточение подготовляется не во время войны, а в очень длительные сроки мирного времени, когда план войны подготовляется. Это касается, конечно, не только подготовки стратегического развертывания, но и системы вооруженных сил.

Обратимся к германским вооружениям. Мы знаем, что в течение десятилетий Германия готовилась к столкновению с Францией. Мы знаем, что германский генеральный штаб неоднократно доказывал, что наличная сила сухопутной армии недостаточна для этого столкновения. Откуда проистекал недостаток? Неужели по той причине, что германское правительство отпускало недостаточные средства на военные нужды страны? Нет, средства, отпускаемые на эти цели, были грандиозны. Но в организационном плане построения вооруженных сил царила разбросанность, или, образно говоря, «организационный кордон».

Хотя главнейшее оперативное направление шло по сухому пути на. Запад от Рейна, хотя здесь должны были решаться судьбы военного и политического могущества Германии, — все-таки громадная часть средств, отпускаемых на военное дело, тратилась не на армию, а на морской флот. Стремление к обеспечению себе мирового господства, которое непременно потребовало бы наличия мощного морского флота после того, как на европейском континенте Германия осуществила бы свою гегемонию, повлекло германских империалистов по пути создания мощного морского военного флота. Безусловно верная сама по себе предпосылка послужила поводом к неправильным организационным решениям. Было бы целесообразнее использовать если не полностью, то подавляющую часть отпускаемых на военные нужды средств по тому пути организации вооруженных сил, который бы давал стратегии возможность сосредоточения в решающем направлении подавляющих сил, способных в короткий срок решить победоносную операцию.

Если бы это было соблюдено, если бы мощь сухопутной германской армии была подготовлена в большем масштабе, а это было вполне возможно, то исход осенней кампании 1914 г. во Франции мог бы окончиться для последней полным крахом, что предрешило бы и исход войны. Конечно, в результате победы Германия была бы поставлена лицом к лицу с английским империализмом, и вот тогда «маневренная» организация должна была бы переменить свое операционное направление и главную часть средств, отпускаемых на военные нужды, должна была бы обратить на строительство мощного морского флота.

Совершенно бесспорным фактом является то, что германская сухопутная армия была недостаточно сильна, чтобы разрешить поставленную ей стратегией задачу. Что же делал в это время флот, на который только с начала XX века было истрачено свыше четырех миллиардов марок? Если не считать отдельных столкновений и боев, то в общем в течение всей войны морской флот Германии бездействовал. Он не оказал и тени решающего влияния [181] на исход столкновения. Подводная кампания была начата лишь во время самой войны, весь подводный флот точно так же был выстроен уже в ходе войны, и, таким образом, затраты морского ведомства в мирное время отношения к этому никакого не имели. Да и сама подводная война оказалась не больше как увлечением, ибо у более мощной морской державы — Англии нашлось достаточно средств для того, чтобы парализовать действия подводного германского флота. Словом, подобно тому как поочередно разбиваются кордоном разбросанные части армии, точно так же разбились в ходе событий организационно разбросанные германские вооруженные силы.

В этом отношении Англия, несмотря на весь блеск германской сухопутной стратегии, показала себя гораздо более дальновидной в военном отношении. Программа ее строительства шла по пути полной организационной сосредоточенности. Она целиком была направлена на создание мощной морской военной силы, а сухопутная армия являлась лишь кадром, который мог бы ей послужить для развертывания значительных сил в случае надобности. Эта английская стратегия организации вполне соответствовала тем задачам, которые перед Англией вставали и которые она в конечном счете блестяще разрешила.

При этом надо заметить, что незначительность сухопутной армии мирного времени ничуть не помешала Англии развернуть в военное время многомиллионную сухопутную силу. Теперь, после войны, мы видим новый подход Англии к организационным вопросам. По-прежнему усиливая свою морскую мощь, она создает и новое боевое средство — мощную авиацию. Эта система позволит ей в случае надобности осуществить сосредоточение всех своих средств на нужном направлении. Мы видим опять-таки развитие военной силы не вообще, а по определенным направлениям, наиболее соответствующим главнейшим, насущным стремлениям.

Царская Россия шла по пути Германии в деле разброски в организационном строительстве. Империалистические мечтания заставили ее строить непомерно сильный флот, в то время как армия, которой предстояло решать основные задачи войны, была недостаточно вооружена и совершенно не обеспечена промышленностью в военном отношении.

Надо заметить, что не только империалистические интересы, но и тяжелая судостроительная промышленность играли важную роль в деле организации вооруженных сил как Германии, так России и Австрии. Без заказов морского ведомства судостроительная промышленность пришла бы в упадок, и давление соответствующих капиталистических групп оказало свое влияние на направление организационных усилий в строительстве вооруженных сил не по тому пути, куда ему следовало бы идти. На эту сторону вопроса следует обратить внимание и хорошенько изучить его.

В общем, надо сказать, что наиболее решающие ошибки в деле строительства вооруженных сил совершены именно в этой [182] области — в области сочетания сухопутной армии и морского флота и согласования такового с предстоящими стратегическими задачами. Ни Германия, ни Австрия, ни Россия не разрешили этой задачи правильно.

Необходимо еще отметить и некоторые другие организационные факты, повлиявшие на исход войны.

Германия задавалась широким истребительным маневром. Вся боевая организация строевых частей была в общем рассчитана правильно и целиком оправдала себя. Зато что касается доподготовки средств технического управления большими войсковыми массами как в области связи, так и организации тыла, то здесь немцы допустили ряд серьезных упущений, благодаря которым прекрасно начатая операция в конце концов увенчалась на Марне неорганизованным хаотическим столкновением, окончившимся для немцев неудачно.

Французская армия тоже допустила в организационном отношении значительные погрешности, которые не замедлили сказаться в первых же боевых столкновениях и благодаря которым французы не были способны к наступлению в течение всех трех первых лет войны. Я говорю об артиллерийском вопросе.

Абстрактные теории французских артиллеристов о ненужности массирования артиллерии, что так прекрасно разобрано у Файоля, о том, что не только не нужна, но и вредна тяжелая и, особенно, гаубичная артиллерия, — повели к тому, что французская армия вышла на войну только с легкими скорострельными пушками, хотя и прекрасными по своим качествам, но совершенно неприспособленными к разрешению всех задач, какие могут встать перед современной армией. В то время как французская артиллерия блестяще справлялась со своей задачей при обстреле живых хорошо видимых целей, она оставалась совершенно беспомощной в уничтожении неприятельских укреплений и в потрясении обороняющих их пехотинцев.

Увлечение тем, что скорострельная легкая пушка может покрыть любой участок местности тем же количеством металла и в тот же срок, что и тяжелое орудие, повело к тому, что боевая действительность заставила французскую пехоту кровью поплатиться за это заблуждение. В то время как германский корпус обладал мощной гаубичной артиллерией, благодаря которой он способен был уничтожать оборонительные постройки и деморализовать их гарнизон, в то время как он мог решать любые наступательные задачи, — французский корпус в атаке оказался бессильным и состязаться с немецкой обороной не мог.

Империалистическая война дает богатейший материал для изучения этого вопроса. В пределах коротенькой статьи нельзя осветить его с достаточной полнотой и ясностью. Я ограничусь лишь теми короткими набросками, которые приведены выше. Этот вопрос — один из серьезнейших вопросов в деле организации обороны страны. Мало признать значение «вооруженного народа», [183] мало признать необходимость увязки экономических сил и средств страны с поднимаемой в военное время армией. Надо еще правильно определить наиболее решающие пути развития вооруженных сил и сосредоточенно и смело направить по ним главную часть тех сил и средств, которые страна бросает на дело своей обороны. Значение сухопутной армии, воздушного и морского флота, химии — всех этих основных факторов современной войны — должно быть правильно оценено, и между ними должно быть намечено то соответствие, которое предрешает в случае возможной войны подавляющее сосредоточение сил, обеспечивающих решительный успех и наиболее быстрое, окончание войны.