Наступление Антанты и германская стратегия оборонительной войны на суше и неограниченной войны на море. Новые способы и формы вооруженной борьбы. Революционный выход России из войны (кампания 1917 г.)
Общая обстановка и планы сторон. Стратегическое взаимодействие
Прошло более двух лет, но война продолжалась со все возрастающей силой, ее конец «еще не может быть определен»{1303}. Вопрос о продолжительности войны приобрел в конце 1916 г. особо важное значение. Истощение материальных ресурсов и рост революционного настроения народных масс толкали империалистов к скорейшему окончанию войны.
Сколько будет продолжаться война и можно ли добиться в короткие сроки решающей победы? Над этим вопросом ломали голову политические и военные деятели.
В докладной записке, датированной 3 ноября 1916 г., начальник английского генерального штаба Вильям Робертсон на запрос Ллойд Джорджа о предполагаемой длительности войны отвечал: «Я должен сознаться, что затрудняюсь высказать мнение, которое имело бы реальное значение»{1304}. Продолжение нынешней войны, объяснял он, чрезвычайно обострено как в силу ее колоссальных масштабов, так и по условиям, в которых она ведется. Война никогда раньше не связывалась с такими широкими проблемами международных финансов и торгового обмена; она ведется не за какие-нибудь второстепенные цели, достигнуть которых можно в результате решительной битвы с противником, а за полное уничтожение военного господства Пруссии. Далее Вильям Робертсон перечислил факторы, от которых зависели серьезные результаты (они [440] представляют интерес для общей характеристики первой мировой войны и ее особенностей): степень сплоченности союзников, с одной стороны, и противников — с другой; социально-экономическое положение в странах противников; сравнительная устойчивость валюты и торгового оборота обеих борющихся сторон; возможность развития подводного флота (имеется в виду борьба на коммуникациях); силы английского флота и его способность обеспечить свободу морского сообщения и охрану достаточного торгового флота для снабжения союзников и союзных войск{1305}. Далее в докладной записке Робертсона говорилось о людском составе воюющих стран, о качестве людей и полном использовании в войне всех ресурсов, о зависимости победы от стратегии стран Антанты, от правильного использования сил и от координации действий между Западом и Востоком. Указав на ограниченность роли начальника генерального штаба в решении больших политических и стратегических вопросов мировой, коалиционной войны, что, безусловно, правильно, Робертсон заключал: «С нашей стороны было бы благоразумно не ждать конца войны, во всяком случае, раньше лета 1918 года»{1306}.
Премьер-министр и министр иностранных дел Франции Бриан говорил на первой сессии межсоюзнической конференции (15 ноября 1916 г.) о необходимости привести войну к скорому концу, к окончательной победе над неприятелем, «так как народное терпение не может подвергаться такому бесконечному испытанию»{1307}.
Народные и солдатские массы устали от войны, материальные ресурсы воевавших стран все более истощались. Недостаток промышленного сырья и продовольствия тяжело сказывался на положении стран воюющих коалиций. «К осени 1916 г., — писал Ллойд Джордж, — продовольственный вопрос становился все более серьезным и угрожающим»{1308}.
Россия располагала сырьевыми и людскими ресурсами. Однако слабое развитие промышленности, технических средств затрудняли добычу сырья и тем более его переработку. Расстройство же транспорта не позволяло вовремя осуществлять перевозки. В промышленных центрах недоставало продовольствия. Нередко срывалось снабжение продовольствием и войск.
Огромные людские потери, материальное истощение и все большее осознание трудящимися захватнических целей войны вызывали недовольство войной. Росло революционное настроение народных масс, забастовочное движение рабочих. Происходили антивоенные выступления также в войсках. [441]
На фронтах отмечались частые случаи братания солдат. Более устрашающие размеры приобретало дезертирство{1309}.
Кровавые репрессии «не оздоровляли обстановку». Классовая борьба в странах коалиций усиливалась.
Обе стороны желали скорее закончить войну. В конце 1916 — начале 1917 г. совершился, говорил В. И. Ленин, «поворот в мировой политике от империалистской войны... к империалистскому миру...» {1310}. Делались попытки начать переговоры о мире общем или сепаратном. В Англии нашумела кампания лорда Ленсдауна «За мир без победы»{1311}.
Антанта в военном отношении по-прежнему была намного сильнее своего противника. Она могла рассчитывать на победу в наступавшем 1917 г.{1312}.
К началу 1917 г. положение германской коалиции было тяжелым, несмотря на то что ее войска заняли всю Бельгию, значительную часть Франции и Польши, часть Прибалтики и Белоруссии и одержали победы над Сербией и Румынией. «Виды на будущее, — писал Людендорф, — были чрезвычайно серьезны», а «наше положение — чрезвычайно затруднительным и почти безвыходным»{1313}. Экономическое состояние не отвечало требованиям войны на истощение. Силы были подорваны. О наступлении думать не приходилось. В случае если война затянется, говорил Людендорф, поражение Германии неизбежно{1314}. Кольцо блокады, созданное английским флотом вокруг Германии, становилось все опаснее. В борьбе с голодной блокадой «теперь кое-что было сделано — мы прорвали ее в Румынии. Найдутся ли для этого еще другие возможности и как мы их используем — этого никто не знал»{1315}.
Германия испытывала острый недостаток в людских ресурсах. Из военнообязанных мужчин от 17 до 45 лат она могла к весне 1917 г. сформировать только 13 дивизий. В сентябре 1916 г. германское верховное командование потребовало от правительства поголовной мобилизации, чтобы каждый немец в возрасте от 15 до 60 лет считался военнообязанным и чтобы эта повинность, «хотя бы и с ограничениями, была распространена и на женщин»{1316}. Однако это весьма широкое требование натолкнулось на противодействие. Правительство приняло (согласованный с верховным командованием) закон, но это был закон об отечественной вспомогательной службе. Выработанные верховным командованием меры по усилению военно-технической [442] мощи получили название программы Гинденбурга{1317}.
Надежды германского правительства образовать большую польскую армию, «как новый источник сил для ведения войны»{1318}, не оправдались, отпали «по политическим причинам»{1319}.
Еще более тяжелым было положение Австро-Венгрии. Народ и армия недоедали. Усиливалось недовольство рабочего класса, солдатских масс и порабощенных наций. Армия была еще способна удерживать фронты, но с помощью германцев{1320}. В строгой тайне от Берлина Австрия вела переговоры с Антантой о мире.
Перевес в экономических, финансовых и людских ресурсах был на стороне Антанты. Она располагала экономической помощью США. Американский империализм, стремясь не допустить преобладания ни одной из воюющих сторон, больше опасался победы Германии, установления ее гегемонии в Европе.
6 апреля 1917 г. Соединенные Штаты Америки объявили войну Германии.
Вступление США в войну усилило борьбу за передел мира между империалистическими хищниками. «Война за последнее время, — говорится в решениях VI съезда РСДРП (б), — приобретает размах всеобъемлющего мирового столкновения. На сцене появился новый гигант империализма и претендент на мировую гегемонию — Америка... Борьба империалистских держав переносится на все решительно страны»{1321}. Американские империалисты вступили в войну в весьма благоприятно сложившейся для них обстановке. Воевавшие империалистические державы были ослаблены. Участие в переделе мира, установление мировой гегемонии — такова была политическая цель вступления США в войну. Еще до этого акта американские империалисты активно вели агрессивные действия. Весной 1914 г. они начали вооруженную интервенцию в Мексике{1322}.
Для Германии вступление в войну США не было неожиданностью{1323}. Германское верховное командование было осведомлено о ходе подготовки США к войне и правильно рассчитывало, что для мобилизации и развертывания ее сил на Западноевропейском [444] театре потребуется много времени. И действительно, к 6 апреля 1917 г. регулярная армия США, комлектовавшаяся путем вербовки, насчитывала около 190 тыс. человек и национальная гвардия (войска штатов) — около 170 тыс.{1324}. Объявив войну, США приступили к созданию мощных вооруженных сил. 18 мая 1917 г. (впервые после гражданской войны в США) был издан закон о всеобщей воинской повинности, по которому в армию стали призываться лица мужского пола в возрасте от 21 года до 30 лет. К сентябрю 1917 г. общее число призванных достигало 2800 тыс., а в конце войны их было около 4 млн., из которых 2 млн. находились на Европейском театре{1325}.
Силы коалиций на театрах военных действий на 1 ноября 1916 г. (по французским данным){1326} (стр. 443)
| Бойцов | Пулеметов | Ручных пулеметов | Полевых орудий | Тяжелых орудий | Тяжелых гаубиц | Самолетов | В запасных частях (человек) | |
| Антанта: | ||||||||
| Франция | 2 934 000 | 13476 | 31436 | 6270 | 3364 | 1084 | 1320 | 331 000 |
| Бельгия | 150000 | 1 100 | 58 | 368 | 37 | 86 | 47 | 3000 |
| Великобритания | 1 980 000 | 4044 | 9162 | 3652 | 516 | 1587 | 800 | 500 000 |
| Италия | 1 834 000 | 3588 | — | 2458 | 1 839 | 616 | 348 | 370 000 |
| Россия | 6 860 000 (под ружьем до 2 млн.) | 12000 | 300 | 5937 | 895 | 1 113 | 598 | 1 500 000 |
| Сербия | 130000 | 312 | — | 224 | — | 48 | 50 | — |
| Румыния | 420 000 | 800 | — | 556 | 155 | 136 | — | 300 000 |
| Центральные страны: | ||||||||
| Германия | 4 435 000 | 13000 | 1500 | 6950 | 1600 | 7100 | 1200 | 560 000 |
| Австро-Венгрия | 1 750 000 | 4084 | — | 3350 | 1500 | — | — | 350 000 |
| Болгария | 510000 | 708 | — | 980 | 260 | — | — | 100000 |
| Турция | 650 000 | 750 | — | 1 100 | 250 | — | — | 100000 |
Как видно из таблицы (стр. 443), Антанта по силам превосходила своего противника почти в два раза: 14308000 бойцов против 7345000, запасных 3000000 против 1110000 и 19645 полевых орудий против 12380. Превосходство сил по отдельным театрам было также на стороне союзников: на Западном фронте 4454000 французов, англичан и бельгийцев против 2800000 немцев; Италия — 1735000 итальянцев против 750000 австрийцев; Россия, Трансильвания и Добруджа — 6578000 русских и румын против 2911000 немцев, австрийцев, болгар и турок; Македония — 440 000 французов, англичан, итальянцев, сербов и русских против 250000 болгар, немцев и турок{1327}.
Силы обеих коалиций по театрам военных действий, на основании данных меморандума французского генерального штаба, составленного для конференции верховного командования союзных армий в Шантильи 15 ноября 1916 г., распределялись следующим образом (см. табл. на стр. 445).
К началу 1917 г. страны Антанты имели 439 дивизий (Франция — 112, Англия — 84, Россия — 158, Бельгия — 6, Сербия — 6, Италия — 51, Румыния — 22) и страны германской коалиции — 333 дивизии (Германия — 200, Австро-Венгрия — 73, Болгария — 12, Турция — 48){1328}.
Английская и французская армии превосходили германскую по артиллерийскому вооружению, авиации; они имели танки. Обе стороны совершенствовали тяжелую артиллерию, добиваясь большей дальности и мощности огня.
Германское командование недооценивало танки. «Для постройки танков время у нас еще не настало»{1329}, — заявлял Людендорф. [445]
Европейские театры{1330}
| Армии стран центрального союза | Армии стран Антанты | |||||||
| армия | число дивизий | число батальонов | армия | число дивизий | число батальонов | |||
| Западный фронт | ||||||||
| Немецкая | 129 | 1311 | Французская | 106 | 1397 | =2219 | ||
| Английская | 56 | 728 | ||||||
| Бельгийская | 6 | 82 | ||||||
| Русская | 2 бригады | 12 | ||||||
| Русский фронт | ||||||||
| Немецкая | 641 | =104 | 739 | =1232 | Русская | 130 | 2023 | |
| Австрийская | 38 | 475 | ||||||
| Турецкая | 2 | 18 | ||||||
| Румынский фронт | ||||||||
| а) Трансильвания | ||||||||
| Австрийская | 11 | 130 | =222 | Румынская | 18 | 213 | ||
| Немецкая | 9 | 92 | Русская | 9 | 144 | |||
| б) Добруджа и Дунай | ||||||||
| Болгарская | 3,5 | 97 | =125 | Румынская | От 1 до 3 | От 12 до 36 | ||
| Турецкая | 2 | 18 | Русская | 8 | 116 | |||
| Немецкая | 1 | 10 | ||||||
| Македонский фронт | ||||||||
| Болгарская | 8,5 | 188 | =212 | Союзники | 18 | 238 | ||
| Немецкая | 1 | 15 | ||||||
| Турецкая | 1 | 9 | ||||||
| Фронты албанский и черногорский | ||||||||
| Австрийская | 2 | 22 | Итальянская | 1 | 33 | |||
| Итальянский фронт | ||||||||
| Австрийская | 34 | 389 | Итальянская | 43 | 783 | |||
| Всего | 3516 | Всего | 5781 до 5805 [446] | |||||
| Кавказ | |||||
| Турецкая | 25 | 225 | Русская | 12 | 101 |
| Персия | |||||
| Турецкая | 2 | 18 | Русская | 1,5 | 15 (приблизит.) |
| Месопотамия | |||||
| Турецкая | 3 | 27 | Английская | 5 | 80 |
| Аравия | |||||
| Турецкая | 4 | 36 | 15000 человек | ||
| Египет и Синай | |||||
| Турецкая | 2 | 18 | Английская | 4 | 57, 170000 человек |
| Сирия — Анатолия, Фракия | |||||
| Турецкая | 9 | 81 | |||
| Восточная Африка | |||||
| Германская | 38000 человек | Английская | 42000 человек | ||
| Бельгйская | 11000 человек | ||||
| Португальская | 2 500 человек | ||||
Таким образом, создавшаяся к 1917 г. стратегическая обстановка была весьма тяжелой для центральной коалиции и благоприятной для Антанты. В 1917 г. германская коалиция не могла вести решительные наступательные операции ни на одном театре войны. Она перешла к стратегической обороне. Но верховное командование питало весьма радужные надежды на «неограниченную подводную войну»: обороняясь на сухопутных театрах, перейти в наступление на море, применив неограниченную подводную войну, которая, по мнению германского командования, являлась «последним средством закончить войну победоносно, не затягивая ее до бесконечности»{1331}. Неограниченная подводная война являлась могучим средством, но не решающим. [447]
В сентябре 1916 г. германское верховное командование отдало распоряжение о постройке на Западе больших тыловых позиций: позиции Зигфрида по линии Аррас, западнее Камбрэ, Сен-Кантен, Ла-Фер, Вальи на р. Эн, чтобы срезать обширную нуайонскую дугу и выступ Сен-Миель к югу от Вердена{1332}. Сокращение фронта позволяло надежнее использовать в обороне имеющиеся силы, обладать более многочисленными резервами. Германские войска готовились здесь к отражению удара противника{1333}.
План Антанты строился на решительном использовании своего превосходства в силах и средствах, на возможности закончить войну в 1917 г. На конференции в Шантильи 15 и 16 ноября 1916 г., как и прежде, было выработано общее направление ведения операций на театрах войны. Конференция решила предпринять согласованное наступление на всех основных фронтах, а на второстепенных — «связывание сил противника»{1334}. В течение зимы 1916/17 г. должны продолжаться уже начатые наступательные операции, с тем чтобы не дать противнику каким-либо путем вернуть себе инициативу. Армии коалиции должны быть готовы предпринять наступление всеми наличными силами в первую половину февраля 1917 г.{1335}. В отношении балканского фронта коалиция, говорилось в решении, должна стремиться возможно скорее вывести из строя Болгарию; русско-румынские силы будут действовать против Болгарии с севера, а союзная армия — у Салоник с юга{1336}. Однако румынские войска к началу 1917 г. потерпели поражение, и план оказался несостоятельным.
На французском фронте по разработанному Жоффром плану намечались три последовательных удара — на Камбрэ, Сен-Кантен и на р. Эн между Реймсом и Суассоном. План Жоффра основывался на «стратегии истощения», на том, что сокрушение позиционного фронта противника возможно лишь тогда, когда будут истощены его резервы. Этот план, как и план, осуществлявшийся в 1916 г., сулил огромные жертвы, «расходование огромных человеческих резервов на овладение бесконечным лабиринтом окопов, унизанных пулеметами и защищаемых самой могущественной артиллерией и самой тренированной пехотой мира»{1337}. Невиданные жертвы под Верденом и на [448] Сомме, недооценка своевременной подготовки для оказания помощи Румынии поколебали авторитет Жоффра. В декабре он подал в отставку и был заменен генералом Нивелем, прославившимся в операции под Верденом.
В феврале 1917 г. в Петрограде (впервые на Восточном фронте) была проведена межсоюзническая конференция. Цель ее — согласование действий. Русское верховное командование настойчиво добивалось правильного распределения военных ресурсов, находившихся в распоряжении союзников{1338}. Этот вопрос имел весьма существенное значение, так как Россия нуждалась в орудиях, самолетах, военном снаряжении.
По принятому на 1917 год плану главная роль отводилась англо-французским армиям. Русский фронт своими активными действиями должен был не допустить переброску войск противника на англо-французский фронт{1339}.
В план наступления на Западном фронте, разработанный генералом Жоффром, были внесены изменения новым главнокомандующим. От Нивеля ждали, что он поведет войну не так, как его предшественник, что он не будет связан прежней тактикой «расшибания человеческих костей и человеческого мяса о самые мощные укрепления противника»{1340} и найдет новые возможности действий в этой войне. Надеялись, что генерал Нивель откроет новое, более уязвимое место в железном кольце, которым окружил себя противник{1341}.
Англо-французским империалистам нужна была победа с наименьшей затратой сил. Новые Верден и Сомма могли закончиться революционным восстанием во Франции.
План Нивеля, изложенный им в письме к командующему британскими военными силами во Франции фельдмаршалу Дугласу Хейгу 21 декабря 1916 г., отличался от плана Жоффра тем, что вместо последовательных ударов на истощение резервов и последующего прорыва обороны фронта противника предпринималось решительное сражение: прорыв, его расширение и выход на оперативный простор. Цель операции была изложена в письме следующим образом: «В наступлении 1917 г. франко-английские армии должны стремиться к уничтожению главной массы неприятельских армий на Западном фронте. Этот результат может быть достигнут только при помощи решительного сражения, которое мы должны начать с значительным численным перевесом против всех сил, находящихся [449] в распоряжении противника. Наша задача поэтому заключается в том, чтобы: связать, насколько возможно, самую важную часть сил противника; прорвать неприятельский фронт при таких условиях, чтобы немедленно использовать прорыв; уничтожить все наличные силы, которые противник может выставить против нас; использовать при помощи всех наших сил результаты этого решительного сражения»{1342}.
В секторе Аррас, Бапом и на участке между Уазой и Соммой план намечал сковать посредством предпринимаемых атак германские силы, а на участке между Реймсом и Суассоном внезапным наступлением произвести прорыв, за которым последует немедленное его расширение. Успех всей операции зависел от создававшейся здесь огромной «маневренной массы» — резерва из трех армий (27 дивизий). В созданной позади французского фронта резервной группе армий, вводимой в сражение внезапно и устремлявшейся вперед для разгрома противника (действия на других участках должны ввести в заблуждение противника о направлении главного удара), усматривались преимущества плана Нивеля в сравнении с планом, принятым в Шантильи.
На англо-французской конференции в Кале (26–27 февраля 1917 г.) план операции Нивеля на Западном фронте был одобрен. В целях обеспечения полного единства командования «в течение предстоящих военных операций» общее руководство (французской и английской армиями) возлагалось на французского главнокомандующего{1343}.
По плану верховного командования русских войск главные усилия направлялись против Австро-Венгрии, как наиболее опасного звена германской коалиции. Главный удар наносил Юго-Западный фронт на львовском направлении. Два других русских фронта — Северный и Западный — осуществляли вспомогательные удары. В наступление переходил и румынский фронт.
Восточноевропейский фронт. Операции русской армии до февральской буржуазно-демократической революции и после революции
Митавская операция 5–11 января 1917 г. Русское командование во исполнение решений ноябрьской межсоюзнической конференции в Шантильи, требовавшей от союзных стран удерживать за собой инициативу действий, провело частную [450] операцию силами 12-й армии Северного фронта на митавском направлении, в районе Риги.
В оперативном приказе командующего армией 3 января фронт для атаки был определен между болотом Тируль и мызой Олай (30 км). Цель операции — сбить противника с «занимаемых позиций, прорвать его расположение и маневром в открытом поле отбросить за реки Экау и Аа»{1344}. Оттеснение немцев за р. Аа связывалось с овладением Митавой и железнодорожной линией Митава — Якобштадт.
Местность атакуемого участка — лесистая, разделенная болотами, во многих местах находились песчаные бугры. Противник на своей позиции имел сильно укрепленные узлы сопротивления в лесистой местности — «лесные позиции» с завалами (из деревьев, оплетенных проволокой); засеки, проволочные заграждения и фланкирующие блокгаузы{1345}.
Силы, выделенные для наступления, превосходили германские в несколько раз: 82 русских батальона против 19 батальонов противника (10-я армия){1346}. Противник подвергался атакам на нескольких участках. Главный удар наносился на центральном 15-километровом участке группой войск из 48 лучших батальонов при 208 орудиях (Бабитская группа).
5 января перед рассветом внезапно, без артиллерийской подготовки{1347}, русские соединения устремились к укрепленной линии противника. На участке главного удара фронт обороны противника был прорван в трех местах и занят район Скудр, Граббе, Скангель. Попытка ввести в прорыв кавалерию успеха не имела. На участках правофланговой (Одингской) и левофланговой (Олайской) групп предпринятые атаки не дали результатов. Части Олайской группы начали атаку с рассветом после артиллерийского огня. Вклинившись в оборону противника, они вели тяжелые бои и вынуждены были отойти на исходные позиции. В последующем боевые действия велись на отдельных участках в форме атак и контратак. Резервов для развития прорыва не было. 11 января по приказу командующего армией наступление было прекращено. В приказе говорилось, что с 7 января «наш удар уже терял характер внезапности, на который он, главным образом, был рассчитан, и вошел в фазис методической борьбы с неизбежными последствиями брать каждую пядь земли...»{1348}. В результате операции [453] было улучшено расположение. «Выиграв пространство, мы сократили наш фронт на 5 верст, выдвинувшись вперед до 2–5 верст»{1349}.
В последующие дни (по 3 февраля) русские вели оборонительные бои с наседавшим противником.
Митавская операция показала слабость левого фланга фронта немцев. «Неожиданно, — писал Людендорф, — всполошил удар русских в направлении на Митаву; поспешно стянутыми резервами едва удалось его локализировать»{1350}. Русские войска могли бы без особых усилий выйти на железную дорогу Крейцбург — Митава, угрожать флангам и тылу Якобштадтской и Двинской групп противника, заставить его отойти от линии Западной Двины. Но для этого Митавскую операцию не следовало бы ограничивать действиями одной армии. Настоятельные просьбы главнокомандующего Северным фронтом генерала Рузского об усилении наступавших войск были отклонены ставкой{1351}.
Наступательные бои велись в крайне тяжелых климатических и тактических условиях. «Приходилось, — отмечал приказ командующего армией, — все время бивуакировать под открытым небом, маневрировать по плохо замерзшим торфяным болотам, пробираться через глухие болотистые заросли»{1352}. Большие перебои были в снабжении войск продовольствием; горячей пищи они почти не получали{1353}.
При прорыве обороны противника остро чувствовался недостаток в артиллерийских орудиях. На французском фронте на участке прорыва располагалось во много «раз больше артиллерии.
Заслуживает внимания производство внезапной атаки, скрытная ее подготовка, сковывание противника на широком фронте, комбинирование способов атаки: ночные «без выстрела» (внезапные) и после артиллерийской подготовки.
Митавская операция велась в условиях приближения Февральской буржуазно-демократической революции. В ходе операции восстал 17-й Сибирский полк, отказавшись идти в атаку. К нему присоединились другие части. Путем жестоких репрессий царские генералы «восстановили порядок» в войсках. Руководившие восстанием 92 унтер-офицера и солдата 2-го и 6-го сибирских корпусов были преданы полевому суду и казнены. [454]
Много солдат было сослано на каторгу{1354}. Открытое выступление в сибирских корпусах отражало антивоенные настроения солдатских масс.
Буржуазно-демократическая революция в России 12 марта (27 февраля) 1917 г. Экономически отсталая Россия являлась слабейшим звеном в мировой цепи империализма. В ходе войны крайне обострились противоречия в стране. Война, говорил В. И. Ленин, создала революционную ситуацию. 12 марта [455] (27 февраля) в России произошла буржуазно-демократическая революция. Царизм пал под ударами народного восстания. В стране установилось двоевластие: Временное правительство — орган диктатуры буржуазии и Совет рабочих и солдатских депутатов.
Застрельщиком революции был пролетариат. Большевистская партия руководила борьбой масс непосредственно на улицах города, призывала к свержению царизма, к созданию Временного революционного правительства. 12 марта рабочие захватили арсенал и вооружились. «Пролетариат делал революцию, требуя мира, хлеба и свободы, не имея ничего общего с империалистской буржуазией, и он повел за собой большинство армии, состоящее из рабочих и крестьян»{1355}.
Солдаты являлись могучей силой народного восстания. 12 марта, когда восстание охватило весь Петроград, 60 тыс. солдат гарнизона присоединились к восставшим, перешли на сторону революции{1356}. Так сложился союз рабочих и крестьян, одетых в солдатские шинели. Боевое единение рабочих и солдат вылилось в создание единой революционной организации — Совета рабочих и солдатских депутатов.
Петроградский Совет становится всеобъемлющей революционной организацией масс. Воинские части с оружием и снаряжением поступали в его политическое распоряжение{1357}. 14 (1) марта Петроградским Советом под давлением солдатских масс был отдан приказ № 1 по гарнизону Петроградского округа. Приказ требовал:
— во всех частях и подразделениях, в отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитет из выборных представителей от нижних чинов;
— во всех воинских частях избрать в Совет рабочих депутатов (если они еще не избраны) по одному представителю от рот;
— во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам;
— приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов;
— все оружие должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованию; [456]
— в строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя пользуются правами всех граждан.
Приказ отменял титулование офицеров: ваше превосходительство, ваше благородие и т. п. и заменял их обращением: господин генерал, господин полковник и т. д. Воспрещалось грубое обращение с солдатами, и в частности обращение к ним на «ты»{1358}.
Приказ Петроградского Совета оказал огромное влияние на солдатские массы. Солдатские комитеты фактически являлись органами Советов, осуществлявшими политическое руководство воинскими частями.
С первых дней революции по всей стране началась организация пролетарской милиции, происходило самовооружение пролетариата, создавались отряды Красной гвардии.
Февральская буржуазно-демократическая революция явилась началом превращения войны империалистической в войну гражданскую{1359}. Перед большевистской партией встала задача добиться перехода всей власти к Советам.
Временное буржуазное правительство, получившее власть из-за предательства меньшевиков и эсеров, преобладавших в большинстве Советов, не думало об удовлетворении требований трудящихся масс, о прекращении войны. Оно продолжало проводить прежнюю, империалистическую политику. Осуществлением лозунга «Война до победного конца» буржуазия надеялась ликвидировать двоевластие в стране, сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Война изображалась как война, ведущаяся Россией в защиту революции, революционной родины.
Русская буржуазия пользовалась полной поддержкой англо-французских и американских империалистов и находилась в зависимости от них. Новое временное правительство, писал В. И. Ленин, «связано по рукам и ногам англо-французским империалистским капиталом»{1360}. Оно «не может дать мира как потому, что оно является представителем капиталистов и помещиков, так и потому, что оно связано договорами и денежными обязательствами с капиталистами Англии и Франции»{1361}.
После Февральской революции большевистская партия, выступая против продолжения грабительской войны, сняла лозунг «Поражение своего правительства в войне». Самодержавие было свергнуто, созданы Советы, которые, взяв власть, могли покончить с войной. Но партия не стала и на позиции оборончества. Это означало бы поддержку Временного правительства, [457] империалистической войны, оборону буржуазно-помещичьей власти.
Разоблачая «революционное оборончество», В. И. Ленин писал: «Самым крупным, самым ярким проявлением мелкобуржуазной волны, захлестнувшей «почти все», надо признать революционное оборончество. «Именно оно — злейший враг дальнейшего движения и успеха русской революции»{1362}.
Временное буржуазное правительство в соответствии с требованиями союзников готовилось к большому наступлению. Верховным главнокомандующим после революции был назначен генерал Алексеев (3 июня 1917 г. был заменен Брусиловым).
Успешным наступлением Временное правительство надеялось упрочить свою власть и ликвидировать Советы. «Наступление, — писал В. И. Ленин, — неизбежно означало возобновление империалистской войны, гигантское усиление влияния, веса, роли империалистской буржуазии, широчайшее распространение шовинизма в массах, наконец — last but not least (последнее по счету, но не по важности) передачу власти, сначала военной, а потом и государственной вообще, в руки контрреволюционных командных верхов армии»{1363}.
В мае военным и морским министром становится эсер Керенский (в июле и министром-председателем, а после разгрома корниловщины он занял пост верховного главнокомандующего) — опаснейший агент империалистической буржуазии, защищавший империализм под прикрытием звонких фраз и пустых обещаний в духе европейских социал-патриотов и социал-пацифистов. Этому герою фразы, пешке в руках Гучкова и Милюкова{1364} вместе с Временным правительством, с меньшевиками и эсерами удается начать лихорадочную подготовку к наступлению{1365}. Он разъезжает по армиям и всюду истерично призывает солдат «именем революции» идти в наступление. Под громкими фразами о спасении революции приступили к формированию добровольческих ударных частей.
В день наступления 1 июля в Петрограде произошла массовая демонстрация, в которой участвовало до 500 тыс. человек. Демонстрация должна была прикрыть планы буржуазии, одобрить наступление на фронте. Но подавляющее большинство демонстрантов (пролетариат и гарнизон столицы) шли с большевистским лозунгом «Вся власть Советам!».
На фронте германская армия не проявляла большой активности. Первый значительный и удачный для нее бой после Февральской революции произошел против червищенского плацдарма [458] (предмостное укрепление на р. Стоход), на участке русского 3-го армейского корпуса 3-й армии. Из принявших участие в бою 14147 солдат и офицеров корпуса 10376 пропало без вести, убито и ранено — 996{1366}.
Германское верховное командование рассматривало «расстройство» в русской армии как свою заслугу, не понимало значения происшедшей революции и, в частности, распространявшегося на фронте братания солдат. «Сколько раз я мечтал, — писал Людендорф, — о том, что русская революция облегчит наше военное положение, но эти чаяния всегда оказывались воздушными замками; теперь революция наступила, и наступила внезапно. Огромная тяжесть свалилась у меня с плеч. Тогда я еще не считал возможным, что в дальнейшем она подорвет и наши силы»{1367}.
Июльское наступление{1368} 1917 г. Июльское наступление проводилось после провала наступления союзников на Западном фронте. Генерал Алексеев в конце марта поставил в известность союзников о состоянии русской армии и о невозможности начать наступление ранее июня — июля{1369}, рекомендовал Нивелю отложить наступление: не истощать до решительного момента французскую армию и сохранить сильные ее резервы до того момента, когда совокупными усилиями будем способны атаковать врага на всех фронтах.
План наступления русских войск оставался прежним (был принят еще до революции). Главная задача возлагалась на армии Юго-Западного фронта{1370}.
11-я и 7-я армии должны были наступать с фронта Поморжаны, Брзежаны на Глиняны, Львов; 8-я армия с фронта Галич, Станислав наносила вспомогательный удар на Калуш, Болехов, атакуя противника на несколько дней позже 11-й и 7-й армий. Особая армия получила задачу демонстративными ударами не допустить переброску находившихся против нее сил на львовское направление.
Для наступления было сосредоточено 42 пехотные и 9 кавалерийских дивизий (300 тыс. человек) и 1300 орудий. В операции принимала участие тяжелая артиллерия ТАОН — резерв главковерха. Плотность артиллерии на участках прорыва составляла 30–35 орудий на 1 км фронта (на одном участке до 44). [460]
1 июля после двухдневной артиллерийской подготовки войска 7-й и 11-й армий перешли в наступление на львовском направлении и заняли несколько участков позиции противника. В последующие дни наступление застопорилось. Его возобновление 6 июля также успеха не имело.
На южном направлении перешедшие в наступление 6 и 7 июля корпуса 8-й армии (командующий генерал Корнилов) прорвали фронт противника. Дивизии 12-го армейского корпуса в первый день наступления захватили 7 тыс. пленных и 48 орудий. К 13 июля войска 8-й армии продвинулись на 25–30 км.
Германское командование к месту прорыва спешно перебрасывало войска с французского (11 дивизий) и с других фронтов. 19 июля на тарнопольском направлении (тарнопольский прорыв) они нанесли сильный контрудар, прорвали фронт{1371} и, развивая успех, отбросили армии Юго-Западного фронта (фронтом стал командовать генерал Корнилов) на линию Броды, Збараж, Гржималов, Боян, Кимполунг.
В летней операции Юго-Западного фронта напряженно действовала авиация{1372}. Его авиационные средства к началу операции состояли из 36 авиаотрядов, насчитывавших 225 самолетов (Особая армия — 36, 11-я — 86, 7-я — 72 и 8-я — 31). Кроме того, было два отряда эскадры воздушных кораблей «Илья Муромец»{1373}. Противник к моменту наступления имел против армий фронта 37 авиаотрядов и рот, в которых было 226 действующих самолетов{1374}.
Задачи авиации в операции Юго-Западного фронта были следующими: корректирование артиллерийской стрельбы; фотографирование позиций и артиллерийских целей; охрана фотографирующих и корректирующих самолетов; разведка тыла противника; отражение самолетов противника по вызову корпусов; фотографирование в бою произведенных нашей артиллерией разрушений в укреплениях противника; связь с пехотой и бомбардирование в тылу противника{1375}. [461]
О действиях авиации в сентябре начальник штаба верховного главнокомандующего издал приказ, в котором подводились итоги за истекшие весну и лето. Приказ подчеркивал «исключительно доблестное и самоотверженное отношение к делу всего личного состава боевых авиационных частей»{1376}. В приказе отмечались заслуги летчиков в июльской операции. «Понеся потери более значительные, чем прочие рода войск, наша авиация нанесла противнику втрое больший урон, достигая во многих местах превосходства в воздухе и приковывая к нашему фронту значительные его воздушные силы»{1377}.
За два месяца авиачасти Юго-Западного фронта совершили 3983 самолето-вылета общей продолжительностью 5928 часов, провели около 200 воздушных боев, сбив 23 самолета противника (артиллерия сбила 5 самолетов). Вражеские самолеты при встрече с русскими старались избегать боя. Русские летчики-истребители действовали не только в составе звеньев из двух-трех самолетов, но и в одиночку (асы, сбившие более пяти самолетов), смело ввязывались в групповые и одиночные бои. 20 июля три русских летчика атаковали восемь вражеских самолетов.
Войска Западного и Северного фронтов, наносивших вспомогательные удары, начали наступательные действия во второй половине июля. После мощной артиллерийской подготовки они заняли первую позицию противника, но дальше не пошли, не желая проливать кровь за чуждые интересы{1378}.
На румынском фронте, развернувшемся почти на 500 км, располагались три русские и две румынские армии. Наступление на фокшанском направлении 20–24 июля протекало успешно. Но 25 июля оно из-за неблагоприятной обстановки на [462] других фронтах по приказу Керенского было прекращено{1379}. 6 августа противник здесь перешел в наступление. Упорные бои закончились незначительным его продвижением.
Июльское наступление, на успех которого так много надежд возлагало Временное буржуазное правительство, провалилось. Солдатские массы перестают верить меньшевистским и эсеровским лозунгам, требуют прекращения империалистической бойни. После пяти дней наступления генерал Брусилов (заменивший генерала Алексеева) телеграфировал Керенскому: «Настроение на фронте пятой армии (Северный фронт) очень скверное... В некоторых полках открыто заявляют, что для них, кроме Ленина, нет других авторитетов...»{1380}
Всю вину за провал наступления контрреволюция сваливала на большевиков. Генерал Корнилов и эсер Савинков (комиссар Юго-Западного фронта), оба люто ненавидевшие большевиков, перекладывали на них вину за поражение. Провал наступления всколыхнул рабочих и солдат. 17 (4) июля сотни тысяч демонстрантов (рабочие, солдаты и матросы) потребовали от Советов взятия всей власти в свои руки и разрыва с империалистической буржуазией. Но эсеры и меньшевики вместе с Временным правительством направили против демонстрантов реакционные части — юнкерские (юнкера — учащиеся военных училищ) и офицерские отряды. В некоторых районах города по демонстрантам был открыт огонь. С фронта были вызваны воинские части.
Июльская демонстрация рабочих, солдат и матросов была подавлена. Контрреволюционное правительство перешло к репрессиям, с особой ненавистью обрушившись на большевиков. Репрессии в армии заметно усилились с начала августа, когда [463] верховным главнокомандующим стал генерал Корнилов{1381}, заменивший Брусилова.
Рижская (1–6 сентября) и Моонзундская (12–20 октября) операции. Мы не могли напасть на русских в Волыни и Молдавии, писал Гинденбург. Особенно благоприятное для удара место было у Риги. «Мы уже в 1915 и 1916 гг. строили планы о том, как мы прорвем эту позицию»{1382}. По расчетам германского верховного командования, наступление у Риги, затрагивавшее интересы России, не только военные, но и политические, вызовет большое беспокойство за участь Петербурга. У нас, признавался Гинденбург, «возникают иллюзии о походе на Петербург. Откровенно говоря, я с большим бы удовольствием исполнил это... Однако мы должны были от этого отказаться»{1383}. Ничто не удержало бы германских империалистов от похода на русскую столицу, если бы такие возможности открылись. Но их не было. Более того, верховному командованию, вспоминает Гинденбург, мерещился «урок канонады Вальми, которая более ста лет тому назад снова спаяла разрозненные французские народные силы»{1384}.
Наступление германских войск в Рижской операции осуществлялось на основе разработанных положений, обобщавших последний опыт наступления в условиях позиционной войны (затем вошедших в изданную инструкцию). Артиллерийская подготовка в целях соблюдения полной внезапности вместо нескольких дней велась только несколько часов — одно утро в день наступления. В артиллерийской подготовке применялась артиллерийская стрельба по заранее исчисленным данным (метод уточненной стрельбы). Непродолжительная артподготовка должна была подавить оборону, но не разрушить ее. Цель операции — овладение Ригой. Район Риги обороняла 12-я армия. Прорыв русского фронта (с форсированием Двины) на икскюльском участке, юго-восточнее Риги, осуществляла 8-я германская армия.
1 сентября после короткой артиллерийской канонады (с массовым применением химических снарядов){1385} германские дивизии форсировали Западную Двину и развернули бои за овладение русскими позициями. Поддерживаемые мощным артиллерийским огнем, они рвались вперед. Русские соединения оказывали упорное сопротивление и неоднократно контратаковали противника. В первый день наступления германская гвардия [464] была с большими потерями отброшена к станции Икскюль, а баварская дивизия не смогла переправиться через Западную Двину. На третий день наступления противника русские войска, по директиве Корнилова, оставили Ригу и начали отходить на венденские позиции, где 6 сентября и остановились. Германская 8-я армия вяло преследовала отступавшие русские войска. Вскоре она «была задержана»{1386}.
Верховный главнокомандующий генерал Корнилов, вынашивавший замысел захвата власти и установления личной диктатуры, еще в августе на государственном совещании, созванном в Москве Керенским, не без намеков угрожал падением Риги и возможным открытием немцам подступов к Петрограду. Румынский посол Диаманди, сообщая главе своего правительства Братиану о разговоре с Корниловым, телеграфировал: «Генерал прибавил, что войска оставили Ригу по его приказанию... Генерал Корнилов рассчитывает также на впечатление, которое взятие Риги произведет в общественном мнении в целях немедленного восстановления дисциплины в русской армии»{1387}. Корнилов, заручившись поддержкой русской контрреволюции и империалистов США{1388}, Англии и Франции, после сдачи [465] рижского плацдарма двинул с фронта 3-й конный корпус на Петроград{1389}. Так буржуазия начала гражданскую войну. Рабочие и крестьяне, организованные большевистской партией, отразили натиск буржуазии и помещиков, пытавшихся задавить революцию путем введения военной диктатуры. Корнилов, махровый контрреволюционер, предатель, открывший путь противнику в глубь страны, был арестован.
В дни корниловщины рабочие столицы отстаивали революцию с оружием в руках. Формировались новые отряды Красной гвардии. В городах России были вооружены многие рабочие, вступившие в Красную гвардию{1390}.
Германские войска через две недели после Рижской операции захватили якобштадтский плацдарм на Западной Двине (севернее Двинска){1391}.
С 12 по 20 октября немцы, создав многократное превосходство в силах, проводят операцию по захвату Моонзундских островов{1392}. Ядро их морских сил, участвовавших в операции, составляли 10 современных линейных кораблей — дредноутов, тогда как морские силы Рижского залива располагали 2 додредноутами, 3 крейсерами против 10 (один из них линейный), 33 миноносцами (в том числе и эскадренные) против 68. Со стороны противника участвовало: подводных лодок 6 против 3, дирижаблей 6 и самолетов 102 (из них 8 гидросамолетов) против 30 самолетов. Десантный корпус насчитывал около 25 тыс. человек, гарнизоны островов — около 10 тыс. пехоты и около 2 тыс. кавалерии{1393}. Всего, включая и транспорты, германский флот насчитывал «значительно более 300 судов»{1394}.
В обороне Моонзундских островов русские революционные моряки оказали врагу героическое сопротивление. Острова были заняты немцами ценой больших потерь. Русские были вытеснены из Рижского залива{1395}. Но попытки противника задержать и уничтожить корабли России в проливе Моонзунд не удались. Заградив минами пролив, они ушли в Финский [467] залив. Гинденбург, оценивая Моонзундскую операцию, считал ее единственной совершенно удавшейся совместной операцией армии и флота{1396}.
Для проведения операций немцы направили из Северного моря в Балтийское большую часть кораблей флота Открытого моря. Для английского флота представлялась благоприятная возможность, но он не использовал ее, и не случайно. В. И. Ленин писал, что «наступательные операции германского флота, при крайне странном полном бездействии английского флота и в связи с планом Временного правительства переселиться из Питера в Москву вызывают сильнейшее подозрение в том, что правительство Керенского (или, что все равно, стоящие за ним русские империалисты) составило заговор с англо-французскими империалистами об отдаче немцам Питера для подавления революции таким способом»{1397}.
Замыслы русской буржуазии и международной реакции по уничтожению революции были сорваны. Революционные матросы защитили подступы к Кронштадту и Петрограду.
Великая Октябрьская социалистическая революция и борьба Советского правительства за мир
В. И. Ленин в знаменитых Апрельских тезисах определил курс партии на перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. «Своеобразие текущего момента в России, — писал он, — состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, — ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства»{1398}.
Политическое положение в России после 17 (4) июля коренным образом изменилось. Окончился этап мирного развития революции. «Мирный переход власти к Советам, за которую боролись большевики, стал невозможен»{1399}. Меньшевики и [468] эсеры завершили свой переход в лагерь контрреволюции, превратились в ее прямых пособников. Контрреволюционной буржуазии удалось добиться единовластия. Эсеро-меньшевистские Советы стали бесправным придатком Временного правительства{1400}. В резолюции VI съезда партии говорилось: «В настоящее время мирное развитие и безболезненный переход власти к Советам стали невозможны, ибо власть уже перешла на деле в руки контрреволюционной буржуазии»{1401}. В. И. Ленин предложил временно снять лозунг «Вся власть Советам!». Он писал: «Советы могут и должны будут появиться в этой новой революции, но не теперешние Советы, не органы соглашательства с буржуазией, а органы революционной борьбы с ней»{1402}.
VI съезд партии провозгласил курс партии на вооруженное восстание. Влияние большевистской партии в народных массах гигантски росло. После разгрома корниловского мятежа, показавшего рабочим и солдатам истинное лицо эсеров и меньшевиков, изменялся состав Советов. Происходила большевизация Советов. Депутатов-соглашателей заменяли большевики. В решающих центрах Советы стали большевистскими. Партия вновь поставила на очередь дня лозунг «Вся власть Советам!». Но он означал призыв к восстанию, к свержению власти буржуазии, к установлению диктатуры пролетариата.
Коммунистическая партия поднимала на борьбу трудящиеся массы. Советы вновь превратились в боевые революционные органы масс.
В армии после корниловского мятежа резко обострились противоречия и усилилась борьба между офицерством и солдатами. «Корниловский заговор, — доносил эсеро-меньшевистский комитет 12-й армии, — оставил глубокий след, масса перестает верить кому бы то ни было, недоверие к командному составу, явившееся следствием отступления, усугубляется корниловской историей»{1403}. Из полков изгонялись реакционные офицеры. Солдатская масса распознавала предательскую роль соглашателей меньшевиков и эсеров{1404}. В армии росло влияние большевиков, [469] неустанно вели работу большевистские организации, сеть которых все более разветвлялась, охватывая широкие массы солдат, подчиняя своему руководству войсковые комитеты. Характерным явлением, говорилось в сводке комиссара Западного фронта (за неделю, с 27 октября), стало «самовольное переизбрание комитетов, в которые после выборов проникают одни только большевики»{1405}.
В. И. Ленин писал, что «в армии большевики тоже имели уже к ноябрю 1917 года политический «ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающий момент. Ни о каком сопротивлении со стороны армии против Октябрьской революции пролетариата, против завоевания политической власти пролетариатом, не могло быть и речи, когда на Северном и Западном фронтах у большевиков был гигантский перевес, а на остальных фронтах, удаленных от центра, большевики имели время и возможность отвоевать крестьян у эсеровской партии...» {1406}. Неустанная работа большевиков в армии дала великие плоды: солдатские массы были готовы к захвату власти.
По зову Коммунистической партии и под ее руководством 7 ноября (25 октября) совершилась Октябрьская социалистическая революция, положившая начало новой эры в истории человечества.
Второй съезд Советов 8 ноября единодушно принял Декрет о мире (обращение к народам и правительствам всех воюющих стран){1407}. Рабочее и крестьянское правительство, говорилось в нем, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом, демократическом мире — мире без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и контрибуций{1408}. «Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности. Правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою [470] решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну, на указанных равно справедливых для всех без изъятия народностей условиях»{1409}.
Декрет о мире призывал воюющие страны безотлагательно заключить временное перемирие не менее чем на три месяца, чтобы завершить за это время переговоры о мире.
Империалисты стран Антанты не только отказались от мирных переговоров, но и стали на путь борьбы за свержение Советской власти. 3 декабря Советское правительство начало переговоры с Германией. 15 декабря было подписано соглашение о перемирии с сильным и опасным хищником — империалистической Германией.
После свержения Временного правительства и установления Советской власти верховным главнокомандующим вместо генерала Духонина был назначен большевик Н. В. Крыленко (вступил в должность 3 декабря){1410}. История русской армии с момента октябрьского переворота и до германского наступления в феврале 1918 г. есть история краха старой армии, отмечал Н. В. Крыленко{1411}.
Западноевропейский фронт. Апрельское наступление англо-французских армий (операция Нивеля 1917 г.) с решительными целями разгрома Германии
С переходом в 1917 г. Германии к обороне особенно важное значение для ее войск приобретала подготовка к ведению оборонительного боя. Были выработаны «Общие указания для ведения оборонительного боя в условиях позиционной войны». В обыкновенной позиционной войне, говорилось в «Общих указаниях», плотность гарнизонов первой линии и действия войск должны отвечать обеспечению позиций от внезапного нападения{1412}. До сих пор неприятель «предпринимал атаку после недель и даже месяцев подготовки на участках, протяжение которых легко определялось. Атака состояла в давлении, которое продолжалось сперва недели, потом целые месяцы»{1413}. В будущем возможно ожидать, что противник попытается обеспечить себе выгоды внезапности проявлением наибольшей подвижности, производить атаку на более широком фронте, чем предположено, и быстро перебрасывать войска к пункту атаки или даже с участка, на котором встретил сильное сопротивление, на такое место, «которое не подготовлено для упорной [471] обороны и где возможно быстро произвести прорыв, пользуясь подавляющими силами»{1414}.
Цель оборонительного боя, согласно «Общим указаниям», состояла в нанесении противнику возможно больших потерь при сохранении своих собственных сил. Успех обороны основывается «не на численности вводимой в бой пехоты, а, главным образом, на употреблении материальных средств (артиллерия, минометы, пулеметы и т. д.)»{1415}. При ведении боя обороняющийся не должен отказываться от инициативы, от проявления [472] активности{1416}, в особенности активности артиллерии, и своей подвижности. Участки дивизий, где разыгрывается оборонительный бой, определяются от 2500 до 3000 м. Ослабевшие в боях дивизии должны своевременно заменяться.
«Общие указания» подробно излагали характер действий в обороне всех родов войск.
Позиции, силы и средства эшелонируются в глубину; в линиях, находящихся сзади первой, и в укреплениях промежуточной полосы размещается большая часть гарнизона участка. «Бороться надо не в первой линии, а за первую линию и около нее»{1417}.
Специальный раздел в «Общих указаниях» отведен воздушным силам{1418}, которые ведут разведку, наблюдение за стрельбой своей артиллерии, бросание бомб и стрельбу из пулеметов. Аэропланы должны воспрепятствовать завоеванию противником господства в воздухе.
Французский генеральный штаб, готовясь к большому весеннему наступлению, на основе операций на Сомме и под Верденом разработал и выпустил 16 декабря 1916 г. Инструкцию [473] о целях и условиях наступательной операции. В ней наряду с признанием методичности говорилось о быстроте действий, о силе атаки, которая должна вестись до пределов, допускаемых обстановкой, пока не удастся выйти в открытое поле. В этой инструкции впервые подчеркивается значение эксплуатации успеха{1419}.
Операции под Верденом и на Сомме свидетельствовали о все возрастающей роли новых видов оружия. При достижении победы могучей поддерживающей силой решающих родов войск — пехоты и артиллерии — стал воздушный флот. Завоевание господства в воздухе в период позиционной борьбы рассматривается как задача «первостепенной необходимости». «Единственно своевременное введение в борьбу больших сил авиации может привести к успеху»{1420}, — сказано в инструкции «Уроки сражения на Сомме», изданной 1-й германской армией.
В 1917 г. резко возросла роль бомбардировочной авиации и в связи с этим усилилось огневое воздействие на позиции противника, на его ближайшие тыловые объекты. Стало применяться, и уже не как исключение, дневное бомбардирование (наряду с ночным) ближайших объектов тыла. Подвергались интенсивным бомбардировкам также аэродромы противника.
В дни, когда французы и англичане развернули подготовку к решительной{1421} операции по плану Нивеля, германское командование стало отводить войска (отвод начался 16 марта){1422} с нуайонского выступа (по фронту от Арраса до Суассона около 135 км, местами глубиной от 30 до 40 км{1423}) на позицию Зигфрида. Отход немцев нарушил подготовку наступления союзников, заставив их произвести перегруппировку армий. План захвата в клещи нуайонского выступа («клещи Нуайона») и его замыкания приблизительно у Намюра был разрушен. Но общая идея плана осталась без изменений, хотя и пришлось прорывать фронт противника в центральной части его расположения с клинообразным выступом. Главный удар, как было запланировано раньше, наносился между Реймсом и Суассоном (на р. Эн) в общем направлении на Ирсон французами, их резервной группой армий: 5-й и 6-й армиями, предназначенными для прорыва, а 10-й и 1-й (переброшенной из Северной группы армий){1424} — для развития прорыва. Фронт прорыва — 40 км. Справа между Реймсом и р. Сюипп наступала 4-я французская армия в общем направлении на Аттиньи. При успехе [475] главного удара французские резервные армии угрожали тылу позиции Зигфрида.
Главному удару предшествовал удар англичан, которые своими 3-й и 1-й армиями прорывали фронт у Арраса на участке Кеан, Живанши, а также 3-й французской и 4-й английской армиями — на фронте Сен-Кантен, Эрмис.
Силы и средства, привлеченные к участию в операции, были огромны: свыше 100 пехотных, 10 кавалерийских дивизий, 1000 самолетов, а также более 200 танков. Только со стороны французов привлекалось 400 тыс. человек. На фронте 40 км располагалось 5597 орудий — 2000 легких, 1947 тяжелых, 1650 траншейных{1425}, на одну пехотную дивизию первого эшелона приходилось 1,5 км, орудий на 1 км — 100 (без траншейной артиллерии).
9 апреля атакой англичан у Арраса началась апрельская наступательная операция французских и английских войск, успешный исход которой связывался с разгромом Германии, с окончанием войны. Артиллерийская подготовка продолжалась двое суток. В воздухе завязались бои военно-воздушных сил{1426}. В 5 часов 30 минут английская пехота бросилась в атаку под [476] прикрытием «ползучего огневого вала». Первая линия укреплений была захвачена менее чем через час. Но вскоре пехота, продвигавшаяся за огневым валом и танками (60 танков были распределены между армиями: в 3-й — 40 танков, в 1-й — 8 и 5-й — 12){1427}, была остановлена. Успех первого дня не был использован. Завязались изнурительные, сопровождавшиеся большими потерями бои. 11 апреля в сражение вводится часть войск 5-й английской армии, но ослабить сопротивление противника в полосе 3-й армии не удалось{1428}. 12 апреля в атаку в направлении на участок Сен-Кантен, Эрмис брошены войска 3-й французской и 4-й английской армий. Но успех их ударов также был небольшим. Наступление продолжалось. Вначале оно велось с целью обеспечения успеха на направлении главного удара, а затем — облегчения неудачно протекавших боев французов. К 28 апреля вклинение англичан в позицию Зигфрида ограничивалось небольшой полосой.
16 апреля в 6. часов наносится удар на главном направлении (4-я французская армия атаковала 17 апреля). Французское верховное командование намеревалось осуществить прорыв в одни сутки.
Артиллерийская подготовка продолжалась девять дней. За это время немцы подтянули резервы, усилили артиллерию. Длительная артиллерийская подготовка и ранее попавший в руки противника приказ по 2-й французской пехотной дивизии от 29 января, ясно указывавший, что в апреле намечается большое французское наступление на р. Эн{1429}, лишили наступавшие войска внезапности. За несколько дней до атаки, 11 апреля, один из начальников германской дивизии отдает приказ, в котором призывает солдат защищать свои позиции до конца. «Роковой момент приближается. Развитие неприятелем артиллерийского огня возвещает будущую атаку наших траншей. Храбрые рейнцы, ганноверцы и полки гвардий будут защищать свои позиции до конца. Я уверен, что ни один не сдастся в плен»{1430}.
Французская пехота, сопровождаемая огневым валом и танками, атаковала густыми массами. Но неимоверные усилия [477] не решили задачу наступления. Удалось захватить только первую и часть второй линий укреплений. Предпринятая атака танками не завершилась прорывом третьей германской укрепленной линии. В боях участвовало 132 французских танка: 82 танка атаковали от Краона, а 50 танков — западнее{1431}.
Успех на первом этапе наступления не был достигнут, и борьба развернулась за захват важных укрепленных пунктов, отдельных укреплений. Долбежка обороны продолжалась. Противник на атаки наступавшей пехоты отвечал контратаками.
Наступление французских и английских армий то приостанавливалось, то возобновлялось с новой силой. Но наступавшие войска не смогли выйти на оперативный простор. Бои велись, как и под Верденом и на Сомме, на истощение{1432}.
К 1 апреля немцы имели в резерве 52 дивизии. К моменту наступления французов на главном направлении, т. е. к 16 апреля, они использовали 14 дивизий. К 22 апреля в резерве осталось только 16 дивизий, к 25 апреля — 12 и к 4 мая введены в сражение остальные дивизии{1433}.
В первые дни наступления, с 16 по 20 апреля, французы захватили 21 604 человека пленными, 183 орудия, 412 пулеметов. Англичанами с 9 апреля взято 18000 пленных и 240 орудий{1434}.
В наступлении французских войск участвовали русские бригады (около 20 тыс. человек){1435}. По заключению французского [478] военного министра они «очень храбро рубились»{1436}. В результате наступления англичане и французы захватили небольшое пространство по фронту и в глубину.
Общие потери французов — 120 тыс. человек{1437}, англичан — 80 тыс. человек. Потери немцев, по французским данным, составляли почти 280 тыс. человек{1438}. Из 132 танков, брошенных в атаку с «выжидательных» позиций, 76 танков остались на поле боя, из которых 57 были уничтожены огнем артиллерии{1439}.
При проведении апрельской стратегической операции командование французских и английских войск исходило из решительной цели, поставленной на 1917 год, — разгром Германии сокрушающими ударами на Западном фронте. Для осуществления операции были брошены огромные силы и средства. Наступление французов на фронте между Суассоном и Реймсом по численности дивизий, артиллерии, аэропланов и танков было самым грандиозным. Позади боевых эшелонов стояли крупные резервы. Генерал Нивель, подготавливая операцию, рассчитывал прорвать фронт, довести прорыв до тыла артиллерийской позиции противника в течение 24 часов или самое большее — 48 часов. Мощная огневая атака и атака пехоты, прикрываемой огневым валом и массой танков, как предполагалось, сокрушат неприятельскую оборону. Но прорыв фронта не был осуществлен. Уже 16 апреля, в первый день ожесточенных атак, французское наступление захлебнулось. Неуспех в самом начале операции, правильно считал Нивель, пагубен для наступления. Но, несмотря на неуспех, он не приостановил наступления, повел его на изнурение, не считаясь с жертвами. В результате операции были захвачены небольшие куски территории, не имевшие никакого стратегического значения. Апрельскую операцию во Франции назвали «бойней Нивеля».
В провале апрельского наступления французов и англичан существенное значение имела потеря внезапности. Германское верховное командование знало планы противника и своевременно подтянуло резервы и артиллерию. В то же время уже с начала наступления, когда оно приняло характер медленного «прогрызания» обороны, характер атак и контратак местного [479] значения, обороняющийся получил достаточное время для подвоза новых дивизий, артиллерийских средств. Неудачи наступления объясняются и отсутствием сочетания действий всех союзных сил. В отличие от Жоффра генерал Нивель планировал операцию на Западном фронте обособленно. Он полагал, что прорыв обеспечит быстрое решение стратегической цели войны, не учитывая при этом, что немцы имели перед началом операции резерв в 52 дивизии. Нанесение ударов, хотя и на нескольких участках Западного фронта, должно было сочетаться с сильными ударами на всех основных фронтах. Это заставило бы противника разбрасывать резервы, распылять силы для затыкания обозначавшихся прорывов. Правы были генералы Алексеев и Брусилов, рекомендовавшие не проводить операцию без взаимодействия с другими фронтами, не истощать союзные армии до наступления совокупными силами на всех фронтах{1440}.
Крупным недостатком операции являлось нарушение взаимодействия родов сухопутных войск. В первые же часы английского наступления (9 апреля) нарушилось взаимодействие артиллерии с атакующей пехотой, которая, достигнув досягаемости огня своей артиллерии, была остановлена. Подвижной огневой вал, продвигаясь с большей скоростью, чем это было нужно, оторвался от пехоты. Пехота не успевала следовать за ним. Введенные французами в сражение 16 апреля танки для развития начального успеха не обеспечили дальнейшего продвижения пехоты. Пехота не умела вести бой совместно с танками{1441}. Взводы пехоты, сопровождавшие танки, отсекались заградительным огнем. «Пехота сопровождения, — писал в своем донесении капитан Шануан, заместивший во время атаки командира танковой группы майора Боссю, — которая должна была проложить путь по изрытым снарядами участкам, не выполнила своей задачи; она не исполнила этой работы так, чтобы позволить танкам быстро совершить переход»{1442}. Командир другой группы танков — майор Шабес также отмечал, что «окоп непереходим и переправочные средства отсутствуют; пехота сопровождения, попавшая под артиллерийский огонь, разбрелась по ходам сообщения, и присоединиться к ней не представляется возможным»{1443}. Танки, начавшие движение к третьей линии, остались без пехоты. Тактико-технические данные танков были низкими. Тихоходные машины останавливались на пути, не имея возможности без помощи пехоты преодолевать препятствия. Танки вводились в бой на неблагоприятной местности, [480] без необходимого взаимодействия с другими родами войск. Крупным недостатком операции являлось неодновременное и разбросанное по фронту применение танков.
Последствиями этой бессмысленной бойни были массовые и открытые возмущения во французской армии. В мае и июне произошли восстания солдат во многих частях{1444}. На французских солдат оказала влияние русская революция. Наряду с лозунгами «Долой войну!», «Долой кровавую бойню!» провозглашался и лозунг «Да здравствует русская революция!».
Восстание во французской армии с конца апреля до конца июня 1917 г. охватило 115 воинских частей, из них 75 пехотных полков, 23 стрелковых батальона и 12 артиллерийских полков{1445}. Надо было, писал военный министр Пенлеве, восстановить «дух и доверие армии, обуреваемой разочарованием и гневом, армии, которая уже потеряла 1100 тыс. убитыми и 340 тыс. взятыми в плен»{1446}. Железом и кровью, системой военно-полевых судов Пенлеве и Пэтен наводили «порядок» в войсках. «В эти тягостные июньские недели каждый вечер, — признавался Пенлеве, — срочная почта приносила в мой кабинет зловещие папки со смертными приговорами»{1447}. Сотни и тысячи восставших солдат «падали, сраженные французскими же пулями»{1448}.
Так же жестоко расправились французские правящие круги с восставшими русскими солдатами. В связи с революцией в России они стали требовать возвращения на родину. В конце июня солдаты 1-й бригады, руководимые солдатскими комитетами, отказались выйти на занятия. Движение за немедленную отправку на родину и против участия в империалистической бойне среди русских солдат все более усиливалось. Начались издевательства, репрессии, кровавые расправы (пятисуточный артиллерийский обстрел восставших 1-й бригады в лагере Ля-Куртин, начатый 16 сентября), заключение в концентрационные лагеря{1449}. В 1919 г. солдаты, продолжавшие борьбу, были отправлены в Россию. Примерно такая же картина [481] борьбы русских солдат против войны наблюдалась и на Балканах{1450}.
Осуществляя жестокие репрессии, правительство Франции не скупилось на различные обещания своим солдатам. Оно уверяло, что военная политика будет основываться на «бережном отношении» к солдатам и что не будут допущены ошибки, подобные ошибкам 16 апреля, что война в дальнейшем будет войной техники и не потребует невозможного от человека. Генерал Нивель, обещавший «новый план» и новую стратегию вместо прежней расходования огромных человеческих резервов, фактически повел, как и до этого, бойню на истощение, т. е. пошел по «кровавой дороге прежней стратегии»{1451}. 16 мая он был заменен генералом Пэтеном; начальником штаба вместо Пэтена стал генерал Фош.
Операции с ограниченными целями у Мессин (7 июня), Ипра (31 июля — 10 ноября), в районе Вердена (20–26 августа), у Мальмезона (23–26 октября). После провала апрельского наступления западные державы не предпринимали больших наступательных операций, отказались от решения крупных стратегических задач.
Наступательные операции, проводившиеся ими после апреля, преследовали ограниченные цели. Бои велись за улучшение позиций, за обладание отдельными тактическими пунктами.
7 июня англичане силами 2-й армии начали наступление у Мессин (в районе Ипра). Цель наступления — срезать здесь выступ, вклинившийся 15-километровой дугой в участок английского фронта. Операция тщательно готовилась. В районе Ипра была построена сеть железных и грунтовых дорог, а на участке атаки мессинского возвышенного гребня произведено минирование; проложено до 8 тыс. м подземных галерей с 600 т взрывчатых веществ (более 20 горнов). Работы по прокладке подземных галерей велись полгода. Галереи проходили на глубине 25–36, а в некоторых местах — до 50 м. Некоторые из них подходили под вторую линию окопов противника{1452}.
Для наступления предназначалось 76 танков марки «IV», 12 танков «I» и 2 грузовых танка{1453}. Только на 3-километровом участке наступления одного центрального корпуса было 718 пушек и гаубиц, 192 окопные мортиры и 198 пулеметов{1454}. [482]
Артиллерийская подготовка началась 28 мая; велась она днем и ночью и лишь иногда прекращалась, чтобы ввести в заблуждение противника.
7 июня в 3 часа 10 минут был произведен взрыв 19 горнов. На воздух взлетела часть позиции противника. Передовая и местами вторая линии окопов были разрушены. В местах взрывов образовались очень глубокие воронки. Гинденбург отмечал: «В роковой день, 7 июня, поднимается минированная почва под линией обороны, и главная ее опора рушится под падающей массой земли, английская атака повергает последние остатки немецкой обороны»{1455}. Могучие сотрясения почвы были слышны за много километров от места взрыва. Сопровождаемая огневым валом, английская пехота, используя «оцепенение противника», вызванное эффектом взрыва горнов, бросилась в атаку. Продвижение пехоты обеспечивалось длительной и мощной артиллерийской подготовкой, минным взрывом и огневым валом. Из введенных в сражение танков лишь немногим пришлось вступить в бой{1456}. Англичане взяли в плен 7 тыс. человек, не считая убитых и раненых, но и сами потеряли 16 тыс. человек{1457}.
В результате операции у Мессин английские войска улучшили свое положение в районе Ипра. Они лишили противника господства над местностью и обеспечили свой фланг последующим наступлением у Ипра.
Победа у Мессин, пишет Лиддел Гарт, «была укрепляющим лекарством, совершенно необходимым после депрессии, вызванной печальным концом весенних наступлений у Арраса и на р. Эн»{1458}. Операция у Мессин — интересный пример достижения внезапности при помощи применения неожиданных для противника средств борьбы («минный эффект»), хотя в целом внезапность в операции была исключена длительной артиллерийской подготовкой.
Разбирая операцию у Мессин, многие исследователи ставили вопрос: стоило ли вести столь грандиозные работы, чтобы захватить 50 кв. км площади?{1459}
Следующую операцию англичане проводят у Ипра (третье сражение во Фландрии) с целью захвата важных высот, господствовавших над Ипром, и продвижения к германской базе подводных лодок на фландрском побережье. Главный удар наносила 5-я армия (4 корпуса); ее поддерживала с севера 1-я французская армия и с юга — 2-я английская. Участок прорыва 5-й армии был около 4 км (из 24 км). Войска располагали многочисленной [483] артиллерией, в среднем одно орудие приходилось на 6,5 м фронта. Для участия в операции предназначалось 216 танков{1460}. Самолетов англичане имели 508, а французы 200.
Операция началась 31 июля после 16-дневной артиллерийской подготовки{1461} и продолжалась с перерывами более трех месяцев. Тяжелые бои, происходившие в болотистой местности, велись, как и прежде, на истощение. Наступавшие продвигались очень медленно, неся громадные потери.
Сражение протекало следующим образом. В первый день наступления англичане, левое крыло которых было усилено французскими дивизиями, ввели в бой такую сильную артиллерию и израсходовали «такое количество снарядов, какое до сих пор было редким явлением даже на Западе»{1462}. Во многих местах проводились танковые атаки. На позициях стояли кавалерийские дивизии, готовые броситься за атакующей пехотой. Противник ввел в бой «активные» дивизии 4-й армии. Но немцам пришлось отступить на 2–4 км по всему атакованному фронту; они понесли тяжелые потери как пленными, так и материальной частью и израсходовали много резервов{1463}. 10, 16, 22 и 25 августа немцы подвергались большим атакам, подготовленным сильным артиллерийским огнем. Людендорф писал, что после этого наступило затишье до 20 сентября, но затем снова разразился сильный неприятельский натиск{1464}. Атаки продолжались 21 и 26 сентября, 4, 9 и 12 октября. С 22 октября начался последний акт «ужасной драмы во Фландрии». 26 и 30 октября, 6 и 10 ноября были «труднейшими большими боевыми днями»{1465}.
Сражение у Ипра ни к чему, кроме потерь, не привело{1466}. Фронт не был прорван, глубина продвижения достигала лишь 6 км. Потери с обеих сторон — более полумиллиона человек.
Сражение у Ипра Лиддел Гарт назвал «драмой Пашендэйля» (по тяжелым боям за горную местность Пашендэйль), которому суждено было стать «названием, окаймленным траурной чертой в истории британской армии»{1467}.
20–26 августа французы провели наступательную операцию у Вердена, также с ограниченной целью (улучшение своих позиций и захват опорных пунктов, не отбитых у противника в ходе Верденской операции 1916 г.). Для наступления на участке [484] 17 км были выделены войска 2-й армии и сосредоточено более 2500 орудий. Артиллерийская подготовка началась 13 августа, а наступление — 20 августа. К 26 августа французы углубились в оборону противника, улучшив свое тактическое положение.
Следующая наступательная операция, у Мальмезона, была проведена силами 6-й французской армии (3 корпуса из 12 дивизий) 23–26 октября{1468}.
Участок прорыва по фронту равнялся 10 км. К участию в операции было привлечено 1878 орудий, из них около 1000 тяжелых и большой мощности. На 1 км фронта приходилось 187,8 орудия (в центральном корпусе — одно орудие на 4,4 м). У Мальмезона была достигнута самая высокая плотность артиллерии за всю войну на французском фронте. На один погонный метр было выпущено 8 т снарядов. 63 танка распределялись по дивизиям. Дивизии первой линии получили по одной эскадрилье аэропланов и по одному привязному воздушному шару.
Артиллерийская подготовка продолжалась 6 суток. 23 октября в 5 часов 15 минут пехота с танками атаковала противника.
Корпуса имели две дивизии в первом эшелоне и две дивизии во втором. Фронт атаки каждой дивизии — от 1 до 2 км. Боевой порядок дивизии строился: 3 батальона в первой линии, 3 — в поддержках и 3 — в резерве. На первом рубеже вторая линия перекатывалась через первую линию батальонов, боевой порядок которых состоял из двух линий: две роты в первой и одна — во второй. Боевой порядок роты также состоял из двух линий: два взвода в первой и два — во второй.
Атака велась волнами. Взводы первой линии образовывали две волны (каждая из полувзвода) на расстоянии одна от другой 20 м. За ними в 50 м шли взводы второй линии в строю колонн отделений по одному{1469}.
Атака пехоты, поддержанной танками, проходила успешно. Окопы противника были захвачены 23–26 октября. Поставленная задача — срезать мальмезонский выступ — была выполнена. На фронте в 12 км французы проникли в глубину германской обороны на 6 км.
Потери атаковавших войск (8 тыс. человек, около 9% введенных в сражение сил){1470} были намного меньшими, чем оборонявшихся; [485] немцы потеряли, по французским данным, 11–12 тыс. пленными, 38 тыс. убитыми и ранеными и 200 орудий{1471}.
Массированное применение танков в операции английских войск у Камбрэ 20 ноября — 6 декабря 1917 г. Операция у Камбрэ является одной из самых интересных операций первой мировой войны. Она вошла в военную историю как «триумф танков»{1472}, как первый опыт их массированного применения{1473}. В операции у Камбрэ выявилась возможность прорыва позиционного фронта.
Цель операции у Камбрэ — добиться успеха наступления массированным применением танков, совместными действиями пехоты, артиллерии, танков, авиации и кавалерии. Сражение, пишет Фуллер, участник операции в должности начальника штаба танковых войск, должно было основываться на действиях танков{1474}. «Эффект внезапности должен быть основным мотивом операции»{1475} — требовал английский приказ о наступлении. Целью операции, определял в докладе правительству маршал Хейг, является достижение внезапной атакой местного успеха там, где противник совершенно этого не ожидает. Сектор Камбрэ был выбран как наиболее соответствующий условиям внезапности предстоящей операции. Основной замысел наступления, объяснял Хейг, заключался в полном отказе от предварительной артиллерийской подготовки и перекладывании на танки работы по разрушению проволочных заграждений противника. Как только начнется наступление танков и пехоты, действующей в тесном взаимодействии с танками, артиллерия огневым валом и противобатарейной стрельбой поддерживает наступление{1476}.
Наступление намечалось провести в два этапа: содержание [486] первого этапа — «в первый же день прорвать позицию противника на всю ее глубину»{1477} и второго этапа — развитие успеха.
Ведение операции возлагалось на 3-ю английскую армию. Участок прорыва был избран между двумя каналами, проходившими перпендикулярно фронту, а именно: между каналом Шельды на востоке и Северным каналом на западе; местность между каналами шириной около 12 км суживалась к северу, не превышая у Маркуэн 7–8 км{1478}.
Силы, предназначенные для атаки: 3-й и 4-й корпуса (шесть пехотных дивизий){1479}; корпус танков (три танковые бригады по три танковых батальона в каждой){1480}, насчитывавший 476 танков, из которых 378 боевых{1481}; кавалерийский корпус; 1000 артиллерийских орудий и несколько сот самолетов{1482}. [487]
Германская оборона состояла из трех позиций. Впереди главной позиции находилась позиция охранения, прикрытая прочной сетью проволочного заграждения. Между этой позицией и главной на предполье, глубиной около 1000 м, были расположены многочисленные гнезда сопротивления, опутанные проволокой. За первой траншеей (шириной более 3 м) главной позиции, имевшей перед собой также проволочные заграждения и «отлично устроенные оборонительные сооружения»{1483}, на расстоянии 200–300 м располагалась вторая траншея, оборудованная так же, как и первая. В 2 км от главной позиции находилась вторая позиция, также состоявшая из двух линий траншей; за второй позицией была третья. К 20 ноября, ввиду поступавших сведений о готовившемся большом наступлении, глубина обороны за счет резервных батальонов была увеличена почти до 3 км{1484}.
На участке наступления противник имел две дивизии — 54-ю и 20-ю (ландверную). К Камбрэ подвозилась 107-я пехотная дивизия.
План операции 3-й армии, как его представлял командующий генерал Бинг в своем приказе для наступления, заключался в том, чтобы захватить после прорыва фронта и введения в сражение конницы лес Бурлон и переправы через р. Сансэ{1485} и к западу от Северного канала и развитие успеха в сторону Валансьена{1486}.
Готовясь к прорыву обороны противника, пехота и танки отрабатывали совместные действия в районе Ла-Флак на старых окопах.
Был тщательно разработан боевой порядок танковой атаки. Велась она волнами. Танки были сведены во взводы по три. Взводы танков атаковали в строю треугольника: один танк впереди (головной) и два танка (главные силы) в 100 м сзади. Головной танк подавлял огонь противника и прикрывал главные силы — два «пехотных» танка, которые прокладывали дорогу пехоте через проволочные заграждения и через окопы. Головной танк устремлялся вперед через проволочные заграждения, но, дойдя до окопа, не переваливал через него, а, ведя огонь, сворачивал влево. «Пехотный» танк, следовавший позади слева, подходил к окопу и, чтобы его преодолеть, сбрасывал в окоп фашину (из 75 связок хвороста, скрепленных цепями), переходил его и двигался влево вдоль окопа. Второй «пехотный» танк проходил по фашине, сброшенной в окон первым «пехотным» танком, и, подойдя ко второму окопу, сбрасывал свою фашину, переваливал через окоп и также двигался влево вдоль окопа. Между тем головной танк, пройдя [488] окопы по сброшенным фашинам, устремлялся к третьему окопу (имея фашину), два «пехотных» танка снова шли позади. Пехота следовала за главными силами танковых взводов по отделениям, рядами (цепочкой — отделение в колонне по одному). Подразделялась она на три группы, каждая из которых выполняла свою задачу: первая группа — чистильщики окопов, вторая — блокировщики окопов (борьба с отдельными оборонительными сооружениями) и третья — группа поддержки — образовывала в захваченных окопах «окопные гарнизоны» и составляла авангард для следующих эшелонов.
Таким образом осуществлялись взаимные действия танков и пехоты; танки прокладывали пехоте дорогу через проволочные [490] заграждения, подавляли пулеметный огонь противника, обеспечивали поддержку ей при закреплении на захваченной позиции. Пехота помогала танкам продвигаться вперед, на близких дистанциях она защищала их от артиллерийского огня противника, расстреливая его орудийную прислугу. Распределялись танки по пехотным частям.
20 ноября в 6 часов 10 минут, почти за полтора часа до восхода солнца, танки, развернутые позади английских окопов, двинулись в атаку; за ними по отделениям, рядами, следовала пехота. В 6 часов 20 минут артиллерия открыла огонь, сопровождая танки и пехоту огневым валом (200 м впереди танков). Взрывы дымовых снарядов окутали впередилежащую местность дымовой завесой. Многочисленная авиация наносила удары по батареям, пехоте и штабам противника. Атака проходила весьма успешно. Неожиданно обрушившийся ураганный огонь и удар многочисленных танков привел противника в расстройство. Первая волна танков прошла через проволочные заграждения. За ней последовали вторая и третья волны танков, переваливая при помощи фашин через германские окопы. Лишь в нескольких пунктах наступающие войска встретили сильное сопротивление. К 16 часам англичане продвинулись на 10 км, взяв в плен 8 тыс. человек и захватив 100 орудий, сами же потеряли 1500 человек{1487}. Были захвачены три укрепленные позиции противника. Но развить дальше успех утомленные боями войска не могли. Две кавалерийские дивизии оказались также не в состоянии развить достигнутый успех. 21 ноября англичане продвинулись еще несколько вперед{1488}, но преодолеть находившуюся впереди полузаконченную позицию обороны, за которой простиралась открытая местность, не смогли. 22 ноября противник ввел в сражение подтянутые им свежие дивизии, и борьба вошла в обычные позиционные формы.
30 ноября — 6 декабря немцы сами нанесли контрудар, вернули большую часть потерянной территории, захватили много пленных{1489}. Их продвижение было остановлено при помощи танков. Англичане, не ожидавшие удара, вводили танковые подразделения в бой по частям по мере их подхода. Решающие последствия имели действия 73 танков, одновременно обрушившихся на противника. [491]
Операцией у Камбрэ завершилась кампания 1917 г. на Западном фронте. На общий ход войны операция не оказала заметного влияния. Но ее влияние на искусство ведения войны существенно. Камбрэ — первое в истории войн сражение, в котором танки были применены массированно{1490}. С ним связано рождение новых способов и форм ведения боя и вооруженной борьбы в целом.
Массированное использование танков, взаимодействующих с пехотой, артиллерией и авиацией, позволило на 12-километровом участке фронта по-новому осуществить прорыв (трех позиций) обороны противника. Вместо длительного прогрызания обороны в операции у Камбрэ прорыв осуществлялся быстрыми темпами. До сражения у Камбрэ обе стороны вели бой начиная с артиллерийской подготовки и атаки пехоты. Различные заграждения и пулеметный огонь замедляли или вовсе останавливали продвижение пехоты, но если ей и удавалось вклиниться в оборону на 3–4 км, то, изнуренная тяжелыми боями, она не могла более продолжать атаку. Выдвижение артиллерии для следующей артподготовки затруднялось изрытыми воронками и окопами. Если внезапность и достигалась в первые часы наступления, то противник по причине медленного продвижения наступавших успевал подвести резервы и уравнять силы. Внезапность терялась, и борьба в зоне обороны приобретала тактическое значение, сопровождаясь атаками и контратаками. Новое средство — танк успешно ведет борьбу с пулеметом — самым страшным оружием для атакующей пехоты. Бронированная машина уничтожала пулеметы или заставляла их замолчать. Она открывала путь пехоте, проводила ее через поле боя, насыщенное пулеметами.
С операцией у Камбрэ связано начало тактики общевойскового боя, основанного на взаимодействии пехоты, артиллерии, танков и авиации. У Камбрэ применялась групповая тактика. Вместо движения сплошными цепями — волнами цепей; групповой боевой порядок позволял маневрировать небольшими группами в глубине обороны противника.
Операция у Камбрэ показала возможность прорыва сильно укрепленного фронта противника. В этом ее большое военно-историческое значение. Однако другая, не менее важная сторона операции — развитие успеха или каким образом можно блестящий успех превратить в победу{1491}, — оставалась нерешенной. «Никто не знал, как этой победой воспользоваться»{1492}. [492]
Успехи англичан — успехи первого дня наступления, когда давала о себе знать внезапность, а пехота и танки взаимодействовали на поле боя. В один день, заявил английский военный историк, «было выиграно сражение»{1493}.
С Камбрэ связывают зарождение противотанковой обороны. Немцы, создавая препятствия на пути движения танков, использовали всевозможные искусственные средства: увеличивали крутизну насыпей, расширяли рвы и т. д. По танкам пехота вела огонь из пулеметов и ружей бронебойными пулями со стальным сердечником{1494}. Однако «ружейно-пулеметный огонь был абсолютно недействителен»{1495}, так как попадание бронебойными пулями в верхнюю броню (по нормам) было невозможно. Ручными гранатами «ничего нельзя было сделать; бросать же связки гранат под гусеницы танка было почти немыслимо»{1496}.
Наиболее эффективным средством против танков являлась артиллерия. Для этой цели выделялись орудия специально для борьбы с танками огнем прямой наводки. По танкам вели огонь также минометы и 77-мм автомобильные зенитные пушки. Противотанковые орудия и минометы располагались в боевых порядках пехоты. Для отражения прорвавшихся танков выделялись подвижные противотанковые взводы автомобильных зениток и полевых пушек, установленных на грузовиках. Вели борьбу с танками штурмовые самолеты бомбами и пулеметным огнем (бронебойными пулями){1497}.
Итальянский фронт. Сражение у Капоретто (октябрь — ноябрь 1917 г.)
В 1917 г. по плану, принятому в Шантильи (в ноябре 1916 г.), итальянцы должны были наступать одновременно с англичанами и французами. Однако генерал Кадорна, опасаясь удара австрийцев, нарушил план. Наступление итальянцев (десятое по счету) на Изонцо началось 12 мая, когда большая апрельская наступательная операция на Западном фронте провалилась.
Десятое наступление на Изонцо, продолжавшееся по 4 июня, и одиннадцатое, предпринятое в августе, не вышли за тактические рамки. Но обе стороны понесли большие потери. Австрийцы сдерживали наступление, напрягая свои усилия до [493] предела. «Наш австро-венгерский союзник, — писал Гинденбург, — выяснил нам, что у него больше нет сил выдерживать двенадцатое наступление Италии на фронте Изонцо»{1498}. Австрии нужна была помощь германскими войсками, и они были посланы на итальянский фронт. Гинденбург признавал, что осенью 1917 г. он по-прежнему считал невозможным, даже в случае решительной победы, оторвать Италию от ее союзников. Но вопрос приобрел для Германии огромное военное и политическое значение, потому что дело шло «не только о потере линии Изонцо, но и о крушении всего сопротивления Австро-Венгрии»{1499}.
Началась подготовка наступления австро-германских войск против Италии. Была создана ударная группа — 14-я армия (командующий генерал Белов), состоявшая из семи германских и восьми австрийских дивизий. Она наносила главный удар на участке Плеццо, Тольмино. Операция 14-й армии поддерживалась войсками 10-й австрийской армии, действовавшей в Карнийских Альпах, и 2-й Изонцской армии{1500}. 1-я австрийская армия сковывала противостоявшие ей силы противника{1501}.
14-я армия имела задачу полностью овладеть районами Плеццо, Тольмино и Капоретто и затем, если удастся, продолжать наступление до р. Тальяменто{1502}. Армия подразделялась на четыре корпуса (группы); из 168 ее батальонов в первом эшелоне находилось 76 батальонов, во втором — 63 и в резерве — 29{1503}. Корпуса (группы) армии занимали участок фронта в 32 км (1-я группа — 16 км, 2-я — 13 км, 3-я — 1–2 км и 4-я — 1,8 км), имели 1621 орудие, 301 миномет и много газометов. Плотность артиллерии была довольно высокой: только одна группа (Беррера) на 1,2 км имела 287 орудий и 24 миномета (одно орудие, считая минометы, на 4 м){1504}.
Генерал Кадорна, располагая сведениями о готовившемся наступлении{1505}, принимал меры для его отражения. Горная местность между Плеццо и Тольмино благоприятствовала обороне; обороняли ее 4-й и 27-й корпуса 2-й армии. [495]
24 октября началось сражение у Капоретто. В 2 часа австрийцы и германцы стали обстреливать итальянские позиции химическими снарядами, а затем обрушили на них невиданной силы артиллерийский огонь. В 8 часов после взрыва двух огромных мин пехота 14-й армии устремилась на противника{1506}. Фронт итальянцев был прорван. Австрийские и германские войска углублялись в оборону. Не выдержав удара, 2-я итальянская армия, неся большие потери пленными, оставляя артиллерию, беспорядочно откатывалась на тыловые позиции. Под натиском противника ее отступление было безостановочным. 27 октября Кадорна приказал отходить 3-й армии, которая ценой больших потерь удерживала занятые позиции, но противник стал угрожать ей с тыла. Равнина района Изонцо при отходе была затоплена, тяжелые орудия остались на позициях. Огромные массы людей, лошади, орудия и обозы всех родов, пишет итальянский военный исследователь Виллари, устремились в направлении на Тальяменто. «Многие части шли спокойно и в порядке, при полном вооружении и снаряжении, сохраняя дисциплину до конца... Другие части превратились в толпы распущенного сброда, потеряли всякое подобие дисциплины и всякое чувство воинского долга, требовали заключения мира или всячески ругали воображаемых предателей. Вместе с войсками шли толпы граждан — мужчин, женщин и детей, бегущих от врага, от жестокости которого пришлось пострадать тем, кто остался в занятых им районах; эти беженцы вносили в ряды отходивших еще больший беспорядок»{1507}.
29 октября войска 2-й и 3-й армий и Карнийская группа отходили без давления со стороны противника. Начала отходить с Кадорских Альп и 4-я армия{1508}. У р. Тальяменто итальянцы не смогли задержать противника; они откатывались все дальше, к р. Пьяве. В это время перешла в наступление 11-я австрийская армия генерала Конрада (бывший начальник австрийского генерального штаба), она угрожала охватом итальянцев на р. Пьяве.
Англо-французское командование с началом катастрофического отступления итальянских войск стало спешно направлять в Италию свои дивизии. 30 октября в итальянскую ставку приехал генерал Фош, а вслед за ним — начальник британского генерального штаба генерал Робертсон{1509}. Англо-французские дивизии усилили итальянцев{1510}. [496]
К середине ноября итальянские войска отошли за р. Пьяве{1511}. Противник углубился на итальянскую территорию более чем на 100 км{1512}.
В ноябре и в декабре{1513} австро-германские войска неоднократно предпринимали сильные атаки на разных участках фронта. Но добиться сколько-нибудь значительных результатов не смогли.
Прикрывая отход войск, успешно действовали некоторые кавалерийские части. Итальянская авиация бомбардировала наступавшую пехоту и артиллерию противника, смело принимала воздушные бои и сбила немало вражеских самолетов. Отступление войск правого фланга 3-й армии прикрывал военно-морской флот.
Потери итальянцев исчислялись почти в полмиллиона человек (335 тыс. пленными, свыше 130 тыс. убитыми и ранеными), если не считать десятки тысяч дезертиров{1514}. По итальянским данным, было потеряно 3152 орудия, 1732 миномета, 3000 пулеметов, много ручного огнестрельного оружия, огромное количество военного имущества и запасов всех видов{1515}.
В первой декаде ноября, свидетельствует Виллари, в итальянской армии боеспособных насчитывалось 400 тыс. человек. Огромное число утомленных и недостаточно вооруженных солдат могло быть брошено в бой только после отдыха и приведения в порядок 300 тыс. солдат (остатки 2-й армии и 12-го корпуса), «почти совершенно утратившие организацию, в значительной мере без оружия и без служб...»{1516}..
Поражением итальянских войск у Капоретто была отсрочена гибель австро-венгерской монархии. «Австро-Венгрия и ее армия получили новый импульс. Так как Россия заключила [497] теперь перемирие, то двуединая монархия как будто могла продолжать войну»{1517}.
Итальянская армия потерпела поражение. Но «наша попытка, — писал Гинденбург, — сломить и этот фронт не удалась... Я не мог отделаться от чувства неудовлетворенности, несмотря на достигнутые успехи. Большая победа осталась все же незаконченной»{1518}. Австро-германское наступление на итальянском фронте, несмотря на его успехи, не изменило общего стратегического положения Антанты. Италия не была выведена из войны и при помощи союзников накрепко закрыла свой фронт.
Причины поражения итальянской армии у Капоретто, безусловно, кроются в ее действиях, в ошибках итальянских генералов{1519}. Еще до Капоретто войска, безрассудно бросавшиеся итальянским командованием в лобовые атаки на сильнейшие горные позиции австрийцев, понесли тяжелые потери. Десятое сражение на Изонцо, продолжавшееся с 12 мая по 4 июня, «сопровождалось, — признавал Виллари, — более тяжелыми потерями, чем наступление Нивеля»{1520}. Огромные потери вызывали возмущение солдат. Генерал Кадорна неудачи атак искал в «мятежной пропаганде», в «агитационном яде». Это было, писал он, за четыре месяца до Капоретто. Кадорна рассматривал эти симптомы как тревожные сигналы{1521}. Командование итальянской армии не сделало нужных выводов. Безрезультатные атаки, ведущие к гибели многих людей, продолжались.
Организация обороны не соответствовала условиям действий на различных участках горного театра; уязвимые места обороны не были должным образом подготовлены для отражения ударов. На участках 4-го корпуса, по которому, так же как и по 27-му корпусу, наносился главный удар, в первой линии, вопреки требованиям опыта войны, находилось слишком много войск, а вторая линия главного сопротивления располагалась чересчур близко к первой и в отдельных местах фактически сливалась с ней. 27-й корпус имел более сильную первую линию обороны и недостаточно подготовленную вторую; передовые позиции корпуса (как и 4-го) находились под фланговым огнем противника, занимавшего окопы, расположенные выше. В тылу 4-го и 27-го корпусов проходили еще две линии обороны, но с заброшенными окопами; в порядок эти линии не были приведены{1522}. Распределение войск на фронте не отвечало требованиям обстановки. Слишком много тяжелой артиллерии [498] находилось очень близко к передовой линии{1523}. Крупные ошибки были в распределении резервов и их использовании. Кадорна, узнав о готовившемся наступлении, забросил подготовку к двенадцатому наступлению на Изонцо и приказал войскам перейти к «чисто оборонительным действиям»; он, собственно, ограничился пассивным выжиданием удара. Неумелая организация обороны позволила противнику одним броском прорвать фронт и выйти в оперативную глубину. Итальянцы, пишет Риттер, «нигде не воспрепятствовали продвижению, стесненному немногими горными дорогами. Этому обстоятельству трудно найти объяснение. Равным образом неприятель не попытался смелым натиском обрушиться на артиллерию и минометы, которые вначале были прикрыты лишь слабой пехотной завесой. Он выжидал, пребывая в бездействии»{1524}.
Сражение у Капоретто по количеству участвовавших в нем войск — одно из самых крупных сражений первой мировой войны и самое большое в истории войн горное сражение. Число только итальянских войск, втянутых в сражение, достигало 1400 тыс. человек{1525}. Австрийцам и немцам удалось осуществить прорыв фронта противника, причем на горном театре войны. Их ударная группа вела оперативный прорыв целеустремленно, не бросалась в стороны, строго придерживалась одного избранного направления, давила на противника сосредоточенными силами и огневыми средствами.
Итальянские солдаты, уставшие от войны, измученные бесконечными и бесплодными атаками горных твердынь, а затем по вине командиров поставленные под неотразимый удар противника, развернули борьбу за прекращение войны. С отходом за р. Пьяве в итальянских войсках начался процесс «оздоровления армии» — расправы и расстрелы революционно настроенных солдат. В. И. Ленин в заключительном слове по докладу о мире на II Всероссийском съезде Советов (26 октября), говоря об усталости народов воюющих государств, привел в пример Италию, «где на почве этой усталости было длительное революционное движение, требовавшее прекращения бойни»{1526}.
Военные действия на Балканском и других фронтах войны
На салоникском фронте англичане и французы в апреле 1917 г. имели 660 тыс. человек (240 тыс. англичан, 200 тыс. французов, 130 тыс. сербов, 50 тыс. итальянцев, 17 тыс. русских [499] и 23 тыс. греков){1527}. К апрельскому наступлению англичан и французов на Западном фронте войска салоникского фронта готовились нанести удар по болгарам. Наступление, предпринятое в конце апреля и в мае, не дало положительных результатов. В мае начались отдельные солдатские выступления против войны, а в конце месяца организованно выступили три пехотных полка{1528}. В движение против войны включились и полки колониальной пехоты. Движение было подавлено командующим Саррайлем самым жестоким образом{1529}.
Во второй половине 1917 г. на салоникском фронте было затишье, иногда прерываемое атаками с ограниченными целями.
В июне Антанта добилась свержения короля Греции Константина, проводившего прогерманскую политику; Греция была вовлечена в войну. Тыл салоникского фронта оказался полностью обеспеченным.
На Кавказском фронте в 1917 г. каких-либо крупных столкновений не происходило. Армии обеих сторон не были способны к ведению решительных операций. Вследствие многоснежной и суровой зимы, трудностей с продовольствием, недоедания и скученности размещения солдат вспыхнула эпидемия тифа. К началу 1917 г. из Кавказской армии убыло свыше 100 тыс. человек заболевших, эвакуированных и умерших от ран{1530}. Положение турецких войск из-за неудовлетворительного снабжения было еще хуже{1531}. Осенью значительная часть Кавказской армии была отведена на линию железных дорог Закавказья и Северного Кавказа{1532} с учетом быстрого сосредоточения на направлениях возможного наступления турок. 4 декабря в Эрзинджане с Турцией было заключено соглашение о перемирии.
На месопотамском фронте англичане после длительной и тщательной подготовки вновь, как и в 1915 г., перешли в наступление (шесть пехотных и кавалерийская дивизии против пяти дивизий турок) и в марте овладели Багдадом. Развивая наступление вверх по течению р. Тигр к Мосулу, они вышли на линию Кара, Тепе, Текрит.
2 марта 1-й Кавказский кавалерийский корпус генерала Баратова (18 тыс. штыков и сабель) в целях взаимодействия с английской армией в Месопотамии повел наступление на Хамадан [500] (на багдадском направлении). В первой половине марта он занял район Керманшаха, а 4 апреля в Кизил-Рабате соединился с английскими войсками{1533}.
На сирийском фронте английские войска, начав активные действия, пытались дважды прорвать (в марте и апреле) сильно укрепленные позиции турок в районе Газа. Турки упорно оборонялись и контратаками вынудили англичан отойти на исходные позиции{1534}. Англичане развернули тщательную подготовку к новому наступлению с конечной целью захвата на этом фронте Палестины. Их силы, как и силы турок, увеличились. К концу октября англичане имели семь пехотных и три кавалерийские дивизии — до 70–80 тыс. ружей и 15 тыс. сабель, 270 полевых и 80 тяжелых орудий{1535}. Был назначен новый командующий генерал Алленби. Турки имели на участке Газа, Биршеба 8-ю армию, насчитывавшую 45 тыс. ружей, 2180 сабель, 308 орудий, 526 пулеметов{1536}. Турецкие армии фронта{1537} возглавлял бывший начальник германского генерального штаба генерал Фалькенгайн{1538}.
Наступление англичан началось в ночь на 31 октября. Артиллерийская подготовка позиций у Газа велась при помощи корабельной артиллерии англо-французского флота. Готовясь к наступлению, генерал Алленби выбрал биршебское направление, желая добиться победы маневром в обход сильно укрепленных позиций турок. К 7 ноября турецкая 8-я армия была охвачена с обеих сторон, но обход не был завершен. Турки отступили. Наступая между железной дорогой и морем, английские войска в середине ноября заняли ЯФФУ, а 9 декабря овладели Иерусалимом — важным центром и узлом железных дорог (Иерусалим обороняли соединения 7-й турецкой армии). Дальнейшее наступление на фронте Иерусалим, Яффа развивалось чрезвычайно медленно и вскоре совсем остановилось{1539}.
Таким образом, на обоих фронтах — и в Месопотамии, и в Сирии — англичане достигли значительных успехов. «Становилось ясно, — заключал Людендорф, — что удержаться там возможно лишь при помощи нового притока сил»{1540}.
В 1917 г. англичане выбили германские отряды из Восточной Африки — последнего оплота кайзеровской Германии на [502] Африканском материке. Германский отряд, уйдя в Португальскую Африку, продолжал до заключения мира вести войну партизанским способом{1541}.
Война на море
В 1917 г. Германия возлагала большие надежды на действия своих подводных лодок на коммуникациях противника. 1 февраля она начала неограниченную подводную войну. К началу 1917 г. Германия располагала 138 подводными лодками. Лодки, построенные в 1916 г. («U-43»), имели: водоизмещение надводное — 720 т и подводное — 940 т; вооружение — 6 торпед, 1 орудие (105-мм); дальность плавания надводную — 4840 миль, подводную — 50 миль; скорость хода надводную — 15 узлов и подводную — 9 узлов; экипаж — 39 человек. Лодки, сошедшие со стапелей в 1917 г., были более совершенны, они имели в два раза больше торпед и большую дальность плавания{1542}.
Успех германской подводной войны в первые месяцы 1917 г. выражался в весьма значительном числе потопленных кораблей. В апреле 1917 г. потери торгового тоннажа Антанты достигли наивысшего уровня — 881 тыс. т (в марте — 578,2 тыс. т){1543}. В апреле и мае 40 подводных лодок (в среднем) одновременно находились в море{1544}. Наибольшие потери торгового тоннажа несла Англия{1545}. По германским расчетам, Англия в 1916 г. располагала тоннажем 10,75 млн. т (включая нейтральный и захваченный). Предполагалось добиться потерь от подводных лодок не менее 600 тыс. т в месяц (при ограниченной подводной войне лодки топили в месяц 350 тыс. т){1546}. Следовательно, план задушить Англию экономической блокадой как бы успешно осуществлялся.
Подводная опасность для Англии не была неожиданной. Еще в октябре 1916 г. адмирал Джеллико в докладе адмиралтейству писал, что потери торгового тоннажа могут к началу лета 1917 г. настолько сказаться на ввозе продовольствия и других необходимых продуктов, «что это может заставить нас [503] пойти на такие мирные условия, которые не оправдались бы военной обстановкой на континенте»{1547}.
По мере развертывания подводной войны Англия усиливала противолодочную борьбу, ведя ее путем воспрепятствования выходу подводных лодок в море, потопления их во время пребывания в море{1548} и непосредственной защиты торговых судов{1549}. Все эти виды борьбы с подводной опасностью становились более эффективными.
Выявлялись и совершенствовались новые способы, формы и средства борьбы с подводными лодками. Широко использовалась авиация, действовали улучшенные типы гидросамолетов. Существенную роль сыграла организация системы конвоев{1550}. В течение года Германия потеряла 63 подводные лодки; потопленный тоннаж резко снизился, составив к концу года до 300–400 тыс. т в месяц. [504]
Подводная война тяжело ударила по Англии. Однако план Германии заставить Англию выйти из войны «одной силой» беспощадной подводной войны, несмотря на ее большие успехи, был обречен на провал{1551}.
Военно-политические итоги кампании 1917 г.
Величайшим событием 1917 г. явилась Октябрьская социалистическая революция, открывшая новую эпоху в истории человечества, эпоху крушения капитализма и утверждения социализма. Революция победила в разгар мировой войны. Советская Россия под руководством Коммунистической партии, неустанно борющейся за мир, революционным путем вышла из войны. Революционная ситуация возникла во многих странах. Великая Октябрьская социалистическая революция, установление власти рабочих и крестьян оказали глубокое воздействие на развитие мирового революционного движения. «...Мы, создав Советскую власть, — говорил В. И. Ленин на III Всероссийском съезде Советов 18 (31) января 1918 г., — вызвали к жизни такие же попытки и в других странах»{1552}. [505]
Октябрьская социалистическая революция и выход России из войны отразились на ходе войны, на политике и стратегических планах Антанты и германской коалиции. Революционный выход России из войны ослабил Антанту.
Крупным событием явилось вступление в войну на стороне Антанты сильнейшей империалистической страны — США. Антанта усиливалась материальными средствами и живой силой, хотя последняя и могла быть использована в операциях лишь в следующем, 1918 году.
В кампанию 1917 г. стратегический план Антанты — добиться победы над германской коалицией согласованными ударами — не был осуществлен. Самым слабым местом стратегии союзников являлось отсутствие согласованности, стратегического взаимодействия фронтов. Наступательные операции велись разрозненно. Англо-французские войска осуществляли решительное апрельское наступление только своими силами, предоставляя немцам полную возможность перебрасывать войска с других фронтов. То же относится и к действиям на русском и других театрах войны. Разновременно наносили удары и на своем одном фронте французы и англичане.
Провалом апрельского наступления был сорван план Антанты: разгромить противника на Западном фронте в 1917 г.
Выявил свою несостоятельность и германский план — добиться победы успешным отражением предстоящих наступательных ударов и подводной войной, т. е. действиями одного рода войск — подводными лодками, хотя они и показали себя как самое перспективное средство в войне на море. Появление в морской войне подводной лодки «ввело совершенно новый фактор, не зависящий от величины флотов, — писал адмирал Джеллико, осуществлявший главное командование Гранд Флитом в Ютландском сражении, — в результате чего в 1917 г. Германия, несомненно, обладала в весьма значительной степени господством на море»{1553}. Однако это не позволяло делать ставку на решение войны неограниченной подводной войной, считать подводный флот решающим, т. е. могущим решить исход войны.
Не оправдала себя ни «подводная стратегия», ни стратегия, сводившаяся к ведению войны только оборонительным способом. Германия создала оборонительную систему Зигфрида, усилив ее на угрожаемых участках фронта. Гинденбург и Людендорф, отказавшись от прежних планов «разбить одного из главных противников на Востоке или на Западе при помощи наступления», возложили на германский народ и армию «неблагодарную, трудную и сомнительную оборонительную роль, во всяком случае на суше»{1554}. В таких условиях миллионным [506] армиям четверного союза «ничего не оставалось другого, как бдительно ожидать атак противника на огромных фронтах»{1555}.
Оборонительные действия, признает Людендорф, чрезвычайно тяжело отражались на войсках. «Нам приходилось пятиться и нести тяжелые потери... Эта оборона стоила нам больших потерь, чем наши хорошо организованные наступательные операции»{1556}.
В 1917 г. происходит заметный сдвиг в области оперативного и тактического искусства. Способы и формы ведения операции и боя развивались под влиянием совершенствования боевой техники и вооружения, внедрения в войска в большом количестве танков, самолетов и других средств ведения войны, а также благодаря изучению и использованию богатого опыта вооруженной борьбы. Ни одна операция 1917 г. не привела к изменению позиционных способов и форм ведения войны. Позиционный тупик не был преодолен. Однако из этого не следует, что наступательные и оборонительные способы не совершенствовались, не изыскивались пути быстрого преодоления оборонительной полосы противника.
Наступавший противник стремился повысить темп наступления, не позволить другой, оборонявшейся стороне подвести резервы и уравнять силы. Оборона нарастала в глубину, достигая 12 км при протяженности дивизионного участка 3–4 км. Стал осуществляться переход от жесткой к подвижной, активной обороне. Оборона, требовала германская инструкция 1917 г., должна вестись активно, «активностью артиллерии и подвижностью своих сил»{1557}. В системе обороны стали приобретать [507] все большее значение опорные пункты, соединенные ходами сообщения, позволявшие вести круговую оборону. Немцы стали подразделять оборону на прикрывающие, или передовые, зоны и боевые. Передовая зона (позиция охранения с предпольем, глубиной в километр){1558} предназначалась для предотвращения внезапного удара по главной оборонительной позиции. Эшелонированием обороны в глубину и ее совершенствованием оборонявшийся противник стремился не допустить ее преодоления, задержать наступавшие войска в оборонительной полосе.
В 1917 г. зарождается противотанковая оборона (противотанковые орудия, ружья и пулеметы, имеющие бронебойные пули, инженерные сооружения).
Каждый из противников стремился быть сильнее там, где атакует, а там, где обороняется, не допустить прорыва своей обороны, избежать внезапного удара и приостановить начатую операцию в своей оборонительной полосе или даже нанесением контрудара отбросить наступавшие войска.
В ходе кампании продолжали выявляться положительные и отрицательные черты в практике взаимного действия групп армий (фронтовых объединений) и армий в составе фронта. Получил распространение новый способ ведения операции — нанесение одновременных ударов на нескольких участках фронта. В операции у Капоретто был достигнут прорыв фронта и выход на оперативный простор. Но этого не могли достигнуть англичане и французы на Западном фронте, хотя войска были, как никогда, насыщены материальными и техническими средствами. Их главная наступательная операция — апрельская, несмотря на большие силы и на неимоверные усилия, не вышла из рамок «методического прогрызания». В ходе оборонительного сражения наряду с широким применением контратак наносились контрудары (например, успешный контрудар немцев у Камбрэ). Противники в целях достижения внезапности отказывались от применения многосуточной артиллерийской подготовки (до 16 дней), стремясь подавить, а не разрушить оборону. Проводилась короткая артиллерийская подготовка или даже совсем отсутствовала (в операциях под Митавой и у Камбрэ). Для достижения внезапности применялись новые средства борьбы, например исключительной силы взрыв минных горнов в операции у Мессин 7 июня 1917 г.
На основе опыта боев разрабатывались приемы взаимодействия пехоты с танками. В сражении у Камбрэ это взаимодействие выразилось не только в одновременности действий для выполнения единой задачи, но и в сочетании, в приспособлении боевых порядков танков и пехоты, двигавшейся за танками [508] не общей волной, а отделениями в змейку или колоннами по одному{1559}.
Осуществляется переход от волнообразного боевого порядка к групповому. Групповой боевой порядок, основой которого становится группа (отделение), внедряется в практику с появлением и распространением легких орудий сопровождения пехоты, танков, пулеметов. Беспрерывная линия — цепь и волны пехоты — сметалась намного усилившимся огнем, в действие вступали небольшие группы, искусно применявшиеся к местности. Боевой порядок цепью применялся при атаках отдельных объектов обороны противника.
Танки, огневой вал, новый групповой боевой порядок намного усиливали атаку. При Камбрэ массированное использование танков, взаимодействие всех родов войск (новых и старых) — пехоты, артиллерии, танков и авиации — позволило быстрыми темпами наступать в глубине обороны противника. Оборонительные позиции — траншеи, опорные пункты — не могли воспрепятствовать движению наступавших войск. Наступление оказалось сильнее обороны. Выход на оперативный простор (оперативный прорыв) не был осуществлен из-за отсутствия сильных резервов, а также и неумения организовать взаимодействие всех родов войск на протяжении всей операции.
С операцией у Камбрэ связано появление новых способов борьбы, первое применение тактики общевойскового боя, в которой наряду с существовавшими родами войск участвовали танковые войска. В сражении при Аррасе (апрельское наступление англичан), по оценке английских авторов, танки оказали помощь пехоте в нескольких случаях, но так как их броня пробивалась бронебойными пулями, многие танки получили тяжелые повреждения. Сражение у Мессин было «чисто артиллерийским боем», и танки не могли в нем получить широкого применения. Сражение при Ипре с точки зрения использования танков было «крупной неудачей»{1560}. В сражении на р. Эн (апрельское наступление французов) французские танки Шнейдер подошли к третьей линии траншей противника и вели продолжительный бой без пехоты, на расстоянии от нее 2–2,5 км{1561}.
Артиллерия в 1917 г. увеличивается численно; все больше становится тяжелой артиллерии. Тяжелая корпусная артиллерия передается в дивизии, корпуса усиливаются за счет резерва главного командования. Создается общий артиллерийский резерв главного командования (АРГК), в России — ТАОН. На вооружение войск поступают газометы. Появляется противотанковая [509] артиллерия. Возрастает плотность артиллерии (в операциях у Мальмезона и у Капоретто была достигнута наиболее высокая плотность артиллерии за время войны). Отрабатываются методы исчисленной стрельбы (по исчисленным данным) по невидимым целям.
Авиация, численность которой быстро увеличивалась, продолжала совершенствовать приемы действий по целям. В 1917 г. шире используются бомбардировочная (и для бомбежки днем) и штурмовая авиация в интересах наступающих войск на поле боя. Делает новые успехи истребительная авиация.
Создававшаяся противовоздушная оборона все эффективнее вела борьбу с авиацией противника. Все шире стали использоваться специальные зенитные орудия с приборами управления огнем и истребительная авиация (с 1915 г.); применяются аэростаты заграждения, зенитные прожекторы, оформляется служба ВНОС (сеть постов наблюдения и оповещения о воздушной опасности).
Во всех видах и родах вооруженных сил происходили и организационные изменения. В пехоте армий обеих коалиций уменьшился численный состав дивизии. Германская и французская дивизии сократили число батальонов до девяти. В русской армии в начале 1917 г. создавались новые дивизии за счет переформирования 16-батальонных дивизий в 12-батальонные{1562}.
Кампании 1916–1917 гг. составили содержание второго периода войны: провал стратегии Антанты разгрома германской коалиции согласованными ударами; взаимное обескровливание в позиционной войне; обострение внутренних противоречий в воюющих странах и революционный выход России из войны. Стратегия Антанты — нанести поражение Германии согласованными ударами — и стратегия Германии в 1916 г. — вывести из войны Францию, а в 1917 г., обороняясь на суше, добиться победы наступательной войной на море — оказались неосуществленными. Война затягивалась. Положение Германии становилось все более тяжелым. Ее экономическое состояние, недостаток людских ресурсов — причины отказа от наступления на суше в 1917 г. Все более опасным становилось кольцо блокады, созданное английским флотом. Еще в более тяжелом положении находилась Австро-Венгрия.
Силы Антанты намного превосходили силы германской коалиции. К началу 1917 г. она имела 439 дивизий против 333, а в запасных частях (на ноябрь 1916 г.) у нее было 3 млн. человек против 1 100 тыс. человек. В августе 1917 г. Антанта располагала 523 дивизиями, а германский блок — 370 дивизиями. Антанта имела больше артиллерии, авиации, налаживала производство танков. [510]
Размах войны продолжал нарастать. На стороне Антанты в войну вступали новые страны. В апреле 1917 г. войну Германии объявили США.
Во втором периоде войны значительно увеличились действующие вооруженные силы (в 1917 г. армии стран — участниц войны насчитывали 33,5 млн. человек), удлинился фронт.
Острые экономические и политические противоречия между участниками войны, различные захватнические цели сказывались на организации стратегического взаимодействия фронтов. Попытки Антанты добиться стратегической согласованности в 1916–1917 гг. не привели к организации нужного взаимодействия.
Второй период войны — позиционный. Искусство вооруженной борьбы направлялось на поиски выхода из позиционного тупика, на осуществление прорыва укрепленной полосы противника и выхода войск на оперативный простор. Русский Юго-Западный фронт впервые успешно применил прорыв позиций противника на нескольких участках фронта. Большие сражения (операции) продолжались длительное время и сопровождались невиданными потерями. Верденская операция длилась 10 месяцев, на Сомме — 4,5 месяца и операция Юго-Западного фронта — 3 месяца.
В сражениях применялись новые технические средства и новые способы и формы борьбы. Сражение при Камбрэ велось на основе взаимодействия пехоты, кавалерии, артиллерии, танков и авиации. Применялась новая групповая тактика. Совместные действия старых и новых родов войск позволили быстрыми темпами преодолеть тактическую оборону противника. В сражении на Сомме впервые участвовали танки. Камбрэ — первое сражение, в котором танки применялись массированно.
Происходят существенные изменения в ведении войны на море. Крупнейшее в истории войн Ютландское сражение явилось единственным и последним сражением линейных сил флота с их единоборствующей тактикой. Прежнее предназначение линейных кораблей и способы достижения победы на море изменились. Возросла роль в вооруженной борьбе подводных лодок и авиации.
В воюющих государствах резко обострились классовые противоречия, усилилось революционное движение народных масс. Произошли восстания в армиях (например, после апрельской «бойни Нивеля» во французской, а после сражения у Капоретто в итальянской). В России совершилась Февральская революция, а в октябре 1917 г. — Великая Октябрьская социалистическая революция. Россия вышла из войны. [511]