Поход за Вислу{24}

Товарищи, главным источником настоящих лекций являются мои воспоминания. Отчасти же они основаны и на просмотре наших официальных документов оперативного управления штаба фронта. Пользовался также я и книгой тов. Сергеева «От Двины к Висле» и кое-какими французскими и польскими статьями. Недостаток времени не позволил остановиться на этом вопросе в том объеме, как бы этого хотелось и как это было бы нужно. Поэтому лекции будут носить характер общего стратегического обзора операций, и рассмотрения стратегических деталей и тактических действий различных войсковых соединений я в них буду избегать.

I. Возникновение войны

Обзор событий я начинаю с того момента, когда поляки начали свое наступление на нашем Юго-Западном фронте и заняли Киев. В это время обстановка для Советской России складывалась следующим образом: Колчак ликвидирован на востоке; Деникин ликвидирован на Кавказе. Лишь только врангелевское гнездо засело на Крымском полуострове. На севере и западе (кроме Польши) операции уже давно были закончены. С Латвией уже был подписан мирный договор. Таким образом, выступление Польши застало нас в сравнительно благоприятной для нас обстановке. Если бы только польское правительство сумело сговориться с Деникиным еще до его разгрома, если бы оно не боялось империалистического лозунга — «Единая, неделимая великая Россия», то наступление Деникина на Москву, поддержанное польским наступлением с запада, могло бы для нас кончиться гораздо хуже, и трудно даже предугадать конечные результаты. Но сложное сочетание капиталистических и национальных интересов не допустило этой коалиции, и Красной Армии пришлось встретиться с ее врагами последовательно, чем значительно облегчалась ее задача. [114] В общем, к весне 1920 г. мы имели возможность почти все наши вооруженные силы перебросить на Западный фронт и вступить в жестокую борьбу с армиями белополяков.

II. Район боевых действий

Район предстоявших боевых столкновений на Западном фронте приблизительно по меридиану разделялся течением р. Березина. Берега этой реки, болотистые и покрытые лесами, на всем своем протяжении представляют значительную преграду для ее форсирования. Эти свойства усиливаются еще тем, что в верхнем ее течении, в районе г. Лепель — м. Березино — оз. Пелик находятся почти непроходимые болота, покрытые лесами. Южнее, вниз по течению и к востоку и западу от нее, растянулись непрерывные леса, в значительной части — болотистые и очень мало населенные. Железные дороги пересекают Березину только в трех пунктах: у Борисова, Бобруйска и Шацилки. Вследствие этого наиболее выгодный для форсирования реки район — на игуменском направлении — является чрезвычайно трудным в смысле организации армейской коммуникации. Севернее Березинских болот, между Леппелем и Западной Двиной, имеется сухое пространство, удобное для движения и действий больших войсковых масс. Правда, этот район изрезан озерами; но здесь все-таки войска будут действовать в местности населенной, и, главное, действующая армия имеет здесь удобную коммуникацию: р. Западная Двина и Полоцкий железнодорожный узел. Этот район поляки называют Смоленскими воротами.

К югу от нижнего течения Березины местность становится совсем малопригодной для действий крупных войсковых соединений. Леса и болота и слабая населенность являются тому причиной.

В общем, можно наметить два направления, наиболее выгодных для нашего наступления: Смоленские ворота и игуменское направление.

Поляки в это время располагались примерно по линии Диcна — Полоцк — р. Улла — ст. Крупки — Бобруйск — Мозырь. Выгодностью Смоленских ворот для нашего наступления являлось, как уже указано выше, населенность района, твердый грунт и хорошая коммуникация. Неудобством его было то, что прямое наступление от Полоцка встречало на своем пути очень трудное препятствие — Западную Двину. Удар же между Двиной и Лепелем заставлял наши армии по выходе в район ст. Ореховна круто менять свою операционную линию, делая большое захождение правым плечом градусов на 90. Игуменское направление позволяло удобное прямолинейное движение. Как уже упоминалось выше, движение это должно было происходить по бездорожному лесисто-болотистому району, где организация тыла встретила бы при наших скудных средствах непреодолимые затруднения. Вот почему при выработке плана наступательных действий для главного удара были избраны Смоленские ворота. [115]

III. Группировка сил

По плану главнокомандующего главная стратегическая роль выпадала на долю Западного фронта. Здесь, в районе Витебск — Толочин — Орша, сосредоточились крупные силы, перевозимые с различных ликвидированных фронтов. Выбранный главкомом район сосредоточения развязывал фронтовому командованию руки в смысле выбора того или другого операционного направления. Можно было в несколько переходов подтянуть их к Смоленским воротам и в этот же срок сосредоточиться на игуменском направлении (схема 1).

Состояние наших войск не могло быть приведено к общему уровню. Те войска, которые и ранее находились на Западном фронте, не вызывали к себе особого доверия. Они стояли здесь в течение нескольких лет в самом растянутом положении, причем более активные польские войска постоянными налетами и мелкими поисками тревожили и разлагали наши войска. Они теряли артиллерию, пулеметы и пленных. Вместе с тем ни с какой стороны крупных активных действий не применялось. Все это, а также и неудачи в борьбе с поляками в предыдущем году, вселяло, как казалось, в наши войска некоторую робость и неуверенность. Наоборот, войска, прибывшие с других фронтов, которые только что были победоносно нами ликвидированы, были полны наступательного настроения и самого высокого состояния духа. Боеспособность их была безусловно велика.

Местные войска Западного фронта (48, 53, 8, 10, 17, 2 и 57-я стрелковые дивизии) занимали линию боевого фронта. Войска, перебрасываемые с других фронтов, сосредоточивались в вышеуказанном районе Витебск — Толочин — Орша. Армейских управлений на Западном фронте имелось только два — 15-е и 16-е. Между тем намечаемое сосредоточение (до 21 дивизии) требовало наличия не менее 4-5 армейских управлений. Технических войск, связи и железнодорожных, на Западном фронте имелось самое ничтожное количество, совершенно недостаточное для мало-мальски серьезных боевых действий. Подтягивание этих войск в общем значительно отстало от сосредоточения основных родов войск, почему последующие операции и были поставлены в чрезвычайно тяжелое положение.

Польские войска кордонно растягивались по всей занимаемой ими линии более или менее равномерно. Каждая дивизия их старалась выделить резерв, и армии, в свою очередь, делали то же самое. Таким образом, равномерно расположенные войска по фронту более или менее равномерно эшелонировались и в глубину. Эта кажущаяся устойчивость польского расположения несла в самом существе своем и опасное положение, а именно то, что никакими усилиями польское командование не могло бы сосредоточить на любом направлении главные массы войск. Наше наступление непременно сталкивалось бы лишь с незначительной частью [116] польской армии и после этого последовательно встречало бы контратаки резервов.

Эти ошибки польского расположения были нами учтены, и при организации наступления расчеты строились на том, чтобы сильным ударом превосходных наших войск сразу же уничтожилась бы передовая польская линия. Для того чтобы получить наибольший успех в наикратчайшее время, начальникам дивизий было предложено вводить свои войска в дело сразу, не оставляя никаких резервов. Наши войсковые массы давили и в полном смысле слова упраздняли в районе удара части передовой польской линии. После этого последовательные контрудары резервов уже становились не страшны и резервы последовательно подвергались участи своей передовой линии.

Зато в строевом отношении состояние польских войск в общем было выше, чем наших. Вооружены и обмундированы они были также лучше.

Соотношение наших и польских сил по числу в случае окончания нами нашего сосредоточения уравнивалось. Полевой штаб считал даже, что мы будем сильнее. Но это происходило потому, что мы численность войск считали бойцами, а польские части учитывали штыками и саблями (таблица 1), что сильно путало расчеты.

IV. Майское наступление

Покуда происходило сосредоточение наших главных сил на Западном, поляки продолжали развивать свои успехи на Юго-Западном фронте. Эти успехи передались и к северу. Поляки заняли Мозырь и развили успешное наступление на Речицу. Поиски и действия мелких и средних частей польской армии стали усиленно развиваться по всему Западному фронту. Все говорило за то, что поляки накануне перехода в наступление. Для того чтобы сохранить наше положение и не дать возможности полякам втянуть нашу основную группировку в навязанные ей действия, необходимо было самим перейти от обороны к нападению. По этой причине и было предпринято наступление 14 мая.

Наступление это было начато тогда, когда еще не все наши силы поспели сосредоточиться. На запоздавшие дивизии приходилось смотреть как на резерв. Вместе с тем нужно было считаться с тем, что успех нашего первого наступления, безусловно, должен быть своевременно развит и не должен ограничиваться мелкими временными задачами. План наступления предусматривал прорыв через Смоленские ворота, разгром левого фланга польской армии и прижатие остальных ее сил к Пинским болотам. Этот план имел за собой то преимущество, что он позволял в значительной мере экономить силы. Враждебная полякам Литва в случае нашего продвижения с успехом могла обеспечивать наш фланг и тыл. Дальше эту же задачу могла выполнять Восточная Пруссия, даже без [118] всякого на то ее согласия. Таким образом, после первого же прорыва все наши силы могли быть использованы для активных действий против основных масс польской армии и лишь незначительное внимание мы должны были бы уделять своему правому флангу и тылу. На игуменском направлении действия 16-й армии (командарм Соллогуб, наштарм Баторский) должны были, по форсировании р. Березины, вцепиться с фронта в основную группировку белополяков и не позволить им маневрировать для противодействия главному удару 15-й армии.

Части 15-й армии, действовавшие севернее р. Западной Двины, были объединены под командой тов. Сергеева в северную группу, подчиненную непосредственно фронту, задачей которой ставилось форсирование Западной Двины в районе к западу от Полоцка для действия на фланг и тыл противнику, ведущему бой с 15-й армией.

15-я армия (командарм Корк, наштарм Кук) как таран обрушилась на слабые части литовско-белорусской дивизии, занимавшей примерно течение р. Уллы. Части этой дивизии были разгромлены, деморализованы и рассеяны в первый же день. Последовательный ввод в дело польских резервов еще более усилил поражение и внес еще больший развал в польскую армию. Наше наступление быстро и стремительно стало развиваться (схема 2); 15-я армия без затруднения проделала заворот в Смоленских воротах и продолжала движение в молодечненском направлении.

Успех был настолько решителен и настолько неожидан для поляков, что их главное командование проявило определенную неустойчивость и начало переброску сил с Юго-Западного на Западный фронт.

Таблица 1. Соотношение сил на Западном фронте к 15 мая 1920 г.

Направление Смоленских ворот	Противник				Наши войска
	Части	Штыков	Сабель	Примечание	Части	Штыков	Сабель	Бойцов вообще		Примечание
	8-я пехотная дивизия	4800	400	Боевой фронт	Северная группа
					48-я стрелковая дивизия	2028	-	4929		Большая часть дивизии на латвийской границе. Кроме того, прибывает 18-я стрелковая дивизия
	1-я литовско-белорусская дивизия	3500	400		164-я стрелковая бригада	1141	-	2320
	Итого	8300	800		Итого	3169	-	7249
	3-я дивизия легионеров	4800	-	Глубоко расчлененные резервы, считая и части, стоящие против Литвы	15-я армия
					4-я стрелковая дивизия	5597	-	7923
	6-я пехотная дивизия (1 полк)	1200	-
	10-я пехотная дивизия	4800	-
	2-я литовско-белорусская дивизия	4800	-		6-я стрелковая дивизия	3162	-	6700
					11-я стрелковая дивизия	2638	72	5999
					29-я стрелковая дивизия	9863	605	13567
	Кавалерийская дивизия	-	1800		53-я стрелковая дивизия	3157	-	5142
					56-я стрелковая дивизия	~2500	-	5162
					Разные части	1444	-	1803
					15-й кавалерийской дивизии	-	1967	2351
	Итого	15600	1800		Итого	28061	2644	48647
	Всего	23900	2600		Всего	31230	2644	55896
Южный район фронта	2-я пехотная дивизия	4800	400	Боевой фронт	16-я армия					Кроме того, прибывает 21-я стрелковая дивизия
					2-я стрелковая дивизия	~2500	-		~6500
	6-я пехотная дивизия (3 полка)	3400	600
					8-я стрелковая дивизия	4291	991		7972
					10-я стрелковая дивизия	2730	-		6930
	14-я В. -пол. дивизия	3400	600
	9-я пехотная дивизия	4000	600
					17-я стрелковая дивизия	6841	301		11270
					57-я стрелковая дивизия	1580	57		3230
					Разные части	302	-		595
	Итого	17200	3200
	17-я В. -пол. дивизия	4800	-	Резервы
	16-я Поморская дивизия	4800	-
	Итого	9600	-		Итого	18244	1349		36497
	Всего	26800	3200		Всего	18244	1349		36497
	Всего против Западного фронта				Всего на Западном фронте	49474	3993		92393

Ввод в дело этих свежих резервов сыграл свою роль примерно на линии Поставы — Будслав — Зембин. Наши войска встретили ряд согласованных контрударов и были остановлены. Неудача в переправе 16-й армии еще более усугубила положение. Необходимо заметить, что кроме объективных причин, помешавших наступлению 15-й армии, налицо была и некоторая разброска ее сил. Дивизии, растянувшись по трем направлениям (Поставы — Молодечно — Зембин), нигде не имели давящей группировки, а находившаяся в резерве дивизия не могла вовремя поспевать с одного направления на другое.

Наконец, решительный удар поляков на поставском направлении решил участь операции. Части 15-й армии были здесь прорваны, и вся армия была вынуждена к поспешному отступлению. Как и всегда бывает после больших переутомлений и блестящих побед, опасная неудача на важном направлении с быстротой молнии передается по всему фронту и устойчивость войск мгновенно падает. Начинается поспешное отступление.

Для того чтобы удержать откатывающиеся массы, было решено сорганизовать оборону Смоленских ворот следующим образом (схема 3): северной группе было приказано занять район Германовичи [121] и прочно запереть проход между озерами Белое, Ельно и Жадо; 15-й армии, усилением своей южной группы, — запереть входы в Березинские болота на направлении Большая Черница; прочим силам 15-й армии — оборонять подступы к р. Мнюта. Дальнейшее продвижение польских войск в полоцком направлении попадало в клещи.

Польское командование, опасаясь прямого движения, решило разбить в первую голову нашу северную группировку. Против 18-й дивизии (вновь прибывшей в северную группу) были двинуты 10-я пехотная дивизия и 7-я резервная бригада.

Целые сутки продолжался бой, и наконец 18-я дивизия с большими потерями была принуждена отступить. Зато и наступавший противник разбился и потерял способность к дальнейшим решительным действиям. Это явилось переломным моментом в операции. Некоторая неустойчивость продолжалась еще значительное время, но в общем Смоленские ворота остались в наших руках вплоть до того момента, когда мы перешли во второе решительное наступление.

Выводы

Эта первая наша операция имела для нас очень важное значение. Войска наши увидели, что они могут побеждать поляков. Правда, польские войска в целом ряде боев показали себя по строевым качествам выше, но зато наша энергия, смелость и умение группироваться, в общем, доказали, что наши части тактически способнее польских, и это окончательно рассеяло ту неуверенность, которая еще имелась в некоторых частях. На будущие бои все смотрели с твердой решимостью и с полной уверенностью в победе.

Вторым важным следствием нашего первого наступления было то, что мы облегчили положение Юго-Западного фронта и заставили в самую тяжелую минуту для него снять часть польских войск с киевского направления.

Наконец, наиболее важным для нас результатом было занятие Смоленских ворот. Это позволило нам с гораздо большей легкостью организовать дальнейшее наступление и сразу ставило наши войска на железную дорогу Молодечно — Полоцк.

V. Подготовка главного наступления

В первой половине июня на всем Западном фронте установилось спокойствие. Соотношение сил к этому времени видно из таблицы 2.

Конечно, при таких силах и учитывая то, что все подкрепления наконец прибыли, нельзя было надеяться на решительное развитие главной операции. Необходимо было изыскать средства к пополнению наших поредевших частей. [122]

Таблица 2

	Поляки			Наши войска
	Части	Штыки	Сабли	Части	Штыки	Сабли	Вообще бойцов
Направление Смоленских ворот	10-я пехотная дивизия (с 1 пр. п.)	5000	500	Северная группа*
	7-я резервная бригада	3000	-	18-я стрелковая дивизия	3650	260	8768
	8-я пехотная дивизия	1800	500	160-я стрелковая бригада	2109	205	3849
	1-я кавалерийская дивизия	-	1800	164-я стрелковая бригада	906	-	1692
	2-я литовско-белорусская дивизия	4800	-	Итого	6665	465	14309
	11-я пехотная дивизия	4800	-	15-я армия
	6-я пехотная дивизия (бригада)	1600	-	4-я стрелковая дивизия	4385	304	10727
	17-я пехотная дивизия	1800	-	5-я стрелковая дивизия	7766	490	10800
	1-я литовско-белорусская дивизия	2000	-	6-я стрелковая дивизия	2815	35	~6000
Южный район фронта	16-я пехотная дивизия (3 полка)	4200	-	11-я стрелковая дивизия	2211	35	~6000
	4-я пехотная дивизия (3 полка)	4000	-	12-я стрелковая дивизия	~2500	-	5363
	9-я пехотная дивизия	4000	1700	53-я стрелковая дивизия	2938	144	6286
	2-я пехотная дивизия	3200	500	56-я стрелковая дивизия	1894	-	4271
	6-я пехотная дивизия (бригада)	1600	600	Итого	24509	1008	49447
	14-я пехотная дивизия	4800	600	Всего	31 174	1473	63756
	Всего	21800	3400	16-я армия
	Всего против Западного фронта	46600	6200	2-я стрелковая дивизия	~2500	-	~6500
				8-я стрелковая дивизия	3200	177	5626
				10-я стрелковая дивизия	2405	81	7483
				17-я стрелковая дивизия	3273	238	7222
				21-я стрелковая дивизия	3358	1424	5942
				Итого	14736	1920	32773
				Мозырская группа
				57-я стрелковая дивизия	1094	63	3749
				Разные части	1833	-	3597
				Итого	2927	63	7346
				Всего	17663	1983	40 119
				Всего на Западном фронте	48837	3456	103875

Командованием фронта было намечено удвоение по числу штыков всех наших стрелковых дивизий.

Вставал при этой задаче очень трудный вопрос — укомплектования. В это время действовал еще Всероссийский Главный штаб, учреждение глубоко бюрократическое, которое не умело выполнять возложенных на него задач. Работа в запасных частях, работа по мобилизации и по борьбе с бандитизмом велась формально, бездушно и никаких результатов не давала. В распоряжении главного командования имелась запасная армия, на которую и выпадала главная тяжесть работы по укомплектованию наших действующих армий. Но и ее средства были ограничены и не могли удовлетворить всех наших потребностей.

При этом, надо заметить, обучение красноармейцев в запасных частях было поставлено очень невысоко. Не получая обмундирования, невозможно было правильно его поставить ввиду весенних холодов, не позволявших заниматься босыми. Как только получалось обмундирование, немедленно сколачивались маршевые роты и батальоны, грузились в эшелоны и отправлялись на фронты.

В таком неприглядном состоянии находилось в тот период дело укомплектования наших армий. Всем фронтам и действующим армиям приходилось изыскивать свои собственные местные средства для того, чтобы пополнять убыль в частях. Конечно, это задача нелегкая, вносящая разнобой в дело призыва, но никакого другого исхода не оставалось.

Кроме чисто технических возражений против местных укомплектований имелись и очень веские политические возражения. Было много сторонников того взгляда, что красноармейцы плохо дерутся на своих родных местах, что малейшая неудача ведет к дезертирству и распылению по родным очагам.

Однако жизнь, которая всех и всюду заставила прибегать к подобным местным укомплектованиям, доказала ошибочность этого осторожного взгляда. В случаях поражения обитатели самых отдаленных районов дезертировали так же легко, как и местные уроженцы. В этом разница была небольшая. Но зато все большие напряжения, все смелые операции и кампании почти всегда выезжали на местных мобилизациях и местных укомплектованиях. Так же случилось и в июне 1920 г. Малочисленность частей, необходимость срочного наступления и безнадежное состояние центральных запасных частей заставили Западный фронт изыскивать пополнения своими собственными средствами.

По сведениям, имевшимся у нас, Западный фронт был переполнен дезертирами из числа призывных годов. Мы рассчитывали, что при правильно поставленной кампании можно будет извлечь из деревень до 40 тыс. дезертиров.

Был разработан тщательный план этой кампании, были брошены на это дело политические и административные силы, была поставлена в самых широких размерах суровая карательная власть, и кампания началась самым интенсивным темпом. Результат [126] ее был сверх всяких ожиданий. Начались явки дезертиров добровольно. Особенно старались они под видом добровольцев являться в действующие части. Только редкие элементы извлекались административным порядком. В течение июня месяца было изъято около 100 тыс. дезертиров, что в два с половиной раза превысило наши надежды.

Вся эта масса была двинута в нашу запасную армию и запасные полки действующих армий, где началась лихорадочная работа по подготовке ее для отправления в действующие полки. Затруднения в этом вопросе были очень велики. Полное отсутствие всякого обмундирования, недостаток казарменных помещений затрудняли обучение и понижали его качество.

Прибывшие к нам на фронт мобилизованные коммунисты и профсоюзники были двинуты в эту свеженавербованную массу, быстро обработали ее и влили в нее дух бодрости и решимости к борьбе с панской Польшей.

В общем, к концу июня благодаря несокрушимой энергии красноармейских работников эта колоссальная, почти неодолимая задача была выполнена и пополнения тысячами потекли в наши дивизии. К концу июня намеченный план удвоения боевого состава частей был выполнен почти полностью. Этим самым предрешался наш будущий успех и достигалась возможность широкого и длительного развития операций.

Настроение наших войск было приподнятое. Сознание грозности положения и необходимости во что бы то ни стало отстоять Советскую Россию от нашествия польских панов охватило твердой решимостью воевать до конца не только красноармейцев наших частей, но и все местное рабочее и крестьянское население.

С таким же напряжением шла подготовка организации тыла наших будущих операций. Имевшиеся железнодорожные части (головные ремонтные поезда и железнодорожные дивизионы) были подтянуты, и хотя и не соответствовали по числу предстоящим задачам, но все же давали возможность восстанавливать железные дороги по принципу сосредоточения сил.

Постройка моста через Западную Двину у Полоцка заканчивалась, и к началу операций мы имели железнодорожное сообщение до ст. Зябки. Имея в виду трудность восстановления железнодорожного моста у Борисова (отверстием 75 саженей), мы начали заранее подготовку постройки этого моста. Агентурная разведка указала нам, что Березина в этом районе имеет около 22 саженей ширины. Профиль пути нам был известен. Рассчитывая построить ряжевой мост на подъездных путях, мы заранее построили и сложили на платформы составные части этого моста. Такая предусмотрительность позволила нам при наступлении в 5 суток восстановить этот мост 75-саженным отверстием. Наши органы военных сообщений совершенно не верили в возможность столь быстрой постройки.

Учитывая недостаток транспортных средств в наших войсковых [127] частях, пришлось пойти по пути широкой мобилизации обывательских подвод. 4-я армия мобилизовала их до 8 тыс. штук, 15-я и 3-я — до 15 тыс. и 16-я — около 10 тыс. Конечно, это легло тяжелым бременем на местное население, но его страх перед панским нашествием позволил нам без труда осуществить эту меру. Такое большое количество транспортных средств позволило нашим войскам развивать свои быстрые и смелые операции с сохранением постоянно действующего и работающего тыла. Правда, в этой работе было много хаотического, но вместе с тем вплоть до подхода к Бугу и Нареву наши войска были довольно хорошо обеспечены всеми необходимыми им припасами.

Средства связи точно так же подтягивались со всех сторон, а частью были сформированы в запасной армии Западного фронта. Но как ни велико было напряжение в этой области, мы вышли в июльскую операцию слабо подготовленными в этом отношении. Нам не хватало средств, и самая операция в конечном счете погибла из-за их недостатка. Между прочим, впервые в июльской операции были применены планомерно оперативные пункты и линейные органы связи.

Командование белополяков точно так же не сидело сложа руки, а пополняло и усиливало свои войска (таблица 3).

В приведенной таблице в составе наших стрелковых дивизий учитываются и запасные батальоны дивизий, а потому учтены запасные батальоны и польских действующих полков.

Расположение польских войск, хотя и имело некоторую тенденцию к уплотнению против нашего правого фланга, все же не могло быть названо решительным и носило на себе следы кордонности и пассивности. Эти слабые стороны польской армии были нами учтены и использованы в решительном июльском наступлении.

VI. Соотношение сил

План наступления был очень схож с майским планом. В основу его была положена та же идея упирания нашего правого фланга в Литву и Восточную Пруссию и отбрасывания польских сил к болотистому Полесью. Таким образом, направление главного удара проходило опять-таки через Смоленские ворота. Зато теперь движение по «воротам» для нас было гораздо удобнее. Нам не приходилось загибать своего фланга и можно было прямолинейно действовать во фланг польской армии, прочно оседлав действующую уже железную дорогу Полоцк — Молодечно.

Недостатки управления первой операции были до некоторой степени изжиты. Мы имели четыре армейских аппарата и управление Мозырской группы. Правда, аппараты эти, кроме 15-й и 16-й армий, были очень слабы и лишены специальных технических средств связи. Но тем не менее прогресс в этом отношении был налицо. [128]

Соотношение сил на Западном фронте к 4 июля 1920 г.

	Поляки			Наши войска
	Части	Штыки	Сабли	Части	Штыки	Сабли	Вообще бойцов
Направление Смоленских ворот	8-я пехотная дивизия	3600	500	4-я армия*
	10-я пехотная дивизия	3700	-	18-я стрелковая дивизия	4168	220	7005
	7-я резервная бригада	2900	-	12-я стрелковая дивизия	~2500	-	~5000
	1-я кавалерийская бригада	-	1200	53-я стрелковая дивизия	2047	252	~4500
	5-я пехотная дивизия	4 100	-	164-я стрелковая бригада	~1000	-	~1500
	1-я литовско-белорусская дивизия	2400	500	3-й конный корпус**	-	3644	4911
	4-я пехотная дивизия	3700	-	Итого	9715	4116	22916
	15-я пехотная дивизия	4000	-	15-я армия
	6-я пехотная дивизия (бригада)	2000	-	4-я стрелковая дивизия	~5000	258	~10000
	2-я литовско-белорусская дивизия	3200	-	11-я стрелковая дивизия	5441	207	8854
	11-я пехотная дивизия	3000	-	15-я стрелковая дивизия	4417	837	9660
Южное направление	2-я дивизия легионеров	4000	1100	33-я стрелковая дивизия	3060	1289	7569
	6-я пехотная дивизия (бригада)	2000	1200	54-я стрелковая дивизия	4401	171	8596
	14-я пехотная дивизия	5000	600	Разные части	885	-	2254
	16-я пехотная дивизия	4800	-	Итого	23204	2762	46933
	3-я дивизия легионеров (1 полк)	1000		3-я армия
	1-я горная дивизия (бригада)	2000	-	5-я стрелковая дивизия	~7000	509	~10 000
	9-я пехотная дивизия	4000	1700	6-я стрелковая дивизия	~3500	50	6386
	2-я пехотная дивизия (кон. стр. п.)	-	600	21-я стрелковая дивизия	~4000	1424	8805
	17-я пехотная дивизия	4000	-	56-я стрелковая дивизия	3222	272	5987
	Всего	26800	5200	Разные части	151	-	445
Резерв	Запасные батальоны и эскадроны действующих полков****	27000	1200	Итого	17873	2255	31623
	Всего против Западного фронта	86400	8600	Всего	50792	9133	101472
				16-я армия
				2-я стрелковая дивизия	4282	-	8354
				8-я стрелковая дивизия	4194	324	7842
				10-я стрелковая дивизия	4370	130	7637
				17-я стрелковая дивизия	5624	249	12920
				27-я стрелковая дивизия	~5000	~250	~9000
				Разные части	575	-	575
				Итого	24045	953	46328
				Мозырская группа
				57-я стрелковая дивизия	3142	170	6438
				Сводный отряд	1547	313	~3000
				Разные части	1416	-	~3000
				Итого	6105	483	12438
				Всего	30150	1436	58766
				Запасные батальоны и эскадроны действующих дивизий	***	***	***
				Всего на Западном фронте	80942	10569	160238

На решающем направлении мы сосредоточили три наши армии: 4-ю (командарм Сергеев, наштарм Шуваев (бывшая Северная группа), 15-ю (командование прежнее) и 3-ю. 16-я осталась на игуменском направлении (командование прежнее) и Мозырская группа (командарм Лазаревич, наштарм Лисовский) — на мозырском (командгруппы Хвесин). Такая группировка позволяла сосредоточить на глубокинском направлении подавляющие наши силы и вместе с тем сохранить прочное и гибкое управление ими.

4-я армия насчитывала (не считая 48-й стрелковой дивизии) около 14 тыс., 15-я армия — до 26 тыс. и 3-я армия — до 20 тыс. штыков и сабель, 16-я армия имела 25 тыс. и Мозырская группа — около 6 тыс. штыков и сабель.

Таким образом, на нашем правом фланге против 30 тыс. с небольшим польских мы выдвинули до 60 тыс. наших штыков и сабель. При этом надо иметь в виду, что поляки держали свои силы глубоко эшелонированными, но без определенной группировки, передовая же их линия была кордонно растянута. Вместе с тем резервы их не могли составить, даже путем перегруппировки, какого-либо угрожающего для нас сосредоточения в случае нашего перехода в наступление. Они были для этого слишком малочисленны, раздроблены и разбросаны. Нашим планом опять-таки являлось одновременное введение в бой всех наличных сил для того, чтобы сразу же упразднить передовую боевую линию противника. Последующий ввод польских резервов шел бы уже не в их, а в нашу пользу, ибо позволял бы нам поочередно разбивать эти силы.

На участке 16-й армии соотношение сил было примерно одинаковое. Зато на не важном левом фланге (мозырское направление) мы были в два с лишком раза слабее поляков (схема 4).

Распределяя таким образом силы, командование фронта имело в виду обходное движение 4-й армии севернее оз. Б. Ельна, фронтальный прорывающий удар 15-й армии на Глубокое и фланговый удар 3-й армии в парафьяновском направлении. 16-я армия сосредоточенными силами должна была наступать в игуменско-минском направлении, связывая весь центр противника; мозырская группа, занявшая к этому времени г. Мозырь, должна была содействовать 16-й армии в глусском направлении.

Приведенное выше распределение наших сил было отдано в приказе командзапа от 30 июня. В состав 4-й армии, не считая 48-й стрелковой дивизии, включались 12, 18 и 53-я стрелковые дивизии, 164-я стрелковая бригада и 3-й конный корпус, сведенный из 10-й и 15-й кавалерийских дивизий под командой тов. Гая. В состав 15-й армии включались 4, 11, 16, 33 и 54-я стрелковые дивизии; в состав 3-й армии — 5, 6, 21 и 56-я стрелковые дивизии; в 16-ю армию — 2, 8, 10, 17 и 27-я стрелковые дивизии. Состав Мозырской группы — прежний. [132]

VII. Наступление 4 июля

2 июля командзапом был отдан приказ о переходе в решительное наступление с рассветом 4 июля (схемы 5 и 6).

4-й армии было поставлено задачей нанести главный удар к северу от оз. Б. Ельна и 5 июля выйти в район Шарковщизна — Лужки. Конные массы выбросить по левому берегу Западной Двины в свенцянском направлении. [134]

15-й армии приказано было нанести удар в глубокинском направлении.

3-й армии ставилось задачей занять 5 июля Докшицы, а 6-го отрезать противнику путь отступления по железной дороге в районе ст. Парафьяново.

16-й армии — форсировать Березину с 5 на 6 июля для наступления в игуменском направлении.

Мозырской группе — содействовать 16-й армии действиями во фланг противника.

Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями — устье р. Ушач — м. Лужки — Будичи; между 15-й и 3-й армиями — Дзвони — верховье р. Березина; между 3-й и 16-й армиями — оз. Пелик — верхнее течение р. Гайна.

Наступление развивалось очень успешно, 4-я армия двинула к северу от Б. Ельна 12-ю и 53-ю стрелковые дивизии и 164-ю стрелковую бригаду, за ними двинулся конный корпус: вдоль р. Диены наступала 18-я стрелковая дивизия. [135]

Легко прорвав оборону незначительных пехотных частей противника, ударная группа 4-й армии быстро и решительно повела свое обходное движение. Однако на пути она встретила неожиданно для себя части 8-й пехотной польской дивизии. Мы имели еще и ранее сведение о том, что поляки сами готовятся к переходу в наступление и что первой задачей их является очищение от нас Дисненского района. По-видимому, движение 8-й стрелковой дивизии от Германовичей по северному берегу оз. Б. Ельна и являлось подготовкой этого маневра. Части 8-й дивизии были атакованы на походе, разбиты и потеряли всякую способность к сопротивлению. Но и наши части не достигли того, что могли бы извлечь из обстановки. Недостаток средств связи у командующего 4-й армией не позволял ему твердо держать свои части в руках, и поэтому действия 12-й и 53-й дивизий носили несколько разрозненный характер. Как бы то ни было, противник был разбит и наши части продолжали свое наступление, лишь немного не выполнив поставленной им задачи. 18-я дивизия вела упорные бои с противником, и лишь только обход ударной группы и успех соседней 15-й армии позволили ей сдвинуться с места.

15-я армия, против которой находились главные силы противника, целый день вела упорный, кровопролитный бой. Однако к вечеру на всем участке польские войска были разгромлены, раздавлены и с большими потерями опрокинуты на Глубокое. Были захвачены пленные, пулеметы и орудия.

3-я армия форсировала Березину, разбила стоявшие против нее польские части и к сроку заняла Докшицы и точно так же к сроку прорвала железную дорогу в районе Парафьянова. Противник, сбитый на этом направлении энергичным движением частей 3-й армии, должен был в беспорядке отступить в северном и северо-западном направлениях, отступил по болотистым местам, что севернее железной дороги.

Уже к 7-му числу выяснилось с полной определенностью, что войска противника подверглись полному разгрому в районе нашего главного наступления.

Действия 16-й армии точно так же были вполне успешны. Переправившись через р. Березину и разбивая встречающиеся на ее пути польские части, она быстро продвигалась в игуменском направлении.

Мозырская группа своим наступлением в северо-западном направлении из района Глуска оказывала ей активную поддержку.

Чтобы еще более обеспечить успех 16-й армии, командование фронта 6 июля приказало поддержать ее движением 3-й армии в минском направлении (схема 7).

7 июля отдается приказ, по которому 4-й армии ставится задачей к 9 июля выйти в район Твереч — Годушишки — Комай; 15-й армии 10 июля занять район ст. Молодечно; 3-й, 16-й и Мозырской группе — задача прежняя. Наступление на всем фронте развивается с полным успехом. [136]

Конный корпус, далеко оторвавшись от главных сил своей армии и действуя севернее озерно-болотистого Дисненского района, вышел в глубокий тыл армии белополяков и 9-го числа после успешного боя занял Свенцяны, нанеся противнику серьезные

потери и захватив большую военную добычу. Деморализация, внесенная этим ударом конного корпуса в войска противника, была настолько велика, что они даже не сумели оказать сопротивления главным силам 4-й армии по линии мощно укрепленных германских позиций. 9-го числа 4-я армия выполнила поставленную ей задачу. 15-я армия точно так же в назначенный срок [137] заняла Молодечно, 3-я и 16-я армии, разбивая своим концентрическим наступлением всякое сопротивление противника, продолжали успешное наступление.

Нами были перехвачены польские приказы, из которых видно, что польское командование, видя свое полное поражение на северном участке, предписало планомерный постепенный отход на участке нашей 16-й армии. Однако предпринятый нами маневр совершенно спутал их карты, не позволяя им занять и удержать своевременно ни одного намеченного ими рубежа. Организация отступления их была нарушена и приняла характер полного беспорядка.

Теперь перед Западным фронтом встала новая стратегическая задача. По Березине, впадающей в Неман с ее многочисленными притоками, раскинулись труднопроходимые болота, покрытые густыми лесами и имеющие лишь несколько удобных для движения дорог. Верхнее течение Немана не представляет собой никакой серьезной преграды для наступающих войск. Зато от Березинского болотистого района он течет в западном направлении вплоть до устья р. Шары и на всем этом протяжении представляет уже довольно серьезную преграду благодаря быстроте течения и ширине русла. Таким образом, фронтовому командованию необходимо было решить вопрос, где оно поведет свои главные силы, севернее или южнее этой продольной преграды.

По основным соображениям упирания нашего правого фланга в границы враждебных Польше государств и по соображениям меньшей потери времени на перегруппировки было решено главное наступление повести севернее Немана (схема 8). 9 июля отдается приказ, по которому 3-й армии надлежит сосредоточиться в районе Холхло — Першай — Раков 11 июля, 16-й армии приказано 11 июля занять Койдонов; Мозырской группе дано направление на Слуцк и Лунинец. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Будичи — оз. Нарочь — Ошмяны; между 15-й и 3-й армиями м. Илия — р. Березина — ст. Листопады; между 3-й и 16-й армиями р. Гайна — м. Вольма. Северным армиям продолжать дальнейшее наступление.

Части 3-го конного корпуса, поддержанные 164-й стрелковой бригадой, продолжали свое наступление от Свенцян в виленском направлении. Стрелковые силы 4-й армии двинулись к р. Вилин для ее форсирования в направлении Михалишки. Здесь, благодаря недостатку средств связи и затрудненности управления вследствие этого частями армии, произошла досадная задержка. Командование 18-й дивизии непроизводительно теряло время в районе оз. Свирь — Михалишки, действуя разрозненно и разбросанно своими частями. Связи между отдельными дивизиями точно так же не было. Командарму лично пришлось выехать в штабы дивизий, получить от них необходимые сведения и на месте дать указания. Организованные, сосредоточенные усилия трех стрелковых дивизий наконец имеют успех, и р. Вилия форсирована. [138] Противник, понесши здесь серьезный урон, начинает поспешное отступление.

3-й конный корпус точно так же не имел первоначально успеха. Несколько попыток его форсировать р. Вилин были каждый раз отражены пехотными польскими частями. Наконец при помощи 164-й бригады эта задача была выполнена, и части корпуса ворвались в предместье г. Вильна. Некоторое время и здесь продолжались упорные бои, но 14-го утром Вильна уже нами была окончательно занята.

Как только литовцы почувствовали, что Красная Армия имеет совершенно определенные успехи, их нейтральная позиция немедленно сменилась на враждебные отношения к Польше, и литовские части ударили полякам по тылам, заняв Новые Троки и ст. Ландварово. [139]

Стремительное обходное движение конного корпуса и помощь литовских войск отрезали северной польской армии путь отступления на Ораны и Гродно. Часть ее начала поспешный отход в направлении на г. Лиду. Таким образом, в этом направлении, куда концентрически двигались три наши армии, должны были отступать польские войска и с севера и с востока. Являлось жизненно необходимым удержать наступление 15-й армии на германских позициях для того, чтобы дать время отойти главным силам и тылам этих войск. Действительно, наступление 15-й армии встретило жестокий отпор по всей линии старой германской укрепленной полосы. Завязался упорный бой в районе Сморгони.

Чтобы дать скорейшее развитие событиям на правом фланге 15-й армии, связав его действия с успешным наступлением 4-й армии, в направлении на Сморгонь была двинута 5-я стрелковая дивизия, выведенная из 3-й армии в резерв командзапа.

15-я армия несколько дней безрезультатно бьется на линии германских окопов. Однако обходное движение 18-й стрелковой дивизии 4-й армии наконец опрокидывает польское сопротивление в районе Сморгони, и части 15-й армии начинают последовательно справа налево овладевать германскими позициями. Наступление снова решительно продолжается, причем в задачу 15-й армии входит также помощь по последовательному очищению позиций от польских войск на участке 3-й армии.

Приказом от 12 июля 4-й армии поставлено задачей выйти в район Ораны к 17-му числу; 15-й и 3-й армиям к этому же сроку приказано занять линию Жирмуны — Лида; 16-й армии к этому же сроку занять район Барановичи; Мозырская группа должна наступать в пинском направлении. Чтобы облегчить 16-й армии последовательное очищение германских окопов, начиная с правого фланга, к нему была направлена 2-я стрелковая дивизия, выведенная в резерв фронта. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Ошмяны — Вороново — Скидель; между 3-й и 15-й армиями Листопады — Субботники — Лида — ст. Мосты; между 3-й и 16-й армиями Волма — устье р. Березины — Деречин. Таким образом, 3-й армии ставилось задачей частичное форсирование Немана и движение части сил по его левому берегу. Эта мера должна была облегчить 16-й армии ее трудную задачу форсирования германских окопов на большом протяжении и дальнейшее ее продвижение к р. Шаре.

Являлось вполне возможным предположить, что польское командование решит упорно обороняться на фронте 16-й армии, для чего использует линию германских окопов и течение р. Неман. В таком случае наша северная группа была бы поставлена в положение, когда ей необходимо было бы остановиться. Предусматривая это, армиям было указано, что в случае задержки 16-й армии на германских позициях и в случае сосредоточения в районе к югу от Немана крупных польских масс задачей 3-й и 15-й армий будет перемена их основного направления и удар с севера [140] на юг во фланг и тыл польским массам; 4-я армия должна была бы обеспечить эту операцию наступлением в гродненском направлении. Однако это предположение не осуществилось. 16-я армия своими силами сумела сбить расстроенные части польской армии, но самый факт маневрирования и готовность к маневру нашей основной группировки надо разобрать несколько подробнее.

При современных широких фронтах является совершенно невозможным наступать всюду с одинаковой насыщенностью. Смелое ведение операций непременно должно предусматривать сосредоточение больших войсковых группировок на решающих направлениях и оставление минимальных сил на направлениях второстепенных. В случае успеха, в случае благоприятного развития дальнейших операций перед командованием больших войсковых соединений встает неминуемо вопрос: надо ли продолжать операцию, сохраняя прежние группировки и прежнее операционное направление, или надобно избрать новое? Надо ли сохранять в боевой линии все двинутые в бой массы или их нужно разредить путем вывода части сил в резервы? Не лучше ли продолжать преследование слабыми силами и лишь только тогда, когда обнаружится новая группировка неприятельских сил, обрушиться на нее сильными сохраненными резервами?

Эти вопросы являются решающими в современных операциях, так как, за редкими исключениями, нет возможности неприятельскую силу уничтожить одним быстрым решительным движением. Неминуемо приходится вести операцию за операцией, удар за ударом, нанося противнику непрерывные потери. Ответить на эти вопросы раз навсегда пригодными формулами — невозможно. Обстановка слишком разнообразна для того, чтобы к ней применять навсегда определенные правила. Но вместе с тем обычное развитие современных операций неизбежно заставляет сделать кое-какие определенные выводы. Во-первых, протяжение фронта общего наступления и неизбежное разрушение железных дорог отступающей армией не позволяет делать своевременные железнодорожные переброски, и потому раз принятое массирование войск, при условии быстро развивающегося наступления, может быть изменено лишь с большим трудом, и то частично. Во-вторых, оставление в боевой преследующей линии лишь небольших сил легко может позволить противнику сорганизоваться, остановить наше наступление и привести в порядок свои дезорганизованные части. Это вовсе не означает, чтобы неприятель сейчас же согласился с нами вступить в новое сражение. Наоборот, в целом ряде случаев он будет всячески избегать его, покуда не сорганизует нового мощного контрудара. В этом случае ввод в дело образованных нами крупных резервов для разгрома остановившегося противника может оказаться ударом по воздуху и не приведет ни к каким положительным результатам, но зато будет связан с неизбежной потерей времени. Невозможность при современных [141]
широких фронтах уничтожить армию противника одним ударом заставляет достигать этого рядом последовательных операций, которые стоили бы дороже противнику, чем нам. Чем стремительней будем мы его преследовать, тем меньше мы ему дадим времени на организованный выход из боя, тем более мы разложим его вооруженные силы и сделаем невозможным или очень затруднительным новое генеральное сражение. Словом, ряд последовательно веденных уничтожающих операций, соединенных непрерывным преследованием, может заменить собой то уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях, имевших не такое протяжение фронта.

Против подобного рода доводов возражают довольно основательно в том смысле, что такие образовавшиеся на решающем направлении таранные массы слишком ярко обнаруживают свою основную оперативную идею. Исчезает всякая возможность внезапности. Сама наступающая таранная группировка облегчает противнику заранее подготовить свой контрудар и в нужный момент из нужного района будет встречена его контрнаступлением. Всякое дело — очень сложно и разносторонне. И те недостатки таранного наступления, которые сейчас приведены, действительно соответствуют истине. Но если вопрос рассмотреть шире, то мы увидим такие его стороны, которые эти недостатки в полной мере сглаживают. Во-первых, не надобно забывать, что разбитый противник, в смысле располагаемых вооруженных сил, находится в худшем положении, чем победившая армия. Инерция подавленности и сознание безвыходности положения охватывают отступающего, если ему нигде не дают возможности зацепиться, не дают возможности перегруппироваться, заставляют его каждый день принимать бои и терять все новые и новые силы. Поэтому если основная таранная группировка стоит на правильном направлении и правильно обеспечена на фланге и на второстепенных направлениях, то всякий переход противника в наступление является для этих масс не неприятностью, а желанной, заветной мечтой. У наступающего победителя всякое активное проявление со стороны противника может вызвать только радость, ибо оно дает ему наконец возможность настигнуть главные поколебленные силы врага и нанести окончательный, сокрушающий удар.

Скопление таранных масс, как и упоминалось уже выше, является неминуемым следствием характера современной войны. Германская армия на французском фронте в 1914 г. и целый ряд наших кампаний в период гражданской войны являются этому прямым доказательством. И на примере нашей кампании против белополяков в 1920 г. можно с большой пользой проследить вопрос об использовании таранных масс. Когда 16-й армии требуется помощь с севера, таранная масса, в лице 3-й армии, ведет ее немедленным наступлением на Минск. Если бы 16-й армии потребовалась помощь на линии старых германских окопов, то мощный удар, не менее как двух наших армий, обрушился бы на фланг [142] и тыл действовавших против нее польских войск. В дальнейший период операций, во время наших боев на Буге, могла встать потребность в таком же маневре наших северных армий. И если бы она встретилась, то, конечно, могла быть немедленно выполнена. Неудача нашей последней операции на Висле не должна путать существо вопроса и не должна вести к неправильным легкомысленным выводам. Там имела место не ошибочность нашей основной ударной группировки, а наш пробел в деле ее флангового обеспечения. Об этом разговор будет дальше.

IX. Форсирование Немана и Шары

Дальнейшее наступление нашей основной северной группировки развивалось безостановочно и с постоянным успехом. В районе Жирмуны — Лида противнику было нанесено серьезное поражение и захвачено большое число пленных и артиллерии. 16-я армия и Мозырская группа точно так же успешно развивали свои действия.

18 июля фронтовым командованием была поставлена дальнейшая задача (схема 9). 4-й армии было приказано 21 июля форсировать р. Неман в районе южнее Гродно; 15-й армии приказано форсировать р. Неман 22 июля; 3-й армии — форсировать главными силами р. Неман в районе устья Шары; 16-й армии — форсировать р. Шару в районе к северу от Слонима. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Скидель — Индура; [113] между 15-й и 3-й армиями ст. Мосты — Рось; между 3-й и 16-й армиями — прежняя.

Между тем польское командование со своей стороны точно так же организовало новую операцию. Имея намерение во что бы то ни стало удержаться на линии рек Немана и Шары, оно намеревалось сосредоточить ударную группу в шесть пехотных дивизий в районе Гродно для удара во фланг нашей главной армейской группировке. Для этой цели из района Лиды двигались на Гродно 5, 8, 10-я пехотные дивизии, а сосредоточенные в Белостоке 9-я и 17-я пехотные дивизии и три уланских полка двигались через м. Кузницы на Гродно с запада. 2-я литовско-белорусская дивизия уже находилась в этом районе (схема 10).

Стремительные действия 3-го конного корпуса разбили все польские планы. Еще 19-го числа с налету была занята крепость Гродно. Литовско-белорусские части были потрепаны и в беспорядке отброшены на западный берег р. Неман. Части 15-й кавалерийской дивизии заняли м. Кузницы, а 10-я кавалерийская дивизия заняла м. Скидель, ожидая подхода пехотных сил 4-й армии. Тем временем польская пехотная масса, придя к расположению наших кавалерийских дивизий, перешла в решительное наступление и успешно начала теснить эти части. В то время как на западном берегу р. Неман 15-я каралерийская дивизия была [144] потеснена в крепость и закрепилась на берегу, 10-я кавалерийская дивизия вела упорный бой с развернувшимися дивизиями белополяков на подступах к Гродно со стороны г. Лида. Тем временем пехотная масса 4-й армии дебушировала из Гродненской пущи и обрушилась на тылы и фланги наступающих польских дивизий Они были смяты, раздавлены и в полном беспорядке отброшены к югу, на ст. Мосты. По дороге они были перехвачены подходившими частями 15-й армии, окончательно разбиты и деморализованы и отброшены на западный берег р. Неман. 1ак неудачно кончилась для поляков намеченная ими контрударная группировка. Наши войска продолжали решительное наступление и на всем фронте после ряда боев форсировали р. Неман. 16-я армия, по форсировании р. Шары, на подступах к Волковыску встретила сильное контрнаступление польских частей. Это наступление было смято, причем поляки потеряли большое количество пленных и орудий. На всем фронте наступление наше продолжилось.

После известия о взятии Гродно главнокомандующим были даны директивы о занятии Западным фронтом Варшавы к 12 августа. Вопрос о том — нужно было или не нужно останавливаться на этнографической польской границе является точно так же одной из любимейших полемических тем. Большая часть наших писателей указывает на то, что на этом рубеже было бы выгодней нам остановиться, сорганизовать свои тылы, исправить связь и достроить железные дороги, влить в части пополнения, которые в количестве 60 тыс. человек уже находились в эшелонах и следовали за наступавшими войсками, и после этого подремонтированным окрепшим начать новое наступление для окончательного уничтожения польской армии.

Такое предположение, конечно, очень соблазнительно. Куда приятнее наступать, когда железные дороги исправны, когда связь работает без перебоев, когда войска пополнены до положенного им по штату и когда противник вместе с тем разложен и деморализован. Но так ли на самом деле складывалась обстановка? Непрерывность нашего преследования вконец деморализовала польские войска. По свидетельству французских и польских офицеров, войсковые части потеряли всякую боевую устойчивость. Польские тылы кишели дезертирами. Никакой надежды на спасение не оставалось. Все бежали назад, не выдерживая ни малейшего серьезного боя. И эта неустойчивость царила не только в войсковых частях, но и в среде высшего командного состава.

В этом положение, при котором мы, даже численно слабейшие все-таки оказывались сильнее противника в том случае если бы мы оставались на границе Польши? Конечно нет. Если для нас эта остановка дала бы возможность провести пополнение, укрепить свои тылы, привести в порядок весь организм [145] наступающих армии, то, конечно, для поляков в этом смысле было гораздо больше возможностей. Не надо забывать, что на карту ставилось существование капиталистического мира, не только Польши, но и всей Европы. Бесконечные транспорты и эшелоны с амуницией и вооружением следовали на помощь польской армии из Франции и Англии. Забастовки и активные противодействия германских рабочих в Данциге и на железных дорогах силою подавлялись французскими и английскими войсками которые принимали на себя заботы о разгрузке и погрузке необходимого снаряжения. Польский капитал напрягал все свои силы, развивая бешеную агитацию против большевистского наступления. Ксендзы служили ему в полной мере и призывали польское население к национальной самообороне. Формирование буржуазных добровольческих частей проходило очень успешно. И если бы только мы дали полякам спокойно провести эту работу, то через две-три недели, потребные нам для устройства наших дел, мы встретили бы против себя значительно сильнейшие, чем наши, армии и должны были бы снова ставить на карту наше стратегическое будущее. При том потрясении, которому подверглась польская армия мы имели право и должны были продолжать наше наступление Задача была трудная, смелая, сложная, но задачами робкими не решаются мировые вопросы.

X. Бои на Нареве и Буге

В конце июля начинаются наши бои на Нареве и Буге

Впервые после начальных боевых операций поляки оказали нам здесь упорное сопротивление.

На участке 4, 15 и 3-й армий нам необходимо было форсировать болотистые реки Бобр, Нарев и Нурец, которые имели очень мало переправ и представляли собой серьезную преграду Поляки использовали ее и, устроив несколько за нею свои войска оказали нам очень серьезное сопротивление. Этому успеху их помогло и то обстоятельство, что средства связи наши неизменно оставались недостаточными и управление войсками было до чрезвычайности, затруднено, что часто придавало боям несколько разрозненный характер и, конечно, замедляло успех. Особенно сказалось это обстоятельство на участке 16-й армии, которая занимала широкий фронт, около 80 верст, имея всего только 5 стрелковых дивизий. Положение 16-й армии осложняло еще наличие на фланге Брест-Литовской крепости.

После форсирования Немана приказом от 23 июля было намечено дальнейшее наступление. Армиям фронта к 3 августа было приказано выйти на линию Остроленка — Остров — Коссов — Дрогичин — Бела — Влодава. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Индура — Соколка — Замбров — Пасеки для 4-й включительно; между 15-й и 3-й армиями Рось — Страбля-Брок, все для 15-й армии; между 3-й и 16-й армиями Деречин — ст. Гайновка — Боцки — Медзна, все для 3-й армии; между 16-й армией и Мозырской группой Брест-Литовск — Межуречье (схема 11).

3-й конный корпус, продолжая выигрывать 1-2 перехода по отношению к главным силам 4-й армии, двинулся на Осовец и с боя занял эту крепость. Дальнейшее его движение продолжалось [147] на Ломжу. Вслед за конным корпусом шла 12-я стрелковая дивизия. 18-я и 53-я дивизии, подойдя к берегам Марева на участке Стренкова Гура — Бабино, завязали с противником решительные бои, форсировали реку, но бой развивался с переменным успехом, без существенных результатов.

15-я армия, выйдя на болотистые берега Нарева, точно так же повела безрезультатные фронтальные бои.

3-я армия, дойдя до болотистых берегов Нуреца, вела здесь довольно бестолковые бои. Командарм 3 тов. Лазаревич в это время заболел, не мог двигаться, и управление армией пришло в некоторое расстройство. По существу, 3-й армии давалась самая легкая задача, она не имела серьезных естественных преград перед собой и обладала достаточной ударной способностью.

Конный корпус, подойдя к Ломже, атаковал ее с севера 15-й кавалерийской дивизией и переправился на южный берег Нарева 10-й кавалерийской дивизией. Однако бои здесь привели к успеху не сразу, и лишь с помощью 12-й стрелковой дивизии удалось овладеть этой крепостью 2 августа.

53-я дивизия 1 августа форсирует наконец Нарев в районе Стренкова Гура, сбивая во фланг противника, сопротивляющегося перед 18-й дивизией.

18-я стрелковая дивизия форсирует Нарев в направлении Ежова и с упорным боем продвигается далее. Таким образом, на севере противник сбит по всему фронту 4-й армии и, обойденный, начинает отступление перед 15-й и 3-й армиями, которые по пятам преследуют его, досаждая непрерывными арьергардными боями.

В 16-й армии дело сложилось не так благоприятно. Командование фронта, учитывая растяжку фронта этой армии, предлагало ей группировать свои главные силы к правому флангу, чтобы совместно с нашей основной фронтовой группировкой быстро сломить сопротивление противника. Но Брест-Литовская крепость привлекла к себе внимание 16-й армии и отвлекла на себя ее главные силы, хотя при наличном польском гарнизоне крепость нам не представляла никакой угрозы. Растянутые на громадном протяжении 27-я и 8-я стрелковые дивизии безрезультатно ведут бои по р. Западный Буг, не будучи в состоянии ее форсировать. Лишь только по занятии Брест-Литовска 16-я армия производит наконец указанную ей группировку и форсирует Западный Буг. Наступление снова начинает успешно развиваться. Мозырская группа, оказавшая поддержку 16-й армии в захвате Брест-Литовской крепости, точно так же форсирует Западный Буг и выполняет поставленную ей задачу.

Учитывая то, что 4-й и 15-й армиям придется вновь форсировать р. Нарев, а также принимая во внимание усилившееся сопротивление противника, разграничительные линии между 4-й и 15-й армиями от Замброва проводятся на г. Остроленка, и, таким образом, вся 4-я армия беспрепятственно обходит р. Нарев. [148]

Бои нашей главной фронтовой группировки на Нареве и Бобре затянулись, в общей сложности, с 28 июля по 1 августа. Это была первая наша серьезная задержка. Зато на участке 16-й армии дело обстояло гораздо хуже. В силу указанной выше разброски сил 16-я армия лишь 6 августа сумела форсировать Западный Буг.

Эта последняя задержка, основанная не на силе неприятельского сопротивления и не на трудности форсирования реки, а главным образом на недостатках в группировке сил, послужила причиной несколько различной оценки обстановки между командованием фронта и главным командованием. В разговоре по прямому проводу от 8 августа мы видим мнение главного командования, определяющее главные силы польских армий сосредоточенными по левому берегу Западного Буга и готовыми к принятию нового решительного сражения. Вследствие этого главное командование находило более целесообразным прекратить густое наступление нашей северной группировки на запад и обрушиться главной массой сил на левый фланг этой основной группировки противника с тем, чтобы еще до Вислы окончательно разгромить польскую армию.

По данным разведки Западного фронта, обстановка рисовалась совсем в другом виде. Главная группировка польских войск по-прежнему оставалась на направлении нашего главного наступления. Соотношение сил видно из таблицы 4.

Таким образом, естественной и единственно правильной задачей являлось стремление к разгрому основной северной группировки противника. И это было тем более естественно, что оно требовало менее всего сложных движений, менее всего потери времени, и, главное, можно было с полной уверенностью уже чувствовать, что противник начал свое отступление за Вислу. Таким образом, снижение к югу нашего ударного тарана знаменовало бы собой удар по воздуху, потерю времени и вывод всей этой массы войск на самое труднопреодолимое варшавское направление. В силу этих соображений командование фронта оставило в силе данные армиям задачи и продолжало наступление.

Теперь, когда нам известно то, что происходило в то время на польской стороне, мы с полной достоверностью можем засвидетельствовать, что Западный фронт был прав в своих действиях. Еще 6 августа состоялся военный совет в Варшаве, на котором было решено оторваться от наших наседающих войск и, произведя за Вислой основную перегруппировку, перейти в контрнаступление. Конечно, вступить в решительное сражение до Вислы было бы для нас гораздо приятней, но, противник отходил, и надо было готовиться к самому трудному, к самому тяжелому и к самому опасному действию, к сражению со всеми польскими силами, опирающимися на широкую, быструю и труднопереходимую Вислу.

Наши северные армии с боями среднего напряжения [149] непрерывно продвигались вперед. 16-я армия и Мозырская группа легко, местами потеряв соприкосновение с противником, продолжали свое наступление.

Таблица 4. Соотношение сил на Нареве и Западном Буге

Район севернее р. Западный Буг	Белополяки				Наши войска
	Части	Штыки	Сабли	Примечание	Части	Штыки	Сабли	Примечание
	2-я литовско-белорусская дивизия 5 дивизия (бригада) 9 дивизия (бригада) 8-я пехотная дивизия	7300	1400	В общем	4-я армия
					12, 18, 53, 54-я стрелковые дивизии 164-я стрелковая бригада 3-й конный корпус	9568	4861	4929
	10-я пехотная дивизия 3-я резервная дивизия 17-я пехотная дивизия 1-я резервная дивизия 8-я пехотная дивизия	17200	1555		15-я армия
					4, 11, 16, 33-я стрелковые дивизии	12769	465
	1-я литовско-белорусская дивизия 4-я дивизия (бригада) 6-я дивизия (бригада)	5100	900		3-я армия
					5, 6, 21 и 56-я стрелковые дивизии	9205	914
	Всего	29700	3855		Всего	31502	6240
	15-я пехотная дивизия   2-я пехотная дивизия 16-я пехотная дивизия   5 запасных батальонов	10900	1000		16-я армия
					2, 8, 10, 17 и 27-я стрелковые дивизии	9205	914
	Всего	29600	3855		Всего	31502	6240
Район южнее р. Западный Буг	1-я горная дивизия 9-я пехотная дивизия (бригада) Группа Яворского отряд Булак-Балаховича	4900	1000		57-я стрелковая дивизия и Сводный отряд	4193	-
	Всего	15800	2000		Всего	14777	244
Резервы		?	?	Прочие части обнаружены быть не могли ввиду нахождения их в глубоком тылу				48-я стрелковая дивизия на латвийской границе
	С польской стороны участвовало в боях	45400	5855		С нашей стороны участвовало в боях	46279	6484	Без 48-й стрелковой дивизии, в которой было 4262 штыка и 198 сабель

Приказом от 3 августа армии ставилось задачей — к 8 августа достигнуть линии Прасныш — Маков — Вышков — Парчев.

Задача была выполнена.

XI. Обстановка на Висле

Постоянные неудачи, непрерывное отступление окончательно сломили боеспособность польской армии. Это уже были не те войска, с которыми нам приходилось бороться в мае и в июле этого года. Полная деморализация, полное неверие в возможность успеха подорвали силы и командного состава и солдатских масс. Отступали иногда без всякого повода. Весь тыл был загроможден дезертирами. Никакие репрессивные меры не могли восстановить порядка и провести дисциплину. К этому еще примешивались обостренные классовые взаимоотношения.

Мобилизацией всей польской буржуазии и интеллигенции рабочие центры были задавлены, но глухо волновались.

При поддержке французского генерального штаба и французского вооружения и снаряжения Польша при виде своего полного поражения принялась лихорадочно за воссоздание своей боевой силы. В это время польская армия еще не достигла своей окончательной структуры, но зато теперь формирование было в полном ходу. Второочередные дивизии с номерами полков от 101 и выше одна за другой появились на нашем фронте. Наконец, были обнаружены третьеочередные, так называемые добровольческие формирования. Эти формирования, несмотря на свою молодость и необученность, были достаточно боеспособны, ибо комплектовались в значительной мере буржуазными и интеллигентскими элементами, которые, понимая, что судьба их ставится на карту, проявили большую решительность и упорство. Словом, в тылу, за Вислой, шла усиленная подготовка новых сил, мобилизация и формирование. Все спешно сколачивалось и подтягивалось на главнейшие направления. Перед Варшавой возводились усиленные укрепления. Был создан очень сильный плацдарм от Новогеоргиевска на Варшаву и несколько южнее. К этому направлению подтягивались силы со всех сторон. Если во время наших боев на Немане и Шаре соотношение наших сил было еще в нашу пользу, то теперь положение резко изменилось. Западный фронт насчитывал в своих рядах едва только 40 тыс. штыков. Зато польские силы возросли до 70 тыс. с лишком, по нашим разведывательным данным того времени, а на самом деле они были еще больше.

Понимая всю безвыходность положения, польское командование, по-видимому, не без участия французского генерального штаба, 6 августа принимает правильные, смелые решения об оторвании своих войск от наших наседающих частей и о коренной [152] перегруппировке сил на всем польском фронте. Видя, что судьба Польши должна решаться на Висле, польское командование подтягивает сюда все свои силы. С львовского направления снимаются почти все польские части. Оставляются только партизанские украинские части армии ген. Павленко и остатки 6-й армии, согласно польским источникам, в составе лишь одной кавалерийской дивизии{25}. Однако надо полагать, хоть кое-что от пехотных дивизий здесь да осталось. Задачей всей этой слабой группе ставилось — прикрытие нефтяного района. Все прочие польские силы перебрасываются по железным дорогам на северное направление. Польское командование рискует потерять Галицию, но надеется выиграть генеральное сражение и тем спасти буржуазную Польшу. И потому вся польская армия сосредоточивается на Висле.

С нашей стороны обстановка складывалась в следующем виде. Войска Западного фронта были истощены и ослаблены, но зато они были сильны духом и не боялись противника. Вдвое-втрое сильнейший противник не мог остановить нашего наступления. Такова была инерция удара, инерция победы. Но если оценить наше общестратегическое положение, то дело рисовалось далеко не в розовом свете. Еще до начала польской кампании поднимался вопрос о том, чтобы объединить Западный и Юго-Западный фронты под общим командованием Западного фронта. Но тогда главное командование считало такое объединение преждевременным и намечало его осуществление при нашем выходе на меридиан Брест-Литовска. Действительно, болотистое Полесье не позволяло непосредственного взаимодействия Западного фронта и Юго-Западного, поэтому такое решение было вполне допустимо. Но когда, по выходе нами на указанную линию, мы попробовали осуществить объединение, то оказалось, что оно почти невыполнимо в силу полного отсутствия средств связи. Западный фронт не мог установить последней с Юго-Западным. Мы, при наличии тех несчастных средств, которые имелись в нашем распоряжении, могли эту задачу выполнить не скоро, не ранее 13-14 августа, а обстановка уже с конца июля настойчиво требовала немедленного объединения всех этих войск под общим командованием. Мы находим в разговорах с главнокомандующим по прямому проводу и в телеграммах непрерывное обсуждение этого вопроса и тех мер, которые предпринимались для его осуществления.

Рассчитывая со дня на день получить в свое подчинение 12-ю и 1-ю конную армии, командование Западного фронта уже заранее предопределяло им подтягивание к левому флангу основных армий фронта, но дело затягивалось, и эта задача осталась висеть в воздухе.

Силы Юго-Западного фронта не были во взаимодействии с основными силами Западного фронта. Особенно резко подчеркивалось это тем обстоятельством, что перед Юго-Западным фронтом [153] вставала его местная и сама по себе чрезвычайно важная задача овладения центром Галицийской области — г. Львовом. Сюда-то и направлялись основные усилия Юго-Западного фронта, расходясь, таким образом, с усилиями Западного фронта не менее как на 90 градусов.

Обстановка сложилась крайне неблагоприятно для Западного фронта. Выходя на подступы к Висле, он был предоставлен своим собственным силам, в то время как против него были сосредоточены силы всей польской армии. Это последнее обстоятельство было выяснено нами уже к началу наших боев на Висле. Разведка полевого штаба оспаривала наши указания на производившуюся польскую перегруппировку, считая, что все силы, бывшие на Юго-Западном фронте, остаются против него. По этому вопросу мы имеем спор в разговоре по прямому проводу.

Во всем этом деле мешалось еще и то обстоятельство, что Юго-Западный фронт смотрел по двум направлениям — на Львов и на Крым, откуда в это время активно действовал Врангель. Непрерывные успехи Западного фронта вселили большую уверенность в нашем конечном успехе. Намечалось снятие целого ряда дивизий с Западного и Юго-Западного фронтов для переброски на крымское направление. Приходилось отстаивать неприкосновенность частей.

В общем, стратегическое положение можно оценить следующими словами: поляки совершали смелую правильную перегруппировку, рискнули галицийским направлением и сосредоточили все свои силы против решающего Западного фронта ко времени решающего столкновения. Наши силы к этому решающему моменту оказались раздробленными и глядящими по разным направлениям. Те усилия, которые были предприняты главным командованием для перегруппировки основной массы Юго-Западного фронта на люблинское направление, к сожалению, в силу целого ряда неожиданных причин успехом не увенчались, и перегруппировка повисла в воздухе.

Французские и польские писатели любят сравнивать сражение на Висле с операцией на Марне. Однако на самом деле сходства в них нет никакого.

Напрашивается другое сравнение — с операцией в Восточной Пруссии в 1914 г. Там Ренненкампф задался целью взять Кенигсберг и двинул на северо-запад всю свою армию, в то время как Гинденбург отходил на юго-восток, во фланг армии Самсонова. Это позволило ему сосредоточить безнаказанно все свои силы против половины русских войск, рассчитывавшей на взаимодействие соседа.

XII. Решающее наступление

Тем временем наше наступление развивалось безостановочно. Становилось очевидным, что не приходится думать о колебаниях, передышках, остановках, что настал момент, когда надобно решать [154] одним последним ударом далеко зашедшие вперед события. Неоднократно в этом направлении даются указания, и 12 августа они вновь подтверждаются директивой главкома о необходимости возможно скорее занять Варшаву.

Для Западного фронта было совершенно очевидно, что главные силы противника сосредоточены против нашей основной группировки в районе Цеханов — Новогеоргиевск — Варшава. По нашим подсчетам, возросший в числе противник имел в этом направлении до 70 тыс. штыков и сабель. На прочих направлениях были гораздо меньшие силы. Лишь только Мозырская группа встречала на своем пути более упорное сопротивление белополяков.

Левый фланг, т. е. группировка Юго-Западного фронта, все время беспокоил Западный фронт. Ожидая с минуты на минуту передачи конной армии Западному фронту и установления с ней связи, проектировалось создать более сильное сосредоточение на люблинском направлении, сконцентрировав на нем главные силы 12-й и 1-й конной армий (схема 12). Как уже говорилось выше, обстановка создалась такая, когда необходимо было быстро и решительно действовать. Вместе с тем силы Западного фронта не превышали 40 тыс. штыков и сабель. Таким образом, пришлось атаковать противника вдвое сильнейшего, и притом опирающегося на столь мощную преграду, как Висла. Было очевидно, что только на основе частной победы, на основе первоначального разгрома одного из участков польского фронта можно было выиграть решающее сражение.

При направлении главного удара приходилось думать не только о тактических удобствах сражения, но и об основных жизненных магистралях противника. Нанесение удара в центр, в варшавском направлении, было для нас непосильной задачей. Оставался разгром одного из флангов — правого или левого. Выходя на левый фланг противника, мы тем самым угрожали его сообщениям с Данцигом. Учитывая, что революционное движение в Германии прекращает нормальный подвоз из Франции снаряжения и вооружения для польской армии, что главной артерией является Данцигская коммуникация, это движение выводило нас не только на фланг основной польской группировки, но и угрожало основной линии польской коммуникации. Дальнейшим преимуществом этого направления являлось то, что наши войска для совершения этого удара не должны были делать никаких существенных перегруппировок, чем выгадывалось время, и, сверх того, не приходилось менять своей основной коммуникации. Эта последняя направлялась у нас от Вильны и Лиды к юго-западу.

Невыгодой этого направления было то, что обходящие части становились несколько тылом к границе с Восточной Пруссией и, таким образом, оперативная свобода их, в случае неудачной операции, значительно уменьшалась и даже подвергалась угрозе. [155]

Атака правого фланга основной польской группировки, по существу, ставила армии Западного фронта перед задачей прорыва всего польского стратегического фронта, что кроме основных трудностей самих по себе, при превосходстве в силах противника, усложнялось еще необходимостью форсировать в этом же месте р. Вислу. Кроме того, это наступление требовало довольно сложных перегруппировок наших сил и неизбежную перемену коммуникации на Клещели и Брест. Было очевидно, что противник, значительно усилившийся, не позволит нам безнаказанно произвести такую манипуляцию. Наступление двумя группами для нас являлось совершенно невозможным ввиду нашей численной слабости. Итак, оставалось решиться на атаку польского левого фланга, выставив заслон на ивангородском направлении и рассчитывая на подтяжку, в период выполнения операции, сил Юго-Западного фронта на люблинское направление.

8 августа командованием фронта отдается приказ об атаке польских сил и форсировании Вислы, каковое назначается на 14 августа. Главный удар намечается в район севернее Варшавы. 4-я армия выставляет некоторый заслон в торнском направлении, а главными силами форсирует Вислу в районе Плоцка; 15-я армия форсирует ее в ловичском направлении; 3-я армия форсирует Вислу в районе Вышгород — Новогеоргиевск; 16-я армия, выставляя заслон в гарволинском направлении, главными силами форсирует Вислу севернее Варшавы. Мозырская группа продолжает наступление для форсирования Вислы в районе Ивангорода. Она усилена, по просьбе Западного фронта, 58-й стрелковой дивизией из состава 12-й армии Юго-Западного фронта. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Маков — Ойржень — Плоцк — Пионтек; между 15-й и 3-й армиями Брок — Насельск — Вышгород — Сохачев; между 3-й и 16-й армиями Медзна — Новогеоргиевск — Блоне; между 16-й армией и Мозырской группой Брест-Литовск — устье р. Вепрж; между Западным и Юго-Западным фронтами главнокомандующим назначена линия Влодава — Новая Александрия.

Таким образом, против правого фланга польской основной группировки мы направили не менее 14 наших стрелковых дивизий и 3-й конный корпус. Учитывая моральное превосходство наших войск, мы имели полное право рассчитывать здесь на победу.

Обращает на себя внимание очень глубокий обход наших армий. Однако таковой имел под собой твердую почву. Если бы противник встретил нас контрнаступлением на правом берегу Вислы, то наша группировка оставалась бы очень плотной и охватывающей. Если же белополяки не были бы в состоянии вступить с нами в открытый бой и отошли бы за Вислу, то для удобства форсирования этой чрезвычайно трудной переправы необходимо было совершать ее на широком фронте. К этому особенно вынуждало отсутствие у нас понтонных средств.

6 августа, на два дня раньше этого решения, поляки принимают [157] в своей главной квартире следующий план действий (схема 12).

На люблинском направлении оставляются только украинские партизанские части и польская конная группа в 1 ½ дивизии. Все остальные силы перебрасываются на Вислу и распределяются по 5 армиям.

Против нашего правого фланга сосредоточивается 5-я армия, в составе 3 пехотных дивизий, 1 пехотной бригады и большого числа пограничных частей и разных новых формирований, общей численностью в 29 тыс. штыков и сабель. Район действий — Новогеоргиевск — Маков. Задачей ей ставится: недопущение дальнейшего наступления большевиков за Буг и Нарев.

1-я армия, в составе 4 пехотных дивизий, 1 пехотной бригады и большого числа добровольческих и различных случайных формирований, сосредоточивается на Варшавском предмостном укреплении и насчитывает в своем составе до 40 тыс. штыков и сабель.

2-я армия, в составе 2 пехотных дивизий и различного рода мелких частей, обороняет участок Вислы к югу от Варшавы до Ивангорода и насчитывает в своем составе 16 тыс. штыков.

4-я армия, в составе 3 пехотных дивизий, сосредоточивается в районе юго-западнее р. Вепрж с целью нанесения удара во фланг наступающим нашим главным силам. Сосредоточение 4-й армии прикрывает 3-я армия, составленная из 3 пехотных дивизий и 1 кавалерийской бригады, действующих на люблинском направлении. Численность этих 2 армий простиралась до 22 тыс. штыков.

Оценивая эту группировку белополяков, надо признать ее полную целесообразность в условиях сложившейся обстановки. Однако, думается, что, несмотря на то что она результатом своим дала полную победу, все-таки на решающем направлении (люблинском) было сосредоточено недостаточно сил и, в случае отсутствия ошибок с нашей стороны в сосредоточении Люблинского заслона, эта группировка не только не могла бы проявить себя активным образом, но даже была бы раздавлена (схема 13).

Итак, на участке 4, 15 и 3-й наших армий, имеющих в своем составе 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии, поляки могли выставить всего 3 ½ пехотные дивизии, правда полного состава, плюс разношерстные мелкие части. Мы имели полную возможность нанести здесь противнику сокрушительный удар и оголить его левый фланг и коммуникацию. 16-я армия атаковывала с фронта самую мощную польскую группировку и должна была связать ее в продолжении развития всей операции. Зато наш левый фланг был в невыгодном соотношении сил. Против 2 дивизий Мозырской группы и 3 дивизий 12-й армии, действовавших на люблинском направлении, поляки выставили 6 пехотных дивизий, доведенных до полной численности, и, таким образом, имели здесь перевес. Если бы только мы сосредоточили своевременно на [158] люблинском направлении части конной армии, то и здесь наша группировка была бы угрожающей для белополяков и они не могли бы помышлять не только о наступлении из района Иван-город — Люблин, но были бы сами поставлены в очень тяжелое, положение и неминуемо были бы отброшены на западный берег Вислы. Это обстоятельство с полной убедительностью доказывает, что мы могли и должны были решиться на наше наступление за Вислу и что это наступление имело полное основание на успех, если бы с нашей стороны не имел место недочет в стратегическом сосредоточении.

5-я польская армия не в состоянии выполнить своей задачи. Она сбита решительным наступлением наших северных армий и принуждена отступать на западный берег р. Вкры. 16-я армия завязывает бои на варшавском направлении.

В это время на стыке 4-й и 15-й армий имеет место инцидент, незначительный по существу, но сыгравший решающую роль в [159] ходе всей нашей операции и положивший начало ее катастрофическому исходу (схема 14).

Полевой штаб 4-й армии, перешедший при наступлении в г. Цеханов, был неожиданно атакован прорвавшимися между 4-й и 15-й армиями мелкими частями противника и должен был поспешно сняться и уехать на запад к своим частям. Таким актом нарушалась связь между штабом фронта и 4-й армией, которая больше не восстанавливалась вплоть до начала нашего отступления, что, конечно, произошло благодаря полному отсутствию в нашем распоряжении каких бы то ни было средств стратегической связи.

Самый тактический инцидент был очень скоро ликвидирован. 15-я армия посылает на стык свою резервную дивизию, быстро восстанавливает положение, и наше наступление продолжается. Однако, как показал дальнейший ход событий, это происшествие не было простой случайностью. 5-я польская армия, оттесненная за р. Вкру, получила приказ о переходе в наступление и начала его по всему фронту 15-й и 3-й армий.

Уже 5 недель продолжалось наше безостановочное наступление, 5 недель стремились мы найти живую силу врага, для того чтобы в решительном ударе окончательно уничтожить его живую силу. 5 недель белополяки неизменно уклонялись от решительного столкновения в силу расстройства своей армии, и лишь только на Висле, подкрепленные новыми формированиями, рискнули они на это дело. Заранее мы не знали, где встретим главное сопротивление противника — на Висле или за Вислой. Но мы знали одно, что где-нибудь мы его главные силы найдем и разгромим в решительном столкновении. И вот теперь противник сам давал нам возможность осуществить эту задачу. 5-я армия, слабейшая по числу единиц и слабейшая духом, перешла в наступление против наших 15-й и 3-й армий, когда над ее оголенным левым флангом нависли самые свежие, самые боеспособные наши части 4-й армии. Радость этого события для фронтового командования была чрезвычайно велика, и оно отдало приказ 15-й и 3-й армиям на всем фронте встретить наступление противника решительным контрударом и отбросить его за р. Вкру (схема 14); 4-й армии, оставив заслон в торнском направлении, всеми своими силами атаковать перешедшего в наступление противника во фланг и тыл в новогеоргиевском направлении из района Рационж — Дробин.

Казалось, гибель 5-й армии противника являлась неминуемой, и уничтожение ее повлекло бы самые решительные последствия в дальнейшем ходе всех наших операций. Однако полякам повезло. Наша 4-я армия, где новый командарм потерял связь со штабом фронта, не отдавала себе ясного отчета в складывавшейся обстановке. Не получая приказов фронта, она выставила в районе Рационж — Дробин какой-то бесформенный полузаслон и разбросала свои главные силы на участке Влоцлавск — Плоцк. 5-я армия противника оказалась спасенной и совершенно безнаказанно, [160] имея на фланге и в тылу у себя нашу мощную армию из 4 стрелковых и 2 кавалерийских дивизий, продолжала наступление против 3-й и 15-й армий. Такое положение, чудовищное по своей несообразности, помогло полякам не только остановить наступление 3-й и 15-й армий, но и начать шаг за шагом оттеснять их части в восточном направлении.

16-я армия тем временем решительным ударом потеснила польские части и совсем было подошла к переправам на Висле, но контрудар последних заставил ее осадить назад. Она снова переходит в наступление, и здесь завязываются бои с переменным успехом, без решительных результатов.

На левом фланге 16-я армия без боев выходит на линию р. Вислы; правый фланг Мозырской группы точно так же без затруднения достигает ее. Зато на парчевском направлении она завязывает безрезультатные бои.

13 августа в подчинение командзапа передается наконец 12-я армия. [161] Главное командование, учитывая необходимость консолидации левого фланга Западного фронта, 11 августа в 3 часа отдает Юго-Западному фронту директиву о необходимости изменить группировку сил Юго-Западного фронта и в самом срочном порядке двинуть конную армию в направлении Замостье — Грубешов. Расчет времени и пространства показывает, что эта директива главного командования могла быть безусловно выполнена до перехода южной польской группировки в наступление. Если бы выполнение несколько и запоздало, то польские части, перешедшие в наступление, были бы поставлены перед неизбежностью полного разгрома, получив по тылам удар нашей победоносной конной армии.

Однако в силу сложившейся в Галиции обстановки, где проводившиеся последовательные группировки были до сего времени направлены на Львов, выполнение этой директивы задержалось. 12 августа главнокомандующий в разговоре по проводу указывает на полную непонятность для него отсрочки в выполнении его директивы и им дается подтверждение этого указания. Когда было приступлено к его выполнению, то время было уже в значительной мере потеряно. Но хуже всего было то, что наша победоносная конная армия ввязалась за эти дни в ожесточенные бои за обладание Львовом, где бесплодно потеряла время и силы на укрепленных его позициях, в борьбе против пехоты, конницы и мощных воздушных эскадрилий. Эти бои засосали конную армию, и она приступила к выполнению перегруппировки с таким запозданием, что ничего полезного на люблинском направлении сделать уже не могла{26}. Между тем 12-й армией был перехвачен приказ по 3-й польской армии, из которого было ясно, что поляки готовятся к переходу в наступление против нашего левого фланга из района р. Вепрж. Между прочим, этот приказ вызвал большое сомнение в полевом штабе, что и высказано в разговоре по проводу и указано, что, по данным разведки, все называемые нами части к нам не переброшены, а продолжают действовать на Юго-Западном фронте. К сожалению, приказ был верен.

16-я армия продолжала свои безуспешные атаки севернее Варшавы. Обстановка слагалась так, что необходимо было усилить наш левый фланг и вместе с тем дать возможность 16-й армии проявить себя на менее укрепленных противником направлениях. В связи с этим 14 августа командованием фронта отдается приказ о том, чтобы 16-я армия искала переправы южнее Варшавы и чтобы одну стрелковую дивизию она выделила в резерв фронта в район г. Луков (схема 15), к выполнению чего и было приступлено.

XIII. Польское контрнаступление

Когда эти перегруппировки осуществлялись, польская армия перешла в наступление. Части Мозырской группы были легко разбиты и рассеяны и начали беспорядочное отступление. 16-я армия стала попадать под фланговые удары, что усугублялось еще производившейся перегруппировкой и тем, что связь дивизий с командованием армии была нарушена в силу слишком далекого расстояния полештарма от боевой линии. Такая обстановка явилась для нас чрезвычайно грозной, особенно в связи с тем, что конная армия упорно продолжала свои действия в львовском направлении вместо люблинского.

К сожалению, о польском наступлении командование фронта узнало всего только 18 августа из разговора по прямому проводу с командармом 16. Последний об этом узнал только 17-го. Мозырская группа совсем ничего не донесла о происшедшем.

Командарм 16 в своем разговоре по проводу, докладывая о сложившейся обстановке, высказал свое мнение о необходимости отойти для того, чтобы устроиться, но считал наступление белополяков не серьезным и предвидел возможность ликвидировать его. Однако сопоставление разведывательных данных о противнике с тем наступлением, которое началось из-за р. Вепрж, заставляло взглянуть на это обстоятельство другими глазами, и командование фронта немедленно дает приказ о резком изменении задачи армиям фронта (схема 16).

На нашем левом фланге обстановка слагалась угрожающе. На нашем правом фланге, благодаря непонятности действий 4-й армии, не было никакой возможности быстро покончить с наступавшим противником. Наоборот, 4-я армия, зарвавшись к Влоцлавску, попадала заранее в очень тяжелое положение.

Приказ отдается следующего содержания: 4-й армии в своем полном составе, оказывая по пути поддержку 15-й армии, к 20 августа во что бы то ни стало сосредоточиться в районе Цеханов — Прасныш — Маков. Телеграммой начштазапфронта 4-й армии указывалось, [163] что если содействие 15-й армии будет ее задерживать в движении, то его надлежит избегать, имея основной целью сосредоточение в назначенный срок в указанном выше районе. 15-й и 3-й армиям ставилось задачей сдерживание противника и обеспечение сосредоточения в резерве 4-й армии. 16-й армии ставилось задачей отступление на р. Ливец. Мозырской группе ставилось задачей обеспечение левого фланга 16-й армии. 12-й армии приказано перейти в наступление для сковывания противника, наступающего из-за р. Вепрж. 21-ю дивизию 3-й армии и одну дивизию 16-й армии приказано было форсированным маршем направить в резерв фронта в район Дрогичин — Янов.

Было очевидно, что, упустив время и возможность нанесения противнику поражения, мы сами попали в тяжелое положение и принуждены отступить. Зная характер боев и операций при наших прерывчатых разреженных фронтах, для командования фронта не являлось секретом, что мы не удержимся и что отступление будет продолжаться, вероятно, до линии Гродно — Брест. Здесь мы имели возможность влить те 60 тыс. пополнений, которые уже двигались в эшелонах и шли походным порядком в запасные [164] батальоны наших армий. Здесь мы могли оправиться, устроиться и перейти в дальнейшее наступление. Но основным условием для этого являлся безболезненный вывод наших армий из сложившейся обстановки. Оторванность 4-й армии вселила в этом отношении некоторое беспокойство, и ей были поставлены жесткие сроки отхода.

Однако наши несчастья на этом не кончились. Отсутствие средств связи и бестолковые путешествия 4-й армии по Данцигскому коридору, по-видимому, не позволили получить командарму 4 отданного приказа вовремя. В довершение всех несчастий, командарм 4, оторванный от штаба фронта и от соседних армий и не представлявший, в силу этого, общей обстановки на фронте, считал таковую вполне благоприятной и отступление находил совершенно несвоевременным. 19-го числа, случайно поймав командзапа по проводу, он изложил ему эти свои соображения, но получил категорическое подтверждение ранее отданного приказания. Само собой разумеется, что времени 4-й армией было потеряно столько, что своевременно она ни в коем случае не могла выполнить поставленной ей задачи. А это обстоятельство, в связи с тем что расстройство Мозырской группы и 16-й армии достигло крайних пределов и что противник, научившийся у нас смелости, наступал здесь с бешеной быстротой, заранее обрекало 4-ю армию почти на верную гибель. Надежда могла еще быть только на то, что противник для устройства своих тылов хоть на время задержится или замедлит темп своего наступления. Но этого он не сделал. К 20 августа, отбрасывая в беспорядке части 16-й армии и расчленение сбивая во фланг части 3-й и 15-й армий, противник [165] занимает линию Прасныш — Маков — Остров — Бельск — Брест (схема 17). Тем временем 4-я армия еще только двигается к Праснышу и находится в районе Цеханова. 22 августа противник выходит на линию Остроленка — Ломжа — Белосток. 4-я армия еще только приближается к первому пункту. Части 15-й и 3-й армий напрягают все свои силы, чтобы сдержать наступление противника и позволить 4-й армии пройти в узком коридоре между Наревом и восточно-прусской границей. Но эта задача остается невыполнимой. 3-я и 15-я армии в неравных боях, в самом невыгодном для себя положении, теряют значительную долю своих сил и 4-й армии спасти уже не в состоянии. Большую часть ее противник прижимает к восточно-прусской границе и заставляет перейти на германскую территорию (схема 18). [166]

Так кончается эта блестящая наша операция, которая заставляла дрожать весь европейский капитал и которая своим финалом позволила ему наконец свободно вздохнуть.

Поляки, выпалив в свою контроперацию весь остаток своей энергии, выдохлись и не могли развить достигнутых ими успехов. Наши части в самом жалком виде подтягивались на линию Гродно — Волковыск и отсюда распределялись по своим армиям. Снова закипела работа. Пополнения были влиты в оставшиеся кадры, и через каких-нибудь 2-3 недели силы фронта были снова восстановлены. Однако восстановление это было условное. Прибывшее пополнение было не обмундировано, не обуто, а на дворе стояла осень.

О наступлении можно было говорить только по получении обмундирования. А без наступления нельзя было говорить о боеспособности войск. Если бы противник перешел в наступление ранее нас, то никакого не могло бы оставаться сомнения в том, что мы были бы разбиты. Все же войска были настроены твердо! Проигранная операция толкала их на желание нового наступления. Мы имели все шансы на то, чтобы снова повернуть счастье в свою сторону. Вопрос был только в том, кто раньше подготовится и кто раньше перейдет в наступление. К сожалению, хозяйственное положение Республики не позволило нам осуществить нашей задачи. Поляки перешли в наступление первые, и наше отступление стало неизбежным.

Конная армия, прибывшая на люблинское направление с большим запозданием, была двинута главным командованием в глубокий рейд на Замостье, но это уже было поздно.

Заключение

Основной вывод из нашей кампании 1920 г. необходимо сделать тот, что ее проиграла не политика, а стратегия. Политика поставила Красной Армии трудную, рискованную и смелую задачу. Но разве может это означать неправильность?! Не было ни одного великого дела, которое не было бы смелым и не было решительным. И если сравнивать Октябрьскую революцию с нашим внешним социалистическим наступлением, то, конечно, октябрьская задача была гораздо смелей, гораздо головоломней. Красный фронт имел возможность выполнить поставленную ему задачу, но он ее не выполнил. Основными причинами гибели операции можно признать недостаточно серьезное отношение к вопросам подготовки управления войсками. Технические средства имелись в недостаточном количестве, в значительной степени благодаря тому, что им не было уделено должного внимания. Далее, неподготовленность некоторых наших высших начальников делала невозможным исправление на местах недостатков технического управления. Расхождение, ко времени решительного столкновения, почти под прямым углом главных сил Западного и Юго-Западного [167] фронтов предрешило провал операции как раз в тот момент, когда Западный фронт был двинут в наступление за Вислу. Несуразные действия 4-й армии вырвали из наших рук победу ив конечном счете повлекли за собой нашу катастрофу. Рабочий класс Западной Европы от одного наступления нашей Красной Армии пришел в революционное движение. Никакие национальные лозунги, которые бросала польская буржуазия, не могли замазать сущности разыгравшейся классовой войны. Это сознание охватило и пролетариат и буржуазию Европы, и революционное потрясение ее началось. Нет никакого сомнения в том, что если бы только мы вырвали из рук польской буржуазии ее буржуазную шляхетскую армию, то революция рабочего класса в Польше стала бы совершившимся фактом. А этот пожар не остался бы ограниченным польскими рамками. Он разнесся бы бурным потоком по всей Западной Европе.