Война клопов{21}

Нет русского человека, который бы не вел войны с клопами. А людям военным, воюющим по профессии, эти войны особенно знакомы.

Надо сознаться, что это один из самых трудных видов войны. Усталый, измученный вояка ложится после трудного перехода в постель, надеясь на сладкий долгожданный отдых, и вдруг... он становится объектом партизанских действий клоповского населения постели. Он начинает отбиваться, давит одного клопа за другим, но ничто не помогает. Он встает, производит разведку, уничтожает всех найденных клопов и опять ложится. Но лишь только хочет заснуть, как чувствует, что клопы вновь начали свои поиски. Эта картина продолжается всю ночь. Наутро вояка встает разбитый, измученный, раздражительный, неспособный к новым напряжениям и испытаниям. Он проклинает клопов и размышляет о том, что не одной пулей можно вывести человека из строя.

По-видимому, уютные, гостеприимные села бесконечных пространств Сибири заставили не на шутку призадуматься над этими вопросами некоторых членов I Всесибирского съезда командного и политического состава.

Наш уважаемый тов. Петин{22} в своем докладе «Маневр как основной стимул стратегии и тактики», говоря о задачах войны, доложил следующее: «...я позволю себе, прежде всего, остановиться на выявлении основной задачи войны, а следовательно, и стратегии.

Задача войны — разгром противника, но каким путем. Не путем поголовной резни, бойни, а путем психологического воздействия на массу, внушения ей мысли о бесплодности и бесцельности дальнейшего сопротивления и необходимости покориться воле противника.

Достигнуть этого в рамках стратегии и тактики скорее всего можно маневром, который производит ошеломляющее, всесокрушающее впечатление своими молниеносными ударами, если последние [106] наносятся неожиданно в наиболее уязвимые пункты неприятельского расположения».

Кое-кто из членов съезда позволил себе усомниться в этом психологическом методе ведения операций, выразил это в не совсем удачной форме и был зло высмеян.

Вопрос этот сам по себе чрезвычайно важен, ибо он определяет методы оперативного воспитания армии. Будем ли мы кусать противника, боясь пролить его кровь во имя человечности, и стремиться только к его разложению, или же мы будем встречать армию противника в целях ее уничтожения.

Прежде всего коснусь целей войны.

Разгром противника не является этой целью. Он будет только средством. Целью войны бывают те или другие экономические и политические приобретения для одной стороны и борьба против таковых приобретений — для другой стороны. Обыкновенно приобретения эти выражаются в захвате территории или же во введении на данной территории особых законов, обеспечивающих политические и экономические интересы победившего государства.

Для осуществления такой задачи надо обеспечить себе свободное применение насилия, а для этого необходимо в первую очередь уничтожить вооруженные силы врага. Чем полнее будет такое уничтожение, тем в большей степени будет обеспечено достижение целей войны.

Попробую более обстоятельно охарактеризовать понятие «уничтожение». Оно может выражаться в пленении армии противника, в поголовном ее истреблении и в комбинации того и другого.

Уничтожить армию путем разложения, как правило, задача невозможная, ибо это разложение зависит главным образом от социального состояния вражеской страны. Вместе с тем с разложением остатков армии противника, как следствием уничтожения основной, решающей ее части, не только надо считаться, но и необходимо культивировать его.

Из всех видов уничтожения армии врага самым выгодным является пленение, так как оно не только непосредственно служит целям войны, но и оказывает громадную помощь жизни экономического тыла, где работа военнопленных является вопросом чрезвычайной важности. Можно с уверенностью сказать, что Германия не смогла бы существовать четыре года (1914-1918) в окружении, если бы в ее распоряжении не было миллионов военнопленных.

Как же после всего этого можно бросить такой легкомысленный лозунг, как отказ от уничтожения армии врага!

Замечу только еще, что очень редко удается уничтожить неприятельскую армию одним ударом. Чаще всего это достигается рядом уничтожающих операций.

Попробуем теперь разобраться, что такое представляют собой идеи малокровной войны тов. Петина, т. е. идеи быстрых, коротких [107] ударов, долженствующих стать агитаторами по разложению противника.

Эти удары не являются при данной системе развитием принципа частной победы. Этот принцип предполагает разгром, уничтожение какого-либо важного участка фронта противника, чтобы отсюда, имея в своих руках все преимущества создавшегося положения, повести развитие операции по полному уничтожению армии противника. Без этого условия принцип частной победы был бы досужей затеей. А тов. Петин это важнейшее звено по развитию уничтожающей операции заменяет воображаемым разложением армии врага. Хороший противник от частного удара не разложится, а сманеврирует и наложит по первое число своему великодушному агитатору.

Откуда же эти идеи у тов. Петина?

Это — идеи малой партизанской войны, но войны не малокровной, а жестокой и кровавой. Эту войну ведет все население, образно говоря, — ее ведет вся территория. Армия противника, которая на нее вступила, оказывается в окружении, в самом неприятном расчлененном окружении противником, невидимым, ловким и жестоким. Отдельными ударами, нападениями он подтачивает материальные силы армии, заставляет ее разбрасываться по своим коммуникациям и тем еще более ухудшает ее положение. Постепенно армия тает, и растет необходимость прекращения оккупации.

Для регулярной армии это одно из очень трудных положений.

Но остаются ли идеи малой войны, войны с клопами, правильными для борьбы двух стоящих друг против друга организованных армий, надежно прикрывающих свои тылы?

Конечно нет. Здесь отдельные укусы не разрушают системы всей материальной силы вражеской армии, а стало быть, не будет и. морального ее распада, ибо таковой является производной от материального состояния.

Эти идеи противоестественно перенесены на почву, где они должны погибнуть.

В лучшем случае эти маневренные налеты будут деятельным бездельем.

Подход к операции как к борьбе двух воль, как к воздействию на «психику толпы» с той и с другой стороны является вреднейшим военным идеализмом. Операция — это есть организация борьбы каждой из армий по уничтожению живой, материальной силы другой. Не разрушение воображаемой, абстрактной «нервной системы» армии должно быть оперативной целью, а уничтожение реального организма — войск и реальной нервной системы — армейской коммуникации.