Творчество командира

Неотъемлемыми чертами морального облика советских людей, воспитанных нашей Коммунистической партией, стали такие качества, как творческая инициатива, чувство нового и умение подметить ценный почин. Ясность цели, понимание путей движения к коммунизму дают советским людям непоколебимую уверенность в победоносном решении самых трудных задач, укрепляют их волю к преодолению любых трудностей.

Советская военная наука зиждется на гранитной основе марксизма-ленинизма. В этом заключается ее преимущество перед буржуазной военной наукой. Марксистско-ленинская наука дает возможность ориентироваться в обстановке, понять внутреннюю связь окружающих событий, предвидеть ход событий и распознать не только то, как и в каком направлении развиваются события, но и как и в каком направлении они должны развиваться в будущем. Будучи творческой наукой, неразрывно связанной с жизнью, марксизм-ленинизм вооружает знаниями законов развития, учит творческому применению этих законов в практической деятельности.

Советская военная наука исходит из того, что судьбу войны решают люди, способные до конца использовать все возможности боевой техники, закаленные физически, обладающие [62] высокими моральными и боевыми качествами. Только хорошо познав природу современного боя, непрерывно обогащая военную культуру, творчески осваивая военную науку, отлично зная все богатейшие возможности боевой техники танковых войск, офицер-танкист может отвечать требованиям, предъявляемым современной войной. Вот почему рост советского офицера-танкиста как военного специалиста, как офицера-воспитателя немыслим без овладения марксистско-ленинской теорией и глубокого знания воинских уставов и наставлений.

Творчество командира-танкиста — это его практическая деятельность, результатом которой является смелость и обоснованность, новизна и оригинальность решения, быстрота, настойчивость и точность исполнения. Творчески командовать подразделением — это значит уметь мобилизовать все силы и средства на обеспечение наилучших результатов выполнения боевой задачи, во всем и везде проявлять инициативу и сметку, свойственные советским людям.

Хорошо известно, что творческий стиль боевой деятельности советских офицеров в годы Великой Отечественной войны сыграл немаловажную роль в разгроме Советской Армией полчищ гитлеровской Германии и империалистической Японии. Творчески решая боевые задачи на поле боя, советские танкисты, как и воины других родов войск, непрерывно обогащали и развивали тактику танковых частей и подразделений новыми, еще более совершенными приемами и способами борьбы.

Творческий подход к решению боевых задач, к выполнению уставов и приказов старших начальников является непременным условием боевой зрелости офицера. Офицер должен уметь быстро оценивать события, отличать главное от второстепенного, общее от частного, делать правильные практические выводы и творчески принимать обоснованные решения в бою. Только при этих условиях практическая деятельность командира по руководству подчиненными в бою будет носить творческий характер и сопровождаться успешным выполнением боевых задач.

Таковы важнейшие требования, предъявляемые с учетом характера современного боя к офицеру-танкисту. Невыполнение их, как правило, связано с проявлением шаблона в решениях и действиях командира.

Шаблон чаще всего проявляется в формальном отношении к выполнению своих обязанностей, в безответственном [63] принятии решений и применении избитых, всем давно известных приемов и способов выполнения боевой задачи. Он сковывает мысль офицера, удерживает его от дерзания и стремления вперед. Шаблонные решения и действия, как правило, не являются логическим результатом сложившейся обстановки, они всегда находятся в противоречии с ней, не обосновываются ею, легко и быстро разгадываются противником и в конечном итоге ведут к поражению.

Шаблон в действиях присущ офицерам армий капиталистических государств. Буржуазные военные теоретики и стратеги считают, что в военном деле не существует закономерности, что в нем безраздельно господствует стихия, случайность. По их мнению, непосредственные участники боя — солдаты и офицеры — ничего нового внести в военную науку не способны. Поэтому они должны лишь слепо выполнять уставы и приказы командиров.

Совершенно на других основах строятся советские воинские уставы. Сложность и разнообразие обстановки в бою нельзя предусмотреть никакими уставами. Являясь незыблимым законом для командира, наши уставы тем не менее предоставляют ему широкий простор для применения творческих способностей в бою. Положения наших уставов не возводятся в догмы. Выполнение их указаний приведет к успеху в бою только в том случае, если они будут выполняться с учетом обстановки.

Одной из причин применения шаблона в решениях и действиях следует считать и то, что у некоторых командиров существует разрыв между знанием уставов и наставлений и умением применять их на поле боя. В этом случае не может быть и речи о каком-либо творчестве. Самые глубокие знания могут оказаться мертвым капиталом, если командир не умеет применять их на практике.

Практическая деятельность, в том числе и военная, требует известного расчета и предвидения результатов действий. Для успешного решения боевой задачи командиру необходимо заглянуть в будущее, заблаговременно предусмотреть, как будет действовать противник, в каком положении может оказаться подразделение на том или ином этапе боя и какие потребуется принять меры, чтобы быстрее и наверняка разгромить врага. Управлять подразделением в бою без предвидения — это значит не владеть инициативой и с тяжелыми потерями то и дело отбивать следующие один за другим неожиданные удары противника. Предвидение же позволяет командиру встретить события, [64] подготовившись к ним, предохранить свое подразделение от опасности и использовать выгодную обстановку в своих интересах.

Таким образом, творческое решение задачи — это решение, которое принято на основе предвидения и заранее предусматривает приемы использования благоприятных условий обстановки и способы преодоления трудностей, возникающих в ходе боя.

Лучшей школой всестороннего совершенствования творческих навыков офицеров служат тактические учения. В мирное время они являются той лабораторией, где воспитываются смелость, упорство и творческое решение боевых задач, вырабатываются приемы и способы применения танков с учетом всего нового, что вносит современное развитие техники и вооружения. Поучительность тактических учений является важнейшим средством повышения воинского мастерства и творческой активности танкистов. Создавая поучительную обстановку, ставя подчиненных в сложные условия, руководитель учения тем самым воспитывает у них постоянное стремление к поискам нового в применении бронетанковой техники. Поэтому в процессе учений необходимо избегать мелочной опеки, предоставлять офицерам больше самостоятельности, не вынуждать командира принимать решение, отвечающее только плану учения, решению руководителя, ибо все это ведет к культивированию шаблона, а учение из творческого процесса превращается в натаскивание.

Непоправимый вред воспитанию творческих навыков у командиров наносит также недооценка сил и возможностей противника, а в связи с этим и необоснованное прямолинейное продвижение танков вперед в ходе наступления. Это неизбежно приводит к шаблону, к трафаретным приемам действий, к обеднению многообразных приемов и способов, которые применялись советскими танкистами на полях сражений и были разработаны теорией и практикой послевоенных лет.

Боевой пример № 10

В сентябре 1944 г. наша танковая часть стремительно преследовала противника в западном направлении. Пытаясь воспрепятствовать успешному продвижению наших войск, противник сумел частью своих сил отойти севернее населенного пункта Ямно и прочно организовать здесь свою оборону. [65]

Передовой отряд — усиленный танковый батальон — под командованием майора Седова имел задачу не допустить отхода противника и захватить важный узел дорог, находящийся в 35 км западнее Ямно (схема 10), и удерживать его до подхода главных сил танкового соединения. Впереди, по маршруту движения передового отряда, следовала головная походная застава — танковая рота с батареей самоходно-артиллерийских установок и десантом мотопехоты.

Во второй половине дня головная походная застава, сбив небольшую группу пехоты с южной окраины Ямно и продвинувшись на 0,5 км севернее, была неожиданно встречена организованным огнем противника, занявшего оборону на рубеже южнее отдельных дворов севернее Ямно. Попытка ее сбить противника и прорваться на север успеха не имела. Потеряв один танк, застава вынуждена была отойти и укрыться в кустах севернее Ямно.

Несколько минут спустя сюда прибыл командир передового отряда майор Седов. В результате личного наблюдения, доклада командира головной походной заставы и данных разведывательных подразделений, действовавших вдоль опушки леса, он установил, что небольшую полосу местности между двумя высотами, покрытыми лесом и совершенно недоступными для танков, обороняют до 20 танков и батальон мотопехоты противника. Обойти этот район было невозможно, что подтвердила также специально высланная разведка. Оставив главные силы отряда в 1,5 км южнее населенного пункта Ямно, майор Седов приказал головной походной заставе оставаться в кустах севернее Ямно, замаскироваться и вести наблюдение за противником.

Так как обойти вражеский заслон в данном случае не представлялось возможным, командир передового отряда, оценив обстановку, решил применить хитрость, сделать попытку выманить танки противника из занимаемого ими района и уничтожить их в районе севернее Ямно, после чего стремительной атакой в северном направлении прорвать оборону противника и продолжать выполнять свою задачу.

Для выполнения этого решения он приказал 2-й танковой роте со взводом мотопехоты занять опушку леса, что северо-восточнее Ямно, и огнем танков из засады уничтожить вражеские танки в районе севернее Ямно; в дальнейшем атаковать в северном направлении, прорвать оборону [67] противника и уничтожить его живую силу и огневые средства правее дороги.

3-й танковой роте было приказано со взводом автоматчиков и батареей самоходно-артиллерийских установок занять позицию для засады на восточной опушке леса, что западнее Ямно, в готовности огнем с места уничтожить танки противника севернее Ямно; в дальнейшем по сигналу командира отряда атаковать в северном направлении и уничтожить противника левее дороги.

Мотопехота, приданная танковым подразделениям, должна была прикрыть танковые засады от возможных действий истребителей танков со стороны леса. После постановки задач командир отряда особое внимание уделил маскировке танков на огневых позициях и особенно в период выдвижения их в район засад.

После занятия подразделениями указанных им районов головной походной заставе было приказано произвести короткую демонстративную атаку переднего края обороны противника, завязать с ним огневой бой, выманить его танки из занимаемого района и, увлекая их за собой, отходить вдоль дороги на юг.

Предположение командира отряда оправдалось. Противник принял смелый вызов нашей заставы, танки которой, прикрываясь кустарником, медленно продвигались вперед и вели огонь из пушек. Желая уничтожить походную заставу, противник двинул против нее две группы танков, которые, маневрируя по кустам, атакой с флангов должны были отрезать ей путь отхода на юг. Однако наша застава, подбив два танка противника, скачком назад сумела своевременно уйти из-под удара и начать отход. Теперь смелость противника еще больше возросла. Развернув все свои танки в боевой порядок и увеличив скорость, он, не подозревая опасности, начал преследовать нашу заставу в надежде уничтожить ее огнем с небольшой дальности. Вскоре ему удалось подбить один наш танк.

Увлекшись преследованием, вражеские танки вышли на дорогу и стали двигаться колонной, имея впереди несколько боевых машин, ведущих преследование в боевом порядке. Как только противник приблизился на расстояние 300–400 м к нашим засадам, из танка командира отряда последовал выстрел. По этому сигналу наши танки и самоходно-артиллерийские установки открыли беглый огонь по вражеским танкам. После нескольких залпов 10 танков [68] противника загорелись, а остальные стали отходить на север.

Не теряя времени, подразделения передового отряда перешли к преследованию противника, на его плечах ворвались в оборону и полностью прорвали ее. Путь на север был свободен, и передовой отряд продолжал выполнять поставленную ему задачу.

Разбор

Танковые подразделения и части, действующие в качестве передовых отрядов, всегда будут стремиться использовать наиболее удобные направления для быстрейшего овладения важными объектами в глубине обороны противника. Противник также будет принимать все меры для того, чтобы, организуя оборону на выгодных рубежах, закрыть эти направления и не допустить продвижения наших войск. Для сохранения сил и высокого темпа наступления передовым отрядам целесообразно обходить такие участки и быстрее выходить к конечному объекту своей задачи. Однако сделать это не всегда будет возможно, особенно при действиях в горной и лесисто-болотистой местности. Именно в таких условиях и пришлось действовать передовому отряду под командованием майора Седова.

Можно было попытаться прорвать оборону противника, используя все силы передового отряда, но для этого потребовалось бы надежно обеспечить атаку танков огнем артиллерии, а у передового отряда ее не было. Атака же без артиллерийской подготовки и сопровождения могла иметь успех лишь при больших потерях отряда. Противник, пропустив наши танки за передний край обороны, мог нанести им тяжелое поражение фланговым огнем своих танков и противотанковых орудий. Понятно, что пойти на это командир передового отряда не мог. В данной обстановке требовалось найти такое решение, которое обеспечило бы прорыв обороны противника с минимальной затратой сил, средств и времени.

Наибольшую опасность для передового отряда представляли противотанковые средства противника, и в первую очередь его танки. На участке обороны протяженностью около 1 км у противника было, кроме противотанковых орудий, 20 танков. Уничтожение этих танков позволяло нарушить противотанковую устойчивость вражеской обороны. Этой задаче и подчинил свое решение командир передового отряда. Тщательно оценив обстановку, он принял [69] смелое и оригинальное решение, для выполнения которого необходимо было выманить танки противника из района обороны. Это можно было сделать только при сохранении в тайне замысла предстоящего боя, в частности при скрытном выдвижении танковых рот в указанные им районы и надежной маскировке танков на позициях засад.

Наиболее трудная задача была возложена на головную походную заставу. От ее умелых действий целиком зависел успех выполнения замысла командира отряда. Надо было вести боевые действия так, чтобы все время создавать у противника уверенность в том, что ему удастся окружить и уничтожить нашу головную походную заставу. Выполнению этой задачи во многом способствовало использование местности, покрытой высоким кустарником, которая позволяла нашей походной заставе скрытно маневрировать, завлекая танки противника под огонь наших подразделений, находящихся в засаде.

Разгром противника был также обеспечен умелым применением массированного огня танковых засад с малой дальности.

Опыт описанного боя весьма поучителен. Он показывает, что и в ходе стремительного преследования маневр танков следует сочетать с действиями их из засад. Например, в горных и других условиях, стесняющих маневр танков, могут иметь место случаи, когда небольшие вражеские заслоны, состоящие из танков и противотанковых орудий, могут преградить дорогу танковым подразделениям и частям. Даже в тех случаях, когда имеется перевес в силах, бывает выгоднее все же подвести вражеские танки под мощный огонь наших танковых засад. Разгромив вражеский заслон, передовой отряд получит возможность продвигаться дальше. Время, затраченное на бой, позволит ему сохранить свои силы, что будет способствовать выполнению им конечной задачи.

Боевой пример № 11

В августе 1943 г. войска Советской Армии прорвали сильно укрепленную оборону противника западнее Белгорода и, введя в прорыв крупные соединения бронетанковых войск, начали стремительно развивать наступление в юго-западном направлении, имея целью как можно быстрее перерезать основные пути отхода немецко-фашистских войск из района Харькова. [71]

Утром 8 августа передовые части нашего танкового соединения, стремительно преследуя противника, вышли в район севернее и северо-западнее Качорув (схема 11), где были остановлены организованным огнем с рубежа высот северо-западнее Качорув. Дополнительно организованной разведкой было установлено, что противник на этом рубеже использовал свои старые, хорошо подготовленные в инженерном отношении позиции и поспешно перешел к обороне с целью задержать продвижение наших войск до подхода своих резервов. На первой позиции в районе северных скатов выс. 137,4 противник занимал оборону небольшими подразделениями, главные же его силы располагались в глубине в районе выс. 141,6, лес южнее Качорув, Подгай.

Танковый батальон (три танковые роты) под командованием майора Дерюгина, действовавший совместно с мотострелковым батальоном, получил задачу: наступать в направлении западных скатов выс. 137,4, Подгай, уничтожить противника в районе выс. 137,4 и овладеть рубежом выс. 141,6, южная опушка леса северо-восточнее Подгай; в последующем овладеть населенным пунктом Подгай. Правее соседей не было; левее, обходя населенный пункт Качорув с востока, наступал другой танковый батальон соединения.

Командир танкового батальона оценил обстановку, провел рекогносцировку и принял следующее решение: обеспечивая свои действия со стороны выс. 141,6 и леса южнее Качорув, уничтожить противника в районе выс. 137,4, (иск) выс. 141,6, (иск) лес южнее Качорув и обеспечить выход пехоты на рубеж южные скаты выс. 141,6, южная опушка леса северо-восточнее Подгай; в последующем атакой с фронта и флангов овладеть Подгай.

Закончив постановку боевых задач, майор Дерюгин отдал командирам рот следующие указания о взаимодействии:

— до овладения южными скатами выс. 137,4 во всех ротах иметь боевой порядок — «линия»;

— 3-й танковой роте с выходом на южные скаты выс. 137,4 замедлить скорость движения, отстать от 1-й роты и дальнейшую атаку осуществлять, двигаясь уступом влево, в готовности не допустить контратак противника слева и огнем с коротких остановок уничтожить его противотанковые орудия и пулеметы на северо-западной и западной опушках леса южнее Качорув; [72]

— 2-й танковой роте с выходом на западные скаты выс. 137,4 построить правофланговый взвод в боевом порядке роты уступом вправо и обеспечить правый фланг батальона от огня и контратак противника со стороны выс. 141,6.

Что касается выполнения последующей задачи, целью которой являлось овладение населенным пунктом Подгай, то для этого командирам рот были даны следующие указания:

— 1-й танковой роте с выходом боевого порядка батальона к выс. 119,5 замедлить скорость атаки и огнем с коротких остановок уничтожить противотанковые орудия и пулеметы противника на северной окраине Подгай, обеспечивая атаку 2-й и 3-й танковых рот во фланг и тыл противнику, обороняющему Подгай;

— 2-й и 3-й танковым ротам с выходом на уровень выс. 119,5 увеличить скорость атаки и, ведя интенсивный огонь с ходу, нанести удар: 2-й роте — по западной и 3-й — по восточной окраинам Подгай.

Таков был план выполнения боевой задачи танковым батальоном.

Атака началась в 9 часов утра. Подразделения батальона в тесном взаимодействии с пехотой атаковали передний край обороны противника и вскоре овладели южными скатами выс. 137,4. Командир батальона, следуя за правым флангом боевого порядка 1-й танковой роты, личным наблюдением установил, что из района Подгай и с северо-западной опушки леса по боевому порядку батальона и стрелковым подразделениям, наступающим за ним, противник открыл сильный огонь из пулеметов, минометов и противотанковых орудий. По характеру боевых действий на этом рубеже можно было предположить, что противник намеревается нанести поражение нашим танкам, отсечь от них пехоту, а затем перейти в контратаку и уничтожить ее. Разгадав замысел врага, командир батальона сразу же приказал 3-й танковой роте огнем с коротких остановок уничтожить огневые средства противника и обеспечить атаку 1-й и 2-й танковых рот в направлении выс. 119,5; командиру 1-й танковой роты огнем левофлангового взвода уничтожить живую силу и пулеметы противника на северозападной и западной опушках леса и не допустить отсечения ими пехоты от танков. Остальным подразделениям было приказано уничтожить противника в районе двух [73] отдельных дворов и продолжать атаку в ранее указанном направлении.

Выполняя приказ, 3-я танковая рота и левофланговый взвод 1-й танковой роты, снизив скорость и перестроив свои танки уступом в сторону леса, открыли огонь по его северо-западной опушке. Воспользовавшись этим, левофланговая рота мотострелкового батальона ворвалась в лес и начала очищать его от противника.

Спустя некоторое время командир батальона установил, что остатки вражеской пехоты начали покидать лес и поспешно отходить на юг. Чтобы не допустить усиления противника в районе Подгай и подготовить атаку этого населенного пункта, он приказал:

— 1-й танковой роте развернуться фронтом на восток и огнем танков уничтожить отступающую пехоту, после чего во взаимодействии с остальными подразделениями батальона атаковать Подгай с севера;

— 2-й танковой роте огнем танков с коротких остановок уничтожить противотанковые орудия противника в районе Подгай и с выходом 3-й танковой роты на рубеж выс. 119,5, южная опушка леса атаковать этот населенный пункт с запада;

— 3-й танковой роте броском выйти на рубеж выс. 119,5, южная опушка леса и во взаимодействии с другими подразделениями батальона атаковать Подгай с востока.

После уничтожения отступающего противника и выхода 3-й танковой роты на указанный ей рубеж подразделения атаковали Подгай, уничтожили здесь противника и вместе с другими подразделениями соединения начали преследовать противника в южном направлении.

Разбор

Танковый батальон под командованием майора Дерюгина прорывал поспешно организованную оборону противника и имел один открытый фланг. Начертание переднего края первой позиции обороны противника не вызывало особых затруднений для прорыва его наступающим. Однако с выходом ко второй позиции условия наступления, резко менялись. выс. 141,6 справа, лес южнее Качорув, слева и опорный пункт противника в районе Подгай создавали для наших подразделений опасный огневой «мешок». Здесь необходимо было построить боевой порядок батальона [74] так, чтобы, наступая в направлении Подгай, батальон был способен уничтожить огневые средства врага, расположенные на выс. 141,6 и особенно на северной и западной опушках леса, что южнее Качорув, и не позволить им нанести удар по флангам наступающих подразделений. Опасность такого удара усугублялась еще и тем, что он позволял противнику отсечь нашу пехоту от танков и разгромить их по частям.

Разгадав замысел врага, майор Дерюгин противопоставил ему свой план действий. Уступным построением левофланговой роты и правофлангового взвода 2-й роты он ликвидировал угрозу своим флангам и предотвратил отсечение пехоты от танков.

Таким образом, творческий подход к выполнению боевой задачи позволил майору Дерюгину своевременно предусмотреть затруднения, могущие возникнуть в ходе наступления, наметить способы их преодоления и успешно выполнить боевую задачу.

Боевой пример № 12

В июле 1944 г. танковые и механизированные соединения Советской Армии стремительно развивали успех общевойсковых соединений, изгоняя противника из пределов Западной Украины.

Танковая рота под командованием капитана Пелеха, действующая в головной походной заставе механизированного полка, имела задачу: двигаться в направлении Бучица, Стоки (схема 12) и далее на северо-запад; выйти на западную окраину одного крупного населенного пункта, захватить там переправу через реку и, не допуская отхода противника, удерживать ее до подхода главных сил полка.

21 июля во второй половине дня командир головной походной заставы капитан Пелех с двумя взводами своей роты прибыл на опушку леса юго-восточнее Бучица. Здесь он встретил командира 1-го взвода, взвод которого выполнял задачу головного дозора. Основываясь на докладе командира головного дозора и на личных наблюдениях, капитан Пелех установил, что головной дозор при подходе к безымянному ручью южнее Бучица был неожиданно обстрелян огнем противотанкового орудия противника из района высоты северо-западнее Бучица. Развернувшись в боевой порядок, дозор преодолел безымянный ручей, уничтожил небольшую группу автоматчиков противника и с [76] ходу атаковал населенный пункт Бучица, однако при подходе к нему был снова встречен огнем противотанкового орудия, теперь уже с юго-западной окраины Стоки. В итоге боя противнику удалось подбить один танк и вынудить головной дозор отойти на северную опушку леса южнее безымянного ручья. Кроме того, в процессе этой атаки было установлено, что противник не успел еще оборудовать свои позиции в инженерном отношении и создать надежную систему огня. Основные усилия в обороне противник сосредоточил на удержании Бучица и Стоки. Одно его противотанковое орудие располагалось на безымянной высоте северо-западнее Бучица и два — на юго-западной окраине Стоки. Противотанковых средств противника западнее безымянной высоты обнаружено не было.

Оценив обстановку, капитан Пелех решил: с ходу атаковать в направлении Бучица и безымянная высота северо-западнее; уничтожить противника в районе безымянной высоты и овладеть северной окраиной Стоки; в последующем продолжать выполнение задачи, поставленной командиром полка.

Вызвав командиров взводов на северную опушку леса, капитан Пелех на местности поставил им боевые задачи и указал ориентиры, порядок взаимодействия, развертывания для боя и преодоления безымянного ручья, сигналы управления и целеуказания. Проверив усвоение задач командирами взводов, он приказал им поставить боевые задачи экипажам, после чего рота вышла в атаку.

Танковая рота быстро развернулась в боевой порядок: 1-й танковый взвод, выйдя на опушку леса, свернул правее дороги, 2-й — левее, а 3-й, двигаясь по дороге, занял свое место в боевом порядке. По мере выхода на опушку леса каждый взвод развертывался в боевой порядок и открывал огонь.

Преодолев безымянный ручей и ведя огонь с ходу, танковая рота быстро приближалась к населенному пункту Бучица. Изредка, как бы отвлекая внимание наших танкистов от других направлений, из района Бучица по боевому порядку роты вело, огонь противотанковое орудие противника. Выждав момент, когда наши танки вышли на северную окраину Бучица, противник неожиданно обрушился на них огнем своих противотанковых орудий, расположенных на юго-западной окраине Стоки. Один танк правофлангового взвода был подбит. Обнаружив опасность справа, командир роты приказал 3-му взводу, находящемуся в [77] центре боевого порядка, уничтожить противотанковые орудия на юго-западной окраине Бучица. Теперь для выполнения задачи этому взводу необходимо было развернуться фронтом на северо-восток, чему противодействовал огонь противотанкового орудия с безымянной высоты. Поэтому только один танк этого взвода смог приступить к выполнению новой задачи. Вскоре противнику удалось подбить еще один наш танк. Оказавшись под огнем противотанковых орудий с фронта и с фланга, танковая рота вынуждена была отойти на северную окраину Бучица, а затем на северную опушку леса, потеряв в этом бою три танка.

Разбор

В рассмотренном нами примере противник имел три противотанковых орудия. С нашей стороны в атаке участвовало девять танков. Следовательно, превосходство сил, которым располагал капитан Пелех, было вполне достаточным для успешного выполнения боевой задачи. Однако этого не произошло. Очевидно, что полагаться только на превосходство в силах не всегда возможно. Необходимо уметь правильно использовать имеющиеся силы и средства, тогда даже меньшими силами можно разгромить более сильного противника. Таким образом, неумение командовать подразделением и формальное отношение к выполнению своих обязанностей в бою явились главными причинами невыполнения командиром роты боевой задачи.

Неудачный исход атаки нельзя также объяснить отсутствием у командира роты необходимых данных о противнике и местности. Данных было вполне достаточно, для того чтобы принять такое решение, которое обеспечило бы разгром противостоящего противника. Количество противотанковых средств, характер их взаимного расположения и, наконец, условия местности — все это хорошо было известно командиру роты. Тем не менее принятое решение не соответствовало обстановке.

При неполной готовности обороны противника от капитана Пелеха, безусловно, требовались быстрота и стремительность действий, ибо медлительность была выгодна противнику. Однако капитан Пелех недооценил противотанковые средства противника и не проявил творчества в решении задачи, что нельзя было компенсировать быстротой действий. [78]

Главный просчет командира роты заключался в игнорировании опасности, которую представляли собой противотанковые орудия противника, расположенные на юго-западной окраине Стоки. Расположение их относительно направления предстоящей атаки роты требовало пристального к ним внимания. Даже если бы командир роты и не имел данных о наличии здесь противотанковых орудий, он все равно должен был предусмотреть возможность ведения огня танками в сторону юго-западной окраины Стоки. Кроме того, фланговое расположение этого населенного пункта позволяло противнику действовать самым неожиданным образом. По мере продвижения боевого порядка роты в глубину обороны противника уязвимость и необеспеченность ее правого фланга возрастали. Выждав, когда наши танки выйдут на северную окраину Бучица, противник нанес им удар с фланга, отразить который было невозможно. Именно на этом рубеже успех решался в пользу того, кто успевал с предельно малого расстояния сделать большее количество прицельных выстрелов в единицу времени. Таким преимуществом располагал противник. В сторону его противотанковых орудий были обращены правые борта всех наших танков. Танкам же требовалось развернуться вправо почти под прямым углом — только после этого они могли противопоставить свой огонь огню противотанковых орудий противника. Для такого маневра требовалось определенное время, и к тому же выполнить его нужно было под огнем противотанкового орудия, расположенного на безымянной высоте.

Таким образом, форма построения боевого порядка танковой роты не соответствовала условиям обстановки. Недостаток построения роты заключался также в том, что она не могла вести сосредоточенный огонь из танков в сторону населенного пункта Стоки. Именно в этом прежде всего проявился шаблон в решении командира роты. Достаточно было построить боевой порядок роты уступом вправо или своевременно перестроить его в ходе атаки, чтобы рота могла быстро уничтожить противотанковые орудия и выполнить боевую задачу.

В решении командира роты не было также намерения применить маневр танками в ходе наступления. Отсутствие противотанковых средств западнее безымянной высоты позволяло с успехом использовать здесь большую часть танков для нанесения удара во фланг и тыл противнику. Однако командир роты, не считаясь с характером обороны, [79] решил атаковать противника прямо, вдоль маршрута своего движения. В результате он попал под удар противотанковых орудий с фланга.